Обсидиан — темное вулканическое стекло, обладающее самой острой режущей кромкой, доступной в природе. Древние мезоамериканские культуры высоко ценили свойства обсидиана, и он широко продавался по всему региону. Обсидиан использовался для создания инструментов, оружия, а после полировки — для зеркал и в качестве декоративной инкрустации во всем, от украшений до ритуальных масок.
Недвижимость и торговля
Обсидиан (химическое название: диоксид кремния) — это тип вулканического стекла, образующегося, когда горячая лава остывает и затвердевает так быстро, что кристаллы в нем не успевают образоваться. Изготовленный из различных химических составов, большая часть обсидиана основана на кремнеземе. Обсидиан обычно черный, но может иметь различные оттенки, такие как сине-черный, павлиний, красное дерево и даже гораздо более светлые, зеленоватые. Эти цветовые вариации вызваны присутствием таких минералов, как гематит, или мельчайших пузырьков газа. Он также может иметь белые вкрапления кристобалита (обсидиана в виде снежинок).
Несмотря на обилие сырья, обработанные куски обсидиана очень ценились во всех мезоамериканских культурах от ольмеков до ацтеков (также известных как мешики), и поэтому это был один из самых ранних и наиболее часто продаваемых товаров. Его особенно ценили за сверхострую режущую кромку, которую может обеспечить тщательно обработанный обсидиан, столь же острый, как лезвие любой современной бритвы (действительно, некоторые хирургические процедуры сегодня включают использование скальпелей с обсидиановыми краями). Обсидиан легко истончить, ударив по нему более твердым камнем, чтобы удалить отщепы вдоль раковистых изломов (которые кажутся раковидными). Его использование в оружии и различных инструментах побудило историка М. Е. Миллера описать обсидиан как «сталь Нового Света». Материал также ценился за гладкую текстуру и необычный темный стеклянный блеск при полировке, которого древние мезоамериканцы обычно добивались с помощью абразивного песка.
Два блока необработанного обсидиана из Гватемалы. Обсидиан высоко ценился во всей древней Мезоамерике за его режущую кромку и полированный блеск.
Как и в случае с другими востребованными в Мезоамерике материалами, такими как нефрит и бирюза, наиболее высоко ценились более необычные разновидности обсидиана. Редкий тип обсидиана оливково-зеленого цвета был получен на рудниках Сьерра-де-лас-Навахас в Пачуке, а близлежащая Тула (также известная как Толлан) стала крупным центром торговли обсидианом. Тула была столицей цивилизации тольтеков, которая процветала в центральной Мексике между 10 и серединой 12 веков. Количество обсидиановых мастерских в Туле привело к тому, что историки подсчитали, что около 40% всего населения Тулы, составляющего 30–40 000 человек, занималось обсидианом для нужд города и для торговли.
Однако мезоамериканская торговля обсидианом началась гораздо раньше, чем тольтеки, и есть свидетельства того, что обмен ею велся во втором тысячелетии до нашей эры, в период, который часто называют ранним формированием. Основные месторождения мезоамериканского обсидиана, помимо Пачуки, произошли в горной местности Халиско (западно-центральная Мексика) и в горной местности Гватемалы (Эль-Чаяль и Сан-Луис-Хилотепеке). Из этих высокогорных месторождений обсидиан транспортировался на каноэ по водным путям в более обширный регион. Торговля не всегда осуществлялась городами-государствами или элитами, ремесленники иногда сами организовывали закупку необработанного обсидиана, что можно увидеть на таких толтекских городах, как Шочикалько, который процветал между ок. 700 и ок. 900 г. н.э. С другой стороны, мы знаем, что в некоторых современных памятниках западной Мексики (долины Текилы) украшения из обсидиана контролировались правящей элитой, а в соседнем Тараско производство обсидиановых лезвий контролировалось государством. Очевидно, существовало разделение по ценности и контролю между необработанным обсидианом и готовыми изделиями, связанными с властью, такими как элитные украшения и оружие.
Использование
Обсидиан часто обрабатывался из необработанного куска в многогранную конусообразную форму, от которой можно было легко отделить несколько лезвий или осколков. В качестве передового оружия обсидиан не имел себе равных, но у него есть фатальный недостаток: его легко разбить. Теотиуакан в центральной Мексике находился на пике своего расцвета с 375 по 500 год нашей эры, и там обработанные обсидиановые лезвия использовались для различных типов оружия и инструментов, как здесь объясняет историк Д. М. Карбальо:
Солдаты Теотиуакана были вооружены дротиками с обсидиановыми наконечниками, короткими копьями, метательными с помощью атлатля или дротиометателя, обсидиановыми ножами и деревянными дубинками. В городе некоторые обсидиановые мастерские располагались в жилых комплексах, где изготавливались преимущественно утилитарные инструменты, тогда как по крайней мере одна мастерская располагалась недалеко от пирамиды Луны и специализировалась на производстве оружия (дротиков и ножей), а также церемониальных предметов типа, которые складывались в качестве освященных подношений и вывозились даже в некоторые города майя . Домашние мастерские, судя по всему, были организованы как независимая коммерческая деятельность, которой занимались большие семьи, но мастерская на территории Лунной пирамиды должна была находиться под контролем государственных чиновников, а готовое оружие могло храниться в государственных арсеналах.
Обсидиановый клинок из Теотиуакана , Мексика. Длина 10,5 дюймов (26,5 см). (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
В Теотиуакане были раскопаны чучела людей и животных, особенно змей, из обсидиана . Скульптуры и рельефные изображения божеств в Теотиуакане часто были инкрустированы обсидианом, обычно предназначенным для таких черт лица, как глаза, грудь и украшения. Черный цвет и обсидиан ассоциировались с ночью, смертью и подземным миром, отсюда и использование обсидиана для элементов погребальных предметов. Примером может служить обсидиановая крышка впечатляющей травертиновой урны с кремированными останками одного мужчины, которая была обнаружена у подножия Темпло Майор в Теночтитлане (ныне Мехико). Останки, возможно, принадлежали правителю ацтеков, последней великой мезоамериканской цивилизации .
Круглое обсидиановое зеркало из древней Мезоамерики. Ацтеки , 1325-1521 гг. Ширина: 10 дюймов/26 см. (Британский музей, Лондон)
Как полудрагоценный материал, полированный обсидиан использовался в украшениях элиты мезоамериканского общества. В виде бус или инкрустации его носили как ожерелья, браслеты, браслеты на ногу, кольца на пальцах, беруши, пирсинг губ, а также как элемент более крупных изделий, таких как пояса, нагрудные украшения и головные уборы. Тульские ремесленники, о мастерстве которых были легендарны поздние ацтеки, умудрялись изготавливать тонкие украшения из обсидиана, который часто облицовывали более драгоценными материалами, такими как золото или бирюза.
Ацтеки, как и все до них в этом регионе, использовали обсидиан (который они называли ицтли) для изготовления такого оружия, как лезвия ножей, наконечники стрел, лезвия копий, наконечники дротиков и топоры. Одним из видов ацтекского оружия была комбинация меча и дубинки, известная как макуауитль. Имея форму длинного деревянного весла, с обеих сторон его длины были вставлены обработанные обсидиановые лезвия. Обсидиановые лезвия, должно быть, нанесли ужасающие раны, и неудивительно, что мезоамериканские воины стремились защитить себя. Использовались круглые щиты из дерева или тростника, укрепленные кожей (чималли), а иногда и кожаные шлемы. Бронежилет (ичкауипилли) также носили и изготавливали из стеганого хлопка, который вымачивали в соленой воде, чтобы сделать одежду более жесткой и устойчивой к ударам противника. Эта броня была настолько эффективной, что даже испанские конкистадоры использовали ее в своих столкновениях с вооруженными обсидианом местными армиями.
Священные ассоциации
Полированный обсидиан использовался для создания зеркал на протяжении всей истории Мезоамерики, хотя использовались и другие материалы, такие как полированный пирит. Их часто обрамляли в деревянные рамы или внешний край из экзотических перьев и протыкали одно отверстие, чтобы через них можно было продеть шнур. Зеркала были не просто предметами, в которых можно было посмотреть на свое отражение, они вызывали особые ассоциации. Считалось, что бог ацтеков и тольтеков Тескатлипока был олицетворением полированного обсидианового зеркала; действительно, его имя на языке науатль означает «Дымящееся зеркало» (отражающие свойства дымящегося огня часто приравнивались к свойствам зеркала). Тескатлипока был богом-творцом и носителем добра и зла. Поскольку он олицетворял двойственность изменения через конфликт, зеркало с его реальной и отраженной поверхностью было для него вполне подходящей эмблемой. Точно так же всевидящая вездесущность бога была хорошо представлена всевидящим зеркалом, ищущим истину. Считалось, что бог считал человечество лишь отражением в своем зеркале, напоминанием о его смертности. Считалось, что бог мог использовать свое двустороннее зеркало, чтобы не только предсказывать будущее, но и «раскрывать истинную природу вещей, включая душу» (Карбальо, 179). Интересно отметить, что примеры сохранившихся обсидиановых зеркал часто полировался с обеих сторон, возможно, в имитацию особого зеркала Тескатлипоки. Изображения Тескатлипоки в искусстве часто изображают бога с обсидиановым зеркалом на затылке или с одним на каждом из его висков, а иногда и с другим в качестве замены вместо одной из его ног.
Обсидиановые инструменты играли важную роль в некоторых мезоамериканских ритуалах, таких как кровопускание. Кровопускание было формой мягкого самопожертвования и было имитацией жертвы, которую боги принесли, чтобы создать человечество. Обсидиановые инструменты для кровопускания часто хоронили в гробницах рядом с умершими, как мужчинами, так и женщинами.
Обсидиан появляется в системах письменности. Например, город Ицтейокан был представлен сочетанием дороги, камня и лезвия из черного обсидиана. Кусочки обсидиана также использовались в качестве материала для написания или вырезания богов, символов и узоров. На нескольких фрагментах, раскопанных из-под стелы в Майя -Тикаль в Гватемале, были вырезаны изображения конкретных богов. Захоронение вырезанных частей обсидиана под стелами не является уникальным для Тикаля и было практикой, проводившейся по всей центральной территории майя.
Майя Какчикель общались со священным камнем из обсидиана, который, возможно, считался оракулом, и который они называли Чай Абах. Историк М. Миллер предполагает, что Чай-Абах вполне мог быть полированным зеркалом. (Некоторые историки считают, что название этого камня переводится как «Камень, который говорит»). Шаманы также использовали зеркала – либо в форме чаш с водой, либо из полированного материала, такого как обсидиан – чтобы заглядывать в прошлое и будущее и общаться с мертвыми. Во многих мезоамериканских культурах считалось, что зеркало – поскольку в него можно было смотреть, но не сквозь него – каким-то образом было точкой доступа в другой, духовный мир. Точно так же, как боги смотрели на человечество через отражения в зеркале, так и одаренные люди и, особенно, общественные лидеры могли видеть отражение богов в зеркале и таким образом получать подсказки относительно того, что они планировали на будущее.
Способность обсидианового зеркала предсказывать будущее является частью легенды о последнем истинном правителе ацтеков Мотекусоме II (он же Монтесума , годы правления 1502-1520). Однажды местные рыбаки наткнулись на необычную птицу, похожую на журавля, но с зеркалом на голове. Странность была должным образом представлена Мотекусоме , и когда он посмотрел в зеркало, то с удивлением увидел всего на мгновение звездное ночное небо, а затем нескольких воинов верхом на оленях. Представляли ли эти воины испанских конкистадоров верхом на лошадях (животное, тогда неизвестное мезоамериканцам) или какое-то другое будущее событие, или же это видение действительно произошло вообще или является примером истории, написанной после этого события, мы не можем знать, но это так, на по крайней мере, раскрыть возможности, которые мезоамериканцы были готовы придать полированному обсидиану. Зеркала, обсидиановые или другие, считались такими ценными и значимыми предметами, что их носили как своего рода украшения или символ статуса, особенно правители, и это может объяснить, почему рыбаки так стремились подарить Мотекусому свою «зеркальную птицу».
Похоже, что привлекательность обработанного обсидиана пересекала культуры и привлекала и иностранных правителей, поскольку Филипп II Испанский (годы правления 1556-1598), как говорили, владел несколькими обсидиановыми зеркалами мезоамериканского производства. Почтение, оказываемое обсидиановым зеркалам, было трудно искоренить испанским священникам в Новой Испании (так этот регион стал известен), что, возможно, объясняет, почему они терпели частое добавление обращенными мексиканцами обсидианового зеркала к атриальным крестам («предсердный» – это название, данное в мексиканских колониальных монастырских постройках, типу большого креста, сделанного нищими монахами в атриумах церквей, символически указывающего на центр городов) в колониальных церквях и вокруг них, некоторые из которых до сих пор стоят, а их обсидиановые зеркала все еще на месте.
Мы находились как раз в том месте, где нагуаль Карлос пережил одно из самых странных и грозных проявлений силы дона Хуана. Там Дух запустил дона Карлоса в путешествие во времени и пространстве простым толчком сзади.
Дон Авелино вызвал меня туда, потому что хотел совершить определенные маневры в моем присутствии. Он сделал несколько «стирающих» пассов надо мной, не прикасаясь ко мне. Затем он вошел в глубокую концентрацию и я заметил, как он посмотрел на меня от ног до головы; я заметил удовлетворение в его улыбке. Я заметил удовлетворение в его улыбке. Он пригласил меня выпить в Sanborn’s La Fragua (Этот ресторан располагается рядом с Monumento y Museo de la Revolucion. Ресторан славится блюдами мексиканской кухни).
Дон Авелино не пьет кофе, поэтому он попросил фруктовой воды, а я попросил освежающую жидкость.
— У вас есть, чем можно записывать? Хорошо. Я собираюсь поговорить с вами об энергии. Энергия есть во всей Вселенной. Если бы ее не было, я не мог бы, например, сейчас с вами разговаривать. Она является основой того, что мы называем реальностью. Она имеет намерение и является тем, что связывает нас с внутренними и внешними аспектами Вселенной. Она может быть загрязнена или очищена сознанием. Фактически, все, о чем я буду говорить с вами дальше, связано с энергией.
Древние тламатиниме (учителя, мудрецы) из Анауака хорошо знали это, ибо они вступили в симбиотические отношения с этим первозданной сутью. Можно сказать, что она есть все. Древние называли ее Орлом, мы называем его Богом. И самое удивительное, что его имя, Ометеотль, очень похоже на математическое: божественное единство двойственности троицы. Кстати, займитесь изучением математических основ древних. Многое вас удивит…
Итак, название энергии на языке науатль связано с божественностью; это Теотль (teotl), и древние тольтеки произносили его именно в этом смысле: как синоним энергии. Энергия — это как сила, сущность, «нечто», что удерживает вместе кирпичики, из которых состоит Вселенная. Другими словами, Вселенная — это энергия, это Теотль. Это наши хрупкие и атрофированные чувства заставляют нас воспринимать теотль как множество твердых и отдельных объектов.
Помните ли вы образ атома, который нам описывали в школе? Крошечная сфера, называемая ядром, окруженная электронами, которые вращаются, как планеты. Между электронами и ядром находится огромный вакуум, но если бы вы попытались опустить палец в вакуум, то отторжение было бы огромным. Это происходит потому, что между ними существует Теотль.
Теперь, в наше время, если мы посмотрим на ядро и электроны, протоны и т.д., мы увидим, что материальной плотности этих элементов на самом деле не существует: это просто непроницаемый Теотль (современная физика считает элементарные частицы колебаниями квантовых полей). Следовательно, мы должны убедить себя, что то, что мы видим как физическую вселенную, состоит не из материи, а из некой силы, которую мы называем теотль: то, что находится внутри и снаружи нас, мы сами и все, о чем вы можете подумать, что проявляется в этом мире, есть не что иное, как проявление бесконечного поля энергии, потому что все является энергетическим целым, или, как говорили древние нагуали, все обладает качеством теотль.
Энергия для нас организована в два порядка, которые на самом деле иллюзорны, но служат для того, чтобы дать нам некоторое понимание мира: тональный и нагуальный. Я знаю, что вы знакомы с этими терминами, поэтому не буду слишком подробно останавливаться на них, но следующая попытка определения даст вам лучшую основу для их изучения. Шаманизм не имеет доктрин, заменяя веру практикой. Однако он имеет дело с абстрактным пониманием мира. Вселенная является продуктом двух сил, которые не враждебны, а дополняют друг друга.
Обитатели Мезоамерики называли их Тональ и Нагуаль. Эти силы не являются физическими полярностями, но они порождают их. Эти силы принадлежат не к сфере физического, а к сфере восприятия. Независимое действие этих сил порождает мир ментальных объектов, категорий, суждений, противоречий, парадоксов. В реальном мире эти силы всегда едины. Их действие — это энергетические поля. Каждое энергетическое поле является полем сознания.
Существуют различные типы полей сознания:
Чувственное, когда не удается установить различие между воспринимающим и воспринимаемым — объектами.
Подсознательное, когда он развивает предположение об индивидуальности, но не является самосознательным.
Самосознание, когда осознающий может формировать образ самого себя.
Сверхсознание, когда осознающий может целостно осознавать себя и окружающую его совокупность.
Это скачки порядка на пути сознания. Разница заключается в уровне организации.
Когда Тональ и Нагуаль объединяются, результатом является состояние динамического равновесия. Каждое состояние динамического равновесия — это качественный скачок по сравнению с теми состояниями, которые его породили.
Между ними нет двойственности: нагуаль — это все. Тональ — это те части нагуаля, которые мы можем воспринять. Посмотрите внимательно. По мере того, как вы будете тренировать свои «дремлющие» потенциалы, тональ — как это ни парадоксально — будет уменьшаться, и вы постепенно «осознаете» нагуаль…, и вы сами убедитесь в моем первом утверждении: все есть нагуаль.
Теотль, или энергия, как и все остальное в этой вселенной, имеет законы, которые управляют ею, и если вам удастся хотя бы понять их, это будет уже благо. Один из них заключается в том, что все вибрирует, очевидно, с разными градациями или скоростями. Совершенно очевидно, что энергетическая вибрация кварца сильно отличается от вибрации листа дерева. Но не стоит останавливаться на твердых объектах: мысль также вибрирует с определенной частотой, цвета, цветы, звезды, песчинки и волосы, растущие на вашей голове. Вибрация подтверждает, что ничто не остается статичным, все меняется и/или возвращается в больших циклах. Вы согласитесь со мной, что именно это постоянное изменение делает жизнь интересной. На самом деле, это фундаментальная составляющая жизни. Теотль, находясь в состоянии легкого неравновесия, вызывает ощущение смен времен года, окисление предметов, распад и последующее обновление.
Таким образом, мы доказываем второй закон: текучесть теотля.
Наши физические органы чувств воспринимают и организуют энергию более тонким или более плотным способом, в зависимости от того, быстрая или медленная вибрация. Тонкая, как быстрая мысль, легко поддается изменению и манипулированию; или плотная, как твердая материя, в этом случае она медленная, гораздо сложнее поддается изменению. Кроме того, «внутри» энергии-материи существует довольно много различий; живые ткани легче поддаются изменениям и более подвержены воздействию внешних энергий, например, солнечный ожог на коже; и совсем другое дело — камень. Или энергия воды, чрезвычайно текучая и легко приспосабливаемая, разбавляет и включает в себя всю материю. Великие тламатиниме — эксперты по воде.
На самом деле Дон Хуан был одним из этих облачных тламатиниме, очевидно, связанных с водной стихией. Я хорошо помню, что мой учитель называл их атлан тлачишки (atlan tlachixqui), что означает «те, кто смотрит на вещи в воде».
Еще один очень важный закон заключается в том, что энергия притягивает энергию. Облака притягивают облака, книги группируются в библиотеки, алмазы находят в алмазных жилах… это означает, что должны существовать параллели, сродства, притяжения вибрационного характера. Скука притягивает скуку; любовь притягивает любовь. Между всеми сущностями существуют резонансы, и когда есть сродство, они автоматически испытывают притяжение.
Законы физики ежедневно реагируют на точку фиксации вашего внимания. Когда внимание течет, тогда проявляются законы энергии, характерной чертой которых является непредсказуемость. Воля, любопытство, болезненность, страх, любовь и другие субъективные императивы являются элементами накопления или растраты теотля.
Мы считаем, что необходимо сохранить всю возможную энергию, чтобы выйти за пределы ограниченных параметров нашего восприятия и получить доступ к реалиям нагуаля. Это означает обучение специализированному использованию энергии. И в моем конкретном случае, из-за огромного религиозного давления, которому я подвергался с детства, у меня есть «отпечаток», которая характеризует меня: это сакрализация действий, которые важны для меня. Это налагает на меня ответственность и постоянное стремление предпринимать любые энергичные попытки дисциплинированно и бескомпромиссно. Я хочу, чтобы вы прониклись этим духом. Это изысканный способ использования нашей суеверной обезьяньей природы. Заметьте, что в этом ключе даже то, что кажется негативным, может быть использовано как средство для достижения цели тламатини.
Одно из самых мощных проявлений энергии, которое существует и, очевидно, может быть использовано, — это энергия размножения. Секс, будучи фундаментальным источником выживания для любого вида, является очень мощной жилой теотля.
По моему опыту, факторы, которые больше всего изматывают нас в сексуальных отношениях, следующие, в порядке значимости: во-первых, сам акт выполнения того, что обычно является не более чем социальным требованием (определение себя как мужчины или женщины, или, по крайней мере, гея); особенно когда это становится духовным предлогом, в стиле «сексуального дао», «тантра-йоги» или «нагуали» для женщин; во-вторых, узы зависимости и обязательства, которые заключаются с любимым человеком и его семьей; в-третьих, чувство вины, которое возникает по отношению к нагуалю за то, что у него есть отношения, и по отношению к партнеру и обществу за то, что воин этого не выполняет; это дилемма, у которой есть только одно решение – секс воина, или, другими словами, осознанное сновидение или грезы; в-четвертых, коитус. Эякуляция выводит из вас вещества, полезные для процесса восприятия.
Одна из возможностей исправить ситуацию — правда, весьма посредственная — это совершать половой акт без эякуляции. Вы, вероятно, сэкономите один процент энергии, но у этого способа есть недостаток — он извращает биологическую цель полового акта, что порождает состояния невроза. Сознание, вложенное в действие, не растрачивает энергию, напротив, это наша лучшая возможность трансценденции, потому что присутствовать — значит сохранять. Как только мы дали слово — а брак является сакрализацией сексуальности — лучше всего подчиниться, если только мы не пришли к очень четкому соглашению с нашим партнером.
Это первое упражнение, связанное с теотлем, предназначено для того, чтобы вы научились фиксировать энергию в определенной точке с помощью пальцев. Сконцентрируйте большую энергетическую силу на своей правой руке. Теперь представьте, что ваша рука полна энергии. Вытяните правую руку прямо перед собой со сложенным под ней большим пальцем. Помните, что вы не собираетесь направлять энергию через большой палец. Мягко и равномерно излучайте энергию всеми четырьмя пальцами. Оставайтесь в этом потоке в течение десяти секунд. Затем снова «наполните» руку и кисть.
Теперь направьте энергию (используйте столько, сколько хотите, она бесконечна) в центр тела, на уровень пупка, и оттуда направьте ее в левую руку. Как и в случае с правой рукой, направляйте энергию всеми четырьмя пальцами. Для начала вы можете взять в качестве цели муравья или лист бумаги. Вы заметите, какое влияние оказало ваше намерение.
Далее направьте энергию вниз по правой ноге к стопе, чувствуя, как она равномерно течет через пять пальцев. Оттуда направьте ее обратно к центру тела. Проделайте это три раза с каждой ногой. Рекомендуется выполнять это упражнение босиком и в непосредственном контакте с землей. Через пальцы ног, а еще лучше через подошвы ног, вы можете впитывать всю энергию, необходимую вашему телу, из очень близкого неисчерпаемого источника — Земли. Другие источники — это вода, огонь и воздух.
Деревья — безупречные воины. Только задумайтесь на мгновение о том, какое огромное количество энергии требуется дереву высотой, скажем, в тридцать метров. И если вы станете наблюдательными, его энергия поступает от четырех элементов, о которых я говорил ранее. Поэтому я рекомендую вам искать здоровое дерево.
Теотль, который исходит от растений и деревьев, чист и не причинит вам вреда, если вы его поглотите. Встаньте босиком, держа спину на расстоянии около двадцати сантиметров от ствола дерева. Из этого положения осторожно коснитесь дерева ладонями рук. Следите за тем, чтобы колени были слегка согнуты, а бедра полностью расслаблены. Дышите глубоко и регулярно. В этот момент мягко впитывайте энергию дерева через кисти, руки и спину.
Вы также можете поддерживать голову и принимать энергию через этот канал. Позвольте энергии течь по вашему телу через ноги и направьте ее к корням дерева. Это будет «старая» или неиспользованная энергия, поступающая в дерево для переработки, в то время как вы «наполняетесь» «новой» и оживляющей энергией. Вы остановитесь, когда ваше тело попросит вас об этом.
Еще одно упражнение — это то, что мы, тламатиниме, называем полировкой светящейся сферы энергии, той, что окружает нас и придает связность нашему существованию как плотных существ. Вы должны растирать свое тело руками с бескомпромиссным чувством и целью. Представьте, что вы принимаете ванну, но визуализируйте, как ваши руки удаляют загрязнения из вашей сферы. Осознайте это в ладонях и пальцах, но в глубокой концентрации. Вы находитесь в акте власти, а такие акты требуют воинского настроя.
Начните с рук от плеч; затем туловище спереди и сзади.
Продолжайте с каждой из нижних конечностей, начиная с правой ноги. Закончите с головой и, если у вас длинные волосы, «отполируйте» их до кончиков.
Короче говоря, все ваше тело будет «отполировано» вашими руками, и вы почувствуете облегчение и легкость. Вы можете сделать эту чистку для кого-то другого, но между вами должно быть большое доверие и согласие.
Я предлагаю вам найти свои собственные энергетические настройки. Если вам интересно, в качестве последней рекомендации в этой беседе попробуйте каждый день наблюдать восход солнца и по вечерам определять, в какой лунный сезон к вам «прилипает» больше всего энергии. Пейте природную воду и как можно больше ходите без обуви, но по грязи, траве или песку. Ешьте все, но в меру. В Анауаке мы говорим: завтракай как король, обедай как принц, а ужинай как нищий. И не делайте это в определенные часы, а только тогда, когда этого требует ваше тело, так как это позволяет избежать рутины, истощающей энергию. Стремитесь к балансу, но в динамике: древние толтеки определяли баланс двумя способами — статическим и динамическим. Первое они называли патлауа (patlahua), а второе – куинамичтли (quinamictli). Последнее подразумевает действие и силу.
Обратите внимание, что мой учитель, дон Гауденсио Сильва, имел прекрасные контакты с андскими толтеками, и я был совершенно поражен, когда он описал мне, как они представляют себе энергию: kausay. Они находят различия в составе энергии, например, sami — утонченная энергия; huaca — священная энергия человека, места или объекта; hucha — тяжелая энергия и poq’po — светящаяся сфера. Это хороший пример того, что такой язык, как кечуа, имеет, как и науатль, очень высокий уровень понимания природы Вселенной.
Боевые искусства, особенно внутренние, хороши для поддержания энергии, но заниматься ими нужно без привязанности. Мы делаем упражнения, основанные на движениях, которые направлены непосредственно на накопление, сохранение и распределение теотль.
На мой конкретный вопрос он ответил:
— Какие упражнения? Посмотрите внимательно на стелы, кодексы, памятники! Все они имеют энергетический замысел. Вот и ответ на ваш вопрос…
Я снова сделал лицо «ничего не понимаю», и он со вздохом «другого выхода нет» сказал мне:
Послушайте, упражнение, которое я собираюсь вам описать, очень мощное. Оно требует большой концентрации, а также, в сочетании с дыханием, которое я опишу, оно будет полезно, скажем, для осознания своих снов, пока вы восстанавливаете теотль, который, возможно, оставили валяться где попало. Лягте головой на восток и сведите ноги вместе, согнув колени. Упритесь локтями в пол рядом с туловищем и сформируйте руками круг над пупком. Поднимите шею и плечи, как бы пытаясь заглянуть в живот. Затем поверните голову влево и сделайте глубокий вдох. Сразу же поднимите голову вправо, осторожно выпуская воздух через рот, подметая, пока не достигнете правого плеча без воздуха. Там снова вдохните и верните голову к левому плечу, снова подметая. Левое плечо, снова подметание. Проделайте это в течение тринадцати вдохов. Эта поза называлась акисток и она известна под ошибочным названием чак мооль (чакмул). Древние науалли давали этой технике несколько целей.
Первая заключается в том, что, когда вы вдыхаете с левой стороны и выдыхаете вправо, вы снова впускаете в себя весь теотль, которые оставили в прошлом. Когда вы вдыхаете с правой стороны и выдыхаете с левой, вы отдаете весь тот теотль, который вам не принадлежит, который остался там в виде бесполезного липкого вещества. После многократного выполнения этой дыхательной техники вы заметите, что огромные порции воспоминаний, которые вы считали забытыми и похороненными, буквально каскадом возвращаются к вам. Именно из этих воспоминаний вы извлекаете и возвращаете теотль. Вы заметите, что большинство из них — это травматические, насильственные и сексуальные воспоминания. Это трудно признать, и только выполнив упражнение, вы сможете разрешить свои сомнения.
Вторая цель этого упражнения заключается в том, что науалли делали его перед сном, а затем, когда они спали… Почему вы так смотрите на меня, ха, ха, ха, ха… Вы не верите мне? Да, перед сном и когда вы спите, вы должны — вы должны — делать это упражнение! Перед сном оно подготовит вас к фантастическим снам, а во время сна, если вам удастся его выполнить… у вас будут такие необыкновенные переживания, что я могу только пожелать вам удачи.
Третий диалог: Носители
Ноябрь 1998 г.
Етекпатль, если ты хочешь следовать пути воина, тому, который называется шочиайотль (shochiyaoyotl – «война цветов», понимаемая как постоянное самосовершенствование. Не против других, а против дефектов, привычек и нарушений всех видов нашей личности, характера и физического состояния. Короче говоря, это война, самая благородная война, которую может вести человек), ты должен начать с приобретения знаний о нашей структуре, как физической, так и энергетической, и о вещах, которые поддерживают или разрушают эту структуру. Толтеки верили, что тлакатль, человек, — это сущность, состоящая из пяти носителей сознания, называемых кимили (quimilli), оболочками, каждая из которых имеет свою собственную функцию и технику развития.
Это: физическое тело, жизненное дыхание, тоналли, дух или анима и разум. Есть еще одно средство, но я опишу его позже.
Первое называется тонака или тотлак (totlac), физическое тело, под другим названием йу’кайотль (yu’cayotl), материальная форма, которая является местом обитания чувств, инстинкта выживания и животных ощущений. Его особенность в том, что он подчиняется законам материи. Мы называем себя тлакек («тот, кто имеет тело»), обладателями физического тела.
Второе мы называем экайотль (ecauyotl) или чеуалли (cehualli), тень; а также эльуаотль (elhuayotl), жизненное дыхание. Здесь процветают инстинкты воспроизводства и увековечивания; оно связано с печенью. Те из нас, кто видит энергию, легко воспринимают ее как золотистую оболочку, похожую на волокнистую солому, которая полностью покрывает все наше физическое тело. На уровне живота и на макушке головы отчетливо виден серый дымок, который древние называли тлакайпопочтли (tlacaipopoctli), «дым тела». Это энергетическая сущность не подвластна силам материи и сохраняется в течение нескольких дней после смерти первого носителя.
Я рекомендую вам поддерживать печень в идеальном состоянии. Вам придется изучить ее функции и использовать наилучший способ поддержания ее здоровья».
«Следующим является хорошо известный тоналли (тональ), сохраненное тепло тела. В нем проявляются художественные импульсы и творческая воля. По словам видящих, его можно представить в виде тланекстли — светящегося яйца янтарного оттенка, которое окружает голову человека; у некоторых субъектов оно распространяется на все тело. Древние мудрецы связывали его с пупком. Это проявление энергии или тональ трактовался как неотъемлемое качество человеческой жизни. Существуют сильные и слабые тонали, в зависимости от количества внутреннего «тепла», которым обладает человек. Удивительно то, что эта субстанция может «выживать» до четырех лет после смерти тела.
«Я вижу, вы делаете заметки… Хорошо! Тогда у вас не будет оправданий если вы что то упустите».
Четвертая сущность называется тейолли (teyolli), йолия (yolia) или йолилицтли (yoliliztli), или или анима, дух. Отсюда берут начало чувства и альтруистические импульсы, связанные с сердцем. Это совершенно независимая сущность, способная пережить физическое тело на неопределенное время, в зависимости от силы тоналя и подготовки человека как воина. Она способна пережить распад обыденного сознания.
Пятый и последний называется мати (mati), мнение, или, по другому — иштли (ixtli), видение. С его помощью мы общаемся с внешним миром, очевидно, что это место речи, мысли, обыденного сознания и импульса к общению. С его помощью можно предлагать другим или принимать предложенния, и именно благодаря ему рождаются убеждения и верования.
Существовала каста нагуалей, которая очень конкретно использовала эту субстанцию. Их называли тетлачиуиани (tetlachihuiani, обольститель народа).
В завершение этого диалога я должен добавить, что у каждого мужчины и каждой женщины есть свой науалли, его или ее двойник, независимый и вечный носитель сознания. И хотя это довольно сложная тема, вы наверняка заметили, что я говорил с вами о науалли с первого дня нашей встречи. Обладание сильным и обученным науалли является гарантией преодоления смерти, так как эта сущность может бесконечно долго хранить сознание человека посредством мистического процесса переноса, называемого теоуатиа (teohuatia), божественное воплощение.
Главное свойство науалли — способность творить; Кецалькоатль создал мир благодаря своей способности науалли. Еще одно его свойство — он может разворачиваться и отделяться от физического тела, создавая свои визуальные копии. Как видите, нагуализм не отрицает непрерывность энергии, а скорее автоматическое сохранение «я», или, говоря более конкретным языком, автоматизмы. Создание энергетического двойника — это высшее достижение, а доверить ему свою личность, отказавшись от тела и войдя в новые миры восприятия, — это еще более беспрецедентная вещь.
Я предлагаю вам глубоко изучить этнические группы, особенно отоми, соке, цельталь и цоциль, и вы узнаете невероятные вещи о работе с двойниками и сновидениями, и не забывайте, что обученный тламатини может проецировать свой науалли в форме животного.
В течение многих лет я был постоянным читателем работ Карлоса Кастанеды, антрополога, который приехал в Мексику для изучения некоторых растений и наткнулся на необыкновенное философское и духовное учение, которое называется нагуализм, по словам его учителя и инициатора, индейца-толтека дона Хуана Матуса. Это течение, несмотря на определенные параллели с другими культурами, которые также стремились к духовной трансценденции, обладает характеристиками, которые делают его уникальным: работа с восприятием, энергией и сознанием настолько элегантная и утонченная, что каждый, кто осмелится применить их для собственного роста, заметит — если будет настойчивым — что они намного превосходят все, что было известно в истории человечества. Именно это я заметил в себе с тех пор, как попытался применить знания и техники, которые дон Хуан подробно излагал своему ученику. Я не утверждаю, что продвинулся очень далеко — это путь, по которому идут без ожиданий, — но мое сознание, мое представление о мире, о религии и даже о науке были радикально и навсегда преобразованы. Радикально и навсегда. Казалось, я готовился к встрече, и так оно и случилось. В апреле 1998 года и еще в течение двенадцати встреч мне посчастливилось наладить диалог с необычным человеком — нагуалем, или науалли.
Это история тех удивительных встреч, которые с тех пор изменили мою жизнь.
Эйтекпатль
Первый диалог: Науальмекайотль
Как я обычно делал, я отправился пешком на Аламеда Сентрал в Мехико. Я присел поразмышлять на любимую скамейку необыкновенного человека, в том самом месте, где и он, и его собственный учитель где и он, и его собственный учитель обсуждали человека, сознание и энергию в такой удивительной и философской манере. в таком удивительном и философском ключе, что с тех пор, как я прочитал эти беседы, моя жизнь изменилась навсегда. Жизнь изменилась навсегда.
Я услышал щебетание птиц и посмотрел вперед на древнее здание, очень старое и полное красивых узоров и деталей, и полное прекрасных узоров и архитектурных деталей, которые всегда восхищали обоих мастеров, обоих учителей.
Как всегда, когда я сидел в этом месте, я начал вспоминать работу мастера сознания, огромную и непонятную обширную и непонятную — за исключением немногих — сагу в мире сознания и энергии внутри и энергии внутри самого загадочного и экстравагантного течения всех времен: нагуализма. Изысканные моменты этого магического человека, наполненные юмором юмора, который ему пришлось вынести от своего собственного мастера, наполнили меня интенсивной радостью.
Начинало темнеть. Зелень растительности сияла золотым светом, а легкий ветерок, теплый и пьянящий, сладко овевал меня. Я заметил, что мимо почти не проходило людей, и это меня утешило. Мне никогда не нравилось находиться в окружении большого количества людей. Я вытянулась на своем сиденье, чтобы устроиться поудобнее, и мои пальцы нащупали что-то странное под скамейкой. Я быстро ощупал все вокруг и, к своему удивлению, обнаружил визитную карточку, приклеенную к скамейке. Она была сероватого цвета, без рисунка или чего-то подобного. В центре было написано имя:Don Avelino Masegual
На мгновение я окаменел. Я огляделся вокруг, пытаясь найти виновника или виновников этой шутки. Ведь это, конечно, могла быть только шутка. Но ничего. Среди немногочисленных прохожих я не обнаружил никого, кто бы смотрел на меня, а тем более смеялся. В красивом здании напротив — тоже. Те немногие, кто проходил мимо, делали это равнодушно, поглощенные своими делами.
Я снова прочитал карточку: «Дон Авелино Масегуаль».
Масегуаль? Это слово на языке науатль означает «люди низкого происхождения», человек, стоящий лишь на одну ступень выше рабов, согласно жесткому социальному составу мешиков, надменного и воинственного народа, населявшего территорию нынешней столицы Мексики. Позже я узнал, что у этого слова есть и другое, более глубокое значение: «заслуженный», то есть тот, кто способен к прогрессу в духовном смысле благодаря своим собственным заслугам».
Я ждал несколько часов, пока кто-то подойдет ко мне. Было очевидно, что тот, кто положил туда карточку, сделал это с целью представиться позже. Моя интуиция, которая доставляла мне массу удовольствия, подсказывала мне, что открытка адресована мне и что рано или поздно что рано или поздно рано или поздно, рано или поздно, владелец открытки свяжется со мной.
Первый контакт
Среди приближающихся людей — позже я вспомню, что он пришел с востока — я сразу заметил мужчину среднего роста, чуть выше меня, одетого в джинсы, белую футболку и черную кожаную куртку. Его голову покрывала белая ковбойская шляпа с красивым пером на левой стороне. На шее у него была плотно облегающая красная бандана, концы которой были продеты через тонкое золотое кольцо. Он присел рядом со мной, видимо, чтобы немного отдохнуть; он осторожно снял шляпу, отчего его длинные черные волосы упали на плечи. Я наблюдал за ним. Он повернул голову в мою сторону, и я заметила, что глаза у него зеленоватые. Его светло—коричневая кожа дала мне понять, что он не индиец, но и не белый, если не считать цвета его глаз. На его носу виднелся небольшой шрам на середине перегородки, и в целом ему было от 50 до 55 лет. Я заметил его мозолистые руки и то, что на нем были темно-коричневые ботинки.
—Вы получили маленькую карточку? — спросил он меня с нахальным выражением лица. Я уставился на него и ответил: «Да, получил».
— Эта маленькая сучка Артемида придумывает всякие штуки!
— Вы Авелино Масегуаль? — глупо спросил я.
— Дон Авелино Масегуаль, — ответил он серьезным жестом, — и расскажите мне о себе.
— Простите, — сказал я и добавил: — А кто такая Артемида?
— Она, можно сказать, моя правая рука. Она — мой аналог… она — моя женская сторона, — сказал он с широкой улыбкой. Я заметил ее белые ровные зубы. Вы с ней познакомитесь.
—Послушайте, учитывая происходящее, Дух дал мне миссию принести вам тринадцать историй о нашей… скажем так, философии. Я знаю, что вам хорошо известно, что в Мексике с незапамятных времен существует нагуализм или нагуаллайотль. Точно так же я уверен, что вы уже прочитали труд нагуаля Карлоса «от корки до корки» и чувствуете себя знатоком.
Он рассказал всем нам только несколько вещей, но я собираюсь рассказать вам историю моего происхождения, моей родословной, которая несколько связана с родословной дона Хуана, но не очень сильно. Конечно, я противоречу сам себе, потому что нагуализм един, а мы… мы простые бойцы.
Я долго молчал, а он смотрел на меня с полуулыбкой. Странно, но я чувствовал себя спокойно и расслабленно. Я заметил, что наступила ночь, и желтоватые огни освещали место, где мы находились.
Хотя он был явно пожилым человеком, от него исходило ощущение свежести, молодости на грани взрыва. Мне стало интересно, как выглядит его «женская версия».
Внезапно он заговорил, испугав меня. Он попросил меня не перебивать его, потому что он собирается рассказать мне длинную историю. Я кивнул головой, откинулся на железную скамью и начал слушать его.
— В год Оме Текпатль (2 кремень), будучи днем Йей Оллин (3 движения), то есть 30 июля 1520 года, в истории Мексики произошло беспрецедентное событие. Эта ночь стала ночью победы для индейцев-теночей и ночью поражения для испанцев. Особенно для почти двух тысяч погибших индейских союзников и 50 павших испанских всадников.
Когда испанцы получили несколько минут передышки, находясь далеко и занимаясь «подсчетом потерь», Кортес узнал, что его главного прорицателя, его чернокнижника, неаполитанского солдата Бласа Ботельо Пуэрто-де-Плата, нет среди выживших. Он отправился на поиски его вещей и, к своему ужасу, обнаружил его шикипилли, колдовскую сумку, сделанную из человеческой кожи. Там они прочли его записи, в которых Ботельо предсказал смерть своего коня, но не свою собственную… а также увидели, что он предсказал Эрнану Кортесу долгую жизнь, полную побед и богатства. Блас Ботельо стал самым верным прорицателем Кортеса с тех пор, как Кортес увидел сон, полный непонятных символов, в местечке под названием Пуэрто-де-Плата. Когда Кортес пересказывал свой сон в таверне, Ботельо подошел к нему и, отозвав его в сторону, раскрыл ему каждое из приснившихся посланий. Кортес был поражен, так как Ботельо ясно показал ему жизнь, состоящую из непрерывных сражений, почти все из которых были победоносными, и ни в одном из них он не встретит свою смерть. Более того, Ботельо предсказал, что он совершит беспримерный подвиг: завоюет сказочное королевство, полное неисчислимых богатств, благодаря чему войдет в историю на долгие века. С этого момента Кортес взял его в качестве своего доверенного лица, предсказателя судьбы и астролога для многочисленных походов, которые ожидали его в будущем. И так было до роковой ночи 30 июля, когда никто из них — Ботельо и его драгоценный конь — не вернулись.
Блас Ботельо и Йоуалькоатль
— Я должен сказать, что Блас Ботельо не умер в ту ночь. На самом деле он дожил до 94 лет и растворился во вспышке света в 1575 году в пещере в Попокатепетле. Он был в арьергарде всех испанцев, бежавших из Теночтитлана, нагруженных драгоценностями и золотом. Его сопровождал тлакскаланский воин по имени Тлемайтль, отличавшийся большой храбростью и молодостью.
— Они заметили, что теночи быстро приближаются, и, к своему ужасу, увидели, что единственная дорога, по которой они могли уйти, была завалена трупами людей и лошадей, которые мешали им пройти, потому что по обе стороны были черные воды озера. Когда они оглянулись, страшные теночи уже были менее чем в десяти метрах от них, вооруженные обсидиановым оружием, а еще несколько человек несли веревки и сети. Ботельо понял, что их хотят поймать живыми, а затем отнести к жертвенному камню, и отправился продавать свою жизнь по высокой цене.
3 Тлемаитль: Огненная рука
— Тлемаитль, который шел пешком, сбил троих из них с ног двумя мощными ударами своего меча, макуитля, но вчетвером теночи навалились на него и, к ужасу Ботельо, прикончили Тлемаитля, перерезав ему горло. Итак, следующей целью был он сам. Он пожалел, что у него нет шлема, но решил, что с его длинным мечом и стальной кольчугой, которая закрывала его до колен, он сможет лучше справиться с ними, если сойдет с коня. Он спрыгнул с большой ловкостью и упал среди группы вражеских воинов, зарубив двоих одним ударом меча. Он покатился по земле, так как падение произошло по инерции, и лежа перерезал пару ног у лодыжек. Это было ошибкой, так как хлынувшая кровь ослепила его на несколько мгновений, чем воспользовались теночи, выхватив у него меч и быстро обмотав его сетью. Ботельо изо всех сил пытался выхватить свой короткий кинжал, который он всегда носил спрятанным в одном из своих сапог, чтобы лишить себя жизни с его помощью, так как мысль о том, что его сердце будет вырвано в ходе какой—то странной церемонии, чрезвычайно его расстроила. В то же время он заметил, что на него снизошло расслабленное спокойствие, отстраненность, благодаря которой он почти равнодушно оценивал ситуацию. Вдалеке он слышал крики и возгласы боли тысяч людей, которые умирали в этот момент.
Его начали оттаскивать, и именно тогда Ботельо пролил первые слезы: Неистовый Огонь, его конь, спутник тысячи битв, лежал неподалеку с отрубленной головой. Ботельо видел, что голову коня несут в других сетях, а его похитители орали и визжали от радости.
Его предсказание начало исполняться. И он подумал: «Неужели мне суждено умереть здесь, на этой печальной войне, в руках этих индейских собак?
И ему пришло следующее знание: «Ты не умрешь». И затем ему пришло другое видение: «Да, ты умрешь». А затем снова: «Ты не умрешь».
И он задался другим вопросом: «Убьют ли они также мою лошадь?»
И он увидел: «Да, они убьют ее».
Как выяснилось, его самого его не убили.
Блас Ботельо был взят в ученики нагуалем по имени Йоуалькоатль (Ночной Змей), который, в свою очередь, принадлежал к роду нагуаля по имени Цуцуматцин (вероятно, это имя связано со священными растениями), занимавшего высокий политический пост в Койоакане. Очевидно, что это был безупречный маневр со стороны древнего рода, который простирался на 103 поколения назад. Не спрашивайте меня, до каких времен, но я подсчитал, что по крайней мере до 5 000 лет до нашей эры.
Так старый Ботельо стал 105-м или, скорее, первым в моей родословной. И он был инициирован в месте «Brujos del agua», в Чичен-Ице. Вы имеете дело с номером 139, а я свежий, ха, ха, так как мой наставник (в испанском оригинале использовано слово «маэстро» — хозяин, учитель, умелец) оставил мне всю эту родословную в 1994 году.
Почему «родословная» (в оригинале «аболенго», знатный род на исп.)? Это было определение, навязанное нагуалем Бласом Ботельо. Он никогда не мог забыть свою европейскую культуру. Хотя здесь это называли «науальмекайотль» («связка нагуалей» или «линия мудрости»). Если вам интересно, вы можете прочитать об этом Ботельо в известной книге по истории: испанцы и представить себе не могли, что самый известный некромант, которого они привезли с собой, живет на земле, которую они у них отняли, тем более в качестве человека знания, тламатини!
Нагуали этой части мира имеют, так сказать, общую национальность: мы — тольтеки. Тольтек — это тот, кто был посвящен в секреты управления энергией. На протяжении веков мы подвергались гонениям, потому что наше предложение слишком революционно: поиск полной свободы и преодоление смерти. Мы не предлагаем жалеющих себя систем, таких как реинкарнация, или воскрешение, или окончательные суждения, или любые другие вещи, которые в конечном итоге являются паллиативами для слабых духом. Нет. Каждый из нас ведет войну, священную войну — независимо от того, являемся мы науалли или нет, — чтобы навсегда сохранить индивидуальные особенности нашего сознания после распада нашего физического транспортного средства.
Хотя я знаю многих, кто ушел отсюда «вместе со своими сандалями» (это выражение, которое использовал Дон Хуан описывая уход магов), как, например, дон Хуан Матус, который ушел в 1973 году без следа. И многие из моих предков ушли так же: окутанные вспышкой света и энергии. Какая красота, какая безупречность!.
Он сделал паузу и медленно добавил:
— Скоро, очень скоро еще один нахуали покинет этот мир твердых предметов. И я предсказываю, что вы будете очень опечалены. Но это будет радостно, потому что ваше сознание сохранит связность и перемещаться по местам, о которых наш разум не может даже помыслить.
Как воины мы не следуем слепо за кем-либо, но мы с незапамятных времен признаем, что наш высший лидер, наш пример для подражания — Кецалькоатль. Он был высшим образцом того, каким должен быть науалли. Знаете ли вы, что одно из его имен было Науалпильтцинтли, Принц Преображения?
Итак, я должен пояснить вам, что понятием «тольтек» часто злоупотребляют, либо ограничивая его тем, что сказал дон Карлос, либо приписывают ему культурные ценности, которые не являются мезоамериканскими.
Я знаю нескольких «толтекских мастеров», которые сейчас продают под этим именем перефразированные восточные или иудео-христианские традиции — не то, чтобы они были недействительны, но Толтекайотль, по своей природе и масштабам, не нуждается в заимствованных объяснениях.
И возвращаясь к Се Акатль Топильцину (Первый Тростник Наш Повелитель), который на самом деле был титулом Кецалькоатля, я скажу вам следующее: этот человек был приверженцем толтекайотля, пока Тескатлипока не посвятил его в тайны teonanacatl, священного растения. С тех пор он отрекся от этой культуры и углубился в технику науалли, пока не получил титул Науальпильцинтли, а позднее — Кецалькоатля. Слово науаллотль определяет нагуализм, а окончание otl означает то же самое, что и приставка ismo в испанском языке. Оно определяет состояние принадлежности. Мой учитель всегда говорил в этом смысле: «Все -измы, даже науализм, со временем превращаются в культурные мафии». Вот почему так важно обновлять формы языка, проверять техники, адаптировать знания и, прежде всего, возвращаться к истокам того, что пришло к нам через традицию, потому что, когда знание застаивается, оно становится испорченным. Как искатели свободы, мы должны помнить об очевидном факте: так же как Иисус не был христианином, а Будда не был буддистом, такие люди, как Се Акатль, Несауалькойотль или дон Хуан Матус, были не нагуалистами, а нагуалями, а это совсем другое.
Разница между toltequidad (культура, определявшая все народы, образовавшие то, что сейчас называется Мезоамерикой и регионом Анд. Для нее было характерно единообразие в управлении энергией, календаре и математике, среди прочего) и nahualismo заключается в том, что в первом случае речь идет об убеждениях, а сырьем для идей служит вера. Во втором, напротив, речь идет о «вере без веры», которая основана не на интуиции, а на воле, и сырьем является подтверждение.
Кроме того, с этого момента я буду использовать термин тламатини (tlamatini – человек знания, мудрец среди тольтеков) для обозначения колдуна. Это слово обычно имеет негативный оттенок, но вы должны знать, что для нас «колдун» означает воина, который превратил свою жизнь в искусство.
На этом он остановил свой диалог. Среди шквала слов, которые я с трудом усваивал, была одна фраза, которая заставила меня нервничать: «Еще один науалли покинет мир твердых предметов, и ты будешь очень и тебе будет очень грустно».
До этого момента я знал только об одном другом науалли, кроме него, который, кстати, казался очень здоровым, так что… он имел в виду науалли Карлоса Кастанеду!
В тот момент меня охватила печаль, я почувствовал что побледнел и ощутил усталость. Дон Авелино сел, аккуратно надел свою белую шляпу и ушел, сказав на прощание:
— Я предупредил тебя. Ты все еще не контролируешь свои эмоции. Запиши все наши встречи. Увидимся позже.
Многие из тех, кто следят за публикациями на этом сайте, и слушают лекции или участвуют в практиках, знают, что осевой нарратив шаманов Древней Мексики выражался в мифе о КецальКоатле, Кукулькане, Пернатом Змее, который изображался как Змей с перьями птицы Кецаль. КецальКоатль с самого начала стал символом новых видящих, шаманов и практиков, которые нацеливались на поиски Свободы. КецальКоатль (и некоторые его вариации, например Оперенный Змей-Ягуар) стал знаком и символом духовного преображения, эволюции воспринимающих существ, выхода за пределы личных и корпоративных интересов
Дон Хуан называл себя и членов своей когорты – людьми мифа. Имеется ввиду что каждый из этих людей мог не просто прикоснуться, узнать или подумать о Намерении Свободы, как о некоей потенциальной вероятности. Они жили, воспринимали и мыслили самих себя и свою жизнь не извне, а изнутри мифа, они смогли стать его частью, проводниками определенного сновидения, чего-то одновременно неуловимого и абстрактного, но в то же время – очень прагматичного.
Итак, мы знаем, что миф Кецалькоатля был распространен по всей Центральной Мексике, включая Панаму, а также имел свои отклики в мифах шаманов Южной Америки – в истории о боге создателе и освободителе Виракоче. Однако мы не очень часто слышим о Кецалькоатле на севере современной Мексики – и на юге современных США. А ведь толтеки, миштеки, как и ацтеки (и некоторые другие) были пришельцами с Севера, из районов Аризоны, Соноры и Южной Калифорнии, из тех самых мест, которые описываются в неопубликованной книге Тайши Абеляр «Сталкинг Дубля» — Санта Ана, Эрмосильо, Викам и Потам, районов и мест, где сейчас обитают, в том числе, индейцы Яки. Те места, где Дон Хуан встречался с Карлосом Кастанедой.
Первые толтеки, которые пришли в Центральную Мексику с Севера, попали под влияние и фактически стали учениками теотиуаканцев. По некоторым сведениям, в Теотиуакане незадолго до организованного ухода жителей города в миры сновидения, жили и обучались пришельцы с Севера – лидеры толтеков. После ухода Теотиуакана толтеки обучались в Шочикалько. Вслед за своими лидерами мигрирован народ с Севера и был построен и основан новый город Толлан недалеко от Тетиуакана, который к тому времени уже опустел. Своего могущества и расцвета Толлан достиг в 9 веке, а пик развития пришелся на 10 век. Также в центральной Мексике параллельно расцветали и другие центры толтекской культуры.
Иными словами, влияние мифа о Кецалькоатле распространялось с Юга на Север. И некоторые северные народы массово мигрировали на Юг. Однако было и обратное движение. Доказательство этому – древний глинобитный город Касас-Грандес или Пакиме. Это поселение в 400 километрах от Ногалеса, расцветало в плодородной долине реки Касас-Грандес у подножия гор Сьерра-Мадре-Оксиденталь.
Сам город просуществовал относительно недолго – его постройка началась примерно в 1130 году, а покинут город был в 1450 году. Историки до сих пор спорят, какие именно народы заселяли этот город – индейцы пуэбло или культура моголлонов, или люди хохокам из Соноры. Однако понятно одно: этот город находился под влиянием мифа о Кецалькоатле и шаманских практик из Мезоамерики. Этот город связывал торговые и обменные пути с Севера на Юг и с Юга на Север.
Кецалькоатль появляется в сложной и удивительной керамике Лас Грандес. Посмотрите на изображение Пернатого Змея (здесь он изображен как Рогатый Змей) на керамике Пакиме.
О присутствии Кецалькоатля красноречиво свидетельстуют и главные ворота, вход в город, построенный в виде буквы «Т». Древние видящие называли Т-энергию основой жизни, ветра и дыхания. Т-энергия присутствует в захоронениях и святилищах древних майя, нефритовый знак «Т» вкладывали в рот умершим вождям и жрецам в качестве знака их новой жизни. «Т-энергии» также присутствуют в магических пассах шаманов Древней Мексики. В некоторых случаях знак Т-энергии изображается как крест: чакана в южноамериканской интерпретации, или крест майя и ацтеков. В этом значении Крест связывался с четырьмя ветрами и направлениями Земли.
В городе были построены насыпи-платформы, обширные площади для общественного и торгового использования, специализированные загоны для выращивания ара и индеек, а также две L-образные площадки для игры в мяч, построенные в стиле, похожем на те, что встречаются в Мезоамерике. В Casas Grandes также были курганы для изображений и священные курганы. Один церемониальный холм имеет форму пернатого змея, и это священное место могло быть посвящено Кецалькоатлю. Другой священный холм имеет форму индюка или другой птицы. По всему Casas Grandes можно найти парилку, частные дворы, кладбища и несколько церемониальных складских помещений. Casas Grandes имеет Т-образные дверные проемы и квадратные колоннады, как и поселения анасази в каньоне Чако.
Город дважды пережил катаклизмы. Первое событие в городе случилось в 1340 году. Часть населения оставила город и его культура резко поменялась.
Что это было? Часть практикующих магические практики оставила город наподобие того, как это произошло в Толлане, Шочикалько и Теотиуакане? Возможно.
Гранд Касас (Пакиме)
Город существовал еще столетие с небольшим, однако в 1450 году все жители бросили его. Согласно местным легендам, второе опустошение города произошло после жестокой войны.
По словам Бальтасара Обрегона (р. 1534 г. н.э.), первого испанца, посетившего Касас-Грандес после завоевания ацтеками в 1521 г. н.э., местные коренные жители рассказали ему, что бывшие жители отправились в шестидневное путешествие на север., никогда больше не возвращаться в регион. Однако стоит учитывать, что Север – согласно представлениям древних людей, был местом обитания бога смерти.
Карлос Кастанеда утверждает, что использовал “феноменологический метод” при написании своих четырех томов о магии яки, но он посвящает описанию этого метода всего несколько слов. Настоящее эссе предоставляет контекст для утверждения Кастанеды, исследуя феноменологический метод в целом и показывая, как работа Кастанеды является примером этого метода. В документе также содержится краткое обсуждение того, каким образом на выводы Кастанеды может повлиять его приверженность феноменологии.
В «Отдельной Реальности», и снова в интервью, опубликованном в журнале Psychology Today, Карлос Кастанеда объявил о своей приверженности “феноменологическому методу” (Castaneda, 1971: 25, Keen, 1972: 90-102). Как ни странно, объект феноменологического анализа Кастанеды, старый колдун племени яки по имени Хуан Матус, появляется в результате этого анализа как человек, который во многих отношениях сам является феноменологом. Это кажется примерно эквивалентным проведению марксистского анализа томизма и выводу о том, что сам святой Фома Аквинский был марксистом. Это, безусловно, поднимает вопрос о том, в какой степени фактический результат изложения Кастанеды определяется используемым им методом (вопрос, который, конечно, всегда уместен при подходе к работе любого социолога или философа). В этой статье я хотел бы сказать несколько слов в ответ на этот вопрос. Попутно я охарактеризую феноменологический метод и свяжу его с работой Кастанеды, особенно потому, что Кастанеда нигде не пытается систематически разъяснять сам метод, и потому, что термином “феноменология” в наши дни часто злоупотребляют.
Название «феноменология» широко используется как Кантом, так и Гегелем, но феноменология, какой мы ее теперь знаем, была творением немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859-1938). В понимании Гуссерля феноменология была методологией, психологией, эпистемологией и, наконец, онтологией. Методология достаточно проста. Это включает в себя метафорическое отступление от нашего обычного взаимодействия с реальностью, чтобы наблюдать фактическую объективную структуру этого взаимодействия. Одна из ироний феноменологии заключается в том, что эта объективность достигается только путем возвращения к абсолютной субъективности (как у Декарта, который также находит основы объективности в абсолютной субъективности). Объяснение Гуссерлем различия между феноменологией и нашим нормальным отношением к миру можно изобразить следующим образом:
В обычной ситуации субъект смотрит на мир. В феноменологии субъект отступает назад и смотрит на свою собственную субъективность. Таким образом, этот метод, по-видимому, отдает самоанализом. Итак, психология задолго до этого отказалась от самоанализа как законного научного метода, и на то были очень веские причины. Достаточно изучить противоречивые, а иногда и нелепые результаты, полученные в лабораториях ранних школ интроспекционизма, чтобы почувствовать весомость этих причин. Но Гуссерль считал, что, отвергая интроспекцию, психологи отказались от своей собственной области исследования. Психология была, в конце концов. предполагалось, что это изучение психики. Восстановление Гуссерлем интроспективного метода было оправдано на том основании, что сама субъективность имела объективный и универсальный характер. Феноменологический метод выявил бы эту объективность и универсальность таким образом, чтобы любой опытный феноменологический экспериментатор мог повторить, подтвердить или исправить открытия своих предшественников. Метод требовал «эпохи», или ”феноменологической редукции», и «заключения мира в скобки», что означает систематическую приостановку суждений и предположений, обычно связанных с деятельностью, подлежащей феноменологическому анализу (Гуссерль, 1972: 99-100). Если я откажусь от своих обычных предположений о составе кирпичей и стен, я могу провести эпоха на чем-то столь же неинтересном, как кирпичная стена. Медленно приближаясь к стене, я обнаруживаю, что на определенном расстоянии визуальная текстура кирпичей неразличима, но когда я приближаюсь к стене, текстура внезапно «оживает”. Когда мое лицо приближается к стене на расстояние нескольких дюймов, текстура танцует перед моими глазами с почти головокружительной четкостью, а затем внезапно, еще на дюйм, текстура превращается в размытый хаос. Тем временем все мое поле зрения было окружено периферией бесконечности. Независимо от того, куда я смотрю, мой визуальный мир окружен наводящей на размышления дымкой, намекающей на бесконечный визуальный горизонт, начинающийся слева и справа от поля, которое я сейчас вижу.
Эти открытия не являются ни практическими, ни очень драматичными, но они описываются утверждениями, которые все верны, и они не являются утверждениями о кирпичных стенах или утверждениями о законах оптики; скорее, это утверждения о структуре визуального сознания. Более тщательные феноменологические эксперименты раскрывают больше о структуре сознания и о структуре переживаемого мира (Phainomenon, Gk., то, что появляется). Сартр, своенравный ученик Гуссерля, часто наилучшим образом описывает такие вещи, как феноменология позволения соблазнить себя или феноменология стыда, когда человека ловят за разговором с самим собой, когда он думает, что он один в комнате (Сартр, 1971: 96-97, 301).
Таким образом, феноменология претендует на то, чтобы дать нам психологию в той мере, в какой она дает нам анализ структуры сознания, возможного и действительного. Но это также дает нам теорию познания в том смысле, что она призвана дать свободную от предположений картину состояний сознания, из которых проистекают все наши представления о реальности. Критики феноменологии, конечно, склонны отрицать, что такая позиция без предпосылок возможна. (Могут ли действительно существовать «нейтральные данные”?) Большинство современных феноменологов не разделяют ожидания Гуссерля относительно теории, полностью свободной от предположений, но считают, что метод, тем не менее, дает то, что он намеревается произвести. Среди других открытий феноменологи утверждают, что обнаружили эмпирическую основу Эго, той сущности, неуловимость которой привела к печали так много философий и психологий. Когда я «заключаю в скобки” внешний мир, я обнаруживаю, что единственный постоянный остаток — это то, что феноменологи называют «переживанием здесь/сейчас” «прожитого пространства и времени”, в отличие от отображенного пространства и синхронизированного времени. Эго основано на этом опыте. В феноменологической редукции обнаруживается, что я всегда являюсь центром Вселенной, поскольку я ее переживаю, как пространственно, так и временно. Как недавно выразился Морис Натансон, из Калифорнийского университета в Санта-Крус, «Ни один циферблат не показывает «Сейчас» на своем своего циферблате, но в любой момент, когда оно считывается, время всегда Сейчас» (Natanson, 1970: 11).
Все системы измерения времени являются абстракциями, основанными на универсальном феноменологическом факте прожитого времени. Точно так же все формы географических измерений являются абстракциями от универсального феноменологического опыта жизненного пространства. Опыт, который, возможно, произошел во Вьетнаме пять лет назад (по тактовому времени), на расстоянии 8000 миль (в нанесенном на карту пространстве), возможно, был настолько важен в случае данного человека, что фактически с точки зрения «жизненного пространства» этот опыт ближе, чем чердак над головой (чье существование феноменологически безразлично) и ближе с точки зрения «прожитого времени», чем вчерашний завтрак. Применяя понятие «жизненное пространство» к себе, я обнаруживаю, что я всегда Здесь, а вы всегда Там. Некоторые феноменологи, такие как Сартр, пришли к выводу, что следствием такого рода открытий является то, что «гуманистические мы» — это иллюзия (Сартр, 1971: 547), что каждый из нас обречен на «абсолютную изоляцию», как предположил Кьеркегор 125 лет назад (Кьеркегор, 1954: 89). Это один из очевидных и естественных мостов между феноменологией и ее частым спутником — экзистенциализмом.
Проводя операцию эпохе [Эпохе́ — принцип рассуждения в философии, который означает приостановку всех метафизических высказываний — суждений о бытии предмета вне воспринимающего его сознания.] над своим переживаемым миром, «заключая его в скобки», можно нарисовать карту феноменологического ландшафта, который находится под открытым небом. Точно так же, как Карлос Кастанеда и Хуан Матус, стоя на пустынном холме, обнаруживают, что смотрят на пейзаж, ограниченный в одном направлении огромной бесплодной равниной, уходящей к горизонту, а в другом направлении — далекой пурпурной горной цепью, над которой громоздятся огромные грозовые тучи, и за ними находят свои выход заблокирован высокими и опасными скалами, поэтому каждый из нас стоит в феноменологическом ландшафте актуальности, приоритетов, забот, страхов, тревог, надежд и ожиданий.
Для некоторых из нас перед нами зияет пропасть, блокирующая серьезный прогресс; это может быть пропасть между не-кавказским индивидуумом и кавказским сообществом, в котором он проживает, или пропасть, открытая невротической фобией, или шок от диагноза врача, который обнаруживает неизлечимую болезнь. Слева от вас могут простираться бесконечные прерии тяжелой работы и высохшие озера испарившегося энтузиазма и надежды. Или же там может быть захватывающий и неизведанный пейзаж любви или политических обязательств. В любом случае, грозовые тучи над далекими горами могут указывать на осознание своего окончательного уничтожения — еще одна связь с экзистенциализмом и Кьеркегором. Таким образом, феноменологический эксперимент позволяет нам обнаружить как универсальные, так и частные компоненты субъективности и заставляет нас сформулировать и рассмотреть наши приоритеты точно так же, как Хуан Матус заставляет молодого антрополога из Лос-Анджелеса сформулировать и критически проанализировать свои приоритеты.
По иронии судьбы феноменология оказала гораздо меньшее влияние на американскую философию, чем на американскую социальную науку. До недавнего времени гегемония “аналитической философии” в университетах США приводила к тому, что феноменологи оказывались вне закона или, в лучшем случае, занимали символические должности на кафедрах. Оглушительный успех в качестве преподавателей и ученых таких феноменологов, как Хьюберт Дрейфус в Беркли, Ричард Занер в Южном методистском университете и Натансон в Санта-Крус, наряду с огромной популярностью курсов феноменологии по всей стране, привели к тому, что к ней стали относиться более серьезно на философских факультетах. Феноменология оказала свое влияние на американскую социологию и антропологию в основном благодаря влиянию Питера Бергера и Томаса Лакмана, чьи работы основаны на работах Альфреда Шутца, ученика Гуссерля, специализировавшегося на философии социальных наук. Влияние феноменологии на психологию проследить не так просто. В конце шестидесятых и начале семидесятых годов в таких местах, как Эсален, появились психологи-гуманисты, называющие себя «феноменологами», отчасти, без сомнения, потому, что сам Фриц Перис, который обычно презирал ярлыки, похоже, не возражал против того, чтобы его называли феноменологом.
В некоторых университетах штата Калифорния целые факультеты психологии были захвачены феноменологами. Их студенты часами массируют и получают массаж, пристально вглядываясь в свет свечей в темных комнатах, ощупывая цветы, стены, деревья и других людей, прогуливаясь по кампусу с завязанными глазами. Все это должно показаться далеким от технических тонкостей эпохи в исполнении этого степенного старого консерватора Эдмунда Гуссерля. Но, на самом деле, связь есть. Эти психологи обнаружили, что философия Гуссерля имеет терапевтическое значение. В своей попытке прийти к чистым данным сознания Гуссерль подразумевал, что в процессе взросления и социализации происходит потеря невинности. Истинное основание феноменологического опыта теряется в овеществлении абстракций, что приводит к форме отчужденного сознания. Психологи-феноменологи ставят своей целью восстановление утраченной невинности и преодоление отчужденного сознания путем повторного открытия естественной взаимосвязи между сознанием и чувственной поверхностью реальности. В этой статье мы не будем пытаться установить, действительно ли они достигают этой цели.
По-видимому, Карлос Кастанеда глубоко интересуется работами Гуссерля, поэтому его отношение к феноменологической школе более непосредственое, чем у многих американцев, которые приняли бы ярлык феноменолога. На самом деле, согласно интервью Psychology Today, Кастанеда читал и обсуждал отрывки из Идей Гуссерля с доном Хуаном, и старый Яки теперь разместил среди своих «предметов силы» кусок черного дерева, который когда-то украшал стол Гуссерля. Знакомство Кастанеды с феноменологией, возможно, произошло через его учителя Гарольда Гарфинкеля, члена небольшой группы социологов, которые откликаются на громоздкое название «этнометодологов», школа которых имеет определенные связи с работами феноменолога Шутца.
Ближе всего Кастанеда подходит к прямому изложению своего метода во Введении к «Отдельной реальности», где он говорит: «Система, которую я записал, была мне непонятна, поэтому претензия на что-либо, кроме сообщения о ней, была бы вводящей в заблуждение и дерзкой. В этом отношении я принял феноменологический метод и стремился иметь дело с колдовством исключительно как с явлениями, которые были мне представлены. Я, как воспринимающий, записал то, что я воспринял, и в момент записи я попытался приостановить суждение» (Кастанеда, 1971: 25).
Теперь, это правда, что в своих книгах Кастанеда действительно пытается просто сообщать о явлениях так, как они представлены, но в процедуре есть нечто большее, чем это. Он также пытается достичь точки зрения, с которой он может воспринимать явления в терминах тех же категорий, которые используются членами сообщества магов. Другими словами, сначала он описывает явления так, как они представлялись ему как типичному западному наблюдателю, затем, в сократической манере, дон Хуан пытается опровергнуть обычное прочтение явлений Кастанедой и предложить ему альтернативное прочтение их. Воздерживаясь от суждений об этих явлениях, Кастанеда позволяет им диктовать ему мир на своих собственных условиях. Повторное описание преобразованных данных — феноменологический триумф Кастанеды.
В традиционном структурном функционализме антрополог живет среди туземцев так же, как и феноменолог, и описывает представленные ему культурные феномены, но он делает это для того, чтобы проникнуть за феномены и объяснить их «истинную» (из его позиции) структуру и функцию. Следовательно, его понимание культуры сильно отличается (более «утонченное» и «объективное») от ее понимания представителями той же культуры. Феноменолог отвергает этот метод и его цель, хотя только радикальный мыслитель стал бы отрицать, что в этой традиционной форме антропологии есть какая-то ценность. Феноменолог утверждает, что изощренность и объективность структурно-функциональной традиции не позволяют ей дать то, что она обещала, — саму культуру. Это каким-то образом теряется при анализе. Культура может быть сохранена в неприкосновенности только через достижение членства в ней. Ученичество Карлоса Кастанеды — это попытка достичь этого членства. Он говорит: «Окончание ученичества означало, что я выучил новое описание мира убедительным и достоверным образом, и, таким образом, я стал способен вызывать новое восприятие мира, которое соответствовало его новому описанию. Другими словами, я получил членство» (Кастанеда, 1972: 14).
Когда Кастанеда говорит о “новом восприятии мира”, он имеет в виду восприятие мира, свободное от предположений и абстракций, которые мы обычно привносим в наш мир. Это эпоха Гуссерля, попытка приблизиться как можно ближе к “чистым данным” сознания. Хуан Матус и Эдмунд Гуссерль могут договориться о первой стадии процесса, но не о специфике техники.
Там, где философ использует строго технический формат, колдун использует страх. Через шквал пугающих переживаний, вызванных наркотическими веществами и обманом, дон Хуан заставляет антрополога отказаться от своих предположений и обычных категорий мышления. (Друг Матуса дон Хенаро играет роль, мало чем отличающуюся от роли «Злого гения» Декарта в отказе от традиционных верований, а философия Гуссерля определенно картезианская.) Как выяснил Кастанеда, отказ от традиционных верований и предположений не приводит к получению “чистых данных”, скорее он порождает пугающий вид Хаоса. («Мир — это таинственное место», — снова и снова повторяет дон Хуан, когда Кастанеда описывает ему недавно открытый хаос.) Некоторые современные феноменологи, сочтя критику гуссерлевского представления о возможности «чистых данных сознания» неопровержимой, отказались от этого представления, но в этом отношении дон Хуан и дон Хенаро ближе к Гуссерлю, чем некоторые из собственных учеников Гуссерля. Их попытка показать Кастанеде, как «остановить мир», — это попытка спровоцировать антрополога на то, чтобы он увидел (или «увидел») мир совершенно без интерпретации. Дон Хуан говорит Кастанеде: “…видение случается только тогда, когда человек пробирается между мирами, миром обычных людей и миром магов” (Кастанеда, 1972: 300).
Это поразительный отрывок, потому что он показывает, что дон Хуан понимает, что ни обычный мир, ни необычный мир мага не являются “реальным” миром чистого бытия, скорее каждый из них сам по себе построен на предположениях и социальном консенсусе. Карлос спрашивает: «Ты имеешь в виду, дон Хуан, что ни мир обычных людей, ни мир магов не реальны?» Старый яки отвечает: «Это реальные миры. Они могут воздействовать на вас» (Кастанеда, 1972: 300). Когда в главе 19 «Путешествия в Икстлан» Кастанеда, наконец, останавливает мир, что является следующим шагом перед видением, его мощное описание события считается одним из лучших описаний мистического опыта, когда-либо записанных. И все же дон Хуан не удовлетворен ни тем, что научил Кастанеду «останавливать мир», ни тем мистическим достижением, которое это принесло. Он хочет, чтобы он «увидел» и достиг естественных последствий «видения», как, по-видимому, в конечном итоге происходит в последних отрывках «Сказок о силе» (Кастанеда, 1974: 287). Но что еще более интересно с точки зрения социальной науки и феноменологии, дон Хуан хочет «переосмыслить» антрополога в терминах категорий магии. Он хочет научить его быть «человеком знания» и использовать силу. Все это сводится к тому, чтобы научить его новой системе причинно-следственных связей.
Разрушительная критика Дэвидом Юмом нашей обычной концепции причинности вполне могла бы послужить «аргументом» дона Хуана. Юм показал, что между любыми двумя вещами во Вселенной нет необходимых связей, скорее, причинно-следственные связи, которые, как мы утверждаем, воспринимаем в мире, на самом деле являются результатом определенных психологических предположений и потребностей животных, которые мы, люди, привносим в реальность (Hume, 1963: 66-83). Предполагалось, что проблема, открытая Юмом, нашла свое разрешение в кантовском синтезе рационализма и эмпиризма. Кант согласился с тем, что не существует такой вещи, как необходимые причинно-следственные связи между вещами «снаружи», и даже согласился с тем, что причинность была навязана миру человеческим разумом, но он утверждал, что необходимым условием для понимания мира вообще является понимание его в терминах причинности (Кант, 1961: 574). Он считал, что универсальность человеческого разума заключается в необходимости понимания мира как причинно-следственной последовательности. Подобно Юму и Канту, дон Хуан учит, что человеческое сознание навязывает отношения миру, но, в отличие от Канта, он не верит, что может быть только одна система причинности, которую мы привносим в мир. Маг, не отрицая эффективности нашей обычной системы причинно-следственных связей, утверждает, что открыл еще более эффективную. Это лучше всего можно описать в терминах «знамений», “точек силы”, “соглашений и разногласий с миром”, “колец власти” и “линий мира”. Участвовать в этой новой системе причинности — значит достичь “нового описания”, о котором говорит Кастанеда. Это значит жить в «отдельной реальности». Возможно, упрощенной, но полезной иллюстрацией был бы следующий сравнительный анализ «причины» падения человека на улице:
Рисунок 2. Нормальная причинность.
Рисунок 3. Магическая причинность
Обычно «силовые линии», которые мы воспринимаем здесь (Рисунок 2), были бы линейными. Мужчина был неосторожен и споткнулся о булыжник, в результате чего упал. «Новое описание» может описывать совсем другие линии силы. Существенной зависимостью было бы направление ветра, присутствие вороны и поза человека. (Человек должен быть дураком, чтобы бежать небрежно, без силовой походки, когда ветер против него и ворона слева от него!).
Прекрасным примером попытки дона Хуана заставить Карлоса обратить внимание на новую причинно-следственную связь является эпизод в главе 10 «Путешествия в Икстлан», в котором Матус указывает на что-то в темной пустыне, что Кастанеда принимает за умирающее животное. Когда они осторожно приближаются к нему, он принимает вид монстра с телом млекопитающего и головой птицы. В предсмертной агонии он бросается на Карлоса, и тот в ужасе убегает. После нескольких минут тревожных попыток определить, что это за монстр, Карлос внезапно «понимает». Он говорит: «Что-то во мне создало мир», и он понимает, что «монстр» — это всего лишь большая ветка сгоревшего куста, развевающаяся на ветру. Испытав облегчение, он объясняет дону Хуану, как такая ошибка возможна в сумерках и ветре. Дон Хуан вместо того, чтобы быть довольным объяснением, сердито замалчивает Кастанеду, говоря: «То, что ты сделал, не является триумфом. Ты растратил прекрасную силу, силу, которая вдохнула жизнь в эту сухую ветку». Яки добавляет, что настоящим триумфом Карлоса было бы «отпустить и следовать за силой, пока мир не перестанет существовать» (Кастанеда, 1972: 132).
Аналогичный пример встречается в главе 15 той же книги, когда Кастанеда, глядя на далекую горную цепь, внезапно замечает участок гор, который, кажется, пульсирует и движется к нему. Кастанеда вскакивает и обнаруживает, что то, что он видел, «на самом деле» кусок ткани, свисающий с кактуса в поле его зрения. И снова он со смехом объясняет дону Хуану, как сумерки создали оптическую иллюзию. Дон Хуан осторожно снимает ткань с кактуса и кладет ее в свой мешочек, говоря: «… этот кусок ткани обладает силой. Какое-то мгновение вы справлялись с этим нормально, и нет никакого способа узнать, что могло бы произойти, если бы вы остались сидеть» (Кастанеда, 1972: 224).
В каждом из этих случаев дон Хуан обращал внимание Карлоса на определенный аспект реальности и подчеркивал его абсолютную значимость таким образом, чтобы преобразовать его и остальную реальность вместе с ним. То, что он делал, не так уж сильно отличается от деятельности хорошего искусствоведа, который указывает на определенные аспекты произведения искусства, заставляя нас заново описать и переоценить всю работу. Так же, как в случае с уткой-кроликом Ястроу (прославленной Витгенштейном, который использовал ее в качестве центрального примера в своей философии (Витгенштейн, 1953), рисунок 4), который может быть прочитан либо как утка, либо как кролик, но не как оба в один и тот же момент, поэтому мир может быть прочитан либо как «линии причин и следствий», либо как «кольца силы», но не как оба в один и тот же момент. Дон Хуан и Витгенштейн поднимают вопрос о том, имеет ли смысл говорить об одной интерпретации как абсолютно более правильной, чем другая. Только контекст определяет, что является более правильным, и дон Хуан предоставляет новый контекст. У нас есть естественная склонность утверждать, что, несомненно, минимальное количество эмпирических исследований установило бы раз и навсегда, какая система причинно-следственных связей более соответствует действительности. Но, конечно, под «эмпирическим исследованием» мы подразумеваем исследование, в котором делаются все предположения обычной системы причинности, следовательно, выводы такого исследования уже содержатся в тех самых предположениях, которые мы хотим подвергнуть сомнению. Что еще более важно, если некоторые события, о которых сообщает Кастанеда, точны, то вряд ли может быть какой-либо вопрос о том, «работает» ли система причинно-следственных связей мага. (Нас, жителей Запада, всегда смущало, что вуду, по крайней мере, так же эффективно, как и психоанализ.)
Рисунок 4
И решая, работает ли колдовство яки, нам не нужно апеллировать только к более странным эпизодам, таким как те, в которых Карлос летает, или разговаривает с койотом, или волшебным образом перемещается из одного конца Мехико в другой за считанные секунды, или обнаруживает, что его автомобиль трансформирован доном Хенаро; скорее, все, на что нам нужно обратить внимание, — это «безупречность» дона Хуана, к которой тысячелетиями стремились будущие святые, философы и терапевты.
Здесь будет критически прокомментирован один заключительный момент сближения феноменологии и магии. Это касается темы того, что Кьеркегор называл «абсолютной изоляцией». Все философии картезианской традиции имели в качестве главной проблемы избегание эпистемологического солипсизма, о скалы которого разбилась основа Декарта. Феноменология не является исключением. Феноменологический анализ Сартра человеческого взаимодействия преодолевает солипсизм, утверждая, что я знаю о существовании Другого, обнаруживая свою собственную потерю самости и стыд в его присутствии. Но это решение преодолевает эпистемологический солипсизм только для того, чтобы капитулировать перед моральным солипсизмом. (Как упоминалось ранее, Сартр в «Бытии и небытии» говорит, что «гуманистические мы» — это иллюзия.) Не все философы были удовлетворены тем, что феноменология может когда-либо полностью разрешить эту проблему, которую она создала для себя, и даже поздний Сартр, в свою очередь, в сторону марксизма, явно недоволен своей более ранней феноменологической формулировкой.
Аналогичная проблема морального солипсизма возникает в «Магии дона Хуана». Хотя Кастанеда может говорить о членстве в сообществе магов, сообщество очень маленькое, и хотя между доном Хуаном и его коллегой-магом доном Хенаро существуют особые отношения, трогательный рассказ последнего о его собственном «путешествии в Икстлан» в конце одноименной книги оставляет один действительно, с чувством «абсолютной изоляции». Хенаро рассказывает историю о том, как он заблудился в горах во время своего путешествия в Икстлан и был искушаем фантомами, людьми, которые не были реальными. Хенаро мог различить, что они были призраками, по их дружеским жестам, по общению и еде, которые они ему предлагали. Следовательно, они были опасны! Когда Кастанеда спрашивает дона Хенаро о призраках, последний говорит, что они, в конце концов, были настоящими людьми, но, тем не менее, были нереальными существами. Хенаро говорит Карлосу, что после его столкновения с колдовством ничто больше не может быть реальным (Кастанеда, 1972: 311). Более того, Хенаро признает, что он никогда не доберется до Икстлана, что он сейчас обречен скитаться по миру, населенному призраками. И так далее, точно так же как ученичество мага началось в уединении и одиночестве североамериканской пустыни, оно заканчивается в одиночестве ума.
Наконец, что касается вопроса о том, обусловил ли феноменологический метод Кастанеды выводы, к которым он пришел, по крайней мере, один момент ясен. Феноменологический метод предрасполагает социолога к тому, чтобы дать сочувственное представление о культуре, которую он изучает. Единственное предположение, с которого оно начинается, состоит в том, что к культуре, которую изучает антрополог, стоит отнестись серьезно. В отличие, скажем, от марксистского или фрейдистского анализа, в методе скрыто меньше критических допущений. Именно в своей сознательной попытке приблизиться к культуре с минимальным количеством допущений, насколько это возможно, ему удается дать более объективный (хотя, в другом смысле, полностью субъективный) отчет о культуре. Тем не менее, честный феноменолог должен был бы признать, что даже в его «свободном от предположений» методе есть логика и что эта логика будет иметь тенденцию упорядочивать данные в соответствии со своей собственной формулой. Совершенно иной антропологический метод мог бы дать нам совсем другого дон Хуана — возможно, менее полностью согласующегося с предписаниями феноменологической философии. Но мы рады за дона Хуана, который был показан нам. Он и его ученик-антрополог обогатили наше мировоззрение.
Господь свидетель, наше мировоззрение нуждалось в обновлении. Оно немного протухло.
REFERENCES
Berger, Peter L., and Thomas Luckmann
1967 THE SOCIAL CONSTRUCTION OF REALITY. Garden City, N.Y.: Doubleday.
Сastaneda, Carlos
1969 THE TEACHINGS OF DON JUAN: A YAQUI WAY OF KNOWLEDGE. New York: Ballantine Books.
1971 A SEPARATE REALITY: FURTHER CONVERSATIONS WITH DON JUAN. New York: Simon & Schuster (Touchstone edition).
1972 JOURNEY TO IXTLAN: THE LESSONS OF DON JUAN. New York: Simon & Schuster.
1974 TALES OF POWER. New York: Simon & Schuster (Touchstone edition).
Dreyfus, Hubert
1972 WHAT COMPUTERS CAN’T DO: A CRITIQUE OF ARTIFICIAL REASON. New York: Harper & Row. Garfinkel, Harold
1967 STUDIES IN ETHNOMETHODOLOGY. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall.
Hegel, Georg W. F.
1967 THE PHENOMENOLOGY OF MIND. Trans. J. B. Baillie. New York: Harper & Row.
Hume, David
1963 AN ENQUIRY CONCERNING HUMAN UNDERSTANDING. New York: Washington Square Press. Husserl, Edmund
1972 IDEAS: GENERAL INTRODUCTION TO PURE PHENOMENOLOGY. Trans. W. R. Boyce Gibson. New York: Collier Books.
Kant, Immanuel
1961 CRITIQUE OF PURE REASON. 2nd edition. Trans. F. Max Muller. Garden City, N.Y.: Doubleday.
Keen, Sam
1972 “Sorcerer’s apprentice” PSYCHOLOGY TODAY (December): 90-102.
Kierkegaard, Seren
1954 FEAR AND TREMBLING and THE SICKNESS UNTO DEATH. Trans. Walter Lowrie. Garden City, N.Y.: Doubleday.
Natanson, Maurice
1970 THE JOURNEYING SELF: A STUDY IN PHILOSOPHY AND SOCIAL ROLE. Reading, Mass.: Addison-Wesley.
Peris, Frederick S.
1969 IN AND OUT OF THE GARBAGE PAIL. Lafayette, California: Real People Press.
Sartre, Jean-Paul
1971 BEING AND NOTHINGNESS: AN ESSAY IN PHENOMENOLOGICAL ONTOLOGY. Trans. Hazel E. Barnes. New York: Washington Square Press.
Schutz, Alfred
1962 COLLECTED PAPER, I-II. Edited by Maurice Natanson. The Hague: Martinus Nijhoff.
Wittgenstein, Ludwig
1953 PHILOSOPHICAL INVESTIGATIONS. Trans. G. E. M. Anscombe. New York: Macmillan.
Zaner, Richard M.
1970 THE WAY OF PHENOMENOLOGY. New York: Pegasus Press.
автор Дональд Д. Палмер
Факультет социологии Государственного университета имени Гумбольдта
Source: Humboldt Journal of Social Relations, Vol. 4, No. 2 (SPRING/SUMMER 1977), pp. 36-45
В 2014 году Фаулеровском музее в UCLA прошла выставка масок, собранных Карлосом Кастанедой в 60-х годах у индейцев яки. Выставка подтвердила то, что антрополог Кастанеда действительно был и работал в тех местах, о которых рассказывает в своих книгах.
Ниже приводим дополнительные материалы: репортаж с той самой выставки, рассказ Майкла Харнера, а также рассказ Тайши Абеляр о визите на один из таких фестивалей Пасколы.
Репортаж с выставки
С длинными бородами, ниспадающими каскадом с подбородков, и волосами, иногда падающими на глаза, раскрашенные и выгравированные деревянные маски яки из северной Мексики завораживают, смешны, игривы и притягательны. «Фаулер в фокусе: Маски яки Карлоса Кастанеды» демонстрирует коллекцию масок и погремушек Яки Паскола, собранных в 1960-х годах знаменитым автором и антропологом, получившим образование в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе Карлосом Кастанедой.
Выставка включает в себя видео и фотографии, на которых маски показаны в контексте и в выступлениях во время ритуалов Паскола.
Маски Паскола позволяют заглянуть в некоторые из самых древних и уважаемых аспектов мировоззрения их создателей. Чаще всего они вырезаны в виде человеческих лиц или козлиных голов, а название Паскола можно перевести как «Старик Фиесты», что говорит о мудрости и всесторонних знаниях, связанных с возрастом. В масках обычно используются красно-белые элементы дизайна на черном фоне, и они являются частью дней рождения, свадеб, церемоний смерти, религиозных праздников и других торжеств.
В прошлом танцы Паскола представляли собой общение с духами животных, чтобы обеспечить безопасную и успешную охоту на оленей. Хотя такая охота больше не являются необходимыми для выживания яки, сегодня артисты Паскола развлекают толпу в качестве клоунов и рассказчиков. Они шутят и дразнят зрителей и участников ритуала, но они также благословляют ритуальную площадку, защищая ее от негатива и любого потенциального вреда.
Карлос Кастанеда (1925-1998) получил степень бакалавра и доктора наук в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе; его докторская степень была получена главным образом за его работу с индейцем яки по имени Дон Хуан Матус. В своем бестселлере «Учение Дона Хуана: Путь знания яки» (1968) и последующих книгах Кастанеда описал свое ученичество у Дона Хуана. После нескольких широко разрекламированных разоблачений под сомнение обоснованность утверждений Кастанеды, многие ученые усомнились в том, что Кастанеда проводил исследования среди общин яки в Мексике, а журнал Time назвал его «загадкой, окутанной тайной».
Поэтому его вклад в создание масок яки, представленных на этой выставке, исключительно ценен, поскольку документы о приобретении доказывают, что Кастанеда находился в пуэбло яки во время полевых работ над диссертацией. Кроме того, качество масок и мастерство создателей масок неоспоримы.
Зарко Герреро:
Маски яки были первыми церемониальными масками, которые я видел в детстве, и оказали большое влияние на мой собственный стиль изготовления масок. Пожалуйста, повернитесь и посмотрите на маски индейцев Яки, Майо и Тараумара из Соноры на стене прямо за вами.
Фелипе Молина, член племени Яки (йоэме) из Тусона, штат Аризона, рассказывает нам об использовании масок коренными жителями юго-запада Соединенных Штатов и северной Мексики.
Где-то в сообществе Йоэме всегда проходит церемония. И маски используются на этих церемониях. Это домашнее хозяйство или сообщество, церемония, маски задействованы, особенно те, которые у вас на виду. Это маски Пасколы.
И другие виды масок используются, но только во время Великого поста. Это те, которые они используют для различных церемоний во время Великого поста. Но они никогда не отображаются, потому что они очень важны для нас, они имеют глубокое значение, и их нигде нельзя отобразить. И их обычно сжигают в страстную субботу. Они сжигают эти маски. Это похоже на ритуалы многих племенных групп из Мексики, у них есть свои церемонии, а затем после церемоний страстной недели они обычно сжигают их или уничтожают.
Мартин Ким, Координатор программы и директор магазина ASM:
Культуры яки в северной части Соноры и культуры майо в районе реки Майо соседствуют друг с другом. У них один и тот же языковой бассейн. Так что, конечно, у них тоже очень похожие церемонии. Но, как вы можете видеть в этих двух, есть некоторые вариации. Длина — более длинная длина конского волоса или козьей шерсти, обычная для обоих, на маске Майо несколько отличает их от более короткошерстных версий яки.
Но здесь, в таких деревнях, как олд-Паскуа, здесь, в самом Тусоне, есть и другие различия, которые я начал ценить. Зеленый цвет, который вы видите на этой маске из района северной Соноры, я понимаю, очень, неподходящий цвет для раскрашивания маски, если вы из любой из деревень Тусона.
Итак, вы увидите, как там практикуются вариации, которые вы не увидите здесь, наверху. Одной из наиболее отчетливых вариаций является тот факт, что у меня вообще есть эта маска. Я никогда не смог бы купить маску яки в деревне в самом Тусоне. Акт изготовления маски считается священным. И, как священный предмет, вы знаете, мы берем наши рекомендации от культур, которые мы представляем. И поэтому я бы никогда даже не попытался купить маску у здешнего резчика по дереву Яки. Но в северной части Соноры производители масок, которые являются поколениями производителей масок, эти семьи будут делать маски для продажи. Потому что там, пока не станцуют маску, это не считается священным.
Танец Яки
Майкл Харнер о масках Пасколы
«Сначала Карлос пригласил меня навестить дона Хуана. К сожалению, у меня не было времени поехать с ним в Мексику, и с тех пор я ругаю себя. Но мы с доном Хуаном поддерживали контакт через Карлоса. хотел, чтобы эта книга была опубликована. Когда он упомянул об этом, дон Хуан сказал, что на самом деле не знает, насколько это важно, но если Карлос действительно этого хочет, он поможет. Поэтому он сделал три маски силы. Одна была для литературного агента Карлоса, одна была для самого Карлоса, а другая для меня. Я могу сказать вам, что эти маски настоящая вещь. На самом деле это очень опасные маски.
— Я могу показать вам свою, если хотите. Я просто прошу тебя не заниматься этим, хорошо? Они опасны, потому что обладают огромной духовной силой».
Майкл Харнер
Тайша Абеляр о танцах Пасколы (из книги «Сталкинг Дубля»)
— Что означают танцы и маски Пасколы? — спросила я, стоя на низкой стене, чтобы лучше было видно. — Есть ли в танцах религиозный смысл?
— Есть, — ответил Карлос. Яки считают, что крещение существовало еще до прихода испанцев. Те, кто не хотел креститься, продолжали существовать в волшебном мире. Они обладали Силой преодолевать смерть и существовали в параллельном невидимом мире, который был наложен на территорию племени яки. Яки верят, что есть другой мир, который всегда существует точно так же, как этот мир вокруг нас.
— Это невидимые духи умерших или призраки?
— Они не мертвы, — объяснил Карлос, — Яки называли их народом Горы. Они верят, что некрещеные невидимые существа являются источником танцев и музыки, играемой для Пасколы.
— Есть истории о пещерах на холмах, где люди встречали невидимых существ и учились играть музыку Паскола, перенимая танцы прямо от них, — вмешался Бенни.
— А как насчет самих танцев? – спросила я. — Кто научил их самим движениям?
— Народ Горы, — сказал Бенни.— Их тоже учат с помощью невидимых людей. Иногда можно услышать музыку Паскола в безлюдных горах. И яки знают, что играют именно Люди Горы. Лично я считаю, что это ветер. Но эй, я не яки.
Я посмотрела на восточную часть площади, где начались танцы. Танцоры делали самые странные движения, словно не могли контролировать мускулатуру рук и ног. И звуки, которые они издавали, небыли похожи ни на какие человеческие звуки, которые я когда—либо слышала. Это было похоже на рычание и визг животного.
— Они выглядят потрясающе, — прошептала я Карлосу, — И они звучат еще более впечатляюще.
— Это потому, что они намеренно показывают, что они из мира духов. Причина, по которой они носят маски и издают эти неразборчивые звуки, заключается в том, что они еще не научились говорить на человеческом языке и двигать руками и ногами, как это принято у людей. Танцы постепенно вводят их в мир людей.
Когда мы подошли к восточной рамаде, Бенни объяснил, а Карлос перевел другие аспекты традиции яки. Я узнала, что танцоры, как полагают, имеют прямую связь с животными Горы, которых они считают своими хранителями и учителями.
Весь танец — это драматический перехода из невидимого царства вечного существования в мир временных и пространственных ограничений, населенный человеком. А затем они снова возвращаются в безвременье с помощью животных, маски которых они представляют.
Когда я наблюдала за танцорами в их костюмах, я заметила, что на икрах и лодыжках они носили повязки, к которым были пришиты сотни маленьких коконов. При каждом шаге они тряслись и стучали друг об друга. Они танцевали по кругу, ритмично двигая руками и ногами в такт музыке. Через некоторое время их движения, казалось, утратили свою странность и они стали плавно двигаться вместе с музыкой.
Затем они устремились к центру площади, после чего повернулись друг к другу спинами, обращаясь во все четыре стороны и постоянно топая ногами, так что погремушки коконов издавали сухой резкий звук. Сами танцоры слились с музыкой скрипок, барабанов и флейт, образовав, в результате, реверберирующий гипнотический музыкальный поток. Через некоторое время к группе танцоров Пасколы присоединился другой танцор.
Бенни назвал его «танцором с оленями», это видно , так как он носил голову оленя как часть своего костюма. Он символизировал волшебного оленя, населявшего Гору, королевство, существовавшее до начала времен. «Танцора с оленями» сопровождали певцы, исполнявшие особые песни.
— Песни оленей очень поэтичны, — сказал Бенни.
— О чем они? – спросила я.
— Это песни о вещах, которые произошли давным-давно. Но вам не нужно верить в то, что они действительно произошли или в то, что это правда, чтобы оценить красоту песен. Яки с гордостью рассказывают эти истории.
Я видела, как «олений танцор» двигался, словно испытывая сильное сопротивление. Похоже, он обладал большой выносливостью. Ее голова была наклонена, как будто он в трансе, вызванном ритмичными движениями гигантских тыквенных погремушек, которые он держал в каждой руке.
Казалось, что он больше не осознает окружающий мир, как будто его собственные повторяющиеся движения перенесли его в другое царство. Я поняла, что монотонные звуки пагубно сказались и на мне.
Я словно впала в легкий ступор, вызванный повторяющимся звуком инструментов и ритмичным треском погремушек на лодыжках танцоров. В какой-то момент мне казалось, что я вижу мир танцора, наложенный на реальность передо мной.
Чем больше я сосредотачивала свое внимание на танцоре в маске оленя, тем сильнее начинала качаться моя собственная голова. Я услышала внутри себя голос, говоривший мне не спускать глаз с танцора. Его движения казались особенно плавными, словно движимые внешней силой; как будто его тело больше не было из плоти и крови. Он был текучим, пустым, сливался с миром невидимых существ и животных Духа.
Возможно, то, во что верили яки, было правдой, а танцы и ношение масок позволяют человеку выйти за пределы своей человечности, выйти из-под контроля времени и на мгновение увидеть всё с другой точки зрения. Так же, как и маги, обучавшие меня, танцор может постигать знания и видеть вещи за пределами ограничений нашей человеческой формы.
Я отправилась в Тенсегрити, вооруженная чувством собственной важности журналиста. Семинары, созданные Карлосом Кастанедой для обучения «магическим пассам» (движениям), обнаруженным шаманами древней Мексики, быстро приобретали известность, и я хотела написать статью о семинарах с необычным названием, прежде чем они попадут в мейнстрим. То, с чем я столкнулась, заставило меня отказаться от моей роли, моего диктофона и блокнота и вместо этого получить опыт, который уникален по любым стандартам семинара.
Другие, с кем я познакомилась благодаря Тенсегрити, также щедро поделились своими впечатлениями. «Меня впервые познакомил с Карлосом друг, и я ничего о нем не знал. Я не прочитал ни слова ни из одной из его книг», — сказал Грег Мамишьян, электрик из каньона Топанга, Калифорния, который участвовал в занятиях, проводимых Кастанедой несколько лет назад, до того, как было принято название «Тенсегрити». «Мы просто назвали их экспериментальными классами». Позже он представил название Тенсегрити. «Тогда группа из 30-35 студентов собиралась и изучала одно небольшое движение на каждом занятии, по словам Мамишьяна, в отличие от более сложных пассов, которые с тех пор преподавались, которые обычно включают «много из движений, связанных воедино». В течение нескольких месяцев Мамишьян посещал занятия один или два раза в неделю. Тогда, как и сейчас, пассы часто включали энергичные физические движения, и обучение часто перемежалось рассказами Кастанеды о его ученичестве у мексиканского индейского шамана или колдуна дона Хуана Матуса. «О да, он рассказывал самые смешные истории; он просто мастерский рассказчик», — восхищался Мамишьян. Для тех, кто сейчас посещает Тенсегрити, частые, но незапланированные выступления Кастанеды на семинарах для многих являются изюминкой мероприятия. «Я помню первое, что он сказал нам: «Вы все существа, которые умрут». И это всегда было отправной точкой», — размышлял Мамишьян на тему, которая пронизывает работы Тенсегрити и Кастанеды.
Мамишьян, давний практик дзен-медитации, также отчетливо помнил свою первую встречу с Кастанедой, когда человек, которого он вскоре узнал как нагваля, искал место для парковки за пределами места встречи. Мамишьян тут же предложил свое собственное. «Что меня впечатлило, я думаю, почти так же сильно, как и все остальное, так это то, как сильно он (Кастанеда) ценил это, искренне ценил, что кто-то предоставил ему место для парковки», — сказал он, рассказывая о том памятном дне. К концу вечера и более чем трехчасовой лекции Кастанеды о мире волшебников дневной электрик был вдохновлен узнать как можно больше. «У меня не было никаких предубеждений, и я так рад, что так оно и было, потому что я понятия не имел о его (Кастанеды) прошлом. Я только что увидел конечный результат 35 лет. Я увидел конечный продукт, и он мне сразу понравился», — размышлял Мамишьян. Частые замечания Кастанеды о «роман е со знанием» имели особое значение. «Он любит неизвестное. Он полностью очарован этим, и теперь я тоже».
Мамишьян быстро проглотил все книги, когда-либо написанные Кастанедой, и очень рано испытал необычный вид сновидений, который они неоднократно описывают.
«Сновидение, как видят сны маги, — это упражнение осознания и упражнение восприятия», — объяснил Мамишьян, описывая, как он следовал методу, изложенному в книгах Кастанеды, чтобы напомнить себе перед сном «искать свои руки, когда вы сновидите». Однажды ночью, посреди обычного сна Мамишьян испытал ноющее чувство по поводу чего-то, что он должен был помнить. «Внезапно меня осенило, и я сказал себе: ищи свои руки, дурак!» и я это сделал. Я вытянул руки перед собой и посмотрел, и там были мои руки, и это вызвало пробуждение в моем сне», — продолжил он. «Я был так ошеломлен тем, что бодрствую и в то же время нахожусь во сне. Говорю вам, это действует на нервы, потому что мы привыкли бодрствовать только здесь.»
Теперь, благодаря дополнительному опыту трех семинаров по Тенсегрити, Мамишьян прокомментировал их влияние на его состояние сновидения: «Ночью я бы заметил разницу. У меня было бы достаточно энергии, чтобы осознать это». Как и прежде, на семинарах были представлены возможности послушать, как Кастанеда и его коллеги рассказывают о своих, казалось бы, невероятных жизнях. «Мне понравилось наблюдать Карлоса. Мне нравилось его слушать. Что позволяет вам сделать семинар, так это немного прикоснуться к их миру… и Тенсегрити является частью этого, потому что цель или намерение Тенсегрити не имеет ничего общего с нашей повседневной жизнью. Это очень тонко меняет вашу точку зрения, и вы получаете шанс попробовать мир волшебника». Как и многие люди, посещавшие семинары, Мамишьян регулярно практикует Тенсегрити с одной или несколькими группами, которые спонтанно возникли в Лос-Анджелесе и других городах, где люди встречаются, чтобы выполнять движения. Хотя и не связан с Кастанедой или Cleargreen Inc. (компания из Санта-Моники, которая организует Tensegrity), группы практики предоставляют многим людям регулярное место для ознакомления с растущей коллекцией пассов. Новости о предстоящих семинарах, объявления в Интернете (у Cleargreen теперь есть веб-страница по адресу http://www.castaneda.org ) и знания Кастанеды также накпливаются в группах.
«Во всех этих людях есть такое ощущение загадочности, что слухи кружатся вокруг них, как циклон», — сказал Мамишьян. «Здесь так много знаний из вторых рук… люди любят маленькие кусочки и фрагменты». Однако это развилось настолько, что в какой-то момент Кастанеда использовал Интернет, чтобы дать всем понять, что он не желает, чтобы ему поклонялись как гуру. Тем не менее, помимо огромной популярности Кастанеды, опыт людей с Тенсегрити разнообразен. Немногие вещи могут вызвать тревогу эго, суждения и оживить привычные модели поведения быстрее, чем войти в комнату с более чем 200 незнакомцами, с которыми я столкнулся на своем первом семинаре по Тенсегрити 10-12 ноября 1995 года в Лос-Анджелесе. Даже с учетом запрета на ведение записей (который существует для всех участников), мой разум непрерывно цеплялся за детали, которые я пытался запомнить. Сразу стало очевидно, что организация хорошо управляется. От руководителей дорожного движения, следящих за парковкой, до встречающих у хорошо расположенных регистрационных столов, «взгляд» излучал опыт профессиональных организаторов встреч и мероприятий.
Оказавшись внутри, мои отстраненные наблюдения начали рушиться. Люди, посетившие несколько семинаров по Тенсегрити, говорят, что каждый из них индивидуален. Ноябрь ознаменовался оживленной деятельностью, которая была очевидна с самого начала. Непосредственный вид участников-ветеранов Тенсегрити (людей, которые знают, о чем идет речь, добавил мой разум) быстро привлек мое внимание. Тогда я вряд ли мог представить себя впоследствии исполняющим движения, вдохновленные лапами, в стиле «Существо Земли», которые, как я видел, с энтузиазмом практиковали небольшие группы, разбросанные по залу. Между тем лозунги на этих спортивных футболках с Тенсегрити намекали на то, что было впереди. «Чувство собственной важности убивает… делайте Тенсегрити», — сказал один из них, повторяя ключевую тему. Еще одно чтение «Магия в движении» указывало на часы, потраченные на каждом семинаре на обучение выполнению различных пассов. Но рубашка с надписью «Энергетическое тело не там, где вы… делай тенсегрити» — это основные причины выполнения этих мощных движений. Говорят, что пассы восстанавливают частицы энергетического тела, которые отделились от нашего физического «я» в ходе повседневной жизни. Они также помогают остановить непрекращающийся внутренний диалог, который лишает нас внутренней тишины.
На семинарах по Тенсегрити всегда остается загадкой, кто выйдет на сцену. Лекции читаются любым или всеми четырьмя учениками дона Хуана — Карлосом Кастанедой, Кэрол Тиггс, Флориндой Доннер-Грау и Тайшей Абеляр — в зависимости от энергетической конфигурации момента. Условия были такими в ноябре прошлого года, что все появилось в течение выходных (беспрецедентное событие). Кроме того, впервые стройная молодая женщина по имени Голубой Разведчик покинула страницы книги Кастанеды («Искусство сновидения»), чтобы присоединиться к актерскому составу литературных персонажей, оживших на этом семинаре. Женщины-маги, которых Кастанеда быстро называет «ведьмами», являются одаренными ораторами, которые очаровывают аудиторию рассказами и учениями из своих мультивселенных жизней.
Опытные посетители семинаров вскочили на ноги и зааплодировали, прежде чем я понял, что в комнату вошел Кастанеда. После удивления, увидев его во плоти (он напомнил мне лепрекона или жокея), я была поражена его невероятным чувством юмора. Если бы он когда-нибудь согласился сниматься, он был бы отличным гостем для Джея Лено или Дэвида Леттермана. В какой-то момент своего часового выступления он улыбнулся, как будто делился секретом, и сказал: «Внутри у меня пусто». И это звучало так, как будто под его анимированной одеждой, которая крутилась по сцене, рассказывая истории его голосом, действительно ничего не было.
Наряду с идеями об энергии и восприятии, которые занимают центральное место в мире магов, Кастанеда говорил о постоянной теме семинара – чувством собственной важности — и шутил о том, какой могла бы быть его жизнь (парковщик машин, как он шутил), если бы не его учитель, шаман дон Хуан, который завербовал его. Кастанеда быстро обучил всех, кто незнаком с работами этого автора «Кто есть кто в Америке», тому, как энергетическая форма человека изменилась с яйцеобразной формы прошлого в конфигурацию, которая теперь больше похожа на сферу.
Он объяснил, как восприятие различных реальностей возникает в результате движения светящейся точки за лопатками («точки сборки»), где собирается восприятие. Учитывая приблизительно 600 различных точек внутри человеческой сферы, едва заметное смещение точки сборки, предположительно, может означать путешествие в другие миры. Именно Кэрол Тиггс была первой, от кого я услышала, что Кастанеда и его группа называют себя «навигаторами бесконечности». Привлекательная, харизматичная и остроумная, Тиггс расхаживала по сцене, чтобы наметить ее границы, после того как назвала свое магическое имя (протокол для мира, в котором она обитает). Тиггс «перепрыгнула с дорожки на дорожку» [Колеса Времени – прим.ред.], когда она объясняла процесс (который некоторые могли бы назвать ченнелингом), чтобы получить доступ к другому времени, и рассказала об опыте из своей жизни на пути воина. Подобно мастеру чтения мыслей, настроенному на безостановочный внутренний диалог, который поглощает большую часть человеческого внимания, Тиггс озвучила эти нескончаемые мысли, которые звучат в голове. Флоринда Доннер-Грау позже смеялась над тем, что Тиггс хотел озаглавить семинар «Как насчет меня!!», чтобы подчеркнуть отчаянную борьбу эго, которое борется за сохранение контроля.
Кэрол Тиггс вывела на сцену семь человек и заставил их на минуту замолчать, когда в зале стало тихо и практически запульсировало электричество. Усадив их бок о бок, Тиггс прошла вдоль строя и сказала каждому: «Смотри мне в левый глаз», тем временем мягко подталкивая каждого из «избранных» откинуться назад, «Она сделала это для всех в аудитории», — сказала одна женщина, позже обсуждая, что произошло. «Если каждый сможет перестать думать, что я хотел бы быть там, наверху, и открыться настоящему моменту, она (Тиггс) перезагрузит всех в комнате. По мере того, как у вас появляются моменты тишины, вы становитесь все более и более пустыми», — продолжила женщина, — что, согласно Кастанеде, создает возможность выбора.
Доннер-Грау, описывающая саму себя как сомнамбулист (мечтатель) группы, объяснила, что маги часто разделяют друг с другом свои сновидения и могут взаимно переживать другие реальности — даже в той степени, в какой сущности из ее мира сновидений иногда появлялись в повседневном мире, где ее соратники также их могли видеть. Доннер-Грау подчеркнула важность установления намерения разделить два мира, чтобы избежать того, чтобы один проникал в другой. Когда существо в виде кошки-кролика из ее мира сновидений появилось на улицах Лос-Анджелеса, один из сотрудников Доннер-Грау тоже увидел его и заболел почти на неделю.
Беседы с людьми о Тенсегрити неизменно поднимают вопрос о том, реальны ли истории, рассказанные Кастанедой и его коллегами-магами, или же они являются символическим путешествием. По словам четырех навигаторов, это так же реально, как и этот мир, который мы считаем «этим». На самом деле настолько реально, что один из них сравнил наш повседневный мир с маленьким окном, в которое мы выглядываем, а затем думаем, что окно — это «ОНО». (У меня промелькнуло школьное воспоминание — и рассказ Платона о людях, которые жили в пещерах и думали, что тени — это реальный мир.) В отличие от других ораторов, которые были окружены бурной деятельностью, когда вошли в зал, Тайша Абеляр спокойно появилась на сцене. Стоя в одиночестве, она описала свои путешествия к краю бесконечности с собакой-воином по имени Манфред, когда он покинул этот мир, и как это путешествие навсегда изменило ее жизнь — часть ее так и не вернулась. Эмоции и привязанность наполнили воздух, когда Абеляр поделилась с нами своими последними мгновениями с Манфредом, волшебником, воплощенным в теле собаки, который стал ее учителем, компаньоном и другом. Когда Абеляр говорила о Манфреде, а позже о Кастанеде, ее голос передавал огромную привязанность и силу, которая, по ее словам, существует, когда привязанность исходит из позиции отрешенности.
Стройная молодая женщина, которая сказала, что живет в двух мирах, представилась как Голубой Лазутчик. Она объяснила, что ей трудно поддерживать вес, потому что она беспокойна; как разведчик, ее роль заключается в том, чтобы двигаться впереди. В этом мире она дочь Кэрол Тиггс и Карлоса Кастанеды, сказала женщина. Затем она прочитала стихи, написанные много лет назад ее отцом, которые выражали мысли и чувства человека, променявшего академическую жизнь на мир волшебников. Собственная поэзия Голубого лазутчика появилась в этом году в «Читателях бесконечности» Карлоса Кастанеды (ранее «Путь воинов»), журнале прикладной герменевтики, который издается Cleargreen Inc. (Герменевтика, которая сначала была методом интерпретации священных, часто библейских текстов, теперь обращается к историческим, социальным и другим аспектам нашего мира.)
Значительная часть каждого семинара сосредоточена на изучении и отработке движений, переданных от древних магов. Три женщины представили эти магические пассы широкой публике в 1995 году — Кайли Лундал, Рени Мюрез и Найи Мюрез. Затем, идентифицированные как чакмулы (категория воинов-хранителей майя) на серии семинаров, проводимых по всей территории Соединенных Штатов и в Мексике, это, казалось бы, неутомимое трио научило тысячи людей выполнять пассы.
В декабре 1995 года на заключительном семинаре года в Анахайме, штат Калифорния, произошла серьезная реструктуризация. Подразделение чакмул было распущено, и с начала 1996 года был внедрен новый формат обучения. Перевоплотившись в группу из шести человек под названием «Энергетические трекеры», Лундал, Мюрез и Мюрез теперь преподают магические пассы в паре с тремя другими женщинами-инструкторами.
Ричард Дженнингс, бывший корпоративный юрист в индустрии развлечений, а в настоящее время исполнительный директор Hollywood Supports (в Лос-Анджелесе), участвовал почти в каждом семинаре по Тенсегрити с тех пор, как нашел их в Интернете. Его первая встреча с «ведьмами» Кастанеды на семинаре «Омега» весной 1995 года в Нью-Йорке была трогательной: «У меня был такой опыт вождения, который в принципе неописуем», — сказал Дженнингс. «Все началось с ощущения того, насколько живым все было вокруг меня. Я прочувствовал всю историю Манхэттена, пробираясь сквозь пробки к главной артерии, чтобы выбраться из города. Это был просто уровень глубокого осознания».
Дженнингс утверждает, что во время поездки он получил представление обо всем, что произошло до этого момента в его жизни. «Я внезапно осознал причины многих вещей, которые я сделал в своей жизни», — заметил он. Другие вопросы были прояснены в течение выходных. «Я был очарован всеми книгами Кастанеды, но у меня было много сомнений», — сказал уроженец Калифорнии. «Это действительно была последний аргумент, который убедил меня в том, что они делают то, о чем говорили… что они были подлинными».
Другой заядлый участник Тенсегрити, который был так тронут своим первым семинаром, что переехал в Лос-Анджелес для участия в интенсивном трехнедельном курсе прошлым летом, пережил аналогичный мистический опыт. Но он появился раньше любого из семинаров. Убедив друга, посещавшего Тенсегрити в Аризоне, показать ему и нескольким друзьям несколько пассов с семинара, группа направилась в горы. «Пока мы практиковали их на этом скалистом выступе с видом на долину, к нам подошла маленькая лиса. Мы стояли в кругу, и лиса вроде как подошла… затем она подошла к каждому человеку в круге и обнюхала их точно так же, как это могла бы сделать собака или кошка. Сделав это, она отошла, села немного в стороне и довольно долго наблюдала за нами, пока мы выполняли пасы», — сказал ныне работающий в Вестсайде (Лос-Анджелес) профессионал.
Имея за плечами уже три семинара за 1996 год (единственный в этом году был только для женщин, «Женское энергетическое тело»), Дженнингс провел некоторые сравнения с другими, которые он посещал. «Окленд (19-21 апреля 1996 года) стал новой вехой. Это определенно вывело все на совершенно новый уровень. Индивидуальная лекция каждой ведьмы была более мощной, более целенаправленной, чем я когда-либо слышал. Они говорили о вещах, о которых мы раньше не слышали. «Кэрол Тиггс завершила его. Она была такой сильной, какой мы ее никогда не видели… сплетая все эти нити воедино, описывая ее взаимодействие с доном Хуаном, рассказывая о том, как она пыталась изменить свое восприятие вещей, избавиться от эго…» — размышлял Дженнингс. Результаты, полученные в Окленде, вызвали дополнительные комментарии.
«Они действительно порождают, больше, чем предыдущие пассы, немедленное чувство внутренней тишины. Они короче. Существует очень четкий порядок», — объяснил Дженнингс. Набор состоял из пяти разминочных движений и десяти пассов, которые участникам было поручено выполнять регулярно в течение следующего месяца по просьбе нагваля (Кастанеды). Это контрастирует с общим форматом с относительно небольшим количеством ограничений.
Дженнингс также отметил восприимчивость аудитории. «Было больше приостановки суждений, чем, я думаю, я когда-либо видел, и это позволило им (когорте Кастанеды) углубиться и рассказать нам то, о чем они не могли рассказать нам раньше».
Отсылка, сделанная на январском семинаре в Окленде о новой книге навигации мага [«Активная сторона бесконечности» — прим.ред], всплыла во время апрельских выходных Тенсегрити. «У меня было ощущение, что они дают нам как минимум главы из этой навигационной книги, если не всю книгу целиком», — сказал Дженнингс. На семинаре также подчеркивалась важность перепросмотра (одна из тем, которые будут преподаваться на недельном семинаре 20-25 июля). «За последний год они дали нам Тенсегрити первого уровня, чтобы начать оттачивать наши энергетические тела», — сказал Дженнингс. «Но, чтобы действительно пойти дальше в этом, создать новый дом для нашей возросшей энергии, мы должны действительно серьезно взглянуть на все наши встречи, на то, как мы повторяемся в нашей жизни… и высвобождать энергию из этих различных ситуаций».
Некоторые из изменений, которые Дженнингс заметил в себе в результате занятий Тенсегрити, — это потеря веса и уменьшение вредных привычек и навязчивых идей. «Я отказался от сахара, отказался от кофеина и в результате чувствую себя намного более трезвым», — сказал он. «Тебе больше не нужны стимуляторы». Речь идет о практических вариантах, которые помогают нам открыться тому, что происходит в мире, включая энергию в ее потоке «. Другой участник семинара прокомментировал изменения, произошедшие с ним после занятий Тенсегрити: «Я сразу же перестал пить кофе». Повышенная физическая жизнеспособность и повышение уровня энергии также были отмечены после того, как он бросил пить кофе». Количество энергии, которой вы обладаете, кажется, действительно важным фактором во всем, что вы делаете в любой области деятельности», — отметил мужчина. «От медитации до вашей работы, до походов за продуктами или чего-то еще — просто наслаждайтесь жизнью». Я ожидал, что Тенсегрити будет местным (Лос-анджелесским) событием. Какое неправильное представление! Там были люди из Италии, Франции, Аргентины, Венесуэлы, Канады, Мексики и других стран. Некоторые люди всю ночь ехали на семинар из Сан-Франциско, другие летели из разных точек Соединенных Штатов. Там был один десятилетний ребенок, были кажется семидесятилетние, высокий процент мужчин и отсутствие обычной облегающей яркой одежды, обычной на многих мероприятиях в Южной Калифорнии.
«У каждого своя идея», — сказал Мамишьян, который часто задавался вопросом о том, почему другие делают Тенсегрити и какие результаты они испытывают. «То, что случилось с ними в результате Тенсегрити, совершенно другое. Это очень, очень открытая вещь, и намерения людей очень разные. Это похоже на открытую архитектуру», — заметил он. «Я даже не пью газированную воду, но все же у меня были переживания, которые можно было бы описать только как психоделические, но с одним отличием — они возникали совершенно естественно. Просто от меня требуется экономить энергию и перераспределять ее очень специфическим способом».
Поскольку Тенсегрити продолжает перевоплощаться из 1995 года Чакмула в 1996 году в Энергетических Трекеров, продолжающаяся эволюция кажется несомненной. «Они всегда будут меняться. Это никогда не будет чем-то, что отлито в граните», — улыбнулся Мамишьян. Когда я в последний раз слышал выступление Кастанеды во время периода вопросов и ответов, кто-то спросил его, где находится точка сборки Земли. Кастанеда сделал паузу и задумался, у него был такой вид, будто он собирается превратить этот ответ в шутку. Затем он серьезно сказал: «Может быть, в Лос-Анджелесе… Я не уверен. Но дон Хуан оставил нас здесь.»
Примечание: Тенсегрити происходит от архитектурного термина, сочетающего напряженность и целостность. Это было сочтено моим именем для модернизированной версии Кастанеды и учения о магических пассах, потому что они включают избирательное напряжение и расслабление ключевых частей тела.
Sedona Journal — октябрь 1996, Элизабет Кей Макколл
Эти каменные фигурки интересны тем, что на них представлен не просто одиночный воин/видящий/маг/шаман, а целое собрание, группа сновидцев, собравшихся вокруг своего лидера и нагваля.
Изображение собрания воинов-магов обнаружено в подношении (пожертвовании) на месте древнего ольмекского поселения Ла Вента и представляет собой набор из 16 статуэток и 6 миниатюрных стел. Они были закопаны с восточной стороны дворца, что, вероятно, также символизировало собой возрождение к новой жизни или нарастание, восхождение, рост. Ученые относятся относят эти фигурки к культуре ольмеков, населявших юго-западное побережье современной Мексики около 800-600 гг. до н. э. Святилища ольмеков в ту эпоху были наиболее активными центрами шаманских магических практик в Мезоамерике наряду с сапотеками и местами вроде Куикуилко.
На первый взгляд все персонажи кажутся похожими, но, если внимательно присмотреться к ним показывает, что двух одинаковых нет. Фактически, это собрание шестнадцати разных людей в пространстве, окаймленном копиями стел с письменами и рисунками с одной стороны. Надо отметить, что письмена ольмеков до сих пор нерасшифрованы.
Как и все изображения магов, воинов и шаманов у ольмеков, все персонажи на этой площадке имеют черты ягуара (кошачий рот), что подчеркивает их обладание внутренней силой. Ягуар был символом власти и силы, внутренней и внешней, на земле, в воде и в воздухе, поскольку мог охотиться в воде, на земле и высоко прыгать среди ветвей деревьев. Также все изображенные имеют вытянутые деформированные черепа. Операции по намеренному изменению формы черепа были довольно опасными для жизни ребенка, поскольку легко могли закончиться смертью. Тем не менее, в древних доинкских культурах Южной Америки и в ряде майянских (по-видимому, имевших контакты с древними южноамериканскими культурами) и частично ольмекских культурах присутствовала практика деформации черепа младенцев, которым в их жизни предстояла духовная и шаманская практика. По всей видимости, изменение формы мозга могло влиять на восприятие мира и помогало зафиксировать точку сборки в измененном положении.
Из шестнадцати фигур тринадцать выполнены из змеевика, две фигуры из нефрита и одна из гранита. Выбранные цвета — зеленый, серый или черноватый. Фигура из гранита занимает особое положение, представляя, по всей видимости, лидера, нагваля этой группы.
Энергия этих людей очень отличается от энергии современных людей, если в них «вслушаться» — можно ощутить напряженную вибрацию. Она, кстати, не является «доброжелательной» или нейтральной, как энергия современных или новых видящих, они очевидно довольно злы, мрачны и конкретны. Их мышление непредставимо для современного человека, а их намерения не имеют очень мало общего с тем, что нам известно. Вся эта группа, по ощущениям представляет собой собрание сновидцев, обладающих доступом к невероятной силе. Судя по тому, в каких позах они были захоронены, в порядке того, как они были расставлены, тоже кроется определенный смысл. Лидер или «маэстро» стоит спиной к шести стелам.
Надо отметить, что эти фигурки в зависимости от музея, где они экспонируются (а их время от времени вывозят на выставки в Европу из музея Халапы в Веракрус), расставляют по-разному, в зависимости от концепции организаторов выставки. Точного расположения фигур мы не знаем, тем не менее, понятно, что фигурка из гранита является центром происходящего действа – к ней обращены лицом большинство других фигур. Слева расположено восемь фигур в радиальном порядке лицом к центральной фигуре. Справа – семь фигур, по-видимому, в змеевидном порядке. Человек, стоящий непосредственно перед нагвалем боком к нему, повернут к нему в одних экспозициях – левым боком, в других вариантах правым. Похоже, что он выполняет роль своего рода «соединительного клапана» в группе.
Интересный вопрос по поводу того, что означают эти шесть стел. Варианты того, чем они могут быть: либо порталы в миры сновидения, либо сами эти миры, представленные в символической форме. Они также могут быть обозначением неорганических союзников этой шаманской группы.
Вот что пишет по этому поводу Каролин Тейт их Техасского Технического Университета в работе «Позиция шамана: интеграция тела и духа. Космос в скульптуре ольмеков»
«Я предполагаю, что эта работа представляет собой собрание духовных искателей в состоянии транса. Их тела, выровненные по космической оси, наслаждаются стабильностью своей «позы горы», в то время как их духи входят в сказочную ясность и всеведение Потустороннего Мира, пролетая через портал, изображенный на расколотых кельтах, освещенный их факелами духовного огня. Дисциплина стояния в этой позе позволяет человеку черпать энергию из земли вверх к голове. Стоящие фигуры возвышаются над морем Подземного/Потустороннего мира на восточной стороне символически затонувшего церемониального двора. Подобно солнцу перед рассветом, они находятся прямо под поверхностью земли на востоке. Возможно, их задачей было собрать силы, чтобы поднять солнце над горизонтом и продвинуть его по небу, что, как утверждали некоторые короли майя, было обязанностью»
Ацтеки, по мнению Дона Хуана и других видящих его линии, не владели видением в полной мере. Притом, что сами ацтеки считали себя прямыми наследниками толтеков. Они пошли «не туда», увлекшись ритуальной стороной учения и проигнорировав безмолвную суть. Вот что Дон Хуан рассказывал о «северных варварах» — чичимеках, которые первыми завоевали раздробленное и ослабевшее из-за внутренних конфликтов города-государства толтеков, а также о более поздней волне завоевателей — мешиков (известных под именем ацтеков):
Те же видящие, которые занимались только видением, потерпели фиаско, и вся страна, в которой они жили, подверглась нашествию завоевателей, они были так же беззащитны, как и любой человек.
— Эти завоеватели, — продолжал он, — захватили мир толтеков, они присвоили все, но никогда не научились видеть.
— Почему ты думаешь, что они не научились видению? — спросил я.
— Потому что они копировали процедуры толтеков-видящих, не имея их внутренних знаний. В наши дни по всей Мексике полно колдунов, потомков тех завоевателей, которые следуют путями толтеков, но не знают, что они делают или о чем говорят, потому что они невидящие.
— Кем же были эти завоеватели, дон Хуан?
— Другими индейцами.
Отличительной чертой ацтекского мира было то огромное значение, которое мешики придавали наследию толтеков. Ацтеки буквально преклонялись перед памятью о толтеках. Все предводители и знатные люди ацтеков возводили свое происхождение к легендарным толтекским родам. Они копировали календарь и поклонялись тольтекским богам, оценивая из даже выше собственных: например, Кецалькоатль имел формально более высокий статус, чем любой собственный племенной бог племени мешиков. Среди жрецов самый верховный жрец носил имя легендарного царя толтеков – Топильтцин Кецалькоатль («Наш господин Пернатая змея»). Они пытались аккумулировать и повторить знание толтеков как в жреческом традиции, так и в повседневной жизни. Другое дело, что их знание свелось к ритуальному повторению того, что им было известно, и в итоге их сакральные практики зашли в очевидный тупик, особенно – учитывая многочисленные человеческие жертвоприношения. Именно при ацтеках человеческие жертвоприношения, против которых активно выступал легендарный царь толтеков Се Акатль Топильцин Кецалькоатль на рубеже тысячелетия, стали самоцелью и приобрели форму своеобразного «конвейера смерти».
В отсутствие формальных причин для войны ацтеки устраивали так называемые «цветочные войны» – ритуальные сражения с целью добычи пленников для жертвоприношений. Даже профессиональные убийцы, мародеры и наемники – конкистадоры, прибывшие в Мексику в 16 веке, были поражены этим конвейером смерти и свидетельство человеческих жертвоприношений стали одной из важных эмоциональных поводов для разрушения ацтекской цивилизации.
Но сегодня мы поговорим о другом – о развитой системе образования ацтекских юношей и девушек.
Ацтеки, считая себя себя прямыми наследниками толтеков, уделяли огромное внимание обучению мудрости, школам знания. Ацтекские школы были двух видов: «Дома Молодежи» (Тельпочкалли) и Школы знатных (Кальмекак). В Тельпочкалли обучались дети простолюдинов, ремесленников и земледельцев. Это были своего рода «военно-ремесленные училища». Помимо ремесла и прикладного знания, в этих школах обучали военному ремеслу. Преподавателями в этих школах были Пипильтины — воины в отставке. Они давали навыки ведения ближнего (рукопашного, с копьём) и дальнего боя (с оружием типа атлатль или лук), военной тактики, манёвра и многого другое.
Мальчик, поступавший в Тельпочкалли, выполнял тяжелую и незавидную работу, например подметал общий дом. Вместе с другими, в компании, он отправлялся рубить дрова для школы или участвовал в общественных работах: восстановлении рвов и каналов, возделывании общинных земель. Но на закате дня «все молодые люди отправлялись петь и танцевать в дом, называемый Куикакалько (Дом Пения), и мальчик плясал с другими подростками… за полночь, те же, у кого были возлюбленные, отправлялись спать подле них».
В их воспитании уделялось мало внимания религиозным обрядам, постам и покаянию, занимавшим столь большое место в жизни воспитанников Кальмекака. Делалось все возможное, чтобы подготовить их к войне; они с самого юного возраста общались только с закаленными воинами, восхищались их подвигами, мечтая уподобиться им. До вступления в брак они вели коллективную жизнь, оживляемую пляской и пением, а также обществом молодых женщин, ауианиме, которым официально разрешалось вступать с ними в любовную связь. Хотя из Тельпочкалли выходили незнатные граждане, что, впрочем, не мешало некоторым из них достигать самых высоких чинов; при этом обращались с ними далеко не так сурово, как в жреческой школе Кальмекак.
Образование в Кальмекак готовило либо к жречеству, либо к исполнению высоких государственных должностей; оно было строгим и суровым. Воспитанники Кальмекака не могли спокойно спать всю ночь. Они вставали в темноте и отправлялись, каждый сам по себе, в горы – преподносить богам жертвоприношения в виде благовония копаля и своей крови, извлеченной из ушей и ног шипами агавы. Их заставляли соблюдать частые и строгие посты. Они должны были работать не покладая рук на храмовых землях, и за малейшую провинность их ждало суровое наказание.
В таком воспитании упор делался на самопожертвовании и самоотверженности. Это была прежде всего школа самообладания, суровости к самому себе. Там также учились «хорошо говорить, приветствовать и кланяться», наконец, жрецы «обучали молодых людей всем божественным песнопениям, которые были записаны в их книгах посредством их знаков, а также астрологии, толкованию снов и календарному счету лет». В Кальмекак преподавали математику, астрономию, письмо, политику, религию, литературу и историю. Учителями были мудрецы (тламатиниме), готовящие будущих жрецов, сановников и военачальников. В отличие от учеников тельпучкалли дети знатных семей воспитывались сексуальным воздержанием, то есть не могли себе позволить сексуальных отношений. За нарушение обета воздержания их подвергали жестоким наказаниям.
Интересно отметить, что несмотря на то, что Кальмекак был предназначен для сыновей и дочерей знатных людей, но туда принимали и детей торговцев, а в некоторых случаях могли туда поступить и дети из семей простолюдинов. В пользу этого факта говорит то, что великих жрецов «избирали, не глядя на их происхождение, но только судя по их нравам, опыту, знанию учения и чистоте их жизни», а ведь жрецы должны были обязательно пройти обучение в Кальмекаке.
В Мехико было несколько Кальмекаков, каждый из которых состоял при определенном храме. Управление ими и воспитание находившихся в них юношей или девушек находились в ведении Мешикатль Теоуацин – «наместника» ацтекской жреческой знати. Зато в каждом квартале было несколько тельпочкалли, которыми руководили тельпочтлатоке – «учителя юношей» или ичпочтлатоке – «учительницы девушек», светские чиновники.
Девочек отдавали на обучение в Кальмекак при храме с самого юного возраста – либо на определенное количество лет, либо до вступления в брак. Под руководством пожилых жриц, своих наставниц, они жили в целомудрии, учились изготовлять красивые расшитые ткани, участвовали в обрядах и несколько раз за ночь преподносили божествам копаль. Они носили звание жриц. Про обучение девочек сведений сохранилось довольно мало.
Когда ученики в Кальмекак плохо себя вели, их наказывали. За незначительное ослушание их могли заставить дышать дымом от костра, в котором горел красный перец. Также им прижигали кожу, делали надрезы на ушах, груди и бёдрах или икрах ног, протыкали кожу иглами агавы. Существовали и более серьёзные наказания, вплоть до смертельных. Если учащихся уличали в пьянстве или добрачных половых связях, их могли повесить или бросить в костёр и расстрелять из лука стрелами. Сыновей знатных родителей могли наказать сильнее, поскольку от них и ожидали большего.
Богом-покровителем кальмекаков был Кецалькоатль – божество самопожертвования и возвышенного знания, книг, календаря и искусств, символ самоотверженности и образованности. Покровителем «Дома юношей» был Тескатлипока, Дымчатое Зеркало, давний враг Кецалькоатля, которого он в свое время изгнал своим колдовством и коварством из столицы толтеков – Толлана.
Отдать ребенка в Кальмекак означало посвятить его Кецалькоатлю; а отдать его в Тельпочкалли – означало посвятить его Тескатлипоке, его божественному сопернику/противнику. Под масками этих божеств сталкивались две жизненные концепции: с одной стороны – жреческий идеал самоотречения, изучения небесных тел и знаков, созерцательной науки, целомудрия; с другой – идеал воинов, в котором упор намеренно делался на действие, сражение, коллективную жизнь, на преходящие наслаждения силы и молодости. В ацтекском обществе жестоко карались измены и блуд, но общество смотрело сквозь пальцы на развлечения юношей, посвященных Тескалипоке.
Раз год в месяц атемостли (месяц нисхождения вод, бога Воды) юноши из кальмекаков и тельпочкалли сходились «стенка на стенку» в дозволенных ритуальных драках.
Общей целью воспитания и образования у ацтеков в обоих случаях было сформировать железную волю, сильное тело, преданность общему делу. Стоицизм, который ацтеки проявляли в страшнейших испытаниях, доказывает, что такое воспитание достигало своей цели.
Несмотря на то, что вся система образования подразделялась на две почти противоположные ветви, такое разделение не возводило непреодолимых преград перед бедными или незнатными молодыми людьми, поскольку простолюдины, окончившие народную школу, могли добиться самых высоких должностей, например стать тлакочкалькатлем. По-видимому, какие-то выдающиеся представители незнатных родов по знакам или астрологическим признакам могли быть принятыми в Кальмекак.
Важно отметить, что что у ацтеков в ту эпоху было принято всеобщее образование: любой ребенок, каково бы ни было его социальное происхождение, мальчик или девочка, обязательно ходил получал образование и социальные. Также важно, что все школы были государственными.
В настоящем кратком исследовании предлагается представить совокупность новых данных, собранных недавно от малоизвестной группы, населяющей часть северо-восточного угла штата Оахака, Мексика. В дополнение к этим данным будет представлено ограниченное количество сравнительного материала с целью указать на общее единство верований и практик колдовства в регионе, задуманном как культурное целое. Новые данные были собраны летом 1938 года небольшой группой, членом которой был писатель. Выражаем благодарность Панамериканскому институту географии и истории Мексики за финансовую помощь.
Численность масатеков, согласно последним данным переписи населения, составляет 55 343 человека. Процент монолингвальности составляет 81,76%. Во всей Республике этот показатель превышает только показатель Чоло, у которых одноязычие составляет более 89 процентов. На территории масатеков говорят на двух диалектах, так называемом диалекте масатеко-Пополока и диалекте масатеко-Уаутла, который Бель мар называет искатеко.
Грубо говоря, на первом диалекте говорят те, кто населяет жаркую, низменную тьерра калиенте (жаркую землю), в то время как последний встречается в более прохладном, горном регионе, где выращивают кофе, известном как тьерра темплада.
На территориях, прилегающих к масатекам, обитают народы, говорящие на языках чинан тек, ацтеков, миштеков, куикатеков и сапотеков.
Они разделяют с масатеками и друг с другом основной комплекс черт, относящихся к каждой фазе жизни. Это наиболее очевидно в нескольких случаях приграничных городов, населенных двумя языковыми группами. Поскольку колдовство присутствует и широко практикуется во всем регионе, и поскольку данные, хотя и достаточно скудные, сравнительно полны для этой фазы жизни, некоторые из этих данных будут кратко представлены здесь.
Следующая информация о практике лечения с помощью колдовства была получена в масатекском городе Уаутла-де-Хименес.
С брухо (колдуном) впервые связались через добрые услуги старшего д. Хосе Дорантеса, торговца масатеками из Уаутлы. Предлогом, данным брухо, было то, что у одного из членов партии был больной родственник в Мехико.
После почти недельной задержки брухо согласился взяться за это дело, и после нескольких обсуждений с нами характера болезни он договорился о встрече с нами. Встреча · состоялась у него дома в субботу, 16 июля, и длилась с десяти вечера до двух часов ночи. На церемонии присутствовали восемь человек, в том числе члены партии, старший Дорантес, брухо и его жена. Жена брухо, по-видимому, спала, хотя время от времени садилась и вставляла какое-нибудь замечание.
Брухо-старик, ему определенно не меньше семидесяти лет. Если не считать высоких ботинок на пуговицах и широкополой фетровой шляпы, он выглядит как другие горожане. У него легкий случай заболевания пинта (поражения кожи, в результате чего кожа покрывается пигментными пятнами), и он частично парализован. Он не говорит по-испански.
Брухо сидел перед маленьким низким столиком. Над столом висели две обычные цветные религиозные гравюры. На столе стояла миштекская корзина, содержащая шесть яиц. Также на столе были аккуратно разложены 48 зерен кукурузы, свеча, пакет с красным перцем, содержащий тобак молидо, ножницы, белая бечевка, гуахе (сосуд из тыквы), также содержащий тобак молидо, небольшой квадрат бумаги из коры, бумажный сверток из копала и большое красное и синее перо гуакамайи.
На настенной полке слева от стола стоял ночник
и зажженная свеча; и большое количество больших комнат с кашицей, завернутых в банановые листья . Там же были две засушенные орхидеи и короткий посох, вплетенный в сухие желтые цветы. Под столом стояла копаловая горелка в форме кубка обычного размера и формы.
Процедура
Брухо задал вопрос о симптомах заболевания, хотя и не очень подробно, поскольку они уже были объяснены на предыдущих встречах.
Он прожевал три гриба и палочку какого-то неизвестного вещества.
Он взял шесть яиц из корзины и положил их в два ряда на столе. Там было два яйца индейки, два куриных яйца в крапинку и два простых белых куриных яйца.
Он призвал святого Петра и Святого Павла, за которыми последовало большое количество других святых и местных девственниц, в том числе из Гваделупы, Ла-Соледад-де-Оахака и Девы Марии Чиуауа.
Он дал указание родственнице больного человека вложить кусочек копала в ее правую руку, в то время как она повторяла имя больного человека. Затем она ·положила кусочки копа в горелку и…
…Брухо добавил копаловой пыли и зажег ее.
Он спросил, где родился пациент и где был похоронен послед новорожденного. Он сказал, что болезнь пришла от сухого ветра, воздуха.
Он осенил себя Крестным знамением и призвал дух больного человека.
Он призвал большое количество святых в бессвязной повторяющейся молитве, похожей на литанию, за которой последовало обращение к дуэ (рейес) скал, рек, гор, земли, звезд, растений, солнца, луны и ла’а, разновидности горного карлика.
Затем Он помолился непосредственно Богу, сказав: «Король…?», и Сан — Антонио, молитва мольбы». Он поднял кукурузные зерна.
Он сделал четыре извивающихся знака над столом, как будто собираясь бросить кости, и говорящие: «Во имя Отца. Сын, Святой Дух и Благословенная Троица».
Он рассыпал 48 ядрышек кукурузы по столу. Некоторые упали на грязный пол, их подняли и положили на край стола. Сделав небольшую паузу, как будто в глубоком раздумье, он прочитал схему и приговаривал следующее:
Первый бросок: «Путаница … «наука» не уверена, может ли она помочь».
Больше молитв, как и выше, но сравнительно коротких.
2-й бросок- «Все еще в замешательстве, но немного яснее».
Длинные молитвы с дальнейшими призывами всех уже упомянутых; молитвы главным святым, а также Богу, Сыну и Троице и т. д. Он умолял их о помощи, как будто его уже поддерживали меньшие святые, то есть по принципу заступничества. «Святой — говорит, и Святой — говорит» и т. д.
3-й бросок-«Возможная надежда».
4-й бросок- ·»Смерть. Я могу видеть похороны. Духи не со мной, но надежда не совсем отсутствует».
5 — й бросок — «Если вы верите и имеете веру, есть надежда»
6-й бросок — «Ей уже намного лучше, но ты должен верить в меня».
7-й бросок- «Она сейчас здорова, и вы можете отправить телеграмму, чтобы доказать это!»
Старик сказал, что он вылечился с тринадцати лет, а сейчас ему уже за семьдесят. Он добавил, что наука, которой он занимался, была очень древней, происходила от антепасадос (предков) и передавалась от отца к сыну. Во время церемонии он трижды сжег копал, сначала на полу между ног, а затем, держа горелку в руке. Он курил сигару между заклинаниями и бросанием зерен кукурузы.
Брухо сказал, что каждое слово, сказанное искренне, было услышано Небесами, и что все предметы на столе представляли Силы, которые подобны банку, из которого можно было бы черпать, если бы у кого-то было что черпать. Он сказал, что может использовать Силы, даже если не умеет читать, ·писать или говорить на других языках.
На вопрос о значении предметов на столе брухо ответил, что молитва написана на бумаге из коры пером гуакамайя. Чтобы еще больше помочь исцелению, он сказал, что он будет молиться в церкви и зажигать свечи.
Снова спрошенный о том, можем ли мы сделать что-нибудь еще, чтобы помочь лечению, он пообещал инструкции позже. На следующий вечер он принес шесть маленьких свертков с яйцами, какао, копалом, перьями и бумагой из коры. Каждый сверток был отдельно завернут в коричневую бумагу и содержал яйцо, два или три боба какао, копал и крошечное перо, завернутое в маленький кусочек бумаги из коры. Они должны были быть похоронены во внутреннем дворике дома пациента, ориентированном на восток и запад.
В дополнение к вышеупомянутому методу лечения с помощью заступнической молитвы, гадания на кукурузе и посылок с яйцами, широко распространенная практика лечения всасыванием очень распространена в регионе Масатек. Разновидность колдовства также практикуется в церкви группой профессиональных брухо, как мужчин, так и женщин, чьи практики сильно напоминают ацтекские уэуэте.
Их процедура состоит из молитвы или ходатайства за или против человека. У этих брухо есть особый метод диагностики и лечения заболеваний, который заключается в принципе «возложения рук». Они также благословляют и продают пучки кустарников, которыми натирают изображения святых.
Таким образом, часть магической силы святых пребывает в кустарниках. Услуги магических молитвенников, за исключением стоимости свечей, которыми они должны быть снабжены, являются номинальными. В зависимости от таких факторов, как тип дела и требуемая продолжительность молитвы, услуга может стоить от десяти или пятнадцати сентаво до одного или двух песо. Это намного дешевле, чем расходы брухо, которые покупают кукурузу и делают посылки с яйцами; их плата редко бывает меньше пяти или шести песо.
В дополнение к вышеперечисленным методам, которые могут вызвать болезнь или смерть, а также излечение, существует еще один тип «черного» колдовства, практикуемого определенным типом бруфо. Эта практика состоит из призыва и заклинания, которое заставляет кусок веревки или виноградной лозы превращаться в змею, когда его бросают в воду в направлении движения противника. Затем он направляется к врагу и уничтожает его.
Из города Сан-Кристобаль-Масатлан, легендарной столицы масатеков, поступает информация об особом типе сверхъестественных чар. Это вызвано карликами гор, ла’а, маленькими старичками, которые появляются в двенадцать часов дня и в полночь. У них лица маленьких мальчиков, но они старые и очень сильные. Они хватают прохожего, бросают его на землю и накладывают на него сильное заклятие. Существует особый тип брухерии (колдовства) для лечения такого рода чар; если человек не будет быстро вылечен, он умрет.
Существует еще один тип карликов, а именно чикуши, которые живут в пещерах в горах. Люди идут в пещеры и приносят им жертвы; если кто-то болен, он приносит в жертву индейку.
Использование посылки с яйцом, копалом и тд. встречается в Масатлане, хотя бумага из коры обычно не используется. Вместо этого используется кукурузная шелуха, известная по своему ацтекскому названию, толомаксле. Бумага из коры, однако, известна в Масатлане и происходит от дерева, носящего ацтекские названия Юлусучил, Юлуксучил, Солоксучил и Ксолоксочил. На масатекском диалекте Масатлана это дерево называется тишу. Значение приспособлений для целительства было дано нам следующим образом: какао представляет богатство, яйца представляют силу, перо представляет свидетеля (Святой свидетель), а бумага из коры или кукурузная шелуха представляют собой обет (Святое обещание).
Грибы также едят брухо из Масатлана, как и вообще во всей области Масатек. Употребляется в пищу много различных видов, среди которых наиболее распространенными являются следующие:
I. Хонгитос-де-Сан-Исидро , маленькие грибы Сан-Исидро, которые называются на масатекском языке стейи и цамиье.
Десбарранкадера, на Масатекском — цамиктшу. Это очень маленькие грибы.
Цамикинди, которые являются самыми маленькими из всех наркотических грибов, употребляемых брухо.
В то время как брухо находится под воздействием наркотического гриба, говорит гриб, а не брухо. В течение этого времени брухо остается со своим пациентом. Они одни в углу дома. Брухо поет, танцует и молится, находясь под воздействием гриба. Он сошел бы с ума, если бы принял больше шести грибов, и пациент умер бы. Брухо призывает всех святых и рассказывает, где случилось несчастье с пациентом. Затем он приказывает закопать яйцо, копал и тд. в доме, ориентированном на восток и запад. Агуардьенте часто хоронят вместе с посылкой. Пациент должен соблюдать диету в течение пятидесяти дней и практиковать воздержание в течение этого времени. Отсутствие лекарства объясняется нарушением этих ограничений.
Оба пола практикуют колдовство по всему региону. Некоторые люди способны посылать· дух человека в оленя; когда олень убит, человек умирает.
Методы гадания на кукурузе варьируются в зависимости от конкретного прорицателя. Чтение рисунка брошенных ядрышек кукурузы, как правило, является основой для· гадания. В Масатлане есть необычный вариант этого: зерна кукурузы бросают на двадцать карточек с изображениями животных. Рисунок интерпретируется с куадерно, записной книжки, которую можно приобрести в любом магазине.
По всей территории Масатеков предметы колдовства, за исключением грибов, открыто продаются на рынках. Весь комплекс, то есть яйца, перья, копал, какао и бумага из коры, как правило, продаются вместе. Они довольно дорогие: большие перья стоят от двадцати до пятидесяти сентаво, бумага из коры около · тридцати сентаво за штуку размером 4 х 6 дюймов, в то время как какао и копал обычно продаются по два боба или штуки за один сентаво. Существует два сорта бумаги из коры: грубая, которая дешевле, и тонкая, которая дороже.
Из городов Масатеко-Пополока Сан-Педро-Икскатлан и Сан-Хосе-Индепенденсия поступает · следующая информация о лечении и колдовстве. Ведьма кладет маленький плетеный коврик, а поверх нее белую хлопчатобумажную ткань. Вокруг листа, который он кладет. маленькие антикварные фигурки.
Затем он бросает кукурузу три или четыре раза и гадает в соответствии с рисунком. Иногда шаблон говорит о том, что необходимо убить двух цыплят. Они убивают цыплят и бросают их на скатерть. Если они будут много прыгать, человеку станет лучше. Затем они делают бульон (из цыплят) и вызывают четырех свидетелей, которые едят бульон по углам скатерти. После этого они берут лист какао, кладут в него яйца и делают сверток с какао и маленьким пером гуакамайи. Какао указывает на деньги, которые платит пациент. Также они вставляют стебель бамбука, что указывает на спиртное. Яйцо указывает на силу. Они заворачивают яйца и тд. в пакеты и закапывают их там, где есть перекрестки, или где находится больной человек, или прячут их. Кости цыплят зарыты в землю. Они используют 24 ядра кукурузы. Они берут их из середины початка; в початке двенадцать рядов ядер. Ведьма говорит на своем собственном (особом) языке.
У них в центре ткани есть маленькая фигурка, и они иногда бросают снаряды. Затем они особым образом опускаются на колени вокруг маленькой фигурки.
Чтобы вызвать дождь, ведьма отправляется в горы, где есть родники. Он входит в пещеру, молясь. Он приносит одну или двух индеек. Когда он входит в пещеру, она гремит, потому что духи злятся. Говорят, что гром вызывается маленькими старичками. Ведьма разбрызгивает вокруг воду, чтобы пошел дождь. Он оставляет птиц там живыми в знак оплаты. Цыплят тоже забирают.
Когда ведьмы лечат, они взывают к Повелителю гор, земли, воды, солнца и т. д.
Когда человек умирает, они собирают семя, называемое Алегрия (Радость), и кладут их небольшой пучок вместе с трупом. Это указывает на деньги в другом мире, так что умерший человек не умрет с голоду.
Чтобы найти потерянное животное или предмет, нужно взять несколько грибов ночью. Человек начинает говорить (после того, как заснул). Не разрешается держать поблизости животное, которое может закричать и потревожить спящего, который продолжает говорить, в то время как другой человек слушает. Спящий говорит, где находится потерянное животное или вещь, и на следующий день они отправляются на ее поиски. В дополнение к грибам некоторые люди используют семя под названием «Семилья де ла Вирхен» (Семя Дева), другие используют Иербу Марию (Растение Марии).
Люди также боятся Хозяев земли, которые живут под землей. У каждого места также есть свой дух, и эти духи способны убивать тех, кто их раздражает.
Ночью настоящие имена людей не произносятся. Они называются по имени какого-либо предмета, например, стула, стола и т.д. Если бы использовались настоящие имена, человек заболел бы — хозяева гор забрали бы его состояние, заставили бы его заболеть, и он умер бы.
«Когда сова кричит ночью, кто-то умрет».
Ведьмы измельчают когти тигра и делают напиток из это то, что они дают больному человеку, которого они лечат.
Из приведенных выше данных легко увидеть существенное единство и согласованность верований и обычаев колдовства на территории масатеков; и также можно показать аналогичное единство между обычаями масатеков и обычаями народов в соседних регионах. Нетрудно будет показать, что практически каждый элемент, рассматриваемый отдельно в его появлении у масатеков, также встречается среди большинства других групп, хотя значение любого данного элемента может в значительной степени варьироваться, поскольку оно прослеживается от группы к группе.
На юге и востоке, непосредственно примыкая к территории Мазатеков, находятся горы Куи-эа-тис. Это небольшая группа, насчитывающая 9 221 человек; только 62,29 процента этой группы говорят на одном языке. Те, кого называют ведьмами, обладают определенными знаниями о полевых травах и вооружены кусочками пробки, кристаллами, шариками, бобами, перьями, маленькими каменными идолами, травами и тд.
Ведьмы практикуют как врачи и прорицатели, зарабатывают гонорары, и считается, что они могут вызывать болезни у других людей своим черным искусством. Чтобы заставить человека заболеть, они приносят дар Владыке горы, который состоит из курицы, яиц, бамбуковых трубок тепаче, свечей и копала. Эти ведьмы оставляют на горе. Чтобы вылечить, они сосут и извлекают из пациента бобы, волосы, рыбьи кости и тд.
В случаях серьезной болезни они также приносят дар Владыке горы, и, если пациент умирает, ведьмы не признают свою вину, говоря, что эйр был очень сильным.
Они верят в сглаз. В Теутиле они верят в нагвалей и в сову как птицу дурного предзнаменования. Тому, кто носит с собой перо гуакамайи, повезет с женщинами. Табак готовят следующим образом: в Теутиле лист свежего табака хорошо измельчают, смешивают с горстью лайма, а иногда добавляют зубчик чеснока.
Это разбрызгивается там, где они работают, чтобы отпугивать змей или других ядовитых существ. Та же самая подготовка служит для того, чтобы околдовать врага. Порошок табака берут в рот и выдувают в сторону врага; считается, что таким образом враг заболевает или умирает. Если околдованный заметит, что кто-то дунул в его сторону, он может защитить себя, начертив линию на земле и плюнув в линию, этого будет достаточно, чтобы защитить его от опасности.
Будучи студентом университета в начале 1970-х, Кацуёси Санэмацу не мог предположить, что, взяв в руки книгу Карлоса Кастанеды, он отправится в почти 30-летнюю одиссею, кульминацией которой станет публикация первого исчерпывающего описания шаманизма майя японским ученым. На фото — ученый участвует в ритуале майя киче.
В своем интервью 52-летний Санэмацу, доцент Университета Рикке в Токио, сказал, что его новая книга «Майя бунмей сейнару дзикан но шо» («Книга священного времени майя»), изданная Гендаем Сорином, была плодом любви.
В книге задокументированы его собственные исследования скрытых знаний майя в течение шести лет в регионе Киче (горных майя) на юго-западе гватемальского нагорья — и интервью с известными в тех местах шаманами. Санэмацу сказал, что, хотя он давно был очарован шаманизмом и археологическими находками великой цивилизации майя, в молодости он никогда не связывал их вместе.
Его интерес к шаманизму начался с чрезвычайно популярной серии книг Карлоса Кастанеды о таинственном колдуне, индейце яки Доне Хуане Матусе. Он признался, что путь силы Кастанеды произвел на него неизгладимое впечатление в юности, и в конечном итоге подтолкнул его отправиться с женой в Соединенные Штаты в 1975 году для изучения культурной антропологии в Канзасском университете.
Но во время учебы он постепенно разочаровался в трактовке антропологии в академических кругах. «Все эти удушающие теоретические рассуждения чуть не убили мой интерес к этой теме», — сказал Санемацу. Разочаровавшись в академической антропологии, он перешел на факультет лингвистики и получил степень магистра. Он вернулся в Японию три года спустя, забыв о шаманизме — по крайней мере, он так думал.
В течение следующего десятилетия он стал заниматься другими занятиями, но с годами он также стал замечать изменения в себе.
«Я остро осознал, что время на исходе. Кризис среднего возраста, если хотите. Я осознал необходимость продолжить свой поиск с того места, где остановился, и завершить его, прежде чем умру», — сказал он.
Он описал возобновление учебы, как «воссоединение с давно утраченным любимым человеком».
Итак, летом 1991 года он, наконец, отправился в северную Мексику, страну Дона Хуана, чтобы лично осмотреться. И то, что он нашел, его удивило.
«У меня была возможность поговорить с тамошними шаманами, принадлежащими к тому же племени, что и Дон Хуан, и я понял, что это в основном правда. Кастанеда не придумал. В конце концов, шаманы, такие как Дон Хуан, действительно существовали», — сказал он.
Именно во время этой поездки Санемацу смогла осуществить еще одну давнюю мечту — посетить руины древних майя, одной из самых ярких и могущественных цивилизаций в истории, которая таинственным образом рухнула около 900 года.
Во время второй поездки в Мундо Майя для дальнейших исследований три года спустя он сделал важное личное открытие во время незапланированной экскурсии в магический высокогорный город Чичикастенанго в регионе Киче в Гватемале.
«Многие считают, что цивилизация майя процветала в прошлом, но уже давно вымерла. Это большая ошибка», — сказал он. По его словам, культура майя жива и здорова, но, как это ни парадоксально, ее можно найти не в легендарных храмах и пирамидах майя, а в высокогорных деревнях в джунглях среди современных потомков древних майя киче.
Именно в такой живой культуре, пропитанной традициями, он установил критическую связь между шаманизмом майя и его предыдущими исследованиями шаманизма.
Но к его удивлению с точки зрения информации по этому поводу почти ничего не было! Хотя о шаманизме майя как таковом издано много материалов, большая часть из них относилась к более поздней юкатанской разновидности, а не к киче, которые, по его словам, считаются самыми аутентичными предками цивилизации майя. «Кроме нескольких книг, полагаться было не на что. По сути, мне пришлось начинать с нуля», — сказал он.
Несмотря на то, что Санемацу свободно говорил по-испански, ему пришлось выучить язык киче, поскольку большая часть его исследований состояла из интервью с видными жрецами майя региона — авторитетами в космологии майя. Его книга содержит множество отрывков, поясняющих беседы с такими шаманами.
Таким образом, он постепенно стал посвященным в хаотическую вселенную шаманизма майя, узнал о календаре и кресте майя, и, что наиболее важно, о священном происхождении киче майя, известном как Пополь Вух.
Упомянутое Санемацу в «Книга священного времени майя», Пополь Вух — самое древнее существующее письменное свидетельство майя, и оно очень похоже на сегодняшнюю христианскую Библию. Считается, что этот текст был написан аристократом майя в середине XVI века, вскоре после того, как испанские конкистадоры сожгли почти все книги майя, Пополь Вух был чудесным образом обнаружен в деревне Санто-Томас-Чуила (совр. Чичикастенанго, то есть «агавы») в 1857 году миссионером и спасен от забвения. В настоящее время он составляет основу шаманских верований и ритуалов современных майя.
Прилагая большие усилия, чтобы правдиво и точно изобразить скрытые тайны души майя, Санэмацу надеется, что его книга прояснит многие недоразумения и надуманные представления, окружающие одну из передовых древних цивилизаций мира.
«Многие из моих открытий, представленных здесь, противоречат устоявшимся взглядам на майя», — предупреждает он читателя в предисловии к книге.
Пояснения от редактора:в статье, по сути, говорится о том, что японский профессор находится в своего рода оппозиции к современной антропологии (в первую очередь — американской) которая относится к шаманизму свысока, как к причудливой дикости первобытных, нецивилизованных людей. Он призывает всерьез отнестись к шаманизму, как к целостному, духовному знанию. С этой точки зрения написаны его книги, которые, к сожалению, не изданы на английском.
Послесловие
Через 6 лет после публикации книги и этого интервью, Кацуёси Санэмацу и возглавляемая им группа японских археологов нашла в Боливии остатки древней культуры в северо-восточном штате Боливии Бени. Он и его команда раскопали в древнем огромном искусственном холме Лома Чоколаталито, находящемся примерно в 35 км к востоку от столицы провинции Тринидад, множество артефактов. Результаты указывают на то, что в этой местности когда-то существовала важная цивилизация, но что стало причиной ее исчезновения, остается загадкой.
Также команда откопали таинственное захоронение карлика (сделанное примерно в 700 году нашей эры). Напомним, что карлики в мезоамериканских цивилизациях считались очень необычными существами. Например, сапотеки считали карликов детьми бога молния.
По словам Санемацу, внутри холма также были найдены керамические куклы, монеты, глиняные изделия с трехступенчатой платформой, керамические прялки и другие инструменты.
«Трехступенчатая платформа, или три «пача» (символизирующая три мира — прим.ред), берет свое начало в андской цивилизации и указывает на то, что между Андским нагорьем и Амазонкой происходил интенсивный обмен», — сказал он.
Рассказываем про могущественных нагуалей или граничерос — шаманов и колдунов, управляющих погодой
Магический контроль над атмосферными явлениями — проливными дождями, молниями и штормами, ливнями, ветрами и периодами засухи — был главной заботой коренного населения долины Мексики на протяжении тысячелетий. История показывает их огромный опыт в искусстве противостоять самым разрушительным и опасным атмосферным изменениям.
И на переднем крае этой заботы о благосостоянии сельского общества в течение пяти столетий от конкисты до нашего времени выступают граничерос – профессиональные шаманы и жрецы, чьей основной специализацией было воздействие на погоду.
Граничеро – это условное название, в разных регионах Мексики и у различных народов они назывались по-разному. Граничеро происходили от древних доиспанских колдунов и жрецов, посвященных Тлалоку, сущности и силе Воды. Тлалока также можно назвать божеством Воды в широком смысле – как воплощение силы дождя, туч, грома и молний, ураганов и смерчей, града, рек и морей. В Теотиуакане пирамида Кецалькоатля была обрамлена чередующихся изображений головы Кецалькоатля и Тлалока, что можно интерпретировать как их родство этих божеств (наподобие позднейших ацтекских близкородственных/соперничающих отношений Кецалькоатля и Тескалипоки).
Пирамида Кецалькоатля в Теотиуакане
В период упадка и преследования колдунов католической инквизицией, «заклинатели дождя» разделились, рассеялись и потерялись в глухих индейских деревнях . Их знания вследствие разобщенности и изгнания, по большей части деградировали и упростились, в какой-то степени смешавшись с католическими понятиями и ритуальными практиками. Тем не менее до нашего времени дошли сотни граничерос, ведущих свои непрерывные линии передачи знания с доколумбовых времен. И Карлос Кастанеда живо интересовался этой ветвью знания шаманов Древней Мексики.
Итак, начнем с истории.
В Древней Мексике был официальная каста жрецов, посвященная культу Тлалока. Он состоял из сложных иерархий; его члены носили атрибуты бога и часто жили в храмах, кроме того, они поддерживали определенные отношения с его сущностью: эти жрецы были единственными, кто мог без вреда для себя манипулировать тем, что было заряжено его энергией. На вершине иерархии находился тлалоканский тленамакак, лицо которого было выкрашено в черный цвет, он носил «маску Тлалока» (quiiiauhxaiac, tlalocaxaiac), использовал «туманную погремушку» (ayochicauaztli) и носил волосы до пояса. Под его началом были младшие жрецы, которые проводили посты и выполняли тяжелую работу, изучали мифы, священные манускрипты, календарь и гадания.
Шаманы Тлалока проводили обряды и жертвоприношения детей на вершинах гор, в дни торжеств, связанных с ритуалами умилостивления дождя, ради роста кукурузы и растений, а также урожай. Тлалок был богом, почитаемым весь год, но особенно — особенно во время Тепейлхуитля, Праздника Холмов, который происходил в начале октября, в то же время детские жертвоприношения, посвященные Тлалоку, происходили в течение месяцев с Атлкахуало до Уэй тоцотли (Atlcahualo, Huey tozoztli), что соответствовало соответствовали периоду с февраля по апрель. Неизвестно как происходили подобные жертвоприношения в более ранние времена, но про ацтеков рассказывают, что они заставляли плакать детей, приносимых в жертву, чтобы у тех лились слезы, жрецы причиняли им боль и ранения. В общем, были и темные стороны в этих практиках.
Маска Тлалока с характерными очками
Такие жертвоприношения, сопровождались разнообразием даров, которые усиливали эффективность обрядов; среди них выделяются предложения пищи (лепешки, подливки, каши, птицы, тамалес и так далее), цветы, благовоние копаль, песнопения, музыка и танцы. Кроме того, совершались паломничества на вершины гор. Сами обряды совершались ночью и на рассвете.
Как становились такими магами? Двумя путями. Либо их отмечала молния – буквально, в них или в непосредственной близости от них ударяла молния и после ее попадания они обретали невероятные способности. Либо они получали свои способности после шаманской болезни (болезни «воды»), в которой их одолевали неорганические сущности воды и вынуждали выбрать путь служения, путь колдовства.
Тут уместно вспомнить отрывок из книги Кастанеды:
«Хенаро был молниевым магом, — продолжала она. — Его двух первых учеников, Бениньо и Нестора, ему собрала дружественная ему молния. Он говорил, что искал растения в очень удаленной местности, где индейцы очень замкнуты и не любят никаких посетителей. Они разрешили Хенаро находиться на их земле, т.к. он говорил на их языке. Хенаро собирал какие-то растения, и вдруг начался дождь. Там поблизости было несколько домов, но люди были недружелюбные, и ему не хотелось беспокоить их, он уже приготовился залезть в одну яму, как вдруг увидел юношу, едущего по дороге на велосипеде, тяжело нагруженном товарами. Это был Бениньо, человек из города, который имел дело с этими индейцами. Его велосипед увяз в грязи, и прямо там его ударила молния. Хенаро подумал, что он убит. Люди в домах увидели, что случилось, и вышли. Бениньо был больше испуган, чем поврежден, но его велосипед и все товары были уничтожены. Хенаро остался с ним на неделю и вылечил его».
Ла Горда, «Второе кольцо силы»
Заклинатели и колдуны, жрецы и маги некоторое время после завоевания испанцами действовали если не открыто, то не слишком скрываясь. Но в конечно счете, всех, кто не ушел в подполье, истребили. Расскажем о некоторых магах, связанных с управлением погодой.
Агирре Бельтран рассказывает нам о Великом Нагвале, жреце-ягуаре-волшебнике, который жил в заточении в своем храме, соблюдал пост и половое воздержание и обладал даром вызывать дождь, отражать град и превращаться в животное. Его добродетели были колдовскими по своей природе и происходили от его рождения в астрологическом знаке ce quiahuitl, дождя; он действовал как жрец Тлалока, обладал большой магической мудростью, мог мгновенно перемещаться в Тлалокан, требовал кровавых жертв (дождь), наказывал за упущение и после прихода испанцев руководил действиями сопротивления навязанным завоевателями культу. Он также был влиятельным человеком, который давал советы королям и простолюдинам и делал далеко идущие прогнозы, как метеорологические, так и медицинские.
В раннем упоминании эпохи конкисты миссионера Хуана Батисты мы находим такое название: teciuhtlazqui (текитласки), «тот, кто отбрасывает (отпугивает) град», человек, специально посвятивший свою жизнь защите урожая от ледяного дождя. Позднее францисканский миссионер Бернардино де Саагун добавляет, что среди действий граничеро также было предсказание погоды и указание подходящего времени для жертвоприношений божествам земли и дождя.
Он описывает:
Густые облака, которые были видны над высокими горами, говорили о приближении Тлалока, … что было признаком града, который приближался, чтобы уничтожить посевы …. И чтобы вышеупомянутый ущерб не пришелся на кукурузные поля, были некоторые колдуны, которых называли teciuhtlazque, «отбрасывающие град»; которые говорили, что они знают определенное искусство или заклинания, чтобы убрать град, чтобы миновал кукурузные поля, и послать тучи с градом в пустынные места, не на засеянные и не возделываемые поля, а в места, где нет посевов.
Также он рассказывает, что до испанского завоевания их называли науалли (нагвали) или тласиуки (астролог), а после испанского завоевания их стали называть граничерос, и что они разделялись по своим функциям Текитласке (teciuhtlazqui) , или тот, кто отбрасывает град; Текиупеуке(teciupeuhqui) – «побеждающий град»; и Эхекатлацке (ehecatlazqui) , разбрасывающие ветра и облака.
Самым богатым источником информации о граничерос в 16 веке, служат записи инквизиционного процесса над Андресом Мишкоатлем (фамилия переводится как «Облачный Змей») и Шпобалем Папалотлем («Бабочка») поскольку в ходе процесса раскрываются некоторые подробности их ритуалов и магических практик. Записи с судебного процесса представляют Андреса Мишкоатля как человека, настолько бесстрашного и уважаемого, что он осмеливается в открытую противостоять оккупационным испанским властям. Как божий человек, он сам воплощает в себе древние божества, позволяя тем действовать через него, получает от них предзнаменования во сне, предсказывает продолжительность жизни людей и посвящает себя исцелению. Он ходит из деревни в деревню, отгоняя плохую погоду в обмен на одеяла, кукурузу и иногда — женщин.
В семнадцатом веке отец Иакинто де ла Серна упоминает, что в долине Толука были определенные «заклинатели», практикующие «отпугивание туч» и града. Граничеро изображены как странствующие исполнители ритуалов, организованные в группы по 7 и 10 человек, но рискующие получить публичное наказание в случае неудачи от заказчиков. Еще более интересным является тот факт, что коренные жители были не единственными, кто полагался на процедуры заклинателей дождя, по крайней мере, некоторые испанцы также охотно пользовались их услугами. Точно так же призыв отца Де ла Серны искоренить таких заклинателей показывает, что на самом деле их систематически не преследовали.
Сохранились некоторые примеры заклинаний, используемых этими граничерос:
«Вам, владыки Ахуак и Тлалоке, что означает: Гром и Молния: уже сказали, чтобы изгнать вас, так что вы можете разделиться один за другим и отделиться один от другого». И это они сказали, крестясь и дунув ртами, и поворачивая головой с севера на юг, и с силой дыхания, которое они издавали, они распространялись.
Другие граничерос использовали в своих заклинаниях имена святых и их заклинания были больше похожи на молитвы:
«Господи и Боже мой, помоги мне, потому что в торопливости и в спешке приходит вода и облака, которыми будут повреждены жатвы, собранные твоим рукоположением», и они продолжали призывать Деву Марию, Святого Сантьяго, Отца, Сына и Святого Духа
Небольшой ручеек сообщений о метеорологических колдовских практиках в 18 веке, в основном, складывается из доносов и записей не слишком многочисленных судебных процессов. Заметно также, что заклинатели дождей все чаще используют образы и термины из христианской традиции.
В процессе против Гаспара из Райеса упоминается заклинатель, известный как граничеро «Благословенный отпугиватель града» или тешиспек – возможное искажение слова teciuhpeuhqui, «того, кто побеждает град». Речь идет о пятидесятилетнем мужчине, которого местные жители в обмен на деньги и кукурузу просят отпугнуть плохую погоду. Как говорят, он получал оплату от одного и того же сообщества в течение четырех лет, и успешно справлялся с защитой урожая. Интересно, упоминание способностей колдуна-метеоролога как «божьей благодати».
Вот пример отрывка из приговора середины 18 века:
«… Мало боясь Господа нашего Господа и серьезно повредив своей душе и совести, игнорируя тайны нашей святой католической веры, он прибегал к суевериям и злоупотреблял, его называли его колдуном, потому что он заколдовал облака и испугал град, произнося«Во имя Отца, Сына и Святого Духа», вытащив табак, раскрошив его в руке, он приступил к произнесению заклинания, и после удара молнии, которая пронзила его и не причинила ему никакого вреда, ему явился ангел, который сказал ему действовать к этому заклинанию… ».
Приказ и приговор, вынесенный Бартоломе Мартину, 1727 год
После 18 века почти никаких упоминаний граничерос в архивах и хрониках нет. И вновь о них вспоминают и начинают находить и изучать профессиональные этнографы уже в 20 веке. Выяснилась, что эта профессиональная традиция сохранилась и жива. Она выжила благодаря тому, что на их услуги сохранился неизменный спрос в сельской местности и в далеких деревнях жители были готовы платить за защиту урожая.
Отрывок из книги «Путеводитель по миру ацтеков» Мануэля Агилара-Морено
Социальная структура ацтеков делилась на два класса свободных людей, которые имели ранг граждан, определяемых по происхождению: благородные люди (пипильтин; единственное число — пилли) и простолюдины (мачеуалтин; единственное число — мачеуалли). Внутри этой структуры были разные уровни. Иерархия дворян в порядке убывания была тлатоани (множественное число, тлатоке; король / правитель), чихуакоатль (заместитель главнокомандующего и правитель по внутренним делам), Кецалькоатль тотек тламакаски и Кецалькоатль тлалок тламакаски (два верховных священника ), Тетекутин (единственное число, текутли; высшие лорды) и пипилтин, или остальная знать.
Благородные люди. Пипильтин
Самым высокопоставленным тлатоани был ацтекский император и правитель Теночтитлана (уэй тлатоани), который также был членом Тройственного союза (вместе с городами Тлакопан и Тецкоко). Другие тлатоки управляли небольшими городами и поселками. Каждый тетекутин контролировал меньшую территорию, называемую кальпулли (район).
Жрецы, или тламакацке (tlamacazqui), происходили как из дворян, так и из крестьян, но только люди благородного происхождения могли стать верховными жрецами, которых звали Кецалькоатль тотек тламакацке (Quetzalcoatl totec tlamacazqui) и Кецалькоатль тлалок тламакацке (Quetzalcoatl tlaloc tlamacazqui). Первый был связан с культом Уицилопочтли, бога войны, в то время как второй был связан с Тлалоком, богом дождя.
Жрецы разделялись, если использовать современные понятия, на черное и белое жречество. Представители первого обязаны были соблюдать целибат (потому и наказывались жестоко, если их уличали в связях с женщинами). Они были «не от мира сего», их жизнь принадлежала богам. Об этих жрецах в источниках сообщается, что они никогда не обрезали волос и не причесывались, имели неопрятный внешний вид. Они считались если не своего рода святыми, то во всяком случае избранными. Большинство же обычных жрецов соблюдали правила гигиены, следили за собой, имели семьи и ничем не напоминали первых.
В храме были как временные служители, так и те, для которых пребывание в храме было основным делом жизни. Временные служители — своего рода послушники, обучавшиеся в своеобразных университтах — калмекак и выполнявшие в храме некоторые обязанности. Их положение и обязанности обусловливались временем пребывания в калмекак, и поэтому не всякий из них имел право приблизиться к алтарю. Естественно, что главными в церемониях были постоянные, или профессиональные, жрецы, образ жизни и обязанности которых определялись уже рангом, местом в жреческой иерархии. Большинство жрецов (кроме тех, соблюдал целибат) жили с семьей, в храм они приходили для выполнения церемоний. Эти жрецы назывались обычно текипане ( tequipane — «тот, кто имеет службу»).
Несмотря на эти специфические социальные различия, в социальной структуре ацтеков было в некотором смысле только два уровня — благородный и неблагородный. На науатль слово пилли означает «ребенок». Человек мог считаться пилли только в том случае, если он был ребенком или потомком короля. Статус пилли передавался как по мужской, так и по женской линии. Даже если бы только один родитель был таблеткой, ребенок имел бы статус пилли. Точно так же, если бы отцом ребенка был тлатоани, ребенок все равно имел бы статус пилли.
Члены знати пользовались определенными привилегиями. Они жили во впечатляющих домах с множеством слуг и владели дорогой роскошью, такой как изысканная еда, элегантная одежда, произведения искусства и богатые украшения. Среди ацтекских мужчин только пипилтины могли быть полигамными, потому что только они могли позволить себе иметь много жен. Хроника Мешикайотль перечисляет 22 ребенка из Ашауакатль, 20 из Ауитцотль и 19 из Мотекузома. Тлакаэлель, циуакоатль, имел пятерых детей от своей основной жены, а затем по сыну или дочери от каждой из его 12 второстепенных жен.
Еще одной привилегией, которую получали дворяне, была дань от мачеуальтина в виде личных услуг, еды и труда. Это облегчило строительство и обслуживание храмов, дворцов и других общественных мест в Теночтитлане и других местах.
Достижению благородства способствовала привилегия записывать своих детей в калмекак (высшее учебное заведение) для обучения военному искусству, религии, праву, истории, календарю, устной литературе и письму. Девушки из благородных семей также посещали кальмекак, но они учились таким навыкам, как руководить слугами в домашних делах, ткать хлопчатобумажные ткани и другим домашним заботам. Целью знати было служить правителю, что являлось еще одним аспектом образования кальмекаков, и им давали должности послов, сборщиков налогов, губернаторов провинций, учителей, писцов, судей, священников и армейских генералов.
Свободные люди. Мачеуалтини
Слово мачеуаль на науатль в широком смысле означает «простолюдин». В мачеуалтин входили купцы, ремесленники, крестьяне-фермеры и прочие свободные граждане, не имевшие знатного происхождения. Для ацтеков простые люди были основой общества; они обрабатывали поля, продавали и торговали товарами и собирали дань, чтобы отдавать тлатоани в качестве налога. Затем эти налоги возвращались бы сообществу для поддержания деятельности и услуг.
Мачеуалтин должен был работать на благородство и служить ему. Они работали на благородных землях и во дворцах и были обязаны идти на войну, если их призывали. Все мачеуальтини принадлежали к кальпулли и владели землей, которую после их смерти унаследовали их потомки.
Дети мачеуалли ходили в школу точно так же, как дети пилли; однако вместо того, чтобы получать наставления в кальмекаке, простые люди посещали телпочкалли (дом молодежи). Если ребенок был исключительно одаренным, ему разрешалось посещать калмекак. В телпочкалли мальчики научились становиться воинами, а девочки — хорошими домработницами. Дети также узнали основы истории своих предков и религии.
Внутри этой группы была своя собственная иерархия, так как почтение (купцы) и мастера превосходили любого крестьянина. Тем не менее, хотя эти группы могли накопить большое богатство с помощью своей торговли, но никогда не считались дворянами, потому что обычно у них не было королевского кровного наследия.
Ниже простолюдинов по социальному статусу были майеке (безземельные крепостные), а затем тлакотин (рабы). Майеке, своего рода подкласс мачеуальтин, не входили в состав calpulli, потому что были связаны с землей дворян, которым служили, хотя и были свободными людьми. Тлакотин тоже был привязан к земле хозяина, но по другим причинам. Один стал рабом в результате наказания за преступление, обычно воровство, в результате получения игрового долга или попадания в плен на войне. Кроме того, во время голода или лишений люди продавали своих детей в рабство, но люди могли выкупить свою свободу, если ситуация улучшилась. Итак, рабы были привязаны к хозяину только до тех пор, пока должен был быть выплачен их долг. Хозяин должен был кормить и одевать раба, а раб должен был работать без оплаты. Рабы могли жениться на ком угодно, и дети рабов рождались свободными.
Короли. Тлатоани
Тлатоани (тот, кто говорит) был королем города-государства, и он владел или контролировал землю в этом городе-государстве. Все правители алтепетльских (городских) общин носили титул тлатоани, независимо от того, насколько многочисленным или малочисленным было их население. Тлатоки Теночтитлана считали, что они превосходят тлатоков соседних общин. Со временем тлатоки Теночтитлана завоевали многие города и управляли огромной территорией.
В раскрашенных рукописях тлатоани изображается сидящим на возвышении или стуле (ицпалли) с остроконечной короной. Эта платформа или трон был зарезервирован специально для короля и был покрыт одним или обоими древними мезоамериканскими символами королевской власти, тростниковой циновкой или шкурой ягуара.
Для ацтеков правильное происхождение было важным для законного правления. По прибытии в долину Мексики, мешики стремились к союзу с королевской линией Колуакана, чтобы связать себя с наследием тольтеков. Принцесса из Колуакана была всем, что нужно мешику (ацтеку) для подтверждения своего правления. Законность правления было достигнуто благодаря браку принцессы Колуакана и Акамапичтли, благородного сына мешиков. Таким образом, каждая местная династия городов-государств ацтеков могла проследить свою родословную до Тулы, хотя некоторые истории могли быть вымышленными из-за желания людей сохранить власть.
Как становились жрецами
Детей, предназначенных для жречества, воспитывали их мать и отец или няня до 10, 12 или 13 лет. Затем их доставляли в калмекак, чтобы они научились быть жрецом огня, жрецом жертвоприношений или священным воином. Большинство детей, которые ходили в школы калмекак, происходили из благородных классов. Только одаренный ребенок-простолюдин был допущен в калмекак.
Когда дети входили в калмекак, их учили ритуальным предметам, таким как музыка, танцы, обращение к божествам и ритуальные представления. Они также изучали счет дней (календарь), книгу снов и книгу лет (священную историю), а также песни богов, записанные в книгах. Хорошая риторика или речи были важны для учебной программы калмекак, потому что те, кто плохо говорил или плохо здоровался с другими, наказывались, их наказывали — протыкали кожу шипами кактуса магуэй.
Типы ацтекских жрецов
Пернатый змей. Майя, 900-1250 гг. н.э. Коллекция Museo Nacional de Antropología, Мехико.
КЕЦАЛЬКОАТЛЬ
Каждый из двух высших священников возглавлял святыни на вершине Великого Храма. Этих священников, равных по положению, звали Кецалькоатль Тотек Тламакаске (Пернатый Змей, жрец нашего повелителя) и Кецалькоатль Тлалок Тламакаске (Пернатый Змей, жрец Тлалока). Различные культовые обязанности чередовались в зависимости от засушливого и дождливого сезонов. Кетцалькоатль Тотек Тламакаски был посвящен Уицилопочтли, коварному богу войны, Дымному Зеркалу а Кецалькоатль Тлалок Тламакаски был посвящен Тлалоку, богу дождя. (Слово Тотек было древним культовым термином, существовавшим еще до того, как ацтеки пришли в долину Мексики.) Тламакацке означает «совершенный человек», «жрец» или «даритель вещей».
Теоретически родословная не учитывалась при назначении этих должностей, но на практике многие из верховных жрецов имели благородное происхождение. Чтобы быть избранным на должность главного жреца, священник должен был вести образцовую праведную жизнь и иметь чистое, доброе и сострадательное сердце. Жрец не мог быть мстительным, но должен был уважать, обнимать и оплакивать других. Он, должно быть, был набожным и богобоязненным. Тлатоани, великие судьи и все другие правители выбрали его, чтобы называть его Кецалькоатлем, а затем он был назван либо священником Уицилопочтли, либо Тлалоком. Эти священники были единственными, кому разрешалось вступать в брак и иметь собственную семью, но они жили умеренно и вели особый образ жизни.
МЕШИКАТЛЬ ТЕУАЦИН (MEXICATL TEOHUATZIN)
Мешикатль Теохуацин считался главнокомандующим и надзирателем за ритуалами. Он также был смотрителем кальмекак.
УИЦНАУА ТЕУАЦИН И ТЕКПАН ТЕУАЦИН (HUITZNAHUA TEOHUATZIN AND TECPAN TEOHUATZIN)
Уицнауа Теуацин и Текпан Теуацин помогали Мешикатлю руководить остальными жреческими орденами, Уицнауа Теуацин занимался в основном ритуальными вопросами, а Текпан Теоуацин — вопросами, связанными с образованием. Эти священники несли ответственность за определенные храмы и выполняли административные обязанности на теопантлалли (храмовых землях). Они наблюдали за отбором имитаторов божеств, которые носили священные маски и другие регалии на публичных представлениях и процессиях; иногда они сами носили маски и костюмы. Они также присутствовали на общинных праздниках и богослужениях, связанных с культами их храмового божества.
ТЛЕНМАКАК (TLENAMACAC)
Жрецы огня, или тленамакак (представители огня), несли ответственность за человеческие жертвоприношения. Хотя другие жрецы помогали в жертвоприношении, только жрецы огня могли использовать кремневый нож для извлечения сердца из принесенной жертвы. Готовясь к человеческому жертвоприношению, жрец огня и другие жрецы раздевали пленника. Пострадавшего поили вином и немного избивали. Иногда пленник сопротивлялся жертвоприношению, особенно если он был вождем; если пленник не был вождем, он опирался спиной на круглый жертвенный камень и как правило позволял священнику вскрыть себе грудь, вынуть его сердце и поднять его туда, где выходило солнце. После того, как жертва была принесена в жертву, священники танцевали, каждый по очереди держал в руках голову пленника.
Тленамакак также проводили церемонию Нового Огня, которая проводилась каждые 52 года. Эта церемония, также называемая Тошиумолпилиа (Toxiuhmolpilia), или «связывание лет», обеспечивала регулярное возрождение Солнца и движение космоса еще на 52 года. Священники приносили ритуально приготовленные связки дров, которые представляли предыдущие 52 года для костра на вершине священной горы Уишатлан (место колючего дерева), или Холма Звезды (Cerro de la Estrella, сейчас это небольшой оазис рядом с Итцапалапой). Это пламя порождает Новый огонь и новый космический цикл в 52 года.
Как и все ритуалы ацтеков, церемония Нового Огня следовала предписанной процессии. Все жители города смотрели на Холм Звезды и внимательно наблюдали за движением звезд, особенно Тианкицтли, что означает «рынок», группа, которую мы называем Плеядами. Видя, что небеса не перестают двигаться, тленамакак приносил в жертву воина. Он вскрывал его грудь кремневым ножом, вынимал его сердце и бросал в огонь, который брал начало в грудной клетке воина, на глазах у всего города. Затем горожане перерезали уши и бросили кровь в сторону огня на горе. Затем этот Новый Огонь приносился с горы в храм Уицилопочтли на вершине Великого Храма в Теночтитлане. Жрецы огня, а также другие посланники несли огонь обратно в города, чтобы люди могли зажечь от него его в своих домах.
ТЛАМАКАЦТЕКУИТУАКЕ (TLAMACAZTEQUIHUAQUE)
Владыки Солнца или tlamacaztequihuaque (воины-жрецы) несли изображения божеств в авангарде армий ацтеков во время военных кампаний. Они захватывали врагов и приносили соответствующие жертвы на поле боя. Их долгом было возглавить военную кампанию, поскольку они всегда были на день впереди отважных и опытных воинов. Они также разрешали споры между воинами о пленниках; например, если никто не был свидетелем взятия определенного пленника, и несколько воинов требовали его, Владыка Солнца решал между ними и разрешал ссору.
ЧИУАТЛАМАКАЦТЛЕ (CIHUATLAMACAZQUE)
Женщины-священники, называемые cihuatlamacazque, учили девочек, которые ходили в школу для девочек кальмекак или тельпочкалли (Telpochcalli). Эти жрицы были олицетворением культовых божеств матери-земли и богинь кукурузы. Помимо обучения, женщины-жрицы также руководили ритуалами некоторых фестивалей, посвященных богиням плодородия, хотя им не разрешалось совершать жертвоприношения.
ТЛАМАТИНИ (TLAMATINI)
Высокочтимого учителя-жреца называли тламатини (мудрец; множественное число — тламатиниме). Мудрец был примерным человеком. У него были сочинения и книги. Он олицетворял традицию и путь и как таковой был лидером людей, несущим ответственность, врачом, советником, философом, поэтом-писателем, товарищем и проводником. Добрый мудрый человек был надежным человеком, наставником, достойным доверия, заслуживающим доверия и веры. Тламатини был очень сведущ во всех сферах жизни и в делах страны мертвых.
ОЦЕЛОКВАУЛИЛЛИ И НАГВАЛИ
Оцелоквакуилли (жрецы-ягуары) были жрецами Великого Науальпилли, бога уастеков, который был главой магов, Великим колдуном и Великим нагуалем. Когда ацтеки вторглись в уастеков, они взяли идола Науальпилли и поместили его в Теночтитлан, чтобы совершать магию.
Жрецов Великих Науальпилли называли не только оцелоквакуилли, но и нагвали, или нагваль, что указывало на их роль мудрецов, колдунов и магов. Нагвали получил силу и мудрость в результате соблюдения ритуальной чистоты, пребывание в храме и соблюдение целомудрия. Некоторые характеристики роли нагвалей были очень похожи на роль садху или гуру, святых людей Индии. В мезоамериканском мышлении нагваль выполняли три основные функции: как тлациуки он должен был вызывать дождь; как текуитлацке (tecuitlazqui), защищали поля от мороза и града; и как тлакатеколотль, превращались в сову (или другое животное) и вызывали зло и болезни.
Нагвали могли сверхъестественным образом перенести в Тлалокан (место изобилия воды и средств к существованию), где он работал, чтобы принести на Землю дождь и плодородие. Нагвали контролировали количество дождя, падающего с неба, а вместе с ним и хорошие или плохие урожаи, и нагваль требовал жертвоприношения крови как символа дождя. Нагуали превращались в животных, таких как ягуар, собака, индейка, сова, и даже в женщину-призрака, и в этой форме они могли атаковать преступников голодом, болезнями или смертью. Однако в то же время нагваль рисковал лично пострадать от любых действий, предпринятых против него в его животной форме: нагвали обычно работали по ночам, и если бы его поймали как животное, он умер бы с наступлением рассвета. У нагвалей были очень пышные и растрепанные волосы, они несли золотой щит и носили кроваво-красные сандалии. Нагвали рождались под астрологическим знаком Ce Quiahuitl (Один дождь).
Слово науа, от которого происходит слово нагуаль, означает «мудрость», но также несет, согласно историку и лингвисту Ангелу Марии Гарибай, коннотации обмана, притворства, маскировки и лицемерия (1971). Эти другие значения придавали нагвалям атмосферу таинственности в ацтекском обществе. В целом, превращения нагвалей наносило ущерб окружающим.
ТЕТОНАЛЬМАКАНИ (TETONALMACANI)
Когда в ацтекском обществе рождался ребенок, он или она получали имя, взятое из тоналаматла (гадальной книги Солнца или судьбы), и таким образом мистическим образом присоединились к божеству. Это имя, которое стало частью личности человека, было его тоналли, или тоналем, его состоянием или судьбой.
Тональ мог заболеть от страха или ужаса, или, на языке науатль, от тетональкауалицтли (потеря тоналя). Это происходило, когда человек оскорблял защитных божеств или духов вещей и мест. Это также может произойти, когда человек получил сильный удар по телу или когда человек получал сильное психологическое воздействие, такое как сильный приступ гнева или серьезный страх. В таких случаях, чтобы вылечить человека, священник, называемый тетоналмакани (тот, кто лечит тональ), делал подношение Тонатиу (богу солнца) и проводил магическое лечение или очищение пациента.
Чем занимались жрецы
Священники ацтеков вели целомудренную, чистую умеренную жизнь. Они были скромными и сдержанными, и поэтому они не должны были лгать, гордиться и смотреть на женщин. Католический летописец XVI века Саагун подчеркивал, что среди священников никоим образом не было скверны или порока. Если священник нарушал запреты или пил пульке (алкогольный напиток) или был похотливым, пощады не было: его душили, сжигали заживо или стреляли в него из лука. Если священник грешил несильно, другие проливали кровь из его ушей, боков и бедер шипами или острыми костями.
У жрецов было три основных обязанности: выполнение ритуалов, управление и забота, а также обучение других. Во время ритуалов они приносили в жертву свою кровь, давали пищу богам и сжигали ладан (копаль). Предметом, который использовался для сжигания копала в приношениях и во время жертвоприношений, была курильница, похожая по внешнему виду на сковороду. Длинная прямая полая ручка курильницы часто изображала змей. Во время этих ритуалов исполнения жрецы также отвечали за поддержание священного огня в больших жаровнях, воспроизведение музыки и совершение множества подношений богам.
В рамках своих обязанностей по управлению и уходу священники руководили строительством, персоналом и снабжением храмов. Подметание храмов проводилось ежедневно, чтобы должным образом позаботились о священных территориях храма и богах.
Третьей священнической обязанностью было образование. Священники руководили калмекак, руководили тамаказтоном (послушниками, молодыми посвященными) и мирянами, а также заботились о священных книгах. Они рассказывали другим о богах, ритуалах, календаре и астрономии.
Чтобы служить своим божествам в рамках своих ежедневных ритуалов, жрецы гораздо были более преданы молитвам и покаянию, чем остальные ацтеки. Они исполняли молитву трижды днем и один раз ночью. Начинающие священники собирали дрова, чтобы дежурить по ночам, и несли бревна на спине. Закончив рабочий день, они выполнили свои благочестивые обязанности покаяния. В качестве наказания ночью они отрезают шипы магуей, чтобы положить их в лес, пустыню или около воды. На это предприятие одновременно приходило не более одного человека. Священники сначала купались, а затем шли обнаженными, неся ракушечные трубы, ковши для благовоний, мешок, полный благовоний и сосновые факелы. В местах, где были помещены иглы магуэй, трубили в трубу. Младшие священники проходили поллиги, а те, кто совершал великие покаяния, прошли две лиги.
В полночь главные священники омывались водой. Также в полночь, когда ночь разделялась пополам, все вставали и молились. Если человек не просыпался, остальные собирались вместе, чтобы собрать кровь из его ушей, груди, бедер и икр. Все соблюдали обряд голодания, но с разной периодичностью. В полдень мальчики ели, а когда приходило время поститься, звали атамалквало. Они не ели снова до полудня следующего дня. В полночь другие ели, а потом не ели до следующей полуночи. Не ели ни острого чили, ни соли, ни воды. Если кто-то ел хоть немного, пост считался нарушенным.
Берналь Диас дель Кастильо описал священников как одетых в черные плащи, похожие на рясы, и длинные платья, доходившие до ног. У некоторых были капюшоны, как у каноников, а у других были капюшоны меньшего размера, как у доминиканцев. Жрецы носили волосы очень длинными, до талии, а некоторые до щиколоток. Их волосы были залиты кровью и так спутаны, что их нельзя было разделить. Он также отметил, что их уши были разрезаны на куски в качестве покаяния, а ногти были очень длинными. По словам Диаса, от них воняло серой и разлагающейся плотью. Говорили, что эти священники были очень набожны и вели хорошую жизнь.
В древнем мифе индейцев майя киче «Пополь Вух» рассказывается о создании первых людей богами. Эти древние люди были великими мудрецами, и вот как об этом повествует эпос:
«Они были наделены проницательностью; они видели, и их взгляд тотчас же достигал своей цели. Они преуспевали в видении, они преуспевали в знании всего, что имеется на свете. Когда они смотрели вокруг, они сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренность земли. Они видели даже вещи, скрытые в глубокой темноте; они сразу видели весь мир, не делая (даже) попытки двигаться; и они видели его с того места, где они находились. Велика была мудрость их, их зрение достигало лесов, скал, озер, морей, гор и долин. Поистине они были изумительными людьми!»
Но богов смутило, что их творения слишком мудры, а их возможности равны самим богам. Они решили ограничить их, сдержать и затуманить их:
«Тогда Сердце небес навеял туман на их глаза, который покрыл облаком их зрение, как на зеркале, покрытом дыханием. Глаза их были покрыты, и они могли видеть только то, что находилось близко, только это было ясно видимо для них. Таким образом была потеряна их мудрость, и все знание четырех людей, происхождение и начало было разрушено».
В этом мифе рассказывается о том, как было утрачено древнее знание, видение энергии.
Шаманы и жрецы – это те, кто хранит, возрождает и открывает эти знания.
Туман в этом мифе – это внутренний диалог. Карлос Кастанеда говорил о том, что нас окутывает «синтаксический туман» в котором мы блуждаем, утратив смысл и намерение своей жизни. Этот туман состоит из мыслей, намерений и идей, которыми нас окутывает социум.
Неслучайно и упоминание в древнем мифе затуманенного зеркала – как образа нашего Эго, в котором мы пойманы и куда бы мы не смотрели – мы видим только отражение самих себя. Похожая история с туманным зеркалом Тескалипоки была и у исторических толтеков (а позднее и у ацтеков): это зеркало, в которое коварный Тескалипока улавливал души людей.
Интересно, что боги не лишили предков самих возможностей, они заставили забыть об их существовании.
Пернатый змей. Майя, 900-1250 гг. н.э. Коллекция Museo Nacional de Antropología, Мехико.
Рассказывали, что нагваль Карлос Кастанеда высказывался насчет русских, что они хорошие практики, но при этом – «дикие». Говорилось – wild. Но на английском это слово более многозначно и может означать также «неукротимый», «исступленный», «безумный», «вольный», «необузданный»…
В этом есть смысл – русские (в более широком смысле – восточные славяне), будучи безусловно, европейцами, тем не менее, не так глубоко проникнуты ограничениями современной западной цивилизации. Чуть менее социализированы.
В этом есть две стороны. С одной стороны, это может означать некоторые трудности с законопослушностью, дисциплинированностью и предсказуемостью, например. С другой стороны, это означает, что таких людей труднее сломить, подчинить, приручить. Говоря языком видящих, у таких людей может быть чуть больше свободной, несвязанной энергии и внимания. Их воля к свободе содержит больше страсти.
У таких людей восприятие чуть менее обусловлено, не такая устоявшаяся и сбалансированная картина мира. Такой человек с большей вероятностью переступит через писанные и неписаные правила и запреты. «Диким» людям может быть намного труднее вписаться в сложноустроенный иерархический социум, где строго требуется соблюдение социальных ритуалов и дистанции. Они более энергичны и подвижны внутри и вне границ своего социума. Это может находить свое выражение как в чем-то безобразном, так и в чем-то возвышенном.
Конечно, это касается не только русских. Нечто подобное можно сказать и про многие нации и расы. Например, про африканцев, которые в целом, похоже, еще более wild, чем русские.
Этнолог Лев Гумилев говорил про «пассионарность этносов». «Пассионарии», согласно теории этногенеза, это люди, у которых врожденная способность выдавать энергии больше, чем это требуется только для личного и видового самосохранения, и способный направлять эту энергию в виде целенаправленной работы по изменению окружающего мира. Пассионарность индивида выражается в его устойчивом стремлении к цели (пусть даже иллюзорной), в его способности к сверхнапряжению и жертвенности ради достижения этой цели, иными словами, к подвигу, трудовому, интеллектуальному или воинскому. От количества пассионариев, писал Лев Гумилев, зависит судьба народа – сможет ли он расширить ареал и успешно конкурировать с другими этносами.
Пассионарии, по мнению Гумилева, это движущая сила каждого этноса. Чем больше таких индивидов в какой-то культуре или обществе, тем оно получает больше внутренних «импульсов» к развитию, эволюции и расширению.
Когда Дон Хуан рассуждал о видящих, новых и древних, он описывал их способность к преодолению ограничений человеческого шаблона – как несомненный подвиг восприятия. Поскольку он требует огромной самоотдачи и жертвенности (способности пожертвовать личным комфортом, привычками поведения и устоявшимися взглядами на жизнь).
Также традиция шаманов Древней Мексики содержит знание о людях, зачатых в страсти: обладающих необузданной, мощной энергией от рождения. В связи с этим представление о шаманах и видящих линии Дона Хуана как о «бесстрастных» и отстраненных и бесчувственных людях, мягко говоря, наивно. Эти люди были страстными и чувствующими людьми, в гораздо большей степени, чем это может представить себе современный человек. И они были в какой-то степени – wild, то есть, неукротимыми и страстно ищущими людьми. Истории линии красноречиво свидетельствуют об этом.
Быть таким человеком – означает иметь больше свободной энергии. И для такого человека становится вызовом осознанно подчиниться самодисциплине, согласиться с необходимостью окончательного выбора, сбалансировать свою «дикость».
Для человека, рожденного в скучном совокуплении, вызовом становится разумное распоряжение и перераспределение всей имеющейся у него энергии.
К саблезубым кошкам имел предрасположение нагваль Карлос Кастанеда – он описывает серию своих сновидений:
Был ясный день, и я смотрел на заросшую долину. Болотистые, темно-зеленые, похожие на тростник растения покрывали все. Рядом со мной находился уступ скалы двух-трех метров высотой. Громадный саблезубый тигр сидел на нем. Я окаменел от ужаса. Мы долгое время пристально смотрели друг на друга.
Размеры зверя были поразительными, однако он не выглядел гротескным или непропорциональным. У него была великолепная голова, большие глаза цвета темного меда, массивные лапы, громадная грудная клетка.
Больше всего на меня произвела впечатление окраска его шкуры. Она была равномерно-коричневая, почти шоколадная. Цвет меха напоминал поджаренные кофейные зерна, только мех еще блестел; шерсть была странно длинной, но гладкой и чистой. Она не была похожа на мех пумы, волка или белого медведя. Мех выглядел похожим на что-то, никогда мной не виденное.
Начиная с этого времени, для меня стало обычным видеть этого тигра. Временами эта местность была затянута облаками или накрапывал дождь. Иногда я видел в долине дождь крупный, проливной. Временами же долина была залита солнцем. Довольно часто я видел в долине и других саблезубых тигров. Я мог слышать их своеобразный взвизгивающий рев – крайне отвратительный звук для меня.
Тигр ни разу не тронул меня. Мы смотрели друг на друга с расстояния 2-3 метров. Тем не менее я мог понять, чего он хочет. Он показывал мне особый способ дыхания. Я уже дошел в своих сновидениях до такой точки, что мог настолько хорошо имитировать дыхание тигра, что я начинал чувствовать, что сам превращаюсь в тигра. Я рассказал своим ученикам, что ощутимым результатом таких сновидений было то, что мое тело сразу стало более мускулистым
«Дар Орла», Карлос Кастанеда
Для видящих древней Мексики Саблезубый Тигр, сильная и крупная кошка (Смилодон) ясно выражает страсть воина-путешественника, навигатора в Темном Море Осознания. Смилодон бродил по всей территории, идущей от Долины Мексики, следуя по западному побережью, доходя до Южной и Центральной Калифорнии. Это те самые области, в которых зародились магические пассы.
Мы можем думать, что Саблезубая Кошка — это существо из другого времени, музейный экспонат; и, с нашей линейной точки зрения, это правда. Однако, с точки зрения видящих линии Дона Хуана, другое время Смилодона находится не в прошлом, а в другом слое осознания. Они предполагают, что, возможно, с точки зрения энергетических фактов было бы точнее сказать, что это мы заперты в музейной витрине, а Саблезубый Тигр свободно путешествует, перемещаясь из одного слоя сновидения в другой.
Практикуя пассы, которые известны как форма Намерение Саблезубого Тигра, мы также можем достичь качества текучего сновидения. По словам видящих, намерение Саблезубого Тигра состоит в том, чтобы сновидеть – то есть, перемещать свою точку сборки. Это означает чистое восприятие и алертность и скорость в действии. Научившись глубокому и полному дыханию Смилодона, мы вступаем в новые области восприятия. Задействовать мышцы в зоне таза и диафрагме в каждом движении и дыхании – как это делает Смилодон – помогает нам получить выдержку и стойкость, необходимые для навигации. Волнообразное движение его лопаток при ходьбе и движении придает плавность его точке сборке. Его точка сборки не остается неподвижной за лопатками, как у людей; она смещается, придавая Саблезубым и тем, кто практикует его форму, постоянную возможность нового восприятия.
Практика Саблезубой Формы может переместить нас в более обширное и открытое состояние сознания, вне положения сидячего современного человека, который остается статичным перед экраном компьютера в плохо проветриваемом помещении или сгорбился, чтобы говорить по мобильному телефону. Это может позволить нам увидеть нашу добычу – наши собственные привычки и повторения – на горизонте и сбить их с ног, чтобы мы могли путешествовать вперед, сталкиваясь с новыми вызовами, новыми сновидениями и мечтами.
Магический сюжет Формы Намерение Саблезубого Тигра
Саблезубый выстраивает свою мощную позицию тела: с выдохом его ладони скользят вниз по передней части бедер, проходя над ногами, пока не достигают Земли. Голова наклоняется вниз. Саблезубый задыхается, напрягая все мышцы живота при каждом выдохе. Он наклоняется вперед с вдохом, накладывая вес на передние лапы. Он откидывается назад с выдохом, перенося вес на задние лапы.
Саблезубый вдыхает, скользя когтями по земле и поднимаясь задними когтями к лодыжкам; там он делает паузу, чтобы полностью выдохнуть. Голова остается опущенной.
Он снова вдыхает, поднеся когти к коленям, остановившись там, чтобы выдохнуть еще раз. Ваши колени остаются согнутыми. Его задние лапы крепко вцепились в землю.
Взмахнув своим точкой сборки, Саблезубый снова вдыхает и выпрямляется. Когда он растягивается, он поднимает когти, проводя их по бедрам до талии, слегка раздвигая колени, и снова сгибает их, делая выдох, длинные изогнутые когти на мгновение вытягиваются.
Зрение саблезубого ясно, а слух острый – теперь он готов к действию.
Таз держится прямо, не наклоняясь ни вперед, ни назад, так что энергия течет через среднюю часть к верхней части тела, не застревая в бедрах и не рассеиваясь.
Его позиция прочно установлена, Саблезубый начинает двигаться очень тихо…
Он начинает охоту в полной тишине, никто не знает, где он находится…
Саблезубый выбирает жертву, которая больше его по размерам; его позиция достаточно сильна, чтобы противостоять поистине достойному противнику…
Он – постоянно настороже, глубокое дыхание позволяет ему осознавать все вокруг себя. Он незаметно подкрадывается к жертве. Своим неожиданным появлением он дает понять жертве, что ее смерть неотвратима…
Движения саблезубого тигра – это движения жизни и смерти. Как великий охотник, он неожиданно атакует и затем быстро скрывается;
Когда он встречается с врагом лицом к лицу, он безжалостен…
Захватив жертву, Саблезубый наносит ей глубокую рану и предлагает ее Бесконечности, в течение мгновения созерцая ее полет;
Затем он поворачивается вперед, наблюдая как из Бесконечности перед ним снова появляется его добыча, обогащенная духом Бесконечности;
Он хватает добычу на лету, бросает ее на землю и разрывает на части. Затем он молча созерцает, как жертва умирает. Он перемалывает энергию жертвы, чтобы впитать в себя Силу.
Он благодарит Дух после охоты.
Насытившись, втянув когти, он разворачивается и уходит в новом направлении, не оглядываясь, без сожалений, в полном Безмолвии.
Для написания поста использована информация, предоставленная Cleargreen, Санта-Моника, Калифорния, 1999.
Рассказы практикующей знахарки Руби Модесто о магии индейцев Южной Калифорнии. Помимо очень любопытного рассказа Руби о шаманизме ее племени (принадлежащих к языковой группе юто-ацтекской семьи), интересен ее отклик на книги Карлоса Кастанеды. В отличие от некоторых современных вождей Яки, предъявляющих претензии к образу Дона Хуана, Руби очень высоко оценила книги Карлоса.
Мне посчастливилось познакомиться с миссис Руби Модесто, знахаркой из пустыни Кауилья, осенью 1976 года, когда я искал этнографическую информацию о лекарственных травах, используемых индейцами Южной Калифорнии во время родов. Руби живет со своим мужем Дэвидом и их семьей в индейской резервации Мартинес, недалеко от родовых клановых деревень в долине Коачелла.
Госпожа Модесто является хорошо известным и уважаемым хранителем знаний, касающихся устной истории, обычаев, духовных верований, лекарств, музыки и языка пустынного народа Кауилья…особенно клана Собаки. Она часто предоставляла информацию для других антропологов (Wilke 1976) и недавно стала соавтором статьи в журнале калифорнийской антропологии (Lando and Modesto 1977). Руби читала лекции для гостей в местных колледжах и в настоящее время преподает язык Кауильи в зале племени Мартинес.
Как знахарка, или на языке Кауилья — пул, Руби следует древним шаманским традициям, передаваемым через семью и клан. Ее отец, дед и прадеды служили клановыми нет — церемониальными вождями и самими главными пулами. Многие дяди и дедушки тоже были знахарями. Хотя общие черты шаманизма Кауиллы были описаны (Bean 1972-78), конкретные детали жизненного пути отдельного шамана не были опубликованы. Есть также несколько книг по истории и культуре пустыни Кауилья, которые могут быть использованы в учебных классах для изучения коренных американцев. Руби хотела, чтобы была написана книга о ее народе, «книга, которая говорила бы правду», и мы вместе решили создать эту рукопись: смесь предыдущих антропологических исследований в сочетании с ее знанием, памятью и личным опытом. Есть надежда, что «Не для невинных ушей» будут полезны для читателей, а также будут использоваться в программах калифорнийской государственной школы.
Название «Не для невинных ушей» была выбрана в качестве названия для нашей работы, потому что она отражает эзотерическую природу историй о шаманизме Кауилья…определенные духовные верования и целительские практики, которые были скрыты от посторонних. Исторически сложилось так, что полноценное общение с неиндейцами оказалось рискованным и опасным. Руби говорит просто: «времена были не те. Люди не были готовы слушать». Ранние испанские священники и позднейшие протестантские миссионеры осуждали шаманизм как колдовство и дьявольское зло. Американские иммигранты в Калифорнию считали индейцев — «копателей» примитивными только потому, что они обладали палеолитической технологией и образом жизни (Kroeber 1925). Даже наука склонна подавлять туземные понятия и представления, относящиеся к «духам», объясняя эти «отсталые» понятия как культурно обусловленные галлюцинации (Schultes 1976). Голливудские фильмы, вероятно, нанесли наибольший ущерб, характеризуя целителя-знахаря как своего рода суеверного мошенника. Однако времена изменились. Публикации некоторых антропологов и современных писателей демонстрируют вновь возникшее уважение к мыслям и учениям индейского народа. Эта перемена в сердце позволила Руби более свободно общаться со своими духовными традициями.
Книги доктора Кастанеды об учении Дона Хуана, индийского знахаря племени Яки, во многом разрушили узкое христианское представление о том, что шаманизм изначально был злом. «Были хорошие пулы и плохие пулы» (pul — у индейцев Куауилла то же самое, что и брухо у Яки – ред.), — говорит Руби. Некоторые из них были «ведьмами», использующими свою силу, чтобы причинить вред другим, но большинство были целителями, провидцами-лидерами и хранителями клановых традиций. Негативный взгляд на шаманизм коренится, я полагаю, в презрении христианских властей к людям, которые использовали установки насилия для доступа в духовные сферы. Многие европейские женщины были сожжены на костре во время инквизиции за «колдовство», которое часто означало признанное использование дурмана для личной силы и исцеления. Эти «ведьмы» были в основном повитухами и церемониальными практиками местных дохристианских религий (Lang 1972).
Учение дона Хуана (Кастанеда 1968) дает одно из самых подробных описаний шамана Нового Света и раскрывает позитивный личный и социальный вклад шаманистических традиций, особенно в области холистической медицины.
И подобно Дону Хуану, пустынные ведьмы кауилья были высоко оцененными вождями кланов, целителями, охотниками, талантливыми певцами и церемониальными танцорами. Они также использовали дурман и другие духовидческие энергетические установки для усиления этих личных талантов (Bean and Saubel 1972). Однако шаманизм был загнан в подполье репрессивными законами и силами, которые высокомерно управляли жизнью индейцев с тех пор, как эта земля оказалась под властью европейцев и христиан. Только в последние несколько лет индийские знахари начали выходить из-за «занавеса из оленьей кожи» и открыто провозглашать ценность своих древних традиций (Rolling Thunder, Boyd 1974). Собственно говоря, именно книги доктора Кастанеды о Доне Хуане позволили нам с Руби познакомиться поближе и рискнуть вступить в контакт.
***
Указания, которые я получил, чтобы найти Руби Модесто, были расплывчатыми, и мне пришлось немного подготовиться, прежде чем я смог следовать им. Я могу сослаться на заявление Дуга Бойда о том, что до встречи с Вращающимся Громом, индийским знахарем из Невады (Boyd 1974), он провел несколько дней в медитации, чтобы достичь безмолвия внутреннего ума.
Но честно говоря, почти не искал Руби, потому что мне сказали, что она живет в пустыне рядом с магазином свиданий Валери Джин и что я должен поехать туда, повернуть налево и «может быть» человек на лошади скажет мне, где найти Руби. Я искренне полагал, что ехать на юг, в сильную жару долины Коачелла, и искать человека на спине лошади было бы полны безумием. Но мои мысли были менее ценной преградой для открытия, и, как Дуг Бойд, я должен был очистить свой ум посредством медитации и верить, что меня направят по пути, который был таинственным по своей природе.
Поэтому через несколько дней я поехал по указателям к дому Руби Модесто, проехав 12 миль к югу от Индио до магазина свиданий Валери Джин, повернул налево и столкнулся с человеком на лошади! Он с готовностью указал мне на подъездную аллею Модесто, и я увидела Руби, сидящую со своим мужем Дэвидом в тени их веранды.
Они тепло приветствовали меня, услышав, что я только что разговаривал с Магдалиной, и поинтересовались, как у нее дела. В конце концов Руби спросила меня, зачем я поехала так далеко, чтобы увидеть их? Я объяснил ей свой интерес к местным лечебным стратегиям, особенно к деторождению, и спросил, может ли она опознать растение, упомянутое Магдалиной?
Руби подняла одну бровь и скептически посмотрела на меня,
— Расскажи мне, — попросила она. — Вы читали какие-нибудь книги Карлоса Кастанеды?!’
— Да, — осторожно согласился я, не зная, что еще сказать, и чувствуя себя самокритичным, поскольку подлинность работы Кастанеды была под огнем критики со стороны академического сообщества.
— Ну и что ты о нем думаешь? — спросила она.
— По-моему, он очень хорош, — сказал я. Руби сразу же захотелось узнать — почему?
— Потому что он очеловечил антропологию, — сказал я, — Он сосредоточился на людях, а не на культуре, проявляя большое уважение к мыслям и ценностям старого индийского знахаря и осмеливаясь позволить индийскому народу долго говорить за себя и объяснять свое собственное духовное наследие. Я также лично считаю, что наставления Дона Хуана относительно правильного использования психоактивных растений могут иметь большую ценность для системы государственных школ. Я преподаю обществознание в средней школе в Риверсайде, штат Калифорния, и многие из моих учеников экспериментируют с растениями силы.
— К сожалению, они живут в культурной системе, в которой отсутствуют соответствующие уроки. Учения дона Хуана имеют культурное значение для роста моих учеников. И откровенно говоря, его учения были очень важны и для моего личного роста и духовного понимания.
Руби с минуту испытующе смотрела на меня, потом сказала:
— Все это правда, ты же знаешь. Наши целители здесь, в долине Коачелла, были точно такими же, как Дон Хуан. Они говорят, что эта долина была полна силы. Лекарственные растения были очень сильны. Однако не все пулы (маги, брухо) использовали растения силы.
— Это должно быть ясно с самого начала. Я — это я сама, но «союзник», как называет его Кастанеда, духовный помощник, который отличает пула от обычных людей, пришел ко мне через сновидение, а не от воздействия растения.
Разбавленную смесь чая кикисулем, приготовленную из трех верхних листьев и корней растения, которое вы называете дурманом, иногда давали во время родов, чтобы облегчить схватки и поднять дух матери. Но ахтукул, или куст креозота, был главным женским растением…
Я отвлек ее, чтобы спросить, можно ли мне записать то, что она говорит? Руби казалась довольной и таким образом начала отношения, которые сохранились и по сей день. Много счастливых часов я провел в тени рамады Руби и Дэвида, слушая рассказы Руби и записывая все, что могла.
Те читатели, которые рассматривают этнографические полевые исследования с американскими индейцами, должны отметить, что потребовался еще один год активного слушания, прежде чем мои уши были сочтены достаточно опытными, чтобы услышать многие из последующих деталей.
Предыдущее обучение методам этнографии у доктора Бина и библиотечные исследования дали мне много вопросов, на которые Руби должна была ответить во время наших сессий. Акушерки Санта-Круса и мой собственный опыт естественных родов сделали меня восприимчивым к холистическим методам исцеления, а работа доктора Кастанеды установила понимание основных шаманских практик, включая видение, сновидение, полет духа, встречу с союзником и другие духовидческие действия, не говоря уже о благосклонном отношении некоторых начитанных индийцев к антропологии. В следующей главе, посвященной истории пустыни Кауилья, мы с Руби попытаемся объединить элементы антропологической летописи с легендами ее клана, чтобы изобразить краткий период человеческой истории в Южной Калифорнии.
Рассказывает Руби Модесто
Я родилась здесь, в резервации Мартинеса, в 1913 году, никогда не говорила по-английски и не ходил в школу, пока мне не исполнилось десять лет. Я говорила только на языке моего отца, языке пустынного народа Кауилла, который жил в долине Коачелла. Я многому научилась в семье моего отца. Моя мать была женщиной Серрано из резервации Моронго, и она говорила на этом языке. Наша семья называлась собачьим кланом, потому что мужчины были хорошими охотниками, как и собаки, и всегда приносили домой что-нибудь поесть.
Когда я была маленькой девочкой, мой дед Франсиско был членом нашего клана. Он был избран нет — вождем другими членами клана в Совете. В его обязанности входило был быть мудрым и честным вождем, знающим историю клана, обычаи и церемониальные песни. Дедушка Франсиско научил меня молиться Умна’а, нашему Создателю. Он велел мне идти одной в горы, найти тихое красивое место и молиться. Он сказал, что я должна все рассказать. Скажи все, что ты чувствуешь или в чем нуждаешься, а затем выслушай ответ. Вот в чем секрет: слушать. Ты должна говорить все, что у тебя на уме, плакать, пока не опустошишься. Потом слушать. Он будет говорить с тобой.
В молодости я была настоящим сорванцом. Я не очень любила девчонок…все это хихиканье над мальчишками. Но мне нравилось ездить верхом с мальчиками и рубить дрова. Я научилась ездить без седла, стоя на крупе лошади, и мои длинные волосы развевались сзади.
Дядя моей бабушки Чарли был пул, шаман, обладающий целительной силой и способностью видеть сны. Дядя Чарли всегда говорил, что настоящий пул рождается, ему суждено им стать. Это мое призвание. Ты избран Умна’а, Нашим Создателем. Он делает тебя пулом в утробе матери.
Одна из вещей, отличающих пула, — это его союзник или помощник в сновидениях. Пул получает своих помощников через сновидения. В старые времена молодые индийские мальчики и иногда девочки были посвящены в свои духовидческие силы с помощью растения дурмана, которое мы называем кикисулем. Но мой помощник появился спонтанно, когда мне было около десяти лет. Я сновидела до 13-го уровня. Вы делаете это, не забывая говорить себе, чтобы заснуть в своем обычном сне 1-го уровня. Вы сознательно приказываете себе лечь и заснуть. Затем вам снится второй сон. Это 2-й уровень и необходимое условие для настоящего сновидения. Дядя Чарли называл этот процесс «постановкой сновидений». Ты можешь заранее сказать себе, куда ты хочешь пойти, или что ты хочешь увидеть, или чему ты хочешь научиться. На 3-м уровне сна вы узнаете и увидите необычные вещи, не из этого мира. Холмы и местность здесь совсем другие. Как на 2-м, так и на 3-м уровнях сна вы можете разговаривать с людьми и задавать вопросы о том, что вы хотите знать. Во время сна душа выходит из тела, поэтому вы должны быть осторожны.
Когда я сновидела на 13-м уровне, в тот первый раз, я была молода и не знала, как вернуться обратно. Обычно я сновижу только о 2-м или 3-м уровнях. Но в тот раз я продолжала видеть разные сны, засыпал и переходил на другой уровень сна. Именно там я встретил своего помощника, Ахсвита, орла. Но я была в каком-то коматозном состоянии, проспала несколько дней. Мой отец пытался вернуть меня обратно, но не смог, ему пришлось позвать моего дядю Чарли, который в конце концов сумел вернуть мой дух. Это была одна из его специальностей — исцеление потери души. Когда я проснулась, они заставили меня пообещать, что я больше не буду видеть таких снов, пока не узнаю, как вернуться домой самостоятельно. Способ вашего возвращения — это сказать себе заранее, что вы собираетесь вернуться (подобно самогипнозу), позже во сне вы должны вспомнить. Однажды, прежде чем я научился видеть сны и думать одновременно, я видела сон на 3-м уровне и задалась вопросом, как же я вернусь. Внезапно появилась гигантская птица, похожая на пеликана; она приблизилась, и я схватила ее за шею.
Мы летели высоко в небе. Я увидел, что земля горит внизу, и я как бы вышла из нее в сон 2-го уровня. Очень трудно выбраться из этих более высоких уровней.
Я был прирожденной сновидящей. Моя мать часто водила меня в Моравскую церковь здесь, в резервации. Я всегда засыпала, и моя душа вылетала прямо из здания через маленькую дырочку в потолке. Я долгое время была христианкой. Мой отец сказал, что все в порядке. Он сказал, что Умна’а может сделать все, что угодно, даже послать своего сына родиться у девственницы. Но теперь я знаю, что ты не можешь быть христианином и пулом. Вы должны выбирать между ними, потому что христиане учат, что пул получает силу от дьявола, а я в это не верю. Конечно, сила может быть использована во зло. Пул может убить или сделать людей больными, или манипулировать ими против их воли. Пул может заставить вас влюбиться в самого уродливого человека! Поэтому каждый пул должен выбирать между добром и злом. Сила может быть использована в любом случае. Я сама никогда не пошла бы по пути, который мог бы навредить кому-то другому. Это мой выбор каждый день, чтобы использовать силу таким образом, чтобы это было полезно. И я говорю, что сила пула, помощника сновидения, исходит от Умна’а. Это наша древняя религия и очень похоже на Ветхий и Новый Заветы, в которых духовные помощники, ангелы, были посланы, чтобы направлять могущественных знахарей, таких как Моисей и Иисус. Все исходит от Умна’а.
Конечно, не все было так серьезно в те дни.
Как я уже сказал, я была сорванцом и часто попадала в неприятности. Однажды я попала в переплет с вихрем. Мой отец учил меня, что вихри живут в земле. Разница между муравейником и домом вихря заключалась в том, что муравьиная нора спускалась под углом (так что муравьи могли легко входить и выходить с пищей), тогда как нора вихря шла прямо вниз. Ну вот однажды я ткнул палкой в дом вихря и она вышла! Боже, неужели он сошел с ума? Он была рассержен и вертелся вокруг меня. Но я бросила ему вызов. Я осмелилась на это, я пригрозила ему кулаком. И в конце концов он исчез. Вот песня, которую я написала об этом.
я-йа-ее, ветер Йя-йа-ее, с облаками ярости он веет, Шелковистая сухая едкость кружится вокруг. Где же мои чувства? Где же мои мысли? Даже мои шаги спотыкаются и останавливаются. Зло озорничая она запутывает мои волосы Рассыпая песок пустыни по всему моему лицу, Она дергает меня за одежду, крича от радости А я стою, беспомощно задыхаясь в пыли. Она несется вниз по долине С коричневыми развевающимися юбками Кружась, кружась и танцуя вокруг. Безумно она капризничает, ведьма она и есть ведьма, В то время как я смотрю зачарованно с запыленными глазами. Вскоре она ушла, оставив меня совершенно разбитой. Она подошла на минутку, чтобы подразнить меня Я в этом уверен, но какой же это товарищ по играм Я рад, что она ушла.
Комары меня тоже не беспокоят. Когда мне было около 28 лет, вокруг меня жужжал большой комар. Он приземлился мне на лицо и вполз в левую щеку. Солнце уже садилось. Был уже вечер. Мы с папой разговаривали. Этот комар просто жужжал вокруг моей головы. А потом он приземлился мне на щеку.
Я слышал его и чувствовал, как он ходит по моей коже своими маленькими ножками, но я не беспокоила его, я просто хотела посмотреть, что он будет делать. И он просто вошел в мою левую щеку. Теперь он там живет. С тех пор комары меня совсем не беспокоят.
Еще одно насекомое, которое иногда разговаривает со мной, — серая муха. Первый раз она заговорила со мной, когда я была еще маленькой девочкой. У серой мухи розовый зад, красные глаза и полосы вокруг тела. В первый раз, когда он заговорил со мной, он сказал: «я virtuoso» Интересно, что это значит? В то время я изучала английский язык в школе, поэтому заглянула в словарь, но не нашла нужного слова. В конце концов, я рассказала об этом маме, но она сказала, что я схожу с ума. Однако она также сказала, что когда-то слышала, что Бетховен (или один из этих старых мастеров) выучил песню у мухи. Поэтому она сказала: «Может быть, ты станешь музыкантом.»
Ты же знаешь, эта серая муха играла. Она расхаживала по столу, скрестив маленькие ручки, и вела себя глупо.
На столе лежала еще одна муха. Она сказала: «Что ты делаешь?» А другая муха ответила: «я собираюсь сыграть песню. Я же виртуоз». После того, как я рассказал об этом своей матери, меня обеспокоило ее замечание, что я схожу с ума. Так что после этого я ей почти ничего не рассказывала. На самом деле, это первый раз, когда я говорю об этом. Я думаю, люди просто решат, что я сумасшедшая. Но я слышал, что эта муха говорит так же ясно, как и люди. И знаете, что еще? На ней был фрак с ласточкиным хвостом! Мои родители говорили, что я странная девушка, и поэтому они дали мне мое индийское имя Неша, что означает «женщина-загадка».
Совсем недавно серая муха говорила мне о растении.
Дэвид, мой муж и я гуляли в каньоне, где растут слоновьи деревья. Слоновьи деревья очень священны для нашего народа. Наш народ делал из коры охотничий яд для наконечников наших стрел. Его также можно было растереть в порошок, смешать с табаком, смешать с липким шариком сосновой смолы и скатать в шарик для еды. Это лекарство давало большую способность к восприятию и видению некоторым пулам, которые хранили каловат н’нен-НАКа (смесь деревьев) в своих мешочках с лекарствами. Одним из способов его использования было мошенничество во время игры в азартные игры, в которые играют пеоны (пеон – нищий, бродяга, поденщик). Это делалось втихаря, конечно, потому что обычные игроки не обладали такой большой силой. Но лекарство будет говорить с твоей душой. Это покажет вам, какая рука скрывала кости в руке пеона. Вы бы услышали, как его голос говорит, какую руку угадать. Они говорят, что женщины-пеоны могут предотвратить мошенничество, потирая кости между ног…Ха!…Так или иначе, как я уже сказала, мы с Дейвом гуляли в каньоне, где росли все эти слоновьи деревья. Я сел рядом с тропой, чтобы отдохнуть. Вдруг одна из этих серых мух прилетела и села мне на руку.
— Итак, вы пришли и нашли меня, — сказала я.
Она поползла вокруг меня, а потом просто сказала на моем родном языке:
— Все в порядке.
Я истолковала это так, что мне было хорошо находиться рядом со слоновьими деревьями. Поэтому я помолилась за деревья и выпустил на них табачный дым, прежде чем мы ушли, чтобы поблагодарить их за подарки нашему народу.
Вы знаете, студенты из Университета всегда приходят сюда, чтобы задать вопросы о том, как мы использовали растения. Они хотят знать, где они растут, как их собирать и как они были готовились. Они верят всему, что мы им говорим, и записывают это как научные факты, но когда мы говорим самую важную часть, они улыбаются и отворачиваются. Истинная правда заключается в том, что у растений тоже есть дух. В нашей религии все имеет свой дух. Даже у скал есть дух. Когда я была ребенком, я могла видеть вещи в камнях. Я могла видеть человеческие формы и животных, таких как ящерица. Иногда я показывал эти формы другим людям, и через некоторое время они тоже могли их видеть. Но люди из университета в такие вещи не верят.
Они сами не умеют видеть и потеряли связь со своей собственной религией и духовными силами земли. Это очень плохо, и мне их очень жаль. Они — потерянные люди, и их собственные души умирают от голода.
Верования Кауилла
Когда я стала старше, особенно после того, как мне исполнилось сорок, я могу слышать разные вещи. Обычно я что-то слышу во сне. Вскоре я должна буду провести церемонию под названием «кормление дома», потому что мне приснилось, что двери нашего церемониального дома были закрыты. Внутри были древние люди. Какой-то старик звал людей прийти и поесть, но никто не приходил. Моя интерпретация этого сновидения состоит в том, что наши люди отходят от своих обычаев, а эти древние стоят вокруг и ждут, когда они вернутся. Я хочу накормить дом, потому что люди не выполняют своих обязанностей.
В нашей древней религии, да и сегодня, у нас есть церемониальный дом, куда все приходят петь и молиться. Умна’а означает «большой» или «огромный», как Бог. Киш умна означает «большой дом» или «Дом Бога», и это название нашего церемониального дома.
Он использовался для многих вещей, и каждый клан здесь, в долине Коачелла, имел свой собственный большой дом. Он использовался для благодарности, когда различные продукты были созрели и готовы к сбору. В другое время его использовали для танцев. Клан пулов мог увидеть во сне что-то плохое, и люди должны были бы собраться вместе и танцевать, чтобы отогнать зло. Большой дом также использовался для исцеления людей и для похорон, когда кто-то умирал.
Клан жил в большом доме и заботился о нем. Там он тоже разводил Орлов. Орел, такиш, очень священен. Люди думали, что орлы — это люди. Когда я был юной, мой дедушка Франсиско был нет (возглавлял церемонии). Я помню особую церемонию, которую мы провели в большом доме в честь Золотого орла, найденного мертвым близ Сан-Мануэля. Дядя моей матери нашел его и отправил нам на поезде. Мой дед доехал на багги до самого депо и привез Орла обратно. Он лежал в деревянном ящике, и когда они открыли его в большом доме, там ужасно воняло.
Но дедушка Франсиско заговорил с ним. Люди пели и плакали об этом всю ночь напролет. Они поблагодарили Умна’а за это. Мой дедушка осторожно вынул его перья. Он сделал мазь из сального дерева, священного растения, и помазал тело Орла.
Затем он завернул его в белую льняную ткань. Люди пели ритуальные песни для мертвой птицы, точно так же, как они пели бы для человека. Они сделали крошечный гробик размером с тело Орла и похоронили его на племенном кладбище. Мы все еще пользуемся теми перьями.
Сегодня мы собираемся вместе в большом доме и поем песни для мертвых всякий раз, когда кто-то умирает, и снова через год на следующий день после их смерти. Песни для мертвых рассказывают историю нашего творения. Я не знаю всех песен. Многие из них забыты.
Первоначально «песни для мертвых» были мужскими песнями. Были разные песни для умирающих женщин под названием «лунные песни», но мы их больше не поем. Их никто не помнит. Песни для мертвых обычно пели четыре ночи напролет.
Вся эта история рассказана Патенсио (1943), человеком из Палм-Спрингс-Кауилья. Теперь мы поем только одну ночь над телом. Вот та часть, которую я знаю, и я попытаюсь объяснить ее смысл. Каждое предложение или два-это отдельная песня. Мы можем пропеть одну строчку четыре или пять раз, прежде чем перейти к следующей части…
Песни Для Мертвых
Народ спорил со своим создателем. Люди больше не доверяли ему. Создатель принес в этот мир смерть. Так что Мерцание сказало: «давай заколдуем его. Пиу-ум, заколдуем его.»
Но кто же это сделает? — Только не я, только не я…- все так говорили.
Тогда они сказали: «пусть это сделает лягушка».
Итак, лягушка ушла в океан и стала ждать там, где каждый день испражнялся великий человек, в том месте, где два бревна торчали из берега и плавали по воде. Обычно, когда Творец садился верхом на эти бревна и испражнялся, это было похоже на раскат грома, но на этот раз не было слышно ни звука. Лягушка проглотила это испражнение.
Создатель испражнился еще раз, и снова не было слышно ни звука.
Он снова испражнился, но лягушонок получил и это тоже. Творец ткнул его между ног своей тростью и трижды повел ею взад-вперед, вот почему у лягушки на голове три отметины, но он ничего не почувствовал.
После этого Творец заболел. Он пошел домой. — Это ты со мной так поступила? — спросил он у дома. — Это вы сделали? — спросил он у стен и пола. Но ответа не последовало. Это было выше его понимания.
Поэтому Творец призвал четыре различных вида змей, чтобы они лечили его. Они ползали по его телу. Но они ничего не могли поделать. Он позвал слепня и ветер, чтобы они его вылечили, но они ничего не могли сделать. Он позвал всех животных и людей, и наконец он позвал ворона. Он велел ворону нагнуться и высосать яд, но это было бесполезно.
Это было безнадежно. Ноги и руки создателя начали холодеть. Все его тело похолодело и онемело. Когда ворон потерпел неудачу, создатель знал, что они сговорились колдовать над ним. — вы сделали это, — сказал он. — Вы околдовали меня.
Поэтому создатель велел людям кремировать его тело, но отослать койота подальше, чтобы он не съел останки. Народ послал койота на восток, где встает солнце, собирать хворост для костра.
Когда он был далеко, они сожгли тело. Но койот заметил это и побежал обратно. Все люди стояли кругом вокруг костра. Внезапно койот перепрыгнул через барсука, схватил сердце Создателя (все, что осталось) и снова перепрыгнул через барсука. Он убежал с сердцем во рту.
Он перенес его через горный хребет, все еще красный там, где капала кровь.
Творец научил людей петь «песни для мертвых», и они увидели, как его дух покидает тело. Он направился на восток. И странные растения поднялись из пепла.
Люди сказали Орлу, чтобы он поймал дух Творца и спросил, что растет из земли. Орел был могущественным шаманом, и когда он догонял дух Творца, то танцевал свои песни.
«Почему ты следуешь за мной?» — спросил создатель.
— Чтобы узнать о растениях, растущих там, где тебя сожгли, — ответил Орел.
— Это табак, пиват, мое дыхание. Используй это в своем церемониальном доме. Сожги его в своей трубке. Другое растение- кукуруза, тумах, мои зубы. У стеблей будут волосы. А еще черные бобы, тевемалем, мои глаза. И тыквы вырастут, няшлум, мой желудок. И из моих ноздрей тоже…тыква.»
Творец сказал, что растения будут хороши для еды. Орел вернулся и рассказал народу об этом благословении.
Я постараюсь объяснить смысл этих песен как можно лучше.
Во-первых, это очень похоже на историю Иисуса. Люди тоже не доверяли ему, и они убили его. И все же, несмотря на их предательство, он благословил их! Это тот же самый вид понимания. Люди не хотят умирать, но без смерти земля скоро будет перенаселена. Мы поем эти песни над умирающим человеком, чтобы направить дух в то место на востоке. Видите ли, Творец благословил нас пищей для этого мира и духом для следующего. Мы можем жить и умереть без страха, потому что он заботится о нас.
Кстати, лягушачье колдовство — это худший вид колдовства. Вы можете взять экскременты человека, его слюну или клок волос и засунуть их в глотку лягушки. Затем вы зашьете лягушке рот, и этот человек умрет. И это ничем не остановить. Их кишки высохнут и сморщатся.
Каждое из животных / людей на кремации были предками разных кланов Кауиллы. Мой предок из клана атиялем, собака, присутствовал на кремации. Там были и другие животные, такие как исватем, горный лев и токут, рысь. Там были и юниветем, медведь, и уналь, Барсук. Но эти кланы все вымерли. Клан, известный как ваншвум, что означает «сметенный», был смыт потопом, который пришел после смерти создателя. С тех пор многие другие кланы вымерли, в основном от болезней, но также и от утраты своей родословной. Все кланы могли проследить свою родословную до кремации. Все животные символизируют кланы, которые были призваны Творцом на помощь ему. Лягушка, однако, не была предком клана. Это — злой шаман.
У всех кланов были свои ритуальные «песни для мертвых».
Слова были те же самые, но мелодии разные. У каждого клана были свои особые песни, такие как клан кузнечика, виетем, добавит свою часть о кузнечике, который видел смерть создателя. В «песнях для мертвых» есть слова, которые направляют дух умирающего в «это место». Песни помогают ему принять свою смерть без страха. Слова говорят, что мы должны «забыть» это, забыть жизнь, — это был всего лишь сон. Все это происходит в нашем сознании. Мы тоже должны забыть об умирающем человеке. Мы можем довольно скоро последовать за ним по этому единственному следу.
Считалось, что душа умершего человека возвращается через год на следующий день после смерти. Поэтому люди создавали образ человека, который умер, делали его из стебля Юкки. Они надевали на него одежду и в печали танцевали вместе с образом.
«Ты ушел», — могли бы они сказать или подумать. — Это всего лишь твое изображение. Это ваша одежда, но вы уже ушли…ой, ой! Это было делалось для защиты живых. Пул говорит, что духи умерших любят чистоту и они не задержатся надолго среди запаха танцующих, потеющих людей. Хотя иногда храбрый дух оставался и забирал душу у кого-то живого… и этот человек умирал.
Поведение пул
Когда мне было десять или двенадцать лет, здесь действительно шел дождь. Днем и ночью шел проливной дождь. Птицы так промокли, что не могли летать. Я часто гонялась за ними по земле. И ловила их!
Когда дождь прекращался, мы с дедушкой и бабушкой отправлялись собирать грибы. Грибы взошли под мескитовыми деревьями. Бабушка собрала целое ведро. Она готовила их на костре, разведенном на Земле внутри ее маленькой хижины из кустарника-каркаса из стрел-сорняков, крытого веером пальмовых листьев. Они были восхитительны. Такого дождя больше не будет, уже много лет. Старые индейцы говорили, что грозы разделяют времена года. Между зимой и весной была сильная гроза, а между летом и осенью-еще одна. Лето здесь всегда было жарким.
Но мой дед Франсиско обладал реальной властью влиять на погоду. Он обычно вызывал ветер, когда было жарко. Он высвистывал две длинные ноты. И это никогда не подводило. Налетел ветер. — О, как чудесно, — говорил он, — хороший ветер, чтобы охладить свое тело. Сила у него была в полном порядке.
Дедушка Франсиско был клановым индейцем и последним, кто поддерживал в Киве священную подземную собрание совета. Это была круглая яма, вырытая в земле около 5 футов глубиной и до 30 футов в диаметре. Вокруг подземной стены был выступ, на котором стояли кувшины с водой и священные свертки. Куполообразный соломенный потолок покрывал Кива, чтобы защитить его от дождя и сохранить уединение. Посередине стоял столб, который поддерживал куполообразную крышу. К столбу были прикреплены перья. Эта Кива использовалась ими для медитации с 25 другими шаманами. Они приходили сюда из других кланов, чтобы решить какую-нибудь запутанную проблему. Может быть, они думали об убийстве ведьмы, кого-то, кто отравлял людей. Или, может быть, они думали о какой-то опасности, которая приближалась к людям. Что бы это ни было, пул мог позволить всему этому обсуждаться в Киве.
Совет пулов и так был похож на судебное заседание. Они должны были судить людей, которые были позором для племени. Хорошие нет (вожди) посоветовала бы палс не убивать, но некоторые нет были очень вспыльчивы. Они судили, чтобы убивать. Сто лет назад, во времена моего прадеда Петручо, Кивы были найдены в каждой клановой деревне. Но Кива моего деда была последней. ТУже нет ни одной активной Кива, так как. вместо этого у нас есть закон белого Инана. Может быть, это и к лучшему, потому что плохой нет убил бы людей слишком быстро. Когда мой дедушка Франсиско стал нет (вождем, ведущим священных церемоний), он все изменил. Он принял закон белого человека и перестал пользоваться Кивой. Он использовал большой дом только для других наших церемоний. К сожалению, когда он умер, наш священный сверток и орлиные перья тоже были уничтожены. Тогда я была еще совсем девчонкой. Еще одна особенность нашей Кивы — ее охраняла гремучая змея. Большая гремучая змея. Но каким-то образом она отличала целителей и шаманов. Если незнакомец попытается войти в Киву, змея прогонит его прочь. Но когда входил пал, змея просто ускользала в какой-то дальний неиспользуемый угол Кивы. Это их никогда не беспокоило.
У растений тоже есть Дух
Вы можете говорить с растениями. Ты действительно можешь. Я не имею в виду, что вы просто подходите к растению и говорите: «эй, куст!» Но я хочу сказать, что ты должен быть искренним. Будьте скромны. Растения — это как друзья. Некоторые из них обладают могущественными духами. Растение кикисулем — это могущественный шаман, главный пул. Это тоже Водяное растение. Наши пулы обычно собирались вместе в Киве во время засухи и приносили дождь через горы, молясь и исполня церемониальные песни духу в растении кикисулем. Наши пулы могли видеть дух, говорить с ним и просить, чтобы их потребности были удовлетворены. Пул и нет вместе пили чай из кикисулем и разговаривали с духом этого растения. Они говорят, что «идти на дно океана» означает идти на дно корня и общаться с мошущественными пулами, которые обитают на этом уровне растения. Дурман, наш кикисулем, — это главная дорога, ведущая к главному пулу, живущему под дном океана. Когда шаманы танцуют и разговаривают в церемонии с духом кикисулем, они могут заставить облака спуститься с гор из океана. Кикисулем связан с океаническим растением мусухат [вид неизвестен]. Из травяных стеблей этого растения мы делали наши священные лекарственные связки. Иногда, особенно позже, когда стало опасно идти отсюда к океану (потому что испанские солдаты делали из наших гонцов рабов), делали целебные свертки из камыша. В Священном свертке были бусины, деревянные фигурки, наконечники обсидиановых стрел и множество перьев. Это были очень священные вещи, очень могущественные. Никому не разрешалось прикасаться к ним, кроме нет, моего дедушки. Только ему или человеку, стоящему в очереди на пост главы большого дома, было позволено прикоснуться к нему. Там же были перья золотого орла, перья ястреба и ворона, овсянки и колибри. Его специально использовали, чтобы молиться о дожде во время засухи, и иногда его выносили, чтобы помочь очистить большой дом.
Обычно у каждого клана было по одному пулу, а если повезет, то и по два. Они приходили сюда на эти церемонии и собирались вместе с нашим нет Франсиско, который сам был главным пулом, и они вместе принимали настойку кикисулем в Большом Доме. Иногда им приходилось толковать очень сильный сон. Взяв кикисулем вместе, они могли бы погрузиться в сон и сравнить свои впечатления. Например, мой дядя Чарли был пул. У него было несколько специальностей. Одним из них было толкование сновидений. Один сон, который я помню, мы должны были танцевать, обеспокоенные тем, что видели индейцев, спускающихся по тропе к букве «Y» на дороге. Он не знал, что означает буква «У», поэтому пулы собрались вместе и ушли в этот сон. В конце концов они истолковали это как то, что народ вот-вот разругается, кланы разойдутся. Поэтому они устроили торжественный обед, чтобы накормить весь дом. Все люди были приглашены, и пул рассказал им о мечте и важности единства. — Это неправильно, — предупредил людей пул. — Вы должны идти в одну сторону, а не в разные. — Итак, пул и нет уладили это предупреждение о раздоре между кланами. Интерпретируя этот сон, они использовали растение кикисулем, чтобы помочь людям.
Кикисулем также использовался в иницииации молодых людей, которые становились мужчинами. Клановый пул строил специальный временный дом в горах. Там каждый год бывает от пяти до десяти мальчиков из разных кланов. Родители посвященных готовили еду и пели вместе с ними, пока мальчиков запирали в доме на неделю. Можно сказать, что это была наша школа. Пул готовил мальчиков к их духовной встрече. В последний день мальчикам пришлось выпить зелье, сваренное из корней кикисулема. Все это делалось особым священным образом. Когда мальчиков вывели из дома, пул научил их танцевать вокруг открытого огня. Родители очень обрадовались, увидев своих мальчиков. Кикисулем очень опасен, даже когда ты знаешь, что делаешь. Неиндейцы принимают его и либо сходят с ума, либо умирают, потому что у них нет учения, которое идет вместе с растением. А иногда один из здешних мальчишек умирал. Вот почему приходили родители. Они плакали и пели, пока не вышли мальчики, не зная, может ли один из них умереть. После того, как мальчики начали танцевать, народ бросал им подарки в честь их нового статуса: мужественности. Когда они просыпаются от воздействия кикисулема, они уже мужчины, а не мальчики. Поэтому люди швырялись одеялами, бисерными монетами и прочим, пока мальчики танцевали. Это был кружащийся, кружащийся танец. Отец или даритель мальчика танцевал с ним до тех пор, пока тот не терял сознание от последствий кикисулема и головокружения.
Пока посвященный спит, он может умереть или что-то увидеть. Что бы он ни увидел в своем видении (возможно, животное или птицу), это будет помощником его сновидений на всю жизнь. Это было необычно, но иногда девочка проходила такое посвящение вместе с мальчиками. Ее сопровождала родственница-женщина, которая направляла юную шаманку. Не каждый посвященный получал помощника во сне (например, муравья, муху, колибри или орла), но большинство из них учились своему призванию, своей специальности в жизни.
Мой дядя Чарли был посвящен вместе с другими мальчиками весеннего урожая. Он поднялся в горы, и пал окуривал его. Они оставались там до тех пор, пока каждый мальчик не постигал свое призвание, и их сновидения не говорили им, что они собираются делать в жизни. Пул учил мальчиков, как очистить свое тело и ум. Они следили за тем, чтобы мальчики встали на правильный путь. Одним из призваний моего дяди Чарли было толкование снов. Другой специальностью было исцеление потери души. Он видел, как дух покидает тело человека, следует за ним и ловит его в свою руку. Таким образом он исцелял людей. Другие специальности, которые пришли к посвященным, включают в себя способность исцелять курением или высасыванием, способность изучать и исполнять танец орла, пение и изучение клановых песен, охоту с помощью силы сновидения и помощника сновидения, создание дождя и прогноз погоды, а также азартные игры. Все эти призвания включали в себя особое духовидческое восприятие, будь то сновидения или видения кикисулема. Настоящий пул может послать их дух куда-нибудь во сне. Это сила, с которой вы рождаетесь. Вы не получаете его от растения, хотя растения силы могут открыть вас для этого навыка, особенно мужчин. Женщины больше соприкасаются со своими духовными силами, я думаю, из-за их месячных менструаций.
Женские песни и растения
Раньше было так много песен и церемоний только для женщин. Женским растением был ахтукул, известный также как креозотовый куст (Ларрея трёхзубчатая). Женщины использовали его при менструальных спазмах и после родов. Листья растирались в липкую пасту. Мать, только что родившую ребенка, или молодая девушка, у которой начались первые месячные, помещали в нагретую песочницу. Пасту из ахтукула мазали ей на живот, и она выпивала немного чая. Сверху были расстилались кроличьи шкуры, сплетенные в тонкое одеяло. Ее грудь, руки и голова возвышались над песком. Она просидела на теплом песке всю ночь. Особые женские песни пели для девочки, у которой появлялись первые волосы, старшие родственники. Чай с ахтукулом удалял кровяные сгустки, а в случае новой матери ахтукул помогал вывести послед, помогая схваткам. Женщины также использовали разбавленный чай, приготовленный из корней кикисулема (Дурман) во время родов. Это облегчало боль и поднимало их дух.
Менструирующие женщины не допускались в дом охотника. Из предосторожности им пришлось держаться подальше. Ты же не хочешь, чтобы вокруг охотников или их снаряжения был запах крови. Мужчины курили всю ночь перед тем, как отправиться на охоту, для того, чтобы избавиться от всех человеческих запахов. Но женщины не чувствовали, что им навязывают что-то, когда они уходили в менструальную хижину. Они должны были побыть одни три или четыре дня.
Это было торжественное событие, которое позволяло женщине войти в контакт с ее собственной особой силой. Это было время сновидений и видений. Каждый месяц женщины отправлялись в свою собственную яму видения.
У этих людей тоже были ямы для видений, места, где можно было мечтать и молиться, высоко в горах. Вот так люди и учились. Сновидения были источником всей мудрости.
***
Мы с Руби сидели в ее саду. Она откинулась на складной парусиновый стул, а я сел на землю рядом с ней, широко расставив ноги. Она только что закончила менять водозабор на длинных ирригационных канавах, которые в тот день прорыли Дэйв и Ихад. Медленный поток воды начал заполнять канавы на ее томатной грядке.
-Ты когда-нибудь разговариваешь с землей? — спросил я. Руби улыбнулась огромной улыбкой.
-Ну, конечно, я разговариваю с землей.
— Как ты это делаешь? — спросил я.
Руби крепко зажмурилась, склонила голову и вытянула руки и пальцы ладонями вверх…
Спасибо тебе, мать-земля, что держишь меня на своей груди. Ты всегда любишь меня, сколько бы мне ни было лет…
Я погрузился во внутреннее молчание. Слова Руби были такими же теплыми, как вечернее солнце, которое стояло на горизонте подобно золотому ацтекскому календарю, отмечающему дни людей, растений и животных. Солнце приятно грело и помидорные растения. Они были наполнены силой воды и держали свои листья, чтобы получить оставшийся свет.
СМЕРТЬ И ПОСЛЕСМЕРТИЕ: СТРУКТУРИЗАЦИЯ НЕМАТЕРИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
автор: Аннамария Симко, магистр искусств (также известная как Тайша Абеляр)
Департамент антропологии
Калифорнийский университет,
Лос-Анжелес, штат Калифорния
ВВЕДЕНИЕ
То, что физическая смерть испытывается лишь один раз, а те, кто испытал ее, уже не сможет вернуться и описать каково оно есть на самом деле, для западного человека является вполне обоснованным научным выводом. Тем не менее, в большинстве культур, включая культуры у западных народов, люди говорят о смерти и послесмертии с изрядным количеством знаний и с огромным количеством деталей, и все это не ограничивается только кругом религиозных знатоков, типа шаманов и священников. А значит, согласно рациональным предпосылкам у западного человека, эти люди буквально «не знают о чем они говорят».
Эта статья будет занимать такую позицию, что в ходе понимания значимости смерти и послесмертия у конкретной народности, нужно бы разобраться — что значит «знать» что-либо вообще, и какими способами эти люди говорят и производят какие-либо действия над конкретной темой, в нашем случае — над темой смерти и послесмертия. В дальнейшем же (следуя Витгенштейну), грамматика сама нам подскажет, какого рода этот объект есть (Людвиг Витгенштейн, 1958), и что означают употребляемые ими по ходу слова. Либо их роль ограничена лишь тем, что Витгенштейн называет «словесными играми»: то есть, игрой языка и действий, которая вплетена в сам язык. При этом любые опасения или озабоченность, касательно некоторой реальности, стоящей за словесными играми, являются сущей ерундой, поскольку такие словесные игры обязательно накладывают ограничения на то, что мы знаем, переживаем, верим, представляем, чувствуем, и т.д.
Словесная игра, которая будет здесь описываться, является некоей осведомленностью ее участников о смерти и послесмертии. Другими словами, такой человек уже «знает» кое-что о смерти и о посмертном состоянии еще до момента своей физической смерти, он может говорить об этом и следовать определенному пути, основанному на этом «знании».
Когда люди говорят о смерти и посмертном состоянии, им кажется будто они ведут речь о каких-то реальных чувствах и переживаниях. Эта одна из особенностей языка позволяет людям думать, что они говорят о «реальных» чувствах или переживаниях, которые существуют в некотором онтологическом смысле, тогда как на самом деле, они фактически говорят о способах своего языка, позволяющего им говорить о каких-то вещах вообще.
Эта статья принимает в рассмотрение то, что люди «знают» о чем речь, когда говорят о смерти и состоянии после смерти. В том смысле, что у них имеются процедуры получения этих знаний и они способны как описать, так и дать развернутый отчет о том, что они считают смертью, и что будет в послесмертном состоянии. Под этим «знанием» подразумевается не знание «реального» положения дел, а то знание, что относится к разговорам и действиям довольно определенным образом. У людей смысл смерти и послесмертного состояния рассматривается не в каких-то реальных ощущениях или переживаниях в момент смерти, а сводится к их участию в словесных играх.
Далее будет описываться словесные игры у тибетцев. Главным образом потому, что тибетцы «знают» о чем речь, когда они говорят о смерти и состоянии после смерти, поскольку у них имеются доступные средства для описания того, что они считают смертью. В словесных играх тибетцев, физическая смерть является лишь одним из множества способов вхождения в определенную область, которую они считают пустотой физической материи и для которой я использую термин «нематериальная реальность». Физическая смерть, в тибетских словесных играх, попадает в довольно крупную категорию, которую я обозначаю «развоплощением», и которая по тибетским представлениям относится к тому, что «дух» или «душа» способна отделяться от тела. Тибетцы утверждают, что через развоплощение человек входит в нематериальную реальность и действует в ней.*
* Здесь имеется в виду не то, что «дух» тибетца входит в область, лишенную физической материи, или даже, что такая область вообще существует, а лишь то, что по утверждениям тибетцы, имеются ощущения, чувства и т.п., которые, как они считают, «имеет умерший», т.е. став при этом уже развоплощенным.
Тибетцы, существуя и действуя в нематериальной реальности, вовлечены в определенную языковую игру, или в определенный смысл, с точки зрения использования имеющихся слов. Описание того как, когда и в каком контексте тибетцы используют слова, касающиеся той области, которую они считают только «духовной», как раз и является тем, что я имею ввиду под «структуризацией нематериальной реальности». Для тибетцев, их разговоры и деятельность по отношению феномена смерти и послесмертного состояния, формирует собой целый смысловой комплекс, который непрерывно создается и изменяется в различных ситуациях. Структуризация нематериальной реальности относится к фактическому использованию концепций в жизненных ситуациях, как будто бы если эти концепции имеют узнаваемые физические привязки и являются процессом, который включает в себя социальное пространство и время. Как именно осуществляется такая структуризация у тибетцев и будет главным содержанием этой статьи.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОМПОНЕНТ СИТУАЦИИ В СОЦИАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ
Процесс структуризации нематериальной реальности можно считать идентичным с «определением компонент ситуации». Как структуризация нематериальной реальности, так и определение компонент ситуации, относятся к такому процессу, где некие отдельные события и другие феномены считаются «реальными», в соответствии с выражаемой людьми логикой социального времени и пространства. То есть, оба они относятся к тем средствам, с помощью которых люди через словесные игры выделяют блоки и придают им статус «реальных», в отличие от «иллюзорных» феноменов. Таким образом, термины «структуризация нематериальной реальности» и «определение компонент ситуации» для моих целей могут считаться эквивалентными, и далее они будут использоваться как взаимозаменяемые. Тогда остается выяснить как именно структурировать нематериальную реальность или же как ситуация характеризуется и, следовательно, сделать это для участников достаточно понятным образом.
Можно упомянуть несколько ознакомительных характеристик при определении ситуации. Ситуацию можно рассматривать как явно видимую деятельность ее участников, а значит она становится доступной для анализа. Она является способом отображения социальных переживаний участников, а они становятся возможными лишь тогда, когда физическое пространство и хронологическое время превращаются в социальное пространство и социальное время. При упорядоченном социальном взаимодействии, определение компонент ситуации тоже является необходимым компонентом, и оно основывается на взаимных предположениях.
Питер МакХью (1968) провел детальное рассмотрение определения компонент ситуации. Он утверждает, что люди, «знающие» что они делают в смыслах того, что они описывают, как раз и определяют, что именно они делают в некоторой ситуации. Двумя условиями, которые вызывает и ограничивает их знание, являются «выявление фактов в социальном времени» и «относительность положений в социальном пространстве».
ВЫЯВЛЕНИЕ ФАКТОВ В СОЦИАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ
Выявление фактов, как его определяет Маргарет Мид, относится к «наличию вещей в двух и более разных системах в такой форме, что их наличие в более поздней системе меняет их характер в более ранней системе, к которой они принадлежат» (Мид, 1932). Этими вещами могут стать какое-то событие, либо воспоминание, либо идея, либо положение в пространстве, или вообще любое символическое определение настоящего времени, если такое определение зависит от прошлого, а так же от умозаключений о будущем. События в будущем будут тоже реконструироваться по определению их характеристик из прошлого времени. Люди в своих словесных играх способны поместить себя в будущее время, когда конкретное действие будет уже завершено. Затем они смогут реконструировать отдельные этапы, которые будут приводить к тем самым будущим состояниям (Альфред Шутц, 1962). Поскольку люди считают, что будущие события будут происходить точно также как и в прошлом — идеализация Гуссерля «Я-смогу-сделать-это-снова» (Эдмунд Гуссерль, 1929), окружающая среда становится рутинизированно-предсказуемой и в ней становится возможным установление некоего порядка.
Реконструируемые людьми программы прошлого и будущего становятся частью настоящего, и настоящее является точкой в которой пересекаются все их воздействия на поведение одновременно. Далее, временным мерилом деятельности становится выявление таких ее компонент, где прошлое, настоящее и будущее становятся аналитически отдельными, но еще не отделенными, соответственно своему влиянию на конкретное поведение. Короче говоря, определение компонент ситуации в хронологическом настоящем, задействует социальное прошлое и будущее.
Участники сохраняют соответствие со временем в окружающем их мире и поддерживают те самые смыслы, которые выходят за рамки текущего времени, при помощи того, что Маннгейм называет «фактуальным способом интерпретации» (Карл Маннгейм, 1952). Это способ разложить отдельные временные события на отдельные блоки и навести нормативный порядок в социальном времени так, чтобы оставалось ощущение, что весь широкий спектр реальных и выражаемых ими смыслов приведены к общему знаменателю.
При создании временной неразрывности в определении компонент ситуации участники пользуются следующими составляющими (МакХью, 1968):
ТЕМА. Паттерн смыслов, который будет раскрыт в наблюдаемых событиях, по предположениям исполнителей. Для описания настоящего используются как прошлые события, так и ожидания будущих событий. Тема становится характеристикой родства между прошлым и будущим, которая становится известной в настоящем времени.
ПРОРАБОТКА. Тема становится проработанной через определение ее частностей в хронологически отдельных событиях. Проработка является тем самым процессом, через который достигается индивидуальное взаимодействие.
ПРИГОНКА. Участники проверяют соответствие частностей к самой теме и оценивают границы приложимости темы в ситуации.
ПОИСК ИСХОДНЫХ ПРИЧИН. Участники проводят личный активный поиск паттернов и активно пересматривают определения.
РАСКРЫТИЕ. События становятся связанными друг с другом таким образом, что делаются понятными друг другу, и узнавание характера одного события может вызвать преобразование исходного понимания.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ПОЛОЖЕНИЙ В СОЦИАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Если выявление фактов имеет дело с событиями и связями между событиями во времени, то относительность характеризует события и их связи в пространстве. Когда говорится о выявлении фактов и об относительности положений, предполагается что не имеется такого абсолютного времени и пространства, в которых элемент может существовать, и не существует абсолютного судьи, существующего снаружи мира типа как окончательный арбитр.* События и связи существуют только по определению или по соглашению, которое достигается потому как участники способны обмениваться своими точками зрения. Другими словами, смысл становится принятым, выбор действия — сделанным и объект — охарактеризованным (то есть феномен становится «реальным» и ему придается фактический статус), только внутри некоторой конкретной словесной игры. (Людвиг Витгенштейн, 1965)
* Оценивающего важность контекста или цели, когда описывается что-либо. См. «Философские исследования» Витгенштейна, секция 47.
Относительность положений, связанная с определением компонент ситуации и ее преобразованием в пространстве, может преодолеваться взаимообменом разных точек зрений. Для людей вполне возможно имитировать такие действия, как если бы они оказались на месте другого человека. Предполагается, что если позиции обеих человек будут переставлены, то они будут «видеть» тоже самое, что и другой «видит» в данный момент. Относительность в пространственной перспективе преодолевается за счет того, что Гарфинкель называет «нормальным состоянием восприятия», которое относится к тому нормативному способу, которым люди классифицируют свое социальное окружение, и который делает деятельность остальных осмысленной таким образом, что их точки зрения становятся взаимозаменяемыми (Гарольд Гарфинкель, 1962).
Существует шесть составляющих, которые участники используют для оценки поведения других людей (Питер МакХью, 1968).
ТИПИЧНОСТЬ. Участники делают вывод о том, является ли поведение представителей некоторой группы или категории участников в чем-то типичным.
ПРАВДОПОДОБИЕ. Участники оценивают правдоподобие или невероятность проявления того или иного поведения и таким образом они становятся способны выстраивать прогнозы.
ТЕХНИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ. Участники сходятся во мнении, что некоторые средства являются более эффективными, чем другие, и тогда поведение классифицируется ими как подходящее, или неподходящее.
КАУЗАЛЬНАЯ СТРУКТУРА. Некоторые проявления рассматриваются в качестве условий, при которых могут происходить следующие.
МОРАЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ. Некоторые действия считаются онтологически необходимыми, независимо от личных предпочтений.
ВСЕОБЩАЯ СОГЛАСОВАННОСТЬ. Участники оценивают насколько имеющиеся у других оценки общей внешней среды верны или ошибочны, с точки зрения точных суждений.
Пять составляющих фактуального способа интерпретации плюс шесть составляющих, которые вызывают «нормальное состояние восприятия» вместе создают смысл и значимость объектов, событий и т.п., если их рассматривать в терминах Витгенштейна, где таковые объекты, события и т.п. используются участниками в самых различных словесных играх (Людвиг Витгенштейн, 1958). Никакой социальный объект на самом деле не содержит в себе этих значений и смысла: присвоение значения является результатом деятельности участников, и значения таких объектов, событий и т.п., оказывают влияние на поведение участников по отношению к ним.
НЕМАТЕРИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Раз в этой статье утверждается, что ни один объект не является на самом деле «реальным» или «имеющим значение», то значения и смыслы явлений присваиваются участниками в процессе их деятельности по структуризации или определению компонент. При этом определение компонент ситуации становится возможным тогда, когда оно включает в себя социальное время и социальное пространство. Разрывы в физическом времени преодолеваются пятью составляющими фактуального метода, а относительность в физическом пространстве преодолевается с помощью шести составляющих нормального состояния восприятия. тогда становится возможным описать и те словесные игры у тибетцев, которые включают в себя смерть и послесмертие.
Развоплощение, по верованиям тибетцев, определяется как такой процесс, в котором «дух» отделяется от тела и значит позволяет человеку действовать особенным образом. Для тибетцев развоплощенным существом является тот, кто «утерял» свою телесную сущность и, как они считают, вошел в нематериальную реальность. Физическая смерть, соответственно, является лишь одним из способов, через которое достигается развоплощение. В соответствии со словесными играми у тибетцев, становится возможным говорить о переходе от воплощенного существования к развоплощенному (как тоже существованию) в следующих случаях:
1. Временный переход обратно к воплощенному состоянию; а) Развоплощение как существование, следующее за воплощением, как рассматривается у тибетцев в том же самом теле (роланг); б) Развоплощение как существование, следующее за воплощением, как рассматривается у тибетцев, в другом теле (одержимость медиумов; тронг-джуг).
2. Переход от воплощенного состояния в развоплощенное можно рассматривать как носящее лишь временный характер, а может рассматриваться как существование, проходящее через постоянное перемещение обратно в воплощенное состояние; а) Развоплощение рассматривается как существование, проходящее через воплощение, как рассматривается у тибетцев, в то же самое тело (шаманское путешествие; делог); б) Развоплощение рассматривается как существование, проходящее через воплощение, как рассматривается у тибетцев, будет другим телом (тулкус).
В соответствии с тибетским способом говорить и действовать, развоплощение не обязательно является односторонним процессом. Оно может переживаться тибетцами не только лишь в том, что Шутц (1962) называет будущим временем, но и прямо в настоящем. Те ожидания, которые тибетцы имеют касательно того, что будет происходить когда они умрут, по их верованиям, подтверждается тем, что происходит при оставлении тела и вхождении в нематериальную реальность.
Похоже, что тибетцы «знают» о развоплощении и о нематериальной реальности тоже косвенно, благодаря наблюдениям за другими людьми, ставших, как считают тибетцы, развоплощенными; присутствуя во время шаманского «путешествия»; слыша то, что вещает развоплощенный голос через медиумов и тому подобное.
Под нематериальной реальностью я имею ввиду ту область, которую тибетцы видят как лишенную физической материи или вещества, и которая считается у них полем деятельности развоплощенных и других сущностей, которые которые возможно вообще не знают о воплощенном существовании.
Тибетцы рассматривают физическую смерть как средство развоплощения и в некоторых контекстах вообще не делают различий между физической смертью и тем, что в нашей культуре соотносится с бессознательным, трансовым состоянием, сновидениями и т.п. Это вовсе не означает, что тибетцы не способны проводить различия между спящим человеком и умершим. Это значит лишь то, что описания того, что тибетцы якобы ощущают и видят во время сна или бессознательного состояния, иногда воспринимается таким образом, как если бы человек стал бы описывать реальные чувства и ощущения, которые, как предполагается, сопровождают физическую смерть. Такие ощущения и переживания считаются у тибетцев «реальными» и их они используют в своих словесных играх как доказательство того, что человек действительно входит в нематериальную реальность. Таким образом во время своей физической смерти, для людей становится возможным поверить, что они уже переживали ощущения, которые, как считается, сопровождают смерть и послесмертное состояние. Во время физической смерти социальное время сливается вместе с хронологическим, и тибетцы совершают то, что они считают будет переходом в нематериальную реальность, вместе с оставшимся у них опытом и заданной программой ожидаемого в будущем.
СТРУКТУРИЗАЦИЯ НЕМАТЕРИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ НА ТИБЕТЕ
Сначала я расскажу о действиях у тибетцев, когда человек у них умирает или уже умер, затем опишу то, что, как предполагают тибетцы, переживает умирающий или умершая личность, и, наконец, покажу что явление умирания и смерти рассматривается ими в целом как переход в нематериальную реальность
На Тибете, когда человек умирает, семья посылает за высоким ламой, который считается у них обладающим достаточной квалификацией для выполнения нужных действий, посредством которой «душе» якобы дозволяется покинуть тело. Лама присаживается у головы человека и дергает его за волосы. Если он еще не умер и откроет глаза, это считается хорошим знаком, потому что тибетцы считают осознавание во время совершение перехода в развоплощенное состояние чрезвычайно важным. Лама осторожно предотвращает человека от впадения в сон, в обморок или в кому. Он постоянно повторяет на ухо умирающему человеку формулы, которые, как считается, знакомят умирающего с правильными способами поведения на пути своего возрождения. Лама описывает человеку природу существ и вещей, которые, как считаются, проявляются развоплощенным, и лама убеждает человека не пугаться, потому как он будет вести его в нужном направлении (Роберт Хабенстейн и Уильям Лэмерс, 1963).
Затем лама проводит особый ритуал, который, как тибетцы считают, выводит дух из оболочки через макушку головы. Лама, сконцентрировав свои мысли и идентифицируя себя с человеком, выкрикивает хик! в особо предписанной интонации, которая, как тибетцы считают, образует небольшое отверстие в черепе. Затем лама вставляет в отверстие соломинку. За выкриком хик! следует крик пхет!, который якобы приводит к отделению тела и духа (развополощению), и считается, что это достигается именно тогда, когда соломинка, вставленная в череп человека, стоит прямо и не падает в течение нужного времени (Александра Дэвид-Неэль, 1931).
Тибетцы считают, что только лама может правильно освободить дух, и если лама не доступен в нужный момент, на тело набрасывается белая ткань, чтобы предотвратить исход духа из тела, пока лама все-таки не прибудет. Если доступ к телу оказался невозможен, потому что человек утонул или пострадал в результате несчастного случая, считается что лама еще все-таки сможет правильно освободить дух, производя нужные действия в состоянии глубокой медитации. Если такие шаги не не будут предприняты, тибетцы считают душу покинувшей тело по каким-то другим проходам, и шансы человека на успешную реинкарнацию при этом становятся довольно призрачными (МакДональд, 1929).*
* Множество источников для статьи датируются несколькими десятилетиями тому назад: мы ведь заинтересованы не сколько описаниями существующих тибетских практик, сколько описанием использования словесных игр, включающих в себя умирание и смерть. Потому полагаться на этнографическую данность здесь вполне годно.
Лама-астролог составляет гороскоп, чтобы определить кто может прикасаться к телу; как от него следует избавляться, какие молитвы следует произносить; и какого бога нужно сделать в виде фигурки. Когда эти вопросы определены, на куске ткани рисуется портрет бога или святой личности и считается, что эта святая личность будет ходатайствовать во время Судилища и отвечать за возрождение души в более высокое человеческое состояние.
Тем временем тело освобождают от одежды, связывают руки, ступни и усаживают в позу сидения на корточках. Тело занавешивают тканью, где оно остается на три дня, в которые дух считается спящим. В течение этого времени, лама продолжает обращаться к духу, указывая какие пути он должен избирать и каких он должен избегать. Перед телом устанавливают еду в том же количестве, как и при его жизни.
На другой день, когда тело должно быть похоронено, перед ним устанавливают последнюю трапезу и к духу подступают с длинным шелковым «шарфом почести». Один конец привязывается к телу, а другой держит лама. Он просит дух покинуть дом и продолжить идти по дороге в рай, никогда не возвращаться назад и не досаждать живущим. Лама, обращаясь по имени к тому, кто считается развоплотившимся, произносит:*
Теперь ты получил от своих родственников всю эту хорошую еду и питье. Постарайся побольше насыться их ароматом, так как у тебя больше не будет возможности это сделать. Ибо ты должен понять, что ты умер и твой дух должен уйти отсюда и никогда больше не возвращаться чтобы не беспокоить и не причинять страдания своим родным. Ступай этой дорогой. (Лейла Уэддел, 1895)
* Рассмотрение того, что имя человека не теряет своей значимости, когда он лишается жизни, см. «Философские исследования» Виттгенштейна, секция 55.
Лама, держась за другой конец шарфа, начинает выводить похоронную процессию, распевая литургию под аккомпанемент миниатюрных ручных барабанов, труб и медных цимбал. Время от времени он оборачивается назад, приглашая дух сопровождать тело и заверяет развоплощенного, что он идет в правильном направлении (Уолтер Эванс-Венц, 1960).
Затем от тела избавляются предписанным ламой-астрологом способом. Могут быть использованы четыре способа, считается, что каждый из них возвращает тело к одному из четырех базовых элементов: 1) уничтожение огнем; 2) похороны на воде, тогда тело отправляют по реке; 3) захоронение в земле, в могиле с уложенными деревянными досками; 4) похороны по воздуху, в котором телом питаются стервятники и вороны.
Когда лама чувствует то, что он считает будет приближением своей собственной смерти, у тибетцев считается, что он способен сам освободить свой дух, выкрикивая хик! и пхет! и что он не нуждается в помощи в том, что бы оказаться в осознавании на том пути, который он предпринимает. Тибетцы уверены, что лама предвидит и обладает опытом ощущений, которые, как предполагается, сопровождают смерть. Они так же верят, что лама не будет удивлен или обеспокоен, когда умрет, потому что он вероятно тщательно изучил карту Бардо (тибетский термин для того, что они считают будет состоянием между развоплощением и реинкарнацией). Тибетцы уверены, что некоторые из таких хорошо знающих лам, способны даже проделать полностью все путешествие через Бардо не растеряв ни одной части своего осознания.
Тем не менее, считается что когда умирает непосвященный или мирской человек, его дух будет «спящим» до двух часов после полудня третьего дня. Далее, после того как дух просыпается,* он может бродить поблизости до сорока девяти дней после смерти. Человек сперва не знает** что он развоплощен, потому что первоначальное состояние человека после смерти похоже на его состояние в жизни. Тибетцы говорят о послесмертном состоянии следующим образом:
На третий день дух просыпается и говорит себе: «Что не так со мной? Что со мной произошло?» Затем он подумает: «Может быть я уже умер!» Он воображает себе что имеет тело как у живущего человека, но испуган. Он проходит в комнату, где находится его семья за обедом и смотрит, оставлено ли место для него. Он замечает его (чашку с чечевицей и карри рядом с ламой), а все люди плачут и очень огорчены. Он пугается того, что умер, и поднимается вверх до самой крыши, чтобы увидеть есть ли у него тень. Ее нет. Он спускается к реке и начинает ходить по песку, но следов на песке не остается.
Тогда он точно понимает, что умер и возвращается, пробует войти в свое тело еще раз, но не может; оно холодное как земля или камень. (Роберт Гриерсон Комб, 1926)
* В нашей культуре, термины «спящий» и «проснувшийся» применяются для сущностей с определенным типом сознания. Однако тибетцы говорят и о неживых сущностях, что и они тоже способны на такую деятельность, но это не означает, что такие духовные сущности существуют на самом деле, хотя они и ссылаются на них.
** Конечно можно возразить, что личности ставшие бесплотными не могут ничего «знать»; и я соглашусь. Местоположение этого «знания» — в свидетельствах, переданных теми людьми, которые, по утверждениям тибетцев, возвращались из развоплощенного состояния. Свидетельства лиц, испытавшими бесплотное состояние, берутся и используются в качестве доказательства живущими тибетцами при утверждении что: 1) существует такая область как нематериальная реальность; 2) ощущения бесплотности должно быть очень похожи на те, которые вероятно сопровождают и настоящую физическую смерть.
Считается, что потом дух ищет жену с мужем в супружеских объятиях и попытается войти в матку, но не сможет, потому как не очищен от грехов. Затем он пытается найти путь, что подсказан ламой и изложен в Бардо Тронг, тибетской дорогу, проходящую между смертью и возрождением.
Он следует по дороге с деревьями и цветами по краям, которая никуда не ведет. Он возвращается обратно и бродит по разным местам, его преследуют множество пугающих людей со звериными головами, и все эти твари вооружены мечами и копьями, луками и арканами. Холодно, темно, тревожно и страшно. Тибетцы считают, что если человек был умным и добрым, он не станет бояться; он станет думать что все это иллюзия; он поймет что у него нет тела и нужно найти путь чтобы возродиться вновь.
Твари с арканами ловят его и ведут к Царю Ада, где его оценивают, давая белый камешек за каждый хороший поступок и черный за каждое злодеяние. Если черные и былые камешки весят примерно одинаково, считается что дух должен вернуться в страну людей и перевоплотиться. С его возрождением в том или ином мире (в аду оставляют исключительных злодеев), считается что послесмертное состояние подходит к завершению (Роберт Гриерсон Комб, 1926).
Из описаний действий и верований у тибетцев, касающихся умирания, вполне очевидно что в «смерти» для тибетцев нет ничего необычного или случайного, в том смысле, что время и место смерти может считаться второстепенным. Все действия ламы базируется на том, что тибетцы доверяют его сложнейшим знаниям о природе смерти. Лама помогает непосвященным в том, что считается правильным способом умирания. Инструкции о том, как действовать во время смерти схематично описаны в Бардо Тходол, Тибетской книге мертвых. Лама посвящает всю свою жизнь изучению этого труда и освоив это учение, они считают себя способными совершить переход в нематериальную реальность самостоятельно. Тем не менее, простолюдины тоже знакомы с Бардо Тходол, которое адресовано не только тем, кто уже чувствует приближение смерти, но и тем, кто еще имеет несколько лет жизни перед таким событием. Таким образом, тибетцы становятся знакомы с тем, что они считают будет в послесмертном состоянии, пока они еще живы. Когда человек умирает, к нему призывают ламу чтобы напомнить, чему его учили о смерти, а лама обязан присматривать за тем, чтобы умирающий человек оставался внимательным. Целью ламы является восстановление того, что тибетцы считают будет полным осознанием покойного спустя три дня сна, который видимо следует сразу же после смерти, и адаптировать дух к окружающему миру послесмертного состояния.
Для ламы и для умирающего, весь переход в бесплотное состояние совершается со знанием: в том смысле, что они способны описывать, что они делают. И лама и умирающий «знают», что они делают, потому как они при определении компонент ситуации и при структуризации нематериальной реальности пользуются аппаратом фактуального метода интерпретации и аппаратом «состояния нормального восприятия». Прошлый опыт, например: обретенная ламой компетенция в освобождении духа; знакомство умирающего со смертью; прогнозные ожидания в будущем, которые уже были пережиты в социальном прошлом и настоящем как ламой, так и умирающим человеком — складываются вместе в хронологическом настоящем, придавая смысл и объяснение действиям при умирании.
Умирание также считается и нормальным, а точки зрения при этом легко поменять местами. Умирающий человек считает что другие люди на его месте должны чувствовать и переживать то же самое, что он сам якобы переживает. Он также считает, что развоплощенные странствуют через Бардо до тех пор, пока они не перевоплотятся. Он считает, что лама сможет указать ему правильное направление, потому что лама вероятно уже совершал путешествие самостоятельно. Тибетцы также считают, что после того как он умрет, он будет способен продолжать слушать указания ламы и будет действовать так, как действовал бы сам лама, если бы их роли поменялись.
С учетом того, что тибетцы верят, что мысли и действия духа после трех дней сна пробуждаются, мы вероятно наблюдаем продолжение действий только что развоплощенного при определении компонент ситуации, и действуя так, он признает, как считают тибетцы, что становится частью нематериальной реальности.
Вполне ясно, что развоплощенный будет характеризовать сложившуюся ситуацию при помощи пяти компонентов рассмотренного выше фактуального метода.Темой становится подозрение, что он умер и, следовательно уже не находится в материальной реальности. А поскольку на его вопрос «Что со мной не так?», можно дать ответ, что он болен, находится в обмороке, или во сне и т.п., тему про умирание нужнопроработать. Он пытается найти конкретные факты, например: он смотрит оставлено ли для него место; он видит свою семью плачущей; он замечает присутствие ламы; он видит свою чашку рядом с ламой. Из своего прошлого опыта он знает, что все происходящее ассоциируется со смертью человека. Он уже видел перед этим смерть и примеряет эти частные факты к теме смерти. Его первые подозрения усиливаются; однако ему требуется больше доказательств, потому он активно ищет такие паттерны, которые могут скорректировать или подтвердить его вопрос. Для большей ясности он предпринимает поиск базовой структуры сложившейся ситуации. Он поднимается к крыше, чтобы посмотреть на свою тень, затем идет к песчаному берегу, чтобы обнаружить следы от своих ног. Он способен выполнить этот поиск, потому как знает, что умершие люди не оставляют следов и не имеют теней. Не найдя их, он видит предыдущие события в их истинном свете, то есть, чем они были с самого начала. Истинная его природа просыпается и чувство неизвестного теперьраскрылось (свершилось откровение) через остальные события, через например отсутствие теней и следов: теперь он понимает, что все это время был мертв. Он определил структуру ситуации и это определение уже требует принятия соответствующих мер. Он пытается вернуться в свое тело, но не может, еще раз подтверждая тем самым правильность своего определяющего вывода.
Тибетцы способны определить компонент ситуации из своего прошлого опыта, например из того, что им рассказывал о смерти лама, из знакомства с учением Бардо Тходол, из своих визуальных наблюдений за умирающими; и из прогнозов и ожиданий, которые они получили из фантазий, грез, «видений» и т.д.
Тибетцы также оценивают свою текущую ситуацию пользуясь не только фактуальным методом, но так же и в терминах шести компонент нормального состояния восприятия (тоже рассмотренных выше). Они считают, что другие люди в тех же самых ситуациях должны будут прийти к тем же самым выводам. Например, люди, у которых нет теней или не оставляющих следов, являются мертвыми, независимо от их личного пережитого опыта. Люди не только оценивают ситуацию по ее типичности, но также рассматривают и правдоподобие происходящего. Например, тибетцы считают, что если человек умер, то весьма вероятно что рядом будет присутствовать лама и что его семья станет его оплакивать. Речь идет не только о типичном поведении в таких обстоятельствах, но и о том что это произойдет вероятнее всего. Тем не менее, они знают, что есть более эффективный способ проверить подозрения «умершего», такие как поиски собственной тени или следов (техническая эффективность). Если он ничего из этого не находит, его подозрения подтверждаются, потому что он видит события в их каузальном порядке. Он знает лишь одно явление, при котором будут происходить и остальные. То есть, смерть является определяющим условием для отсутствия теней и следов. Полное рассмотрение заставляет его согласиться с мнением его семьи и ламы, что фактически он умер, тем самым участвуя во всеобщей согласованности. И в этом случае, человек знает, что реинкарнация не может произойти пока он не будет подвергнут Судилищу, обязательно необходимому по моральным требованиям.
Вот таким образом тибетцы и добиваются успеха в структуризации нематериальной реальности, в которой им удается определить себя самих. Но большая часть знаний, из которых люди определяют компоненты ситуации, аккумулируется в социальном прошлом, настоящем и будущем. Как же тибетцы получили такие знания и опыт послесмертного состояния, что элементы нематериальной реальности стали для них типа знакомыми?
Я уже упоминала о Тибетской книге мертвых и каким образом их обучают до наступления физической смерти, и как по мере приближения смерти, лама помогает, повторяя на ухо умирающему тибетские наставления. Однако имеются и другие средства получения таких «знаний» и, таким образом, структуризации нематериальной реальности. Я кратко рассмотрю шесть из них.
1. Тибетцы считают, что нет ни одного живого человека, который бы вернулся после смерти, и мы все «умирали» много раз перед своим появлением в текущей инкарнации. Процесс от воплощения до развоплощения и перевоплощения рассматривается как один продолжающийся переход; путешествие, которое как считается, будет совершаться иногда с частично полным осознаванием, так чтобы стало возможным «вспоминание». Людей, которые как считается будут реинкарнациями праведных или познавших смерть личностей и вероятно помнивших свои предыдущие жизни, называют тулку (Александра Дэвид-Неэль, 1931).
Тибетцы считают что в момент смерти, хорошо обученные люди способны выбирать и ознакомиться с местом их следующего рождения и со своими будущими родителями. Просвещенные, которые осознают цель, которые они стремятся достигнуть, хорошо знакомые с картой Бардо, его дорогами и переулками, собираются оставаться спокойными при видениях, с которыми они сталкиваются, и стараться сохранить нетронутой свою психическую энергию. Считается, что эта сконцентрированная энергия обеспечит им такую новую форму или тело, которую тибетцы называют тулку.*
* Хотя под словом тулку тибетцы понимают вполне конкретных личностей, я буду обозначать этим словом не людей или объекты, а все суммарное количество контекстов, в которых тибетцы используют это слово.
Лама после своей смерти способен предсказать географическую область, где он будет рожден вновь и может добавить различные конкретные сведения о своих будущих родителях, расположении их дома и тому подобного. Через два года после его смерти, проводится специальное расследование, чтобы найти ребенка, который как считается, будет тулку. Это расследование приобретает как раз форму определения компонент ситуации. Тема, является ли ребенок тулку, прорабатывается путем рассмотрения частностей: например, оставленных намеков перед тем как лама умер, действий ребенка, который предполагается реинкарнацией праведника, выводов ламы-астролога, который проводит расследование, и т.д. Активно проводятся различные тесты на изначальное происхождение, чтобы «доказать», что конкретный ребенок является реинкарнацией ламы. Например, ребенок должен отобрать среди объектов, которые были в его личном владении в прошлой жизни. Если ребенок в этом преуспел, тибетцы интерпретируют его успех как указание на того ребенка, который уже имел эти предметы в прошлой жизни. В частности проверяется насколько они подходят к расследуемой теме, и тогда поведение ребенка, в котором могут проявляться своеобразности и странности, переосмысляются в новом свете, так как ребенок уже не просто обычный ребенок а тулку (тема раскрывается).
Оценивается также типичность и вероятность правильного поведения. Тибетцы считают, что ребенок должен будет выбирать вероятно те самые объекты, которые принадлежали бы тулку, и некоторые проверки или доказательства считаются более эффективными указателями, чем другие (технически эффективными). Окончательный вывод у тибетцев становится согласованным, то есть, учитывая конкретную природу знаков и результаты проверок, все обязательно должны согласиться, что это тулку (всеобщая согласованность).Затем, мнение о том, что произошло после смерти, подтверждается всеми, кто производит определение компонент ситуации.
2. Не только тибетцы считают, что все уже когда-то умирали, но они так же считают, что можно и в текущей жизни увидеть что будет происходить уже в послесмертном состоянии. Тибетцы придают большое значение эфирному «двойнику», который тесно связан с материальным телом в течение жизни. Считается, что люди непроизвольно, либо тренируя свою волю, способны осуществлять отделение и якобы тогда двойник покидает материальное тело и показывается в других местах. Людей, которые считаются описывающими различные места, в которых они побывали якобы в развоплощенном состоянии называют делогами, что означает «тот, кто возвратился из-за пределов» (Александра Дэвид-Неэль, 1931).
Некоторые делоги рассказывали, что они посещали области, населенные людьми, тогда как другие утверждают, что они путешествовали через райские места, или Бардо, промежуточная область, которая считается место, где развоплощенные странники после смерти ожидают реинкарнации. Делоги описывают свои передвижения как легкие, проворные и невероятно стремительные. Они говорят, что нужно только захотеть оказаться в определенном месте и они уже оказываются там. Они утверждают, что могут проходить через стены, шагать по воде, и в то же время они способны видеть свое материальное тело, лежащее в комнате, где они его «оставили».
3. Другой способ получения тибетцами знаний о загробном мире осуществляется через медиумов. Считается что развоплощенные часто остаются недовольными своей неспособностью действовать так, как если бы он имел материальное тело. Считается, что развоплощенный способен появляться во снах или «проделывать» странные вещи на своем прежнем месте жительства. Эти знаки интерпретируются тибетцами как «просьбы о помощи» и чтобы утешить развоплощенного, призывается лама-предсказатель для чтения священных книг. Если этого недостаточно, чтобы успокоить его дух, призывают медиума, который предоставляет свой голос духу. Считается, что тот овладевает медиумом и сообщает через него о своих бедах.
4. Тибетцы часто рассматривают дух как захваченный демоном, а шамана призывают чтобы попытаться освободит плененный дух. Шаман входит в то, что у тибетцев считается трансом, и его двойник посещает место обитания демона.* Он дает демону выкуп и забирает дух с собой. Однако, демон характеризуется, как правило, не желающим освободить развоплощенного, даже получив обещанный выкуп, и между демоном и шаманом разыгрывается битва. Если шаман не одержит победу, он будет совершать все путешествие с самого начала (Александра Дэвид-Неэл, 1931).
* Конечно же, шаман ни в коем случае не покидает физически помещение, а ощущения, которые он может испытывать в «трансовом состоянии» не связаны с ним. Его поведение, и его рассказ о путешествии, и интерпретация его поведения тибетцами, являются компонентами определения компонент ситуации.
Те люди, которые являются свидетелями действий медиума и шамана, утверждают, что они взаправду слышат звуки, издаваемые развоплощенным, и таким образом они получают знание о послесмертном состоянии: через «жалобы» духа. Медиум и шаман, с другой стороны, считают, что они ощущают нематериальную реальность напрямую. В обеих случаях, нематериальная реальность определяется при помощи компонент фактуального метода и нормального состояния восприятия. Участники предполагают, что если бы они были на месте шамана или медиума, они должны будут переживать или наблюдать то же самое, что, по их мнению, видят и переживают шаман или медиум. Они также способны идентифицировать себя с развоплощенным в будущем совершенном времени, и способны видеть то, что может произойти, когда они сами перейдут в развоплощенное состояние. Их опыт переживания социального прошлого и будущего переходит в ситуацию в настоящем времени, воспроизводя жалобы духа и придавая смысл и значимость «путешествию» шамана.
5. Существует еще один способ, которым по утверждению тибетцев можно воспользоваться. Он называется тронг-джуг (Александра Дэвид-Неэль, 1931). С его помощью эфирный «двойник» человека якобы становится способным входить в другое тело, чей истинный владелец недавно развоплотился. При помощи тронг-джуг, считается, что человек способен впитать знания и жизненный опыт оригинального владельца. Согласно тибетским верованиям, такие случаи становятся некоей формой воскрешения, где тело оживляется другой личностью. Считается, что вполне допустимо временно попользоваться другим телом, чтобы обрести чьи-то знания в других обстоятельствах, чем у самого себя, а затем вернуться в собственное тело. Пока эфирная самость или «двойник» находится в другом теле, тело из которого она перешла видимо будет оставаться безжизненным. Тем не менее, считается что если безжизненное тело будет уничтожено, то вернуться обратно в него уже будет невозможно.
Когда Шутц говорил об интерсубъективности или взаимозаменяемости позиций, конечно же, он не имел в виду фактическое перемещение в другое тело. Тем не менее, тибетцы считают, что такое перемещение в другого человека является возможным и это убеждение используется у них в разговорах, в действиях, и в определениях компонент ситуаций. При совершении тронг-джуг, тибетцы считают что они и на самом деле испытывают то, что считается «знанием» у другой личности и считают что они видят мир точно так, как его видит другой человек.*
* Согласно Виттгенштейну, люди просто не могут «знать», что они чувствуют именно то, что возможно чувствует другой человек, поскольку критерии для такой оценки отсутствуют. Тем не менее, для людей вполне возможно говорить так, словно они знают что чувствуют другие люди, и это «имеется в виду при разговоре». Просто тронг-джуг является совсем другим способом тибетцев вести разговор об ощущениях других людей.
Упрощенную формулировку этого понятия — «попасть внутрь другой личности», можно обнаружить в практике ментальной телепатии. Тибетцы утверждают, что оправлять сообщения «на ветер», то же как и говорить. Люди считают, что они способны отправлять и получать сообщения на огромные расстояния и это воздействует на их убеждения. Это воздействует не так, как если бы они знали что имеет ввиду другой человек, а так, как если бы они и на самом деле ощущали его мысли напрямую.
6. Тибетцы говорят и о другой форме получения знаний о послесмертии, которая включает в себя в некотором роде воскрешение и которая называется роланг. В то время как тронг-джуг относится к воскрешению тела другой личностью, роланг относится к воскрешению тела тем, кто считается его истинным владельцем. При особых обстоятельствах, считается что развоплощенный может вновь входить в свое тело и становится способным его оживить. Обычно это совершается с помощью шамана, который остается наедине с телом в темной комнате. В ходе его «оживления», он якобы ложится на тело сверху, рот ко рту, и обхватывает его руками. В течение всей процедуры, он должен непрерывно повторять магическую формулу. Как говорят, через некоторое время глаза умершего становятся яркими и возвращается «сознание». Тело чувствует свою способность двигаться, оно поднимается и пробует уйти. Шаман должен повторять формулы и использовать всю свою силу чтобы удержать тело и держать свой рот напротив рта у тела. Когда ему покажется, что язык «ожившего» человека касается его губ, он должен его прикусить. Считается, что неспособность этого сделать будет означать для шамана верную смерть. Когда шаман схватит чужой язык своими зубами и прикусит его, тело якобы падает (Александра Дэвид-Неэль, 1931).
ИТОГИ И ВЫВОДЫ
Шесть вышеописанных процедур — это несколько способов у тибетцев, которыми они пользуются для получения знаний о том, что они считают смертью, и что за ней происходит дальше.
В данной статье все эти процедуры, рассказы тибетцев и деятельность в момент физической смерти рассматривались сквозь призму языковых игр. А не та «реальность» за человеческим языком, и не та деятельность, которая под ней подразумевается. Я попыталась дать описание проявления смерти и послесмертного состояния так, как их рассматривают сами тибетцы. Смерть рассматривается ими как некая происходящая деятельность, которая характеризуется отдельной реальностью, называемой «нематериальной реальностью». А причиной, по которой элементы и участники в ней находятся, концептуализируется у тибетцев как отсутствие телесной сущности. Процесс, посредством которого личность якобы теряет свою телесность названа у них «развоплощением». Была сделана попытка показать, что тибетцы рассматривают физическую смерть как переход от воплощенного состояния в развоплощенное, которое будет якобы продолжаться и далее — переходом обратно в воплощенное состояние.
Достаточно очевидно, что тибетцы обладают определенным знанием о том, что они считают природой смерти, и здесь было рассмотрено то, из чего это «знание» состоит и как оно может испытываться как факт в социальном времени и в социальном пространстве.
Исходя из той предпосылки, что знание о мире заложено в языковых играх людей, явно следует: для того, чтобы тибетцам стала знакомой нематериальная реальность, она должно быть структурирована, и это структуризация будет идентична понятию «определению компонент ситуации». При получении таких знаний, тибетцы используют и полагаются на компоненты фактуального метода интерпретации и оценивают факты на базе соглашений, достигнутых при помощи взаимообмена разных точек зрения.
Чтобы это проиллюстрировать, в статье представлено описание того, что происходит во время смерти по описаниям тибетцев. И в ней достаточно наглядно показано, что тибетцы, для того чтобы действовать и поступать так, как они ведут себя в момент смерти, предполагают и полагаются на знания и опыт, полученный в социальном настоящем, прошлом и будущем, и согласованную нормальность в течение всего этого процесса.
Затем я рассмотрела шесть методов, в социальном времени и пространстве, при помощи которых тибетцы обрели эти знания, и в тоже время отструктурировали нематериальную реальность. Тибетцы обладали неким своими средствами для вхождения в такую нематериальную реальность, и для распознавания составляющих ее элементов, а некоторые тибетцы (шаманы, ламы и медиумы) обладают дополнительной специфической компетенцией в этой области и способны информировать других об этих своих конструкциях. То есть, имеется также возможность узнавать сведения о нематериальной реальности не становясь при этом на самом деле развоплощенным и не погружаясь в эту область самим.
Занимаемая ими позиция заключается в том, что нематериальная реальность и «духи» являются реальными, поскольку тибетцы говорящие о них, отдают себе отчет в том, что, как они считают, будет пережитым опытом с ними самими, короче говоря, они определяют свою реальность с помощью языка и связанной со всем этим деятельности.
Подход, используемый в этой статье, через описание системы верований людей, предоставляемой через отчеты об их языковой деятельности, кажется логическим правильным и вполне законным, поскольку это может послужить очень хорошим примером (по крайней мере, последние разработки в философии, указывают что это так и есть), что знание мира является ограниченным и его можно сравнивать с тем, когда мы говорим о каких-то реальных вещах. Исследования в философии предполагают, что рассматривая утверждения людей как имеющие определенное отношение к реальности в некотором абсолютном смысле, теряется эпистемологическая запутанность. В значительной степени, то как люди говорят и используют слова в специфических ситуациях, и определяет что является реальным и что нет. Это подтверждается и на практике: в антропологии для отделения утверждений от их контекста и для выстраивания теорий перед получением адекватно понимаемых данных. Теории, выстраиваемые в таких условиях, при более глубоком изучении данных могут оказаться неверными.
В антропологии, где элементы различных культур склонны проявляться перед исследователем неизвестными, крайне важно чтобы эти элементы рассматривались в том контексте, в котором они находятся в оригинале. Как я и попыталась показать в этой статье, значения отдельных параграфов неразрывно связаны с контекстом, в котором они использованы. Только после изучения того, как именно люди говорят о вещах, какие при этом используют слова, какая проводится деятельность, то есть что означает каждый параграф, только тогда следует продолжить обобщения или объединять элементы других культур в некоторую общую поведенческую научную теорию.
ССЫЛКИ
Bell, Charles. The People of Tibet. Clarenden Press, Oxford, 1928, p. 290-5.
Combe, G. A. A Tibetan On Tibet Fisher Unwin, London, 1926, p. 86-99.
David-Neel, Alexandra. With Mystics and Magicians in Tibet. John Lane the Bodley Head Ltd., London, 1931, p. 26-118.
Evans-Wentz, W. Y. The Tibetan Book of the Dead. Oxford University Press, London, 1960.
Garfinkel, Harold. Common sense knowledge of social structure. J. M. Scher, (Ed.), Theories of the Mind, Free Press, New York, 1962.
Habenstein, R. W. & Lamers, William. Funeral Customs the World Over. Bulfin Printers Inc., Milwaukee, 1963.
Husserl, Edmund. Formule und Transcendental Logik, Halle, Sec, 74, 167, 1929.
Mac Donald, David. The Land of the Lamas. Seeley Service & Co., 1929.
Mannheim, Karl. On the interpretation of Weltanschauung. In Paul Keskemeti, (Trans. & Ed.), Essays on the Sociology of Knowledge, Oxford University Press, 1952, pp. 53-63.
Mc Hugh, Peter. Defining the Situation: the Organization of Meaning in Social Interaction. Bobbs-Merrill Co., New York, 1968.
Mead, George Herbert. The Philosophy of the Present. Open Court, Chicago, 1932.
Schutz, Alfred. Common sense and scientific interpretation of human action: Collected Paper I: The Problem of Social Beality. The Hague, Martinus Nijhoff, 1962, pp. 7-34.
Waddell, L. Austine. The Buddhism of Tibet or Lamaism, W. H. Allen & Co., London, 1895.
Wittgenstein, Ludwig. Philosophical investigations, G. M. Anscombe, (Trans.), Macmillan, New York, 1953.
К. Скотт Литтлтон (1933 — 2010), бывший профессор антропологии, почетный, и бывший заведующий кафедрой антропологии в Западном колледже в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Профессор Литтлтон, всемирно признанный эксперт по сравнительной индоевропейской мифологии и фольклору, а также по японской религии, опубликовал обширную литературу о японских мифах и религии, происхождении и распространении легенд об Артуре и Святом Граале, а также о теориях покойного французского мифолога Жорж Дюмезиля.
Зимой 1942 года, всего через несколько месяцев после Второй мировой войны, когда Литтлтону было восемь лет, он жил в небольшом пляжном поселке вдоль побережья Южной Калифорнии и пережил самое необычное событие в своей жизни. Ранним утром 25 февраля 1942 года он и вся его семья были разбужены звуками воздушных налетов и зенитных орудий. Прожекторы вили в темноте огромный воздушный объект неизвестного типа и неизвестного происхождения, и чем бы ни был этот объект, он оказался абсолютно невосприимчив к продолжающемуся обстрелу и грохоту, казалось бы, прямых ударов зенитного огня. Объект повернул вглубь материка и исчез в ночи. Эта встреча с НЛО оказала мощное воздействие на Литтлтона до конца его жизни. И став профессором антропологии, он провел интенсивные научные исследования мифологических аспектов феномена НЛО. Он иногда потворствовал своим убеждениям о том, что переживания Кастанеды отражали связь с НЛО — возможность, которую Литтлтон несколько раз обсуждал с Кастанедой лично, несмотря на полное отсутствие упоминания НЛО в его трудах — и Кастанеда вежливо сказал ему, что он «посмотрит на это».
Литтлтона особенно интересовала степень, в которой мятежные божества, такие как Люцифер, Прометей и мезоамериканский бог Кецалькоатль, являются отражением древних инопланетных диссидентов. Он также написал научно-фантастический роман «Фаза два», посвященному НЛО, похищениям и т. д.
Профессор Литтлтон очень хорошо знал Карлоса Кастанеду, они вместе заканчивали аспирантуру в том же отделе в UCLA в то же время. Их длительная дружба была инициирована одним из общих преподавателей Литтлтона и Кастанеды в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе Уильямом А. Лессой. Скотт впервые встретился с Кастанедой в офисе Лессы в Калифорнийском университете в тот же день, когда Кастанеда проводил там свой семинар. Эти двое сразу завязали друг с другом, и из-за уровня их дружбы Литтлтон неоднократно приглашал Кастанеду в качестве самого желанного приглашенного лектора на своих занятиях в Occidental и UCLA Extension.
Скотт Литтлтон официально заявил, в интервью под названием «Приключения с Кассиопеей» с Лорой Найт-Ядзик, что был убежден, что действительно существует прототип Дона Хуана Матуса, индеец Яки, под руководством которого Кастанеда учился и о котором написал одиннадцать самых продаваемых книг. Профессор Литтлтон рассказал, что дон Хуан, вероятно, был индейцем яки, который довольно свободно перемещался между районом Тусона и северной Сонорой. Литтлтон также сказал, что вспомнил, что Кастанеда сказал ему, что он никогда больше не видел Дона Хуана, по крайней мере во плоти, после того, как Кастанеда вместе с еще одним последователем Дона Хуана прыгнул в пропасть с вершины плоской, бесплодной горы на западном склоне Сьерра-Мадре в центральной Мексике. Он также рассказал Литтлтону, что дон Хуан умер вскоре после этого.
Отрывок из письма доктору Джеку Сарфатти:
«…Наконец, покойный Карлос Кастанеда, и да, я знал его довольно хорошо — или так же, как любой другой человек за пределами его круга. Мы встретились в Калифорнийском университете в 1960 году, вскоре после того, как он встретился со своим наставником Яки. Хотя мы были примерно одного возраста (завтра мне исполнится 68 лет), я был аспирантом, а он был еще студентом по специальности антропология. Он написал статью для моего наставника, покойного Уильяма А. Лессы на старших курсах по галлюциногенным растениям и наткнулся на этого старого Яки-брухо во многом так, как он описывает во введении к «Учению Дона Хуана». Билл Лесса был настолько впечатлен тем, что Карлос получил от своего информатора, что попросил его представить доклад на семинаре для выпускников по теме «Миф и ритуал». Поскольку я уже принимал участие в семинаре, Билл пригласил меня сесть, сказав, что в его классе есть «перуанский парень», который собрал самую лучшую информацию от шамана, которого он когда-либо видел, без исключения.
В любом случае, я встретил Кастанеду в офисе Лессы на верхнем этаже Хейнс-Холла. Мы сразу договорились, и я сел на его презентацию на семинаре. Помните, это было весной 1960 года, менее чем через три месяца после того, как он встретил дона Хуана Матуса (псевдоним, который является правильным способом, когда вы занимаетесь этнографией; «Матус» — это эквивалент Смита или Джонса для Яки). Вскоре после этого Карлос получил степень бакалавра в области антропологии и начал выполнять дипломную работу в отделе Калифорнийского университета. Затем, через год или около того, он исчез со всех радаров — большинство аспирантов Антропологии в то время знали его — только чтобы всплыть в 1964 году со своей потенциальной магистерской диссертацией («Учение Дона Хуана») в руках. Он не получил ученую степень, но другой мой наставник, Уолтер Гольдшмидт, провел его в пресс-службу Калифорнийского университета и представил его Бобу Захари, который вскоре станет моим редактором. Пресса приняла «Учение Дона Хуана») по большей части на основе рекомендаций Гольдшмидта и Лессы. После того, как книга взлетела, что удивило всех, больше всего Кастанеду, Боб отвел Карлоса в сторону и сказал, что тот заработает гораздо больше денег с помощью коммерческих издательств. Он нашел ему литературного агента (Неда Брауна), который, в свою очередь, подписал его с издательством «Саймон и Шустер», а остальное, как говорится, история.
В 1973 году Карлос наконец получил докторскую степень в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Его диссертация «Путешествие в Икстлан» под более академическим названием «Магия: описание мира» и с научным предисловием, которое так и не было напечатано. К тому времени, к его удивлению, он стал героем контркультуры. В те дни я пару раз приглашал его в Оксидентал, чтобы он прочитал гостевые лекции, и студенты висели на стропилах, чтобы поместиться в аудитории. Они ожидали увидеть кого-то в развевающемся халате с волосами до колен по типу Тимоти Лири, и когда этот короткостриженый, застегнутый на пуговицы, невысокий парень, одетый как представитель истеблишмента, подошел к подиуму, вы могли услышать, как по аудитории пронесся вздох как после пробежки.
Но он был одним из лучших лекторов, которых я когда-либо слышал. К концу своего разговора он увлечет их, даже когда он даст свой совет: «Не принимай наркотики, если у тебя рядом нет Дона Хуана!».
Он использовал свой испанский акцент так, как Йо-йо Ма использует свою виолончель!
Я не видел его все так часто в последующие годы, хотя время от времени я неожиданно получал телефонный звонок, который неизменно начинался: «Привет, Скотт, это Карлос…», и мы около часа я болтал о чем-то, над чем работал. Я тот, кто первым предложил ему проверить тибетскую «Книгу мертвых» для сравнительных целей. В последний раз он читал для меня лекцию в начале 90-х. Любопытно, что в то время он и его шестнадцать индейских учеников проводили эксперименты вне тела у себя дома в пустыне Мохаве, которые привели их к тому, что казалось «соседними солнечными системами». Действительно, я давно подозревал, что он был инопланетным субъектом, хотя у него не было никаких сознательных воспоминаний о похищениях, он был открыт для идеи, но, насколько мне известно, никогда не подвергался регрессивному гипнозу, несмотря на мои уговоры.
Какова моя общая оценка Кастанеды?
Во-первых, он определенно не был, повторяю, не был, обманщиком. Он верил всему, что говорил и писал. Действительно, он мог бы заработать гораздо больше денег, чем сделал бы, если бы продал права на фильм, — то, что Нед Браун постоянно убеждал его делать по очевидным причинам. Однажды в начале 70-х годов покойный Энтони Куинн, который так хотел сыграть Дона Хуана, что смог его попробовать, собрал пакет и подошел к Карлосу и Неду в офисе Century City последнего. У Карлоса было чудесное чувство юмора, и его рассказ об этой встрече был бесценным. Это звучало примерно так: «Они называли странные цифры, Скотт. Когда это доходило до 600 000 долларов [помните, это было около 1975 года; сегодня это было бы пара миллионов»], это стало нереальным. Поэтому я сказал им, что мне нужно отлить и вышел из комнаты». После это встречи никто его не видел, по крайней мере, восемь месяцев!
Несколько лет спустя около 1980, мексиканское правительство, по настоянию первой леди Кармен Романо, женой президента Лопеса Портильо, хотело спонсировать версию фильма недавно найденными нефтяными деньгами. Им удалось заинтересовать Фредерико Феллини на роль режиссера и Карло Понти для производства. Я знаю, что это правда, потому что коллега по Окси в то же время, Маргарита Ньето, испанская профессорша, которая также знала Карлоса и познакомила его с Октавио Пасом и интеллектуальной элитой в Мехико, однажды подбежала ко мне в кампусе и спрашивала, не знаю ли я, где находится Кастанеда. Похоже, консульство Мексики в Лос-Анджелесе связалось с ней по поводу фильма. Само собой разумеется, я понятия не имел, где он был. Но позже я услышал, что им, наконец, удалось встретиться в Мехико. Карлосу нравился Феллини, но он считал, что Понти — «змея». И кроме того, он сказал: «Дон Хуан никогда бы не позволил им сделать это!»
Итак, права на фильм так и не были проданы. (Маргарита Ньето позже сказала мне, что она была убеждена, что Карлос появился у нее в мадридском отеле в форме черной птицы, но это другая история …)
Я принимаю все, что он сказал, за чистую монету? Нет, но тогда, в сущности, он тоже, хотя это точно отражало его воспринимаемый опыт с Доном Хуаном, Доном Хенаро и остальными. Он пытался записать шаманский взгляд на мир и играть в игру по правилам дона Хуана. Он также был убежден, что колдовство было «проблематичным», то есть, что это было нечто большее, чем культурная чепуха, поскольку большинство антропологов писали это до того времени. Я думаю, что именно этот аспект, наряду с неявно расистской идеей, о том, что ни один «Чикано» (которым он, конечно, не был), не мог писать так же хорошо, как он писал по-английски, что вызвало попытки Ричарда Де Милля и др…, чтобы «разоблачить» его как мошенника. Но они не преуспели. Да, КК был обманщиком, но искренним. Я думаю, он внес некоторый важный вклад в понимание шаманизма / колдовства и т.д.
Я только хотел бы, чтобы влияние НЛО было изучено более глубоко, потому что я уверен, что оно там был.
Я мог бы продолжить, но это даст вам представление о моем взгляде на парня. Действительно, несколько лет назад я опубликовал статью о нем, на которую вы могли бы взглянуть: «Инсайдерский рассказ о колдовстве: Карлос Кастанеда и подъем новой антропологии», «Журнал Латинской Американской Науки 2: 145-155» (1976 г.). ). (Само собой разумеется, я не упоминаю НЛО в этой статье.)»
Sat, 30 Jun 2001 14:59:12 -0700 (PDT)
Фотографии некоторых упомянутых в письме людей:
Виолончелист-виртуоз Йо-Йо Ма
Актер Энтони Куинн, который хотел сыграть Дона Хуана
опубликовано в журнале «Boulder» (Апрель-Май 1978 года, том 1, №3)
Карлос Кастанеда — один из самых обсуждаемых авторов, пишущих на английском в наши дни. В пяти книгах, описывающих хронологию его посвящения в мистерии колдовства, в соответствии с их статусом бестселлеров — перед миллионами читателей, предстает альтернативный взгляд на мир, который является одновременно и странным, и необычайно притягательным.
Содержанием книг является записи того, что Кастанеда узнавал как ученик у брухо из племени яки, у дона Хуана, но поразительный характер его опыта привел к росту широко распространившегося скептицизма по поводу достоверности у Кастанеды. Да и сам по себе, этот человек стал темой разннобразных слухов и сплетен, поскольку он отказывается оставлять свои фотографии, записи своего голоса и ничего не раскрывает из своей личной истории. Некотлрые люди даже ставят под сомнение, что его книги основаны на полевой работе, подозревая что они могут оказаться полностью художественным вымыслом.
Боулдер Мэгэзин взял интервью у профессора Хосе Куэльяра, друга и бывшего коллеги Кастанеды, которое проливает немного света на загадку ученика колдуна. Профессор Куэльяр обучался с Кастанедой в аспирантуре на факультете антропологии в УКЛА, получил там докторскую степень в 1977 году. Сейчас он преподает антропологию в Колорадском университете и является директором Образовательной программы для чикано. В 1970 году он участвовал в полевых исследованиях в Гватемале по медицине среди майя, и с тех пор изучает адаптацию мексиканских мигрантов к городской жизни. В последнее время он увлекся работой по теме смерти и умирания в сообществе чикано, и восстановлению после землятресения в Гватемале.
Хотя интересы и исследования профессора Куэльяра совсем другие, чем у Карлоса Кастанеды, он сможет дать ответы на некоторые спорные вопросы, касающиеся загадочного автора, основываясь на свои приятельских отношениях с Кастанедой, а также предложить некоторые новые взгляды на его работы с уникальной точки зрения.
Боулдер: Когда вы впервые встретили Карлоса Кастанеду?
Куэльяр: Осенью 1969 года, в УКЛА, на факультете антропологии. Мы пользовались одним почтовым ящиком, так что мы около него часто встречались друг с другом. Поскольку мы были единственными «латинос» на факультете, естественно нас тянуло друг другу и мы начали разговаривать. У нас был общий друг, Майк Глисон, что помогало нам наладить отношения. Майк тоже был в аспирантуре первый год, тоже интересовался психотропами. Он был из семьи ирландских рабочих в Нью-Йорк Сити, и не ладил со студентами с западного побережья. Мы были небольшой группой отщепенцев из рабочих семей, которые работали вместе. И в ее основе лежали отношения с Карлосом.
Боулдер: Знаете ли вы что-нибудь о его происхождении?
Куэльяр: Ничего больше, чем он сам говорил мне или другим, и это отличалось. Было разным от одного человека к другому. Он был «латинос», и я однажды его спросил: «Ты «чикано» или нет?» Он сказал: «А что тебе хотелось бы от меня услышать? Хотелось, чтобы я оказался чикано?» И я ответил: «Конечно», но естественно меня это не удовлетворило. «Хотелось бы знать, ты типа одиночка, или не хочешь признаваться». И он сказал «Если для тебя это важно, я — чикано, если сам ты этого хочешь». Он отвергал все попытки его классифицировать. Что позже породило проблемы в его биографии. Был ли он перуанцем? Или бразильцем? Или чикано, притворяющимся перуанцем или бразильцем или кем-то еще?
Боулдер: Действительно не знаете?
Куэльяр: Понятия не имею. Но по-испански он говорил очень хорошо.
Боулдер: Сколько лет ему было?
Куэльяр: Я не знаю — думаю никто не знает. Предполагаю, что тогда ему было где-то в конце тридцати или сорок с гаком. Так что ему было тогда конец … третьего десятка или сорок с гаком … а может конец четвертого десятка. Трудно сказать сколько, правда
Боулдер: Как долго он уже находился в УКЛА, когда вы познакомились?
Куэльяр: Лет девять или десять. Он поступил где-то в начале шестидесятых и переходил с одного факультета на другой. Я слышал, что он был на философском или на каком-то из искусств, но мы никогда не говорили с ним об этом. Для него личная история была за рамками — она не имела какой-то значимости. Личная история была удобным приспособлением, и вы можете использовать ее для творения любого рода иллюзий, которую хотите.
Боулдер: Выходит, он определенно жил этой частью своей философии, оставляя свою личную историю скрытой?
Куэльяр: Да … но в этом он не так уж сильно отличался от других парней с антрофакультета, у которых не было заметных средств к существованию. Знаете, доходило дело до того, что ты живешь в своем фургоне. Это не было так уж необычно, многие студенты так делали. И одной из причин того, что он занялся полевой работой, была в том, что он жил в своем фургоне. У него не было много материальной собственности — как и большинства студентов в конце шестидесятых. Так что у него даже и адреса почтового не было.
Боулдер: Насколько мы знаем, каких-либо фотографий Кастанеды нет, не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о его внешности?
Куэльяр: Полагаю, одна из тех вещей, которая интересует очень многих людей — как он выглядит, на кого он похож и существует ли он на самом деле. Думаю, что одна из самых важных вещей в его внешности — то, как он сам к этому относился. Его тревожило то, что какая-то часть его биографии может пригвоздить его, поймать в капкан. И физическая внешность кстати тоже — в том смысле как мы одеваемся, представляемся другим людям, кто мы такие, что мы думаем и во что верим.
И это одна из вещей, которой я и Карлос пользовались при входе, поэтому в то время, в конце шестидесятых, я весь был в круглых значках, в активизме, из-за чего он подсмеивался надо мной. У меня были длинные волосы, усы и значки «Свободу Анджеле Дэвис», «Освобождение чикано» и все такое. А он смеялся и приговаривал, — «Бьюсь об заклад, что у тебя есть даже наклейки на бампер, так что ты можешь рассказать людям на автостраде о том, что ты думаешь и во что веришь и кем ты являешься». И он мог сказать:
«Глянь-ка на меня. Что можешь сказать?» Он одевался в костюм очень консервативного покроя, короткие волосы, и он мог расхаживать по факультету с видом молодого профессора. А не как кто-то такой, кто имеет дела с психотропами и разного рода исследованиями, которые он проводил.
И пару раз ко мне подходили люди, принимая меня за Кастанеду — мы с ним были одного роста и веса, невысокие латинос среднего телосложения. Так что когда люди высматривали подходящего под такое описание человека, и увидев на факультете меня с длинными волосам, значками и прочими фриковскими атрибутами, они считали что Кастанеда вполне мог быть именно таким… А он, тем временем, мог пройти мимо и они даже не догадывались, что это он.
Он следил за своей физической внешностью, чтобы не создавать впечатления, что Кастанеда — это он. Он не был последовательным. Позже он объяснял это разрывом потока рефлексии. Он не соответствовал ожиданиям других людей.
Боулдер: Отношения с ним у вас скорее личными, чем профессиональными?
Куэльяр: Личные, до некоторой степени. Но я интересовался и его работой, потому что он пытался вывести на видное место философию аборигенов. Я искал у него … Я подходил к его работе иначе, чем большинство читавших его людей. Многие студенты читали его работы с позиции опыта с психотропами. Вот что это значит. А мы в то время пытались иметь дело с его работой с позиции значимости для чикано. Была такая концепция страны Ацлана, ходившая в сообществе чикано, которая была связано с регионами и философией аборигенов, включавшая в себя пуэбло и яки, майя м другие группы на юго-западе по обе стороны границы.
Но меня не интересовали психотропы сами по себе. Мне был интересен шаманизм, но не в том ключе как его. Я подключился к поведенческим антропологам, и мы вели проблемно-ориентированные исследования — новой волны радикальных взглядов, критических подходов. И это совершенно отличалось от той работы, которую проводил он. Его интересовал этос и мировоззрение вне каких бы то ни было привязок к социальным программам. Но как латинос мы были братьями — мы могли близко связываться друг с другом. Так что наши отношения развивались в этом направлении. Больше чем по академическому или интеллектуальному.
Боулдер: То есть он не был вовлечен в движение чикано вообще?
Куэльяр: Нет. Мы немного говорили об этом, и он считал что это не было его путем воина, его восприятия естественного мира. Его интересовали поиски знаний в другой области, в другом измерении, и оно не было политическим. Это было одной из проблем, которая имелась у меня в его философии, в том что она не была ориентирована на конкретные действия … не по отношению к этому миру.
Боулдер: Его философия кажется почти абсолютно неэтичной.
Куэльяр: Немного нравственности она включает — нет нравственных ориентиров, за исключением собственных ориентиров у воина, но тогда вы можете поиграть хоть с чем, используя контролируемую глупость.
Боулдер: Там, кажется, нет никаких обязательств перед людьми вообще.
Куэльяр: Нет, это не так. Видите ли, в этом контексте у воина нет ни личностных, ни исторически сложившихся отношений. Он покончил со своей собственной историей жизни, со своей собственной этнической принадлежностью, совсем. В жизни воина нет ничего такого, что значимее другого.
Боулдер: Чувствовали ли вы, был ли он сердечным человеком вообще?
Куэльяр: Конечно, очень привлекательным, очень симпатичным.
Боулдер: Как его принимали на антрофакультете?
Куэльяр: Его больше чем принимали. Кастанедв стал в значительной степени звездой факультета. Из-за того, что он написал бестселлер, УКЛА обрел большую известность.
Боулдер: Он представил «Уроки дона Хуана» как свою диссертацию?
Куэльяр: Да, это было его первоначальной диссертацией. Но в ней была проблема с теоретической точки зрения. Знаете, смотря с кем работать. Имелся один вопрос по поводу формы, в которой он должен ее предоставить, поскольку он работал с двумя социологами с противоположными взглядами на то, какой именно диссертация должна быть. Один из них, этномедологист, сказал: «не надо мне анализ, просто предоставь мне информацию, а я проанализирую ее и пойму в чем смысл.» А другой сказал: «Предоставь мне анализ». Он оказался пойман между ними.
Боулдер: Значит диссертацию в конечном итоге отвергли?
Куэльяр: Да. Так что имелась проблема с защитой работы. Но она в большей мере была теоретического плана, чем проблема правильности проведенного исследования. В то время я не помню каких-то серьезных вопросов, возникавших по поводу характера его исследования, либо правильности его подхода, либо его методологии, либо его способностей как антрополога. Не было никаких таких вопросов в то время. На самом деле, один из профессоров его комиссии по защите написал предисловие к его первой книге и представил ее как значительную и инновационную работу. Думаю, что такие вопросы появились лишь в последнее время.
Боулдер: И как же он выкрутился из этого?
Куэльяр: Он предоставил «Отдельную реальность» как диссертацию и ее отвергли с теми же самыми аргументами. Одна сторона сказала, что она недостаточно аналитическая, а другая — что слишком аналитическая. Поэтому, главным образом, что он сделал — это расформировал свою диссертационную комиссию вообще.
Боулдер: Так он все-таки защитил свою диссертацию?
Куэльяр: Да. Некоторые люди с факультета начали сильно беспокоиться о том, что у нас на факультете имеется знаменитость, человек написавший два бестселлера. Он привлек большое внимание к УКЛА, а факультет до сих пор не присвоил ему докторскую степень. Хотя при этом Кастанеду признавали внесшим свой оригинальный вклад в антропологию на основе полевых исследований. Так что несколько преподавателей с факультета собрались вместе и сформировали новую комиссию по рассмотрению его работы и уже они решили присвоить ему докторскую степень.
Боулдер: Основанную на …
Куэльяр: Думаю, на «Путешествии в Икстлан». Я не уверен в этом, но думаю что ее рукопись послужила основой для диссертации.
Боулдер: Среди этого всего, испытывал ли Кастанеда соблазн отказаться от своей академической роли, как антрополога, и просто остаться в Мексике?
Куэльяр: Не уверен, что он вообще освоился с академической ролью, как таковой. Ближе к концу этой истории, он все больше и больше воспринимал себя учеником колдуна, и все меньше и меньше аспирантом в антропологии. Но, думаю, он остался доволен результатом. Я имею в виду, он был озабочен получением степени — у него такая цель имелась.
Боулдер: Быть знаменитостью, похоже, было ему приятно?
Куэльяр: Да, в некоторой степени ему были приятны некоторые вещи, которые возникли вместе с признанием книг как бестселлеров…
Боулдер: Типа денег?
Куэльяр: Деньги лишь одна из них, но в «У.К. Пресс» не платили так уж много, хотя я в этом не уверен. Но другие вещи, которые произошли, его порадовали. Он получил много приглашений выступить с лекцией перед различными ассоциациями и организациями. Его также, думаю, забавлял факт, что он стал знаменитым. Он думал, что это здорово, но в то же время на самом деле и не верил , что все это происходит настолько быстро.
Одной из реакцией, например, была история, которую он мне рассказывал. Его пригласили на факультетскую вечеринку, устроенную в его честь кем-то из УКЛА, забыл какого именно факультета. Он был почетным гостем на званом ужине со всеми преподавателями и их женами. Они усадили его во главе стола, поужинали, а потом хозяйка встала и сказала: «Теперь, Карлос, скажи нам правду. Ты на самом деле веришь во все эти дурацкие галлюцинации?» И Карлос сказал, что посмотрел на нее и ответил: «Нет никого, кто верил бы в это больше чем я сам.»
Вот с какого рода вещами ему приходилось иметь дела, став знаменитостью. Он радовался лекциям не слишком-то много. Когда я преподавал в Питцере, в Клэрмонт колледже, я мог приглашать приехать его туда с лекцией. Одной из проблем у него в то время была такая, что люди слишком уж фокусировались на психотропах, а ведь у него открывался и развивался весь аспект его обучения в целом, не только философский.
Боулдер: Были ли у него проблемы с поклонницами или теми, кого интересовала наркокультура?
Куэльяр: Да, конечно, всегда находились люди, которые следовали за ним повсюду чтобы рассказать ему о своем опыте.
Боулдер: Как он реагировал на это?
Куэльяр: По большей части он их избегал. Люди приходили к нему или оставляли сообщения, рассказывая как они сталкивались с «эллайсами» на парковке … Поначалу он мог с этим справляться, но затем их становилось все больше и больше. Я так понял, что через некоторое время он начал избегать людей, включая и меня. Множество организаций чикано начали просить выступить его с лекцией об уроках дона Хуана и их последствиях, так что ему пришлось с этим столкнуться. И то, что может быть казаться интересным аспектом его личности — избегание людей, на самом деле может отражать нечто более глубокое, в этом я не уверен.
Боулдер: Значит в первую очередь наркотики или жизнь чикано его не интересовало. Люди сами усилили эти вещи у него…
Куэльяр: Совершенно верно. Они не занимали центрального места в его интересах и не были необходимой причиной развития его работы, но именно так проинтерпретировали их остальные люди.
Но он пытался приспособиться к людям, пытался приспособиться ко мне, когда я просил его прочитать лекцию, иногда за вознаграждение, иногда без. Ему действительно нравилось представлять свои идеи, а лекции позволяли ему это делать без необходимости разработки курсов и подготовки к экзаменам и всему остальному, что сопровождает обучение — не беспокоясь о «трехчастной форме», как он говорил. Например, в УКЛА он хотел разработать курс для экспериментального колледжа по феноменологии колдовства, повесить вывеску на антрофакульете и просто читать лекции.
Боулдер: То есть, с течением времени он все больше становился затворником?
Куэльяр: Да. Но, думаю, это была реакция на людей, хотевших его рассказов или просивших его сделать то или это, по большей части бесплатно. И фактор времени тоже имел место — все это время он писал. После выхода «Уроков», уже была готова рукопись «Отделенной реальности», а он работал над следующей книгой. Он постоянно работал наперед.
Боулдер: В ваших повседневных контактах с ним, замечали ли вы развитие его идей?
Куэльяр: Думаю что такое впечатление испытывали все из нас на факультете — Карлос был из тех людей, для которых делиться своими идеями было вполне естественно. Он мог отозвать вас в уголок или забежать и сказать: «Эй, угадайте-ка что случилось? Я был с доном Хуаном, вот что случилось. А ты что подумал?» Или мог отозвать преподавателя и сказать: «Я только что просматривал свои записи, и вот что обнаружил». Он постоянно такое проделывал.
Боулдер: Какой-нибудь конкретный пример приходит на ум?
Куэльяр: Их много. Помню, один был про то, как Хенаро и дон Хуан спрятали его машину. Я был в библиотеке УКЛА с несколькими студентами и преподавателями факультета. Вдруг забегает Карлос и сходу начинает рассказывать про этот случай в довольно оживленной манере. Кстати, он рассказывал этот случай в контексте с каким-то бывшим с ним в то время человеком, англичанином, как мне показалось, но позднее, уже в тексте, думаю, вышло так, что это было только с ним одним.
Боулдер: Значит, вы могли наблюдать соответствие между реальным опытом в Мексике и тем, что позднее выходило в книгах?
Куэльяр: Да. Этнографические события, о которых сообщается в книге, он тоже связывал на личном уровне … в разные моменты времени когда он собирал данные, когда возвращался и когда анализировал информацию. Был и один такой, где дон Хуан рассказывал ему что делать с ребенком, который не слушается. И случай с койотом … когда он говорил с койотом на двух языках. Он рассказывал нам об этом примерно в то время, когда это и происходило. И были еще разные другие.
Боулдер: Это поднимает вопрос о «глоссах», в антропологическом смысле. Как вы считаете, до какой степени повлияли его философская и антропологическая подготовка, его теории на восприятие им переживаний и на то, как они представлены в книгах?
Куэльяр: Давайте я расскажу, как он сам мне сказал. Не уверен, что это имеет важное значение. Я пытался пропустить через себя «Отделенную реальность», — думаю, что она была квантовым скачком в его мышлении — и мне она давалось с большим трудом. Многое из того, что было в книге, было материалом, который он нам уже рассказывал, постепенно, а затем они предстали некими чисто этнографическими событиями, собранными в одно целое. Но в тексте, пытаясь понять что они означали, я просто голову сломал. И во многом из того, что я увидел, начал просматриваться некий феноменологический каркас. Я стал расспрашивать его о книге, и он сказал: «Если ты хочешь понять мою работу, ее глубокий смысл, почитай «Избранные статьи» Алфреда Шютца.» Шютц — это феноменолог.
И я прочитал его статьи, и вот тогда я начал задаваться вопросом, насколько теоретическое мышление Кастанеды повлияло на собираемые им данные, и на то как эти данные организованы. Шютц говорил о множестве реальностнй — целый раздел в его статьях посвящен этому делу. Так что, вполне очевидно некоторая связь имеется — отделенная реальность, множество реальностей. Я имею в виду, до какой степени взгляды Кастанеды сложились под влиянием чего-то еще, в какой степени это является феноменологией? Возникло ли все это из самих данных в рассматриваемых им феноменов, или это основано на теоретическом мышлении из другой области? Думаю, что это важно в разрезе тех вопросов, которыми он задавался и как он организовывал свой материал. Может людям нужно причитать некоторые работы Альфреда Шютца в качестве необходимого сопровождения к работе Кастанеды. Люди смогут найти похожий каркас у Шютца.
Боулдер: Вот вопрос, которым задаются много людей. Происходили ли на самом деле эти вещи? Мне лично кажется, что на это вопрос нет простого ответа. Разве мы сможем и в самом деле точно провести черту переживанием и интерпретацией?
Куэльяр: Правильно. Но я полагаю, вопрос стоит так: происходили ли вообще те этнографические события, которые он описал. И ответ на него, из моего опыта и контактов с ним — да, эти события происходили. И я говорю это потому, что он рассказывал о них в течение длительного времени. Эти события связаны между собой без какого-либо каркаса. Я имею ввиду, что если это были полевые записи, то все они попадают в паттерн и в чем-то согласуются друг с другом. Теперь способ, которым эти события связаны в тексте … клеем, который удерживает их вместе является немецкая феноменология, природа социальной реальности с точки таких людей, как Альфред Шютц. И может оказаться, что люди от этого начнут чувствовать себя довольно неловко.
Боулдер: Что насчет точности в отчетах Кастанеды? Массы подробностей в книгах?
Куэльяр: Ричард де Милль поднимает некоторые вопросы о языке, якобы дон Хуан говорит на жаргоне хиппи. Какова же природа его языка? Теперь эти вопросы очень важны, поскольку предполагается, что антрополог должен записывать дословно, что сообщает ему информатор.
Я знаю, что методы у Кастанеды были более чем адекватные. То количество подробностей, которые он смог записать, просто невероятное, как в вербальном, так и в невербальном поведении. У меня такой вопрос: сможете ли вы сделать это же сами в нормальных условиях, не говоря уже про психотропы? Для меня самого, как аспиранта первого года обучения, казалось невозможным делать заметки так быстро. А он смог. Он продемонстрировал нам как. Он пользовался карманного размера блокнотом с подкладкой и разработал свою собственную систему краткой записи. Многие антропологи делали так.
Теперь к вопросу о том, изменял ли он речь дона Хуана, пользовался ли при этом поэтичной вольностью. Может он диалоги и выдумал. Если это так, то он действовал не как антрополог. Не знаю. Насколько антропологу можно вольно поступать со своим материалом, чтобы сделать его более читаемым?
Боулдер: Из того, что вы говорите, выходит Кастанеда прежде всего был антропологом, и при этом очень начитанным антропологом.
Куэльяр: Совершенно правильно. На факультете тогда не возникало никаких вопросов по поводу его способностей сделать то, о чем он говорил.
Боулдер: А сейчас люди говорят, что Кастанеда, конечно же, был романистом. Из того, что вы сказали, очевидно что это довольно далеко от истины.
Куэльяр: Верно. Сейчас, он и может быть такой, не знаю. Но ему безусловно было по силам проделать весьма неплохую антропологическую работу.
Боулдер: Увидели ли вы какие-то изменения в его работе, насколько они достоверны? Его последняя книга «Второе кольцо силы», насколько она по-вашему отражает ту же самую полевую работу, как в первых?
Куэльяр: На самом деле я не просмотрел последнюю книгу слишком серьезно, с большой тщательностью. Но из того, что я увидел, она не показалась мне работой такого же рода как и другие его книги. Я просто не ощутил в ней того же самого чувства, не знаю почему. Кажется, что в тех других книгах существовала некая согласованность, а в последней проявилось радикальное изменение. Она не кажется антропологической в той же степени как остальные. Возможно, если разница настолько велика, как мне показалось, она демонстрирует собой, что остальные были этнографическими, а эта — вымыслом. Но я не уверен. Мне надо просмотреть ее более внимательно.
Боулдер: Всегда ли Кастанеда в разговоре с вами давал какие-то сведения, которые несколько отличались от тех, что приводились в книгах, о том кто такой и кем был дон Хуан?
Куэльяр: Нет. В основном те описания, которые он мне приводил, согласуются с теми, что появились в книгах.
Боулдер: В своем изучении я не смог найти какую-то реальную связь между доном Хуаном и яки, их верованиями.
Куэльяр: Это верно. Это сильно непохоже. Есть два вопроса. Один, является ли дон Хуан с точки происхождения потомком племени яки? Что совсем не обязательно должно иметь что-нибудь общее с культурой или мировоззрением. И второй, является ли он яки по культуре? Очевидно, что дон Хуан является мультикультурной личностью в том, что он может взаимодействовать в культуре яки, и точно так же в социуме Соединенных Штатов. Он пересекает границы, отправляясь с автобусной станции в Тусоне и из других местностей. И он взаимодействует в еще более разнообразном мексиканском социуме.
По всем признакам он родился на рубеже веков, в период больших потрясений в Мексике и на юго-западе. Тогда он, как и много людей в Мексике, и в частности яки, много и часто передвигался повсюду. Он мог обрести все виды жизненного опыта, и мог серьезно пострадать от разрушений, от урагана, которым была мексиканская революция.
Но таким, каким он предстает в книгах, у него нет никаких признаков, указывающих на его корни в культуре яки. Вплоть до того, что я считаю, название первой книги никуда не годится. Не думаю, что оно отражает путь культуры яки, путь знания яки. И, думаю, оно сбивает людей с толку.
Боулдер: Знаете ли вы, чем Кастанеда занимается сейчас? Он преподает?
Куэльяр: Нет, его никогда особо не интересовало формальное обучение. Подозреваю, что он пишет, или продолжает свое исследование. В последний раз наш друг Майк видел его — он спускался сверху по лестнице на пляже Санта-Моники, с блондинками по обе стороны рук. Он поздоровался с Майком и продолжил спускаться к пляжу. У Карлоса есть уникальная способность появляться там, где меньше всего ожидаешь его встретить. Он проделывал такое с нами все время. Случалось так, что я планировал ему лекцию, а потом начинал его высматривать, и так не мог его обнаружить. Затем, после того как уже бросал это дело, он появлялся откуда-нибудь, из-за философского корпуса, из кухни студенческого блока, где он разговаривал с помощником официанта о грибах или психотропах. Меня это озадачивало — в том смысле, удивляло ли меня это или нет, я находился под влиянием того, что я прочитал о его взаимоотношениях с доном Хуаном.
Боулдер: Вы ведь никогда не видели как Карлос исчезал прямо на ваших глазах или не проявлялся на пленке…
Куэльяр: Нет-нет, ничего такого. Он отказывался фотографироваться или чтобы его голос записывали. Вы можете интерпретировать это как угодно, но я вижу это как элементы разного рода шаманских действ. Они отказываются фотографироваться из-за опасности пленения некоторой части своей сущности. Та картинка в «Тайм» или «Psychology Today», ну помните, там где половина его лица прикрыта. Это был не Карлос. Фотограф хотел его снять в библиотеке, а он сказал: «Вот, возьми-ка его». Так что на фотографии просто был другой аспирант, который случайно оказался в это время в библиотеке
Боулдер: Практиковал ли он свою позицию не навешивания ярлыков на людей, пытался ли он избегать этого сам?
Куэльяр: Нет, не обязательно. Например, он считал одного моего друга потенциально опасным человеком. Этот парень выглядел так, словно он мог вас ударить, если в чем-то не согласен. И Карлос, похоже, его избегал. Ему казалось, что он ему угрожает. И мы смеялись по этому поводу. Единственной причиной его избегания, которая нам приходила на ум, была в том, что он побаивался насилия над собой — либо то, что мой друг был «Союзником».
И похоже Карлос был убежден, что некоторые из аспирантов, в частности некоторые аспирантки, имели потенциал обращаться ночью в животных. Это была у нас шуткой. Карлос мог сказануть: «А, глянь-ка, я уверен, что она оборачивается ночью в собаку.» Не знаю в какой степени это была шуткой, или в какой-то степени он в это верил. Хотя, помню одну или двух, для которых это было далеко не шуткой.
Боулдер: Были ли у Карлоса такие же странные случаи в городе, какие он испытывал в пустыне?
Куэльяр: Об этом мы не говорили. Не было у него странного опыта в городской среде, такого как у людей, ходивших вокруг него и рассказывающих, что они … он не сталкивался с «эллайсами» на парковочной стоянке … хотя много других людей говорили что с ними такое бывало.
Я читал несколько историй о людях, которые были связаны с Кастанедой в той или иной форме. Одна о парне, который с ним учился, и они отправились к пятну силы наверху Санта-Барбары или что-то такое … Не знаю … звучит не похоже, что такое могло случиться с Карлосом. Большинство его опыта приходило из того, что я рассматривал как полевую работу. Думаю писатель слишком уж многое отинтерпретировал. Это не показалось мне правдоподобным.
Но Карлос очевидно культивировал имидж … он прорабатывал такое представление о себе, которое связано с отбрасыванием всей личной истории и тому подобное. Так что возможно он ловко провел того парня. Если он и научился чему-то от дона Хуана, так это способности прикидываться кем-то другим … Может он и меня провел таким же образом …
В год двадцатипятилетия первого издания книги «Учение Дона Хуана. Путь знания индейцев племени Яки» вышло издание с предисловием одного из тех, кто в свое время благословил Кастанеду на его поиски. Это профессор Уолтер Голдшмидт, всемирно известный антрополог.
Это предисловие — весьма неординарное событие. Нужно понимать контекст: начиная примерно с нулевых годов ряд критически настроенных антропологов совместно с его прямыми противниками и преследователями серьезно изменили общественное мнение по отношению к научной ценности трудов Карлоса Кастанеды. Карлоса Кастанеду обвиняли и как ученого, и как человека. Как ученого его подозревали в прямой лжи, и в обмане научного сообщества, и даже в заимствовании чужих идей и материалов. А как человека его обвиняли в создании секты, в самоубийстве его сторонников и в том, что он состоял в сексуальной связи с его последовательницами. В последнее время появились новые обвинения — культурной апроприации (в контексте «культурного марксизма»). В какой-то момент, несмотря на то, что качество всех этих обвинений было очень невысоким (достаточно упомянуть, что аргументы его давнего преследователя Ричарда Де Милля были примерно такие, что «Карлос не мог находиться там, в то время, как у него написано в книге») превысило «критическую массу» и всерьез говорить о Кастанеде как об ученом-антропологе стало «неприлично» в академическом сообществе. Достаточно сказать, что в родном университете Карлоса Кастанеды — Калифорнийском университете UCLA, память о самом знаменитом авторе книг стерта. Его имя отсутствует в разного рода памятных знаках, нет никаких следов его присутствия. Даже его книг в книжном магазине при факультете.
Поэтому доброжелательное предисловие к юбилейному переизданию «Учения Дона Хуана», написанное редактором журнала «Американский антрополог», президентом Американского этнологического общества и главой Американской антропологической ассоциации выглядело как апология Карлоса Кастанеды в глазах научного сообщества. Позднее Уолтеру Голдшмидту это предисловие ставили в вину журналисты. Вот, например, отрывок из интервью Уолтера с журналистом Los Angeles Times в 2004 году:
Журналист: Как антрополог «Учение дона Хуана» Карлоса Кастанеды широко расценивается как обман. Вы сожалеете, что написали предисловие к этой книге?
Уолтер Голдшмидт: Да, мне немного стыдно за это, но не так сильно. Если вы прочитаете то, что я написал, вы увидите, что я не был таким уж и приветственным. Я предположил, что он принял пейот и записывал эти переживания так, как будто они действительно произошли. В этом смысле я думал, что это правда. Мой первый абзац частично гласит: «Эта книга — и этнография, и аллегория».
Гольдшмидт действительно был известным ученым. Он прославился своими исследованиями коренных жителей Северной Америки Хупа и Номлаки, живущих в Калифорнии, а также Тлинкитов и Хайда Аляски. В своей более поздней карьере, Гольдшмидт интересовался племенами Себеи в Уганде. Он дважды входил в почетный список ученых Фулбрайта и получил награду Бронислава Малиновского. В 2010 году он скончался.
А вот само предисловие.
Эта книга — и этнография, и аллегория.
Карлос Кастанеда, с наставничеством дона Хуана, проводит нас через миг сумерек, через трещину Вселенной, трещину между светом дня и тьмой в мир, не просто иной, чем наш, а в совершенно иной порядок реальности. Чтобы достичь этого, он принимал помощь Мескалито, «травы дьявола» и «дымка» — пейота, дурмана и грибов. Но это не просто рассказ о галлюцинаторном опыте, поскольку тонкие манипуляции Дон Хуана направили путешественника, в то время как его интерпретации дают смысл событиям, которые мы через ученика колдуна имеем возможность испытать.
Антропология научила нас, что мир по–разному определяется в разных местах. Дело не только в том, что у людей разные обычаи; не только в том, что люди верят в разных богов и ожидают различной посмертной судьбы. Скорее всего, миры разных народов имеют разные формы. Сами метафизические предпосылки различаются: пространство не соответствует евклидовой геометрии, время не образует непрерывного однонаправленного потока, причинность не соответствует аристотелевской логике, человек не отличается от не–человека или жизнь от смерти, как в нашем мире. Мы знаем кое–что о форме этих других миров из логики их языков, а также из мифов и церемоний, как они записаны антропологами. Дон Хуан показал нам проблески мира магов Яки, и потому, что мы видим его под влиянием галлюциногенных веществ, мы воспринимаем его с реальностью, совершенно отличной от других источников. Это особая добродетель этой работы.
Кастанеда справедливо утверждает, что этот мир при всех своих различиях восприятия имеет свою внутреннюю логику. Он пытался объяснить это как бы изнутри — изнутри своих богатых и интенсивно личных переживаний под опекой дона Хуана, а не для изучения его в терминах нашей логики. То, что он не может полностью преуспеть в этом — это ограничение, которое наша культура и наш собственный язык накладывают на восприятие, а не его личное ограничение; но своими усилиями он строит для нас мост между мир волшебника Яки с нашим собственным, мир необычной реальности с миром обычной действительности.
Центральное значение вхождения в миры, отличных от нашего собственного, а следовательно, и от самой антропологии, заключается в том, что этот опыт заставляет нас понять, что наш собственный мир также является культурной конструкцией. Таким образом, переживая другие миры, мы видим, «как сделан» наш собственный, и это позволяет нам увидеть мимолетно мир реальный, какой он есть, свободный и от нашей собственной культурной конструкции и от других культурных конструкций. Отсюда и аллегория, и этнография. Мудрость и поэзия дона Хуана, умение и поэзия его «описателя», дают нам видение как самих себя, так и реальности. Как и положено в аллегории, то, что человек видит, определяется самим наблюдателем и не нуждается в экзегетике.
Интервью Карлоса Кастанеды с доном Хуаном были начаты, когда КК был студентом антропологии в Калифорнийском университете в Лос–Анджелесе. Мы обязаны ему за его терпение, его мужество и его прозорливость в поиске и решении проблемы его двойного ученичества, а также в сообщении нам подробностей его переживаний. В этой работе он демонстрирует существенное умение хорошей этнографии — способность проникать в чужой мир. Я считаю, что он нашел путь с сердцем.
Будучи студенткой, изучавшей целительские традиции в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Флоринда Доннер однажды заглянула в бразильские джунгли для краткого полевого исследования. Она была вооружена блокнотом и беспристрастным отношением ученого-антрополога. Год спустя цивилизованные люди встретили Доннер плывущей на каноэ по реке Ориноко. Она была обнаженная, за исключением красных хлопковых прядей вокруг ее талии и лодыжек, и ее тело было украшено волнистыми линиями, нарисованными красной пастой. Макушка ее головы была выбрита. Ее записные книжки давно уплыли вниз по реке. Вместо того, чтобы завершить свою диссертацию по возвращении в Лос-Анджелес, Доннер написала книгу о своем году с индейцами яномама из южной Венесуэлы и северной Бразилии.
Книга называется «Шабоно», это нехудожественная сказка, которая читается скорее как фэнтези. Один рецензент сказал, что эту книгу словно бы писали вдвоем Маргарет Мид и Карлос Кастанеда. Некоторые ученые думают, что, погрузившись в племенную жизнь, Доннер пожертвовала своим авторитетом как антрополога. Но Доннер утверждает, что ее год в shabono (соломенные хижины выстроенные кольцом) научил ее новому способу быть антропологом и новому способу жизни.
«Люди говорят, что вы не можете так жить (простыми способами индейцев) здесь, в Лос-Анджелесе, но вы можете», — сказала недавно Флоринда. Автор этой книги весит менее 45 килограммов, она старше 30 лет. Ее кожа светлая; ее белоснежные волосы подстрижены в форме чаши; ее глаза голубые, а лицо маленькое, что придает ей вид «современного Питера Пэна», как описал ее литературный агент Лорна Браун.
На поддержание иллюзии вечной молодости работает тот факт, что с тех пор, как она жила с яномама, около 10 лет назад, Доннер перестала считать дни рождения. Поскольку Флоринда Доннер считает, что фотографии — это еще один способ обозначить возраст, она также не позволяет делать ее фотоснимки (практика, которая несколько препятствовала рекламе книги). Флоринда сказала, что она перестала отслеживать годы, когда она жила с Ритими, Тутеми и Тексомо, ее друзьями народа яномама, которые никогда не видели необходимости учиться считать больше трех. В настоящее время она готовит докторскую диссертацию в Калифорнийском университете (так и не защитила ее – прим. ред) и делит свое время между полевыми работами со своей базы в Каракасе, Венесуэла, где она выросла, и небольшой квартирой в Вествуде, обставленной только печатной машинкой, раскладным столом и спальным ковриком. Она не водит машину (в Каракасе нет ограничения скорости, пояснила она, поэтому, гоняя по Лос-Анджелесу по правилам Каракаса, она накопила слишком много штрафов и потеряла свою лицензию). Она владеет только парой смен одежды. Когда она прибыла на ланч в ресторан в западном Лос-Анджелесе, на ней был ее стандартный наряд: свободная блузка в тонкую полоску и удобные белые брюки.
Взрослея в Каракасе
Будучи ребенком, выросшим в Каракасе, Флоринда Доннер ходила в джунгли, окружающие город, чтобы собирать орхидеи со своими родителями, выходцами из Германии и Швеции. Однажды она познакомилась с 7-летней девочкой, которая жила глубоко в джунглях среди индейцев. Это было первое знакомство Флоринды Доннер с таинственным миром за пределами леса.
Доннер вспоминает, что та встреча произвела на нее огромное впечатление: «Она (девочка) показала мне сморщенную голову (предка) с седыми волосами. Я знала, что когда-то белые волосы были такими же светлыми, как и у меня. Потом та девочка начала танцевать и бегать вокруг. Она была совершенно дикой. Я была очарована».
Няня, которая заботилась о Флоринде, пока ее родители были на работе, была индеанкой из восточной части Венесуэлы, называемой Барловенто, известной своими плантациями какао и кофе, а также большой концентрацией целителей. Доннер сказала, что когда она тяжело заболела в детстве, ее няня дождалась, пока доктор, вызванный родителями, не уедет, затем она собирала Флоринду и отвезла ее к целителю. Доннер так до сих пор не уверена, излечил ли ее врач или целитель. Так что теперь, будучи взрослой, она все еще посещает обоих, когда болеет.
Когда она приехала в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, Флоринда Доннер впервые изучала лечебные практики в Эль-Монте (Венесуэла) и других близлежащих общинах, ее целью было изучить латиноамериканские методы лечения, с которыми ее познакомила няня. Доннер отправился в Барловенто и целый год жил в однокомнатной лачуге со старой женщиной-целительницей, которая непрерывно дымила сигарами. Доннер вскоре зашла в тупик в своих исследованиях.
Она сказала, что была свидетелем многих успешных исцелений, особенно в области психиатрии, но практика той старухи была непоследовательной У Флоринды не было возможности привести свои исследования в соответствие с методом. Целительница говорила: «Какая разница, что я делаю сейчас и что я сделала несколько месяцев назад? Все, что имеет значение, это то, что пациенты выздоравливают».
Глубоко в джунглях
В то время как она боролась с решением своей академической проблемы, Флоринда была приглашена другой старухой сопровождать ее в свою деревню глубоко в джунглях. В надежде увидеть целительные практики вдали от влияния белого общества, Доннер последовала за ней. Она ушла налегке, с рюкзаком, кроссовками и дневником.
Флоринда Доннер вспоминает: «Я не ожидала, что уйду больше, чем на месяц. У меня была только одна пара джинсов. У меня не было достаточно шампуня». Пройдя несколько дней пешком, путешественники были окружены людьми яномама, которая появилась из леса.
Доннер писала о встрече: «Внезапно их лица оказались всего в нескольких сантиметрах от моего. Слюна стекала по подбородкам, а их черты были изуродованы табачными комками, застрявшими между деснами и нижними губами. Я забыла все об объективности, с которой, как предполагается, антрополог рассматривать другие культуры. В тот момент эти индейцы были не чем иным, как сборищем уродливых, грязных людей. Они пахли дымом и землей, их слюна, которая капала за мою кожу, пахла гнилыми табачными листьями. В ужасе я расплакалась».
Сначала Доннер записывала рассвет каждого дня в своем дневнике. Она носила часы с автоподзаводом. Она вела записи, разделенные на аккуратные категории: социальная структура, техники проживания…
Однажды дети, играющие с вещами Доннер, шутя подожгли ее блокноты в очаге и бросили их в реку. И затем, когда она мыла что-то в реке, ее наручные часы упали в стремительную воду. «Страх оставил меня тогда», — вспоминает Флоринда. — «Больше не имело значения, вернусь ли я когда-нибудь». Она описала жизнь в шабоно как возвращение в детство. «Меня кормили, меня любили», — сказал Доннер. По ее словам, в течение долгого сезона дождей она качалась в гамаке, слушая дождь, падающий на травяную крышу. Она обменивалась историями с женщинами и часами резвилась с детьми. Нарушение счастья Флоринды были случайными моментами ужаса, например, в момент, когда она наблюдала, как женщина из племени яномама рожала в лесу девочку. Она рассказала, что мать сразу же после рождения переломила палкой шею новорожденной. Под соломенной крышей не было места для еще одного рта.
В сюжете, который она описывает как больше забавный, чем пугающий, соседнее племя предприняло неуклюжую попытку похитить Флоринду. Она пользовалась большим спросом, потому что индейцы верили, что она может быть таким редким существом, как женщина-шаман.
Духи в ее грудной клетке
«С самого начала они считали, что у меня есть силы», — сказал Доннер. «Они думали, что у меня есть духи в груди». В ритуале, обычно предназначенном для мужчин, Доннер вдыхала галлюциногенную эпену (нюхательный порошок из коры дерева эпена) и видела хекуру (дух) колибри, живущего в ее груди. Это послужило усилению ее привязанности к яномама, которые уже не знали, как относиться к стройной блондинке-антропологу.
«У них не было никакой категории для меня», — рассказала она. — «Они не знали, была ли я женщиной, ребенком или мужчиной. Я могла бы пойти на охоту (чисто мужская деятельность). Или я могла плести корзины (женская работа). Большую часть времени я играл с детьми, потому что это был лучший способ выучить язык».
В обществе яномама было табу: смешивать темный мед, предназначенный для детей, с легким медом, который подают исключительно взрослым. Доннер, однако, сказала, что у нее была привилегия есть оба. Помимо этого, у странного внешнего вида Флоринды были и другие преимущества.
Большинство антропологов до некоторой степени исключены из жизни, которую они изучают, потому что они мужчины. Они нечто большее, чем их подопечные, и часто бородатые, после месяцев полевой работы, и, как считается, они соревнуются в борьбе за женщин и победы. Флоринда же выглядела андрогинной и незначительной, когда ее видели рядом с женщинами племени с большими округлостями. Никто не видел в ней угрозу. «Даже женщины не завидовали мне, потому что я не нравилась их мужчинам», — призналась Флоринда, — «Если я сейчас пойду в поле, мне будет легко быть антропологом», — добавила она. «Я знаю, что это потому, что я научилась следовать определенным заповедям, — сказала Доннер. «Одну вещь, которой я научилась, — это принимать любую ситуацию, в которую я попала». Поначалу брезгливая, она, наконец, научилась сидеть неподвижно, в то время как люди из племени делали ей груминг, выискивая вшей в волосах; она приспособилась к обеду из жареных личинок и мозгов обезьян.
«Антропологи часто жалуются», — сказала она. «Они ненавидят ситуацию. Я не ненавижу ситуацию. Предполагается, конечно, что вы, как антрополог, не будете иметь предубеждений. Но как бы не так. Вы не можете оставаться свободными от предрассудков», — добавила она. Доннер сказала, что профессора передали ей, что, чтобы защитить себя от пренебрежения со стороны высоколобых антропологов, ей следует завершить работу над своей докторской диссертацией. Хотя она продолжает работу над своей диссертацией, Доннер сказала, что ей не нужно доказывать свой профессионализм.
Назад к отправной точке
Недавно она вернулась к отправной точке своего путешествия в Шабоно. Прошло почти десять лет с тех пор, как она слышала смех детей, и песнопения стариков, призывающих к хекурам (духам). Она пошла искать племя, но обнаружила, что индейцы этого региона быстро вымирают. Некоторые злоупотребляли наркотиками, которые раньше использовались только в религиозных ритуалах. Другие ушли глубоко в джунгли, спасаясь от вторжения охотников за минералами, и пиломатериалов и туристов, прилетевших на самолете, чтобы взглянуть на «дикарей». Она знает, что больше никогда не найдет своих друзей по яномама и что ее год в шабоно был «подарком». Флоринда призналась, – «Они пахли дымом. Через некоторое время я тоже начала пахнуть дымом. Это то, по чему я скучаю больше всего».
Какое будущее ждет человечество? Известный израильский писатель и публицист Юваль Харари предсказал печальный конец человечества на форме в Давосе, с ним несогласен практикующий коуч и историк Андрей Худзинский. И немного цитат на ту же тему из выступлений Тайши Абеляр и высказываний Дона Хуана.
Я никогда раньше не писал на темы современной политики, но вот эта статья историка Юваль Ной Харари, прочитанная им в виде доклада на форуме в Давосе в январе 2020 http://bit.ly/2Oo8Sj5 и https://www.youtube.com/watch?v=gG6WnMb9Fho вызвала у меня эмоциональный отклик и определенный поток собственных осознаний, которым я и хочу поделиться.
Люди былых времен обладали очень реалистичным восприятием и осознанием мира. Потому что их видение проистекало из их наблюдений окружающей вселенной. Современные люди, в отличие от них, обладают до абсурдности нереалистичным восприятием и осознанием, потому что их взгляды основываются на их наблюдении общественных закономерностей и претворении их в жизнь.
Дон Хуан, «Искусство сновидения»
Краткие тезисы статьи Харари. Он формулирует три главные проблемы человечества, с которым оно будет иметь дело в ближайшем будущем (как я понимаю, временной лаг 10-20 лет в будущее от текущего момента).
Угроза ядерной войны.
Угроза мирового экологического коллапса.
Угроза технологического прорыва.
На последней угрозе Харари сконцентрировался особо, выделив в ней три вектора, в которых она будет развиваться:
Первое. Возникновение многочисленного класса «бесполезных людей». Это произойдет в следствии развития робототехники и систем автоматизации, из-за чего огромное количество людей лишится своей работы, заменённые программами, роботами и автоматами. Харари приводит пример пятидесятилетнего водителя грузовика, которого увольняют, так как грузовики стали автоматически или дистанционно управляться, а ему предложено стать программистом или тренером йоги. По мнению Харари такие предложения, как и все прочие для этого человека заранее неприемлемы. Он в 50 лет не способен радикально изменить свою жизнь, освоив совершенно новый для него профессиональный навык, если он до этого всю жизнь работал водителем. И это станет огромной проблемой сначала в развитых странах, а потом и во всех остальных. Так как такие люди создадут огромный класс «бесполезных людей», безработицу просто космических масштабов, которая будет подрывать стабильность даже самых устойчивых государств. И если раньше люди боролись с чрезмерной эксплуатацией человека человеком, то в ХХI веке речь пойдет о борьбе с ненужностью. И быть ненужным гораздо хуже, чем быть эксплуатируемым.
Второе. Неравенство и колонии данных. Страны, в которых технологии искусственного интеллекта развиваются быстрее, чем в других странах, превращают отстающих в свои колонии данных. Харари пишет: «Что произойдет с политикой вашей страны, если через 20 лет кто-то в Сан-Франциско или Пекине будет знать обо всей медицинской и личной истории каждого политика, судьи и журналиста, включая все любовные похождения, психологические слабости и коррупционные действия? Остается ли такая страна независимой, или она превратится в колонию данных? Когда у вас достаточно данных, вам уже не нужно отправлять куда-то солдат, чтобы контролировать страну.» Таким образом несколько наиболее технологически продвинутых мировых центров получат львиную долю богатств планеты за счет того, что выкачают их из подобных колоний данных, которые от этого станут совсем нищими. И сделают это даже без прямого военного завоевания.
Третье. Цифровая диктатура. Это про то, что большой брат следит за тобой! Харари пишет: «Если у вас достаточно знаний по биологии, вычислительной мощности и данных, вы сможете хакнуть мое тело, мозг и всю мою жизнь, вы будете знать меня даже лучше, чем я знаю себя. Вы сможете знать мой тип личности, мои политические взгляды, сексуальные предпочтения, слабости моей психики, глубочайшие страхи и надежды.» Это власть алгоритма. Автор считает, что помимо угроз от разных психически нездоровых людей установить таким образом в той или иной стране тоталитарную диктатуру, построенную на принципах механистичности всех реакций человека и в связи с этим, вычисления их и предсказания, тоже самое делается и во вполне демократических странах, когда человеку, пришедшему на собеседование отказали на основание того, что «компьютер сказал нет». Поэтому даже в странах, где у власти не находятся психически нездоровые люди, человек потеряет контроль над собственной жизнью и перестанет понимать государственную политику, потому что машинные алгоритмы станут слишком сложными для их постижения сознанием среднестатистического гражданина.
В общем от статьи и выступления Харари веет страхом перед будущем. И мотивируясь этим страхом, он предлагает свои решения выше заявленных проблем, в основном через дальнейшую глобализацию и международное сотрудничество, чтобы ресурсы и технологии более менее равномерно распределялись среди членов мирового сообщества. Не могу удержаться от комментария, что в этой статье тип Эннеаграммы господина Харари виден очень отчетливо!
Существует большая необходимость изменить модальность нашего времени. Маги говорят, что исходя из модальности нашего времени, перспективы выглядят довольно мрачными. Если изменения возможны, то они должны прийти со стороны, для того, чтобы показать в каком направлении возможно новое движение. Мы даем эту информацию не просто как информацию, а как возможность.
Во первых — это идея, за которую люди могут ухватиться, идея того, что существует что-то помимо нашей популярной культуры, в которой преобладает синдром «несчастного ребенка». Мы находимся в плену этой реальности почти так же, как Бросивший вызов смерти находился в плену за Вторыми Вратами Сновидения.
Бросивший вызов смерти говорил, что положение человечества на протяжении столетий было одним и тем же, разве что с отклонениями на несколько минут. Были некоторые сдвиги во время Ренессанса, когда у человека изменилось восприятие Бога, что вызвало у него изменения в восприятии самого себя. Другой сдвиг возможно произошел во времена Древней Греции, и мы проделали путь от способности видеть и контактировать с богами и феями до веры в то, что это все было мифом или продуктом человеческого воображения.
Были сдвиги и в сторону от тех вещей, которые мы теперь не способны воспринимать. Контакт нашей линии с большой, преобладающей культурой остальных людей вызывает другой сдвиг, прочь от рассудка и ограниченного восприятия реальности, к системе, в которой все является живым и обладает осознанием, которое мы можем воспринять.
Тайша Абеляр, интерью с Кейтом Никольсом
Но так ли прав господин Харари, когда говорит о том, что технологические прорывы — это проблема для современного человечества, которая аукнется тяжелыми кризисами в самом ближайшем будущем? В своей статье Харари выводит за скобки событий самих людей. У него это объекты исторического процесса. И он не оставляет им права быть субъектами исторического процесса. То есть если тот или иной технологический прорыв меняет контексты жизни всего человечества, то люди при этом останутся такими же, какими они были раньше. У Харари именно так. Бедные люди не в силах измениться и поспеть за изменяющейся реальностью, и терпят поражение, а человечество проваливается в пучину очередного разрушительного кризиса. Не оспаривая главный тезис Харари о том, что приведенные выше вызовы будут иметь место, мне кажется, что его вывод, что технологические прорывы станут проблемой для человечества — крайне спорен. И вот почему.
По первому пункту. Роботы заменяют людей в наиболее механистических сферах деятельности. В целом для людей это очень позитивный сценарий. Так как превращение человека в робота, когда вся его деятельность на заводе заключается в четырех движения по закручиванию одной и той же гайки, вызывает у людей сильный стресс и страдания. Подобная деятельность отупляет человека, так как в ней для него нет никаких творческих вызовов. А значит нет и развития самого человека. Но при этом она отнимает весьма много его времени и сил. Избавить людей от такого, на мой взгляд — величайшее благо для всего человечества. И люди почувствуют прилив творческой энергии, будучи избавленные от тяжелых и однообразных механистических действий на своей работе. Что сильно меняет картину, описанную Харари, в которой пятидесятилетний водитель, не способен обучиться новым навыкам.
В психологии известно, что не могут обучаться новому только люди с серьезными психическими паталогиями. А таких относительно всех остальных крайне незначительное меньшинство. У остальных людей со способностью обучаться — всё в порядке, а старческие изменения в мозге, типа, «маразма», наступают отнюдь не в 50 лет, а во вполне преклонном, а главное, пенсионном возрасте. В связи с чем проблема пятидесятилетнего водителя выглядит уже по-другому. Он не не может освоить другую профессию в другой сфере деятельности, а не хочет этого делать. Если вопрос будет поставлен таким образом, и человек осознает в чем его собственная ответственность за данную ситуацию, далее довольно быстро выяснится, что человек вполне хочет менять свою жизнь к лучшему. По-большому счету биороботами быть никому не хочется. Это претит самой природе человека. А тут человеку будет возможно впервые в его жизни предложено, сотворить со своей жизнью и с сами собой что-то новое, что он до этого не делал. И конечно же, если человек с этим столкнется в одиночку, то скорее всего откажется изменяться. Ему будет просто страшно. Но современная ситуация, как минимум, в развитых странах мира сейчас такая, что существует множество помогающих профессий, люди в которых готовы помочь пятидесятилетнему водителю изменить свою жизнь, чтобы он сам нашел тот способ сделать это, который будет наиболее экологичен именно для него. Сейчас не тридцатые годы двадцатого века, психология развивается семимильными шагами, а количество людей в помогающих психологических профессиях достигла уже той величины, которая способна сделать так, что замена людей роботами пройдет для человечества вполне безболезненно. Так как никто не останется без помощи. Человеку помогут найти новую профессию и обрести в ней нужные навыки, а главное помогут увидеть, что он не не может это сделать, как считает Харари, (ведь человек не болен какими-то тяжелым психическим заболеванием), а просто не хочет из-за страха изменений, который и будет прорабатываться с психологом.
Модальностью времени является определенный пучок уже осознанных энергетических полей, — ответил он. — Я верю, что восприятие человека меняется с возрастом. Настоящее время определяет образ, время решает, какому определенному пучку энергетических полей из неисчислимого множества быть использованным. И управление модальностью времени — теми несколькими энергетическими выделенными полями — отнимают всю нашу наличную энергию, не оставляя ничего, что могло бы помочь нам использовать какие-нибудь другие энергетические поля.
Дон Хуан, «Сила безмолвия»
По второму пункту. Харари опять же упускает, что человек способен меняться в ответ на новые вызовы, что встанут перед ним. Речь идет об изменение каждого конкретного человека. Если компромат можно добыть на любого, и этот любой ничего поделать с этим не может, то почему, зная это, он обязательно должен создать условия образования на него этого компромата? Не будет ли человек в таких условиях стремиться к тому, чтобы жить честно? Если ты не нарушаешь закон и прочие взятые на себя обязательства, то откуда возьмется на тебя компромат? Имеется ввиду ситуация, когда человек и правда нарушил какие-то очень важные правила этого социума. Если в каком-то крупном социуме в больше 50% браков происходит измена мужа или жены, то такое уже не будет компроматом. Политик при живой жене пошел к проститутками или завел любовницу. Это не будет считаться серьёзным нарушением правил социума, люди к этому отнесутся снисходительно. Этим не получится шантажировать человека. Ну, а ложные обвинения — это другое. Кто так делает, сам нарушает закон и может быть привлечен к уголовной ответственности за это. К тому же те законы, что функционируют в том или ином социуме — это ответственность людей, составляющих этот социум. Если какой-то закон перестал отражать реальность данного большого коллектива, люди что-то с этим делают. А если же они с этим ничего не делают, а говорят себе, что они ничего поделать не могут (а точнее не хотят, потому что боятся), то это их ответственность, что в данном социуме действуют несправедливые или отжившие свое законы. А в ситуации, когда легетимно менять отжившие свое законы для людей небезопасно, они устраивают революции или голосуют ногами, покидая данный социум. Так что люди легко найдут способ противостоять угрозе манипулятивного шантажа, включив в свою жизнь больше осознанности, которая кстати у них образуется, логично, вытекая из предыдущего пункта, ей они ответили на вызов роботизации. Проблемы же с колониями нет никакой. Так как колонии развитых государств никогда не прекращали свое существование, менялась только юридическая форма их управления. Харари не видит, что главным ресурсом человечества является отнюдь не кремниевые технологии, нефть или пшеница. Для людей главный ресурс — это их осознание. А вот его уровень развития у людей разных регионов планеты разный. И это хорошо. Именно разность уровней осознанности людей из разных частей нашей планеты и создавала ту «разность потенциалов», от которой возникал «ток» развития осознанности всего человечества. Банальное равномерное распределение материальных ресурсов между всеми людьми здесь, во первых, ничего не даст (так как само по себе увеличение уровня потребления в слаборазвитых странах волшебным образом и мгновенно не увеличит уровень осознанности людей в этих странах, что мы видим на примере богатых мусульманских стран), во вторых, остановит развитие осознания человечества в целом. Без вырвавшихся вперед и отстающих не будет мотивации людям развивать собственное осознание, пока, конечно, мы не встретим нечеловеческих или внеземных братьев по разуму.
При решение вызовов из пунктов 1 и 2, вызов третьего пункта — цифровой диктатуры решается вообще сам собой. Так как уровень осознанности у людей непрерывно повышает, в ответ на вызов роботизации и неравенства, то у людей не возникнет никаких проблем в понимании работы даже очень сложных алгоритмов. Страх Харари про то, что программные алгоритмы будут лучше понимать людей, чем они сами — не обоснован, та как строится на никак не доказанном допущение, что осознанность человека перестанет развиваться, а людей ожидает стагнация интеллекта или даже регресс. Роботы не станут умней человека. Это страшилки ХХ века. Наоборот, первые два вызова очень сильно мотивируют людей развивать собственную осознанность. Харари явно находится под впечатлением развития искусственного интеллекта и упустил из виду динамику современного развития человеческого осознания, а также его потенциальных возможностей развития. Никаким программным алгоритмам такие возможности даже близко не светят. Человечество где-то в позднем сердневековье прошло точку невозврата, до которой его осознанность еще могла на какое-то время стагнировать или деградировать. Сейчас же даже мировые войны, ядерная или глобальная экологическая катастрофа работают на ускорение развития человеческого осознания.
Я вижу, что те факторы и вызовы, связанные с технологическими прорывами, и изменением в связи с ними в условиями жизни людей по всему миру, на которые обратил внимание Харари, это скорее позитив, чем негатив. Проблемы же мировой ядерной войны и глобального экологического кризиса, связанного с исчерпанием материальных ресурсов и уничтожением диких экосистем планеты из-за чрезмерного человеческого потребления никуда не делись и не денутся. Но рост осознания всего человечества вселяет в меня надежду, что люди даже не очень далекого будущего будут не столь разрушающими в своем поведение, как наши с вами современники. Так как большая осознанность — это и больший кругозор, и широта взгляда, и новые осознания по поводу решения старых проблем. А чем больше людей вовлечено в процесс увеличения осознания, тем интенсивней он начинает идти. Развитие осознания людей в больших масштабах, например, в масштабе какой-то страны или целого континента может в этом социуме изменить представления о том, что является признаками того, что человек полезен? Возможно, таким признаком станет творческое саморазвитие индивидуальной личности. И это развитие будет простимулированно на всех уровнях социального устройства. Возможно, дойдет до того, что людям будущего государство будет платить зарплату просто за то, что они есть, за факт их рождения людьми. И тем самым с заботы о хлебе насущном люди перенесут свое внимание на саморазвитие, просто потому что больше им нечего будет делать. Кто знает, что в такой парадигме развития станет доступно конкретному человеку и всему человечеству в целом? Может быть люди достигнут других звезд, не пользуясь космическими кораблями?
Продолжение рассказа исследователя и антрополога Брюса Лава о современных деревенских майянских знахарях и шаманах — ахменах, как они сами себя называют, проживающих на территории Восточного Юкатана, в стороне от основных туристических маршрутов. Окончание следует.
Молитвы шамана, по сути, представляют собой длинные списки священных имен, в том числе богов майя, католических святых, местных святынь, археологических памятников и сенотов или источников подземных вод. Я также был свидетелем шаманской практики, в которой перечислялись участники, дары, день и время суток. В случае ваахил кооль (waajil kool) упоминается размер milpa (кукурузного поля), например, шестьдесят mecates. Именование является ключом. Чем более полный перечень, тем лучше эффект.
Почти всегда на первом месте стоит Святая Троица, например tu kili’ich k’aaba «во святое имя Бога Отца, Бога Сына, Бога Святого Духа» (Dios Yuumbil, Dios Meejenbil, Dios Espiritu Santo). Как В качестве примера именования в молитвах ваахил кооль из Беканчена Дон Рамон молится:
«Я стою здесь перед алтарем, я предлагаю эти первые фрукты… » И далее следует упоминание имен баалам «духовных защитников», канаан «стражей», иик’ «ветров», meyajo «духовных служителей», jóoyajo «тех, кто дает воду» и tepalo, «правители».
Сами подношения представляют собой обычно хлебный напиток, ферментированный мед (бальче), суп из хлебных крошек, слоеный хлеб, сигареты, куры и индейки.
Затем следуют католические святые, сначала женщины, затем мужчины: Святая Анна, Святая Луция (Сиракузская), Пресвятая Дева, Вильгефортис (Санта-Либерата), Мария Асунсьонская, Дева Фатимская, Дева Гваделупская, Дева Мария и Святая Марта. Святые мужского пола –Иоанн Креститель, Апостол Петр, Исидор, Антоний, Иосиф, Иаков, Филип, Лаврентий, Бонавентура, Франциск, Димас, Мартин, Святой Бернардин Сиенский, Святой Михаил Аркангел и Ниньо де Аточа. Существуют также региональные святые: Трес-Рейес-де-Тисимин, Сан-Роман Кампече, Алачо Сантьяго и Санто-Кристо Чумаель.
Все вышеперечисленное было названо неоднократно, чтобы обеспечить защиту Луиса Шула, крестьянина, который всю жизнь посвятил возделыванию кукурузы, его семьи и его милпы (поля). Молитвы длинные и низкие, обычно просто шепот. Сами слова святы, это – «древняя речь», луичбен т’аан (liuchben t’aan). Одна молитва может длиться до тридцати минут, обычно включая многократное повторение фраз и разделов.
В молитвах перемежаются фразы майя, которые соединяют части вместе, фразы, подобные utiaal bakaan xan, которые не имеют прямого перевода, но при повторении снова и снова образуют литургический ритм. Внешние участники обычно не слушают и не пытаются понять молитвы. Они тихо переговариваются между собой и занимаются приготовлением подношений еды и питья, а Тех-мин сосредотачивается на алтаре, освящая его святыми, древними словами.
Во всех городах и деревнях Юкатана (и, вероятно, в больших городах тоже) шаманы майя проводят обряды и церемонии, которые находятся вне сферы компетенции Католической Церкви; но это не значит, что они не являются католиками. Формально они – католики. Но в типичной маленькой деревне католический священник может приезжать в город только два-три раза в год, обычно для проведения свадебной церемонии. На этой свадьбе он будет крестить детей, родившихся после его последнего визита.
В отсутствие священников католический ритуал продолжается в форме вечерней девятины, или молитвенного пения, в котором группы мужчин поют на испанском языке из своих католических песенников (Рис.3). Церковные помощники зажигают 12 свечей и благовоний и ставят подношения в виде различных напитков на алтарь, в то время как женщины и дети сидят на стульях и скамьях. После песнопений мужчины проходят перед многочисленными святыми на алтаре, благоговейно крестясь перед каждым образом. После этого все разделяют выпивку. Девятины также часто исполняются в частных домах, где женщины-певицы часто берут на себя ведущую роль.
В городах, где евангелисты обратили часть населения в любое число протестантских сект, церковная жизнь, конечно, совершенно иная. Поскольку моя собственная полевая работа проходила среди практикующих католиков, я могу сообщить только об этом аспекте религиозного опыта майя.
Хороший пример того, как местные ритуалы майя смешиваются с католицизмом, произошел в деревенской деревенской церкви, когда певцы-исполнители девятины исполняли свои молитвы перед церковным алтарем, а шаман стоял на коленях возле алтаря, держа в руках чаши с подношениями для питья. В какой-то момент во время девятины он вышел наружу и развесил свои подношения на деревьях для майянских духов полей и лесов.
Хороший пример того, как местные ритуалы майя смешиваются с католицизмом, произошел в деревенской деревенской церкви, когда певцы-исполнители девятины исполняли свои молитвы перед церковным алтарем, а шаман стоял на коленях возле алтаря, держа в руках чаши с подношениями для питья. В какой-то момент во время девятины он вышел наружу и развесил свои подношения на деревьях для майянских духов полей и лесов.
Грань между тем, что такое «майя» и что такое «католик», очень размытая.
Девятины (новенны) написаны по-испански, но как раз перед тем, как ахмен (шаман) вынес свои подношения на улицу, певцы перешли на язык майя. Язык майя используется для сельскохозяйственных и лесных богов, испанский – для святых на алтарях в церкви и дома. Ахмен отвечает за духовный мир майя; приезжий священник и певцы новенны управляют католическим миром, но различие размывается по мере слияния двух миров.
Синкретизм, или смешение систем верований, сегодня следует образцу, который был установлен пятьсот лет назад с приходом испанцев. Народ майя признавал некоторые аспекты католицизма, но католическое духовенство не признавало местной веры. Сегодня ахмен включает католических святых в свои молитвы богам дождя, но боги дождя никогда не упоминаются в католической мессе (Рис.5). Но, по крайней мере, церковь больше не преследует последователей туземных обычаев.
В течение первого столетия испанского правления господствующее духовенство преследовало всех майя, которые практиковали старые обычаи. Известен, например, такой трагический случай культурного недопонимания: группа религиозных практикующих майя семнадцатого века шествовала, облачаясь в мантии и головные уборы, похожие на церковную одежду. Их обвиняли в том, что они подражали и издевались над церковью, и все они были сурово наказаны, когда как на самом деле те индейцы по своему почтили церковь, приняв некоторые из ее атрибутов. Церковь сегодня знает, что лесные майя исповедуют местную форму религии, и, похоже, смирилась с этим.
С начала встречи майянского мира и с испанцами проявились некоторые некоторые замечательные параллели, по крайней мере, во внешнем виде. Древние майя, как и католики, традиционно ходили в религиозных процессиях с изображениями; кроме того, жрецы майя носили специальные одежды, окропляли святой водой и жгли смолистые благовония, похожие на ладан. У майя еще до прихода испанцев была вера в потустороннюю жизнь и в своеобразную форму рая. По сей день один из самых трудноразрешимых вопросов — какая часть церемониальной жизни нынешних майя происходит из католической Испании, а какая часть тянется из доколумбовых времен.
Во время одной из ца чаак, или церемонии дождя, которую я наблюдал, майя построили ряд из четырех арок, ведущих от главного алтаря к маленькой святыне со святым крестом (рис. 6). Студент колониальной церкви в Юкатане сказал мне, что по его мнению, эти арки были имитацией церковной архитектуры, создавая священное пространство в лесу, похожее на высокие потолки и святилища в городе. С другой стороны, у нас есть описание священника шестнадцатого века, до того как майя включили в свою духовную жизнь испанские религиозные обряды, процессии майянских жрецов проходили через лесную тропу «украшенную арками».
Версия католического причастия, выполненная как часть церемонии дождя, шаманом в отсутствие католического духовенства.
Точно так же символическое значение направления на восток может исходить или не исходить от католицизма. Майя всегда ориентируют свои столы, или церемониальные алтари, на восток. Но алтари в католических церквях по крайней мере, в Мексике – тоже ориентированы на восток! Другими словами, человек, стоящий перед алтарем, лицом к нему, смотрит на восток. Майя адаптировали католический путь или это совпадение?
Древние майя делали бальче, ритуальный ферментированный напиток наподобие медовухи; сегодня бальче обычно называют «вино», очевидно, в связи с католическим ритуальным вином для обряда причащения. Некоторые виды хлеба, выпекаемые в ямочных печах вместе с другими обрядовыми хлебами, служат «просфирой» (телом христовым) во время причастия, совершаемого деревенским шаманом в отсутствие католических священников (рис.7). Святой Исидор является покровителем фермеров кукурузы и упоминается как Господь Милпа (рис.8). Поэтому тема степени смешения католицизма с местным знахарством и колдовством, как я и говорил, неисчерпаема.
Отдельные майя совершают молитвы и службы в своих домах и со своими соседями, выполняют погребальные обряды, отмечают годовщины утраты, собираются на церемонии крещения, известные как хицмик (jéetsméek’), делают подношения на кукурузных полях для алушо’об (aluxo’ob) и бааламо’об (báalamo’ob), почитают католических святых в своих домах и совершают бесчисленные действия, которые можно назвать религиозными. Однако в этой статье я сосредоточусь на церемониях и обрядах, выполняемых ахменами Юкатана, то есть шаманами. Это обряды, которые только они могут выполнять правильно. Они обладают древним знанием священных формул, имеющих решающее значение для успеха.
Существует еще один класс религиозных церемоний, известный как Гремио, который включает в себя многочисленные процессии с делегациями из многочисленных общин. Они не включены в текущую статью, потому что они не проводятся непосредственно практикующими шаманами, хотя шаманы в них играют важную роль. Они больше похожи на религиозные праздники или торжества, чем на шаманские ритуалы.
Описанные ниже обряды и ритуалы, с их бесчисленными вариациями, продолжаются сегодня по всему полуострову.
Сантигуар: простое очищение
Сантигуары выполняются для очищения людей от опасных и вредных ветров. С точки зрения майя, большинство болезней происходит от ветров (вспомните слово «малярия», от итальянского mala aria, «плохой воздух»), и шаман майя обладает силой изгнать эти ветры. Строго говоря, santiguar, испанское слово, означает осенять крестным знамением, но для майя это целительный ритуал, в котором шаман молится над своим пациентом, очищая его или ее священными, помазанными листьями. Иногда он осеняет пациента крестным знамением, а иногда нет, в зависимости от его собственной практики. Вариации могут быть неисчислимы.
Моя первая встреча с ритуалом сантигуара произошла в Пополе, маленькой майянской деревушке, к северу от Вальядолида. По вторникам и пятницам Дон Эстебан в своем доме, крытом пальмовыми ветвями, проводил окуривания. Однажды в 1983 году, когда я сидел у двери с блокнотом и фотоаппаратом в руке, ко мне подошел мужчина и пожаловался на головную боль.
Алтарь Дона Эстебана, находившийся в темном помещении в восточной части дома, был готов.
На алтаре стоял грубый деревянный ящик со стеклянной дверцей, в котором стояли пять святых, или религиозных статуй. Самая большая из них, сзади и в центре, была Дева Фатимская. Перед ней, образуя дугу слева направо, стояли Пресвятая Богородица, Святое Сердце Иисуса, Дева Гваделупская и ангел без определенного имени. На деревянном столе перед святыми стояли пять подсвечников, в том числе глиняный в форме птицы. Несколько свежесорванных цветов украшали сцену.
В углу стояла пустая рюмка.
Дон Эстебан жестом пригласил его сесть лицом на восток, к алтарю. Он зажег свечи и налил «огненной воды», крепкий ликер из сахарного тростника, в рюмку (рис. 9). Затем он наклонился, взял сложенный кусок ткани и осторожно развернул очень маленький предмет. Зажав его между большим и указательным пальцами, он окунул его в жидкость. Он назывался коох кан (kooj kaan) «зуб змеи» — настоящий клык гремучей змеи!
Сипильче обладает особыми свойствами, которые делают его пригодным для лечения болезней.
Он методично уколол человека в шею и область плеча около дюжины раз, осторожно помещая каждый укол клыка, уделяя особое внимание нижней правой стороне шеи. Затем он убрал свой клык гремучей змеи и приложил тростниковый ликер к шее человека, втирая ее пальцами. Затем он взял пучок листьев сипильче и побрызгал на него прозрачным тростниковым напитком. Сипильче (siipilche) — это кустарник, отличающийся тем, что его листья расположены крест-накрест, один лист направлен вверх, а два-в стороны. Снова и снова в пределах одного куста появляются эти перекрестные узоры, придающие растению очень священное качество (рис.10). Листья темно-зеленые, мелкие, округлые, с небольшим заостренным кончиком. По всему полуострову шаманы собирают пучки этих листьев, чтобы делать с их помощью очищения и ритуалы.
Дон Эстебан перед своим домашним алтарем использует неразбавленный тростниковый ликер, чтобы очистить свои лечебные инструменты.
Опрыскивание пучков «огненной водой» (как правило – это крепкий тростниковый ликер) придает им дополнительную силу.
Во время сантигуара пациент сидит перед домашним алтарем шамана, пока тот смахивает злые ветры с помощью пучка сипильче
С этим очищенным листовым пучком, стоя рядом с пациентом, Дон Эстебан начал поглаживать голову и плечи пациента, тихо бормоча молитвы. Он делал это около двух минут, а затем подошел к больному сзади и повторил поглаживание и молитву, но на этот раз в течение примерно семи минут.
В конце каждой молитвы Дон Эстебан кружил листьями в воздухе над головой больного против часовой стрелки и заканчивал их спиралевидным росчерком вверх, как бы вытягивая из больного болезнь и посылая ее в небо. А потом все кончилось. Пациент заплатил Дону Эстебану минимальную плату, обменялся несколькими тихими словами и ушел.
В последующие дни я наблюдал то же самое представление на мужчине с болью в основании черепа, на мужчине с больным плечом и на матери с маленькой дочерью, которые по очереди сидели в кресле (рис.12). В последнем случае девочка постоянно сильно моргала глазами. Что-то серьезно беспокоило ее. Покончив с сантигуаром, Дон Эстебан вручил матери маленький мешочек с листьями, бумажный пакет с лекарством и инструкцию по их применению. Девочка больше не моргала! Это было моим первым свидетельством, появившимся в начале моей полевой работы, что исцеления действительно имели место. Мать спросила девочку, не болят ли у нее глаза.
— Нет, — кротко ответила она. Они ушли вместе, и я смотрел через парадную дверь, нагнувшись, под пальмовые листья, наблюдая, как они рука об руку исчезают на грязной улице, окаймленной белыми каменными стенами, поворачивая за угол к их дому.
Маленькая девочка с проблемами зрения получает сантигуар, а также фитотерапию.
Что касается человека с больным плечом, я точно знаю, что его боль также уменьшилась, и его состояние улучшилось, потому что я был тем самым пациентом.
Основная идея сантигуара состоит в том, чтобы удалить ветры, йик‘ на языке майя.
Нижеследующий список был составлен из личных полевых заметок, и в большинстве случаев мне удавалось получить объяснение относительно их формы или характера. Относительно некоторых я услышал им4 Бена лишь в магнитофонных записях и не имел возможности пораспрашивать о них.
Вот далеко неполный список ветров, вызывающих болезни, из того, что я успел записать:
(Помните, что x произносится как «ш»)
Ш-аакат йик (x-áakat iik’): ветер, который скачкообразно прыгает по земле.
Буухака’ан йик (búujuka’an iik’): ветер, который падает с неба и ранит людей.
Ш-буйют йик (x-buyut iik’): ветер, который окутывает тело человека как одеяло.
Ш-колор йик (x-color iik’): три ветра — белый, черный и красный (sak iik’, boox iik’ , chak iik’); они три разных ветра, но упоминаются как родственная группа ветров.
Ш-к’оха’ан (x-k’oha’an iik’): слабый ветер, не очень сильный.
Миисиб йик’ (míisib iik’): сильный ветер.
Мосун йик’ (mosoon iik’): вихрь.
Папагайо иик’: ветер, дующий с небес, поражает людей и причиняет им боль, а затем снова возвращается далеко в небо.
Паупа йик’ (pa[u]pa[?] iik’): неизвестно.
Ш-пеепем йик’ (x-péepem iik’): ветер, который движется как бабочка.
Сьете-мачо, Сьете-Бурро, Сьете-Райас: никакого объяснения не приводится, за исключением того, что это двадцать один ветер.
Танкас йик’ tankas iik ‘: ветер духа или души (у всех животных есть своя танка), который вызывает онемение в частях тела.
Ш-тох йик’ (x-toj iik’): сильный ветер, выстреливающий по прямой линии.
Ш-туис йик’ (x-tuis [?] iik’): ветер, который движется по земле, чем-то похожий на x-akat iik, но вместо того, чтобы прыгать вверх или прыгать прямо вперед, каждый раз, когда он поднимается, он возвращается назад, продвигаясь вперед, но с обратной петлей.
Т-у’ул паач йик’ (t’u’ul paach iik’): ветер, который ударяет человека в спину или преследует его.
Тулиш йик’ (tulix iik’): ветер в форме стрекозы; он происходит из леса, вокруг водоемов со стоячей водой.
Юю йик’ (yuyu iik’): неизвестно, возможно, ветер в форме иволги, yuuya или уйиуит.
Чаще всего пачка сиипильче помогает справиться с болезнью пациентом, но я также видел, что использовались танкас че (tankas che’) и руда (ruda), два других вида священных растений. Я уверен, что есть другие доступные варианты. В одном случае шаман использовал тяжелый предмет размером с кулак, завернутый в черную ткань. Когда он показал его мне, я обнаружил, что это был археологический артефакт, грубо вырезанный ягуар из известняка.
В качестве альтернативы сипильче, иногда используется трава руда в чистках santiguar.
Сантигуары являются наиболее часто проводимыми церемониями исцеления на Юкатане, которые охватывают множество незначительных заболеваний, включая боли в животе, головные боли, боль в горле и боль в ушах. Когда симптомы сохраняются, и сантигуары, кажется, не работают, шаман должен определить причину и перейти к более высокому, более сложному уровню лечения. Причины, как понимают шаман и его пациенты, почти всегда являются сверхъестественными. Чтобы понять их, требуется гадание.
Гадание – чтение знаков
Гадание — это искусство восприятия тайных знаний. Шаман, благодаря мастерству своих приемов, видит и интерпретирует информацию, скрытую от непосвященных. Многие люди майя полагаются на гадание шаманов, чтобы помочь им понять свой мир и получить руководство в своих делах. Они приходят к своему шаману, например, с такими вопросами, как: Что вызывает у меня болезнь? В каком направлении мне идти охотиться на оленей? Когда я должен посадить кукурузу? По крайней мере, в некоторых частях полуострова гадание называется хууц’ик (joots’ik) cuenta, «извлекать подсчет» или «извлекать чтение». Шаманы выполняют это с помощью кукурузных зерен, с помощью саастун и с других почитаемых объектов.
Гадание на зернышки кукурузы, в его самой простой форме (если есть такая вещь, как простое гадание), состоит из раскладывания тринадцати ядер в священном порядке, перемешивания кукурузы вместе и вытягивания чисел ядер (рисунок 14). Нумерология — это ключ к пониманию гадания, а тринадцать — самое святое из чисел.
Дон Эс из Шуилаб строит две колонны на своем маленьком деревянном алтаре с тремя парами ядер в каждой колонне, получая в общей сложности шесть слева и шесть справа.
Тринадцатое ядро - это центр, называемый puksi’ik’al, «сердце». Он перемешивает их вместе со своей рукой и вытягивает число. Затем он снова перемешивает их все вместе и вытягивает еще один номер. Повторяя это три раза, все время молясь, он получил вдохновение. Божественный ответ начал проявляться.
Перетасовывая тринадцать зерен кукурузы, Дон Эс получает указания сверхъестественных сил
Затем он читает свой саастун. Чаще всего саастун — это маленький стеклянный шарик, из настоящего мрамора; но также используются многие другие стеклянные предметы, часто ограненные, такие как пробки для бутылок и старинные стеклянные дверные ручки.
Я помню, как я был разочарован, когда впервые увидел обычные стеклянные шарики. Я думал, что они были даже не обычными игрушками, а дефектными, наполненными пузырьками воздуха.
Я еще тогда не понимал, что эти пузырьки и дефекты играли ключевую роль в общении шаманов с духовным миром.
Использование майя «хрустальных шаров» довольно хорошо известно, и посторонние люди испытывают определенное волнение и романтику в отношении этой практики. Но мы должны позаботиться о том, чтобы не фантазировать, как они используются, считая, что в них появляются видения или образы. К счастью, работая в тесном контакте с несколькими шаманами, я наконец смог понять, что именно они искали, глядя в эти стеклянные сферы.
Саастун ловит свет и вспыхивает, чтобы шаман мог общаться с духовными существами.
Когда Дон Эс использует свой саастун, он держит стеклянный шар перед свечой и наблюдает, как свет ловит маленькие пузырьки внутри. Поворачивая мрамор, он ждет, когда светящиеся пузырьки сгруппируются. Как и в случае с зернами кукурузы, в числах светящихся пузырьков содержится ответ: три — для tres personas (Отец, Сын и Святой Дух), а четыре — для санто вунклиль (santo wunklil)- общий термин для богов дождя или богов неба. Комбинируя результаты из кукурузных зерен и саастуна, он получает нужный ему счет.
В отдаленной деревне в Кинтана-Роо я наблюдал довольно захватывающую сессию гадания, используя шестьдесят зерен кукурузы и четыре шарика. У моего друга Дамиано из Шуилаб была сильная боль в области рта, и он решил посетить ахмена, который, кроме всего прочего, приходился ему дедом. Он одолжил мне велосипед, и мы поехали на полчаса по грунтовым дорогам, чтобы добраться до Сан-Сильверио, где Дамиано нашел дом дона Хосе, широко известного шамана.
«Кто он?» — спросил дон Хосе, кивая головой в мою сторону. Дамиано объяснил, что я изучал вещи Ицы, такие как Чичен-Ица и артефакты древних. Дон Хосе, казалось, удовлетворился ответом и позволил мне фотографировать и многое записать на пленку.
Когда Дон Хосе привел нас к себе на задний двор, солнце уже садилось, а западное небо светилось. Он сидел за маленьким деревянным столом с Дамиано на одной стороне. У алтаря был небольшой деревянный крест на западной стороне и большая куча зерен кукурузы с маленьким свертком на вершине. Он развернул ткань и достал не один саастун, а четыре! Я никогда не слышал об использовании такого большого количества.
Сначала он взял один из меньших, из мрамора янтарного цвета, и поместил его между указательным и средним пальцами левой руки, вытянув его на расстоянии вытянутой руки к западному горизонту.
Затем он положил маленький зеленый шарик рядом с ним, все еще держа его к небу. Правой рукой он медленно поворачивал их и располагал их до тех пор, пока они не «засветились». Затем он установил большой прозрачный саастун из прозрачного мрамора между средним и безымянным пальцем, и, наконец, поместил четвертый под ним, между его кольцом и мизинцем. Он держал всех четыре саастуна на расстоянии вытянутой руки к небу над горизонтом и пристально смотрел в них, пока не был удовлетворен.
«Смотри!» — сказал он мне на языке майя. «Видишь маленькие дыры в небе?» Когда я внимательно вгляделся в нижний саастун, внезапно свет поймал маленькие пузырьки внутри, и они вспыхнули. «Смотри!» — повторил он. «Ты можешь увидеть ангелов». (uTi aan te’ kaan elo – они там на небе). «Вот как они говорят со мной. Они рядом. Дух делает благословение, делает спасение. Святые делают знак и готовятся!»
Воздушные пузырьки внутри стекла — не недостатки, а ключи к чтению знаков.
Дамиано объяснил мне, что санто-вунклиль, или святые существа, общаются через саастун с большого расстояния — с неба. Вглядываясь в саастун, шаман на самом деле «видит» небо. Когда саастун светится, дон Хосе получил свой «знак». Тем самым он получил благословение и был уполномочен небесными существами. Теперь он мог «читать» кукурузные ядрышки.
Он немедленно начал перетасовывать зерна кукурузы и молиться. Он тасовал их быстро и сильно, взад и вперед, посреди стола. Внезапно он остановился, осенил знаком креста всю кучу, вытащил около половины ядер и положил их в одну сторону. Из оставшейся кучки в центре он начал вытаскивать по щепотки по пять. Пять, пять, пять, пять и одно ядрышко осталось. Он переместил ее сверху слева от себя. Затем он объединил все ядра и снова начал перетасовывать и молиться. Он остановился, разделил кучку пополам.
Из оставшейся половины он снова вытащил связки по пять. Пять, пять, пять и четыре осталось. Эти четыре он положил сверху, справа от одного. Он повторил этот процесс еще четыре раза, пока через вершину у него не было один, четыре, один, два, один и пять. На седьмом повторении он снова сделал то же самое, за исключением того, что, когда он вытащил группы по пять, он расположил их вдоль нижней части стола слева направо. После четырех щепоток по пять осталось два зернышка, которые он поместил сверху, завершая дугу чисел через вершину. Siete Puntos, «семь очков», пояснил он.
Это все еще оставило половину кучи в центре стола. Из этой кучи он также вытащил грудки по пять штук и поместил их вдоль нижнего края фигуры в ряд с другими пятерками. Наконец, осталось три. Он положил эти три в средний. Когда все было сделано, у него было восемь пятерок внизу, небольшая кучка из трех в середине и дуга на вершине, читая один, четыре, один, два, один, пять и два.
Когда я записал это в своей записной книжке, считая вместе с Доном Хосе, по моему телу пробежала дрожь, в момент, когда я осознал, что делаю полосы и точки, похожие на древние числа майя — полосы на пять, точки на единицы!
Дон Хосе снова посмотрел на своего подопечного, а затем продолжил давать Дамиано чтение, основанное на «семи очках». Он беседовал с Дамиано, спрашивая его о его боли и о том, как долго он ее переносил. Он сказал Дамиано, чтобы он вернулся завтра и принес определенное количество листьев различных трав и три яйца. Цифры в верхней части таблицы помогли ему решить, сколько из них нужно принести на следующий день.
Дон Хосе позаимствовал у меня фонарик и пошел в темнеющий лес, чтобы найти лекарство для растений.
Он вернулся с зеленой веточкой, разломал ее и выдавил капли липкого белого сока прямо на язык Дамиана. Когда мы уходили, Дамиано сказал, что его рот почувствовал себя лучше. Завтра он вернется, чтобы завершить свое исцеление, следуя инструкциям, полученным Доном Хосе в ходе гадания.
Есть еще один метод гадания, который я видел только один раз на Юкатане, но я слышал, что он используется так же далеко, как Гватемала и мексиканский штат Герреро. Я подозреваю, что это используется по всей Центральной и Северной Америке.
Это из книги под названием “Новейшая Книга Оракулов и Судеб”.
Копия, которую я видел, была опубликована в Мехико в 1950 году.
Дон Эстебан обращается к книге оракулов так же, как его предки майя обращались к иероглифическим кодексам.
Трое мужчин пришли в дом дона Эстебана, в деревне шамана, упомянутой ранее, который совершал сантигуары в Пополе. Они выглядели так, как будто прошли долгий путь пешком, вероятно, по лесной тропе.
Они были очень обеспокоены больной женщиной в их деревне. Они внимательно поговорили с доном Эстебаном, прежде чем шаман снял с полки старую потертую книгу, завернутую в газету.
Аккуратно открыв его, он развернул большую страницу фигурок, которые почти покрывали стол. Страница была заполнена рядами и столбцами изображений, чем-то похожими на карты Таро, чашками, мечами, черепами и множеством других знаков.
Дон Эстебан приказал одному из мужчин три раза обвести руку над столом против часовой стрелки, а затем опустить руку с вытянутым указательным пальцем, чтобы она попала на изображение. После этого дон Эстебан открыл текст и прочитал соответствующий отрывок. Всего он сделал это три раза, а затем последовал долгий разговор.
В какой то момент Дон Эстебан вышел через черный ход и вернулся, завернув что-то в газету и положив упаковку на алтарь. Затем он вынул маленькую чистую белую ткань и тоже положил ее на алтарь. Он продолжал молиться за предметы и поливать их “огненной водой” (тростниковым ликером). Затем он сложил ткань и передал ее и пакет трем мужчинам и дал им подробные инструкции о том, как их использовать, частично основываясь на информации, полученной из Книги Оракулов.
Мужчины заплатили Дону Эстебану и уехали, чтобы вернуться в свою деревню. Три дня спустя они вернулись с больной женщиной, чтобы дон Эстебан мог сделать ей правильное исцеление.
После многих лет наблюдения практики гадания на Юкатане я начал понимать связь с древним прошлым.
Кодексы майя, древние иероглифические книги по-видимому использовались, чтобы предсказывать хорошие и плохие предзнаменования для дней и событий. Заполненные изображениями богов, сторон света, священными фразами и числами, древние кодексы майя служили руководствами для жрецов, давая божественные предписания для правильного исполнения ритуалов. Кодексы содержали вид и количество жертвоприношений для надлежащих церемониальных обрядов в доколумбовы времена, точно так же, как «Книга Оракулов» Дона Хосе, семь кучек кукурузных зерен в дуге через алтарь, рассказал современному прорицателю — потомку древней Ицы — сколько листьев травы использовать, сколько яиц принести на следующий день и сколько дней принимать лекарства.
В обоих случаях – и современному прорицателю с его стелянными шарами — саастунами и кукурузными зернами, и древнему священнику майя с его иероглифическими книгами – указания приходят из невидимого мира богов и духов, живущих в небе. Божественное руководство проявляется духовному специалисту через его священные инструменты, чтобы он мог передавать скрытые послания своим собратьям.
Мексиканские ретабло — небольшие, красочные картинки, нарисованные в благодарность за божественное заступничество, избавление от болезни, спасение в опасной ситуации или за иную удачу, в которой верующий разглядел чудесное вмешательство святого.
Изначально термин «ретабло» означал (и продолжает означать) запрестольный образ в католической церкви, который стоит за алтарем. Ретабло своего рода стенка с чётко выявленными гранями трёхсложной конструкции. Она образует прямоугольный каркас, чаще всего с тремя полями. Поля обозначаются вертикальными тягами. В православии и в церквях восточного обряда такие предметы не предусматриваются. В православии используется иконостас, который устанавливается перед престолом, а не позади. Ретабло сформировались в Испании 14 века и позднее распространилась по Европе. Стационарные ретабло представляет собой крупную и достаточно сложную архитектурно-декоративную композицию. Ретабло может включать архитектурный декор, скульптурные композиции и живопись. Ретабло делались из дерева, мрамора, алебастра, гипса. Нередко они раскрашивались и покрывались позолотой.
Бывали и ретабло в виде раскладного триптиха, который испанские солдаты воюющей с маврами Испании могли брать с собой в военные походы эпохи реконкисты. Позже ретабло распространилось вместе с конкистадорами в странах Америки. Достаточно сказать, что знаменитый «Сад земных наслаждений» Иеронима Босха это тоже ретабло. В средневековой Европе эта конструкция обычно изготавливалась в виде массивного триптиха. В центре обычно изображали какую-нибудь крупную фигуру, деву или святого, а по краям эпизоды из их канонического жития. Однако в 20 веке зажиточные мексиканцы начали заказывать личные ретабло, а позже практика создания ретабло стала очень популярной и среди простого народа. Прихожане сами или с помощью народных художников создавали эти душевные и наивные картины. Саму эту практика создания ретабло можно рассматривать как своего рода арт-терапию, а не только как религиозный комикс, отражающий народные представления о волшебстве, духе и божественном вмешательстве. В стилистику и в тематику живописи ретабло добавилась стихия народного самосознания и самые экзотические случаи. В ретабло благодарят за спасение от инопланетян, за хороший урожай травы, за изгнание демона из коня, за помощь в накоплении денег на маракасы, за мужество или прекращение отношений с девушкой доминой.
И конечно в сюжетах ретабло нередко фигурируют нагуали — как правило в форме угрожающих и пугающих звероподобных существ. Обычно их изображают как бы «радужными» словно бы они переливаются или светятся. В ретабло отобразилась частично современная мифология о «нагвалях» — примерно такая же, как в первой книге и в первых главах Кастанеды — как о людях, способных превращаться в зверей. Также в сюжетах ретабло встречаются описания психоделических переживаний, осознанных и ярких сновидений, и других неординарных и драматических событий.
Но написать об этом я решил не только из-за «нагвалей». Сама практика ретабло вполне может быть использована в перепросмотре для поиска нового взгляда и установления связи с энергетическим телом. Как это можно делать? Например: с вами происходит какое-то событие, удивительное. Например увлекательное сновидение, необычная встреча или что-то другое (что вы бы хотели повторить в своей последующей жизни). 1) перепросматриваете это событие 2) в ходе перепросмотра рисуете как, умеете это событие с благодарностью Духу или энергетическому телу, или Намерению 3) устанавливаете этот рисунок где-то, где вы можете его наблюдать ежедневно. Рисунок может быть установлен на таком месте на какой-то период, который вы считаете достаточным. Потом его можно будет заменить. А предыдущему дать сгореть на огне
Я отправился в пустыню поесть пейот. Внезапно я увидел чудовище, которое приблизилось ко мне. Я ужасно испугался, но тут этот невероятный зверь стал говорить со мной о жизни, о любви, о красоте. Слова вылетали из его пасти разноцветными цветами, и я больше не воспринимал его как чудовище, а как просветленное существо. Я почувствовал себя счастливым, умиротворенным, и это ощущение не покидало меня ещё несколько месяцев. Я благодарю Пресвятую Деву Гваделупскую за это удивительный случай.
Когда я обнаружил, что мой парень - нагваль, который может превращаться в разных животных, я испугался. Я собирался покинуть его. Я благодарю Святого Франциска за то, что он помог мне понять, что различие не делает человека лучше или хуже, а просто другим. Когда я вдруг понял это, мой парень превратился в гигантского кота.
Сеньора Надина завтракала на веранде у себя на фазенде, когда пришел нагваль с огромными ушами и стал скалить зубы и жарко дышать. Она благодарит Пресвятую Деву Сапопанскую за то, что нагваль хотел съесть не ее, а только оладьи со стола.
Альберто и Мария пошли собирать дрова для того, чтобы развести огонь и приготовить ужин. Было уже темно, и вдруг они увидели странное светящееся животное из пейотлевых сновидений. Сначала они очень испугались, но потом поняли, что животное было дружелюбное, и находясь рядом с ним, они испытывают необыкновенное чувство покоя и счастья, которое они еще долго потом ощущали. Они благодарны за это Пресвятой Деве Гваделупской.
Орда нагвалов проходила мимо поля. Я благодарю Деву за то, что я не сошел с ума.
Однажды, когда я готовила, то почувствовала, как начала отрываться от земли и парить в воздухе. Только спустя время я смогла опуститься на пол. Я очень испугалась и взмолилась Святому Паскуалю, поскольку продолжала летать почти каждый день. Наконец святой просветил меня, и я поняла, что эти кошмары вызваны грибами, которые я так сильно любила и постоянно ела. Несомненно, грибы оказались галлюциногенными. Теперь, когда я перестала их есть, всё вернулось на свои места. Благодарю Святого Паскуаля, ведь невозможно же готовить, когда летаешь.
Когда я была беременна, я чувствовала странные движения в животе. Я боялся, что с моим ребенком может случиться что-то плохое. Итак, я пошел к акушерке. Она успокоила меня и объяснила, что беспокоиться не о чем. Но, тем не менее, она дала мне выпить лекарство, чтобы снять беспокойство. Я оставил ее все еще немного взволнованной, и на обратном пути я встретил нагваля. Он был окружен облаком молниеносных жуков. Он сказал мне, что с моим ребенком все будет в порядке, и он вырастет здоровым и сильным мужчиной, а также добрым и умным. Я благодарю Святого Раймонда, потому что это видение действительно успокоило меня, и я даже чувствовал себя очень счастливым.
Мария Гуадалупе и я любили друг друга, но ее брат Пончо был против наших отношений. Поскольку он был колдуном, он приходил по ночам как разъяренный нагваль, чтобы разлучить нас. Только благодаря помощи Девы Гваделупской и ее благословению нам удалось сбежать и пожениться в другом городе.
Моего коня забрал нагваль, но потом он оставил его. Спасибо Богородице.
"Однажды ночью мне пришлось разбить лагерь в горах. В свете луны я увидел ведьм, летящих по направлению в Веракрус. Я благодарю Наисвятейшее Таинство за то, что ведьмы меня не заметили, не сглазили и не напустили на меня какие-либо другие ужасные чары"
Нагваль похитил моего маленького сына прямо из колыбели. Но благодаря Деве из Гуадалупе нагваль не нес его дальше, чем кукурузное поле. Я прибежал и увидел моего ребенка, который сидел и играл с листьями. Также я видел, как тень нагваля убегала.
После того как мой муж уехал работать на север, я чувствовала себя одиноко. Тогда вечерами я начала играть во дворе на гитаре и петь. Постепенно моя музыка привлекла внимание всех окрестных котов. Они были заворожены музыкой. Благодарю Пресвятую Деву Сапопанскую за то, что теперь у меня такая большая компания.
Я отправился с друзьями в пустыню поесть пейота, и, отстав от остальных, потерялся и не знал, как добраться домой. Вдруг, откуда ни возьмись, появился олень, сияющий под звездным светом всеми цветами радуги, который вывел меня к деревне, а потом исчез. За это чудо я благодарю Пресвятую Деву Гваделупскую.
Грегори Аладеро отправился в пустыню поесть пейот. Он благодарен Пресвятой Деве Гваделупской за то, что хотя во время этого путешествия у него и случились странные видения, он не испытал страха и не впал в паранойю. Ни одно насекомое, ни одна гадюка его не укусила. Путешествие принесло ему много прекрасных открытий, так что он чувствует себя счастливым.
Начало рассказа исследователя и антрополога Брюса Лава о современных деревенских майянских знахарях и шаманах — ахменах, как они сами себя называют, проживающих на территории Восточного Юкатана, в стороне от основных туристических маршрутов. Продолжение следует.
В далекой деревне на востоке Юкатана, теплым днем 1992 года, мой майянский друг Дамиано и я отдыхали в его деревенском доме с пальмовой крышей, когда ворвался его младший брат Адан, вспотевший, запыхавшийся и очень взволнованный. Приглушенным голосом он рассказал следующую историю.
В тот день он работал на своем кукурузном поле, двигаясь между высоких сухих стеблей, перешагивая через верхушки, чтобы сохранить колосья до сбора урожая. Внезапно сильная невидимая сила ударила его в икру, взметнулась вверх по штанине и вышла из талии. Это сбило его с ног. Он видел, как шевелится кукуруза, но там не было ни зверей, ни птиц. Он был очень напуган.
Глаза Дамианоса заискрились от напряжения, когда он осознал важность происходящего. Это был Йик «ветер», объяснил он своему брату: k’aak’as baal («злая тварь»). Затем приглушенным голосом: «Это было вызвано Ш-пулия’ах (j-pulya’aj) и он перевел для меня с языка майя на испанский: хечисеро (hechicero) или брухо (brujo). Ведьма.
Поэтому в тот вечер, когда стемнело, мы тихонько пробирались по закоулкам этой маленькой деревни майя и отправились в дом шамана Дона Алекса, чтобы найти взаимопонимание и совет. Он встретил нас у своих парадных ворот, систему тонких шестов, связанных вместе в каркас, охватывающий грубый проем в известняково-валунной стене. Внимательно выслушав рассказ Адана о событиях на кукурузном поле, он жестом пригласил нас войти и повел сквозь темноту к маленькой хижине из жердей и соломы, стоявшей во дворе рядом с его домом.
Там, при свете свечи, Дон Алекс совершил гадание, чтобы выяснить причину и значение этого пугающего события. Из своей маленькой сумки с ритуальными принадлежностями он достал тринадцать кукурузных зерен. На низком деревянном столике, пока мы молча наблюдали за происходящим, он перемешивал их, водя ладонью взад-вперед по поверхности стола. Он вытащил четыре штуки и положил их обратно в кучу.
Святой Исидор, покровитель кукурузных полей, несет бутылку с водой из тыквы в форме песочных часов, мачете, точильный напильник, палку для посадки со стальными наконечниками, топор, чашки для тыквы для смешивания посола и винтовку.
Затем он разложил кукурузу на две группы: три ядрышка в ряд и квадрат из четырех. Остальные 5 были свалены в сторону. Удовлетворенный, он поднял глаза и отдал свое чтение, или счет. Он сказал Адану, что должен раздобыть несколько «секретос», особых предметов для церемонии, и вернуться в три часа ночи, чтобы пройти ритуал очищения сантигуар. Братья понимающе кивнули. Я спросил Дона Алекса, не могли бы мы подождать до рассвета, чтобы я мог сделать снимки. Нет, ответил он, это надо делать ночью, в час тишины.
Мы вернулись в три часа ночи, как и было приказано. Дон Алекс расставлял на своем столе чаши Сака, белого кукурузного напитка, и ветви шиимче, священных листьев. Он поставил на листья семь чашек Сака, четыре в квадрат и три в ряд, а также отдельную чашу бендисиби ха, Аква Бендита, святой воды в одну сторону. Перед столом он зажег три свечи и начал жечь чааль, особое благовоние. Он плеснул себе на руки немного прозрачного тростникового ликера, потер их друг о друга и слегка обмакнул лицо. Теперь он был готов.
Он велел Адану встать на колени перед столом, а затем натер его суставы листьями танкас че (колючий ясень — Zanthoxylum fujara, называемый также «дерево безумия»). Используя несколько веточек сипильче (латинское название — Malpighiaceae Bunchosia glandulosa, русское название бунхозия) он начал молиться и перекладывать листья через голову Адана. Закончив, он окунул листья в святую воду и вынес их через заднюю дверь во двор. Он вернулся с единственным листом, который обмакнул в святую воду, прочитал молитву и начал выливать семь чашек Сака (напиток из вспененного какао) обратно в ведро. Он собрал все листья шиимче (разновидность местной ивы Flacourtiaceae Casearia corymbos, другое название – «кофе дьявола», из за своей ядовитости) и вынес их наружу, в темноту. На столе теперь не было ничего, кроме трех свечей и сгоревшего благовония.
На протяжении всего процесса одна из свечей продолжала гаснуть. Это был сенья, («знак») — сказал Дон Алекс, не вдаваясь в подробности. Затем он сделал гадание на кукурузе. Он перетасовал тринадцать ядер и вытащил шесть, которые разложил в квадрат с удвоенными углами внизу. Он снова перетасовал их и вытащил шесть. Один из них стоял прямо! Он оставил его на месте и расположил остальные пять по кругу под ним. Затем он снова перетасовал зерна и вытащил пять штук. Он прочитал свой саастун (шарик из стекла), свое священное устройство для видения, при свете свечи, затем достал второй, меньший саастун и прочитал его. Наконец он убрал свою кукурузу.
Наше внимание переключилось на свечи. Дон Алекс задул их и задумчиво осмотрел. Одна из них, что продолжала течь, плевалась, шипела и горела неровно, создавая капли и капли воска на боку. Он очень тщательно пересчитал капли. Плохие новости, сказал он, это было очень плохо, к’аас ха’ал (k’aas ha’al). Это был знак от Бога.
Он отдал среднюю свечу, одну из «хороших» свечей, Адану и велел ему отнести ее домой к своему покровителю или святому покровителю. Он должен был вернуться на следующую ночь, снова в три часа утра, чтобы выполнить ак’ииш (ak’eex), следующий более высокий уровень духовного очищения, включающий ритуальные дары и жертвоприношение куриц …
И так происходит духовное исцеление. Нападение невидимых сил на кукурузное поле побудило юного Адана под руководством совета его старших братьев искать истолкование прорицателя, что в свою очередь привело к молитвам и очищению священными листьями. Когда Бог послал знак, что беды Адана были серьезнее, чем казалось на первый взгляд, было предписано более сильное лекарство в виде более сложных ритуалов с подношениями пищи.
Когда наконец, на третью ночь, Адан принес свои истинные и достойные жертвы, подношения, покаяние и обещания, он больше не был жертвой внешнего зла, которое так внезапно напало на него три дня назад. К нему вернулось состояние духовного равновесия. Он чувствовал себя защищенным. Дон Алекс, деревенский шаман, черпал из своего огромного запаса многовековых тайных знаний, которыми делились шаманы майя по всему Юкатану, чтобы добиться исцеления. Благополучие было восстановлено.
В этом примере гадание привело к ритуалу сантигуар, который, в свою очередь, привел к кииш (жертвоприношению). Ритуалы могут происходить последовательно, а могут быть встроены друг в друга. Гадание происходит во время дождевых церемоний, а сантигуары порой совершаются в середине ритуалов жертвоприношения, но то, что может показаться непонятным постороннему человеку, на самом деле хорошо упорядочено опытным шаманом. Это часть стратегии управления жизнью в сложном шаманизме майя сегодня.ш
Жители майя по всему полуострову Юкатан полагаются на местных шаманов, чтобы найти в их лице посредников между ними и миром духов, где силы, неподвластные обычному контролю, могут принести болезни, вызвать несчастные случаи и, самое главное, повредить урожаю.
Сегодня на Юкатане насчитывается 600 000 носителей языка майя, для которых Майя является их родным языком. А выращивание кукурузы является основным занятием майя, которые используют древнюю простую, но эффективную систему вырубки леса, позволяя ему высыхать, сжигать, сажать и собирать урожай. Кукурузное поле является центральным элементом здоровья и счастья индейцев майя. Дождь — это ключ, и, поэтому, основная забота шаманов – это драматическая и театральная ежегодная церемония дождя. Но у деревенского шамана также есть ежедневные обязанности, обычно в форме исцелений, очищений и гаданий.
На следующих страницах я расскажу о шести основных типах ритуальной практики, которые я расположил в порядке от простого к сложному, от индивидуального исцеляющего события, известного как сантигуар, до сложного процесса, который тянется целую неделю и в ходе которого вся деревня очищается от злых ветров.
Однако, как вы увидите, между этими различными классами церемоний не существует четко обозначенных или строго удерживаемых границ. Шаман демонстрирует свое искусство и мастерство, разрабатывая и постоянно импровизируя. Таким образом, от города к городу существуют множество вариаций в исполнении ритуалов, но ритуалы вращаются вокруг центральной темы: взаимодействие и согласование с духовным миром майя. Духовные существа могут быть союзниками или врагами, помощниками или шутниками, дарителями жизни или торговцами смертью. Шаман помогает своим односельчанам пройти через этот космический вызов.
Большинство шаманов майя говорят, что они стали ахменами (майянское слово для шамана — aj-meen, обычно сокращается в разговоре до j-meen и произносится «хмэн» (с немного удлиненным «э». «Ахмен» означает «практикующий», тот, кто знает и делает) благодаря божественному вмешательству; либо благодаря сновидениям, чудесному спасению, либо благодаря околосмертным переживаниям. Без сомнения, это все присутствует, но никто не отменял традиционные отношения наставника и ученика.
На описанной ниже церемонии лоох-каайтал (lóoj kaajtal)я был свидетелем работы такого ученика. Он был там, потому что учился становиться ахменом. Он молился, окроплял слабоалкогольный напиток бальче и жег благовония на маленькой горе, и все это под руководством Дона Эса, признанного городского шамана, который совершал те же обряды на большой горе.
Однажды, во время моего визита в его дом, ученик показал мне банку стеклянных шариков. «Это всего лишь игрушки, — сказал он. «Они не настоящие.- Он использовал их, чтобы практиковаться в чтении саастуна, знаменитого хрустального шара майя». Я даже видел записную книжку, заполненную письменными молитвами и рецептами для различных ритуальных случаев. Некий ахмен написал эту тетрадь, чтобы передать свои знания ученику.
Я не вижу никаких свидетельств того, что работа шаманов угасает, даже в современном мире. Мне нравится цитировать Роберта Редфилда, который в 1934 году опубликовал классическое антропологическое описание деревенской жизни майя. «В чан коме, — писал он, — мы видим последнее поколение майя, практикующих местные обряды и ритуалы, связанные с деревенским шаманом». Сейчас, примерно восемьдесят лет спустя, люди все еще говорят, что эта практика быстро угасает, но, судя по тому, что я видел своими глазами, она вовсе не исчезает. Только время покажет.
Как рассказывал Карлос Кастанеда, в течение некоторого времени он учился и общался с у ацтекских танцоров «кончеро». К танцорам его в свое время направил сам Дон Хуан, добавив, что танцуя эти танцы, можно сгореть в огне изнутри. Карлос общался с несколькими легендарными кончерос, но вскоре, по его словам (из лекции перед студентами UCLA), убедился, что большинство из них поглощены чувством важности. Тем не менее, в своих лекциях и приватных беседах он ссылался на свой опыт с ацтекскими танцорами. Кроме того, ацтекские танцы преподавались на ранних семинарах Cleargreen под именем «танцев смерти Хуана Тумы», «танцев Сильвио Мануэля» и ряда других.
Ниже – несколько небольших историй и цитат из бесед Карлоса Кастанеды, касающихся легендарного маэстро Андреаса Сегуро, одного из тех, кто привнес и организовал группы ацтекских танцев в южные штаты США в 60-е годы.
Но для начала расскажем, кто такие кончерос и что из себя представляют ацтекские танцы.
Традиция ацтекских танцоров La Danza Azteca/Conchera в нынешнем виде появилась в Мексике вскоре после вторжения испанцев в Мексику в 1521 году. В качестве «милости» со стороны католических священников, коренным народам было разрешено под руководством испанских священнослужителей танцевать во дворах церквей в честь католических святых, мучеников или девственниц. Поскольку существовала мощная традиция танцев во время шаманской митоты, и кроме того, сами индейцы Мексики очень любили и танцы и музыку, священники решили таким образом утилизировать в интересах церкви эти любимые народом увлечения. Но эти христианские танцы так и не смогли полностью вытеснить представления и практики коренных народов, ведущие свое происхождение из культуры толтеков, чичимеков и ацтеков. В итоге мы наблюдаем двойственную христианско-магическую основу синтетической традиции. Впрочем, после снижения католического давления на коренное население Мексики, часть танцоров La Danza Azteca/Conchera полностью отказались от христианской атрибутики в своих представлениях (а часть – нет).
Танцевальные коллективы с самого начала имитировали военную иерархию. Разные группы танцоров имели отличающуюся иерархию, но типичную структуру можно описать так: начальник имел звание «капитан» (позднее их начали называть еще и «маэстро»), кроме того коллектив танцоров включал лейтенантов, двух женщин-капитанов, которые, как правило, отвечали за курильницы и руководили другими женщинами, двух «сержантов» (sargentos), которые контролировали движение, и двоих знаменосцев (alfareces). Рядовых мужчин-танцоров называют солдатами или воинами (поскольку танец представлял собой символическое сражение-жертвоприношение), а танцующих женщин – «малинчес». Некоторые из танцоров не только танцевали, но и играли на музыкальных инструментах. При этом практически все время все танцоры еще и пели гимны, нечто вроде молитв и прямых обращений к разного рода святым и Создателю. Некоторые из «капитанов» приобрели легендарную известность как духовные лидеры и учителя. Капитан отвечает за организацию паломничеств и другие ритуальные обязанности, иногда даже оплачивая расходы группы.
Традиционные танцоры-кончеро используют ацтекский головной убор с плюмажем, накидку и струнный инструмент, типа лютни, выполненный из панциря броненосца: кроме того, трещотки из мелких раковин на ногах, известных как чалчахуиты или аяйоты, которые сохраняют аутентичное доколумбовское звучание, сопровождающее сложные шаги танцора. Также танец сопровождает ритм высокого деревянного барабана, известного как huehuetl (хуехуэтль, от ацтекского Nahuatl wewetl) и древние щелевые барабаны тепонацли. Само слово — conchero происходит от названия лютни — concho, и означает буквально «панцирник».
Тут стоит заметить, что в языке науа, на котором говорили ацтеки, не существовало отдельного понятия как «музыка», зато было слово cuicatlamatiliztli, (куикатламатистли) «искусство пения». Считалось, что музыкант «пел» своим инструментом. Схожая концепция применялась и к танцам («пение ногами»). Ацтеки пели не только и не столько, чтобы продемонстрировать свои вокальные навыки или повеселить зрителей, а больше с целью общения с миром духов, с богами. Часто музыкальные инструменты окуривались дымом священного копаля. Более того, ассоциируясь с каким-либо божеством, музыкальный инструмент и сам становился его посредником, считался «голосом бога», с помощью которого тот вступал в разговор с людьми. Инструменты могли отражать также их связь с природными явлениями или божествами. Так, раковины ассоциировались с ветром, колокольчики – со змеей, погремушки – с дождем, семенами или движением. В традиции La Danza Azteca/Conchera использовались все эти инструменты плюс струнные — кончо, которые появились после контакта с испанцами.
Внутри La Danza Azteca/Conchera есть несколько разных течений. Возможно, это объясняется тем, что традиция перемешивалась, и одни танцевальные группы тяготеют к «доколумбовым» формам, а другие (особенно в самой Мексике) более прохристианские. Но все направления и группировки танцоров La Danza Azteca/Conchera, разделяют некоторые общие черты, такие как:
— Эль Пасо де Камино (Прохождение Пути). Начиная с доколумбовых времен, ритуальное шествие имело много важных аспектов. Церемония прохождения из одного храма
к другому, с поля боя или из дома покойного в храм имела свое ритуальное начало и завершение, что то вроде коллективного паломничества. В традиции La Danza, происходящей из Центральной Мексики, группа танцоров начинает свой путь из похожей на Киву молельни, также называемую (в военной терминологии) – Эль Квартель Хенераль (Штаб), и они направляются к месту Ла Баталья (Место Битвы), где собственно и происходит танец священного жертвоприношения. В начале пути танцоры поют гимн, такой например: «Мы следуем по стопам этой долгой эпохи. Прими нас в свои объятия, Господь конца времен». В начале танцевального марша формируются две параллельные колонны, перед которыми размещены знамена сообществ танцоров в сопровождении малинче, несущих курильницы (кадила). Танцоры, играющие на лютнях из ракушек броненосцев, обычно располагаются в передней части колонн; позади них идут танцоры, которые используют погремушки. В центре колонны – капитаны, лейтенант, барабанщик с huehuetl, а также дети и старики. Сержанты свободно передвигаются среди танцоров и направляют проход группы кончерос. Музыканты с tecciztli (теккистли, духовые инструменты из морских раковин) возвещают приближение танцевальной колонны своим звучным гудением. В конце марша, рисуя две спирали, колонны танцующих соединяются, образуя круги, символизирующий Вселенную, а также змею и небо. Танцевальные круги разделены на четыре секции с лейтенантами, отмечающими стороны света.
— Ла Крус (Крест). Основное танцевальное движение происходит по «кресту», что символизирует собой коллективную молитву в движении. В некоторых районах Мексики танцоры поворачивают сначала налево, затем направо, другие движутся наоборот. Все кончерос вытанцовывают крест ногами: вверх, вниз; вперед, назад; с одной стороны и с другой. Это тройной крест, трехмерный крест, который отмечает каждого из нас как звездочку в огромной вселенной.
Также важно понимать, что те группы La Danza Azteca/Conchera, которые делают акцент на доколумбовом значении Танца, понимают Крест не только как католический символ распятия, но и как традиционный перекресток четырех направлений сил – Севера и Юга, Запада и Востока, а центр Креста – это ось Земли и Неба. Крест – это символ Кецалькоатля. Крест в Танце – это символ нашего краткого пребывания на этой земле; обязанность нести бремя нашей человеческой жизни, это символ равновесия между смирением и унижением, между самомнением и скромностью. Наконец, каждый носитель Креста, El penitente, должен принять свою жалкую, слабую и несовершенную природу, преодолеваемую в Танце. Каждый танцор имеет обязательство станцевать четыре ветра и центр Креста.
— Ла Палабра (Слово). Независимо от того, используется ли древнее и традиционное «El es Dios», или более новое выражение «Ометеотль», «Йехуа Теотль» или даже «Ин лак-Эх», Слово активно формирует сущность Оллин (Движения) в направлении доброты, щедрости, благодати. Выражая, принимая, или повинуясь Слову, танцор признает нечто безличное в том, что он делает, и подчиняет свою индивидуальность высшей цели сообщества.
В ходе танца танцоры непрерывно пропевают гимны в честь католических святых, которые также интерпретируются двояко. Например, гимны в честь Девы Гваделупской (самой почитаемой святой в Мексике) можно понимать как обращение к традиционным, материнским сущностям Земли: Тонанцзин, Коатликуэ, Чальчиутликуэ. Гимны в честь Отца и Создателя – это и гимны Солнцу, Тотеу и Ометекутли, маскулинному аспекту. Молитва к четырем сторонам света интерпретируется и как обращение к четырем евангелистам – Марку, Луке, Иоанну и Матфею. Одновременно – это и обращение к четырем стихиям (Огню, Земле, Воде и Воздуху) ветрам Эхекатля (Бога Ветра, ипостаси Кецалькоатля). Самый известный гимн начинается так: «Estrella del orientei que nos da su santa luz / es hora que sigamos I el camino de la cruz» («Звезда Востока/ которая изливает на нас свой Священный свет/ пришло время нам /следовать по пути Креста»). Звезду Востока здесь можно понимать как Венеру, Утреннюю Звезду, Кецалькоатля. С другой стороны, прослеживается и связь с христианской традицией – Звездой Вифлеемской.
— Оллин (Движение, в смысле тотального превращения, изменения). Поскольку традиция La Danza Azteca / Conchera — это форма кинетической молитвы, танцоры стремятся использовать каждый шаг Танца, именно так, как он передавался из поколения в поколение. Некоторые примеры: «ножевой шаг» Тескатлипоки, «олений шаг» Мацатля, вездесущий Поклон в знак почтения к силам Мирового Древа. Танцор должен обрести целостность в молитве всего тела, в процессе Движения он должен отвлечься от того, как выглядят его костюм, оружие, тело или музыка, чтобы его Танец не стал шоу, представлением для туристов, а сохранил суть духовно-ориентированного ритуала.
— Лос Ритмос. Барабан считается сердцем танца, а ритм — это сердцебиение общей молитвы, в то время как танцующие тела танцоров — это пульсации «священной крови», бегущей по артериям и венам в согласии с биением сердца. Таким образом Танец питает «Сакральные Тела» людей, а также предков и еще не рожденных душ. Считается ненормальным и нездоровым, когда барабанщик начинает выделываться и стремится продемонстрировать свою «крутизну», выдавая ненормальные, быстрые и аритмичные рисунки ударов, барабан должен следовать за танцорами в одном общем коллективном ритме, который формирует единый гипнотический транс.
Считается, что в Мексике сейчас может быть до 50.000 танцоров кончерос; в Соединенных Штатах также есть танцевальные группы кончерос в каждом штате, где есть крупное население метисов, т. е.. те, что являются частью коренных американцев и испанцев.
Группы танцоров, несмотря на частые публичные выступления, представляют собой довольно закрытые сообщества, куда доступ любопытствующим затруднен. Поэтому ученые-антропологи не определились с тем, что из себя представляет эта традиция – это компромисс между колониальным католическими давлением и местными традициями, или это независимое духовное течение, несущее скрытые от посторонних смыслы.
Легендарный маэстро и капитан Андреас Сегура представлял школу, чьи источники коренятся в доколумбовой традиции. Как и ряд других лидеров Ацтекского Танца, он считал, что традиция кончеро происходит от тламатини, ацтекских мудрецов и видящих.
Андреас Сегура был лидером ацтекской группы традиционных танцоров.
Он также практиковал мокса терапию (китайская нетрадиционная медицина — прижигание полынными палочками), в своем привычном дурном расположении духа, даже когда он смеялся, было такое тяжелое ощущение плохого настроения. Я познакомился с ним через одного друга, который как-то решил пошутить над ним, сказав мне, что Андреас начинает свой прием пациентов в 5 часов утра, и если я приеду позже, у меня может не быть возможности увидеть его, и поэтому я пошел пораньше чтобы разбудить его и он разозлился не на меня, а на парня, который послал меня туда, и он проклял его.
***
Однажды я пришел к нему, чтобы излечить мою мигрень. Он провел мокса терапию для моего позвоночника и всего тела и после данной процедуры мне стало лучше и я больше никогда не испытывал головной боли.
***
«Не существует болезни которая не уходит 100 лет так же как и того кто за нее держится».
***
«Все равны, но существуют те кто являются более равными чем другие».
***
Однажды у них была церемония танца в Чалма (город не далеко от Мехико) После церемонии он уснул на городском кладбище, он сказал что ему нравится там спать потому что его соседи были «очень тихими».
***
Однажды его преследовали какие-то плохие парни которые хотели с ним расправиться и он взобрался на фонарный столб откуда ему было видно как они его безрезультатно искали.
***
У меня возник приземленный вопрос:
— Андреас, как древние индейцы подрали свои задницы, если у них не было туалетной бумаги?
Он показывает мне свою левую руку и говорит, этой рукой они едят, и показывают правую руку, и говорят, этой они подмываются, они использовали сосуд с водой, и это все еще хорошая идея продолжать использовать данный метод даже после туалетной бумаги.
***
«Знай что не все тут являются избранными и не все кто были избранными, находятся тут.»
***
«Как танцор может не обладать чувством ритма и гармонии? Если у тебя этого нет, то ты ничего из себя не представляешь и не можешь быть танцором.»
***
Упоминая войну, которая длится уже пятьсот лет танцоров (Concheros) против завоевателей.
«Песчинка в твоей обуви, возможно, и не проблема, но в глазу…»
***
«Некоторые люди представляют собой просто ходячие энциклопедии, которые без конца повторяют прочитанное и поэтому хотят, чтобы их называли учителями».
***
«Когда у вас плохое настроение, не глотайте слюну, лучше выплюйте ее или, еще лучше, полощите горло водой, пока вы не устраните этот странный металлический привкус во рту. Это лучше, чем заболеть».
***
«Все, что вы делаете, так или иначе имеет последствия, все влияет на все, в малом или большом масштабе, на высоком или низком уровне».
***
«Только писатель, который является нагвалем, может иметь целое поколение своих читателей».
«Вначале я отбросил эту идею полагая, что дон Хуан наделает в штаны от смеха. Но если мы хорошо подумаем, то на самом деле не имеет значения, как будет передана информация». (Независимо от того, будет ли это посредством книги, фильма или электронной системой, важно, чтобы сообщение было доставлен, и потом уже это будет зависеть от индивидуальных действий каждого.)
***
Однажды Андрес сказал:
«Уважение между танцорами является чем-то очень серьезным. Когда люди присоединяются к танцу, это неизбежно ведет к краху эго, и на этом этапе у нас есть два варианта: начать соревнование, чтобы увидеть, кто лучший, или смиренно принять что на самом деле, мы НИЧТО, перед силой которая там находится».
***
Андрес сказал:
«Когда вы говорите кому-то: «Пусть твое солнце будет ярким» или «Хорошего пути», или любое другое доброе слово, на самом деле, вы говорите это себе, потому что так работает наш мозг».
***
У Андреса была чрезвычайно интересная картина, на которой был изображен сновидящий, это был человек выходящий из своего тела и возвращающийся в него.
***
После того, как Андреас умер, люди говорили, что он присоединяется к сообществу бросивших вызов смерти в базилике Мехико сити.
Группа ученых под руководством японского профессора антропологии Масато Сакаи из Университета Ямагаты открыла 142 новых геоглифа, которые изображают людей, животных и других существ, на Наска Пампа и прилегающей территории в Перу, Южная Америка.
Эти новые фигуры были обнаружены с помощью полевых исследований и анализа 3D-данных с высоким разрешением, снятых с помощью аэро- и спутниковой фотосъёмки. По некоторым данным, считается, что эти биоморфные геоглифы датируются с 100 г. до н.э. до 300 г. н.э. Любопытно, что один из этих геоглифов был вычислен искусственным интеллектом, сконфигурированным на платформе глубокого машинного обучения на суперкомпьютере IBM Watson Machine Learning Community Edition в отделении IBM Japan. Собственно говоря, это был первый геоглиф, обнаруженный искусственным интеллектом.
Самые известные геоглифы в самой долине Наска расположены на высоком, засушливом плато, которое простирается более чем на 80 км между городами Наска и Пальпа на Пампас-де-Хумана, примерно в 400 км к югу от Лимы. Большая часть этих линий образована на земле неглубокой бороздой глубиной от 10 до 50 см. Такие траншеи были по-видимому сделаны путем удаления верхнего темного слоя пампы, окрашенного красновато-коричневыми оксидами железа. Когда верхний слой удален, обнажается светлая глинистая земля, которая контрастирует по цвету и тону с окружающей поверхностью земли.
Надо сказать, что люди уже серьезно повредили поверхность этих и других геоглифов. Несмотря на твердость, поверхность пампы такова, что проехавший по ней автомобиль оставляет следы колёс, которые остаются видимыми на десятки лет. Именно поэтому территория Наски тщательно охраняется, а за порчу рисунков, даже неумышленную, грозит тюремное заключение сроком до 5 лет и штраф в несколько сотен тысяч долларов. Известно, например, что многие геоглифы сейчас грунт под многими линиями уплотнён, что является следствием прохождения по линиям большого количества эзотерических паломников в 70-е-80-е годы в ритуальных целях. Поэтому сейчас доступ пеших туристов к этим геоглифам запрещен, и вокруг них регулярно совершает объезд полицейский патруль.
Интересно, что с высоты человеческого роста эти линии почти незаметны, зато прекрасно видны с высоты птичьего полета.
По-видимому, большинство фигур в пустыне было создано таинственной культурой Наска, населявшей плато до II века н. э., но те, о которых идет рчь в этой новости – были созданы еще более таинственной культурой Паракас, которая была предшественницей Наска.
Про назначение этих линий до сих пор практически ничего не понятно. Время от времени современные ученые выдают безумные идеи, — например, что эти неглубокие траншеи служили причудливой системой орошения или были своеобразной обсерваторией. Однако объяснить назначение этих линий, не прибегая к картине мира этих людей, невозможно – а эта картина мира, мягко говоря, очень далека от понимания современным городским ученым. Большинство современных объяснений страдают от двух принципиальных вещей: 1) Они предполагают, что люди из этих культур Наска и Паракас примитивны и наивны; 2) Они пытаются дать материалистическое объяснение необходимости в создании этих линий, из современных потребностей человека.
Что известно про культуру Паракас?
Очень мало, почти ничего.
Зато то, что известно – поражает.
Паракас были знамениты своими тканями. Посмотрите примеры этих тканей, сохранившихся из захоронений. Этим фрагментам ткани более двух тысяч лет!
Не правда ли, есть что-то похожее на открытые геоглифы?
Самые известные примеры тканей найдены в гробнице в Серро Колорадо («Paracas Cavernas»). Они сделаны из хлопка (белого и темно-коричневого) и шерсти альпаки и викуньи (серый, белый, бежевый, коричневый и черный). В качестве дополнения использовались человеческие волосы и растительные волокна. Часть волокон были окрашены с большим искусством. Эти ткани, несмотря на свою древность, до сих пор имеют фантастические цвета. И это лишь часть известных тканей.
Не менее фантастична керамика Паракас.
Также для культуры Паракас характерно и то самое знаменитое изменение формы черепов. Известны также случаи прижизненной медицинской трепанации черепа.
В тупик вводит практически полное отсутствие известных строений из камня. Найдены лишь весьма немногочисленные остатки глинобитных стен.
Полное отсутствие письменности и каменных памятников при высочайшем уровне текстильного мастерства и высокоразвитой керамике и некоторых других производствах, трудно объяснить.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»5766″ dp_title=»Другие статьи»]
Традиция воинской одежды в Теотиуакане насыщена множеством смыслов и символов. Элементы, из которых состоит одежда воина, можно увидеть не только в Теотихуакане, но также в районе майя и у сапотеков в Монте Албане.
Обязательным элементом одежды была набедренная повязка маштлатль, которая была украшена декоративным орнаментом, пущенным по краю. Один такой орнамент, скорее всего, стал представлять город Теотиуакан, и использовался для украшения набедренной повязки только у воинов из этого города-государства. Ступенчатый узор напоминал зубчатые крыши, найденные в Теотихуакане. У майя этот декоративный орнамент тоже использовался, но не у воинов, а в «модной» одежде богатых майя и в женской одежде.
Воины из Теотиуакана носили разные типы одежды для верхней части тела. Как изображено на погребальных изображениях, воины часто носили короткие тканевые туники. Туники из перьев носили и воины в Теотиуакане и в районе майя. Одним из самых типичных видов одежды воина была туника с тремя орнаментами по краю. Также теотихуаканские воины носили стеганые хлопчатобумажные и пуховые доспехи в качестве защитной одежды от летящих камней и дротиков.
Не избегали воины и «бижутерии». Украшения представляли собой нечто вроде бус, ожерелий и монисто на шею и грудь, они делались из нефритовых бусин, раковин или человеческих верхних челюстей. Как можно понять, эти украшения носили ритуальный и магический характер и использовались либо в торжественных случаях, либо при погребении воина.
В одежде воинов в Теотихуакане нередко использовался элемент, обозначающий сову. Сова является хорошо известным символом воинского сословия в Теотихуакане, и, возможно, обозначал воина как человека, который, как и сова, был связующим звеном между живыми и мертвыми, отправляя живых к мертвым.
Разумеется, оружие воина было важной частью костюма. Атлатль (это специальное устройство для метания коротких дротиков) и дротики были тем оружием, которое предпочитали воины Теотихуакана, и оно было признано типичным оружием Теотихуакана. Позднее атлатль стал символом оружия воинов и для толтеков. В частности, все четыре фигуры знаменитых толтекских «атлантов» в Толлане держат атлатль в левой руке. Копья и ножи также использовались воинами, но гораздо реже изображались в искусстве Теотиуакана. Археологические исследования областей майя показывают, что атлатль использовался в реальных битвах и для повседневной охоты. Вероятно, ататль символизировал качество алертности, готовности воина к битве.
Круглые и гибкие квадратные щиты служили для защиты воинов от летящих камней, дротиков или для рукопашного боя. Эти щиты были сделаны из тростника, переплетенного с хлопком и покрытого перьями и другими украшениями и эмблемами. Гибкие щиты были очень характерны для воинов Теотихуакана — они встречаются на изображениях воинов очень часто.
Интересно, что зеркала были важнейшим элементом костюма теотихуаканского воина. Скорее всего, это был магический элемент, связанный с Тескатлипокой (дымящееся или огненное зеркало). Тескатлипока был главным богом у жречества, а зеркало было его самым характерным элементом. Интересно, что Тескатлипока считался основным соперником Кецалькоатля, и зеркало фигурирует в истории падения/соблазнения легендарного правителя Се Акатля Топильцина Кецалькоатля. Зеркала носились отдельно или в комплексе с перьями и хвостом койота. Археологические примеры этих важных элементов костюма из Теотихуакана были найдены среди захоронений воинов в Пирамиде Пернатого Змея.
Зеркальные нагрудники часто использовались как часть погребального костюма воинов. Задние зеркала носили в одиночку, привязывали к пояснице или в качестве объединяющего элемента в большем скоплении перьев и хвостов.
Не менее интересно, что помимо зеркал, воины Теотихуакана нередко носили кисеты с благовониями, что тоже, по-видимому, имело отношение к магии и было в ходу у жрецов. Многие образцы майянского искусства говорят, что там благовония также были неотъемлемой частью воинского комплекса и костюма.
Головные уборы, которые использовали теотиуаканские воины, кодировали в себе сложную природу мистических теотиуаканских представлений. Они варьировались от простых повязок до величественных, многослойных сборок из перьев, драгоценных камней, раковин и других драгоценных материалов. Высокопоставленные военные командиры использовали пышные и сложные головные уборы с плюмажем из перьев. Более практичные головные уборы в виде знака года в виде раковин с пластинками, пожалуй, наиболее широко представлены в захоронениях как в Теотихуакане, так и у индейцев майя. В версиях майя основные элементы головных уборов теотихуаканских воинов украшены структурой подобной тюрбану.
Но были и головные украшения другого типа. Некоторые головные уборы изображали военного змея шиухкоатля, который символизировал живого, сражающегося воина. Головные уборы типа бабочки, несли в себе смысл превращения воина в бабочку. Огонь был ключевым элементом, вовлеченным в эту трансформацию, и символы этого элемента появляются как на головных уборах змей, так и на головных уборах бабочек. В то время как головные уборы типа змея и бабочки заключали в себе веру теотиуаканцев в важность самопожертвования, военные головные уборы изображающие Тлалока, бога войны, дождя и грозы, отражали важность жертвоприношений. На головных уборах этого типа последовательно появляется изображение головы Тлалока и годичные знаки. Изумленное лицо Тлалока было лицом каждого воина в поисках поддержания равновесия вселенной посредством жертвоприношения, пленного, взятого в битве, или его собственного пламени, потушенного врагом.
Интересный элемент одежды – это защитные очки. Изготавливались из серого обсидиана. Ученые не знают, для чего они использовались. Предполагается, что они были подражанием Тлалоку, который обычно изображается с круглыми «очками». С войной и военными действиями связывали его способность нести разрушения, сопровождаемые молниями и огнём. Бог грозы выступал покровителем воинов, сражавшихся под его знамёнами – «очки» бога являлись важным элементом внешнего облика теотихуаканского воина. Некоторые исследователи считают, что очки были элементом устрашения врагов, поскольку они придавали теотихуаканскому воину такой «скелетный» вид.
Теотихуаканский воин воевал не для того, чтобы убить и выжить, все было не так просто. Его война была священным действием на мистической войне, проявляющей его личную силу и магию. Поэтому все детали его костюма, оружия и доспехов имели большое символическое значение, служили функции получения поддержки от богов и связывали его со стихиями и с намерением. Погибнуть на войне считалось очень достойной смертью, добровольным жертвоприношением. Война была торжественным мероприятием, которое обставлялось пышными ритуалами. Мистические и сверхъестественные силы были полноправными участниками и игроками в битвах наравне с людьми, и люди, в каком то смысле, добровольно передавали свою судьбу этим силам.
Когда Кортес с горсткой вооруженных бойцов приближался к Теночтитлану, слухи о приближении белых бородатых людей достигли владыку ацтекской империи Монтесуму Шокойоцина. Тот решил, что пророчество сбылось и с запада возвращается предсказанный жрецами Кетцалькоатль. Он отправил приближающемуся захватчику дары, намекающие на родство с богами: сложная корона из перьев (apanecayotl) вроде той, что носил Топильцин Кецалькоатль, и остроконечная шапка из кожи ягуара в сочетании с маской с длинным клювом, атрибутом бога ветра Эхекатля Кецалькоатля. Другие присланные платья и украшения принадлежали богу дождя Тлалоку и Тецкатлипоке, “дымящемуся зеркалу”, верховному божеству правителей и жрецов. Также он послал Кортесу некие приветственные стихи:
«Я не просто сновижу,
не просто представляю это в своем сне,
я не просто это вижу как мираж,
я действительно вижу вас,
смотрю в ваше лицо.
Я был обеспокоен уже пять,
уже десять раз за долгое время.
Я вглядывался в неведомое,
откуда вы пришли, в место облаков, в место тайны.
Таким образом, они предсказали это,
древние правители, что вы придете,
чтобы учить свою воду, свой народ,
они предрекали, что вы снова сядете на свою циновку, на свой трон,
что вы вернетесь.
И теперь это стало правдой:
вы вернулись».
Разбойник и авантюрист Кортес по прибытии в Теночтитлан взял Монтесуму в заложники. Одна из версий смерти правителя ацтеков — его убил собственный народ, потому что тот призвал сложить оружие в борьбе с врагом. По другой версии его убил Кортес.
