Рассказываем про могущественных нагуалей или граничерос — шаманов и колдунов, управляющих погодой
Магический контроль над атмосферными явлениями — проливными дождями, молниями и штормами, ливнями, ветрами и периодами засухи — был главной заботой коренного населения долины Мексики на протяжении тысячелетий. История показывает их огромный опыт в искусстве противостоять самым разрушительным и опасным атмосферным изменениям.
И на переднем крае этой заботы о благосостоянии сельского общества в течение пяти столетий от конкисты до нашего времени выступают граничерос – профессиональные шаманы и жрецы, чьей основной специализацией было воздействие на погоду.
Граничеро – это условное название, в разных регионах Мексики и у различных народов они назывались по-разному. Граничеро происходили от древних доиспанских колдунов и жрецов, посвященных Тлалоку, сущности и силе Воды. Тлалока также можно назвать божеством Воды в широком смысле – как воплощение силы дождя, туч, грома и молний, ураганов и смерчей, града, рек и морей. В Теотиуакане пирамида Кецалькоатля была обрамлена чередующихся изображений головы Кецалькоатля и Тлалока, что можно интерпретировать как их родство этих божеств (наподобие позднейших ацтекских близкородственных/соперничающих отношений Кецалькоатля и Тескалипоки).
Пирамида Кецалькоатля в Теотиуакане
В период упадка и преследования колдунов католической инквизицией, «заклинатели дождя» разделились, рассеялись и потерялись в глухих индейских деревнях . Их знания вследствие разобщенности и изгнания, по большей части деградировали и упростились, в какой-то степени смешавшись с католическими понятиями и ритуальными практиками. Тем не менее до нашего времени дошли сотни граничерос, ведущих свои непрерывные линии передачи знания с доколумбовых времен. И Карлос Кастанеда живо интересовался этой ветвью знания шаманов Древней Мексики.
Итак, начнем с истории.
В Древней Мексике был официальная каста жрецов, посвященная культу Тлалока. Он состоял из сложных иерархий; его члены носили атрибуты бога и часто жили в храмах, кроме того, они поддерживали определенные отношения с его сущностью: эти жрецы были единственными, кто мог без вреда для себя манипулировать тем, что было заряжено его энергией. На вершине иерархии находился тлалоканский тленамакак, лицо которого было выкрашено в черный цвет, он носил «маску Тлалока» (quiiiauhxaiac, tlalocaxaiac), использовал «туманную погремушку» (ayochicauaztli) и носил волосы до пояса. Под его началом были младшие жрецы, которые проводили посты и выполняли тяжелую работу, изучали мифы, священные манускрипты, календарь и гадания.
Шаманы Тлалока проводили обряды и жертвоприношения детей на вершинах гор, в дни торжеств, связанных с ритуалами умилостивления дождя, ради роста кукурузы и растений, а также урожай. Тлалок был богом, почитаемым весь год, но особенно — особенно во время Тепейлхуитля, Праздника Холмов, который происходил в начале октября, в то же время детские жертвоприношения, посвященные Тлалоку, происходили в течение месяцев с Атлкахуало до Уэй тоцотли (Atlcahualo, Huey tozoztli), что соответствовало соответствовали периоду с февраля по апрель. Неизвестно как происходили подобные жертвоприношения в более ранние времена, но про ацтеков рассказывают, что они заставляли плакать детей, приносимых в жертву, чтобы у тех лились слезы, жрецы причиняли им боль и ранения. В общем, были и темные стороны в этих практиках.
Маска Тлалока с характерными очками
Такие жертвоприношения, сопровождались разнообразием даров, которые усиливали эффективность обрядов; среди них выделяются предложения пищи (лепешки, подливки, каши, птицы, тамалес и так далее), цветы, благовоние копаль, песнопения, музыка и танцы. Кроме того, совершались паломничества на вершины гор. Сами обряды совершались ночью и на рассвете.
Как становились такими магами? Двумя путями. Либо их отмечала молния – буквально, в них или в непосредственной близости от них ударяла молния и после ее попадания они обретали невероятные способности. Либо они получали свои способности после шаманской болезни (болезни «воды»), в которой их одолевали неорганические сущности воды и вынуждали выбрать путь служения, путь колдовства.
Тут уместно вспомнить отрывок из книги Кастанеды:
«Хенаро был молниевым магом, — продолжала она. — Его двух первых учеников, Бениньо и Нестора, ему собрала дружественная ему молния. Он говорил, что искал растения в очень удаленной местности, где индейцы очень замкнуты и не любят никаких посетителей. Они разрешили Хенаро находиться на их земле, т.к. он говорил на их языке. Хенаро собирал какие-то растения, и вдруг начался дождь. Там поблизости было несколько домов, но люди были недружелюбные, и ему не хотелось беспокоить их, он уже приготовился залезть в одну яму, как вдруг увидел юношу, едущего по дороге на велосипеде, тяжело нагруженном товарами. Это был Бениньо, человек из города, который имел дело с этими индейцами. Его велосипед увяз в грязи, и прямо там его ударила молния. Хенаро подумал, что он убит. Люди в домах увидели, что случилось, и вышли. Бениньо был больше испуган, чем поврежден, но его велосипед и все товары были уничтожены. Хенаро остался с ним на неделю и вылечил его».
Ла Горда, «Второе кольцо силы»
Заклинатели и колдуны, жрецы и маги некоторое время после завоевания испанцами действовали если не открыто, то не слишком скрываясь. Но в конечно счете, всех, кто не ушел в подполье, истребили. Расскажем о некоторых магах, связанных с управлением погодой.
Агирре Бельтран рассказывает нам о Великом Нагвале, жреце-ягуаре-волшебнике, который жил в заточении в своем храме, соблюдал пост и половое воздержание и обладал даром вызывать дождь, отражать град и превращаться в животное. Его добродетели были колдовскими по своей природе и происходили от его рождения в астрологическом знаке ce quiahuitl, дождя; он действовал как жрец Тлалока, обладал большой магической мудростью, мог мгновенно перемещаться в Тлалокан, требовал кровавых жертв (дождь), наказывал за упущение и после прихода испанцев руководил действиями сопротивления навязанным завоевателями культу. Он также был влиятельным человеком, который давал советы королям и простолюдинам и делал далеко идущие прогнозы, как метеорологические, так и медицинские.
В раннем упоминании эпохи конкисты миссионера Хуана Батисты мы находим такое название: teciuhtlazqui (текитласки), «тот, кто отбрасывает (отпугивает) град», человек, специально посвятивший свою жизнь защите урожая от ледяного дождя. Позднее францисканский миссионер Бернардино де Саагун добавляет, что среди действий граничеро также было предсказание погоды и указание подходящего времени для жертвоприношений божествам земли и дождя.
Он описывает:
Густые облака, которые были видны над высокими горами, говорили о приближении Тлалока, … что было признаком града, который приближался, чтобы уничтожить посевы …. И чтобы вышеупомянутый ущерб не пришелся на кукурузные поля, были некоторые колдуны, которых называли teciuhtlazque, «отбрасывающие град»; которые говорили, что они знают определенное искусство или заклинания, чтобы убрать град, чтобы миновал кукурузные поля, и послать тучи с градом в пустынные места, не на засеянные и не возделываемые поля, а в места, где нет посевов.
Также он рассказывает, что до испанского завоевания их называли науалли (нагвали) или тласиуки (астролог), а после испанского завоевания их стали называть граничерос, и что они разделялись по своим функциям Текитласке (teciuhtlazqui) , или тот, кто отбрасывает град; Текиупеуке(teciupeuhqui) – «побеждающий град»; и Эхекатлацке (ehecatlazqui) , разбрасывающие ветра и облака.
Самым богатым источником информации о граничерос в 16 веке, служат записи инквизиционного процесса над Андресом Мишкоатлем (фамилия переводится как «Облачный Змей») и Шпобалем Папалотлем («Бабочка») поскольку в ходе процесса раскрываются некоторые подробности их ритуалов и магических практик. Записи с судебного процесса представляют Андреса Мишкоатля как человека, настолько бесстрашного и уважаемого, что он осмеливается в открытую противостоять оккупационным испанским властям. Как божий человек, он сам воплощает в себе древние божества, позволяя тем действовать через него, получает от них предзнаменования во сне, предсказывает продолжительность жизни людей и посвящает себя исцелению. Он ходит из деревни в деревню, отгоняя плохую погоду в обмен на одеяла, кукурузу и иногда — женщин.
В семнадцатом веке отец Иакинто де ла Серна упоминает, что в долине Толука были определенные «заклинатели», практикующие «отпугивание туч» и града. Граничеро изображены как странствующие исполнители ритуалов, организованные в группы по 7 и 10 человек, но рискующие получить публичное наказание в случае неудачи от заказчиков. Еще более интересным является тот факт, что коренные жители были не единственными, кто полагался на процедуры заклинателей дождя, по крайней мере, некоторые испанцы также охотно пользовались их услугами. Точно так же призыв отца Де ла Серны искоренить таких заклинателей показывает, что на самом деле их систематически не преследовали.
Сохранились некоторые примеры заклинаний, используемых этими граничерос:
«Вам, владыки Ахуак и Тлалоке, что означает: Гром и Молния: уже сказали, чтобы изгнать вас, так что вы можете разделиться один за другим и отделиться один от другого». И это они сказали, крестясь и дунув ртами, и поворачивая головой с севера на юг, и с силой дыхания, которое они издавали, они распространялись.
Другие граничерос использовали в своих заклинаниях имена святых и их заклинания были больше похожи на молитвы:
«Господи и Боже мой, помоги мне, потому что в торопливости и в спешке приходит вода и облака, которыми будут повреждены жатвы, собранные твоим рукоположением», и они продолжали призывать Деву Марию, Святого Сантьяго, Отца, Сына и Святого Духа
Небольшой ручеек сообщений о метеорологических колдовских практиках в 18 веке, в основном, складывается из доносов и записей не слишком многочисленных судебных процессов. Заметно также, что заклинатели дождей все чаще используют образы и термины из христианской традиции.
В процессе против Гаспара из Райеса упоминается заклинатель, известный как граничеро «Благословенный отпугиватель града» или тешиспек – возможное искажение слова teciuhpeuhqui, «того, кто побеждает град». Речь идет о пятидесятилетнем мужчине, которого местные жители в обмен на деньги и кукурузу просят отпугнуть плохую погоду. Как говорят, он получал оплату от одного и того же сообщества в течение четырех лет, и успешно справлялся с защитой урожая. Интересно, упоминание способностей колдуна-метеоролога как «божьей благодати».
Вот пример отрывка из приговора середины 18 века:
«… Мало боясь Господа нашего Господа и серьезно повредив своей душе и совести, игнорируя тайны нашей святой католической веры, он прибегал к суевериям и злоупотреблял, его называли его колдуном, потому что он заколдовал облака и испугал град, произнося«Во имя Отца, Сына и Святого Духа», вытащив табак, раскрошив его в руке, он приступил к произнесению заклинания, и после удара молнии, которая пронзила его и не причинила ему никакого вреда, ему явился ангел, который сказал ему действовать к этому заклинанию… ».
Приказ и приговор, вынесенный Бартоломе Мартину, 1727 год
После 18 века почти никаких упоминаний граничерос в архивах и хрониках нет. И вновь о них вспоминают и начинают находить и изучать профессиональные этнографы уже в 20 веке. Выяснилась, что эта профессиональная традиция сохранилась и жива. Она выжила благодаря тому, что на их услуги сохранился неизменный спрос в сельской местности и в далеких деревнях жители были готовы платить за защиту урожая.
Граничерос, заклинатель погоды
Когда я приехала к Пулнаброну впервые, я еще совсем ничего не знала о дольменах. Несмотря на то, что в тот день было много туристов, место казалось удивительно тихим, было явное ощущение, что тишину излучает именно дольмен. Я испытывала жгучую потребность остаться на этой территории одной, перелезть через символичную ограду и побыть внутри этого необычного сооружения. Мои глаза жадно поглощали его ассиметричные формы. На фоне вековых каменных плит, поросших шалфеем и чабрецом, Пулнаброн выглядел идеальным местом для магических ритуалов, для которых, как мне казалось, он и был создан.
Вернувшись домой, я первым делом стала читать про это место, и с разочарованием обнаружила, что никаких магических ритуалов здесь не проводили, а было оно создано для захоронений — археологи обнаружили под ним останки от 16 до 22 взрослых и 6 детей, среди личных вещей, положенных в портальную гробницу, были найдены полированный каменный топор, костяная подвеска, кристаллы кварца, оружие и керамика. В бронзовом веке, около 1700 г. до н. э., в портике перед входом был похоронен новорожденный ребёнок, сам дольмен был сооружен в период неолита — 4200 до 2900 гг. до н. э.
Кладбище? Мой мозг отказывался в это верить. Я решила непременно приехать к Полнаброну снова, но ночью, чтобы, незамеченной, проникнуть под его свод. К счастью, моему ирландскому другу эта идея не показалась слишком экстравагантной и мы приехали с матрасом вместо заднего сидения, где он благополучно и уснул, а я, счастливая возможностью оказаться с дольменом наедине ушла в ночь. Забегая наперед скажу, что найти дольмен в ту ночь мне так и не удалось — не столько потому, что ночь была чертовски темной, сколько из-за необъяснимого страха, который я почувствовала, как только вошла на его территорию. Пробираясь наощупь вперед, я делала маленькие шаги, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух, и когда минут через 15 безуспешных поисков дольмена начался дождь, я была очень даже рада признать свое поражение и прибежала к машине с громко стучащим сердцем. Уснуть в ту ночь мне так и не удалось, тело долго оставалось напряженным, как будто в ожидании угрозы. Когда начало светать, я разбудила моего друга и попросила его пойти вместе со мной. Дольмен оказался на том же месте, где, как мне казалось, я его и искала ночью, выглядел он каким-то равнодушным, как будто нас здесь нет, но меня не покидало ощущение, что он просто делает такой вид. Решала, быть этой встрече или нет, явно не я. Когда я, наконец, вошла под его каменную плиту, я была разочарована — совершенно ничего особенного. Тем не менее, когда я вернулась домой, я продолжала думать об этом странном месте. Было ощущение, будто дверь приоткрыли и закрыли, и то, что шагнуло в меня через открытую дверь затронуло во мне что-то глубоко и надолго.
Следующая моя встреча с Пулнаброном случилась только через год, я снова приехала ночью, но, памятуя прошлый опыт, не стала идти к нему по темноте и дождалась, когда начало светать. Как только я перешагнула символичную оградку, я услышала, как кто-то кричит, оказалось — охранник, видимо, хороший ответственный охранник сторожил дольмен в эту ночь. К счастью, он не ругался и не пугал штрафом, только уточнил, что внутрь нельзя. Я извинилась, сказала, что не собиралась ничего нарушать в этом месте и, более того, отношусь к нему с огромным почтением. Он был рад узнать, что я приехала из Украины и ценю их ирландскую историю, но внутрь не пустил, хотя я наудачу и спросила.
И только в мой следующий визит наша встреча с дольменом, наконец, случилась. Все совпало — кроме нас с моим другом не было совершено никого, охранник, другой мужчина, куда-то выходил с пакетами мусора. Когда мы вошли на территорию Дольмена, я обратилась к Духу этого места с просьбой проявить для меня то, что я готова принять и, перешагнув оградку, вошла под каменную плиту Полнаброна. На меня мгновенно навалилась тишина. Тишина такого порядка, который редко доступен в обычной жизни. Когда я закрыла глаза, под ними оказалось светло, вместо привычной темноты. Мне захотелось остаться здесь навсегда, но мой друг окликнул меня — охранник возвращается, и я буквально выпрыгнула в реальность из окутавшей меня Пустоты.
По пути обратно на меня навалилась грусть. Глубокая тягучая грусть, которой я не могла найти причину. Как будто я прикоснулась к чему-то заветному, но лишь на мгновение, и теперь, возможно, это уже никогда не повторится.
Но это повторилось. Повторилось в настолько полном объеме, о котором я не смела и мечтать. Спустя полтора года я снова приехала к Пулнаброну, преисполненная глубочайшего уважения за те мгновения, которые пропитали все моё тело чем-то невероятно родным и любимым в мой прошлый визит. Мне хотелось целовать каменные плиты, чабрец, жужжащих пчел и даже воздух. В этот раз вся территория как будто отвечала мне радостью синхронного биения, стало не важным, есть здесь другие люди или нет, я внутри дольмена или рядом — тишина была разлита повсюду и свободно текла через меня. В какой-то момент я обнаружила, что все туристы ушли и попросила у Пулнаброна войти под его свод, если это хорошо для нас обоих.
Оказавшись внутри я испытала той же глубины тишину и пустоту, к которым ненадолго прикоснулась в прошлый раз. Мой ум пытался задавать какие-то вопросы, но я не смогла на них концентрироваться, я просто плыла в этой Вечности и это было прекрасно — тихая-тихая радость окутывала меня и освежала, как чистейшая прохладная вода в жаркий день.
Похоже, это была наша последняя встреча с Пулнаброном и мне на удивление хорошо от этого знания. Кажется, что если добавить этой магии даже капельку больше, что-то будет безвозвратно разрушено, но кто знает, возможно, через несколько лет я смогу встретиться с пространством этого портала снова.
картина современного ирландского иллюстратора John Fay
Марга Малицкая
