Что касается Третьего Внимания, я постараюсь изложить свою личную и лучшую интерпретацию того, что я услышал на различных семинарах по Тенсегрити, в которых я участвовал.
Третье Внимание было личной мечтой старого Нагваля и только его, оно не было частью какой-либо традиции. Это намерение было мотивировано отчаянным поиском выхода из преобладающего Второго внимания, которое до сих пор было единственным достижением тех, кто достигал огня изнутри. По этой причине он и его когорта изо всех сил пытались достичь Третьего Внимания и полной Свободы. Для этого он и его формация всеми силами пытались доказать существование Третьего внимания и полной свободы. Эта невероятная, отважная попытка старого Нагуаля пересечь границу Непознаваемого, к сожалению, не удалась. После огня изнутри они снова оказались в конкретной грани Второго внимания, в плену у неорганических существ. Эта новость, должно быть, была ужасной для четырех его учеников, которых он воспитывал с помощью мифа о Третьем внимании.
В этот момент кто-то из присутствующих на собрании сказал: а нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы его спасти? И новый Нагваль ответил: «Если бы старый Нагваль услышал тебя, он бы непременно сказал тебе: «Иди нахуй!» (Fuck You!) И затем он добавил, что в этом конкретном слое время течет иначе, чем у нас, и, возможно, они уже прошли сотни или тысячи лет. За все это время такой безупречный Нагваль, как он, и исключительные воины, подобные тем, кого он обучал, которые знают, какие вещи они открыли и применили, чтобы выйти из своей ситуации. Но шок был не только для них, но и для нас, присутствующих в нашей ситуации. когда-то мы питались этим мифом через его книги. Фактически, все книги, рассказывающие исключительно о мире старого Нагваля, имеют своим центральным стержнем поиск Полной Свободы, более известной как Третье Внимание: если ее не существует, если даже чудесный старый Нагуаль не смог ее изобрести, это означает, что рухнут все книги, каждый аспект, каждый совет. И это действительно так.
Сам новый Нагваль, как видящий, рассказал нам, что те, кто впервые приходит на семинары по Тенсегрити, ни разу не прочитав ни одной книги, получают гораздо больше преимуществ, поскольку они свободны от ожиданий и суждений, которые больше не имеют смысла. У многих из нас, присутствовавших, особенно у тех, кто, как и я, годами питались только его книгами и этим мифом, возникло желание встать и уйти навсегда. Но Нагваль сказал нам, что по той или иной причине он тоже оказался в положении, подобном нашему, и тогда старый Нагваль сказал ему, что его не беспокоит если он уйдет; но он предупредил его: «В твоей жизни тебе выпала огромная удача встретить этот поезд (я не совсем уверен, был ли это поезд, корабль или что-то подобное), идущий в бесконечность, можешь выйти и уйти, если хочешь, но знай наверняка, что другого ты никогда не встретишь, это энергетическая вещь». «И так же, как он сказал мне тогда, так и сегодня я говорю вам с той же уверенностью».
Нас осталось много, мы засучили рукава и хорошо справились. Нам сказали, что единственное, что осталось от мира старого Нагваля, — это текучесть. Поэтому мы выбросили наши коробочки с драгоценностями, наши маленькие личные ожидания, наши мечты и все остальное.
Но мир Нагваля Карлоса Кастанеды – это мир невиданной красоты и дерзости, я никогда не думал, что полюблю этот мир гораздо сильнее, чем пустыни старого колдуна Яки.
Поскольку они узнали эту ужасную истину и укрепились опытом старого Нагваля, они принялись за работу всеми средствами, чтобы наметить новое направление. Здесь я хотел бы подчеркнуть исключительную ситуацию, которая сложилась сейчас и никогда раньше в истории. Эта исключительность заключалась в присутствии женщины-Нагваля, существа, которое уже разожгло огонь изнутри и воочию стало свидетелем попытки старого Нагваля; никогда прежде никто не возвращался после сгорания в огне изнутри.
Присутствие грозного нагуаля, несгибаемого и безупречного лидера с опытом 27 нагуалей до него, который, благодаря своей особой энергетической конформации, делает возможным существование критической массы человеческих существ, жаждущих и мечтающих о «невозможном»: путешествии в Бесконечность вместе с ними.
Присутствие древнего видящего, чудесного существа, которое жаждет свободы больше, чем кто-либо другой, предоставляет нагвалю безупречную поддержку невероятной ценности.
Присутствие двух лазутчиков, обладающих голубой и оранжевой энергией, которые обладают невероятной легкостью путешествовать в бесконечность, как ни у кого раньше. Именно эта последняя характеристика, кажется, является той, которая в конечном итоге может оказаться решающей. Голубой лазутчице, возвышенному существу, прозванному Нагвалем «космическим насекомым», по-видимому, поручено, поскольку она единственное существо, способное вести окончательное путешествие в направлении, которое еще никто не пытался совершить: к источникам, к истокам самого намерения. Физическое погружение туда, откуда Дух прибывает и входит во вселенную.
С этой позиции нагваль сказал на семинаре: возможно, у нас будет шанс прожить в качестве конкретных неорганических существ 5 миллиардов лет, а это значит, что у нас будет 5 миллиардов лет, чтобы яростно бороться и найти альтернативное решение, которое мы сможем использовать, когда наше время закончится.
Поскольку книги и надежда в Третьем Внимании больше не являются полезной философской поддержкой, их заменили сильное физическое тело и одна-единственная простая молитва женщины-нагваль, все остальное — безмолвие.
МОЛИТВА ФРАНЦУЗСКОГО ДЕСАНТНИКА
Я обращаюсь к Тебе, Боже мой, чтобы Ты дал мне
чего я не могу достичь самостоятельно.
Дай мне, о Боже, то, что у тебя осталось.
То, о чем никто никогда не просит.
Я не прошу тебя об отдыхе
ни спокойствия,
ни того, что душа, ни того, что тело.
Я не прошу у тебя богатства
ни успеха, ни святости.
Многие люди так часто просят тебя обо всем этом, о Боже.
что ты, должно быть, устал.
Дай мне, о, Боже, то, что осталось
у тебя в руке дающей.
То, о чем никто никогда не просит.
Я хочу риска и беспокойства.
Я хочу мучений и битвы.
И я хочу, Боже, чтобы Ты дал их мне раз и навсегда.
потому что мне не всегда хватит смелости
чтобы иметь возможность просить тебя об этом.
Я считаю, что это стихотворение нужно не только читать, но и повторять вслух до тех пор, пока это не впечатается в нас. Это путь для отчаявшихся людей. Как сказал новый Нагваль, те, кто в большем отчаянии, имеют больше преимуществ. Те, кто доволен своей жизнью и кому есть что терять, уйдут с этого пути. Если он почувствует себя чем-то обиженным или возмущенным, то он просто будет вести себя как в басне «Лиса и Виноград». (В этой басне Лисица, не получив желаемого, начинает порочить предмет своего желания – прим переводчика).
Путешествие начинается с посещения семинара. Вот почему так важно пойти на семинар, этот поступок впервые ставит нас перед Бесконечностью, которая нас уже ждет, и означает сказать: «Я есть!», «Я могу быть неадекватным, слабым, старым, толстым, больным или полным чувства важности, но я здесь!» И в этом акте мы одиноки, нас никто не сопровождает. Он сказал, что после посещения семинара Бесконечность знают нас энергетически, возможно, не по имени, а энергетически. С этого момента она знает, увеличивается ли наше осознание, даже если мы находимся на другом конце света. Тогда принять участие в как можно большем количестве семинаров означает сказать: «Я все еще здесь!» А тот, у кого есть проблемы с деньгами, должен попытаться проявить намерение и самую полную решимость и отчаяние, на которую способен человек, и тогда он увидит, что такие проблемы исчезнут очень легко; это просто вопрос энергии.
Тем же, кто, как я, чувствует себя особенным и не таким, как все, и ожидает, что его «откроют» и «заметят» на семинарах, я могу лишь напомнить, что главная цель Нагуаля — разрушить наше гигантское чувство важности, и если это произойдет, то это будет самое лучшее, что может с нами случиться. Для кого-то семинары могут стать настоящей машиной по уничтожению собственной значимости. А для тех, кто переступает определенный барьер, сервис оказывается в тысячу раз хуже. «Не судите и не обижайтесь, что бы с вами ни случилось», — посоветовал нам кто-то. Многие спрашивают в этой рассылке, принесла ли практика Тенсегрити какие-то результаты. Лично я до того, как попал на первый семинар, считал себя самым важным существом, которое когда-либо жило, и трагедия в том, что у меня были веские аргументы в пользу этого. Посещение семинаров и практика Тенсегрити вернули меня к тому, кем я являюсь на самом деле. Никем.
Нужно всегда помнить, что правильное название этой доколумбовой традиции — нагвализм. Тот, кто осознает, кто такой нагваль, и отвергает многочисленных самозванцев на площади, которые, подобно паразитам, вторгаются между ним и нами и интерпретируют энергию вместо нас, тот, кто доверяет Нагвалю больше, чем собственному разуму, и приостанавливает суждения, как советуют феноменологи и шаманы, тот уже находится на полпути к этому.
Полное и преднамеренное отсутствие Нагваля не позволяет нам говорить о нем как об идеальном отце, которого у нас никогда не было, или, что еще хуже, как о гуру или учителе: то, что уже начало происходить у некоторых участников семинаров. Отсутствие Нагваля полезно для нас, потому что позволяет нам свободно развиваться, не стимулируя ту нашу сторону, которая всегда стремится к безопасности, зависимости от других, которая хочет не принимать на себя ответственность за решения и поступки.
В другой раз было сказано, что книги совершили первичный отбор, теперь посмотрим, кто будет сопротивляться Тенсегрити и связанным с ним семинарам. Еще говорилось, что мы, итальянцы, к сожалению, слабые, а римляне, в частности, сразу бросаются в глаза, когда входят в семинарские залы, благодаря своей особой энергетической конфигурации, которая повторяется у всех римлян без исключения. Эта конфигурация делает их чрезвычайно элегантными на вид, но в то же время очень слабыми и, следовательно, энергетически непригодными для путешествия в Бесконечность. Напротив, энергетическая конфигурация американцев очень подходящая. Более того, они уже прошли естественный отбор, когда их «прадеды» отважились на социальную бесконечность, отправившись в Америку. «Это пограничные люди, очень выносливые и приспособленные к путешествию в Бесконечность. Все-таки итальянцы когда-то были лучшими, храбрыми, исследователями и мореплавателями, должно быть, что-то осталось в их генах».
Вселенная меняется каждое мгновение. Одна из постоянных и неизменных традиций — это смерть. Но речь идет не о конкретной традиции, не о шаманизме или чем-то еще, а о том, чтобы овладеть своей истинной природой. Быть путешественниками и исследователями — это, похоже, наша единственная природа.
С любовью, от римлянина,
Tyto
Байка (история) Вондерлинга о его встрече с Кастанедой, Биллом и каким-то стариком-индейцем.
ДОН ХУАН МАТУС И ВСТРЕЧА НА АВТОВОКЗАЛЕ В НОГАЛЕСЕ
«В одном из приграничных городов я ждал автобуса «Грейхаунд», разговаривая с другом, который был моим проводником и помощником… Вдруг он наклонился ко мне и прошептал, что человек, беловолосый пожилой индеец, который сидел перед окном, очень хорошо разбирается в растениях, особенно в пейоте. Я попросил своего друга познакомить меня с этим человеком».
Карлос Кастанеда, «Учение дона Хуана» (1968)
«Я сидел с Биллом, моим другом, в автобусном парке в приграничном городке в Аризоне. Мы были очень молчаливы. В конце дня летняя жара казалась невыносимой. Вдруг он наклонился и потрепал меня по плечу. Вот человек, о котором я тебе говорил», — сказал он низким голосом».
Карлос Кастанеда, «Отдельная реальность» (1971)
В один роковой день в конце лета 1960 г., день, который, хотя и был густо пронизан судьбой, застал трех мужчин, сидевших безмятежно среди множества других пассажиров и весьма преходящих типов в зале ожидания небольшой автобусной станции в приграничном аризонском городке Ногалес. Это был тот самый день, когда, как описано двумя абзацами выше, Карлос Кастанеда впервые встретился с шаманом-колдуном из индейского племени яки доном Хуаном Матусом, у которого он вскоре станет учеником.
Двое мужчин на станции ждали посадки на автобус компании Грейхаунд, следовавший в Лос-Анджелес. Один из них был Кастанедой, вскоре ставшим успешным автором десятка бестселлеров. Второй мужчина, который в тот день не ехал, был коллегой Билла, друга Кастанеды, который привез его в автобусный парк.
Третьим человеком, который, как и Кастанеда, спокойно сидел на автовокзале в тот пророческий день и ждал автобуса на Лос-Анджелес, был я.
Я оказался в Ногалесе, потому что, закончив школу и устав работать техническим иллюстратором — а в ближайшие годы мне предстоял призыв в армию, — я решил взять отпуск и отправиться в Мексику со своим приятелем.
Мы с ним проехались по магазинам и купили подержанный шестицилиндровый панельный грузовик Chevy 1951 года выпуска, который был в довольно хорошем состоянии. В течение нескольких месяцев мы оборудовали его как кемпер: откидные койки, стол, раковина, плита и переносной туалет. Рано утром в субботу мы пересекли границу Мексики в Тихуане, не имея ни малейшего представления о том, сколько времени нам предстоит провести в пути.
Проехав на восток небольшое расстояние до Текате, мы развернулись и поехали обратно к тихоокеанскому побережью Баха, оказавшись в районе Энсенады. Оттуда мы поехали на юг по довольно плохим дорогам, в итоге пересекли полуостров и добрались до небольшого городка Санта-Росалия, откуда на пароме через море Кортес переправились в Гуаймас. По дороге на юг, перед тем как повернуть на восток через полуостров к Санта-Росалии, мы свернули на шоссе 18 недалеко от Герреро-Негро, поскольку я хотел догнать человека, с которым надеялся встретиться и который, по слухам, жил в местечке под названием Эль-Арко. Это был полковник Харви Гринлоу, бывший второй командир печально известной группы «Летающие тигры» времен Второй мировой войны. Я читал книгу его жены «Леди и тигры» (1943 г.) и где-то слышал, что Гринлоу живет именно там. Поскольку я находился неподалеку и, скорее всего, никогда не вернусь, я решил навестить его, проведя там пару дней.
После переезда в Гуаймас мы продолжили путь, проехав через Гвадалахару, свернули в сторону Сакатекаса, чтобы увидеть загадочные древние руины Ла Кемада, они же Чикомосток, и в итоге получили интересные результаты. Затем мы вернулись к озеру Чапала, Сан-Мигель-Альенде и множеству других мест, в результате чего увидели образ Девы Марии или Богоматери Гваделупской, который, как говорят, чудесным образом появился в 1531 г. на плаще Хуана Диего и сейчас находится в базилике в Мехико, пирамиды в Мехико, Великую пирамиду Чолулы и руины майя на Юкатане. Мы останавливались, когда хотели, и оставались столько, сколько хотели. По сравнению с большинством жителей сельской местности, а также с местными жителями городов, через которые мы проезжали, у нас было столько денег, что мы могли потратить их на все, что хотели, включая бензин, еду, жилье, девушек и пиво.
Дни превращались в недели, недели — в месяцы. В конце концов мы приняли решение вернуться домой. Мы направились на север вдоль побережья Мексиканского залива через Веракрус, затем на запад вглубь центральной Мексики и повернули на север вдоль хребта Сьерра-Мадреса. Близился конец лета 1960 г., когда мы оказались в небольшом северомексиканском городке Магдалена, расположенном несколько южнее границы между Аризоной и Мексикой. Там мой приятель подсел к красивой длинноволосой темноволосой местной девушке и захотел остаться на несколько дней. Она рассказала нам, что неподалеку есть конное ранчо, принадлежащее парню по имени Мальдонадо, который разводит, продает и сдает в аренду лошадей, и она решила, что покататься на лошадях будет интересно. Девушка, сведя меня со своей подругой — а мы с приятелем, действительно, не думали больше, чем головой — отправилась на ранчо.
Ранчо оказалось довольно большим, с собственной железнодорожной веткой и довольно симпатичным домиком типа гасиенды с несколькими хозяйственными постройками и современной техникой — тракторами и прочим – все это было довольно мило по местным мексиканским меркам. У меня возникло подозрение, что две девушки, с которыми мы приехали, не смогли бы попасть на ранчо, если бы не ехали с нами.
Прошло не менее шести лет с тех пор, как я ездил на лошади, и хотя люди говорят, что это как езда на велосипеде, то есть никогда не забывается, для меня это было не совсем так. Примерно через сорок пять минут после начала поездки что-то напугало мою лошадь, и, не имея достаточного опыта, чтобы справиться с ней, я был выброшен из седла. Нога застряла в стремени, и, прежде чем я смог освободить ее и остановить лошадь, меня протащило по гравийной почве на довольно большое расстояние. Не стоит говорить, что это событие испортило весь день. Я вернулся в гостиницу, чтобы восстановить силы. Прошло несколько дней, а тем временем мой полный гормонов приятель уехал в неизвестном направлении с грузовиком и девушкой, которую он встретил. Поскольку никаких признаков его возвращения в ближайшее время не было, а все тело ныло и болело от возможных переломов костей и внутренних повреждений, я принял решение вернуться домой в Штаты, где, как я надеялся, меня сможет осмотреть врач. Владелец ранчо дал мне какое-то лекарство, чтобы уменьшить боль — я уверен, что оно предназначено для лошадей, — и, хотя оно быстро и эффективно уменьшило боль, я впал в некое подобие ступора. Чувствуя необходимость оставаться хотя бы с полуясным сознанием, находясь в чужой стране, не имея друзей и никого не зная, я решил не принимать больше никаких лекарств после второго дня.
Дорога из Магдалены ведет прямо в Ногалес. Я сошел на мексиканской стороне и пешком перешел границу на американскую сторону – направился прямо к автобусной станции. Из-за травм я держался и поддерживал себя тростью. Кроме того, несмотря на жару, а также на то, что лицо было сильно поцарапано и не заживало, я надел на голову толстовку с капюшоном и большие темные очки.
Купив билет до Лос-Анджелеса, я начал чувствовать себя более контролирующим ситуацию, находясь в Штатах. В связи с этим, а также с тем, что мне все еще было очень больно, я принял немного лекарства, которое дал мне хозяин ранчо, – и устроился на одной из скамеек.
Автовокзал нельзя было назвать очень оживленным, однако люди постоянно прибывали и убывали, и вскоре я обнаружил, что постоянно перемещаюсь все дальше и дальше от края скамьи, чтобы люди, ехавшие вместе, могли сесть вместе. При этом, сам того не осознавая, я отодвинулся на некоторое расстояние от своей трости. Я сидел в этом наступающем ступоре, когда лекарство начало действовать, и смотрел на депо с вновь обретенной точки обзора, как вдруг увидел двух людей, которых, как мне показалось, я точно узнал, сидящих вместе и разговаривающих. Помнить одного из них без сомнений было как-то сомнительно, но я был уверен, что встречал его в юности много лет назад. Это был бывалый охотник, ставший авторитетным археологом, которого я знал как Ларри, чье полное имя было Уильям Лоуренс Кэмпбелл, известный в пустыне Юго-Запада как Кактус Джек. В детстве человек, которого мне представили как археолога, подарил мне мою первую кирку старателя, которой я дорожил до зрелых лет. Неожиданно, примерно через шесть, а может быть, и восемь лет после встречи на автовокзале, о которой мы здесь рассказываем, во время путешествия с моим дядей и духовным старейшиной племени, я ненадолго пересекся с Кэмпбеллом, когда он подошел к нашему столику в небольшом придорожном кафе недалеко от Таоса, штат Нью-Мексико. В процессе этой встречи он не только подтвердил, что действительно является тем человеком, который в детстве подарил мне кирку старателя, но и я узнал в нем того человека, которого я видел в тот роковой день в Ногалесе. Хотя тема Кастанеды поднималась, и он открыто говорил о многих вещах, связанных с Кастанедой, с моим дядей и старшим в течение часа или около того, когда мы были вместе в тот день, прежде чем я смог перевести тему разговора на автовокзал, очевидно, закончив разговор с его стороны, он закончил свою еду и, даже не пытаясь заплатить, встал, пошел в туалет, а затем просто ушел.
Другого человека, сидевшего в тот день на автобусной остановке, я знал точно. Это был Карлос Кастанеда. Я видел и разговаривал с Кастанедой, вероятно, всего за несколько недель, а может быть, и дней до того, как мы с приятелем отправились в путешествие по Мексике за несколько месяцев до этого. Почему Кастанеда или Кэмпбелл оказались на автовокзале в Ногалесе в разгар лета и откуда они вообще могли знать друг друга, для меня было загадкой. Конечно, хотя автовокзал был не очень большим, из-за моей маскировки ни один из них, даже если бы и заметил меня, не узнал бы. Когда я начал вставать, чтобы подойти, засвидетельствовать свое почтение и спросить, какого черта эти двое делают в Ногалесе, я обнаружил, что моя трость либо исчезла, либо находится вне пределов досягаемости. К тому же мой разум начал затуманиваться от лекарств, и я как бы отстранился от окружающего мира.
Прежде чем я успел достать трость и встать, кто-то сзади положил руки мне на оба плеча, мягко препятствуя моей способности встать. Это был мой приятель. Он рассказал мне, что после нескольких дней общения с местной темноволосой мексиканской девушкой, после чего между ними произошла довольно крупная ссора, он решил узнать, как у меня дела в том месте, где мы остановились в Магдалене. Там он узнал, что я самостоятельно отправился на север. Полагая, что единственным путем домой после пересечения границы будет автобусная станция в Ногалесе, он первым делом отправился туда. Он практически подхватил меня под руки и потащил к грузовику, а я все это время пытался сказать ему, что у меня есть два друга в автобазе, с которыми мне нужно поговорить. На следующий день я был выведен из глубокого сна за сотни и сотни миль от автобусного парка после того, как нас остановили на обычном иммиграционном контрольном пункте на шоссе недалеко от Оушенсайда, штат Калифорния, и чиновники захотели посмотреть, что за «мертвый парень» лежал на полу в кузове грузовика.
Позже, когда мы ехали на север, а затем на запад в сторону Южного залива, и я сидел на своем обычном месте на переднем сиденье со стороны дробовика, я спросил своего приятеля, почему он не позволил мне увидеться с двумя моими друзьями на автобусной станции. Он ответил, что к моменту его приезда я не мог находиться на автовокзале сколько-нибудь продолжительное время, и решил, что у меня никак не может быть там друзей какого-либо уровня, решив, что у меня, наверное, галлюцинации или что-то в этом роде. Взяв себя в руки, он просто отнес меня в грузовик, положил на койку в кузове и отправился домой.
После возвращения из поездки в Мексику мы с приятелем пошли разными путями. Он женился и купил магазин скобяных товаров, а я вернулся к работе по шлифовке ярких деталей для мультимиллионера Дэвида Халлибертона-старшего на его пришвартованной яхте-марлин.
В этот же период я уделял как можно больше внимания изучению практики дзен под эгидой моего Наставника. И тут, казалось бы, из ниоткуда, застигнув меня врасплох, появилась редкая возможность: мой наставник организовал мне обучение у почитаемого японского мастера дзэн Ясутани Хакууна Роши — надо сказать, без особого успеха с моей стороны. Затем, как и следовало ожидать, дядя Сэм стал нуждаться во мне еще больше, и меня призвали в армию:
«Огромное количество молодых людей, выросших в то же время, что и я, по достижении определенного возраста были оторваны от своих занятий существовавшей тогда дружественной системой избирательной службы, известной также как призыв, и отправлены в армию. Так случилось и со мной. После многолюдной, наполненной шумом ночной поездки на поезде длиной 400 миль из центра призыва в Лос-Анджелесе в Форт-Орд я, вместе с несколькими сотнями других потенциальных солдат, в 4 часа утра был погружен в одну из целой вереницы скотовозов и доставлен в так называемую зону приемной роты. Затем, после того как мне выдали две пары слишком больших ботинок и несколько комплектов слишком больших рубашек и брюк оливкового цвета, и мне посчастливилось без происшествий пройти восемь недель основной подготовки, я был направлен в Форт Гордон, штат Джорджия, в школу Сигнального корпуса армии США для прохождения так называемой «продвинутой индивидуальной подготовки» (Advanced Individual Training, или AIT)».
Несмотря на то, что мы по-прежнему жили в одном районе, за исключением редких случаев, когда мы с приятелем случайно пересекались где-нибудь, после моего призыва и демобилизации из армии мы практически не виделись. Тем временем случай на автовокзале в 1960 году постепенно выветрился из моей памяти и, за исключением одного короткого эпизода, о котором речь пойдет ниже, был практически забыт, прежде всего потому, что за прошедшие годы произошел целый ряд событий, в том числе и мое пребывание в дзенском монастыре, которые полностью отодвинули всякую мысль или заботу о Карлосе Кастанеде или автовокзалах — до 1968 года, то есть до 1968 года. Тогда, в 1968 г., вышла в свет первая книга Кастанеды «Учения Дона Хуана: путь познания яки» (THE TEACHINGS OF DON JUAN: A Yaqui Way of Knowledge). Книга стала пользоваться огромным успехом, и практически в одночасье Кастанеда превратился в общественную икону и стал невероятно богатым — и автовокзал в Ногалесе сыграл в этом ключевую роль.
Один короткий эпизод, который ненадолго прервал забытую часть инцидента, произошел через три года после моего первого посещения автовокзала в 1960 г. — когда я, как ни странно, еще служил в армии.
В конце августа 1963 г., во время выступления Мартина Лютера Кинга, я был членом группы, обслуживавшей секретное передающее оборудование в коммуникационном фургоне AN/GRC 26-D, припаркованном вдоль автомагистрали в Вашингтоне, в нескольких милях от Мемориала Линкольна, где проходило выступление Кинга. Где-то там, то ли до, то ли после выступления Кинга, не помню уже, потому что в то время я занимался всевозможными командировками для военных, вплоть до того, что был направлен военными в Панаму, на банку Кай-Сал у северного побережья Кубы и на остров Лебедь, расположенный между Кубой и Гондурасом. Затем, помимо всего вышеперечисленного, по какой-то причине армия решила, что я должен участвовать в других внеклассных военных мероприятиях в течение нескольких недель на западе. Они посадили меня вместе с горсткой других неряшливых солдат на борт ротного самолета C-53 без опознавательных знаков, все окна которого изнутри были заклеены алюминиевой фольгой и малярным скотчем, и отправили нас в ночной перелет через всю страну в место под названием Pinal Air Park, иногда называемое Marana Air Park, недалеко от Мараны, штат Аризона.
Сейчас это не так часто встречается, но в те времена авиапарк представлял собой небольшое заштатное поле, расположенное, впрочем, как и сейчас, примерно на полпути между Фениксом и Тусоном, и в основном управляемое компанией Evergreen, бывшим филиалом ЦРУ. Интересно, что для наших целей этот авиапарк, расположенный в Маране, находится менее чем в полутора часах езды по пустынному шоссе от Ногалеса.
Когда мы, наконец, получили увольнительные, несколько солдат и я, одетые в свои лучшие гражданские костюмы, хотя и с короткими стрижками, пересекли границу Мексики через ворота Ногалеса, чтобы провести несколько дней в невоенных внеклассных мероприятиях по собственному усмотрению.
Прошло три года, а с учетом обучения и перехода от гражданской жизни к военной – целая жизнь, с тех пор как я оказался в Ногалесе после несчастного случая с лошадью. По какой-то необъяснимой причине с тех пор, как армия отправила меня в Аризону, и я узнал, как близко находится Ногалес, мне не терпелось вернуться и увидеть автобусную станцию. При первой же возможности я оторвался от своей группы приятелей, перебрался через границу на американскую сторону и направился прямо к автобазе. Почему – не знаю. Я как будто ожидал встретить кого-то или испытать какое-то чувство. Но ничего. В 1963 году до выхода в свет книги Кастанеды оставалось еще целых пять лет. Любое значение станции по отношению к Кастанеде или дону Хуану Матусу еще не имело никакого смысла. Тем не менее, я ходил по станции почти с благоговением, заглядывая во все закоулки, как внутри, так и снаружи, влекомый как бы духовным поиском.
По правде говоря, несмотря на то, что прошло всего три года с тех пор, как я там побывал, я не смог полностью вспомнить это место, а лишь смутно его запомнил. Когда я шел через границу к автобусной станции, я знал, что уже бывал там и видел это место, но даже в этом случае оно было для меня скорее похоже на картину Эдварда Хоппера «Ночные ястребы». Что-то в ней знакомо и, может быть, даже призрачно основано на реальности, но несмотря на то, что ты знаешь, что можешь вписаться и даже принадлежать, ты все равно как-то отстранен, потому что знаешь, что это картина, и не можешь шагнуть в нее.
Перенесемся в сегодняшний день и посмотрим на ситуацию свежим взглядом. Один из постоянных читателей моих работ по имени Джон Эспозито сообщил мне, что, познакомившись в Интернете с книгой «Дон Хуан Матус: настоящий или выдуманный» в Интернете, он решил сам заглянуть на станцию Nogales Greyhound Station. Поскольку я не был там с того самого визита в 1963 году, Эспозито предлагает мне некоторые интересные сведения. Эспозито пишет:
Конечно, это произошло 46 лет спустя, но станция находится в старом здании в старой части города, и, вероятно, это та же самая станция. Естественно, она могла подвергнуться некоторому ремонту, в частности, в ней появились новые сиденья (т.е. она новее 1960 года).
Нет никакого противоречия в том, что Кастанеда утверждал, что Дон Хуан «сидел на скамейке у угла» через 30 лет после утверждения, что он «сидел перед окном». Это объясняется тем, что место для сидения практически полностью окружено окнами. С двух сторон – окна, с третьей – стойка, с четвертой – ниша с торговыми автоматами и без сидений. Другими словами, ВСЕ места находятся рядом с окнами, независимо от того, расположены ли они по углам. Оба передних угла сидений находятся возле окон, как и один из задних углов. Единственное несоответствие, которое я вижу, – это отсутствие скамеек, но вполне вероятно, что старые скамейки были заменены на ряды соединенных пластиковых сидений в течение последних нескольких десятилетий.
Однако я вижу проблему с утверждением Кастанеды о том, что Дон Хуан прошел 50 ярдов до своего автобуса («Активная сторона бесконечности», с. 39). Маловероятно, что это было даже 50 футов, но тогда слишком легко преувеличить с цифрами, а Карлос Кастанеда, возможно, был преувеличителем мирового класса! Это мелочь, но она беспокоит меня, потому что из-за нее я на протяжении десятилетий представлял себе это событие совершенно по-другому. Я ожидал увидеть пыльную сельскую автобусную станцию, а получил вполне городскую, прямо на очень оживленном пограничном переходе. (см.)
В первой книге Кастанеды «Учения Дона Хуана: Путь познания яки» и в большинстве последующих книг этой серии Кастанеда так или иначе рассказывает в различных сценах вступления на автовокзале о том, что именно благодаря тому, что он оказался в тот день в депо в Ногалесе после автопутешествия со своим коллегой Биллом, он встретил шамана-колдуна, которого он называет Дон Хуан Матус – человека, у которого он не только учился, но и который стал главным тезисом, вокруг которого он строил сюжеты всех своих самых продаваемых книг.
Из-за этой предполагаемой встречи на автовокзале, когда люди слышат о том, что я был на автовокзале Greyhound в Ногалесе в то же время, что и Кастанеда, и как он описывает это в своих книгах, они всегда хотят знать, видел ли я дона Хуана или «беловолосого старого индейца» на автовокзале — И ЕСЛИ ДА, то видел ли я Кастанеду, разговаривающего или взаимодействующего с ним в любом виде, форме или виде.
Если не быть голословным, то ответом будет категорическое НЕТ — хотя, должен признать, это не означает, что встречи не было, просто я не был свидетелем этого факта.
Самое близкое к тому, о чем пишет Кастанеда, произошло в тот момент, когда я пытался встать, но не мог, так как трости у меня с собой не было, и она была недоступна. При попытке встать я сбил с лица темные очки, и прежде, чем я успел их поправить, в мои глаза, видимо, с широко раскрытыми от лекарства зрачками, хлынуло огромное количество яркого света, мешающего мне ясно видеть.
Вдруг прямо передо мной, загораживая большую часть света, льющегося в комнату и в глаза, из ниоткуда возник затемненный силуэт беловолосого пожилого индейца, который мог быть кем угодно. Он молча встал передо мной и, когда мои глаза прояснились, без слов протянул мне трость. С этого момента, повторяя почти до мелочей свой опыт, описанный в статье «Встреча: An Untold Story of Sri Ramana», весь эпизод стал развиваться как бы в замедленной съемке, и я каким-то образом почувствовал себя полностью поглощенным, но в то же время отделенным и далеким от окружающего мира. Все время, пока разворачивалось это явление, занявшее целую вечность, в ушах доминировал фоновый звон, подобный тому, который возникает при давлении глубоко под водой, что, в свою очередь, мешало мне строить ясные, осознанные повседневные мысли. Прежде чем я успел собраться с силами и отреагировать, чего мне, впрочем, совсем не хотелось, потому что ощущения были очень приятными, вмешался мой приятель, и я оказался в грузовике, а очнулся через несколько дней в Калифорнии, давно покинув Аризону, Ногалес, Кастанеду и всяких шаманов.
И наконец, для большинства людей самым ошеломляющим вопросом после вопроса о «беловолосом старом индейце и о том, видел я его или нет» является следующий — поскольку я был на автовокзале в тот же день, когда видел Кастанеду, и, как сказано выше, сообщил, что видел в зале ожидания «ряд других пассажиров и весьма преходящих типов» — ПОЧЕМУ НИ ОДИН из них, да и вообще кто-либо другой, не выступил, как я, и не заявил, что тоже видел там Кастанеду? Почему только я?
Ответ очень прост. Во-первых, я встречался и общался с Кастанедой ранее. Я знал его. Было бы очень необычно, если бы кто-то другой, путешествующий или входящий и выходящий по каким-либо причинам с этой забавной автобусной станции маленького приграничного городка в тот день, знал или узнал его. Большинство людей думают о Кастанеде так, как они его узнали — знаменитым. И он был таким, но только после того, как была опубликована его первая книга. Однако, как я уже рассказывал в статье «Карлос Кастанеда: до Дон Хуана», до выхода его книги «Кастанеда даже не был «Кастанедой». Если вы помните, инцидент на автовокзале произошел только после окончания «Дорожного путешествия» летом 1960 года. Первая книга Кастанеды была выпущена для широкого потребления только в 1968 г., т.е. через целых восемь лет после эпизода с «Дорожной поездкой» и автобусной станцией. До этого момента (выхода его книги) о Кастанеде, по большей части, никто и никогда не слышал. До выхода его книги Кастанеда действительно был не более чем заурядным студентом, затерявшимся среди сотен таких же безвестных студентов, поступивших на антропологический факультет Калифорнийского университета. Он только-только поступил в Калифорнийский университет и был, как и все новички в этом огромном кампусе, полной неизвестностью. Вряд ли кто-то в любом месте и в любое время мог узнать его, знать его или знать о нем за пределами узкого круга знакомых, таких как его тогдашняя жена Маргарет Руньян и несколько ее подруг, а также два или три бывших приятеля по Городскому колледжу Лос-Анджелеса, с которыми он обычно путешествовал.
Почему Билл не рассказал о себе? Возможно, вначале он не знал, что он Билл — или, если на то пошло, не знал, что молодой латиноамериканец, с которым он путешествовал, в конце концов оказался Карлосом Кастанедой. Так же и в обоих случаях, если он узнал или осознал ситуацию позже относительно своей жизни, возможно, на официальном уровне он решил просто оставить все как есть.
Если вы помните, поездка и встреча на автобусной станции в Ногалесе произошли в конце лета 1960 года. Первая книга Кастанеды была опубликована и выпущена в свет только в 1968 г., т.е. через целых восемь лет после «Дорожной поездки». Вплоть до этого времени (выхода книги) о Кастанеде, по большому счету, никто и никогда не слышал. Таким образом, несмотря на то, что Кэмпбелл, а затем и я в приведенном выше тексте называют Кастанеду Кастанедой, на момент встречи, о которой мы здесь говорим, Кастанеда еще не был тем Карлосом Кастанедой, которым он станет. Учитывая, что в то время Кастанеда был практически неизвестен почти всем, единственной причиной, по которой он вообще всплыл в разговоре между моим дядей и Кэмпбеллом, было то, что у них был общий знакомый. Об этом общем знакомстве можно узнать из следующего цитируемого источника:
«Мой дядя рассказал мне, что впервые встретил Кастанеду во время одного из своих биопоисков в пустыне. По его словам, во время этой встречи Кастанеда путешествовал с «ковбоем, который жил в своем грузовике». Именно эти семь слов из уст очевидца, информатора, в сочетании с приведенными выше цитатами, написанными Кастанедой, подтвердили, по крайней мере для меня, существование Билла или похожего на Билла персонажа в реальной жизни. Одна из причин, по которой цитата моего дяди «ковбой, который жил в своем грузовике» оказалась для меня столь актуальной, заключается в том, что много позже я наткнулся на аналогичную цитату, относящуюся к Кэмпбеллу, из совершенно независимого источника. Один из главных летописцев Уильяма Лоуренса Кэмпбелла, он же Ларри Кэмпбелл, Томас Дж. Кэри, пытаясь выяснить, кто такой Кэмпбелл и что с ним произошло, в интервью с человеком, который знал Кэмпбелла в более поздние годы, написал, что «он (Кэмпбелл) жил в старом грузовике» — что практически полностью подтвердило мою уверенность в том, кем был Кэмпбелл».
Читая книги «Дон Хуана» спустя годы, я всегда спрашивал себя и продолжаю спрашивать до сих пор: если бы мой приятель по путешествию в Мексику НЕ появился, когда он появился, и не помешал мне пройти через автобусную станцию, а вместо этого я общался с Кастанедой и его коллегой на таком уровне, что доминировал над ними и перенаправлял их внимание, пропустил бы Кастанеда вообще встречу со стариком, который, по его словам, оказался шаманом-колдуном доном Хуаном Матусом? Кастанеда так и остался бы никем, а дон Хуан остался бы неуслышанным. Или нет? Если не считать того, что Кастанеда мог встретиться с доном Хуаном, как было предначертано, то, скорее всего, я ехал бы с ним в одном автобусе в Лос-Анджелес, а поскольку мы были знакомы и Билл не ехал с ним в тот день, то, скорее всего, мы с Кастанедой сидели бы вместе — что, в свою очередь, могло бы изменить нисходящий поток для нас обоих.
From: «ivan bodhidharma» <piligrim22@hotmail.com>
To: riml
Subject: TOTAL FREEDOM
Date: Tue, 10 Jun 1997
Как выйти в третье внимание?
(краткое руководство для продвинутых)
Необходимые условия для выхода в третье внимание:
Достаточное количество энергии. Это значит, что свечение осознания должно покрывать весь кокон от пяток до макушки.
Для этого необходимо долго практиковать дисциплину и тенсегрити, чтобы сделать свою энергию невкусной. Свечение осознания, если оно не пожирается летунами, растет очень быстро. Достаточно трех дней тотального неделания и безмолвия, чтобы выйти на стартовую позицию.
Пересмотр. Сделать по крайней мере три полных пересмотра своей жизни. На самом деле пересмотр должен продолжаться до тех пор, пока Орел сам не объявит на все миры, что ты свободен.
Внутреннее безмолвие. Оно обеспечит непосредственный контакт с намерением свободы.
Наличие Нагваля, который бы знал Правило.Это условие — дань традиции, и чисто теоретически необязательно, но практически всегда необходим нагваль как проводник духа, хотя если вы не полный диэлектрик, то может быть и справитесь самостоятельно.
Способы выхода в Третье Внимание.
В искусстве осознания.
Если провести точку сборки в определенном ритме через весь кокон от точки безмолвного знания к границе между неизвестным и не познаваемым (т.е. в позицию сновидения, которая находится вне кокона и называется «абсолютной свободой»), а затем резко вернуть точку сборки к границе известного (позиция сверх повышенного осознания), то потом она мгновенно высвобождаясь, подобно молнии, проносится поперек всего кокона человека, настраивая сразу все внутренние эманации. (Важно при этом воспламенить все эманации одновременно, а не последовательно одну за другой, как это делали древние видящие). За счет силы настройки всех янтарных эманаций осознания, воин сгорает в огне изнутри.
«…тело во всей его полноте озаряется знанием. Каждая клетка мгновенно осознает себя и целостность всего тела.» Кокон как бы сам становится точкой сборки на «коконе» всей вселенной, свободно двигаясь вдоль больших эманаций.
В искусстве сновидения.
Последовательное раскрытие и пересечение 7 врат сновидения.
Используйте 4 врат, чтобы собирать Намерение в сновидении. Тайна направленного намерения во втором внимании в сдвоенных позициях сновидения.
5 врата — это полеты на крыльях намерения (путешествия по туннелю времени, сновидения себя в другом времени (прошлого или будущего), намеревание себя в будущее и т.д.).
6 врата — ??? Эмиссары рассказывали, что где-то здесь находятся женщины-нагвали текущих магических линий в состоянии воспламенения эманаций, растянутом во времени. Найти их могут лишь мужчины-нагвали. Одного прикосновения к женщине-нагваль достаточно, чтобы выйти в третье внимание.
7 врата — это выход к подножию Орла, где возможно непосредственное видение Орла, накатывающей силы и больших эманаций (очень опасное место).
Сон Свободы. В сновидении возможно все. Достаточно приснить сон о том, как ты выходишь в третье внимание, а затем вкладывать в него энергию и намерение. Постоянно раз за разом сновидеть один и тот же сон о свободе. И однажды он станет реальностью.
Но, знайте! Сновидение — это от начала и до конца ЛОВУШКА неорганических существ. Неорганики могут все. Они могут даже дать вам «свободу», но это будет не Абсолютная Свобода, а лишь ее точная копия. 🙂
В искусстве абстрактного сталкинга.
Перепросмотр — это магический способ отделить осознание от жизни. Отдав, обогащенное жизненным опытом, осознание Орлу, маг, сохранив при этом жизненную силу, может достичь полной свободы.
Пересмотр и тенсегрити позволяют сталкеру пересечь барьер восприятия, и войти в пространство сталкеров. Далее необходимо повернуть голову в новом направлении — к времени наступающему. В этом случае Время воспринимается как бесконечный туннель из веретенообразных бороздок. Первое внимание людей зафиксировано на одной какой-то отражающей бороздке и может воспринимать только образы этой дорожки, и только по мере того как они уходят в прошлое. Движение вдоль бороздок происходит рывками, под действием импульсов накатывающей силы. Она как бы старается столкнуть нас к клюву Орла. Повернуться лицом к накатывающему на нас времени — это не значит видеть будущее, это значит осознать настоящее. Постоянное осознавание здесь и сейчас и есть ключ к освобождению от оков времени и необходимое условие для путешествия в бесконечность.
Использование накатывающей силы.
Овладев намерением, новые видящие освоились с накатывающей силой и за свои труды, получили вознаграждение в виде дара свободы. Для того чтобы открыться накатывающей силе, требуется только достаточно глубоко сдвинуть точку сборки, чтобы как можно шире раскрыть свой просвет (почти до размеров кокона). Если встречать накатывающую силу намеренно, то опасность, что эта сила расколет кокон минимальна. И вместо того, чтобы свернуть кокон как испуганную мокрицу, сила заполняет его огнем изнутри. Конечным результатом становится полная и мгновенная дезинтеграция.
В объяснении магов (использование связующей силы).
Наша истинная природа такова, что мы — это просто безымянный пучок ощущений.
Сила Жизни связывает элементы осознания в единое целое, которое и является нашим тоналем. Как только Сила Жизни оставляет тело, все эти единые осознания распадаются и возвращаются назад туда, откуда они пришли — в нагуаль.
«Объяснение магов гласит, что у каждого из нас есть центр, из которого можно быть свидетелем нагуаля — это Воля. Поэтому воин может отправляться в нагуаль и позволять своему пучку складываться и перераспределяться всевозможными способами.»
«Воин, владеющий целостностью самого себя, может перераспределять частицы своего пучка любым воображаемым способом. Сила Жизни — вот что делает такое объединение возможным.»
«То, что делает воин, путешествуя в неизвестном, очень похоже на умирание, только вот его пучок единых ощущений не распадается, а лишь немного расширяется, не теряя своей целостности.»
Использование Толчка Земли.
Земля — живое существо, которое способно дать войну мощнейший толчок для движения точки сборки к границам неизвестного. Ключом к техникам Земли являются внутренняя тишина и любая сверкающая вещь. Толчок Земли может дать настройку и необходимую скорость для движения точки сборки к свободе.
Намерение Свободы. Тайна Настройки.
Воспламенить эманации кокона это еще не значит выйти в третье внимание. Необходимо сохранить еще несгибаемое намерение сохранить восприятие, при всех метаморфозах и трансформациях, связанных с переходом.
Если у вас есть описание способов выхода в третье внимание, но вы не владеете намерением выхода, вы не сможете этим описанием воспользоваться. С другой стороны, если вы имеете намерение выхода, то описание вам уже не нужно. Намерение само подскажет что и как.
Когда Орел создавал людей, он дал им полое знание о свободе, но приказал все забыть. Задача воина вспомнить начальную настройку, т.е. вернуть точку сборки туда, где он создавался.
Орел эманирует 8 материальных миров, пересекаемых тремя лучами осознания. Эти лучи вибрируют в определенном ритме, представляя собой Связующую Силу, которая порождает жизнь и удерживает наши энергетические поля вместе. Проникая сквозь все миры, эта вибрация задает универсальный код настройки восприятия, знание о котором может сделать нас свободными. Этот ритм есть везде, где есть осознание. Настроиться на этот ритм, фактически, и значит очистить связующее звено с намерением.
«В конце концов маги остановились на том, что их собственное связующее звено с намерением должно освободить их посредством зажигания огня изнутри.»
«Степень осознания каждого конкретного существа зависит от того, насколько оно способно позволить давлению больших эманаций вести его.»(КК «Огонь изнутри»).
Как уловить и сохранить настройку?
Секрет прост: РАССЛАБЛЕНИЕ — непрерывное (ментальное, физическое, энергетическое и т.д.) расслабление. 24 часа в сутки.
Расслабление — это то, что останавливает внутренний диалог. Это то что позволяет удержать новым видящим точку сборки посередине человеческой полосы. Безмолвие поможет уловить ритм, а расслабление поможет удержать настройку. Овладев настройкой, войну остается лишь слушать ее команды. Настройка сама научит война, как сделать все необходимое, чтобы стать свободным.
Смерть и Свобода.
Для смертного существа есть два способа обмануть смерть:
- Путь Бросившего Вызов Смерти (Арендатора) — это значит постоянно менять форму, отдалживать у других энергию, бесконечно убегать от неорганических существ. Ясно, что рано или поздно они вас поймают, а это хуже смерти.
- Выйти в Третье Внимание — это значит расширить свое восприятие до невообразимых масштабов, но и оказаться в плену у больших эманаций.
Но и в том и в другом случае это бесконечное путешествие, нескончаемая борьба, которая рано или поздно закончится смертью. Ибо дар осознания в конце концов должен быть отдан обратно, тому кто его дал: Орлу.
Огонь Изнутри.
Когда-нибудь осознав настройку, вы вдруг поймете, что ничего кроме Огня Изнутри не существует. Мир рожден Орлом как Огонь Изнутри. Он существует как Огонь Изнутри. Он вечно будет существовать как Огонь Изнутри. Нет ничего кроме светящейся и вибрирующей энергии. Мир горит Огнем Изнутри здесь и сейчас. Это невозможно объяснить, это можно лишь осознать.
Нагуаль — это Движущийся Огонь Изнутри.
Тональ — это Застывший Огонь Изнутри.
Мы с вами как застывшие сосульки. Нам не хватает скорости осознать, что мы тоже горим в Огне Изнутри…
«Тональ каждого из нас является просто отражением неописуемого неизвестного, наполненного порядком, а Нагуаль каждого из нас является только отражением неописуемой пустоты, которая содержит все.»
Продолжение. Начало здесь.
Второй диалог: Теотль
Август 1998 года
Мы находились как раз в том месте, где нагуаль Карлос пережил одно из самых странных и грозных проявлений силы дона Хуана. Там Дух запустил дона Карлоса в путешествие во времени и пространстве простым толчком сзади.
Дон Авелино вызвал меня туда, потому что хотел совершить определенные маневры в моем присутствии. Он сделал несколько «стирающих» пассов надо мной, не прикасаясь ко мне. Затем он вошел в глубокую концентрацию и я заметил, как он посмотрел на меня от ног до головы; я заметил удовлетворение в его улыбке. Я заметил удовлетворение в его улыбке. Он пригласил меня выпить в Sanborn’s La Fragua (Этот ресторан располагается рядом с Monumento y Museo de la Revolucion. Ресторан славится блюдами мексиканской кухни).
Дон Авелино не пьет кофе, поэтому он попросил фруктовой воды, а я попросил освежающую жидкость.
— У вас есть, чем можно записывать? Хорошо. Я собираюсь поговорить с вами об энергии. Энергия есть во всей Вселенной. Если бы ее не было, я не мог бы, например, сейчас с вами разговаривать. Она является основой того, что мы называем реальностью. Она имеет намерение и является тем, что связывает нас с внутренними и внешними аспектами Вселенной. Она может быть загрязнена или очищена сознанием. Фактически, все, о чем я буду говорить с вами дальше, связано с энергией.
Древние тламатиниме (учителя, мудрецы) из Анауака хорошо знали это, ибо они вступили в симбиотические отношения с этим первозданной сутью. Можно сказать, что она есть все. Древние называли ее Орлом, мы называем его Богом. И самое удивительное, что его имя, Ометеотль, очень похоже на математическое: божественное единство двойственности троицы. Кстати, займитесь изучением математических основ древних. Многое вас удивит…
Итак, название энергии на языке науатль связано с божественностью; это Теотль (teotl), и древние тольтеки произносили его именно в этом смысле: как синоним энергии. Энергия — это как сила, сущность, «нечто», что удерживает вместе кирпичики, из которых состоит Вселенная. Другими словами, Вселенная — это энергия, это Теотль. Это наши хрупкие и атрофированные чувства заставляют нас воспринимать теотль как множество твердых и отдельных объектов.
Помните ли вы образ атома, который нам описывали в школе? Крошечная сфера, называемая ядром, окруженная электронами, которые вращаются, как планеты. Между электронами и ядром находится огромный вакуум, но если бы вы попытались опустить палец в вакуум, то отторжение было бы огромным. Это происходит потому, что между ними существует Теотль.
Теперь, в наше время, если мы посмотрим на ядро и электроны, протоны и т.д., мы увидим, что материальной плотности этих элементов на самом деле не существует: это просто непроницаемый Теотль (современная физика считает элементарные частицы колебаниями квантовых полей). Следовательно, мы должны убедить себя, что то, что мы видим как физическую вселенную, состоит не из материи, а из некой силы, которую мы называем теотль: то, что находится внутри и снаружи нас, мы сами и все, о чем вы можете подумать, что проявляется в этом мире, есть не что иное, как проявление бесконечного поля энергии, потому что все является энергетическим целым, или, как говорили древние нагуали, все обладает качеством теотль.
Энергия для нас организована в два порядка, которые на самом деле иллюзорны, но служат для того, чтобы дать нам некоторое понимание мира: тональный и нагуальный. Я знаю, что вы знакомы с этими терминами, поэтому не буду слишком подробно останавливаться на них, но следующая попытка определения даст вам лучшую основу для их изучения. Шаманизм не имеет доктрин, заменяя веру практикой. Однако он имеет дело с абстрактным пониманием мира. Вселенная является продуктом двух сил, которые не враждебны, а дополняют друг друга.
Обитатели Мезоамерики называли их Тональ и Нагуаль. Эти силы не являются физическими полярностями, но они порождают их. Эти силы принадлежат не к сфере физического, а к сфере восприятия. Независимое действие этих сил порождает мир ментальных объектов, категорий, суждений, противоречий, парадоксов. В реальном мире эти силы всегда едины. Их действие — это энергетические поля. Каждое энергетическое поле является полем сознания.
Существуют различные типы полей сознания:
- Чувственное, когда не удается установить различие между воспринимающим и воспринимаемым — объектами.
- Подсознательное, когда он развивает предположение об индивидуальности, но не является самосознательным.
- Самосознание, когда осознающий может формировать образ самого себя.
- Сверхсознание, когда осознающий может целостно осознавать себя и окружающую его совокупность.
Это скачки порядка на пути сознания. Разница заключается в уровне организации.
Когда Тональ и Нагуаль объединяются, результатом является состояние динамического равновесия. Каждое состояние динамического равновесия — это качественный скачок по сравнению с теми состояниями, которые его породили.
Между ними нет двойственности: нагуаль — это все. Тональ — это те части нагуаля, которые мы можем воспринять. Посмотрите внимательно. По мере того, как вы будете тренировать свои «дремлющие» потенциалы, тональ — как это ни парадоксально — будет уменьшаться, и вы постепенно «осознаете» нагуаль…, и вы сами убедитесь в моем первом утверждении: все есть нагуаль.
Теотль, или энергия, как и все остальное в этой вселенной, имеет законы, которые управляют ею, и если вам удастся хотя бы понять их, это будет уже благо. Один из них заключается в том, что все вибрирует, очевидно, с разными градациями или скоростями. Совершенно очевидно, что энергетическая вибрация кварца сильно отличается от вибрации листа дерева. Но не стоит останавливаться на твердых объектах: мысль также вибрирует с определенной частотой, цвета, цветы, звезды, песчинки и волосы, растущие на вашей голове. Вибрация подтверждает, что ничто не остается статичным, все меняется и/или возвращается в больших циклах. Вы согласитесь со мной, что именно это постоянное изменение делает жизнь интересной. На самом деле, это фундаментальная составляющая жизни. Теотль, находясь в состоянии легкого неравновесия, вызывает ощущение смен времен года, окисление предметов, распад и последующее обновление.
Таким образом, мы доказываем второй закон: текучесть теотля.
Наши физические органы чувств воспринимают и организуют энергию более тонким или более плотным способом, в зависимости от того, быстрая или медленная вибрация. Тонкая, как быстрая мысль, легко поддается изменению и манипулированию; или плотная, как твердая материя, в этом случае она медленная, гораздо сложнее поддается изменению. Кроме того, «внутри» энергии-материи существует довольно много различий; живые ткани легче поддаются изменениям и более подвержены воздействию внешних энергий, например, солнечный ожог на коже; и совсем другое дело — камень. Или энергия воды, чрезвычайно текучая и легко приспосабливаемая, разбавляет и включает в себя всю материю. Великие тламатиниме — эксперты по воде.
На самом деле Дон Хуан был одним из этих облачных тламатиниме, очевидно, связанных с водной стихией. Я хорошо помню, что мой учитель называл их атлан тлачишки (atlan tlachixqui), что означает «те, кто смотрит на вещи в воде».
Еще один очень важный закон заключается в том, что энергия притягивает энергию. Облака притягивают облака, книги группируются в библиотеки, алмазы находят в алмазных жилах… это означает, что должны существовать параллели, сродства, притяжения вибрационного характера. Скука притягивает скуку; любовь притягивает любовь. Между всеми сущностями существуют резонансы, и когда есть сродство, они автоматически испытывают притяжение.
Законы физики ежедневно реагируют на точку фиксации вашего внимания. Когда внимание течет, тогда проявляются законы энергии, характерной чертой которых является непредсказуемость. Воля, любопытство, болезненность, страх, любовь и другие субъективные императивы являются элементами накопления или растраты теотля.
Мы считаем, что необходимо сохранить всю возможную энергию, чтобы выйти за пределы ограниченных параметров нашего восприятия и получить доступ к реалиям нагуаля. Это означает обучение специализированному использованию энергии. И в моем конкретном случае, из-за огромного религиозного давления, которому я подвергался с детства, у меня есть «отпечаток», которая характеризует меня: это сакрализация действий, которые важны для меня. Это налагает на меня ответственность и постоянное стремление предпринимать любые энергичные попытки дисциплинированно и бескомпромиссно. Я хочу, чтобы вы прониклись этим духом. Это изысканный способ использования нашей суеверной обезьяньей природы. Заметьте, что в этом ключе даже то, что кажется негативным, может быть использовано как средство для достижения цели тламатини.
Одно из самых мощных проявлений энергии, которое существует и, очевидно, может быть использовано, — это энергия размножения. Секс, будучи фундаментальным источником выживания для любого вида, является очень мощной жилой теотля.
По моему опыту, факторы, которые больше всего изматывают нас в сексуальных отношениях, следующие, в порядке значимости: во-первых, сам акт выполнения того, что обычно является не более чем социальным требованием (определение себя как мужчины или женщины, или, по крайней мере, гея); особенно когда это становится духовным предлогом, в стиле «сексуального дао», «тантра-йоги» или «нагуали» для женщин; во-вторых, узы зависимости и обязательства, которые заключаются с любимым человеком и его семьей; в-третьих, чувство вины, которое возникает по отношению к нагуалю за то, что у него есть отношения, и по отношению к партнеру и обществу за то, что воин этого не выполняет; это дилемма, у которой есть только одно решение – секс воина, или, другими словами, осознанное сновидение или грезы; в-четвертых, коитус. Эякуляция выводит из вас вещества, полезные для процесса восприятия.
Одна из возможностей исправить ситуацию — правда, весьма посредственная — это совершать половой акт без эякуляции. Вы, вероятно, сэкономите один процент энергии, но у этого способа есть недостаток — он извращает биологическую цель полового акта, что порождает состояния невроза. Сознание, вложенное в действие, не растрачивает энергию, напротив, это наша лучшая возможность трансценденции, потому что присутствовать — значит сохранять. Как только мы дали слово — а брак является сакрализацией сексуальности — лучше всего подчиниться, если только мы не пришли к очень четкому соглашению с нашим партнером.
Это первое упражнение, связанное с теотлем, предназначено для того, чтобы вы научились фиксировать энергию в определенной точке с помощью пальцев. Сконцентрируйте большую энергетическую силу на своей правой руке. Теперь представьте, что ваша рука полна энергии. Вытяните правую руку прямо перед собой со сложенным под ней большим пальцем. Помните, что вы не собираетесь направлять энергию через большой палец. Мягко и равномерно излучайте энергию всеми четырьмя пальцами. Оставайтесь в этом потоке в течение десяти секунд. Затем снова «наполните» руку и кисть.
Теперь направьте энергию (используйте столько, сколько хотите, она бесконечна) в центр тела, на уровень пупка, и оттуда направьте ее в левую руку. Как и в случае с правой рукой, направляйте энергию всеми четырьмя пальцами. Для начала вы можете взять в качестве цели муравья или лист бумаги. Вы заметите, какое влияние оказало ваше намерение.
Далее направьте энергию вниз по правой ноге к стопе, чувствуя, как она равномерно течет через пять пальцев. Оттуда направьте ее обратно к центру тела. Проделайте это три раза с каждой ногой. Рекомендуется выполнять это упражнение босиком и в непосредственном контакте с землей. Через пальцы ног, а еще лучше через подошвы ног, вы можете впитывать всю энергию, необходимую вашему телу, из очень близкого неисчерпаемого источника — Земли. Другие источники — это вода, огонь и воздух.
Деревья — безупречные воины. Только задумайтесь на мгновение о том, какое огромное количество энергии требуется дереву высотой, скажем, в тридцать метров. И если вы станете наблюдательными, его энергия поступает от четырех элементов, о которых я говорил ранее. Поэтому я рекомендую вам искать здоровое дерево.
Теотль, который исходит от растений и деревьев, чист и не причинит вам вреда, если вы его поглотите. Встаньте босиком, держа спину на расстоянии около двадцати сантиметров от ствола дерева. Из этого положения осторожно коснитесь дерева ладонями рук. Следите за тем, чтобы колени были слегка согнуты, а бедра полностью расслаблены. Дышите глубоко и регулярно. В этот момент мягко впитывайте энергию дерева через кисти, руки и спину.
Вы также можете поддерживать голову и принимать энергию через этот канал. Позвольте энергии течь по вашему телу через ноги и направьте ее к корням дерева. Это будет «старая» или неиспользованная энергия, поступающая в дерево для переработки, в то время как вы «наполняетесь» «новой» и оживляющей энергией. Вы остановитесь, когда ваше тело попросит вас об этом.
Еще одно упражнение — это то, что мы, тламатиниме, называем полировкой светящейся сферы энергии, той, что окружает нас и придает связность нашему существованию как плотных существ. Вы должны растирать свое тело руками с бескомпромиссным чувством и целью. Представьте, что вы принимаете ванну, но визуализируйте, как ваши руки удаляют загрязнения из вашей сферы. Осознайте это в ладонях и пальцах, но в глубокой концентрации. Вы находитесь в акте власти, а такие акты требуют воинского настроя.
Начните с рук от плеч; затем туловище спереди и сзади.
Продолжайте с каждой из нижних конечностей, начиная с правой ноги. Закончите с головой и, если у вас длинные волосы, «отполируйте» их до кончиков.
Короче говоря, все ваше тело будет «отполировано» вашими руками, и вы почувствуете облегчение и легкость. Вы можете сделать эту чистку для кого-то другого, но между вами должно быть большое доверие и согласие.
Я предлагаю вам найти свои собственные энергетические настройки. Если вам интересно, в качестве последней рекомендации в этой беседе попробуйте каждый день наблюдать восход солнца и по вечерам определять, в какой лунный сезон к вам «прилипает» больше всего энергии. Пейте природную воду и как можно больше ходите без обуви, но по грязи, траве или песку. Ешьте все, но в меру. В Анауаке мы говорим: завтракай как король, обедай как принц, а ужинай как нищий. И не делайте это в определенные часы, а только тогда, когда этого требует ваше тело, так как это позволяет избежать рутины, истощающей энергию. Стремитесь к балансу, но в динамике: древние толтеки определяли баланс двумя способами — статическим и динамическим. Первое они называли патлауа (patlahua), а второе – куинамичтли (quinamictli). Последнее подразумевает действие и силу.
Обратите внимание, что мой учитель, дон Гауденсио Сильва, имел прекрасные контакты с андскими толтеками, и я был совершенно поражен, когда он описал мне, как они представляют себе энергию: kausay. Они находят различия в составе энергии, например, sami — утонченная энергия; huaca — священная энергия человека, места или объекта; hucha — тяжелая энергия и poq’po — светящаяся сфера. Это хороший пример того, что такой язык, как кечуа, имеет, как и науатль, очень высокий уровень понимания природы Вселенной.
Боевые искусства, особенно внутренние, хороши для поддержания энергии, но заниматься ими нужно без привязанности. Мы делаем упражнения, основанные на движениях, которые направлены непосредственно на накопление, сохранение и распределение теотль.
На мой конкретный вопрос он ответил:
— Какие упражнения? Посмотрите внимательно на стелы, кодексы, памятники! Все они имеют энергетический замысел. Вот и ответ на ваш вопрос…
Я снова сделал лицо «ничего не понимаю», и он со вздохом «другого выхода нет» сказал мне:
Послушайте, упражнение, которое я собираюсь вам описать, очень мощное. Оно требует большой концентрации, а также, в сочетании с дыханием, которое я опишу, оно будет полезно, скажем, для осознания своих снов, пока вы восстанавливаете теотль, который, возможно, оставили валяться где попало. Лягте головой на восток и сведите ноги вместе, согнув колени. Упритесь локтями в пол рядом с туловищем и сформируйте руками круг над пупком. Поднимите шею и плечи, как бы пытаясь заглянуть в живот. Затем поверните голову влево и сделайте глубокий вдох. Сразу же поднимите голову вправо, осторожно выпуская воздух через рот, подметая, пока не достигнете правого плеча без воздуха. Там снова вдохните и верните голову к левому плечу, снова подметая. Левое плечо, снова подметание. Проделайте это в течение тринадцати вдохов. Эта поза называлась акисток и она известна под ошибочным названием чак мооль (чакмул). Древние науалли давали этой технике несколько целей.
Первая заключается в том, что, когда вы вдыхаете с левой стороны и выдыхаете вправо, вы снова впускаете в себя весь теотль, которые оставили в прошлом. Когда вы вдыхаете с правой стороны и выдыхаете с левой, вы отдаете весь тот теотль, который вам не принадлежит, который остался там в виде бесполезного липкого вещества. После многократного выполнения этой дыхательной техники вы заметите, что огромные порции воспоминаний, которые вы считали забытыми и похороненными, буквально каскадом возвращаются к вам. Именно из этих воспоминаний вы извлекаете и возвращаете теотль. Вы заметите, что большинство из них — это травматические, насильственные и сексуальные воспоминания. Это трудно признать, и только выполнив упражнение, вы сможете разрешить свои сомнения.
Вторая цель этого упражнения заключается в том, что науалли делали его перед сном, а затем, когда они спали… Почему вы так смотрите на меня, ха, ха, ха, ха… Вы не верите мне? Да, перед сном и когда вы спите, вы должны — вы должны — делать это упражнение! Перед сном оно подготовит вас к фантастическим снам, а во время сна, если вам удастся его выполнить… у вас будут такие необыкновенные переживания, что я могу только пожелать вам удачи.
Третий диалог: Носители
Ноябрь 1998 г.
Етекпатль, если ты хочешь следовать пути воина, тому, который называется шочиайотль (shochiyaoyotl – «война цветов», понимаемая как постоянное самосовершенствование. Не против других, а против дефектов, привычек и нарушений всех видов нашей личности, характера и физического состояния. Короче говоря, это война, самая благородная война, которую может вести человек), ты должен начать с приобретения знаний о нашей структуре, как физической, так и энергетической, и о вещах, которые поддерживают или разрушают эту структуру. Толтеки верили, что тлакатль, человек, — это сущность, состоящая из пяти носителей сознания, называемых кимили (quimilli), оболочками, каждая из которых имеет свою собственную функцию и технику развития.
Это: физическое тело, жизненное дыхание, тоналли, дух или анима и разум. Есть еще одно средство, но я опишу его позже.
Первое называется тонака или тотлак (totlac), физическое тело, под другим названием йу’кайотль (yu’cayotl), материальная форма, которая является местом обитания чувств, инстинкта выживания и животных ощущений. Его особенность в том, что он подчиняется законам материи. Мы называем себя тлакек («тот, кто имеет тело»), обладателями физического тела.
Второе мы называем экайотль (ecauyotl) или чеуалли (cehualli), тень; а также эльуаотль (elhuayotl), жизненное дыхание. Здесь процветают инстинкты воспроизводства и увековечивания; оно связано с печенью. Те из нас, кто видит энергию, легко воспринимают ее как золотистую оболочку, похожую на волокнистую солому, которая полностью покрывает все наше физическое тело. На уровне живота и на макушке головы отчетливо виден серый дымок, который древние называли тлакайпопочтли (tlacaipopoctli), «дым тела». Это энергетическая сущность не подвластна силам материи и сохраняется в течение нескольких дней после смерти первого носителя.
Я рекомендую вам поддерживать печень в идеальном состоянии. Вам придется изучить ее функции и использовать наилучший способ поддержания ее здоровья».
«Следующим является хорошо известный тоналли (тональ), сохраненное тепло тела. В нем проявляются художественные импульсы и творческая воля. По словам видящих, его можно представить в виде тланекстли — светящегося яйца янтарного оттенка, которое окружает голову человека; у некоторых субъектов оно распространяется на все тело. Древние мудрецы связывали его с пупком. Это проявление энергии или тональ трактовался как неотъемлемое качество человеческой жизни. Существуют сильные и слабые тонали, в зависимости от количества внутреннего «тепла», которым обладает человек. Удивительно то, что эта субстанция может «выживать» до четырех лет после смерти тела.
«Я вижу, вы делаете заметки… Хорошо! Тогда у вас не будет оправданий если вы что то упустите».
Четвертая сущность называется тейолли (teyolli), йолия (yolia) или йолилицтли (yoliliztli), или или анима, дух. Отсюда берут начало чувства и альтруистические импульсы, связанные с сердцем. Это совершенно независимая сущность, способная пережить физическое тело на неопределенное время, в зависимости от силы тоналя и подготовки человека как воина. Она способна пережить распад обыденного сознания.
Пятый и последний называется мати (mati), мнение, или, по другому — иштли (ixtli), видение. С его помощью мы общаемся с внешним миром, очевидно, что это место речи, мысли, обыденного сознания и импульса к общению. С его помощью можно предлагать другим или принимать предложенния, и именно благодаря ему рождаются убеждения и верования.
Существовала каста нагуалей, которая очень конкретно использовала эту субстанцию. Их называли тетлачиуиани (tetlachihuiani, обольститель народа).
В завершение этого диалога я должен добавить, что у каждого мужчины и каждой женщины есть свой науалли, его или ее двойник, независимый и вечный носитель сознания. И хотя это довольно сложная тема, вы наверняка заметили, что я говорил с вами о науалли с первого дня нашей встречи. Обладание сильным и обученным науалли является гарантией преодоления смерти, так как эта сущность может бесконечно долго хранить сознание человека посредством мистического процесса переноса, называемого теоуатиа (teohuatia), божественное воплощение.
Главное свойство науалли — способность творить; Кецалькоатль создал мир благодаря своей способности науалли. Еще одно его свойство — он может разворачиваться и отделяться от физического тела, создавая свои визуальные копии. Как видите, нагуализм не отрицает непрерывность энергии, а скорее автоматическое сохранение «я», или, говоря более конкретным языком, автоматизмы. Создание энергетического двойника — это высшее достижение, а доверить ему свою личность, отказавшись от тела и войдя в новые миры восприятия, — это еще более беспрецедентная вещь.
Я предлагаю вам глубоко изучить этнические группы, особенно отоми, соке, цельталь и цоциль, и вы узнаете невероятные вещи о работе с двойниками и сновидениями, и не забывайте, что обученный тламатини может проецировать свой науалли в форме животного.
ВОИН ЗВЕЗДА
В течение многих лет я был постоянным читателем работ Карлоса Кастанеды, антрополога, который приехал в Мексику для изучения некоторых растений и наткнулся на необыкновенное философское и духовное учение, которое называется нагуализм, по словам его учителя и инициатора, индейца-толтека дона Хуана Матуса. Это течение, несмотря на определенные параллели с другими культурами, которые также стремились к духовной трансценденции, обладает характеристиками, которые делают его уникальным: работа с восприятием, энергией и сознанием настолько элегантная и утонченная, что каждый, кто осмелится применить их для собственного роста, заметит — если будет настойчивым — что они намного превосходят все, что было известно в истории человечества. Именно это я заметил в себе с тех пор, как попытался применить знания и техники, которые дон Хуан подробно излагал своему ученику. Я не утверждаю, что продвинулся очень далеко — это путь, по которому идут без ожиданий, — но мое сознание, мое представление о мире, о религии и даже о науке были радикально и навсегда преобразованы. Радикально и навсегда. Казалось, я готовился к встрече, и так оно и случилось. В апреле 1998 года и еще в течение двенадцати встреч мне посчастливилось наладить диалог с необычным человеком — нагуалем, или науалли.
Это история тех удивительных встреч, которые с тех пор изменили мою жизнь.
Эйтекпатль
Первый диалог: Науальмекайотль
Как я обычно делал, я отправился пешком на Аламеда Сентрал в Мехико. Я присел поразмышлять на любимую скамейку необыкновенного человека, в том самом месте, где и он, и его собственный учитель где и он, и его собственный учитель обсуждали человека, сознание и энергию в такой удивительной и философской манере. в таком удивительном и философском ключе, что с тех пор, как я прочитал эти беседы, моя жизнь изменилась навсегда. Жизнь изменилась навсегда.
Я услышал щебетание птиц и посмотрел вперед на древнее здание, очень старое и полное красивых узоров и деталей, и полное прекрасных узоров и архитектурных деталей, которые всегда восхищали обоих мастеров, обоих учителей.
Как всегда, когда я сидел в этом месте, я начал вспоминать работу мастера сознания, огромную и непонятную обширную и непонятную — за исключением немногих — сагу в мире сознания и энергии внутри и энергии внутри самого загадочного и экстравагантного течения всех времен: нагуализма. Изысканные моменты этого магического человека, наполненные юмором юмора, который ему пришлось вынести от своего собственного мастера, наполнили меня интенсивной радостью.
Начинало темнеть. Зелень растительности сияла золотым светом, а легкий ветерок, теплый и пьянящий, сладко овевал меня. Я заметил, что мимо почти не проходило людей, и это меня утешило. Мне никогда не нравилось находиться в окружении большого количества людей. Я вытянулась на своем сиденье, чтобы устроиться поудобнее, и мои пальцы нащупали что-то странное под скамейкой. Я быстро ощупал все вокруг и, к своему удивлению, обнаружил визитную карточку, приклеенную к скамейке. Она была сероватого цвета, без рисунка или чего-то подобного. В центре было написано имя: Don Avelino Masegual
На мгновение я окаменел. Я огляделся вокруг, пытаясь найти виновника или виновников этой шутки. Ведь это, конечно, могла быть только шутка. Но ничего. Среди немногочисленных прохожих я не обнаружил никого, кто бы смотрел на меня, а тем более смеялся. В красивом здании напротив — тоже. Те немногие, кто проходил мимо, делали это равнодушно, поглощенные своими делами.
Я снова прочитал карточку: «Дон Авелино Масегуаль».
Масегуаль? Это слово на языке науатль означает «люди низкого происхождения», человек, стоящий лишь на одну ступень выше рабов, согласно жесткому социальному составу мешиков, надменного и воинственного народа, населявшего территорию нынешней столицы Мексики. Позже я узнал, что у этого слова есть и другое, более глубокое значение: «заслуженный», то есть тот, кто способен к прогрессу в духовном смысле благодаря своим собственным заслугам».
Я ждал несколько часов, пока кто-то подойдет ко мне. Было очевидно, что тот, кто положил туда карточку, сделал это с целью представиться позже. Моя интуиция, которая доставляла мне массу удовольствия, подсказывала мне, что открытка адресована мне и что рано или поздно что рано или поздно рано или поздно, рано или поздно, владелец открытки свяжется со мной.
Первый контакт
Среди приближающихся людей — позже я вспомню, что он пришел с востока — я сразу заметил мужчину среднего роста, чуть выше меня, одетого в джинсы, белую футболку и черную кожаную куртку. Его голову покрывала белая ковбойская шляпа с красивым пером на левой стороне. На шее у него была плотно облегающая красная бандана, концы которой были продеты через тонкое золотое кольцо. Он присел рядом со мной, видимо, чтобы немного отдохнуть; он осторожно снял шляпу, отчего его длинные черные волосы упали на плечи. Я наблюдал за ним. Он повернул голову в мою сторону, и я заметила, что глаза у него зеленоватые. Его светло—коричневая кожа дала мне понять, что он не индиец, но и не белый, если не считать цвета его глаз. На его носу виднелся небольшой шрам на середине перегородки, и в целом ему было от 50 до 55 лет. Я заметил его мозолистые руки и то, что на нем были темно-коричневые ботинки.
—Вы получили маленькую карточку? — спросил он меня с нахальным выражением лица. Я уставился на него и ответил: «Да, получил».
— Эта маленькая сучка Артемида придумывает всякие штуки!
— Вы Авелино Масегуаль? — глупо спросил я.
— Дон Авелино Масегуаль, — ответил он серьезным жестом, — и расскажите мне о себе.
— Простите, — сказал я и добавил: — А кто такая Артемида?
— Она, можно сказать, моя правая рука. Она — мой аналог… она — моя женская сторона, — сказал он с широкой улыбкой. Я заметил ее белые ровные зубы. Вы с ней познакомитесь.
—Послушайте, учитывая происходящее, Дух дал мне миссию принести вам тринадцать историй о нашей… скажем так, философии. Я знаю, что вам хорошо известно, что в Мексике с незапамятных времен существует нагуализм или нагуаллайотль. Точно так же я уверен, что вы уже прочитали труд нагуаля Карлоса «от корки до корки» и чувствуете себя знатоком.
Он рассказал всем нам только несколько вещей, но я собираюсь рассказать вам историю моего происхождения, моей родословной, которая несколько связана с родословной дона Хуана, но не очень сильно. Конечно, я противоречу сам себе, потому что нагуализм един, а мы… мы простые бойцы.
Я долго молчал, а он смотрел на меня с полуулыбкой. Странно, но я чувствовал себя спокойно и расслабленно. Я заметил, что наступила ночь, и желтоватые огни освещали место, где мы находились.
Хотя он был явно пожилым человеком, от него исходило ощущение свежести, молодости на грани взрыва. Мне стало интересно, как выглядит его «женская версия».
Внезапно он заговорил, испугав меня. Он попросил меня не перебивать его, потому что он собирается рассказать мне длинную историю. Я кивнул головой, откинулся на железную скамью и начал слушать его.
— В год Оме Текпатль (2 кремень), будучи днем Йей Оллин (3 движения), то есть 30 июля 1520 года, в истории Мексики произошло беспрецедентное событие. Эта ночь стала ночью победы для индейцев-теночей и ночью поражения для испанцев. Особенно для почти двух тысяч погибших индейских союзников и 50 павших испанских всадников.
Когда испанцы получили несколько минут передышки, находясь далеко и занимаясь «подсчетом потерь», Кортес узнал, что его главного прорицателя, его чернокнижника, неаполитанского солдата Бласа Ботельо Пуэрто-де-Плата, нет среди выживших. Он отправился на поиски его вещей и, к своему ужасу, обнаружил его шикипилли, колдовскую сумку, сделанную из человеческой кожи. Там они прочли его записи, в которых Ботельо предсказал смерть своего коня, но не свою собственную… а также увидели, что он предсказал Эрнану Кортесу долгую жизнь, полную побед и богатства. Блас Ботельо стал самым верным прорицателем Кортеса с тех пор, как Кортес увидел сон, полный непонятных символов, в местечке под названием Пуэрто-де-Плата. Когда Кортес пересказывал свой сон в таверне, Ботельо подошел к нему и, отозвав его в сторону, раскрыл ему каждое из приснившихся посланий. Кортес был поражен, так как Ботельо ясно показал ему жизнь, состоящую из непрерывных сражений, почти все из которых были победоносными, и ни в одном из них он не встретит свою смерть. Более того, Ботельо предсказал, что он совершит беспримерный подвиг: завоюет сказочное королевство, полное неисчислимых богатств, благодаря чему войдет в историю на долгие века. С этого момента Кортес взял его в качестве своего доверенного лица, предсказателя судьбы и астролога для многочисленных походов, которые ожидали его в будущем. И так было до роковой ночи 30 июля, когда никто из них — Ботельо и его драгоценный конь — не вернулись.
Блас Ботельо и Йоуалькоатль
— Я должен сказать, что Блас Ботельо не умер в ту ночь. На самом деле он дожил до 94 лет и растворился во вспышке света в 1575 году в пещере в Попокатепетле. Он был в арьергарде всех испанцев, бежавших из Теночтитлана, нагруженных драгоценностями и золотом. Его сопровождал тлакскаланский воин по имени Тлемайтль, отличавшийся большой храбростью и молодостью.
— Они заметили, что теночи быстро приближаются, и, к своему ужасу, увидели, что единственная дорога, по которой они могли уйти, была завалена трупами людей и лошадей, которые мешали им пройти, потому что по обе стороны были черные воды озера. Когда они оглянулись, страшные теночи уже были менее чем в десяти метрах от них, вооруженные обсидиановым оружием, а еще несколько человек несли веревки и сети. Ботельо понял, что их хотят поймать живыми, а затем отнести к жертвенному камню, и отправился продавать свою жизнь по высокой цене.
3 Тлемаитль: Огненная рука
— Тлемаитль, который шел пешком, сбил троих из них с ног двумя мощными ударами своего меча, макуитля, но вчетвером теночи навалились на него и, к ужасу Ботельо, прикончили Тлемаитля, перерезав ему горло. Итак, следующей целью был он сам. Он пожалел, что у него нет шлема, но решил, что с его длинным мечом и стальной кольчугой, которая закрывала его до колен, он сможет лучше справиться с ними, если сойдет с коня. Он спрыгнул с большой ловкостью и упал среди группы вражеских воинов, зарубив двоих одним ударом меча. Он покатился по земле, так как падение произошло по инерции, и лежа перерезал пару ног у лодыжек. Это было ошибкой, так как хлынувшая кровь ослепила его на несколько мгновений, чем воспользовались теночи, выхватив у него меч и быстро обмотав его сетью. Ботельо изо всех сил пытался выхватить свой короткий кинжал, который он всегда носил спрятанным в одном из своих сапог, чтобы лишить себя жизни с его помощью, так как мысль о том, что его сердце будет вырвано в ходе какой—то странной церемонии, чрезвычайно его расстроила. В то же время он заметил, что на него снизошло расслабленное спокойствие, отстраненность, благодаря которой он почти равнодушно оценивал ситуацию. Вдалеке он слышал крики и возгласы боли тысяч людей, которые умирали в этот момент.
Его начали оттаскивать, и именно тогда Ботельо пролил первые слезы: Неистовый Огонь, его конь, спутник тысячи битв, лежал неподалеку с отрубленной головой. Ботельо видел, что голову коня несут в других сетях, а его похитители орали и визжали от радости.
Его предсказание начало исполняться. И он подумал: «Неужели мне суждено умереть здесь, на этой печальной войне, в руках этих индейских собак?
И ему пришло следующее знание: «Ты не умрешь». И затем ему пришло другое видение: «Да, ты умрешь». А затем снова: «Ты не умрешь».
И он задался другим вопросом: «Убьют ли они также мою лошадь?»
И он увидел: «Да, они убьют ее».
Как выяснилось, его самого его не убили.
Блас Ботельо был взят в ученики нагуалем по имени Йоуалькоатль (Ночной Змей), который, в свою очередь, принадлежал к роду нагуаля по имени Цуцуматцин (вероятно, это имя связано со священными растениями), занимавшего высокий политический пост в Койоакане. Очевидно, что это был безупречный маневр со стороны древнего рода, который простирался на 103 поколения назад. Не спрашивайте меня, до каких времен, но я подсчитал, что по крайней мере до 5 000 лет до нашей эры.
Так старый Ботельо стал 105-м или, скорее, первым в моей родословной. И он был инициирован в месте «Brujos del agua», в Чичен-Ице. Вы имеете дело с номером 139, а я свежий, ха, ха, так как мой наставник (в испанском оригинале использовано слово «маэстро» — хозяин, учитель, умелец) оставил мне всю эту родословную в 1994 году.
Почему «родословная» (в оригинале «аболенго», знатный род на исп.)? Это было определение, навязанное нагуалем Бласом Ботельо. Он никогда не мог забыть свою европейскую культуру. Хотя здесь это называли «науальмекайотль» («связка нагуалей» или «линия мудрости»). Если вам интересно, вы можете прочитать об этом Ботельо в известной книге по истории: испанцы и представить себе не могли, что самый известный некромант, которого они привезли с собой, живет на земле, которую они у них отняли, тем более в качестве человека знания, тламатини!
Нагуали этой части мира имеют, так сказать, общую национальность: мы — тольтеки. Тольтек — это тот, кто был посвящен в секреты управления энергией. На протяжении веков мы подвергались гонениям, потому что наше предложение слишком революционно: поиск полной свободы и преодоление смерти. Мы не предлагаем жалеющих себя систем, таких как реинкарнация, или воскрешение, или окончательные суждения, или любые другие вещи, которые в конечном итоге являются паллиативами для слабых духом. Нет. Каждый из нас ведет войну, священную войну — независимо от того, являемся мы науалли или нет, — чтобы навсегда сохранить индивидуальные особенности нашего сознания после распада нашего физического транспортного средства.
Хотя я знаю многих, кто ушел отсюда «вместе со своими сандалями» (это выражение, которое использовал Дон Хуан описывая уход магов), как, например, дон Хуан Матус, который ушел в 1973 году без следа. И многие из моих предков ушли так же: окутанные вспышкой света и энергии. Какая красота, какая безупречность!.
Он сделал паузу и медленно добавил:
— Скоро, очень скоро еще один нахуали покинет этот мир твердых предметов. И я предсказываю, что вы будете очень опечалены. Но это будет радостно, потому что ваше сознание сохранит связность и перемещаться по местам, о которых наш разум не может даже помыслить.
Как воины мы не следуем слепо за кем-либо, но мы с незапамятных времен признаем, что наш высший лидер, наш пример для подражания — Кецалькоатль. Он был высшим образцом того, каким должен быть науалли. Знаете ли вы, что одно из его имен было Науалпильтцинтли, Принц Преображения?
Итак, я должен пояснить вам, что понятием «тольтек» часто злоупотребляют, либо ограничивая его тем, что сказал дон Карлос, либо приписывают ему культурные ценности, которые не являются мезоамериканскими.
Я знаю нескольких «толтекских мастеров», которые сейчас продают под этим именем перефразированные восточные или иудео-христианские традиции — не то, чтобы они были недействительны, но Толтекайотль, по своей природе и масштабам, не нуждается в заимствованных объяснениях.
И возвращаясь к Се Акатль Топильцину (Первый Тростник Наш Повелитель), который на самом деле был титулом Кецалькоатля, я скажу вам следующее: этот человек был приверженцем толтекайотля, пока Тескатлипока не посвятил его в тайны teonanacatl, священного растения. С тех пор он отрекся от этой культуры и углубился в технику науалли, пока не получил титул Науальпильцинтли, а позднее — Кецалькоатля. Слово науаллотль определяет нагуализм, а окончание otl означает то же самое, что и приставка ismo в испанском языке. Оно определяет состояние принадлежности. Мой учитель всегда говорил в этом смысле: «Все -измы, даже науализм, со временем превращаются в культурные мафии». Вот почему так важно обновлять формы языка, проверять техники, адаптировать знания и, прежде всего, возвращаться к истокам того, что пришло к нам через традицию, потому что, когда знание застаивается, оно становится испорченным. Как искатели свободы, мы должны помнить об очевидном факте: так же как Иисус не был христианином, а Будда не был буддистом, такие люди, как Се Акатль, Несауалькойотль или дон Хуан Матус, были не нагуалистами, а нагуалями, а это совсем другое.
Разница между toltequidad (культура, определявшая все народы, образовавшие то, что сейчас называется Мезоамерикой и регионом Анд. Для нее было характерно единообразие в управлении энергией, календаре и математике, среди прочего) и nahualismo заключается в том, что в первом случае речь идет об убеждениях, а сырьем для идей служит вера. Во втором, напротив, речь идет о «вере без веры», которая основана не на интуиции, а на воле, и сырьем является подтверждение.
Кроме того, с этого момента я буду использовать термин тламатини (tlamatini – человек знания, мудрец среди тольтеков) для обозначения колдуна. Это слово обычно имеет негативный оттенок, но вы должны знать, что для нас «колдун» означает воина, который превратил свою жизнь в искусство.
На этом он остановил свой диалог. Среди шквала слов, которые я с трудом усваивал, была одна фраза, которая заставила меня нервничать: «Еще один науалли покинет мир твердых предметов, и ты будешь очень и тебе будет очень грустно».
До этого момента я знал только об одном другом науалли, кроме него, который, кстати, казался очень здоровым, так что… он имел в виду науалли Карлоса Кастанеду!
В тот момент меня охватила печаль, я почувствовал что побледнел и ощутил усталость. Дон Авелино сел, аккуратно надел свою белую шляпу и ушел, сказав на прощание:
— Я предупредил тебя. Ты все еще не контролируешь свои эмоции. Запиши все наши встречи. Увидимся позже.
Продолжение
Это было воскресное утро зимы 1996 года. Солнечный свет лился сквозь высокие окна главного зала, согревая воздух. Белые стены и зеленый ковер, казалось, светились, как будто они были отремонтированы на выходных. Участники семинара вокруг меня улыбались сияющими глазами, и я почувствовала, что у меня стало больше места для дыхания.
Я прилетела из Лос-Анджелеса в Оукленд с Карлосом Кастанедой и его учениками, чтобы провести семинар по перераспределению жизненных сил и энергии. Семинар в Колледже Святых Имен начался в пятницу вечером с двухчасовой лекции, в которой Кастанеда поделился историями о том, чему он научился у своего учителя дона Хуана Матуса, лидера линии шаманов древней Мексики. Кастанеда подчеркивал важность выполнения движений не только для повышения силы и выносливости, повышения бдительности и общего самочувствия, но и для пробуждения чувства цели в жизни. Он представил «Путь воина» как набор убеждений и моделей поведения, помогающих людям достичь состояния внутренней уверенности и свободы.
«Это ваше право по рождению», — сказал он со сцены, глядя прямо в глаза участникам первого ряда. Он элегантно шел по сцене, одетый в темно-коричневый костюм и черные туфли. Право первородства, о котором он говорил, было внутренней силой свободно выбирать — различать, что хорошо для жизни, и выбирать то, что ценно, идти по пути с сердцем.
Карлос Кастанеда управлял компанией по продвижению своей работы: меня наняли инструктором всего за несколько месяцев до семинара. Я следовала строгой физической подготовке, которая включала полное изменение диеты (никакого сахара, даже яблока, соли, муки, кофеина или стимуляторов, только домашняя еда), долгие часы двигательной практики каждый день и полный комплекс упражнений, изменение отношения к жизни. Днем я работала, а по вечерам ходила в государственную школу, чтобы выучить английский язык.
В мои планы не входило работать в его компании или переезжать в Соединенные Штаты. Я приехала из Аргентины в двухнедельный отпуск, чтобы посетить один из его семинаров. Я путешествовала с друзьями и никогда не думала остаться. У меня не было ни денег, ни таланта, ни смелости даже подумать об этом. У меня были негативные мысли по отношению к себе: я выросла, слыша фразы типа «Заткнись, ты женщина, ты ничего не нпонимаешь». Один из моих братьев повторял мне это ежедневно, и его голос эхом отдавался в моей голове на протяжении многих лет. Я усвоила этот голос как свой, не подвергая его сомнению.
Это длилось до того дня, пока на моем первом семинаре в кафетерии средней школы Калвер-Сити в Лос-Анджелесе я не испытала нечто иное, словно шум, производимый внутренним голосом, внезапно прекратился. Это было похоже на то, когда вы отключаете холодильник и осознаете шум, который он производит, и вас внезапно охватывает тишина. Мой живот расслабился, и я почувствовал свой вес на земле, как будто я наконец приземлилась на Землю. Силы гравитации приветствовали меня, я чувствовал радость даже в костях. Несмотря на то, что я не знала английского и слушала перевод сказанного со сцены, я чувствовала, что могу понять не только словами.
Все, казалось, приветствовало меня: на входе организаторы встретили меня так, как будто они знали меня, три женщины на сцене улыбнулись мне, когда я прошел мимо, один человек дал мне свой коврик, на котором я мог сидеть, и я обнималась с большой группой латиноамериканцев, с которыми я делила обед в перерывах. Это было ощущение синхронизации с жизнью. Энергетические пассы, выполняемые в унисон, усиливают чувство товарищества, например, когда вы идете на концерт и все можете петь одну и ту же песню, потому что знаете текст наизусть. Это было чувство единства и того, что все возможно, что заставляло меня чувствовать себя свободной и сопричастной.
Именно занятия спортом вернули меня к жизни после того, как я заболела ревматической лихорадкой в возрасте 8 лет. Кожа да кости, парализованная в постели и оскорбленная родственниками, это были уроки плавания и ощущение поддержки в теплой воде, которая заставила меня почувствовать желание быть живой. Мышцы болели, потому что грудь должна была расшириться, но глаза снова могли смотреть вверх. Играя в волейбольной команде, я почувствовала, что работаю с другими ради той же цели и сопричастности, чего я не могла чувствовать дома. Переживание этого глубокого чувства связи с другими людьми, которого я так жаждала, помогло мне принять решение остаться в Лос-Анджелесе. Я согласилась на предложение Кастанеды о работе: я могла бы учиться, работать с женщинами и служить более важной цели. Я осталась не потому, что хотела быть рядом с Кастанедой. Я осталась, потому что это был мой шанс восстановить связь с жизнью.
Оукленд был моим вторым мастер-классом в качестве инструктора: в большом зале было три сцены, около 300 участников, разделенных на три группы, рассредоточенные вокруг каждой сцены. В воскресенье утром я стоял на сцене рядом с главным входом, выполняя последовательность движений для чувства готовности и точности.
Выход на сцену и принадлежность к этой группе женщин-воительниц бросали вызов всем убеждениям моей семьи. Я ломала стереотип своей родословной, согласно которому женщинам было предназначено быть секретаршами и прислуживать своим мужьям дома. Стресс, вызванный желанием выступать без ошибок, и скорбь по поводу того, что во мне ломалось, создали внутреннее трение, которое довело меня до предела. Я стояла лицом к лицу со своими врагами. В начале субботней сессии испанец с сильным акцентом и низким голосом, крепко и сердито держа меня за руку, спросил меня: “Почему ты сейчас на сцене, если ты была участницей несколько месяцев назад?”. Он напомнил мне моего брата. Часть меня хотела раствориться в толпе и быть участницей. В конце концов, я выглядела не так уж хорошо: благодаря новой диете я набрала вес и чувствовала себя раздутой. Мой внутренний голос продолжал настаивать на том, что я бесполезна, и с той же силой другой голос нарастал и выражал: «Позволь себе быть свободной». Я боролась со своим внутренним драконом, побеждая желание сжиматься с каждым вдохом и движением.
Кастанеда решил заменить сессию вопросов и ответов, которой должен был закончиться семинар, на другую сессию движения и подошел к сцене, где я стоял, чтобы объяснить детали. В джинсах, кремовой рубашке и кроссовках New Balance он двигался так легко и гибко, как будто стресс никогда не мог коснуться его тела. Его левая рука была в кармане, а правая демонстрировала движения. Я вижу его сегодня так ясно, как будто это происходит сейчас.
Внезапно большая масса участников устремилась к нашей сцене. Кастанеда дал всем знак вернуться и заверил их, что перейдет на две другие сцены, но никто не слушал. Затем он перешел на вторую сцену и объяснил те же детали: держать большие пальцы около указательных с плоской ладонью рук, а также как делать круги, и держать глаза на уровне горизонта. Большая масса участников последовала за ним. С натянутой улыбкой он дал понять всем, что им не обязательно следовать за ним: волшебство будет найдено в том, что они обнаружат, отрабатывая движения. Он даже бросил им вызов:
«Те из вас, кто уже слышал, что я рассказал, оставайтесь здесь и практикуйте движения: я собираюсь перейти на третью сцену, вам не нужно следовать за мной». Но большинство людей последовало за ним, словно ослепленные почти истерической эйфорией.
На третьей сцене его улыбка померкла, а в голосе голос зазвучал очень холодно:
«Пожалуйста, мне не нужны поклонники, я не ваш папочка…», — повторил он несколько раз, словно ища выход из нахлынувших и вот-вот вспыхнувших чувств. Я не помню его точных слов, но он сказал что-то вроде:
«Иди домой и подытожь то, что ты узнал. Соберитесь с другими и тренируйтесь. Вот как вы можете стать ближе ко мне, став практиками и используя свою энергию, чтобы изменить свою жизнь».
В тот же день мы улетели обратно в Лос-Анджелес. В самолете Кастанеда сидел передо мной в туристическом классе в полной тишине. На следующий день он позвонил мне, чтобы отменить нашу ежедневную тренировку. Он объяснил, что заболел и ему нужно отдохнуть. Пугающий образ участников, следовавших за ним от этапа к этапу на семинаре, преследовал его. Он сказал, что люди не поймут, что он пытался сделать. Он ненавидел личное внимание, возведение его на пьедестал и обращение с ним как со знаменитостью. С тех пор как он написал Учение дона Хуана , он провел много времени в анонимности. В конце телефонного разговора он передумал: «Приезжайте, поработаем в саду и подрежем деревья, может поможет расчистить тень». Кастанеда больше не путешествовал, и этот семинар был одним из его последних публичных выступлений.
Вспоминая тот воскресный день в Оукленде с позиции того, кем я являюсь сегодня после почти 30 лет путешествий и обучения работе Кастанеды по всему миру, я понимаю, что я была на сцене достаточно раз, чтобы понять, что послание является приоритетом, а не посланник. Теперь я свободно говорю по-английски и узнаю свой истинный голос, поэтому могу с уверенностью сказать участникам: «Закройте глаза, призовите свой внутренний авторитет, не теряйте своей честности, следуйте авторитету своего сердца, следуйте своему собственному голосу»
Запись из блога Аэрин Александр
24 февраля 2023 г.
Продолжаем цикл публикаций, основанных на материалах пользователя со старого форума «Все загадки Карлоса Кастанеды», писавшего ранее (в нулевых) под ником «Акимушка», а позднее (2016-2017) под ником «Мескалито». Его опыт я считаю ценным и весьма познавательным для всех практикующих в наследии Карлоса Кастанеды.
Выскажусь чисто из своего опыта и анализа всего пережитого в сновидениях за последние четыре десятка лет.
То, что 80%, а может быть и все 99% снов, которые мы видим являются продуктом, проявлением, переживанием нашего ума, думаю, не должно вызывать сомнения у исследователей (будь то ученые или одиночка-сновидец).
Как бы официально наукой считается, что человек видит во сне то, что когда-то им было увидено, задумано, услышано, желаемо и оставило свой, пусть мимолетный, след в нервных клетках мозга.
Я думаю, так оно и есть по отношению к тем 80-ти или 99% людей, которые проживают свои жизни полуосознанно, рефлекторно, на уровне светимости лодыжек как говорили Видящие. Сон такого человека — это хаотичная, алогичная, сумбурная белиберда, с такой же степенью забывчивостью, полуосознанности и интенсивностью, как и его жизнь в бодрствовании. Человек видит те же образы и предметы какие видел в своей жизни с самого детства. По сути, сны людей — это продолжение их кошмара в бодрствовании, только они более кошмаристее, непонятнее и бессмысленнее и никакого просвета в конце туннеля.
Чтобы не утомлять читателей, здесь я пропущу еще две страницы своего анализа и перейду к сути темы.
Так вот, оказывается можно выйти за пределы обычного сна, осознанно или неосознанно. Второе хорошо получается у детей и животных, ну и у взрослых, иногда.
Я называю эти выходы — окна в сновидения. Чтобы это окно увидеть и через него отправиться в реальные миры нужно самую малость — осознанность в каждом дне.
Многие прочитав Карлоса Кастанеду про сновидения, увидели только технику смотрения на руки, особо упорные желая увидеть руки во сне их так никогда и не увидели, а те кто все таки их узрел раз или два, так и не понял почему его сон не стал осознанным после этого.
А секрет прост — повышайте вашу осознанность в каждом дне и вам не нужны никакие руки во сне.
Как-то Карлосу Кастанеде один журналист задал вопрос про осознанность. Карлос его попросил описать детали интерьера где бралось интервью и велась беседа в течении часа. Тот не смог почти ничего вспомнить, даже цвет и форму кресла, на котором сидел. Вы все еще думаете, что живете более осознанно?)
Второе условие для попадания в реальные миры это намеревать, то есть приложить все свое внимание к цели, которую ты себе поставил, например осознанно войти в сон и выйти из него через окно сновидения.
Я убежден, что есть масса людей, у которых это получается спонтанно и совсем горстка у кого намеренно. В отличии от снов обычных и необычных, попадание в реальные миры через окна сновидений имеют совсем другую физику и природу. Например ( здесь и далее я буду брать только свой опыт), например вы можете оказаться в мирах где значительный рассинхрон времени с нашим, там пройдут дни и недели, а в нашем только минуты и часы. В одном мире я застрял на два почти года, а здесь прошло часа два, при этом по возвращении из таких миров ваша память забывает то, что вы и могли забыть за то время которое там провели, то есть за 2 года там вы забудете то, что вы забыли бы и здесь. Поэтому после возвращения из таких продолжительных по времени миров нужна реабилитация и определенный режим чтобы сновидец пришел в себя и восстановился.
Вы можете бесконечно попадать в одни и те же миры и особые места тех миров, где вы были раньше и вчера и двадцать лет назад или хоть каждую ночь.
Вы можете перезнакомиться с массой существ в тех мирах и встречаться с ними каждый раз, продолжая прерванную беседу(телепатически) или продолжая совершать совместные дела.
Также в тех реальных мирах куда вы попадаете через окно сновидений, имеет место упорядоченность, последовательность, логичность явлений и событий. Там руки не расплываются и сон не переходит в другой сон при созерцании объектов. Когда приходит время ухода вас просто выстреливает оттуда как на бесконечной резинке, которая привязана к вашему поясу.
Также в тех реальных мирах вы увидите вещи, явления, события, существ, новые образы, которые никак не мог бы придумать самый воспаленный мозг, тем более ваш.
Говоря о реальных мирах куда каждый может попасть через окна сновидений я не имею ввиду только существующие миры, совпадающие по времени с нашим. Туда я включаю и запись прошлого недавнего или бесконечно далекого нашей земли или любой другой в этой Вселенной. А также попадание в запись будущего этого или иных миров.
Эти записи видимо представляют собой обширные пространства в пределах планеты или их орбит, типа кинохроники в которую можно войти в 3D режиме.
Также мы можем отправится в лабиринты бессознательного, нашего подсознания, или своего личного мира, правда при этом изменится качество переживаемого. Появятся признаки, которые не свойственны реальным мирам, где вы уже бывали и можете их идентифицировать. Там можно, например сосчитать информацию об интересующем вас человеке, спрогнозировать будущее, увидеть прошлое свое или любого человека или события, или создать свой мир, любые объекты в нем, установить свои границы, чего не сделать в реальных мирах через сновидения или тем более в обычном сне.
В свое время был бум про хакеров сновидений, где начинающие сновидцы думали, что нашли некий мир реальный в сновидениях. А по факту они просто ушли в свое бессознательное и там выстроили более менее схожий с картой сновидения каждый свой мир, где так называемая карта сновидения была продуктом и созданием первого сновидца кто о ней первый заявил и построил в своем личном мире. Остальные, сверяясь по ней выстраивали каждый свою копию. Возможно, Арендатор и водил Кастанеду по одному из таких своих миров, создав точную копию древнего города, где даже у созданных им людей были индивидуальности, характер и эмоции.
Взять в свое сновидение, или в свой личный мир другого сновидца не представляет сложности, при наличии той личной силы и способности сдвигать точку сборки любому человеку, которая была у Арендатора.
Еще один момент, на который хотел бы обратить внимание это на отношение людей к самой перспективе осознанных путешествий. Люди ошибочно полагают, что осознанные сны — это вроде как умственное прикольное переживание без всякий последствий. Ну если вы находитесь в осознанности в обычном сне, то да это прикольно. А если вы из этого состояния катапультируетесь в реальные миры, то вас могут поджидать неожиданные сюрпризы, не всегда приятные. К слову, Кастанеде нравилось катапультироваться в мир теней, пока неорганические существа его там не схватили, а затем туда перенесли и его физическое тело, по сути убив его реально в нашем физическом мире, со слов Дона Хуана.
Но страшнее другое во всем этом. Это накатывающиеся как волны осознание всего масштаба возможностей, которые открываются перед сновидящим. Это не то состояние, когда вы ложитесь спать, видите яркий сон, а затем просыпаетесь и вспоминаете говоря — как было весело. Сновидящий, я имею ввиду того, кто сломал барьер между сном и явью, это все время бодрствующее существо, нет разницы осознанности в этом мире или в сновидении. Для него оба мира имеют сплошную непрерывность. С того времени для него войти в осознанный сон это как выйти из одной комнаты и войти в другую с той же осознанностью себя и вне себя. Никаких провалов и забытья как было во сне и перед сном. Наверное, многие скажут — вау так это же круто. Поверьте, это круто первое время, потом это страшно, по сути идет уже процесс вашей трансформации, образование и уплотнение вашего двойника, и это не каждый захочет и не каждый выдержит.
Возвращаясь к началу темы, я с уверенностью могу сказать, что пока жив человек, пока в нем есть достаточный уровень осознанности с приложением усилий, он может выйти за пределы обычного сна, который подобен стартовой площадке и отправиться по темному морю осознания куда пожелает или скорее куда приведет его расположение Духа, в реальные миры или в лабиринты своего ума, сознания или подсознания.
Есть сновидцы в наше время которые предпочитают отстроить новый мир в своем подсознании и там проводить все время. Есть те, кому нравится пошалить в обычном сне, меняя его картины как перелистывая книгу. Есть любители хронопутешествий по событиям давно минувших дней, до времен динозавров и еще раньше. Есть прирожденные исследователи новых реальных миров, подобно воинам партии Видящих.
Древние Толтеки смогли открыть более 600 различных миров только в сфере смещения точки сборки по кокону.
Дон Хуан утверждал, что мир, который мы считаем единственным и абсолютным, является лишь одним из множества параллельно существующих миров, организованных наподобие того, как располагаются слои в луковице. Он уверял, что все сферы иного бытия так же реальны, уникальны и абсолютны, как и наш мир. И мы обладаем способностью в определённой степени внедряться в них, хотя изначально энергетически обусловлены воспринимать только наш мир.
Охватывая этот момент
Сегодняшний день имеет значение. Сегодня День солнцестояния на нашей планете. Это идеальный день для того, чтобы пересмотреть, пролить свет и посновидеть о новых начинаниях, признать, увидеть возвышенные стороны в нашей жизни и в наших отношениях.
Итак, я начинаю эту запись магов, этот личный блог, говоря спасибо, спасибо вам! Каждому из вас, товарищи-навигаторы, сновидящие, воины пути, пациенты и друзья. Мы состоим в отношениях много лет, и я благодарен за то, что вы являетесь частью моей жизни, и что, разделяя общие намерения, мы де-факто разделяем наши пути к знаниям.
Для меня это момент личных перемен. Новый этап, на котором мы с женой расстались как пара. Это была кульминация постепенного процесса с течением времени, как будто сила жизни притягивала нас к нему, пока это не стало таковым. Жизнь и смерть, пересмотр и обновление, судьба. Несмотря на трудности и печаль, которые это принесло, я стремился пройти через это с открытым сердцем и поддержкой, быть элегантным и щедрым, регулярно проверять свое высшее «я», быть благодарным и осторожным.
По мере того как жизнь перестраивается внутри меня и вокруг меня, я продолжаю управлять этим процессом.
И в это новое время я чувствую, что догоняю мечту нагваля для меня, моего учителя Карлоса Кастанеды; или, что в этом проявлении наступил новый порог.
Время для подведения итогов
Когда мне было 16, на втором курсе средней школы, у меня был заместитель учителя, Хулио Альфано, который пришел в класс на один день и в итоге стал моим наставником. Он показал мне, что существует мир духа, и что можно заглянуть в человеческую душу через глаза. В то время это было похоже на откровение, исходящее от семьи чистых ученых.
После этого инициирующего события я погрузился в изучение всего, до чего мог дотянуться, книг об индуизме, буддизме, Нью-Эйдж и местных практиках, чтобы пробудить свой дух.
Вскоре после этого я наткнулся на книги Карлоса Кастанеды. Они обрушились на меня, как камень. То, что он написал, имело для меня полный смысл! Мне понравилось, что в нем предлагалось тело в качестве воспринимающего и неотъемлемой части духовного опыта. Я гулял по улицам, читая его книги, я читал их во время поездки на автобусе и после школы, впитывая все это полностью.
Годы спустя, при самых невероятных обстоятельствах, я встретился с ним лично. Буквально, дух поместил меня в ситуацию, и сразу же двери открылись. На следующий день Карлос Кастанеда пригласил меня на обед, и, уезжая, он на мгновение остановился у своей машины, опустил стекло и сказал мне: «Дух указал мне на тебя, чтобы ты построил мост между знаниями Дона Хуана и медициной. Вот почему ты здесь”. Затем он ушел.
Моя жизнь преобразилась навсегда
Вскоре после этого я переехал к некоторым другим непосредственным ученикам. Я полностью вошел в мир видящих, и он поглотил меня полностью. В общем, это было похоже на окончательное предложение.
Сначала я не осознавал никакой социальной роли, такой как преподавание его работы, все было связано с непостижимым личным путешествием вместе с ним и его ближайшими соратниками, куда бы он меня ни брал, независимо от того, какая деятельность это включало.
Затем я понял, что семинары были основной частью того, что он пытался сделать, чтобы мы действовали как переводчики того, чему он научился у Дона Хуана, и создали структуру для открытия его унаследованной линии. И эта миссия стала главной в моем опыте.
В те годы изучение и практика энергетических пассов были центральным аспектом ученичества, и мне очень нравились эти движения! Мое тело, казалось, впитывало их внутрь, прямо в мою клеточную память. Он поставил меня руководить мужскими инструкторами на сцене, он втянул меня в проект сновидения, который затем стал книгой «Магические пассы», он стал больше, чем наставником, он был для меня фигурой, похожей на отца, представителем той стороны мира, которую мой биологический отец никогда не знал и никогда не мог направлять меня насквозь.
Подготовка к новому времени
В последний год его жизни, когда время стало поджимать, интенсивность ученичества достигла почти бешеного темпа и глубины. Казалось, что мы путешествуем через пространство и время на большой скорости. Формулировка «Осознание через гармонию» появилась именно в это время. Это было последнее предложение от него, от линии, прежде чем он ушел, что мужчины и женщины, работающие в гармонии друг с другом, вновь пробудят изначальное право человечества на эволюцию. Нагваль объединил меня с одним из наших товарищей-учеников, Зайей, чтобы сформировать пару, представляющую это предложение, в сочетании с обучением Кодексу древнего Провидца, который стал единственной темой на всех семинарах, с этого момента и до его смерти.
После его ухода произошла реорганизация между его учениками, и некоторые из нас, такие как Аэрин и я, продолжали представлять его на публике, в то время как другие продолжали вести свою личную жизнь. В течение десяти лет мы проводили семинары и создавали практические группы по всему миру; в конечном итоге, в основном лишь четверо из его непосредственных учеников продолжали преподавать, включая меня и Аэрин.
В итоге, различия между четырьмя стало невозможно преодолеть, и двое из нас и два других ученика согласились, что каждый из них, продвигаясь вперед, будет действовать как разные выражения одной и той же линии, Cleargreen и Being Energy, название, которое мы дали в то время нашему представлению о его работе.
Основывая Being Energy, Аэрин и я хотели сделать доступными все знания Карлоса Кастанеды через нашу оптику , наш опыт и через акцент на «новом времени», к которому мы принадлежим, как он нам сказал. Мы хотели учить других, чтобы они тоже могли учить работе Кастанеды, а не только нас. Это было огромной составляющей нашего намерения. Мы организовали его учения в модули, мы обучали учителей по всему миру, и образовалось замечательное сообщество, где наш непосредственный опыт общения с нагвалем в качестве его учеников, дополненный другими формами знаний и наукой, разделил путешествие с искателями-единомышленниками со всего мира, и все это в контексте следования личный путь с сердцем.
Эволюция
Семь лет назад Аэрин и я основали Институт энергетических наук о жизни, как эволюцию в нашей работе, другое название, которое мы дали нашему представлению его учения, и с этого момента мы продолжали представлять Карлоса Кастанеду от обеих организаций.
За время руководства BE и ELSI мы оба стали лицами одного и того же намерения и послания, в которых были представлены наши индивидуальные выражения. Мы много работали, много путешествовали и многому учили. И сформировал невероятные, прочные отношения со многими из вас как с практикующими, воинами-путешественниками и сотрудниками.
И теперь, совсем недавно, мы претерпели личную эволюцию в наших отношениях как супружеской пары, и в результате этого возникла необходимость в новом выражении нашей работы, в продвижении вперед. Как наилучшим образом и наиболее функционально реализовать это намерение? Имея это в виду, мы решили, что я продолжу через ЭЛСИ, а Аэрин — через BE. В моем сердце, для моего внутреннего путешествия, это был акт любви в чистом виде.
Новые пути на горизонте
Сегодня Being Energy, Energy Life Sciences и Cleargreen (в каком бы качестве они ни работали в настоящее время) являются тремя выражениями линии Карлоса Кастанеды, которыми руководят его непосредственные ученики.
После объявления о нашем расставании меня спрашивали: “Как мы можем продолжать видеться с тобой? Будете ли вы продолжать проводить занятия и мастер-классы?”
Да! С помощью Energy Life Sciences я буду продолжать предлагать образовательные и практические занятия и мастер-классы онлайн и на месте. Институт также наладит значимое сотрудничество с другими лидерами и организациями, с которыми мы разделяем общее стремление к планете и к пробуждению нашего человеческого потенциала.
Я чувствую новое чувство цели, я ’вижу’, что имел в виду нагваль своим предложением в тот первый день на парковке. Потому что мой собственный путь в медицине привел меня к тому моменту, когда для меня появилась новая медицина, новая основа здоровья в 21 веке. Физическое здоровье — наше тело, наши эмоции и наши мысли, а также наличие энергетического контекста в повседневной жизни и развитие личных отношений с Духом — вот три краеугольных камня этой новой медицины. Нам нужно пробудить эти другие сферы жизни, чтобы быть здоровыми в сложном мире.
Отношение к Духу включает в себя наш опыт абстрактного, таинственного, человеческого потенциала. Тайна осознания, область видения энергии и сновидений. Погружение в другие состояния внимания, в неизвестное и непознаваемое. Это наследие древних шаманов, дар, оставленный нам, который я буду продолжать нести вперед с той же приверженностью. Это прагматичный дар, который нужно применять сейчас и в каждый момент. Я не знаю лучшего стимула для того, чтобы почувствовать, как жизнь расширяется и наполняется во всей полноте внутри меня.
На поле Руми
Недавно я думал о том, что то, что мы уже знаем из физики и химии, например, что наш мозг работает по принципам квантовой запутанности, или что реальность физического мира действительно является выражением нашего особого восприятия, нашей позиции наблюдателей, привело нас как людей на новую территорию, где практика и понимание шаманизм может привнести в игру синхронистические элементы, которые могут привести к тому, что мы обретем более совершенную способность процветать в нашем мире.
Дух нагваля с нами. Я могу видеть его. У него нет никаких претензий ни к миру, ни к тому или иному человеку, он веселится. Его глаза полны света, он полностью включен, полностью наполнен жизнью. Он улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ.
Многое еще предстоит сделать! Учиться, открывать, отдавать. Чувствовать заново и по-настоящему, от всего сердца. Мой парус устремлен к горизонту, где нас ждет Дух. Вот так я иду, вот так мы идем, неся все это туда, откуда мы пришли, с уважением, благоговением и признательностью.*
Обнимаю вас,
доктор Майлз Рид
Опубликовано 14 декабря 2022
Альтернативный вариант интервью Карлоса Кастанеды с Грасиелой Карвалан, состоявшееся летом 1983 года. Испанская версия этой статьи была сначала опубликована в Южной Америке, в журнале Mutantia (Буэнос-Айрес, Аргентина), а позднее, на английском языке в Йога Джорнал под названием «Дар Орла». Позднее появилась расширенная и переработанная версия этого интервью, известная нам по разным изданиям. Например, вот эта редакция интервью.
Мы знакомим вас с изначальной версией разговора с Карлосом, более сфокусированным, на наш взгляд.
Я написала Карлосу Кастанеде в связи с серией интервью, которые я готовлю с современными мистическими мыслителями в Северной и Южной Америке, Он позвонил мне в Сент-Луис, и мы договорились, что я позвоню ему, когда буду в Калифорнии летом, я связалась с ним позже, как и планировалось, и было решено, что мы с тремя друзьями встретимся с ним в Лос-Анджелесе,
Указания, которые Кастанеда дал нам по телефону, привели нас к входу на парковку UCLA. Ровно в 16 часов к нам подошел невысокий темноволосый мужчина в синих джинсах и куртке кремового цвета. Это не мог быть никто, кроме Карлоса Кастанеды.
Мои друзья планировали оставить меня работать с ним и приехать позже, чтобы забрать меня. Но он попросил их остаться. Он хотел провести со всеми нами дружескую беседу, а не давать формальное интервью как это бывает с профессиональными писателями.
С самого начала стало ясно, что Кастанеда хочет рассказать о работе, которой он занимался в течение последнего года. Он игнорировал многие из заданных вопросов, отшучиваясь, передразнивая и предаваясь несдерживаемому юмору во всем. Несмотря на его заразительно хорошее настроение и неприличные анекдоты, было мало случайных или небрежных разговоров, Кастанеда хотел произвести впечатление и заставить нас осознать серьезность работы, которую он делал.
Он не стал выбирать выбрал сравнительную базу для обсуждения, хотя он много читал и хорошо знаком с другими традициями. Поскольку учение толтеков было транслировано только с помощью конкретных образов, которые препятствуют их интерпретации на более абстрактном, спекулятивном уровне, Карлос Кастанеда использовал анекдоты и истории, чтобы проиллюстрировать свою работу. Он остался верен своим учителям и традиции толтеков.
Он утверждает, что он не шарлатан и не гуру. Правда, дорога, которую он выбрал, требует постоянных тренировок и строгих упражнений, которые мало кто может выдержать. Но это дорога, считает он, которая предлагает реальную возможность для тех, у кого есть несгибаемое желание быть свободным.
В течение некоторого времени мы мало что слышали о Карлосе Кастанеде. Где вы были? Чем вы занимались?
О, у меня была задача, которую я должен был выполнить, и ответственность, от которой я не мог отказаться. Это то, чем я занимаюсь в течение последнего года. Дон Хенаро и дон Хуан больше не с нами. Сейчас с нами женщина-тольтек, которая направляет нас. Она отправила ла Горду и меня на работу. Я взял имя Хосе Луис Кордоба, но все знали меня как Джо Кордоба. Ла Горда работала со мной весь год, и более года мы выдавали себя за семейную пару Джо Кордоба и его жена.
Мы нашли работу на остановке грузовиков, и мне приходилось вставать в 5 утра каждое утро. Ла Горда тоже работала долгие часы. В конце года женщина-тольтек сказала нам, что пришло время двигаться дальше. Мы были такими хорошими сотрудниками, что босс не хотел нас отпускать — правда в том, что мы работали очень усердно. День и ночь.
В свое время мы с ла Гордой нашли работу горничной и дворецкого. В итоге нас выгнали без зарплаты, и, что еще хуже — чтобы защитить себя от нашего протеста — они вызвали полицию. Мы попали в тюрьму вообще ни за что.
Вы знаете, теперь я действительно Джо Кордоба, и это просто замечательно, потому что я не могу пасть еще ниже. Это все, что я представляю собой.
Джо Кордоба. Иллюстрация Лизы Гликман
Чему вы научились из этого задания?
Женщина-толтек учит нас через жизненные ситуации. Я думаю, что лучший способ учиться — это ставить себя в ситуации, когда мы можем обнаружить, что мы — ничто. Противоположный путь — это путь личной важности. Если мы следуем ему, то тратим свою жизнь на то, чтобы выяснить, будет ли кто-то любить нас или нет. По словам женщины-тольтека, лучший способ — начать с осознания того, что это не имеет значения.
Однажды мы были в гостях у друга, когда несколько журналистов из «Нью-Йорк таймс» пришли искать Карлоса Кастанеду. Ла Горда и я начали работать в саду моего друга. Мы наблюдали, как журналисты вошли и поговорили с моим другом. Когда он вышел в сад, он накричал на нас и оскорбил нас перед журналистами. Видите ли, он мог сколько угодно орать на Джо Кордобу и его жену. Никто не пытался нас защитить. Кем мы были? Ничтожества. Как и многие другие работники — животные, работающие под палящим солнцем.
Это задание научило нас тому, как противостоять трудностям и эмоциональному воздействию дискриминации. Дон Хуан видел чувство важности как монстра с 3000 головами. Независимо от того, сколько голов вы отрубите, всегда найдутся сотни других. Нам, людям, нравится обманывать себя, заставляя верить, что мы действительно что-то значим и что-то из себя представляем. Главное — не реагировать. Если вы отреагируете, вы пропали. Вы не можете обижаться на тигра, когда он нападает на вас; вы просто отойдите в сторону и дайте ему пройти.
Некоторые люди, которые вас знают, утверждают, что вы работаете над своими книгами так же усердно, как и любой серьезный писатель, иногда по шестнадцать-восемнадцать часов в день. Является ли работа такой тяжелой частью вашей задачи?
Я вообще над ней не работаю. Я просто копирую страницу, которую вижу в своих снах. Никто не способен сотворить нечто из ничего. Абсурдно думать, что кто-то может это сделать. Мой отец однажды решил стать великим писателем. Он обставил свой кабинет так, чтобы он соответствовал кабинету великого писателя. Когда комната была полностью отремонтирована, он приступил к поиску идеального письменного стола для своей идеальной комнаты. Когда он нашел письменный стол, то потратил много времени на поиск подходящего к нему стула. Когда он сел писать, то обнаружил, что забыл купить подходящую крышку для столешницы. Когда он наконец сел и посмотрел на чистую страницу, он понятия не имел, о чем писать. Таким был мой отец.
Он хотел написать идеальное предложение. Он не понимал, что мы всего лишь посредники. Я вижу каждую страницу в своих снах. Мера успеха этой страницы зависит от моей способности точно воспроизвести ее. Творчество никогда не является личной задачей.
Если дон Хуан реален, то кто он?
Он свободный человек, чей дух жаждет свободы. Он — целостность, невероятное присутствие; он присутствует как целое в каждый момент, который мы называем «сейчас». Дон Хуан свободен от наших основных предубеждений восприятия. Он может видеть. Отдавать все сейчас — это его путь, его правило. Этому нет никакого реального объяснения. Просто так оно и есть.
Что замечательно в доне Хуане, так это то, что, хотя он совершенно сумасшедший, обычные люди не может воспринимать его таким, какой он есть на самом деле. В этом мире дон Хуан безупречен, и он знает, как действовать незаметно. Он предлагает миру преходящий образ — на час, на месяц, на 60 лет. Никто никогда не мог застать его врасплох! Он всегда знал, что этот мир существует лишь мгновение и что будет потом… это прекрасно! Дон Хуан и дон Хенаро очень любили красоту!
Представление дона Хуана о времени сильно отличается от нашего. Вероятно, именно поэтому он мог бы дождаться Карлоса Кастанеду. Чему он научил меня, так это тому, что все преходяще. Он прорвался сквозь мои предубеждения восприятия, пока вся моя система не была разрушена.
Иллюстрация Лизы Гликман
Если вы потратили много времени, пытаясь «стереть свое прошлое», но при этом время от времени давали интервью для продвижения своих книг, как вы совмещаете свои роли писателя и ученика чародея? Когда вы решаете общаться с внешним миром и почему?
Дон Хуан дал мне задание записать традицию. Именно он настоял на том, чтобы я давал конференции и интервью. Он хотел, чтобы я продвигал книги. Потом он сказал мне, что я должен остановиться, потому что такая работа отнимает слишком много энергии.
У меня есть друг в Лос-Анджелесе, который получает всю мою почту. Всякий раз, когда я прихожу, я складываю всю почту в ящик, открываю его и выбираю одно письмо. Это единственный вопрос, который я прочитываю и на который отвечаю. Это единственный вопрос, на который я должен ответить. В твоем случае я вытащил твое письмо. Мне было трудно найти тебя, но я должен был. Женщина-тольтек тоже это знала.
Вы писали о том, что вам особенно трудно изучать магию. Почему у вас было так много проблем?
Я был очень, очень упрям, я не хотел учиться, я боролся с учением, и именно поэтому дону Хуану пришлось употреблять со мной растения силы. Вот почему моя печень разорвана в клочья.
Дону Хуану пришлось обманом заставить меня учиться. Я должен был научить свое тело новым ощущениям, чтобы оно училось вопреки мне. Тело Ла Горды научилось этому очень быстро. Никто из тех, кто встречал ла Горду раньше, не может поверить, что сегодня она та же самая женщина. Когда я встретил ее, она была невероятно толстой женщиной, тяжелой и избитой жизнью. Теперь она молода, полна жизни и очень привлекательна.
Вы часто упоминали тольтеков. Что вы подразумеваете под тольтеками? Являются ли они нацией или тайным обществом? Сколько их там? Кто они такие?
Слово «тольтек» имеет много значений. Можно говорить о тольтеках точно так же, как можно сказать, что кто-то демократ или республиканец. Само по себе это слово не имеет антропологических коннотаций. Быть тольтеком — значит знать тайны сновидений и искусство сталкинга. Толтеки — это те, кто поддерживает 5000-летнюю традицию,
Что такое система знаний толтеков?
Толтеки знают, что идея свободы воли абсурдна. Толтек понимает, что здравый смысл обманывает нас, что обычное восприятие показывает нам лишь часть правды. В жизни должно быть нечто большее, чем просто прохождение, питание и размножение самих себя. Так что же все это значит? Почему мы живем в рутине? Это старые вопросы, но проблема в том, что мы так и не научились видеть. Мы приучены верить, что повседневное восприятие — это единственное реальное восприятие. Искусство мага состоит в том, чтобы разрушить это предубеждение восприятия, чтобы человек мог видеть дальше здравого смысла.
Толтеки не могут тратить время впустую, я был одним из тех людей, которые не могли обойтись без друзей. Я даже в кино не мог пойти один. Дон Хуан сказал мне, что мне придется оставить все позади, включая тех друзей, с которыми у меня не было ничего общего. Я сопротивлялся этому.
Однако однажды, возвращаясь в Лос-Анджелес, я вышел из машины в квартале от дома и позвонил по телефону. Как обычно, мой дом был полон людей, я попросил одного из моих друзей собрать мою сумку и принести ее мне, я сказал ему, что он может разделить остальные мои вещи между друзьями. Естественно, они не обращали на меня внимания и брали вещи, думая, что они всего лишь взяты взаймы. Я не видел их снова в течение 12 лет.
Когда я вернулся, я позвонил им всем, и мы собрались вместе на ужин. Это был мой способ поблагодарить их за дружбу. Сейчас все они женаты и имеют детей. Но я должен был поблагодарить их и закрыть этот этап своей жизни.
Толтеки считают секс ужасной тратой времени и энергии. Они ведут аскетический образ жизни, который, с точки зрения остального мира, является неприемлемым и невероятным.
Верят ли толтеки в концепцию любви, земной или божественной?
Я возражаю против сентиментальных оттенков этого слова. Романтическая любовь — это еще одна из человеческих иллюзий. Жизнь — это война. Мир — это аномалия. Пацифизм — это чудовищная идея, потому что люди — существа борьбы.
Как вы можете говорить, что усилия по спасению жизни чудовищны? Что бы вы сказали таким людям, как Ганди, которые так сильно верят в пацифизм?
О, Ганди никогда не был пацифистом! Он был одним из величайших воинов в истории человечества. Каким он был воином! Пацифизм означает сдаться; пацифизм — это позиция тех, у кого нет целей в жизни, кто предпочитает быть самодовольным и гедонистичным.
Без врагов мы — ничто. Иметь врага, жить с осознанием невзгод — это часть нашей человеческой формы. Мы должны освободиться от этой человеческой формы, но это требует времени. Сначала мы — существа, которые борются. Это наш первый уровень, то, что дон Хуан называет хорошим тоналем в человеке. Тональ подобен исходному материалу в каждом человеке.
В чем же тогда цель жизни, по мнению толтеков?
Чтобы выбраться из этого мира живым, миновав грозного орла, целым и невредимым. Это путь магов: уходить со всем, что ты есть, и только с тем, что ты есть.
Ушли ли дон Хуан и дон Хенаро «целыми»? Спаслись ли они от орла?
Дон Хуан никогда не умрет. Он покинул этот мир живым и здоровым, целым и невредимым! Как и дон Хенаро. Толтеки никогда не умирают. Но они должны покинуть этот мир через левую сторону орла, на цыпочках.
Орел — это метафора или реальная сущность? Похоже ли это на союзников, которые охраняют вход на другую сторону?
Толтеки верят в существо, которое они называют орлом. Это необъятная тьма, простирающаяся до бесконечности, сквозь которую сверкают молнии. Они называют его орлом, потому что у него есть крылья, черное тело и светящаяся грудь.
Орел содержит в себе все, что есть, он заключает в себе всю человеческую красоту и всю дикость и уродство, которые не являются по-настоящему человеческими. Орел — самая черная масса, какую только можно вообразить. Это не человек, и в нем нет жалости.
Орел пожирает всю энергию, которая вот-вот исчезнет, потому что он питается этой энергией. Подобно гигантскому магниту, он притягивает жизненную энергию из окружающего мира. Вот что сказал мне дон Хуан. Но он и его коллеги — колдуны. Они живут тем, что для меня является метафорой.
Единственный способ спастись от орла — это уйти на цыпочках, затаив дыхание. Когда человек готов покинуть мир, он должен что-то предложить орлу, пожертвовать собой. Это предложение называется перепросмотром личной истории.
Толтеки не могут спастись по отдельности, только как группа из восьми человек. Они могут покинуть мир только в этом базовом ядре. Остальные остаются, чтобы поддерживать традицию.
Как происходит «перепросмотр». Похоже ли это на пересмотр вашей жизни перед смертью?
Сначала вы должны составить список всех людей, которых вы когда-либо знали в жизни, список всех тех, кто заставил вас поставить на карту свое эго, этого многоголового монстра личной гордости. Вы должны вернуть всех тех, кто помогал вам играть в игру «Любят они меня или нет?» — игру, в которой вы проводите свою жизнь, зализывая раны. Перепросмотр требует больших усилий памяти. Образы должны быть тщательно нарисованы и разложены перед вами. Затем, движением головы справа налево, вы сдуваете каждое изображение, как бы сметая его из своего поля зрения. Это волшебное дыхание.
В конце перепросмотра больше нет трюков, игр или самообмана. Тогда остается только задача — задача в ее простоте, чистоте и грубости.
Возможно ли перепросмотр для всех? Может ли кто-нибудь избежать орла?
Да, но человек должен обладать несгибаемой волей. Если кто-то колеблется или колеблется, орел сожрет его. Сомнение невозможно. Например, чтобы подвести итог, донья Соледад семь лет пряталась в норе и так и не вышла оттуда. Она оставалась там, пока не закончила со всем. Это все, что она делала в течение семи лет.
Преображение доньи Соледад было поистине удивительным. Она проявила такую силу воли, что смогла изменить себя. Но, развив свою волю до такого уровня, она также развила в себе более сильную личную гордость. Вот почему она не сможет обмануть орла. Но она просто фантастична! У нее такая сила! До этого она была мамаситой Паблито, всегда стирала одежду, гладила, убирала, предлагала людям небольшие блюда. Ты бы видел ее сейчас. Она молодая, сильная женщина. Не с кем было пошалить. Даже если она не сможет убежать от орла, она никогда не будет тем слабым существом, которым была когда-то.
В своих книгах Вы часто упоминали другие источники — Египетскую Книгу мертвых, Трактат Витгенштейна, труды святого Иоанна Креста, святого Августина и поэтов Хуана Рамона Хименеса и Сезара Вальехо. Есть ли у вас время почитать и узнать, что происходит в этом мире? Нашли ли вы много параллелей между учениями дона Хуана и другими эзотерическими традициями?
Я больше ничего не читаю. Моя машина всегда набита книгами, тоннами книг, вещами, которые мне присылают люди. Раньше я читал книги дону Хуану. Он любил поэзию! Но ему нравились только первые четыре строчки стихотворения. После этого, по его словам, силы были потеряны. Для него идея и образ либо присутствуют в первых четырех строках, либо их нет. Впоследствии дон Хуан подумал, что все это повторение.
Я интересовался работами Гуссерля и общался с практикующими Хатха-йогу, что я считаю замечательным. Но нет никакого способа объяснить учения дона Хуана с помощью этих систем. Гуссерль никогда не выходит за пределы теоретического и философского уровня в своей работе. Он не имеет дела с человеком в своей повседневной жизни. Феноменологический метод — хорошая основа для исследования, но западный человек, то есть европейский человек, породил только политического человека. Этот политический деятель представляет нашу цивилизацию. Учения дона Хуана открывают дверь для другого человека, гораздо более интересного человека, человека, который уже живет в мире магии, в волшебной вселенной.
Однажды я встретил ученика Гурджиева, который полностью смоделировал себя по образцу учителя. Он побрил голову и щеголял огромными усами. Я пригласил его приехать. Как только он вошел в мой дом, он схватил меня за горло и начал избивать. Он сказал мне, что я должен уйти от своего учителя, потому что я зря трачу свое время! По его словам, он мог бы научить меня всему, что мне нужно было знать, за шесть или семь уроков. Можете себе представить? Шесть или семь уроков могут научить вас всему…
В ваших предыдущих книгах женщины редко играли важную роль в вашем обучении. Они появились как скучные, обычные смертные или злые ведьмы. Теперь эти люди ушли или заняли второстепенное положение по сравнению с такими фигурами, как ла Горда. Почему дон Хуан и дон Хенаро были заменены ла Горду и женщиной-тольтеком?
Дон Хуан считал, что у женщин больше талантов, чем у мужчин, потому что они более восприимчивы к миру. Они не растрачивают себя так много в этой жизни. Вполне естественно, что он оставил меня в руках женщины. По-другому и быть не могло, потому что только женщина может научить искусству сталкинга. Женщины хорошо владеют этим искусством, потому что они всегда жили с врагом. Им всегда приходилось действовать осторожно в мире, где доминируют мужчины. Вот почему женщина-тольтек пришла учить нас.
Женщины — очень могущественные существа. Жозефина, например, — настоящее чудо. Она сумасшедшая. Сумасшедшая! Жозефина никогда не смогла бы жить в этом мире. Она улетает очень далеко, но всегда возвращается, потому что не хочет покидать этот мир одна. Она хочет забрать меня, и она все время искушает меня своими рассказами о чудесах во время своего полета. Но Горда спасает меня. Она — моя точка опоры и мое равновесие.
Жозефина — существо, не привязанное к материальному миру; она эфирна. Она может уйти в любое время. Ла Горда и я гораздо более осторожны.
Иллюстрация Лизы Гликман
«Женщина-тольтек» звучит очень интригующе. Какая она из себя? Чем она отличается от дона Хуана?
Модальность женщины-тольтека полностью отличается от модальности дона Хуана. Во-первых, я ей совсем не нравлюсь. Но ей нравится Горда. Она очень сильная женщина, и ее мышцы двигаются особым образом. Она стара, но кажется молодой женщиной, загримированной так, чтобы выглядеть старой. Вы видели Элизабет Тейлор в фильме «Гигант» с Джеймсом Дином? В какой-то момент она играет роль пожилой женщины, но всегда знаешь, что она очень молода. Вот как выглядит женщина-толтек.
Вы когда-нибудь читали «Нэшнл инкуайрер»? (американский таблоид, пишет о таких темах, как знаменитости, оккультизм и НЛО прим перев.).
Это единственное, что я читаю, когда приезжаю в Лос-Анджелес. Мой друг избавляет меня от проблем со спиной. Недавно я видел там фотографию Элизабет Тейлор. Теперь она действительно «гигант».
Женщина-тольтек теперь несет ответственность за всех нас. Многое изменилось с тех пор, как ушел дон Хуан. Я скучаю по нему. Но я должен был учиться у женщин. Женщина-тольтек очень сердится и часто бьет нас. Мы ходим с этими огромными синяками от ее побоев. И она дает нам ужасные задания! Есть многое, чего я не понимаю, и вещи, которые я никогда не смогу объяснить. Но я полностью доверяю дону Хуану. К настоящему времени я научился доверять тому, чего не понимаю. Дон Хуан снова и снова доказывал мне, насколько глупым было мое желание понять вещи. Он был прав.
Женщина-тольтек скоро уйдет. Она сказала нам, что ее место займут две другие женщины. Женщина-тольтек очень строга, но она лучше тех, кто придет после нее. Может быть, она еще не уйдет. На самом деле никто не может помешать телу жаловаться и бояться предстоящего предприятия. И все же… нет никакого способа изменить судьбу.
В своей последней книге вы говорите о «дырах» в людях, у которых были дети. Как вы тогда объясните отношение доньи Соледад к Паблито или отношение ла Горды к своим дочерям? Кажется немыслимым, что рождение детей лишит жизнь «острия».
Ну, на самом деле я не могу все это так хорошо объяснить. Существуют различия между людьми, которые размножались, и теми, кто этого не делал. Чтобы на цыпочках пройти мимо орла, нужно быть цельным. Человек, полный дыр, не может пройти. Дон Хенаро — сумасшедший, сумасшедший человек. Дон Хуан — сумасшедший, серьезный человек. Он идет медленно, но продвигается все дальше. В конце концов они оба добираются туда.
Как и у дона Хуана, у меня есть дыры, и мне придется следовать его путем. У Хенарос есть другой способ. У них есть особое преимущество, которого нет у нас с доном Хуаном. Они более нервные, они двигаются быстрее. Они очень легкие. Их ничто не останавливает.
У тех, у кого были дети, таких как ла Горда и я, есть другие характеристики, которые компенсируют эту потерю. Мы стали спокойнее, и, хотя путь долог и труден, мы все равно добираемся туда. Как правило, те, у кого были дети, знают, как заботиться о других. Это просто по-другому.
Большую часть времени люди понятия не имеют, что они делают и почему они это делают. Они не отдают себе отчета в своих действиях, и они, они платят! Я понятия не имел, что делаю.
Когда я родился, я забрал все у своих матери и отца. Я оставил их искалеченными. Я должен был вернуть им преимущество, которое я у них отнял. Теперь я должен сам вернуть себе это преимущество.
Являются ли дыры непоправимыми или их можно исправить?
В жизни нет ничего необратимого, и дыры могут заживать. Всегда можно вернуть то, что нам не принадлежит, и возместить то, что нам принадлежит.
Каковы ваши ближайшие планы?
Ла Горда и я, вероятно, отправимся в путешествие. Она хочет путешествовать и поехать в «Парикчи», как она это называет. Теперь, когда она ходит по магазинам в Gucci и выглядит очень элегантно, она хочет поехать в Париж. Я продолжаю говорить ей, что там ничего нет, но она все равно хочет пойти. Она даже очень хорошо выучила английский. Это тоже было частью ее задачи.
Будет ли Карлос когда-нибудь свободен и присоединится ли он к дону Хуану и дону Хенаро на другой стороне?
Я жил на уровне ниже, чем у мексиканского крестьянина, что говорит о многом. Разница между крестьянином и мной в том, что у крестьянина есть надежда, он работает, чтобы чего-то достичь, и верит в будущее. У меня, с другой стороны, ничего нет, и с каждым разом будет все меньше.
Прямо сейчас моя единственная свобода заключается в том, чтобы быть безупречным, потому что только будучи безупречным, я могу изменить свою судьбу и оставить этот мир целым. Если я это сделаю, я присоединюсь к дону Хуану и дону Хенаро; если я этого не сделаю, я не изменю свою судьбу, и орел сожрет меня.
В этом мире я никогда не был таким самим собой, как тогда, когда я был Джо Кордобой, жарил гамбургеры весь день напролет, мои глаза были полны дыма.
Гресиела Н. Корксмлан (это ее фамилия по мужу – прим.перев.), доктор философии, профессор испанской литературы, издатель и писатель. Она живет в Сент-Луисе, штат Миссури.
Многие из тех, кто следят за публикациями на этом сайте, и слушают лекции или участвуют в практиках, знают, что осевой нарратив шаманов Древней Мексики выражался в мифе о КецальКоатле, Кукулькане, Пернатом Змее, который изображался как Змей с перьями птицы Кецаль. КецальКоатль с самого начала стал символом новых видящих, шаманов и практиков, которые нацеливались на поиски Свободы. КецальКоатль (и некоторые его вариации, например Оперенный Змей-Ягуар) стал знаком и символом духовного преображения, эволюции воспринимающих существ, выхода за пределы личных и корпоративных интересов
Дон Хуан называл себя и членов своей когорты – людьми мифа. Имеется ввиду что каждый из этих людей мог не просто прикоснуться, узнать или подумать о Намерении Свободы, как о некоей потенциальной вероятности. Они жили, воспринимали и мыслили самих себя и свою жизнь не извне, а изнутри мифа, они смогли стать его частью, проводниками определенного сновидения, чего-то одновременно неуловимого и абстрактного, но в то же время – очень прагматичного.
Итак, мы знаем, что миф Кецалькоатля был распространен по всей Центральной Мексике, включая Панаму, а также имел свои отклики в мифах шаманов Южной Америки – в истории о боге создателе и освободителе Виракоче. Однако мы не очень часто слышим о Кецалькоатле на севере современной Мексики – и на юге современных США. А ведь толтеки, миштеки, как и ацтеки (и некоторые другие) были пришельцами с Севера, из районов Аризоны, Соноры и Южной Калифорнии, из тех самых мест, которые описываются в неопубликованной книге Тайши Абеляр «Сталкинг Дубля» — Санта Ана, Эрмосильо, Викам и Потам, районов и мест, где сейчас обитают, в том числе, индейцы Яки. Те места, где Дон Хуан встречался с Карлосом Кастанедой.
Первые толтеки, которые пришли в Центральную Мексику с Севера, попали под влияние и фактически стали учениками теотиуаканцев. По некоторым сведениям, в Теотиуакане незадолго до организованного ухода жителей города в миры сновидения, жили и обучались пришельцы с Севера – лидеры толтеков. После ухода Теотиуакана толтеки обучались в Шочикалько. Вслед за своими лидерами мигрирован народ с Севера и был построен и основан новый город Толлан недалеко от Тетиуакана, который к тому времени уже опустел. Своего могущества и расцвета Толлан достиг в 9 веке, а пик развития пришелся на 10 век. Также в центральной Мексике параллельно расцветали и другие центры толтекской культуры.
Иными словами, влияние мифа о Кецалькоатле распространялось с Юга на Север. И некоторые северные народы массово мигрировали на Юг. Однако было и обратное движение. Доказательство этому – древний глинобитный город Касас-Грандес или Пакиме. Это поселение в 400 километрах от Ногалеса, расцветало в плодородной долине реки Касас-Грандес у подножия гор Сьерра-Мадре-Оксиденталь.
Сам город просуществовал относительно недолго – его постройка началась примерно в 1130 году, а покинут город был в 1450 году. Историки до сих пор спорят, какие именно народы заселяли этот город – индейцы пуэбло или культура моголлонов, или люди хохокам из Соноры. Однако понятно одно: этот город находился под влиянием мифа о Кецалькоатле и шаманских практик из Мезоамерики. Этот город связывал торговые и обменные пути с Севера на Юг и с Юга на Север.
Кецалькоатль появляется в сложной и удивительной керамике Лас Грандес. Посмотрите на изображение Пернатого Змея (здесь он изображен как Рогатый Змей) на керамике Пакиме.
О присутствии Кецалькоатля красноречиво свидетельстуют и главные ворота, вход в город, построенный в виде буквы «Т». Древние видящие называли Т-энергию основой жизни, ветра и дыхания. Т-энергия присутствует в захоронениях и святилищах древних майя, нефритовый знак «Т» вкладывали в рот умершим вождям и жрецам в качестве знака их новой жизни. «Т-энергии» также присутствуют в магических пассах шаманов Древней Мексики. В некоторых случаях знак Т-энергии изображается как крест: чакана в южноамериканской интерпретации, или крест майя и ацтеков. В этом значении Крест связывался с четырьмя ветрами и направлениями Земли.
В городе были построены насыпи-платформы, обширные площади для общественного и торгового использования, специализированные загоны для выращивания ара и индеек, а также две L-образные площадки для игры в мяч, построенные в стиле, похожем на те, что встречаются в Мезоамерике. В Casas Grandes также были курганы для изображений и священные курганы. Один церемониальный холм имеет форму пернатого змея, и это священное место могло быть посвящено Кецалькоатлю. Другой священный холм имеет форму индюка или другой птицы. По всему Casas Grandes можно найти парилку, частные дворы, кладбища и несколько церемониальных складских помещений. Casas Grandes имеет Т-образные дверные проемы и квадратные колоннады, как и поселения анасази в каньоне Чако.
Город дважды пережил катаклизмы. Первое событие в городе случилось в 1340 году. Часть населения оставила город и его культура резко поменялась.
Что это было? Часть практикующих магические практики оставила город наподобие того, как это произошло в Толлане, Шочикалько и Теотиуакане? Возможно.
Гранд Касас (Пакиме)
Город существовал еще столетие с небольшим, однако в 1450 году все жители бросили его. Согласно местным легендам, второе опустошение города произошло после жестокой войны.
По словам Бальтасара Обрегона (р. 1534 г. н.э.), первого испанца, посетившего Касас-Грандес после завоевания ацтеками в 1521 г. н.э., местные коренные жители рассказали ему, что бывшие жители отправились в шестидневное путешествие на север., никогда больше не возвращаться в регион. Однако стоит учитывать, что Север – согласно представлениям древних людей, был местом обитания бога смерти.
Сдвиг восприятия — это реальность для практикующих, имеющих дисциплину и дерзость попробовать выйти за пределы своего обычного «я», используя практики и инструменты, переданные Карлосу Кастанеде последователями линии знания, берущей свое начало в древней Мексике.
В определенный момент своей эволюции от человека с обычным восприятием к видящему и чувствующему энергию нагвалю, Карлос Кастанеда написал в своих книгах о том, что в древние места следует приходить или с огромной осторожностью, или вообще не приходить, и позже он осознал ценность этих пронизанных силой мест: для тех, кто энергетически готов и доступен, они дают прямую связь с мудростью древних людей, когда-то населявших эти места, а также энергетический толчок и четкое прерывание линейности привычного восприятия человека.
Когда эти знания открылись ему, последовала целая серия «возможностей», потому что ничто в мире нагваля не является предсказуемым или «нерушимым», наоборот — это новое приключение, берущее начало в ежеминутном прочтении энергии, и дальнейшем применении этого понимания.
Подобная возможность была предоставлена Карлосу Кастанеде, когда он встретил группу людей в Мехико, некоторые из которых практиковали движения Тенсегрити и перепросмотр уже годами, а другие были абсолютными новичками в этом искусстве.
И Карлос решил взять где-то тридцать из них и отвести к близлежащему археологическому комплексу в пределах города и посмотреть, что они смогут «увидеть».
Хотя Карлос поговорил с каждым из них перед входом на место археологического комплекса, не все из них смогли услышать или понять его слова и их значение. Около восьми «опытных» практикующих сосредоточились и восприняли его словах «священное место», «не нужно тревожить то, что покоиться здесь в настоящее время», «энергия места сохраняется и ее можно посетить, но нельзя тревожить», и войдя на территорию этого места, они сохраняли дисциплину и тишину, держа кончик языка на нёбе, и не пытались взять что-то или коснуться руками чего-либо.
А другие, напротив, не могли в полной степени осознать важность происходящего и заскакивали друг другу на плечи, подталкивали их своих товарищей, смеялись и рассказывали шутки громким шепотом.
Увидев это, Карлос Кастанеда, не будучи человеком, повторяющим свои инструкции дважды, постарался защитить тех, кто относился с уважением к этому месту, и поместил участников группы, лишенных уважения к этому месту в шар их собственной энергии.
Интересно, что те восьмеро подготовленных практикующих смогли почувствовать застывшее время этого места, носившееся в воздухе, когда они ходили по этому месту, слышали голоса существ, давшего покинувших эту землю, и воспринимали видения о тех временах, когда это место еще даже не было построено. И затем, когда они рассказали о своем опыте друг другу, они обнаружили, что внутри них сталось «нечто» — что-то невыразимое словами, какая-то субстанция, нечто значительное и ценное, к чему они смогут вернуться в дальнейшем, чтобы перезапустить свое восприятие из этой точки.
Другие, напротив, сообщили, что особо ничего не «увидели»; некоторые жаловались на неровную поверхность земли; один споткнулся и упал; а другому стало настолько плохо, что Кастанеда отправил его за пределы этого места.
После того, как все поделились друг с другом этими восприятиями, Карлос Кастанеда собрал всех вокруг него снова и заговорил. Он сказал им — то, что от «увидели» или не увидели было между ними и Духом. Что его работа — подвести их к двери в бесконечность точно так же, как он привел их ко входу в археологическую зону, и что это уже была их работа — сделать все необходимое, чтобы перейти порог во второе внимание и воспринимать другие миры.
Наше тело не боится смерти. Наш дух не боится смерти. Но наше эго поистине страшится смерти и поэтому отвлекает нас от осознания судьбы и цели. В случае, когда давление эго ослабевает, человек получает шанс взглянуть на себя, переосмыслить свою жизнь и свой финал — без страха, взглядом из духа. К сожалению, это зачастую случается с людьми в те моменты, когда они УЖЕ находятся вблизи от смерти — в результате болезней, травм, старости и других необратимых явлений. Человек редко имеет шанс такого взгляда, находясь в состоянии здоровья и благополучия: как правило, он поглощён своими повседневными заботами и делами, его влекут сиюминутные желания, одолевают сомнения, колебания и опасения..
Однако перепросмотр даёт такой удивительный шанс. Мы получаем возможность заново взглянуть на ход, последовательность и направление своей жизни. Мы можем переосмыслить нить своего жизненного пути, исходя из перспективы неизбежной смерти. Мы можем освежить и придать новый импульс самим себе – находясь в добром здравии, не дожидаясь смерти, болезни и смерти, но помня и осознавая неизбежность и свои возможности. Перепросмотр способен привнести упорядоченность, трезвость и осознанность во все, что мы делаем, в каждое действие и в каждую мысль.
Не стоит забывать, что нам придётся делать перепросмотр — в любом случае, так или иначе. Как считают видящие, шаманы Древней Мексики, каждый человек после своей смерти отдаёт свой жизненный опыт Тёмному Морю Осознания, совершая вынужденный перепросмотр. В некоторых случаях, такой вынужденный перепросмотр начинается ещё до момента смерти. И мы хотим привести вам историю одного безымянного старика, который начал осознавать свою жизнь, находясь на волоске от смерти.
Он был бессильным старым человеком и ждал свою смерть в доме престарелых в маленьком австралийском городке. После его ухода медсестры случайно обнаружили это стихотворение в скудных пожитках старика. В этом стихотворении, возможно первом и последнем в его жизни, он начал перепросматривать и осознавать себя и всю свою жизнь, формулируя ее мысл и направление. Это стихотворение настолько впечатлило сотрудников, что копии быстро разошлись по всей больнице, а затем попали в интернет.
КАПРИЗНЫЙ СТАРИК
Что ты видишь медсестра?
Что ты видишь?
Что ты думаешь, когда смотришь на меня?
Капризный старик, глуповат…
С непонятными укладом жизни,
С отсутствующими глазами?
Переводящий попусту еду?
Когда ты кричишь «Давай старайся!»
И кажется тебе, что он не замечает, что ты делаешь.
Вечно теряющий носки или туфли?
Ни на чем не настаивающий,
Но позволяющий тебе делать с ним все что угодно?
День, которого нечем заполнить,
Кроме как купанием и кормлением?
Вот что ты думаешь?
Это ты видишь? Открой глаза, медсестра!
Ты не смотришь на меня.
Я скажу тебе, кто я.
Даже сидя здесь тихо,
Подчиняясь вашему распределению,
Питаясь по вашему желанию.
Я все ещё мальчик десятилетний,
Живущий с отцом и матерью,
Братьями и сёстрами
И мы все любим друг друга.
Молодой юноша шестнадцати лет,
С крыльями на ногах
Мечтающий встретить любовь свой жизни на днях.
Жених, которому скоро двадцать
И у которого выпрыгивает сердце,
Помнящий клятвы, которые обещал исполнить.
А сейчас мне 25 и у меня есть свой малыш.
Который нуждается в моем руководстве, охране и доме.
Человек, которому тридцать!
Мой малыш быстро вырос,
Мы связаны друг с другом не рушимыми узами.
А в сорок мои сыновья выросли и покинули дом.
Но моя женщина рядом со мной
И она не даёт мне горевать.
И вот в пятьдесят снова малыши играют у моих ног,
Опять мы с детьми, моя любимая и я.
Темнота сгустилась надо мной – моя жена мертва.
Я смотрю в будущее и вздрагиваю от ужаса.
Теперь я живу ради детей и ради их детей.
И я думаю о годах…. о любви, которая у меня была.
Теперь я старик… и жизнь жестокая вещь.
Издеваясь, заставляет старость выглядеть глупо.
Тело дряхлеет и разваливается, величие и сила уходят.
И теперь на том месте камень,
Где однажды было сердце.
Но внутри этой дряхлой оболочки
Все ещё живёт молодой человек,
И снова и снова сердце от стуков пульсирует
Я помню всю радость, я помню всю боль.
И я люблю и живу! В этой жизни как прежде.
Я думаю о годах, которых было так мало,
Которые пролетели так быстро.
И я соглашаюсь с упрямым фактом,
Что ничто не может продолжаться вечно.
Так откройте глаза ваши, люди!
Откройте и посмотрите.
Я не капризный старик!
Посмотрите внимательней и увидите меня!
(автор перевода стихотворения Алена Сикорская)
Продолжение. Первая часть статьи здесь.
Итак, мы примерно представляем, перед каким вызовом встал Карлос Кастанеда чтобы распространить знание Шаманов Древней Мексики. Но он не был единственным человеком, а традиция шаманов Древней Мексики была не единственной, перед которыми встал подобный вызов. Эпоха 60-х, 70-х и 80-х годов стала удивительным временем, в котором на «поверхность» стали всплывать ранее скрытые знания, традиции и учения. Это года стремительного завоевания внимания западной аудитории такими практиками как йога, кунгфу, карате, дзен… Понятно, что самыми известными становились популярные, упрощенные (мягко говоря), вестернизированные версии изначального учения. Чуть менее заметны, в тени популярности – практики дзогчен, даосской йоги, цигун и некоторые другие.
Сегодня мы расскажем о том, как американизировалась одна из ветвей древней даосской традиции, имеющей множество сходных элементов с шаманизмом Древней Мексики. Почему они имеют сходные черты? Некоторые источники позволяют нам утверждать, что шаманизм Южного Китая, ставший источником даосизма, был, так сказать, «дальним родственником» как шаманизма Древней Мексики, так и шаманизма Тибета и Египта. Здесь стоит подчеркнуть, что речь идет о действительно древних временах, порядка 5-6 тысяч лет, когда осуществлялись прямые контакты между видящими на разных континентах. Останавливаться на этом подробно не будем.
Итак, ниже — статья о личном опыте обучения у учителя даосской традиции Ни Хуа-Цзин. Он является наследником знания, передаваемого через непрерывную преемственность 74 поколений мастеров, восходящих к династии Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.). В детстве он получил образование в своей семье на духовных основах Дао и обучался в материковом Китае у даосских мастеров целительства, тайцзи-цюань, кунг-фу, внутренней алхимии, китайской медицины и траволечения. Позже он более 31 года учился в горах Китая, полностью постигая все аспекты даосской науки и метафизики.
Ни Хуа-Цзин приехал в США в 1976 года, где основал школу и позднее создал клинику традиционной медицины. На жизнь он зарабатывал, работая врачом. Ни Хуа-Цзин удалился от дел и вернулся в Китай в 1985 году, и сейчас двое его сыновей, Даошинг Ни и Маошинг Ни продолжают его дело.
Автором приведенной статьи является американец Марк Джонсон. Марк специализируется на целительный цигун для долголетия, фэн-шуй, гадание Ицзин и искусство китайской каллиграфии.
В 1974 году Марк переехал на Тайвань, чтобы изучать акупунктуру. Находясь там, он учился у нескольких весьма уважаемых даосских мастеров, включая Ни Хуа-Цзина. В 1982 году Марк обучал тайцзицюань режиссера Фрэнсиса Форда Копполу, а также актеров и съемочную группу фильма «Аутсайдеры». Позднее он обучал цигун и лечил актеров и съемочную группу фильма «Бойцовая рыбка». Учениками Марка были Том Круз, Николас Кейдж, Патрик Суэйзи, Ральф Маччио и многие другие.
Итак, читаем.
Как американизировалось учение «Вечного дыхания Дао» Ни Хуа-Цзином
МАРК ДЖОНСОН
Будучи одним из первых выходцев с Запада, инициированных даосским мастером Ни Хуа-Цзином на Тайване зимой 1975 года, и проведя с ним еще восемь лет в США стране, я был непосредственным свидетелем американизации его манеры преподавания и передачи знания по мере развития его школы в США. Поскольку наше обучение на Тайване было довольно ортодоксальным, Мастер Ни никогда не намеревался просто «пересадить» свою секту на территорию США, а скорее думал об этом как о «пересадке кожи» на древо даосизма, уже растущее здесь. Тем не менее, пересадка кожи была быстрой и сопровождалась постоянными изменениями в содержании и стиле преподавания.
Самым активным центром даосизма в США в начале 1970-х годов было Даосское святилище в Лос-Анджелесе. Я присоединился к ним в 1972 году и тренировался там до зимы 1974 года. Восточная философия и религия не были для меня чем-то новым, поскольку я жил в ашраме Адвайта-Веданты во Флориде с 1962 по 1970 год, а затем провел год, сидя с Судзуки Риши в его Дзен-центре в Тассаджаре. Только позже я понял, что мое обучение в этих центрах и особенно в Даосском святилище резко контрастировало с моим более поздним, более интенсивным и формальным обучением на Тайване. Наш распорядок дня на Тайване продолжался в течение короткого времени в США, но через несколько месяцев ситуация начала меняться.
Даосское святилище
Святилище размещалось в арендованной части протестантской церкви в Северном Голливуде. На самом деле там никто не жил, и различные даосские группы приходили и уходили в течение недели, почти не общаясь. Не было никакой повседневной рутины, и мы не придерживались каких-либо общих стандартов или наборов общих ценностей. Мы все называли себя даосами, но на самом деле наша фракция тайцзи цюань считала студентов гунфу нецивилизованными животными, а парней из тайцзи — слабаками. Каким-то образом мы удержались от того, чтобы задушить друг друга, и со временем научились взаимному уважению.
Кхиг Дхиег (доктор философии.D в области психологии) был главным инструктором в Святилище. Он считался крупным исследователем Ицзин (Книги перемен) и написал впечатляющую книгу под названием «Одиннадцатое крыло: изложение динамики И Цзин в настоящее время» (1972). Он зарабатывал на жизнь как актер, снимаясь в роли Во Фата в сериале «Гавайи пять О». Он часто характеризовал себя как актера, берущего на себя роль ученого Ицзина. Другой актер, Чао Ли Чи, преподавал классический китайский язык, пока мы переводили «Даодэ цзин» в его переданной форме и в недавно обнаруженных рукописях. Кроме того, были Джун Юэр, которая преподавала тайцзи цюань в линии мастера Го из Сан-Франциско, и Шер К. Лью, который обучал боевым искусствам. Вся обстановка была довольно хаотичной, и мы были непослушной компанией. Я наслаждался каждой минутой этого, и только когда я решил поехать на Тайвань, чтобы изучать иглоукалывание, я открыл для себя более формальные и дисциплинированные аспекты даосизма.
Обучение на Тайване
В конце 1974 года я отправился в Гаосюн на Тайване с парой из даосского святилища. Они уже много лет учились у тамошнего травника и приглашали всех желающих из Святилища присоединиться к ним. Мне наскучила моя жизнь графического дизайнера, и я был заинтересован в том, чтобы стать травником или иглотерапевтом, поэтому я пошел с ними. После нескольких недель игры в «догонялки» я решил, что мне нужен собственный учитель. После серии невероятных совпадений я наткнулся на Мастера Ни, известного в то время в качестве практикующего врача и автора книг по даосизму под именем Ни Цзин-Ху. Он согласился, что если мы поможем ему перевести священные тексты его линии, он научит нас иглоукалыванию. Так мы и сделали. Мы работали над проектом по десять часов в день в течение нескольких месяцев, пока он в конце концов не посвятил нас в свою даосскую секту.
Его родословная называлась «Союз Дао и человека» (Daoren heyi M AA—), в то время как его особая секта носила название «Вечное дыхание Дао» (Da Dao hefeng tang AMP DMA). Это была эклектичная смесь, начавшаяся с его отца, Ни Ю-Сан, уважаемого врача из юго-восточного Китая, который обучил мастера Ни большей части своих медицинских знаний. Самые ранние связи мастера Ни с формальным даосизмом были связаны с храмом недалеко от его родного города, где он обучался в подростковом возрасте. Однажды я посетил этот храм за пределами Вэньчжоу (рис. 1). Настоятель сказал мне, что у них тесные связи с монастырем Белого Облака в Пекине
Рисунок 1. Мастер Ни в домашнем замке в Венчжоу
Мастер Ни также заявлял о непрерывной преемственности через различных более поздних учителей к средневековым мастерам Высшей Ясности Сыма Чэнчжэню (647-735) и Тао Хунцзину (456-536). Он, безусловно, знал бесчисленные стили тайцзи цюань, гунфу и багуа чжан, а также обладал непревзойденными знаниями в области акупунктуры, фитотерапии, китайской астрологии и Ицзин. Он также верил в строгий режим дня с высокими этическими стандартами.
Наша практика на Тайване сопровождалась множеством психических явлений. Мастер Ни регулярно вторгался в наши сны, и несколько раз его видели в нескольких местах одновременно. Однажды он убил крысу, просто направив на нее свой меч для изгнания духов. И однажды к нам по почте прислали черепаху, которую отправил некий строитель, который никогда не слышал о Мастере Ни, но он послал черепаху, потому что дух черепахи сказал ему сделать это во сне.
Затем был случай, когда я заснул на полу после девятичасового редактирования, и мне приснился яркий сон о том, как Мастер Ни ведет меня в высшую духовную сферу и подвергает испытанию. После долгих споров было принято решение, что я могу продолжать тренироваться с ними. Когда я проснулся, то увидел, что Мастер Ни стоит надо мной. Он сказал: «Тебе позволили остаться с нами только благодаря твоим зубам». С этими словами он повернулся, ушел в свою комнату и больше никогда не упоминал об этом инциденте.
Завершив основы нашего обучения, мы, наконец, были готовы к посвящению весной 1975 года. Это было очень официальное мероприятие. Мы начали церемонию в 2 часа ночи, так как это было самое благоприятное время с астрологической точки зрения. Мы приносили цветы, приношения пищи и духовные деньги к алтарю, где приносили их с многочисленными поклонами. Затем мы вошли в алтарную комнату на коленях с письмом-прошением на голове, которое вызывало множество божеств. Мастер Ни прикоснулся к макушке каждого из нас, и мы несколько часов ходили в измененном состоянии.
После нашего посвящения мы начали новый режим, который включал ежедневные упражнения, чтение заклинаний и участие в официальной еженедельной церемонии. Вскоре после этого мы вернулись в США, чтобы подготовить для него медицинскую клинику и духовный центр. Это привело к созданию главного центра Мастера Ни, «Вечного дыхания Дао» в Малибу, недалеко от Лос-Анджелеса.
Практика в Лос Анжелесе
Нас было от шести до восьми человек, которые постоянно жили в обширном центре в стиле ранчо на холмах над Малибу (рис. 2). Мы постоянно приходили и уходили на наши различные рабочие места в Лос-Анджелесе в течение дня, но многие другие люди присоединялись к нам по выходным. Обычно у нас было около 50 человек на семинарах и публичных выступлениях мастера Ни.
Арендная плата была дешевой для тех из нас, кто жил и работал там полный рабочий день. Но его семинары и формальные занятия были дорогими, и в промежутках между ними и посещением пациентов в течение всего дня Мастер Ни заработал много денег за короткое время.
Рисунок 2. Центр в Малибу
Каждый день мы вставали за несколько часов до рассвета и медитировали на верхушках вечнозеленых деревьев, пока не взошло солнце. Мастер Ни сказал, что мы были настолько психически и физически беспокойны, что энергия на верхушках деревьев смягчила бы нас, и это действительно происходило с нами. На рассвете мы гуськом поднимались на гору, чтобы полюбоваться видом на Лос-Анджелес на востоке и океан на западе.
Мы выполняли различные виды упражнений (даоинь, тайцзи цюань, цигун) около часа, и в день полнолуния каждого месяца мы уделяли особое внимание поглощению ци как восходящего солнца, так и заходящей луны. Затем мы возвращались в святилище и в течение получаса повторяли заклинания (мантры), прежде чем отправиться на свою работу (рис. 4).
Ночью мы вернулись в святилище для дальнейшего обучения. Одной из первых вещей, которые мы сделали, было «Самоосвобождение», как он это называл, или «Хаотическая медитация», как это называют индусы. Наши спонтанные движения иногда перерастали в крики, судороги и корчения на полу. Это был отличный театр, и, казалось, он очистил много людей. Более того, каждые шестьдесят дней, в день генгшен шестидесятидневного цикла, мы не спали всю ночь, чтобы помешать Трем Червям подняться к небесным администраторам и сообщить о наших грехах или, как объяснил Мастер Ни, потому что это был день двойного металла, а металл был фазой преобразования в чем мы очень нуждались.
Рисунок 3: Алтарь в центре в Малибу
Ночью мы возвращались в святилище для дальнейшего обучения. Одной из первых вещей, которые мы сделали, было «Самоосвобождение», как он это называл, или «Хаотическая медитация», как это называют индусы. Наши спонтанные движения иногда перерастали в крики, судороги и корчения на полу. Это был отличный театр, и, казалось, он очистил много людей. Более того, каждые шестьдесят дней, в день генгшен шестидесятидневного цикла, мы не спали всю ночь, чтобы помешать Трем Червям подняться к небесным администраторам и сообщить о наших грехах или, как объяснил Мастер Ни, потому что это был день двойного металла, а металл был фазой преобразования в чем мы очень нуждались.
Мы также работали с коанами (рисунок 4) во время наших вечерних медитаций. Мастер Ни утверждал, что они были украдены дзен-буддистами у их даосских создателей. Мы даже спали в положении, когда наша правая рука стимулировала акупунктурные точки на правой стороне нашего мозга, интуитивной, нелинейной части. Некоторые из нас также усердно практиковали «двойное совершенствование», производя «сладкую росу» и создавая наших «красных младенцев». Другими словами, каждая минута каждого дня и ночи была отдана самосовершенствованию.
Рис 4. Один из множества текстов заклинаний-мантр
Изменения и адаптация
Всего через несколько месяцев дисциплины «старой школы» мастер Ни изменил свое отношение и стиль тренировок. На Тайване он обучал своих учеников более тонким и личным способом. У каждого ученика был свой собственный способ тайцзи юань, предоставленный после того, как он проанализировал их конкретный тип телосложения, психологическую предрасположенность и жизненное направление в соответствии с традиционной астрологией. Также на Тайване он привык делать выводы вместо того, чтобы прямо заявлять о них. У него была более сильная психическая связь со своими китайскими учениками, и, похоже, он уважал их больше, чем нас. Конечно, после 28 лет работы с ними его небольшая группа из 12 человек была сливками его команды. В Америке тысячи его учеников постоянно приходили и уходили, не оставаясь достаточно долго, чтобы чему-то научиться, и они, конечно, не были такими преданными делу, как его тайваньские ученики.
Вскоре он прекратил все посвящения, позже признавшись, что многие американские студенты были настолько психологически неуравновешенны, что он не хотел осквернять свою родословную. Он также упомянул, что его личная, тонкая сила не вызывала у нас такой же реакции, какую он получал со своими китайскими учениками. Ему пришлось значительно увеличить свои травяные формулы для американцев, чтобы вызвать ту же реакцию, которую он получал в Китае с половинной дозировкой. Я также отметил, что вряд ли были какие-либо психические явления, подобные тем, которые он вызывал на Тайване. Там не было ничего необычного в том, что он или один из его учеников входили в транс во время воскресной утренней церемонии, и кто-то другой говорил через них. Один дух утверждал, что жил на земле 4000 лет назад.
В Малибу Мастер Ни вошел в ченнелинговый транс только один раз. Во время семинара, совершенно не связанного с транс-медиумизмом, он сказал, что существо с солнца хотело говорить через него и попросило, чтобы мы включили отопление в комнате. Температура в комнате быстро приближалась к 49 градусам , и все же он попросил еще одеял! Примерно пятнадцать одеял спустя божество солнца начало говорить, описывая состав каждой из пяти фаз и рассказывая то, как каждый из нас должен был уравновешивать себя. Все это время мы хотели только выбежать из комнаты и остыть. Однако по-настоящему странным было то, что мастер Ни начал потеть только после того, как пришел в себя, а затем выбежал из этой комнаты так же быстро, как и мы. Это был первый и последний раз, когда он сделал что-то подобное в США.
Еще одним существенным отличием было то, что он почти не разговаривал, когда преподавал движение на Тайване. Он сказал, что умение подражать движениям других людей было даром, который мы все получили в детстве, и здесь была возможность заново открыть его для себя. Простое следование за ним заставило бы нас присмотреться внимательнее и побудило бы нас понять, что происходит у него внутри. Интеллектуализировать тайцзицюань означало лишить нас этого полезного таланта. Однако с годами он говорил все больше и больше, давая объяснения и инструкции, понимая, что без них никто никогда не получит пользы от движения.
Мало того, что наши повседневные дисциплины начали разрушаться с течением времени, наши стили движений претерпели радикальные изменения. Он начал с того, что обучил нас цигун Восьми Сокровищ, потому что, по его словам, мы были слишком заблокированы, чтобы извлечь пользу из его более тонких стилей тайцзицюань. Он также сказал, что мы никогда не должны путать эти движения с более простым комплексом Восемь Кусков Парчи, потому что в его версии изначально было шестьдесят четыре хода, по одному для каждой гексаграммы Ицзин. Я назвал это «roto router*» системы meridian, потому что это заняло полтора часа и было чрезвычайно напряженным. Поскольку все больше людей жаловались на трудности, Мастер Ни создал версию из тридцати двух ходов, которую мы практиковали много лет. Похоже, он пошел на дальнейшее упрощение этой формы до такой степени, что сейчас оригинал едва узнаваем.
* Примечание: «Roto-Rooter» - это название известной сантехнической компании и здесь это имеет смысл как "прочистка чего то очень засоренного"
Затем он обучил своей земной или Низшей Полевой форме Эликсира тайцзицюань. Каждый раз, когда он повторял занятия на протяжении многих лет, они были другими и выполнялись проще, чем раньше. Он сказал, что просто реагировал на энергию учеников в каждом классе. То же самое было верно для его форм в Человеческом стиле (Среднее Поле Эликсира) и в Небесном стиле (Верхнее Поле Эликсира). Даже его даоинь и багуачжан изменились, и эти изменения всегда были направлены на упрощение.
Его еженедельные семинары по различным аспектам даосизма вскоре стали ежемесячными, затем сократились до ежегодных. Он все больше и больше передавал свое преподавание старшеклассникам и начал писать книги, опубликовав сорок книг за тридцать лет и продолжая писать, в конце концов уехал в Юго-Восточный Китай, откуда, как я слышал, у него очень мало прямых контактов со своими учениками-учителями.
Выводы
По мере того как учение и наставления Мастера Ни становились все более американскими, что-то было потеряно, а что-то приобретено. Истоки его стилей шли рука об руку с тонким способом, которым он преподавал, но, если никто не мог или не хотел их использовать, какая от них была польза? В то же время он создал упрощенную форму даосизма с сильной связью с китайской медициной, которая могла бы иметь большую привлекательность для масс. Для него, похоже, эта более легкая версия была лучше, чем ничего.
Он, безусловно, достиг масс. Его книги, китайская медицинская клиника его сына и колледж иглоукалывания (Университет Йо сан), их травяной бизнес (Традиции Дао) и местные занятия в Санта-Монике повлияли на тысячи людей за последние тридцать лет. Его старшие ученики преподают по всей территории США, а DVD-диски, основанные на его различных стилях тайцзи цюань, разошлись сотнями тысяч экземпляров.
Особенно большое влияние оказали его книги. Они привносят в мир тонкую, таинственную силу, которую могут ощутить читатели, многие из которых чувствуют, что он приходит к ним во сне. Эта тонкая сила действительно является тем, что имеет наибольшее значение в распространении даосизма. Это иллюстрирует всеобъемлющую работу Мастера Ни, соответствующую утверждению Дао Дэ Цзина, которому он часто учил:
Мастер Пути действует тонко…
Когда он выполнит свою задачу,
люди, которые получили пользу, скажут:
«О, чудо! Мы сами это сделали!».
«Радость! Радость! Радость!»
Синхронистичность. Как читать Знаки от Бесконечности? Пояснения и размышления от подруги и ученицы Карлоса Кастанеды, Розы Колл
Это уже верх синхронности! Я улыбаюсь от радости и благодарно улыбаюсь Вселенной за такой подарок: когда я пишу три немецких слова Freude, Freude, Freude (радость, радость, радость), которыми баритон начинает четвертую хоровую часть Девятой симфонии Бетховена, вдруг звонит телефон. Сначала по привычке я говорю себе: «Как досадно, звонить в такой час!», поскольку уже ночь. Но, тут же я снова смотрю на написанные слова и улыбаюсь смущенно и счастливо, потому что мелодия, которая играет на моем автоответчике (кстати, не в том месте для девятой Бетховена) и которой не следует ни один человеческий голос, соответствует именно тем куплетам, с которых баритон начинает только что упомянутую часть.
Почему название «Радость! Радость! Радость!» для этого сообщения в блоге? Потому что эта запись относится к синхроничности, и я испытываю радость каждый раз, когда они происходят в моей жизни, что часто бывает в наши дни. Я думаю, что прежде всего радость связана с тем, что я могу подтвердить на собственном опыте то, о чем я был достаточно осведомлен: факт синхронности. А это, с другой стороны, было и есть одним из способов, который позволяет мне подтвердить «истину» того, что сказал мне Карлос Кастанеда в свой первый телефонный звонок: «Человек — это нечто иное». То есть это не только то, что мы видим ежедневно, и это не что иное, как тело и интеллект (я вернусь к этому позже).
Временами я живу в озере синхроний, одни сильнее и яснее других; некоторые наплывают прямо на вас, другие остаются не более чем на две секунды, ожидая, пока их обнаружат; они обращаются к человеку — иногда большему — тому, кто воспринимает связь между двумя фактами: тем, что происходит в воспринимающем, и тем, что происходит «извне». Связи, которые имеют смысл только для этого человека или этих людей.
И почему у меня столько радости от проявления синхроничности?
Потому что они — таинство — до сих пор — и тайна — это пища par excellence для духа в миру, которую предвосхитил Мартин Хайдеггер в своем эссе «Век образа мира», датированном 1938 годом. Он сказал, что дух в нашем мире, где все наизнанку, на виду, в этом мире массивных потоков информации и новостей, социальных сетей, таких как Facebook, Twitter и им подобных, дух человеческий – истощается и голодает. Вот почему я взяла «Оду к радости» в качестве флагмана своего текста. Другими словами, я радуюсь наступлению непонятного для разума события, события, питающего меня – как дух. И дело не в том, что я сержусь на разум. Нет, вовсе нет! Скорее, западный разум утвердился как владелец мышления и восприятия, заняв то прекрасное место, на которое его поставил индейский шаман дон Хуан, учитель Карлоса Кастанеды, когда сказал своему ученику: «разум подобен звезде» в бесконечности звезд!
Мы не имеем доступа к Бесконечности, поскольку, с одной стороны, мы есть время, а с другой — мы пространственны, мы трехмерны. Именно время с эпохи Эйнштейна определяется как четвертое измерение пространства. Эта четырехмерность — наш великий предел. Это предел нашей звезды: чудесный разум, находящийся в бесконечности звезд, которые в силу нашей четырехмерности невообразимы для нас. Наша четырехмерность не позволяет нам представить себе, что находится за ее пределами, но позволяет нам принять ужасающее: нечто за ее пределами. И я имею в виду не смерть, а запредельность разума, а также восприятия. Там источник синхронности, пока академически неприемлемый для нас, как академически неприемлем и этот предел нашей звезды, как академически неприемлемо пока и второе внимание Карлоса Кастанеды. (Я еще вернусь к этому).
Хочу пояснить, что я понимаю под «озером синхроний». Я понимаю пространственно-временную среду, в которой явление синхронности возникает с определенной частотой и регулярностью. С тех пор, как я «познакомилась» или испытала синхронизмы, они приходили мне в голову при самых разных обстоятельствах.
Например, однажды, много лет назад, я шла по проспекту Буэнос-Айреса, когда я вспомнил Алехандро, школьного друга моего старшего сына, который очень часто приходил к нам домой, когда моему сыну было около десяти лет (сейчас ему за пятьдесят). Я думал о нем, когда многие дети в белых фартуках начали выбегать из школьного автобуса, и тогда я вдруг услышала, как учитель кричит — Алехандро! Тут мой разум просто замер, я была поражена, я был рада, Я думаю, что поскольку я увидела, что то, о чем я получил информацию, — феномен «синхронности» — было правдой, это случилось. Я сказала себе что-то вроде: «А, вот это синхронность! Я узнал ее такой. Это было новшеством в моей жизни.
В другой раз я однажды прислонилась к прилавку в ресторане, ожидая, когда принесут мой заказ, и думала о моем друге Энрике, когда услышала, как кто-то с кухни выкрикнул зычным голосом: «Энрике!» Моя реакция была очень похожа на предыдущую: опять удивление, а также некоторая узнавание, осознание факта синхронности, то есть отношения между криком на кухне и моей мыслью, хотя ни на этот раз, ни в предыдущий, они не имели такого уж большого значения для меня. Тогда я еще не умела извлекать из них смысл. Но это была синхронность! Я узнала ее такой. Это было новшеством в моей жизни.
По мере того, как происходили подобные случаи, я узнавала и читала о них как можно больше. И именно как я обнаружила, что они обладают — они были награждены — определенным информативным достоинством: они могут иметь предупредительный характер, как сновидения. Некоторые авторы считают их частью универсального или божественного плана, который ведет нас, смертных, через превратности нашей жизни. Такова например книга о синхроничности хирурга Занколли, последователя Дипака Чопры в этой интерпретации, и книга «Синхронистичность» итальянского астрофизика Массимо Теодорани, который, исследуя историю концепции синхроничности, придерживается позиции, что те могут служить руководством к исполнению нашей личной судьбы, посвятив главу в конце его синхронным отношениям с телевидением (поэтому я купила книгу).
При всем уважении к этим авторам и их соответствующим гипотезам, я не вполне их придерживаюсь, хотя все больше и больше ощущаю связь между конкретными личными ситуациями и некоторыми внешними событиями, поэтому синхронными по отношению к ним, событиями, которые, да, разговаривают со мной. Так случилось со мной однажды, когда синхронное событие было явным знаком, даже предупреждением, о чем я расскажу ниже.
Несколько лет назад я решила купить небольшую квартирку, которая выставлялась на продажу в том же здании, где я жила и где был кабинет дантиста по имени Хуанперес. Менеджер сообщил мне, что дантист будет ждать меня в своем кабинете после 17:00, потому что я хотел поговорить с ним лично о возможности покупки его квартиры. Так как у меня были дела, я ушла на пару часов раньше. Идя по улице Марсело Т. де Альвеар недалеко от Талькауано, я прошел мимо магазина с яркой вывеской, на которой было написано: «Матрасы Хуанперес». Проходя там в другой раз, я не обратил внимания на вывеску, но сейчас остановился, перечитал и почувствовал связь: что-то мне подсказывало, что надо вернуться, хотя еще не было 17:00. Но у меня были дела в этом районе, поэтому я убедил себя, что еще один час ничего не изменит — как говорят янки: у тебя был свой план, «у меня был свой план», свои дела.
Было 18:00 когда я вернулась домой и спросила у менеджера, где доктор Хуанперес. Он ответил, что тот ждал меня и уже ушел, добавив, что вернется в 10 утра следующего дня. Когда я позвонил ему по телефону в 10 часов следующего дня, он ответил, что ждал меня, но его друг-стоматолог предложил выкупить кабинет для его сына, который только что закончил обучение стоматологии, добавив, что ему было очень жаль давать мне отказ, но он, в мое отсутствие, принял предложение своего друга.
Мы находимся в постоянном диалоге с миром. Под «миром» я понимаю наше человеческое, социальное, техническое и природное окружение.
Синхронности имеют другую вибрацию, чем личные планы. Первые вибрируют в ритме вселенной, тогда как вторые вибрируют в ритме нашей собственной воли на службе у желаний нашего эго. (Я подробнее остановлюсь на этом моменте в другой статье).
Недавно у одной очень близкой подруги был день рождения, и я пригласила ее позавтракать в ее любимом, а также в моем кафе: «Флорида Гарден». Я также пригласил Эстебана, нашего общего друга. Для этого я отправил Эстебану электронное письмо, которое заканчивалось классическим светским приглашением RSVP (что расшифровывается как «Répondez s’il vous plaît», означающей буквально «Будьте добры ответить» или «Пожалуйста, ответьте»). По дороге в кафе я купила газету La Nación — это было воскресенье, и я покупаю ее по воскресеньям. Я читала комикс Liniers, на странице которого первая строка которого гласила: «Значение RSVP», и когда я подняла глаза, чтобы поприветствовать Эстебана, который уже сидел за нашим столиком, и он, улыбаясь, грубовато сказал мне: «Слушай, ну что ты как кошелка, да? с этим своим R.S.V.P. в своем жеманном приглашении на завтрак!».
Послание? Ничего, что я могу видеть – или, может быть, это было подтверждением того, что да, я умничала в письме, однако, синхронность чудесная.
Около десяти дней назад, когда я разговаривала и смотрела «Ты это можешь!» по телевизору с моей подругой и соседкой Лилианой, она говорила мне: «Ты должна заботиться о себе, любить себя», и тут же, взволнованная, указала на телевизор: «Смотри, смотри!» Я обратила внимание и услышала с экрана: «ты должна позаботиться о том, чего хочешь», — сказал персонаж в телевизоре. Явное подтверждение правдивости того, что она мне только что сказала.
Через некоторое время она мне говорит: «Я буду есть мансаниту», я ее спрашиваю: «Обычную или запеченную?» Ну, поскольку у меня были печеные яблоки. А она мне отвечает: «печеного не буду», в этот момент кто-то на экране говорит: «Каталина Хорно» (тут игра слов по-испански: Лилиана произнесла: «Но ай мас аль хорно» и в прозвучавшем имени тоже есть слово «Хорно»).
Пару дней назад у меня был включен телевизор, когда раздался звонок в дверь, и это была Лилиана. Она садится, чтобы поговорить некоторое время, и рассказывает мне, что отправила телефонное сообщение своей подруге Эстеле, поздравляя ее с днем рождения, и что она не удосужилась ответить ей. В этот момент мы услышали, как ведущий новостей сказал с экрана: «Она и не пикнула». Как будто вселенная согласилась с тем, что ее подруга проявила бестактность.
Несколько дней спустя я пригласил на обед группу друзей, включая Лилиану. Она пришла первой и села перед включенным телевизором. На мой вопрос о том, не считает ли она, что мне стоит украсить накрытый к обеду стол подсвечником в центре, она ответила: «Нет, стол и так здорово смотрится, на нем много цветов». Тут же молодая женщина в рекламе краски для волос, тряся своими густыми светлыми волосами, говорит с экрана: «цвет мне очень помогает». И это как будто подтверждает, что Лилиана была права, что такой стол уже был очень хорош.
В нашем разговоре друзей есть еще друг, третий, кто с нами разговаривает. Нас не двое, нас трое за столом. Но будьте осторожны! Если один из двоих начинает ждать синхронности, никогда ничего не происходит, это всегда застаёт нас врасплох.
Относительно синхронности, породившей эту статью, вы можете возразить, что мой автоответчик всегда звучит с одной и той же мелодией, и можно быть уверенным, что ни разу в этой записи не появляется ни один человеческий голос, тогда какая тут к черту синхронность? Вы возражаете, и это правда, но … уже была ночь, была суббота, никто не звонил весь день, и оказалось, что автоответчик зазвонил именно в тот момент, когда я заканчивала писать в третий раз Радость.… Это не случайность, это синхронность!
Я не пытаюсь никого убедить. Я хочу поделиться этим опытом с теми, у кого он уже есть, с теми, у кого он только начинается или кто слышал о нем. Остальных я предоставляю самой жизни и наслаждаюсь той болью, которую они вызывают во мне.
Между тем я продолжаю спрашивать себя: что это? Я имею в виду то, что происходит с телевидением, некоторые говорят мне о квантовом поле. Интересно, не будет ли это И-Цзин в соответствии с нашим временем, то есть технологичным, который действует как панцирь черепахи (это было началом И-Цзин), в результате необходимости мы должны выйти из себя, чтобы найти ответ, который принадлежит нам и исходит от нас самих.
Мне очень нравится bifröst, светящийся радужный мост, который в скандинавской мифологии соединяет мир людей (Мидгард ) с царством богов ( Асгард). На этом мосту происходит синхронность: значительное совпадение между событиями сверху и теми, что происходят внизу. Но это вопрос интерпретации. Мой личный опыт больше склоняется к следующему, и я уже много лет говорю: синхроничность для меня подобна окантовке другого измерения, к которому мы по причинам, упомянутым выше, не можем получить доступ и откуда вдруг ветер приносит нам что-то, что мы воспринимаем, не понимая, что это такое, откуда оно происходит, почему или как оно приходит, и это, тем не менее, о чем-то нам говорит. В качестве примера сошлюсь на книгу, роман, написанный в конце 19 века, Planilandia на испанском языке, Flatland [Плоскоземелье – так примерно можно перевести – прим.перев] на английском языке, автор которой, английский аббат, описывает, какой была бы жизнь в двухмерном мире, где для жителей Флатландии внезапно появляются непонятные тени, и которые являются тенями трехмерных объектов. Таким образом, если рожок (подобный рожку мороженого) внезапно отбросит свою тень на двухмерную Флатландию, ее двумерные обитатели не могут понять, что собой представляет этот объект, почему и для чего он появляется.
Так обстоят дела мои дорогие и дорогие подруги и друзья. С любовью и до скорого
Валентина или Роза Колл
Синхронистичность (или синхроничность) — термин, придуманный Карлом Густавом Юнгом (от греческого: «син» означает «с», союз, и «кронос» означает время), который намекает на одновременность двух событий, связанных смыслом, но «беспричинным», акаузуальным образом.
Фредерик Шиллер написал стихотворение Die Freude, «Ода радости» в 1785 году. Бетховен познакомился с поэмой, когда ему было двадцать три года, и сразу же захотел переложить ее на музыку, что в конечном итоге стало его Девятой и последней симфонией, единственной хоровой из всех им созданных.
Нашел в сети любопытную книгу автора, который называет себя Сергей Волихромов. Книга носит название «Льуминос» и опубликована на таких ресурсах как Литрес и Ридеро. Автор описывает свой замечательный жизненный опыт и опыт практики тенсегрити — свой собственный и опыт своей подруги Алины. В книге появляются известные нам всем персонажи семинаров и сообщества тенсегрити — Рената Мюрез, Александр Д. и некоторые другие.
Штучки
Нам назначили консультацию в Центре нейрохирургии им. Бурденко в Москве. Как раз в это время должен был проходить семинар, который организовывала Cleargreen в Москве. Cleargreen — это организация, которую ещё в девяностые годы создал Карлос Кастанеда. Её целью было распространение знания древних толтеков, которое он, в свою очередь, получил от своего учителя и нагваля Дона Хуана Матуса.
Хотя я был очень редким гостем на такого рода мероприятиях, решил, что было бы неплохо совместить эти два события. Тем более для Алины было бы крайне полезным выучить новые пассы. Это была основная цель проведения таких семинаров — обучение практическим методам, которые применяли видящие в своих практиках. На протяжении последних сорока лет, с того момента как Карлос Кастанеда начал писать свои книги, практическая сторона учения видящих была недоступна. Для тех, кто был очарован философией и мудростью древних толтеков, в 60-х, 70-х и 80-х возможность доступа к такого рода знаниям была закрыта. И только совсем недавно это стало возможным. Обычно проводили такие семинары несколько раз в году, в большинстве своем в Мексике и США. Поэтому каждый такой семинар, в то время, был большим событием.
Встреча с профессором нейрохирургии нам ничего нового не открыла. Он только пожимал плечами, говоря всё то же самое, что и другие врачи до него: «Наблюдайте опухоль, делайте МРТ-обследование каждые полгода. Если она достигнет критических размеров и риск будет оправдан — необходимо будет хирургическое вмешательство».
Алина из кабинета вышла первая, и я, воспользовавшись случаем, спросил у профессора наедине о его личных прогнозах по поводу всего этого, основываясь на его предыдущем опыте.
Он ответил, и мне показалось, что я получил обухом по голове. Хотя я и осознавал всю серьезность положения, в котором оказалась Алина, но услышать подобное, тем более от профессионала такого уровня, было очень нелегко. Он сказал, как бы меня подбадривая, что из его опыта, с таким диагнозом можно прожить и три года, и пять лет. Потом, правда, добавил, что всякое бывает и нужно надеяться на лучшее, но эти слова меня уже никак не утешали.
Алине я, конечно, об этом не сказал, не хотел ей портить настроение перед семинаром, но сам был в плохом расположении духа.
Семинар длился несколько дней, и только к его окончанию я начал приходить в себя. Когда мероприятие закончилось, ко мне подошла одна из помощниц Рени Мюрез и сказала, что Рени хочет встретиться — у неё есть к нам разговор. Рени — это ученица Карлоса Кастанеды, которая двадцать лет своей жизни провела рядом с ним. Она ,как говорится, стояла у самих истоков зарождения всего этого движения и к тому же она является директором компании Cleargreen.
Встреча была назначена на следующий день вечером в японском ресторане на Арбате. Мы пришли вовремя. Рени с несколькими своими помощниками уже ожидала нас внутри. Мы были вчетвером: я, Алина и ещё два моих друга — Игорь и Виталик, которые вместе с нами приехали в Москву на семинар.
Это был прекрасный вечер. Много вкусной еды, много юмора, очень душевный разговор, безо всякого пафоса со стороны Рени. Она много расспрашивала про каждого из нас. У нее действительно был живой и искренний интерес. Рени поинтересовалась ещё одним нашим другом — Иваном, с которым уже была знакома. Спросила, почему он не приехал вместе с нами в Москву. Я ответил, что по объективным причинам он сейчас здесь не может присутствовать. Мне не хотелось называть эти причины, и я надеялся, что она не станет уточнять. Но Рени попросила, чтобы я рассказал про эти объективные причины. С большой неохотой я ей признался что его посадили в тюрьму.
— И сколько ему могут дать? — поинтересовалась она.
Я хотел как-то уйти от прямого ответа, но она не давала мне это сделать.
— Пожизненно, — коротко ответил я, когда она своими расспросами приперла меня к стенке.
Я думал, что теперь у неё пропадет желание интересоваться дальше, но это её только раззадорило, и она попросила, чтобы я всё в подробностях рассказал.
Я сказал Рени, что случилось это несколько месяцев назад. Иван тогда находился в ночном клубе. Уже под закрытие он увидел, как из ВИП-зала выбежала девушка, вслед за которой бежал парень. Девушка пыталась покинуть клуб, но тот не давал ей это сделать. Охрана клуба делала вид, что ничего не замечает, было понятно, что они боятся вмешиваться в ситуацию. Приглядевшись, Иван узнал девушку — это была сестра его приятеля. Он понял, что у неё возникли проблемы поэтому подошёл к парню, что пытался затащить сестру приятеля обратно в ВИП-зал и попросил оставить ее в покое…
Во время разговора из ВИП-зала вышел еще один человек. Иван узнал его. Это была малоприятная и известная в городе личность — совладелец этого ночного клуба. Не было большим секретом, что он был одним из тех кто контролировал наркотрафик в городе. Бывший военный, спецназовец, он не раз участвовал в горячих точках и имел награды за боевые заслуги. К тому же он еще был действующим сотрудником спецслужб в звании подполковника. В то время это было вполне возможно, чтобы сотрудник спецслужб по совместительству мог быть еще и влиятельным наркобоссом. Говорили что за многими громкими делами в городе ,в том числе и заказными убийствами стоял этот подполковник.
Во время общения с ним вышла небольшая перепалка в разговоре, в ходе чего бывший спецназовец, наверное решил вспомнить свое героическое военное прошлое… но, как говорится, нашла коса на камень…
В итоге этого конфликта наркобосс погиб от полученных травм, можно сказать, прямо на танцполе, а его охранник попал в реанимацию.
Ивана арестовали прямо там же, на месте.
Хотя в ходе расследования по камерам видеонаблюдения было отчётливо видно, что Иван не был инициатором конфликта, и лишь оборонялся, ему всё равно предъявили обвинение в умышленном убийстве. Так как погибший был еще и действующим офицером спецслужб, Ивану грозило пожизненное. По крайней мере, этого добивались друзья наркодилера. Именно они сильно влияли на ход расследования и добились того, чтобы Ивану предъявили обвинение в убийстве.
Рени всё это время внимательно слушала, никак не комментируя. Когда одна из ее помощниц стала у меня расспрашивать, были ли дети у погибшего, и как им, наверное, теперь будет тяжело без отца, Рени её мягко одернула, дав понять, что в данной ситуации эти расспросы неуместны. Она поинтересовалась, помогаем ли мы ему сейчас и есть ли у него шанс выйти на свободу. Я сказал, что, конечно, помогаем, а шанс выйти есть всегда.
Мне запомнилась одна трогательная история, которую она нам рассказала по поводу друзей. Ей в свое время эту историю рассказал Карлос Кастанеда. Суть рассказа заключалась в том, что помогая друзьям в сложной ситуации, нужно идти до конца.
«Если ты готов ради близких тебе людей пойти на смерть, — говорил Дон Хуан своему ученику Карлосу Кастанеде, — тогда это настоящая дружба. Если нет — тогда такая дружба и выеденного яйца не стоит». И это были не голословные утверждения со стороны учителя, утверждал Кастанеда. Именно такими были взаимоотношения в группе Дона Хуана, где каждый готов был отдать свою жизнь за другого, не задумываясь.
Мы вышли из ресторана, мои приятели с помощниками Рени о чём-то шутили и смеялись. Виталик сбегал в цветочный магазин и купил всем присутствующим девушкам цветы.
Чувства безграничной симпатии переполняли нас всех. Рени стояла с букетом цветов и внимательно смотрела на нас, потом сказала: «Я бы хотела всех вас видеть в Cleargreen».
Конечно, нам было очень приятно услышать такое предложение, но в нашем случае по многим причинам это не могло быть возможным. У бесконечности были другие планы, к тому же я прекрасно понимал, какая невероятно трудная борьба за жизнь предстоит Алине.
Хотя она многое рассказала Рени о себе и своей жизни, но даже словом не обмолвилась по поводу опухоли и серьезной опасности, которая ей грозит.
Рени не ждала от нас какого-то ответа. И когда прощались, сказала, чтобы мы позаботились об Иване.
Примерно через месяц после возвращения из Москвы мне позвонил Александр, помощник Рени, который работал в Cleargreen, и сообщил, что Рени нам кое-что хочет передать.
Через несколько недель, на мой адрес, пришла долгожданная посылка. В ней было пять маленьких предметов, на каждом висела бирка с именем, чтобы было понятно, кому какая вещь предназначена.
Алине Рени передала золотое кольцо, больше похожее на обручальное, с небольшим изумрудом. Аля сразу его узнала — оно было на руке у Рени, когда мы с ней встречались в Москве.
Вместе с этими вещами было ещё и письмо от Рени.
В этом письме шла речь о том, что переданные нам предметы — это ювелирные изделия, которые принадлежали видящим линии Дона Хуана. Каждый из этих предметов они брали с собой в некоторые из своих путешествий. «Пусть они вам будут напоминанием о том, — написала Рени, — куда вы направляетесь». В посылке также был предмет и для Ивана. В письме Рени попросила, чтобы мы постарались показать Ивану эту вещь — где бы он ни находился — и сказать, что это ювелирное изделие будет дожидаться его свободы. «…Нагваль оставил нам пример другой, новой системы понятий и мировоззрений — где каждый заботится о другом без ожиданий; где каждый отдаёт всё, что у них есть, сердце и душу, за другого, не обращая внимание на собственные затруднения или дискомфорт» — написала нам Рени в своем письме.
Радости нашей не было предела — получить предметы, которые принадлежали соратникам, а может быть и самому Дону Хуану!!! Тому самому Дону Хуану — таинственному и могущественному Нагвалю, который, можно сказать, совершил революцию в сознании людей.
Но я не мог себе позволить просто так взять и сразу отдать эти «Штучки», как мы их потом называли, своим друзьям. Письмо из посылки было настоящим, ну а содержимое…
Виталику вместо его «Штучки» досталось женское кольцо, которое я специально купил для этой цели в подземном переходе у цыганки. Воодушевленный сопроводительным письмом от Рени, он выхватил у меня это украшение и сразу одел на свой палец.
— Виталик, может, на палец лучше не надевать, — посоветовал я ему тогда. — Это же кольцо на женский палец, а ты напялил на свою сардельку.
— Да нет, всё нормально, это как раз на мой палец.
Очень смелый, воинственный и отчаянный парень. В этом, они с Иваном были похожи. Мне всегда казалось, что им нужно было родиться в другом времени. Их время было войной. Думаю в военное время они могли бы стать выдающимися воинами или полководцами. Храбрость, необузданный характер у них вечно граничили с безрассудством, и это всегда настораживало. Я знал многих людей, чья чрезмерная смелость и воинственность становились в итоге их же палачом, поэтому мы не раз вели дискуссии по этому поводу. Еще большой проблемой Виталика была патологическая упертость. Иногда это доходило до абсурда. Я его, как и Ивана, знал с самого детства. Мы много времени проводили вместе на тренировках, сборах, соревнованиях, и я не раз был свидетелем его упертости. Ему ни в коем случае нельзя было что-то советовать. Если такое случалось, он всегда поступал наоборот, даже если это шло ему во вред. Но он никогда не соглашался с тем, что ему говорили о его упертости, а объяснял эти ситуации тем, что каждый должен иметь свободу выбора, даже если этот выбор неправильный.
Пока мы с Виталиком разговаривали по поводу посылки, его палец, на котором красовалось женское кольцо, опух и действительно выглядел, как сарделька. Я знал, что если посоветую Виталику снять его, то он точно не снимет и будет носить, пока ему не ампутируют палец, поэтому я не стал затягивать и отдал реальную «Штучку», которую передала для него Рени.
Для Игоря у меня тоже был особый предмет. Дома на глаза мне попался маленький керамический башмачок. Выглядел он очень старомодно, как из сказок Ганса Кристиана Андерсена. Я просверлил в нем маленькую дырочку, вдел шнурок, чтобы его можно было носить на шее, а внутрь этого башмачка напихал собачьего дерьма.
Игорь сразу же учуял неприятный запах от своего предмета, доставшийся ему от «видящих», но предположил с моей помощью, разумеется, что так, вероятно, было и задумано.
Поначалу эта неимоверная вонь выводила его из себя, но затем, когда благодаря этому башмачку, который так вонял, что не давал ночью нормально уснуть, Игорь стал попадать в осознанные сновидения — он успокоился.
Конечно, у него были сомнения по поводу того, не подменил ли я его подарок; и сомнения эти остались у него до сих пор, тем не менее уже пятнадцать лет он носит эту «волшебную туфельку» у себя на груди, практически с ней не расставаясь.
Как Рени и просила, мы сначала показали, ну а потом и передали Ивану его «Штучку». Так же, как и мы, он был безмерно рад подарку.
Однажды, когда проводили обыск в его камере, на тюремном жаргоне «шмон», у него её «отшмонали». По тюремному распорядку иметь при себе какое-либо ювелирное изделие запрещалось, поэтому её забрали. Он прекрасно понимал, что «Штучку» ему уже не вернут, и тогда Иван поднял бунт. Сначала это был мятеж одной камеры, а потом все переросло в настоящий общетюремный бунт. Конечно, никто из заключённых не знал истинную причину этих возмущений, и это было скорее цепной реакцией, но тем не менее произошел настоящий бунт с захватом заложников и всеми вытекающими последствиями. Начальнику изолятора даже пришлось вызывать на помощь спецназ, потому что охранники своими силами уже не могли справиться с разъяренными зеками.
Мы с Иваном разговаривали по телефону как раз во время этих событий: «Да, Серый, знал бы Дон Хуан, какая чехарда тут закрутилась из-за его «Штучки». Приходится боем её отбивать».
Когда бунт в тюрьме подавили, Ивана посадили на три месяца в карцер. Хотя в карцере и были достаточно суровые условия содержания, его они не сильно беспокоили, потому что «Штучку» ему всё-таки вернули. А ещё через три месяца его оправдали и выпустили на свободу.
Часть первая. Школы и обучение у ацтеков.
Ацтеки, по мнению Дона Хуана и других видящих его линии, не владели видением в полной мере. Притом, что сами ацтеки считали себя прямыми наследниками толтеков. Они пошли «не туда», увлекшись ритуальной стороной учения и проигнорировав безмолвную суть. Вот что Дон Хуан рассказывал о «северных варварах» — чичимеках, которые первыми завоевали раздробленное и ослабевшее из-за внутренних конфликтов города-государства толтеков, а также о более поздней волне завоевателей — мешиков (известных под именем ацтеков):
Те же видящие, которые занимались только видением, потерпели фиаско, и вся страна, в которой они жили, подверглась нашествию завоевателей, они были так же беззащитны, как и любой человек.
— Эти завоеватели, — продолжал он, — захватили мир толтеков, они присвоили все, но никогда не научились видеть.
— Почему ты думаешь, что они не научились видению? — спросил я.
— Потому что они копировали процедуры толтеков-видящих, не имея их внутренних знаний. В наши дни по всей Мексике полно колдунов, потомков тех завоевателей, которые следуют путями толтеков, но не знают, что они делают или о чем говорят, потому что они невидящие.
— Кем же были эти завоеватели, дон Хуан?
— Другими индейцами.
Отличительной чертой ацтекского мира было то огромное значение, которое мешики придавали наследию толтеков. Ацтеки буквально преклонялись перед памятью о толтеках. Все предводители и знатные люди ацтеков возводили свое происхождение к легендарным толтекским родам. Они копировали календарь и поклонялись тольтекским богам, оценивая из даже выше собственных: например, Кецалькоатль имел формально более высокий статус, чем любой собственный племенной бог племени мешиков. Среди жрецов самый верховный жрец носил имя легендарного царя толтеков – Топильтцин Кецалькоатль («Наш господин Пернатая змея»). Они пытались аккумулировать и повторить знание толтеков как в жреческом традиции, так и в повседневной жизни. Другое дело, что их знание свелось к ритуальному повторению того, что им было известно, и в итоге их сакральные практики зашли в очевидный тупик, особенно – учитывая многочисленные человеческие жертвоприношения. Именно при ацтеках человеческие жертвоприношения, против которых активно выступал легендарный царь толтеков Се Акатль Топильцин Кецалькоатль на рубеже тысячелетия, стали самоцелью и приобрели форму своеобразного «конвейера смерти».
В отсутствие формальных причин для войны ацтеки устраивали так называемые «цветочные войны» – ритуальные сражения с целью добычи пленников для жертвоприношений. Даже профессиональные убийцы, мародеры и наемники – конкистадоры, прибывшие в Мексику в 16 веке, были поражены этим конвейером смерти и свидетельство человеческих жертвоприношений стали одной из важных эмоциональных поводов для разрушения ацтекской цивилизации.
Но сегодня мы поговорим о другом – о развитой системе образования ацтекских юношей и девушек.
Ацтеки, считая себя себя прямыми наследниками толтеков, уделяли огромное внимание обучению мудрости, школам знания. Ацтекские школы были двух видов: «Дома Молодежи» (Тельпочкалли) и Школы знатных (Кальмекак). В Тельпочкалли обучались дети простолюдинов, ремесленников и земледельцев. Это были своего рода «военно-ремесленные училища». Помимо ремесла и прикладного знания, в этих школах обучали военному ремеслу. Преподавателями в этих школах были Пипильтины — воины в отставке. Они давали навыки ведения ближнего (рукопашного, с копьём) и дальнего боя (с оружием типа атлатль или лук), военной тактики, манёвра и многого другое.
Мальчик, поступавший в Тельпочкалли, выполнял тяжелую и незавидную работу, например подметал общий дом. Вместе с другими, в компании, он отправлялся рубить дрова для школы или участвовал в общественных работах: восстановлении рвов и каналов, возделывании общинных земель. Но на закате дня «все молодые люди отправлялись петь и танцевать в дом, называемый Куикакалько (Дом Пения), и мальчик плясал с другими подростками… за полночь, те же, у кого были возлюбленные, отправлялись спать подле них».
В их воспитании уделялось мало внимания религиозным обрядам, постам и покаянию, занимавшим столь большое место в жизни воспитанников Кальмекака. Делалось все возможное, чтобы подготовить их к войне; они с самого юного возраста общались только с закаленными воинами, восхищались их подвигами, мечтая уподобиться им. До вступления в брак они вели коллективную жизнь, оживляемую пляской и пением, а также обществом молодых женщин, ауианиме, которым официально разрешалось вступать с ними в любовную связь. Хотя из Тельпочкалли выходили незнатные граждане, что, впрочем, не мешало некоторым из них достигать самых высоких чинов; при этом обращались с ними далеко не так сурово, как в жреческой школе Кальмекак.
Образование в Кальмекак готовило либо к жречеству, либо к исполнению высоких государственных должностей; оно было строгим и суровым. Воспитанники Кальмекака не могли спокойно спать всю ночь. Они вставали в темноте и отправлялись, каждый сам по себе, в горы – преподносить богам жертвоприношения в виде благовония копаля и своей крови, извлеченной из ушей и ног шипами агавы. Их заставляли соблюдать частые и строгие посты. Они должны были работать не покладая рук на храмовых землях, и за малейшую провинность их ждало суровое наказание.
В таком воспитании упор делался на самопожертвовании и самоотверженности. Это была прежде всего школа самообладания, суровости к самому себе. Там также учились «хорошо говорить, приветствовать и кланяться», наконец, жрецы «обучали молодых людей всем божественным песнопениям, которые были записаны в их книгах посредством их знаков, а также астрологии, толкованию снов и календарному счету лет». В Кальмекак преподавали математику, астрономию, письмо, политику, религию, литературу и историю. Учителями были мудрецы (тламатиниме), готовящие будущих жрецов, сановников и военачальников. В отличие от учеников тельпучкалли дети знатных семей воспитывались сексуальным воздержанием, то есть не могли себе позволить сексуальных отношений. За нарушение обета воздержания их подвергали жестоким наказаниям.
Интересно отметить, что несмотря на то, что Кальмекак был предназначен для сыновей и дочерей знатных людей, но туда принимали и детей торговцев, а в некоторых случаях могли туда поступить и дети из семей простолюдинов. В пользу этого факта говорит то, что великих жрецов «избирали, не глядя на их происхождение, но только судя по их нравам, опыту, знанию учения и чистоте их жизни», а ведь жрецы должны были обязательно пройти обучение в Кальмекаке.
В Мехико было несколько Кальмекаков, каждый из которых состоял при определенном храме. Управление ими и воспитание находившихся в них юношей или девушек находились в ведении Мешикатль Теоуацин – «наместника» ацтекской жреческой знати. Зато в каждом квартале было несколько тельпочкалли, которыми руководили тельпочтлатоке – «учителя юношей» или ичпочтлатоке – «учительницы девушек», светские чиновники.
Девочек отдавали на обучение в Кальмекак при храме с самого юного возраста – либо на определенное количество лет, либо до вступления в брак. Под руководством пожилых жриц, своих наставниц, они жили в целомудрии, учились изготовлять красивые расшитые ткани, участвовали в обрядах и несколько раз за ночь преподносили божествам копаль. Они носили звание жриц. Про обучение девочек сведений сохранилось довольно мало.
Когда ученики в Кальмекак плохо себя вели, их наказывали. За незначительное ослушание их могли заставить дышать дымом от костра, в котором горел красный перец. Также им прижигали кожу, делали надрезы на ушах, груди и бёдрах или икрах ног, протыкали кожу иглами агавы. Существовали и более серьёзные наказания, вплоть до смертельных. Если учащихся уличали в пьянстве или добрачных половых связях, их могли повесить или бросить в костёр и расстрелять из лука стрелами. Сыновей знатных родителей могли наказать сильнее, поскольку от них и ожидали большего.
Богом-покровителем кальмекаков был Кецалькоатль – божество самопожертвования и возвышенного знания, книг, календаря и искусств, символ самоотверженности и образованности. Покровителем «Дома юношей» был Тескатлипока, Дымчатое Зеркало, давний враг Кецалькоатля, которого он в свое время изгнал своим колдовством и коварством из столицы толтеков – Толлана.
Отдать ребенка в Кальмекак означало посвятить его Кецалькоатлю; а отдать его в Тельпочкалли – означало посвятить его Тескатлипоке, его божественному сопернику/противнику. Под масками этих божеств сталкивались две жизненные концепции: с одной стороны – жреческий идеал самоотречения, изучения небесных тел и знаков, созерцательной науки, целомудрия; с другой – идеал воинов, в котором упор намеренно делался на действие, сражение, коллективную жизнь, на преходящие наслаждения силы и молодости. В ацтекском обществе жестоко карались измены и блуд, но общество смотрело сквозь пальцы на развлечения юношей, посвященных Тескалипоке.
Раз год в месяц атемостли (месяц нисхождения вод, бога Воды) юноши из кальмекаков и тельпочкалли сходились «стенка на стенку» в дозволенных ритуальных драках.
Общей целью воспитания и образования у ацтеков в обоих случаях было сформировать железную волю, сильное тело, преданность общему делу. Стоицизм, который ацтеки проявляли в страшнейших испытаниях, доказывает, что такое воспитание достигало своей цели.
Несмотря на то, что вся система образования подразделялась на две почти противоположные ветви, такое разделение не возводило непреодолимых преград перед бедными или незнатными молодыми людьми, поскольку простолюдины, окончившие народную школу, могли добиться самых высоких должностей, например стать тлакочкалькатлем. По-видимому, какие-то выдающиеся представители незнатных родов по знакам или астрологическим признакам могли быть принятыми в Кальмекак.
Важно отметить, что что у ацтеков в ту эпоху было принято всеобщее образование: любой ребенок, каково бы ни было его социальное происхождение, мальчик или девочка, обязательно ходил получал образование и социальные. Также важно, что все школы были государственными.
(использованы материалам Жака Сустеля)
Продолжение следует
Церковь Святого Франциска в Мехико. Нагваль рассказывал в этой церкви, что статуя Христа, истекающего кровью, со сложенными у груди ладонями демонстрирует магический пасс тенсегрити, который эквивалентен наполнению энергией.
Случай, описанный в книге Кастанеды: Дон Хуан толкает Карлоса во вращающиеся двери отеля Империал Реформа – (адрес дома в Мехико-сити – Пасео Де Реформа, дом 64) и появляется в дверях туристического агентства, расположенного в нескольких кварталах от него.
Кастанеда говорил, что существует «Эмиссар» Мексики, неорганическое существо, которое защищает Мехико-сити. Оно располагается между Кафедеральным собором на площади Сокало, и руинами Теночтитлана и оно представляет собой массивную сущность высотой около шестидесяти этажей.
Нагваль Кастанеда говорил мы являемся частью хищной цепи, частью еще одного звена, но никоим образом не вершина пирамиды. Например, во время одного из посещений Мехико он сказал: «Вы думаете, что цыплята не считают себя вершиной пирамиды? Что вы, ребята, знаете? Это хищная вселенная, и вас тоже съедают летающие существа; эти летающие существа высасывают вашу энергию. Они тоже хищники: вы едите цыплят, а они едят вас».
На встрече в Калифорнии Нагваль сказал, что Земля — это живой организм, у которого менструация происходит каждые сто лет. Он также прояснил нам, что Нагваль утверждал, что было удобно намеревать сновидение, стараясь как можно больше времени проводя в состояниях, которые соответствуют вашим сновидениям. Следуя этой рекомендации, один из учеников проводил многие часы, в полусне и в полудреме, входя в сновидение, выполняя это упражнение самым настойчивым образом.
Карлос Кастанеда сказал: «намерение создает метод».
В музее в Теночтитлане Нагваль объяснил нам, когда мы натолкнулись на несколько чакмулов — каменных статуй в полулежавшем положении с их животами в качестве места для подношений, — это были сновидящие с севера и юга. Живот сжимается от их стальных взглядов. Людей приносили в жертву, чтобы придать чакмулам достаточно энергетической массы, чтобы направить их в нужные области второго внимания.
Джорджина нам рассказала, что, когда родилась дочь Кастанеды Нури, Дон Хуан Матус забрал ее у родителей. Затем он одновременно пригласил их на ужин, дал им кусок мяса и, когда бифштексы были съедены, убедил их, что они съели свою собственную дочь. Дон Хуан тем временем оставил ее жить с двумя женщинами на мексиканской границе. В возрасте семи лет он сказал Кастанеде, что его дочь принимала наркотики с San Francisco Greatful Dead, музыкантами, которые до сих пор довольно известны в рок-мире. После того, как в возрасте семи лет появилась Нури, которую привел Дон Хуан, она снова исчезла в Третьем внимании вместе со своей матерью, женщиной-нагвалем Кэрол Тиггс. Дон Хуан Матус сказал им, что эта маленькая девочка была не их дочерью, а существом, созданным, чтобы давать энергию группе. Тем летом, когда мы были в Мексике, рассказывали, что она изучает историю в Аргентине, где уже готовила докторскую.
Флоринда Доннер, в частности, утверждала, из-за занятий любовью, женщины выглядят как светящиеся яйца, наполненные энергиями, которые вкладывают в них мужчины, — энергетическими нитями, через которые он питаются женской энергией и обеспечивают себя притоком жизненной силы. Если женщина семь лет не будет заниматься любовью, она сможет освободиться от обременения, которое несут эти «червячки».
Ходили также разговоры о том, что Бросивший Вызов Смерти дал Кастанеде 160 позиций точки сборки, позиции, которые были открыты с древних времен линиями доиспанских колдунов, которые открывались новым нагуалям в обмен на то, что они давали ему энергию, необходимую чтобы жить своей жизнью, которая уже достигает семи тысяч лет. Бросивший Вызов Смерти теперь слился с Кэрол Тиггс, женщиной-нагвалем, стал ею, как это было тысячи лет назад в своеобразном переселении душ.
Церковь, в которой Карлос Кастанеда впервые столкнулся с Бросившим Вызов, была Кафедеральным собором в Туле. Кастанеда предупреждал нас, что Тула — место для последней смелости, и что горы вокруг не настоящие, а поставлены там колдунами.
Нам пересказали слухи, что Карлос Кастанеда, Женщина-Нагуаль Кэрол Тиггс, их энергетическая дочь Нури Александер и Бросивший Вызов Смерти, были теми, кто был выбран, чтобы нанести удар по точке сборки Земли. Эти утверждения подразумевали, что Земля имеет свое энергетическое яйцо, и у него есть точку сборки, как и у человека, и что этим четверым было поручено переместить землю в другую реальность так же, как человек может быть помещен в другую реальность энергетическим ударом по своей точке сборки.
Мариви рассказывала нам, что она говорила Нагвалю, что видела голубые искорки в уголках глаз, когда у нее было много энергии, накопленной колдовскими методами, и Кастанеда объясняла ей, что это лазутчики, виды неорганических существ, которые ведут нас ко второму вниманию, и что, когда они пойманы, нужно только иметь мужество, чтобы схватиться за них и путешествовать по другим мирам.
Можно, по словам Тайши, перепросматривать сны или перепросматривать во сне. При нормальном дыхании вы вдыхаете влево и выдыхаете в центр. Однако во сне вы будете вдыхать против часовой стрелки и выдыхать в центр. Таковы,
Еще одно предостережение Тайши заключалось в том, что секс является правильным, если он был перепросмотрен. Тайша также сказала, что зеркала в доме должны быть закрыты, потому что они усиливают внимание, пойманное на самом себе, усиливают эго.
Посвящение в Калачакру и две встречи с Кастанедой
Мой сороковой день рождения приближался, как волна прилива. Я была одинока и бездетна и подвергала сом[1]нениям свою жизнь артистки, восходящей к популярности, но не к стабильным доходам. У меня не было необходимых свидетельств достижения взрослости: дивана, большого обеденного стола, упорядоченного набора тарелок и цветного телевизора. И хотя я убеждала себя, что это произошло лишь потому, что недавно покинувший меня любовник позаимствовал у меня почти всю мебель и электроприборы, накопленные за несколько лет, я понимала, что реальная проблема заключалась в том, что я посвятила всю свою жизнь работе и не смогла стать известной достаточно быстро. У меня не было никаких перспектив ни на книжные контракты, ни на кинопробы, ни на приглашение на телевидение. Мне нужна была помощь — карта, которая помогла бы мне преодолеть лунные пустоши поражения в расцвете лет.
Самой величайшей пользой разочарования является то, что оно приводит человека к религии — и, обычно, не к той, в которой его воспитывали: если бы ему могла помочь самая первая его религия, он просто не столкнулся бы с разочарованиями. Мне был необходим экзорцизм, изгнание демонов, овладевших моим состоянием накануне дня рождения, запускающих свои хлесткие ледяные языки в мои уши и нашептывающих симфоническую литургию неудовлетворенности. Я решила научиться медитировать, нашла в окрестностях своего дома учителя випассаны и каждое утро сидела на пурпурной зафу (подушечка для медитации. — прим. перев).
Однажды после обеда моя подруга Мартина позвонила мне, чтобы сообщить, что скоро в Санта-Монику приедет Далай-Лама, который будет давать Посвящение в Калачакру. Я познакомилась с Мартиной, когда она пришла за сцену после одного из моих спектаклей. «Сексуальные фантазии с холодильником были просто божественны», — сказала она мне чуть позже, на одном из ее приемов в Пасифик-Хейтс, пока дворецкие, нагруженные серебряными подносами с копченой осетриной и черной икрой, рассекали бурлящие толпы экологов, издателей, писателей и филантропов.
Мартина выросла в Аргентине, где для богатых людей было обычным создавать вокруг себя разнородное окружение, состоящее из членов королевских семейств, интеллектуалов и художников. Ее теплые карие глаза источали уверенность, щеки обольстительно пылали, а каштановые волосы были перехвачены серебряной лентой — это намекало на то, что, несмотря на белый ковер, уставленный бесценными антикварными произведениями искусства, их хозяйка по своей натуре остается мятежницей. За шампанским мы с Мартиной обнаружили, что обе пребываем в исканиях. Мы стали часто беседовать об отшельничестве, дхарме, проводить время в сатсангах и даршанах.
— Хочешь поехать в Санта-Монику вместе со мной? — спросила Мартина по телефону.
Посвящение в Калачакру представляет собой одну из самых эзотерических и почетных практик тибетского буддизма. Во время этого ритуала его участники клянутся посвятить свою жизнь альтруизму и стать боддхисаттвами — просветленными личностями, которые вместо того, чтобы выйти после смерти из колеса перерождений, возвращаются на Землю, дабы служить всему живому. Обычно такое посвящение даруется только ученикам с многолетней предварительной подготовкой за плечами, но, поскольку наш мир настолько стремительно погружается в состояние опустошения окружающей среды, Далай-Лама решил предложить это преображение каждому, кто чувствует в себе подобное стремление. Многие мои друзья собирались принять участие в этом событии в Южной Калифорнии, и я приняла предложение Мартины без колебаний.
Когда я приехала в «Шангри-Ла», роскошный, украшенный изысканными картинами отель на Оушн-бульваре, Мартина валялась на королевских размерах кровати; на ее животе, возвышавшемся над кроватью, как кит над поверхностью спокойного океана, раскачивался журнал «Материнство». После двадцатилетнего перерыва она решила завести пятого ребенка и сейчас пыталась вновь настроиться на родительскую волну. Я прилегла рядом с ней и раскрыла сорокастраничную брошюру, выданную нам на пятидневный срок процесса посвящения.
«…С этого мига до самого просветления… я буду испытывать альтруистические намерения… чтобы стать просвет[1]ленным, вызывай в себе лишь подлинно чистые мысли и забудь о понятиях «я» и «мое»…»
Я вовсе не была уверена, что понимаю это.
— Мартина, что значит «подлинно чистые мысли»? — спросила я, надеясь на глубокую беседу о дхарме.
— Неважно. Мы узнаем это при осмосе. Как думаешь, стоит мне пригласить нянечку для пеленания?
— Разумеется, — сказала я, возвращаясь к непостижимому тексту.
Утром мы простояли в очереди, растянувшейся по всему кварталу, пока не пришел наш черед трижды набрать полный рот святой шафранной воды и выплюнуть наши ментальные и эмоциональные токсины в белое пластмассовое ведро невероятных размеров.
— Меня сейчас стошнит, — стонала Мартина, закрывая глаза, чтобы не видеть пенистую слюну цвета мочи.
Войдя в зал, мы три раза распростерлись на полу — один раз для Будды, второй — для Учения и третий — в честь всего собрания соискателей. Когда мы добрались до своих мест в переполненной аудитории, я старалась не смотреть на течение празднества слишком пристально. Мы уселись в бархатные кресла, вынули свои брошюры и изучили сцену, на которой монахи в темно-красных накидках с одним рукавом и в шапках цвета новорожденного цыпленка, напоминающих по форме цветок лютика, монотонными низкими горловыми голосами напевали молитвы. Далай-Лама читал подробные указания на тибетском языке.
— На какой мы странице? — спросила я Мартину.
— Неважно, — ответила она, пробудившись от дремы. — Просто дыши. Медитируй.
— Но нам предлагают мысленно представить себе какое-то божество с зелеными руками и цветком во лбу.
— Расслабься, — сказала она, вновь прикрыла глаза, вытянула ноги и откинула голову назад, на спинку кресла.
Но я не могла расслабиться. Это была возможность достичь важного преображения. Я настойчиво пыталась постичь слова текста:
«В пределах великой печати чистого света, лишенного тягот врожденного существования, в центре океана жертвенных облаков Самантабхадры, подобного пятицветной радуге, изысканно украшенной…»
В перерыве люди суетливо метались по залу, особенно в том месте, где извилистый свет, напоминающий волосы Медузы, отмечал платные таксофоны. Снаружи, в ярком солнечном свете Санта-Моники, бродили люди в джинсах и рубашках с коротким рукавом, с радиотелефонами, прижатыми к уху:
— Пришло приглашение на вечеринку у Ричарда Гира в честь Далай-Ламы?
— Мой агент не звонил?
— Отмените встречу в половине третьего. Тут смертная тоска, но, думаю, я выдержу. Скажите, что у меня чрезвычайная ситуация или еще что-то.
— Так он сказал, что подпишет? Фантастика! Знаешь, может быть, эта штука даже сработает.
— Я слышал, что сегодня сразу три вечеринки, а где-то будет чай. Барбара Стрейзанд тоже приедет? Разузнай.
После сигнала гонга все торопливо вернулись в аудиторию. Разомлевшие от летней жары, мы снова плюхнулись в
плюшевые кресла и помолились о том, чтобы стать правдивыми, добрыми и сострадательными. Две тысячи собравшихся хором поклялись посвятить свою жизнь благополучию других.
По дороге назад, в отель, Мартина заговорщическим голосом прошептала, что сегодня к ней на чай придет ее друг Карлос Кастанеда.
— Никому не говори. Только мы втроем. Он очень разборчив в отношении тех, с кем встречается.
У нас оставался всего лишь час на приготовления. Как соседки по студенческому общежитию, одновременно собирающиеся на свидания, мы препирались у двери в душ, толкались у зеркала, когда сушили волосы феном и красили губы, а потом поправляли друг другу платья. Наши запястья были еще влажными от французского крема Мартины, когда мы услышали звонок. Мартина проплыла по коридору, восстанавливая отточенное спокойствие, и открыла дверь.
Невысокий седой мужчина в помятом костюме из полиэстера и пыльных ковбойских ботинках вошел и обнял ее.
«Не может быть, чтобы он был таким», — подумала я. Я представляла его высоким, широкоплечим, с упрямыми и густыми темными волосами — в образе мексиканского аристократа, искушенного в шаманизме и жизни в пустыне.
Во время учебы в колледже я прочитала все книги Кастанеды, и они увлекали меня больше, чем что-либо еще. Повествование Кастанеды о его встрече в Мексике с магом-индейцем из племени яки доном Хуаном Матусом пропитало жизнь целого поколения моих сверстников. Мы часто цитировали дона Хуана друг другу. «Следуй пути с сердцем, — повторяли мы. — Удерживай смерть за левым плечом». Мы принимали психоделики и пытались превратить мир в такое место, где любовь стоит выше материализма, а магия — выше науки. Кастанеда и дон Хуан были нашими проводника[1]ми по неизведанным землям — по той территории, которую наши родители не решались исследовать из-за консерватизма и страха. Кастанеда заменял нам отца, дон Хуан был нашим духовным учителем, нашим пророком.
— Карлос, это Нина, — улыбаясь, сказала Мартина с непринужденной грацией, — Нина — Карлос Кастанеда.
Словно земля, раскрывающаяся под плугом, лицо Кастанеды растянулось в широкой улыбке, когда он пожимал мне руку. Его ладонь была теплой, как куриное гнездо. Он присел на легкий стул с цветастой обивкой и попросил стакан воды. Я никак не могла поверить, что нахожусь в одной комнате с этим человеком.
Мартина проворковала:
— Сто лет собираюсь тебя спросить: что на самом деле случилось с доном Хуаном? Он умер?
— Нет, нет, — усмехнулся Карлос, — он не умер. Он исчез. Он перешел в другое место. Я тоже учусь этому: как стать бессмертным. Сейчас это моя работа. Большинство людей считает, что их работа — это то, что они делают днем, но настоящая работа начинается после наступления темноты.
Большинство людей растрачивают свои жизни, потому что забывают, что рано или поздно умрут. Я занимаюсь именно ночью, в сновидениях. Когда научишься умирать, научишься жить вечно.
— Когда дон Хуан перешел, моим бенефакторам стала Ла Горда, — продолжил он, наклонившись вперед и глядя нам обеим прямо в глаза. — Она была толстая и уродливая, с черными волосами цвета угля и темными глазами. Я был целиком во власти ее чар.
К этому моменту я была целиком очарована им самим.
Его голос, исполненный живого испанского акцента, который никак не портил его безупречный английский, загипнотизировал меня. Его глаза пылали от удовольствия нашего пленения.
— Чего бы Ла Горда от меня ни захотела — мне приходилось это выполнять. Однажды, когда я собирался уехать из Мексики и вернуться в Лос-Анджелес, она приказала мне отправиться в Туксон. Она сказала, что мне следует поработать поваром в кафе.
«Нет, — сказал я ей. — Мне нравится моя жизнь в Лос-Анджелесе. Я люблю своих друзей. Я не хочу ехать в Туксон. И я не умею готовить». Я сел в свой грузовичок и уехал. Через шесть часов пути от Найярита я подумал: «Моя жизнь в Лос-Анджелесе не такая уж и замечательная». Через двенадцать часов пути от Найярита я думал: «В моей жизни в Лос-Анджелесе много подъемов и спадов». Через восемнадцать часов после моего отъезда из Найярита, на границе Аризоны, я поймал себя на мысли: «Моя жизнь в Лос-Анджелесе просто несчастна». Я приехал в Туксон, заглянул в первую же забегаловку и попросил дать мне работу.
В этом месте повествования Карлос скрестил руки на груди, выпятил грудь и понизил голос:
— «Умеешь готовить яйца? — спросил хозяин. — Понимаешь, гармбургеры и жареное мясо — это просто, но мы ежедневно подаем завтраки, поэтому ты должен уметь готовить яйца».
Я не умел готовить яйца, так что снял квартирку с кухней и в течение двух недель учился их готовить: яичницу[1]болтунью и яичницу-глазунью, слабо и сильно поджаренные; яйца, сваренные всмятку, вкрутую и без скорлупы; омлеты. Потом я вернулся в то же кафе. «Умеешь готовить яйца?» — снова спросил меня хозяин. «Умею», — ответил я.
Так я получил работу. Через месяц меня повысили и позволили нанимать и увольнять персонал. Однажды ко мне пришла девушка по имени Линда и попросилась на работу официанткой. Она показалась мне смышленой, так что я взял ее. Мы подружились, и как-то раз она рассказала мне, что является страстной поклонницей Карлоса Кастанеды.
Она дала мне почитать несколько его книг. Я не знал, что сказать. Я взял книги и через пару дней вернул их. Я сказал ей, что почти ничего не понял.
Карлос хихикал, наслаждаясь этой историей. Я сидела, подобрав ноги, на голубой гостиничной кушетке и изучала его лицо. Совсем недавно газетные критики пытались дискредитировать его утверждения о том, что он обучался у мексиканского колдуна. Сочувствующие обозреватели предполагали, что это был художественный домысел. Более строгие критики обвиняли его в обмане. Я слушала историю, которую сейчас рассказывал Карлос, как детектив, и пыталась найти в нем фактические изъяны. Я искала на его коричневом и морщинистом лице, в его глазах признаки обмана. Но я была совершенно очарована его энтузиазмом, его солнечной улыбкой, его интеллигентностью и в конце концов целиком окунулась в его рассказ, как если бы меня увлекло течением воды.
— Однажды утром, — продолжал он, — Линда пришла в кафе очень возбужденной. «Что случилось?» — спросил я. — «Que pasa?»
Карлос выпрямился на стуле, скрестил ноги и заговорил высоким голосом:
— «Он здесь, — сказала она. — Карлос Кастанеда. Там, в переулке. Высокий темный мексиканец сидит в белом лимузине с поднятыми стеклами и что-то пишет в желтом блокноте. Я уверена, что это он — ходят слухи, что Кастанеда в Туксоне. Что же мне делать?»
Я не знал, что ответить. Я предложил ей выйти к нему и представиться. Она заявила, что она слишком толстая и Кастанеда никогда не обратит внимания на официантку из какой-то забегаловки. Я смотрел на нею, стоящую передо мной в своей шапочке и переднике. Что до меня, так она выглядела просто прекрасно; она действительно светилась изнутри. Она была молодой, подвижной и обладала живым умом. «Ты прекрасна такая, какая ты есть», — сказал я.
Она подкрасила губы, поправила прическу и выскочила в переулок. Две минуты спустя она вернулась; слезы градом катились по ее щекам.
«Что случилось?» — спросил я. Она едва могла говорить:
«Я постучала в окно… он опустил его… и я сказала: «Привет»… сказала, что меня зовут Линда… а он просто поднял стекло… даже ничего не ответил».
— Я почувствовал себя отвратительно, — сказал Карлос; его глаза потемнели от печали. — Разумеется, я знал, что этот человек не был Кастанедой, но я думал, что было бы неплохо, если бы какой-нибудь парень пригласил ее на обед.
Я не знал, что мне делать. Я взял ее за руки и обнял.
Он помолчал, глядя в окно на силуэты пальм, протянувшихся вдоль улицы.
— Я тоже заплакал. Понимаете, я по-настоящему полюбил эту девушку. Целый год мы были лучшими друзьями.
Мне хотелось рассказать ей, кто я такой, но я понимал, что она просто мне не поверит. Она решила бы, что я пытаюсь помочь ей почувствовать себя лучше. Ведь все это время она знала меня как Джо Гомеса.
Карлос Кастанеда, человек, о встрече с которым она так мечтала, держал ее в объятиях и рыдал от любви к ней. Но она не узнала его. Любовь проскользнула мимо под чужим именем. Я осознала, что сама похожа на Линду, потому что считаю, что то, к чему я стремлюсь, чем-то отличается от той жизни, которая разворачивается перед мной мгновение за мгновением в таких проявлениях, которые я не могу ни запланировать, ни даже вообразить.
Карлос замолчал и смотрел на меня. За окном кричали чайки. Солнце заходило, расписывая небо под мрамор. Мы сидели в призрачно-розовом свете заката. Никто не двигался.
— Когда я пришел домой, меня ждала Ла Горда. Я не знаю, как она попала внутрь. Она всегда это делала, всегда находила меня. Я рассказал ей о том, что случилось, и спросил, что мне делать дальше. «Vamanos», — сказала она.
«Но я не могу так просто уехать, — сказал я ей. — Мне нужно предупредить об уходе за две недели, подготовить себе замену, попрощаться с друзьями».
«Какая разница? — сказала она. — Боишься, что никто не сможет приготовить яйца так же хорошо, как их готовит Карлос Кастанеда? Vamanos». Мы сели в мой грузовичок и уехали.
Карлос встал, собираясь уходить, стряхнул пылинки с костюма и протянул руки. Я шагнула в его крепкие объятия, и счастье пронзило меня, как свет луны, озаряющий горизонт.
Несколько дней спустя, когда Посвящение в Калачакру близилось к концу, мы с Мартиной сидели в бархатных креслах полутемной и душной аудитории Санта-Моники. Наши глаза были прикрыты красными повязками. Мы семь раз бросили в воздух что-то вроде зубочисток. Мы пытались представить себя четырехликим божеством Калачакры с двадцатью четырьмя руками, обнимающими свою четырехликую, восьмирукую шафранно-желтую супругу. Мы слизывали сладкий йогурт со своей правой ладони. Мы воображали красные точки, поднимающиеся по нашему позвоночнику и смешивающиеся с белыми точками, спускающимися по нему. Тибетские монахи тянули свои политональные монотонные песни, гремели барабанами, гудели гонгами, звенели тарелками, дули в семифутовые трубы, сотворяя симфонию, которая отдавалась в наших костях. Мы клялись говорить только правду, быть добрыми, щедрыми, распространять любовь и посвятить себя просветлению всех живых существ.
Когда мы возвращались в гостиницу, Мартина с озорной улыбкой на полных губах сообщила, что сегодня вече[1]ром Карлос нанесет нам еще один визит. Мы приготовили блюдо с крекерами и сыром, вазу с фруктами и несколько бутылок минеральной воды. Когда солнце скрылось за горизонтом, раздался стук в дверь.
Карлос был в том же помятом костюме, в каком мы видели его несколько дней назад. Он склонился над Мартиной и приложил ладонь к ее выпяченному животу: «Hola, chica. Que tal? — промурлыкал он, обращаясь к еще нерожденному ребенку. — Tienes una madre muy bonita, muy simpatica, у muy especial». Он прикрыл глаза и некоторое время молчал, потом обернулся ко мне и крепко обнял.
Мартина подтянула к себе еще несколько подушек, разбросанных на кровати, я уселась на кушетке, а Карлос занял свое место на легком стуле. Он расспросил Мартину о ее муже, о детях и об их общих знакомых. Мы поговорили о погоде; он был очень сценичен даже в обсуждении тумана, мгновенно переключаясь с точного и ясного языка на поток забавных профанаций. Его живость согревала комнату, словно открытый огонь.
— Расскажи еще про Ла Горду, — наконец отважилась попросить Мартина, откидываясь на подушки с видом ребенка, предвкушающего рассказ любимой сказки перед сном.
Карлос немного помедлил, его взгляд на секунду задержался на каждой из нас; он был похож на взор, каким смотрят в глаза потенциальному любовнику.
— В другой раз, когда я собирался покинуть Найярит, — начал он, — Ла Горда дала мне такие указания.
Карлос уселся поудобнее, развел в сторону колени, выпятил живот и начал говорить высоким голосом. Мне показалось, что я вижу перед собой толстую и темную Ла Горду.
— «Карлос, поезжай в Эскондидо. Сними комнату в м отеле, одну из тех, в которых оливково-зеленые ковры с пят[1]нами кофе и прожженными дырами от сигарет, а мебель пропитана запахом табачного дыма». «Долго мне там оставаться?» — спросил я. «Пока не умрешь», — ответила она с улыбкой, от которой у меня мороз пошел по коже.
«Не поеду, — сказал я. — Мне нравится моя жизнь в Лос-Анджелесе. Я люблю своих друзей. Я люблю свой дом».
Я сел в свой грузовичок и уехал. Через несколько часов езды по мексиканским шоссе я начал думать, что моя жизнь в Лос-Анджелесе была не такой уж прекрасной. Еще через несколько часов я начал думать о том, что у моей жизни в Лос-Анджелесе есть довольно неприятные стороны. Когда я приблизился к границе Тиахуаны, моя жизнь в Лос-Анджелесе казалась мне совершенно жалкой. Я свернул к Эскондидо, остановился в первом же мотеле и снял там комнату. В ней был оливково-зеленый ковер с пятнами кофе и дырками
от сигарет; в ней пахло застарелым табачным дымом. Несколько недель я просидел в этой комнате в полном одиночестве. Может быть, несколько месяцев.
Карлос вздохнул.
Совсем недавно я отрабатывала роль, основной темой которой было одиночество. Чтобы проявить ее во всех дета[1]лях, я изучала свои собственные жесты: то, как я ем, сидя перед телевизором; то, как я стою перед открытым холодильником, пялясь на пакет молока, бутылку апельсинового сока и тофу, плавающее в банке с водой; те интонации и выражения, которые я использую, разговаривая сама с собой; то, как мое тело скручивается в постели; мелодии, которые вызывают у меня слезы. Я пыталась разгадать одиночество, определить самую его суть. Мне казалось, что тогда боль исчез[1]нет, подобно тому как частицы материи превращаются в волны света под электронным микроскопом. Эта роль получила бурные отклики, но одиночество продолжало душить меня. Мне нужен был совет.
— И что вы делали? — спросила я Карлоса, безуспешно пытаясь скрыть свое любопытство. — Смотрели телевизор, слушали радио, читали книги или болтали по телефону?
— Ничего, — тихо сказал Карлос, на мгновение глянув мне прямо в глаза, а потом опустив взгляд на свои сложенные руки. — Я… ничего не делал.
Сейчас он говорил очень медленно.
— Я изучал орнамент прожженных дыр на ковре. Я смотрел в потолок. Я рассматривал пылинки, танцующие в лучах света, который прорывался сквозь матовое стекло в двери. Я пил кофе, я ел. Когда мне становилось страшно, я прятался под одеялами. Иногда жар беспокойства был та[1]ким, что я потел и сбрасывал одеяла на пол. Временами страх становился таким сильным, что я сворачивался калачиком на краю постели и прижимал к животу, к солнечному сплетению край матраца — я хотел всего лишь остаться в живых. Я был совершенно уверен, что умру. Потом наконец… я отпустил себя.
Он замолчал и смотрел на меня, а я смотрела на него, как если бы вы встретились с оленем и пристально глядели друг другу в глаза, пока кто-то из вас не шелохнется.
— Внезапно что-то сдвинулось, — продолжил он. — Страх улетучился. Все, о чем я беспокоился — детские страдания, борьба за карьеру, слава, деньги, любовь, те женщины, которые бросили меня, и те, с которыми я надеялся сойтись, прошлое, будущее, все эти «ты меня любишь? любит ли он меня? любит ли она меня?»… то, как мы растрачиваем свои жизни… все это ушло. В одно мгновение я стал совершенно свободным. И я никогда не чувствовал себя таким счастливым, никогда за всю свою жизнь.
Карлос сделал глоток воды и уставился в окно. Небо было темным, и в комнату врывался шум ночного движения машин.
— Я позвонил своим друзьям в Лос-Анджелесе, — сказал он, улыбаясь. — «Разделите мои вещи, — сказал я им. — Я уже не вернусь». Они решили, что я напился. «Я не пьян,— заверил я их. — Я совершенно трезв. Если вы не заберете мои вещи, это сделает хозяйка квартиры».
Утром я выписался из мотеля, сел в грузовичок и уехал. Я еще не знал, куда еду, но это меня не волновало. Я никогда не был так счастлив.
— Понимаете, — сказал Карлос, вновь усаживаясь на стул, — разница между мной и большинством людей заключается в том, что большинство людей относится к своей жизни так, словно они едут в поезде и сидят в последнем вагоне. Они смотрят на рельсы, остающиеся позади, и пони[1]мают, что и это уже было, и то уже было, — и они разочарованы. И все же они привыкают к этому. Им в точности известно, что произойдет потом, потому что они знают, что было прежде. Они уверены, что их будущее будет таким же, каким было прошлое — та же порция разочарований, та же порция удовольствий.
Но я смотрю на свою жизнь, как если бы я сидел в локо[1]мотиве. Впереди я вижу пейзажи, которые исчезают вдалеке. Я не знаю, куда я еду, и мне неизвестно, что случится в следующий миг. Независимо от того, что происходило вчера, я знаю, что сегодня может случиться все что угодно. Вот что позволяет мне оставаться счастливым. Вот что сохраняет во мне жизнь. Карлос искрился энергией и легкостью, и его счастье было заразительным.
— Следует прислушиваться к тихим призывам сердца, — сказал он спокойным и доверительным тоном. — Честолюбие — враг интуиции. Нужно молчать. Нужно слушать тихие призывы сердца и понимать, что сейчас может произойти все что угодно.
Я тихо сидела и слушала. Казалось, слова Карлоса изгнали из меня всех демонов подавленности, моллюсками облепивших внутренние стенки моих щек. «Нужно запомнить эту историю», — повторяла я про себя.
— Es muy tarde, — сказал Карлос, поднимаясь и расправляя ноги. — Мартина, тебе нужно поспать. А я работаю по ночам, так что мне тоже пора идти.
— Конечно, упражнения в бессмертии! Послушай, сделай мне одолжение и не исчезай с этого плана, пока не навес[1]тишь меня в Сан-Франциско, — улыбаясь, сказала Мартина.
— Не волнуйся, — ответил Карлос, вновь прикладывая ладонь к ее животу.
Мы проводили Карлоса до порога, и он обнял меня на прощанье. Спускаясь по лестнице, он насвистывал. Мне очень хотелось побежать вслед за ним, упасть на колени и умолять его забрать меня с собой. Я хотела войти в мир сновидения и пройти свой путь по посмертному миру с по[1]мощью Карлоса в роли проводника. Я страстно желала узнать, как умирать, не умирая.
— Мартина, мы не можем уйти с ним? — жалобно спросила я.
— Шутишь? Как я устала! — простонала она, рухнув на кровать и хватая в руки телефон. — Давай-ка закажем домашнее мороженое с фруктами, зароемся в одеялах и посмотрим Дэвида Леттермана.
Это звучало очень заманчиво.
Меня захлестнула волна повседневного веселья. Пока Мартина звонила портье, я подошла к окну и увидела Карлоса, быстро шагающего вдоль пальмовой аллеи. Никто не останавливался, чтобы взглянуть на него, или сфотографировать, или попросить автограф. Он был совершенно неприметен. Я следила за ним, пока он не дошел до поворота. Там он сел в свой грузовичок и уехал.
Нина Вайз для журнала Sun
Перевод К. Семенова
«Задавай вопросы о чем угодно! Спроси меня о чем хочешь», — заявил Карлос Кастанеда, сидя напротив молодого ученика-мужчины в ресторане Лос-Анджелеса, ожидая, когда им подадут обед.
Ученик нервно покрутил салфетку на коленях, огляделся, не слушает ли его кто-нибудь еще, а затем тихо задал свой вопрос: «Как я могу иметь отношения и все еще заниматься Тенсегрити?»
«О-о-о», — усмехнулся нагваль, — «Вопрос на миллион долларов», — пошутил он, улыбаясь от уха до уха. «Что заставляет тебя думать, что ты готов?»
«Готов?» — спросил ученик. «Ну, потому что я хочу одного; я желаю одного; я не могу перестать смотреть на девушек. И кроме того, я уже некоторое время делаю магические пассы; я хорошо питаюсь; я могу прокормить себя; у меня есть машина и приличная работа. Теперь я хочу подружку».
«И для чего тебе нужна девушка?» — спросил нагваль. «Что, по-твоему, она должна сделать, чтобы привнести в твою жизнь?»
«Ну, я могу поговорить с ней о своих идеях, и она будет любить меня безоговорочно, и будет красивой, и принесет сексуальное удовлетворение».
«О, я понимаю», — заявил нагваль, держась на расстоянии вытянутой руки от стола, прижимаясь к спинке своего стула. «Простите меня за эти слова, кабальеро, но, похоже, ты хочешь больше — всего и побольше, особенно большего внимания, уделяемого тебе. Для меня это звучит так, будто ты хочешь отправиться в неизвестность из жадности… Сильная эта штука, которая жадность… жадность приведет вас только к известным маршрутам — например, в вашем случае, что случилось с вашими предыдущими подругами?»
«Ну, нагваль, ты знаешь, мы устали друг от друга»
«Вы использовали друг друга, чтобы удовлетворить свои потребности. А потом, когда ты закончил с одной, ты сделал то, что дон Хуан сказал мне, что я сделал — ты заменил ее. Дон Хуан сказал, что это похоже на то, как если бы мы просто сняли голову одного любовника и заменили ее новой. И мы делаем это снова и снова, обвиняя другого человека в нашей нужде, в нашей жадности, никогда не обращая внимания на самих себя».
«Но дон Хуан сказал мне, что есть нечто большее, чем жадность: любовь».
«Видящие его рода очень серьезно относились к интимным отношениям. Они видели в них энергетические союзы — результат намеренной и тщательной подготовки. Эти видящие практиковали сталкинг самих себя — они провели полную инвентаризацию своих идей и ожиданий относительно своих взаимодействий, особенно интимных».
«Я скажу тебе кое—что еще, что дон Хуан сказал мне», — прошептал нагваль, наклоняясь через стол. «Посмотри на то, «Кто научил тебя любить?».»
«Кто научил меня любить?» — переспросил ученик.
«Посмотри, кому ты подражал в своих представлениях о любви. Твоя мать? Твой отец? Как продвигается твой перепросмотр? Разве ты не пересматривал свою жизнь с отцом?»
«Да, я обнаружил, что во многом похож на него. Он передал мне мою любовь к науке. В то же время, на мой взгляд, он был как король в доме, и моя мать, по сути, прислуживала ему».
«Ага! И теперь ты ищешь кого-то, кто мог бы прислуживать тебе. А как насчет твоей матери? Ты пересмотрел свою жизнь с ней?»
«Не совсем, нет. Она всегда была рядом, так что я не обращал на нее особого внимания. Я думаю, что действительно принимал ее как должное».
«Замечательное признание. Хорошее место для начала — признать, что мы на самом деле не смотрели на кого-то. Анализ вашего взаимодействия с матерью и того, что ты увидел в ее связи с вашим отцом, даст тебе прекрасную возможность взять на себя ответственность за то, что ты привносишь в новые отношения, вместо того, чтобы просто перечислять подробный список того, что вы хотите, чтобы другой принес вам».
«Значит ли это, что я не должен вступать в отношения сейчас, пока не разберусь во всем этом?» — спросил молодой ученик, качая головой. «Это может занять всю жизнь!»
«Скорее всего, так и будет», — усмехнулся нагваль, теперь откидываясь на спинку стула. «Это действительно задача воина. Моя рекомендация — погрузиться в эту задачу, не оставив ни одного камня на камне. Это и есть твоя подготовка».
Ученик молчал, позволяя этому толчку познания прийти в равновесие.
«Хотели бы вы знать последнее, что дон Хуан сказал мне на земле?» Затем нагваль сказал: «Я надеюсь, что ты найдешь любовь». Это была его личная шутка для меня. И все же это была самая серьезная вещь в мире».
Нагваль Карлос Кастанеда, Флоринда Доннер-Грау и двое учеников обедали в местном кафе. На заднем плане играла романтическая песня, ранчера, и Карлос Кастанеда, улыбаясь, сказал: «Великий знак! Давай поговорим о любви. Это то, чего мы все хотим, не так ли? Мы хотим лююююбвиии».
Ученики нервно захихикали и заерзали на своих стульях.
«Давайте, выложите это на стол», — продолжил нагваль. «Ты никогда не будешь свободен, если не сделаешь этого. Но сначала мы должны узнать, какова наша история. Мы хотим быть свободными, чтобы почувствовать, что такое настоящая любовь, привязанность без инвестиций».
Он повернулся к молодой женщине. «Ты очень много перепросматривала. Как ты думаешь, какова твоя история?»
«Ну, я сделала все, что могла, чтобы угодить мужчинам, чтобы они любили меня. Моя мать делала то же самое. Один пример был с одним мужчиной, я все делала для него. Я готовила для него, я делала всю уборку по дому, я пыталась доставить ему сексуальное удовольствие», — шепотом сказала она Флоринде, затем снова повысила голос. «Я даже оплатила некоторые из его счетов. И он все равно ушел…»
«Это случилось со мной», — перебил молодой человек.
«действительно?» сказал нагваль. «Расскажи нам».
«Ну, была одна женщина; теперь я понимаю, что мы действительно созданы друг для друга…Я действительно любил ее. Я даже показал ей свои чувства, и этого было недостаточно. Она бросила меня! Я не мог в это поверить.»
«Почему она ушла?» — повторил нагваль, сверкая глазами.
«Я действительно не знаю… она никогда…»
— В этот момент за спиной молодого человека раздался треск, звон бьющегося стекла за соседним столиком и гневный женский голос: «Ты, должно быть, шутишь! У тебя есть другая женщина, и ты ждешь, что я останусь с тобой? Когда ты собирался мне сказать?»
Мужчина, который сидел с ней за столом, ответил, защищаясь: «Послушай, ты должна понять, я не сказал тебе, потому что думал о тебе, я просто хотел защитить тебя».
Внезапно женщина поняла, что весь ресторан смотрит на нее, и выбежала, плача.
Двое учеников стояли с открытыми ртами. Глаза Флоринды сияли.
«Ух ты», — тихо сказал нагваль, когда люди в ресторане попытались возобновить свои обеды. «Сражаемся, чтобы защитить наши секреты. Ууу», — сказал он, вздрогнув.
«Итак, — сказал он, возвращая свое внимание к молодому ученику мужского пола, — есть ли что-нибудь, что вы упускаете из своей истории?»
«Ну, у меня были другие женщины, но моей девушке не нужно было этого знать! «Хм!» — проворчал нагваль. «И ты называешь это любовью?»
Молодой человек, казалось, не слышал. «Мой отец сделал то же самое, и мой дед до него! И моя мама и бабушка, казалось, приняли это. Это у нас семейное! В любом случае, нагваль, разве не в этом заключается свобода? Преодолевать вредные аспекты социализации, не быть связанным?»
«Да, ты очень умен, кабальеро», — сказал нагваль. «Умен — для себя. Да, свобода — это преодоление вредных аспектов социализации, таких как прятаться или пытаться манипулировать другими людьми, или предполагать, что вы имеете право уклоняться от определенных обязанностей из-за своего пола; если вы воспринимаете энергию напрямую, что, по словам дона Хуана, и есть свобода, это приведет вас к восприятию и участию в эволюционных аспектах социализации, таких как развитие тонко настроенного осознания вашего влияния на других».
«Как свобода может быть эгоистичной?» — продолжал. «Это рабство — кошмар. Свобода — это свобода от суждений, свобода от наших социализированных ожиданий, а не свобода от ответственности; на самом деле, мне жаль говорить вам, что свобода приносит новые обязанности — вы более осведомлены, поэтому вы не можете прятаться от того, что знаете, — и честность требует, чтобы вы действовали в соответствии с этим новым знанием. Воин-путешественник готов рисковать своей жизнью, чтобы действовать и общаться так, чтобы уважать Дух — в себе и в других».
«То, что вы делали, — продолжил он, — это не свобода; это имитация худших аспектов вашей родословной, таких как сохранение секретов для достижения ваших собственных целей. И это делают не только мужчины; они находят женщин, которым нравится соглашаться с этим, даже поддерживать это, правда, Флоринда?»
«Верно!» — спросила Флоринда. «Женщины, которые угождают мужчинам, которые не хотят связывать себя обязательствами, оправдывают их, соглашаются на несколько крох привязанности, потому что чувствуют себя недостойными настоящей привязанности — как в вашей истории, правда?» — она повернулась к молодой ученице.
«Верно», — ответила она.
«Или женщины, которые ожидают, что мужчина позаботится о них, — продолжила Флоринда, — потому что они думают, что сами не способны на это, а затем они хотят обвинить мужчину в том, что он не делает их счастливыми! Или у нас есть женщины, которые пытаются вести себя как мужчины, совершая завоевания. Или пытается украсть чужого мужчину. И во всех этих случаях они отдают свою власть мужчинам и борются, чтобы защитить свое право на это!»
«Звучит ли что-нибудь из этого для тебя как свобода?» — спросил нагваль.
«Нет, это не так», — пробормотали ученики.
«Свобода — это наше право по рождению», — продолжал нагваль, — «и все же ее нужно заслужить, оттачивая наши связи с нашей родословной, чтобы мы могли воплощать и развивать ее превосходные части. Как бы то ни было, вы пойманы в ловушку в фиксированной точке сборки человеческой формы: затушеванные части вашего наследия.»
«Дон Хуан сказал мне, что, если мы хотим избавиться от этой фиксации, мы должны перестать тратить лучшую энергию, которая у нас есть, энергию отсюда», — сказал нагваль, делая широкий жест, указывающий на область ниже его пупка вплоть до его ног. «Нижние диски! Мы используем эту энергию, чтобы прятаться, искать утешения, бороться за власть или чувствовать себя подавленными — все, что нам знакомо, все, что заставляет нас чувствовать себя уверенными или защищенными — и, прежде всего, все, что мешает нам подвергать сомнению наши собственные поступки».
Он сделал паузу и пристально посмотрел на учеников.
«Дон Хуан сказал, что тщательный перепросмотр наших историй, связанных с областью нижних дисков, может освободить нас от человеческой формы и вместо этого привести нас к воплощению человеческих возможностей — возвышенной сущности нашей линии, человеческих существ», — продолжил он. «Это может дать нам энергию и осознанность, чтобы спросить, никого не осуждая: «Живу ли я мечтой или кошмаром своего рода? Мне снятся кошмары в одиночестве? Или я сновижу вместе с Бесконечностью, с Духом».
Кем был тот самый «приятель Билл», который пригласил студента Карлоса Кастанеду в путешествие в Сонору и познакомивший Карлоса с Доном Хуаном на той самой автобусной остановке в Ногалесе?
Начало, продолжение следует.
Для начала напомним вам сам отрывок из книги «Активная сторона Бесконечности» Карлоса Кастанеды:
Мне ничего не оставалось, как только прислушаться к советам опытных ученья. Я уже решил было лететь назад в Лос-Анджелес, но тут еще один мой друг-антрополог известил меня, что собирается проехаться по Аризоне и Нью-Мексико, посетить все места, где он проводил раньше работу, и восстановить отношения с людьми, которые были когда-то его антропологическими информаторами.
– Я буду рад, если ты поедешь со мной, – сказал он. – Работать я не собираюсь. Просто хочу повидаться с ними, выпить со всеми по рюмке, потрепаться. Я им накопил подарков – одеял, выпивки, курток, разной амуниции для ружей двадцать второго калибра. Загрузил машину всяким добром. Обычно, когда я хочу встретиться с ними, я езжу один, но при этом всегда рискую заснуть за рулем. Ты мог бы составить мне компанию, не давал бы мне пить лишнего, а если я все-таки переберу, мог бы и посидеть немного за рулем, а?
Я так упал духом, что отклонил его предложение.
– Мне очень жаль, Билл, – сказал я. – Эта поездка мне не поможет. Я больше не вижу смысла к этой идее полевой работы.
– Не сдавайся без борьбы, – сказал Билл отечески-заботливым тоном. – Ты должен весь выложиться в борьбе, а если не получится, тогда что ж, можно и отказаться, но не раньше. Поехали со мной, и ты увидишь, как тебе понравится Юго-Запад. Он положил руку мне на плечо. Я невольно отметил, как тяжела его рука. Билл всегда был высокий и сильный, но в последние годы в его теле появилась странная жесткость. Он утратил свое всегдашнее мальчишество. Его круглое лицо больше не лучилось молодостью, как раньше. Теперь это было озабоченное лицо. Я думал, что он беспокоится по поводу своего облысения, но иногда мне казалось, что тут кроется нечто большее. Итак, он стал тяжелее. Не то чтобы он потолстел: его тело стало более тяжелым в каком-то необъяснимом смысле. Я замечал это по тому, как он стал ходить, садиться и вставать.
Казалось, что Билл в любом действии каждой своей клеточкой упорно борется с гравитацией. Кончилось тем. что, несмотря на свои расстроенные чувства, я отправился вместе с ним. Мы объехали все места в Аризоне и Нью-Мексико, где жили индейцы. Одним из результатов этого путешествия стало то, что я обнаружил в личности моего друга-антрополога два различных аспекта. Он объяснил мне, что как профессиональный ученый он почти не имел собственных мнений и всегда придерживался генеральной линии антропологической науки. Но как частному лицу полевая работа давала ему богатые и интересные переживания, о которых он никому не рассказывал. Эти переживания не втискивались в господствующие идеи антропологии, так как их невозможно было классифицировать.
Во время нашего путешествия он неизменно выпивал со своими экс-информаторами, после чего полностью расслаблялся. Тогда я садился за руль, а он сидел рядом и потягивал прямо из бутылки 30-летний «Баллантайн». В такие-то минуты Билл иногда был не прочь поговорить о своих неклассифицируемых переживаниях.
– Я никогда не верил в духов, – отрывисто произнес он однажды. – Никогда не интересовался привидениями и призраками, голосами в темноте и всяким таким. У меня было очень прагматичное, серьезное мировоззрение. Моим компасом всегда была наука. Но потом, когда я работал в поле, в меня стала проникать всякая чертовщина. Например, однажды ночью я отправился с несколькими индейцами на поиск видения. Они собирались по-настоящему инициировать меня посредством болезненной церемонии протыкания грудных мышц. Они готовили в лесу парную. Я настраивал себя на то, чтобы вытерпеть боль. Чтобы придать себе силы, я пару раз хлебнул. И вдруг человек, который должен был «ходатайствовать» за меня перед выполняющими ритуал, закричал в ужасе, указывая на темную, зловещую фигуру, которая шла прямо к нам. Когда эта фигура приблизилась ко мне, я увидел, что передо мной старый индеец, одетый самым диким образом. У него были шаманские регалии. Увидев этого старого шамана, человек, который меня опекал в ту ночь, упал от страха в обморок. Старик подошел ко мне вплотную и уперся мне пальцем в грудь. А палец был – одна кожа и кости. Старик бормотал мне что-то непонятное. К этому моменту все остальные уже увидели старика и молча бросились ко мне. Старик повернулся и взглянул на них, и все они застыли на месте. Он сверлил их взглядом пару секунд. Голос у него был просто незабываемый. Словно он говорил через трубу или у него было во рту какое-то другое приспособление, извлекавшее звуки из самого его нутра. Клянусь, я видел, что этот человек говорит внутри тела, а его рот просто транслирует слова, как какой-то механизм. Так вот, пронзил он их взглядом и пошел дальше, мимо меня, мимо них, и исчез, растворился в темноте.
Билл рассказал, что церемония инициации так и не состоялась. Все индейцы, в том числе и шаманы, ответственные за ритуал, так дрожали от страха, что чуть не выпрыгивали из ботинок. Немного придя в себя, они разбежались кто куда.
– Люди, которые были друзьями многие годы, – продолжал он, – больше никогда не разговаривали друг с другом. Они заявили, что видели привидение в образе невероятно старого шамана и что, если бы они разговаривали об этом друг с другом, это принесло бы им несчастье. Даже просто смотреть друг на друга было опасно. Большинство из них потом уехало из тех мест.
– Почему они считали, что разговаривать друг с другом или смотреть друг на друга – к несчастью? – спросил я Билла.
– Таковы их верования, – ответил он. – Привидения такого рода обращаются к каждому из присутствующих индивидуально. Для индейцев получить такое видение – это значит определить свою судьбу на всю жизнь.
– И что же привидение сказало им индивидуально? – спросил я. – Вот этого я не знаю, – ответил Билл. – Они ведь и мне никогда ничего не говорили. Когда я спрашивал их, они все входили в состояние глубокого оцепенения. Ничего не видели, ничего не слышали. Уже через несколько лет после этого события тот человек, который потерял сознание, клялся мне, что обморок был притворный. Он просто до смерти боялся взглянуть в лицо тому старику. А то, что старик имел сказать каждому из них, все они понимали не на словесном, а на каком-то другом уровне. То, что привидение сказало Биллу, насколько он понял, имело отношение к его здоровью и его будущему.
– То есть? – спросил я. – Дела мои не очень хороши, – признался он. – Мое тело чувствует себя неважно. – Но ты хоть знаешь, в чем тут дело? – Ну да, – сказал он безразличным тоном, – врачи мне все объяснили. Но я не собираюсь беспокоиться и даже думать об этом.
Откровения Билла оставили во мне тяжелый осадок. С этой стороны я его совершенно не знал. Я всегда считал, что он – весельчак, рубаха-парень. Никогда бы не подумал, что у него есть уязвимые места. И такой Билл мне не нравился.
Но было уже слишком поздно отступать. Наше путешествие продолжалось. В другой раз он доверительно сообщил мне, что шаманы Юго-Запада умеют превращаться в различных существ и что деление шаманов па «медведей», «горных львов» и т.п. следует понимать не в символическом или метафорическом смысле, а в самом что ни на есть буквальном.
– Не знаю, поверишь ли ты, – заявил он самым почтительным топом, по есть шаманы, которые на самом деле становятся медведями, горными львами или орлами. Я не преувеличиваю и ничего не придумываю, когда говорю, что однажды я сам видел превращение шамана, который называл себя «Речной Человек», «Речной Шаман» или «Пришедший с Реки, Возвращающийся к Реке». С ним я был в горах в штате Нью-Мексико. Я возил его на машине; он мне доверял. Этот шаман искал свой исток – так он говорил. Один раз мы с ним шли по берегу реки, как вдруг он стал каким-то очень возбужденным. Он велел мне скорей убегать с берега к высоким скалам, спрятаться там, накрыть голову и плечи одеялом и выглядывать в щелочку, чтобы не пропустить то, что он сейчас будет делать.
– Что же он собирался делать? – спросил я, не в силах сдержать нетерпение.
– Я не знал, – сказал Билл. – Мне оставалось только догадываться. Я н представить, себе не мог, что он собирался делать. Он просто зашел в воду, во всей одежде. Когда вода дошла ему до икр – это была широкая, но мелкая горная речка, – шаман просто исчез, растворился. Но прежде, чем войти в воду, он шепнул мне на ухо, что я должен пройти вниз по течению и подождать его. Он указал мне точное место, где ждать. Я нашел это место и увидел, как шаман вышел из воды. Хотя глупо говорить, что он «вышел из воды». Я видел, как шаман превратился в воду, а затем воссоздал себя из воды. Ты можешь в это поверить?
Я не мог ничего сказать по поводу этой истории. Поверить в нее было невозможно, но и не верить я тоже не мог. Вилл был слишком серьезным человеком. Напрашивалось единственное разумное объяснение: в этом путешествии он пил с каждым днем все больше. В багажнике у Билла был ящик с двадцатью четырьмя бутылками шотландского виски – для него одного. Он пил как лошадь.
– Я всегда был неравнодушен к эзотерическим превращениям шаманов, – объявил он мне в другой день. – Не скажу, что я могу объяснить эти превращения или хотя бы верю в то, что они на самом деле происходят, но в качестве интеллектуального упражнения очень интересно подумать о том, что превращение в змей и горных львов не так трудно, как то, что делал водяной шаман. В такие моменты я задействую свой разум таким образом, что перестаю быть антропологом и начинаю реагировать на то, что чую нутром. А нутром я чую, что эти шаманы определенно делают что-то такое, что невозможно научно зафиксировать и вообще обсуждать, если ты в здравом уме.
Например, есть облачные шаманы, которые превращаются в облака, в туман. Я никогда этого не видел, но я знавал одного облачного шамана. Я не видел, чтобы он исчезал или превращался в туман на моих глазах, как тот, другой шаман превратился в воду. Но однажды я погнался за облачным шалманом, и он просто исчез – в таком месте, где спрятаться просто негде. Хотя я не видел, как он превратился в облако, но он исчез! Я не могу объяснить, куда он девался. Там, где он пропал, не было ни скал, ни растительности. Я был там через полуминуты после него, но шамана уже не было.
– Я гнался за этим человеком, чтобы получить информацию, – продолжал Билл. – Но он не хотел уделить мне время. Он был очень дружелюбен, но и только. Билл рассказал мне еще массу других историй – о соперничестве и политических группировках индейцев в разных резервациях, о кровной мести, вражде, дружбе и т. д. и т.п. – все это не интересовало меня ни в малейшей степени. А вот истории о превращениях шаманов и привидениях давали мне серьезную эмоциональную встряску. Они меня одновременно и привлекали, и пугали. Но почему они меня привлекают или пугают, я не мог понять, как ни пытался. Могу только сказать, что эти шаманские истории задевали меня на каком-то неизвестном, телесном уровне, я бы даже сказал, на уровне внутренностей.
Еще во время этой поездки я понял, что индейские сообщества Юго-Запада – это действительно сообщества закрытые. И я в конце концов согласился с тем, что мне действительно нужно было пройти основательную теоретическую подготовку, что разумнее было бы заняться полевой антропологической работой атакой сфере, с которой я знаком или в которой имеется некоторая конкуренция.
Когда наша поездка закончилась, Билл отвез меня на автобусную станцию в Ногалес, штат Аризона. Оттуда мне предстояло вернуться в Лос-Анджелес. Пока мы сидели в зале ожидания, Билл по-отечески поучал меня, напоминая, что неудачи в антропологической полевой работе неизбежны, но они являются признаками приближения к цели или моего созревания как ученого. И вдруг он наклонился ко мне и движением подбородка указал на противоположный конец зала. – Кажется, вон тот старик, который сидит на скамейке в углу, – это и есть тот человек, о котором я тебе рассказывал, – прошептал он мне на ухо. – Я не совсем уверен, потому что я видел его перед собой, лицом к лицу, только один раз.
– Который человек? Что ты мне о нем рассказывал? — спросил я.
– Когда мы говорили о шаманах и шаманских превращениях, я рассказал тебе, как однажды я встретил облачного шамана.
– Да-да, я помню, – сказал я. – Это и есть облачный шаман?
– Нет, – сказал Билл, – но мне кажется, что это товарищ или учитель облачного шамана. Я их обоих видел вместе много раз – правда, издалека и много лет назад.
Я вспомнил, что Билл мельком упоминал, причем не в связи с облачным шаманом, о существовании некоего таинственного старика, бывшего шамана; этот старый мизантроп из индейцев юма одно время был ужасным колдуном.
Об отношениях этого старика с облачным шаманом мой друг никогда ничего не рассказывал, но, очевидно, это был настолько важный пункт для Билла, что он был уверен – я тоже об этом знаю. Странное беспокойство неожиданно овладело мной и заставило вскочить со скамьи. Как будто влекомый чужой волей, я подошел к старику и сразу же начал длинную тираду о том, как я много знаю о лекарственных растениях и о шаманизме индейцев равнин и их сибирских предков. Мимоходом я упомянул, что наслышан о старике как о шамане. В заключение я заверил старика, что для него было бы крайне полезно побеседовать со мной обстоятельно.
– Во всяком случае, – сказал я нетерпеливо, – мы могли бы обменяться историями. Вы расскажете мне свои, а я вам – мои.
Все это время старик не поднимал на меня глаз. И тут вдруг поднял. «Я Хуан Матус», – сказал он, глядя мне прямо в глаза.
Продолжение
Рассказываем версию Вондердлинга, о том, кем был тот самый «приятель Билл», который пригласил студента Карлоса Кастанеду в путешествие в Сонору и познакомивший Карлоса с Доном Хуаном на той самой автобусной остановке в Ногалесе
Продолжение, начало здесь.
Уильям Лоуренс Кэмпбелл, также известный как Ларри Кэмпбелл, Кактус Джек, а иногда и Ногалес Билл, провел большую часть своей жизни, дрейфуя по всей Нью-Мексико, Техасу и Аризоне. Он был довольно опытным путешественником и проводником, превратившись из «Охотника за горшками» (По-английски это немного презрительное называние Потхантер (охотник за горшками), по-русски их называют – черными копателями) в высокоуважаемого археолога-любителя и дважды соприкоснулся с историей — и почти соприкоснулся со славой.
Фото актера, на которого Кактус Джек был похож внешне и по типажу
Он пытался заработать себе на жизнь после Второй мировой войны и изначально не имел достаточно глубоких археологических знаний. Он был быстро читал и быстро учился со сверхъестественным чутьем, где и как находить артефакты, которые другие упустили или пропустили. По этой причине некоторые профессионалы использовали его в своих интересах , то есть вместо того, чтобы испачкать собственные руки или репутацию, они позволили ему это сделать. В то же время, и надо сказать им к их чести, другие университетские исследователи с такой же готовностью повернули его на правильный путь.
Одним из первых, кто это сделал, был доктор Найнингер, основатель Американского музея метеоритов, первого музея метеоритов в мире. Кэмпбелл, не знавший археологических раскопок и не имевший никакого лучшего занятия, последовал за армейским приятелем по имени Джордж Дональд Томпсон в пустыню на юго-запад. Он собирал осколки метеорита из поля рассеяния в каньоне Диаболо, окружающего Метеоритный кратер в Аризоне, когда они с Найнингером пересеклись.
Без сомнения, Кэмпбелл мог или должен был оставить более памятный след в истории.
Однако главная причина, по которой он этого не сделал, заключалась в том образе жизни, как он сам жил и действовал. Он намеренно держался в тени, потерявшись в анонимности пустыни юго-запада сразу после увольнения из армии в конце Второй мировой войны. Он стремился слитьcя с камнями и пустынной полынью как можно быстрее, потому что, как считается, он ввязался в какие-то опасные околошпионские авантюры в конце Второй Мировой войны.
Точно потому же, из-за чего он залег на дно в течение нескольких лет после войны, нет большого количества справочных материалов о Кэмпбелле и до войны, то есть о том, где он родился, где вырос, получил образование и тд. Однако спустя тридцать лет после войны, в середине-конце 1970-х, Кэмпбелл, нравится ему это или нет, начал появляться на радарах из-за двух громких, хотя и не связанных между собой инцидентов. По словам автора и исследователя Томаса Дж. во время серии интервью в 1991, 1992 и 1993 годах с бывшей владелицей кафе близ Таоса, штат Нью-Мексико, по имени Айрис Фостер, Кэмпбелл часто бывал в ее заведении и рассказывал немало небылиц. Хотя со временем она узнала, что его зовут Ларри Кэмпбелл, за неимением другого имени он стал известен большинству местных жителей вокруг кафе просто как «Кактус Джек».
Фостер вспоминает, что Кактус Джек жил в старом грузовике-кэмпере, когда она его знала. Она говорила, что он был похож на персонажа вестерна класса В, с длинными редеющими седыми волосами, неряшливой бородой и потрепанной старой ковбойской шляпой, который мог бы сойти, если бы не отсутствие мула, за старого старателя ( фото актера который похож на Катуса Джека прилагается).
Кэмпбелл при случае упомянул что во время Второй мировой войны он лично видел некоторые из таинственных летающих объектов, которые преследовали летные экипажи и авиаторов с обеих сторон действия называемых (Фу Файтерс) Foo Fighters.
Фу Файтерс — это название, данное общему телу сферических, круглых, дискообразных или клиновидных «тел», иногда кажущихся светящимися, сияющими или отражающими свет, наблюдаемых в основном пилотами или летными экипажами времен Второй мировой войны. Обычно они шли параллельно или следовали за самолетами, их видели авиаторы со всех воюющих сторон, о чем сообщали американские, британские, немецкие и японские экипажи. Ни о одном Foo Fighter не известно и не сообщалось о том, что он совершал или предпринимал какие-либо попытки контакта, взаимодействия или нападения. Однако они были известны своей высокой скоростью и маневренностью, были намного быстрее, чем любые известные самолеты того времени, а также были чрезвычайно маневренными, часто проявляя весьма нетрадиционные способности, такие как мгновенное ускорение и замедление, быстрый набор высоты и снижение и завис на месте.
Кэмпбелл также сказал, что после войны провел некоторое время, собирая обломки метеоритов из поля рассеяния Каньона Диаболо, окружающего метеоритный кратер. Там же он познакомился с доктором Харви Найнингером, основателем Американского метеоритного музея, первого метеоритного музея в мире. Он сказал, что какое-то время помогал Найнингеру каталогизировать метеориты вместе со старым армейским приятелем по имени Джордж Дональд Томпсон.
У Фостер была сестра, Пегги Спаркс, тоже из Таоса, которая помнила Кактуса Джека и даже вроде как подружилась с ним. Соглашаясь с сестрой, она вспоминала, что Кактус Джек очень напоминал ей старых закадычных друзей из вестернов, таких как Джордж «Габби» Hayes, показанный на фото выше. Хотя он всегда, казалось, сталкивался с каким-то «сомнительным» или таинственным фоном и шатким в то время настоящим, Спаркс чувствовал, что он всегда демонстрировал приверженность «Ковбойскому кодексу Запада». Из-за этого он всегда ей нравился.
Она рассказывала, что Кактусу Джеку, также известному как Ларри, а иногда и Билл, в зависимости от того, с кем он был или с кем разговаривал, с почтмейстером или механиком бензоколонки вниз по улице, было под пятьдесят, когда он приходил в их кафе. По словам Спаркса, ее друг адвокат в Таосе сказал, что Кактуса Джека в последний раз видели где-то в 1990 году или около того в городе Лас-Вегас, штат Нью-Мексико. Адвокат сказал, что слышал, что у Кэмпбелла был пожаре в его кемпере и оказался где-то в доме престарелых, возможно, за пределами штата, но не знал, где именно. Кэмпбеллу было бы уже далеко за 80 или 90 лет, если бы он был еще жив тогда.
За много лет до предполагаемой кончины, в те дни, когда он часто посещал кафе Айрис Фостер, Кактус Джек обычно приходил один и пил кофе в одиночестве. Иногда, однако, когда его благосклонно слушали, он потчевал клиентов своими необычайными историями и небылицами. Раз или два его видели, как он вел долгие тихие беседы с хорошо известным, но неуловимым сборщиком лекарственных растений и галлюциногенных грибов из Санта-Фе, район Таоса, который иногда заходил. Известный многим, Травник, у которого было несколько видов растений, названных в его честь, был почти таким же загадочным, как и неприступным. Он был женат на индеанке, считавшейся могущественной курандерой, которая вызывала благоговейный трепет у большинства, кто оказывался в ее присутствии. Высокая, с прямой спиной, совершенной осанкой и красивой кожей, она, казалось, почти скользила, когда шла. Люди неохотно садились за ее стол, а прислуга боялась прислуживать ей. Некоторые говорили, что видели, как стакан с водой скользнул по столу к ее руке, хотя она даже не пошевелила рукой.
Тот факт, что Кактус Джек, казалось, знал Травника и сидел за его столом даже с курандерой, подчеркивал возможность правды по крайней мере в двух его историях, историях, которые, по словам Кактуса Джека, касались самого Травника.
Первая из этих историй вращалась вокруг печально известного НЛО в Розуэлле, где неопознанный летающий объект, НЛО, якобы разбился в горах к западу от Розуэлла, штат Нью-Мексико, поздно ночью в июле 1947 года. В некоторых отчетах сообщается, что на месте происшествия появился по крайней мере один или два, если не больше археологов, из которых один, как говорят, был Кэмпбеллом. По словам розуэльских археологов, среди которых, возможно, самым заслуживающим доверия, или единственным, был тогдашний профессор Техасского технического университета, известный своими археологическими раскопками в районе Генерала Розуэлла по имени Уильям Карри Холден. Он и некоторые студенты, по-видимому, наткнулись на объект почти случайно и тот полностью расположился на скалах, описывая его как похожий на разбившийся самолет без крыльев с плоским фюзеляжем дельтовидной или клиновидной формы, а не круглой.
Однако Кэмпбелл был известен тем, что рассказывал историю о том, как он был «там, когда космический корабль упал», и видел «круглый объект, но не очень большой» — примечательной частью было то, что он рассказал эту историю ЗАДОЛГО до того, как кто-либо когда-либо слышал о Розуэлле. Холден и его ученики «наткнулись» на объект на следующий день. Кэмпбелл сказал, что он был «там, когда упал космический корабль», имея в виду, согласно его рассказу, задолго до того, как Розуэлл стал частью популярной культуры или очень высоко поднялся в рейтинге любителей НЛО. Если он и не видел, как объект врезался в землю сам по себе, то, по крайней мере, видел, как круглый дискообразный объект, по-видимому, сделанный из металла, пролетел прямо над его головой на очень низкой высоте и с довольно высокой скоростью всего за несколько секунд до того, как врезался в горы. Холден никогда по-настоящему не обсуждал этот инцидент и был фактически на смертном одре еще до того, как его действительно допросили на эту тему (1993). Кэмпбелл же говорил об этом при каждом удобном случае.
Что касается Кэмпбелла, то, что заставило его быть «там», в первую очередь, было инициировано его работой с Найнингером. Кэмпбелл проявил почти фанатичный интерес к метеориту Вайнона, обнаруженный археологами, похороненный доисторическими коренными американцами в древнем деревенском комплексе под названием Элден Пуэбло, расположенном не более чем в тридцати пяти милях к северо-западу от места падения метеорита. Больше всего воображение Кэмпбелла поразило то, как этот метеорит был спрятан в специально построенной каменной пещере, скрытой от посторонних глаз под полом одной из комнат пуэбло в течение более чем семисот лет. Что еще более важно, это не было даже отдаленно похоже на обломки железо-никелевого метеорита, которые он собирал в поле рассеяния вокруг так называемого Метеоритного кратера. Это был очень, очень редкий класс метеоритов, называемый примитивным ахондритом., многие из которых, как полагают, произошли из высокогорных районов на дальней стороне Луны или с поверхности Марса. Одна только мысль о том, что коренные американцы ритуально хоронят предметы с Марса, подгоняла его заниматься полевой работой. Именно этот драйв, как говорят, привел его в район Розуэлла в ночь на 4 июля 1947 года.
Однако было известно, что вышеупомянутый Травник связан не только с инцидентом в Розуэлле, но и с самим инцидентом. Через два дня после предполагаемого крушения Искатель трав прибыл на место происшествия, сам обойдя большую часть поля свежих обломков, желая проверить, есть ли хоть капля правды за так называемыми иероглифическими письменами, о которых сообщалось на некоторых металлических обломках.
Два месяца спустя он вернулся на место происшествия, официально завербованный для поиска известным астрономом, охотником за метеоритами и бывшим математиком-исследователем на испытательном полигоне Нью-Мексико., Доктор Линкольн Ла Пас, который сам был завербован контрразведкой армии США. Травник был приглашен Ла Пасом, чтобы помочь вычислить траекторию сбитого объекта, потому что растения и листва вдоль предполагаемой траектории были обнаружены сожженными и увядшими, а также перемещенными или замененными в явной попытке скрыть предполагаемую катастрофу. Из-за того же Ла Пас решил, что не может быть лучше помощи, чем от специалиста по местным растениям пустыни юго-запада.
Во вторник, 8 июля 1947 года, за два месяца до начала расследования в Ла-Пасе, местная розуэлльская газета напечатала статью о том, что на соседнем ранчо была обнаружена летающая тарелка. На следующий же день та же местная газета «Розуэлл Дейли рекорд», 9 июля 1947 года после того, как было сообщено о влиянии военных, в основном опровергла эту историю, заявив, что это была не тарелка, а метеозонд. Обложка с изображением метеозонда, казалось, заглушила историю Розуэлла достаточно надолго, чтобы любой аспект инцидента с летающей тарелкой был в конце концов забыт. Не успела эта история всплыть на поверхность, как девять месяцев спустя она была быстро омрачена сообщением о крушении летающего диска в Ацтеке, штат Нью-Мексико, 25 марта 1948 года.
Эта катастрофа, которую в том виде, в каком она была представлена, никак нельзя было спутать с крушением метеозонда, в конце концов впервые была опубликована в 1949 году Фрэнком Скалли в двух колонках в голливудской ежедневной газете Variety только для того, чтобы в следующем году превратиться в огромный бестселлер под названием «За летающими тарелками».
Затем, в 1952 году, в сентябрьском номере журнала «Истина» появилась статья под названием «Летающие тарелки и таинственные человечки», написанная репортером по имени Дж. Кан. В статье Кан полностью развенчал историю Скалли, назвав ее полной мистификацией. Четыре года спустя, если еще оставались какие-то сомнения, в августовском номере 1956 года Кан написал продолжение на шесть страниц под названием «Мошенники летающей тарелки», которые положили последние гвозди в любую оставшуюся жизнь истории ацтеков, представленную Скалли.
Многие люди, которые, возможно, были глубоко осведомлены о катастрофе в Розуэлле, хранили молчание из-за «мистификации» инцидента с Ацтеками. Но только не Кактус Джек. Так вот, действительно ли он сам был связан с Розуэллом на уровне Травника, как, казалось, указывал Кэмпбелл, на самом деле неизвестно.
Однако Кэмпбелл никогда не менял своей истории, и большинство сочло интересным, что эти двое, похоже, знали друг друга. Кэмпбелл поклялся, что у Травника был кусок металлической фольги из Розуэлла, и что он, Кактус Джек, видел его. Он сказал, что это была Фольга Памяти и ее можно было сложить в маленький квадратик или скомкать в шарик, и она разворачивалась сама по себе, не оставляя складок, морщин или складок. Он также рассказал о том, как оказался в месте, связанном с аварией, где песок расплавился до стекла, растения увяли, а земля посинела.
Большинство людей просто смотрели бы друг на друга и закатывали глаза от таких историй, но, что интересно, хотя и не широко сообщалось в то время, с тех пор стало известно, что команда Ла Паса действовала в интересах правительства США. Армейская контрразведка, изучавшая траекторию движения объекта, обнаружила ранее неизвестное место примерно через два месяца после катастрофы — с точно такими же характеристиками.
Как-то ближе к закату, когда кафе было залито красно-оранжевым сиянием заходящего солнца, Травник вошел без сопровождения курандеры. Вместо этого он путешествовал с коренным американцем, в котором легко было узнать духовного старейшину племени, и еще одним мужчиной, очень странным, высоким и худым, с волосами, собранными сзади в конский хвост, которого, в отличие от курандеры, все, казалось, хотели видеть.
Официантка рассказывала, что, когда она встретилась с ним взглядом, чтобы принять его заказ, она забыла, кто она и зачем здесь.
Вторая история Кактуса Джека, и почему его иногда называют Ногалесом Биллом, хотя и почти такая же дикая, как история об НЛО, кажется более правдоподобной, особенно в свете того, что он, по-видимому, знает Травника. Травник был печально известен по ряду причин, но тот факт, что он был известен своей ролью Информатора у Карлоса Кастанеды, был, пожалуй, самым заметным.
Снова и снова возникает следующий или аналогично сформулированный вопрос о Кастанеде, Доне Хуане Матусе, встрече на автобусной станции Ногалеса и Билле:
«Кастанеда никогда не приводил ни одного надежного свидетеля, который мог бы подтвердить его рассказ о встрече с Доном Хуаном. За последние тридцать лет ни один из них не продвинулся вперед. Где «Ногалес Билл», который познакомил Карлоса с доном Хуаном?»
Действительно, где?
Задолго до того, как кто-либо услышал о Кастанеде, и задолго до того, как он стал знаменитым, Кастанеда был начинающим студентом, изучающим антропологию в Калифорнийском университете. В конце весны 1960 года он находился в Аризоне, проводя полевые исследования лекарственных растений, произрастающих на юго-западе пустыни. Еще до окончания семестра он решил бросить учебу и вернуться в Лос-Анджелес, так как был обескуражен критикой высокопоставленных профессоров, несогласных с его занятиями. Хотя Кастанеда и не был полноценным шаманом, он постоянно ловил себя на мимолетных проблесках интуиции в почти первобытном предчувствии будущих событий. После серии инцидентов, которые считались знаками согласно позднему Кастанеде, этот «Охотник за горшками», опытная рабочая лошадка и обветренный полевой спец, подкованный в четырех области антропологии (этнологии, археологии, лингвистики и биологических), выступил вперед в этой истории и ни с того ни с сего и заявил Кастанеде, что намерен отправиться в Путешествие. Его намерение состояло в том, чтобы проехать через Аризону и Нью-Мексико, посетив «все места, где он работал в прошлом, возобновив таким образом свои отношения с людьми (коренными американцами или другими), которые были его антропологическими информаторами», из которых Травник был одним из его информаторов.
Билл сказал Кастанеде:
«Ты можешь поехать со мной, — сказал он. — Я не собираюсь работать. Я просто хочу навестить их, выпить с ними пару стаканчиков, поболтать с ними. Я купил им подарки — одеяла, выпивку, куртки, патроны к винтовкам двадцать второго калибра. Моя машина полна всяких вкусностей. Обычно я езжу один, когда приезжаю к ним, но в одиночку всегда рискую заснуть. Ты бы мог составить мне компанию, не дать мне задремать или повести машину, если я буду слишком пьян».
Согласно тексту книги «Активная сторона бесконечности» (1998), «Не сдавайся без боя» — это именно те слова, которые Билл сказал Кастанеде. Именно из-за полного и абсолютного настояния Билла произошло совместное Путешествие, закончившееся не чем иным, как прямой встречей Карлоса Кастанеды с могущественным шаманом-колдуном Доном Хуаном Матусом в конце лета 1960 года на автобусной станции в Ногалесе.
окончание. Начало здесь
Финал публикации о магических пассах Неделания. Начало тут, а продолжение здесь и там и тут
Последняя серия магических пассов для Неделания называется Колесом Времени. Шаманы древней Мексики полагали, что Бегущий Человек вводит практикующих в область расширенного осознания. Три оставшиеся серии: На Бегу, Несгибаемое Намерение и Ноги Управляют Жизненностью ведут практикующих через состояние расширенного осознания, но именно — пятая серия, самая сложная и изощренная из всех, позволят им цементировать все их приобретения.
Как показывает его название, Колесо Времени имеет отношение к тому, что современный человек называет, «манипуляцией временем и пространством», что шаманы древней Мексики называли намереванием вперед и намереванием назад. Чтобы сделать это с правильностью, которой это заслуживает, практикующий должен научиться обращаться с Колесом Времени, которое является компактным диском в нашем случае, сделанным из пенорезины.
Колесо времени использовалось древними видящими изначально в форме круглых пещер с нанесенными символическими дорожками, что очевидно было очень трудоемко и непрактично. Позднее Колесо Времени было сделано в уменьшенной модели, из дерева, с гладкой металлической оправой. Но дерево слишком тяжело для обращения новичками, пока практик не станет полным экспертом в этом. Поэтому современные видящие используют легкий диск из пенорезины в качестве символа и воплощения Колеса Времени. Идея сжимания времени — в психологической манере, так сказать — и перевода времени в единицу, приспособленную к максимальному использованию практикующими.
Более чем когда-либо в нашей истории, мы нуждаемся в факторе объединения, идее, которая наполнила бы нас желанием действовать. Это действие должно быть вдохновлено беспристрастностью этой идеи и ее бесспорной прагматической ценностью. Шаманы древней Мексики нашли этот формат в их практике магических пассов. Практика магических пассов безличностна и таким же является эффект, который она производит.
Продолжение публикации о магических пассах Неделания. Начало тут, а продолжение здесь и там.
Итак, полный Магический Код утрачен. Единственное что остается — это его фрагмент, имеющий отношение к серии магических пассов Неделания На Бегу. Нагваль также предупредил, что такой код не мог бы достичь полной мощи вне гармонической пары. Чтобы заставить его работать на полную мощьность, практикующие, мужчина и женщина, должны были бы достигнуть уровня глубокой мягкости, близости и доверия друг к другу.
Это должна быть пара, в которой мужчина и женщина не имели никакого желания вообще установить какие-либо предвзятые сценарии приоритета или превосходства друг над другом. Они должны были бы быть такой парой практикующих, которые были бы отрешены и свободны от препятствующего наложения эгомании, или собственной важности относительно их личного места в истории и времени.
Двое практикующих, которые стали соответствовать этому — это Зайа Александр и Майлз Рид. Это выпало на их долю — полностью независимо от их воли — быть представителями новой эры. Лучший способ выразить эту эру новизны можно через выполнение второй серии магических пассов для Неделания. Она производит момент глубокого отсутствия эго, и даже если это случается только на долю секунды — этого достаточно.
Эта команда — команда уникальной ценности. Они, когда сотрудничают, называются Осознанием Через Гармонию, потому что они преуспели в том, что стерли естественные барьеры и границы между полами. Их однородность настолько экстраординарна, что ни один из учеников Дона Хуана не имеет слов, чтобы объяснить или описать это.
Преодолеть такой барьер — триумф дисциплины и воображения, что достойно для духа человека. Эта команда практикующих преуспела в том, что сделала это. Этим способом, вместе, они способны к исследованию, в терминах осознания и восприятия, областей, полностью скрытых для нормального практикующего. Чтобы войти в эти области, нормальный практикующий нуждался бы в толчке энергии, который не может быть получен при нормальных условиях жизни шаманов, которые по большому счету более строги и тяжелы чем условия жизни среднего человека.
В древние времена женщины-шаманы доминировали над мужчинами и были очень сильными, но поскольку они утратили свою трезвость, они пали и мужчины вытолкнули их на обочину и взяли руководство в свои руки. С того времени ценность отношений между мужчинами и женщинами никогда не исследовалась. В настоящее время две пары практикующих, которые все же имеют возможность использовать в своих интересах «Осознание через гармонию», но, когда они находятся рядом, они презирают друг друга. Это восхищает Карлоса Кастанеду, поскольку он использует это и намеренно удерживает их вместе долгое время, чтобы сжечь дотла их эго. Эти практикующие настолько подобны, что даже капли пота на их лицах выступают в одном и том же месте.
Код шаманов — это серия 18 пассов Неделания. Вместо того чтобы называть эти пассы, шаманы того времени пронумеровали их и перемешали их порядок чтобы достичь большого осознания.
Для того, чтобы состоялось такая мужско-женская конфигурация, известная как «Осознание через гармонию», необходимо, чтобы мужчина и женщина практикующие имели изначальное подобие и одинаковую энергетическую массу. Для Карлоса Кастанеды и Кэрол Тиггс было невозможно иметь такие гармоничные отношения, потому что в такой паре Кэрол Тиггс доминировала бы над Карлосом Кастанедой – ее естественная энергетическая масса превышает массу нагваля. Зайа Александер и Майлз Рид подобны энергетически, и они нашли энергетическую линию, которая надежно соединяла и выравнивала их. Романтические мечты людей о своей идеальной «второй половине», возможно продиктованы подспудным знанием о том, это возможно. Нахождение такой гармонической пары может открыть человеку невероятные возможности. Но и достижение такой гармонии требует огромного баланса и выхода за границы своего эго.
Продолжение публикации о магических пассах Неделания. Начало тут, а здесь продолжение.
На Бегу
Вторая серия магических пассов для неделания, которая называется На Бегу, является самой таинственной по причинам, которые невозможно объяснить, не только с нашей точки зрения, но также и изнутри структуры мира шаманов древней Мексики. Она сохранила изначальную форму по причинам, которые были тайной для всех шаманов линии Дона Хуана, потому что они не имеют логического, мистического или мифического объяснения. Она, кажется, повинуется причинам вне возможностей понимания шаманов.
Эта серия оставалась нетронутой в течении тысячелетий. Все другие серии изменились. Изменение было первичным двигателем позади всего, что делали шаманы древней Мексики. Среди них был непрерывный поток идей, заключений и методов. Этот поток продолжается до сих пор и может быть лучше всего оценен в Тенсегрити — магических пассах, которые преподаются и практикуются в настоящее время.
Магический Код
Другая странная особенность второй серии магических пассов для Неделания является необычной, и по всем признакам случайной. Есть история, что до разлома между мужскими и женскими практикующими существовал код для всех пяти серий, которые составляют полную группу магических пассов для Неделания.
Этот таинственный код — особый порядок, в котором шаманы древней Мексики переставили магические пассы для Неделания. Все серии преподаются, следуя традиционному образцу. Все магические пассы для Неделания преподаются, следуя естественному порядку. Например, от 1 до 12, от 1 до 26, и так далее. Этот изначальный порядок, казалось, был их окончательной тайной.
Они применили новую, перестроенную последовательность к изначальной; они перемешали числа, чтобы они соответствовали другому порядку, потому что этот новый порядок давал им мгновенные и ошеломляющие результаты в терминах усиления их восприятия. Когда трагический разлом произошел между мужскими и женскими практикующими, код магов, очевидно, был целенаправленно уничтожен. Дон Хуан полагал, что уничтожение кода было эквивалентно отрубанию руки, чтобы показать вашему тестю, что вы очень недовольны им. Однако, единственный фрагмент кода, который остался — это код второй серии пассов Неделания.
Тенсегрити, из-за настроения, в котором оно было создано — настроения свободы и исследования — было расценено самой плодородной почвой для практического применения всего, что сделали шаманы древней Мексики. В течение долгого времени, предполагалось, что это была новизна Тенсегрити, которая предоставила это качество изменения, но это было не верно.
Изменение было врожденной частью видения мира шаманами древности. Все было в постоянном потоке для них, все кроме второй серии магических пассов для Неделания. Магические пассы менялись и мутировали, адаптируясь к изменению потоков энергии. И, разумеется, шаманы размышляли в течение столетий о том, что удерживает эту вторую серию от изменений. Нагваль Хуан Матус предположил, что это было полностью случайно, что не было никакой преднамеренности позади всего этого идущей от шаманов. Он объяснил, что существовал код, который был применен ко всем магическим пассам всех серий неделания. Этот код был особой последовательностью, приложенной к естественной последовательности, в которой преподавались те магические пассы.
Это изменило порядок таким способом, что привело к захватывающему результату, который ощущался мгновенно всеми практикующими — повышению возможностей восприятия. Эффект был настолько замечателен, что код стал большей тайной, чем-то, с чем имели дело только наиболее продвинутые посвященные.
Похоже, что тогда огромное потрясение пошатнуло основы мира шаманов. Последствием такого потрясения стало разрушение образа жизни шаманов. До этой катастрофы, мужские и женские практикующие шаманы работали вместе, в согласии, ради полного повышения восприятия. После потрясения появились мотивы личного происхождения, и они сломили порядок и цель тех шаманов.
Они отреагировали насильственно, уничтожая код. Нагваль Хуан Матус заверил своих учеников, что единственная оставшаяся часть была той, которая применялась ко второй серии магических пассов для Неделания. Вторая возможная причина, которую нагваль Хуан Матус дал относительно того, почему вторая серия осталась неизменной, была более спекулятивной.
Это имело отношение к предумышленному побуждению тех шаманов сохранить элемент определенного порядка, который был распространен среди них, но который больше не существовал. Нагваль Хуан Матус озвучил это как попытку сохранить в живых некий элемент, который подтверждал бы кое-что, что когда-то было, но больше не существовало.
Окончание следует.
Это глава из книги «Разговоры с молодым нагвалем» Байрона Форда, дружившего с Карлосом Кастанедой с начала 50-х годов.
Приведенный отрывок начисто разбивает все предположения критиков и недоброжелателей Карлоса Кастанеды о том, что тот «придумал» Дона Хуана. Заодно и приводит прямые аргументы против ревнивых предположений бывшей жены Карлоса, о том, что якобы Карлос не встречался ни с каким Доном Хуаном, придумал и скомбинировал его из книг и работ знакомых антропологов. Очевидно из свидетельств Байрона, что она не была с Карлосом, когда он встретил Дона Хуана (эти же данные подтверждаются хронологией — они разошлись с Карлосом примерно за полгода до встречи с Доном Хуаном). Также эти воспоминания разбивают нелепые и очевидно злонамеренные предположения журналиста и сектанта Ричарда Милля о том, что он собрал информацию для своих книг в Калифорнии и на востоке США.
Из других сенсаций — Карлос анонимно снимался в эпизоде в игровом фильме у своего друга.
Итак, наслаждаемся:
Около одиннадцати часов вечера Карлос появился у меня дома, так что я пошел с ним в Currie’s. Эта кофейня была открыта круглосуточно, и в любой час она была забита студентами из США. Пока мы пили кофе, он сказал мне, что передумал и что он не собирается работать на докторскую по психологии, но вместо этого он собирается приложить все свои усилия, чтобы написать докторскую по антропологии.
Его заявление застало меня врасплох, и я сказал ему: «Почему ты это делаешь? У тебя уже есть степень магистра психологии, и ты уже проделал немалую работу на пути к докторской степени».
Карлос объяснил мне: «Я ничего не знаю об истории этого континента, мифологической истории Америки; это история, которая говорит вам правду о культуре. Чем больше я изучаю эту область, тем больше я осознаю, что в этой теме очень мало знаний. Теперь я очень увлечен тем, что является духом этого континента, на котором я родился. Я ничего об этом не знаю! Я так много читал о греческих, египетских, месопотамских, китайских, римских мифах и ничего не слышал об американских. Вот над чем я хочу поработать — над американскими мифами. Мы можем быть очень европейцами, но эта земля, от Канады до Патагонии, говорит на другом языке, и она дает нам другое чувство. Это влияет на нас во всех сферах нашей жизни, даже если мы этого не осознаем. Почва — это волшебство. Я верю, что города построены на магнитных точках земли. Из городов выходят философия, искусство, науки, другими словами, вся культура. Из сельской местности такого рода вещи не могут выйти наружу».
Я ответил ему: «Все это звучит очень интересно и даже красиво, но какая мне от этого польза?»
Карлос засмеялся и сказал: «Я не понимаю тебя. Просто скажи мне одну вещь, почему, если тебя не интересуют эти вопросы, ты уделяешь так много внимания, когда я или кто-либо другой говорит об этом?».
Я повернулся к нему и решительно ответил: «Просто потому, что я очень интересуюсь этой областью. Что происходит, если я не знаю, что это для меня значит?»
Карлос сказал: «Да, ладно, все в порядке!»
Я продолжил: «Ты продолжишь работать в U. C. L. A?».
Затем Карлос сказал: «Конечно, я собираюсь посвятить себя в основном полевой работе. Что мне ближе всего, так это Мексика».
Я спросил его: «Почему бы тебе не сделать это здесь. Ллойд мог бы тебе очень помочь».
Он ответил: «Конечно, Ллойд мог бы мне очень помочь, но дело в том, что здесь, в Калифорнии или на востоке Соединенных Штатов, нет признаков доколумбовой культуры. Мексика, с другой стороны, очень богата индейскими культурами. Даже сейчас они сохраняют определенные ритуалы, которые датируются столетиями до того, как появились испанцы. Плюс к тому, как я уже говорил, Мексика близко, а, например, Перу находится очень далеко».
Карлос начал изучать антропологию. И для этого ему пришлось совершить длительные поездки в Мексику. По мере того, как он проводил новые исследования, его энтузиазм рос. Не было ничего удивительного в той энергии, которая овладела им, когда он занялся своими интеллектуальными интересами. Таким образом, я видел его все реже. Но когда я все-таки увидел его, он рассказывал мне все более и более увлекательные истории, которые наполняли его удивительной силой. Однажды он сказал мне, что индейское колдовство было невероятным, это был путь сам по себе, который охватывал науку, искусство, политику и даже больше, он вел вас к трансцендентному.
Красивые девушки Парсонс, Кэролайн и Морин, которые также были светскими львицами, пригласили Карлоса и меня на свою рождественскую вечеринку. На вечеринке присутствовало большое количество людей, которые знали Карлоса, приветствовали его очень тепло, потому что они давно его не видели из-за его занятости. Если и раньше они находили его беседу интересной, то теперь они находят ее крайне увлекательной не только из-за того, что он говорил, но и из-за страсти, которую он вкладывал в свои рассказы. В том, как он говорил, была сила, которая почти материализовала его рассказы.
На вечеринке присутствовал священник по фамилии Пухоль, который гостил в Лос-Анджелесе. Пасторы познакомились с ним в Испании, потому что часть года они проводили в Мадриде, где у них был дом. Отец Пухоль принадлежал к миссионерскому обществу, которое называлось ОКСЕ. Я не уверен в названии общества. Во всяком случае, он был одним из тех священников, которых нередко имеет испанское происхождение. Он был довольно высокомерен, самоуверен и смотрел свысока на все светское. Он слышал, как Карлос рассказывал об открытиях индийской культуры. Пухоль выказал отвращение и какое-то презрение к заявлениям Карлоса.
Вероятно, если бы Пухоль был в Испании тех дней, он бы предал Карлоса анафеме, но, конечно, он придержал язык, потому что был не на своей родной земле.
Ближе к концу вечеринки небольшая группа окружила Карлоса.
Отец Пухоль надменно заявил Карлосу: «Но разве вы не понимаете, как много Испания дала всем этим индейцам? Усилия Испании совсем ее истощили. Теперь вы приходите и рассказываете нам о величии очевидных ошибок, в которых жили индейцы. Я приехал в Америку, чтобы присоединиться к другим священникам и продолжить нашу цивилизаторскую миссию».
Карлос посмотрел на священника с невинным видом и сказал: “Мистер Пухоль, ваша миссия на этом континенте подошла к концу. Вы проповедуете на этом континенте уже около пяти веков. И, как вам хорошо известно, «Многие призваны, но немногие избраны». Тот, кто слышал ваши слова на этом континенте, либо принял вашу теорию, либо просто отбросил ее. Вам, католикам, просто нечего делать на этом континенте. Но я говорю вам, отец Пухоль, вы здесь в этой группе не случайно. Вы здесь, потому что вас послала какая-то высшая сила. В настоящее время в ваших руках евангелизация бедных пигмеев, к которым даже индуисты, буддисты, мусульмане и христиане не проявили никакого интереса к их спасению. Вы когда-нибудь слышали о каком-нибудь апостоле, который ходил к ним проповедовать? Теперь вы вступаете в игру. Отец Пухоль, вы здесь, потому что вас призвали цивилизовать пигмеев. Вы будете первым, кто исследует мораль и религию, если они у них есть. Отец Пухоль, вы пришли на эту вечеринку, чтобы найти свой путь. Имейте в виду, что вы были избраны для этой миссии из числа многих”.
Отец Пухоль был совершенно ошеломлен. Очевидно, у него не было ответа на слова Карлоса. Затем музыка в стиле «пасодобле» прервала разговор. И пара начала танцевать. Кэролайн обладала большой мудростью в том, как справляться с подобными неловкими ситуациями, поэтому она включила музыку как можно громче.
Я видел Карлоса все реже и реже. Он был слишком занят учебой, работой, занятиями и полевыми работами. Однажды он пришел навестить меня, чтобы познакомить с девушкой, которая встречалась с ним тогда. Ее звали Ева. Ей было около тридцати лет, и она очень ценила работу Карлоса. Карлос сказал мне, пока жевал торт, что собирается в Северную Мексику, чтобы изучить обычаи тамошних индейцев. Он сказал, что раньше ездил на автобусе, потому что это позволяло ему учиться во время поездки, и, кроме того, он приезжал к месту назначения отдохнувшим. Именно в одной из таких поездок он встретил того, который собирался стать его учителем.
Отец Пухоль сказал: “Это действительно замечательно, что вы нашли гида, учителя, который покажет вам культуру индейцев этой части Мексики. Практически об этом ничего не было изучено. Если в этом что-то и есть, то это интеллектуальные наблюдения, но ничего по-настоящему личного контакта. Это учение, которое вы получаете, так важно, оно имеет отношение к культуре нашей Америки”.
Карлос сказал: «Моя цель — извлечь уроки из древней доколумбовой мудрости, а не изучать редкие культуры. Этот гид, которого я встретил, готов направить меня, как он выразился, к знаниям, отличным от тех, которым меня учили. Это безграничное знание».
Затем я сделал такой комментарий: «Другими словами, это открыло двери для того, чтобы взглянуть на жизнь под другим углом, или даже, возможно, увидеть весь мир, существующий со многих, многих точек зрения».
Я действительно не знаю, откуда взялись мои мысли, но Карлос очень взволнованно сказал: «То, что я только что сказал, — это именно то, о чем идет речь. Вы точно описали, в чем заключается это обучение. Я должен был услышать это от кого-то другого. Ты так хорошо это сказал, тебе не нужно было об этом думать. Ты говоришь ужасные вещи, когда не думаешь, что собираешься сказать».
Это был не первый раз, когда Карлос говорил мне, что я должен говорить, не думая. Я засмеялся и спросил его: «А как зовут джентльмена, который ведет вас?».
Карлос ответил: «Хуан, дон Хуан».
Ева начала: «Карлос нашел нового Дон Жуана».
Карлос спросил Еву: «Что ты имеешь в виду, говоря, что я нашел нового Дон Жуана?»
Ева ответила ему: «Я помню, как тебя интересовала фигура Дона Хуана в литературе. У вас даже была книга, в которой были все Дон Жуаны, начиная с первого Арчипресте де Хита и заканчивая книгами Зорриллы, Валье Инклана, Байрона, Пушкина и других. В каждой интерпретации Дона Хуана его характер меняется. Например, философский Дон Жуан Шоу совершенно отличается от философского Дон Жуана Бергмана или Мольера. И вот теперь появляется этот новый Дон Жуан, который, вероятно, еще более продвинут, чем философский».
Я спросил Еву: «Ты имеешь в виду, что Дон Хуан перевоплощается?»
Она ответила: «Нет, нет, вовсе нет. Я считаю, что это вопрос прототипов. Дон Хуан — это прототип, который меняется по мере того, как его поиск переходит от плотского к духовному. Прототип вдохновлен кем — то, кто существовал. Они были сделаны из плоти и крови. Я уверен, что Дон Кихот был кем-то, кто существовал когда-то».
После этого разговора я пару раз видел Карлоса.
Потом я собрался поехать в Европу. За день до того, как я уехал на Старый континент, где впоследствии прожил так много лет, Ева и Карлос пригласили меня в ресторан под названием «У Байрона».
За столом Карлос сказал мне: «Я многому научился у туземцев северной части Мексики. Они научили меня стольким вещам. Они так много мне объяснили. Ты помнишь, я говорил тебе, что города были построены на магнитных точках Земли? В этом утверждении много правды. Мне говорили, что, когда общество достигает определенного уровня развития, все жители уходят в другое измерение, и город оставляют заброшенным, за исключением некоторых недостойных граждан, которые остаются».
После этого ужина с Евой и Карлосом я на следующий день уехал в Европу, чтобы вернуться в Лос-Анджелес восемнадцать лет спустя. Все эти годы я не общался со своими друзьями в этом городе. В 1978 году, когда я позвонил некоторым из них, чтобы сообщить им о своем возвращении. В аэропорту Ориэля меня ждали Карлос и Дон. Они встретили меня с большой теплотой, и Карлос сказал мне: «Теперь мы можем продолжить вчерашний разговор».
Я пробыл там две недели и видел Карлоса каждый день. Мы навестили многих наших старых друзей и чертовски хорошо провели время. Мима Муньос Обандо, одна из наших старших красивых подруг, пригласила нас и еще нескольких друзей на ужин. Это был кульминационный момент моего пребывания в Лос-Анджелесе в 1978 году.
К тому времени Карлос был знаменит, и у него было семь бестселлеров; это нисколько его не изменило. Карлос продолжал дружить со своими старыми друзьями. Ему не очень нравилось знакомиться с новыми людьми, и он всегда избегал фотографироваться. Тем не менее, я не помню, как это случилось, но он появился и заговорил по-португальски в небольшом фильме, который я сделал в 1964 году.
Милан также снялся в этом фильме, который длится около сорока пяти минут. На самом деле, они появились вместе в одной сцене. Название фильма – «Битник Улисс», большая редкость! У Карлоса всегда было очень своеобразное чувство юмора; он всегда любил пошутить.
Однажды он рассказал мне, что был на приеме в Сан-Франциско, штат Калифорния, где была представлена одна из его новых книг. Конечно, он отправился туда инкогнито. Как он часто делал, он использовал другое имя. На прием пришел молодой, высокий блондин, который выдал себя за Карлоса и начал подписывать книги. Карлос встал в очередь, чтобы молодой человек, который выдавал себя за Карлоса Кастанеду, подписал ему его книгу.
Обычно, когда он путешествовал, он сопровождал трех девушек: Жанну, Беверли и Мэри. Он приехал с ними в Коста — Рику. Находясь в Коста-Рике, он подружился с представителями художественного и интеллектуального сообщества этой страны. На него произвели большое впечатление Кристина Зеледон и Андрес Саэнс, музыкальный и театральный критик.
Он был очарован стремительностью почти неистовых раскрашенных цветов Марсии Пинто. Ему так понравилась атмосфера этой страны, что он был готов дать пресс-конференцию в Национальном театре. Он также посетил несколько групп, которые интересовались его работой, и поговорил с ними довольно дружелюбно. Он также выступил с речью в доме Даниэля Гальего, коста-риканского драматурга.
Дважды он посещал страну. И практически все время я был с ним. Он много говорил о том, что, по его словам, это была совершенно особая страна с особенно добрыми людьми. Наша группа отправилась с ним посмотреть пьесу Аннуя «Orquesta de señoritos». Его это позабавило, и он сказал, что Сан-Хосе, столица Коста-Рики, был очень французским городом.
После своих визитов в эту страну он долго разговаривал со мной по телефону. Именно во время одного из таких звонков Джульетта Морено, моя двоюродная сестра, подняла трубку и подружилась с ним по телефону. Джульетта была косолапой, и врачи сказали, что она не сможет ходить, но она ходила очень хорошо, до самой смерти в пока ей не исполнилось девяносто. Джульетта сказала Карлосу, что ни у кого нет причин позволять себе стареть.
Она действительно продолжала практиковать свои дары как чудесная провидица и прекрасно проводила время, пока не покинула это измерение. Она все еще была очень красивой девяностолетней дамой.
В восьмидесятых мы встретились, совершенно незапланированно, в Мексике, округ Колумбия. Наш общий друг Карлос Ортис де ла Уэрта позвонил мне в отель, чтобы сообщить, что Карлос проводит конференцию в Часовне Всех Душ в Национальном соборе. Это был довольно интересный вечер. По его мнению, великие памятники индейцев находились под колониальными сооружениями. Он сказал, что эти здания должны быть снесены, чтобы памятники доколумбовой эпохи снова увидели свет. Он также посетил собор, где произносил свою речь.
Мы после конференции пошли выпить кофе с Карлосом, которого я никогда не видел ни курящим, ни пьющим. Место было довольно приятным, и нас отвел туда Росендо, молодой человек, работавший в издательстве «Диана». Именно там Карлос рассказал о своем желании, которого, кстати, он уже достиг, — отправиться в другое измерение и вернуться.
Среди группы был Рональд Стейнхарт, мой хороший друг, который, когда услышал, как Карлос говорит о том, чтобы воплотить свои желания в реальность. Рональд сказал Карлосу, что всегда хотел стать священником, но по разным причинам так и не смог этого сделать, и теперь, когда ему исполнилось 44 года, у него не было шансов стать тем, кем он всегда хотел быть. Карлос объяснил ему, что намерение должно сопровождаться желанием, исходящим из каждого атома физического тела, которое было микроскопическим по сравнению с невидимым, где были мысли, желания, эмоции, чувства и все остальное, затем Карлос сказал: «Большая часть нас принадлежит невидимому, и мы должны приложить усилия, чтобы сделать видимое нашим собственным».
Так случилось, что несколько лет спустя Рональд был рукоположен в сан священника. Когда Карлос услышал это от Рональда по телефону, он взволнованно сказал: «Рональд, ты воплотил свое намерение в реальность».
В последнее время Карлос заинтересовался моим путешествием в будущее. Группа, которую я возглавлял, потеряла интерес к путешествиям в прошлое, и мы начали двигаться в будущее. Именно на собрании в доме доктора Альваренги, прекрасного врача, который почти чудесным образом исцелял людей, я продолжил свое общение с Карлосом. Это было через молодого человека, Марито Гамбоа, который направил Карлоса. На этом сеансе через Марито Карлос материализовал часы, которые профессор Университета Коста-Рики Хильда Аргедас давно потеряла. У нее тоже есть эзотерические способности.
Так что мой разговор с Карлосом никогда не прекращался. Мы всегда находили способы общаться друг с другом.
CONVERSATIONS WITH A YOUNG NAHUAL
(MEMORIES OF YOUNG CARLOS CASTANEDA)
BYRON DE FORD-SOLANO
Байрон Форд Солана
Лекция ученика Карлоса Кастанеды с семинара по тенсегрити
Я был студентом медиком во время истории, котирую я собираюсь вам рассказать. В то время прошло уже более 2 лет как я встретился с нагвалем Кастанедой и его группой. Я уже знал тогда о том, что надо прислушиваться к своему внутреннему голосу. Мой внутренний голос звал меня на восточное побережье США. У меня не было никакого рационального объяснения этому.
В то время я был увлечен одним проектом, на осуществление которого мне требовалось значительное количество денег. Я рассказал нагвалю о моем внутреннем голосе, зовущем меня на восток, и думал, что он скажет мне, что это все ерунда, выдумки. Однако он сказал: езжай туда. Езжай и узнай, что туда тебя зовет — потом обязательно расскажи мне, что из этого получилось.
Недолго думая, я купил билет до Нью Йорка и уже через несколько дней уже был там. Ощущение того, что я все сделал правильно, усилилось — я был в этом городе и чувствовал, что я близок к решению своей проблемы: добыче денег. Я устроился сразу на 4 работы. Через некоторое время я, однако, понял, что денег с этих 4 работ мне все равно не хватит.
На рождество меня пригласили на вечеринку. Я не очень хотел туда идти, но я снова почувствовал, что идти надо. К своему удивлению, я встретил на вечеринке одного своего старого знакомого, которого не видел много лет. Он был уже изрядно пьян и с энтузиазмом принялся расспрашивать меня и рассказывать о себе. Мне все это было не очень интересно, и я хотел распрощаться и уйти, но тут себя вновь проявил мой внутренний голос, который «сказал», чтобы я остался и продолжал слушать.
Через некоторое время мой знакомый стал рассказывать, что у него есть свой бизнес и что он недавно разбогател на нем. Я сразу же заинтересовался. Выяснилось, что у него была рыбачя шхуна где-то в Нью Ингленд. Я ему рассказал о том, что я как раз пытаюсь заработать деньги себе на мой учебный проект. Тогда он сказал мне: поезжай и поработай на моей шхуне. Там хорошие заработки и ты быстро соберешь нужное количество денег. Мы сразу же с вечеринки позвонили капитану корабля. Капитан сказал, что у него как раз уволился один человек из команды, и чтобы я утром пришел к нему и поговорил. Я воодушевился, но через некоторое время меня стали одолевать рациональные сомнения. Я же ведь ничего не знал о рыбной ловле и никогда этого не делал. Но мой знакомый мне сказал: да ерунда, ты можешь это сделать. И я вдруг действительно понял, что да, смогу.
На следующий день я уже был на месте, проехав более 200 миль. Пристань выглядела очень старой и было много проржавевших, старых кораблей, поломанных лодок. Но там же был и корабль моего знакомого. Я сразу же пошел к капитану и попросил его взять меня на работу. Он спросил меня делал ли я когда что-либо подобное и я сказал, что нет, не делал, но уверен, что смогу. Я также узнал, что этот уволившийся человек был коком и подумал, что вот он мой звездный час, и предложил капитану взять на себя обязанности кока. Все члены команды были в доле, а кок получал еще дополнительные деньги. Капитан решил мне дать шанс.
Мы стали готовиться к отплытию и моей обязанностью была закупка продовольствия. Забив до отказа холодильники и шкафы и подготовив шхуну, мы отправились в плавание. Рыбачили мы за миль 300 от побережья в Атлантическом океане. Корабль казался маленькой лодкой в зимнем холодном океане. Меня мучила ужасная морская болезнь. Мы очень уставали, работая почти непрерывно, а когда все шли отдыхать, мне надо было готовить еду. У меня деревенели руки, и я долго держал их под горячей водой прежде, чем мог что-то делать.
В первый же раз, когда мне надо было готовить еду, я понял, что не совсем учел специфику приготовления еды на корабле. Корабль качало из стороны в сторону, и кастрюли так и норовили уехать с плиты, а тарелки — упасть и разбиться. Я понял, почему каждый предмет был прикреплен к чему-нибудь стационарному. Тем не менее, все так и выплескивалось.
Вдобавок ко всему, когда я открыл мной же заполненный холодильник, его содержимое высыпалось на меня. Это было катастрофой.
Шли дни. Я выяснил для себя, что капитан был достаточно зловредным мелким тираном и что жизнь корабле не совсем такая, какой я себе ее представлял. Там был совершенно другой язык, я не понимал ни слова из сказанного. Капитан, как словно издевался надо мной, громко выкрикивал свои команды и очень злился, видя, что я не понимаю. Я научился записывать его слова кое-как и бегом бежал к боцману, который ко мне хорошо относился и просил его расшифровывать сказанное. И конечно, он и вся команда явно были недовольны моими способностями как кока.
Когда мы вернулись обратно в порт, капитан решил меня уволить. В этот момент я внезапно, с потрясающей отчётливостью понял, что отчаянно нуждаюсь в этой работе. Один человек из команды, который неплохо ко мне относился, уговорил капитана дать мне еще одни шанс. Капитан в конце концов согласился, сказав: «Только пожалуйста, не готовь мне больше ничего!»
Мы стали ходить в плавания чаще. Я стал привыкать к напряженной жизни шхуны. Когда мы были в плавании, у нас не было ни минуты отдыха.
Когда мы возвращались, команда разбредалась по кабакам, женщинам, домам. Мне было некуда идти, так как я жил на корабле. И корабль стал со мной разговаривать. Нет, он не говорил мне: «Привет, как дела?», это было на тонком уровне.
Когда мы были в море, стая чаек постоянно следовала за кораблем, словно белое облако, ветер издавал какие-то совершенно волшебные звуки, в очень темном небе сияли звезды. На меня обрушивались потоки историй, лиц людей, который я когда-то видел и уже почти забыл.
Во время очередного плавания, я увидел полную луну, которая была багрового цвета. Я в восторге наблюдал за ней, как она медленно возвращалась к своему обычному цвету, как небо становилось совсем другим.
Я оглянулся и заметил, что никто из команды не обратил на это внимания. Это было только для моих глаз. На следующее утро мы должны были возвращаться. Этот рейс был очень удачным, трюмы были забиты рыбой. Мы сфотографировались все вместе на память и когда я смотрел на фотографию, я не нашел там себя. Лишь через некоторое время я понял, что бородатый, с обветренным лицом парень на фотографии — это я. Это было как шок. Не распознав себя на фотографии, я понял, что я — это не студент-медик-интеллектуал и в то же время не этот бородатый парень на фотографии. Но и в том, и другом было нечто общее, что и было настоящим мной.
Прибыв обратно, я понял, что мое время здесь закончилось. Я попросил расчета — денег было более чем достаточно и улетел обратно в Калифорнию.
Я сразу же позвонил нагвалю. Он как будто ждал моего звонка. Я рассказал, как все получилось, как мне пришлось измениться, для того чтобы сделать то, что я хотел. Что я понял — мы можем измениться только тогда, когда действительно должны; когда мы в отчаянии и нам больше нечего терять. Нагваль был доволен моей историей.
История первой встречи Кэрол Тиггс с Доном Хуаном, рассказанная на семинаре в Сочи в 2015 году
Кэрол была в Мехико, посещала знаменитый художественный музей. Она бродила по музею, но особенно ее привлекла картина, изображавшая превращение гусеницы в бабочку.
Пока она рассматривала картину, из-за ее спины появился пожилой джентльмен. Он тоже осмотрел картину и спросил у нее, что она думает об этой картине.
Кэрол изучала искусство, поэтому она все говорила и говорила о картине и ее значении. Большая часть того, что она говорила, была чепухой, которую она повторяла из учебников, но пожилой мужчина, казалось, очень интересовался каждым ее словом. Он обратил на нее внимание сияющими глазами и обаятельной улыбкой, которая заставила ее почувствовать себя самым умным человеком в мире.
Поэтому, продолжая говорить о свете и стиле картины, а затем начав с символизма превращения гусеницы в бабочку, она почувствовала, что, возможно, слишком много говорила, поэтому она повернула разговор и спросила своего поклонника, думает ли он, что картина о жизни после смерти.
Пожилой мужчина внезапно погрузился в себя… полуприкрыв глаза, он, казалось, погрузился в глубокое созерцание. Он раскачивался взад-вперед с пятки на носок… что-то неразборчиво бормотал себе под нос и причмокивал губами. Затем он словно очнулся, широко раскрыл глаза и спросил:..
«Прошу прощения.. что вы сказали?»
Кэрол подумала, что это очень мило.
Он был безобидным пожилым джентльменом. Очевидно, это он не представлял для нее угрозы. Она снова спросила, не думает ли он, что картина может что-то сказать о «жизни и нашем путешествии после смерти». Джентльмен сказал, что это очень интересный вопрос. Он предположил, что … из-за своего возраста он устал стоять на своих старых ногах… и, возможно, они могли бы пойти в соседнее кафе, где он мог бы сесть, и они могли бы обсудить это подробнее.
Кэрол знала, что Мехико-Сити не место для молодой женщины, чтобы бродить наедине с незнакомцами, поэтому она колебалась, но пожилой мужчина улыбнулся и, прочитав ее беспокойство, сказал, что это только в ресторан под открытым небом через площадь от Музея.
«Вы сделаете это для меня?» — спросил он ее. В его голосе прозвучала мольба, которая заставила ее почувствовать беспокойство. Это заставило ее захотеть сделать то, о чем он просил.
Она согласилась, и они пошли в кафе.
В кафе они заказали две колы с содовой и обсудили, как и почему Кэрол приехала в Мехико. Они оживленно беседовали, и мужчина задал Кэрол много вопросов, проявляя при этом большой интерес.
В ответ Кэрол выложила большую часть своей личной истории.
Она разговаривала с пожилым мужчиной… который представился Хуаном Матусом… это заставляло ее чувствовать себя уверенной и умной. Что-то, что она хотела бы чувствовать, но у нее редко получалось. Ей не терпелось еще немного поговорить о картине с бабочками, потому что она считала, что так впечатляюще рассказала о картине в Музее. Кроме того, она хотела спросить этого человека, что он думает о жизни после смерти. Было что-то в блеске его глаз, что подействовало на нее. Его глаза говорили не просто «я знаю»… но, казалось, говорили еще громче… «Ты знаешь».
Джентльмен… Хуан Матус.. казалось, он понял, о чем она думает, и сказал, что, прежде чем они обсудят картину, он хотел, чтобы она сделала небольшое упражнение.
Он вынул соломинку из бутылки с содовой и показал ей, как держать ее в губах, а затем заставил ее положить большие пальцы на уши, а пальцы обеих рук на глаза и под глаза, а затем выдохнуть из соломинки, издавая жужжащий вибрирующий звук.
Он заставил ее сделать это так, как он велел, пока она не почувствовала вибрацию во всем теле. А потом продолжать в том же духе еще какое-то время.
— Хорошо, — сказал дон Хуан, наклоняясь вперед и вынимая соломинку из ее губ.
— Теперь скажи мне, что ты думаешь об этой картине.
Кэрол потеряла дар речи. Все ее книжные знания… все ее высокое мнение о себе… ее самомнение.. ее желание побаловать себя исчезло. Все, что она чувствовала, — это вибрации.
Она посмотрела на дона Хуана. Его глаза сияли ярче, чем когда-либо.
«Ты знаешь…. Ты знаешь!» — казалось, говорили они.
Они оба рассмеялись вместе.
— Кэрол… Я думаю, что это начало прекрасной дружбы, — говорит дон Хуан.
После того, как Кэрол рассказала эту историю на семинаре, помощники раздали всем участникам соломинки и показали, как использовать технику соломинки — первую технику энергетического тела, которой Кэрол научилась у дона Хуана Матуса.
Участники семинара практикует это упражнение…
Присутствующие стоят… медленно поворачиваясь из стороны в сторону … издавая жужжащий звук, когда они дуют, жужжа, через соломинки.
Это мгновенно работает, пояснила Кэрол.
Это избавляет нас от мелочности и забот. Наша самооценка. Наш стресс.
Просто сдуй все это.
Эта техника насыщает наши легкие кислородом… наш кокон, говорит она.
(это было очень важно для Кэрол из-за ее проблем с дыханием с детства)
Насыщение кокона кислородом помогает бабочке – то есть энергетическому телу … чтобы появиться.
Публикуем речь Пачиты, мексиканской целительницы, о которой Карлос Кастанеда писал в своей книге и рассказывал Дону Хуану. Эта небольшая речь была записана свидетелями в момент, когда Пачитой овладел дух древнего воина Куантемока («Куантемок» на языке науатль означает – падающий, то есть атакующий, пикирующий орел).
Эта запись из книги Мориса Коканьяка «Встречи с Карлосом Кастанедой и Пачитой» (на испанском языке)
Для Души необходим пучок. Это союз независимых волокон. Достаточно независимых. Волокна Души могут быть разъединены, как например волокна у дерева, либо как у верёвки если её разрезать, можно разделить её на волокна. Каждое волокно идёт по своей стороне. Каждое волокно растягивается силами, которое нас превосходят. Древние считали, что годы или столетия – это связки дней. Они должны быть объединены. Это то о чём говорят высеченные руки в Шочикалько. Невидимые руки поддерживают периоды времени, Душа – это как тростниковый дом майя. Это некая переплетённая конструкция. Даже, когда они строили несколько позже, они всё равно всегда конструкцию перевязывали с крышей. Поэтому они всегда создавали скульптуры змей. Змея – это очень хороший пучок, очень хорошая связка. Силу, которая поддерживает Душу можно представить в виде змеи. Ты знаешь, что в Индии змея так же была связан со временем? Душа – это и дом, и святилище.
Крыша Души должна быть переплетена со стенами, стены с фундаментом. Иногда происходит разъединение души, когда волокна накладываются друг на друга, наносят вред и растягиваются каждое в свою сторону. Эти волокна необходимо разложить, выровнять, и переплести снова. Такое переплетение Души не наносит вред свободе. Такая связка – это и есть свобода Души. Вы не можете говорить о Душе, если нет такой связки, такого переплетения волокон. Если хочешь, можно сказать, что волокна Души и волокна физического тела, имеют одну и ту же природу, шесть сплетённых стеблей пшеницы поддерживают весь пучок. В человеке есть волокна, которые поддерживают всё. В начале они очень хрупкие. Со временем, они превращаются в более устойчивые волокна, более устойчивые чем волокна агавы. Работа настоящего целителя состоит в том, чтобы поддерживать волокна связки, волокна пучка. Есть растения, у которых есть Дух связки или пучка. Это очень хорошие лекарства, лекарственные растения. Обратите внимание на растения и лекарства. Нет необходимости слишком растягивать связку, пучок. Если пучок разорвётся, Душа так же будет разрушена, либо связка пережмёт Душу. Связка или пучок должен работать в паре с гибкостью. Это нелегко, и может быть небезопасно.
Волокна Души – это волокна физического тела, которые являются светящимися волокнами. Вместе они светятся. Разделённые, либо чрезмерно сжатые, они чернеют и загнивают, и тогда человек либо сходит с ума, либо он становится озлобленным. Необходимо уметь расслабляться и напрягаться – это и есть здоровье. Когда светящиеся волокна наполнены перенапряжением – приходит смерть. Вы можете жить полумёртвым, с почерневшими волокнами от значительного расслабления или наоборот от значительного перенапряжения. Настоящий целитель помогает человеку распуститься.
*Текст был надиктован Maurice Cocagnac в состоянии транса, который называется сновидение наяву.
Помните про Т-энергии? Они упоминаются в книге Карлоса Кастанеды «Магические пассы: практическая мудрость шаманов Древней Мексики» в главе «Форма пяти интересов» (Вествудская серия Тенсегрити) под номером 43: Т-энергия кистей рук.
Вот как описывается сам пасс:
Выведите оба предплечья перед корпусом, на уровне солнечного сплетения, и расположите их перпендикулярно друг к другу, в форме буквы Т. Левая рука, ладонью вверх, образует горизонтальную перекладину, а правая, ладонью вниз, — вертикальную (Рис. 199). С усилием поверните одновременно оба предплечья так, чтобы левая ладонь «смотрела» вниз, а правая — вверх. Затем верните руки в исходное положение. При выполнении поворотов предплечья должны удерживаться в Т-образном положении (Рис. 200). Выполните описанные движения еще раз, но при этом правая рука должна образовывать горизонтальную перекладину буквы Т, а левая — вертикальную.
Помимо этого пасса, Т— форма используется в некоторых других магических пассах – например, в одном из движений Танцев Сильвио Мануэля. В другом движении танца осознания смерти Хуана Тумы мы совершаем движения по кресту, совершая Т-образные повороты. Иными словами – Крест – это уложенные один на другой с поворотом на 90 градусов знаки Т, в которых горизонтальная планка в два раза длиннее вертикальной.
Про Т-энергии Карлос говорил (по крайней мере в тех лекциях, записи которых до нас дошли) очень немного. Он упоминал про то, что шаманы делали окна в форме буквы Т. А зачем и почему – не распространялся.
Однако про Т-энергии довольно некоторое количество информации содержится в исследованиях этнографов и историков, исследующих культуры Древней Мезоамерики.
Основное, к чему сводится эта информация:
Знак, который напоминает русскую букву Т, обозначает у классических майя – ИК (ik), что одновременно означает и «Ветер» (в смысле и «воздух», и «дуть», и некие силы в воздухе, полезные или неблагоприятные) и «Дыхание» (в смысле «жизненная сила», «жизнь»). На языке науатль похожие термины – ЭХЕКАТЛЬ (ehecat, «ветер или воздух») и родственное – ЕОТЛЬ (ehyotl, «дыхание, запах или дуновение»). Также эти слова могут использовать как обозначение абстрактного духа.
Представителем этой силы и качества ветра – является Эхекатль КецальКоатль– вдохновляющий, созидающий, дарующий дыхание, приносящий плодородные дожди, дующий ветрами, приносящий обновление и изменения. У майя представитель этой силы носил имя КукульКан.
Можно также упомянуть, что практически во всех культурах центральной Мексики слово «дыхание» не было обозначением просто механического акта наполнения легких. В языке Чатино слово «туйи», обозначающее дух и дыхание, также означает имеет смысл в отношении «голоса, звука, запаха, вкуса». В языке куикатеко то же самое слово, которое относится к дыханию, означает «голос, речь, фраза, язык, язык, мнение […] вкус, запах», в языке масатеков слово «шта», помимо смысла «голос, вкус, дыхание», означает «гордый, высокомерный». У сапотеков термин, который переводится как «душа» или «дух», «дыхание», также используется в смысле «дар, способность, мысль, талант, благодать». На русском – вдох и вдохновение – тоже несут в себе похожий смысл.
Великий колдун и правитель майя, К’инич Ханааб Пакаль I, правитель Баакульского царства майя со столицей в Лакам-Ха (Паленке), захоронен с нефритовой маской на лице, в его рот вставлен нефритовый знак Т, как признак жизни и дыхания, указывающий на то, что он жив, в каком-то смысле.
В Храме Ягуаров в Паленке есть одно окно Т-образное окно, которое пересекает северную стену захоронения на высоте примерно одного метра от земли. В храмах Креста все проемы представляют собой Т-образные окна, расположенные на высоте не менее 2,10 м от земли, также найдены Т-окна во Дворце. В зданиях Дворца отверстия в стенах находятся на уровне глаз (115–180 см от пола) и, за исключением нескольких квадратных или прямоугольных ниш, имеют Т-образную, перевернутую Т-образную или крестообразную форму. Ученые, которые исследовали форму этих окон и ниш, выдвигали самые больные гипотезы, пока, наконец, Мигель Фернандес в 34 году не догадался, что существует связь этих ниш и окон со знаком в кодексах — ik, «ветер».
Итак, что мы видим: Т – это особый тип энергии, который древние видящие связывали с с жизнью, осознанием, жизненной силой, ветром и дыханием. Этот тип энергии широко использовался древними в строительстве, ритуалах (судя по всему), в создании амулетов, в магии жизни. А также, вероятно, в магии управления погодой и ветром.
