Top.Mail.Ru

Нагваль Карлос Кастанеда, Флоринда Доннер-Грау и два ученика обедали в кафе. Звучала романтичная мелодия, ранчера, и Карлос Кастанеда, улыбаясь, сказал:

— Прекрасный знак! Давайте поговорим о любви. Это ведь то, что каждый из нас хочет, не так ли? Мы хотим лю-ю-ю-ю-бви.

Ученики захихикали, ерзая на своих стульях.

— Ну, давайте, выложите это на стол, — продолжал нагваль. — Вы никогда не будете свободны, если не сделаете этого. Но для начала нам нужно знать, в чем наша история. Мы хотим быть свободными, чтобы почувствовать истинную любовь, любовь без инвестиций.

Он повернулся к молодой девушке.

— Ты много пересматривала. В чем, на твой взгляд, заключается твоя история?

— Ну, я делала все возможное, пытаясь угождать мужчинам, чтобы они любили меня. Моя мама делала то же самое. Например, был один мужчина, я делала для него все. Я готовила ему, хозяйничала по дому, «пыталась ублажить его сексуально», — шепнула она, повернувшись к Флоринде, и затем продолжила в полный голос.

— Я даже оплачивала некоторые его счета. И, тем не менее, он бросил меня…

— То же самое случилось и со мной, — вставил молодой человек.

— Серьезно? — сказал нагваль. — Так, расскажи нам.

— Ну, была женщина. Я сейчас понимаю, что мы были созданы друг для друга… Я ее действительно любил. Я даже показывал ей свои чувства; но этого было мало. Она бросила меня! Я не мог поверить этому.

— А почему она ушла? — спросил нагваль, его глаза сияли.

— Я не знаю…она никогда…

И в этот момент за спиной молодого человека вдруг раздался резкий звук бьющегося стекла, и женский крик на весь ресторан за соседним столиком:

— Да ты смеешься! У тебя другая женщина, и ты думаешь, что я останусь с тобой? И когда же ты собирался мне об этом рассказать?

Мужчина, который сидел за столиком с этой женщиной, попытался защититься:

— Постой, ты должна понять, я не стал тебе рассказывать всего этого из заботы о тебе. Я лишь хотел оберечь тебя…

В следующий момент эта девушка поняла, что за ними наблюдает весь ресторан, и выбежала вся в слезах.
Два ученика смотрели, открыв рты. Глаза Флоринды сверкали.

— Вот так, — спокойно сказал нагваль, люди вокруг попытались продолжить обед. — Ругаться, защищая свои секреты, бррр, — вздрогнул он.

— Итак, — сказал он возвращаясь к разговору с молодым человеком, — есть что-либо еще, что ты не упомянул в своем рассказе?

— Ну, да, у меня были другие женщины, но моей девушке совсем не обязательно было знать об этом!…

— Хм! — воскликнул нагваль. — И ты называешь это любовью?

Молодой человек, казалось, не слышал этого.

— Мой папа поступал также, и мой дедушка тоже! А моя мама и бабушка как-то с этим мирились. Это у нас в семье! В любом случае, нагваль, разве мы не о свободе говорим? Пройти мимо всех этих пагубных аспектов социализации, не связывая себя всем этим?

— Ах, ты очень умен, кабальеро, — сказал нагваль. — Умен для себя. Да, под свободой подразумевается путь, идущий за пределы пагубных аспектов социализации, таких как попытки скрыть что-либо, или манипуляция другими людьми, или представление о том, что обладателю твоего пола разрешено обойти стороной определенные обязательства; если ты воспринимаешь энергию напрямую, а это именно то, что Дон Хуан называл свободой, то это приведет тебя к восприятию и участию в эволюционных аспектах социализации, таких как культивация тонко настроенного осознания влияния твоих действий на других.

— Как свобода может быть угождением самому себе? — продолжил он. — Это рабство, кошмарный сон. Свобода — это свобода от суждений, свобода от навязанных социализацией ожиданий, но не свобода от ответственности. По сути, мне жаль тебе это говорить, но свобода несет с собой новые слои ответственности — ты осознаешь больше, следовательно, ты не можешь прятаться от того, что ты уже знаешь — и цельность требует, чтобы ты действовал в соответствии с твоим новым знанием. Воин-путешественник готов поставить на карту свою жизнь, чтобы действовать и общаться таким образом, чтобы это уважало Дух — в нем самом и в других.

— То, что делал ты, — продолжил он, — это не свобода; это повтор наихудших аспектов твоей линии, таких как утаивание секретов для своего собственного блага. Однако, мужчины не единственные, кто делает это; они находят женщин, которые готовы мириться с этим, даже поощрять это, правда, Флоринда?

— Именно так! — сказала Флоринда. — Такие женщины даже потакают мужчинам, которые не хотят быть преданными, оправдывают их, соглашаясь на несколько маленьких крох любви, потому что они чувствуют себя недостойными настоящей любви — как в твоей истории, не так ли?

— Так, — ответила молодая ученица.

— Или женщины, которые ожидают, что мужчина будет заботиться о них, — продолжала Флоринда, — так как они полагают, что не способны сами сделать это для себя — и им хочется винить мужчину за то, что он не сделал их счастливыми! Также встречаются женщины, которые пытаются вести себя как мужчины, делая завоевания. Или пытаясь увести чужого мужчину. И во всех этих случаях женщины отдают свою силу мужчинам, и при этом защищают свое право так поступать!

— Ты находишь что-либо из сказанного похожим на свободу? — спросил нагваль.

— Нет, не нахожу, — пробормотал ученик.

— Свобода — это наше право от рождения, — сказал нагваль, — тем не менее ее нужно заработать, очищая наши связующие звенья с нашей линией предков, чтобы воплотить и развить ту лучшую часть, которая имеется в ней. А сейчас ты пойман в зафиксированном положении точки сборки человеческой формы: в темной стороне твоего наследия.

— Дон Хуан говорил мне, что если мы хотим избавиться от этой фиксации, нам нужно перестать тратить лучшую энергию, которой мы обладаем, энергию отсюда, — сказал нагваль, делая обмахивающий жест, который обозначил зону от области ниже пупка до ступней. — Нижние диски! Мы используем эту энергию для того, чтобы скрывать что-либо, искать комфорт, бороться за власть, или чувствовать себя побежденными — для всего того, что нам знакомо, что питает наше чувство определенности, или безопасности — и прежде всего, что не позволяет нам ставить под сомнение наши действия.
Он остановился и пристально посмотрел на учеников.

— Дон Хуан сказал, что тщательный перепросмотр наших историй, относящихся к области нижних дисков, может освободить нас от человеческой формы, и привести нас к человеческой возможности — светлой составляющей нашей линии, человеческих существ, — продолжил он. — Это может дать нам энергию и осознание для вопроса, заданного без суждения кого бы то ни было: Я живу в сновидении или в кошмаре своей линии? Одинок ли я в своих кошмарах? Или я сновижу вместе с бесконечностью, вместе с Духом?

Источник: сайт www.castaneda.com (2007)