Top.Mail.Ru
Голос Кастанеды

Голос Кастанеды

Послушайте голос нагваля. Это одна из трех известных на данный момент аудиозаписей Карлоса Кастанеды. Сделана она была в 1969 году. Как правило, много говорят о Карлосе Кастанеде, а между тем, автор интервью — Теодор Роззак (или Рошак) — известный мыслитель, культуролог и идеолог движения хиппи — «детей цветов». Его основные книги переведены в том числе и на русский. 

Подробнее: Теодор Роззак — современный американский писатель и публицист. Родился в 1933 году. Получил степень бакалавра в Калифорнийском университете, позже — доктора исторических наук в Принстонском университете. С тех пор преподает в различных высших учебных заведениях страны. Директор Института экопсихологии в Калифорнийском государственном университете. Известность пришла к Роззаку с публикацией в 1968 году знаковой работы «Создание контркультуры» («The Making of a Counter Culture»), описывающей и анализирующей контркультурные тенденции в Европе и Северной Америке шестидесятых годов. В дальнейшем создал множество трудов на социальные и смежные им темы: феминизм, эмансипация, экопсихология, эпоха информации, глобализация и проч.

Американский физик Фритьоф Капра назвал Роззака «одним их самых наблюдательных и внятных интерпретаторов культурных, философских и научных тенденций современности». Кроме того, Теодор Роззак автор пяти романов, четыре из которых напрямую связаны с фантастикой. В «Жуках» («Bugs», дебют автора в художественной литературе) шестилетняя девочка-экстрасенс высвобождает скрытые силы, которые грозят уничтожением не только компьютерной инфраструктуре всего мира, но и человечеству. Чтобы побороть их, людям придется обратиться к силам еще более пугающим… «Хранитель снов» («Dreamwatcher», 1985) рассказывает о людях, способных проникать в чужие сны и изменять их произвольным образом. Главная героиня с ужасом обнаруживает, что таланты хранителей снов хотят использовать в самых низких целях…

В «Киномании» (1991) Роззак обращается к истории кино — прежде всего жанра ужасов, а в романе «Воспоминания Элизабет Франкенштейн» (1995), отмеченном премией Джеймса Типтри-младшего, талантливо переосмысливает события и персонажи «Фракенштейна» Мэри Шелли. В последнем на сегодняшний день романе, «Дьявол и Дэниель Сильверман» (The Devil and Daniel Silverman, 2003), автор предлагает сатиру на религиозный фанатизм, которому противопоставляет гуманистические ценности. В 2006 — 2008 годах издательство Эксмо выпустило на русском языке «Киноманию» и «Воспоминания Элизабет Франкенштейн». В 2011 году Теодор Роззак умер.

В качестве иллюстрации к статье — рисунок Теодора Роззака 

Что говорил сам Карлос об этом интервью со сцены семинара в 1995 году: 

Он (Карлос) также упомянул радиоинтервью, которое дал какому -то ведущему ток-шоу на западном побережье, который, очевидно, не воспринимал его всерьез; поэтому, как того требовало искусство сталкинга, Карлос тоже не воспринимал его всерьез, но продолжал болтать, выдавая контролируемую глупость. Только позже он узнал, что интервью было записано на пленку и продано через Эсалена и других людей. Он указал на опасность , присущую знанию из вторых рук, и вновь подчеркнул важность активного участия. (Пусть покупатель будет осторожен.)

 

Теодор Роззак

Радиоинтервью с Карлосом Кастанедой – 1969г.

«Дон Хуан — Маг»

Теодор Роззак: Шесть лет, с 1960 по 1966 год, Карлос Кастанеда служил помощником «брухо», или мага, индейского племени Яки, по имени дон Хуан. Эти годы мистер Кастанеда продолжал оставаться аспирантом антропологии в Кали­форнийском университете в Лос-Анджелесе. Его опыт привел его в странный мир дона Хуана. Мир шаманистских знаний, психоделического опыта и приключений, которые мистер Кастанеда называет состояниями «необычной реальности «, некоторые из которых крайне пугающие, и все же они крайне интересны. Опыт его общения с доном Хуаном подробно излагается в книге, которая была опубликована в этом году издательством Калифорнийского университета и называется «Учения дона Хуана — Путь Яки к знанию «. Мистер Кастанеда сегодня с нами в студии, и он согласился обсудить эту книгу и свой опыт общения с доном Хуаном.

Позвольте мне начать, спросив, как вам удалось встретить такого замечательного человека, дона Хуана, и не могли бы вы дать нам некоторое представление о том, что это за личность?

Карлос Кастанеда: Я встретил дона Хуана весьма случайно. Учась, в 1960 году я занимался сбором этнографических данных по использованию лекарственных растений среди индейцев штата Аризона. Мой друг, который был моим гидом в этом предприятии, знал о доне Хуане. Он знал, что дон Хуан — очень квалифицированный человек в том, что касалось исполь­зования растений, и намеревался представить меня ему, но так и не дошел до того, чтобы это сделать. Однажды, когда я собирался вернуться в Лос-Анджелес, нам случилось увидеть дона Хуана на автобусной станции, и мой друг подошел поговорить с ним. Потом он представил меня этому человеку, и я начал рассказывать, что меня интересуют растения, и особенно пейот , так как мне известно, что он очень хорошо осведомлен в использовании пейота или » Мескалито «. Мы говорили примерно 15 минут, пока он ждал автобуса, или скорее, весь разговор вел я, а он вообще ничего не говорил. Он продолжал время от времени смотреть на меня, и при этом мне становилось очень неудобно, потому что я ничего не знал о пейоте , и казалось, что он видит меня насквозь. Потом он встал и сказал, что, может быть, я когда-нибудь смогу прийти к нему домой, где он сможет говорить более свободно, и просто уехал. И я подумал, что попытка встретиться с ним не удалась, потому что я от него ничего не получил. Но мой друг думал, что это весьма распространенный случай такой реакции старика, который слыл очень эксцентричным. Но я вернулся снова, может быть, через месяц, и начал его искать. Я не знал, где он жил, но позднее выяснил и пришел с ним повидаться. Я подошел к нему как к другу. Мне нравилось, по некоторым причинам, то, как он смотрел на меня автостанции. Было что-то особенное в том, как он смотрел на людей. Он не таращился и не смотрел прямо в глаза, но иногда смотрел прямо, это было что-то замечательное. И в этом было нечто большее, чем мой интерес к антропологи­ческой работе. Так я приезжал к нему несколько раз, и наши отношения развились в некую дружбу. У него было огромное чувство юмора, и это все упрощало.

Примерно в каком возрасте он был, когда вы с ним встретились?

О, он приближался к седьмому десятку, 69 или около этого.

Вы его идентифицируете в своей книге как брухо . Можете ли вы дать нам некоторое понятие о том, что это такое и в какой степени дон Хуан был связан с этнической, племенной средой, или же он является одиноким волком?

Слово » брухо » — испанское, оно может быть переведено различными способами, оно может означать мага, колдуна, знахаря или собирателя лекарственных трав, целителя, и, наконец, технически это слово значит — «шаман». Дон Хуан не относит себя ни к одной из этих категорий. Он думает о себе как о «человеке знания».

Это термин, который он использует, «человек знания «?

Он использует термин, «человек знания» или «тот, кто знает». Он использует их как взаимозаменяемые синонимы. Что касается его племенной преданности, то, я думаю, в доне Хуане, ее очень много. Мне кажется, что он эмоционально связан с Яки из Соноры , поскольку его отец был, родом из города, в котором живут Яки. Но его мать была из Аризоны. Таким образом, у него есть некоторые черты двойственного происхождения, что делает его в сильной степени маргинальным человеком. В настоящее время у него есть семья в Соноре , но он там не живет. Я бы сказал, что он живет там лишь часть времени.

Есть ли у него какие-нибудь средства к существованию? Как он зарабатывает на жизнь в этом мире?

Я не смог бы… э… обсуждать это, в данную минуту.

Один момент я хотел бы прояснить — одной вещи я удивлялся, когда читал вашу книгу. Она состоит в основном из записей ваших собственных ощущений, опытов использования растений, грибов и прочего с чем вас познакомил дон Хуан. Там также есть очень длинные беседы с ним. Как вам удалось, в смысле решения технической проблемы, удерживаться в колее ваших переживаний такое долгое время. Как вы были способны записать все это?

Это кажется трудным, но как только я стал обучаться перепросмотру, для того чтобы вспомнить все, что я испытывал, все что случалось, я делал заметки в уме обо всех шагах, всех вещах которые я видел, обо всех событиях, которые происходили, так сказать, в состояниях «расширенного осознания» или как бы там ни было. И, потом было легко перевести их в записи, потому что они у меня были тщательно обработаны и отсортированы в уме. Это будто переживание идет само по себе, а затем я просто записываю вопросы и ответы.

И вы могли делать записи, когда были под этим…

Нет, в самом начале наших взаимоотношений я никогда не делал никаких записей. То есть я делал заметки скрытым образом. У меня был блокнот внутри кармана, знаете ли, у моей куртки большие карманы. Я писал внутри кармана. Это методика, которую иногда используют этнографы, когда они скрывают заметки. Но потом, конечно, вы должны очень долго работать, чтобы расшифровать, то что написано. Но это должно быть сделано очень быстро, ничего нельзя откладывать, потому что на следующий день, вы можете потерять все. Я заставлял себя работать и записывать все что имело место, вскоре после самих событий.

Я должен сказать, что многие диалоги являются крайне интересными документами. У дона Хуана, судя по вашим записям, в его замечаниях, достаточно и красноречия, и воображения.

О, еще одна вещь: он очень искусен в обращении с обычными словами и видит себя рассказчиком. Хотя он не любит говорить, он считает, что разговор — это его пристрастие, также как у всех других «людей знания» есть свои склонности — такие как движение или равновесие. Он же говорит. Для меня это была улыбка судьбы — найти человека, у которого была такая же склонность, как у меня.

Теперь одна из тех вещей, которые более всего впечатляют о книге. Это замечательный шанс, который, как кажется, у вас был, и вы воспользовались им под опекой дона Хуана; а именно, он познакомил вас с различными веществами, субстанциями, если я ясно себе представляю, употребление которых может быть весьма фатальным, если это делать неосторожно. Как вы могли достигнуть такого уровня доверия к нему, несмотря на все небылицы, которые он вам говорил?

То, как это представлено в книгах, как кажется, преувеличивает некоторые драматические последствия, которые, я боюсь, не являются истинной, реальной жизнью. Там были огромные пробелы, в которых происходили обыкновенные вещи и которые не включены в книгу. Я не включил их в книгу, потому что они не свойственны системе, которую я хотел изобразить, так что я просто их убрал, вы можете это видеть. А это значит, что были промежутки между очень возвышенными состояниями. Ведь все говорит о том, что я собрал вещи, которые являются пиками, в своего рода последовательность, приведшую к очень драматическому завершению. Но в реальной жизни все было очень просто, потому что это располагалось между годами, проходили месяцы и в это время мы делали всякие вещи. Мы даже ходили на охоту. Он рассказывал мне, как ловить животных, ставить капканы, очень старыми способами, и как ловить гремучих змей. Он рассказывал мне, как их по-настоящему готовить. И это смягчало недоверие и страх.

Понятно. Значит, для вас был шанс накопить огромное доверие к этому человеку.

Да, мы проводили много времени вместе. Он никогда не говорил мне, что он собирается делать, и все-таки. К тому времени, я уже слишком сильно увяз, чтобы повернуть обратно.

Теперь о сути книги, что касается меня, самой увлекательной ее частью, было описание опытов, которые вы назвали «неординарной реальностью «. Эти переживания, как вы о них рассказываете, имеют в себе много неопровержимого; а именно, они демонстрируют возможность таких практик, как предсказание будущего. Потом, с другой стороны, у вас был опыт, замечательно живого ощущения полета и превращения в различных животных. А иногда появляется ощущение, что происходит некое великое откровение. Какие чувства приносят вам эти опыты теперь, когда вы их вспоминаете? Что кажется в них верно, и как мог дон Хуан контролировать или предсказывать то, какими будут они будут?

Ну, чем дальше я нахожусь от понимания их, то я рассуждаю как антрополог, и мне кажется, что я мог использовать их в качестве основ, скажем, для постановки антропологической проблемы, но это не значит, что я понимаю их или каким-то образом использую. Я мог просто применять их, может быть, для конструирования системы. Но если я буду рассматривать их с точки зрения не европейца, может быть, шамана или, возможно, Яки, я думаю, что эти переживания предназначены для получения знания, которое является соглашением в очень малом сегменте общего диапазона того, что мы ощущаем как реальность. Если бы мы научились описывать реальность и стимулы так, как это делает шаман, то, может быть, мы смогли бы расширить диапазон того, что мы называем реальным.

Вы имеете в виду, что такой шаман, как дон Хуан, расшифровывает знаки или стимулы?

Например, мысль о том, что человек мог бы в действительности превратиться в сверчка, или в горного льва, или в птицу, для меня, это мое личное заключение, путь направления стимулов и их приспособления. Я полагаю, что стимул есть там, где всякий, принявший галлюциногенное растение или наркотик, полученный в лаборатории, я думаю, испытает более или менее сходное искажение. Мы называем это искажением реальности. Но я думаю, что шаманы учились использованию этого тысячи лет, может быть, практикуя, они научились по-новому классифицировать стимулы, расшифровывая их другими способами. Единственный путь, которым мы можем расшифровать все это лишь как галлюцинацию, — безумие. Это наша система кодировки. Например, мы не можем себе представить, что кто-то мог бы превратиться в ворону.

Был у вас такой опыт под опекой дона Хуана?

Да. Как западник, я ведь отказываюсь верить, что кто-то может сделать это. Но…

Но это было ужасно живое испытание, когда это происходило с вами…

Ну, трудно сказать, было ли это реально, и это мой единственный способ описывать это. Если бы мне было позволено анализировать, то я думаю, что он пытался научить меня другому способу описания реальности, другому способу вставления этого в пропорциональную раму, которая может превратиться в другую интерпретацию.

Я думал, что место в книге иллюстрирующее различные ориентации в реальности, наиболее ясно для меня, когда вы спрашиваете у дона Хуана о вашем опыте полета. Там где вы, наконец, спрашиваете, что если бы вы были прикованы к скале, чувствовал бы дон Хуан, что вы летите, а его ответом было, что в этом случае вы бы летали вместе с цепью и скалой.

Он намекает на то, я думаю, что никто на самом деле никогда по-настоящему не меняется. Как у европейца, мой разум твердо установлен, мои познавательные единицы установлены в смысле. Я допустил бы только полное изменение. Для меня измениться значило бы, что человек полностью превращается в птицу, и это — единственный способ, которым я мог бы это понять. Но я думаю, что то, что он имеет в виду, это нечто более утонченное. Моя система очень рудиментарна, в ней отсутствуют искажения, которые есть у дона Хуана, и я в действительности не могу точно определить, что он имеет в виду. Вещи, которые он имеет в виду, человек никогда не сможет по-настоящему изменить, там что-то другое, имеет место другой процесс.

Да, трудно на этом сфокусироваться. Мне кажется, я помню, что идеей дона Хуана было, что вы летали, как летает человек. И он настаивал на том, что вы летали.

Да.

Есть еще одно замечательное заявление, сделанное им. В обсуждении реальности этого эпизода. Он говорит, что это все здесь, в реальности, то, что вы чувствовали.

Угу. Ну, он, дон Хуан — очень утонченный мыслитель, действительно, нелегко с ним схватиться. Ведь я пытался в разное время мериться с ним интеллектом, но он всегда оставался победителем. Он очень искусен. Однажды он привел меня в замешательство идеей, что целое, вся вселенная — это просто ощущение. Это то, как мы ощущаем вещи. И нет никаких фактов, только толкования. Я почти перефразируя его хочу сказать, что он прав, факты нечто иное, как толкования, которые наш мозг делает стимулами. Так получается: что бы я ни чувствовал, это очень важная вещь.

Теперь, об одном из аспектов того, что мы обычно называем реальностью, который кажется для нас самым важным, — это вопрос о связи или последовательности перехода от опыта к опыту, Я был впечатлен тем фактом, что переживания, под воздействием пейота в ваших записях имеют замечательную связанность от опыта к опыту. Я хотел бы задать вам вопрос об этом. Есть образ, который появлялся во время ваших переживаний, который вы называли » Мескалито «. И кажется, как будто этот образ появляется снова и снова, согласующийся, с основным смыслом вашего переживания, ваше ощущение его, временами совершенно одинаково. Точно ли я выразился?

Да, да, очень.

Ну, как вы можете осмыслить этот факт?

Ну, я бы… это… я дал бы две интерпретации. Мое существо — это продукт внушения определенных идей, через которые я прошел, эти длинные периоды обсуждений, когда давались инструкции.

Дон Хуан когда-либо говорил вам, как должен был выглядеть » Мескалито «?

Нет, не на этом уровне. Однажды, как я думаю, я сконструировал в своем уме некий сплав или идею, что мескалито был однородным и тотальным защитником и очень сильным божеством. Это позволяло мне придерживаться того, что этот умственный сплав или божество существует вне нас. Полностью вне меня, как человек, как щупальце. Все, что оно делает это проявление себя.

Я нахожу, — ваше описание образа, этого » Мескалито «, очень живым и очень впечатляющим. Думаете ли вы, о возможности сделать длиннее этот аспект книги, описать сейчас, на что похожей вам казалась эта фигура?

Это была на самом деле антропоморфная смесь, как вы уже сказали. Это не был настоящий человек, но он выглядел, как сверчок и он был очень крупным, пожалуй крупнее, чем человек. Он выглядел, как поверхность кактуса — пейота . У него был верх, похожий на голову с точками, но он имел человеческие черты типа глаз и лица. Но он не был настолько человеческим. Было что-то отличное в его движениях, конечно, что-то очень необыкновенное, потому что он прыгал.

Когда вы описали это переживание дону Хуану, как он отреагировал, был ли это правильный образ?

Нет, нет. Ему совсем было безразлично мое описание этой формы. Это было ему совсем неинтересно. Я никогда не говорил ему, что это за форма, он все это отметал. Я записал это, потому что для меня, как человека, имевшего такой опыт, он был довольно замечательным. Это было просто экстраординарно. Это было поистине шокирующее переживание. И так я вспоминал все, что испытывал, но, как только я ему начинал говорить об этом, он не хотел слушать. Он говорил, это неважно. Все, что он хотел слы­шать, это то, насколько близко » Мескалито » позволял мне войти в эту антропоморфную смесь в то время, когда я ее увидел, знаете, он позволял мне подойти очень близко и почти до него дотронуться. И я предполагаю, что это в системе дона Хуана было очень хорошим знаком. Ему было интересно узнать, боялся я или нет. А я очень боялся. Но насчет формы он никогда не давал никаких комментариев или даже, скорее, не проявлял к этому никакого интереса.

Я бы хотел спросить об одной конкретной части вашего переживания. Мы здесь их не рассматривали подробно. Я думаю, что мы могли бы просто склонить слушателей посмотреть в книгу и прочесть подробности всего этого. Но ваше последнее испытание с доном Хуаном — одно из крайне ужасных. Почему, вы думаете, он ввел вас в эту конечную ситуацию, по крайней мере, конечную в ваших взаимоотношениях с ним, в которой, я имею в виду, он буквально дьявольски испугал вас. Какова была цель этого. Как вы это описали, мне показалось, что в некотором смысле это было почти намеренной жестокостью. Почему вы думаете, что он не хотел этого делать специально, когда он это делал?

Когда был предшествующий этому последнему инциденту случай, я бы сказал, сразу перед этим, он обучил меня некоторым позициям, которые шаманы используют в моменты великих кризисов, даже, возможно, перед смертью. Это — форма или поза, которую они принимают. То, что они использовали, было своего рода подтверждением, автографом или доказательством, что они являются людьми. Прежде чем умереть, они встречаются со своей смер­тью и танцуют этот танец. А потом они пронзительно кричат на смерть и умирают. И я спросил дона Хуана: «Если мы все должны умереть, какая разница будет в том, танцуем ли мы, плачем, вопим или бежим?» Он отреагировал, что вопрос был очень тупым, потому что имея эту форму или позу, человек мог бы подтвердить свое существование, он в самом деле мог бы вновь подтвердить, что он — человек, потому что по существу это все, что у нас есть. Остальное неважно. Ведь в самый последний момент единственная вещь, которую человек мог бы сделать, — это подтвердить, что он был человеком. Так он учил меня этой форме, а в ходе событий и этого страшного стечения обстоятельств я был почти принужден упражняться этой форме и использовать ее. Это приносило мне очень много энергии. И некоторое событие там закончилось «успешно». Мне сопутствовал успех. Может, даже уход от смерти или чего-то подобного. На следующий же день, вечером он повел меня в заросли чтобы учить, как усовершенствовать эту форму, короче я так думал. А в ходе обучения я обнаружил, что я остался один. И вот когда ужасная боязнь действительно напала на меня. Мне кажется, он задумал, что­бы я использовал эту позу или форму, которой он обучил меня. А он преднамеренно меня напугал, я думаю, чтобы испытать это. И это, конечно, была моя неудача, потому что я в действительности уступил страху, вместо того что­бы устоять и встретить свою смерть. Предполагалось, что я, так сказать, ученик на этом пути знания, а я стал совершенно европейским человеком и поддался страху.

Как действительно все закончилось между вами и доном Хуаном?

Я думаю, все закончилось в тот вечер. Я страдал от полного коллапса эго, потому что страх был очень сильным для моих возможностей. У меня ушло несколько часов, чтобы привести себя в прежнее состояние. И кажется, что мы зашли в тупик, где я никогда больше не говорю о его знании. Это было почти три года назад, более трех лет назад.

Вы чувствовали тогда что он наконец, привел вас к опыту, который был за пределами ваших возможностей?

Я так думаю. Я исчерпал свои ресурсы и не могу выйти за пределы того, что связано с концепцией американских индейцев «Знание — сила». Смотрите, вы не можете забавляться этим. Каждый новый шаг является испытанием, и вы должны доказать, что способны выйти за пределы это­го. Итак, это было моим концом.

Да, в течение 6-летнего периода дон Хуан провел вас сквозь огромное число очень тяжелых и трудных испытаний.

Да, но он не делал ничего, того чтобы я мог закончить, я не знаю, по какой-то странной причине он никогда не поступал так, чтобы я прошел что-то от начала до конца. Он всегда думал, что это только период прояснения.

Прояснял ли он когда-нибудь, что было в вас такого, что заставило его выбрать вас для этого сильного испытания?

Ну, он управляет своими действиями при помощи знаков, предзнаменований. Если он видит что-то сверхъестественное, некоторое событие, которое он не может включить в свою, возможно, делящую все на категории схему, если оно туда не подходит, он называет его экстраординарным и считает, что это — знак. Когда я впервые принял этот кактус — пейот , я играл с собакой. Это было весьма примечательное переживание, в котором собака и я хорошо понимали друг друга. Это было интерпретировано доном Хуаном как знак того, что божество, пейот , » Мескалито » играло со мной, это было событием, свидетелем которого он не был никогда в жизни. Никто, согласно его знанию, не играл с этим божеством, сказал он мне. Вот что было необыкновенным, тем, что указало на меня, он растолковал это так, что я являюсь «правильным» человеком для передачи знания или хотя бы его части.

Хорошо, теперь, после шести лет, проведенных в ученичестве у дона Хуана, я хочу спросить, есть ли изменение в вас произведенное этим великим приключением?

Да, оно, конечно, дало мне другой взгляд на жизнь. Оно увеличило мое ощущение важности «сегодня», я так полагаю. Я думаю, что являюсь продуктом социализации, и подобно любому другому человеку в западном мире, я всю свою жизнь в большей степени жил для «завтра». Я сохранял себя для великого будущего, что-то в этом роде. И, конечно, в ужасном столкновении с учение дона Хуана я пришел к пониманию, насколько важно быть «здесь» и «теперь». Это представляет идею вхождения в состояния, которые я называю «необыкновенной реальностью», вместо разрывания состояний обычной реальности она их делает очень значимыми. Я не страдаю от разрыва или какого-нибудь разрушения иллюзий, которое происходит сегодня. Я не думаю об этом как о фарсе. В то время как я говорю, у меня есть основания думать, что то, что было раньше было — фарсом. Я думаю, что лишился иллюзий, так как я был художником, проделывающим какую-то художественную работу, и полагал, что что-то было не так с моим временем, что-то неправильное. Но как я вижу, нет ничего неправильного. Причиной этого была неопределенность, в самом начале я никогда точно не знал, что было не так. Но я упоминал, что для меня существовала огромная область того, что было лучше, чем «сегодня». И я думаю, что теперь это полностью рассеяно.

Понимаю. Есть ли у вас какие-нибудь планы снова найти дона Хуана?

Нет. Я вижусь с ним как с другом. Я вижусь с ним все время.

О, вы все еще продолжаете с ним видеться?

Да, мы вместе. Я виделся с ним много раз со времени того последнего испытания, которое я описал в этой книге. Но что касается поиска его учений, не думаю, что буду; я откровенно говорю: как мне кажется, я не владею необходимым механизмом.

Последний вопрос: вы делаете в книге героические попытки придать смысл мировоззрению дона Хуана. Нет ли у вас какой-нибудь идеи относительно того, проявляет ли дон Хуан какой-то интерес к вашему миру, к тому, что мы называем миром европейского человека?

Ну, я думаю, нет. Дон Хуан очень осведомлен в том, что мы, европейцы, собой представляем. В этом смысле ему не трудно, он воин, и пользуется всем, он ведет свою жизнь как стратегическую игру, используя все, что может, и он очень в этом сведущ. Мои попытки осмыслить его мир были моим способом, так сказать, отплаты ему за эту великую возможность. Я думаю, что если не предпринять попыток придать его миру черты связанного явления, он пойдет по тому пути, которым шел в течение столетий, как бессмысленное действие. С моей стороны это не обман, это очень серьезная попытка связать все это.

Да, итог вашего общения с доном Хуаном — это действительно захватывающая книга, и после того, как я прочел ее сам, я, конечно, могу ее рекомендовать аудитории тихоокеанского побережья. Это приключение в мире, очень не похожем на наш. Я хотел бы вас поблагодарить, мистер Кастанеда, за возможность поговорить с вами о книге и о ваших приключениях. У микрофона был Теодор Розак ..

Спасибо.

Почему они неправильно делают магические пассы?

Почему они неправильно делают магические пассы?

Сегодня открываем новую рубрику: ответы на вопросы.

Вопрос:

Если выполнение магических пассов на видео «Несгибаемое Намерение» и сравнить с описанием тех же пассов в книге Кастанеды   «Магические пассы — Мудрость шаманов Древней Мексики», то можно заметить отличия. Что это — упрощение или неточности? Где пассы описаны наиболее точным образом?

Ответ:

Предупреждаем, ответ будет не очень короткий. Дело в том, что магические пассы Тенсегрити не принадлежат этому миру, миру твердых вещей и предметов. Они были обнаружены в особых позициях осознанного сновидения (как в сновидении-наяву, так и в сновидении ночном) и были привнесены сюда в виде особых положений тела, дыханий и движений. Вы можете себе представить идеальный шаблон осознанного сновидения, который бы хранился где-нибудь под стеклом в музее сновидений и по которому можно было бы сверять все остальные сновидения? Такого не существует и не может существовать. Мир второго внимания слишком зыбкий, изменчивый и неуловимый.

Поэтому НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОДНОГО-ЕДИНСТВЕННОГО ПРАВИЛЬНОГО СПОСОБА выполнять магические пассы. Пасс — это не физическая форма. Вы можете физически идеально повторить чье-то чужое движение или дыхание, но в нем не будет энергии и намерения. Например, в балете или в танцах или в боевых искусствах есть некоторые движения, которые формально совпадают с некоторыми движениями в пассах. Но это не пассы. В них нет намерения магических пассов, это просто красивые (или не очень) движения. Пассы — действительно могут меняться — особенно их физическая составляющая — траектория движений рук и ног, положение пальцев или направление глаз. Но не меняется их энергетическая суть. На видео «Несгибаемое Намерение» пассы исполнены очень хорошо, и достаточно глубоко выражена их энергетическая суть. Магические пассы — это определенного типа энергия и намерения, почти неуловимые, но тем не менее, отчетливо ощущаемые, выраженные в движениях, положениях тела и дыханиях.

Дополнительный вопрос

То есть, вы считаете что мне не стоит заморачиваться в сравнении исполнения пассов в этом видео с первоисточником (книгой) и делать так как они делают? Я хочу вплотную заняться этим и переживаю чтобы не навредить себе.

Ответ

«Заморачиваться», возможно, и стоит — но только самую малость и только в самом начале. вначале. Начиная пассы, стоит обратить свое внимание на ключевые элементы положения тела и стойку Тенсегрити. Это очень простые и базовые рекомендации, которые касаются положения коленей, стоп, позиции бедер и плеч. Стопы должны быть параллельны, на ширине плеч, колени должны быть слегка согнуты, а плечи расправлены и грудь  открыта. Стоит просканировать свое положение тела, чтобы ваша стойка была устойчивой и комфортной. Это то, с чего стоит начать.

А затем, во время выполнения пассов стоит направить свое внимание на ощущения во время выполнения пасса и после выполнения. Если ощущения дают вам чувство удовольствия, приятные ощущения потока энергии — значит пасс вы делаете правильно. Его не надо делать с насилием или сверхусилием — это ничего не даст, а наоборот, отнимет. Пасс, в отличие от физического упражнения типа жима штанги не станет более эффективным если мы прибавим усилий. Так что нужно найти самому баланс между усилием и расслаблением. Видите ли в чем дело: в определенный момент, когда вы уже насытитесь каким то пассом, он словно бы начнет сам вам подсказывать (вашему телу) как ему двигаться во время исполнения. И это будет ваша собственная личная манера выполнения пасса, она будет работать именно для вас наилучшим образом. И ваше тело само подскажет вам когда остановиться и когда начать — это и есть встроенная техника безопасности — прислушиваться к своему физическому и энергетическому телу.

[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»2100″ dp_title=»Другие интересные статьи»]

Искусство Осознания и Перепросмотр

Искусство Осознания и Перепросмотр

Видящие нашей линии утверждали, что основой и фундаментом человеческой формы являются неосознанный жизненный опыт, который наподобие песчинки в перенасыщенном солевом растворе, становится «зародышем», центром кристаллизации и наслоения подобного опыта в течение всей жизни. Например, сильный страх, который мы пережили в детстве как бы «отпечатывается» и «застревает» в нас, поскольку в тот момент мы не имели знания и инструментов, как с ним справляться. Тот момент становится ядром, вокруг которого кристаллизуется похожий опыт. Причем, сам этот «кристалл» начинает генерировать подобные страхи в подобных жизненных ситуациях. А точнее говоря, в тех моментах, которые автоматически, бездумно интерпретированы нашей человеческой формой как похожие, шаблонные. Одна ситуация, случившаяся с нами в детстве, может порождать подобный опыт снова и снова, до самой смерти. То есть деформация нашего жизненного опыта порождает деформацию восприятия нового. Искажение накладывается на все, что мы видим, слышим и чувствуем.

У каждого человека есть свой личный набор таких историй и переживаний, которые повторяются с ним снова и снова, принуждая его испытывать подобное снова и снова. Эти переживания и этот опыт закольцованы и удерживают человеческое восприятие внутри себя, как внутри некоторой «тюрьмы», стенки которой невидимы для глаз, однако вполне ощутимы, например, в чувстве, что нечто похожее уже с нами случалось. Мы говорим о том, что человек заперт в кольце своего «застрявшего» опыта, и этот факт делает его несвободным.

Перепросмотр позволяет «снимать» эти слои подобия, слой за слоем, пока мы не доберемся до изначального события, до «зародыша».  Как именно он позволяет это делать?

В ходе перепросмотра мы привносим осознанность в автоматически, неосознанно, шаблонно пережитый опыт.  Осознание освобождает. Отпускает. Открывает запертые двери восприятия.

Перепросмотр – это особая шаманская процедура, которая позволяет закольцованному жизненному опыту раскрыться для отрешенного и глубокого исследования опыта с помощью специально сфокусированного Внимания, которое привносит осознанность и извлекает из пережитого опыта новый смысл. У человека, практикующего препросмотр, появляется новый взгляд на произошедшие с ним события и на переживаемые им чувства. Осознание схемы и структуры самого искажения, позволяет увидеть уникальность, глубину и многозначность пережитого опыта. Перепросмотр открывает волшебство происходящего!

Например, у человека есть детская травма, связанная с насилием. И многие, многие события, происходящие с ним, такой человек, как правило, наблюдает как бы через оптику своего изначального события, которая искажает и интерпретирует опыт под уже заранее готовые оценки. Все разнообразие и глубину происходящего, такая оптика «изгибает» и подгоняет под шаблонные схемы того, что «уже было».  Словно бы весь мир договорился с таким человеком поставлять ему исключительно плохие новости, причем исключительно определенного формата и сюжета. Это изначальное событие насилия продолжает с ним происходить снова и снова. И будет происходить с ним снова и снова, пока он не изменит саму оптику взгляда на происходящее.

Причем, когда мы используем слово «осознание», речь идет не об интеллектуальном «понимании». Понимание вторично. Осознание – это физически глубоко переживаемое и непреложное чувство, порождаемое действием и порождающее возможность действия. Интеллектуальное понимание, к сожалению, на такое не способно. Например, зависимый человек может прекрасно понимать, что его зависимость разрушает его жизнь и продолжать делать то, что он делает. Но только осознание позволит ему принять настоящее решение и действовать иначе.

Осознанность имеет множество уровней. Древние видящие говорили о состоянии повышенного осознания – как о состоянии сновидения наяву, параллельному состоянию сновидению во сне. Каждый новый слой осознания (как и новые врата сновидения) открывает доступ к новым ресурсам Намерения, источника всего сущего.

Выводы: 

  1. Осознанность привносится вниманием. 
  2. Осознанность не имеет отношения к интеллектуальному пониманию. Понимание вторично. 
  3. Признаком осознанности является непреложное физическое чувство, открывающее возможность по-настоящему новых действий. 
  4. Состояние повышенной осознанности имеет свои уровни и параллели в искусстве ночного сновидения.
  5. Повышенное Осознание получает доступ напрямую к Намерению. 
  6. Осознание освобождает запертые шаблонные воспоминания, которые, по-сути, являются ложными. 

 
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»1936″ dp_title=»Другие интересные статьи»]

Ольмеки. Глава из книги Галины Ершовой

Ольмеки. Глава из книги Галины Ершовой

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 1

Глава 1

ОЛЬМЕКИ: ЗАГАДКА ГИГАНТСКИХ ГОЛОВ

Самолет кружил над Табаско, одним из южных штатов Мексики, прилепившимся к нижней части петли Мексиканского залива. Сверху казалось, что пилот занят поиском подходящего для посадки островка суши посреди сплошных озерков и болот, которые с высоты полета выглядели как огромное, расколовшееся на тысячи кусочков зеркало.

– Интересно, где они тут исхитрялись строить города? – заметил Юрий Валентинович, глянув после моих долгих уговоров в иллюминатор.

«Они» – это были древние, или, как их еще называют, «археологические», ольмеки, создатели самой первой цивилизации в Мезоамерике. Как и везде в Новом Свете, здесь не обошлось без загадок. Главной и самой интригующей тайной стали так называемые «гигантские головы», черты которых напоминали, по мнению авторитетных во всем журналистов, африканские лица. На основании этого сходства уже строились чуть ли не целые теории создания таинственными неграми американских цивилизаций. Особо буйная фантазия рисовала космический корабль, прилетевший с Сириуса и прихвативший по дороге передовой отряд черных догонов. Нам же, уставшим от бесконечных до оскомины ежегодных пушкинских праздников, эти каменные изваяния представлялись чем-то вроде злобной головы, с которой сражался героический Руслан.

За подобными веселыми размышлениями мы не заметили, как самолет приземлился, выбрав-таки островок суши – на нем сумели поместить столицу штата, город Вильяэрмосу. Продолжая смеяться, мы вышли из самолета. И первым, что поразило нас, была 40–градусная, переполненная влажностью жара. Контраст с горным воздухом Мехико ошеломлял. Это было то самое, что можно назвать одним словом – тропики. Нас встречали коллеги – сотрудники местного отделения Национального института истории и антропологии. Вместе с ними нам предстояло посетить основные города древних ольмеков – колыбель мезоамериканской цивилизации. Надо заметить, что мексиканцы очень мудро подошли к проблеме сохранения своего культурного наследия: Институт истории и антропологии не только занимается археологическими работами, но и ведает туризмом, получая от этой деятельности огромные доходы, которые и идут на финансирование раскопок и консервацию памятников.

Честно говоря, трудно не восхищаться работой археологов в болотистых землях Табаско. Время раскопок ограничено сезоном дождей, который длится с мая по ноябрь. В подобных условиях любые материалы – тем более органические – разрушаются чрезвычайно быстро. Сохраняются только изделия из камня. Поэтому датировка памятников зачастую затрудняется из-за отсутствия органического материала для проведения радиоуглеродного анализа. А что говорить о болотистой почве, жаре, злобных насекомых 24 часа в сутки и обилии змей! В одном из лагерей археологов мы наблюдали пример удивительной гармонии, существующей в окружающей среде. Для того чтобы не ходить в темноте, археологи протянули между домиками вдоль дорожек освещение. По вечерам, как только включали свет, тут же вокруг фонарей собирались тучи насекомых. В поисках ужина вслед за насекомыми припрыгивали толпы жаб и лягушек. А потом приползали колонны не менее голодных змей… В результате пришлось свет на дорожках отключить и ходить, как и прежде, с фонариком.

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 2

Как жилось мезоамериканцам до появления ольмеков?

До возникновения ольмекской цивилизации этот богатый пищевыми ресурсами и весьма комфортный по своему климату регион, конечно же, был заселен. На протяжении тысячелетий шло постепенное окультуривание растений, и в первую очередь маиса.

Первые свидетельства о появлении в Мексике признаков одомашнивания (доместикации) маиса относятся к V тысячелетию до н. э. В IV тысячелетии в долине Теуакана, расположенной неподалеку от Табаско, к северо-западу, распространяется маисовое земледелие. Точкой отсчета для перехода местных охотников и собирателей от кочевого и полукочевого образа жизни к оседлости и земледелию становится жизнь в долине Теуакана в середине III тысячелетия до н. э. Однако это были всего лишь общинные поселения, не имевшие очень сложной социальной организации. О таком важном шаге, как появление государства, можно говорить лишь в связи с возникновением цивилизации ольмеков во II тысячелетии до н. э. (а по мнению некоторых – в III). Эта цивилизация просуществовала до начала нашей эры и, как это случается в истории, непонятным образом исчезла.

Жизнь местного населения до появления ольмеков, в изложении одного из крупнейших исследователей архаических культур Мезоамерики Ричарда Дайла, выглядела следующим образом:

«Это были маленькие поселения с племенной организацией, жившие за счет сельского хозяйства. Такой образ жизни сложился в результате нескольких тысячелетий культурного развития, в течение которых бродячие охотники и собиратели одомашнили растения и создали свои поселения. Эти правила, определяемые жизнью маленьких поселений, обеспечили создание сельскохозяйственной культуры, богатой и сытой, которая просуществовала в сельской местности Мексики до XX века. Эти культуры пережили взлеты и падения цивилизаций, конкистадоров, революции и миссионеров.

Маис был основой питания, женщины занимались его перемалыванием, приготовлением лепешек и других блюд. Пищевой рацион составляли фасоль, тыквы, перец-чиле и овощи с огорода, а также мясо оленя, зайца, птиц и собачек. Были свои правители и чиновники, сборщики налогов. Семьи могли потреблять большую часть производимого.

Технология производства и материальная культура были достаточно просты, но великолепно приспособлены для хозяйственных нужд. Из глины делались сосуды и фигурки с изображениями людей и животных. Из камня изготовлялись зернотерки, инструменты для рубки и шлифовки. Сохранилось мало предметов из дерева, волокон и тканей.

Очень мало известно о религии. Однако захоронения людей сопровождаются сосудами и фигурками из глины, которые создают впечатление богатой духовной жизни.

Фигурки людей в одеяниях игроков в мяч напоминают столь обычный в более поздние времена ритуал. К сожалению, нам не известны ни ритуалы, связанные с жизненными циклами, ни космология, ни большая часть верований, формировавших основы религии.

Не было еще городов, социальных классов, гражданских или религиозных чиновников, правителей, профессиональных торговцев, искусных ремесленников. Примитивная архитектура не имела каменных зданий, искусственных насыпей, обработанных монументальных памятников, систем алфавитного письма».

Так, достаточно бедно, выглядит реконструкция духовной и творческой жизни в регионе на основании имеющихся – или, точнее, обнаруженных – археологических данных. Легко представляются тихие, мирные сельские жители, думающие лишь о своем пропитании. Однако отсутствие памятников отнюдь не свидетельствует о застое в развитии. Не следует забывать, что уже в середине II тысячелетия до н. э. в Куикуилко (неподалеку от нынешней столицы Мексики города Мехико) возводится ракушковидная пирамида для астрономических наблюдений, что свидетельствует не просто о взлете научной мысли, но о существовании прообраза единой идеологической модели, которая спустя две тысячи лет распространится по всей Мезоамерике в многочисленных памятниках материальной культуры.

Очень важно отметить, что на протяжении очень долгого времени по всей территории Мезоамерики – за исключением отдельных случаев на западе региона – существовала единая традиция захоронения, которая кое-где сохраняется и поныне. Мертвых оставляли в пределах жилого пространства – под полом жилья или в непосредственной близости от него. И какими бы ни были религиозные представления, совершенно очевидно, что все обитатели региона придерживались единого мнения о посмертном существовании умершего и его постоянной связи с родственным кланом.

Какие даты ориентируют нас в культурной истории региона?

Присутствие человека и следы его деятельности отмечены в этом регионе чрезвычайно давно. Однако представления о духовной жизни местных обитателей позволяет сформировать не бытовой инвентарь, а лишь те предметы (или декоративные элементы), которые, казалось бы, не играют никакой роли в хозяйстве: орнаменты, «бесполезные» фигурки и сооружения, росписи.

Именно такой предмет – единичная женская фигурка, обнаруженная в долине Мехико, – датируется археологом Кристин Нидербергер 2300 годом до н. э. И только спустя 700 лет наступает период массового производства подобных фигурок.

Начиная с 1200 года до н. э. появляются очень любопытные фигурки, изображающие двухголовых или двуликих людей. Иногда у них бывает три глаза, два носа или два рта. Двуликость символизирует двойственность существования человека не только в самом общем смысле оппозиции жизнь-смерть, но отражает понимание внутренней асимметрии развития человека: правая половина лица, в виде черепа, символизирует прошлое и смерть, а левая половина предстает как живое лицо, устремленное в будущее. Это одно из самых непонятных явлений в человеческом познании: древние чувствовали или видели то, к чему современная наука только подходит.

Тогда-то, с осознанием соотношения человеческой жизни и времени в виде триады прошлое-настоящее-будущее, с пониманием неразрывной связи между человеком и Космосом, и появляются ольмеки. Появляются, чтобы создать удивительную цивилизацию, ставшую, по образному сравнению археологов, «матерью» для всех более поздних цивилизаций Центральной Америки, и в том числе для единственной письменной цивилизации континента – майя.

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 3

Где же, наконец искать ольмеков?

Ольмеки, как нетрудно догадаться, появились на побережье Мексиканского залива – на территории современного мексиканского штата Табаско и южной части Веракруса. Земли, как уже упоминалось, и сейчас, и тогда были здесь в основном болотистые, пересекаемые множеством рек и лагун. Отсюда начинается путь внутрь континента по рекам Грихальва и Усумасинта. С севера, у побережья, имеются небольшие горные массивы Туштла и Серро-Синтепек.

Они расположены в удалении от основных древних городских центров. Настоящие горы начинаются ближе к границе со штатом Чьапас – на юге. Жаркий и влажный тропический климат этой болотистой равнины отличается рекордным количеством осадков, что создает прекрасные условия для сбора до трех урожаев маиса и бобовых за год. Грозы поражают своей интенсивностью и мощью электрических разрядов.

Среди представителей фауны преобладают пресмыкающиеся. Достаточно сказать, что на всей планете этот регион – один из самых насыщенных в видовом отношении змеями и рептилиями. Не случайно главной достопримечательностью современного ольмекского археологического парка столицы штата, города Вильяэрмосы, считается гигантский кайман более 10 м длиной с безобидным именем Марипоса, что означает «Бабочка». Во время разливов кайман перебирается через заграждение, выплывает в открытую лагуну и греется на ухоженных лужайках перед богатыми домами в ожидании угощения. Вообще, с кайманами у жителей юга Мексики сложились особые отношения. Например, на Юкатане, где живут майя, в археологическом центре Коба, что неподалеку от знаменитой Чичен-Ицы, вот уже несколько лет крупный кайман имеет привычку ровно в 6.30 утра выползать из озерка, чтобы направиться к местному ресторанчику за своим завтраком. В последние годы к большому кайману присоединился и второй – поменьше. Хозяева, которые поначалу расценивали подобные визиты как отличную рекламу для заманивания туристов, теперь всерьез опасаются своих прожорливых постоянных клиентов – однако не предпринимают ничего, чтобы как-то от них избавиться.

Таким образом современное индейское население – потомки майя – хранит архаические традиции, сложившиеся еще во времена ольмеков. Поскольку все слышали о знаменитом мексиканском Пернатом Змее, легко догадаться, что упоминание о рептилиях отнюдь не случайно: именно эти холоднокровные существа послужили прообразом важных персонажей мезоамериканской мифологии и даже космогонии.

Художественный стиль или цивилизация?

Долгое время древняя ольмекская цивилизация оставалась для исследователей неуловимой. Разрозненные ольмекские памятники приписывались то одной, то другой культуре региона. И только в 30-е годы XX столетия мексиканский ученый Жорж Вайан заявил о специфическом ольмекском стиле искусства, после чего начались активные полевые работы в Табаско. Американские археологи М. Стирлинг и Ф. Дракер представили материалы раскопок в двух крупных центрах – Ла-Венте и Трес-Сапотес.

Однако последовавшие за этим многочисленные открытия показали, что речь идет не о специфическом стиле, а о новой, неизвестной цивилизации, предшествовавшей майя и астекам. Именно тогда и появилась идея «материнской культуры», согласно которой все мезоамериканские цивилизации возникли от ольмекской. Эту концепцию на протяжении последних десятилетий активно разрабатывал крупнейший американский археолог-американист Майкл Ко. Суть концепции сводилась к следующим положениям. Во-первых, основные характеристики мезоамериканского искусства, его религиозная направленность возникли сначала у ольмеков побережья Мексиканского залива. Затем ольмеки смогли внедрить эти характеристики по всему региону. Для всех более поздних культур эти основы стали моделью для воспроизведения. Во-вторых, общими типологическими признаками для всех мезоамериканских культур являются: городская планировка с прямоугольной главной площадью; искусственные платформы, пирамиды с храмами; дворцовые постройки; монументальная скульптура, включающая алтари, стелы, статуи. В-третьих, общие научные знания: иероглифическое письмо, счет или же графически сходная символика; расписная керамика и предметы мелкой пластики со специфическим орнаментом или сюжетами.

Самым необъяснимым и уязвимым пунктом этой теории – при всей ее очевидности – являлась невозможность объяснить, каким именно путем осуществлялось столь грандиозное влияние на весь регион.

Была предложена гипотеза о неместном происхождении создателей ольмекской культуры, которые вторглись на эту территорию около IX века до н. э. и установили свое господство над жившим здесь населением. Кроме того, было очевидно, что одновременно с ольмеками по соседству существовали и другие культуры, которые развивались в одном направлении, но разными путями, как, например, сапотеки.

Успехи в изучении древних ольмеков оказались так велики, что даже возникла абсурдная гипотеза о существовании грандиозной империи ольмеков, простиравшей свое влияние чуть ли не на весь континент. Наиболее объемно и увлекательно ее изложил французский ученый Жак Сустель. Однако это построение выглядит примерно так, как выглядел бы вывод о существовании могущественной империи евреев, сделанный на основании факта присутствия христианских церквей по всему миру.

Против модели «материнской культуры» выступила политически корректная школа «равного участия» Поля Толстого. Ее сторонники стоят на упрощенной позиции: архаические общества Мезоамерики эволюционировали в одно и то же время, и потому нельзя отдавать преимущество той или иной отдельной культуре или региону.

Ученые до сих пор так и не пришли к общему мнению. Таким образом, загадка происхождения цивилизации ольмеков и способа ее влияния на более поздние культуры, в частности майя, продолжает оставаться неразгаданной.

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 4

Как же выглядела цивилизация ольмеков?

Судя по данным археологии, это были ритуально-административные центры, рассеянные по всей территории и располагавшиеся чаще всего вблизи рек. Подобные ритуальные центры принято называть протогородами. Поселения из рассеянных домохозяйств соответствовали родоплеменной организации общества. Они не являлись составной частью протогорода и могли располагаться на значительном от него удалении. Поскольку известно несколько городских центров ольмеков, можно предположить, что возникали они по принципу укрепления власти родовых вождей, тогда как зависимые поселенческие общины должны были принадлежать тому же роду. Любопытно, что известно около 10 археологических центров ольмеков. Четыре из них, наиболее крупные, относительно равномерно расположены по территории цивилизации вдоль побережья Мексиканского залива, на некотором удалении от моря. Это (с запада на восток) Трес-Сапотес (500–100 гг. до н. э.), Лагуна-де-лос-Серрос (900–500 гг. до н. э.), Сан-Лоренсо (1350–700 гг. до н. э.) и Ла-Вента (1100–400 гг. до н. э.).

Вокруг этих крупных центров, в основном в центре и на западе, возникали и более мелкие, некоторые из которых как бы противостояли главным. Деление земель ольмеков (если судить по известным городским центрам) свидетельствует о фратриально-племенном подходе к формированию социальной организации складывавшегося общества.

Протогородские центры, создававшиеся древними ольмеками, имели сакральное значение и воплощали религиозно-социальное устройство мира, в основе которого лежали знания о мире и космосе, культ предков и представления о реинкарнации.

Ольмеки создали монументальную скульптуру – алтари, гигантские головы, сидящие фигуры, – основной темой которой была идея реинкарнации и связи со страной предков. Изящная керамика покрывалась стилизованным орнаментом. Из полудрагоценных камней изготовлялись украшения и фигурки. Наиболее ценным считался «зеленый камень» – так назывались многочисленные разновидности нефрита и жадеита. Ольмекские настенные росписи и рельефы встречаются в горных пещерах на достаточном удалении от основной территории цивилизации, вплоть до центральной Мексики, что свидетельствует о значительном культурном влиянии на сопредельные регионы.

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 5

Ольмекский город: на пути к Полярной звезде

Городская планировка представляла собой серию построек на платформах вдоль осевой дороги, ориентированной с юга на север. Платформа как универсальный элемент мезоамериканской архитектуры имела двойное значение: во-первых, это был способ спасения от воды и сырости и, во-вторых, она символически отделяла мир живых от мира мертвых.

Одним из наиболее изученных и долговечных ольмекских городов является Ла-Вента. Его площадь составляла около 200 га, а население зависимых поселений оценивается в 18 тысяч человек. Планировка этого города великолепно иллюстрировала «реинкарнационную» концепцию: главный вход в комплекс (и профанная часть) располагался на юге, а далее дорога вела на север, воплощавший место древней прародины. Одновременно чем дальше на север, тем сакральнее становились постройки архитектурного ансамбля города. В планировке городской ансамбль выглядел достаточно симметричным относительно центральной осевой улицы. Однако по своим функциям южная и северная части представляли асимметричное единство жизни и смерти, профанного и сакрального.

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 6

 План Ла-Венты – крупнейшего города археологических ольмеков, при строительстве которого была воплощена «горизонтальная» пространственная модель мира. «Дорога жизни» начинается с южной стороны архитектурного ансамбля и завершается на севере – там, где находятся мифологические прапредки

Рассмотрим планировку Ла-Венты более подробно. В южной части ансамбля вдоль центральной дороги располагалось несколько платформ, на которых, возможно, воздвигались административные постройки или жилье знати. Затем посредине города находилась центральная часть «дороги жизни», которая расширялась до размеров прямоугольной площади, окруженной платформами. С западной стороны платформ с постройками было три, а с восточной – одна, представлявшая отдельный акрополь. Северная сторона площади перекрывалась платформой сложной конфигурации. Поверх нее располагалась круглая ребристая пирамида, достигавшая 30-метровой высоты. У подножия пирамиды ставились монументальные памятники – стелы и каменные фигуры.

Пирамида разделяла городской ансамбль на две асимметричные половины. Именно от нее по направлению к северу начиналось сакральное пространство города.

По архитектурному решению оно напоминало хорошо известную в более поздние времена площадку для ритуальной фратриальной игры в мяч, воплощавшей вход в преисподнюю. Это была часть «дороги смерти», вдоль которой возвышались две параллельные постройки. От пирамиды вниз на площадку вела лестница, символизировавшая спуск в преисподнюю.

Под этой дорогой-площадкой, символизировавшей уже саму преисподнюю, был помещен тайник с 16 фигурками – изображениями глав родов племени, которые как бы собрались у шести стел с символическими знаками. Сверху над тайником располагалось замаскированное отверстие, в которое можно было смотреть за происходящим. Видимо, ольмекские жрецы ожидали советов от родоначальников племени. Поверх северной части площадки было сложено большое мозаичное наземное панно, изображавшее морду ягуара, под которой располагались четыре подвески, состоявшие каждая из четырех фрагментов, что, безусловно, также воплощало единство племени, состоявшего из 16 родов, организованных в четыре фратрии.

Сразу после панно находилась важнейшая часть сакрального комплекса – четыре пустые гробницы и одно погребальное сооружение, в котором были найдены останки двух детей.

В первой из пустых гробниц был великолепный саркофаг вытянутой формы, с закругленными углами, накрытый тяжелой прямоугольной крышкой-панелью. Он был высечен из глыбы песчаника. Костей в нем не оказалось, но были нефритовые украшения и статуэтки. По словам известнейшего мексиканского исследователя Игнасио Берналя, «у ольмекского саркофага было иное значение: он представляет собой ягуара так, как если бы тот вобрал в себя покойника, наподобие того, как иногда в его раскрытую пасть вписывается живой человек».

Ольмеки. Глава Из Книги Галины Ершовой 7

«Совет 16 мудрецов» из тайника в Лa-Венте, относящегося к 800–400 гг. до н. э. Поверх тайника было проделано отверстие, которым пользовались ольмекские жрецы. Какую информацию хотели получить они от этих странных персонажей?

Узкая грань саркофага полностью покрыта рельефом, изображающим морду ягуара, причем нижнюю половину занимает контур большой изогнутой пасти в форме характерного крестовидного овала. От огненных, так называемых «пламенеющих», бровей (символ странствующей по Млечному Пути души) отходит другой опоясывающий орнамент, ритмично повторяющий рисунок над носом и между бровями ягуара – наподобие пробивающегося растения из двух лепестков, что символизирует возрождение. Таким образом, ольмекский «ягуаро-саркофаг» символизирует пространство пещеры предков, куда направляются души умерших для встречи с предками и последующей реинкарнации.

Внутри холма находились еще три сходные между собой гробницы. Одна из них была сложена из плоских плит песчаника и также оказалась пустой. Вместо тела человека здесь также были обнаружены лишь украшения, расположенные соответствующим образом на овальном красном пятне. Там, где должна была быть голова, лежали две ушные вставки. Затем – нефритовое ожерелье, нагрудные подвески и статуэтки. Две других гробницы отличались лишь незначительными деталями.

Самая любопытная гробница располагалась в северной части погребальной платформы. Она была сложена из базальтовых вулканических столбов в виде дома и ориентирована по главной оси юг-север. На полу были обнаружены два овальных красных пятна, на которых лежали фрагменты детских скелетов, что заставляет вспомнить миф о близнецах, которые являются едва ли не главными культурными героями мезоамериканской мифологии. Четыре пустые гробницы скорее всего имеют отношение к представлениям о структуре власти и связаны с главами четырех фратрий или родов. Поскольку смена власти в племени носила ротационный характер, саркофаг мог предназначаться для «главного среди равных» – правителя.

Северная граница городского ансамбля, символизировавшая переход в мифологическое или легендарное пространство, была обозначена четырьмя гигантскими головами – огромными круглыми или чуть овальными каменными монолитами выше человеческого роста, изображавшими голову и лицо человека. Расположение голов внутри ансамбля Ла-Венты явно указывает на их сакральное значение, связанное с прапредками, поскольку их четыре – видимо, по числу фратрий в племени (или родов во фратрии). Они находятся на одной линии, как бы отчеркивая северную границу центра и указывая в сторону легендарной прародины.

В Сан-Лоренсо обнаружено 10 гигантских голов. Это количество позволяет предположить, что каждая из голов передает образ одного из 16 глав родов, входивших в племя, и что в этом городе, возможно, будут обнаружены еще шесть голов.

Гигантские головы – африканцы или инопланетяне?

Обнаружение первых огромных каменных голов в болотистой сельве произвело научную сенсацию и напомнило описание Пушкиным встречи Руслана с головой:

Найду ли краски и слова?
Пред ним живая голова.
Огромны очи сном объяты;
Храпит, качая шлем пернатый…

Головы-монолиты превышали человеческий рост, что с удовольствием запечатлевалось на фотографических снимках: маленькая фигурка индейца или археолога на фоне огромного лица. При этом человечек мог небрежно опираться рукой на огромную щеку или ухо. Сразу начали возникать многочисленные версии, «объясняющие» происхождение голов.

Для всякого уважающего себя искателя Атлантиды нет сомнений в том, что каменные головы являются портретами жителей некогда исчезнувшего легендарного материка. Поклонники инопланетян с не меньшей уверенностью утверждают, что это головы космонавтов в шлемах. Но есть и такие, кто обнаруживает в чертах губастых лиц явные признаки негроидности. Таким образом, мы получаем некий собирательный образ негра-инопланетянина, а цивилизация ольмеков сразу переходит в разряд не просто «загадочных», а даже «таинственных». Тем не менее, уже не раз было показано, что антропологические черты голов вполне соответствуют чертам местного населения и характеристикам изобразительного стиля ольмеков.

Как бы то ни было, загадка появления такого странного, типично ольмекского памятника, как гигантские головы, до сих пор продолжает оставаться одной из наиболее спорных проблем древнеамериканской археологии.

Надо заметить, что обнаруженных к настоящему времени голов в распоряжении археологов не так уж и мало – всего около 20, из которых 10 находятся в Сан-Лоренсо, четыре – в Ла-Венте, две – в Трес-Сапотес и одна – в Ранчо-ла-Кобата.

Было написано немало работ, в которых предпринимались попытки понять смысл и назначение этих памятников. Однако дело осложнилось еще и тем, что по мере удаления от «метрополии» ольмеков стали обнаруживаться головы размером поменьше, а также круглые каменные шары, имевшие что-то неуловимо общее с ольмекскими головами. Так, например, в расположенном у Тихоокеанского побережья на границе с Гватемалой центре Исапа, существовавшем чуть позже ольмеков, круглые шары небольшого размера были обнаружены рядом с маленькими каменными столбами, которые вполне могли служить для них подставками.

Характерной особенностью гигантских голов, помимо их огромного размера, является выражение лица, которое в каждом случае индивидуально, однако этой детали исследователи внимания практически не уделяли. Анализ памятников сводился в основном к оценке размеров и материала, попытке определить антропологические признаки и характер головного убора, которым вполне мог быть и «шлем пернатый» (ай да Пушкин, ай да провидец!)

Времена, когда в чертах лиц каменных голов удавалось разглядеть даже негроидов, ушли в прошлое, но, как нам кажется, полноценное объяснение памятника стало возможным лишь в настоящее время – благодаря иероглифическим текстам майя, впервые со всей очевидностью раскрывшим главную для понимания древней американской культуры идею реинкарнации.

Проблема «мертвого глаза»

Изучая изображения на керамических расписных сосудах индейцев майя, исследователи регулярно отмечали присутствие так называемого «мертвого глаза». Это изображение небольшого чуть вытянутого кружка с темным центром, к которому иногда добавлялось нечто вроде хвостика. «Мертвым» глаз считался исключительно по той причине, что изображался изолированно, то есть без человека и почти всегда даже без лица. Этот же отделенный от человека глаз встречается и в иероглифических рукописях, где его анатомически достоверно отрывает от глазного нерва (тот самый «хвостик»!) птица. Вместе с тем этот «мертвый глаз» порой почти полностью теряет свой узнаваемый вид и более походит на некий стилизованный шарик или ягоду. Именно в таком виде этот предмет регулярно появляется в клюве птицы в сюжетах, связанных с представлениями о смерти. Птица-посланник всегда достаточно легко опознается по крупным перьям с пятнами, крючковатому носу и большой когтистой лапе. Ведущий американский археолог Майкл Ко считает, что это разновидность совы, известная из мифологии под названием птица Муан. В иероглифических текстах майя встречается фонетическая запись этого названия: mu-aan. Расценивая сову как «связника» между мирами, хотелось бы заметить, что в этом регионе живут совы, которые обитают в подземных норах, – норные совы, которые охотятся и днем, и ночью. Сами они редко роют себе жилище – чаще занимают оставшиеся норки броненосцев, лис и степных собачек. В зодиакальном круге сова занимает достойное место среди созвездий «потусторонней», северной, женской половины мироздания.

Поначалу похожий на ягоду предмет в клюве птицы не вызывал у исследователей особого интереса, поскольку выглядел ее естественной добычей.

Однако было подмечено, что вместо этой «ягоды» индейцы иногда рисовали в клюве птицы… голову человека, что и заставило воспринимать этот знак не как изображение плода, а как особый символ. Следует заметить, что древние – не только ольмеки – любили, как мы бы сейчас назвали, семантические игры, суть которых универсально сводится к следующему. В древних языках существовало много слов-омонимов, то есть одно и то же слово имело зачастую до пяти-шести значений. Трудно что-либо сказать о взаимозависимости этих значений, иногда она заметна, а иногда нам совершенно непонятна. Тем не менее, выбиралось слово, которое графически передавалось определенной идеограммой (или фонетическим знаком). Однако в необходимой ситуации под этим изображением подразумевалось не прямое значение слова, а совсем другое, несущее зачастую скрытый смысл, который иногда называют эзотерическим. Подобный прием активно использовался как ольмеками, так и их культурными преемниками – майя.

Так, наиболее общим словом для обозначения плода в языке майя является ich. Ich huh, например, – название растения, определяемого как Eugenia Axillaris, это куст с плодами в виде маленьких ароматных красных ягод. Однако помимо значения «плод растения» по омониму ich означает: «приплод» или «человеческий плод», то есть «зародыш», а также имеет значение «близнецы». Глагол ich-il означает «забеременеть». Но и это не все. Слово ich имеет еще несколько значений: «глаз», «лицо», «похожий» и даже «поверхность земли».

Иконография майя представляет случаи замены изображения ягоды на опознаваемое изображение лица (головы) человека, что с точки зрения семантики знака вполне допустимо и не противоречит традициям. Так, например, нередко встречается сюжет, где в контур пещеры помещено изображение большой птицы. В ее широко раскрытом клюве – голова человека с подчеркнуто выделенным круглым глазом и завитком (центральный элемент ich в качестве поясняющей надписи). Такие изображения есть и на керамических сосудах, и в рукописных кодексах, и в настенных росписях.

С пониманием этой скрытой игры слов стало очевидным, что появление знака ich, будь то лицо, глаз или плод, указывает на то, что речь идет о возрождении души умершего. Неслучайно и другое значение этого слова – «похожий». Дело в том, что, согласно идущей из глубокой архаики майяской системе родства, новорожденный наследовал вместе с душой своего умершего деда (предка через поколение) и его внешний облик, и характер, и имя, и социальный статус. Изображение глаза как бы символизировало передачу этой духовной сущности человека. При всей неожиданности образа стоит согласиться, что глаза закономерно отождествляются с душой, поскольку это единственный орган, который как бы имеет самостоятельную жизнь и экспрессию. Причем об умирании глаз можно говорить отдельно от всего тела, что, видимо, и должно подразумевать уход души.

Согласно версии эпоса индейцев майя-киче «Пополь-Вух», девушка Иш-Кик (имя означает «Кровинка») беременеет от слюны плюнувшей ей в ладонь головы одного из близнецов, которая выросла вместе с другими плодами на тыквенном дереве. В результате у девушки тоже рождаются близнецы. Это еще один мифологический сюжет, построенный на все той же семантической игре.

Итак, начиная с ольмекской традиции и до колониальных времен образы «мертвый глаз», «лицо», «гигантская голова» были тождественны между собой и идеографически обозначали душу, передаваемую потомку от далекого предка путем реинкарнации. Таким образом, становится очевидным, что только ради изображения «лица» древние ольмекские мастера изготовляли всю гигантскую голову. Шарообразность памятника лишь подчеркивала значение «плод».

Выражения лиц у голов разные – и это не случайно, поскольку они должны были передавать портреты различных людей. Вместе с тем почти все лица содержат элементы, указывающие на преклонный возраст изображаемых персонажей. Таким образом, гигантские головы – это первые портретные изображения мифологизированных прапредков – основателей племени на далекой прародине, которая давно «исчезла» в пещерах где-то на севере.

Головной убор далекого прапредка

Нетрудно заметить, что головные уборы на гигантских головах разные. Так, например, на голове 10 из Сан-Лоренсо надет как бы шлем из нефритовых пластинок. Подобные уборы носили позже правители майя, например, в знаменитом Паленке. Головные уборы 3 и 4 из Сан-Лоренсо содержат элемент из четырех витых веревок, что является уже указанием на родовую структуру племени и прямую связь по крови между предками и потомками. На некоторых головах (например, монумент 1 из Ла-Венты) хорошо различим графический элемент «пещеры». Головные уборы других (монумент 1 из Ла-Венты; головы 1, 2, 6 из Сан-Лоренсо и др.) графически напоминают знак xib — «исчезать», «север», что также является прямым указанием на культ предков и легендарную прародину. На шести головах присутствует элемент «птицы» («шлем пернатый» по A.C. Пушкину), связывающей мир живых с миром мертвых.

Зачем ольмекам нужна была монументальная скульптура?

Еще одной загадкой этой цивилизации является обилие среди болот монументальных памятников, изготовлявшихся из крупных монолитов. А ведь эти монолиты приходилось перемещать на сотни километров, не имея тягловых животных и хороших дорог! Изготовление памятников монументальной скульптуры было сопряжено с доставкой каменных глыб волоком из ближайшего базальтового горного массива. Задача была хотя и трудной, но вполне осуществимой в местах концентрации рабочей силы. Как известно, все ранние цивилизации тяготеют к избыточной монументальности. При этом современный человек мучается загадкой: как и зачем переносились на такие большие расстояния эти неподъемные глыбы? Этот вопрос возникает при виде фигур острова Пасхи, платформы Баальбека, египетских монументов. В этот же ряд мы помещаем и каменные памятники ольмеков – гигантские головы и алтари. Как показывают многочисленные расчеты и уже проведенные исторические эксперименты, подобные задачи оказываются по силам и современному человеку, хотя и кажутся ему бессмысленными и излишне трудоемкими. Какую же цель преследовали древние ольмеки, перетаскивая глыбы и возводя города среди воды?

Дело в том, что болотистые земли, удаленные от горных массивов, значительно усложняли ольмекам проведение обрядов, связанных с культом пещер. Не было даже скал, на поверхности которых можно было бы изобразить эти пещеры, превратив это место в ритуальный центр. Таким образом, единственно доступным способом «воспроизведения» прародины становилось сооружение ритуальных центров, воплощавших пространственную модель мира и превращавшихся постепенно в города, а также возведение монументальных памятников, которые символизировали гору с пещерой прародителей. Использование монолитов только подчеркивало величие замысла и могущество правителей, лишний раз стремившихся напомнить о своем прямом родстве с божественными предками.

Алтари для жертвоприношений?

Памятники ольмеков, которые долгое время условно назывались алтарями для жертвоприношений, вряд ли напрямую выполняли эту ритуальную функцию в привычном для нас понимании. Почти все серьезные исследователи, занимавшиеся изучением этих скульптур, независимо друг от друга пришли к выводу о том, что воплощенный сюжет передает идею «выхода человека из пещеры» и что этот выход так или иначе связан с идеей возрождения и бессмертия. В литературе подобный тип ольмекских памятников именуется и алтарем, и монументом, и стелой.

Наиболее древний ольмекский «алтарь» датируется 1150–1000 годами до н. э. Он был установлен на вершине невысокой искусственной пирамиды в Сан-Лоренсо. Орнаменты на нем вследствие плохого состояния не определяются.

Второй «алтарь» из Сан-Лоренсо – это монумент 14, находящийся в неплохой сохранности по сравнению с предыдущим. Этот монолит имеет прямоугольную форму, верхняя часть выполнена в форме плоской толстой крыши, покрывающей скульптуру и рельефы. Именно эта плоская часть и дала повод исследователям назвать памятники подобного типа «алтарями». Однако исходя из концепции «выхода из пещеры», «крышу» скорее следует интерпретировать как толщу земли. При этом очевидно, что речь идет не о горе, вершина которой должна была бы изображаться в виде конуса, а о пещере, вертикально уходящей вниз, под землю. На задней части алтаря имеется несколько прямоугольных отверстий, куда, по предположению мексиканской исследовательницы Беатрис де Ла Фуэнте, могли помещаться приношения. На монументе 14 одно из этих отверстий достигает больших размеров, и можно предположить, что некогда оно покрывалось крышкой.

Верхняя тяжелая панель становится как бы головным убором сидящего в нише персонажа. Его руки упираются в землю кулаками, сжимающими неясный длинный предмет. Из одежды на нем лишь одна повязка, конец которой накладывается на левую ногу. На груди ожерелье и подвеска в форме раковины. Любопытна фигура на боковой грани – в шляпе, с распущенными волосами каре, руки согнуты в локтях, левая при этом сжимает правое плечо. Запястье правой руки не сохранилось.

Много памятников подобного типа было обнаружено в Ла-Венте. Монумент 4 – один из наименее поврежденных. Он имеет типичную форму алтаря. Фасад верхней панели покрыт рельефом, изображающим раскрытую пасть «чудовища с косым крестом» между клыками. Таким образом, основной рельеф как бы вписывается в эту пасть.

Посреди фасада выполнена овальная ниша-пещера, вокруг которой расположен рельефный орнамент в виде закрученной веревки. По контуру пещеры изображено нечто вроде четырех факелов. Из ниши высовывается сидящий человек, чуть склонившийся в сторону, вслед за натяжением толстой веревки, которую он держит обеими руками. В его левой руке видно начало веревки в форме головы змеи. Одна из боковых граней алтаря разрушена. На другой сохранился прекрасный рельеф, на котором изображен сидящий персонаж; на его руку намотан, а точнее, как бы выходит от локтя конец этой веревки. Персонаж на боковом рельефе имеет черты знатного человека, профиль явно майяского типа. Его правая рука поднята в жесте с выставленным указательным пальцем. Одно из названий веревки в языке майя – tep’ («веревка», «привязь») – означает также «связанный», то есть «призрак».

Однако это лишь поверхностное понимание сущности сцены, основанное только на семантике мезоамериканской иероглифики. Реконструкция ранних астрономических знаний, связанных с моделью мира, позволяет понять, что в иконографии Мезоамерики веревка (подменяемая пуповиной или змеей) очень часто выступает в качестве символа Млечного Пути – творца всего сущего. Принадлежность этого знака к звездному небу подтверждают и элементы «огня», которые у майя читались tooc — «пылающий» и передавали понятие созвездий зодиакального пояса. Таким образом ольмеки передавали идею того, что пещеры суть земное воплощение Млечного Пути, по которому идут души умерших для возрождения и где пребывают далекие предки.

Монумент 5, несмотря на свою типологическую идентичность, в сюжетном плане значительно отличается от предыдущего. Его центральная панель занята овальным элементом вокруг небольшой ниши, из которой высовывается сидящий персонаж: ноги скрещены, туловище наклонено вперед. На руках он держит лежащего ребенка, поза которого спокойно-расслабленная: руки сложены на груди, а ноги свесились вниз. Боковые грани заняты рельефами, изображающими сидящих персонажей – по два на каждой стороне (что соответствует племенной структуре). У каждого из них на руках младенец, который обнимает держащего его взрослого. Все четыре детские фигурки достаточно динамичны. В каждом изображении присутствует элемент в виде полусферы с раскрытыми краями.

Особый интерес представляет так называемый монумент 2 из Портеро-Нуэво, также именуемый «алтарем». Две крепкие фигурки, определяемые по пропорциям как карлики, удерживают на высоко поднятых руках тяжелую панель, характерную для «алтарей» и украшенную тем же полусферическим орнаментом. (Мифы о карликах – обитателях пещер и преисподней – занимают особое место в мезоамериканском фольклоре.)

Кого изображали сидящие фигуры?

Скульптурные монументы, получившие это условное название, можно рассматривать как «упрощенные алтари». Сидящий на скрещенных ногах и чуть наклонившийся вперед человек как бы «вынут» из подразумевающейся пещеры. Видимо, такая семантическая экономия была связана со сложностями доставки камня и строгой экономией строительных материалов. Видимо, не случайно, что наибольшее число памятников такого типа обнаружено в Ла-Венте, находящейся в наибольшем удалении от горных массивов.

Фигуры 10 и 52 из Сан-Лоренсо представляют собой сидящих персонажей. Однако их лица сочетают черты человека и ягуара: узкий разрез глаз с опущенным внутренним углом, широкий нос и, самое главное, характерный рот в виде крупного полуовала с опущенными вниз и чуть расходящимися в стороны концами губ. Другой отличительный элемент – это головной убор, намеренно массивный, тяжелый, с выступающими, нависающими полями, что делает его сходным с плоской панелью, покрывающей «алтари». Свисающая подвеска в районе ушей бывает скорее похожа на знак ступеней, что символизировало спуск в преисподнюю.

Пока загадочным остается тот факт, что большинство сидящих фигур оказались обезглавленными еще в ольмекские времена. Что это было? Народное восстание или государственный переворот, как предполагают некоторые американские ученые? Скорее всего, речь идет о неких внутриродовых отношениях, когда родство с теми, кого изображали сидящие фигуры, перестало играть какое-либо общественное значение.

Мелкая пластика

Древние ольмекские мастера занимались не только монументальной скульптурой. Среди них были великолепные ювелиры, обработчики полудрагоценного камня, мастера по изготовлению керамических фигурок и расписных сосудов.

Сохранились изумительные нефритовые фигурки, среди которых особое место занимают изображения так называемой «матери с младенцем». Это сидящий человек с младенцем на коленях – фигурка повторяет сюжет, хорошо известный по монументальной скульптуре. Однако слабо выделенная грудь не может служить неоспоримым доказательством женского пола этого персонажа. Для ольмекской скульптуры вообще характерны «пухлые» части тел. Лицо персонажа человеческое, с несколько увеличенным полуоткрытым ртом. Голова покрыта косыми параллельными штрихами, сходящимися на конусообразном затылке. У младенца ягуароподобные черты, что характерно для многих ольмекских изображений.

Так называемая «жаровня» из Серро-де-лас-Месас изображает сидящего со скрещенными ногами человека. Ладони рук лежат на коленях. Реалистически выполнены все детали тела старого человека с изогнутой спиной. Несмотря на явную худобу, выделены провисшие складки мышц живота и груди – совсем как у «матери с младенцем». Лицо также выражает преклонный возраст: выступающие, обтянутые кожей, в глубоких складках скулы, опустившиеся провисшие губы приоткрытого рта, глубокие глазницы, полуопущенные веки, бородка клинышком. На голове большой круглый головной убор – «жаровня», как бы накрывающий всю фигуру своей увесистой плоскостью. По боковому периметру повторяется символ неба.

Надо заметить, что фигурки, сюжет которых носит скорее мифологически-религиозный характер, отличаются определенной стилизацией и обезличенностью изображаемых персонажей, отсутствием индивидуальных черт. Полную противоположность этому являет собой так называемая фигурка «борца» (монумент 1 из Антонио-де-Пласа). Это прекрасно выполненная скульптура сидящего мужчины с подогнутыми влево ногами. Полусогнутые руки подняты на уровне груди. На человеке нет ничего, кроме набедренной повязки, что позволяет видеть прекрасно выполненный древним скульптором мышечный покров, а это само по себе представляет достаточно редкое явление не только для архаической ольмекской, но и в целом для мезоамериканской скульптуры. В ушах видны отверстия, куда, очевидно, помещались подвески. Голова лысая. Хорошо видна борода и усы. Подчеркнуты глубокие морщины около носа, хотя фигура не кажется старческой. Складывается впечатление, что скульптор создавал ее, подобно европейским мастерам античности, только для того, чтобы продемонстрировать свое мастерство в умении точно передать детали человеческого тела.

И еще одна скульптура получила у исследователей собственное имя – «Господин из Сан-Лимас». Полутораметровая скульптура выполнена из камня, напоминающего жадеит, что благодаря свойствам этого камня позволило прекрасно отполировать ее поверхность и нанести гравированную надпись, без изъянов сохранившуюся до нашего времени. Лицо взрослого сидящего человека сохраняет даже определенные портретные черты: типичный индейский нос, овальное вытянутое лицо, рот приоткрыт и немного улыбается. На руках он держит расслабленного ягуароподобного младенца. На его груди подвеска с дважды повторенным знаком косого креста, который восходит к варианту майяского знака h’u, означающему «удобно расположиться, вытянув руки и ноги» и связанному с представлениями о моменте ухода умершего в поля блаженные.

Рисунки в пещерах

Рельефные и живописные панно в пещерах, удаленных иногда на сотни километров от Табаско, – эта еще одна загадка ольмеков.

Чалькацинго – так называется местность в 130 км к юго-востоку от Мехико (или к северо-востоку от древних ольмекских центров), где были обнаружены наскальные изображения. Барельефы были выполнены на скале Серро-де-ла-Кантера, откуда прямо на север открывается вид на сияющий снежными вершинами вулкан Попокатепетль.

Рельефы были обнаружены еще в 1932 году, но лишь недавно специалисты установили их явно ольмекское происхождение. По многочисленным предметам, обнаруженным рядом с рельефами, был определен их возраст – примерно IX–VIII век до н. э.

10 рельефных панно составляют три самостоятельные композиционные группы. Центральное место рельефа 1 занимает стилизованное изображение пещеры, наподобие тех, что будут повторены несколько веков спустя на крышке знаменитого саркофага из Паленке. Внутри пещеры на невысоком сиденье-троне с орнаментом из плавно закручивающихся ракушечных завитков сидит божественный предок по имени Мам. На нем архаическая юбка, короткая накидка, на голове сложный головной убор, в ухе традиционная круглая подвеска, на ногах браслеты. В руках он держит ритуальную полосу, на которой изображены два связанных между собой завитка-лабиринта – признак и символ Бога Улитки. О том, что Бог Улитка считался главой фратрии, нам стало известно после прочтения надписей на сосудах майя.

Другим весьма характерным элементом рельефа стали изображения растений, покрывающих пещеру с внешней стороны. Это явное стремление к созданию пейзажа. Прародина должна была быть абсолютно реальным местом, и потому художник, в соответствии с требованиями жрецов, начал привязывать мифологическую прародину к конкретному рельефу. Эти отдельные элементы являются архаическим прообразом возникающего позже образа мощного мирового дерева – такого, например, как мы увидим все в том же Паленке в виде пресловутого креста или «космического корабля». Сверху, над пещерой, художник расположил три группы облаков, из которых извергается дождь в виде потоков, превращающихся в отдельно падающие капли. Этот знак характерен для более поздней иконографии и часто встречается у астеков. В окружающий пейзаж вписаны три или четыре символа воды.

Иной сюжет запечатлен на рельефном панно 2. Крупнейший отечественный американист В.И. Гуляев определил его как «батальный». Перед нами четверо знатных персонажей. У каждого свое лицо-маска. Один из них повержен. Он лежит справа, подчеркнуто обнаженный и со связанными руками, его спина и голова как бы опираются на фигурку в маске с характерным для ольмеков пересеченным косым крестом на головном уборе. Весь вид поверженного свидетельствует о безнадежности и обреченности, тело безвольно обмякло. Напротив, стоящие над ним полны динамизма. Как число участников сцены – четверо (что соответствует фратриальной структуре), так и сюжет наводят на мысль о древней истории племени, когда был убит глава фратрии Улитка, отказывавшийся покинуть легендарные Семь Пещер – ту самую северную прародину. Поскольку часть племени еще раньше покинула Семь Пещер, можно предположить, что четвертый персонаж – обдирающий стебель кукурузы – изображен уже покинувшим северную прародину и живущим сытной жизнью в районе культивирования маиса, видимо в Табаско. Он не участвовал в убийстве.

Самый «скандальный» сюжет сохранился на рельефе 4, который отличается чрезвычайно тонким выполнением множества деталей. Существует предположение, что на нем изображена сцена совокупления ягуара и женщины. Действительно, совершенно отчетливо видны два зверя над распростертыми, очевидно, женскими телами. Но, во-первых, звери разные: один, возможно, ягуар, а второй больше похож на пуму. Во-вторых, позы зверей скорее напоминают расправу с добычей: динамично изогнуты лапы, выпущены огромные когти. Вместо морд – маски, аналогичные маскам двух из четырех персонажей «убийц» в сцене на рельефе 2. Фигуры распростертых на земле обнаженных людей создают впечатление полной обреченности. Позы сходны: у обоих одна нога согнута в колене, как если бы они были опрокинуты при попытке бежать. Руки заброшены наверх, заломлены, головы безжизненно запрокинуты. Что касается сцен совокупления (между людьми, между человеком и зверем, между человеком и богом), то, по крайней мере в рукописях, они изображались иначе: персонажи располагались сидя лицом друг к другу. Данный же сюжет скорее всего вновь возвращает нас к отрывочным фактам архаической истории, связанной с борьбой фратрий. Скандала не получилось.

Изобразительное искусство ольмекского стиля не ограничивалось лишь наскальными рельефами, и мы не можем пройти мимо великолепных живописных фресок, обнаруженных в Оштотитлане (штат Герреро). Они находятся на скальной поверхности внутри двух не очень глубоких пещер. На эти фрески в 1968 году указали сотрудникам Национального института антропологии и истории местные крестьяне. Их создание относится к IX–VII векам до н. э. К сожалению, роспись настолько плохо сохранилась, что удалось выделить лишь несколько фрагментов; это не позволяет осуществить какой-либо полновесной оценки совершенно фантастического сюжета.

На яркой фреске изображен сидящий на невысоком троне правитель. Торс в фас, лицо в профиль, ступни свободно висят, одна нога опущена, вторая подвернута – типичная для архаических изображений отдыхающая поза. Однако отсутствие фона, перспективы и изображения трона делает эти фигуры как бы парящими в воздухе. Пластика, вынутая из контекста пространства, позволяет предположить, что фигуры танцуют. На груди у сидящего персонажа прямоугольная подвеска с косым «ольмекским» крестом. Тело и голова выполнены в красном цвете, ноги немного более темного оттенка. Нагрудная подвеска и набедренная повязка – изумрудно-зеленые. Изумрудно-зеленого цвета и головной убор в виде ушастой рептилии или птицы с большим круглым желтым глазом. Вдоль рук тянется цепочка зеленых элементов-знаков, создающих вид оперения. Под руками видны красные, переходящие в желтые, крылья.

Много непонятного таит в тебе сюжет со стоящим на задних лапах ягуаром. Изображение ягуара состоит как бы из совокупности графических символов: так, например, сустав лапы обозначен кружком с точкой внутри и тремя черточками-когтями. Нижние лапы больше похожи на орнаментальное переплетение. Ухо выполнено в виде символа – знака, который позже использовали майя.

Длинный пятнистый хвост ягуара прикасается к стоящему рядом человеку, который предстает стройным, молодым, полным сил мужчиной. Положение его рук (правая поднята вверх, а левая под тем же углом опущена вниз) зеркально повторяет положение рук персонажа с цветной фрески – у того поднята левая рука. Тело мужчины покрыто черной краской. Незакрашенным остается лишь лицо и неимоверно увеличенные половые органы. Подобные изображения нетипичны для ольмеков. Следует отметить знаковость не только ягуара, но и человека: изображение его головы соответствует майяскому знаку xib, что означает «мужчина», «самец». Гипертрофированность половых органов как бы дополняет это значение, является его смысловым комплиментом. Кроме того, в сцене заложена и еще одна игра слов и знаков. Дело в том, что, по материалам майя, ягуар считался одним из важных божеств преисподней, где занимался очищением призраков – он обдирал их когтями, поглощая плоть. Эпитеты ягуара – «ярый», «мужественный», на языке майя ton, что буквально означает «тестикул».

Подобная игра с идеографическими знаками, имеющими фонетическое чтение, долго сохранялась в качестве характерной традиции не только у майя, обладавших к тому времени развитым фонетическим письмом, но и у астеков.

В 30 км от Оштотитлана расположена местность Хуштлауака, также известная своими пещерами с ольмекскими росписями. Пещеры находятся в самом конце длинного тоннеля – около полутора километров. Роспись расположена глубоко под землей, куда не проникает дневной свет. Совершенно очевидно, что выполнялась она при свете смоляных факелов, и потому, видимо, фон всегда был исключительно светлый. Краски сильно разрушены временем, однако сохранилась цветовая гамма – сочетание черного с желтым и краснотерракотовым.

Одно из изображений находится в великолепной сохранности и поражает яркостью красок. Роспись появляется по правую сторону тоннеля на уровне роста человека.

Высокий бородатый персонаж стоит в полный рост. На нем головной убор из зеленых перьев. Через плечо перекинута накидка, расцвеченная горизонтальными полосами. Руки, спина и ноги покрыты ягуарьей шкурой с хвостом. В правой руке персонаж держит веревку, к которой привязан второй персонаж, явно находящийся в позе подчинения. Сбоку на хвосте вертикально стоит змей. Присутствие веревки указывает на скрытый смысл сюжета: речь явно идет о кровнородственной связи между умершим предком и унаследовавшим его душу потомком. Не забыта и дорога возрождения – Млечный Путь, отождествлявшийся, в свою очередь, с изгибами пещер и Пернатым Змеем.

Еще одна ольмекская роспись была обнаружена в пещере под названием Каквасисики (штат Герреро в районе реки Омитлан), что переводится как «Пещера игр». Но больше она известна под названием «Пещера дьявола» – так ее окрестили католические монахи. Вход открывается на север, откуда виден знаменитый вулкан Попокатепетль. Глубина составляет 24 м, а покрытые росписью стены протянулись на 30,5 м. Естественный рельеф делит росписи на несколько фрагментов. В отличие от предыдущих росписей эти не выглядят столь завершенными и похожи скорее на некие наброски. Представлены два самостоятельных персонажа, повернутые влево (не считая человечков из черточек). Нижний держит правую руку вверху, а левая, судя по сохранившейся части контура, опущена. На его уборе и позади него знаки, похожие на элемент xib — «позади», «север». Персонаж вверху имеет более сложный головной убор, его правая рука вытянута вперед, левая согнута в локте. Перед его лицом знак, напоминающий знак t’an — «речь», «могущественный». На головном уборе два косых «ольмекских» креста, а также знак пещеры – так называемый элемент «U».

Однако самым замечательным в этой росписи оказалась ее астрономическая часть. Мы видим семь знаков ek — «звезда» и два знака king — «солнце», «день». Семь звезд – это прямая аналогия с «Семью Оставленными Домами» – общей для всех мезоамериканцев легендарной прародиной. Однако если до сих пор можно было лишь предполагать, что «Семь Домов» являются символом Большой или Малой Медведицы, указующих именно на север, то роспись в ольмекской пещере впервые напрямую подтверждает эту гипотезу.

Куда исчезли ольмеки?

Это одна из самых хитрых загадок мезоамериканской истории. Складывается странная картина некой предначертанности судьбы этого народа. В III тысячелетии они пришли неизвестно откуда, выполнили свою историческую и культурную миссию и к началу нашей эры вдруг исчезли. Однако ольмеки успели оставить богатое научное наследство. К концу I тысячелетия до н. э. они осуществили реформу календаря (переход от лунного к солнечному), приурочив ее к прецессионному переходу из Овна в Рыбы. На основе традиционной идеографии создали морфемно-силлабическое письмо. Разработали религиозно-идеологическую концепцию, которая накануне новой эры начала бурно распространяться по всему мезоамериканскому региону: в Теотиуакане, у сапотеков, у майя. Эта концепция воплощалась не только в сюжетах росписей, но и в планировке городских центров, в типологии построек и памятников. Странным образом эти процессы очень напоминают распространение христианства по Старому Свету: материально воплощаясь в появлении специфических памятников архитектуры, скульптуры и мелкой пластики, оно как бы накладывалось на самые разные местные культуры и постепенно распространялось от Средиземноморья до Сибири и дальше.

…Штат Табаско считается одним из самых богатых в Мексике – это потому, что именно здесь была обнаружена и добывается нефть. Факелы промыслов стали частью ночного ландшафта. И нам было очень приятно узнать, что нефть здесь нашел выходец из России, который, еще будучи студентом, сбежал от гражданской войны и обосновался в этом странном краю – колыбели американской цивилизации.

Покидая Табаско, мы по достоинству оценили идею местной администрации собрать археологические памятники в едином природно-археологическом парке столицы Вильяэрмосы. Один только выезд в поле – в уникальный кирпичный город майя Комалькалько – привел к тому, что среди бела дня меня так искусали местные комары, что вздувшиеся и нестерпимо зудящие волдыри держались на ногах еще около двух месяцев. Парк же был изумителен: в нем были собраны представители местной флоры и фауны, включая вальяжного каймана Марипосу и разновидность енотов – носух, которые трогательно шарили лапками по карманам посетителей в поисках вкусненького. Меня колония носух полюбила особенно, обнаружив в сумке запасы чеховских «Коровок». Вся эта идиллия, в которой отсутствовали насекомые, служила достойным антуражем для великолепных памятников ольмекского искусства.

История тенсегрити в ответах Рени Мюрез

История тенсегрити в ответах Рени Мюрез

На последнем семинаре по Тенсегрити в Москве Рената Мюрез — прямая ученица Карлоса Кастанеды, Флоринды Доннер-Грау, Тайши Абеляр и Кэрол Тиггс — услышала много вопросов от практикующих, которых интересовала история становления и развития Тенсегрити, и подумала, что подробное описание такого рода может быть полезным для тех, кто занимается или интересуется этой системой знаний.

Могли бы вы рассказать об истории становления Тенсегрити: почему обучение этой практике выглядит именно так, как это выглядит сейчас, и к какой цели мы движемся в этой практике –самостоятельно или как группа?

Ответ Ренаты Мюрез:

После публикации первой книги Карлоса Кастанеды «Учения дона Хуана» в 1968 г. Кастанеду сразу стали приглашать давать лекции о своем непосредственном опыте обучения у дона Хуана и тогда же в его жизни стали появляться его собственные ученики. С этими заинтересованными и ярыми почитателями его работ Кастанеда провел многочисленные часы, объясняя свое собственное ученичество в надежде связать то, чему обучали его самого, с тем, что могло бы подойти всем этим людям, страстно жаждущих знаний, которым так хотелось войти в мир дона Хуана. К сожалению, несмотря на героические усилия обеих сторон, энергия и передаваемые им знания не могли надежно укорениться в его учениках вплоть до 1988 года, когда Кэрол Тиггс вновь присоединилась к Карлосу Кастанеде и предположила, что ученикам больше всего нужна энергия – источник энергии, который они смогут развить внутри себя, чтобы не только понять, но и жить по принципам мира дона Хуана.

Так стали открывать существовавшим на тот момент ученикам – и позже широкой публике – магические пассы: движения, которым Карлоса, Кэрол, Тайшу и Флоринду обучил дон Хуан. В 1995 г. появилось первое видео по Тенсегрити, за ним последовали еще два, начали проводиться семинары по Тенсегрити.

На этих семинарах, в которых принимали участие Карлос, Кэрол, Тайша, Флоринда и их хранители – чакмулы – обучали огромному количеству магических пассов; фактически, за пятнадцать часов семинара почти тринадцать часов уделялись движениям и три часа – лекциям. Основываясь на этом опыте, Карлос и его соратники увидели, что участники – или практикующие, как их стали позже называть, – действительно смогли накапливать энергию и были способны удерживать ее в течение непродолжительных периодов времени. Но вместо того, чтобы проникнуть внутрь существа, эта новообретенная энергия лишь покрывала их поверх той энергии, которая уже у них была. В результате, эта дополнительная свежая энергия действительно приносила некоторым практикующим тишину, но для многих других она работала на увеличение уже сильных культурных структур или эго, которыми они уже обладали.

Увидев это, Карлос затем стал искать отличия в собственных учениках и обнаружил, что способность человека удерживать эту энергию не имела никакого отношения к нахождению рядом с ним самим или к практике только лишь магических пассов. Существенное влияние на эту способность оказывало то, делал ли этот человек перепросмотр – обзор событий своей жизни – или нет. Карлос увидел, что у людей, которые перепросматривали и пересказывали свои истории свидетелю, появлялись пустые энергетические каналы, которые затем «заполнялись» новой, свежей энергией от магических пассов, что в итоге давало этим практикующим не только источник энергии, но также способ ее сохранения.

Вдохновленные этим открытием, Карлос, Кэрол, Тайша и Флоринда начали структурировать семинары и классы таким образом, чтобы магические пассы перемежались упражнениями по перепросмотру и работе со свидетелем – и это тот же формат, только гораздо более развитый, в котором проводятся семинары сегодня.

Важно сказать, что Карлос также хотел воспроизвести путь своего собственного обучения у дона Хуана в том, как проходило обучение Тенсегрити.

Что может быть не совсем понятно при прочтении книг, это что Карлос, Кэрол, Тайша и Флоринда не проводили каждую свободную минуту своего времени рядом с доном Хуаном. Скорее они приезжали к нему с визитом; дон Хуан энергетически «призывал» их по-отдельности (а не отправлял им имейлы или смс), и тогда они ехали в Мексику и иногда находили дона Хуана, а иногда – нет. Затем, может быть, через несколько недель пребывания с доном Хуаном, они возвращались в Лос-Анджелес, где каждый из них серьезно брался за «энергетическую домашнюю работу».

Точно такой же процесс дают семинары – практикующие получают энергетический толчок на семинаре, некоторые новые практики и знания, и затем отправляются домой практиковать магические пассы – самостоятельно или в группах практики, и продолжают заниматься перепросмотром и практикой свидетеля.

И цель Тенсегрити та же, какой она всегда была с самого начала: построение связи с энергетическим двойником нас самих – нашим энергетическим телом – во сне и наяву, чтобы мы не только жили более наполненной, яркой и энергичной жизнью, но также чтобы у нас была возможность перенести свою энергию, отточенную и дисциплинированную практикой искусств Тенсегрити, из физического в энергетическое тело в конце нашей жизни, а также продолжить путешествие осознания после в складках вселенной ее окончания, пока существует эта земля.

На сегодняшних семинарах обучают не тому, как «совершить прыжок в бесконечность в конце жизни», а скорее как совершать прыжок в бесконечность или в неизвестное вместе со своим энергетическим телом каждый день нашей жизни. Потому что именно «здесь», где мы проводим каждый день, идя по земле этой планеты, находится наш испытательный полигон; если мы можем идти по жизни в своей физической форме вместе с нашей энергетической формой, скорее всего, мы будем способны делать это и в пространстве сновидения во сне и в конце нашей жизни.

Чего не понимает большинство практикующих в этих удивительных историях о Карлосе, Кэрол, Тайше, Флоринде и доне Хуане – это что Карлос и его соратницы не усаживали своих учеников перед собой, потчуя их новыми историями о доне Хуане; он уже сделал это, написав книги. Вместо этого Карлос, Кэрол, Тайша и Флоринда обучали нас, своих учеников искусству жить: как фокусироваться в тишине на наших проектах в работе; как ответственно ладить с людьми с совершенно противоположной точкой зрения, чем ваша собственная; как жить, стоя одной ногой в мире повседневной жизни и второй – в мире энергии, чтобы в конечном итоге мы, каждый по отдельности, могли совершить прыжок туда, куда Карлос один смог в итоге уйти в конце своей жизни.

Карлос всегда говорил, что его работа – не для «слабаков», и что для нее нужны «стальная воля», дисциплина и способность увидеть собственные недостатки и самому изменять себя. «Видеть недостатки других людей легко», говорил он. Именно так ведет себя любой человек каждую минуту своей жизни и результат всегда один: вина, стыд и истощение энергии. Тогда как воин, согласно Карлосу, руководствуется своей собственной мотивацией, при поддержке целого круга людей, чувствующих одинаково и придерживающихся похожих взглядов, который стремится «изменять» себя перед лицом бесконечности каждый день своей жизни. И этот процесс идет медленно. «У меня ушло сорок пять лет», сказал Карлос. И его последним пожеланием нам перед уходом, а также пожеланиями от Кэрол, Тайши и Флоринды, было, чтобы благодаря групповым усилиям в практике Тенсегрити, прогресс на этом пути для следующего поколения – для нас – занял меньше времени.

Мы – эксперимент…и кроме величественных закатов, глубоких эволюционирующих отношений, и работы над тем, чтобы доказать, что я «стою» чего-то, я не могу придумать ничего более интересного, чем я могла бы заниматься в своей жизни.

Рената Мюрез

Как поддержать мотивацию к постоянной практике Тенсегрити?

Как поддержать мотивацию к постоянной практике Тенсегрити?

«Вопрос исходит из собственного опыта: прочел книги К. Кастанеды (до Магических Пассов), пытался следовать инструкциям Дона Хуана, было очень сложно, потом желание как-то размылось. Затем, прочел Магические Пассы и попытался выучить упражнения по книге: пришлось очень сложно, но выучил первую серию, практиковал некоторое время, не зная, насколько правильно выполняются пассы, потом желание снова пропало. Дальше приобрел диски Тенсегрити, выучил все 4 серии по дискам, практиковал некоторое время, забросил. В январе 2012г. участвовал в семинаре Москве, очень понравилось, практиковал пассы с семинара следующие 2-3 месяца, и снова как-то угасло желание… Как же все-таки поддержать огонь страсти, будучи одиноким практиком?»

*** 

Ответ Ренаты Мюрез:

«Поддерживать огонь страсти» – это больше чем импульс, следуя которому мы начинаем что-то делать, и это больше, чем мысль или фантазия, с которой мы начинаем заниматься чем-нибудь и которая звучит как «Я могу сделать это!» Или «Я буду самым лучшим в этом деле, если начну им заниматься!» «Поддерживать огонь страсти» – это то, что делает нас решительными, дисциплинированными взрослыми людьми, которые держат свое слово и поддерживают ответственное отношение к своим обязательствам. «Поддерживать огонь страсти» – это именно та сила, которая проводит видящего «сквозь стену», потому что это стойкость, даже методичность и неотступность, которые не дают нам остановиться и бросить всё.

На что было бы интересно посмотреть – это если вы «начинаете и затем забрасываете заниматься» практикой Тенсегрити, возможно, вы таким же образом начинаете и прекращаете заниматься другими вещами в своей жизни. Не из-за Тенсегрити вы останавливаетесь; возможно, вы продолжаете следовать своей привычке, из-за которой не получили полное образование, или не задерживались на одной работе более 1 года, или так и не научились играть на гитаре, хотя очень хотели бы – и теперь перенесли ее в свою практику Тенсегрити.

И если бы вы продолжили заниматься Тенсегрити и перепросмотрели бы или выследили эти другие повторяющиеся события в вашей жизни, в которых вы также «начинаете и бросаете» заниматься чем-либо, то вы не только бы знали, что у вас есть привычка поступать таким образом, но также почему вы это делаете, от кого из родителей вы ее получили (или от того, кто о вас заботился в детстве); потому что, как все мы, вы не появились на свет с этим шаблоном поведения сами по себе – вы позаимствовали его, усвоили и, как это ни печально, продолжаете придерживаться его в своей жизни без какой-либо необходимости. Но вы не доберетесь или не сможете добраться в это место восприятия, просто потому, что не продолжаете или не можете продолжать идти вперед по пути Тенсегрити достаточное количество времени.

Карлос Кастанеда, тем не менее, предвидел, что так может случиться; будучи способным читать энергию, он сразу смог предусмотреть этот и многие другие скрытые внутренние противоречия в человеке и разработал практику Тенсегрити таким образом, чтобы мы могли преодолеть их. Что предложил Карлос Кастанеда – чтобы вы, или мы, иногда или постоянно практиковали искусства Тенсегрити в группах. Сегодня вы можете посещать группу практики или классы, проводимые ведущими, ежемесячные онлайн-классы Cleargreen, можете подружиться с кем-нибудь на семинаре, и встречаться потом с этим человеком — лично или по скайпу – один раз в месяц или чаще, чтобы рассказать о результатах своего перепросмотра, практиковать вместе магические пассы или просто делиться своими новыми взглядами, пониманиями и прогрессом в практике.

Само значение Тенсегрити – это понимание того, что вы и каждый из нас является частью взаимосвязанной и взаимодействующей сети внутри нас самих, а также в рамках всего человечества, всей жизни, и это лучше всего ощущается, когда вы находитесь в компании других людей.

Карлос Кастанеда много писал о «воине» – как о существе с безграничным намерением двигаться вперед, следуя за «птицей свободы». И в нашей прошлой или современной культуре большинство идей, окружающих понятие «воина», связаны с его описанием как человека сильного, индивидуалистичного, независимого и живущего в одиночку. И в нашем желании понять Карлоса Кастанеду – так же, как мы иногда привносим свою привычку «забрасывать и начинать сначала» практику – таким же образом мы привносим это устоявшееся представление «воина-героя» в его работу.

Но если вы остановитесь и задумаетесь на мгновение, вы поймете, что никто из видящих не существовал в одиночку; все они объединялись в группы, чтобы жить, процветать и развиваться – партия нагваля Хулиана, партия дона Хуана и даже партия Карлоса Кастанеды.

Видите ли, в практике Тенсегрити есть аспект нахождения в одиночестве – когда вы просыпаетесь каждое утро или ложитесь спать вечером и делаете магические пассы и/или перепросмотр или обзор событий вашей жизни. И также есть элемент практики в группе – иногда вы собираетесь вместе поделать магические пассы, часто вы также обращаетесь к свидетелю (партнеру по перепросмотру), чтобы рассказать о результатах вашего перепросмотра, а еще сновидеть в группе иногда бывает гораздо проще, чем в одиночку. Практика Тенсегрити самостоятельно и вместе с другими – необходимые элементы вашего путешествия, и когда вы задействуете их вместе, это ускоряет рост вашего осознания.

Слишком просто «спрятаться» в наших замкнутых и отдаленных жилищах, практикуя Тенсегрити тайком, и никогда так и не заявить о том, что, по нашему глубокому убеждению, является важным в этом мире. Карлос называл это трусостью. И что еще гораздо более сложный вызов – это выступить в защиту и заявить открыто о том, во что мы верим, придя в группу практики или практикуя Тенсегрити в группах.

Видите ли, наше «старое я» остается невидимым, скрытым и неисследованным без вмешательства других людей в нашу жизнь. Без взаимодействия мы так никогда не узнаем о себе того, что мы нетерпеливы, упрямы или наполнены суждениями, и при этом уверенны, что гораздо проще «жить самому».

Практика Тенсегрити разрушает этот миф – потому что, когда вы в группе, то яркий свет Духа не только изливается на вас, но вы также купаетесь в этом же свете, который излучают и разделяют другие. В группе Тенсегрити, какую бы форму практики вы ни избрали – прийти в группу лично, участвовать через онлайн или прийти на семинар – в эти несколько драгоценных моментов вы разделяете намерение других людей, объединенных подобными взглядами на мир и чувствами в сердце, и результаты вашей практики и энергия преумножаются. Если у вас не было возможности испытать это на своем собственном опыте, попробуйте. Группа может принять вас и поддерживать вашу практику, когда ваше собственное индивидуальное намерение многократно подводило вас».

Я сновидел Правило Орла

Я сновидел Правило Орла

«Всем привет!
Я практикующий из Москвы Алексей Шпадарук. Я практикую вместе с другими мужчинами и женщинами в группе IXTLAN-Москва, которую поддерживает и ведет Олег Вертиго.

Сразу хочу сказать, что мое сновидение – это моя интерпретация того, что со мной произошло в осознанном сновидении, поэтому я отдаю себе отчет, что мог что-то пропустить или истолковать в соответствии со своими нынешними возможностями. Тем не менее, сновидение показалось мне очень интересным, а Олег, услышав о нем, предложил мне записать его и поделиться им с вами, что я и делаю.

Несколько дней назад мне повезло сновидеть правило Нагваля, что к этому привело – отдельная интересная история, которая возможно будет рассказана позже.

Правило предстало передо мной в виде книги. Это не была книга в обычном понимании, но если я попытаюсь объяснить, как именно книга была устроена, то боюсь запутаться сам и запутать вас.

Подчеркну только две детали:
Первое – я видел фигурки людей в этой «книге» в виде живых людей, заключенных в рамки. Возможно, видящий увидел бы на этом месте типы энергии. Люди мне казались поразительно знакомы, хотя никого из них я не знал. Возможно, восприятие так трактовало знакомые типы энергии. И второе: само Правило визуализировалось в виде узоров, похожих на узоры индейцев майя. Рисунок, который я подобрал в качестве иллюстрации, отдаленно дает представление о том, что я видел.

Хочу подчеркнуть важный момент. Правило Нагваля – это правило формирования партии воинов. Благодаря Правилу они получают возможность эволюционировать в существо нового типа. Правило глубоко связано с самим процессом эволюции.

Эволюция и Правило могут распространяться вертикально. Как например доисторические крысы существовавшие одновременно с динозаврами и дошедшие до нас в практически неизменном виде. Или линия воинов Дона Хуана, правило Нагваля в которой трактовалось по разному, но не менялось. Можно сказать, что генетически код и правило нашли идеальное состояние для выживания в сложившихся условиях.

Одной из важных черт распространения эволюции и Правила вертикально является изоляционизм. Партия воинов тщательно скрывала свою деятельность. Выживающая группа животных не допустит чужака в свои ряды, который может испортить генофонд.
Правило и гены распространяются в жесткой форме с минимальными трактовками. Эту часть я увидел в сновидении как бесконечный раскручивающийся вертикально свиток, в котором люди в рамках и узоры были застывшими. Эта часть правила была очень статична. Я даже успел пожаловаться, что книга очень скучная, в ней ничего не происходит.

Но все изменилось, когда я открыл страницы с горизонтальным распространением Правила. Люди в рамках зажили своей жизнью, узоры потекли, меняясь и преобразовываясь. Это было завораживающее зрелище, я с восторгом уставился на красоту и богатство взаимоотношений и трактовок правила. Правило потекло, распространяясь в стороны. Оно не менялось, оно вбирало в себя другие возможности. Голос сновидения мне торжественно сообщил, что основа вертикального распространения правила постоянство, изоляция и повторяемость, а основа горизонтального распространения правила – текучесть, открытость и многообразие.

Позже я осознал насколько это интересная мысль. Так же как в эволюции – выживали крысы среди динозавров миллионы лет, и других млекопитающих почти не было. Потом в очень короткий срок происходит буквально взрыв и появляется огромное число видов млекопитающих. Т.е. достигнув критической точки, крысы стали активно мутировать и эволюционировать, отбросили принципы изоляции, стали не столь разборчивы в связях и т.д.

Со временем в холодных широтах появились более волосатые и крупные крысы, которые впоследствии стали мамонтами и медведями и т.д. и т.п.

Тут надо затронуть еще такое важное понятие как критическая точка. Это понятие есть во многих процессах. Например, вода закипает при ста градусах – это критическая точка кипения воды.

Критическая точка определяет условия, при которых происходит качественный переход в принципиально другое состояние.

Мое глубокое убеждение, что сам Карлос Кастанеда является такой критической точкой, как для Правила, так и для эволюции человека.
Из сновидения стало понятно – сейчас для практикующих Правило распространяется горизонтально. Особенно мне запомнилась в сновидении одна страница с мужчиной. Голос сновидения сказал, что мужчина старается развить вертикальное усилие, тратит много сил и терпит неудачу, но – посмотри как великолепно его горизонтальное усилие. Там действительно растекался очень богатый, красивый узор.

Книги Карлоса Кастанеды произвели на всех нас огромное впечатление, но данное сновидение предлагает взглянуть на них чуть по-другому. Изоляционизм это свойство того – вертикального распространения правила. Для нашего теперешнего горизонтального распространения правила больше свойственно открытость, общение и обмен. Когда практикующий действует в одиночестве, это делает его сильнее как индивида. Но когда практикует группа, она взаимодействует с Правилом. Эффект группового намеренья знаком всем практикующим, кто хоть иногда посещает группу. Думаю такой же эффект, но в меньшей степени имеет и простое общение между практикующими. Конечно, это может быть и просто треп, тогда это просто треп. А может быть диалог воинов и тогда это обмен, что способствует горизонтальному распространению Правила.

Такие практики взаимодействия, которые мы практикуем в группе: как практика свидетеля, театр бесконечности, совместная практика магических пассов, совместное неделание – все это глубокое взаимодействие, затрагивающие как само Правило, так и практикующих.

Но основную изоляцию на нас накладывают социализация и описание мира. Возможно, должны появиться специальные техники позволяющие преодолеть это. Лично мне известно только как сновидеть других практикующих, это действительно позволяет значительно расширить собственные границы.
Еще один аспект многообразия, который я осознал – нет золотого стандарта воина.
Есть тот, кто стоит перед вами, он практикующий и он прекрасен сам по себе, как явление эволюции. Стоит восхититься его духом, а вопросы безупречности оставьте ему самому.

Также многообразие подразумевает еще один интересный момент: несмотря на то, что движущая сила горизонтального Правила подразумевает открытость, можно пребывать в изоляции. Так, например из доисторических крыс развились не только люди, волки, и мамонты, а также вполне себе ортодоксальные крысы, которые сохранились почти неизменными. Я также увидел, что вопрос многообразия это вопрос творчества – магические техники это только дисциплины, но то как вы применяете, это ваш свободный выбор. Например, идею смерти можно переживать по-разному: установить в доме визуальное напоминание, медитировать на кладбище или поставить таймер. Существует множество путей.

Хочу выразить намерение и сделать шаг навстречу всем практикующим, в мир магического взаимодействия и осознанного творчества.

Воины линии Дона Хуана отправлялись в путь в полном одиночестве, но мы – практикующие – можем идти навстречу друг другу, к знанию.

P.S. Прежде чем смерть размажет нас, вместе с нашей индивидуальностью и изолированностью, возможно стоит попробовать сыграть по другим правилам.

Наш новый сайт http://cy39331.tmweb.ru/ ( сайт пока в ходе реконструкции, но какая то информация нам нём есть). Старый сайт http://www.energia-info.ru
Также у нас группы есть свой чат в Вотсапе. Для подключения обращайтесь по тел 89169121410 (Олег)»

Вертикаль

Вертикаль

Класс по тенсегрити Карлоса Кастанеды
Воскресенье, 2 декабря 2018 г, Москва

Прямохождение, как и разум – одно из отличий человека от всех животных. Хотя многие черты строения грудной клетки и позвоночного столба человека и человекообразных обезьян похожи, только человек способен длительное время передвигаться на двух ногах. Такое положение тела сыграло ключевую роль в эволюции человека и продолжает мощно влиять – на восприятие, язык, мышление и другие аспекты человеческой жизни до сих пор.

Например, все человеческие ценности и иерархии имеют вертикальную природу. Все религии и традиции мира располагают самые могущественные силы либо вверху, либо внизу. Само противопоставление «вверху» и «внизу» становится основанием для возникновения чего-то вроде «рая» и «ада», «светлых» и «темных» сил. Человеческая, социальная власть описывается как нечто то, что «сверху». Не спереди, не сбоку, не снизу – а именно сверху, словно бы король, начальник или президент находятся «выше» нас по невидимой иерархии. Зато условный «низ», как и слово «низкий» описывает нечто «недостойное», «плохое», «павшее», «подчиненное».

Когда мы обращаемся к духу, или к абстрактному, мы, как правило, направляем свой взгляд вверх, в небо и к звездам. Словно бы само вытягивание позвоночника вверх становится тропинкой к звездам. И разумеется, прямохождение сыграло огромную роль в том, как внутри нас движется энергия, поднимаясь вверх и опускаясь вниз. И также прямохождение сделало очень важным для нас всех такой момент, как чувство равновесия и баланса, вопрос устойчивости. К сожалению, этот вопрос не был полностью решен на физическом уровне, что имеет своим последствием некоторые проблемы со здоровьем, связанные именно с прямохождением. Мы, люди, заплатили за прямохождение огромную цену – для того, чтобы быть выше, видеть дальше и иметь свободные руки для чего-то еще.

На практике мы будем делать магические пассы тенсегрити из серии Fundamentos, перепросмотр и разного рода неделания, связанные в вертикалью физического и социального тела.

Время: с 19-00 до 21-00
Стоимость участия: 500 рублей
Адрес: Москва, Малый Харитоньевский переулок, 9/13с9
Занятия проходят в зале «Белуха» на втором этаже. В клубе есть раздевалки, душ и запирающиеся шкафчики.
От метро Чистые Пруды 7-10 минут, от Красных Ворот – 4 минуты.
Контакт 89169121410

Оружие перепросмотра

Оружие перепросмотра

Москва, 25 ноября,
День «коатль» по календарю майя
Воскресная практика для хитрых воинов

Почему путь воина называется путём именно воина, а не мага или поэта? Ведь в пути воина есть и составляющая магии, и доля поэзии?

Потому что хордой, сердцевиной этого пути является сражение, пусть даже это сражение не выглядит как прямое столкновение драка (и чаще всего совершенно не выглядит как драка), а выглядит как напряженное разгадывание головоломок, а также как столкновение с трудностями или с любым давлением окружающего мира.

Суть пути — в том, чтобы принимать вызов, соглашаясь с самим фактом давления. Мы можем прятаться на некоторое время от этого давления, регулируя свою доступность и расходуя свои ресурсы экономно и разумно. Однако мы никогда не отворачиваемся от самого источника натиска, который, хотя и реализуется через своих эмиссаров — вроде мелких тиранов, или более сильных хищников, но проистекает из Активной стороны Бесконечности.

И поскольку, это война, то нам понадобится оружие.

И это не просто абстрактные идеи, а вполне конкретные элементы, практики и упражнения, которые позволят нам заострить грани нашего осознания.

На практике в ближайшее воскресенье мы используем определенные вопросы, чтобы отточить нашу практику перепросмотра, сделать ее более сфокусированной и нацеленной. Вы сможете убедиться, что вооруженный определенными вопросами перепросмотр самого «обычного» дня может полностью перевернуть наше представление об «обычном» течении повседневности. Специальные вопросы помогут нам нанести нечто вроде «надрезов» на ткани наших собственных представлений, из образовавшихся «надрезов» начнут просачиваться родники свежей энергии и новых ощущений.

Помимо специальных упражнений будем практиковать форму магических пассов «Сталкинг себя».

Будь во всеоружии!

Время: с 19-00 до 21-00
Стоимость участия: 500 рублей
Адрес: Москва, Малый Харитоньевский переулок, 9/13с9
Занятия проходят в зале «Белуха» на втором этаже. В клубе есть раздевалки, душ и запирающиеся шкафчики.
От метро Чистые Пруды 7-10 минут, от Красных Ворот – 4 минуты.
Контакт 89169121410

Договора младенцев

Договора младенцев

Нужно пересмотреть договора, которые мы подписали когда были еще младенцами.

Договор — это соглашение о восприятии, которое мы заключаем в ходе длительного процесса социализации. Это договор воспринимать и интерпретировать окружающий нас мир и самих себя именно таким и только таким образом. Например, договор видеть мир как набор материальных предметов и договор игнорировать ощущения электромагнитных полей и всякого такого странного. Договор считать сны «ненастоящими». и так далее. И конечно этот договор очень многослойный: в нем присутствуют и общечеловеческие паттерны, и отпечаток культуры, языка и «народа», в которых в выросли, но и множество семейных шаблонов и суждений о мире, которые нам передаются как своеобразное наследие семьи. Ну и плюс еще разные случайные факторы. Например, вас в детстве напугал таракан или собака, и вы теперь находитесь во внутреннем договоре сами с собой что будете бояться всех тараканов или всех собак.

Младенцы имеют плавающую, незакрепленную точку сборки. Для них заключение договора означает, что они копируют положение точки сборки своих родителей. И копируют так успешно, что к 6-7 годам забывают обо всех остальных возможностях. Перезаключить этот договор означает ограничить его условия. Да, теперь мы согласны, что мир состоит из твердых предметов и нужно поддерживать внутренний диалог — мы об этом знаем, хорошо это изучили. Но давайте еще посмотрим на то, что у нас есть еще — у нас есть мир энергии, у нас есть возможность внутреннего безмолвия, у нас есть другие миры и так далее. И перезаключить договор означает не интеллектуальное, а физическое и энергетическое знание и использование этих новых возможностей.

То есть — научиться осознанно (а не как у сумасшедших или наркоманов) перемещать свою точку сборки в новые позиции и воспринимать мир из этих новых позиций. Да, у каждого из нас есть его сформированное «я», которое существует в одной или трех излюбленных позиций, но давайте посмотрим и на другие возможности, на другие позиции восприятия.