Публикуем впечатления Эльнары Морозовой о встрече с женщзиной-нагваль Кэрол Тиггс. Встреча состоялась на семинаре в Сочи «Нити нашей судьбы», в поселке Дедеркой в 2015 году. Кэрол выступала на сессии с лекцией о встрече с Доном Хуаном, а позднее была отдельная «закрытая» встреча и беседа с организаторами семинара. Это было, по видимому, одно из последних появлений Кэрол на публике. 18 лет Кэрол оставалсь в тени после ухода нагваля Карлоса Кастанеды в 1998 году и появилась впервые за долгое время на семинаре в России. После чего снова ушла в тень, и похоже, уже навсегда.
Итак, Кэрол Тиггс.
…Еще накануне, на мероприятии для новичков, Рената рекомендовала не тратить энергию, полученную в процессе выполнения пассов и перепросмотра, а провести вечер в спокойной обстановке, потому что завтра предстоит взаимодействие с Кэрол Тиггс, а это требует энергии.
На следующее утро, после того, как мы поделали пассы, я увидела, как Кэрол Тиггс входит на теннисный корт, где мы занимались. Меня пронзило моментальное ощущение, что я ее уже очень много раз видела, я ее знаю, я узнаю эту походку, и узнала бы ее из тысячи, и конечно, это Кэрол, и никто другой.
Среднее, ближе к плотному, телосложение (никакой хрупкости Ренаты), простое серое платье с короткими рукавами, вышитый красным орнамент в верхней части груди, седые волосы, зачесанные назад. Очень простой образ. Она сказала, что очень много лет не выступала на публике, и ей нужно немного времени, чтобы настроиться. Она ходила по сцене, смотрела на нас, ее взгляд блуждал по нам, сидящим на полу на ковриках. Было ощущение, что этот момент затопил, заполнил ее целиком. Она держала руки на груди и вдыхала-выдыхала.
В ней не было тяжести, присущей пожилым людям. Она напомнила мне фею из диснеевских мультиков — несколько пышную, но при этом легкую и активную.
Кэрол сказала, что все это время была с нами, «на телефоне». Она также сказала, что Карлос Кастанеда очень хотел приехать в Россию, но не успел. И это — одна из причин, почему она здесь. Другая причина — российские практикующие, чье намерение привело ее в Россию (уже позже Рената сказала, что Кэрол приходит, если есть зов/запрос/вызов — call). И такой вызов поступил из России. Саша Дергай добавил, что российские (думаю, тут имелись ввиду и украинские тоже) практикующие находятся как бы в авангарде, что именно они придумывают новые идеи, у них лучшие сайты по тенсегрити, что ведущие (фасилитаторы) активны, инициативны, что ищут способы улучшения, модернизации программ. И это все не могла не заметить Кэрол. И в благодарность за то, что мы так горим этим путем, она здесь.
Еще одна причина — это Россия сама по себе. У нее дома висит портрет Юрия Гагарина, которым она восхищается как бесстрашным исследователем неизвестного. И сама Кэрол уже бывала в нашей стране, правда, давно. И она очень понравилась ей.
Потом Кэрол начала рассказывать о своем детстве. Она росла болезненным ребенком, у нее было заболевание типа астмы, и она часто задыхалась. Она много времени проводила дома, где ее «соседями» были гусеницы, которые (ее замечательные родители разрешали подобное) перемещались по комнате, ели листья, потом ползли вверх и закутывались в коконы. Их органы растворялись, и вчерашние гусеницы превращались в другие существа, в бабочек, которым предстояло искать новые способы выживать в этом захватывающем мире, т.к. старая безопасная жизнь с кучей еды уже позади…
И эта метафора меня просто «прибила». Легенда о пернатом змее «связалась» в моем сознании с этими бабочками… Трансформация в нечто иное, более совершенное, чем ты есть сейчас, под действием несгибаемого намерения. Так просто. И это то, чем мы все объединены. И в этот момент меня прошибло другое осознание.
Раньше, читая книги, я несколько сокрушалась, что, мол, у Дона Хуана были соратники, у Карлоса Кастанеды были соратники, а мы сейчас все какие-то одинокие, сами по себе, что ли… Ну да, встречаемся, делаем практики, но мой ум полагал, что все это должно выглядеть как-то иначе.
Однако под влиянием рассказа Кэрол Тиггс мое энергетическое тело увидело — мы все — соратники, объединенные той же целью, что команды Дона Хуана и Карлоса Касанеды и многих других из нашей линии. И на самом деле у нас есть колоссальное преимущество — наше количество. И от этого будто какая-то пленка прорвалась внутри, и с этой поры я находилась практически все оставшееся время в ощущении этой связи с каждым практикующим, что давало и дает просто колоссальную поддержку.
Далее Кэрол рассказала о том, что ее возили к больным детям, из которых она была самой здоровой. Что эти дети, с которыми она успевала подружиться, умирали, когда она держала их за руки. И однажды она больше не захотела этого, после чего произнесла твердое, решительное «Нииииет!» и совершила рубящее движение рукой. Это «Нииииет!» она повторила несколько раз, словно пытаясь передать всю твердость своего намерения.
Кстати, о болезнях. Она назвала это blessing — благословение, поскольку люди с хроническими заболеваниями вынуждены всю жизнь соблюдать дисциплину в отношении себя — в движении, питании и т.п., и это закаляет их дух. Поэтому не имеет значения, насколько слаба твоя физическая форма — дух может быть очень крепким, сильным.
У нее до сих пор случаются некоторые трудности с дыханием, она сказала, что, например, сейчас ей нужно адаптироваться к этой повышенной влажности, что ей нужно сместить точку сборки в немного другое состояние, чтобы справиться с этим.
(Уже потом, в столовой, я вспомнила эти ее слова относительно постоянного приспособления, адаптации к меняющимся условиям. Я не люблю зеленый чай, а был только он. Хорошо, подумала я, где-то в параллельной вселенной есть Эля, которая любит зеленый чай. Почему бы мне сейчас не побыть ею? И зеленый чай вполне себе был выпит, и даже оказался весьма неплох на вкус).
Далее была история про отца Кэрол, который воевал во Второй Мировой войне и попал в плен к японцам. И как он восхищался британскими солдатами, которые тоже были в плену в соседнем баракее, и чей дух так и не был сломлен. Они были свободны внутри. Эту историю я запомнила не очень хорошо, кто помнит подробности — было бы здорово их услышать.
История про больных детей, про ее «Нииииет!», про отца, который восхищался силой британских военных, были рассказаны Кэрол, чтобы проиллюстрировать, что повлияло на формирование ее несгибаемого намерения жить во что бы то ни стало, и не просто жить, а проживать каждый момент наиболее полно.
Хочется озвучить разницу Ренаты и Кэрол в манере читать лекции. Рената объясняет и излагает все четко и последовательно, словно следуя определенной структуре. Кэрол же будто выхватывала из воздуха свои истории, творя что-то прямо сейчас, хотя тоже периодически посматривала в бумажку. Она показалась мне более живой, более спонтанной. Хохотушка. Легкая. С удивительно подвижным восприятием и при этом колоссальным контролем над сдвигом и фиксацией собственной точки сборки.
Кэрол также рассказала о своем знакомстве с Доном Хуаном, которое, если я не ошибаюсь, произошло в 1968 году.
Она стояла у какой-то картины в музее, рассматривая ее. На полотне было несколько изображений, в том числе процесс преображения гусениц в бабочек. Она стояла и размышляла, что происходит с нами после смерти — не такая ли же трансформация… И тут к ней подошел очень представительный мужчина в идеально сидящем на нем костюме и спросил, что она увидела в этой картине. Кэрол начала высказывать свои соображения, на что мужчина, представившийся доном Хуаном Матусом, кивал и только мычал: «Ммммммм…», сначала просто покачиваясь, потом поворачиваясь и совершая какие-то странные движения руками. Далее он предложил ей пойти в кафе, выпить кока-колы и там, мол, они смогут все подробнее обсудить. Мужчина внушал доверие, и Кэрол согласилась. В кафе, когда она пила кока-колу, дон Хуан предложил ей выполнить занятное движение — подуть в трубочку со звуком, похожим на «Ммммм», при этом прикрыть большими пальцами входы в ушные раковины, указательные пальцы положить на брови, средние — на веки, безымянные и мизинцы расположить на скулах и щеках. Смысл в том, чтобы ослабить слух и отключить зрение. При этом звук, воспроизводимый при выдыхании в трубочку, вызывает вибрацию внутри и словно прочищает что-то в нас снизу до самого верха. Если выполнять это упражнение стоя, можно делать вращение корпусом небольшой амплитуды.
Кроме того, что этот пасс погружает в состояние внутренней тишины, он, как отметила Кэрол, очень полезен для легких. Так как мы все «носим этот костюм» (имелось ввиду наше физическое тело), мы должны его насыщать кислородом, сказала она.
Что касается истории с доном Хуаном, он, кажется, спросил ее после этого упражнения — «А что ты думаешь по поводу картины теперь?». Кто точнее помнит, пожалуйста, поправьте меня.
На следующий день Кэрол захотела услышать наши отзывы о тех техниках, которые были нам даны (трубочка плюс еще парочку, включая письмо самим себе из состояния ребенка). Она отметила, что предпочитает двустороннюю связь, а не формат лекций.
В процессе интерактивного общения одному из практикующих она подарила два камушка, которые нашла на пляже. Один — гладкий, другой — ребристый, не шлифованный. И это была вторая метафора о трансформации человеческого существа. Она говорила также о явлении застревания, «get stuck». Когда наше восприятие залипает, застревает. И что бывают дни, когда с утра она понимает, что застряла, и что сегодня она не шлифованный камушек. И осознание этого помогает справиться с ситуацией. И что на самом деле оба эти камушка ей нравятся…
На протяжении семинара на сцене стояла коробка для вопросов Кэрол Тиггс. Но после того, как они были прочитаны, Кэрол сказала, что это в основном книжные вопросы. И они не станут на них отвечать — про все эти ядра и т.п. Они будут отвечать на вопросы, родившиеся в ходе практики. Вообще, касательно книг Карлоса Кастанеды она говорила, что он писал их с разного уровня осознаний — одни и те же истории, и поэтому так много несовпадений и углов зрения. Но это не имеет значения. Карлос хотел единственного эффекта от своих книг — чтобы они ВДОХНОВЛЯЛИ ЛЮДЕЙ НА РАБОТУ НАД СОБОЙ. А люди стали хотеть вместо этого в точности повторить личный опыт Карлоса. И это странно, потому что мы все разные, и у нас у каждого свой способ двигаться по этому пути.
Стали задавать вопросы. Один мужчина попросил сдвинуть ему точку сборки, ударив его по спине. Кэрол засмеялась и сказала, что не будет этого делать, потому что это он может сделать и сам. И каждый из нас. Потому что дон Хуан подобным ударом воздействовал на определенную группу мышц, расслабляя ее (поправьте, если я неточно излагаю). Она сказала, чтобы мы все обняли сами себя и начали массировать спину. Потом предложила постучать по спине своему соседу, и мы паровозиком стучали друг другу по спине. Общее настроение после этих манипуляций стало более легким, мы много смеялись.
Одна девушка попросила рассказать о приключениях Кэрол в других «слоях луковицы». Кэрол и на это ответила отказом. Дословно: «Карлос сделал это, и мы до сих пор разгребаем это после него. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас…»
На мой вопрос о голосе, который я периодически слышу в состояниях сновидения-наяву, но который слишком быстр, чтобы я могла что-то уловить, она ответила, что все начинается с тоналя. Сначала полный порядок в тонале. В своей жизни. Потом этот голос станет более упорядоченным.
Про врата сновидения было сказано, что нет никакой разницы — проходим ли мы их во время ночных сновидений или в состоянии сновидения наяву. Эффект один и тот же.
…Если вспомню что-то еще касательно Кэрол, обязательно напишу.
В конце семинара Рената сказала, что Кэрол была до глубины души тронута и даже поражена настолько теплым приемом и очень нам благодарна за это.
Отдельно хочу сказать про семинар и тур.
Мы получили на удивление простые инструменты для помощи себе в ежедневной работе над собой. В этом чудесном превращении из неуклюжих гусениц с кучей их листьев в прекрасных бабочек, чей полет опасен, недолог, но так прекрасен и свободен…
И из своей тишины я выражаю огромную благодарность организаторам семинара, Ренате, Кэрол и всем практикующим, с которыми мы за эти дни стали практически одним целым.
Это была песня открытых сердец.
Это было намеревание себя в будущее.
Это было совместное сновидение нас бабочками.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»6292″ dp_title=»Другие интересные статьи»]
«Быть женщиной» или «быть мужчиной» — очень непросто. Общество все время предъявляет нам свои требования, и эти требования изменчивы. 15 лет назад «быть женщиной» означало одно, сейчас это другое, завтра будет что-то третье. По этим требованиям окружающие судили и будут судить нас, смешивая нас с говном или превознося, если мы вдруг попадаем в прокрустово ложе их требований.
Те образцы мужского, которые давал нам отец и пример матери, с которым мы выросли, сейчас трансформируются и переоцениваются. Общество все настойчивее загоняет нас в загон своих оценок и требований, и «традиционных», и «нетрадиционных». И мы, имея форму и воспитание, сами помогаем ему в том, чтобы загонять себя в странные (если вдуматься) и очень дискомфортные образцы того, чему мы «обязаны» соответствовать. Тому, что нам, зачастую, совсем не нравится, не близко,чужеродно. Иначе – страх, что нас не примут, отвергнут, изгонят из «приличного» и «уважаемого» сообщества. Иначе ужас – что обесценят, лишат чести и признания. Иначе – казнь своей собственной «вины» и грызня сворой бесконечных сожалений. Это бесконечная гонка, в которой выигрыш эфемерный и временный, а проигрыш — сама жизнь и упущенное время.
Наш нагваль Карлос Кастанеда и его ученики научили нас тому, что мы можем слушать свою собственную энергию и своего собственного внутреннего видящего, внутреннего нагваля, который есть у каждого из нас. И в этом смысле нам не нужны учителя и «ведущие», которые будут нас вести за кольцо в носу в стойло. Нам нужен только прошедший подобную инициацию человек и подходящие обстоятельства, чтобы осознать своего собственного учителя, услышать свой голос. Нам достаточно просто осознать и честно признаться себе в том, кто мы есть, принять себя, и в том числе – свою «женскую» или «мужскую» часть. Мы не можем отправиться в путешествие, если мы не знаем, где наша стартовая позиция, где наше начало. А наше начало – в честности. И в любви, в признании того что есть, и осознании благодарной ценности этого дара жизни.
Примите в дар свою собственную силу, почувствуйте ее! Пока вы этого не сделаете, вашей силой будут рулить окружающие и меняющаяся мода на требования и стандарты (красоты, добра и справедливости). Ваша женская или мужская энергия – это то, что имеет ценность независимо ни от чьих мнений и интерпретаций. Ваша энергия – фундамент вашей уверенности и начало вашего пути в каждый момент жизни. Живи без сожалений!
Все мы помним известные иллюстрации к книгам Карлоса Кастанеды, сделанные весьма титулованным киевским художником-иллюстратором Владиславом Ерко в сотрудничестве с издательством «София». Эти яркие, запоминающиеся, метафоричные образы намертво «впечатались» в восприятие текстов Карлоса Кастанеды. И с тех пор, с середины и конца 90-х никто не дерзал дать иную визуальную интерпретацию книг Кастанеды. И все же, совсем недавно, молодой талантливый художник Иван Келарев, работающий в художественной мастерской Ростова Великого (Ярославская область), предпринял неординарную попытку представить визуальные образы Кастанеды в технике линогравюры.
Иван, приветствуем! Расскажите, как создавались иллюстрации и что подтолкнуло на их создание?
Творчеством Карлоса Кастанеды интересуюсь уже пятый год. Однажды, вновь прослушивая его произведение, меня посетила мысль проиллюстрировать эти произведения в гравюре. Весной 2018 года появилась гравюра «Нагваль», заложившая первый камень в фундамент задумки. Подтолкнул на создание иллюстраций тот факт, что в произведениях сложного содержания отсутствуют иллюстрации. Как известно, иллюстрация в произведение позволяет более глубоко погрузиться в смысловую нагрузку содержания. Визуальный образ, тем более многозначный, по формату стилистики моих гравюр, подталкивает зрителя на создание собственных образов, ассоциаций, что способствует более интенсивному восприятию текста произведений. К тому же иллюстрированное произведение эстетически более приемлемо зрителю, нежели сухой текст.
Почему именно Кастанеда?
Карлос пошел по пути сложного, он дотошный и щепетильный искатель, желающий докопаться до сути явления, сам того не подозревая, воспринимая и применяя «знания и практики шаманов Мексики» разрешил для себя, в какой-то степени неосознанно несколько вопросов бытия. На примере: КТО Я? В ЧЕМ МОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ? В ЧЕМ ВЫРАЖАЕТСЯ ПРОЖИВАНИЕ ЖИЗНИ ПУТЕМ СЕРДЦА? КАК ЖИТЬ ЭФФЕКТИВНО, СО ЗНАНИЕМ ПРОЖИВАЯ КАЖДЫЙ МОМЕНТ ЖИЗНИ, ИСКЛЮЧАЯ ГЛУПОСТЬ? Отвечая на подобные вопросы, полагаю, каждый сознательный человек как минимум задумается о «перепросмотре» жизни и поставит на ребро сложившуюся систему миропонимания.
И поэтому вы выбрали Кастанеду в качестве творческого вызова?
Да. Я увидел в его книгах возможность первому проиллюстрировать такое сложное произведение в сложном формате. Книги Кастанеды не похожи ни на что, создаваемые мною картинки соответствуют формату и содержанию книг. Сухой текст в книгах не раскрывает всей полноты содержания и описываемых образов, тем самым текст и иллюстрация позволяет читателю более глубоко вникнуть в содержание, т.к. имеется визуальные образы, тем самым достигается гармония. Книги Кастанеды не рассматриваю в качестве «религиозной идеи», поэтому отношение к описываемым практикам имею лишь косвенное, как художник-читатель.
Иван, не пугает ли вас неизбежное сравнение ваших работ с работами киевского художника Владислава Ерко? Он же очень титулованный художник иллюстратор, прославился как раз своими работами над Кастанедой и Ричардом Бахом.
Нет, конечно. Я не соревнуюсь ни с кем, в том числе, с Ерко. Решаю свои задачи и иду своей дорогой.
Работы Владислава Ерко и мои сравнивать невозможно, т.к. это совершенно разные техники и манеры исполнения. На мой взгляд Ерко дает в своих работах уже готовый образ, а мои иллюстрации заставляют человека думать, я даю зрителю намеки, детали конструктора образа, который он, исходя из своей жизненной практики и мировоззрения, начинает собирать в целостную картину, создавая связь иллюстрация-текст-читатель.
Правильно ли я понимаю, что вы взялись проиллюстрировать все книги Кастанеды?
Да, именно. Одной из моих задач является проиллюстрировать все произведения Карлоса Кастанеды в количестве 250 гравюр и разработать новые обложки к его книгам. Данная задача является многолетней и требует серьезных трудовложений. Поэтому я буду благодарен, если кто-то сможет поддержать меня на этом пути.
И много уже создано?
На сегодняшний день создано 25 работ: «Арендатор», «Атлант», «Бенефактор», «Страж», «Танец Сакатеки», «Фантом», «Хенаро», «Брухо», «Дон Хуан», «Дубль», «Ла Каталина», «Маги древности», «Маленький тиран», «Нагваль», «Неорганические существа», «Остров Тональ», «Юный Карлос», «Бросивший вызов смерти», «Трещина между мирами», «Дезавтоматизация», «Сталкер», «Антрополог Билл», «Мескалито», «Зеркало рефлексии», «Внетелесный опыт». Приглашаю посетить город и посетить нашу мастерскую, ознакомиться с проектами, в живую пообщаться и ознакомиться со всеми моими работами.
А в чем цель этого проекта?
Цель данного проекта довольна проста – популяризация трудов Кастанеды, как целостной системы миропонимания. Творчество Карлоса внесло перемены в жизнь каждого, кто применил его идеи в жизненной практике. Так, иллюстрируя в гравюре произведения Карлоса Кастанеды, я отдаю дань уважения за его усердный труд и вклад в мировоззрение отдельно взятых людей, в том числе и в моё.
А почему выбрана именно такие образы? Они довольно сложны для восприятия, как вы считаете?
Особенность данных иллюстраций в том, что они столь же многозначны, как и содержимое произведений Карлоса. Выработав свою концепцию в изображение, выражающуюся в конкретной образности содержания, являющегося игрой света и тени а также реальных образов, собираемых в единую композицию, при этом не являясь абстракцией. Бегло взглянув на иллюстрацию, сложится впечатление черно-белых пятен, всмотревшись же, пятна принимают свою форму, складываясь в реалистичные образы, фигуры, архитектуру. Каждый зритель индивидуально трактует изображенное, исходя из своего жизненного опыта. Моя задача как художника, через название работы и заложенной в композиции содержимого – «включить» зрителя, получить отклик в виде эмоций и мыслей, возбудить воображение зрителя, «остановиться и послушать себя».
Эти работы я рекомендую посмотреть с экрана компьютера, с расстояния в метр. Отдельные иллюстрации, такие как, «Страж», «Дубль», «Бенефактор», «Остров Тональ», «Неорганические существа», «Нагваль» и т.д. возможно переворачивать на 90-180 градусов — картинка изменяется.
Эти работы уже выставлялись где-то? Публика их видела?
Да, эти иллюстрации уже демонстрировались на международной выставке в г. Москва, на персональной выставке г. Москва, в музее стрит-арта г. Санкт-Петербург. Приобретено уже более сотни эстампов как в России, так и за рубежом, как заинтересованными творчеством Кастанеды, так и коллекционерами и деятелями искусства.
Я знаю, что вы сейчас проходите личное обучение у художника-графика Игоря Александровича Чернышова. А ваше обучение у мастера чем-то напоминает обучение Кастанеды у Дона Хуана?
Да, определенные параллели провести можно. Игорь Александрович также знаком с произведениями Кастанеды и неоднократно прочитывал книги.
В какой технике выполнены эти работы?
Я работаю в технике линогравюры. Желающие могут приобрести авторские оттиски, они же — эстампы.
Если кто-то соберется посетить вашу мастерскую в Великом Ростове, то как вас найти и в какое время?
Пусть звонят мне, +7 930 121-2812, Я скажу куда подойти. Открыта мастерская ежедневно с 8.00 по 21.00.
за работой
Иван прошел полный курс «Рисование» в проекте Санкт-Петербургской школы Телевидения. Родом из Рязанской области. На данный момент получает индивидуальное образование, является учеником и помощником почетного члена РАХ, художника-графика Игоря Александровича Чернышова в творческой мастерской печатного дома «Арт Градъ». С 2018 года проходит курс обучения графической технике рисования бородкой утиного пера.
Предлагаем вашему вниманию подборку поэзии, которая упоминалась в книгах Карлоса Кастанеды, в сценах с Доном Хуаном и членами его когорты. Тексты все известные, однако они раскиданы по сюжетам и включены в контекст сцен и воспоминаний. Собранные вместе, они производят несколько иное впечатление и обладают собственной силой.
Я по многим причинам люблю стихи, — сказал дон Хуан. — Одна из них в том, что они улавливают настроение воина и объясняют то, что вряд ли можно было бы объяснить иначе.
Он допускал, что поэты остро осознают наше связующее звено с духом, но делают это интуитивно, тогда как маги выбирают этот путь намеренно и прагматично.
— у поэтов нет знания о духе из первых рук,- продолжал он. — вот почему их стихи не могут по-настоящему попасть в яблочко понимания подлинных жестов духа. Правда иногда они попадают очень близко к цели.
Он взял одну из привезенных мною книг, лежавших рядом на стуле, — сборник стихов Хуана Рамона Хименеса. Открыв заложенную страницу, он вручил мне книгу и подал знак читать.
Я ли это хожу по комнате сегодня ночью или это бродяга забравшийся в мой сад во тьме? Было ли окно открыто? Удастся ли мне уснуть? Исчезла нежная зелень сада… Небо было чистым и голубым… А теперь облака, и поднялся ветер, и сад угрюмый и темный. Я думал, что волосы мои черны и белеет моя одежда… Но бела моя голова и в черное я одет… Разве это моя походка? Этот голос, что звучит во мне, разве так он звучал? Я ли это или я — это тот бродяга забравшийся на исходе ночи в мой сад? Я смотрю вокруг… Вот облака и поднялся ветер… И сад угрюмый и темный… Встаю и иду… Может, я уже сплю? На висках седина…
Я вновь перечитал стихотворение и уловил переданное поэтом чувство бессилия и замешательства. Я спросил дона Хуана, почувствовал ли он то же самое.
— Я думаю поэт ощущает груз старости и тревогу, вызванную этим ощущением,- сказал дон Хуан. — Но это лишь одна сторона медали. Меня гораздо больше интересует другая ее сторона, заключающаяся в том, что поэт, не сдвигая точку сборки, интуитивно знает, что на карту поставлено нечто необыкновенное. Интуитивно он знает с большой уверенностью, что есть какой-то внушающий благоговение своей простотой невыразимый фактор и что именно он определяет нашу судьбу.
Из книги «Отдельная реальность». Вторая глава
Мы говорили об Оахаке. Я рассказал дону Хуану, как однажды попал в этот город в базарный день, когда толпы индейцев со всей округи стекаются на рынок торговать продуктами и разными мелочами. Особенно меня заинтересовал продавец лекарственных растений. У него был деревянный лоток, а на лотке — баночки с высушенными и размолотыми травами. Одну баночку он держал в руке и, стоя посреди улицы, громко распевал речитативом довольно занятную песенку:
Составы против мух, блох, клещей и комаров Средства для свиней, коз, коней и для коров И для людей лекарства — не нужно докторов Корь, свинка и подагра с ревматизмом не страшны Лекарства для желудка, сердца, печени, спины Подходите, леди и джентльмены Имеем лекарства от любых болезней Составы против мух, блох, клещей и комаров…
Из книги «Сила безмолвия». Глава 4. «Нисхождение духа»
…дон Хуан объяснил , что поэты неосознанно тяготеют к миру магии. Поскольку они не являются магами на пути к знанию, притяжение — это все, что у них есть.
— Посмотрим, сможешь ли ты ощутить то, о чем я тебе говорил, — сказал он, вручая мне книжку стихов Хосе Горостизы.
Я открыл ее на том месте, где была закладка, и он указал мне свое любимое стихотворение.
…это беспрестанное неотвратимое умирание, эта живая смерть, которая убивает Тебя, о, Боже, в Твоих совершенных творениях, в розах, кристаллах, в неукротимых звездах, и в сгорающем теле, что полыхает, подобно костру, зажженному песней; в мечте, красоте, поражающей глаз… …и Ты, Ты Сам, возможно, умер миллионы вечностей назад, а мы и не знаем об этом. Мы — твои останки, частицы, зола не знаем о том, что Ты, подобно звезде, прячущейся за своим светом, доходящим до нас пустым светом без звезды, скрываешь Свою бесконечную катастрофу.
— Слушая эти слова, — сказал дон Хуан, когда я закончил читать, — я чувствую, что этот человек видит суть вещей и я могу видеть вместе с ним. Меня не интересует, о чем эти стихи. Меня волнует только чувство, которое поэт желает передать. Я проникаюсь этим его желанием, и вместе с ним — красотой. Воистину чудо, что он, подобно настоящему воину, щедро отдает свое чувство тем, кто его воспринимает,- своим читателям, ничего не требуя взамен, оставляя себе только свое стремление к чему-то. Этот толчок, это потрясение красотой и есть сталкинг.
Из книги «Путешествие в Икстлан». Глава 11. «Настроение воина»
Он очень точно выразил моё состояние. Я чувствовал себя именно так. И дон Хуан, похоже, тоже проникся этим ощущением. Он сказал, что моё настроение напомнило ему одну песню, и начал тихонько напевать. Он пел очень приятным голосом. Слова песни унесли меня куда-то далеко-далеко:
Рожден в небесах, Но сегодня я Так далеко от них. И мысли мои Полны безграничной тоской. Одинок и печален, Как лист на ветру, Я порою готов рыдать, А порой — смеяться, Забыв обо всем, От стремления Что-то искать.
Мы долго молчали. Наконец, он заговорил:
— С того самого дня, когда ты родился, каждый, с кем сталкивала тебя жизнь, так или иначе что-то с тобой делал.
—Это верно, — согласился я.
— И делали это с тобой против твоей воли.
— Да.
— А теперь ты беспомощен, как лист на ветру.
— Да. Так и есть.
Из книги «Огонь изнутри». Глава 8. «Положение точки сборки»
Дон Хуан напомнил мне стихотворение Хуана Рамона Хименеса, которое я когда-то ему читал, и попросил прочесть его еще раз. Он имел в виду «Последний путь». Я прочел:
…и я уйду. А птица будет петь, как пела, и будет сад, и дерево в саду, и мой колодец белый.
На склоне дня, прозрачен и спокоен, замрёт закат, и вспомнят про меня колокола окрестных колоколен.
С годами будет улица иной; кого любил я, тех уже не станет, и в сад мой за белёною стеной, тоскуя, только тень моя заглянет…
И я уйду; один — без никого, без вечеров, без утренней капели и белого колодца моего…
А птицы будут петь и петь, как пели.
— Это — то ощущение, о котором говорил Хенаро, — сказал дон Хуан. — Только страстный человек может быть магом. А у страстного человека всегда есть земные чувства и то, что ему дорого; и если нет ничего другого, то хотя бы путь, по которому он идет. Рассказ Хенаро — о том, что все любимое им осталось в Икстлане. Дом, люди, все, о чем он заботился. И теперь он скитается в своих чувствах. Иногда, как он говорит, ему почти удается добраться до Икстлана. И это — общее для всех нас. У Хенаро — Икстлан, у тебя — Лос-Анжелес, у меня…
Мне не хотелось, чтобы дон Хуан рассказывал о себе. Он замолчал, словно читая мои мысли.
Хенаро вздохнул и перефразировал первые строки стихотворения:
…и я ушел. А птица все поет,
Как пела,
И сад стоит, и дерево в саду…
Из книги «Искусство сновидения». Глава 11. «Арендатор»
Дон Хуан попросил прочесть ему стихотворение Дилана Томаса, которое, по его словам, в данный момент больше всего подходило к моему состоянию:
Я стремился уйти От лжи, подобной шипенью змеи. И непрерывный плач старого ужаса, Становящийся день ото дня все невыносимее, Стекает через холм в пучину моря… Я стремился уйти, но я боюсь; Немного жизни, еще нерастраченной, может взорваться В границах старой лжи, горящей на земле, И, потрескивая в воздухе, оставить меня полуослепшим.
Из книги «Сказки о силе». Глава 1. «Свидание со знанием»
Пять условий для одинокой птицы:
Первое: до высшей точки она долетает; Второе: по компании она не страдает, даже таких птиц, как она; Третье: клюв ее направлен в небо; Четвертое: нет у ней окраски определенной; Пятое: и поет она очень тихо.
Сан-Хуан де ла Крус, «Беседы о свете и любви»
Из книги «Сказки о силе». Глава 1. «Должен верить»
— Помнишь, ты читал мне стихотворение, — сказал он, отводя глаза. — О человеке, который дал обет умереть в Париже. Как там?
Это было стихотворение Сезара Вальехо «Черный камень на белом камне». Я не раз читал ему по его просьбе первые две строфы.
Я умру в Париже, когда идет дождь, В день, который я уже помню. Я умру в Париже — и не убегу прочь Может быть, осенью, в среду, как сегодня. Это будет среда, потому что сегодня, Когда я пишу эти строки — среда. Я костями чувствую Поворот, И никогда как сегодня за весь мой путь Я не видел себя настолько одиноким.
Почему-то всегда эти строки вызывали у меня чувство невыразимой печали.
Дон Хуан сказал, что я должен верить, что у умирающего было достаточно личной силы, чтобы самому избрать улицы Мехико местом своей смерти.
Из книги «Дар Орла». Глава 2. «Совместное видение»
В конце дня на этой скамейке стихотворение Сезара Вальехо, казалось, подвело черту под его особым чувством тоски. Я прочитал его Ла Горде по памяти, не столько ради нее, сколько ради себя.
Интересно, что она делает в этот час, Моя милая Рита, девушка Анд, Мой легкий тростник, девушка дикой вишни, Теперь, когда усталость душит меня И кровь засыпает, как ленивый коньяк. Интересно, что она делает теми руками, Которые с постоянной прилежностью Гладили крахмальное белье После полудня. Теперь, когда этот дождь уносит Мое желание идти дальше, Интересно, что стало с ее юбкой с каймой, С ее вечным трудом, с ее походкой, С ее запахом весеннего сахарного Тростника, обычного в тех местах. Она, должно быть, в дверях Смотрит на быстро несущиеся облака, Дикая птица на крыше издает свой крик, И, взглянув, она наконец скажет: «Господи, как холодно!»
Из книги «Дар Орла». Глава 15. «Пернатый змей»
Дон Хенаро, всегда подшучивавший над моими поэтическими наклонностями, попросил меня громко продекламировать стихотворение. Он сказал, что хочет суммировать свои сантименты и свои рекомендации стихотворением, прославляющим жизнь, смерть и смех. Он имел в виду отрывок из поэмы Хосе Горостизы «Смерть без конца».
Женщина-нагваль вручила мне книгу, и я прочел тот отрывок, который всегда нравился дону Хуану и дону Хенаро.
О, какая слепая радость! Какое огромное желание! Пользоваться воздухом, которым мы дышим, Ртом, глазами, рукой. Какое горячее нетерпение Потратить всего себя без остатка В одном единственном взрыве смеха. О, эта наглая выскочка смерть, Добивающая нас издалека, Дотянувшись до нас через удовольствия, Которые мы находим В ничтожной ласке, В чашке чая…
Стихотворение, прочитанное на семинаре, женщиной-нагваль Кэрол Тиггс
Этот отрывок был прочитан на одном из семинаров женщиной нагвалем Кэрол Тиггс (из кодексов ацтеков).
Бог, дай мне то что у тебя осталось Дай мне того что никто у тебя не просит Я не прошу у тебя ни богатства ни везения Я даже не прошу у тебя здоровья Люди так непрестанно просят это у тебя Что нет никакой возможности что у тебя это ещё осталось Бог, дай мне что осталось Дай мне то чего люди не хотят Я хочу опасностей и неудобств Я хочу лишений и бесконечной борьбы И если бы ты дал мне все это, о Бог, Дай мне это сейчас же … Потому что я не всегда буду иметь силу Просить то что у тебя еще осталось
Еще одна сильная история о нагвале. Тоже из серии коротких историй, рассказанных в качестве анонса к семинарам Cleargeen. Эта история к семинару ОСТАНОВКА МИРА: НЕ-ДЕЛАНИЕ СЕБЯ, который состоялся в Москве, в 18 и 19 октября 2003 год.
—Что ты видишь? — спросил нагваль Карлос Кастанеда одного из своиx учеников, прогуливаясь по городскому парку.
— Что ты видишь? — снова спросил он, указывая на участок сада перед ними.
— Ну, — пробормотал ученик, — я вижу маргаритки клумбу роз, белыx роз с темно-зелеными листьями.
— Что-нибудь еще? — снова спросил нагваль.
— А что, я еще что-то должен видеть? — задал вопрос ученик. — Ну, может коричневая почва и мошки. Вот и все, — сказал ученик, пожимая плечами.
— Хо-хо, — засмеялся нагваль и весело xлопнул себя по левому бедру, сгибаясь почти пополам и садясь на скамейку. — Понятно!
Широко разведя руки и облокотившись на спинку скамейки, он продолжил:
— Мы пойманы в потоке, в одном единственном потоке, в течении ассоциаций, из которого многие из нас не возвращаются никогда. Мы видим конфигурацию из цвета на стебле и называем ее «цветок», он напоминает нам японскую акварель, которую мы когда-то видели в музее, и которая в свою очередь напоминает нам дядюшку, подарившего когда-то понравившийся нам цветок нашему брату, вместо того, чтобы подарить его нам, и вдруг мы теряем вкус к «цветку»…навсегда. Дон Хуан говорил мне, что вот так мы создаем наш мир и нас самиx. Он называл это деланием. Возьми, например, то, что ты считаешь правдой о своей личности.
— Ты считаешь себя умным, — продолжил он. — Тебе было три года, когда тебя научили читать; из-за этого вначальныx классаx ты преуспевал в фонетике, письме и языке; позже, все еще не по годам хорошо подготовленный, ты писал работы и сочинения, получавшие призы; к тому времени, когда ты повзрослел, ты стал неприкасаемым и неоспоримым. Тебя никто не смог бы убедить в ином.
Ученик остановился, у него не было слов. — А есть что-то еще?
— Конечно же есть — но не только для этого! — сказал нагваль, постучав его по лбу. — Существуют миры вибраций, ощущений, миры, где совершенно не важно, считаем ли мы себя умными или глупыми.
—Как мы можем получить к ним доступ?
— Через не-делание. Через остановку нашего иначе бесконечного потока ассоциаций.
— Я не понимаю.
— Это на самом деле не важно. По-настоящему, способа говорить о не-делании нет, потому что не-делание — это действие тела. Если мы прерываем ритм и инерцию нашего потока ассоциаций, как утверждают маги, мы останавливаем мир. И это делается всем телом — всем существом.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»5112″ dp_title=»Другие интересные статьи»]
В начале нулевых в течение нескольких лет анонсы семинаров Cleargreen сопровождались вот такими историями о нагвале и учениках. Честно говоря, я сожалею, что позднее эта традиция была утрачена. Если их сложить вместе, они могли бы наверное стать частью новой книги. Но эта книга так и не была написана. Я хочу поделиться своей любимой историей из этой серии. Она была частью анонса семинара в Амстердаме в 2003 году.
«Сколько времени?» — как-то спросила Флоринда Доннер-Грау, ухаживая за деревьями у себя в саду. Ее ученица, которая только что пришла, запыхавшись, начала рыться в своей сумке в поиске часов.
В этот момент нагваль Карлос Кастанеда неожиданно появился, внимательно посмотрел на свои наручные часы и жизнерадостно объявил: «Время — сейчас! Пошли! У нас назначено свидание — свидание с Бесконечностью!»
Ученица поспешила через сад и споткнулась о корень.
«Что у тебя за спешка?» спросила Флоринда.
«Ну, я всегда опаздываю…»
«В спешке и как попало,» — мягко сказал нагваль, покачивая головой, — «Мы, человеческие существа, странно относимся ко времени. Мы загипнотизированы прошлым, всегда глядя на время, как оно отступает от нас. Это то же самое как стоять в конце поезда, глядя на удаляющиеся от нас рельсы. Почему бы не пойти в начало поезда, лицом к наступающему времени?»
«То есть, надо смотреть в будущее?» — спросила ученица.
«Нет, нет, не будущее — Здесь! Сейчас! Наступающее время!»
Ученица посмотрела вниз на корни и последовала взглядом дальше, чтобы увидеть, как они соединяются со стволом этого огромного дерева.
Она заметила, что Флоринда и нагваль смотрели вверх на дерево. Она подошла к ним.
«Деревья обладают иной скоростью,» — сказал нагваль, —»Ты можешь ощутить это, если замедлишься.»
Он помолчал.
«Деревья знают энергетический факт,» — продолжил он.
«То, что во вселенной нет ни прошлого, ни будущего — есть только энергия. А у энергии есть только здесь и сейчас. Нескончаемое и постоянно присутствующее здесь и сейчас.»
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»5109″ dp_title=»Другие интересные статьи»]
— Новое распределение энергии, которая сохраняется благодаря контролю над отрицательными эмоциями, без ее потери на злость или депрессивное состояние, должно выполняться каждый день, шаг за шагом. Вот как мы прогрессируем. В начале мы все еще иногда злимся, но постепенно мы учимся удерживаться от гнева. Новый образ жизни без гнева не может быть достигнут за одну ночь, поэтому мы должны пройти через промежуточный период, в котором мы пытаемся рассеять свой гнев и забыть нанесенное нам оскорбление.
— Однажды, в самом начале нашего общения, мы с доном Хуаном отправились в горы. По дороге он вдруг спросил меня:
Как ты думаешь, мы равны?
Поскольку дон Хуан был всего лишь одним из многих простых индейцев, которых я знал, я сказал ему, ободряюще похлопывая его по плечу:
«Конечно, мы равны!»
Дон Хуан сначала молчал, потом через некоторое время ответив:
«Нет, мы не равны. Ты пустое место. Ты переполнен чувством собственной важности, и в соответствии с ценностями нагваля ты даже и не начинал этот путь. Я, однако, безупречный воин с идеальной выдержкой и контролем, чья жизнь так упорядочена, что никто не может на это повлиять».
— Эти слова дона Хуана настолько разозлили меня, что я отсел от него на довольно длинную дистанцию, не произнося ни единого слова в течение нескольких часов. Затем я внезапно почувствовал страх, я испугался, что он может уйти, оставив меня одного в горах, из которых я не смогу найти дорогу назад. В тот момент страх научил меня, как развеять мой гнев, и это было первым шагом к новому образу жизни.
Остановка внутреннего диалога также связана с чувством собственной важности:
— Человек постоянно говорит лишь о себе и только, о себе, Дон Хуан сказал бы мне. В то время, когда я все еще лепил скульптуры, он предложил мне сделать фигуру человека и вложить ему в рот динамик от магнитофонной записи, которая будет непрерывно повторять «я, я, я».
— Стирание собственной важности является первым шагом в правильном распределении энергии. Без экономии энергии дальнейшая работа по развитию второго внимания не сможет продолжаться. Кастанеда сказал, что одним из упражнений для накопления этой силы является сновидение, которому нас научил дон Хуан. Упражнение состоит в удержании образа сна, любого, который вы видите, и затем сновидец пытается удержать его и продлить волевым усилием. В начале каждый ученик имеет свою собственную картину сна, но, когда сновидцы достаточно долго практикуют, вся их группа видит одну и ту же картину. Сновидение развивает второе внимание, которым обладает каждый человек, но мало кто им пользуется.
На вопрос о сходстве учений дона Хуана с другими практиками мексиканского шаманизма Кастанеда отметил, что знания об этих концепциях не имеют большого значения, если они основаны только на интеллектуальной и теоретической информации. В качестве примера он упомянул своего собственного профессора антропологии, которому, не смотря на то, что он провел двадцать пять лет с индейцами яки, данное знание с точки зрения внутреннего развития не имело большой ценности, потому что, когда он состарился, его силы и возможности снизились настолько, что он умер бессильным, как и большинство людей. В отличие от этого чисто теоретического знания о мексиканском шаманизме, учения дона Хуана предназначены для практической цели и могут быть, если они применяются в повседневной жизни, более полезными, чем огромная эрудиция в вопросах индийских обычаев.
Кастанеда отказался обсуждать сходство между учениями дона Хуана и некоторыми другими эзотерическими учениями, потому что такие разговоры, по его мнению, ведут к приданию только интеллектуального характера данному вопросу.
— Я пришел сюда не для того, чтобы сравнить с вами различные учения, но чтобы показать мексиканцам путь, который находится в их руках.
Пока он объяснял, как нужно победить собственный гнев, девушка из зала встала и сказала:« То, о чем вы говорите, уже содержится в учении Гурджиева и Успенского».
Кастанеда ответил молчанием, а затем повернулся к аудитории, сказав:
«Давайте продолжим с вопросами».
Молодой социолог из аудитории, хорошо разбирающийся в мексиканском шаманизме, который он специально изучал у индейцев уичоли, пытался спровоцировать Кастанеду множеством вопросов об использовании пейота и о шаманах уичоли – мараакаме. На все эти вопросы был дан ответ с примерами шаманской практики. Он объяснил, что галлюциногенные вещества были необходимы некоторым нечувствительным людям, таким каким был он сам, как средство, помогающее им перемещать точку сборки между индивидуальной и космической энергией. Как только это было достигнуто, никаких дополнительных средств не потребовалось, потому что данная сборка достигнута другим способом. Единственное, что необходимо — это сохранять энергию, чтобы переместить точку сборки, которая позволяет человеку увидеть отдельную реальность.
Поскольку среди аудитории было несколько членов мексиканских групп кончеро, когда его спросили, что он думает об их ацтекских танцах, Кастанеда сказал:
— Их танцы, песни и музыка являются наиболее совершенным способом, с помощью которого человек может перемещать точку сборки между индивидуальной и космической энергией. Если бы кончерос осознавали во время танца свою способность перемещать точку сборки, они бы взлетели в воздух вместе со своими гуараче (сандалиями – прим переводчика). Но большинство танцоров не знают об этом. Несколько лет назад я с энтузиазмом принял идею присоединиться к группе танцоров кончеро, но я увидел, что даже некоторые из их лидеров были полны чувства собственной важности, и я понял, что буду тратить свое время впустую.
Он сказал, что сам дон Хуан указал ему, на ацтекский танец, объяснив, что ему не хватало энергии танца.
— Я собирался написать о мексиканских кончеро в своей последней книге. На данный момент я отказался от этой идеи, потому что заметил тщеславие некоторых танцоров, которое несовместимо с основами учения дона Хуана. Недавно я сам испытал кризис энергии, и теперь китаец учит меня, как ее пополнять.
— Учения дона Хуана – это не только путь для американоидной расы, как утверждают некоторые ацтекские танцоры. У Дона Хуана были ученики из разных уголков мира, и поэтому эти знания принадлежат всем, независимо от расы или национальности.
Далее Кастанеда обсудил другие способы объединения индивидуальной и космической энергии. Одним из приемов является удар по месту, где на светящемся яйце находится точка сборки. Ла Горда прекрасно знает, как нанести этот удар, но если кто-то не знает, как это сделать, этот удар может быть смертельным:
«Ла Горда — исключительное существо, индианка из племени масатек», — ответил Кастанеда на просьбу рассказать о ней что-то еще. Она может отрываться от первого внимания в любой момент, и с помощью второго внимания она может стать невидимой, когда захочет.
— Во время одного из моих ранних периодов энергетического кризиса дон Хуан рекомендовал мне сексуальное воздержание. По его словам, люди, рожденные в «скучном браке», не обладают достаточной энергией, поэтому им нужны дополнительные ресурсы. «Скучный брак» — это тот, в котором нет подлинных отношений между мужчиной и женщиной, и, следовательно, нет притяжения или «огня», и, таким образом, после многих лет скуки рождается ребенок, такой как я, скучающий и без энергии. Любые различия между людьми начинаются с количества энергии, которую они получают, когда рождаются. Но вы, продолжал Кастанеда, обращаясь к членам аудитории, вы, у которых много энергии, вам не нужно использовать средства, которые я использовал, ни сексуальное воздержание, ни наркотики.
В качестве примера человека с избытком энергии он упомянул бенефактора дона Хуана, нагваля Хулиана:
— У него было так много энергии, что он путешествовал из одного края земли в другой, из Америки в Азию, передавая знания тем, кто был готов к этому.
Были некоторые вопросы, на которые Кастанеда по неизвестным причинам не хотел подробно отвечать.
Таковы были вопросы о двойном мужчине и женщине, о диете и еде брухо, о союзниках. Вопрос о двойном мужчине и женщине он посчитал слишком эзотерическим; что касается еды брухо, он сказал, что у него нет особой диеты, потому что все, что он ест, превращается в энергию:
— Во время сложных упражнений на внимание нам приходилось потреблять большое количество пищи, чтобы восполнить потерянную энергию, не прибавляя ни грамма веса.
Что касается союзников, он объяснил, что в настоящее время, в процессе появления новых нагвалей, они не имеют большого значения. Они принадлежат традиции древних воинов толтеков, которая в корне отличается от практики сегодняшнего дня. Некоторые воины толтеки знали о существовании отверстия в светящемся яйце где-то в области живота человека, за которым охотится смерть. Они также знали, как его запечатать, и, таким образом, они стали бессмертными, до сих пор живущие «бросившие вызов смерти».
— Несмотря на то, что они обладают большими знаниями и силой, они не помогают людям найти путь освобождения, и при этом они сами не уходят на другой уровень существования, вместо этого предпочитая оставаться на земле, причиняя вред воздействием на людей. Они собираются вокруг пирамид, которые излучают свою отрицательную энергию. Чтобы избежать встречи с ними, следует избегать этих опасных мест. Дон Хуан считал себя наследником традиции толтеков. Я думаю, что источником этой традиции является Азия. В Антропологическом музее в Мехико есть статуя человека в позе «лошади», одна из поз восточных единоборств, которую археологи назвали «Горбатым мальчиком», но черты этой статуи определенно китайские.
Точки и отверстия, упомянутые Кастанедой, не соответствуют ни индусским чакрам, ни китайским акупунктурным точкам. В то время как последние расположены в пределах человеческого тела, главные энергетические центры, согласно дону Хуану, находятся на светящемся яйце, то есть вокруг человеческого тела.
— Дон Хуан обычно массировал свою печень движениями руки на некотором расстоянии от своего тела, но эти движения касались его светящегося яйца.
Отвечая на вопрос об отношении дона Хуана к повседневным делам, таким как дома и автомобили, Кастанеда сказал:
— Если у вас есть машина и дом, это хорошо; если у вас их нет, то так даже лучше. Дон Хуан говорил, что мир, который мы воспринимаем, — это не единственный мир, а лишь часть реальности. Те, кто не видит из-за недостатка энергии, считают этот мир единственной реальностью. Я сам был таким до встречи с доном Хуаном. Раньше я всегда вставал в одно и то же время, всегда делал одни и те же вещи, и дни для меня не имели значения. Дон Хуан заставил меня сломать заученную предсказуемость и научил меня проходить через неожиданности. Нужно разрушать свои повседневные привычки всеми вообразимыми способами. Распределение энергии по-другому означает новый образ жизни с большими возможностями.
На просьбу прокомментировать связь между психоанализом и учениями дона Хуана, Кастанеда рассказал об инциденте, который произошел с ним пару лет назад. Во время аналогичного общения с аудиторией кто-то спросил его, был ли дон Хуан результатом выражения его бессознательного.
— В учении дона Хуана нет места Зигмунду Фрейду.
Этим ответом Кастанеда снова заявил, что не следует искать связи, которых там не было, и что учения дона Хуана следует рассматривать как независимую единую систему.
В дополнение к свидетельствам Карлоса Кастанеды о существовании дона Хуана, в Мексике есть еще несколько человек, которые контактировали с ним. Несколько членов группы мексиканских танцоров кончеро видели его у целительницы Магдалены, которая была лидером целителей Мехико и которую после ее смерти кончеро называют «побеждающей душой» во время своих действий. Она лечила дона Хуана в последние годы его жизни в этом мире, а затем познакомила его с Андресом Сегуро, одним из выдающихся живых шаманов и лидером группы кончерос. По этому случаю дон Хуан указал Кастанеде на его будущего учителя Андреса Сегуро. Кастанеда встречался с Сегуро несколько раз в присутствии некоторых членов его группы.
Автор: Елена Галович (Белград)
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»5045″ dp_title=»Другие интересные статьи»]
В то же время, когда белградский еженедельник NIN опубликовал статью, ставящую под сомнение существование дона Хуана (июль 1984 года), Карлос Кастанеда дважды встречался с кругом читателей в Мехико сити. Эти встречи были посвящены его последней книге об учении дона Хуана, опубликованной в Соединенных Штатах под названием «Огонь изнутри».
Появление Карлоса Кастанеды в Мехико и его беседы с аудиторией не были анонсированы или прорекламированы, но, несмотря на это, интерес и энтузиазм всех заинтригованных его личностью людей были огромны. Эти встречи были не лекциями в обычном смысле этого слова, главным образом это были его ответы на многие вопросы, заданные аудиторией касательно учения дона Хуана, книг Карлоса Кастанеды и его личного опыта. Цель его приезда из Лос-Анджелеса в Мехико состояла в том, чтобы вновь указать миру, и особенно мексиканцам, на сокровища и ценности, которыми они обладают, т. е. на мудрость, передаваемую устно от нагваля ученику, о которых сами мексиканцы не имели никакого представления.
Презентация Кастанеды и его объяснения учения дона Хуана были очень простыми, убедительными и аргументированными. То как он себя вел и как общался, совершенно не выдавало его популярности, всей славы, которая его окружала. Для Кастанеды написание книг никогда не было средством достижения славы и популярности; его знаменитость возникла независимо от его воли. Единственная цель его трудов была часть его собственного пути к совершенствованию, заданием одобренным Доном Хуаном. На этих двух встречах Кастанеда рассказал, что его нынешняя работа с доном Хуаном привела его к определенной точке развития. Сам он не знает, каким будет его следующий шаг, он только уверен, что должен передать учения дона Хуана другим, но не уверен, каким образом он это сделает. Возможно, он передаст знания организовывая групповые занятия, и в этом случае эта книга будет его последней.
На этих встречах Кастанеда начал свое выступление с объяснения, отказа использовать микрофон и фотографироваться. Свой отказ говорить через микрофон он объяснил тем, что в этом случае он не использовал свою собственную энергию, которой у него не было достаточного количества, что он использовал энергию, заимствованную у дона Хуана, которая несовместима с электромагнитными свойствами устройства. Он был непреклонен в своем отказе использовать микрофон, несмотря на протесты аудитории, так как многие из присутствующих людей не могли четко его слышать в дальних концах зала. Также он отказался фотографироваться, процитировав позицию дона Хуана по этому вопросу:
— Когда нас фотографируют, —дон Хуан говорил мне, — большое количество энергии растрачивается впустую.
На мою реплику о том, что как раз со мной то ничего страшного и не произошло из-за фотографий дон Хуан ответил:
— Вот именно по этой причине ты являешься такой бестолочью!
— Так как я не убедился в обратном, — продолжил Кастанеда, — я уважительно отношусь к его совету и с тех пор я не позволяю себя фотографировать.
Продолжая обсуждение своих книг, Кастанеда объяснил, что он написал в них только то, что дон Хуан передал ему в терминах предпосылок, подразумевающих целую систему сложного пути к совершенству, ведущему к абсолютной свободе. Просто и скромно он сказал о себе, что до встречи с доном Хуаном он был «идиотом», слепым и невежественным, несмотря на его блестящие исследования в области антропологии.
— В моих книгах я ничего не выдумал, это также и не является моим литературным воображением, так как у меня нет творческих способностей и таланта фантазировать. Мне просто не хватает воображения. Выдающиеся идеи и вся система личного совершенства человека, описанные в моих книгах» принадлежат дону Хуану. Моя роль лишь состояла в том, чтобы вывести их на свет и сделать их доступными для людей, чтобы они тоже могли найти свой потерянный путь к свободе, а также рассказать о моем собственном опыте и опыте других учеников дона Хуана, которым мы впоследствии обменялись между собой в попытке довести до конца начатое.
Некоторые члены официального научного общества, недостаточно знакомые с мексиканским шаманизмом и традицией, относились очень критично к работам Кастанеды.
— Они ждут, чтобы я разозлился, — сказал Кастанеда, — но самое важное послание дона Хуана и краеугольный камень его учения заключается в том, что индивидуум должен научиться преодолевать негативные эмоции и должным образом распределять энергию, посредством стирания личной важности и отсутствия гнева. Дело в том, что гнев потребляет энергию, которая позволяет нам работать над собой и достичь второго внимания. Великий нагваль, которым был дон Хуан, видит людей как неисчерпаемое поле энергии с неслыханными и непостижимыми возможностями. Он видел человека как светящееся яйцо, но для того, чтобы кто-то мог так же видеть потребуется энергия, которую мы безвозвратно тратим, гневаясь, по причине того, что кто-то задел нашу гордость и наше чувство собственной важности.
— Если бы я злился каждый раз, когда люди говорили, что я коротышка или урод, — продолжил Кастанеда, — я бы тратил столько энергии, что не мог ничего сделать, кроме как индульгировать в собственной злобе, и, таким образом, у меня не осталось бы энергии для сновидения. Поэтому начинать нужно с того, чтобы не раздражаться», — а затем, обращаясь к пожилой женщине из зала, он сказал:
— Не сердитесь, даже если вам сказали, что вы бесполезная старуха! Мы, ученики дона Хуана, не являемся просветленными, но мы утратили чувство собственной важности, и мы не злимся даже на нападки критиков сующих нос в несущественные детали наших личных жизней.
На вопрос о том, чем все закончилось с доном Хуаном и его ученичеством и об уходе дона Хуана Кастанеда сказал:
— После того, как он был поглощен огнем изнутри, дон Хуан перешел на другой уровень 1974 году. Оставив в качестве лидера нашей группы женщину-воина Флоринду. Она неслыханная тиранка, мучающая и унижающая нас и таким образом уничтожающий остатки нашей собственной важности. С этой целью она дала мне два задания. Первое — войти в офис важного бизнесмена, Смита и ответить на его персональный телефонный звонок. До этого момента мои моральные убеждения не позволили бы мне сделать это, но, будучи вынужденным совершить данный поступок, я разрушил ложное представление о себе как о хорошем, честном и порядочном человеке.
Другое испытание было еще более сложным. Полагая, что имя Карлос Кастанеда стало слишком известным и важным, Флоринда отправила меня работать в качестве официанта в гостиницу в американском городе на границе с Мексикой, в районе, где мексиканцев очень ненавидят. Я работал там под фамилией Перец, одной из самых распространенных мексиканских фамилий. Я был дважды обесценен этой новой фамилией: во-первых, эта мексиканская фамилия заставила меня быть ненавидимым американцами; и во-вторых, имея фамилию, которая очень распространена среди всех этих мексиканцев, я потерял свою индивидуальность. Я тяжело работал около года, готовив еду и обслуживая клиентов, которые иногда даже швыряли в лицо жареные яйца. Когда я пожаловался об этом Флоринде, она тихо и кратко сказала:
«Ну что же, пригни голову так, чтобы они промахнулись!»
Когда я приступил к выполнению этого второго задания, Флоринда сказала мне, что она не знает, сколько времени это займет, один год, может быть два или даже десять лет. Через полтора года она внезапно появилась, сказала мне, что работа окончена, и мы немедленно возвращаемся. «Но я не могу просто так уйти, — сказал я ей. Я должен проститься с моими друзьями, уведомить моего босса и рассчитаться с ним.
«Никто не заметит, что тебя там нет, — парировала она. Ты думаешь, ты так важен, что они не смогут без тебя обойтись?»
На многочисленные вопросы о природе нагваля и о том, как он выбирает своих учеников, Кастанеда сказал:
— Испанское завоевание Америки полностью изменило нагвалей и их учения. До появления испанцев они работали над встречей с Неизвестным, пытаясь вызвать внутренний огонь и раствориться в космической энергии. Прибытие испанцев представило новый элемент: им пришлось столкнуться с завоевателями, которые были тиранами и для которых они не являлись ровней. Большинство из них сдалось, они не смогли выдержать испытание, потому что оказалось гораздо сложнее использовать тиранов для накопления личной силы, чем противостоять неизвестному и овладевать силами природы. Новое поколение нагвалей, появившееся после испанского завоевания, изменило систему своего учения: первое, что нужно сделать, — это встретиться с тиранами и их суровым характером. Выстояв во взаимодействие с тираном таким, каков он есть, воин учится терпению, выдержке и становится неуязвимым и стирает свою личную важность. Только когда он достиг всего этого, он может встретиться с неизвестным. Таким образом, испанские захватчики поспособствовали созданию нового неуязвимого нагваля, человека знания и воина, для которого все является вызовом.
— У новых нагвалей, одним из которых и был дон Хуан, на самом деле нет учеников. Я долго жил в убеждении, что я ученик дона Хуана, и только в конце нашей совместной работы я понял, что он использует меня, для своей концентрации. Несмотря на всю мою глупость, потому что я действительно был «идиотом», невыносимым для себя и других, дон Хуан никогда не терял терпения, совершенствуя тем самым собственную безупречность. Как то, в начале нашей совместной работы мы с доном Хуаном отправились в горы в поисках лекарственных растений. Он шел легко и быстро, как молодой человек, а я задыхался, потому что в то время я был заядлым курильщиком.
— Как только у меня закончились сигареты, я занервничал и приставал к нему, с требованием дойти до ближайшей деревни, чтобы купить сигареты. Дон Хуан продолжал успокаивать меня, утверждая, что мы были в непосредственной близости от деревни, где я мог бы купить сигареты. Пятнадцать дней мы бродили по горам, и когда мы наконец добрались до деревни, у меня больше не было желания курить или покупать табак. Это был способ, которым дон Хуан заставил меня бросить курить, без высказывания просьб бросить эту привычку.
— Я не являюсь нагвалем, — продолжил Кастанеда. Почему я должен выдавать себя за того кем я не являюсь? Я встречался с нагвалями, и дон Хуан был одним из них. У него был для меня намеченный путь и задача, но я отказался ее выполнять. Поскольку я не являюсь как он индейцем, мой путь не может быть таким же, как у него. У меня еще много дел, и теперь я буду идти своим путем, хотя и под руководством Флоринды. Даже я сам не знаю, что меня ждет таким образом; единственное, что я точно знаю, это то, что я должен передать другим те знания, которые дон Хуан нам оставил. Это знание доступно каждому через мои книги; их следует внимательно прочитать, а практики, в них описанные, следует применять в своей частной жизни. Однако не все испытают то, что испытал я, потому что все являются разными, но каждый должен начинать с сохранения энергии, которая теряется из-за чрезмерной важности собственной личности».
В обсуждении отношений учитель-ученик, один из поставленных вопросов звучал так: «Как нагваль выбирает себе учеников?» Кастанеда молчал, и кто-то из аудитории ответил, что это судьба, которая определяет эти отношения. На это Кастанеда живо отреагировал, говоря, что все учение дона Хуана — это битва против судьбы и стремление ее превзойти.
— Можно сказать, что в начале это судьба, что определяет, встанет кто-то на путь совершенствования или нет, но в ходе последующего обучения все зависит от ученика, от его силы, воли и настойчивости. Если кто сдается из-за трудностей или собственной слабости, он может оправдать это упоминая судьбу, тогда как это случается только по причине его слабости.
— Ученик не должен зависеть от одобрения или неодобрения своего учителя; никто не может сказать ему, каков должен быть его следующий шаг, ученик должен почувствовать это и найти это в себе. Это неверно и нелепо, то каким образом некоторые ученики подчиняются своим гуру, которые говорят им, даже на ком они должны будут впоследствии жениться. Путь дона Хуана — это не путь зависимости ни от учителя, ни от судьбы, но его путь — это личная ответственность. Применяя в повседневной жизни некоторые принципы учения дона Хуана, даже мои книги могут на время заменить учителя. Тогда они перестают быть просто интересными и становятся побуждением к действию.
Последнее заявление Кастанеды заставило многих людей из зала попросить его создать группу, с которой он работал бы. В тот момент ему пришлось отказаться от этого, потому что, по его словам, у него было несколько неудачных попыток в этом отношении.
— Многие, особенно молодые, приходят в группу, полагая, что двери восприятия откроются им сразу же, как только они проглотят пару галлюциногенных грибов или кактусов.
Это продолжение, а если точнее — окончание разговора Карлоса Кастанеды в 1969 году со студентами UCLA. И это тоже — впервые на русском. Мы постарались перевести (насколько это возможно) непосредственно саму живую беседу Карлоса после формальной лекции. Многие вопросы были не слышны, часть реплик неразборчива. Но мы восстановили то, что возможно восстановить. Вопросы выделены жирным шрифтом, ответы и реплики Карлоса — обычным.
Вы определяете дона Хуана как человека, который живет, условно говоря, в чужой культуре, то есть он и его люди не принадлежат к коренному населению в Мексике. Но в целом он способен функционировать в этой чуждой ему культуре. Теперь, когда вы туда попадаете, вы говорите, что он учит вас менять глоссы или, возможно, он приводит вас к той точке, где вам больше нет необходимости создавать глоссы что бы переживать какой то опыт. И вы характеризуете этот взгляд на мир как более захватывающий и, возможно, более рациональный, чем ваш собственный.
Да, да
Учил ли он вас чему либо….То есть вы сказали, что ушли с этого пути не смотря на то, что это было захватывающим и более рациональным, чем ваш собственный. Но научились воспринимать вещи по-другому?
Нет, нет, нет
Но вы хотели бы?
Я хотел бы! Хотел бы! Но видите ли, на определенном уровне сила естественного языка настолько сильна!
но, если он может жить в чужеродной ему культуре, то в какой- то мере он близок с понятными вам явлениями, но вы не сделали того же самого по отношению к его миру?
Но, видите ли, у него нет необходимости соперничать с богатством моего мира. Мой мир супер богат. Я постоянно помню, что меня подстраховывают наши достижения в науке (смех аудитории) как я говорил друзьям сегодня, когда я оказываюсь в состоянии большой усталости, настоящей усталости, я нахожусь в тупике неразрешимых проблем, как я поступаю? Я становлюсь очень религиозным…Например, дон Хуан показал мне в очень прагматично-драматичной манере, это божество, именуемое Мескалито, которое обитает в пейотном бутончике, или, скорее, вы видите его с помощью пейотного бутона. Я даже мог потрогать его!! Как эту грифельную доску! Стоит подчеркнуть, что я связан с этим, так как это произошло почти вчера, то есть совсем недавно. Но все равно… всякий раз, когда я очень устаю, я становлюсь тем, кого я называю прислужником Иисуса. Я падаю на колени и становлюсь матерым католиком! (смех аудитории) Я каюсь в своих грехах, поступках, итд., один мой друг написал песню об этом и название песни: “Как только картофель нарезан — я становлюсь слугой Иисуса” (смех аудитории) Вот в этом суть. Видите ли, я не могу избежать ловушек естественного языка. Возможно, у индейца больше возможностей, чем у меня.
Говоря о том, что вы упоминали ранее, структурируете ли вы все это согласно методу Сократа, видите ли вы сходство между миром Яки и методом Сократа, в поисках несократимой реальности?
Нет, нет, нет я совсем не связан с этим.
Но видите ли вы связь между этим?
Нет я отказываюсь видеть какую-либо связь, потому что если я начинаю сравнивать, я теряю тональность, я становлюсь предвзятым этнографом.
Далее следует неразборчивое продолжение вопроса с упоминанием Людвига Витгенштейна
Нет, я не делал то, что вы предлагаете, я не знал бы как это сделать. Витгенштейн заинтересовал меня.
Неразборчивое продолжение вопроса с упоминанием о теории естественного языка
Единственный человек, который говорил со мной об этом языке это Л. Витгенштейн, вот почему мне это понравилось и я это привнес. По другому я бы вообще это не упоминал.. Он единственный кто намекнул мне на эту тему, потому что иначе мне придется признать, что мои выводы о моих трудах не являются частью этого явления, они лишь грань этого, они правдивы, они могли ввести меня в постижение этого явления, но вводят ли они меня действительно в постижение чего-либо? На данном этапе я сомневаюсь, были времена когда бы я стал утверждать обратное, но благодаря Людвигу Витгенштейну я нахожусь в ужасной путанице. (Смех аудитории).
Вы рассматривали ловушки естественного языка как те, в которые попадает человек Западного мира?
Да! Конечно, конечно.. Я сегодня говорил о.. о… Дон Хуан говорил мне годами об идее того, что я должен потерять важность. Важность моей личности очень связана, в моем случае, возможно не в вашем, но в моем случае она связана с нытьем, я скулил как дьявол! Всю свою жизнь я ныл, все идет не так как надо! Все не так! Чувство озабоченности связанное с этим, события складываются не благоприятным образом для меня. И я думаю это тесно связано с эгоцентричной зависимостью. Я зависим от своей важности. Вы можете говорить эгоцентрик или эгоцентрист, так вот Дон Хуан настаивает, что правильным будет путь избавления от важности, потерять чувство важности и он утверждает, что полностью потерял чувство собственной важности, его Эго, но тем не менее он способен функционировать в этом мире, с помощью определенного средства, которое по-настоящему не понятно мне, он пытался мне объяснить это. Он называет это контролируемой глупостью! Он говорит, что единственное средство, посредством, которого он взаимодействует с ближними — это контролируемая глупость. Он сказал мне об этом в 1964 году и я больше не слышал об этой концепции до тех пор пока теперь в 1969, около 4 или 5 месяцев назад я перечитал свои полевые заметки, мои старые заметки и я вернулся и спросил его, что такое Контролируемая Глупость? и он чуть не упал от смеха, ударив себя по ноге сказав: ”я так рад что ты, наконец, спросил меня об этом, спустя столько лет.. (Смех аудитории) потому что если бы ты никогда не задал мне этот вопрос, это не имело бы значения. Я делаю вид, что я действую, так как будто это имеет значение, но, тем не менее, я знаю, что это не имеет значения и это контролируемая глупость. (Смех аудитории). В этом и состоит идея того, что он добровольно вовлекается в какое то действие, и он по-настоящему действует, он не имитирует свои действия, и когда он заканчивает это действие у него нет огорчений, душевных страданий. Я же делаю все наоборот: я вовлекаю себя в действие и если это не приносит мне удовлетворения я хватаюсь за нож или иду к психиатру. (смех аудитории)
Был ли у Дона Хуана учитель…
Да!
…и он научился всему у него?
Да, есть такое предположение.
Неразборчивый вопрос на тему методологии обученияКарлоса у Дона Хуана
Я работал с доном Хуаном почти 9 лет на сегодняшний момент и все что у меня есть это проблески данной методологии. К тому времени когда я “увижу” в кавычках, у меня будет целостный метод. В моих терминах мне нужно будет приобрести все механизмы создания глосс в качестве шамана, что бы стать счастливым или возможно в качестве антрополога. Или допустим мне надо будет понять то, что он называет несократимой реальностью и как только вы делаете это — всё встает на свое место и тогда методология будет очевидна.
В своей книге вы пишите, что Дон Хуан полагал, что вы нравитесь Мескалито и он хотел что бы вы встретились с ним. (К.К.- да) и тем не менее, вы говорите, что вы не чувствуете, что вы поняли Мескалито или вы не предрасположены к пониманию вещей, которым Мескалито пытался вас научить. Как вы думаете почему дон Хуан, утверждал, что вы так нравитесь Мескалито?
Я не знаю..Может быть снова нам надо прибегнуть к идее о контролируемой глупости. Я спросил дона Хуана означает ли его контролируемая глупость, что он действует как актер, что в этом действии нет искренности и он ответил, что его действия это действия актера, но они искренни! И затем я спросил его: ” Когда ты используешь эту контролируемую глупость?” и он ответил: ”Все время” и я спросил его: “По отношению к кому?” и он ответил: “По отношению ко всем!!”, очень странно. И я спросил: ”Ты действительно имеешь это ввиду, что тебе все равно буду ли я жить или умру? Постигну я учение или нет? Свихнусь ли я? И он ответил: ”Конечно, мне все равно” И это ударило меня как тонной кирпичей. Потому что я как Европеец или частично Европеец, я научился функционировать в рамках терминов: нравиться кому то или не нравиться! Если кому то я нравлюсь лично я чувствую себя отлично! Если я им не нравлюсь это ужасно! И я думал, что я нравлюсь лично дону Хуану, до этого я доверял ему! Но после того как я узнал, что ему было все равно это было ужасно, я потерялся и спросил: ”Почему ты тогда хочешь учить меня?”, а он ответил: “Лично я не хочу, мне все равно, просто ты был выбран для меня ” он говорил об этой силе содержащейся в пейоте и он сказал: “Мне не известны его мотивы, у него должны быть свои причины для этого”. То есть это не дело дона Хуана, дон Хуан должен лишь подтвердить это сверхъестественное знамение и действовать согласно его верованиям, вы должны передать это… Это даже не его выбор, не его волеизъявление. И причина по которой…. я не…. Я не…. Скажем, возможно, потому ловушки моей европейской социализации, моей социализации как западного человека, настолько значительны, что не существует способа из них выбраться, кроме как интеллектуально. Если бы я знал, к примеру, что я проведу свою жизнь, обучая аудитории, и я больше никогда не попаду в пустыню, я бы мог говорить все что захочу. Видите ли, после моего общение с вами на следующей неделе я поеду на встречу к дону Хуану и это подхлестнет меня так, что приведет в трепет, я не смогу солгать о таком. Я не в состоянии создать, что то от самого себя. Если я не понимаю, если у меня нет связи с силами, о которых он говорит, мне будет лучше сказать, что они мне не близки потому, что так будет естественно для меня. Может быть я так и не ответил на ваш вопрос…
Вы сказали, что его не заботит его персона, или вы или другие люди и действие через которое он совершает и это своего рода абсурдные события, которые были описаны к примеру в литературе 20-го столетия, ты можешь их наблюдать но не можешь объяснить, но они происходят… (неразборчивая речь)…но что насчет всего остального мира?
Нет, нет. Вы знаете, может быть, мы могли бы попытаться найти объяснение в сибирской мифологии, откуда, по сути, и пришло слово шаманизм, или предположительно все это сочетание явлений шаманизма, которые предположительно происходили в Сибири. У них есть легенда о том, как шаман спускается в загробный мир, перед тем как стать шаманом, находит там духа – помощника и этот дух убивает его, расчленяет и варит его или съедает, снимая плоть с его костей и как только его кости чисты, он соединяет все его части снова и возвращает его назад в мир как “не-человека”. Теперь было к месту объяснить это в терминах смысловых значений, что случится с магом в случае стирания им привязанности к смысловой нагрузке, если он учиться отделять привязанность, он становится лишенным человеческих качеств, он больше не человеческое существо, он больше не личность, не социальная единица. Что делает нас социальной единицей, это то, что мы полагаем, что значение определенных вещей являются важными для нас, мы настроены на значение, смысл и по-другому мы не сможем функционировать. Но дон Хуан не привязан к значению, может быть у него есть приверженность к своего рода “Сверх системе” я ничего не знаю об этом, я действительно не имею понятия об этом. Мое предположение, что у него есть приверженность шаманской “Сверх системе”. То есть у него нет предпочтения, ничто не является более важным чем что-либо другое. И когда он сказал о том, что ничто не важно, я задал ему вопрос: “ты имеешь ввиду что все бесполезно и бесценно?” такой была моя когнитивная реакция, если что-то не важно или равноценно не важно то это теряет свою ценность, а он ответил: ”я не сказал что это не имеет ценности, я сказал что это не важно!” вещи были не важны потому что они были равны. И только посредством использования контролируемой глупости он мог вовлечь себя во взаимодействие. Это очень сложное понятие, которое я по-настоящему не понял. Я лишь точно заимствовал его высказывания в надежде, что что-либо прояснится.
Кто вы по знаку зодиака?
Астролог описал меня как “Чудика одержимого планированием” Я козерог и он сказал, что “Козероги это чудики, помешанные на планировании” это слабые мужчины и сильные женщины! (смех аудитории).
Все что вы делаете теперь это упражняетесь в Контролируемой глупости?
Нет, я очень серьезен потому что я хотел получить….
Но вы сказали, что вы не поняли что-то… (далее неразборчиво о контролируемой глупости).
Нет. Нет .Нет. Видите ли, я действительно не понимаю как кто-то делает это…. то есть интеллектуально я делаю то же что и вы, я понимаю, что дон Хуан говорит о том что для меня звучит очень (неразборчивая речь), но дайте мне погрузиться в контролируемую глупость и я опозорюсь, так как я не могу избавиться от важности вещей, я страстно вовлекаюсь в процесс.
Сознательно вы можете и не делать этого, но подсознательно вы будете это делать… (далее неразборчиво об академическом восприятии концепции контролируемой глупости) .
Может быть я не объяснил это правильным образом, для меня знать что-либо означает, что я мог бы повторить это в любой момент и если бы я захотел приступить к практике контролируемой глупости, я бы продвинулся очень недалеко, я бы попался в ловушку смыслового содержания, я искренне не смог бы постичь…… я бы не постиг даже одного момента в котором не нашел бы для себя полного смысла, вот то что я имел ввиду.
Очень неразборчивый вопрос на тему того, является ли контролируемая глупость произвольным выбором или действием.
Что-то в этом роде…Это является произвольным, в смысле того, что это следует…. Видите ли, дон Хуан утверждал, что он обладает когнитивной системой, которая позволяет ему выбирать, и я не знаю, что это такое. Я не имею представления о том, что направляет дона Хуана в его выборе. Он говорит, что его направляет его желание идти путем сердца во всем, что он делает. Какой бы выбор не существовал это должен быть путь с сердцем, то есть предрасположенный для него выбор. Альтернативный выбор, который делается без беспокойства для него, и потом он просто ему следует, и этот путь в любом случае не ведет никуда…
Далее кто то из аудитории, что то говорит неразборчиво…
Да, да?!
…похоже на то, что кто то случайно сделал жест рукой, а Карлос решил, что этот человек желает задать вопрос, аудитория рассмеялась.
Вы говорили о том, что был момент во время ученичества, где вам казалось, что вы сходите с ума, погружаетесь в безумие… (далее неразборчиво)…
Я не могу это решить. Я уже научился понимать мир, посредством определенных терминов и как только ты теряешь уверенность, свою ответственность за восприятие каждодневной реальности- ты сходишь с ума. Это то чему меня научили. Я должен повторить точно..
Неразборчивый вопрос о вере во что то..
Я не знаю как….Вы имеете ввиду, что возможно мы могли бы добиться произвольного понимания?)
… далее неразборчивое продолжение того же вопроса
Это безумие из-за серьезного…
… продолжение вопроса на тему какого-то уровня
Это единственный уровень которым я обладаю это европейский уровень.
Это не правда… (далее неразборчиво)
Интеллектуально я делаю это, эмоционально я все еще нахожусь в Европе.
Возможные выводы таковы, что вы как антрополог с набором навыком с которым вы начинаете, с вашими изначально сформированными теориями, методами, вашими глоссами и фактами, и когда вы проводите свою полевую работу посредством этих методов для сбора данных, для подтверждения теорий, которые вы запланировали и спустя столько лет вы обнаруживаете, что вас не затронула эта культура или… ( далее неразборчиво), то что вы пытаетесь сделать это погрузиться в этот взгляд на мир, теперь что произойдет если вам удастся погрузиться в его взгляд на мир, создав вашу модель, где вы будете способны общаться с нами, совершая такие же процессы, которые делает он, создав модель каким-то образом передающую…(далее неразборчиво)…
Возможно, если мы захотим поразмышлять о такой возможности по-настоящему с научной точки зрения, возможно если бы мы могли составить систему глоссов, которая будет присуща нам европейцам и затем систему глосс, присущую всем культурам, которые мы изучаем и посмотреть где они совпадают, может быть это единственное, что мы сможем оценить это совпадение. Потому, что я подхожу к этому со своими изначально сформированными суждениями, изначально составленное мнение о мире уже сидит во мне, мои глоссы в этом. Я буду расценивать глоссы чуждой мне культуры посредством моих собственных глосс, что будет само по себе абсурдом.)
И вы окажетесь в итоге с двумя наборами глосс?
Возможно вы сможете совместить их, вы можете совместить их каким то образом! Может быть в этом и есть решение — в совмещение этих глоссов. И это совмещение и будет единственным, что можно будет оценить. Вот такое предположение. По крайней мере, для меня это волнующая альтернативная гипотеза в антропологии.
Какие у вас мысли на тему того, почему Мескалито указал на Вас?
..“Со смехом” — может потому что я смуглый и маленького роста, я не знаю….) (смех аудитории).
Я не стараюсь смотреть…
“перебивает”- это ужасно!!!) (смех аудитории).
Неразборчивое продолжение вопроса вызывающее смех аудитории, я не знаком с характеристиками жизни этого человека, но я хотел бы задать вам вопрос об этом, создается впечатление, что вас привлекает его способ жить и он является человеком, который знаком с вашим жизненным укладом
О да, да!
… кажется, он не был занят антропологическими исследованиями Америки или других мест, потому что ему достаточно тех знаний которыми он обладает.
Нет, нет, он не европеец, он не заинтересован в оценке (неразборчиво)
Хотели бы вы сделать универсальным его поведение, так как его поведение это поведение человека, и это является частью концепций о поведении человека, хотели бы вы, что бы он стал президентом Мексики? Или президентом Америки?
Нет!
Предположим….
“перебивая”- Президентом МИРА!!) (смех аудитории)
Что будет если Мескалито скажет ему, что теперь его миссия обучать Американцев, как долго сможет находится вне… (далее неразборчиво)
Меньше двух часов) (смех аудитории).
Тем не менее, дон Хуан говорит, что его жизнь заключается в использовании стратегий, что противоположно моей жизни заключающейся в использовании смыслового наполнения. Я не пересматриваю свои функциональные единицы, я не устраиваю свою жизнь со стратегической точки зрения. Вот почему меня бесконечно “колошматит”. Я даже до сих пор не получил PhD, я сомневаюсь, что они мне его дадут…. Для видящего это полный идиотизм с точки зрения того, что я не рассматриваю свой мир в стратегических терминах, для дона Хуана это немыслимо! Дон Хуан решал проблему распространения своего учения, он бы решал эту проблему со стратегической точки зрения, не с точки зрения святого или философа. Просто стратегия, сухая стратегия. Однажды я спросил его, ты тот кто ведет свою жизнь стратегически, что случилось бы с тобой, если бы кто-нибудь тебя ждал вооруженный мощной винтовкой с оптическим прицелом, что бы причинить тебе вред, ты не сможешь никак предотвратить это — на что он ответил: “Я просто там не появлюсь” (смех аудитории).
Он дал мне очень захватывающую смысловую единицу — быть недоступным! Потому что лично я доступен! Я засунул свою шею в …. (неразборчиво) И это то как мы все и поступаем, мы стоим на своем пути заблокированные и разбитые. Дон Хуан недоступен! В переводе с испанского выражения — не позволять себе стоять на дороге, не находится на чьем то пути! Так что я не думаю, что он хотел бы стать президентом Мексики, скорее он поступил бы стратегически.
Люди нуждаются в каких то стратегиях, только когда у них есть назначенная цель, и тогда остается единственное, что им надо будет сделать это протянуть руки. У других людей нет целей и тогда они ищут вокруг эту цель.
Вы говорите мне то что я и так знаю.
…неразборчивый вопрос о порядке философии языка
Вы говорите мне о мыслительном процессе европейца, я знаком с этим как европеец, это переливание из пустого в порожнее, я думаю дон Хуан имел ввиду что то совершенно отличное от этого. Мне кажется, я вас всех задерживаю, я могу долго потому что, сейчас мне больше нечем другим заняться) (смех аудитории). Если вы хотите уйти, пожалуйста, а если хотите остаться, просто скажите я весь ваш!.
Неразборчивый вопрос
Он хотел бы учить чему?
Почему он захотел обучать?
Я не думаю, что он захотел, в моем случае это просто совпадение, счастливый шанс и я не думаю, что он сам по себе взялся бы за это.
Вы упоминали, что говорили с ним об ЛСД, говорили ли вы с ним о каких- то других галлюциногенах для остановки внутреннего диалога?
Нет нет, он не знает других галлюциногенов)
…таких как марихуана например?
Нет нет, он также незнаком и с марихуаной.
Вы говорили, что анализировали этот когнитивный процесс, делает ли тоже самое дон Хуан?
Нет, он не заинтересован в анализе того, что он испытал, я думаю потому, что как я уже упомянул он не владеет естественным языком, что бы это сделать. Для него остается лишь явление само по себе.)
…далее продолжение неразборчивого вопроса о возможности анализа для дона Хуана
Нет, нет, это моя глупость! Чисто моя глупость! Я не буду знать, как остановиться! В этом моя проблема.)
…продолжение вопроса неразборчиво
Я полагаю это было бы хорошо… но я буду склонен думать…. Я не знаю…
…неразборчиво на тему о других шаманах, которых он знает?
Я встречался с индейцем племени масатек, шаманом, я так же знаю шамана из племени Яки, это однорукий человек, так вот этот человек из племени масатек, из центральной Мексики, он даже круче чем дон Хуан, он обладает гораздо большими знаниями, он принадлежит к “системе высшего порядка” и я думаю он действительно может принадлежать к ней, он на самом деле потрясающий человек, ему 65 лет
Встречаются ли они в рамках социума или …неразборчиво о структурах ихвстреч ?
Да они собираются на пейотных церемониях, все те люди, встречающиеся на пейотных церемониях они все шаманы!)
Представитель аудитории. Теперь пришло время завершить нашу встречу и поблагодарить вас за ваше участие. аплодисменты.
5 января 1997 года один самых глупых персонажей на этой планете Гомер Симпсон съел порцию чили с «безжалостными перцами перцев Кецльзакатенанго, выращенными глубоко в джунглях сумасшедшими из гватемальской психушки» и отправился в галлюциногенный духовный поиск по следам Карлоса Кастанеды.
Эта одна из лучших и классических серий «Симпсонов» была создана под впечатлением ранних книг Карлоса Кастанеды. Обычно анимацию обычных «Симпсонов» для сокращения издержек на производство отдавали на отрисовку подрядчикам в Южную Корею. Но ключевые эпизоды именно этой серии главный мультипликатор Дэвид Сильверман создает сам, лично, чтобы передать визуальные образы именно так, как они задуманы. Этот эпизод включает некоторые очень сложные и разнородные эффекты, от деформирующихся моделей персонажей до пышных визуализированных сред и включения живых объектов и компьютерных элементов (облака и гигантская бабочка, соответственно).
Эта серия также одна из лучших в философском смысле. Это сказка о «дураке», который благодаря своей глупости, тем не менее, проходит через странные и эксцентричные испытания и в результате получает новое осознание, новый взгляд на идею «родственной души». Поскольку ограниченность жизненных целей и мотивации (жадность, глупость, наивность, доверчивость) Гомера Симпсона является одним из самых главных объектов этого сатирического «эпоса», такое развитие персонажа можно считать выдающимся – он осознает, что Мардж Симпсон, его жена, действительно представляет его «родственную душу», несмотря на то, что она не согласна с его привычками и идеями. Кроме того, сам предмет поиска soulmate – до боли в глазах напоминает поиск «дубля» или «тела сновидения». В ходе путешествия Гомер Симпсон встречается с «холодной» и «недоступной» Мардж, которая для него, в значительной степени, — в проекция отторгающей матери (и главный его страх).
Еще один замечательный персонаж – это мистический гид, духовный проводник Гомера Симпсона – койот, спустившийся с неба и образовавшийся из планет. Этот персонаж отсылает нас к сцене из книги Кастанеды «Путешествие в Икстлан»:
Я отвёл глаза и увидел койота. Он спокойно трусил по каменистому плато. До него было метров пятьдесят. Он бежал на юг, но потом остановился, повернулся и пошёл ко мне. Я пару раз крикнул, надеясь его отпугнуть. Безрезультатно. Я забеспокоился. А вдруг он – бешеный? Койот приближался. Я даже подобрал несколько камней на случай, если он вздумает напасть. Когда койот был метрах в трёх от меня, я заметил, что он нисколько не возбуждён и даже наоборот – совершенно спокоен и ни капельки меня не боится. Он замедлил шаг и в полутора метрах от меня остановился. Мы молча смотрели друг на друга, а потом койот подошёл ещё ближе. Его карие глаза смотрели ясно и дружелюбно. Я сел на камень. Койот стоял совсем близко, почти касаясь меня. Мне никогда не доводилось видеть дикого койота так близко. Единственное, что пришло мне в этот момент в голову – с ним поговорить. Я заговорил так, как разговаривают со знакомой собакой. А потом мне показалось, что койот отвечает. Я даже был абсолютно уверен: койот что-то сказал. Я был в недоумении, но времени на то, чтобы разбираться, у меня не было, потому что койот «заговорил» опять. Он не произносил слова в том виде, как человек. Это было скорее «ощущением» того, что он говорит. А он на самом деле говорил, он сформулировал вполне определённую мысль и выразил её в виде чего-то, весьма напоминающего законченную фразу. Выглядело это примерно следующим образом:
– Ну что, как поживаешь, койотик? – спросил я.
Мне показалось, что я услышал ответ:
– Нормально. А ты?
Я оторопел. Койот повторил. Я от удивления вскочил на ноги. Койот не шевелился. Даже мой внезапный прыжок не произвёл на него никакого впечатления, он по-прежнему дружелюбно смотрел на меня ясными глазами. Потом он улёгся на живот, склонил голову набок и спросил:
– Чего ты боишься?
Я опустился на камень и между нами состоялась беседа – самая невообразимая и странная, из всех, какие мне когда-либо доводилось вести. В конце он спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Я ответил, что пришёл в эти горы, чтобы «остановить мир». Койот сказал:
– Qua bueno!
Тут я осознал, что это – какой-то двуязычный койот. Существительные и глаголы в его фразах были английскими, а союзы, междометия и некоторые другие части речи – испанскими. В голову пришло, что это – койот Чикано. Я засмеялся – уж очень абсурдной была вся ситуация в целом. Я хохотал всё сильнее и довёл себя почти до истерики. Вся тяжесть и несуразность происходящего вдруг разом обрушилась на меня, и разум мой сник. Койот встал на ноги. Глаза наши встретились. Я неподвижным взглядом смотрел ему прямо в глаза и чувствовал, что они словно притягивают меня. Вдруг койот засветился. От него исходило мягкое сияние. Словно в сознании всплыли события десятилетней давности, когда под действием пейота я наблюдал превращение обыкновенной собаки в дивное светящееся существо. Как будто койот пробудил во мне воспоминания, и образы прошлого возникли перед глазами и наложились на фигуру койота. Я смотрел на него и видел мерцающее текучее светящееся существо. Его свечение ослепляло. Я хотел прикрыть глаза руками, но не мог пошевелиться. Светящееся существо прикоснулось к чему-то во мне, и тело моё наполнилось неописуемым теплом. Я не мог пошевелить ни одной частью тела, но что-то не давало мне упасть.
Я не имею понятия, сколько прошло времени. И светящийся койот, и вершина холма, на которой я стоял, уже давно куда-то исчезли. Не было ни ощущений, ни мыслей. Всё отключилось, и я свободно парил в бесконечности некоего неопределённого пространства.
Карлос Кастанеда
Ну и нельзя упустить тот, что койот разговаривал с Гомером голосом легендарного американского певца и артиста Джонни Кэша, мир его праху. Его искренность, глубина и фирменный голос стали проводником Силы в шаманской сказке о «дурачке» из американкой глубинки.
Меня зовут Джейн Хеллисоу, я из Юниверсити Калифорния Пресс, и сегодня я беседовала с Карлосом Кастанедой, автором «Учения дона Хуана». Я полагаю, большинство из вас читали эту книгу, все вы выглядите так, будто читали (смех.). Поэтому, я думаю, мы сразу перейдем к делу и включим запись.
Ок. Может быть, вы хотите спросить меня о чем-то?
Как вы повстречались с доном Хуаном?
То, что я познакомился с ним, будет чистой случайностью. Меня совсем не интересовали те вещи, о которых он знал, потому что мне не будет известно, что именно он знал. Меня интересовало собирание растений. И я встретил его в Аризоне. Был такой старик, который жил там где-то среди холмов, он знал много всего о растениях. Именно это меня и интересовало — собрать информацию о растениях. И, м-м, как-то раз мы пошли, я и мой друг, мы пошли повидаться с ним. Индейцы юма обманули нас и неправильно показали нам дорогу, и мы блуждали среди холмов и так и не нашли этого старика. Э-э, позднее, уже когда моя поездка в Аризону подходила к концу, лето заканчивалось, и я собирался возвращаться в Лос-Анджелес, я стоял на автобусной остановке, и подошел этот старик. Вот так я с ним встретился (смех.). Э-э, я общался с ним около года, периодически я навещал его, потому что он мне понравился, он очень дружелюбный и стойкий. Очень приятно быть рядом с ним. У него будет прекрасное чувство юмора… и он мне нравился, очень. И это будет первое, что руководило мной, я искал его общества, потому что он был очень веселым и забавным. Но я никогда не подозревал, что он знал что-то еще помимо того, как использовать растения для медицинских целей.
У вас будет чувство, что он знает, как нужно жить?
Нет, нет, не будет. В нем будет что-то странное, но о любом человеке можно будет бы сказать, что в нем есть что-то странное. Есть два человека, которых я брал с собой на полевые исследования, и они были с ним знакомы. Они полагали, что у него был… очень проницательный, навязчивый взгляд — когда он смотрит на тебя, потому что в основном он смотрит на тебя украдкой и кажется очень хитрым человеком. Вы бы сказали, что у него вид пройдохи.
Обычно он не смотрит, за исключением нескольких раз, но если это случается, то взгляд у него очень сильный. Вы могли бы почувствовать, когда он смотрит на вас. И я — я никогда не думал, что он знает что-то помимо этого, я не имел никакого представления об этом. Когда я шел заниматься своей полевой работой, я всегда исходил из предположения, что я антрополог, который выполняет полевую работу с индейцем, ну, вы понимаете. И я знал почти все (смех), а они этого не знали.
И, конечно же, это был большой культурный шок, когда я понял, что ничего не знаю. Это невероятное чувство, которое приходит, чувство смирения. Потому что мы — победители, завоеватели, вы знаете, и все, что бы мы ни делали, это так грандиозно, так логично, так величественно. Мы — единственные, кто способен на нечто благородное, мы подспудно всегда в это верим. Мы не можем избавиться от этого, не можем избавиться. И всякий раз, когда мы падаем с этого своего пьедестала, мне кажется, это здорово.
Откуда вы родом?
Я из Бразилии, я родился в Бразилии. Мои дед и бабка были итальянцами.
Думаете ли вы до сих пор, что в последней части вашей книги, когда вы подверглись опасности потерять душу, он вами манипулировал? (смешок.)
Есть, есть два способа объяснения. Понимаете, я предпочитаю думать, что он меня направлял. Мне будет удобно думать, что причиной этого опыта были эти манипуляции и то, что он руководил моим поведением в социуме. Но, возможно, эта ведьма исполняла его роль. Каждый раз, когда я нахожусь в Калифорнийском университете, конечно же, я принимаю ту точку зрения, что он манипулировал мной. Это вполне последовательно с точки зрения академического стиля, это очень убедительно. Но каждый раз, когда я в поле (занимаюсь полевыми исследованиями), я думаю, что она исполняла его роль (смех.). И это не сочетается с тем, что имеет место здесь. Очень трудно сделать этот переход.
Если вы собираетесь жить в университете, если бы я был преподавателем, если бы я знал, что всю жизнь собираюсь быть преподавателем, я бы сказал все, что вы уже знаете, и это прекрасно, но я могу опять отыграться там, и очень быстро (смех.). Я… принял решение. Я собираюсь вернуться, чуть позже, может быть, в конце этого месяца, и… э-э, я очень серьезно настроен по этому поводу.
Можете ли вы описать характер вашего общения с доном Хуаном после того, как вы написали книгу?
Мы очень хорошие друзья. Он никогда не устает подтрунивать и подшучивать надо мной. Он никогда ничего не принимает всерьез. Я очень серьезен в том смысле, что я как бы бросил ученичество. И я очень серьезно воспринимаю это, по крайней мере, мне так кажется.
Он вам верит?
Нет… (смех).
Кажется ли вам, что ваш подход к реальности, и вообще ко всему, каким-то образом изменился с тех пор, как вы встретили дона Хуана?
О да, да, очень изменился. По сравнению с прошлым моим отношением — очень изменился (смех). Я больше не принимаю ничего уж слишком серьезно (смех, аплодисменты).
Почему вы написали вторую часть своей книги?
Почему? В сущности, я связан со спасением чего-то, что будет утрачено на пять сотен лет из-за предрассудков, нам всем это известно. Это предрассудок, и это так и восприняли. Вот почему, чтобы иметь возможность передать это, на самом деле необходимо выйти за пределы откровения, должно быть что-то, что можно отделить от периода откровений. И, на мой взгляд, единственный способ сделать это — представить это серьезно, сформировать как социальную позицию. Иначе оно останется на уровне чудачества. У нас всегда есть задняя мысль, что только мы можем быть логичными, только мы можем быть величественными, благородными. Возможно, это только мои предположения, но мне кажется, что нашему способу мыслить приходит конец. Мы видим это в социальных науках. Любой ученый, занимающийся социальной наукой, идет в поле с идеей, что он собирается что-то испытать и узнать. И… это несправедливо… Я не могу уйти от этого.
В книге дон Хуан упомянул, что просил вас никогда не открывать имя, которое Мескалито дал вам, а также не рассказывать об обстоятельствах, при которых вы встретились, и все же вы написали целую книгу, которую может прочесть любой человек.
Я спрашивал его об этом. Перед тем как написать что-то подобное, я хотел быть уверенным, и я спрашивал его, можно ли это делать. Я не открывал ничего, что не будет разрешено, нет. Мне нужна была логичная система, и эта система построена логической мыслью. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что это исчерпывающая система, самое лучшее, что будет явлено в этом, моем мире. Именно это и привлекает — порядок. И что бы я ни открыл в этой книге, здесь нет ничего, что будет бы табу. Я открыл только порядок, систему. С тем чтобы помочь всем нам осознать, что индейцы очень, очень упорные, настойчивые люди и обладают таким же умом, как и все другие.
Почему вы ушли?
Почему я ушел? Я был слишком напуган. Во всех нас есть убеждение, что… мы можем заключить с самим собой соглашение, что это реально. Я уверен, что множество людей принимали психоделики вроде ЛСД или чего-то вроде этого. Искажение восприятия, которое происходит под действием этих психоделиков, можно рационально объяснить, сказав себе: я вижу это, это и вон то потому, что я что-то принял, все это наши скрытые мысли, они есть всегда. Таким образом, можно безопасно объяснить все странное и необычное. Но, когда вы потихоньку теряете эту безопасность, начинаешь думать, что время уходить (смех). Я испугался.
Но в действительности вы не ушли.
В том то и дело (смех).
Вы говорили, что у вас будет несколько видений, более-менее ясновидческих, по поводу прошлого, тех вещей, о которых вы, возможно, не знали и о которых вы не рассказывали в книгах. Проверяли ли вы когда-нибудь, соответствовали ли эти видения действительности?
Ну, это что-то очень забавное, знаете, это что-то. Не так давно я занимался поиском сокровищ. Ко мне пришел мексиканец и сказал, что есть дом, принадлежавший человеку, который, по-видимому, держал там много денег и никогда в жизни не пользовался услугами банка. Он подсчитал, что там должно быть, по крайней мере, 100 тысяч долларов, и спросил меня, не могу ли я определить, где именно находятся деньги. Ну и я подумал, что это интересное предложение (смех).
Итак, я провел этот ритуал. Это был маленький ритуал, который как бы производит видение, не такое ясное, как в процедуре предсказания, но это видение, которое можно интерпретировать. Огонь, который разводится для того, чтобы привлечь все, что можно привлечь. И вот компания, состоящая из четырех человек и меня, провела весь этот ритуал, они делали все так, как я говорил, — думаю, они доверяли мне, и мы ждали видения, но так ничего и не пришло. В итоге вышло так, что все эти люди начали искать сокровища по всему дому и под ним. Очень высокий, тихий дом, и они перерыли весь дом. А парня, который рылся наверху, укусил черный паук, паук «черная вдова». Положение будет безнадежным, они ничего не нашли. И тут мне пришла картинка, видение, я увидел сон. В этом сновидений владелец дома указывал на потолок. И я сказал: «Ага! Это не в подвале, а на чердаке». И вот как-то раз мы пошли туда и стали искать на чердаке, но снова ничего не нашли (смех). Все-таки это будет не так уж смешно, потому что один мексиканец, очень большой, он весит около 315 фунтов — такой большой лось… (смех). В потолке есть небольшой люк, а дом старый, он построен где-то в двадцатые годы, с потолками, тонкими как бумага. Поэтому я старался ходить по перекрытиям, а этот парень стал очень подозрительным, он боялся, что мы его обманем и припрячем его долю, хотя у нас ничего такого и в мыслях не будет. И он пошел за нами, наверх. Он подошел туда, где стоял я, я был в центре дома, в центре комнаты, потому что это будет то место, указанное в моем видении. Он встал возле меня и провалился (смех). Знаете, он зацепился за что-то и висел вверх тормашками.
Давал ли вам дон Хуан какие-то предписания или комментарии относительно тех обстоятельств, о которых вы спрашивали себя?..
Да, очень, очень ясные. После этого я приехал повидаться с доном Хуаном и рассказал ему о своей неудаче. Все, как вам, и он сказал, что это очень естественно. Все, что человек оставляет или прячет, все это он охраняет. У меня есть мои записи, вы знаете, которые я делал в пустыне, и для меня они имеют очень большое значение, это просто сокровище для меня. Я стал просто одержим своими записями. И дон Хуан спросил меня: «Ты бы допустил, чтобы твои записи взял какой-нибудь идиот?» Нет, я бы так не сделал (смешок). Вот в чем дело. И в чем же разница? Парень любит свои деньги. И он вовсе не собирается позволять, чтобы пришел какой-то идиот вроде меня и забрал их. Поэтому он устраивает всякие ловушки и препятствия.
Это был поворотный момент в моем отношении к дону Хуану. С тех пор я никогда уже не думал, что смогу перехитрить его. Он интеллектуально встряхнул меня. Я думал, что этот чувак для меня абсолютно прозрачен, прост и предсказуем. С тех пор я даже перестал думать о себе как о студенте антропологического факультета в университете, приехавшем свысока поглазеть на индейца. Он полностью разрушил мое соотнесение себя с интеллектуалами.
Он заставил вас думать о себе просто как о человеке?
Он заставил меня думать о себе как о человеке, который не знает ничего по сравнению с тем, что знает он. Но я не знаю, что у него на уме. Все, что я говорю вам, — это то, что он сказал мне. Я не знаю, как можно преодолеть страх. Потому что я сам его не преодолел. У меня есть одна мысль, которую, наверное, можно использовать. Я люблю уходить в поле и проверять ее. Но это другая история, совсем другая.
Он преодолел страх?
Ну да, он преодолел. Да…
Полностью?
Да… кажется, что это очень просто. Если у нас все происходит механически, я бы сказал, то он каждый раз исходит из другой точки зрения. Он устанавливает что-то вроде… все, что находится между явлением и тем, что я испытываю, и мною, между этим всегда есть посредник — это набор установок, ожиданий, мотиваций, язык, как вы говорите. Это целый набор. И это мое наследие как европейца. Но у дона Хуана совсем другой набор, абсолютно отличный от нашего. Отсюда моя неспособность понять его. Очень трудно понять, что он имеет в виду, когда говорит, что нужно побеждать страх. Мне сейчас в голову пришла интересная мысль, я бы хотел испробовать ее в поле.
Недавно я был там, где принимали пейот. На этом собрании я только приносил им воду. Я не принимал участия. Я пошел туда только затем, чтобы посмотреть, понаблюдать. Потому что я пришел к заключению, что то, что он дал мне и о чем я рассказал в книге, — это что-то вроде соглашения, договора, личный договор, который происходит между учителем и учеником.
Но тут будет что-то совсем другое. Это будет коллективное соглашение, сразу несколько людей «договорились» о вещах, которые нельзя увидеть в обычном состоянии. Но я думал, что это соглашение держалось на том, что они подсказывали друг другу. Следовательно, должен был быть лидер, как я думал, который бы делал эти подсказки, вы понимаете, подмигивая или что-то такое, как-то складывая пальцы — так, чтобы они все сказали, что они видели одно и то же. Потому что кто-то им подсказывает. Они, например, думают, что если кто-то принимает пейот, любой, кто его принимает, слышит жужжание в ушах. Однако индейцы считают, что есть семнадцать видов жужжания. И каждый из них соответствует каждой конкретной природе посещения. Дух Мескалито приходит особенным образом. И он объявляет об этом, жужжанием. Эти десять человек должны были договориться между собой о том, какое именно жужжание будет сначала и какова его природа.
Как должно происходить наставление? Наставление может быть очень жестоким, очень драматичным, очень мягким, дружеским, в зависимости от настроения божества, насколько я понимаю. Я думал, что этот договор они заключили с помощью какого-то кода. Вот я и пришел к дону Хуану и спросил, можно ли их подвезти, и я взял свою машину и привез всю эту компанию. Таким образом, я мог за всем наблюдать. И мог им помогать, как я уже сказал, я приносил им воду. Итак, я наблюдал. И я не мог обнаружить вовсе никакого кода. Тем не менее, пока я старался следить за всем, я увлекся, очень увлекся всем происходящим и потерял голову. Я вошел в этот опыт, как будто я принял пейот, хоть я этого и не делал. Это мое мнение, понимаете? Я думал, что они придерживались соглашения. Они разрушили это представление. И их способность входить в контакт с явлением находится на другом уровне. Их способность видеть это на совсем другом уровне, чем тот, на котором я это видел в обычном состоянии, так как я это обычно делаю. Итак, если я оставляю этот набор — все, что мешает или стоит между мной и явлением, — я попадаю в сферу этого специфического соглашения. Поэтому им очень просто попасть туда. Я думал, что этот опыт был искажен целых несколько дней, дней шесть или пять, пока они принимали пейот. Я думал, что только в последний день они договорились. Но они договаривались каждый день. Не знаю. Мне нужно будет еще выяснить это. Я знаю, что вполне возможно придерживаться соглашения.
Эта девушка задала вам вопрос о страхе, полном преодолении страха. Во всяком случае, так я прочитал это или понял, я думаю, что поскольку страх больше не является твоим врагом — это не значит, что ты больше его никогда не испытываешь. Как он сказал, человек знания идет к знанию, и это происходит после того, как ты преодолеешь страх, со страхом, почтением, пробужденный и еще четыре вещи; таким образом, страх больше не является вашим врагом, не так ли?
Нет, вероятно, хотя мы боимся только тогда, когда мы судим. Это уже другая возможность. Если мы оставляем суждение – чего нам бояться? До того, как я встретил его, он годами занимался целительством. Теперь его больше не интересует целительство и магия. Он говорит, что он за пределами компаний или одиночества. Поэтому он просто существует… он живет в Центральной Мексике.
Как он проводит время? (Буквально: «Что он делает со своим временем?»)
Может быть, летает… (смех). Не знаю. В самом деле не знаю. Я чувствую его, всегда чувствую, я представляю его себе и говорю: «Бедный малый, бедный дед, как он проводит время?» Но это я, понимаете, я бедный малый дед, как я провожу свое время? Это совсем другой синтаксис, понимаете, у него совсем другая система, полностью другая.
Вы курили грибы в штате Оахака. Мне интересно, как назывались эти грибы (смех).
Грибы принадлежат к роду псилоцибе. Я в этом уверен. И они растут в Центральной Мексике. Короче, едете в Центральную Мексику, собираете эти грибы и забираете к себе домой. И год ждете, пока их можно будет использовать. Они лежат в течение года в тыквенной фляге. А затем их можно принимать.
Эти грибы были из Оахаки?
Они из Центральной Мексики, да, Оахака. Они представляют собой четырнадцать видов псилоцибе.
Не могли бы вы нам рассказать о необходимости секретности мистических учений дона Хуана?
Не знаю. Он думает, что, для того чтобы вернуться из «путешествия», вы должны иметь определенный уровень знаний, без которых вы не сможете вернуться. Может, он прав, может быть, это действительно необходимо, может это лучше, чем если какой-то доброжелатель скажет вам: все в порядке, Джо, брось это все. Более того. Может быть, вам нужен другой вид знания, который бы сделал ваш опыт интерпретируемым, значимым. И это раскалывает ваш ум, это просто разбивает вас.
Высоветовали кому-yb,elm принимать наркотики?
Мне кажется, этого не следует делать. Потому что, может быть, они станут чокнутыми. И даже буйно помешанными.
Вы знаете, какие психоактивные вещества содержатся в дурмане?
Атропин и гиосциамин. Есть еще два вещества, одно из них называют иногда скополамин, но никто не знает, что это такое. Он очень токсичен, ужасно токсичен. В этом отношении дурман очень вредное растение.
Стрихнин?
Стрихнин, пейот содержит восемь видов стрихнина.
Где могут находиться другие люди знания, такие, как дон Хуан?
Да, дон Хуан любит думать, что его пристрастие — беседа. Он любит говорить. Есть другие люди, у которых другие виды пристрастий. Есть человек, который дает уроки в водопадах. Его пристрастие — это поддерживание равновесия и движение. Другой, которого я знаю, танцует и занимается тем же делом.
Как насчет грибов в вашей книге?
Там нет галлюциногенных грибов. Все-таки мускария — это не в Старом Свете, да…
Дурман растет по всему Беркли.
Ну, это растение, которое встречается везде в Соединенных Штатах. Прием дурмана вызывает ужасное воспаление желез. Нежелательно его использовать. Это очень токсичное растение.
Это случалось с вами?
Нет, после того, как его приготовить, он теряет токсичность. Я думаю, американские индейцы знают очень много о том, как обращаться с растениями. По словам дона Хуана, они выяснили, что можно прийти прямо к непосредственному знанию сложных процедур.
Вы видите какой-то смысл в таких терминах, как добро и зло или хорошее и плохое и т. п.?
Не знаю. Их можно интерпретировать по-всякому, как состояние специфической обыденной реальности. Опять же, я думаю, он манипулировал мной, и… предположим, можно видеть цвета. У меня был один друг, который сказал мне, что видел ярко-красный цвет. Это единственное, что он сказал, он делал это ночью, и он переживал искажение цветов.
Читая книгу, я заметила такую вещь: все ваши опыты вы проводите ночью.
Я думаю, ночь очень дружественна, очень благосклонна ко мне. Она теплее в каком-то смысле. И темнота покрывает, как одеяло. Очень мягкая, теплая. С другой стороны, день очень активный, он слишком занят. Он не благоприятствует тому, чтобы почувствовать что-то такое. Я люблю ночь, не знаю почему, может, я сова или что-то в этом роде. Я очень люблю ее, она очень ласкова со мной. Я всегда выключаю свет в моем доме. Я чувствую себя очень классно, очень комфортно, когда темно, и не очень, когда светло.
Не могли бы вы рассказать побольше о Мескалито?
О чем именно? Прежде всего, у американских индейцев есть бог, которого зовут не Мескалито, его зовут как-то по-другому… У них есть различные имена, Мескалито — это иносказание, как, например, мы говорим Джо, крошка Билли — вместо «Уильям».
Это один бог или множество богов?
Это сила, это учитель. Это учитель, который живет за пределами тебя. Ты никогда не называешь его по имени. Потому что имя, которое он дает тебе, предназначено только для тебя. Поэтому ты используешь имя «пейотеро». Потому что «пейотеро» значит что-то другое. Оно не относится к нему. Это слово, которое использовали испанцы. «Пейотеро» — это состояние, очень похожее на дурман, испанцы использовали это слово в Мексике. Дурман называется толоаче. Толоаче — это… люди говорят, что толоаче — это состояние знания, связанное с дурманом. Это не растение, это состояние знания. Ололиукви — Сагун, испанский священник, ими много занимался, и люди определяли это как семена вьюнка. Но это относится также и к дурману. Но опять же, это состояние, состояние, состояние знания.
Были ли у дона Хуана или других брухо какие-то проблемы с церковью?
Ну, думаю, что да. Им нет дела до этого, так или иначе, и не может быть. Они способны обходить стороной действия доминирующего общества. И это очень, очень меня привлекает, по крайней мере, быть в состоянии обходить их стороной, так, чтобы они были бессмысленны, бесполезны и безвредны. Понимаете, дон Хуан не пытается воевать с кем бы то ни будет. Поэтому никто не воюет с ним. Он очень силен, он охотник. Он охотник, он сильный человек, он все делает сам.
Он охотится на животных для еды?
По-разному, метафорически и буквально. Он охотится своим собственным способом. Он воин, то есть он постоянно находится в состоянии алертности. Он никогда ничему не позволяет застать себя врасплох. Я сильно поспорил с его внуком. Его внук говорит: «Мой дед — слабоумный». Я сказал ему: «Знаешь, возможно, ты не прав. Как тебе кажется, ты смог бы обвести его вокруг пальца?» И этот парень, Фернандо, говорит: «Нет, моего деда нельзя обвести вокруг пальца, он брухо» (смех). Это абсурд, понимаете, как же вы можете говорить, что он слабоумный, и в то же время вы говорите, что его на мякине не проведешь. Вот в чем дело, понимаете, он все держит под своим контролем. Он никогда не выпускал меня из поля зрения. Я всегда находился у него перед глазами. И это автоматический процесс, бессознательный. Он не осознает этого, но это всегда так. Он очень алертен. Он не изолированный человек. Он охотник, воин. Его жизнь — это игра стратегии. Он способен окружить вас своей армией и использовать ее наиболее эффективно. Самым эффективным способом. Он не из тех парней, которые действуют напрямик, в открытую. Но его основной девиз — это эффективность. И он полностью противоположен моему девизу. Мой девиз, как и у нас всех, — это потеря, к сожалению.
Видите, я попал в колоссальный переворот смыслов. И все это раскалывает меня. Я начинаю хныкать. Вы знаете, почему, как, почему это случилось со мной? Но если бы я мог жить как дон Хуан, я мог бы устроить свою жизнь в соответствии с определенной стратегией, расположить мою армию стратегически. Он говорит, что если ты проигрываешь, все, что ты проигрываешь, все, что ты теряешь, — это только битва. Это все. Ты абсолютно доволен этим. Но не так со мной, потому что, если я проиграю, меня схватят, подвергнут насилию, меня захватит бешенство и злоба. Знаете, нет конца моему неистовству. Потому что я не был готов к этому.
Но что бы случилось, если бы я был готов? Тогда я только потерпел бы поражение, а поражение — это не так плохо. Но быть захваченным — это ужасно, это кошмар, и это то, что мы все делаем. Например, мы захвачены сигаретами. Мы не можем бросить курить, вы знаете, люди захвачены едой, они не могут остановиться и все едят, едят…
У меня есть собственные причуды, я захвачен некоторыми вещами, не хочу о них говорить. Слабые, немощные и беспомощные. Дон Хуан думает, что это потакание самому себе (индульгирование), и он не может себе это позволить. Он абсолютно не потакает себе. Он не индульгирует, и его жизнь очень гармонична. Ужасно забавна и величественна. И я все размышлял, как, черт возьми, он это делает? Думаю, что это достигается полным исключением индульгирования. И вот, он живет очень хорошо. Он не отказывает себе ни в чем, вот в чем фокус. Занятный фокус. Это нормальная семантическая манипуляция. Например, он говорит, что с тех пор, как ему исполнилось шесть лет от роду, ему нравятся девочки. Он говорит, что причина того, что ему до сих пор нравятся девочки, в том, что, когда он был молодым, он взял одну, будучи под дурманом и с ящерицами, и ящерицы покусали его чуть ли не до смерти. Он был болен три месяца. Неделями он лежал в коме, а потом его учитель сказал ему, чтобы он не волновался по этому поводу, потому что отныне он будет сохранять потенцию (Другой вариант перевода — «будет сильным, мужественным». Мне кажется, в данном случае важны оба варианта. — Прим. пер.) до дня своей смерти. Короче, вас очень сильно бьют — и вы становитесь очень сильным. И вот я спросил его: «Как бы и мне получить пару затрещин?» (смех). Он сказал: «Тебе потребуется больше, чем пара затрещин». Он не скареден, но он не потакает себе. Может быть, это бессмысленно.
Не могли бы вы рассказать мне побольше о яки?
Яки? Яки — это христиане, номинально, католики. Они по собственной воле пустили к себе католических миссионеров в 1773 году. И после 80 лет колонизации они поубивали всех миссионеров. И больше никакие миссионеры не приходили (смех). Они сами ввязались в эту войну против мексиканцев. После независимости Мексики.
Яки были в состоянии войны с мексиканцами в течение ста лет, в состоянии непрерывной войны. Непрерывной. Они совершали нападения на мексиканские города и убивали. И, наконец, в 1908 году в начале столетия Мексика решила положить конец этому безобразию. Они послали огромные войска, целые армии, окружили индейцев, посадили их на корабли и отвезли их на юг, в Оахаку, Веракрус и на Юкатан, полностью их там рассеяли, и это был единственный способ остановить их. А потом, в 1940 году, как он говорит, многие люди в Мексике стали авангардом латиноамериканской демократии, они не могли смириться с тем, что сделали с яки. Поэтому они опять окружили яки (смех), привезли их обратно, и теперь они опять в Соноре. Они — закаленные воины, они очень, очень, очень агрессивные люди. Непостижимо, что дон Хуан мог войти в такое общество. Это замкнутый круг. И он очень агрессивен. Они бы не доверяли мне, потому что я мексиканец. Они считают меня мексиканцем. Они скорее бы поверили американцу. Они ненавидят мексиканцев, называют их пори, что означает «свиньи» или что-то в этом роде. Из-за того, что их так притесняли…
Вы знакомы с доном Хуаном как с брухо или как с диаблеро?
Это одно и то же. Брухо — это диаблеро, и то, и другое — испанские слова, они означают одну и ту же вещь. Дон Хуан не хочет использовать эти слова, потому что они ассоциируются с чем-то злобным. Поэтому он использует термин «человек знания», это термин масатеков. Я сделал вывод, что всему он научился у масатека, потому что человек знания — это тот, кто знает. Надеюсь, что когда-нибудь достигну этого. Очень сомневаюсь, что моя натура — это то, что требуется, чтобы стать человеком знания. Не думаю, что у меня достаточно твердости характера.
Ну а дон Хуан с этим согласен?
Нет, он никогда не говорил мне этого. Он думает, что у меня очень плохой (неразборчиво). Я тоже так думаю, потому что меня охватывает скука, а это очень плохо, просто ужасно, у меня бывают почти суицидальные настроения. Он приводил мне в пример человека, который был очень смелым. Он нашел резчика по дереву, который очень хотел попробовать пейот. Дон Хуан взял меня в Сонору, чтобы показать меня и чтобы убедить своего внука, что ему бы не помешало принять пейот. Что это изменит его жизнь. Его внук — очень красивый малый, ужасно красивый. Он хочет быть, кинозвездой (смех). Он хочет, чтобы я привез его в Голливуд. Он всегда меня спрашивает, его имя Фернандо, он всегда спрашивает меня: «Как ты думаешь, Карлос, я красивый?» «Ты в самом деле красивый». И тогда он говорит: «Как ты думаешь, я мог бы сниматься в кино на главных ролях, например в ковбойских фильмах?» Он был бы бесподобной кинозвездой. Он хочет, чтобы я забрал его в Голливуд. Он говорит: «Только приведи меня к двери и оставь меня там» (смех).
Мне еще никогда не представлялся случаи привести его к двери. Но, как бы то ни будет, дон Хуан намерен уговорить своего внука принять пейот. И всякий раз ему не удается это сделать. Однажды он взял меня с собой, и я рассказал им о своих опытах, меня слушало восемь индейцев. Они сказали, что от пейота сходят с ума, от него становятся безумными. Дон Хуан сказал: «Но это же неправда, посмотрите на Карлоса, он же не сумасшедший». Они сказали: «Кто его знает» (смех).
Как вы думаете, смогли бы вы достичь того уровня понимания, на котором сейчас находитесь, только принимая наркотики и без помощи дона Хуана?
Нет, относительно этого я абсолютно уверен. Я бы погиб. Я только недавно говорил с Тимоти Лири. Он тронулся (смех). Я сожалею, это мое личное ощущение. Он не в состоянии сконцентрироваться на чем-либо, и это абсурд.
Есть ли разница между ним и доном Хуаном?
Дон Хуан способен концентрироваться. Он может заострять свое внимание на вещах. Он может до упаду смеяться над чем-то и отбрыкнуться от чего угодно. Не знаю почему, но это очень здорово. У него есть чувство юмора. Чего у него нет, так это трагедии западного человека. Мы очень трагические фигуры. Мы величественные существа, пресмыкающиеся в грязи (смех). Дон Хуан не такой. Он действительно величественное существо. Он сам сказал мне, у меня когда-то был с ним большой спор по поводу достоинства. И я сказал ему, что у меня есть достоинство, и если я буду жить, утратив свое достоинство, я погибну. Я сказал это серьезно. Не знаю, как я себе это представлял, но я говорил серьезно. Он сказал: «Это чепуха, я не понимаю, что такое достоинство, у меня нет достоинства, я индеец, у меня есть только жизнь». Но это его позиция. И я спорил с ним, я сказал: «Послушай меня, пожалуйста, я хочу, чтобы ты понял, что я имею в виду, говоря о достоинстве.
Что случилось с индейцами, когда пришли испанцы? Они практически принудили их жить жизнью, в которой не будет достоинства. Они принудили их избрать путь, у которого не будет сердца». И он сказал: «Это неправда. Испанцы завоевали тех индейцев, у которых будет достоинство. Только тех, у кого уже будет достоинство».
Может быть, он прав. Его они никогда не могли завоевать. Когда я познакомился с доном Хуаном, я сказал ему — тот парень, который меня ему представлял, сказал, что меня зовут так-то и так-то. По-испански мое имя означает паук, Чарли Спайдер (Чарли-Паук). Если бы я сказал ему, что меня зовут Чарли-Паук, он бы выпал в осадок (смех). Мы шутили напропалую. После этого я подумал, что это моя золотая возможность представить себя. И я сказал: «Послушайте, мне известно, что вы многое знаете о пейоте. Я тоже, я знаю много всего о пейоте, может быть, это послужит к нашей взаимной выгоде, если бы мы могли встретиться и поговорить об этом» (смех). Вот так я представился, то есть это мое формальное представление, я делал так несколько раз (смех). А он посмотрел на меня как-то очень странно, я не могу передать. Но я знал в тот момент, что он знал, что я ничего не знаю (смех). Я просто хвастался, понимаете, просто брал его на понт. Вот что меня взволновало, на меня так еще никто никогда не смотрел. Этого будет для меня достаточно, чтобы захотеть еще раз увидеться с ним. Никто не смотрел на меня так.
Руководство учителя. Что делать тем людям, у которых нет такого человека, как дон Хуан?
Это действительно проблема. Мне кажется, это никудышное положение. Я сам поставил себя в такое положение, в никудышное положение. Не знаю. Это похоже… когда я приехал к нему после того, как вышла книга, я взял ее с собой, я чувствовал себя так, будто это была первая книга на земле, и я хотел подарить ее дону Хуану. Может быть, это была моя первая книга, я точно не помню, кажется, первая. Было очень сложно найти его на старом месте, потому что он уехал оттуда в Центральную Мексику, и мне нужно будет подождать еще пару дней. И когда, наконец, я пришел в ту деревушку, где он жил, и вручил ему книгу, я сказал: «Дон Хуан, посмотри, я закончил книгу». А он взглянул на нее и говорит: «Очень хорошо. Хорошая, — говорит, — книга». И я сказал очень патетичным тоном: «Я хочу, чтобы она была у тебя, чтобы ты ее хранил». Он ответил: «Что мне делать с ней? Ты же знаешь, что мы делаем с бумагой в Мексике» (смех).
Август 1968 года
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»4653″ dp_title=»Другие статьи о Кастанеде»]
В 2014 году Фаулеровском музее в UCLA прошла выставка масок, собранных Карлосом Кастанедой в 60-х годах у индейцев яки. Выставка подтвердила то, что антрополог Кастанеда действительно был и работал в тех местах, о которых рассказывает в своих книгах.
Академические книги обычно не становятся бестселлерами, но в 1968 году «Учение дона Хуана: Путь знания Яки» антрополога Карлоса Кастанеды стало сенсацией.
В ней автор рассказывает о своем обучении у старого шамана Яки Хуана Матуса, который обучал его шаманизму и вводил его в измененные состояния сознания. Тогда, в семидесятых и девяностых, Карлос Кастанеда был очень известным автором, за ним охотились папарацци, он издал 12 бестселлеров и в 1973 году попал на обложку журнала Time как признание его влияния на мир.
Но за прошедшие годы после смерти Кастанеды тональ времени изменился до неузнаваемости. Сейчас в западном академическом мире работы Карлоса Кастанеды сильно дискредитированы, а о нем самом современные авторы пишут и снимают «разоблачающие» книги и фильмы. Научная критика касается правдивости изложенных им сведений, которые невозможно проверить привычными научными способами (то есть ссылками на другие научные работы). А моральная критика исходит из современного понимания этики, ставящей ценность признаний страдающей жертвы (желательно –, принадлежащей к меньшинствам или хотя бы к женщинам) превыше всего. Рассказы некоторых бывших приближенных к Карлосу о том, что нагваль вступал с ними в отношения, рассматривается как свидетельство того, что Кастанеда создавал секту, унижал женщин и манипулировал своими сторонниками.
Так или иначе, мода на книги Кастанеды в США прошла. Спрос на его книги упал. Свидетельством резкого падения интереса к Карлосу Кастанеде и его наследию стало прекращение существования групп практики, а также провал мероприятий по тенсегрити в США. Тем не менее, исторический след Кастанеда оставил, и кое-какие события, связанные с его именем, все же происходят.
Будучи аспирантом UCLA в 60- годах, молодой Кастанеда собрал коллекцию масок народа Яки из Соноры, Мексика. Двенадцать из них были представлены на небольшой выставке «Маски Яки Карлоса Кастанеды» вместе с пятью другими и сопутствующими аксессуарами, используемыми в церемониях Яки для празднования и поминовения.
Эти маски называются «пахко’ола» сделаны из резного дерева, в основном окрашенного в ярко-красный, белый и черный цвета, с козьей шерстью, добавленной для кустистых бровей и бороды. Иногда они напоминают коз, наиболее важных из одомашненных животных Яки, или обезьян, которые считались обманщиками в пустыне.
«Они смешные, игривые», — сказал куратор выставки Дэвид Дельгадо Шортер, доцент и вице-председатель Отдела мирового искусства и культуры/танца в UCLA. — Но есть ли там еще что-нибудь, что может обернуться против меня?»
Шортер, который провел обширную полевую работу с Яки из Соноры, Мексика, признал проблемы в книгах Кастанеды. «Многое из этого мне кажется полностью сфабрикованным и не основанным на традициях Яки», — сказал он. «Тем не менее, в книгах описаны некоторые детали манер и речи, которые, несомненно, принадлежат Яки».
Для него сами маски, которые было бы очень трудно получить за пределами Мексики в 1960-х годах, являются решающим фактором.
— Это свидетельствует о том, что он был именно там, — сказал Шортер, — в том самом месте, где, по его словам, проводил полевые работы».
«В задней комнате лачуги, прямо на расстеленной на полу козьей шкуре сидел человек. Держа в руках резец и деревянный молоток, он возился с куском дерева, зажав его голыми ступнями. Удерживая его на месте ногами, человек управлял им, словно огромным вращающимся колесом гончара. Ступни ловко вращали дерево, а руки тем временем обтачивали его резцом. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Он делал маску, выдалбливая в ней углубления искривленным резцом. Непринужденность, с какой он удерживал деревяшку ногами и поворачивал ее, была совершенно замечательной.
Человек был очень худым: вытянутое лицо с резкими чертами, высокие скулы и темная, почти медного цвета кожа. Кожа на лице и шее была так натянута, что казалось, вот-вот лопнет. Он носил тонкие обвисшие усы, которые придавали его угловатому лицу зловещее выражение. У него был орлиный нос с очень тонкой переносицей и свирепые черные глаза. Совершенно черные брови выглядели так, будто были нарисованы карандашом, – как и блестящие черные волосы, зачесанные назад. Мне никогда еще не доводилось видеть такого неприятного лица. При взгляде на него в голову приходил образ итальянского отравителя эпохи Медичи. После внимательного изучения лица Лукаса Коронадо я решил, что самыми подходящими для него будут слова «свирепый» и «угрюмый»
Я заметил, что ноги у него были такими длинными, что, хотя он сидел на полу и сжимал ногами кусок дерева, колени доходили до самых плеч. Когда мы подошли ближе, он прервал работу и поднялся. Лукас был худым как вешалка и еще выше ростом, чем Хорхе Кампос. Он тут же надел свои гуарачес – как мне показалось, в знак уважения к нам.
– Входите, входите, – без улыбки сказал он. У меня возникло странное ощущение, что Лукас Коронадо вообще не умеет улыбаться. – Что стало причиной такого приятного визита? – спросил он у Хорхе Кампоса.
– Я привел этого молодого человека. Он хочет задать пару вопросов о твоем искусстве, – покровительственным тоном сообщил Хорхе Кампос. – Я поклялся, что ты ответишь на его вопросы совершенно правдиво.
– Ну конечно, конечно, – заверил Лукас Коронадо, окинув меня с ног до головы равнодушным взглядом.
Он перешел на другой язык – я решил, что это язык племени яки. Лукас и Хорхе погрузились в оживленный разговор, и говорили так довольно долго. При этом оба вели себя так, словно я вообще не существовал
– Есть одна проблема, – наконец сказал мне Хорхе Кампос. – Лукас только что сообщил мне, что сейчас у него очень напряженное время, так как приближаются праздники. Поэтому сегодня он не сможет ответить на все твои вопросы, но обязательно сделает это в другой раз.
– Да, да, конечно, – подтвердил Лукас Коронадо на испанском. – В другой раз – обязательно. В другой раз.
– Нам придется уйти, – сказал Хорхе Кампос, – но я непременно приведу тебя к нему позже.
Когда мы уходили, я почувствовал желание высказать Лукасу Коронадо свое восхищение его изумительным мастерством одновременной работы руками и ногами. Он взглянул на меня так, будто я сумасшедший, а глаза его расширились от удивления.
– Ты что, никогда не видел, как делают маску? – процедил он сквозь сжатые зубы. – Ты откуда свалился? С Марса?
Я почувствовал себя идиотом и попытался объяснить, что для меня этот способ является совершенно новым. Мне показалось, что сейчас он ударит меня по голове. Хорхе Кампос на английском сказал мне, что своим замечанием я очень обидел Лукаса Коронадо. Он воспринял мою похвалу как скрытую попытку посмеяться над его бедностью. Для него мои слова стали ироничным указанием на то, каким нищим и беспомощным он стал.
– Все совсем наоборот! – заявил я. – Я считаю, что он великолепен.
– Не вздумай говорить ему что-то подобное, – резко возразил Хорхе Кампос. – Эти люди привыкли воспринимать и высказывать оскорбления в самой тонкой форме. Он считает очень странным, что ты пренебрежительно отзываешься о нем, хотя совсем его не знаешь, и к тому же смеешься над тем, что он не может позволить себе купить верстак для работы с деревом
Я был совершенно растерян. Мне меньше всего хотелось портить отношения со своим единственным возможным выходом на старика. Судя по всему, Хорхе Кампос прекрасно понимал мою досаду.
– Купи у него какую-нибудь маску, – посоветовал он. Я ответил ему, что денег у меня едва хватит на то, чтобы заправить машину и купить еду, и что я собираюсь добраться до Лос-Анджелеса одним махом, без остановок.
– Тогда дай ему свою кожаную куртку, – как нечто само собой разумеющееся сказал Хорхе, хотя и произнес это доверительным, значительным тоном. – Иначе ты разозлишь его и тогда запомнишься ему только нанесенным оскорблением. Не стоит говорить ему, что его маски хороши. Просто купи одну.
Когда я сказал Лукасу Коронадо, что хочу обменять свою кожаную куртку на одну из его масок, он удовлетворенно осклабился, взял куртку и тут же надел ее. Он пошел к дому, но, прежде чем войти, сделал какое-то странное круговое движение, опустился на колени перед чем-то вроде алтаря. Он двигал руками, словно вытягивал их, а потом потер ладонями края куртки. Он вошел в дом, вынес оттуда обернутый газетами сверток и передал его мне. Я хотел задать ему несколько вопросов, но он извинился и сказал, что у него много работы, однако добавил, что если я захочу, то могу вернуться в другой раз.
На обратном пути в Гуаймас Хорхе Кампос попросил меня развернуть сверток. Он хотел убедиться, что Лукас Коронадо не обманул меня. Мне не хотелось проверять, что в свертке, — я был целиком занят мыслью о том, чтобы вернуться к Лукасу в одиночестве и поговорить с ним. Я пребывал в приподнятом настроении.
— Я должен увидеть, что он тебе дал, — настаивал Хорхе Кампос. — Пожалуйста, останови машину. Не существует таких причин или обстоятельств, что позволили бы мне подвергать своих клиентов опасности. Ты заплатил мне за определенные услуги. Этот человек — искусный шаман, и потому он очень опасен. Так как ты оскорбил его, он мог дать тебе заколдованный сверток. В этом случае нам придется быстро закопать его прямо здесь.
Я испытал прилив тошноты и остановил машину. С предельной осторожностью я вынул сверток, но Хорхе Кампос выхватил его из моих рук и развернул. В нем лежали три великолепные традиционные маски племени яки. Хорхе Кампос обыденным, ничуть не заинтересованным тоном заметил, что было бы вполне естественно, если бы я подарил ему одну из них. Я рассудил, что мне следует поддерживать с ним хорошие отношения, пока он не отвел меня к старику, и потому с готовностью вручил ему одну маску.
— Если ты позволишь мне выбрать, я бы предпочел вот эту, — показал он.
Я позволил. Маски ничего для меня не значили, ведь моя цель заключалась в другом. Я бы отдал ему и две оставшиеся, но мне хотелось показать их своим друзьям-антропологам.
— В этих масках нет ничего необычного, — объявил Хорхе Кампос. — Такие можно купить в любой лавке в городе. Они продаются для туристов.
Я видел маски племени яки в городских магазинах. По сравнению с этими они были грубыми поделками. К тому же себе Хорхе Кампос действительно выбрал самую лучшую».
Карлос Кастанеда, «Активная сторона Бесконечности»
С длинными бородами, ниспадающими с их подбородков, и волосами, иногда падающими на их глаза, нарисованные и выгравированные деревянные маски Яки северной Мексики впечатляют: они юмористичны, игривы и захватывающи.
Маски пахко’ола предлагают заглянуть в некоторые из самых древних и уважаемых аспектов мировоззрения их создателей. Чаще всего они вырезаны в виде человеческих лиц или козлиных голов, а имя пахко’ола может быть переведено как «старик фиесты», предполагая мудрость и всесторонние знания, связанные с возрастом. Маски обычно используют красные и белые элементы дизайна на черном фоне, и они являются частью дней рождения, свадеб, церемоний смерти, религиозных праздников и других торжеств.
В прошлом танцоры пахко’ола общались с животными, чтобы обеспечить успешную охоту на оленей. Хотя такие охоты больше не важны для выживания Яки, исполнители пахко’олы сегодня развлекают толпу как шуты и рассказчики. Они шутят и дразнят зрителей и участников ритуала, но они также ритуально благословляют землю, делая ее безопасной от любого потенциального вреда.
Вклад Карлоса Кастанеды в маски Яки, представленные на той выставке, кажется очень ценным, поскольку документы о приобретении доказывают, что Кастанеда действительно был в Пуэбло Яки во время его диссертационной полевой работы. Кроме того, качество масок и мастерство создателей масок неоспоримы.
Акт изготовления маски считается священным и их не делают на продажу, а сжигают после представления. Но в Северной Соноре, (откуда их и привез Кастанеда) производители масок, которые являются наследственными резчиками масок, делают их для продажи. Потому что там, пока не маска не поучаствовала в танце, она не считается священной.
Эта лекция, которую Карлос Кастанеда прочитал в1969 году перед студентами UCLA, судя по всему. Благодарим за появление этой записи неизвестного нам «Роберта Крипера» из Чикаго, который нашел и опубликовал эту аудиозапись и фотографию, а также известного нам «Калисто Муни», который помог нам этот звук хотя бы частично (до вопросов студентов) расшифровать. Аудиозапись, судя по всему, хранилась в старых архивах KPFK radio Лос-Анджелеса. Это сама лекция, а здесь читайте, разговор Кастанеды со студентами
«Я полагаю, вы, некоторые из вас, читали книгу, которую я написал, поэтому я подумал, возможно, я должен дать вам представление о том, что я не включил в книгу, возможно, это было бы хорошим способом начать лекцию.
У меня есть критики, которые критиковали меня за то, что я не включил в книгу культурную среду, в которой это происходило. И я не делал этого, я не делал этого, потому что я не был уверен, куда это поместить. Человек, с которым я работал, был индейцем Яки , яки живут на северо-западе Мексики, это очень своеобразная группа людей, их популяция насчитывает сегодня около 90.000 и они жили там, где они живут и сегодня, еще до того, как туда пришли испанцы.
Я думаю, что это было около 1718 года, нет скорее около 1680 года, когда они добровольно позволили миссионерам приехать в Сонору и добровольно прошли процесс миссионерства под их началом. И они терпели этих испанских миссионеров в течение 80 лет пока однажды в один прекрасный день они сожгли церкви и всех их убили. (Смех аудитории). И с тех пор они были там совсем одни (Смех аудитории). Они создали странную смесь веры из католицизма того времени 1600-х годов и всего того, что было ими унаследовано от предков. И сегодня действительно невозможно распутать этот невероятный процесс и результат всего этого.
Но, во всяком случае, после того, как миссионеры были изгнаны они включились в очень, какое бы слово подобрать, скажем они включились в тотальную войну против западного человека. И они провели сто лет в сплошной войне.
После того, как мексиканцы получили независимость, они унаследовали “проблему Яки”. И когда они наконец справились с ней на рубеже века, переместив всю свою мощь мексиканской армии они взяли все население индейцев Яки, посадили их в поезда, лодки и отправили их за пределы Соноры. Они отправили их в южную часть Мексики, в штаты Юкатан, Оахаку и Веракрус.
Дон Хуан был очень молод в то время. Дон Хуан это человек, с которым я работал, шаман. И он был очень молод в то время, он был ребенком который застрял в этой мешанине. Он и его отец были отправлены в Веракрус, а затем позже он переехал в Оахаку.
Так что это сегодня я чувствую, что если я захочу поместить данную шаманскую традицию в культурную среду, мне придется снова сделать что-то вроде хммм, я буду должен смешать то, что принадлежит индейцам Яки с чем то из центральной Мексики.
Дон Хуан постиг эти обычаи, точнее то, что я называю традицией, получил свои знания ведовства в Оахаке. Вот куда он отправляется каждый год, в Оахаку, чтобы собрать галлюциногенные грибы, которые очень важны для постижения его знаний.
Эти грибы растут не в Соноре, а исключительно в Оахаке. И вся эта традиция использования грибов, этот грибной культ, происходит именно из этого района.
Он использует также кактус, Lophophora williamsi, пейот, широко известный как пейот, который растет в северной части Мексики. Я полагаю, что Дон Хуан придал этому формат Яки или синкретизма, так как Яки уже делали этот невероятный процесс объединения католицизма и чего-то еще унаследованного от их предков. Возможно, у них было своего рода средство на данном уровне, для приема информации из разных областей, и создания конгломерата знаний. Так что, возможно, его знание может быть классифицировано как принадлежащее по своей сути к индейцам Яки. Это дух Яки.
Яки, как я уже говорил, и, возможно, я должен продолжить эту тему- они воины и на рубеже века они были побеждены мексиканскими войсками в реальных сражениях, и после того, как они проиграли их, они были дезинтегрированы как нация.
Они оставались в центральной Мексике в течение сорока лет. А потом после войны — ну, вы знаете, что Мексика — своего рода вестник демократии среди латиноамериканских наций, и что было очень важно в то время после войны то, что произошло в Европе, Гитлер перемещал целые народы, вытесняя их. И вдруг мексиканцы поняли, что они сделали то же самое и с Яки, поэтому они снова вернули их в Сонору. (Смех аудитории)
Они снова загоняют их обратно в эту резервацию. Это большая территория, но она была устроена как резервация. Они сохранили их исконную землю, мексиканское правительство разрешает им снова вернуться в центр их исконной земли, которая состоит из восьми городов.
Но к тому времени, когда Яки отсутствовали сорок лет и мексиканцы вторглись на их землю и поделили ее между собой, она была открыта для колонизации или чего-то в этом роде.
И теперь есть проблема: вы видите как мексиканское население, живет рядом с населением Яки и они не смешиваются. Яки, скажем так, известны своим чувством отчужденности. К ним очень сложно подобраться. C ними тяжело познакомиться и с ними очень сложно взаимодействовать.
Это было особенно тяжело для меня, потому что, хотя я приехал из Латинской Америки, вы знаете я похож на мексиканца для них. Я мексиканец. И они называют их Йори. Это очень неуважительный термин, ужасное слово. И для меня очень трудно к ним подобраться, например американскому антропологу, англосаксу было бы легче добраться до земли яки, чем мне. Для меня это почти невозможно. И единственный способ, которым у меня есть способы войти в это все это протекция дона Хуана и его сына.
И они частично подпустили меня, но они все равно не знают, чем я занимаюсь. Знаете, у них есть странное представление, что я могу быть шпионом американской горнодобывающей компании. Самое смешное, что там была горнодобывающая компания, которая пыталась попасть в Сонору, чтобы добыть руду, в медных рудниках, которые находятся в некоторых горах Яки, с 1947 года, но к тому времени яки уже вернулись.
И странность истории в том, что теперь там нет никакой горнодобывающей компании, которая эксплуатировала бы рудники. Это просто выдумка в умах Яки. Но в любом случае для них я шпион этой выдуманной компании. Итак, они в некотором смысле терпят меня. Сейчас я думаю, что я их не беспокою слишком сильно. Но познакомиться с Яки ужасно сложно. И я думаю, что результат, причина этого — их эндемическая война против западного человека. Но таков дух Яки. Они настоящие воины … не солдаты, потому что они не дисциплинированы в этом смысле ,это другое понятие.
И то, что я пытался сделать своей книгой, которую я опубликовал, и всей работой, которую я проделал, — попытаться проникнуть в когнитивную систему. Прежде всего, когнитивную систему Дона Хуана, потому что это был человек, с которым я работал. И посмотреть, смогу ли я делая это, быть способным определить, скажем так, когнитивную карту того, что такое дух Яки. О чем бы ни говорил Дон Хуан как о духе, духе воина.
Но я не ставил себе такую цель в своем уме, когда начал свои полевые исследования. Это постфактум, после пересмотра, заканчивая мои полевые исследования и сидя за своим столом, я пересмотрел весь процесс, и я сказал себе будет очень здорово, если я попытаюсь найти когнитивную карту, это своего рода постфактум актуальности данных исследований. Но то, что случилось со мной в поле, это нечто совсем другое.
Мой интерес к Дону Хуану был делом случая. Я был заинтересован в сборе лекарственных растений, когда я был студентом и будучи студентом я подумал, что для того что бы продвигаться по лестнице образования вверх, необходимо публиковаться. И я сказал себе, что самый простой способ получить что-то, что можно будет опубликовать, — это собрать лекарственные растения (смех аудитории). Очень умно! Знаете, все, что вам нужно сделать, это сначала записать название растения, получить их высушенные образцы, пойти с ними в Ботанический сад, распознать и написать все, что тебе о них рассказали (смех аудитории).
Тогда я считал, что я был очень смышленым молодым человеком. (смех аудитории) И в этом процессе заключался мой интерес. Но я не знал ни одного индейца! В этом была моя проблема.(смех аудитории)
Я знал парня, который знал индейца, что, на мой взгляд, было так же круто как самому быть знакомым с индейцем, я был наивным, скажем так. Так вот у меня был друг, очень хороший друг, который жил в то время в Аризоне. И он утверждал, что он много знал и об индейцах и о растениях. Итак, одним летом я нанес ему визит и остался с ним надолго.
И я собрал несколько его собственных растений и конечно его собственные их описания. Он сказал, что ты можешь проверить все это с любым индейцем данной местности: все что я тебе рассказываю о них правда и на самом деле они так и поступают с этими растениями. А потом он сказал мне в то время, что где-то там живет один старый “чудак”, какой-то его “кореш”, который много знает о пейоте, и, возможно, ты должен пообщаться с ним, он сказал, что я должен его найти. Итак, мы поехали его искать и колесили, вокруг спрашивая его адрес, но местные умышленно ввели нас в заблуждение, и мы оказались на каких- то холмах в непроходимой местности.
Ко времени моего отъезда я уже почти сдался, это была глупость — все эти поиски этого старого чудака который так много знал о пейоте. Так вот я почти уже сел на свой автобус, что бы ехать домой, когда этот самый старик вошел на автостанцию Грейхаунд и мой друг говорит мне: Вот этот человек!!! Он подошел к нему и поговорил. Этот мой друг между нами была странность своего рода: он притворялся, что умеет говорить по-испански. Это была своего рода Глоссолалия (смех аудитории) (“Глоссолалия”- речь, состоящая из бессмысленных слов и словосочетаний, наблюдается у людей в состоянии транса, во время сна, при некоторых психических заболеваниях- примечание переводчика)
И в течение нескольких лет, вы знаете, сначала это была своего рода шутка, которую я поддержал, говоря с ним и отвечая ему по-испански, когда он просто, ну вы поняли, на самом деле просто трепался, говоря на непонятном языке, делая вид, что это был испанский, чтобы кто-то еще мог все это слышать и думать, что он говорит по-испански.
Сначала это была шутка, но потом он поверил, что говорит по-испански. (Смех аудитории) Он действительно уверовал в это. И он бесконечно позорил меня! (Смех аудитории) разыгрывая меня, разговаривая со мной при людях, очень важных людях, которых возможно я вовсе не хотел бы дурачить тем, что он якобы со мной говорит на испанском, это было ужасно! (Смех аудитории).
И в тот день он сделал это со мной. Он заговорил подобным образом “по-испански” с этим стариком и дон Хуан смеялся, вы знаете, я стоял и слушал все это, как мой друг выдумывал разные слова и это было довольно нелепо и забавно. Потом он просто взял и оставил меня. Он говорил с ним, в кавычках «говорил по-испански» с этим старым индейцем, а потом просто повернулся и ушел. Я остался стоять рядом с этим стариком. И он смеялся, вы знаете, мне он нравится, я знаю, что у него хорошее чувство юмора. (Смех аудитории)
И тогда я сделал свой шаг, мой шаг как Антрополога в тот момент я решил, возможно что это был бы человек, которого я мог бы превратить в ключевого информатора. (смех аудитории) Но как мне надо было продолжить? Надо было оставаться серьезным, поэтому я решил, что единственный способ сделать это — продать себя. Я возьми и скажи ему, что я много знаю о пейоте. Я сказал ему: «Послушайте, я знаю очень много всего разного о пейоте и возможно для вас, было бы выгодно поговорить со мной на эту тему».
И вот этот чувак просто посмотрел на меня. Он просто посмотрел на меня и рассмеялся! Но в нем было что-то очень своеобразное, то, как он посмотрел, это было захватывающе, подумал я. Понимаете, я по природе своей немного настойчив, возможно, потому что я невысокого роста и таким образом вы либо терпите неудачу, либо вынуждены учиться определённой специфике поведения.
Так вот я сам по себе очень упертый, и меня не слишком легко свернуть с пути, вы должны отколошматить меня по голове, чтобы сдвинуть меня, но этот парень остановил меня! Просто смотря на меня!! Это было ужасно стремно!!!)))
Видите ли, я не мистик по своей природе я очень прагматичен, я действую соответственно. То есть меня не так страшно испугать. Но то как этот парень мог остановить меня, просто взглядом это было что-то странное. А потом он сказал: «да, возможно, вы могли бы как-нибудь прийти ко мне, и мы могли бы поговорить в моем доме». А потом этот человек сказал: «О! Вот и мой автобус ». И он просто ушел, там не было ни одного автобуса, так что он просто это сказал . (Смех аудитории). Он таким образом от меня избавился.
Поэтому я вернулся к нему, потому что он меня заинтересовал. Он был интересен мне лично. И я вернулся к нему через шесть месяцев. Я вернулся с визитом обнаружив, что он переехал из Аризоны в Сонору и я нашел его там, мы поговорили, и он был очень располагающим к себе, подкупающим человеком.
В то время у меня было какое-то очень странное ощущение воздействия исходящего от него, которое я заметил. Быть рядом с Доном Хуаном было очень приятно. Я не знаю что это, но он заставляет меня чувствовать себя целостно, ясно и хорошо без какой либо незавершенности. Не было ни беспокойства, ни возбуждения … ненужного возбуждения.
И все же он способен оказывать радикальное воздействие, до какой- то фантастической степени, которая была противоположной тому, что я нахожу в моих родителях, или тому, кем я сам являюсь. Мои друзья описывали меня, что я был таким же нервным как таракан. Возможно они правы…. Видите ли, я так делаю, я очень нервничаю, и все же во мне нет ясности. Возможно, именно поэтому я люблю дона Хуана ,мне нравится его воздействие, и я приходил к нему снова и снова в течение года.
Я развил в тот год свою тематическую песню, такой себе слоган: каждый раз, когда я видел его, я говорил «Когда вы наконец расскажете мне всё о пейоте?» в ответ он смеялся и игнорировал мой вопрос. Пока наконец однажды он не взял меня в свои руки и это было началом этой странной вещи, этого ученичества, то есть я был не совсем его учеником, фактически я был учеником определенной системы способа бытия.
И через четыре года я отказался от этого ученичества, потому что это стало угрожающим. Слишком мучительным. Возможно вы знаете те кто читал эту книгу, которую я написал, Дон Хуан использовал три галлюциногенных растения, чтобы учить своим знаниям. Он использовал, кактус, Lophori williamsi, называемый пейотом, траву Джимсона, это одно из растений дурмана, и еще он использовал галлюциногенные грибы, один из четырнадцати видов галлюциногенных грибов, которые растут в центральной Мексике, и относятся к роду Psilocybe.
Теперь что касается причины моего отказа от ученичества, как я понимаю сегодня, она была очень простой. У нас есть картина мира, которая была дана нам посредством практики социализации. И таким образом у нас уже есть предвзятое мнение о том, на что похож этот мир и мы называем эту реальность реальностью повседневной жизни. Этот мир, который мы воспринимаем, считается для нас чем- то принимаемым просто так на веру без каких либо доказательств.
Более того, мы предполагаем, что мы можем прийти к единому мнению об элементах этого мира с сегодняшнего дня и до нашей смерти. И мне нравится доводить это до крайности, мне больше никто не нужен, чтобы быть человеком, социальной сущностью. Я могу быть один и у меня есть я и идея группы, вы, вас всех нет, я сам во вселенной, в этом мире. Все, что мне нужно, — это идея о вас, которая служит для создания группы. То есть, я мог бы согласиться сам с собой, потому что я уже изучил все соглашения, которые пришли от вас, как от группы, однажды, принципы социализации, мое взросление. И теперь я являюсь взрослым человеком, я полагаю, что мне никто не нужен что бы говорить, что является реальным.
Таким образом, сила мира, воспринимаемого за данность огромна! Мы никогда не сомневаемся в нем. Однако в очень ненадежные, времена, возможно в силу обстоятельств, очень ненадежных обстоятельств, мы сомневаемся. И это взрыв! То, что случилось со мной, было именно этим. Дон Хуан направил меня, он привел меня к этому краю. Вы знаете, я имею в виду, что он подтолкнул меня и я пройдя весь этот путь начал сомневаться. Я начал, скажем так, терять уверенность в том, что мир повседневной жизни — это то, что я мог бы объяснить и это было безумие. Прежде чем я сошел с ума, я подумал, что будет лучше все бросить! (Смех аудитории) И я сделал это, я добровольно отказался от ученичества и я больше никогда не приходил к дону Хуану.
Затем, после этого события у меня было время посидеть и поработать над своими полевыми записями над “порядком”, порядком в кавычках, потому что речь шла о неотъемлемом порядке некоторых когнитивных единиц, которыми руководствовался дон Хуан, чтобы представить свою систему как когерентную.
Я встретил дона Хуана позже, после того как не видел его почти три года. И после того, как книга была издана, я нанес ему визит. Потому что я хотел показать ему свою книгу, я говорил ему ранее, что собираюсь написать книгу. Итак, я отправился в центральную Мексику, у меня не было способа дать ему знать, что я написал книгу кроме как поехать и показать ему ее. Я нашел его снова, он был в этом городе, в центральной Мексике. Я взял книгу и показал ее ему, он посмотрел на нее, ему понравилось, он полистал страницы, и затем, почувствовав прилив гордости, я сказал: “Я хочу, чтобы вы оставили ее себе”. И дон Хуан говорит:”Лучше не надо, ты же знаешь на что в Мексике идет бумага!” (Смех аудитории). И это было его мнение о моей книге, мне понравился этот его жест. (Смех аудитории).
Так вот с тех пор я почувствовал, что возможно мой страх потерять рассудок был немного преувеличенным. Я имею в виду, что, конечно, при определенных обстоятельствах вы знаете, мы склонны радикально преувеличивать нашу важность, и это был то, что случилось со мной. Я чувствовал, что я терял что-то ужасно важное, мой рассудок!! (Смех аудитории) и тогда я почувствовал необходимость все бросить. Но потом, спустя три года, я изменил многие из моих воззрений, поэтому я снова вернулся, чтобы повидать дона Хуана, навестить его, не для ученичества, а скорее чтобы просто пообщаться с ним. Но с колдуном достаточно трудно разговаривать, ведь ты играешь с огнем, так что он снова зацепил меня, на тему того чтобы следовать его способу бытия. Я бы сказал, чем он привлекателен своим взглядом на мир, этот взгляд, он очень интересен, он настолько нов, что я нахожу его более функциональным, возможно, более рациональным, чем мой собственный.
В период между тем, когда я полностью отказался от ученичества, и до того времени, когда я снова вернулся, чтобы увидеться с ним, я немного устал одного и того же происходящего во мне. Я был обречен толочь воду в ступе предоставленный сам себе снова и снова стараясь придать себе какое то новое значение. Но я приходил к одним и тем же результатам. Я смотрю на себя и мне очень скучно. Так что я устал от этого и возможно это был один из самых важных факторов на том этапе, почему я вернулся снова, чтобы повидать дона Хуана.
И на этот раз он зацепил меня абстрактным. В первый раз, когда вы знаете, я, понятия не имел, что он делал. На этот раз я пришел к нему по своему желанию и охотно позволил ему вести меня. Вот этот пункт интересен, потому что он учит меня разнице между взглядом на мир и “видением”. Он семантически разделяет взгляд и видение.
На данный момент его интерес, на мой взгляд, состоит в том, чтобы дать мне определенную серию воспоминаний. Теперь, когда он говорит, например, что кто-нибудь или колдун может превратиться в ворону, он дает мне единицу смысловой нагрузки — превращение в ворону – для которой у меня не существует эквивалента. И его учение состоит в том, чтобы заставить меня приобрести, и я говорю именно приобрести серию воспоминаний, о превращении в ворону, то есть предположить, что в определенный момент мой мозг соберет другие единицы и превратит их в то, что в феноменологическом жаргоне мы могли бы назвать «Глосс».
Например: я говорю вам дерево и, видимо, в этом есть смысл. Однако, если вы спросите меня, что я имею в виду под деревом, я проведу остаток своей жизни, пытаясь выяснить, что я подразумеваю под деревом. Я мог бы дать вам сухо исторические факты о дереве, которые я познал в процессе взросления, то есть анатомию деревьев, которые я знал и их названия. Но существует предположение того, что я никогда и не постигал феномена дерева. Дерево может быть, но получается, что его нет. Потому что я интерпретирую феномен дерева через набор конкретных предопределённых механизмов, предопределенных единиц, я учил, вернее меня учили, как воспринимать дерево. На этом этапе мое допущение в том, что я никогда его не видел. Допустим, я видел дерево, один раз или несколько раз, но я могу вам искренне сказать, что я никогда не видел слона. Потому что я видел слона, когда мне было к примеру 2 года или 6 месяцев, в общем никогда! Глосс – слон, пришел ко мне уже полностью сформированным. Через какие процессы я мог сказать, что это слон, так чтобы это имело смысл? Мы действительно этого не знаем. Мы даже не занимаемся этим вопросом в социальных науках. Мы только сейчас это начинаем. Глосс- слон, для меня это дополнение. Не глосс-дерево, потому что очевидно, что я уже видел деревья когда угодно. До того, как я выучил глосс-Дерево, я увидел Глосс — Комнату, прежде чем она стала глоссом. И мое предположение в том, что в определенное время в моей жизни, возможно, я вошел в комнату и даже мог знать другие комнаты, но я не был знаком с полным глоссом-комнатой, так как это требует серии воспоминаний о стенах, стульях, полах, потолках, чтобы сделать глосс полным. И то, что Дон Хуан делает, как я это вижу, он дает мне процессы создания новых глоссов, он учит меня механике создания глосса.
Теперь ключевой момент заключается в следующем, в своем стремлении научить меня видеть, Дон Хуан говорит, что процесс видения состоит в том, чтобы тренировать ваши глаза, конечно, с помощью галлюциногенных растений, предполагается, что растения дают вам скорость для того что бы уловить «мимолетный мир», без галлюциногенных растений вы дегенерируете, ваше тело пострадает. Вы могли подвергнуться этому в поисках, как говорят американские индейцы, в поисках видения. Дон Хуан как-то взял меня в пустыню на десять дней и водил меня там и в те десять дней я так ничего и не увидел.(смех аудитории) Видите ли, это был просто ужасный опыт, потому что я очень устал. И я слаб сам по себе!! У меня нет выносливости индейца. Я помню, что я рухнул после второго дня скитаний, но все это растянулось на десять дней. И я обнаружил, что потерял в весе, потерял влагу в тканях и это действительно очень вредно для вашего здоровья.
Дон Хуан говорит, что, с другой стороны, когда вы используете галлюциногенное растение, вы не получаете вреда, но вы должны знать конкретно, чего вы желаете добиться. Поэтому использовать галлюциногенное растение для просветления было бы абсурдно с точки зрения дона Хуана, использовать его для своего рода “толчков” — это преступление против самого себя, потому то, что оно с тобой делает уже непоправимо. И он никогда не решился бы на что-нибудь подобное, я спросил его однажды, по поводу приема ЛСД, если бы я достал для него чтобы он мог посмотреть на это и он отреагировал сказав, что это ужасно, что бы я даже не заикался об этом. Видите, он не хотел иметь с этим ничего общего, потому что у него не было мотивации этим заниматься. У него не было логических предписаний по этому поводу.
Видите ли, с другой стороны, со своими растениями он, кажется, имеет очень точную направленность, точные процедуры, следуя которым он чувствует себя в безопасности как дома. Таким образом, цель использования галлюциногенного растения очень важна для видения, потому что это позволяет вам иметь скорость для постижения этого «мимолетного мира». Но что это «мимолетный мир»? О чем он говорит? Я бы сказал, что он говорит о процессе реглоссинга. Он учит меня создавать глоссы так же, как и мои прародители, и мои собратья научили меня в детстве обычным глоссам, я полагаю, что существует бесконечное количество глоссов, как и глосс-комната, это либо бесконечное число конкретных глоссов, которые мы используем, или это шаблон создания глоссов, который мы изучили, и затем мы применяем его ко всему, что мы воспринимаем. Но то, что делает Дон Хуан, как социолог я бы сказал он учит меня реглоссированию . Он, намекает на то, что существует возможность увидеть, окончательную реальность в ее сухом остатке. И это, конечно, мы знаем то, что не может быть правдой. По крайней мере, мы, социологи, знаем, что это все “отстой”. (Смех аудитории). На данный момент я не знаю, что будет конечным результатом всего этого; все, что я могу сказать, это то, что я попытаюсь постичь то, что он называет «мимолетным миром», и возможно, пытаюсь увидеть его или выяснить, действительно ли это процесс реглоссирования или если есть возможность «увидеть» в кавычках эту несократимую реальность.
Людвиг Витгенштейн в своей жизни пытался решить данную проблему. И он обнаружил …. Я думаю, что он говорит о языке, о ловушках естественного языка, и я думаю, что дилемма Витгенштейна заключалась в том, что он оказался в тупике: у вас есть явление, которое вы хотите описать, но являются ли явление и его описание двумя объектами или описание является частью явления? Я как социолог, как антрополог собираюсь изучать примитивные культуры, но что вы можете сказать о моих описаниях и моих выводах о примитивной культуре, которую я пытаюсь изучать? Является ли это частью первобытной культуры? Или это само по себе объект чувственного восприятия? Витгенштейн так и не решил проблему. Он думал, что это были ловушки языка, он называл это естественным языком как противоположность философскому синтаксису. Было время, когда идея заключалась в том, что, возможно, мы могли бы разработать точный язык, язык философов и мы могли бы безоговорочно приходить к согласию на тему того, о чем мы говорим с точки зрения философствования. И это кажется невозможным. Вопрос в том, что мы используем язык, значение которого языка является произвольным.
Таким образом, мы “наполнены словами” выражаясь в терминах Витгенштейна. И здесь не существует ничего, кроме вокализации. Так это все, что я есть? Просто слова? То есть для Витгенштейна это все, что мы есть: слова, слова, слова, слова. Он не видел возможности прорваться или избавиться от этого барьера естественного языка. Однако дон Хуан….. и это само по себе необычно! это приходит извне, понимаете, мы склонны полагать, что только мы, европейцы, способны к рациональному мышлению. Мы единственные, кто думает, а остальные просто грязные индейцы, они никто!! (Смех аудитории). Вы не воспринимали их, серьезно и это очень странное заключение. Вы знаете, я закончил эту рукопись о “видении” и мне бы хотелось с упоминания выражений инквизиторов, испанских инквизиторов, которые пришли в новый мир в 1572 году. Один из них написал фантастический трактат на тему того, как уничтожать идолопоклонство. Он говорит, что американские индейцы провозгласили, что обладают божественной силой прорицания. У них были, какие то дьявольские семена, и они действительно преуспели в предсказании вещей, сказал он. Для этого потребовалось бы реальное знание и тут действительно он приводит три случая, в которых они действительно подтверждали свои способности прорицания. И затем, подытоживая все это, он завершает заявление: “ Тем не менее Господь Иисус Христос отсутствует в этой системе, и я должен заключить, что это происки дьявола, и она должна быть уничтожена” и он выбрасывает это все из окна. Но, как ни странно, сегодня мы делаем то же самое, наши научные методы и идеи, наши тривиальные модели эквивалентные схоластицизму “сколько ангелов сидит на головке булавки” (термин из средневековья, обозначающий трату времени на бессмысленную дискуссию- примечание переводчика), должны быть отброшены, потому что они бессмысленны. И затем каким-то неизвестным мне процессом мы все смешиваем: все на тему того, что делалось не-европейцами в мире тривиальных моделей, как то, что уже делали американские индейцы, все это мы не воспринимаем всерьез. Может отчасти, но мы не воспринимаем это так серьезно как например Кант, Гуссерль или Витгенштейн . Никогда! И мое предложение заключается в том, что может нам стоит попытаться отнестись к ним серьезно? Например, дон Хуан представляет меня как человека, который умрет однажды. Я не могу избежать этого, поэтому мой очень короткий период осознанности очень важен для меня. И как для человека, который умрет, то, что предлагает Дон Хуан, является монументальным. Потому что, возможно, он дает мне возможность преодолеть барьеры естественного языка.
Меня критиковали, за эту книгу, которую я написал, критики говорят, что вряд ли правдоподобно, что простой индеец будет способен так выражаться и вероятно это я сам придумал все это. Их вопрос: «Действительно ли он так сказал? » и я ответил: « Да, он действительно так сказал». Это очень просто: Дон Хуан имеет дело с областью, которую он называет “видением”, с областью двусмысленности с точки зрения естественного языка. В этой области двусмысленности не существует глоссов, которые он мог бы использовать, чтобы описать что-то или проанализировать. Если в его распоряжении нет глоссов, то он должен использовать метафору, своего рода искусство передачи смысла. Поэтому он и говорит настолько красиво, потому что он по другому не умеет исходя из этой области, которую он называет «видением». И, возможно, в этом и заключается суть вопроса с точки зрения ловушек естественного языка. Возможно, мы попадаем в ту область, для которой у нас не существует глоссов, мы сможем перевернуть монету другой стороной и обойти этот тупик, в котором закончили все философы. Потому что все они попадают в один и тот же замкнутый круг. Некоторые из них мудры, «достаточно мудры» в кавычках, чтобы сказать, давайте на этом остановимся и просто оценим наши достижения. И Д. Сантаяна говорит, что я знаю то, что я делаю это верно на основании животной веры. И это конец…..Он не желает идти дальше, потому что он знает, что он снова окажется в замкнутом круге, без какого-либо решения. И я говорю, что это связано с фактом того, что он или мы, все в мы новь и вновь пересказываем глоссы, которые мы так хорошо знаем.
Возможно, пришло время «увидеть» или представить жизнь с точки зрения индейской культуры, которая дала нам решения, не являющимися европейскими. Возможно, дон Хуан дал мне серию шаманских глоссов. А может и нет, возможно, то, чему он меня учит, это «де-глоссирование». Это тезис, который я хотел предложить вам на рассмотрение. Чтобы послушать, что вы думаете об этом…»
Скажу тебе так: кто-то уходит, кто-то остается. Там где прошел человек, пустоты уже не будет. Необитаемо и одиноко только там, где не ступала нога человеческая. Сезар Вальехо
Брюс Вагнер
Иногда в Лос-Анджелесе мы проезжали мимо рекламного щита, на котором электронным образом сменялись цифры, показывающие количество умерших в этом год, в частности от курения. (Он и до сих пор там.) Если за рулем в этот момент оказывался я, то нагваль, завидев такой плакат, в буквальном смысле закрывал глаза, морщась от неодобрения. Каждый раз, когда он так делал, меня это удивляло и в то же время трогало: и впрямь, он столько раз говорил о том, что нужно использовать смерть как советчик («Я твердил это до посинения»), однако придорожная версия и близко не отражала того, что он имел в виду. Цифры на щите, которые, кстати, вполне могли оказаться каким-нибудь телевизионным шоу, не давали человеку никакого урока, не вызывали в нем никакой волнительной поэзии, и ничем не напоминали учения его линии: намеревать осознанность в каждом вдохе, потому как именно это является неотъемлемым правом, правом данным по рождению безупречному существу – т.е. существу знающему, что оно рано или поздно умрет. Ни капли подобного не было в том придорожном щите: всего лишь очередной биллборд у дороги — грубая сеть, накинутая на кристально чистую зеленую сердечную чакру, которая наполняет его печалью. . .
Сегодня ветры дуют сильно и пронизывающе. Они сотрясают дома и бередят кожу: порывистые, дерзкие, безжалостные, необъятные. Они врываются дико и величественно —из левой стороны— чувственные и одновременно равнодушные. Им все равно.
Они приходят из океана осознания.
Из-за «предела» . . .
Их дыхание вызывает во мне главную мою меланхолию: по моему учителю. Вот уже десять лет, как он ушел, или около того — я не могу измерить. Я не могу применить цифры. В любом случае, пространство, сквозь которое они проносятся, никак не связано с моим учителем, хотя прямо здесь и сейчас, в этот самый момент, мне его очень не хватает, ужасно не хватает; это даже необычно, потому что большую часть времени мне кажется, что его никогда и не было, или наоборот – что он никогда и не уходил.
В прощания то он уж точно не верил.
Бывало, он говорил об онтологической печали – то, что он еще называл «печалью микроба»,
затерянного в космической туманности.
Или вот еще: однажды я слушал рассказ ринпоче о смешанном чувстве радости и печали, которое нисходит на тех, кто берет на себя ответственность за благополучие, боль и невежество разумных, чувствующих существ. Как указать путь слепому?
Еще я знаю одно песнопение, которое начинается с тибетского слова кьема (kyema).
Ветер не прекращается и приносит с собой какой-то новый свет:
Невыносимую чистую светлость бытия.
Осознания
Нагваль всегда начинал свои лекции с простой просьбы: “Пожалуйста, отбросьте свои суждения.”
Как строго судил я тех, кому выпадала честь писать о своих учителях; даже сейчас, когда я пишу эти страницы! Я видел в их творениях претенциозные упражнения в фальшивой смиренности — анекдот про розовые лепестки чувства собственной важности, окутавшие общество просветленных (сангху). И вот я здесь — пишу о «своем гуру», Нагвале Карлосе Кастанеде, с которым вместе, так сказать, учился на протяжении десяти лет. Он всегда говорил мне, что я был заносчив, высокомерен, а я удивлялся в ответ: «Но как? В чем это я заносчив? Как он только мог подумать об этом»?
Однажды мой учитель сказал мне, что намерен взять меня «к пределу». Он сказал, что когда-то давно уже потерпел неудачу в этом с другим человеком, и этот долг ему нужно оплатить.
Я эгоцентрично подумал тогда: «Я стал частью одной из его Сказок о Силе. Может я даже удостоюсь отдельной главы в его новой книге».Иногда в том, как сильно ты ошибаешься, кроется большой урок.
Только теперь я начинаю понимать всю элегантность и в то же время простоту этого словосочетания: «подойти к пределу».
Нагваля Карлоса Кастанеду было нелегко найти, особенно если его начинали искать. Любопытно, что моя первая встреча с ним произошла на одном позднем завтраке в Санта-Монике.
Я коротко поясню: слово нагваль может обозначать разные понятия. По отношению к моему учителю это слово применялось в том значении, что оно обозначало человека-лидера определенной древней линии магов Мексики. Для меня такой термин означал выражение огромного уважения и любви, и был эквивалентным, скажем, к обращению ринпоче или роши. В своих книгах он также использовал слово нагваль для обозначения сферы сновидения— «второго внимания» — которая является противоположностью «первому вниманию» повседневной жизни, или тоналю.
Мне всегда нравилось применение слова внимание. Он рассказывал мне, что его учитель, Нагваль дон Хуан Матус в буквальном смысле спас ему жизнь. Карлос Кастанеда спросил у него, что он может сделать, чтобы отблагодарить его. Дон Хуан Матус ответил: «Дай мне свое полное внимание».
В юные годы, пораженный книгой Генри Миллера «Биг Сур и апельсины Иеронима Босха», я выбросил свой кошелек и отправился автостопом на север. В итоге я прошел только пол-пути. У меня появилась новая навязчивая идея – отправиться на грузовом корабле в Перу. Когда и эта фаза моей жизни прошла, случилось так, что я посмотрел японский фильм «История Привидений» (Kwaidan) и вслед за этим прочитал разные истории привидений, написанные Лафкадио Херном (Lafcadio Hearn), что породило во мне неожиданное и сильное желание отправится в Хонсю – место, где, казалось, и живые, и мертвые были напуганы тем фактом, что они, вероятно, поменялись местами. Еще я рыдал тогда над творением Тобиаса Шнеебаума – над его эпатажной попыткой стереть свою идентичность в книге «Держись реки, которая справа» (Keep the River on Your Right). Этот великолепный сборник мемуаров содержал в себе известную эпиграмму из Учения Дона Хуана, но с книгами Карлоса Кастанеды я был тогда еще не знаком. Мне тогда было семнадцать.
Шнеебаум использовал вот эту цитату:
Взгляни на любой путь близко и пристально. Испытай его столько раз, сколько тебе покажется нужным. Затем задай себе, и только одному себе один вопрос. Это вопрос, который задают себе обычно только старые люди. Мой бенефактор рассказал мне о нем когда-то, когда я был молод и моя кровь слишком играла, чтобы я мог понять его. Но сейчас я понимаю его. Я скажу тебе, что это за вопрос: имеет ли этот путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Есть пути, которые ведут сквозь чащи, и есть те, которые ведут в чащи. Могу сказать, что в своей жизни я ходил долгими, долгими дорогами, но я нигде не оказался. И сейчас вопрос моего бенефактора по-настоящему имеет для меня значение. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого – нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: пока ты по нему идешь – ты и он нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь делает тебя сильным, другой – ослабляет тебя.
Я оставил этот абзац нетронутым, так как чутье господина Шнеебаума было верным: фраза «путь с сердцем» слишком часто используется вырванной из своего изначального контекста. Вырванная из своего гнезда, птица, хоть и с обрезанными крыльями, но поет все же красивейшие песни; но слишком часто это воспринимается как некий голубь мира, слоган, фраза для открытки.
Нагваль сказал, что мне потребуется энергия, чтоб хотя бы даже найти такой путь. Чтобы это произошло, он воодушевлял меня перепросмотривать свою жизнь. При том, что данная техника имеет параллели в медитации — те же результаты, разные только средства — энергетический акт перепросмотра все же остается свойственным только этой традиции. Во время перепросмотра внимание уделяется вдохам и выдохам, в то время как человек осуществляет последовательное вспоминание каждого существа, с которым когда-либо встречался или которого знал: от родителей и близких, от любимых и друзей до знакомых и незнакомцев. Начинают с составления списка этих людей; чьи-то имена мы помним, а многие из них уже не имеют имен. Одно только составление этого списка может занять месяцы. Сам только акт составления уже отвлекает ум; перепросмотр – это подготовка, длиною в жизнь, ко вхождению в безмолвие. (Для меня было любопытно узнать, что в одной из своих лекций Чогьям Трунгпа Ринпоче упоминает о практике смтри (smrti), что означает ‘вспоминание’). Еще одна практика, свойственная только линии Карлоса Кастанеды, это практика, называемая тенсегрити. Мой учитель позаимствовал это слово у архитектора Бакминстера Фуллера и применил его для описания огромного ряда физических движений, называемых «магическими пассами», которым дон Хуан Матус обучал своих учеников, и которым обучают и сегодня. Современная версия тех древних пассов – это еще один способ успокоения внутреннего диалога с тем, чтобы добиться тишины.
Однажды вечером, за ужином я рассказал ему о своей матери – как сказал бы Альмодовар: «todo sobre mi madre» («Все о моей матери» — исп.). После этого мы бродили по улицам. Он указал на звездное небо и стал разговаривать (с ними) со свойственной ему академичностью и теплотой — так, как если бы звезды были его давнишними друзьями. Он показал мне созвездие Волосы Вероники. Я настолько был несведущ в этой области, что даже никогда и не слышал такого названия. Однако эта информация очень тронула меня, так как при рождении мою мать назвали Вероникой – имя, которое она настойчиво не принимала. Он снова упомянул об акте энергетического перепросмотра жизни, и это напомнило мне удивительнейшую главу из Автобиографии Йога, которая называется «Обмануть Звезды». Парамханса Йогананда писал, что человек может избежать судьбы, предписанной ему звездами, созвездия которых являлись, с самого момента его рождения, скорее неким стимулом или напоминанием для человека и его действий. Йогананда писал: «Душа всегда свободна; она бессмертна, поскольку не имеет рождения. Она не может регламентироваться звездами». Шаманы линии Карлоса Кастанеды описали силу, которую они называли Орлом, и которая пожирала человеческое осознание в момент, когда пригодность человеческого тела заканчивалась. Перепросмотр же давал точную копию человеческого жизненного опыта, что было приемлемой пищей для Орла и, таким образом, позволяло человеку войти в область чистого осознания и стать свободным.
Красота этого всегда поражала меня.
Время идет. И вот мне тридцать пять, и я пишу свою первую книгу. Вдохновленный «Историями Пэта Хобби» Скотта Ф. Фицджеральда, я писал о вдохновленном писателе, чей дух был сломлен Голливудом. Я встретил Нагваля в гостях на завтраке. Он был буквально переполнен энергией, был очень контактным и располагающим. Мне он сразу понравился. Он рассказал мне о попытках разных киностудий – даже студии Феллинни – адаптировать его книги. Я не мог поверить в то, что я разговариваю об этом с человеком, который написал «Путешествие в Икстлан».
После этого мы с ним часто обедали вместе, и постепенно я пришел к пониманию того, что этот человек есть и будет моим учителем.
Мы поехали в Мексику. Он показал мне места, которые оказались значимыми на его пути. Мы посетили Музей Антропологии в Мехико-Сити; Пирамиду Солнца и Луны; пещеры Какахуамильпа; и Тулу, столицу Толтеков, о которой он упоминает в «Даре Орла» и «Искусстве Сновидения». На закате, церковь напротив нашего маленького отеля, а также лавочки здешнего городского сквера наполнялись тоской и желанием, границы размывались.
Но в чем же суть его учения?
«Это просто, – говорил он, – хотя и нелегко».
В прошлом году мне приснился один значимый для меня сон. Меня преследовали собаки, которые разорвали бы меня на части, сделай я хоть один неверный шаг. Во сне я сохранял относительное спокойствие; со временем, с помощью встречных прохожих, я таки ушел опасности. Но перед самым пробуждением я услышал голос, который сказал мне: «Эти собаки – они из другого измерения. Вот как ты будешь себя чувствовать — вот как это будет на ощупь. Это начало того, что тебя ждет».
В шоке я устремился к компьютеру, чтобы все записать. Что отличало это сновидение от «обычных» снов, так это то, что собаки, вместо того, чтобы быть кровожадными, были сплошь породистые: среди них были и пудели, и чихуахуа. (Нагваль рассказывал, что как раз такие нелепости являются индикатором. Он называл это лазутчиками или «чужеродной энергией», которая приглашает человека к большему уровню осознания). Поскольку эта картина очень сильно напугала меня, я решил, что ее необходимо тщательно исследовать и применить к ней намерение. В моей памяти всплыла одна важная фраза, которую он говорил: «Человек может изменить ход сновидения при помощи намерения – точно так же, как ветер и Время меняют русло рек, создавая эрозию». Благодаря записыванию сна, я увидел, насколько моя интерпретация сна была окрашена мрачными тонами. Постепенно стало ясно, что собаки всего лишь приглашали меня к осознанию. Это был их дар мне.
По мере углубления в сон, я понял, что твари были в общем-то сами равнодушны – просто напоминание того, что не следует убегать от своих обязанностей, данных мне как существу наделенному восприятием. В то время, когда мне приснился этот сон, у меня в жизни был один из тех периодов, когда повседневная жизнь кажется пагубной и угрожающей. Собаки напомнили мне, чтобы я оставался трезвым и бдительным, и был способным принять помощь от Других. (Термин «Другие» — это то, к чему обращена Метта Бхавана, или Медитация на тему дружественности; это друг или знакомый, родитель или учитель, любимый человек, или враг, или незнакомец. В «Пути Бодхисаттвы» говорится: «Те, кто страстно желают быть / убежище для самих себя и для других существ, / должны поменять местами понятия «Я» и «они» / и так познают священную истину»). Такие люди – это наши пастухи, или собаки у границы, у предела. А ужасы в моем сне были произведены не ими, не собаками, а по милости известного источника, имя которому Брюс Вагнер.
Недостаток осознания – благодатная почва для кошмаров.
Предел пролегает только здесь, а не где-нибудь еще.
У меня не было энергии пойти за собаками
Ну и что же теперь?
Конечно же, стать сверхважным от того, что с тобой произошли какие-то небольшие прозрения, это всего лишь очередной виток в сновидении. У Кецуна Сангпо Ринпоче есть фраза, которая напоминает мне этот же образ: «Когда собаке дают мясо из легких, оно ей кажется таким вкусным, что она хочет немедленно проглотить его всё и сразу; точно так же, когда мы сталкиваемся с каким-либо поверхностным учением, что бы это ни было, мы по своей воле погружаемся в него или цепляемся за него».
В своей книге «Сон, Сновидение и Умирание» Далай Лама ведет беседу с группой ученых-социологов и людей, занимающихся медитацией. Он рассказывает о Тибетской традиции Йоги Сновидений, замечая, что некоторые люди могут достигать тела сновидения благодаря одному только своему естественному таланту. Далай Лама говорит об одной женщине «трезвого ума», которая жила на горе за монастырем Дрепунг. Она рассказывала Далай Ламе, что видела, как ученики старого ламы перелетали с одной горы на другую. (На одном из ритритов Чоки Ньима Ринпоче задали вопрос: «Но что же нам делать, если мы оказываемся в осознанном сновидении?», на что он ответил: «Играйте! Пойдите в другие миры! Пойдите в сферы богов!»). И Далай Лама, и Ринпоче говорили о Медитации Не-Медитации — то, что Карлос Кастанеда называл сновидением или не-деланием. Мне всегда казалось, что как сновидящий я ничтожно не состоялся. Но это высокомерно полагать, что сновидение не может иметь места в «первом внимании»; что реальность это область, в которой нет места загадке — что это область, где есть делание вместо не-делания.
Не верить в сновидение повседневной жизни.
Так легко воображать постоянство.
Представлять пути, которые ведут к целям и эндшпилям.
Линия Нагваля учит нас тому, что у каждого из нас есть «двойник» или энергетическое тело, которое ждет нас за гранью, за пределом — дом, в который мы возвращаемся, когда воссоединяемся с Источником. Он говорил, что можно создать доступ к энергетическому телу и в повседневной жизни, но такое достижение требует безупречности. Призвать своего двойника можно только из места тишины, дисциплины и открытия себя этому. Сейчас тело сновидения или энергетическое тело представляется мне как божественное или Будда внутри; Будда, которого можно визуализировать во время медитации – через образ учителя, родителя, Других, и т.д. — и даже, как я читал, через образ себя в виде божества, что имеет место в практиках «переноса сознания», а именно в нирманакайя пхова и самбхогакайя пхова.
Почему же тогда жизнь и смерть тела по-прежнему застает нас врасплох? (один из ярых его последователей в Тэкско был просто шокирован, когда Нагваль, извинившись, сказал, что ему нужно отойти пописать). Мой учитель говорил, что когда бы нам не понадобилось вспомнить о своем праве, данном нам как существам магическим при рождении, нам нужно только вспомнить о глубочайшем шаманском акте, действии, которое требуется от нас ежедневно, чтобы разделять соглашение о социальном устройстве. Он говорил, что мир удерживается в целостности при помощи Духа. Его известные строки о том моменте, когда его учителя уходили, и как он видел полосу «изящных огней», напомнивших ему пернатого змея из толтекской легенды. Некоторым людям, которые встречали Карлоса Кастанеду и которых интересовало данное путешествие, было необходимо получить что-то «настоящее» за свои усилия – чтобы оно того стоило; обходной путь к Человеку Сгорающему Изнутри. Им нужно было все сразу и по полной: с радужным телом, с янтарными следами, с кульбитами в пропасть, как это делали яки. Они не хотели понимать, что когда с утра звенит будильник, то человек уже прыгает в сновидение – в сновидение под названием реальность, сновидение любви и ответственности, сновидение, которое приводит к самому настоящему Другому: к телу сновидения (Дневной Дубль.) Начать осознавать это означает начать путешествие к осознанию, к пределу личной силы.
Однажды Нагваль сказал мне холодно и прямо: «Мне не интересно спонсировать твой абсурд». Говорят, что самый лучший учитель – это тот, кто может указать на недостатки другого человека и к словам которого этот человек прислушается. Карлос Кастанеда был насыщенно пустым – экран, на котором отражались кинофильмы, протекающие в наших головах, в которых мы творили ангелов или демонов из всех, кого мы встречали на пути. Часто эти наши завихрения касаются родителей: мы осуждаем родителей, соревнуемся с ними, приукрашиваем их черты, боимся или обожествляем их, требуем их любви и внимания. Учителя же приходят в нашу жизнь не для того, чтобы давать нам ежедневную заботу или проводить нам сеанс психоанализа. Я впечатлен тем, что учителем Раманы Махариши была гора! В моем опыте, озабоченность наличием гуру в качестве именно гуру делает только хуже. Имея одного конкретного учителя можно скорее просто найти себе нового врага — и нового спонсора своему абсурду: своему Я.
Даже гора может стать твоим врагом . . .
Несколько лет назад я пригласил одного своего гостя на один из мистически поэтичных тейшо Кёзана Джошу Роши в Лос-Анджелесе — после этого мой друг сказал, что роши показался ему всего лишь сбитым с толку стариком, который только потратил зря время для всех там присутствовавших. (Джошу Роши сказал в тот день: «Время – это работа Будды». Он также сказал, что ему очень нравится американская традиция обниматься, потому что когда люди обнимаются – это своего рода медитация, в которой можно подняться до «идеального времени». Мой учитель называл это «остановкой мира». Роши также говорил, что «невидимый мир не может существовать без видимого»). На одном из сатсангов в Бомбее одна женщина «наехала» на меня из-за того, что я позволил брюшюре Рамеша Басекара упасть и коснуться земли, что было крайне невнимательным и запретным действием по ее словам. (Рамеш был бы первым, кто бы сказал, что ее злость не имела смысла, кроме того, что стала обнажением ген и еще обусловленности — что касалось бы моей неприятной реакции.) Еще был случай на встрече с Чоки Ньима Ринпоче в Северной Калифорнии. Один из посетителей там был до краев наполнен презрительными суждениями о другом человеке, пока не узнал, что тот второй – объект его презрения – был переводчиком Ринпоче. Это был внушающий благоговение Эрик Пема Кунсанг.
Тем недовольным посетителем был я . . .
Тогда я решил подойти к Ринпоче, чтобы поблагодарить его за то, что мне щедро позволили использовать цитати из его «Путеводителя по Бардо» в одной из своих книг. Так же, как боевой голос Нисаргадатта Махараджи в «Я есть То» до жути напоминал мне Нагваля — юмором, красноречием, пустотой сердечной чакры — так же и сущность того, кто составил «Путеводитель по Бардо», тоже напомнила мне Нагваля. Они даже были необъяснимо похожи внешне. Чоки Ньима Ринопче был «смуглым коротышкой» (как с озорством говорил о себе Карлос Кастанеда), а когда Ринпоче улыбался, у него образовывались глубокие складки у рта с ямочками. Я поблагодарил его, как и было запланировано, прежде чем драматически добавить, что я никогда так и не попрощался со своим учителем. (Нагваль умер, когда я праздновал сороковой день рождения своего близкого друга. Он уговорил меня приехать на праздник в честь виновника торжества в Нью-Йорк.) Я сказал тогда Ринпоче, что хотел бы использовать этот момент как возможность сказать прощай – сейчас – и вместе с тем сказать «здравствуй». Но я настолько разволновался, что слова начали застревать в горле. Тогда Ринпоче сказал: «Я понимаю. Тебе незачем заканчивать». Он коснулся своим лбом моего. «Твой учитель и я – это одно и то же». А затем добавил: «Возможно мы еще встретимся, в Тибете».
Он вполне мог сказать и «в Беверли Хиллз».
Или «в Икстлане».
Твой учитель и я . . .одно и то же.
У Хорхе Луиса Борхеса есть замечательный рассказ «Сад расходящихся дорожек». Это рассказ о двух людях – переводчике, который провел всю свою жизнь, изучая таинственный манускрипт, который вместе с тем является лабиринтом, и о вежливом посетителе, который искал его. Переводчик радушно рассказывает Гостю о том, что пришел к выводу, что Книга Тайн «бесконечна», т.е. она обо всем возможном и невозможном, вообразимом и невообразимом, обо всем, что происходит сейчас, что произойдет и не произойдет в будущем, обо всем, что произошло – полностью из Сознания и намерения. Переводчик также упоминает случай из Арабских Ночей: из-за ошибки писца Шахерезаде пришлось вернуться к началу своей сказки и дойти в своем рассказе до момента, когда из-за ошибки писца ей пришлось вернуться к началу сказки. (Возможно, это ярчайшая метафора о том, как искривляется сознание – или как осознание никогда не наступает. Колесо Кармы.) Переводчик рассказывает Гостю, что ему потребовалось очень много времени, чтобы понять, что единственное слово, которое ни разу не употреблялось в этой книге книг – это слово «время»; таким образом, Переводчик приходит к заключению, что Время и является собственно ее темой.
В Колесе Времени Карлос Кастанеда пишет: «[У шаманов] была еще одна когнитивная единица, которую они называли колесом времени. Они описывали колесо времени следующим образом – время напоминало собой туннель бесконечной длинны и ширины, туннель с зеркальными бороздками. Каждая бороздка бесконечна и их количество также. Каждое живое существо попросту силой жизни принуждено смотреть в одну единственную бороздку. Смотреть в одну бороздку означает быть в ловушке у нее, означает проживать эту бороздку. (Реальность, или повседневная жизнь это попросту одна из бороздок; мой учитель отдал всю жизнь тому, что показывал другим, как разорвать монополию рутинного восприятия вынося эту бороздку на первое место). Линия Нагваля Карлоса Кастанеды считала, что время – это суть внимания: «эманации» Орла это само воплощение времени и безвременья. В этом смысле рассказ Борхеса во многом является рассказом о сновидении союза между первым и вторым вниманием – между тоналем и нагвалем – и еще о том, что Нагваль называл тремя сферами: Познанное, Непознанное и Непознаваемое. Ключом-разгадкой является исследование видимого мира, потому как он, согласно слов Роши, содержит в себе и невидимый мир – так же, как стол содержит в себе атомы.
Мне всегда интересно послушать тех, кто с укором, оживлением или даже с враждебностью утверждают что, книги Карлоса Кастанеды являются выдумкой. По моему мнению, такая критика исходит от долгой линии самих учителей, и я говорю об этом без иронии. Любому писателю, даже такому как я, нужно напоминать, что все есть выдумка. Или лучше сказать: любому писателю, даже такому как я, нужно напоминать, что даже выдумка не реальна. Напоминание себе о глупости и «непоследовательности философов» освежает; эта невероятная мудрость просто сумасшедшая; мудрость о том, что великие и прекрасные сказки Махамудры возможно никогда и не случались или могли не случится, равно как и еще более невероятные – или банальные – страдания Христа тоже могли никогда не иметь место; что Будда, убедительно предложив своим последователям самим испытать на себе, проверить его идею, встал и умер от пищевого отравления. Человеку нужно напоминать самому себе, что единственный достоверный свидетель события – это прямой очевидец события, и что никак нельзя обмануть звезды, так как нет никаких звезд в том смысле, в котором мы считаем, что они есть; равно как и нет никакого ума. Человеку нужно напоминать о внутреннем или же приобретенном знании Нагваля о чакмулах – известных каменных фигурах в центральной Мексике и на Юкатане. Согласно словам Карлоса Кастанеды, чакмулы – это воины, которые вошли в сновидение при помощи созерцания друг друга (дубль, который сновидит Я, и Я, которое сновидит дубль;слияние первого и второго внимания в области Будды), а грузики на их животах были энергетическими инструментами, помогавшими вхождению. Очень хорошо, когда тебе напоминают, что это – невероятнейшее предположение, и что некоторые чакмулы были, фактически, скорее атлетами, и держат они диски, которые использовали в древних спортивных мероприятиях; а другие были жрецами и присматривали за алтарями для сжигания приношений или человеческих жертвоприношений. Очень хорошо, когда тебе напоминают, что все это только Сказка, будь это эманации философа или творческого человека, или ученого, или Орла, и даже эта – особенно эта эпическая искусная мечта-наваждение о человеческом совместном восприятии – тоже сказка. Это здорово, что посреди всей этой грандиозной и великолепной выдумки можно знать, что пути сердца – это воистину одинокие охотники, и также здорово, что тебе могут мягко напомнить о правиле, что никто не выберется отсюда живым. Потому как в дуалистической вселенной из этого следует, что никто и не умрет.
Человеку нужно постоянно вспоминать, что непостоянство постоянно. Или лучше сказать: человеку надо напоминать, что непостоянство не постоянно, равно как и непреходяще. Оно просто-напросто пусто. В конце-концов, главное – это понять, что Время, Пространство и Память это всего лишь выдумка и должны таковыми и оставаться, несмотря на все наши старания, даже если человек достаточно сильный маг, чтобы заявить, что правда этой безжалостной и прекрасной планеты — видимость и события повседневной реальности — изложена в избранных документах и мириадах цифровых носителей.
Нагваль много (до посинения) говорил о несостоятельности синтаксиса и о необходимости испытать знание самому – вот что он подразумевал, говоря «видеть энергию напрямую». Он обожал слова Т.С. Элиота о Данте: «Таким образом, это постоянное напоминание для поэта [заменяем словами воина/бодхисатвы/послушника дхармы] об обязательной необходимости исследовать . . . улавливать те чувства, которые люди едва ли отмечают и чувствуют, поскольку у них нет слов для этого. В то же время, это напоминание тому, кто исследует за пределами повседневного сознания, о том, что он сможет возвратиться и рассказать своим соотечественникам о том, что он видел, только если у него будет постоянная и прочная связь с реалиями, с которыми они уже знакомы».
Карлос Кастанеда покинул землю в полном осознании – так же как он жил. Буддисты называют это «естественным состоянием». Мне радостно видеть его во всем и в каждом дне, и когда почва уходит у меня из-под ног, он рядом – смелый и в то же время отстраненный, страстно любящий и в то же время беспристрастный, переполненный до краев и в то же время пустой.
Он в хриплом голосе моего отца, когда тот, после химиотерапии, говорит со мной по телефону, когда мы продолжаем с ним строить наши отношения заново, к чему мой учитель подтолкнул меня много лет назад; он в глазах моей матери – в ее плутовской улыбке и стойкой бдительности, связанной безграничным Временем с той моей матерью, которая следит за мной, как ястреб – как орел! – с несгибаемой любовью – с «незаполненным чеком чистой любви», как говорил Нагваль — когда мы обедаем вместе.
Мама так рада меня видеть, что очень тонко и искусно рассчитывает весь обед: порции, порядок того, что за чем я ем, когда наполнить мой бокал и когда вытереть мне губы. Было время, когда все это раздражало меня. На прошлой неделе я заезжал к ней домой. Я позвал ее, но она не услышала. Я зашел в ее комнату и, оказалось, что она спит. Я попятился назад и заплакал. (Сейчас я в том возрасте, когда человек вплотную сталкивается с одним образом – с пугающим, горьким образом своего уснувшего пожилого родителя). Я всегда буду хранить этот ее образ. Я боюсь, что она умрет, и боюсь агонию, которую ей возможно придется испытать, но это никакой не кошмар.
Никогда больше мне не являлись злые собаки. . .
Как умирание ребенка во сне — Путем поддержания ложной внешности Правдивости множества страданий Человек делает себя уставшим. Потому, для бодхисатвы существует одна практика – встречаясь с неблагоприятными условиями, рассматривать их как заблуждения.
В конце концов, и боль, и радость суть одно и то же, уравненное Временем. Они – лишь дорожки, расходящиеся в саду.
Перья пернатого змея
И снова спасибо тебе, мой учитель, за то, что делал лучшее, что мог, чтоб показать мне. Я по-прежнему нигде, и ничего не понимаю, хоть кровь внутри меня уже не так бурлит. Но теперь – по крайней мере, в это мгновение, когда я заканчиваю эту головоломку – я могу выделить для себя одну тропу, у который есть смысл.
Я постараюсь иметь храбрость, чтоб пройти по ней.
Я слыхал, что это путь ведет за пределы.
Я слыхал, что он ведет в никуда..
И мне однажды уже напомнили, что я нигде, что я в Здесь и в Сейчас.
Впервые на русском публикуется репортаж с семинара, который проводил Карлос Кастанеда и чакмулы на Гавайских островах. Репортаж был напечатан в американском Йога джорнал, в декабре 1995 года. Автор репортажа Холли Хаммонд.
«Тенсегрити Карлоса Кастанеды»
Движения для сбора и накопления энергии, переданные магом индейского племени Яки доном Хуаном Матусом, были представлены Карлосом Кастанедой и компанией публично. Наш бесстрашный корреспондент побывал на месте событий и вернулся с историей о закаливании энергетического тела на пути воина.
Тихий весенний вечер в пятизвёздочном отеле Ритц-Карлтон, здании в старом классическом стиле с ухоженными аллеями, расположенном в укромном уголке северо-западного побережья Мауи. Недалеко от отеля раскинулись поля ананасов и типичные окраины. На севере территории пышные тропические сады окружают бассейны с подсветкой, которые ниспадают ярусами и заканчиваются многочисленными лужайками, тянущимися до самого моря. Луау (* гавайская вечеринка, фестиваль) проходит этой благоуханной ночью на одной из каменных террас отеля. Вечеринка для «топ продюсеров» «3М Корпорэйшн». Освещенноё факелами гавайское трио играет «Aloha,Oe», четверо детей в травяных юбках исполняют национальные танцы, пока хорошо обеспеченные американские парочки, позвякивая льдом в своих бокалах, делают съёмки для личного видеоархива. В роскошном, пропахшем дорогим парфюмом, холле группа японских бизнесменов в ожидании мероприятия кучкуется вокруг своих гидов. Я удивлена, обнаружив себя в такой роскошной обстановке. Эти условия маловероятны для семинара «Тенсегрити Карлоса Кастанеды». Я решила немного прогуляться и, пройдя по газонам, спустилась к океану. Там, бродя в полутьме, я заметила отметку по другую сторону лужайки, на холме. Табличка гласила, что это священная земля, избранная древней семьёй правителей Мауи для погребения своих мертвецов. Вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд.
Скоро я сидела в танцевальном зале отеля вместе с другими 250 участниками, более или менее терпеливо ожидающими и развлекаемыми музыкой в стиле нью — эйдж. Начало вечернего мероприятия задержали, потому что ведущие не смогли обнаружить свой багаж в аэропорту. Пока мы ждали, нас попросили подписать форму, освобождающую Карлоса Кастанеду или преподавателей от любых претензий в случае возникновения травм и телесных повреждений в результате практики движений Тенсегрити. Обычная формальность, предположила я, с учётом того, что нам предстоит. Если книги Кастанеды всё, чему ты следуешь, то это может быть началом «прыжка в неизвестное».
Обучение Карлоса Кастанеды у дона Хуана Матуса, мага-индейца племени Яки и «человека знания» явилось одной из экстраординарных саг двадцатого века. Многие из нас с интересом и нетерпением следовали за ней с поздних 60 –х., сквозь 70-е, вошли в 80 –е, пока в книге за книгой раскрывалась невероятная история об антропологе-практиканте, который ездил на юго-запад Мексики с целью исследовать использование коренным населением психотропных растений, и попавшим под влияние мага ( нагваля на языке Яки) настолько сильно, что антрополог полностью отрекся от обычного мира, чтобы принять новый, фантастический, временами ужасающий, который он нашёл. Было много тех, кто сомневался в действительности и правдоподобности произошедшего с Карлосом Кастанедой, многие обвиняли его в том, что он пишет вымысел, но были и те, кто посчитал учение и истории Дона Хуана настолько убедительными, что остальное было неважно. Кастанеда сам по себе являлся туманной фигурой на протяжении последних двадцати пяти лет: избегающий публичности и никогда не позволяющий себя фотографировать. Такое поведение лишь способствовало укреплению его репутации талантливого фокусника-иллюзиониста. Мне сильно повезло увидеть Кастанеду воочию, во время одной редкой, так и неопубликованной беседы в ноябре 1993 года.
Около двухсот человек собрались тогда в общественном центре Калифорнийской силиконовой долины. На входе волонтеры сверили наши имена со списком приглашённых гостей и попросили каждого из нас заплатить по 4 доллара. Безопасность обеспечивалась серьёзно – у каждой двери стояли секьюрити. После того, как мы заняли свои места, Кастанеда и его компания, состоящая из шести или семи человек, прорвались в зал сквозь охрану. «Я — Карлос Кастанеда!» — продекламировал он, с широкой улыбкой на лице, разведя руки в стороны, ну, точно шоумен из Лас Вегаса. Небольшого роста, с седеющими волосами, одетый в симпатичный коричневый спортивный пиджак, белую рубашку с галстуком, с бьющей через край энергией, он был невероятно притягателен. Его голос не был усилен микрофоном, и это придавало эффект властвования над аудиторией, люди сдвинулись на краешки сидений, поглощённые его рассказом. Среди прочего, о чём Карлос Кастанеда говорил с характерным испанским акцентом, было то, что он надеется представить «новые опции», альтернативу общепринятой модели нашей жизни «работа-выход на пенсию-смерть».
«Если бы я не встретил дона Хуана Матуса, то сейчас бы парковал ваши машины за чаевые», — заметил Кастанеда довольно язвительно. Он рассказал кучу забавных историй о времени, проведённом с доном Хуаном, во многих, из которых, высмеивалось его чувством собственной важности. «Мы любим фокусироваться на нём, питаться им в рамках модальности нашего времени, где мы являемся бедняжками. Дон Хуан говорил мне представить на день или два, что я победитель, а затем, что я ненавижу побеждать». Мы тратим кучу энергии «на ежедневную защиту и презентацию себя» заметил он. Мы посвящаем так много внимания, «слежению за тем, как бы нас кто не обидел и не оскорбил». Но «при наличии достаточного количества свободной энергии, тело само по себе стремиться сломать рамки навязанного восприятия. Вы ВИДИТЕ постоянно всё время и даже сквозь время, но существует барьер, который мешает вам осознать это. Если вы откажетесь от чувства собственной важности и самопотакания, то огромное количество энергии освободится. Сорвите рубашку собственной важности. Будьте голыми!»- прокричал он в толпу, не все представители которой были так же загипнотизированы словами Кастанеды, как и я. Кого-то покоробили его непочтительные и дерзкие манеры. Но я нашла это освежающим и созвучным голосу рассказчика в его книгах. После того, как люди вышли в холл, один из организаторов взял микрофон: «Карлос попросил нас сыграть в одну маленькую игру. Он хочет, чтобы каждый из нас внес свою лепту в оплату аренды зала и фургона («О-го-го,- подумала я, — огромные деньжищи»). Согласно итоговому подсчёту сумма составила 3.87 доллара, так что задержитесь на выходе и получите обратно свои 13 центов». Я покорно заняла место в очереди на возврат денег, находясь в восторге от такой освежающей «контролируемой глупости» мира магов, пусть и ненадолго, но с заделом на будущее!
Приподнимая завес тайны
Моя следующая встреча с миром магов состоялась не с Кастанедой, а с группой его соратников, и стоила она намного дороже. Прошлой зимой я рассказывала моему другу Джеку, как я хочу слетать на Гавайи, чтобы провести Тенсегрити уикенд с чакмулами. «Тенс… чего? С мулами???» — он был явно не в теме. «Ты не слышал ничего о чакмулах?»- спросила я с недоверием. «Они стражи нового нагваля и ведьм, и они учат движениям для осознания энергетического тела». Он всё ещё выглядел озадаченным. «Что ж, давай вернёмся к началу», — смилостивилась я, и посвятила его в подробности недавней истории.
Мы ничего не знали о них из книг Карлоса Кастанеды, но выяснилось, что во время его ученичества, три женщины: Флоринда Доннер-Грау, Тайша Абеляр и Кэрол Тиггс также обучались тайнам и секретам «старого нагваля» дона Хуана и его соратников магов (или «видящих», именно такой термин предпочитает Кастанеда). Эти женщины, также известные как «ведьмы», или brujas (исп.), отныне состоят в партии «нового нагваля» Карлоса Кастанеды. Вместе эти четверо учеников дона Хуана составляют некое подобие команды магов, «первое кольцо силы». Флоринда познакомилась с Кастанедой в УКЛА, где она получала докторскую степень, вскоре после того, как сам Кастанеда стал её обладателем. Тайша защитила докторскую диссертацию по антропологии, а Кэрол учёную степень доктора медицины. Обе получили свои степени после вхождения в мир магов. Хотя эти четверо и начали работать вместе более тридцати лет назад, у них было долгосрочное соглашение не обсуждать друг с другом личный магический опыт, полученный в ходе ученичества. Это было продиктовано необходимостью поддержания целостности и энергетической целесообразностью их работы.
Затем ветры поменялись, и новая глава истории началась. Как Кастанеда сам рассказывал, он давал одну из своих редких лекций в книжном магазине Лос-Анджелеса, когда заметил женщину в аудитории, которую опознал как Кэрол Тиггс. Он не видел её десять лет, потому что она покинула этот мир и пребывала в море осознания, области, где личное осознание используется как средство путешествия. Её возвращение ознаменовало собой новую более открытую фазу в работе магов, ведь именно Кэрол приняла решение приподнять традиционную завесу тайны и секретности, дабы представить учение магов большему миру. Согласно такому велению духа Флоринда Доннер-Грау и Тайша Абеляр создают книги, в которых описывают своё обучение, «Жизнь в сновидении» и «Магический переход». В то же время, три, больше, чем просто женщины, присоединились к семье — чакмулы, названные так в честь фигур Толтекских стражей, и описываемые Флориндой Доннер-Грау как «идеальные бойцы, воины, стражи сновидящих, снов и мест сновидений». Они были даже, возможно, рекрутированы в сновидении. Одна история гласит, что однажды, во время путешествия, Флоринда шла на массаж и позже встретилась с массажисткой во сне, той же женщиной, которая стала Кайли Лундал, главой чакмул.
Чакмулы, по всей видимости, стали ведьмами — в — обучении и стражами четырёх учеников дона Хуана. Они охраняли и сопровождали магов, когда те показывались на публике. Чакмулы также появились на видео (доступном для заказа по почте), на котором демонстрируют «Двенадцать базовых движений Тенсегрити».
Тенсегрити – это термин, позаимствованный Карлосом Кастанедой из архитектуры, чтобы дать название сериям движений «для сбора и накопления энергии», базирующихся на «магических пассах», переданных доном Хуаном и его соратниками ученикам. Согласно Кастанеде, видящие древней Мексики вызывали через практики сновидения состояние повышенного сознания, которое они характеризовали как «непередаваемое ощущение исключительно хорошего самочувствия и внутренней силы». Они стремились привнести такой же опыт в бодрствующее состояние и, наконец, открыли в сновидении серии телесных движений, которые были названы «магическими пассами». Данные движения вызывали состояния прекрасного самочувствия и внутренней силы. Эти пассы хранились в строгой тайне и были окутаны ритуалами до нынешней поры. Каждый из четырёх учеников дона Хуана был обучен индивидуальному набору движений, подобранных специально для них. Кастанеда и остальные хранили их в тайне до момента, наступившего десять лет назад, когда они начали сопоставлять свои заметки.
На протяжении более семи лет, под руководством четырёх учеников дона Хуана, чакмулы собирали, сопоставляли и компилировали все движения, и теперь представляют их на семинарах, включающих в себя подробные объяснения, а также выступления Тайши Абеляр и Флоринды Доннер-Грау. Кастанеда сказал, что «чакмулы стерли покров тайны и загадочности, окружающий магические пассы, и трансформировали их в нечто, что может использовать любой человек». Это было сделано в поддержание новой магической идеологии, заключающейся в том, что «хорошее самочувствие и внутренняя сила – достояние каждого человеческого существа». Под термином «тенсегрити» понимается напряжении и расслабление определённых частей архитектурной конструкции для достижения оптимального баланса.
Четверо последователей не утверждают, что мир магов для каждого, или, что он лучше, чем любой другой. Нет, они говорят лишь о наличии в нём опции исследовать человеческие возможности и расширить осознание, если мы предпочтём «подлинную альтернативу старости, болезням и дряхлости». «Для нагваля мир всегда совершенно новый, — написала Флоринда. «В его компании начинаешь смотреть на мир так, как если бы он никогда не случался до этого… Нагвали способны видеть себя в зеркале тумана, который отражает только неизвестность. Это зеркало, которое больше не даёт изображения нашей обычной человечности, основанной на повторениях и вторичности, но показывает лицо бесконечности».
Даже услышав всё это, мой друг Джек оставался скептически настроенным. «Но Мауи звучит довольно мило!». Вдохновившись этим, он наконец-то решил грести в Тихий океан, пока я покоряла отдельную реальность.
Флоринда на свободе
По возвращении в танцевальный зал отеля, музыку наконец-то выключили, и с натиском энергии, подобном порыву ветра, мероприятие, наконец, началось. Флоринда Доннер-Грау, невысокая миленькая светловолосая ведьма со стрижкой под мальчика поднялась на сцену и объявила своё имя. Вылитая принцесса, одетая в белый брючный костюм, она беспрестанно двигалась по сцене, пока рассказывала о жизни магов.
«Изначально мы воспринимающие существа, а уже потом социальные. К сожалению, мы забыли это. Будучи детьми, мы воспринимаем мир без интерпретаций, но то, что мы, будучи взрослыми, называем восприятием, не более чем очередная интеллектуальная интерпретация. Чтобы сломать нашу фиксацию, мы должны привлечь к этому наше тело. Маги заинтересованы в свободе, в разбивании этих социально сконструированных предположений о том, кто мы, и на что способны, дабы стать навигаторами в море осознания. Старый нагваль, дон Хуан, силой заставлял нас делать это. У Карлоса Кастанеда нет нанятых работников или интереса, чтобы сделать это со всеми вами, но мы можем добиться этого другим путём — добровольным участием». Полная свобода предполагает смерть. Персона, эго, социальная личность должна почти исчезнуть, чтобы мы узнали, что значит воспринимать мир. «Женщины имеют больший потенциал достичь мира магов,- продолжала она, — мужчина должен работать тяжело и опасаться неорганических существ. Мужчина более хрупок, при всём моём уважении, не слабее, а энергетически более уязвим. Мужчина подобен конусу при достижении знания, но женщины открыты знанию всегда, они имеют потенциал двигаться быстрее, чем мужчины». Как и любая другая женщина в аудитории, я была признательна за такое подтверждение нашей силы, озвученное учителями Флоринды и Тайши в нетерпящей никаких возражений манере чакмул. (Как одна из них сказала: «Мы замужем за мечтой о свободе»).
Флоринда говорила и отвечала на вопросы до позднего вечера. Люди, подуставшие от долгого рабочего дня или путешествия, немного напрягалась, чтобы понять её. Семейные посиделки для читателей книг Кастанеды, но чтобы понять, требовалось выйти за пределы наших обычных концептуальных рамок. Я одновременно утомилась и пришла в возбуждение. Вот он, шанс получить передачу от потомков пути знания Яки. Флоринда сказала, что путь мага – одинокий, где никто не ведет тебя за руку, но при наличии дисциплины и желания, каждый может преодолеть границы и рамки нормального восприятия, без отступления от обычного мира. «Мы застряли в одной бороздке, когда в нашем распоряжении сотни доступных».
Я вспомнила отрывок из книги «Жизнь в сновидении», где Флоринда описывала своё обучение. «Маги хотели, чтобы я изменила манеру поведения, то, как именно я фокусировалась на привычных бытовых делах и вопросах, таких как приготовление еды, уборка, стирка, пребывание в университете или зарабатывание на жизнь. «Это должно быть сделано иначе, с другим отношением, говорили они, не как повседневные заботы, а как ловкие и умелые манёвры, важные, как и любые другие. В присутствии и компании каждого из этих магов, я испытывала своеобразное чувство вечного праздника. Но, то была лишь иллюзия. Они шли по тропе вечной войны. И их врагом было чувство собственной важности».
«Свобода будет стоить тебе маски, которая у тебя есть», — говорили её учителя. «Маски, в которой тебе так удобно и комфортно, и которую так тяжело сбросить, не потому что она сидит хорошо, но потому, что ты носила её очень долго… Свобода это полное отсутствие озабоченности или обеспокоенности собой. И лучший способ прекратить беспокоиться о самом себе — это начать заботиться и беспокоиться о ком-то другом».
Затем ей дали вкус этой свободы: «Вместо того чтобы поддаться страху, или, возможно, из-за него, я почувствовала как происходит что-то необычное. Это было подобно ощущению, что я всегда была сложена, как японский веер или картонная фигурка, и вдруг, совершенно внезапно, я раскрылась. Физически чувство было почти мучительным».
Флоринда оборвала свой рассказ, как будто по сигналу со стороны, и вышла из танцевального зала так же быстро, как и вошла. Как только я покинула душный отельный коридор и окунулась в благоухающую гавайскую ночь, то подумала, что ощущаю, как несколько складок раскрылось, едва я вдохнула приятный свежий воздух. Итак, завтра мы начнём оттачивать наши энергетические тела в ходе подготовки к великому приключению.
Открывая окно абстрактной энергии
В субботнее утро зал уже был очищен от стульев, и мы разместились на полу. Чакмулы поднялись на сцену и их высокая светловолосая предводительница, спортивного вида и коротко остриженная женщина представилась: «Я — Кайли Лундал. Я назвала это имя, потому что Кайли Лундалл – сон. Они сновидели меня, и я должна сделать это реальностью». После такого объявления аудитория пришла в волнение и обеспокоенно задвигалась. Что она имела в виду? Она – сон? Но выглядит-то она довольно реально, как по мне!
Кайли представила двух других чакмул — Рени Мюрез и Найи Мюрез, которых упомянула как сестёр. Не по крови, но по схожести их энергетических конфигураций.
Движения, которые мы будем выполнять сегодня — это двенадцать базовых движений + несколько новых, которые будут представлены на видео и последующих семинарах и занятиях. Первое движение для сбора энергии называется « Шар энергии» и включает в себя активные движение двумя руками, чтобы сформировать шар, затем разорвать его на части и нанести напряжёнными руками энергию на разные участки тела. Кайли объяснила, что это движение собирает рассеянную вокруг тела энергию и воздействует на железы в районе груди и подмышек, таким образом, стимулируя иммунную систему. Другой пасс, «Осевое дыхание», «двигает выходящую из земли невидимую ось окружающей тело энергии, и действует таким образом, что энергия зависает над землёй, вместо того, чтобы уходить в неё». «Энергетическая ось энергии тела уходит в землю в точке, расположенной сразу под гениталиями»,- сказала Кайли. Выполняя движением, мы посылаем эту ось в бесконечность, «выталкиваем нашу энергию за пределы социальной структуры». На вдохе мы поднимали наши руки над головой, хлопали, затем делали выдох, опускали сцепленные в ладонях руки и клали их на согнутые колени. Затем мы поднимали большие пальцы к нашим губам, вдыхали и выдыхали, после чего резко «выстреливали» сложенные руки строго вверх.
Удивительно было то, как легко мы запоминали порядок выполнения движений. После первой демонстрации и одного прогона, весь зал уже хлопал, изгибался, энергично толкал, совершая всё это почти в унисон, в то время как чакмулы, проходя среди нас, корректировали наши позы и движения. Мы стимулировали перепонки в основании наших пальцев, выполняя «Пробуждение перепонок», чтобы разбудить «домлекопитающие» воспоминания. Затем мы прогоняли эту энергию сквозь тело, надавливая на определённые точки, и, наконец, направляли сомкнутые руки наружу, чтобы избавиться от избытка энергии. Предполагалось, что это движение перенесёт нас на «уровень дочеловеческого восприятия » и я представила нас всех с парами клешней, ползущими по океанскому дну.
«Перекатывание энергии» включало в себя движение предплечий одно над другим, чтобы, по словам Кайли, «дать телу энергетическую глубину». Мы выбрасывали руки в стороны, чтобы обозначить границы энергетического тела. «Если мы действительно осознаём, что рано или поздно умрём, то будем не просто совершать вещи, а будем делать это энергетически, со всей решимостью», — сказала Кайли, дабы посодействовать пробуждению наших мёртвых животов и раскачать наши замороженные бёдра. «Приключение волнует и захватывает, сражение укрепляет, оттачивает, подталкивает». Стало ясно, видя, как эти свирепые и решительные женщины выполняют сильные, резкие движения пассов, что дух, заложенный в них, совсем не тот, что в Хатхе-йоге или тайцзи, но ближе к боевым искусствам кунг — фу или карате. Нагваль из линии Дона Хуана, Лухань, говорят, был азиатом и изучал боевые искусства. Тайша так же практиковала их, а одна из её учителей, Клара, была мастером китайского стиля боя с шестом. Как Тайша написала «по мере накопления энергии, мы способны растворить наши предубеждения о мире и теле, таким образом, создав пространство на нашем складе для других возможностей. Шанс не умереть был одной из таких возможностей. Клара говорила, что лучшее объяснение этой экстравагантной альтернативы был предложен древними мудрецами Китая. Они утверждали, что практически осуществимо для одного персонального осознания или «дэ», подключиться преднамеренно ко всеобъятному осознанию «дао». После того, когда придёт смерть, индивидуальное сознание не рассеется, как при обычном умирании, а расширится и объединится с великим единым целым». Я не могу помочь, но надеюсь, на возможные общие корни культур Китая и древнего Нового света. Или разные воинские традиции развивали схожие практики на основе контакта с параллельной вселенной?
Следующим мы выполняли «Дыхание сфинкса», чтобы дополучить то дыхание, которое нам не дала мать, когда зачинала нас.
Дон Хуан, как Флоринда рассказала нам в последний вечер, говорил, что большинство из нас результат скучного совокупления, секса без оргазма. Из-за того, что наши матери не сделали большой глубокий вдох в момент нашего зачатия, мы всегда ограничены в дыхании и энергии, которую должны экономить.
Подобно многим драгоценности из мира нагваля, эта шутка, ставшая правдой. Я всегда чувствовала поверхностность и ограниченность в дыхании и теперь получила противоядие! Мы вращали нашими прямыми руками из стороны в сторону, навстречу, вдох-вращение над головой, выдох; раздували наши животы «как животные» и выгибали спины, затем мы выталкивали наши лапы «напряжённые и сильные». Было чувство расширения и увеличения моих возможностей — или всего лишь воображение разыгралось?
«Достижение энергетического отверстия над головой» позволило добраться до хранилищ энергии, которые находятся над головой и по обе стороны от тела. Мы делали круговые движения руками по спирали, сжав кулаки, против часовой стрелки, поднимаясь вверх, и по часовой стрелке, опуская руки вниз, привнося энергию в наши бёдра и гениталии, «где застряло много личной истории». Затем мы собирали личную историю в руки и выстреливали ею резко вверх, отправляя в бесконечность.
В этих движениях заключено много странной силы: что, если нам нужно просто шагнуть за невидимую дверь, чтобы освободиться от обычных условий. Вполне возможно собрать все эти утомительные привычки и закинуть их далеко в стратосферу, где они распылятся в долю секунды. Почему нет?
Один пасс мы выполняли, намереваясь создать «сильную спину мула и текучую энергетическую переднюю часть, чтобы незамедлительно встать, когда валишься с ног от усталости». Другой, чтобы смягчить тревогу, которую каждый в качестве «современного человека» несёт на своих плечах. Собравшиеся делали все движения с большим энтузиазмом, и заряд энергии в комнате стал физически ощутим. Некоторым людям уже были знакомы эти движения, были и такие, кто практиковал тенсегрити регулярно.
Кастанеда передал специальное движение для этого уикенда – пасс «Дар Мауи», или «Открывая окно абстрактной энергии». Это сложная серия движений, в которой мы представляли шар энергии между нашими стопами, фиксировали на нём наш взгляд, а затем поднимали его над головой. Мы делали отверстие сверху, в пространстве над нашими головами, и отпускали шар в чёрное, звёздное небо, затем возвращали его обратно, к задней части шеи, подбрасывали на плечах, а затем позволяли опускаться вниз, к нашим ногам. Наконец, мы сжимали и разжимали наши пальцы « как жабры». «По мере выполнения пассов мы накапливаем тишину», — сказала нам Кайли. «И тогда абстрактная энергия может войти. После достаточного накопленного количества тишины – двух минут или двух дней — весы качнутся, сила энергии откроет тебя, подобно вакууму, и абстрактная энергия войдёт. Кто знает, где она тебя настигнет. Кого заботит?». «Абстрактная энергия, — сказала она, — это не то, что можно использовать для личных стремлений, будь то мнения, мысли, идеи. Это то, что предназначено для абстрактных действий, например, путешествия к свободе».
Кайли предостерегла нас от сочетания Тенсегрити с другими практиками, например, йоги, потому что Тенсегрити «для призыва намерения магов» — призыва энергетического тела, чтобы совершить абстрактный полёт.
После выполнения магических пассов на протяжении целого дня, я чувствовала себя сильной, уверенной, моя энергия текла свободно и беспрепятственно. Мне не терпелось как можно быстрее всё рассказать Джеку за ужином. «Мы изучили движения, чтобы задействовать энергические эманации мертвых звёзд», заявила я для начала. «По мере накопления тишины мы можем призвать энергетическое тело, чтобы совершить абстрактный полёт!»
«Полёт куда?»- задал он вполне резонный вопрос.
«Кто знает? Кого волнует?!» — воскликнула я с вызовом.
Джек выглядел слегка ошеломлённым, так что я сбавила обороты. «Дон Хуан объяснял Тайше, что физическое тело — это всего лишь оболочка или контейнер. Но концентрируясь на своём дыхании, можно достичь осознания, что тело не твёрдое, и что все мы имеем мягкую, эфирную сторону, которая является скоплением энергии. Эта эфирная сеть или дубль, который может прыгать по деревьям, принимать форму животного, или появиться на другом конце Земли в облике тебя самого, если ты сможешь собрать достаточно энергии».
«Почему ты хочешь сделать это? — спросил Джек благоразумно, как всегда, — ведь довольно мило и здесь».
Я была вынуждена признать, что так оно и есть. Мы сидели на покрытом зелёной травой холме, наблюдали за разливающимся над побережьем Тихого океана закатом, и ели приготовленную на гриле махи-махи с рисом.
«Но неужели тебе не хочется временами исследовать человеческие возможности? — спросила я,- Неужели жизнь не становится немного утомительной, будучи одинаковой изо дня в день?»
Джек откусил ещё кусочек. «Не особенно. Я вот никогда прежде не ел рыбу махи-махи на Мауи. И должен признать, она бесподобна».
Восстанавливая энергетическое тело
Вечером субботы Тайша Абеляр, просто выглядящая женщина, производящая впечатление надёжной, скромной, заслуживающей доверия тихони, подобной учительнице начальной школы, поднялась на сцену, чтобы рассказать о своих приключениях. Она поведала об изучении магических пассов, о пребывании в пещере и о жизни на деревьях, находясь на волоске « в балансе, полученным присоединением моих волокон к звезде».
Но её ноги выглядели прочно стоящими на земле сегодня вечером, пока она сухо излагала, что значит быть «сталкером», прожив месяц в роли хромой искалеченной нищенки. Она также описала, как трансформировала своё энергетическое тело и таинственно исчезла. «Это началось с дрожи, затем тряски, поднимающейся от ног всё выше. Ты должен сделать это с хранимой энергией». Она особенно подчеркнула важность дисциплины для роста осознания, «во избежание быть съеденным до самых подошв». Здесь она вернулась к теме субъектов, известных как «летуны», существ, лишенных организма, которые питаются человеческой энергией, особенно осознанием, которое не сфокусировано. Ведя себя безупречно, вкладывая максимум концентрации и сосредоточенности в то, что делаем, мы отпугивает летунов, их не интересует энергия такого рода. Она показала нам фото летуна над пирамидами, сделанное в Теотиуакане, силуэт, огромной человекоподобной фигуры с подогнутыми коленями и раскинутыми над головой руками. Тайша сказала, что дома престарелых кишат ими, также как и кладбища, и похоронные бюро. Она описала также процедуру перепросмотра — другой магической практики, обязательной для всеобщего использования. Метод возвращения энергии, оставленной в прошлых взаимодействиях с другими людьми. Он включает в себя вспоминание всех людей, с которыми вы когда-либо встречались и знали, все места, в которых когда-либо побывали, все чувства, которые испытали в своей жизни. Начинать следует настоящего, и направляться всё глубже, к самым ранним воспоминаниям. Затем с помощью «очищающего дыхания», которое выполняется, пока поворачиваете голову слева направо, вы отпускаете старые привязанности и получаете обратно силу, застрявшую в прошлых ситуациях. Результатом, согласно Кларе Грау, одной из её учителей, является то, «что мы можем вернуть любой момент нашей жизни, прожить его и действовать там так, как будто мы внутри него».
Когда мы освободимся надлежащим образом и в достаточной степени от наших устаревших и обременительных инвентарных списков, энергия придёт сама собой, и когда достаточное количество её соберётся, она превратится в силу.
«После тщательно выполненного досконального перепросмотра под руководством Клары Грау, -сказала Тайша,- я перенесла приблизительно половину моего осознания к энергетическому телу, но несмотря на это мир выглядел так же, как и обычно». «Вы будите энергетическое тело в результате выполнения перепросмотра. Вы не имеете ни малейшего представления о происходящем в мире, но перестаёте так навязчиво беспокоиться о презентации себя, оскорблениях и т.д.»
«Вся ваша энергия поглощена воспоминаниями, социальным порядком, ожиданиями. Вы получает обратно вашу исходную энергию через перепросмотр. Чем больше вы используете энергетическое тело, тем сильнее вы становитесь».
Она заявила, что все необходимые инструкции о том, как делать перепросмотр, подробно описаны в книге «Магический переход» , что мы приглашены начать это и просто дать намерению вести нас, «намерению, которое достигает нас спустя тысячи лет человеческого тяжкого труда»
«Разве такое возможно? Быть воином, пребывая в нашем «с 9 до 17» мире?»- спросил бледный, средних лет мужчина, одетый в синюю рубашку.
«Начните здесь, и сейчас»,- сказала Тайша с воодушевлением. «Берите Тенсегрити и дайте ему расти. Берите энергию звёзд, где бы они не находились. Эта звёздная энергия перемешается с энергией саморефлексии, безличной силой стащит вашу эго энергию и преобразует её. Это даст вам преимущество продолжать дальше с дисциплиной. Но вы должны отбросить озабоченность и обеспокоенность. С перепросмотром, с одним простым дыханием, приходит тишина. Это неделание, не превращайте его в делание. Постигните суть этого. Не беспокойтесь и не тревожьтесь о себе, не бойтесь ничего, и силы прибудут. Это призрачный мир, но момент намеревания там, именно он приводит что-то в движение».
«Но как далеко мы можем пойти без учителя? Сможем ли мы победить смерть?» — спросила с надеждой в голосе молодая девушка в коротких шортиках цвета лаванды.
«Да. Нам объяснили, что мы конец нашей линии, поэтому мы передаём знание любому, кому это интересно. Намерение говорит, что это возможно, вот почему мы рассказываем о перепросмотре и активации энергетического тела. После этого, вы будете ведомы тем же намерением, что ведёт нас. Неважно, кто здесь сейчас. Намерение поглотит вас на этот период времени. Что угодно может произойти, в зависимости от того, как вы отнесётесь к нему. Если вы отдадитесь полностью, оно полностью отдастся вам. Практикуя неделание, будучи не тем, кем привыкли быть, кем кто-то другой приказал вам стать, вы можете быть невероятными, немыслимыми».
«С учителем, вы смотрите на него, ожидая одобрения», — продолжала она. «Я не учитель и здесь нет стажёров. Вы должны понять это. Мы – конец линии. Без учителя лучше. Старые маги были очень принуждающими. Если вы что-то решили, то для вас есть только здесь и сейчас. Просто берите и делайте это. Всё в действии».
После дня мощного тенсегрити и длинного вечернего вскрывающего мозг разговора, многие из нас распластались в проходах, не в состоянии поднять руки и открыть глаза. Мы уже не выглядели как существа, готовые, во что бы то ни стало победить смерть. В полузабытье я вышла, пошатываясь, на дорожку отеля и отыскала свою машину, надеясь, что немыслимое проникает непосредственным образом в одностороннем порядке в мои клетки. И я была рада, что Джек уже спал, когда я плюхнулась внутрь салона.
Пролететь мимо штанов*
*устоявшееся выражение, означающее действовать или работать инстинктивно, без формальных инструкций, руководств или опыта
Почти немыслимо, но все собрались в семь утра в воскресенье, чтобы пройти ещё раз через серию Тенсегрити, мы наспех старались запомнить детали движений. Ведьмы и чакмулы должны были попасть на самолёт спустя несколько часов, так что Кайли выполняла всё довольно живо. Расслабленный неохиппи поднял руку с замечанием, что чакмулы ведут себя в довольно агрессивной манере.
«Да, — согласилась Кайли, — у нас воинственное отношение, но прежде всего к самим себе. Мы должны быть воинственно настроены, чтобы поддерживать полученное осознание и не терять тот мир, в котором мы существуем сейчас. Мы должны быть безжалостными по отношению к самим себе. Мы стираем наше энергетическое состояние вместе с социальным порядком. У нас нет персональных банковских активов и вкладов».
«Единственная вещь, которая имеет значение, это та битва, которая сейчас перед нами, — продолжила Кайли, — неважно, как бы она не называлась. Мы хотим уцелеть настолько, насколько это возможно, когда придёт время, уйти с полным осознанием, не растраченным на мелочную зависть и ревность. Каким-то образом ты делаешь это без малейшего понятия, как именно. Не знать что там дальше, за поворотом, это так же волнующе, как пролететь мимо своих штанов. Четверо магов поглощены целью сделать каждое своё действие безупречным.
У нас нет специального отдельного времени для сновидения. Мы сновидим друг друга и себя. Я должна действовать как Кайли Лундалл, чтобы поддерживать и обеспечивать сновидение, которое Карлос Кастанеда создал. С Тенсегрити и перепросмотром ваша сила и вера в себя стану всё более и более осознанными, так привнесите их в путь, которому вас никогда не учили, и постепенно вы обнаружите себя во сне. Это энергетическое преобразование».
Напоследок Рени и Найи продемонстрировали длинный сложный пасс «Расположение Тенсегрити». Диаду, которая включает в себя поглаживание друг друга и лёгкое взаимное похлопывание по голове, плечам, рукам, торсу, ногам, а также движения, отдалённо напоминающие «толкающие руки» тайцзи. Рени и Найи закончили серию и сразу же, без малейшего промедления, направились к двери, где Кайли, Флоринда и Тайша присоединились к ним. «Спасибо, что пришли!» — прокричала Кайли, и они исчезли.
Я в полузабытьи собрала свои вещи и вышла вместе с другими. Зияющая энергетическая дыра осталась после такого финального отбытия, и я не была уверена в том, что теперь буду делать сама с собой. Я решила прогуляться по побережью и посмотреть на королевское захоронение при дневном свете. После того, как я миновала отдыхающих у бассейна в шезлонгах, на теннисных кортах и полях для гольфа, то невольно изумилась тому, как неуловимо мир магов может быть интегрирован в фешенебельный американский празднично-выходной. Просто ещё одна группа, арендовавшая танцевальный зал, и ещё одни выходные, посвящённые саморазвитию.
Я чувствовала себя одновременно покинутой и освобождённой. Таинственный мир нагуаля, едва мелькнув, уже был закрыт; предложенный как дар, но которого я должна суметь достигнуть. Я знаю, эта сфера бытия всё время находится рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки, оказывая воздействие, подобно влажному воздуху и солнечному свету на коже, и именно поэтому тело может вести нас по пути к внутренней тишине.
Пару месяцев спустя, по возвращении в Калифорнию, я позвонила Кайли, и мы обсудили успешные семинары, которые чакмулы провели в Колорадо и Нью-Йорке. Но обучающий тур по Европе был отменён, потому что Кэрол Тиггс, по её словам, однажды вновь исчезла. «Что-то энергетически произошло, там, в сновидении, и мы были неспособны вернуть её, поэтому сейчас невозможно сосредоточиться на других семинарах».
Это специфическое окно в тёмное море осознания открылось лишь на мгновение, закрылось, и теперь мы сами по себе.
Или всё же нет?
В середине августа нашёлся способ вернуться в магический мир. Я узнала, что Карлос Кастанеда объявился с трёхнедельным тенсегрити интенсивом в Лос-Анджелесе, так что сразу же заказала билеты на ближайший авиарейс. Оказывается, Тенсегрити можно обучиться и без Кэрол Тиггс, тем более что маги оказались недалеко от дома. Как я и надеялась, Кастанеда арендовал площадку в средней школе Калвер-Сити — спортзал, вмещающий в себя около двухсот человек. В пятницу вечером все собрались около сцены. Кастанеда выглядел безукоризненно в своём костюме и галстуке.
Послание, которое он хотел донести до нас, состояло в том, что практикуя тенсегрити, мы обходим ум; что по сути дела, именно энергетическое тело выполняет все движения. Он пытался коммуницировать с нами, минуя ум. «Я воздействую прямиком на энергетическое тело, и на данном уровне вам не нужно быть убеждёнными. Говорить с энергетическим телом, это воистину магический акт». «Ум — это просто счетовод, который сам избрал себя президентом».
«Мы взрывоопасны», — заявил Кастанеда, попутно объясняя, почему маги сейчас учат так открыто. «Многие, из присутствующих здесь, надеются каким-то образом стать членом группы Кастанеды, но Кастанеда настаивает, что у него нет группы».
«Мы воины, и каждый из нас ответственен за свои собственные решения и путь. Мы не собираемся вместе, чтобы проворачивать магические штучки».
Он объявил, что никогда больше не будет появляться таким образом, чтобы учить тенсегрити. «Ростки всходят здесь и сейчас», — заявил он категорично, добавив, что эти три недели изменят жизнь каждого из нас, кто здесь присутствует. «Вы уже не те люди, которые пришли сюда. Ваш взгляд на вещи и на мир изменился. Это словно быть беременным немыслимыми, удивительными возможностями».
Он описал, как он видит наши энергетические тела, парящие прямо над нами, в необычайной доступности. «Это ужасает меня, в хорошем смысле слова, и приводит в восторг. Вы подключились, задействовав энергетические тела чрезвычайно причудливым образом, поверьте мне».
Я надеялась, так или иначе, быть в ужасе или в восторге от себя. Мы все пришли сюда, надеясь быть задействованными необычайным образом, как я полагаю, но что же нас ждёт дальше?
«В качестве акта безупречности, вы запомните пассы, и вы будете помнить всё, что я сказал, потому что я говорил это, минуя ум», — провозгласил новый нагваль. «Я хочу погрузить вас в абстрактное. Это последнее подключение».
темой ближайшей воскресной практики будет сталкинг духа. Передо мной, как организатором и ведущим стоял вызов — каким образом анонсировать такое событие, какими словами говорить о нем. Да, я получил через сновидение карту практики, но требовалось также и поделиться этим планом с вами, в той или иной форме, как это делают обычно в анонсах. В поисках подсказок я открыл отрывок из книги Карлоса Кастанеды «Сила безмолвия» и обнаружил, в своему изумлению, что этот анонс уже давно написан — на мной, а нагвалем, и лучше мне уже не написать. Поэтому я принял оставить все как есть. Считайте, что эта глава, «Кувырок мысли» и есть анонс ближайшей воскресной практики, которая начнётся в 18-00, через час после окончания практики наших партнеров — группы Toltec Dreaming Виктории Будур. Так при желании у вас есть шанс попасть на оба мероприятия, и ещё успеть отдохнуть и перекусить в перерыве.
Кувырок мысли
Мы добрались до его дома около семи утра, как раз к завтраку. Я был голоден, но не устал. Мы покинули пещеру и на рассвете спустились вниз в долину. Дон Хуан, вместо того, чтобы идти напрямик, выбрал окольный путь, который проходил вдоль реки. Он объяснил, что нам нужно немного собраться с мыслями, прежде чем идти домой.
Я ответил, что с его стороны было очень любезно сказать «нам», поскольку на самом деле только мои мысли были не в порядке. Но он возразил, что действует не по доброте душевной, а исходя из тренировки воина. Воин, сказал он, всегда настороже, чтобы не попасть в ловушку негибкого человеческого поведения. Воин всегда магичен и безжалостен, это скиталец с самыми утонченными вкусами и манерами, чья задача — все больше оттачивать свои острые края, при этом маскируя их так, чтобы никто не мог заподозрить его в безжалостности.
После завтрака я хотел было немного поспать, но дон Хуан сказал, что мне нельзя терять времени. По его словам, я очень скоро должен был потерять ту небольшую ясность, которая у меня еще оставалась, и что если я пойду спать, то совершенно утрачу ее.
— Не нужно быть гением, чтобы понять, что говорить о намерении трудно, — сказал он, быстро рассматривая меня при этом с головы до ног. — Но сказать так — значит не сказать ничего. Вот почему вместо этого маги предпочитают магические истории. И они надеются, что однажды абстрактные ядраэтих историй обретут для слушателя смысл.
Я понимал, о чем он говорит, но по-прежнему не представлял себе, что такое абстрактное ядро или что оно должно значить для меня. Я пытался размышлять над этим, но мысли мне не повиновались. В уме быстро мелькали образы, не давая мне времени подумать о них. Я не мог замедлить их бег хотя бы до такой степени, чтобы можно было их распознать. В конце концов гнев пересилил меня, и я стукнул кулаком по столу.
Дон Хуан, хохоча, затрясся всем телом.
— Делай то, что ты делал прошлой ночью, — посоветовал он мне и подмигнул. — Замедлись.
Мое раздражение сделало меня очень агрессивным. Я тут же выдвинул какие-то бессмысленные доводы, затем осознал свою ошибку и извинился за несдержанность.
— Не извиняйся, — сказал он. — Должен отметить, что понимание, которое придет после, сейчас для тебя попросту невозможно. В данный момент абстрактные ядрамагических историй ни о чем тебе не говорят. Позже, я имею в виду — спустя годы — они обретут для тебя совершенно ясный смысл.
Я попросил дона Хуана не оставлять меня в неведении и все же обсудить абстрактные ядра. Мне было совершенно не понятно, чего он хотел от меня в связи с этими ядрами. Я убеждал его, что мое теперешнее состояние повышенного осознания могло бы очень помочь мне понять его объяснения. Я умолял его поторопиться, поскольку не мог ручаться за продолжительность такого состояния. Я сказал ему, что скоро вернусь в свое обычное осознание и стану еще большим идиотом, чем я есть сейчас. Это было сказано полушутя. По его смеху я понял, что он так и воспринял мои слова, но я был глубоко впечатлен ими. Меня охватило чувство сильной печали.
Дон Хуан мягко взял меня за руку и подтолкнул к уютному глубокому креслу, а сам сел напротив. Он пристально посмотрел мне в глаза, и на мгновение я был не в состоянии разрушить силу его взгляда.
— Маги постоянно выслеживают самих себя, — сказал он доверительно, как бы пытаясь успокоить меня звуком своего голоса.
Я хотел сказать, что моя нервозность уже прошла и что причиной ее было, наверное, недосыпание, но он не дал мне ничего сказать.
Он заявил, что уже обучил меня всему, что надо знать о сталкинге, но я еще не могу извлечь этого знания из глубин повышенного осознания, где я его хранил. Я сказал ему, что у меня постоянно присутствует раздражающее ощущение закупоренности. Я чувствовал нечто, запертое внутри меня, нечто, заставляющее меня пинать двери, стучать по столу, нечто, что расстраивало меня и делало раздражительным.
— Ощущение закупоренности испытывает каждое человеческое существо, — сказал он. — Это напоминание о существовании нашей связи с намерением. У магов такое чувство особенно пронзительно именно потому, что их цель заключается в повышении чувствительности связующего звена до такой степени, чтобы они могли заставлять его работать по своей воле. Когда давление связующего звена становится чрезмерным, маги ослабляют его, выслеживая самих себя.
— Я все еще не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под сталкингом, — сказал я, — но мне кажется, что на каком-то определенном уровне я точно знаю, что ты имеешь в виду.
— В таком случае, я попытаюсь помочь тебе прояснить то, что ты знаешь, — сказал он. — Сталкинг — это процедура очень простая. Сталкинг — это особое поведение, которое основано на определенных принципах. Это скрытное, незаметное, вводящее в заблуждение поведение, предназначенное для того, чтобы дать толчок. Когда ты выслеживаешь себя, ты толкаешь себя, используя собственное поведение безжалостным, хитрым образом.
Он объяснил, что когда осознание мага начинает увязать под тяжестью поступающих впечатлений, как это бывало со мной, то лучшим, или, пожалуй, единственным средством против этого является использование идеи смерти для того, чтобы сообщить этот толчок сталкинга.
— Поэтому идея смерти является колоссально важной в жизни магов, — продолжал дон Хуан. — Я привел тебе неисчислимые аргументы относительно смерти, чтобы убедить тебя в том, что знание о предстоящем и неизбежном конце и является тем, что дает нам трезвость. Самой дорогостоящей ошибкой обычных людей является потакание ощущению, что мы бессмертны, как будто если мы не будем размышлять о собственной смерти, то сможем защитить себя от нее.
— Ты должен согласиться, дон Хуан, что, не думая о смерти, мы ограждаем себя от переживаний по этому поводу.
— Да, именно с этой целью мы и не думаем о ней, — согласился дон Хуан. — Но эта цель не является стоящей даже для обычных людей, а уж для магов она попросту пародийна. Без ясного взгляда на смерть нет ни порядка, ни трезвости, ни красоты. Маги борются за достижение этого очень важного понимания, чтобы на возможно более глубоком уровне осознать, что у них нет ни малейшей уверенности, что их жизнь продлится дольше этого мгновения. Такое понимание дает магам мужество быть терпеливыми, и все же совершать действия, быть уступчивыми, не будучи глупыми.
Дон Хуан пристально посмотрел на меня. Он улыбнулся и тряхнул головой.
— Да, — продолжал он, — мысль о смерти — это единственное, что может придать магу мужество. Странно, правда? Она дает магу мужество быть хитрым, не будучи самодовольным, но самое главное — она дает ему мужество быть безжалостным, не будучи самозначительным.
Он снова улыбнулся и слегка подтолкнул меня локтем. Я сказал ему, что мысль о собственной смерти ужасает меня и что я постоянно думаю о ней, но это все равно не дает мне мужества и не побуждает к действию. Я только становлюсь циничным и впадаю в глубокую меланхолию.
— Твоя проблема очень проста, — сказал он. — Ты легко становишься одержимым, захваченным чем-либо. Я уже говорил тебе, что маги выслеживают самих себя, чтобы побороть власть своих навязчивых идей (того, чем они одержимы). Имеется много способов сталкинга самого себя. Если ты не хочешь использовать идею смерти, используй для сталкинга самого себя стихи, которые ты мне читаешь.
— Извини, не понял.
— Я уже говорил тебе, что по многим причинам люблю стихи, — сказал он. — С их помощью я выслеживаю себя. С их помощью я сообщаю себе толчок. Я слушаю, как ты читаешь, останавливаю свой внутренний диалог и позволяю своей внутренней тишине стать (обрести) движущей силой. Затем сочетание стихотворения и внутренней тишины сообщает мне толчок.
Он объяснил, что поэты неосознанно стремятся к миру магов. Поскольку они не являются магами на пути к знанию, стремление — это все, что у них есть.
— Посмотрим, сможешь ли ты ощутить то, о чем я тебе говорю, — сказал он, вручая мне книжку стихов Хосе Горостизы.
Я открыл ее на том месте, где была закладка, и он указал мне свое любимое стихотворение.
… Это беспрестанное упорное умирание.
Эта живая смерть,
Которая убивает Тебя, о Боже.
В Твоих строгих творениях.
В розах, кристаллах.
В неукротимых звездах.
И в плоти,
Что полыхает, подобно костру,
Зажженному песней,
Мечтой, красотой, поражающей глаз.
…И Ты, ты сам,
Возможно, умер вечности веков тому назад.
Не дав нам знать об этом.
Мы — Твои останки, частицы, зола.
И ты по-прежнему существуешь,
Как звезда, одурачивающая своим светом,
Пустым светом без звезды, который достигает нас,
Скрывая ее бесконечную катастрофу.
— Слушая эти слова, — сказал дон Хуан, когда я закончил читать, — я чувствую, что этот человек видит суть вещей, и я могу видетьвместе с ним. Меня не интересует, о чем эти стихи. Меня волнует только чувство, которое стремление поэта приносит мне. Я заимствую его стремление и вместе с ним я заимствую красоту. И изумляюсь тому факту, что он, подобно истинному воину, щедро отдает это тем, кто его воспринимает, — своим читателям, оставляя себе только свое стремление к чему-то. Этот толчок, это потрясение красотой и есть сталкинг.
Я был очень тронут. Объяснение дона Хуана задело какую-то странную струну во мне.
— Не хочешь ли ты сказать, дон Хуан, что смерть является нашим единственным настоящим врагом? — спросил я, немного помолчав.
— Нет, — сказал он убежденно. — Смерть не является врагом, хотя и кажется им. Смерть не разрушает нас, хотя мы и думаем, что это так.
— Но если она не является нашим разрушителем, тогда что же она такое? — спросил я.
— Маги говорят, что смерть есть нечто, бросающее нам вызов. Мы все рождены, чтобы принять этот вызов, — и обычные люди, и маги. Маги знают об этом, обычные люди — нет.
— Лично я думаю, дон Хуан, что жизнь, а не смерть является вызовом.
— Жизнь — это процесс, посредством которого смерть бросает нам вызов, — сказал он. — Смерть является действующей силой, жизнь — это арена действия. И всякий раз на этой арене только двое противников — сам человек и его смерть.
— Я предпочел бы думать, дон Хуан, что именно мы, человеческие существа, являемся теми, кто бросает вызов, — сказал я.
— Вовсе нет, — возразил дон Хуан. — Мы пассивны. Подумай об этом. Мы действуем только тогда, когда чувствуем давление смерти. Смерть задает темп для наших поступков и чувств и неумолимо подталкивает нас до тех пор, пока не разрушит нас и не выиграет этот поединок, или же пока мы не поднимемся над всеми возможностями и не победим смерть.
Маги побеждают смерть, и смерть признает поражение, позволяя магам стать свободными и навсегда избежать нового вызова.
— Значит ли это, что маги становятся бессмертными?
— Нет. Не значит, — ответил он. — Смерть перестает бросать им вызов, и это все.
— Но что это означает, дон Хуан? — спросил я.
— Это значит, что мысль совершает кувырок в непостижимое.
— Что такое «кувырок мысли в непостижимое»? — спросил я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучали воинственные нотки. — Наша с тобой постоянная проблема в том, что мы никак не можем прийти к общему для нас обоих смыслу некоторых определений.
— Сейчас ты не искренен, — прервал меня дон Хуан. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Требуя рациональных объяснений кувырка мысли в непостижимое, ты ломаешь комедию. Ты точно знаешь, что это такое.
— Нет, не знаю, — сказал я.
И вдруг я понял, что знаю, или, вернее, интуитивно постиг то, что он имел в виду. Какая-то часть меня смогла преодолеть мою рациональность, понять и объяснить кувырок мысли в непостижимое за пределами уровня метафоры. Плохо было то, что эта часть меня не была достаточно сильной, чтобы выйти на поверхность по желанию.
Я попытался объяснить все это дону Хуану, а он засмеялся и сказал, что мое осознание похоже на йо-йо. Иногда оно поднимается вверх, и тогда я четко владею собой. Когда же оно опускается, то я становлюсь рациональным идиотом. Но чаще всего оно колеблется на бесполезной середине, где я — «ни рыба, ни птица».
— Кувырок мысли в непостижимое, — объяснил он со вздохом покорности, — это нисхождение духа. Это акт ломки барьеров нашего восприятия. Это момент, когда человеческое восприятие достигает своих пределов. Чтобы определить пределы нашего восприятия, маги практикуют искусство засылки разведчиков, первопроходцев. Вот еще одна причина моей любви к стихам. Я воспринимаю их как таких разведчиков. Но, как я уже говорил тебе, поэты не знают так точно, как маги, что могут совершить их первопроходцы.
Ранним вечером дон Хуан сказал, что нам предстоит обсудить много вещей, и спросил, не хочу ли я пойти на прогулку. Я был настроен как-то по-особому. Ранее я обнаружил в себе странное чувство отчужденности, которое пришло и ушло. Сначала я подумал, что мысли затуманивает физическое утомление, но мысли мои были кристально ясными. Поэтому я стал понимать, что эта странная отрешенность — результат моего перехода в повышенное осознание.
Мы вышли из дома и стали прогуливаться по городской площади. Я поспешил спросить дона Хуана о моей отрешенности, прежде чем он успел заговорить о чем-нибудь другом. Он объяснил это перемещением энергии.
Когда высвобождается энергия, которая обычно используется для удерживания точки сборки в фиксированном положении, она автоматически фокусируется на связующем звене. Он заверил меня, что нет никакой особой техники или приемов, при помощи которых маг заранее мог бы научиться перемещать энергию с одного места на другое. Скорее дело здесь в мгновенном смещении, которое происходит после достижения определенной степени опытности.
Я спросил его, что это за степень опытности.
— Чистое понимание, — ответил он. — Для того, чтобы добиться такого мгновенного смещения энергии, требуется четкая связь с намерением, а для того, чтобы установить эту четкую связь, необходимо только намереваться этого, используя чистое понимание.
Естественно, я попросил объяснить, что такое это чистое понимание. Он рассмеялся и присел на скамью.
— Я собираюсь рассказать тебе нечто основополагающее относительно магов и магических действий, — начал он. — Кое-что о кувырке мысли в непостижимое.
Он сказал, что некоторые маги были рассказчиками историй. Рассказывание историй было для них не только разведкой для определения пределов восприятия — это был их путь к совершенству, силе, духу. На секунду он замолчал, очевидно подыскивая подходящий пример, затем напомнил, что у индейцев яки существует свод исторических событий, которые называются «памятными датами».
Я знал, что эти «памятные даты» были устными рассказами об истории их народа, ведущего войну против захватчиков своей родины — сначала испанцев, потом мексиканцев. Дон Хуан, будучи индейцем яки, подчеркнуто заявил, что эти памятные даты были перечнем их поражений и рассеяния.
— Итак, — обратился он ко мне, — что ты, как человек ученый, мог бы сказать об изложении магом-рассказчиком историй, основанных на памятных датах? Скажем, истории о Калисто Муни, концовку которой он изменяет, и вместо того, чтобы описывать, как Калисто Муни был схвачен и четвертован испанскими палачами, что соответствует действительности, он изображает Калисто Муни победоносным повстанцем, которому сопутствует успех в освобождении своего народа?
Я знал историю Калисто Муни. Он был индейцем из племени яки, который, согласно «памятным датам», много лет плавал на пиратском корабле в Карибском море, чтобы изучить искусство военной стратегии. Затем он вернулся к себе на родину в Сонору и поднял восстание против испанцев, провозгласив войну за независимость, но потерпел поражение, попал в плен и был казнен.
Дон Хуан попросил меня высказать свои соображения по поводу этой истории.
— Конечно, — начал я, — можно предположить, что подобное изменение имевших место событий, является психологическим приемом, таким, каким это хотел бы видеть маг-рассказчик. Возможно также, это было его личным, именно ему присущим способом смягчения разочарования.
Я добавил, что мог бы даже назвать такого мага-рассказчика патриотом, потому что для него было немыслимо смириться с горечью поражения.
Дон Хуан чуть не задохнулся от смеха.
— Но дело не в одном-единственном маге-рассказчике, — сказал он. — Они все так поступают.
— Тогда это является социально оправданным приемом, призванным выразить желаемое представление всего общества об этом событии, — возразил я. — Общепринятым способом коллективного снятия психологического стресса.
— Твои доводы разумны и убедительны, — сказал он, — но, поскольку твой дух мертв, — ты не способен увидеть изъян в своих рассуждениях.
Он посмотрел на меня, как бы подталкивая к пониманию того, что он говорит. Я не мог ничего сказать по этому поводу, а если бы и сказал, то это только отразило бы мое раздражение.
— Рассказчик-маг, который изменил окончание «реального» сюжета, — сказал он, — делал это по указанию и под покровительством духа. Поскольку он может манипулировать своей неуловимой связью с намерением, он, действительно, может изменять события. Рассказчик-маг сигнализирует о том, что он намеревается этого, снимая свою шляпу, кладя ее на землю и поворачивая ее на полные 360 градусов против часовой стрелки. При покровительстве духа это простое действие погружает его непосредственно в дух. Он позволил своей мысли совершить кувырок в непостижимое.
Дон Хуан поднял руку над головой и быстро указал на небо над горизонтом.
— Поскольку его чистое понимание является разведчиком, исследующим эту безбрежность вне нас, — продолжал он, — рассказчик-маг знает, без тени сомнения, что где-то, как-то в этой бесконечности в данный момент обрушивается дух. Калисто Муни является победителем. Он освободил свой народ. Его цель превзошла его личность.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»4407″ dp_title=»Другие статьи по теме»]
— Я провоцировал твое чувство собственной важности, — подмигнув, сообщил он. — Чувство собственной важности — главнейший и самый могущественный из наших врагов. Подумай вот о чем: нас уязвляют и обижают действия либо посягательства со стороны наших ближних, и это нас ослабляет. Наше чувство собственной важности заставляет нас почти все время чувствовать себя оскорбленными кем-то или на кого-то обиженными. Дон Хуан, «Огонь изнутри»
Разгоревшаяся дискуссия в чате группе IXTLAN стала знаком, который осветит наш путь на ближайшие практики – в четверг и в воскресенье. Мы займемся тем, что будем искать пути при встречах с Неизвестным, которое представляет для нас фигура «мелкого тирана».
Первой реакцией и естественной реакцией нашего эго при встрече с «мелким тираном» является та или иная форма страха, которая влечет за собой следующую автоматическую реакцию – бежать или нападать. Мы либо сбегаем от взаимодействий с ним (тем или иным образом), либо пытаемся атаковать, так или иначе. И если это у вас есть – это нормально. Самообман – худший из тупиков, что можно придумать. Поэтому, первое, что необходимо сделать при встрече с тираном – осознать факты о себе, не занимаясь самообманом («я воин, поэтому я не должен этого чувствовать»).
И второе, что следует сделать, это отделить свои суждения (гипотезы, предположения) о фигуре тирана и его действиях – от фактов.
Что является фактом с точки зрения видящих?
Фактом является все, что НЕ МЕНЯЕТСЯ в зависимости от точки зрения (положения точки сборки). Фактом будет все, что является «правдой» и работает для всех положений точки сборки. Номер на банкноте не меняется от вашего настроения или настроения других людей. Наличие или отсутствие автомобиля не изменится, как бы вы не двигали точку сборки в пределах первого внимания. Фактом Первого Внимания является все, что не меняется в границах первого внимания.
Например: «он бесит меня» – это факт только для вас. Для других это вообще не факт. И если положение вашей точки сборки изменится в границах первого внимания, он перестанет вас «бесить». Следовательно, это вообще не факт.
«Он гад», «козел», «красивый», «злобный», она – «дура», «толстая», «специально делает плохо» и тд. – это все не факты. Это оценки, суждения, которые имеют смысл только в вашем положении точки сборки. Если ваше положение точки сборки изменится, изменится настроение и взгляд, и окажется что вообще-то она не такая уж и дура, а он не такой и злобный, временами все наоборот.
«Энергетические Факты» – это факты, которые не меняются при глубоких сдвигах точки сборки во Втором Внимании. Например, факт, что мы умрем.
Легко увидеть, что факты имеют «область», некий ареал, в рамках которого они «работают». Например, «факт» что «все мужчины – потенциальные предатели» – это очень узкий факт, имеющий крайне ограниченную область, для которой он имеет смысл. Для очень небольшого набора положений точки сборки. Именно поэтому мы называем такие «факты» суждениями, потому что придерживаться таких «фактов» — означает удерживать свою точку сборки в очень узком диапазоне. Видящие говорят о том, что нашу точку сборки (современных людей) удерживают в среднем, всего 5-7 подобных суждений.
Иными словами, наша точка сборки держится всего на 5-7 «гвоздях», приковывающих ее к позиции саморефлексии.
Возвращаясь к «тиранам».
Большинство тех, о ком мы думаем, что это «тираны», по меркам … ну, Дона Хуана – это вообще не тираны. Это «мелюзговейшие микротиранчики», которые никоим образом не могут угрожать нашей жизни или нашему здоровью. Они раздражают и бесят нас – но только потому, что мы полны бесполезных суждений и у нас отсутствует внутренняя тишина. Это наше эго цепляется за преувеличенные проблемы и наполняет нашу жизнь тревогой, беспокойством и страхом.
Иными словами, в большинстве современных ситуаций, именно наше собственное эго является самым сильным тираном. И именно оно может угрожать нашей жизни. Никто из нас не является женщиной-езидкой, взятой в сексуальный плен боевиками ИГИЛ, никто из нас не работает в нелегальных шахтах ЮАР, мы не питаемся ежедневно горстью риса и не спим на земляном полу как бедняки в Бангладеш, практически все мы имеем горячую воду и теплый туалет и никто из нас не голодает, никому из нас не угрожает расстрел. Мы живем в небывалом (если сравнивать всю предыдущую историю России и человечества) комфорте и безопасности. Даже по сравнению с недавними временами Дона Хуана (и эпохой Сталина) наше положение намного комфортнее и безопаснее.
В таких обстоятельствах именно наше собственное Эго становится основным мелким тираном, досаждающим нам, обездвиживающим нас. Мы сами успешно справляемся с ролью своего собственного мучителя и насильника, подрезая свои крылья и закрывая свою собственную дверь в Неизвестное.
Что мы будем делать на практике в четверг?
Изучать Форму Стирания Личной Истории. Эта Форма пассов поможет нам ослабить крепления суждений о самих себе и об окружающем мире, включая «тиранов».
[add_single_eventon id=»4358″ ]
Что мы будем делать на практике в Воскресенье?
Изучать и практиковать Форму Стирания Личной Истории. Эта Форма пассов поможет нам ослабить крепления суждений о самих себе и об окружающем мире, включая «тиранов». Также мы будем исследовать стратегии сталкинга при встрече с неприятными, раздражающими и задевающими нас людьми. Всеми этими ужасными людьми, которые столь ужасны, что, по сути, являются нашими лучшими учителями 🙂
[add_single_eventon id=»4360″ ]
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»4349″ dp_title=»Другие статьи по теме»]
Ще не вмерла в России любовь к писателю Карлосу Кастанеде. Екатеринбуржцы нас на этой неделе удивили своим стейк-баром «Кастанеда» на улице Юлиуса Фучика, дом 3. Причем это название, очевидно, не случайно — в анонсе самого бара, официально объясняется, что этот бар «создан по образам, пейзажам и мыслям писателя, мистика и эзотерика Карлоса Кастанеды«. По углам, судя по всему, недвусмысленно разложены книги Кастанеды. Понятно, что реально никаким Кастанедой там и не пахнет, это обычное кафе-ресторан, его единственным отличием является любовь создателей к громкой рок-музыке и завышенные цены на мясо (нагваль, кстати, любил мясо). Отзывы на ресторан в разных трипадвайзере противоречивые, народ жалуется на маленькие порции и долгое обслуживание. Не всех устраивает и уровень приглашаемых музыкальных групп. Последние отзывы крайне скупы, похоже, что этому стейк-бару осталось жить недолго.
В целом, конечно, это название укладывается в общий тренд коммерческой эксплуатации популярных образов из книг Кастанеды. Про ночной клуб Castaneda с обдолбанными тусовщиками в центре Москвы мы уже писали. Но самым первым, или самым громким, если я правильно помню, было питерское агентство недвижимости ИКСТЛАН, которое ураганило в Питере в 90-х и окончательно закрылось в 1998 году с долгами перед кинутыми вкладчиками на сумму 280 тысяч долларов. Название для агентства недвижимости довольно двусмысленное — мы же помним, что Дон Хенаро в рассказе о пути в Икстлан так и не достиг своей недвижимости. Но были и не такие одиозные, а наоборот, довольно любопытные примеры.
Был, например, клуб-кофейня «Оахака», открытый практикующими из Владивостока по следам впечатлений от путешествий по Мексике — Сергеем и Татьяной. Сергей и Татьяна в тенсегрити люди не случайные, более того — легендарные, они были коспонсорами самого первого семинара Cleargreen в России, в Питере в 2001 году. Редакция жалеет, что так и не побывала в том клубе.
Другой практикующий, Анатолий Миронов, в начале нулевых открыл на волне интереса к Кастанеде и к шаманизму туристическую компанию MexicanClub, которая существует до сих пор. Анатолий тоже не случайный в тенсегрити человек. Вместе с Дмитрием Каландадзе они вели переговоры с Cleargreen о создании в России «Русского Бюро Тенсегрити» — некоего представительства Cleargreen в России. Но тогда не срослось, по некоторым причинам. Срослось только спустя пару десятков лет, когда количество практикующих на семинарах пошло на спад.
В этом контексте нельзя не упомянуть и проект кафе старого (не по возрасту, а по опыту) практикующего Сергея Шиловича из Смоленска. Он вместе с командой открыл кафе и чайный клуб «Двойное солнце» в Смоленске. Клуб-кафе успешно существует до сих пор.
За прошедшее десятилетие хипстеры наоткрывали бесконечное количество клубов, кофеен и гостиниц-спа под названием «Место силы». Некоторые из них вполне симпатичны, некоторые странные. К Кастанеде это уже имеет довольно мало отношения — многие люди не отдают себе отчет в происхождении синтаксиса.
Арт-пространство, центр йоги и массажа, ресторан — все это под вывеской «Точка сборки». В логотипе — явный намек на мезоамериканские мотивы. И таких мест довольно много.
В этом смысле само выражение «точка сборки» уже стало использоваться повсеместно. Есть, например, проектная мастерская «Точка сборки». У них очень любопытно оформлено здание.
И не только в интересах бизнеса используются термины Кастанеды — сам Президент России Владимир Путин недавно использовал это выражение на съезде «Единой России». Отметим, что наша редакция совсем не хотела бы, чтобы точка сборки страны закрепилась в таком положении, лучше пусть точка сборки России насновидит себе новое, более адекватное положение. В любом случае, что речь Путину писал человек очевидно не чуждый книгам Карлоса Кастанеды.
В Питере долгое время существовал китайский (!!!) ресторан «Дон Хуан». Кстати, пишут, что был неплохой ресторан.
Просто немыслимое количество клубов типа «Путь воина» — с этим понятно, это в основном, клубы боевых искусств, которые используют концепцию «пути воина». Хотя до Кастанеды существовали и были достаточно популярны в своих кругах концепция Бу-До («Боевые Пути») и Буси-До («Путь Воина» — имеется ввиду профессиональный воин — «буси», самурай, на службе у Дайме). Романтический и абстрактный смысл этому термину придали именно книги Карлоса Кастанеды.
Давайте поговорим о том, что называется шаманской болезнью. К сожалению, описания в антропологической литературе, даже в тех статьях, которые «сочувствуют» тайно или явно шаманам, шаманская болезнь описывается либо как некое притворство или ролевая социальная игра, или как некое бредовое состояние.
Что является:
Глупостью;
Следствием непонимания.
К сожалению, это так. До тех пор, пока наука не сможет принимать всерьез и рассматривать энергетические факты, она будет блуждать впотьмах вокруг одной сосны. Даже лучшие исследователи шаманизма – Басилов, Потапов, или уважаемые современные – Харитонова, например, пытаясь объяснить шаманскую болезнь, впадают в ступор либо несут чушь. И это неизбежно, к сожалению.
Итак, шаманская болезнь – это болезненные проявления и симптомы (которые субъективно переживаются как мучительное нездоровье, страдание) вызванные двумя энергетическими причинами. Причина шаманской болезни всегда – энергетическая, хотя может сопровождаться сильными физическими переживаниями.
Первая причина, типичная для реликтового сибирского и дальневосточного шаманизма – это вселение в тело неорганических сущностей. Чем, по сути, являлась семейная шаманская линия в подавляющем большинстве случаев? Это соглашение между определенными «духами», то есть неорганическими существами и семейной линией. Между древнейшим родоначальником-шаманом и духами заключался некий контракт, согласно которому шаман обязался лечить и помогать своему роду или своему племени (он не мог отказать в помощи никому), а в обмен на этом получал некие «дары силы», такие как видение с закрытыми глазами, способность к прорицаниям, различные превращения и полеты в сновидении наяву и во сне и так далее. А сама шаманская болезнь была, собственно говоря, внедрением, инсталляцией неорганической энергии в тело человека. Поскольку неорганическая энергия чужеродна и очень серьезно отличается от человеческой энергии, такое внедрение зачастую было крайне болезненным. Мало того, в некоторых и во многих случаях, такое внедрение приводило к изменению личности шамана, изменению его голоса, мимики, походки, мыслей и привычек. Известны описания шаманской болезни как некоего «сумасшествия», тяжелого бреда, видений того, как тело будущего шамана духи разбирают на части, на кости, раскладывают – и жарят их на огне, или что-то с ними делают, а потом из них пересобирают тело шамана «заново». Иногда шаман менял свой гендер, начинал вести себя как женщина. Такие случаи известны. Так или иначе, такое внедрение чужеродной сущности очень серьезно влияло на носителя. В тех случаях, когда шаман отказывался выполнять свою часть договора, внутренний дух мог начать мучить и снова заставлять его страдать.
Так или иначе, этот дух, это неорганическое существо передавалось из поколения в поколение либо в рамках одного рода, либо в рамках одного племени. Это была (и остается) своего рода эстафета, в которой неорганическое существо меняло своих носителей по определенному заведенному порядку. В ходе такой эстафеты из поколения в поколение дух мог накапливать довольно большой объем знаний, доступный новому носителю. Такой шаманизм имел мало общего с поисками свободы, хотя и напрямую относился к традиционной магии.
Этот порядок передачи оказался серьезно нарушенным в ходе репрессий и уничтожения большинства сибирских шаманов в 30-е-50-е годы. Сначала их расстреливали и сажали как японских шпионов, кулаков и вредителей, а в 50-е, тех, кто все-таки чудом выжил, принуждали к письменному отказу от шаманизма. Поэтому большинство «новых» шаманов, появившихся в Туве, на Алтае и в Сибири в 90-е годы серьезно отличаются от своих предшественников, даже если они являются предками тех шаманов. К сожалению, от этого удара сибирский шаманизм еще нескоро сможет оправиться.
Второй тип шаманской болезни хорошо описан самим Карлосом Кастанедой. Это болезненные симптомы, как сказали бы врачи, неясной этиологии, но имеющие понятные для видящего причину – выравнивание энергетических полей, утратой того, что Кастанеда описывал как щиты нашей «человеческой формы». У Кастанеды в книге этот опыт описан так, как будто бы он произошел однажды и никогда не повторялся. Однако мы знаем из рассказов учеников Кастанеды и из своего опыта, что такие процессы редко происходят «раз и навсегда». Чаще всего энергетическая структура «человеческой формы» осыпается частями, и каждый такой момент может вызвать в теле либо реальную, узнаваемую врачами болезнь, либо странные, но тем не менее, вполне пугающие и болезненные симптомы: от потери сознания до процессов загнивания или даже рака. Эти болезни и симптомы могут и должны быть исцелены врачами, с помощью нормальной современной медицины, что, однако не отменяет их двойственную природу: они одновременно и физические, и энергетические.
«Однажды, когда я находился в Лос-Анжелесе, я проснулся на рассвете с невыносимой тяжестью в голове. Это не было головной болью. Скорее, это походило на сильное давление в ушах. Я чувствовал тяжесть также на висках и в горле. Я ощущал жар, но только в голове. Я сделал слабую попытку подняться и сесть. Мелькнула мысль, что у меня, должно быть, удар. Поначалу мне хотелось позвать на помощь, но я все же как-то успокоился и попытался преодолеть страх. Через некоторое время давление в голове начало спадать, но усилилось в горле. Я задыхался, хрипел, кашлял. Спустя некоторое время давление постепенно переместилось на грудь, затем на живот, в область паха, пока, наконец, через стопы не ушло из тела.
Происходившее со мной, чем бы оно ни было, длилось примерно два часа. В течение этих мучительных часов казалось, будто что-то внутри моего тела действительно движется вниз, выходя из меня. Мне чудилось, будто это что-то сворачивается наподобие ковра. Другое сравнение, пришедшее ко мне в голову, — шарообразная масса, передвигающаяся внутри тела. Первый образ все же был точнее, так как более всего это походило на что-то, сворачивающееся внутри самого себя, ну прямо как скатываемый ковер. Оно становилось все тяжелее и тяжелее, а отсюда — нарастающая боль, ставшая совсем нестерпимой к коленям и ступням, особенно в правой ступне, которая оставалась очень горячей еще с полчаса после того, как вся боль и давление исчезли.
Ла Горда, услышав мой рассказ, сказала, что на этот раз я наверняка потерял свою человеческую форму, сбросив все щиты или, по крайней мере, большинство из них. Она была права. Не зная и даже не соображая, что произошло, я оказался в совершенно незнакомом состоянии. Я чувствовал себя отрешенным, не ощущающим воздействий извне».
Шаманская болезнь в нашей традиции – это болезненные симптомы (иногда убийственные), сопровождающие процесс потери человеческой формы. Эти симптомы могут быть крайне разнообразными – все зависит от индивидуальных особенностей и упражнений, которые выполняет практикующий.
И надо помнить, что сама по себе эта шаманская болезнь ничего не гарантирует. Потеря человеческой формы – не является билетом в бесконечность. Мы помним про судьбу Ла Горды. Тем не менее, шаманская болезнь является индикатором определенных изменений. И даже небольшим «успехом» практикующего, как бы иронично не звучало слово успех в отношении иногда крайне мучительных переживаний.
Тут имеет смысл обратить ваше внимание на другой момент: некоторые болезни, которые случаются с некоторыми из вас, не являются случайными для вас. В некотором смысле, дух открывает для вас свои врата, которые выглядят как болезнь или недуг, которые вам предстоит преодолеть, с чем вам предстоит сражаться, накапливая внутреннюю тишину и осознанность в этой, порой полностью безвыходной битве. Болезни, которые случаются с вами, не всегда случайны. И чем дальше вы продвигаетесь по пути, тем меньше элемент случайности в том, что происходит с вами. Иногда Бесконечность разговаривает с вами таким вот образом, через недуг или заболевание. Важно научиться осознавать и понимать этот «разговор».
На Амазоне продается книга «Сексуальное Сновидение: раскрытие эзотерической сексуальности», в которой авторы, Тека и Ньют, рассказывают о якобы недостающей части Правила Орла, относящихся к сексуальным практикам сновидений. Авторы претендуют на то, что они описывают техники сновидения с использованием сексуальной энергии, происходящих якобы из линии Карлоса Кастанеды и Дона Хуана.
Один знакомый практикующий из Европы с восторгом рассказал об этой книге в Фейсбуке. После коротких поисков в Гугле наша редакция наткнулась на интервью с авторами этой книги на олдскульном мистическо-эзотерическом видеоканале New Realities. Судя по описанию, сами эти практики представляют собой следующее: в полностью затемненной от света солнца комнате или помещении, одетые мужчины и женщины (группа людей) прикасаются друг к другу сквозь одежду, возбуждая сексуальную энергию, свою и друг друга. И когда коллективное возбуждение достигает пика, точки сборки участников этого действа смещаются и попадают в другие миры и видят коллективные видения наяву. Собственно сексуальной пенетрации (проникновения) не происходит, все возбуждение используется для смещения точки сборки.
И тут, конечно, к такому коллективному действу довольно много вопросов. Потому что само смещение точки сборки в результате сексуального возбуждения – дело скажем так не очень хитрое, оно происходит автоматически. И многие практикующие наблюдали этот процесс, так сказать, неоднократно и воочию. Но куда направится точка сборки из такой стартовой позиции? Будет ли она достаточно легко и свободно двигаться и что именно будет ее направлять, исходя из контекста происходящего? Насколько свободны участники от эгоистических и иных мотивов?
Сексуальные практики для смещения восприятия действительно используются некоторыми древними традициями: некоторые тантрические и даосские учителя практикуют сознательное и практичное управление сексуально возбужденной энергией. Ведет ли это к свободе? Или это еще больше запутывает нашу энергию, и так запутанную социальными ограничениями и суждениями? Очень сильно сомневаюсь в этом. И окончательно подрывает наш интерес к книге обычное стремление казаться чем-то большим, чем это является – то есть банальный эгоистический мотив. Если вы экспериментируете с сексом и пробуете использовать его для сновидения – окей, практикуйте, и поделитесь своим опытом. Но зачем пытаться выдавать это за то, чем оно точно не является? Пытаться представить это частью знания Дона Хуана и Кастанеды? Пытаться казаться чем-то важнее, чем то, что вы есть – полностью дискредитирует саму идею, которая, в общем, интересна.
Постскриптум
Та же самая история и с так называемыми книгами Бирсави об «уроках Кастанеды». Книга, очевидно написанная практикующим человеком и содержит некоторые его собственные интересные мысли и восприятия выдает себя за то, чем не является и попросту замусоривает пространство внимания. Хитрожопое эго омрачает и портит даже хорошие идеи и практики, если вы не практикуете перепросмотр как следует.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»3839″ dp_title=»Другие статьи по теме»]
В польском городе Кошалин католические священнослужители устроили небольшую акцию сожжения предметов магии, включая книги о Гарри Поттере и африканские культовые маски. В костре также видна книга Ошо, молодежный бестселлер о бледных и романтичных вампирах «Сумерки», статуэтки духов из Азии, деревянные фигуры слона, совы (совушек-то за что??) и черного кота, статуэтка Шивы (кажется), и детский розовый зонт (тоже, наверняка, связанный с черной магией:) Вряд ли кто-то бы узнал об этой слабоумном перфомансе, если бы организаторы сами не выпустили пост в Фейсбуке. Тот естественно, собрал тысячи ироничных и гневных откликов в адрес инициаторов этого действа
Самый популярная реплика под постом (лайков больше, чем под самим постом): «Теперь я понимаю, почему детей нужно подальше держать от священников!»
Конечно, в репликах многие вспоминают сжигание ведьм в эпоху позднего средневековья и эпоху Возрождения. А также демонстративное сожжение книг, устроенное нацистами в 1933 году. Но мне кажется, что в этом контексте важнее всего вспомнить огненное аутодафе для всей рукописной традиции культуры майя 12 июля 1562 года в городе Мани, устроенное ретивым епископом Диего де Ландой в Юкатане. На этом и последующих аутодафе он сжег тысячи рукописей и манускриптов майя, а также все деревянные культовые фигуры и предметы доколумбовой эпохи, лично участвовал в пытках и отдавал распоряжения о казнях уличенных в колдовстве и магии.
Для русского человека или для славянина обычно образцом бесчеловечности и жестокости является историческая фигура Адольфа Гитлера. Для некоторых людей в этом смысле также фигуры таких тиранов, как Сталин, Ленин, Иван Грозный и других палачей и устроителей массовых бессудных и жестоких казней. Но для майя и других народов центральной Америки — однозначно образцом бесчеловечного отношения является Диего де Ланда, глава францисканского ордена в Юкатане. Его жестокость по отношению к индейцам была настолько возмутительной, что на него даже пожаловались сами служители церкви, а также светские власти королю Испании. Диего де Ланда был вызван «на ковер» к королю, в Испанию, чтобы оправдаться за свои поступки и отсутствовал в Юкатане 11 лет.
Очевидно, что никто из испанских завоевателей не был добр к завоеванным язычникам, их казнили и пытали по любому поводу, так поэтому можно сказать, что случай с Диего де Ландой был выдающимся: все равно что быть уволенным из гестапо за жестокость...
И это был именно тот самый период, о котором писал Карлос Кастанеда, как о поворотном моменте от старых видящих — к новым видящим. Именно в конце 16 века новые видящие ушли в подполье и началась история скрытных линий. А спустя несколько десятков лет, когда линия Дона Хуана была уже замаскирована и ее лидер и нагваль служил служкой в церкви, к ним явился Бросивший Вызов Смерти. Хотя этот момент описывается как поворотный для линии магов, он стал таким не только для предшественников Дона Хуана. Именно Бросивший Вызов Смерти содействовал тому, что мы имеем сейчас — открытому существованию знания в виде тенсегрити. Поэтому имеет смысл внимательно вчитаться в описание этого момента.
Отрывок из интервью: Тайша Абеляр и Кейт Николс (1993)
К.Н: В какой момент истории произошло разделение на новых и старых видящих?
Тайша Абеляр: Разделение произошло во времена Испанской Конкисты в Мексике. Когда появились испанцы, то множество древних магов было истреблено. Несмотря на их способности превращаться в животных, использовать силы природы и манипулировать союзниками, их сила была не в состоянии противостоять кровожадности испанцев. Древние маги не могли подействовать на испанцев, потому что их культура была очень развитой и фиксированной, поэтому магия на них почти не действовала. Испанцы оперировали другим познавательным полем, или, иначе говоря, другой реальностью. Другой поворотный пункт произошел в линии Дона Хуана в 1725 году, когда Нагваль Себастьян вошел в контакт с неким существом.
К.Н: Кто был этим существом?
Тайша Абеляр: Мы зовем его Бросивший Вызов Смерти. Он один из древних магов, который живет уже много сотен лет, так как он попал в ловушку в одном из Врат Сновидения. Его осознание осталось ясным, но он никак не мог вырваться из плена, его знания не могли ему в этом помочь. Мы знаем, что неорганические существа, населяющие многие реальности сновидения, захватывают в плен магов мужского пола, потому что они охотятся за мужской энергией. Единственным способом, благодаря которому Бросивший Вызов Смерти мог избежать плена, было заключение договора с Нагвалями линии дона Хуана. Поэтому он присоединился к нашей линии и давал дары силы в обмен на их энергию.
Отрывок из книги «Огонь Изнутри» Карлоса Кастанеды
О том, как появились Новые Видящие и о том, как они встретили испанское завоевание
Дон Хуан рассказал мне, что в те далекие времена – за сотни, а скорее даже за тысячи лет до Конкисты – завоевания Центральной Америки испанцами, эти люди знания жили в пределах довольно обширной области, простиравшейся на север и на юг от долины Мехико.
Они занимались специфическими видами деятельности – целительством, колдовством, сказительством, танцем, гаданием и прорицаниями, приготовлением пищи и напитков. Благодаря такому направлению деятельности у них выработалась особая мудрость, которая отличала их от обычных людей. Однако толтеки не были оторваны от социума, более того, они входили в структуру повседневной жизни людей, в значительной степени подобно тому, как в структуру повседневной жизни современного общества входят врачи, учителя, священники и торговцы. Толтеки практиковали свое профессиональное искусство под строгим контролем организованных братств, приобретая все более высокую квалификацию и все большее могущество. В конце концов, влияние их сделалось настолько сильным, что они даже стали доминировать над этническими группами, расселявшимися за пределами географической области, занятой толтеками.
Дон Хуан сказал, что после того, как некоторые из этих людей окончательно научились видеть – а на это ушли столетия экспериментов с растениями силы, – наиболее предприимчивые из них взялись за обучение видению других людей знания. И это стало началом их конца. С течением времени видящих становилось все больше и больше, но их одержимость тем, что они видели, тем, что наполняло их благоговением и страхом, стала настолько интенсивной, что они перестали быть людьми знания. Их мастерство в видении стало необыкновенным, доходило даже до того, что они были способны управлять всем, что было в тех странных мирах, которые они воспринимали. Но это было бесполезно. Видение подорвало силу этих людей и сделало их одержимыми увиденным.
– Однако среди видящих были и такие, которым удалось избежать этой участи, – продолжал дон Хуан. – Это были великие люди. Несмотря на свое видение, они оставались людьми знания. Некоторые из них находили способы положительного использования видения и учили этому других людей. Я убежден, что под их руководством жители целых городов уходили в другие миры, чтобы никогда сюда не вернуться. Те же видящие, которые умели только видеть, были обречены. И когда на их землю пришли завоеватели, они ока-зались такими же беззащитными, как и все остальные.
– Завоеватели, – говорил дон Хуан, – покорили мир толтеков. Они присвоили себе все. Но они так никогда и не научились видеть.
– Но почему ты полагаешь, что они так никогда и не научились видеть?
– Потому что они копировали толтекскую практику, не обладая внутренним знанием, которым владели толтеки. До сих пор по всей Мексике встречается множество магов – последователей тех завоевателей. Они следуют по пути тол-теков, но понятия не имеют ни о том, что сами делают, ни о том, о чем говорят, поскольку не являются видящими.
– Кто были эти завоеватели, дон Хуан?
– Индейцы других племен, – ответил он.
– К тому времени, когда здесь появились испанцы, с момента исчезновения древних видящих уже прошли столетия. Но существовало новое поколение видящих, которое начало занимать свое место в новом цикле.
– Новое поколение видящих, – что ты имеешь в виду?
– После того, как мир первых толтеков был разрушен, те видящие, кому удалось выжить, ушли в подполье и принялись за серьезнейший пересмотр своих практических методов. И первое, что они сделали, – выделили сталкинг, сновидение и намерение в качестве ключевых техник, в то же время ограничив применение растений силы. Это, кстати, может послужить нам намеком на то, что в действительности случилось с ними из-за растений силы. Новый цикл только-только сформировался, когда пришли испанские захватчики. К счастью, новые видящие успели как следует подготовиться к такого рода опасности. Они уже стали непревзойденными мастерами практики искусства сталкинга. Последовавшие за этим столетия порабощения обеспечили новым видящим идеальные условия для дальнейшего совершенствования их мастерства. Это может показаться довольно странным, но именно исключительная суровость и жестокость тех времен дали им импульс к очистке их новых принципов. А благодаря тому, что они никогда не афишировали свою деятельность, их оставили в покое, так что они получили возможность разобраться в своих находках.
– Во времена Конкисты видящих было очень много? – спросил я.
– Поначалу – да. Но к концу осталось горсточка. Остальных уничтожили.
– А как в наше время, дон Хуан?
– Немного. Видишь ли, они как бы рассеяны повсюду.
– Ты знаешь их? – спросил я.
– На такой простой вопрос ответить очень трудно. Некоторых мы знаем достаточно хорошо. Но они на нас не слишком похожи, поскольку сосредоточились на других аспектах знания – таких, как танец, целительство, колдовство, заговоры – а не на сталкинге, сновидении и намерении, как советуют новые видящие. Пути же тех, кто в точности похож на нас, никогда с нашими путями не пересекаются. Так устроили видящие, жившие во времена Конкисты, для того, чтобы испанцы их не истребили. Каждый из тех видящих основал свою линию. Причем не все из них имели последователей, так что лишь немногие из линий сохранились.
– А ты лично знаком с кем-нибудь, кто в точности похож на нас?
– С несколькими, – лаконично ответил он.
– Тогда я попросил его дать мне как можно более полную информацию об этих людях. Меня это очень заинтересовало, поскольку появилась возможность получить подтверждение со стороны. Я полагал, что очень важно узнать имена и адреса. Однако дон Хуан явно не собирался идти мне навстречу. Он сказал: – Знаешь, новые видящие уже прошли через это. Они достаточно занимались поисками подтверждений. Половина из них оставила свои кости в комнате подтверждений. Так что теперь они – одинокие птицы. И давай оставим все как есть. Наша линия – единственная, о которой мы с тобой можем говорить. Но зато об этом ты и я можем говорить сколько угодно.
Потом дон Хуан объяснил, что все линии были основаны видящими в одно и то же время и по одному и тому же образцу. В конце шестнадцатого века каждый нагуаль намеренно изолировал себя и свою группу видящих, полностью исключив возможность каких бы то ни было открытых кон-тактов с видящими других групп. Следствием такого резкого разделения было образование отдельных изолированных линий, каждая из которых обладала своими специфическими чертами. Наша линия состояла из четырнадцати нагуалей и ста двадцати шести видящих. Некоторые из этих нагуалей имели в своих группах всего по семь видящих, некоторые по одиннадцать, а некоторые – по пятнадцать. Дон Хуан рассказал мне, что его учителем – он говорил «бенефактором» – был нагуаль Хулиан, а перед Хулианом был нагуаль Элиас.
Я спросил, известны ли ему имена всех четырнадцати нагуалей, и он перечислил их по порядку, чтобы я смог запомнить. Еще дон Хуан сказал, что лично был знаком с пятнадцатью видящими, составлявшими партию его бенефактора, и что он знал также учителя своего бенефактора – нагуаля Элиаса – и одиннадцать видящих его группы. По словам дона Хуана, наша линия была полностью исключительной, поскольку в 1723 году претерпела коренное изменение. Его причиной явилось внешнее воздействие, которое очень сильно нас затронуло и безжалостно, неумолимо изменило наш курс. О том, что это было за событие, дон Хуан говорить не захотел. Он только отметил, что именно тот момент принято считать новым началом линии. И восемь нагуалей, возглавлявших ее после этого, существенно отличались от шести, бывших до них.
Нагваль Карлос Кастанеда, Флоринда Доннер-Грау и два ученика обедали в кафе. Звучала романтичная мелодия, ранчера, и Карлос Кастанеда, улыбаясь, сказал:
— Прекрасный знак! Давайте поговорим о любви. Это ведь то, что каждый из нас хочет, не так ли? Мы хотим лю-ю-ю-ю-бви.
Ученики захихикали, ерзая на своих стульях.
— Ну, давайте, выложите это на стол, — продолжал нагваль. — Вы никогда не будете свободны, если не сделаете этого. Но для начала нам нужно знать, в чем наша история. Мы хотим быть свободными, чтобы почувствовать истинную любовь, любовь без инвестиций.
Он повернулся к молодой девушке.
— Ты много пересматривала. В чем, на твой взгляд, заключается твоя история?
— Ну, я делала все возможное, пытаясь угождать мужчинам, чтобы они любили меня. Моя мама делала то же самое. Например, был один мужчина, я делала для него все. Я готовила ему, хозяйничала по дому, «пыталась ублажить его сексуально», — шепнула она, повернувшись к Флоринде, и затем продолжила в полный голос.
— Я даже оплачивала некоторые его счета. И, тем не менее, он бросил меня…
— То же самое случилось и со мной, — вставил молодой человек.
— Серьезно? — сказал нагваль. — Так, расскажи нам.
— Ну, была женщина. Я сейчас понимаю, что мы были созданы друг для друга… Я ее действительно любил. Я даже показывал ей свои чувства; но этого было мало. Она бросила меня! Я не мог поверить этому.
— А почему она ушла? — спросил нагваль, его глаза сияли.
— Я не знаю…она никогда…
И в этот момент за спиной молодого человека вдруг раздался резкий звук бьющегося стекла, и женский крик на весь ресторан за соседним столиком:
— Да ты смеешься! У тебя другая женщина, и ты думаешь, что я останусь с тобой? И когда же ты собирался мне об этом рассказать?
Мужчина, который сидел за столиком с этой женщиной, попытался защититься:
— Постой, ты должна понять, я не стал тебе рассказывать всего этого из заботы о тебе. Я лишь хотел оберечь тебя…
В следующий момент эта девушка поняла, что за ними наблюдает весь ресторан, и выбежала вся в слезах. Два ученика смотрели, открыв рты. Глаза Флоринды сверкали.
— Вот так, — спокойно сказал нагваль, люди вокруг попытались продолжить обед. — Ругаться, защищая свои секреты, бррр, — вздрогнул он.
— Итак, — сказал он возвращаясь к разговору с молодым человеком, — есть что-либо еще, что ты не упомянул в своем рассказе?
— Ну, да, у меня были другие женщины, но моей девушке совсем не обязательно было знать об этом!…
— Хм! — воскликнул нагваль. — И ты называешь это любовью?
Молодой человек, казалось, не слышал этого.
— Мой папа поступал также, и мой дедушка тоже! А моя мама и бабушка как-то с этим мирились. Это у нас в семье! В любом случае, нагваль, разве мы не о свободе говорим? Пройти мимо всех этих пагубных аспектов социализации, не связывая себя всем этим?
— Ах, ты очень умен, кабальеро, — сказал нагваль. — Умен для себя. Да, под свободой подразумевается путь, идущий за пределы пагубных аспектов социализации, таких как попытки скрыть что-либо, или манипуляция другими людьми, или представление о том, что обладателю твоего пола разрешено обойти стороной определенные обязательства; если ты воспринимаешь энергию напрямую, а это именно то, что Дон Хуан называл свободой, то это приведет тебя к восприятию и участию в эволюционных аспектах социализации, таких как культивация тонко настроенного осознания влияния твоих действий на других.
— Как свобода может быть угождением самому себе? — продолжил он. — Это рабство, кошмарный сон. Свобода — это свобода от суждений, свобода от навязанных социализацией ожиданий, но не свобода от ответственности. По сути, мне жаль тебе это говорить, но свобода несет с собой новые слои ответственности — ты осознаешь больше, следовательно, ты не можешь прятаться от того, что ты уже знаешь — и цельность требует, чтобы ты действовал в соответствии с твоим новым знанием. Воин-путешественник готов поставить на карту свою жизнь, чтобы действовать и общаться таким образом, чтобы это уважало Дух — в нем самом и в других.
— То, что делал ты, — продолжил он, — это не свобода; это повтор наихудших аспектов твоей линии, таких как утаивание секретов для своего собственного блага. Однако, мужчины не единственные, кто делает это; они находят женщин, которые готовы мириться с этим, даже поощрять это, правда, Флоринда?
— Именно так! — сказала Флоринда. — Такие женщины даже потакают мужчинам, которые не хотят быть преданными, оправдывают их, соглашаясь на несколько маленьких крох любви, потому что они чувствуют себя недостойными настоящей любви — как в твоей истории, не так ли?
— Так, — ответила молодая ученица.
— Или женщины, которые ожидают, что мужчина будет заботиться о них, — продолжала Флоринда, — так как они полагают, что не способны сами сделать это для себя — и им хочется винить мужчину за то, что он не сделал их счастливыми! Также встречаются женщины, которые пытаются вести себя как мужчины, делая завоевания. Или пытаясь увести чужого мужчину. И во всех этих случаях женщины отдают свою силу мужчинам, и при этом защищают свое право так поступать!
— Ты находишь что-либо из сказанного похожим на свободу? — спросил нагваль.
— Нет, не нахожу, — пробормотал ученик.
— Свобода — это наше право от рождения, — сказал нагваль, — тем не менее ее нужно заработать, очищая наши связующие звенья с нашей линией предков, чтобы воплотить и развить ту лучшую часть, которая имеется в ней. А сейчас ты пойман в зафиксированном положении точки сборки человеческой формы: в темной стороне твоего наследия.
— Дон Хуан говорил мне, что если мы хотим избавиться от этой фиксации, нам нужно перестать тратить лучшую энергию, которой мы обладаем, энергию отсюда, — сказал нагваль, делая обмахивающий жест, который обозначил зону от области ниже пупка до ступней. — Нижние диски! Мы используем эту энергию для того, чтобы скрывать что-либо, искать комфорт, бороться за власть, или чувствовать себя побежденными — для всего того, что нам знакомо, что питает наше чувство определенности, или безопасности — и прежде всего, что не позволяет нам ставить под сомнение наши действия. Он остановился и пристально посмотрел на учеников.
— Дон Хуан сказал, что тщательный перепросмотр наших историй, относящихся к области нижних дисков, может освободить нас от человеческой формы, и привести нас к человеческой возможности — светлой составляющей нашей линии, человеческих существ, — продолжил он. — Это может дать нам энергию и осознание для вопроса, заданного без суждения кого бы то ни было: Я живу в сновидении или в кошмаре своей линии? Одинок ли я в своих кошмарах? Или я сновижу вместе с бесконечностью, вместе с Духом?
Этот текст был написан учениками Карлоса Кастанеды в связи с классами: «Секс, Пол, Власть» в 2008 году, проводившимися для опытных практикующих
Карлос Кастанеда не говорил что практика шаманизма диктует жизнь в моногамности или воздержании. И мы бы хотели сказать что Карлос Кастанеда ясно дал нам понять что практика шаманизма никаким образом не диктует какое-либо поведение — свобода не может основываться на правилах или требованиях. На чем она основывается, говорил он, это на безупречности — разумном использовании энергии. Разумно ли, спрашивал он, преднамеренно вводить в заблуждение наших сексуальных партнеров, чтобы продолжать реализовывать наши собственные «тайные” намерения, с помощью нашей личной палитры «трюков” которые мы переняли в течении нашей жизни и в некоторых случах даже унаследовали? Он говорил что это не так — на самом деле, говорил он, это одна из наиболее энергетически опустошающих вещей которые мы можем делать. Он говорил что гораздо более энергетически усиливающим является входить в ваши связи с вашим полным осознанием наготове, включая знание шаблонов которые вы несете о сексуальности из своей семейной линии и жизни и желая поддержать ваши знакомства, какими бы они не были, силой вашей жизни. Это очень сильно отличается от рефлексивного следования или бунта против любых воспринимаемых нами линий поведения относительно сексуальности.
Проблема в наших сексуальных отношениях, говорил он, это не моногамия или воздержание — это целостность, какая бы она не была, и это делается с уважением к себе и другим вовлеченным в это — включая уважение к их способности выбирать тип отношений в которые они вовлечены. Он говорил что целостность приводит к интимности, чему-то гораздо более усиливающему чем попытки использовать чью-либо сексуальность, чтобы получить власть над другими, или отдать свою силу, уступая при этом личную ответственность. «Какая может быть интимность, подлинная встреча с другим, в то время как мы вовлечены в такую борьбу за власть?» — спрашивал он. Воины-путешественники способны выбирать свои действия осведомленные своей прямой связью с Бесконечностью, а не осведомленные произвольными социальными мандатами которые они могли перенять или унаследовать в отношении секса, власти и пола.
В отношении воздержания, ученики Дона Хуана говорили что такая практика может быть очень полезной на некоторое время для любого кто снова ищет связи со своим собственным внутренним видящим. Они говорили что для многих из нас происходит то что мы вовлекаемся в сексуальный контакт с другим, или другими, сливаясь с ними на глубочайших энергетических уровнях, перед тем как мы действительно узнаем что-либо о них, и не менее важно, перед тем как мы начинаем осознавать себя и осознавать нашу собственную прямую связь с бесконечностью. Мы даже можем пытаться найти эту связь через другого человека, или других людей; мы можем впитывать мысли и заботы другого (других) до такой степени что мы даже теряем ощущение наших собственных мыслей, нашей прямой связи с духом. Период воздержания может помочь нам «начать снова” и заново соединиться, и получить обновленное ощущение нашего индивидуального направления и цели. Оттуда, сексуальный взаимодействия могут стать осознанным выбором, а не разыгрыванием чего-либо идущим от насилия или фантазий и мы сможем приносить самое лучшее в наши связи…
…Наша сексуальная энергия, говорили наши учителя, это наша энергия сновидения, наша созидательная энергия, наша дающая жизнь и энергия утверждения. И когда мы очень малы с нетронутыми энергетическими телами мы знаем какова цель нашей жизни и мы даже хотим сделать некоторые шаги по этому пути.
Но потом спускается туман — ранние сцены борьбы за власть свидетелями которых мы становимся, или которые мы имели с нашими родителями или родственниками или другими домашними повлияли на нашу растущую созидательность, силу, сексуальность и отношения; и имитируя отношения наших родителей, которые имитировали отношения своих родителей, мы либо начинаем действовать слишком уверенно в себе и требовательно, сексуально или как-либо еще — или, мы душим наши созидательные силы и никогда не выучиваемся говорить «да» или «нет». В любом случае наши энергетические волокна запутываются и мы проживаем наши жизни, желая распутать их и тоскуем по тому дню, моменту, когда каждый из нас знал, зачем пришел сюда.
Наши учителя делали ударение на том, что пересмотр того как наши предки и культуры обращались с проблемами власти, пола, сексуальности и созидательности и очищение этой жизненно важной энергии является существенным ингредиентом в восстановлении нашего чувства ценных, обильных и наполненных радостью жизней как конструктивных созидательных партнеров, членов команды, учеников и учителей которыми мы пришли сюда быть.
Примерно в конце 90-х в Москве и в Питере сложились устойчивые тусовки молодых людей, которые ночью прожигали свою жизнь в ночных клубах, танцах, под экстази и лсд, а днем отсыпались, отъедались, занимались йогой и медитацией, читали Кастанеду и Ошо. Именно для них издавались модные тогда журналы Птюч и Ом, именно они наполняли своими разгорячеными молодыми телами фестиваль Казантип.
В начале нулевых вся эта группировка еще и начала активно кататься на Бали и в Гоа. Хотя возникшее тогда же движение хипстеров начало уверено вытеснять клубную культуру и клубных обитателей на периферию.
Для представителей этого сообщества характерна дикая каша в голове из разного рода эзотерических учений и традиций. Эти небольшие сообщества существуют и в настоящее время, хотя, конечно, клубная жизнь в целом в Москве поутихла.
Одна из знаковых фигур этого движения – Настя Династия открыла 1 декабря в центре Москвы клуб Castaneda, в бывших китайских банях. Анонс звучал следующим образом:
1 Декабря проект GOA TV приглашает вас на Открытие нового пространства в центре Москвы под названием «CASTANEDA», который соберет самых ярких и непредсказуемых жителей города. Под покровительством Карлоса Кастанеды мы открываем порталы в другие Миры с помощью древнейшей Шаманской практики — Танца. Сказать, что будет интересно, ничего не сказать. Квантовый скачок в другую реальность за пределами условностей гарантирован!
К сожалению, нашей редакции так и не удалось побывать в клубе – во-первых возрастом и интересами не вышли, во-вторых, клуб скоропостижно закрылся. Он просуществовал меньше двух месяцев.
Об атмосфере, царившей в клубе, вы можете судить по фотографиям и музыке, которая там звучала.
Какой вывод из всего вышесказанного? Берегите себя, избегайте наркоты.
И имя Кастанеды не забыто, что само по себе – интересный факт.
Книга «Учение дона Хуана: Путь Знания индейцев яки» была впервые опубликована в 1968 году. По случаю тридцатилетней годовщины этого события мне хотелось бы как привести несколько пояснений в отношении самой книги, так и высказать некоторые общие выводы о ее теме, которые я сделал к настоящему моменту после долгих лет серьезных и последовательных размышлений. Эта книга стала результатом антропологической полевой работы, проведенной мною в штате Аризона и мексиканском штате Сонора. Во время подготовки дипломной работы на факультете антропологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе мне довелось познакомиться со старым шаманом, индейцем из племени яки из мексиканского штата Сонора. Его звали дон Хуан Матус.
Я советовался с несколькими профессорами факультета антропологии о том, могу ли провести антропологические полевые исследования, используя этого старого шамана в качестве основного источника информации. Все эти профессора пытались разубедить меня — они были уверены в том, что, прежде чем думать о полевой работе, мне следует уделить основное внимание надлежащему изучению академических предметов в целом и формальным аспектам дипломной работы в частности — таким, как устные и письменные экзамены.
Однако один профессор, доктор Клемент Мейган, открыто поддержал мой интерес к полевой работе. Он и является тем человеком, которого я должен поблагодарить за то, что он вдохновил меня на проведение антропологических исследований. Он был единственным, кто побудил меня полностью погрузиться в открывшуюся передо мной возможность. Его мнение опиралось на большой опыт полевой работы в качестве археолога. Он сказал мне, что на примере собственной деятельности обнаружил, насколько важно не терять времени, поскольку под влиянием современных технологий и философских течений от прежде огромной и сложной совокупности знаний культур увядающего мира остается все меньше следов.
В доказательство он привел пример работы некоторых именитых антропологов конца прошлого и начала нашего века, которые хотя и поспешно, но методично собрали большие объемы этнографических сведений о культуре американских индейцев из прерий и Калифорнии. Их спешка была оправданной, так как всего за одно поколение все источники информации в большинстве этих коренных культур оказались уничтоженными — в особенности это коснулось индейских культур Калифорнии.
Во время этих событий мне посчастливилось попасть на курс лекций профессора Гарольда Гарфинкеля с факультета социологии УКЛА. Он наделил меня самой неординарной этнометодологической парадигмой, в рамках которой практические действия повседневной жизни человека оказывались весьма серьезной темой философских размышлений, а любое исследуемое явление следовало оценивать в его особом контексте и в соответствии с его собственной упорядоченностью и согласованностью.
При необходимости выявить некие законы или правила, такие законы должны определяться как присущие самому явлению. По этой причине практические действия шаманов, рассматриваемые в логически последовательной системе их собственных установлении и склада психики, являются серьезным предметом проффесионального изучения. Подобные исследования не должны опираться на выведенные априори теории или сравнения с материалом, полученным в рамках иных философских соображений.
Под влиянием этих двух ученых я все больше погружался в свою полевую работу. Благодаря встречам с этими профессорами у меня возникло две побудительные причины:
во-первых, время, отпущенное нам на изучение мыслительных процессов коренных американских культур, стремительно истекает и нельзя стоять на месте, дожидаясь, пока все это не погибнет в мешанине современных технологий;
во-вторых, рассматриваемое явление, чем бы оно ни было, представляет собой важную тему изучения и заслуживает пристального внимания и серьезного отношения.
Я так глубоко погрузился в свою полевую работу, что, без сомнения, в завершение разочаровал именно тех людей, которые меня вдохновили. В конце концов я оказался в том поле, которое вообще не относилось к освоенным землям. В сущности, моя работа вышла за рамки и антропологии, и социологии, и философии. Я следовал собственным логическим правилам и законам явления, но уже не смог вновь вернуться на безопасную почву.
В результате я поставил под угрозу все свои усилия, так как не вмещался в чаши привычных академических весов, измеряющих достоинства этих усилий или их отсутствие.
Не поддающееся упрощению описание смысла моей полевой работы сводится к тому, что индейский маг из племени яки дон Хуан Матус познакомил меня с системой познания шаманов Древней Мексики. Под системой познания понимаются процессы, отвечающие за осознание в повседневной жизни, а также включающие в себя память, переживания, восприятие и искусное владение любым конкретным синтаксисом.
В то время идея системы познания представляла для меня самый труднопреодолимый камень преткновения. Для меня, образованного западного человека, непостижимой была сама мысль о том, что система познания — так, как она определяется в философских рассуждениях нашего времени, может не оказаться единообразным, всеохватывающим свойством всего человечества.
Западный человек предпочитает считать, что культурные различия вызваны тонкими причудами описания одних и тех же явлений, однако вряд ли припишет их разнице в работе памяти, переживаний и восприятия, тогда как искусное владение языком представляет для него нечто совершенно отличное от известных нам процессов. Иными словами, для западного человека существует только одна система познания, представляющая собой ряд всеобщих процессов.
Однако маги линии дона Хуана различают систему познания современного человека и систему познания шаманов Древней Мексики. Дон Хуан считал, что эти две формы представляют собой два принципиально различных мира повседневной жизни. В какой-то момент цель моей работы без моего ведома сместилась от простого накопления антропологических данных к усвоению новых процессов познания мира шаманов.
Подлинный переход к подобным философским соображениям влечет за собой настоящую трансформацию — совершенно иной отклик на мир повседневной жизни. Шаманы обнаружили, что первоначальный удар такой трансформации неизменно проявляется как интеллектуальная привязанность к чему-то такому, что кажется просто спекулятивным принципом, однако обладает неожиданно могущественным подспудным воздействием.
Дон Хуан превосходно объяснил это, когда сказал: «Мир повседневной жизни никогда не следует воспринимать как некую имеющую над нами власть личность, способную сберечь или уничтожить нас, потому что поле битвы человека не является его борьбой с окружающим миром. Его поле битвы находится за горизонтом, в непостижимой для обычного человека области — в том месте, где человек перестает быть человеком».
Он пояснил эти утверждения, добавив, что в энергетическом отношении человеческим существам совершенно необходимо осознать, что единственно важным является их столкновение с Бесконечностью. Дон Хуан не смог свести понятие Бесконечность к более доступному определению. Он сказал, что это понятие несократимо в энергетическом смысле, это нечто такое, что нельзя ни персонифицировать, ни даже определить косвенно, если не считать таких туманных понятий, как Бесконечность, или lo infinito.
В тот миг я даже не подозревал, что дон Хуан не просто излагает мне привлекательную интеллектуальную концепцию, — он описывал кое-что из того, что он сам называл энергетическими фактами. В его понимании энергетические факты представляли собой те выводы, к которым приходили он сам и другие шаманы его линии в результате использования того, что они называли видением. Видение является актом непосредственного восприятия текущей во Вселенной энергии. Способность такого восприятия энергии представляет собой одну из кульминационных точек шаманизма.
По словам дона Хуана, задача ознакомления меня с системой познания шаманов Древней Мексики решалась традиционным способом — это значит, что все, что он делал со мной, в течение долгих эпох приходилось испытать каждому ученику шамана. Освоение процессов иной системы познания всегда начиналось с привлечения всего внимания учеников шамана к осознанию того факта, что все мы являемся движущимися к смерти существами. Дон Хуан и другие шаманы его линии считали, что полное осознание этого энергетического факта, этой не поддающейся упрощению истины, вызывает переход к новой системе познания.
Конечным результатом, которого добиваются от своих учеников шаманы, подобные дону Хуану Матусу, является такое осознание, какого, несмотря на всю его простоту, достичь очень трудно: осознание того, что мы действительно являемся существами, которым предстоит умереть. По этой причине подлинная битва человека заключается в борьбе не со своими собратьями, а с Бесконечностью — впрочем, это даже не битва, а, по существу, молчаливое подчинение.
Нам следует добровольно подчинить себя Бесконечности. Согласно описанию магов, наша жизнь зарождается в Бесконечности и заканчивается там, откуда мы появились, — в Бесконечности.
Большинство процессов, описанных мной в ранее опубликованных книгах, связаны с естественными изменениями меня как общественного существа под влиянием нового мировоззрения. То, что происходило в течение моей полевой работы, представляло собой нечто большее, чем просто возможность перенять процессы новой, шаманской системы познания, — это стало настоятельной необходимостью.
После моих многолетних попыток сохранить границы своей личности неизменными эти границы окончательно рухнули. Если рассматривать мою борьбу за их сбережение в свете намерений дона Хуана и шаманов его линии, то она была просто бессмысленным действием. И все же она оказалась чрезвычайно важной для моей собственной потребности, совпадающей с потребностью любого цивилизованного человека: удерживать границы познанного мира.
Дон Хуан говорил, что краеугольным камнем системы познания шаманов Древней Мексики является следующий энергетический факт: любое проявление космоса представляет собой форму выражения энергии. Изучая мир с высоты способности непосредственно видеть энергию, шаманы постигли энергетический факт, заключающийся в том, что весь космос состоит из двух противоположных и одновременно взаимодополняющих сил. Они назвали эти две силы одушевленной и неодушевленной энергией.
Они увидели, что неодушевленная энергия не обладает осознанием. По определению шаманов, осознание представляет собой вибрирующее состояние одушевленной энергии. Дон Хуан говорил, что шаманы Древней Мексики были первыми, кто увидел, что все земные организмы обладают вибрирующей энергией. Они назвали их органическими существами и увидели, что эти организмы сами определяют связность и границы такой энергии.
Кроме того, они увидели, что некие конгломераты этой вибрирующей одушевленной энергии также обладают собственной связностью, независимой от структурных связей организма. Такие конгломераты получили название неорганические существа; шаманы описали их как незримые для человеческого глаза, устойчивые сгустки энергии — самоосознающей энергии, обладающей единством, которое определяется некоей соединяющей силой, отличной от соединяющей силы органических существ.
Шаманы линии дона Хуана увидели, что основополагающим состоянием одушевленной — как органической, так и неорганической — энергии является превращение совокупной энергии Вселенной в чувственные данные. В случае органических существ эти чувственные данные затем передаются в систему истолкований, которая классифицирует общий объем энергии и вырабатывает особый отклик для каждого отдела классификации, по каким бы принципам это разделение ни проводилось. Маги утверждают, что в царстве неорганических существ чувственные данные, в которые эти существа превращают полную совокупность энергии, по определению также должны истолковываться, какой бы непостижимой для нас ни была эта система толкования.
По логическим рассуждениям шаманов, в случае человеческих существ система истолкования чувственных данных и является нашей системой познания. Они придерживаются той точки зрения, что деятельность нашей системы познания может быть временно прервана, поскольку это обычная таксономическая система, классифицирующая реакции в соответствии с истолкованием чувственных данных. Шаманы утверждают, что при такой остановке человек способен непосредственно воспринимать текущую во Вселенной энергию. Маги описывают ощущение процесса непосредственного восприятия энергии как видение глазами, хотя на самом деле зрение принимает в этом процессе минимальное участие.
Непосредственное восприятие энергии позволило шаманам линии дона Хуана увидеть человеческие существа как конгломераты энергетических полей, имеющие внешний вид светящихся шаров. Наблюдение за человеческими существами с такой точки зрения позволило шаманам прийти к поразительным энергетическим выводам. Они заметили, что каждый такой светящийся шар обладает индивидуальной связью с существующей во Вселенной энергетической массой непостижимых размеров; они назвали эту массу темным океаном осознанности.
Маги обратили внимание на то, что каждый шар присоединяется к темному океану осознанности в определенной точке, которая светится еще ярче, чем сам светящийся шар. Шаманы назвали эту точку соединения точкой сборки, поскольку заметили, что именно в этом месте происходит акт восприятия.
В этой точке совокупный поток энергии превращается в чувственные данные, после чего эти данные истолковываются человеком как окружающий мир.
Когда я попросил дона Хуана объяснить мне, как происходит процесс превращения потока энергии в чувственные данные, он сказал, что шаманам известно только то, что огромная масса энергии под названием темный океан осознанности снабжает человеческих существ всем необходимым для того, чтобы выявить сам процесс превращения энергии в чувственные данные, однако подобный процесс вряд ли когда-либо удастся разгадать в силу безбрежности этого изначального источника.
Единственным, что удалось постичь шаманам Древней Мексики, когда они сосредоточивали свое видение на темном океане осознанности, стало понимание того, что весь космос состоит из бесконечно длинных светящихся нитей. Шаманы описывают их как заполняющие все вокруг, но не касающиеся друг друга светящиеся нити. Они увидели, что эти нити независимы, хотя и сгруппированы в непостижимо огромные массы.
Помимо темного океана осознанности, шаманы заметили и выделили еще одну такую массу нитей, которую они назвали намерением. Действие, при котором какой-либо шаман сосредоточивает свое внимание на подобной массе, назвали намереванием. Шаманы увидели, что вся Вселенная представляет собой вселенную намерения, а намерение является для них эквивалентом разумности. Таким образом, для магов Вселенная представляет собой Вселенную высшего разума.
Окончательный вывод, который вошел в их систему познания, заключается в том, что самоосознающая вибрирующая энергия в высшей степени разумна. Они увидели, что в космосе именно масса намерения отвечает за все многообразие вселенной и всевозможные видоизменения, которые в ней происходят. Эти процессы протекают не по вине произвольных обстоятельств или слепых случайностей, а благодаря намереванию вибрирующей энергии на уровне потока самой энергии.
Дон Хуан подчеркивал, что в повседневном мире человеческие существа пользуются намерением и намереванием таким же образом, каким истолковывают мир. К примеру, дон Хуан указал мне на тот факт, что мой обыденный мир подвластен не моему восприятию, а моему истолкованию собственного восприятия. В качестве примера он использовал понятие «вселенная», которое в то время имело для меня особую важность.
Он сказал, что Вселенная представляет собой не то, что я воспринимаю органами чувств, так как ни зрение, ни слух, ни вкус, ни обоняние и осязание не могут дать мне ни малейшего намека на то, что такое Вселенная, Вселенная возникает только в моем намеревании, и для того, чтобы создать ее в нем, мне приходится сознательно или неосознанно пользоваться всеми своими познаниями цивилизованного человека.
Вселенная состоит из светящихся нитей — этот энергетический факт заставил шаманов прийти к выводу о том, что каждая из таких бесконечно длинных нитей представляет собой энергетическое поле. Они заметили, что светящиеся нити — вернее, энергетические поля — такого рода сближаются друг с другом и проходят сквозь точку сборки. Поскольку размер точки сборки примерно равен диаметру обычного теннисного мяча, количество проходящих сквозь этот участок энергетических полей конечно, хотя и исчисляется целыми миллионами.
Когда шаманы Древней Мексики увидели точку сборки, они открыли еще один энергетический факт: воздействие проходящих сквозь точку сборки энергетических полей превращается в чувственные данные, после чего эти данные истолковываются в систему познания мира повседневной жизни. Шаманы приписали царящее среди человеческих существ единообразие системы познания тому факту, что у всех представителей человеческого рода точка сборки находится в одном и том же положении относительно светящихся энергетических сфер: на высоте лопаток и на расстоянии вытянутой руки за пределами границы светящегося шара.
Наблюдения за точкой сборки в процессе видения привели шаманов Древней Мексики к еще одному открытию: в состояниях обычного сна, предельной усталости или болезни, а также при употреблении психотропных растений точка сборки меняет свое положение. Маги увидели, что при смещении точки сборки к новому положению сквозь нее начинает проходить другой пучок энергетических полей; точке сборки приходится превращать эти энергетические поля в чувственные данные, а затем истолковывать их, что приводит к возникновению иного, но не менее подлинного мира восприятия.
Шаманы придерживались той точки зрения, что каждый возникающий в таком процессе мир является полноценным миром, отличающимся от мира обыденной жизни, однако очень схожим с ним, поскольку в новом мире человек тоже может и жить, и умереть.
Для таких шаманов, как дон Хуан Матус, самое важное упражнение по развитию намеревания заключалось в волевом перемещении точки сборки, позволяющем достигать предопределенных положений в общей совокупности того конгломерата энергетических полей, который мы собой представляем. Это означает, что за тысячелетия проб и ошибок шаманы линии дона Хуана обнаружили, что в светящемся шаре существуют определенные ключевые позиции, куда можно перемещать точку сборки, в результате чего массированный поток энергетических полей приводит к появлению совершенно достоверного иного мира.
Дон Хуан заверил меня, что возможность путешествия в любой из таких миров и в каждый из них представляет собой энергетический факт и является врожденным даром любого человеческого существа. Он сказал, что эти миры предназначены для ответа на вопросы — ведь временами у нас возникают вопросы, настоятельно требующие ответов, — и что для того, чтобы маг или обычный человек могли попасть в эти миры, достаточно просто намеревать перемещение точки сборки.
Другой проблемой, связанной с намерением, но переходящей на уровень всеобщего намеревания, был для шаманов Древней Мексики тот энергетический факт, что все мы постоянно подвергаемся толчкам, рывкам и испытаниям со стороны самой Вселенной. То, что Вселенная в целом представляет собой невероятно хищную структуру, тоже было для них энергетическим фактом, хотя она является хищной не в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие, то есть не в смысле расхищения, жестокого обращения или использования других во имя собственных целей.
Для шаманов Древней Мексики хищный характер Вселенной означал, что намеревание Вселенной заключается в том, чтобы непрестанно подвергать осознанность испытаниям. Они увидели, что Вселенная сотворяет миллиарды органических и неорганических существ. Подвергая все эти существа внешнему давлению, Вселенная принуждает их совершенствовать свою осознанность — таким путем Вселенная пытается прийти к осознанию самой себя. Следовательно, окончательным вопросом в системе познания шаманов является вопрос осознанности.
Дон Хуан Матус и шаманы его линии называли осознанностью преднамеренный акт осознания всех возможностей человеческого восприятия — и не просто тех возможностей восприятия, которые навязываются какой-либо отдельной культурой и которые, судя по всему, лишь ограничивают восприятие членов соответствующего общества. Дон Хуан утверждал, что освобождение или высвобождение возможностей восприятия человеческих существ ничуть не затрагивает практичности их поведения. Вообще говоря, практичность поведения становится чрезвычайно важным вопросом, так как теперь оно подчиняется новым ценностям.
Практичность становится самой настоятельной необходимостью. Когда человек освобождается от идеалистичности и несуществующих целей, его движущей силой становится только практичность. Шаманы называют это безупречностью. Для них быть безупречными означает действовать не только наилучшим образом, но и еще немного лучше. Они связали безупречность с непосредственным видением текущей во Вселенной энергии; если энергия течет определенным образом, то следование за этим потоком и означает для них практичность. Таким образом, практичность представляет собой тот общий знаменатель, руководствуясь которым шаманы встречают энергетические факты своего мира системы познания.
Развитие всех составляющих системы познания магов позволило дону Хуану и всем шаманам его линии прийти к довольно странным энергетическим выводам, которые на первый взгляд кажутся уместными только для этих магов и обстоятельств их собственного существования, однако при внимательной оценке оказываются применимыми к каждому из нас. По словам дона Хуана, кульминацией поисков шаманов является нечто такое, что он сам считал окончательным энергетическим фактом не только для магов, но и для всех людей на свете. Он называл это окончательным путешествием.
Окончательное путешествие заключается в возможности того, что индивидуальное осознание, развитое до уровня приверженности системе познания шаманов, может преодолеть обычную границу функционирования организма как целостной единицы, то есть избежать смерти. Шаманы Древней Мексики понимали такое высочайшее осознание как возможность того, что сознание человеческих существ способно превзойти все познанное и выйти на уровень текущей во Вселенной энергии.
Шаманы, подобные дону Хуану Матусу, определяли свою задачу как стремление превратиться в неорганическое существо, то есть в самоосознающую энергию, проявляющуюся как целостная единица, но лишенную организма. Они называли этот аспект своей системы познания полной свободой — в этом состоянии осознанность оказывается освобожденной от ограничений общественной жизни и синтаксиса.
Таковы общие выводы, которые я извлек из необъятной системы познания шаманов Древней Мексики. Спустя годы после выхода в свет книги «Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки» я осознал, что дон Хуан Матус вызвал настоящий переворот в моей системе познания. В последующих книгах я пытался рассказать о тех событиях, с помощью которых осуществлялся этот переворот системы познания.
Учитывая то, что дон Хуан знакомил меня с живым миром, процесс перемен в таком подвижном мире никогда не прекращается. По этой причине любые логические выводы представляют собой только запоминающие устройства или операционные структуры, исполняющие роль трамплина для прыжка к новым горизонтам системы познания.
Отрывок из книги Армандо Торреса «Загадка Пернатого Змея»
Я познакомился с работами Карлоса в решающий период своей жизни, когда только собирался определиться с ее главной направляющей идеей. К нашей первой встрече я уже прочитал несколько его книг, но многие из описанных в них концепций ускользали от меня, хотя несмотря на это, их значения были одновременно неясными и провокационными.
У него был уникальный стиль обучения — он был способен разжечь у других личную важность с помощью одного только взгляда. Некоторые люди приходили в такое замешательство от контакта с ним, что испытывали взрывы эго, доводящие их до расстройства желудка.
У нас с ним всегда были очень хорошие отношения, хотя были периоды, когда мы подолгу не виделись и не разговаривали. Таким образом нагваль давал мне временные перерывы — периоды отчуждения, достаточные, чтобы я мог усвоить его уроки.
Карлос буквально требовал от меня соблюдения абсолютной секретности относительно наших отношений, вплоть до угроз прекращения наших встреч в том случае, если я нарушу это условие. Его позиция была предельно ясной:
— Никому не говори об этом ни слова.
В то время, хоть я и не понимал причин его требования, мне было довольно легко ему следовать, потому что моя склонность к уединению создавала мне идеальные условия для этого.
Другим его требованием было вести систематические конспекты наших бесед. Он утверждал, что однажды они могут мне пригодиться, что удивляло меня, поскольку несколько раз на его лекциях я слышал от него, что мы не нуждаемся в руководствах. В данном случае мне сильно помогал мой академический опыт.
Я помню, как он подшучивал над людьми, утверждая, что все мы являемся неизлечимыми эгоманьяками, взрывающимися от малейшего раздражения. Он рассказывал, что некоторые были настолько задеты его словами, что приходили в бешенство и наговаривали ему совершенно бессвязной чепухи. Было весело наблюдать, как он умирает от смеха, комментируя все те глупости, которые ему доводилось слышать.
Одна из проблем, которая всерьез его волновала — это те люди, кто, по его словам, занимается искажением учений. В качестве примера он привел мистера Санчеса, который бесстыдно эксплуатировал его имя и организовывал курсы по своим книгам вплоть до штата Идальго, с целью извлечения прибыли. Кастанеде даже пришлось нанять адвокатов, чтобы по закону преследовать тех, кто некорректно использовал его имя, либо без разрешения цитировал его книги. Он утверждал, что идеи являются магией тех, кто ими владеет, и поэтому их нужно уважать.
Он говорил, что мы должны быть благодарны за то, что он так терпеливо и методично изложил знание магов, и что если бы мы попали в руки дона Хуана, то он не колеблясь засунул бы нас в мешок и колотил бы до тех пор, пока бы мы не выучили главный урок: у нас совершенно нет времени.
Что меня особенно интриговало, так это то, что временами он комментировал различные слухи с такими подробностями, что меня начинали одолевать сомнения — откуда он мог все это узнать? Когда я спросил, были ли у него шпионы среди его поклонников, он ответил, что на самом деле многие люди и так рассказывают ему о том, что происходит, но его уверенность приходит из другого источника. Он рассказал, что может воспринимать мысли других людей, и что эмиссар в сновидении рассказывает ему все о каждом человеке, на котором он фокусирует внимание.
Я спросил, известно ли ему о чем я думаю. Глядя на мое встревоженное лицо, он улыбнулся и весело сказал, что я — влюбленная душа. Я покраснел как ребенок, которого поймали за каким-то запрещенным занятием.
Также он рассказал мне о людях, которые приходят к нему, чтобы потом хвастаться перед другими тем, что встречались со знаменитостью. Этих легко узнать по тому, что в первую очередь они просят у него автограф. Другие пытаются выжать максимум из общения с ним, чтобы потом привлекать учеников в свои собственные школы. Были и такие, кто приходит в надежде, что он откроет их таланты и признает в них своих учеников. У меня были припадки смеха, когда он по-собачьи имитировал их просящие глаза, как бы говорящие: «Пожалуйста, посмотрите на меня — вот же Я!».
— Да, именно так. Когда им в итоге так и не удавалось доказать свою исключительность, они обижались и уходили, осыпая ругательствами не только меня, но и всех нас, — сказал он, имея в виду своих спутниц.
Чтобы одолеть страх, нужно всего лишь не убегать.
Человек должен победить свой страх и вопреки ему сделать следующий шаг в обучении, и еще шаг, и еще. Он может быть полностью устрашенным, и, однако же, он не должен останавливаться.
Карлос Кастанеда
Одним из самых впечатляющих моментов в книгах Карлоса Кастанеды была финальная инициация воина – прыжок в пропасть. Тот, кто был подготовлен и чья копия жизненного опыта, освобожденная в ходе Перепросмотра, принималась Орлом, и кто в полной мере обладал способностью сдвигать точку сборки, в прыжке полностью исчезал из этого мира и начинал свое окончательное путешествие. Те, чья подготовка оказывалась неполной или недостаточной, погибали. Таким образом, этот прыжок был тотальной проверкой практикующего. А сам путь воина из этой перспективы выглядел как подготовка к смертельному прыжку.
Такой прыжок, несомненно, свидетельствует о полной победе человека над страхом, именно поэтому задача преодоления страха описывается как метафора прыжка в пропасть. Иными словами, раз за разом осознанно и контролируемо проходя сквозь свой страх, человек совершает свой небольшой прыжок в свою личную пропасть.
Страх, как и Сила, может быть в трех отношениях с человеком. Если человек находится в подчинении страха, отдает ему бразды правления над своими действиями и поступками, то он находится «под страхом». В этом состоянии испуг угнетает намерение и силу человека, развращает его дух. Крайнее положение господства страха – это паника, беспорядочная и неконтролируемая. Из такого состояния, люди, как правило, пытаются выйти в состояние «над страхом» — что означает, что они пытаются игнорировать свой страх, забыть о нем, делать вид, что страха нет, закопать его, наподобие «живого мертвеца», готового высунуть костлявую руку из могилы в любой момент. В патриархальном обществе такое поведение обычно предписывается мужчинам – «настоящий мужчина» обязан игнорировать страх, как и другие свои чувства. Но в этом положении страх также оказывается хозяином положения, только подспудным и неявным образом. И в этом положении игнорируемый страх еще и усиливается страхом пережить или обнаружить свой страх.
Воины выбирают третий вариант своего взаимодействия со страхами – повернуться к ним лицом к лицу. Они не игнорируют страх, но и не отдают ему бразды правления. А самое главное – их не пугает сама возможность бояться. Осознанно входить в свой страх – это настоящий прыжок в пропасть. Этим мы и займемся на воскресной практике.
Мы начнем обнаруживать свои страхи, явные и неявные. Мы начнем искать способ взглянуть этим страхам в лицо и шагнуть в них. Эта практика, если она удастся хотя бы частично, даст мгновенное ощущение внутреннего покоя и прилива сил.
Мы используем форму магических пассов «Прыжок в Пропасть», а также используем практику Перепросмотра. Никакое Намерение не начнет работать для вашей мечты, пока вы не расчистите дорогу к нему от страхов.
«Октавио Пас написал очень хорошее предисловие к испанскому изданию «Учения дона Хуана». Это замечательное предисловие. Октавио Пас – это настоящий джентельмен, может быть последний из тех, что еще остались».
Карлос Кастанеда
Предисловие к книге Карлоса Кастанеды «Учение дона Хуана»
Октавио Пас
Несколько лет назад Мишó*, который уже тогда был довольно пожилым человеком, говорил мне:
– Когда-то я начал издавать небольшие сборники стихов. Первоначальные тиражи составляли порядка двухсот экземпляров, но вскоре они увеличились до двух тысяч, а сейчас достигли уже почти двадцати тысяч. На прошлой неделе редактор предложил опубликовать мои книги одним изданием, тиражом сто тысяч экземпляров. Но я отказался. То, чего мне хотелось бы сейчас больше всего, это вернуться к тем временам, когда тиражи были не больше двухсот экземпляров.
И я прекрасно понимаю Мишо: лучше быть совсем неизвестным, чем сверхзнаменитым. Нет разницы – слишком много света или же слишком много тьмы: и то, и другое не дает нам возможности нормально видеть. Кроме того, в любом художественном произведении должна сохраняться тайна. Безусловно, популярность не означает, что все тайны уже открыты, и Гомер останется Гомером спустя тысячелетия и после тысяч переизданий. Нет, слава не уничтожает всех тайн, но она их вульгаризирует. Она превращает драму Прометея в цирковое шоу, Иисуса Христа – в звезду мюзик-холла, «Фрейлин»** – в икону слепого преклонения, а книги Маркса – в объекты одновременно и священные, и малочитаемые (в коммунистических странах его книги никто не читает, все лишь судят о них без толку). Вульгаризация популярности – одна из фаз процесса потребления. Превращенные в безделушки, художественные произведения буквально проглатываются неразборчивыми и жаждущими развлечений поспешными читателями.
Некоторые таланты тщетно пытаются противопоставить всем этим упрощениям сложные нечитаемые тексты. Это самоубийственно. Чтобы по-настоящему уберечь свою работу, нужно заинтересовать читателя, захватить его внимание текстом, который было бы невозможно толковать однозначно. Прекрасный пример – «Поминки по Финнегану»***. Сложность этой книги не в туманности ее смысла, а в многоуровневости: каждая фраза и каждое слово – это совокупность чувств, пригоршня семантических зерен, которые Джойс бросает в наши умы в надежде на будущие всходы. Иксион****, превращенный в книгу, Иксион и его рефлексирование, изменение и движение. То, что мы называем классикой, это непростой труд, она никогда не перестает генерировать все новые и новые смыслы. Великие произведения каждый раз воспроизводят себя в читателях, и это происходит непрерывно. Из способности к самовоспроизводству следует множество смыслов, а далее – и многовариантность прочтения. Чтение последних газетных новостей – простая и однозначная вещь, но того же Сервантеса можно читать по-разному. Газета – это дитя рекламы, пожирающей ее: изношенному и затертому газетному языку место в мусорной корзине. А язык «Дон Кихота» каждый раз при чтении словно возрождается в ином обличии. И ясность эта обоюдоостра: одно чувство дает возможность постичь многие другие.
Что Карлос Кастанеда думает об огромной популярности своих произведений? Вероятно, пожимает плечами: подумаешь, еще одной странностью больше в работе, появление которой и так вызвало замешательство и сомнения. Несколько месяцев назад в журнале «Тайм» было опубликовано большое интервью с Кастанедой. Я признаюсь, что «тайна Кастанеды» меня интересует меньше, чем его работа. Секрет его происхождения – перуанец ли он, бразилец или чикано***** – кажется мне вполне приземленным в сравнении с тайнами, которые предлагают его книги. Первая загадка: его труд антропологический или же художественная литература? Я думаю, этот вопрос риторический: антропологический ли это документ или вымысел, смысл от этого не меняется. Художественная литература уже сама по себе является этнографическим документом, и этот документ, как признают его самые суровые критики, имеет несомненную литературную ценность. Например, книга «Печальные тропики»****** – автобиография антрополога и этнографические материалы дает ответы. А что, она реально отвечает на поставленные вопросы? Ведь если книги Кастанеды являются художественной литературой, то они написаны с очень необычной точки зрения: их тема – поражение антропологии и победа магии. Если же это антропологический труд, то тема его слишком уж незначительная: месть «объекта» антропологического исследования (брухо) антропологу с целью превращения его в колдуна [un hechicero]. Это анти-антропология.
Недоверие большинства антропологов к книгам Кастанеды связано не только с профессиональной ревностью или их недальновидностью как специалистов. Это естественная сдержанность в отношении исследования, которое начинается как этнографическая работа (галлюциногенные растения – пейот, грибы и дурман – в практике и ритуалах колдовства [la hechicería] индейцев яки) и которое уже через несколько страниц трансформируется в историю преображения. Происходит изменение положения: «объект» исследования – дон Хуан, шаман [chamán] яки, вдруг становится субъектом обучения, а субъект обучения, Карлос Кастанеда, антрополог – превращается в объект обучения и экспериментов. Меняется не только позиция взаимосвязанных элементов, меняется и сама связь. Дуализм «субъект-объект» (познающий субъект – объект познания) исчезает, а вместо него возникает дуализм «учитель-неофит». Научный подход трансформируется в магическо-религиозный. В рамках научной системы антрополог пытается познать нечто иное; во втором случае неофит сам пытается преобразиться в нечто иное.
Получается двойное превращение: антрополога – в брухо, и самой науки антропологии – в некое иное знание. В книгах Кастанеды повествование о его преображении граничит с одной стороны с этнографией, а с другой – с феноменологией или религией. Преображение основано на опыте, который, я бы сказал, был получен необычным способом. Этот опыт выражается в магии, религии и поэзии, хотя не только в них, и от палеолита до наших дней является центральной частью жизни мужчин и женщин. Это основополагающий опыт человека, такой же, как работа или язык коммуникации. Он охватывает весь диапазон жизни – от детских игр до эротических встреч и знания о том, что мы одиноки в этом мире, и ощущения себя частью этого мира. Это отказ от привязанности к тому «я», которым мы являемся (или думаем, что являемся) в пользу чего-то, что тоже является нашим «я», что всегда является нашим другим «я».
Отказ от привязанности, проявление, уникальный опыт – быть человеком. Будучи критическим разрушением антропологии как науки, работа Кастанеды смыкается с философией с одной стороны и религией – с другой. С философией – потому что после радикальной критики реальности она предлагает нам иное знание, ненаучное и алогичное. С религией – потому что это знание требует при посвящении изменения своей природы – преображения. Иное знание открывает двери другой реальности только если сам неофит становится другим. Амбивалентность смыслов разворачивается в самом центре опыта Кастанеды. Его книги – хроника преображения, история духовного пробуждения и в то же время – открытие и защита знания, не признаваемого Западом и современной наукой. Знание напрямую связано с силой, а оба они – с преображением: человек знания (брухо) это человек силы (воин), и оба эти фактора,
знание и сила, являются ключами к изменениям. Брухо может видеть другую реальность, потому что видит ее другими глазами – глазами другого.
* Анри Мишо (1899-1984) — французский поэт и художник
** «Фрейлины» — картина Диего Веласкеса
* «Поминки по Финнегану» — роман Джеймса Джойса
** Иксион — персонаж древнегреческой мифологии, царь фессалийского племени, умерщвленный Зевсом. В астрономии – малая планета, объект пояса Койпера
*** Чикано – американец мексиканского происхождения
**** «Печальные тропики» – работа французского этнографа-индеаниста Клода Леви-Стросса (1908-2009)
Этот спектакль не совсем о Кастанеде или совсем не о Кастанеде. Это рефлексия постсоветского интеллектуала по поводу того, что в нем вызвала книга Кастанеды. Тем не менее, в этих размышлениях и блужданиях среди мыслей, кое-что ценное, по-моему, есть. А именно — искренность. Это уже немало
Театр — последнее прибежище человека
Спектакль по пьесе Клима, которую нельзя считать инсценировкой, ибо это самостоятельное произведение. Клим размышляет о театре, как о «последнем прибежище человека», используя ситуации десятой книги Карлоса Кастанеды, его взгляд на жизнь, смерть, бессмертие, любовь… Актеры Александр Лыков и Дмитрий Поднозов говорят и от имени своих персонажей — дона Хуана и Карлоса, — и от своего, проживают ситуации, легко входя в них, со вкусом располагаясь, — и т [slider]ут же комментируя со стороны. Каждый спектакль они проходят некий путь с Кастанедой, с Климом. И зрители (если повезет) — с ними…
Спектакль Алексея Янковского совместно с театром «Особняк»и театральной мастерской АСБ по мотивам книги Карлоса Кастанеды «Активная сторона Бесконечности»
Автор пьесы — Клим Режиссер-постановщик — Алексей Янковский
Роли и исполнители: Дон Хуан — Александр Лыков Карлос Кастанеда — Дмитрий Поднозов (с 2003г. — Игорь Масюк)
«Итак, вы — не тело и не разум. Задайтесь вопросом : КТО ВЫ? Вам не удастся найти ответ. Возникнут только мысли, новые мысли. Однако, позади этих мыслей вы сможете угадать нечто разумное, остающееся безмолвным наблюдателем. Эта разумность и ЕСТЬ ВЫ…» Человек — могущественное магическое существо, с помощью которого Бесконечность познает себя. Магия у нас — «в кончиках пальцев», как сказал Дон Хуан в конце обучения. Чтобы стать тем, кем мы являемся на самом деле, нужно только поверить в это. Почему же это так сложно? Причина в том, что нашу энергию осознания пожирают неорганические существа-хищники, «летуны». И мы — добровольные жертвы этих паразитов. В наш разум встроено некое «чужеродное устройство», заставляющее нас жить так, чтобы мы сами отдавали энергию хищникам. Испытываемые нами страх, обида, агрессия, ненависть — их любимая пища. Свобода — в силе безмолвия. Как обрести ее?..
Момент из интервью Клима (а режиссер спектакля — Янковский — это его ученик) о смысле творчества:
…Всё — театр. Я занимаюсь театром. Но театром как тем пространством, которое существует между мужчиной и женщиной, между Богом и человеком. То есть я пытаюсь понять себя как существо, созданное в результате некоего акта творения.
…Можно каждого человека перевести один раз, он один раз будет гениальным актером. Его можно один раз перевести через поток страхов, над рекой смерти, опустить его куда-то. А второй раз он должен сам. Вот, собственно, в этом заключается школа: ты его переводишь один раз, он является свидетелем чего-то, а дальше — хватает у него сил или нет. Человек больше, чем то, что он делает. Он по своей сути равен… как там: творение Господа — ангелу подобен и праху. Но прахом-то человек сам решает быть.
Нужно потерять всё. Как у Кастанеды — потерять собственную значимость. Ценить мгновение. Театр — это невероятная, золотая сфера мгновения.
Она абсолютно прозрачна, она абсолютно отражает мир. Мир имеет невероятную скорость, и вот импровизация заключается в предельной способности слышать. Это состояние (как Скотт Фитцджеральд определяет джаз) прифронтового города. Ты можешь говорить, делать одно и то же, но ты как бы видишь уникальное состояние мира, каждого его мгновения. Импровизация существует только благодаря закону, благодаря тренингу. Это категория знания, видения, слышания пространства и времени. Эта золотая сфера тогда идеальна, когда она абсолютно круглая, и когда ее поверхность имеет толщину в одну клетку времени. Это ясное понимание объема мира. И чувство общения с золотой сферой, живой сферой. Ты можешь туда проникнуть, стать частью этой сферы, растечься по ней, как ты говоришь, и стать ею. Для этого нужно бесстрашие, но не безумие. А смысла в этом нет. Нет в театре смысла. Есть только путь.
Спектакль – лауреат фестиваля современной пьесы «Новая драма»-2002 г. (г. Москва), приз за лучшую режиссуру (Алексей Янковский) и лучшую мужскую роль (Александр Лыков)
2004 г. спектакль «Активная сторона Бесконечности» в юбилейную программу национальной театральной премии и фестиваля «Золотая Маска»
Итак, наша редакция в полном составе вместе с делегацией депутатов съезда народных практикующих толтекского союза посетила с официальным визитом сей мир в его минуты роковые презентацию нового фильма Владимира Майкова «Тайны Карлоса Кастанеды».
Что имеем сказать критического:
Фильм довольно неровный по ощущениям, поскольку какие-то совершенно наивные моменты соседствуют в фильме с очень мощными. В частности, впечатления практикующего, который захватил пару семинаров, соседствуют с речью учеников Кастанеды, чья жизнь была действительно глубоко затронута нагвалем. Он присутствовал на презентации и сам удивлялся, что его взяли в фильм. И мы удивлялись тоже.
Визуальный ряд очень беден: авторы так и не нашли что показать зрителям. В итоге мы имеем: несколько общеизвестных фотографий Карлоса и его ведьм, говорящие головы и картины художника, который иллюстрировал книги Карлоса в издательстве «София». Как человек проехавший по части Мексике несколько раз, я знаю, что в ней совсем нетрудно найти самые впечатляющие виды и визуальные образы. Но этого не было сделано. Кроме того, в визуальный ряд досадно вклинилась левая фотка однофамильца Кастанеды (это известная ошибка, которую воспроизводят многие сайты), а также некоторые фотографии из буддийских храмов из Азии (зачем?).
Авторы не сделали какой-то заметной исследовательской работы. Фильм был заявлен как разгадка тайн Карлоса Кастанеды, но выглядело это как торопливый трип по самым доступным верхам. Рената Мюрез, Брюс Вагнер, Антонио Карам – на историях которых и держится костяк фильма, все это вполне доступные и очевидные люди, которые нередко светятся на публичных выступлениях. Однако в США и Мексике живет множество людей, которые также были глубоко вовлечены в личное взаимодействие с Карлосом Кастанедой: от Майлза и Мариви де Терезы до Розы Колл. Множество друживших и общавшихся с Карлосом живы и вполне доступны – стоило копнуть чуть глубже. Это что касается людей. А относительно исследования круга идей, этого сделано не было вообще. Единственное, что было понятно стремление авторов «переобозначить» традицию толтеков: это буддизм, это выдумки, это фантазии.
Выглядела как очевидная и не очень красивая манипуляция автора фильма – его попытка склонить всех пришедших на кинопоказ на свою сторону: вы пришли на Кастанеду, а вот вам трансперсональная психология (которая, как бы, и является разгадкой «тайны Кастанеды»). Все это было похоже на мошенничество: представлять себя и свою команду, участвовавшую в переводе и съемках, как неких «знатоков» по Кастанеде. Постойте-ка: переводчик интервью с Ренатой Мюрез или иллюстратор его книг становятся автоматически «знатоками» и специалистами по Кастанеде? Серьезно? В итоге дискуссия по следам фильма именно так и выглядела: человек выходит и задает вопрос о том, что у него не получаются осознанные сновидения, а со сцены ему отвечают люди, которые про сновидения реально ни в зуб ногой. Поэтому и хлопки зрителей на сессии вопросов и ответов были жидкими, а больше половины зрителей ушли после самого фильма. Слишком очевидной была агитация автора за трансперсональный бизнес. Такое внутреннее противоречие очень ослабляло общий эффект от фильма.
Линия авторов, которую они пытались настойчиво продвигать в фильме, вступала в очевидное противоречие с тем материалом, который у них был в наличии. Идея, что трансперсональная психология дает ответы на поиски, вопросы и загадки Кастанеды, а типа, сами практики Кастанеды на это ответа не дают (такие как тенсегрити). Такая переагитация своеобразная – бросайте ваши пассы, приходите ко мне на семинары по трансперсональной психологии. Но, слава Дону Хуану, материал оказался сильнее авторов. Имеющий уши да услышит и поймет все, что ему нужно.
Теперь, что касается положительных моментов фильма (а они были и их было немало).
Во-первых, сам факт кинопоказа уже является очень положительным моментом. Вокруг имени Кастанеды давно не было заметной внешней активности. Так получается, что тенсегрити сообщество очень замкнуто на самом себе и живет в полуподпольном положении, на краю социума. Поэтому привлечение внимания к Кастанеде считаем радостным событием. Учитывая вместимость зала, по нашим наблюдениям на встречу пришло порядка 350 человек.
Второе: организация мероприятия была вполне на уровне. Это заслуга компании Глориум. И место, и зал, и сервис – все было на высоте. А в буфете подавали коньячок с бутербродиками с красной рыбой:) Некоторые практикующие воспользовались — я видел!
Третье: в фильме впервые прозвучало несколько довольно сильных историй от Ренаты Мюрез, Брюса Вагнера, Антонио Карама, Майкла Харнера и некоторых других. Например, история с «проверкой» способностей Кастанеды неким ученым. Напомню, это история о том, как некий антрополог предложил Кастанеде проверить его способности. Кастанеда в ответ предложил тому написать на бумаге список из 7-8 друзей и отдать этот список жене. Тот так и сделал, и вскоре забыл об этом. После этого Кастанеда предложил (спустя несколько месяцев) тому ученому вспомнит про этот список и обзвонить их всех, и задать им один и тот же вопрос: что им снилось этой ночью? Ученый так и сделал: в итоге, к его удивлению – все они сказали, что а)запомнили сегодняшний сон, б) им снилось какое-то животное. Кастанеда сказал ему, что в ту ночь послал всем этим знакомым в их сны свое животное-нагуаль.
Также для меня стала понятнее роль Майкла Харнера, который патронировал и помогал студенту Кастанеде в период его становления, поддержал его в трудные моменты и помогал изданию первых книг. Это стало открытием для меня. Спасибо, Майкл!
Помимо условных «плюсов» и «минусов», хочется отметить следующие моменты. Фильм лично для меня ярко выявил трагическую фигуру Тони Карама, «Тони Ламы». Он много в этом фильме говорит, и от его речи лично у меня сложилось впечатление какой-то надломленности внутренней… Даже его положение тела говорило об этом. И вот эти его настойчивые поиски буддизма в линии Дона Хуана… Понятно, что китайский матрос, который вовсе не был каким-то проповедником традиции чань, но, по некоторым свидетельствам бывший мастером единоборств, став частью магической линии, разумеется, мог что-то привнести в тысячелетнюю традицию – например, некоторые особенности выполнения пассов, новые формы движений, но вряд ли речь может идти о том, что чань буддизм мог стать полноценным компонентом учения шаманов Древней Мексики. Это очевидное натягивание совы на глобус.
Тони не выдержал давления Карлоса и в какой-то момент, оставил его, подтверждая таким образом многие параллельные истории из линии, когда воины сбегали или уходили с пути. Это интересно и даже поразительно.
Не вижу смысла разбирать конкретные высказывания Тони, пусть каждый сам для себя решит, насколько они резонируют с ощущением правды и насколько они являются его личной интерпретацией. Могу только отметить прямую ложь Эми Уоллес, которую та приводила в своей книге о Тони Ламе. Тони в фильме прямо подтверждает свою несомненную уверенность в существовании линии наследников древних видящих, с некоторыми из которых он был знаком лично. Тогда как Эми говорит о том, что якобы Тони не верил Кастанеде о том, что Дон Хуан существовал. Что, конечно, серьезно подрывает доверие и к другим ее показаниям. Также не вижу смысла разбирать высказывания Тони о магических пассах или об отношениях Кастанеды с женщинами. Они попросту несерьезны. В буддизме есть аналоги магических пассов – свои движения, физические практики специальных поз и дыханий, разработанные видящими этой линии, и если мы будем указывать на то, что это «заимствованные» например из йоги – то пойдем по ложному пути Тони Ламы. А насчет отношений нагваля с женщинами – лучше дать возможность самим женщинам сказать, чем это было для них. Если, очевидно, для Эми это было «травмой», то кажется, для других это было чем-то иным.
Не могу не отметить поразительную речь Ренаты Мюрез. Она, конечно, выступила наиболее мощно в этом фильме и стала настоящим героем, с моей точки зрения. Вероятно, она предполагала в каком «неблагоприятном» и критичном контексте будут расположены ее слова, поэтому построила речь в очень «самодостаточной» интересной риторике. Это имеет смысл послушать-посмотреть. Интересен был и Брюс Вагнер. Его татуировки на внешних сторонах ладоней просто гипнотизировали, хаха.
В общем, фильм имеет смысл посмотреть, а скорее – послушать, поскольку смотреть в нем пока что особо нечего.
Мне интересна была публика в зале. Помимо доли ярко видимых последователей разного рода «духовных исканий», в зале и фойе были видны очень разнообразные типажи, от «хитроватых мужиков», до «силиконовых див» с накачанными губами. С одной дамой нам (нашей кампании) удалось пообщаться, она показалась неглупой и интересной девушкой. Такой разброс интересов в некоторой степени отражает структуру общественного интереса к Кастанеде: им интересуются самые разные люди, нет четкого социального предпочтения, как например в йоге или в freedom-dance, например. Единственное явное отличие – не было совсем юных людей, хотя люди по 25 лет очевидно присутствовали. И это здорово.