5 января 1997 года один самых глупых персонажей на этой планете Гомер Симпсон съел порцию чили с «безжалостными перцами перцев Кецльзакатенанго, выращенными глубоко в джунглях сумасшедшими из гватемальской психушки» и отправился в галлюциногенный духовный поиск по следам Карлоса Кастанеды.
Эта одна из лучших и классических серий «Симпсонов» была создана под впечатлением ранних книг Карлоса Кастанеды. Обычно анимацию обычных «Симпсонов» для сокращения издержек на производство отдавали на отрисовку подрядчикам в Южную Корею. Но ключевые эпизоды именно этой серии главный мультипликатор Дэвид Сильверман создает сам, лично, чтобы передать визуальные образы именно так, как они задуманы. Этот эпизод включает некоторые очень сложные и разнородные эффекты, от деформирующихся моделей персонажей до пышных визуализированных сред и включения живых объектов и компьютерных элементов (облака и гигантская бабочка, соответственно).
Эта серия также одна из лучших в философском смысле. Это сказка о «дураке», который благодаря своей глупости, тем не менее, проходит через странные и эксцентричные испытания и в результате получает новое осознание, новый взгляд на идею «родственной души». Поскольку ограниченность жизненных целей и мотивации (жадность, глупость, наивность, доверчивость) Гомера Симпсона является одним из самых главных объектов этого сатирического «эпоса», такое развитие персонажа можно считать выдающимся – он осознает, что Мардж Симпсон, его жена, действительно представляет его «родственную душу», несмотря на то, что она не согласна с его привычками и идеями. Кроме того, сам предмет поиска soulmate – до боли в глазах напоминает поиск «дубля» или «тела сновидения». В ходе путешествия Гомер Симпсон встречается с «холодной» и «недоступной» Мардж, которая для него, в значительной степени, — в проекция отторгающей матери (и главный его страх).
Еще один замечательный персонаж – это мистический гид, духовный проводник Гомера Симпсона – койот, спустившийся с неба и образовавшийся из планет. Этот персонаж отсылает нас к сцене из книги Кастанеды «Путешествие в Икстлан»:
Я отвёл глаза и увидел койота. Он спокойно трусил по каменистому плато. До него было метров пятьдесят. Он бежал на юг, но потом остановился, повернулся и пошёл ко мне. Я пару раз крикнул, надеясь его отпугнуть. Безрезультатно. Я забеспокоился. А вдруг он – бешеный? Койот приближался. Я даже подобрал несколько камней на случай, если он вздумает напасть. Когда койот был метрах в трёх от меня, я заметил, что он нисколько не возбуждён и даже наоборот – совершенно спокоен и ни капельки меня не боится. Он замедлил шаг и в полутора метрах от меня остановился. Мы молча смотрели друг на друга, а потом койот подошёл ещё ближе. Его карие глаза смотрели ясно и дружелюбно. Я сел на камень. Койот стоял совсем близко, почти касаясь меня. Мне никогда не доводилось видеть дикого койота так близко. Единственное, что пришло мне в этот момент в голову – с ним поговорить. Я заговорил так, как разговаривают со знакомой собакой. А потом мне показалось, что койот отвечает. Я даже был абсолютно уверен: койот что-то сказал. Я был в недоумении, но времени на то, чтобы разбираться, у меня не было, потому что койот «заговорил» опять. Он не произносил слова в том виде, как человек. Это было скорее «ощущением» того, что он говорит. А он на самом деле говорил, он сформулировал вполне определённую мысль и выразил её в виде чего-то, весьма напоминающего законченную фразу. Выглядело это примерно следующим образом:
– Ну что, как поживаешь, койотик? – спросил я.
Мне показалось, что я услышал ответ:
– Нормально. А ты?
Я оторопел. Койот повторил. Я от удивления вскочил на ноги. Койот не шевелился. Даже мой внезапный прыжок не произвёл на него никакого впечатления, он по-прежнему дружелюбно смотрел на меня ясными глазами. Потом он улёгся на живот, склонил голову набок и спросил:
– Чего ты боишься?
Я опустился на камень и между нами состоялась беседа – самая невообразимая и странная, из всех, какие мне когда-либо доводилось вести. В конце он спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Я ответил, что пришёл в эти горы, чтобы «остановить мир». Койот сказал:
– Qua bueno!
Тут я осознал, что это – какой-то двуязычный койот. Существительные и глаголы в его фразах были английскими, а союзы, междометия и некоторые другие части речи – испанскими. В голову пришло, что это – койот Чикано. Я засмеялся – уж очень абсурдной была вся ситуация в целом. Я хохотал всё сильнее и довёл себя почти до истерики. Вся тяжесть и несуразность происходящего вдруг разом обрушилась на меня, и разум мой сник. Койот встал на ноги. Глаза наши встретились. Я неподвижным взглядом смотрел ему прямо в глаза и чувствовал, что они словно притягивают меня. Вдруг койот засветился. От него исходило мягкое сияние. Словно в сознании всплыли события десятилетней давности, когда под действием пейота я наблюдал превращение обыкновенной собаки в дивное светящееся существо. Как будто койот пробудил во мне воспоминания, и образы прошлого возникли перед глазами и наложились на фигуру койота. Я смотрел на него и видел мерцающее текучее светящееся существо. Его свечение ослепляло. Я хотел прикрыть глаза руками, но не мог пошевелиться. Светящееся существо прикоснулось к чему-то во мне, и тело моё наполнилось неописуемым теплом. Я не мог пошевелить ни одной частью тела, но что-то не давало мне упасть.
Я не имею понятия, сколько прошло времени. И светящийся койот, и вершина холма, на которой я стоял, уже давно куда-то исчезли. Не было ни ощущений, ни мыслей. Всё отключилось, и я свободно парил в бесконечности некоего неопределённого пространства.
Карлос Кастанеда
Ну и нельзя упустить тот, что койот разговаривал с Гомером голосом легендарного американского певца и артиста Джонни Кэша, мир его праху. Его искренность, глубина и фирменный голос стали проводником Силы в шаманской сказке о «дурачке» из американкой глубинки.
