Рассказывали, что нагваль Карлос Кастанеда высказывался насчет русских, что они хорошие практики, но при этом – «дикие». Говорилось – wild. Но на английском это слово более многозначно и может означать также «неукротимый», «исступленный», «безумный», «вольный», «необузданный»…
В этом есть смысл – русские (в более широком смысле – восточные славяне), будучи безусловно, европейцами, тем не менее, не так глубоко проникнуты ограничениями современной западной цивилизации. Чуть менее социализированы.
В этом есть две стороны. С одной стороны, это может означать некоторые трудности с законопослушностью, дисциплинированностью и предсказуемостью, например. С другой стороны, это означает, что таких людей труднее сломить, подчинить, приручить. Говоря языком видящих, у таких людей может быть чуть больше свободной, несвязанной энергии и внимания. Их воля к свободе содержит больше страсти.
У таких людей восприятие чуть менее обусловлено, не такая устоявшаяся и сбалансированная картина мира. Такой человек с большей вероятностью переступит через писанные и неписаные правила и запреты. «Диким» людям может быть намного труднее вписаться в сложноустроенный иерархический социум, где строго требуется соблюдение социальных ритуалов и дистанции. Они более энергичны и подвижны внутри и вне границ своего социума. Это может находить свое выражение как в чем-то безобразном, так и в чем-то возвышенном.
Конечно, это касается не только русских. Нечто подобное можно сказать и про многие нации и расы. Например, про африканцев, которые в целом, похоже, еще более wild, чем русские.
Этнолог Лев Гумилев говорил про «пассионарность этносов». «Пассионарии», согласно теории этногенеза, это люди, у которых врожденная способность выдавать энергии больше, чем это требуется только для личного и видового самосохранения, и способный направлять эту энергию в виде целенаправленной работы по изменению окружающего мира. Пассионарность индивида выражается в его устойчивом стремлении к цели (пусть даже иллюзорной), в его способности к сверхнапряжению и жертвенности ради достижения этой цели, иными словами, к подвигу, трудовому, интеллектуальному или воинскому. От количества пассионариев, писал Лев Гумилев, зависит судьба народа – сможет ли он расширить ареал и успешно конкурировать с другими этносами.
Пассионарии, по мнению Гумилева, это движущая сила каждого этноса. Чем больше таких индивидов в какой-то культуре или обществе, тем оно получает больше внутренних «импульсов» к развитию, эволюции и расширению.
Когда Дон Хуан рассуждал о видящих, новых и древних, он описывал их способность к преодолению ограничений человеческого шаблона – как несомненный подвиг восприятия. Поскольку он требует огромной самоотдачи и жертвенности (способности пожертвовать личным комфортом, привычками поведения и устоявшимися взглядами на жизнь).
Также традиция шаманов Древней Мексики содержит знание о людях, зачатых в страсти: обладающих необузданной, мощной энергией от рождения. В связи с этим представление о шаманах и видящих линии Дона Хуана как о «бесстрастных» и отстраненных и бесчувственных людях, мягко говоря, наивно. Эти люди были страстными и чувствующими людьми, в гораздо большей степени, чем это может представить себе современный человек. И они были в какой-то степени – wild, то есть, неукротимыми и страстно ищущими людьми. Истории линии красноречиво свидетельствуют об этом.
Быть таким человеком – означает иметь больше свободной энергии. И для такого человека становится вызовом осознанно подчиниться самодисциплине, согласиться с необходимостью окончательного выбора, сбалансировать свою «дикость».
Для человека, рожденного в скучном совокуплении, вызовом становится разумное распоряжение и перераспределение всей имеющейся у него энергии.