В то же время, когда белградский еженедельник NIN опубликовал статью, ставящую под сомнение существование дона Хуана (июль 1984 года), Карлос Кастанеда дважды встречался с кругом читателей в Мехико сити. Эти встречи были посвящены его последней книге об учении дона Хуана, опубликованной в Соединенных Штатах под названием «Огонь изнутри».
Появление Карлоса Кастанеды в Мехико и его беседы с аудиторией не были анонсированы или прорекламированы, но, несмотря на это, интерес и энтузиазм всех заинтригованных его личностью людей были огромны. Эти встречи были не лекциями в обычном смысле этого слова, главным образом это были его ответы на многие вопросы, заданные аудиторией касательно учения дона Хуана, книг Карлоса Кастанеды и его личного опыта. Цель его приезда из Лос-Анджелеса в Мехико состояла в том, чтобы вновь указать миру, и особенно мексиканцам, на сокровища и ценности, которыми они обладают, т. е. на мудрость, передаваемую устно от нагваля ученику, о которых сами мексиканцы не имели никакого представления.
Презентация Кастанеды и его объяснения учения дона Хуана были очень простыми, убедительными и аргументированными. То как он себя вел и как общался, совершенно не выдавало его популярности, всей славы, которая его окружала. Для Кастанеды написание книг никогда не было средством достижения славы и популярности; его знаменитость возникла независимо от его воли. Единственная цель его трудов была часть его собственного пути к совершенствованию, заданием одобренным Доном Хуаном. На этих двух встречах Кастанеда рассказал, что его нынешняя работа с доном Хуаном привела его к определенной точке развития. Сам он не знает, каким будет его следующий шаг, он только уверен, что должен передать учения дона Хуана другим, но не уверен, каким образом он это сделает. Возможно, он передаст знания организовывая групповые занятия, и в этом случае эта книга будет его последней.
На этих встречах Кастанеда начал свое выступление с объяснения, отказа использовать микрофон и фотографироваться. Свой отказ говорить через микрофон он объяснил тем, что в этом случае он не использовал свою собственную энергию, которой у него не было достаточного количества, что он использовал энергию, заимствованную у дона Хуана, которая несовместима с электромагнитными свойствами устройства. Он был непреклонен в своем отказе использовать микрофон, несмотря на протесты аудитории, так как многие из присутствующих людей не могли четко его слышать в дальних концах зала. Также он отказался фотографироваться, процитировав позицию дона Хуана по этому вопросу:
— Когда нас фотографируют, —дон Хуан говорил мне, — большое количество энергии растрачивается впустую.
На мою реплику о том, что как раз со мной то ничего страшного и не произошло из-за фотографий дон Хуан ответил:
— Вот именно по этой причине ты являешься такой бестолочью!
— Так как я не убедился в обратном, — продолжил Кастанеда, — я уважительно отношусь к его совету и с тех пор я не позволяю себя фотографировать.
Продолжая обсуждение своих книг, Кастанеда объяснил, что он написал в них только то, что дон Хуан передал ему в терминах предпосылок, подразумевающих целую систему сложного пути к совершенству, ведущему к абсолютной свободе. Просто и скромно он сказал о себе, что до встречи с доном Хуаном он был «идиотом», слепым и невежественным, несмотря на его блестящие исследования в области антропологии.
— В моих книгах я ничего не выдумал, это также и не является моим литературным воображением, так как у меня нет творческих способностей и таланта фантазировать. Мне просто не хватает воображения. Выдающиеся идеи и вся система личного совершенства человека, описанные в моих книгах» принадлежат дону Хуану. Моя роль лишь состояла в том, чтобы вывести их на свет и сделать их доступными для людей, чтобы они тоже могли найти свой потерянный путь к свободе, а также рассказать о моем собственном опыте и опыте других учеников дона Хуана, которым мы впоследствии обменялись между собой в попытке довести до конца начатое.
Некоторые члены официального научного общества, недостаточно знакомые с мексиканским шаманизмом и традицией, относились очень критично к работам Кастанеды.
— Они ждут, чтобы я разозлился, — сказал Кастанеда, — но самое важное послание дона Хуана и краеугольный камень его учения заключается в том, что индивидуум должен научиться преодолевать негативные эмоции и должным образом распределять энергию, посредством стирания личной важности и отсутствия гнева. Дело в том, что гнев потребляет энергию, которая позволяет нам работать над собой и достичь второго внимания. Великий нагваль, которым был дон Хуан, видит людей как неисчерпаемое поле энергии с неслыханными и непостижимыми возможностями. Он видел человека как светящееся яйцо, но для того, чтобы кто-то мог так же видеть потребуется энергия, которую мы безвозвратно тратим, гневаясь, по причине того, что кто-то задел нашу гордость и наше чувство собственной важности.
— Если бы я злился каждый раз, когда люди говорили, что я коротышка или урод, — продолжил Кастанеда, — я бы тратил столько энергии, что не мог ничего сделать, кроме как индульгировать в собственной злобе, и, таким образом, у меня не осталось бы энергии для сновидения. Поэтому начинать нужно с того, чтобы не раздражаться», — а затем, обращаясь к пожилой женщине из зала, он сказал:
— Не сердитесь, даже если вам сказали, что вы бесполезная старуха! Мы, ученики дона Хуана, не являемся просветленными, но мы утратили чувство собственной важности, и мы не злимся даже на нападки критиков сующих нос в несущественные детали наших личных жизней.
На вопрос о том, чем все закончилось с доном Хуаном и его ученичеством и об уходе дона Хуана Кастанеда сказал:
— После того, как он был поглощен огнем изнутри, дон Хуан перешел на другой уровень 1974 году. Оставив в качестве лидера нашей группы женщину-воина Флоринду. Она неслыханная тиранка, мучающая и унижающая нас и таким образом уничтожающий остатки нашей собственной важности. С этой целью она дала мне два задания. Первое — войти в офис важного бизнесмена, Смита и ответить на его персональный телефонный звонок. До этого момента мои моральные убеждения не позволили бы мне сделать это, но, будучи вынужденным совершить данный поступок, я разрушил ложное представление о себе как о хорошем, честном и порядочном человеке.
Другое испытание было еще более сложным. Полагая, что имя Карлос Кастанеда стало слишком известным и важным, Флоринда отправила меня работать в качестве официанта в гостиницу в американском городе на границе с Мексикой, в районе, где мексиканцев очень ненавидят. Я работал там под фамилией Перец, одной из самых распространенных мексиканских фамилий. Я был дважды обесценен этой новой фамилией: во-первых, эта мексиканская фамилия заставила меня быть ненавидимым американцами; и во-вторых, имея фамилию, которая очень распространена среди всех этих мексиканцев, я потерял свою индивидуальность. Я тяжело работал около года, готовив еду и обслуживая клиентов, которые иногда даже швыряли в лицо жареные яйца. Когда я пожаловался об этом Флоринде, она тихо и кратко сказала:
«Ну что же, пригни голову так, чтобы они промахнулись!»
Когда я приступил к выполнению этого второго задания, Флоринда сказала мне, что она не знает, сколько времени это займет, один год, может быть два или даже десять лет. Через полтора года она внезапно появилась, сказала мне, что работа окончена, и мы немедленно возвращаемся. «Но я не могу просто так уйти, — сказал я ей. Я должен проститься с моими друзьями, уведомить моего босса и рассчитаться с ним.
«Никто не заметит, что тебя там нет, — парировала она. Ты думаешь, ты так важен, что они не смогут без тебя обойтись?»
На многочисленные вопросы о природе нагваля и о том, как он выбирает своих учеников, Кастанеда сказал:
— Испанское завоевание Америки полностью изменило нагвалей и их учения. До появления испанцев они работали над встречей с Неизвестным, пытаясь вызвать внутренний огонь и раствориться в космической энергии. Прибытие испанцев представило новый элемент: им пришлось столкнуться с завоевателями, которые были тиранами и для которых они не являлись ровней. Большинство из них сдалось, они не смогли выдержать испытание, потому что оказалось гораздо сложнее использовать тиранов для накопления личной силы, чем противостоять неизвестному и овладевать силами природы. Новое поколение нагвалей, появившееся после испанского завоевания, изменило систему своего учения: первое, что нужно сделать, — это встретиться с тиранами и их суровым характером. Выстояв во взаимодействие с тираном таким, каков он есть, воин учится терпению, выдержке и становится неуязвимым и стирает свою личную важность. Только когда он достиг всего этого, он может встретиться с неизвестным. Таким образом, испанские захватчики поспособствовали созданию нового неуязвимого нагваля, человека знания и воина, для которого все является вызовом.
— У новых нагвалей, одним из которых и был дон Хуан, на самом деле нет учеников. Я долго жил в убеждении, что я ученик дона Хуана, и только в конце нашей совместной работы я понял, что он использует меня, для своей концентрации. Несмотря на всю мою глупость, потому что я действительно был «идиотом», невыносимым для себя и других, дон Хуан никогда не терял терпения, совершенствуя тем самым собственную безупречность. Как то, в начале нашей совместной работы мы с доном Хуаном отправились в горы в поисках лекарственных растений. Он шел легко и быстро, как молодой человек, а я задыхался, потому что в то время я был заядлым курильщиком.
— Как только у меня закончились сигареты, я занервничал и приставал к нему, с требованием дойти до ближайшей деревни, чтобы купить сигареты. Дон Хуан продолжал успокаивать меня, утверждая, что мы были в непосредственной близости от деревни, где я мог бы купить сигареты. Пятнадцать дней мы бродили по горам, и когда мы наконец добрались до деревни, у меня больше не было желания курить или покупать табак. Это был способ, которым дон Хуан заставил меня бросить курить, без высказывания просьб бросить эту привычку.
— Я не являюсь нагвалем, — продолжил Кастанеда. Почему я должен выдавать себя за того кем я не являюсь? Я встречался с нагвалями, и дон Хуан был одним из них. У него был для меня намеченный путь и задача, но я отказался ее выполнять. Поскольку я не являюсь как он индейцем, мой путь не может быть таким же, как у него. У меня еще много дел, и теперь я буду идти своим путем, хотя и под руководством Флоринды. Даже я сам не знаю, что меня ждет таким образом; единственное, что я точно знаю, это то, что я должен передать другим те знания, которые дон Хуан нам оставил. Это знание доступно каждому через мои книги; их следует внимательно прочитать, а практики, в них описанные, следует применять в своей частной жизни. Однако не все испытают то, что испытал я, потому что все являются разными, но каждый должен начинать с сохранения энергии, которая теряется из-за чрезмерной важности собственной личности».
В обсуждении отношений учитель-ученик, один из поставленных вопросов звучал так: «Как нагваль выбирает себе учеников?» Кастанеда молчал, и кто-то из аудитории ответил, что это судьба, которая определяет эти отношения. На это Кастанеда живо отреагировал, говоря, что все учение дона Хуана — это битва против судьбы и стремление ее превзойти.
— Можно сказать, что в начале это судьба, что определяет, встанет кто-то на путь совершенствования или нет, но в ходе последующего обучения все зависит от ученика, от его силы, воли и настойчивости. Если кто сдается из-за трудностей или собственной слабости, он может оправдать это упоминая судьбу, тогда как это случается только по причине его слабости.
— Ученик не должен зависеть от одобрения или неодобрения своего учителя; никто не может сказать ему, каков должен быть его следующий шаг, ученик должен почувствовать это и найти это в себе. Это неверно и нелепо, то каким образом некоторые ученики подчиняются своим гуру, которые говорят им, даже на ком они должны будут впоследствии жениться. Путь дона Хуана — это не путь зависимости ни от учителя, ни от судьбы, но его путь — это личная ответственность. Применяя в повседневной жизни некоторые принципы учения дона Хуана, даже мои книги могут на время заменить учителя. Тогда они перестают быть просто интересными и становятся побуждением к действию.
Последнее заявление Кастанеды заставило многих людей из зала попросить его создать группу, с которой он работал бы. В тот момент ему пришлось отказаться от этого, потому что, по его словам, у него было несколько неудачных попыток в этом отношении.
— Многие, особенно молодые, приходят в группу, полагая, что двери восприятия откроются им сразу же, как только они проглотят пару галлюциногенных грибов или кактусов.