Уакстеки, один из народов майя, в древности были известны своим знанием науки колдовства; они владели тайнами, необходимыми, чтобы обрушить дождь на измученную жаждой пустыню; они знали, как нанести вред врагу тонким искусством порчи, и наслаждались мудростью и пониманием, чтобы излечивать болезни. Один из их жрецов, называемый Науальпилли — от Науа (naua), мудрость, наука, магия; и Пилли (pilli) – главный, верховный, великий жрец, маг. Верховный Маг или Великий Нагваль — пользовался огромным авторитетом среди уастеков.
Жители Альтиплано, зависящие от необходимости своевременного дождя для своих основных культур, высоко ценили обладание этим знанием, способным вызвать благотворный ливень в нужное время и в нужном месте. Вот почему, когда ацтеки напали на уастеков и разбили их в бою, они взяли, как самый дорогой трофей своей победы, бога-жреца и колдуна по имени Науальпилли, и привели его в священный Теночтитлан (ныне – на этом место город Мехико сити прим переводчиика), чтобы тот реализовал свою магию для народа-завоевателя. Они соединили взятого в плен Науапилли (Великого Нагваля) со своим божеством вод, Тлалоком: старым богом-ягуаром материнских культур. Таким образом, эффективность магии была увеличена.
Став частью пантеона ацтеков, Науальпилли не утратил своего вида и привычек. Саагун рассказывает нам, что он был одет как куашинка, с запутанными длинными волосами, которые ниспадали вниз, растрепанные, с пробором посередине, с золотым щитом на лбу, с золотой серьгой и посохом, украшенным перьями. Он также не утратил своих сверхчеловеческих качеств.
В одной из Песне Богов, которую собрал монах третьего ордена, жрец взывает к Великому Нагвалю и просит его «сотворить колдовство над дождем».
Жрец Большого Нагваля в песне называется оцелокуакуилли, жрец-ягуар; по идее, мистически отождествляющей жреца с божеством, которому он посвящен, также называется науалли, то есть мудрец, колдун или нагваль.
С точки зрения общества, благодатный дождь, град и разрушительный мороз с их ужасающими последствиями голода и болезней кажутся основными мотивами деятельности нагваля, жреца, который проводит свою жизнь храме, проводя ритуалы, постясь и постоянно воздерживаясь от половой жизни. В обмен на такое самоотречение сила и знания, которые он приобретает, оцениваются как неизмеримые. Подобно тлакиутли (tlaciuhqui), он вызывает дождь, подобно текиуласки (teciullazqui), он защищает посевы от жестоких морозов; но также, как и тларатернлатль, он опасен: он превращается в филина или в маленькую сову и других свирепых животных и таким необычным образом вызывает бесконечные беды и болезни.
Эта способность превращаться в зверя, всего лишь одна из поразительных характеристик фигуры жреца-нагваля, была, без сомнения, той, которая оказала самое глубокое и продолжительное влияние на народное сознание и, таким образом, закрепилась в народной памяти, несмотря на четыре века существования, христианскую евангелизацию и западное просвещение. После Конкисты нагваль в народных представлениях утратил свои старые социально продуктивные атрибуты; вместо этого он сохранил пагубные особенности, приписанные ему суеверным страхом перед колдовством, озабоченным непредвиденными обстоятельствами богарного земледелия (без искусственного орошения).
Подобно богу Науальпилли, нагваль, носит собственную одежду божества и ходит, как бог, со спутанными и лохматыми волосами, носит золотой щит и серьги, а также кроваво-красные сандалии. Когда происходило навязывание христианства, науальпилли постепенно утратил возможность открыто носить золото и драгоценности; но, скрываясь от инквизиции и ведя подпольную борьбу с евангелизацией, он упорствует в растрепанных волосах и свирепости, он представляет собой фигуру костлявого старика, в лохмотьях, презирающего голод, жару и холод: нетленного половым воздержанием.
Зловещие добродетели нагваля божественны по своей природе и приобретаются врожденно. Те, кто рождаются под знаком се куиауитль (ce quiahuitl), дождя, «будут некромантами, послами или колдунами и превращаются в животных», согласно благоприятному календарю. Сила метаморфоз характеризует местных богов. Мезоамериканские мифологии полны сказочных эпизодов. в том, что божества принимают форму или маскировку различных животных. Голос нагваля (ñaua) в действительности означает не только мудрость, но и обман, притворство, престиж, как указывает отец Гарибай.
Скульптура молодого человека уастеков. Эту скульптуру нам показывали в ходе тура восприятия и предлагали сосредоточиться на ней, почувствовать ее изнутри
В «Истории мексиканцев за их картины» рассказывается о мифической борьбе, которую Кецалькоаль вел с Тескатлипокой; первый ударил второго «палкой и повалил его в воду, и там он стал тигром». В «Легенде о солнцах» вышеупомянутый Кетцалькоатль поддерживает удивительный диалог со своим собственным нагвалем. В «Пополь Вух», книге народа майя-киче, враждебные племена намереваются победить с помощью известного метода соблазнения соперничающих богов. Они проявлялось в виде юношей на берегу реки, к которой с озорными целями подсылали прекрасных девиц. Рассказчик говорит: «Теперь племена хотели, чтобы девушками овладели нагвали Тохила. По правде говоря, у каждого бога был свой нагваль, и проявлением его существа обычно было животное: ягуар, сова, орел, ящерица или чудовище».
Когда Мексика была завоевана, старые боги и их нагвали исчезли, но не вера в метаморфозы, которой продолжал придерживаться нагваль-жрец как средство сохранения наследия аборигенной культуры. Монтесума, повелитель и верховный жрец ацтеков, отказал Кортесу демонстрировать свои сверхъестественные способности. Остальные жрецы также отрицали свои поразительные способности, однако на протяжении столетия летописцы снова и снова ссылаются на эту силу преображения жрецов-нагвалей.
Существование этих нагвалей, которое редко признавались, было, однако, неоспоримым фактом во всей Колонии и от Независимости до наших дней. Робело, сообщая о ситуации, сложившейся в начале 20 века, показывает постоянство и неизменность концепции, считая: «в вульгарном сознании сельских мексиканцев нагваль это «старый, взлохмаченный, уродливый индеец, с темными глазами, круглыми и красными, умеющими превращаться в длинношерстную и грязную собаку, который бегает по полям, нанося ущерб и порчу».
Волосатая собака, которой не существовало в доиспанские времена, была, правда, культурным нововведением; но его данные не свежие. Ла Серна в XVII веке уже рассказывает нам о целителе, который для проведения своих странных лечений превращался в собаку. Это информация из жалобы, которую перед инквизицией Керетаро подала ее благородная даа Донья Ана де Росас около 1621 года.
Согласно народным суевериям превращение нагваля в зверя почти всегда преследует цель нанести ущерб. Единственным удовлетворением пагубного колдуна является его способность переместиться в мифическое место, древнее Тлалоэ, где он психологически освобождается от коллективного беспокойства, которое в полупустынной среде Альтиплано порождает отсутствие безопасности при урожае кукурузы. В мифическом месте много обслуживания и вкусных деликатесов.
Нагваль обладает силой метаморфоза только в ночные часы; если в животном виде его поймают и в таком положении продержат до рассвета, он погибнет. Очень трудным, однако, представляется его арест, так как со старых доколониальных времен известна и испытана его способность «заставлять падать в обморок и омертвлять» людей с камнем преткновения.
Действия, воздействующие на животное, в которое трансформируется нагваль, отражаются затем на собственном теле мага; таким образом, палки и камни, брошенные в зверя, проявляются в синяках и синяках, которые на следующий день проявляются на теле нагваля».
Но каков смысл, первопричина, причина существования и сохранения нагваля, почему общество, начиная с докортеcовских времен и до наших дней, давало и продолжает рождать этих столь страшных и пагубных существ? для местных и чужих? Какова их роль в сообществе?
Мы уже говорили, что в древние времена нагваль выполнял миссию обеспечения безопасности в условиях непредсказуемого богарного земледелия, в полупустынной среде обитания. Жизнью нагваля с самого рождения руководит знак се куиауитль (ce quiahuitl), дождь. Эта функция по-прежнему имеет значение сегодня во многих коренных общинах, подверженных, как тогда, так и сейчас, таким непредвиденным обстоятельствам. Есть, однако, еще одна и не менее важная причина; сохранение групповой культуры в первозданном виде. В этом отношении нагваль выполняет функцию, которая в колониальную эпоху была возложена на Священный трибунал инквизиции по отношению к доминирующей испанской группе; то есть следить за чистотой обычаев, за сохранением унаследованного образа жизни, за целостностью религиозных, эстетических и экономических идей общества. Нагваль, как и Инквизиция, составляют консервативную силу; они враги любого культурного новшества, изменяющего установленные нормы. В соответствующих обществах, в которых действуют и те, и другие, они необходимы для поддержания культурной стабильности.
Эта консервативная функция жреца-нагваля, второстепенная по отношению к старой эпохе, когда местное общество не предъявляло серьезных требований к культурным изменениям, приобрела первостепенное значение с того момента, когда группа завоевателей она пытается навязать чужую культуру огромной побежденной массе индейцев. Таким образом, нагваль борется с доминирующей группой, намеревающейся уничтожить традиционную индейскую культуру, и с теми индивидуумами из собственной группы, которые мало сопротивляются принуждению колрнизаторов и слишком легко принимают нововведения.
Брассен де Урбур, наблюдая за этим движением сопротивления в середине прошлого века, предполагает существование нагвалей, в тайных обществах, организованных в рамках особого ритуала и литургии, целью которых является восстановление древних автохтонных верований и знаний. Жрецы Нагуализма, по словам французского аббата, иерархичны, и допуск к таинствам ассоциации разрешается после семи или восьми лет долгой инициации. Он также считал, что нет организованной ассоциации против западной культуры, есть контркультурное движение, которое в каждой общине имеет нагваля в качестве своего главного сторонника, и их сообщества направлены к определенной цели в каждом случае. Движение сопротивления является результатом конфликта двух соприкасающихся культур.
Многие из тех, кто следят за публикациями на этом сайте, и слушают лекции или участвуют в практиках, знают, что осевой нарратив шаманов Древней Мексики выражался в мифе о КецальКоатле, Кукулькане, Пернатом Змее, который изображался как Змей с перьями птицы Кецаль. КецальКоатль с самого начала стал символом новых видящих, шаманов и практиков, которые нацеливались на поиски Свободы. КецальКоатль (и некоторые его вариации, например Оперенный Змей-Ягуар) стал знаком и символом духовного преображения, эволюции воспринимающих существ, выхода за пределы личных и корпоративных интересов
Дон Хуан называл себя и членов своей когорты – людьми мифа. Имеется ввиду что каждый из этих людей мог не просто прикоснуться, узнать или подумать о Намерении Свободы, как о некоей потенциальной вероятности. Они жили, воспринимали и мыслили самих себя и свою жизнь не извне, а изнутри мифа, они смогли стать его частью, проводниками определенного сновидения, чего-то одновременно неуловимого и абстрактного, но в то же время – очень прагматичного.
Итак, мы знаем, что миф Кецалькоатля был распространен по всей Центральной Мексике, включая Панаму, а также имел свои отклики в мифах шаманов Южной Америки – в истории о боге создателе и освободителе Виракоче. Однако мы не очень часто слышим о Кецалькоатле на севере современной Мексики – и на юге современных США. А ведь толтеки, миштеки, как и ацтеки (и некоторые другие) были пришельцами с Севера, из районов Аризоны, Соноры и Южной Калифорнии, из тех самых мест, которые описываются в неопубликованной книге Тайши Абеляр «Сталкинг Дубля» — Санта Ана, Эрмосильо, Викам и Потам, районов и мест, где сейчас обитают, в том числе, индейцы Яки. Те места, где Дон Хуан встречался с Карлосом Кастанедой.
Первые толтеки, которые пришли в Центральную Мексику с Севера, попали под влияние и фактически стали учениками теотиуаканцев. По некоторым сведениям, в Теотиуакане незадолго до организованного ухода жителей города в миры сновидения, жили и обучались пришельцы с Севера – лидеры толтеков. После ухода Теотиуакана толтеки обучались в Шочикалько. Вслед за своими лидерами мигрирован народ с Севера и был построен и основан новый город Толлан недалеко от Тетиуакана, который к тому времени уже опустел. Своего могущества и расцвета Толлан достиг в 9 веке, а пик развития пришелся на 10 век. Также в центральной Мексике параллельно расцветали и другие центры толтекской культуры.
Иными словами, влияние мифа о Кецалькоатле распространялось с Юга на Север. И некоторые северные народы массово мигрировали на Юг. Однако было и обратное движение. Доказательство этому – древний глинобитный город Касас-Грандес или Пакиме. Это поселение в 400 километрах от Ногалеса, расцветало в плодородной долине реки Касас-Грандес у подножия гор Сьерра-Мадре-Оксиденталь.
Сам город просуществовал относительно недолго – его постройка началась примерно в 1130 году, а покинут город был в 1450 году. Историки до сих пор спорят, какие именно народы заселяли этот город – индейцы пуэбло или культура моголлонов, или люди хохокам из Соноры. Однако понятно одно: этот город находился под влиянием мифа о Кецалькоатле и шаманских практик из Мезоамерики. Этот город связывал торговые и обменные пути с Севера на Юг и с Юга на Север.
Кецалькоатль появляется в сложной и удивительной керамике Лас Грандес. Посмотрите на изображение Пернатого Змея (здесь он изображен как Рогатый Змей) на керамике Пакиме.
О присутствии Кецалькоатля красноречиво свидетельстуют и главные ворота, вход в город, построенный в виде буквы «Т». Древние видящие называли Т-энергию основой жизни, ветра и дыхания. Т-энергия присутствует в захоронениях и святилищах древних майя, нефритовый знак «Т» вкладывали в рот умершим вождям и жрецам в качестве знака их новой жизни. «Т-энергии» также присутствуют в магических пассах шаманов Древней Мексики. В некоторых случаях знак Т-энергии изображается как крест: чакана в южноамериканской интерпретации, или крест майя и ацтеков. В этом значении Крест связывался с четырьмя ветрами и направлениями Земли.
В городе были построены насыпи-платформы, обширные площади для общественного и торгового использования, специализированные загоны для выращивания ара и индеек, а также две L-образные площадки для игры в мяч, построенные в стиле, похожем на те, что встречаются в Мезоамерике. В Casas Grandes также были курганы для изображений и священные курганы. Один церемониальный холм имеет форму пернатого змея, и это священное место могло быть посвящено Кецалькоатлю. Другой священный холм имеет форму индюка или другой птицы. По всему Casas Grandes можно найти парилку, частные дворы, кладбища и несколько церемониальных складских помещений. Casas Grandes имеет Т-образные дверные проемы и квадратные колоннады, как и поселения анасази в каньоне Чако.
Город дважды пережил катаклизмы. Первое событие в городе случилось в 1340 году. Часть населения оставила город и его культура резко поменялась.
Что это было? Часть практикующих магические практики оставила город наподобие того, как это произошло в Толлане, Шочикалько и Теотиуакане? Возможно.
Гранд Касас (Пакиме)
Город существовал еще столетие с небольшим, однако в 1450 году все жители бросили его. Согласно местным легендам, второе опустошение города произошло после жестокой войны.
По словам Бальтасара Обрегона (р. 1534 г. н.э.), первого испанца, посетившего Касас-Грандес после завоевания ацтеками в 1521 г. н.э., местные коренные жители рассказали ему, что бывшие жители отправились в шестидневное путешествие на север., никогда больше не возвращаться в регион. Однако стоит учитывать, что Север – согласно представлениям древних людей, был местом обитания бога смерти.
Обрушился мост в от улицы Кецалькоатля в Туле (Толлан), по которому переходила группа Кастанеды — Паблитос и сестрички.
Это старый пешеходный мост был не в очень хорошем состоянии уже в те годы, когда на него приводили участников магических туров под руководством учеников Кастанеды в 2012 и 2013 годах. А осенью в ночь на 4 сентября 2021 года его закрыли в связи с тем, что наводнение повредило его основания, и конструкция моста выглядела крайне угрожающей. Перекрыли мост вовремя — спустя пару дней 6 сентября его снесло и руины раскидало по берегу вышедшей из берегов рекой Тула. Вода также смыла скамейки, цветы и другие украшения вдоль берега.
Сроки, в которые планируется восстановление моста, не определены. Из-за падения уровня туризма в связи с пандемией, муниципалитет не имеет средств на восстановление. Мост простоял на этом месте пятьдесят лет.
Так выглядел мост до обрушения
Цитаты из книги «Дар Орла», в которой упоминается мост в толтекской Туле
Мост в книге книге «Дар-Орла». Первая попытка вспомнить
Your Subtitle Goes Here
3
Паблито не повел нас прямо туда. Вместо этого он, по моей просьбе, сделал большой круг. На окраине города был большой мост, и мне захотелось его осмотреть. Я видел его из машины в тот день, когда приезжал сюда с Ла Гордой. По-видимому, он был колониальной постройки. Мы взошли на мост, но затем внезапно остановились на его середине. Я спросил стоявшего там человека, очень ли это старый мост. Он ответил, что видит его всю свою жизнь, а ему уже за пятьдесят. Я думал, что этот мост имеет притягательную силу исключительно для меня, но, наблюдая за другими, вынужден был заключить, что и на них он тоже воздействует. Нестор и Роза тяжело дышали, им не хватало воздуха. Паблито схватился за Хосефину, та же, в свою очередь, держалась за меня.
– Ты что-нибудь помнишь, Хосефина? – спросил я. – Этот дьявол, Сильвио Мануэль, находится на той стороне моста, – сказала она, указывая на противоположный берег в каких-то десяти метрах от нас. Я посмотрел в глаза Розе, и она утвердительно кивнула головой, прошептав, что однажды уже пересекала этот мост в великом страхе, и что на его противоположном конце что-то поджидало ее, чтобы сожрать. От обоих мужчин было мало толку. Они смотрели на меня в полном замешательстве. Оба они сказали, что безо всяких на то причин сильно боятся. Я должен был согласиться с ними. Я чувствовал, что за все золото мира не соглашусь пересечь этот мост ночью. Я не знал, почему.
– Что ты еще помнишь, Хосефина?
– Сейчас мое тело очень напугано, – сказала она. – Я больше ничего не могу вспомнить. Этот дьявол, Сильвио Мануэль, всегда находился во мгле. Спроси у Розы. Движением головы она попросила Розу говорить. Та три-четыре раза утвердительно кивнула, но не смогла выдавить из себя ни одного слова.
Напряжение, которое испытывал я сам, было беспричинным, но реальным. Все мы стояли на этом мосту, на самой его середине, не в состоянии сделать ни одного шага в том направлении, в котором указывала Хосефина. Наконец Хосефина взяла на себя инициативу и повернула назад.
Мост в книге книге «Дар-Орла». Вторая попытка вспомнить
Your Subtitle Goes Here
3
Тогда я пришел к быстрому решению. Мне показалось, что единственное, что нам остается в этом случае, – пересечь мост. Я предложил вернуться к мосту и перейти через него. Мужчины немедленно согласились, женщины – нет. Исчерпав все свои доводы, я, в конце концов, вынужден был толкать и тащить Лидию, Хосефину и Розу. Ла Горда не была расположена идти, но казалась заинтригованной предстоящим. Она шла рядом, не помогая мне тащить женщин.
Хенарос поступали так же. Они нервно посмеивались над моими попытками справиться с сестричками, но и пальцем не пошевельнули, чтобы помочь мне. Так мы дошли до той точки, где останавливались раньше. Там я внезапно почувствовал, что слишком слаб, чтобы удержать трех женщин. Я заорал на Ла Горду, чтобы она мне помогла. Она сделала полуискреннюю попытку удержать Лидию, но тут группа распалась и все стали пробираться, спотыкаясь и тяжело дыша, к безопасности улицы. Мы с Ла Гордой остались как бы приклеенными к мосту, не в силах двинуться вперед и не желая возвращаться.
Ла Горда прошептала мне на ухо, что мне совершенно не следует бояться, потому что именно я и ждал их тогда на той стороне моста. Она добавила, что убеждена, будто я знаю, что являлся тогда помощником Сильвио Мануэля, но не смею признаться в этом остальным. Тут меня охватила неконтролируемая ярость. Я чувствовал, что Ла Горда не должна лезть с подобными заявлениями или испытывать подобные чувства. Я схватил ее за волосы и крутанул. В наивысшей точке своей ярости я спохватился и остановился. Я извинился и обнял ее. Меня отрезвила простая мысль. Я сказал, что мне действует на нервы необходимость быть руководителем. Напряжение, по мере нашего продвижения, становилось все более и более сильным.
Она не согласилась со мной. Она твердо держалась своего мнения, будто Сильвио Мануэль и я были чрезвычайно близки и поэтому, когда мне напоминали о моем хозяине, я приходил в ярость. Хорошо, что я должен о ней заботиться, сказала она, не то я сбросил бы ее с моста.
Мы повернули назад. Остальные находились уже на безопасном расстоянии от моста и взирали на нас с откровенным страхом. Казалось, господствовало очень странное состояние безвременья. Словно мы были выброшены из привычного потока времени. Вокруг совсем не было людей.
Мы пробыли на мосту никак не менее пяти минут, и ни один человек не только не пересек мост за это время, но даже не показался в зоне видимости. Затем, совершенно внезапно, люди опять стали двигаться вокруг нас, как по любой оживленной улице в это деловое время суток.
Мост в книге книге «Дар-Орла». Вторая попытка перехода
Your Subtitle Goes Here
3
Ла Горда сказала, что после того, как ученики провисели так почти целый день, Сильвио Мануэль в сумерках опустил их на землю. Они гурьбой пошли с ним к мосту и ждали там вместе с основной партией, пока не показались Нагуаль Хуан Матус, Хенаро и я. Дон Хуан объяснил им, что на мою подготовку ему понадобилось больше времени, чем он предполагал.
Я вспомнил, что дон Хуан и его воины пересекли мост прежде нас. Донья Соледад и Элихио автоматически пошли с ними. Последней перешла женщина-нагуаль. С другой стороны моста Сильвио Мануэль подал нам знак начинать переход. Не говоря ни слова, мы все пошли сразу.
На середине моста Лидия, Роза и Паблито, казалось, не были способны сделать больше ни шагу. Бениньо и Нестор дошли почти до конца и остановились там. Туда же, где стояли дон Хуан и члены его партии, подошли только мы с Ла Гордой и Хосефина.
То, что произошло потом, страшно напоминало первую попытку перехода. Сильвио Мануэль и Элихио держали открытым нечто, показавшееся мне реальной щелью. У меня было достаточно энергии, чтобы сфокусировать на этом свое внимание. Это не было отверстием в холме, находящемся по ту сторону моста, не было это и отверстием в стене тумана, хотя я мог различить туманоподобные испарения вокруг щели. Это было темное таинственное отверстие, стоявшее само по себе вне всего остального. Оно была размером в человеческий рост, но узким. Дон Хенаро пошутил, назвав ее «космическим влагалищем». Эта реплика вызвала у его друзей гомерический хохот. Ла Горда и Хосефина держались за меня, и мы вошли туда.
Мост в книге книге «Дар-Орла». Мнение Старой Флоринды
Your Subtitle Goes Here
3
После того, как мы поднялись, ко мне подошла Флоринда. Она взяла меня за руку и прошлась со мной по комнате, пока дон Хуан и его воины разговаривали с учениками. Она сказала, что я не должен позволять событиям той ночи на мосту смущать меня. Я не должен считать, как считал когда-то Нагуаль Хуан Матус, что существует какой-то действительно физический проход в другое «я». Расщелина, которую я видел, была просто созданием их намерения, захваченного смесью одержимости Нагуаля Хуана Матуса относительно проходов и странного чувства юмора Сильвио Мануэля. Эта смесь и создала «космическое влагалище». Насколько она знает, проход из одного «я» в другое не имеет физической материальности. «Космическое влагалище» было физическим выражением силы двух людей приводить в движение колесо времени.
Но это не все печальные события в легендарном городе: помимо известного читателям Кастанеды пешеходного подвесного моста от наводнения пострадали еще десяток мостов на реке Тула, связность районов города нарушена. Река подмыла и разрушила также десятки строений и домов вдоль берега. Из за пандемии коронавируса, падения доходов местных жителей, в городе в 2021 году заметно вырос уровень бандитизма, торговли наркотиками и квартирных краж. 16 декабря 2021 года на центральной площади города участники банды подорвали заминированные автомобили, чтобы освободить девять заключенных, том числе Эль Мичоакано, лидера преступная организации Пуэблос Унидос. Сейчас после 7 вечера на улицах города стало опасно находиться. Туристов стало меньше в 4 раза.
Остановилась реставрация в археологической зоне толтеков, несмотря на то, что она является одной из самых известных в центре Мексики. . Ранее планировалось соединить пешеходную улицу Кецалькоатля с пирамидами Тулы через пешеходный доступ в археологическую зону. Сейчас все эти планы находится в запущенном состоянии. Сама улица Кецалькоатля тоже выглядит не слишком привлекательно — смотрите фото после наводнения:
Пешеходная туристическая улица Кецалькоатля
Красная стрелка — расположение моста. Синяя — пирамиды толтеков
Вопрос:
Являются ли эти события знаком для нас, практикующих наследие толтеков?
Ответ:
Да. Также как и то, что сейчас происходит в Украине (и не только) — это знак разрушения прежнего мира, знак глобального, тотального и безжалостного сдвига фундаментальных сил, удерживающих привычную картину мира.
«Текучесть — это не выбор, это необходимость» ( женщина-нагваль Кэрол Тиггс)
Это глава из книги «Разговоры с молодым нагвалем» Байрона Форда, дружившего с Карлосом Кастанедой с начала 50-х годов.
Приведенный отрывок начисто разбивает все предположения критиков и недоброжелателей Карлоса Кастанеды о том, что тот «придумал» Дона Хуана. Заодно и приводит прямые аргументы против ревнивых предположений бывшей жены Карлоса, о том, что якобы Карлос не встречался ни с каким Доном Хуаном, придумал и скомбинировал его из книг и работ знакомых антропологов. Очевидно из свидетельств Байрона, что она не была с Карлосом, когда он встретил Дона Хуана (эти же данные подтверждаются хронологией — они разошлись с Карлосом примерно за полгода до встречи с Доном Хуаном). Также эти воспоминания разбивают нелепые и очевидно злонамеренные предположения журналиста и сектанта Ричарда Милля о том, что он собрал информацию для своих книг в Калифорнии и на востоке США.
Из других сенсаций — Карлос анонимно снимался в эпизоде в игровом фильме у своего друга.
Итак, наслаждаемся:
Около одиннадцати часов вечера Карлос появился у меня дома, так что я пошел с ним в Currie’s. Эта кофейня была открыта круглосуточно, и в любой час она была забита студентами из США. Пока мы пили кофе, он сказал мне, что передумал и что он не собирается работать на докторскую по психологии, но вместо этого он собирается приложить все свои усилия, чтобы написать докторскую по антропологии.
Его заявление застало меня врасплох, и я сказал ему: «Почему ты это делаешь? У тебя уже есть степень магистра психологии, и ты уже проделал немалую работу на пути к докторской степени».
Карлос объяснил мне: «Я ничего не знаю об истории этого континента, мифологической истории Америки; это история, которая говорит вам правду о культуре. Чем больше я изучаю эту область, тем больше я осознаю, что в этой теме очень мало знаний. Теперь я очень увлечен тем, что является духом этого континента, на котором я родился. Я ничего об этом не знаю! Я так много читал о греческих, египетских, месопотамских, китайских, римских мифах и ничего не слышал об американских. Вот над чем я хочу поработать — над американскими мифами. Мы можем быть очень европейцами, но эта земля, от Канады до Патагонии, говорит на другом языке, и она дает нам другое чувство. Это влияет на нас во всех сферах нашей жизни, даже если мы этого не осознаем. Почва — это волшебство. Я верю, что города построены на магнитных точках земли. Из городов выходят философия, искусство, науки, другими словами, вся культура. Из сельской местности такого рода вещи не могут выйти наружу».
Я ответил ему: «Все это звучит очень интересно и даже красиво, но какая мне от этого польза?»
Карлос засмеялся и сказал: «Я не понимаю тебя. Просто скажи мне одну вещь, почему, если тебя не интересуют эти вопросы, ты уделяешь так много внимания, когда я или кто-либо другой говорит об этом?».
Я повернулся к нему и решительно ответил: «Просто потому, что я очень интересуюсь этой областью. Что происходит, если я не знаю, что это для меня значит?»
Карлос сказал: «Да, ладно, все в порядке!»
Я продолжил: «Ты продолжишь работать в U. C. L. A?».
Затем Карлос сказал: «Конечно, я собираюсь посвятить себя в основном полевой работе. Что мне ближе всего, так это Мексика».
Я спросил его: «Почему бы тебе не сделать это здесь. Ллойд мог бы тебе очень помочь».
Он ответил: «Конечно, Ллойд мог бы мне очень помочь, но дело в том, что здесь, в Калифорнии или на востоке Соединенных Штатов, нет признаков доколумбовой культуры. Мексика, с другой стороны, очень богата индейскими культурами. Даже сейчас они сохраняют определенные ритуалы, которые датируются столетиями до того, как появились испанцы. Плюс к тому, как я уже говорил, Мексика близко, а, например, Перу находится очень далеко».
Карлос начал изучать антропологию. И для этого ему пришлось совершить длительные поездки в Мексику. По мере того, как он проводил новые исследования, его энтузиазм рос. Не было ничего удивительного в той энергии, которая овладела им, когда он занялся своими интеллектуальными интересами. Таким образом, я видел его все реже. Но когда я все-таки увидел его, он рассказывал мне все более и более увлекательные истории, которые наполняли его удивительной силой. Однажды он сказал мне, что индейское колдовство было невероятным, это был путь сам по себе, который охватывал науку, искусство, политику и даже больше, он вел вас к трансцендентному.
Красивые девушки Парсонс, Кэролайн и Морин, которые также были светскими львицами, пригласили Карлоса и меня на свою рождественскую вечеринку. На вечеринке присутствовало большое количество людей, которые знали Карлоса, приветствовали его очень тепло, потому что они давно его не видели из-за его занятости. Если и раньше они находили его беседу интересной, то теперь они находят ее крайне увлекательной не только из-за того, что он говорил, но и из-за страсти, которую он вкладывал в свои рассказы. В том, как он говорил, была сила, которая почти материализовала его рассказы.
На вечеринке присутствовал священник по фамилии Пухоль, который гостил в Лос-Анджелесе. Пасторы познакомились с ним в Испании, потому что часть года они проводили в Мадриде, где у них был дом. Отец Пухоль принадлежал к миссионерскому обществу, которое называлось ОКСЕ. Я не уверен в названии общества. Во всяком случае, он был одним из тех священников, которых нередко имеет испанское происхождение. Он был довольно высокомерен, самоуверен и смотрел свысока на все светское. Он слышал, как Карлос рассказывал об открытиях индийской культуры. Пухоль выказал отвращение и какое-то презрение к заявлениям Карлоса.
Вероятно, если бы Пухоль был в Испании тех дней, он бы предал Карлоса анафеме, но, конечно, он придержал язык, потому что был не на своей родной земле.
Ближе к концу вечеринки небольшая группа окружила Карлоса.
Отец Пухоль надменно заявил Карлосу: «Но разве вы не понимаете, как много Испания дала всем этим индейцам? Усилия Испании совсем ее истощили. Теперь вы приходите и рассказываете нам о величии очевидных ошибок, в которых жили индейцы. Я приехал в Америку, чтобы присоединиться к другим священникам и продолжить нашу цивилизаторскую миссию».
Карлос посмотрел на священника с невинным видом и сказал: “Мистер Пухоль, ваша миссия на этом континенте подошла к концу. Вы проповедуете на этом континенте уже около пяти веков. И, как вам хорошо известно, «Многие призваны, но немногие избраны». Тот, кто слышал ваши слова на этом континенте, либо принял вашу теорию, либо просто отбросил ее. Вам, католикам, просто нечего делать на этом континенте. Но я говорю вам, отец Пухоль, вы здесь в этой группе не случайно. Вы здесь, потому что вас послала какая-то высшая сила. В настоящее время в ваших руках евангелизация бедных пигмеев, к которым даже индуисты, буддисты, мусульмане и христиане не проявили никакого интереса к их спасению. Вы когда-нибудь слышали о каком-нибудь апостоле, который ходил к ним проповедовать? Теперь вы вступаете в игру. Отец Пухоль, вы здесь, потому что вас призвали цивилизовать пигмеев. Вы будете первым, кто исследует мораль и религию, если они у них есть. Отец Пухоль, вы пришли на эту вечеринку, чтобы найти свой путь. Имейте в виду, что вы были избраны для этой миссии из числа многих”.
Отец Пухоль был совершенно ошеломлен. Очевидно, у него не было ответа на слова Карлоса. Затем музыка в стиле «пасодобле» прервала разговор. И пара начала танцевать. Кэролайн обладала большой мудростью в том, как справляться с подобными неловкими ситуациями, поэтому она включила музыку как можно громче.
Я видел Карлоса все реже и реже. Он был слишком занят учебой, работой, занятиями и полевыми работами. Однажды он пришел навестить меня, чтобы познакомить с девушкой, которая встречалась с ним тогда. Ее звали Ева. Ей было около тридцати лет, и она очень ценила работу Карлоса. Карлос сказал мне, пока жевал торт, что собирается в Северную Мексику, чтобы изучить обычаи тамошних индейцев. Он сказал, что раньше ездил на автобусе, потому что это позволяло ему учиться во время поездки, и, кроме того, он приезжал к месту назначения отдохнувшим. Именно в одной из таких поездок он встретил того, который собирался стать его учителем.
Отец Пухоль сказал: “Это действительно замечательно, что вы нашли гида, учителя, который покажет вам культуру индейцев этой части Мексики. Практически об этом ничего не было изучено. Если в этом что-то и есть, то это интеллектуальные наблюдения, но ничего по-настоящему личного контакта. Это учение, которое вы получаете, так важно, оно имеет отношение к культуре нашей Америки”.
Карлос сказал: «Моя цель — извлечь уроки из древней доколумбовой мудрости, а не изучать редкие культуры. Этот гид, которого я встретил, готов направить меня,как он выразился, к знаниям, отличным от тех, которым меня учили. Это безграничное знание».
Затем я сделал такой комментарий: «Другими словами, это открыло двери для того, чтобы взглянуть на жизнь под другим углом, или даже, возможно, увидеть весь мир, существующий со многих, многих точек зрения».
Я действительно не знаю, откуда взялись мои мысли, но Карлос очень взволнованно сказал: «То, что я только что сказал, — это именно то, о чем идет речь. Вы точно описали, в чем заключается это обучение. Я должен был услышать это от кого-то другого. Ты так хорошо это сказал, тебе не нужно было об этом думать. Ты говоришь ужасные вещи, когда не думаешь, что собираешься сказать».
Это был не первый раз, когда Карлос говорил мне, что я должен говорить, не думая. Я засмеялся и спросил его: «А как зовут джентльмена, который ведет вас?».
Карлос ответил: «Хуан, дон Хуан».
Ева начала: «Карлос нашел нового Дон Жуана».
Карлос спросил Еву: «Что ты имеешь в виду, говоря, что я нашел нового Дон Жуана?»
Ева ответила ему: «Я помню, как тебя интересовала фигура Дона Хуана в литературе. У вас даже была книга, в которой были все Дон Жуаны, начиная с первого Арчипресте де Хита и заканчивая книгами Зорриллы, Валье Инклана, Байрона, Пушкина и других. В каждой интерпретации Дона Хуана его характер меняется. Например, философский Дон Жуан Шоу совершенно отличается от философского Дон Жуана Бергмана или Мольера. И вот теперь появляется этот новый Дон Жуан, который, вероятно, еще более продвинут, чем философский».
Я спросил Еву: «Ты имеешь в виду, что Дон Хуан перевоплощается?»
Она ответила: «Нет, нет, вовсе нет. Я считаю, что это вопрос прототипов. Дон Хуан — это прототип, который меняется по мере того, как его поиск переходит от плотского к духовному. Прототип вдохновлен кем — то, кто существовал. Они были сделаны из плоти и крови. Я уверен, что Дон Кихот был кем-то, кто существовал когда-то».
После этого разговора я пару раз видел Карлоса.
Потом я собрался поехать в Европу. За день до того, как я уехал на Старый континент, где впоследствии прожил так много лет, Ева и Карлос пригласили меня в ресторан под названием «У Байрона».
За столом Карлос сказал мне: «Я многому научился у туземцев северной части Мексики. Они научили меня стольким вещам. Они так много мне объяснили. Ты помнишь, я говорил тебе, что города были построены на магнитных точках Земли? В этом утверждении много правды. Мне говорили, что, когда общество достигает определенного уровня развития, все жители уходят в другое измерение, и город оставляют заброшенным, за исключением некоторых недостойных граждан, которые остаются».
После этого ужина с Евой и Карлосом я на следующий день уехал в Европу, чтобы вернуться в Лос-Анджелес восемнадцать лет спустя. Все эти годы я не общался со своими друзьями в этом городе. В 1978 году, когда я позвонил некоторым из них, чтобы сообщить им о своем возвращении. В аэропорту Ориэля меня ждали Карлос и Дон. Они встретили меня с большой теплотой, и Карлос сказал мне: «Теперь мы можем продолжить вчерашний разговор».
Я пробыл там две недели и видел Карлоса каждый день. Мы навестили многих наших старых друзей и чертовски хорошо провели время. Мима Муньос Обандо, одна из наших старших красивых подруг, пригласила нас и еще нескольких друзей на ужин. Это был кульминационный момент моего пребывания в Лос-Анджелесе в 1978 году.
К тому времени Карлос был знаменит, и у него было семь бестселлеров; это нисколько его не изменило. Карлос продолжал дружить со своими старыми друзьями. Ему не очень нравилось знакомиться с новыми людьми, и он всегда избегал фотографироваться. Тем не менее, я не помню, как это случилось, но он появился и заговорил по-португальски в небольшом фильме, который я сделал в 1964 году.
Милан также снялся в этом фильме, который длится около сорока пяти минут. На самом деле, они появились вместе в одной сцене. Название фильма – «Битник Улисс», большая редкость! У Карлоса всегда было очень своеобразное чувство юмора; он всегда любил пошутить.
Однажды он рассказал мне, что был на приеме в Сан-Франциско, штат Калифорния, где была представлена одна из его новых книг. Конечно, он отправился туда инкогнито. Как он часто делал, он использовал другое имя. На прием пришел молодой, высокий блондин, который выдал себя за Карлоса и начал подписывать книги. Карлос встал в очередь, чтобы молодой человек, который выдавал себя за Карлоса Кастанеду, подписал ему его книгу.
Обычно, когда он путешествовал, он сопровождал трех девушек: Жанну, Беверли и Мэри. Он приехал с ними в Коста — Рику. Находясь в Коста-Рике, он подружился с представителями художественного и интеллектуального сообщества этой страны. На него произвели большое впечатление Кристина Зеледон и Андрес Саэнс, музыкальный и театральный критик.
Он был очарован стремительностью почти неистовых раскрашенных цветов Марсии Пинто. Ему так понравилась атмосфера этой страны, что он был готов дать пресс-конференцию в Национальном театре. Он также посетил несколько групп, которые интересовались его работой, и поговорил с ними довольно дружелюбно. Он также выступил с речью в доме Даниэля Гальего, коста-риканского драматурга.
Дважды он посещал страну. И практически все время я был с ним. Он много говорил о том, что, по его словам, это была совершенно особая страна с особенно добрыми людьми. Наша группа отправилась с ним посмотреть пьесу Аннуя «Orquesta de señoritos». Его это позабавило, и он сказал, что Сан-Хосе, столица Коста-Рики, был очень французским городом.
После своих визитов в эту страну он долго разговаривал со мной по телефону. Именно во время одного из таких звонков Джульетта Морено, моя двоюродная сестра, подняла трубку и подружилась с ним по телефону. Джульетта была косолапой, и врачи сказали, что она не сможет ходить, но она ходила очень хорошо, до самой смерти в пока ей не исполнилось девяносто. Джульетта сказала Карлосу, что ни у кого нет причин позволять себе стареть.
Она действительно продолжала практиковать свои дары как чудесная провидица и прекрасно проводила время, пока не покинула это измерение. Она все еще была очень красивой девяностолетней дамой.
В восьмидесятых мы встретились, совершенно незапланированно, в Мексике, округ Колумбия. Наш общий друг Карлос Ортис де ла Уэрта позвонил мне в отель, чтобы сообщить, что Карлос проводит конференцию в Часовне Всех Душ в Национальном соборе. Это был довольно интересный вечер. По его мнению, великие памятники индейцев находились под колониальными сооружениями. Он сказал, что эти здания должны быть снесены, чтобы памятники доколумбовой эпохи снова увидели свет. Он также посетил собор, где произносил свою речь.
Мы после конференции пошли выпить кофе с Карлосом, которого я никогда не видел ни курящим, ни пьющим. Место было довольно приятным, и нас отвел туда Росендо, молодой человек, работавший в издательстве «Диана». Именно там Карлос рассказал о своем желании, которого, кстати, он уже достиг, — отправиться в другое измерение и вернуться.
Среди группы был Рональд Стейнхарт, мой хороший друг, который, когда услышал, как Карлос говорит о том, чтобы воплотить свои желания в реальность. Рональд сказал Карлосу, что всегда хотел стать священником, но по разным причинам так и не смог этого сделать, и теперь, когда ему исполнилось 44 года, у него не было шансов стать тем, кем он всегда хотел быть. Карлос объяснил ему, что намерение должно сопровождаться желанием, исходящим из каждого атома физического тела, которое было микроскопическим по сравнению с невидимым, где были мысли, желания, эмоции, чувства и все остальное, затем Карлос сказал: «Большая часть нас принадлежит невидимому, и мы должны приложить усилия, чтобы сделать видимое нашим собственным».
Так случилось, что несколько лет спустя Рональд был рукоположен в сан священника. Когда Карлос услышал это от Рональда по телефону, он взволнованно сказал: «Рональд, ты воплотил свое намерение в реальность».
В последнее время Карлос заинтересовался моим путешествием в будущее. Группа, которую я возглавлял, потеряла интерес к путешествиям в прошлое, и мы начали двигаться в будущее. Именно на собрании в доме доктора Альваренги, прекрасного врача, который почти чудесным образом исцелял людей, я продолжил свое общение с Карлосом. Это было через молодого человека, Марито Гамбоа, который направил Карлоса. На этом сеансе через Марито Карлос материализовал часы, которые профессор Университета Коста-Рики Хильда Аргедас давно потеряла. У нее тоже есть эзотерические способности.
Так что мой разговор с Карлосом никогда не прекращался. Мы всегда находили способы общаться друг с другом.
CONVERSATIONS WITH A YOUNG NAHUAL
(MEMORIES OF YOUNG CARLOS CASTANEDA)
BYRON DE FORD-SOLANO
Первая книга Карлоса Кастанеды называется Знания индейцев племени Яки. Это название книге дали редакторы, Карлосу это название не нравилось, потому что путь знания, который он описывал, не был связан напрямую именно с племенем Яки. К тому же и его учитель, Дон Хуан Матус, был индейцем Яки только лишь наполовину — его мать была из масатеков (Оахака). Тем не менее, культура и история Яки повлияли на Карлоса и на его описания. В астности, мы помним описание полумифического героя Калисто Муни, предводителя воинов Яки. Пришло время познакомится с историей войны Яки. Приводим отрывки из книги «Яки и империя. Жестокость, Власть испанской империи и сопротивление коренных народов в колониальной Мексике» Рафаэля Фолсома.
В начале сентября 1601 года капитан «Вилья-де-Сан-Фелипе-и-Сантьяго» Диего Мартинес де Хурдайд решил наказать индейцев суак. Суак наводили ужас на испанских поселенцев. Иногда казалось, что они хотели дружбы с новоприбывшими, а иногда с презрением отвергали предложения о союзе. Они преследовали поселенцев и угрожали союзным с ними индейцам. Хуже всего то, что Суак были совершенно непредсказуемыми, из-за чего поселенцы не могли расслабиться и заняться своими полями. Капитан Хурдайд хотел заставить Суак заплатить. Поэтому он отправился в города Суак на реке Фуэрте с восемью испанскими кавалеристами и десятками местных союзников.
По прибытии капитан и его люди приняли суакское гостеприимство и выразили свою благодарность. Успокоив своих хозяев, Хурдайд внезапно приказал напасть и захватил сорок два человека из племени Суак. Он вызвал своего переводчика, туземную христианку Луизу, и приказал ей сказать всем присутствующим, что никакие Суаки больше никогда не будут бросать ему вызов. Заковав пленников в цепи, Хурдайд послал за священниками, чтобы они научили их основам христианской веры. Затем он приказал казнить всех пленников. Наблюдая за повешением сорока двух человек, Хурдайд заявил, что любой, кто попытается зарезать мертвых, будет повешен вместе с ними. Трупы должны были оставаться там, раскачиваясь на солнце и ветру, как предупреждение всем, кто стоял на его пути.
Расправа мексиканцев над Яки
…
К тому времени, когда испанцы обратили свое внимание на реку Яки, их поведение вылилось в закономерность. Капитан Хурдайд вмешивался в существующие конфликты между коренными народами, награждая тех, кто встал на его сторону, и наказывая тех, кто этого не делал. Союзы с капитаном часто оформлялись путем обмена детей на иезуитов. Иезуиты заходили в города союзников испанцев, пытались выучить местный язык и крестили молодых, стариков и больных. Затем они начнут проповедовать катехизис взрослым и женить пары на католических церемониях. Родные дети, в свою очередь, изучали испанский язык в иезуитском колледже, наряду с базовыми молитвами, христианскими песнями и знанием испанских музыкальных инструментов, и все это они применяли по предполагаемому возвращению в свои родные сообщества.
Хотя в процессе войн было убито много испанцев, иезуитов и коренных народов, эта стратегия была более эффективной, чем любая предыдущая попытка колонизации. Индейцы вступили в союз с испанцами по сложным причинам, но мы можем различить как материальные стимулы, так и духовное влечение к этому. Обращение означало союз со свирепым испанским капитаном и его родными христианскими союзниками. Это также означало доступ к духовной силе иезуитов, обещавших лекарства от болезней, дождь для полей и материальное процветание для всех. Готовность иезуитов приветствовать вклад туземцев в христианскую ритуальную жизнь сгладила для них путь в церковь. Вклад местных жителей, в свою очередь, изменил архитектуру, орнаменты и значение самой церкви.
Невозможно четко сфокусировать политическую стратегию Яки. Мы не можем знать, как Яки определяли себя как народ, и даже существовал ли народ «яки» до прихода иезуитов — вопросы, имеющие решающее значение для понимания того, почему они вели себя именно так. В самом деле, «Легенда о Говорящем Древе» утверждает, что именно переживание религиозного обращения было тем, что фактически создало яки как народ. Иезуиты в некотором смысле согласились, утверждая, что определили их как отдельную нацию. По общему мнению, опыт миссии произвела глубокое влияние на самоопределение яки в более поздние времена.
Тем не менее есть свидетельства того, что жители нижней части долины Яки были народом, отличным от своих соседей. Дельта реки Яки была больше и более плодородна, чем любая сопоставимая зона в Синалоа и Сонора, и в ней проживало самое большое сконцентрированное население региона — около тридцати тысяч, по некоторым данным. Писатели от Диего де Гусмана до Переса де Рибаса предположили, что яки осознавали свою особенность и были готовы сражаться, чтобы защитить себя. Перес де Рибас отметил, что яки известны как люди, которые говорят криками. Сначала он подумал, что это проявление неуважения, когда яки заговорил с ним таким образом, и спросил у одного человека, который это сделал. «Разве вы не видите, что я Яки? — ответил мужчина, — и так он сказал, поскольку это имя означает того, кто говорит криками». Жители нижней части долины Яки выражали чувство принадлежности к определенному политическому образованию и другими способами. Капитан Хурдайд заметил, что Яки удивительно сплочены в бою. В тех ситуациях, когда другие коренные народы массово бежали при виде своих первых жертв, яки переступали через тела своих павших товарищей, продолжали атаку и кричали: «Убивайте, нас всех!».
Традиционный танец Яки
Перес де Рибас писал в 1617 году, что яки были лучше других всех народов региона обеспечены пищей, водой и плодородной землей, и по этой причине они были наиболее политически изолированной группой на северо-западе. Он писал, что они постоянно находились в состоянии войны с Майо на юге и Небомами на севере, что еще раз свидетельствовало об их отделенности от своих соседей. Все это говорит о том, что яки были едины, воинственны, материально процветали и осознавали свое отличие от других групп.
Тем не менее, множество свидетельств показывает, что Яки и их соседи имели тесные отношения. Они делились многими практиками с местными группами на реках Майо и Фуэрте на юге, включая наводнения, язык Кахита, поселения ранчериа, коллективную охоту и рыбалку, ритуальное употребление ферментированных напитков и ритуальные танцы. Альвар Нуньес Кабеса де Вака отметил в 1530-х годах, что индейцы в этом регионе обменивали бирюзу и перья попугаев с группами такими далекими, как ацтеки на юге и Пуэбло в Нью-Мексико на севере.
Есть также свидетельства того, что войны между Яки и их соседями чередовались с периодами мирного обмена. Более поздние документы показывают, что смешанные браки между Яки, Майо, Гуаймас и другими коренными группами не были редкостью.
Яки также поддерживали контакты с испанцами, начиная с первых контактов с Кабесой де Вака и Ибаррой и заканчивая короткими, напряженными разговорами с Хурдайдом после 1600 года. В каждом случае яки проявляли своего рода агрессивное любопытство по отношению к посетителям, что показывало их опыт общения. с посторонними и гибкость в их ответах на них. Таким образом, к началу семнадцатого века яки продемонстрировали как сильную групповую идентичность, так и готовность взаимодействовать с миром за пределами нижней части долины Яки, качества, которые они будут проявлять снова и снова в своей последующей истории.
Документ, который редко, если вообще когда-либо, цитируется в литературе по Яки, проливает новый свет на условия, в которых Яки впервые вступили в устойчивый контакт с испанцами. В рукописи 1614 года, которая сейчас хранится в иезуитском архиве в Риме, отец Висенте де Агила написал, что Хурдайд отправился в Мехико с несколькими местными вождями в 1607 году. Там он встретился с наместником, чтобы запросить припасы для миссий и поселений на северо-западе. Его просьба была предоставлена иезуитскому сокращению, и он вернулся в Синалоа с двумя иезуитами, Кристобалем де Вильята и будущим летописцем Пересом де Рибасом, который, очевидно, находился в столице по другим делам. Проходя через Сьерра-де-Топиа на обратном пути на северо-запад, Хердайд узнал, что несколько местных общин в Синалоа восстали.
Бакубрито, Окорони и Суаки покинули свои общины, а Бакубрито сожгли церковь, построенную для них иезуитами. Все бежали к реке Майо и укрывались там бывшими союзниками Хурдайда, Майо. Хурдайд поехал к реке Майо и застал Майо врасплох, схватив там многих беглецов, некоторые из которых сбежали на близлежащие холмы Тив. Взяв пленников на виллу Сан-Фелипе-и-Сантьяго, Хурдайд совершил вторую атаку на беглецов, схватил некоторых из них и взял в заложники женщину-лидера Майо. Он привел ее к Майо и вернул им в обмен на обещание союза в будущем. Агила сказал, что именно в этот момент Хурдайд приобрел репутацию хитреца, которая принесла ему имя волшебника (хечицеро) или карлика (дуэнде) среди коренных народов северо-запада.
Затем Агила описал важный эпизод, который Перес де Рибас пропустил. После обмена Хурдайда с Майо он поехал на север к реке Яки в поисках последних беглецов. Агила писал, что визит Хурдаде подтвердил пословицу: «Делайте добро всем, кем бы они ни были» (haz bien, y no mire a quién). Человек яки, которого Хурдайд однажды приветствовал на вилле, подошел к капитану и его людям, когда они подошли к реке Яки. Хурдайд подарил этому человеку подарки, защитил его от врагов и отправил обратно в свой дом на реке Яки «в целости и сохранности». Мужчина сказал Хердайду, что его ждут яки. «А после этого он тайно сообщил [Хердайду] о ямах, ловушках и засадах, которые готовились для него». Хурдайд избежал этого и вступил в бой с Яки на своих условиях, убил нескольких «варваров» и захватил последних крещеных беглецов. Затем Хурдайд вернулся на свою базу, «прибыв на виллу с этой добычей, к великой радости всех». Этот акт испанской агрессии был критическим предшественником более поздних столкновений с Яки. Опустив его, Перес де Рибас сделал враждебное отношение Яки к испанцам более необоснованным, чем оно было на самом деле. На самом деле яки были хорошо осведомлены о Хурдайде и имели веские основания считать его угрозой.
Агила и Перес де Рибас согласились, что военные действия усугубились с последующим восстанием во главе с крещеным лидером Окорони по имени Хуан Лаутаро, который говорил по-испански и воспитывался в испанском шахтерском городке Сан-Андрес.
После того, как Лаутаро и его сторонники сожгли церковь своего города дотла, они укрылись среди Майо и попытались склонить их на сторону повстанцев. После того, как это не помогло, Лаутаро и сорок семейств Окорони отступили на север, к реке Яки, где Яки приветствовали беглецов Окорони в обмен на подарки в виде одежды и тканых циновок. Перес де Рибас сообщил, что повстанцам пришлось передать своих дочерей своим хозяевам Яки. Лаутаро поделился своими знаниями испанского языка с Яки и научил Яки испанской тактике и оружию.
Агила писал, что повстанцы Окорони настроили Яки против испанцев, сказав им, что иезуиты были злыми магами и что их христианские таинства были отравой. «Множество колдунов среди этих народов, будучи слугами и министрами власти, которую здесь имеет демон, не делают ничего, чтобы помочь насаждению и сохранению христианской религии», — писал Агила. Агила также отметил, что среди Яки проживало много Суак, Майо и Техуэкос, члены семей которых погибли от рук Хурдайда. Эти жертвы испанской агрессии умоляли яки отомстить христианам.
Яки, возможно, были группой, отличной от своих соседей, но у них были обширные контакты с ними, а также доступ к большому количеству изобличающей информации об испанцах.
В 1608 году Хурдайд снова поехал к реке Яки в погоне за беглецами Окорони, но решил не атаковать. Он уважал преимущество яки на своей родной территории и количество воинов, которое они могли выставить на поле битвы — восемь тысяч по подсчетам Переса де Рибаса. «Яки, — писал Перес де Рибас, — хотя они двигались поблизости с оружием в руках, они не нападали, как и капитан, который хотел избежать войны и заключить с ними мир и дружбу, чтобы расположить их к свет Евангелия, чтобы положить конец убежищу, которое они предоставили мятежникам ». Из своего лагеря Хурдайд отправил гонцов, говорящих на языке яки, с просьбой передать Лаутаро и христианского Окорониса. Посланники сказали, что это принесет мир на землю и откроет торговлю между яки и испанцами.
Яки ответили, что не отдадут Лаутаро или его последователей и не заинтересованы в дружбе с испанцами. Перес де Рибас сделал вид, будто яки настроены враждебно из-за упорных предрассудков и пристрастия к греху. Но на самом деле Яки подверглись неспровоцированному нападению со стороны Хердайда, и среди них проживало много людей, члены семей которых были убиты Хердайдом и его союзниками. Вражда Яки была вполне разумной.
Столкнувшись с отказом, Хурдайд вернулся на свою базу на юге. С ним было всего несколько человек, и он хотел попробовать другие дипломатические инструменты. Иезуиты согласились с тем, что дипломатия предпочтительнее войны, учитывая уязвимость миссий. Хурдайд отправил сообщения и подарки со своей базы, приглашая яки доставить Лаутаро. Хердайд написал наместнику, что его дары — туники из различных тканей, шляпы из тафты, брюки из брюссельской ткани, туфли и мечи — приобрели лояльность обращенных христиан, привлекли новообращенных в веру и будут иметь аналогичный эффект на Яки. Некоторые Яки, казалось, приветствовали эти сообщения и отправили лидера по имени Анабаилутей на виллу, чтобы поговорить с Хурдайдом, прося помириться с ним и предлагая сдать Лаутаро и его последователей. Хурдайд согласился и отправил группу христиан Техуэкос обратно в долину Яки с вождем яки. В качестве жеста доброй воли Хурдайд также отправил обратно двух женщин яки, которых он пленил во время своей первой экспедиции в долину. Тем не менее, по прибытии эмиссаров Хурдайда к реке Яки, Яки быстро убили христиан Техуэко, забрали их лошадей и одежду и вернули женщин яки, похищенных Хурдайдом.
Женщина Яки
В регионе, где взаимное доверие, обмен и союзы имели решающее значение для выживания, это были шокирующие выражения презрения. Почему яки поступили так, непонятно. Некоторые утверждали, что Анабаилутей действовал без согласия народа яки и поэтому не имел полномочий вести переговоры с Хурдайдой. Другие ставят это под сомнение, утверждая, что у яки было большее единство цели, чем можно было бы предположить из этого объяснения. Но есть много свидетельств разногласий среди яки относительно переговоров с испанцами.
У Анабаилутея, возможно, были политические противники среди своего народа, которые были готовы сорвать его переговоры, убив союзников Испании.
Другая возможность заключается в том, что визит Анабаилутея был уловкой. Он уговорил Хердайдда отдать заложников, которые были его самым ценным козырем, а затем стал обращаться с капитаном как с презренным дураком. Еще одна возможность состоит в том, что Хурдайд допустил какую-то ошибку в неписанном протоколе переговоров. На более поздних переговорах яки всегда посылали женщин делать первые мирные предложения. Тот факт, что Анабаилутей был мужчиной, мог быть признаком враждебности, которую Хурдайд не смог обнаружить.
Яки, в свою очередь, могли быть встревожены решением капитана послать людей Техуэко, чтобы те выступили от его имени.
В любом случае, Техуэкос немедленно потребовали, чтобы Хурдайд отомстил за их потерю. «Теперь капитану требовалось взяться за оружие, — писал летописец, — чтобы выжить. . . Признание Испании и репутация доблести: что-то очень важное среди этих народов ». Любая потеря лица вызвала бы еще большее неуважение.
По словам Переса де Рибаса, зимой 1608–1609 годов Хурдайд собрал армию из сорока испанских всадников и двух тысяч местных союзников, многие из которых были необращенными Майо. Он послал впереди авангард, чтобы шпионы Яки не предупредили свой народ о надвигающемся нападении. Разбив лагерь у реки Яки, Хурдайд отправил к яки гонцов, чтобы сказать им, что хочет мира, но только при соблюдении определенных условий. Он не получил ответа до следующего утра на рассвете, когда Яки начали внезапную массовую атаку. В рассказе Переса де Рибаса подчеркивается скрупулезность капитана, который тщательно планировал свой подход и тщетно пытался заключить мирное соглашение со своими жестокими противниками. Агила сообщил, что произошло нечто прямо противоположное. Он не упомянул о каких-либо предварительных дипломатических предложениях с испанской стороны и сказал, что именно Хурдайд удивил яки, а не наоборот:
[Капитан] внезапно прибыл к реке Яки, застигнув их врасплох, захватив врасплох нескольких, которые гуляли по полям, и убив других. Эта великая нация [яки] была очень встревожена, когда так внезапно увидела испанца на своих землях, и гораздо больше, когда увидела, что он уже напал на ее народ, убив одних и захватив других. Слухи распространились быстро, и они стали кишеть, как муравьи, когда увидели бедных пленников, которые дали им больший стимул к борьбе. Капитан обещал выдать пленников и заключить мир, если они выдадут христиан и злодеев. Но они не хотели. Требования и отклики передавались из стороны в сторону до того, как разразилась война.
Перес де Рибас изобразил это как сцену из рыцарского романа, в котором христианский паладин сражался с кровожадными неверными. Более беспорядочный и более правдоподобный рассказ Агилы описывает это как первую стычку двух проницательных, безжалостных и чрезвычайно опытных боевых сил. В этом рукописном отчете нет резких моральных полярностей, характерных для более поздних хроник, и отражена скорость, жестокость и хаотичность развития событий.
По общему мнению, яки разгромили испанцев и их союзников на поле боя. Насилие продолжалось целый день, многие яки погибли, многие были взяты в плен. Яки серьезно ранили нескольких испанцев ядовитыми стрелами и убили многих союзников испанцев Техуэко и Майо.
По словам Агила, сам Хурдайд был ненадолго схвачен и сбежал только тогда, когда его лошадь убила одного из его похитителей, ударив его ногой по голове. Когда Хурдайд осознал масштабы своих потерь, он призвал к отступлению. Густые заросли мешали кавалерии передвигать своих лошадей, и многие союзники Хердайда, майо, бежали. На обратном пути на свою базу испанцы обнаружили, что многие из майо вооружены, поскольку именно они понесли наибольшие потери. Хурдайд обвинил Майо в их собственных несчастьях, сказав, что их убили из-за их недисциплинированности. Здесь Агила снова разоблачил уродливые политические реалии, которые Перес де Рибас замалчивал. Союзы между испанскими и христианскими индейцами были чреваты большим недоверием, гневом и разочарованием, чем великий иезуитский летописец хотел, чтобы его читатели верили. Однако Перес де Рибас записал одну важную деталь: Хурдайд «вернулся на виллу с захваченными ими захваченными яки, охранял их и обращался с ними хорошо, чтобы они служили заложниками и как средство заключения мира в будущем. . » Здесь, как и во всех его предыдущих войнах, пленники будут играть центральную роль в мирных переговорах.
После этого поражения Хердайд почувствовал, что события выходят из-под его контроля. В ответ он поехал на юг в Кулиакан за подкреплением и собрал армию из тридцати семи испанских всадников и четырех тысяч местных союзников. Они подъехали к реке Яки в начале лета 1609 года и встретили отряд, гораздо лучше подготовленный, чем тот, с которым они столкнулись раньше. По словам Переса де Рибаса, Хурдайд официально потребовал передать Лаутаро и Окорони, отправив своего рода запечатанный документ, который он использовал раньше для оформления мирных соглашений и угроз всем, кто их нарушает. Один испанец заметил вдалеке яки, который привязывал шнур к документу и волочил его сквозь пыль, крича и подбадривая своих товарищей-воинов весь день и весь вечер. Агила не упомянул о попытках Хурдаде использовать дипломатию или о пренебрежении яки к ней, но вместо этого написал, что ранние стычки быстро переросли в тотальную войну.
Как бы ни началось насилие, с обеих сторон было убито и ранено множество людей. Преимущество яки — близость к реке Яки, которую они могли легко пересечь, если того требовали их нападение или защита. Из-за сурового ландшафта испанская кавалерия была неэффективна. После трех дней боя Хурдайд начал понимать, что проигрывает. Его союзники по рождению бежали, и вся его армия находилась под угрозой уничтожения. Капитан приказал своему знаменосцу, или альфересу, возглавить отступление, а сам остался на поле боя в качестве арьергарда.
Раннее фото Яки в составе мексиканской милиции
Дорога на юг проходила через густо заросший лесом участок, где лошади были бесполезны. Яки увидели это и предприняли яростную атаку, чтобы отделить Хурдайда от лидера отступления. Альферес, которого Агила назвал Франсиско Энрикес Самбрано, и семнадцать человек под его командованием решили снять доспехи с лошадей и оставить капитана умирать. Христиане Техуэко усугубили катастрофу, связанную с бегством Самбрано, умышленно покинув поле боя, чтобы саботировать Хурдайд. Капитан Хурдайд остался только с восемнадцатью испанцами под его командованием и без местных союзников. Большинство его людей были ранены, а сам Хердайд получил пять ранений стрелами в руки и лицо.
К этому времени яки захватили припасы и порох у испанцев. Хурдайд приказал своим людям отступить на вершину холма без деревьев и приказал им стрелять только по его команде, чтобы сохранить порох и боеприпасы.
Летнее солнце высушило траву, и яки подожгли ее, чтобы спугнуть испанцев. Хердайд, как всегда хитрый, поджег кусты под ногами кремнем и сталью аркебузы. Сухая трава загорелась быстро, и Хердайд и его люди смогли вывести своих лошадей на выжженную землю до того, как огонь, зажженный яки, смог охватить их. «Таким образом, — писал Агила, — один огонь убил другой». Люди и животные Хурдайда были измотаны и опалены жаром солнца и расширяющимся огненным рвом, окружавшим их. Им нужна была вода, но яки преградили им путь к реке. Испанцы получили отсрочку, когда удачный выстрел из аркебузы убил одного из наступавших яки. Яки устали и хотели разделить военную добычу, поэтому отступили.
Честно говоря, впервые я увидел этот след не на пассах, а на движениях и позициях тела фламенко – древнего танца, созданного в недрах цыганской культуры на полуострове Иберия. Этот танец раньше не был набором «красивых движений» для туристов, он скорее был чем-то похожим на магические пассы, насновиденные очень смелыми, гордыми и огненными людьми, жившими в той местности. Танцем и шоу, «культурной достопримечательностью» национального меньшинства, фламенко стало намного позднее, в начале 20 века. Практикуя эти движения, я увидел перед собой тени людей, которые их создали, их энергетические черты. Их намерение было столь сильным, а дух столь неукротимым, что его ощущают в той или иной степени все, кто практикует или наблюдает эти движения.
Позднее я начал ощущать подобные следы на магических пассах тенсегрити. Это был … вроде как запах, энергетический аромат человека, который создавал и сновидел эти движения. Сначала я решил, что это мои галлюцинации или вроде того, но позднее убедился, что это не так. Более того, развивая в себе это видение, я обнаружил, что эти следы многослойны.
Все магические пассы имеют энергетическую «гравировку» — невидимый, но ощутимый для видящего отпечаток того, кто сновидел эти движения. Это своего рода след, соединяющий «создателя» движений с исполнителем. Таких подписей может быть несколько, они уходят в глубину. Самая очевидная подпись – последняя, но под ней можно разглядеть и более старые.
Как это возможно? Я начал размышлять о природе магических пассов (тенсегрити и не только).
Карлос Кастанеда описывал открытие магических пассов следующим образом:
«Они были открыты шаманами, жившими в древней Мексике, в процессе изучения ими состояния повышенного осознания. Это произошло совершенно случайно. Все началось с того, что шаманы задались очень простым вопросом: какова природа великолепного ощущения избытка жизненных сил, испытываемого ими в состоянии повышенного осознания, когда они принимают определенные позы или особым образом двигают конечностями? Это ощущение было настолько сильным, что шаманы стали настойчиво пытаться воспроизвести его, принимая такие же позы и выполняя такие же пассы в состоянии нормального осознания.
Судя по всему, в итоге им удалось добиться успеха, и они стали первооткрывателями очень сложных последовательностей движений — их еще называют сериями движений, — которые, при постоянной практике, позволяли в значительной мере повысить эффективность функционирования тела и сознания. Результаты выполнения этих движений оказались поистине ошеломляющими, и сами движения стали называть магическими пассами».
Магический пасс – это не столько движение, положение тела или дыхание само по себе. Это намерение, которое мы включаем с помощью этого движения. Или – если выражаться точнее – это своего рода «мост» между намерением повышенного осознания (осознанного сновидения наяву) и настоящим моментом.
Например, можно формально «правильно» выполнять магический пасс тенсегрити – таким образом, чтобы в нем отсутствовала магия. Такие случаи бывают. Я видел людей, которые умудряются выполнять магический пасс так, чтобы почти полностью заблокировать его намерение. Даже в исполнении ведущих тенсегрити. Поразительное зрелище! Такая магия антимагии.
А можно выполнять магический пасс физически «неверно» (как выполняют многие самоучки, которые пытаются изучать движения по слепым описаниям и книгам), но с намерением и страстью. И тогда он может иметь магию, причем сильнее, чем в «правильном» исполнении.
В отношении магических пассов мне нравится применять метафору гриба. То, что мы привыкли называть грибом – видимое глазу плодовое тело – дождевик, подосиновик, мухомор – неважно – это всего лишь видимый временный орган, а сама суть гриба всегда невидима и скрыта в земле – в сетевой форме грибницы. Точно также и магический пасс – это всего лишь кинестетическое выражение конкретного намерения, к которому получили доступ древние видящие. Намерение неизменно, но пасс, который его выражает, его, так сказать, «плодовое тело», может меняться и модифицироваться, адаптируясь к энергии человека и соответствуя модальности времени. Собственно говоря, «энергетическая подпись» — это отпечаток того человека, который выразил этот пасс, принес его в мир, скажем так. Если эту работу делали многие люди много раз, все их отпечатки сохраняются в движениях практически навсегда.
Некоторые старые пассы отмечены самим Карлосом, другие несут на себе отпечаток Ренаты Мюрез, Найи или Кэрол Тиггс, Флоринды Доннер-Грау или Тайши Абеляр. Есть пассы не измененные и несущие в себе отпечатки старых нагвалей. В некоторых я смог прочитать, что они не из линии Дона Хуана, хотя и из нашей традиции. Большинство пассов имеют наслоения работы многих людей.
Поскольку Майлс Рид и Аэрин Александр в Cleargreen принимали активнейшее участие в работе над движениями, очень многие магические пассы, показанные на семинарах Cleargreen с конца девяностых по десятый год, имеют также отчетливый привкус энергии Майлса или Аерин. И это уже неотменимо.
Для меня магические пассы – это способ соединить и соизмерить свои намерения с намерениями существ, которые сновидели эти движения. Эти люди были… очень страстными. Если у вас из книг сложилось впечатление, что древние или новые видящие были бесстрастными, холодными и бесчувственными людьми – это ошибочная интерпретация. Они могли выглядеть отрешенными, поскольку, вследствие глубокого сдвига точки сборки, могли испытывать другие чувства… трудновыразимые и неописуемые.
Такое видение очень сильно помогло мне научиться отличать пассы от не-пассов или от личных интерпретаций. И помогает мне ощущать связь с поколениями видящих…
Как рассказывал Карлос Кастанеда, в течение некоторого времени он учился и общался с у ацтекских танцоров «кончеро». К танцорам его в свое время направил сам Дон Хуан, добавив, что танцуя эти танцы, можно сгореть в огне изнутри. Карлос общался с несколькими легендарными кончерос, но вскоре, по его словам (из лекции перед студентами UCLA), убедился, что большинство из них поглощены чувством важности. Тем не менее, в своих лекциях и приватных беседах он ссылался на свой опыт с ацтекскими танцорами. Кроме того, ацтекские танцы преподавались на ранних семинарах Cleargreen под именем «танцев смерти Хуана Тумы», «танцев Сильвио Мануэля» и ряда других.
Ниже – несколько небольших историй и цитат из бесед Карлоса Кастанеды, касающихся легендарного маэстро Андреаса Сегуро, одного из тех, кто привнес и организовал группы ацтекских танцев в южные штаты США в 60-е годы.
Но для начала расскажем, кто такие кончерос и что из себя представляют ацтекские танцы.
Традиция ацтекских танцоров La Danza Azteca/Conchera в нынешнем виде появилась в Мексике вскоре после вторжения испанцев в Мексику в 1521 году. В качестве «милости» со стороны католических священников, коренным народам было разрешено под руководством испанских священнослужителей танцевать во дворах церквей в честь католических святых, мучеников или девственниц. Поскольку существовала мощная традиция танцев во время шаманской митоты, и кроме того, сами индейцы Мексики очень любили и танцы и музыку, священники решили таким образом утилизировать в интересах церкви эти любимые народом увлечения. Но эти христианские танцы так и не смогли полностью вытеснить представления и практики коренных народов, ведущие свое происхождение из культуры толтеков, чичимеков и ацтеков. В итоге мы наблюдаем двойственную христианско-магическую основу синтетической традиции. Впрочем, после снижения католического давления на коренное население Мексики, часть танцоров La Danza Azteca/Conchera полностью отказались от христианской атрибутики в своих представлениях (а часть – нет).
Танцевальные коллективы с самого начала имитировали военную иерархию. Разные группы танцоров имели отличающуюся иерархию, но типичную структуру можно описать так: начальник имел звание «капитан» (позднее их начали называть еще и «маэстро»), кроме того коллектив танцоров включал лейтенантов, двух женщин-капитанов, которые, как правило, отвечали за курильницы и руководили другими женщинами, двух «сержантов» (sargentos), которые контролировали движение, и двоих знаменосцев (alfareces). Рядовых мужчин-танцоров называют солдатами или воинами (поскольку танец представлял собой символическое сражение-жертвоприношение), а танцующих женщин – «малинчес». Некоторые из танцоров не только танцевали, но и играли на музыкальных инструментах. При этом практически все время все танцоры еще и пели гимны, нечто вроде молитв и прямых обращений к разного рода святым и Создателю. Некоторые из «капитанов» приобрели легендарную известность как духовные лидеры и учителя. Капитан отвечает за организацию паломничеств и другие ритуальные обязанности, иногда даже оплачивая расходы группы.
Традиционные танцоры-кончеро используют ацтекский головной убор с плюмажем, накидку и струнный инструмент, типа лютни, выполненный из панциря броненосца: кроме того, трещотки из мелких раковин на ногах, известных как чалчахуиты или аяйоты, которые сохраняют аутентичное доколумбовское звучание, сопровождающее сложные шаги танцора. Также танец сопровождает ритм высокого деревянного барабана, известного как huehuetl (хуехуэтль, от ацтекского Nahuatl wewetl) и древние щелевые барабаны тепонацли. Само слово — conchero происходит от названия лютни — concho, и означает буквально «панцирник».
Тут стоит заметить, что в языке науа, на котором говорили ацтеки, не существовало отдельного понятия как «музыка», зато было слово cuicatlamatiliztli, (куикатламатистли) «искусство пения». Считалось, что музыкант «пел» своим инструментом. Схожая концепция применялась и к танцам («пение ногами»). Ацтеки пели не только и не столько, чтобы продемонстрировать свои вокальные навыки или повеселить зрителей, а больше с целью общения с миром духов, с богами. Часто музыкальные инструменты окуривались дымом священного копаля. Более того, ассоциируясь с каким-либо божеством, музыкальный инструмент и сам становился его посредником, считался «голосом бога», с помощью которого тот вступал в разговор с людьми. Инструменты могли отражать также их связь с природными явлениями или божествами. Так, раковины ассоциировались с ветром, колокольчики – со змеей, погремушки – с дождем, семенами или движением. В традиции La Danza Azteca/Conchera использовались все эти инструменты плюс струнные — кончо, которые появились после контакта с испанцами.
Внутри La Danza Azteca/Conchera есть несколько разных течений. Возможно, это объясняется тем, что традиция перемешивалась, и одни танцевальные группы тяготеют к «доколумбовым» формам, а другие (особенно в самой Мексике) более прохристианские. Но все направления и группировки танцоров La Danza Azteca/Conchera, разделяют некоторые общие черты, такие как:
— Эль Пасо де Камино (Прохождение Пути). Начиная с доколумбовых времен, ритуальное шествие имело много важных аспектов. Церемония прохождения из одного храма
к другому, с поля боя или из дома покойного в храм имела свое ритуальное начало и завершение, что то вроде коллективного паломничества. В традиции La Danza, происходящей из Центральной Мексики, группа танцоров начинает свой путь из похожей на Киву молельни, также называемую (в военной терминологии) – Эль Квартель Хенераль (Штаб), и они направляются к месту Ла Баталья (Место Битвы), где собственно и происходит танец священного жертвоприношения. В начале пути танцоры поют гимн, такой например: «Мы следуем по стопам этой долгой эпохи. Прими нас в свои объятия, Господь конца времен». В начале танцевального марша формируются две параллельные колонны, перед которыми размещены знамена сообществ танцоров в сопровождении малинче, несущих курильницы (кадила). Танцоры, играющие на лютнях из ракушек броненосцев, обычно располагаются в передней части колонн; позади них идут танцоры, которые используют погремушки. В центре колонны – капитаны, лейтенант, барабанщик с huehuetl, а также дети и старики. Сержанты свободно передвигаются среди танцоров и направляют проход группы кончерос. Музыканты с tecciztli (теккистли, духовые инструменты из морских раковин) возвещают приближение танцевальной колонны своим звучным гудением. В конце марша, рисуя две спирали, колонны танцующих соединяются, образуя круги, символизирующий Вселенную, а также змею и небо. Танцевальные круги разделены на четыре секции с лейтенантами, отмечающими стороны света.
— Ла Крус (Крест). Основное танцевальное движение происходит по «кресту», что символизирует собой коллективную молитву в движении. В некоторых районах Мексики танцоры поворачивают сначала налево, затем направо, другие движутся наоборот. Все кончерос вытанцовывают крест ногами: вверх, вниз; вперед, назад; с одной стороны и с другой. Это тройной крест, трехмерный крест, который отмечает каждого из нас как звездочку в огромной вселенной.
Также важно понимать, что те группы La Danza Azteca/Conchera, которые делают акцент на доколумбовом значении Танца, понимают Крест не только как католический символ распятия, но и как традиционный перекресток четырех направлений сил – Севера и Юга, Запада и Востока, а центр Креста – это ось Земли и Неба. Крест – это символ Кецалькоатля. Крест в Танце – это символ нашего краткого пребывания на этой земле; обязанность нести бремя нашей человеческой жизни, это символ равновесия между смирением и унижением, между самомнением и скромностью. Наконец, каждый носитель Креста, El penitente, должен принять свою жалкую, слабую и несовершенную природу, преодолеваемую в Танце. Каждый танцор имеет обязательство станцевать четыре ветра и центр Креста.
— Ла Палабра (Слово). Независимо от того, используется ли древнее и традиционное «El es Dios», или более новое выражение «Ометеотль», «Йехуа Теотль» или даже «Ин лак-Эх», Слово активно формирует сущность Оллин (Движения) в направлении доброты, щедрости, благодати. Выражая, принимая, или повинуясь Слову, танцор признает нечто безличное в том, что он делает, и подчиняет свою индивидуальность высшей цели сообщества.
В ходе танца танцоры непрерывно пропевают гимны в честь католических святых, которые также интерпретируются двояко. Например, гимны в честь Девы Гваделупской (самой почитаемой святой в Мексике) можно понимать как обращение к традиционным, материнским сущностям Земли: Тонанцзин, Коатликуэ, Чальчиутликуэ. Гимны в честь Отца и Создателя – это и гимны Солнцу, Тотеу и Ометекутли, маскулинному аспекту. Молитва к четырем сторонам света интерпретируется и как обращение к четырем евангелистам – Марку, Луке, Иоанну и Матфею. Одновременно – это и обращение к четырем стихиям (Огню, Земле, Воде и Воздуху) ветрам Эхекатля (Бога Ветра, ипостаси Кецалькоатля). Самый известный гимн начинается так: «Estrella del orientei que nos da su santa luz / es hora que sigamos I el camino de la cruz» («Звезда Востока/ которая изливает на нас свой Священный свет/ пришло время нам /следовать по пути Креста»). Звезду Востока здесь можно понимать как Венеру, Утреннюю Звезду, Кецалькоатля. С другой стороны, прослеживается и связь с христианской традицией – Звездой Вифлеемской.
— Оллин (Движение, в смысле тотального превращения, изменения). Поскольку традиция La Danza Azteca / Conchera — это форма кинетической молитвы, танцоры стремятся использовать каждый шаг Танца, именно так, как он передавался из поколения в поколение. Некоторые примеры: «ножевой шаг» Тескатлипоки, «олений шаг» Мацатля, вездесущий Поклон в знак почтения к силам Мирового Древа. Танцор должен обрести целостность в молитве всего тела, в процессе Движения он должен отвлечься от того, как выглядят его костюм, оружие, тело или музыка, чтобы его Танец не стал шоу, представлением для туристов, а сохранил суть духовно-ориентированного ритуала.
— Лос Ритмос. Барабан считается сердцем танца, а ритм — это сердцебиение общей молитвы, в то время как танцующие тела танцоров — это пульсации «священной крови», бегущей по артериям и венам в согласии с биением сердца. Таким образом Танец питает «Сакральные Тела» людей, а также предков и еще не рожденных душ. Считается ненормальным и нездоровым, когда барабанщик начинает выделываться и стремится продемонстрировать свою «крутизну», выдавая ненормальные, быстрые и аритмичные рисунки ударов, барабан должен следовать за танцорами в одном общем коллективном ритме, который формирует единый гипнотический транс.
Считается, что в Мексике сейчас может быть до 50.000 танцоров кончерос; в Соединенных Штатах также есть танцевальные группы кончерос в каждом штате, где есть крупное население метисов, т. е.. те, что являются частью коренных американцев и испанцев.
Группы танцоров, несмотря на частые публичные выступления, представляют собой довольно закрытые сообщества, куда доступ любопытствующим затруднен. Поэтому ученые-антропологи не определились с тем, что из себя представляет эта традиция – это компромисс между колониальным католическими давлением и местными традициями, или это независимое духовное течение, несущее скрытые от посторонних смыслы.
Легендарный маэстро и капитан Андреас Сегура представлял школу, чьи источники коренятся в доколумбовой традиции. Как и ряд других лидеров Ацтекского Танца, он считал, что традиция кончеро происходит от тламатини, ацтекских мудрецов и видящих.
Андреас Сегура был лидером ацтекской группы традиционных танцоров.
Он также практиковал мокса терапию (китайская нетрадиционная медицина — прижигание полынными палочками), в своем привычном дурном расположении духа, даже когда он смеялся, было такое тяжелое ощущение плохого настроения. Я познакомился с ним через одного друга, который как-то решил пошутить над ним, сказав мне, что Андреас начинает свой прием пациентов в 5 часов утра, и если я приеду позже, у меня может не быть возможности увидеть его, и поэтому я пошел пораньше чтобы разбудить его и он разозлился не на меня, а на парня, который послал меня туда, и он проклял его.
***
Однажды я пришел к нему, чтобы излечить мою мигрень. Он провел мокса терапию для моего позвоночника и всего тела и после данной процедуры мне стало лучше и я больше никогда не испытывал головной боли.
***
«Не существует болезни которая не уходит 100 лет так же как и того кто за нее держится».
***
«Все равны, но существуют те кто являются более равными чем другие».
***
Однажды у них была церемония танца в Чалма (город не далеко от Мехико) После церемонии он уснул на городском кладбище, он сказал что ему нравится там спать потому что его соседи были «очень тихими».
***
Однажды его преследовали какие-то плохие парни которые хотели с ним расправиться и он взобрался на фонарный столб откуда ему было видно как они его безрезультатно искали.
***
У меня возник приземленный вопрос:
— Андреас, как древние индейцы подрали свои задницы, если у них не было туалетной бумаги?
Он показывает мне свою левую руку и говорит, этой рукой они едят, и показывают правую руку, и говорят, этой они подмываются, они использовали сосуд с водой, и это все еще хорошая идея продолжать использовать данный метод даже после туалетной бумаги.
***
«Знай что не все тут являются избранными и не все кто были избранными, находятся тут.»
***
«Как танцор может не обладать чувством ритма и гармонии? Если у тебя этого нет, то ты ничего из себя не представляешь и не можешь быть танцором.»
***
Упоминая войну, которая длится уже пятьсот лет танцоров (Concheros) против завоевателей.
«Песчинка в твоей обуви, возможно, и не проблема, но в глазу…»
***
«Некоторые люди представляют собой просто ходячие энциклопедии, которые без конца повторяют прочитанное и поэтому хотят, чтобы их называли учителями».
***
«Когда у вас плохое настроение, не глотайте слюну, лучше выплюйте ее или, еще лучше, полощите горло водой, пока вы не устраните этот странный металлический привкус во рту. Это лучше, чем заболеть».
***
«Все, что вы делаете, так или иначе имеет последствия, все влияет на все, в малом или большом масштабе, на высоком или низком уровне».
***
«Только писатель, который является нагвалем, может иметь целое поколение своих читателей».
«Вначале я отбросил эту идею полагая, что дон Хуан наделает в штаны от смеха. Но если мы хорошо подумаем, то на самом деле не имеет значения, как будет передана информация». (Независимо от того, будет ли это посредством книги, фильма или электронной системой, важно, чтобы сообщение было доставлен, и потом уже это будет зависеть от индивидуальных действий каждого.)
***
Однажды Андрес сказал:
«Уважение между танцорами является чем-то очень серьезным. Когда люди присоединяются к танцу, это неизбежно ведет к краху эго, и на этом этапе у нас есть два варианта: начать соревнование, чтобы увидеть, кто лучший, или смиренно принять что на самом деле, мы НИЧТО, перед силой которая там находится».
***
Андрес сказал:
«Когда вы говорите кому-то: «Пусть твое солнце будет ярким» или «Хорошего пути», или любое другое доброе слово, на самом деле, вы говорите это себе, потому что так работает наш мозг».
***
У Андреса была чрезвычайно интересная картина, на которой был изображен сновидящий, это был человек выходящий из своего тела и возвращающийся в него.
***
После того, как Андреас умер, люди говорили, что он присоединяется к сообществу бросивших вызов смерти в базилике Мехико сити.
Как правильно читать традиционные орнаменты и узоры в традиции сапотеков, рассказывает Самуэль Батита Лазо. Часть первая.
Узоры сапотеков в городе Теотитлан, Департамент Дель Валье, Оахака
Сегодня я хочу рассказать о некоторых традиционных символах, которые сапотеки изображают на своих коврах. Одним из них является символ жизненного цикла. Это узор, который известен также как «greca» (греческий). Вы можете увидеть его на руинах Митлы — места, расположенного в 30 минутах езды от Оахака.
Итак, если вы посмотрите сюда, то увидите первую ступень, которая символизирует рождение человека. Рождение сапотека.
В прошлом, сапотеку должны были дать имя в соответствии с днём, когда он рождался. У нас есть два календаря: Лунный и Солнечный, и примером имени может быть: Три Оленя Пять Дождя.
Вторая ступень символизирует момент, когда сапотек – еще ребёнок, и его должны отвезти в одно из древних мест, известных как места силы, и, игравших в прошлом важную роль в культуре сапотеков. Родители должны взять своего ребёнка в Митлу или Монте-Альбан или любое другое древнее место, посетить там шамана, который расскажет о будущем этого ребёнка. И шаманы обладают знанием и способностью видеть таланты, которыми данный человек обладает.
Третья ступень – молодой человек. Если обратите внимание, то увидите, что ступени идут вверх и становятся более узкими. И самая верхняя точка символизирует время взрослого сапотека, тот период, когда вступают в брак. И в прошлом это должно было быть где-то в 30 лет, но теперь времена изменились, и, например, все мои друзья уже давно женаты.
Итак, у вас появляется семья, вы создаете новую жизнь, появляются дети, и сапотеки открыли, что вы отдаёте детям самую лучшую часть себя, своей энергии; вот почему после этого линия идёт вниз. Затем вы становитесь старыми и умираете морально. Вы умираете в углу. Может поэтому говорят, что смерть находится вокруг угла (это испанское выражение).
Итак, данная часть – это жизнь в другом мире. Затем вы возвращаетесь, чтобы родиться вновь в этом мире. Это что-то вроде реинкарнации. И вы начинаете всё сначала, рождаетесь, создаете жизнь: вот почему этот символ называют циклом жизни. Также, если вы заметили, здесь есть второй символ, который выглядит как первый, но перевернут вверх ногами.
Один представляет ваше физическое тело, другой — духовное тело. Мы зовём физическое тело тональ, а духовное тело, или тело сновидения, или дух – нагуаль. Тональ — это всё, что понимает ум, всё, что можно назвать или объяснить при помощи слов. Нагуаль – это.. Просто противоположное.
Итак, в каждом жизненном цикле у нас есть цель. Мы, являясь людьми, должны создавать и генерировать осознание. Растения так же и животные делают это. Но мы, будучи человеческими существами, можем создавать гораздо больше просто потому, что являемся людьми, и это наша функция поддерживать и сохранять порядок Вселенной.
Итак, в каждом жизненном цикле мы должны создавать больше и больше осознания. Но каждый из нас является личностью, и у каждого есть своя особенная миссия и цель в жизни. Когда ты открываешь смысл этой миссии, говорят, что ты становишься воином. Это.. Это философия жизни.
Здесь, понимаете, показан первый уровень жизненного цикла человека. Самый базовый.
Ты просто растёшь, взрослеешь, вступаешь в брак, заводишь детей и создаёшь осознание.
Но шаманы обучают сапотеков как стать воинами. Одна из первых вещей, которой они нас учат, что воин — это человек, осознавший неизбежность своей смерти. Он не тратит больше время своей жизни на пустые и ненужные действия.
Поэтому есть другой символ жизненного цикла. Он представляет жизнь воина.
Я продал последний ковёр с узором пути воина, поэтому распечатал картинку на бумаге. Вы можете увидеть этот узор здесь.
Он также состоит из ступеней, как и предыдущий символ цикла жизни обычного человека, но теперь эти ступени означают не состояния жизни, они означают состояния осознания, более высокие уровни и разные уроки, через нужно пройти, разные вещи, которых нужно достичь, чтобы стать воином.
Все эти ступени идут вверх и достигают плато. Оно символизирует тот момент, когда воин берёт ответственность учить других людей или конкретного человека как стать и быть воином. Существуют разные вещи, которые воин должен усвоить.
Сначала идёт ритуал охотника. Он учит, что у нас есть рутинные привычки, в которых мы все погрязли с головой. И в силу того, что мы ведём постоянную и неизменную битву со смертью, то должны сохранить бОльшую часть своей энергии, чтобы сражаться и выстоять в этой борьбе. Это также можно истолковать как внутреннюю работу, ведь, чтобы создать больше осознания, нам нужно бороться внутри с самими собой и со всеми плохими действиями. Ну, со всеми действиями, которые просто расходуют нашу энергию впустую, такие, как гнев, уныние, грусть, все эти плохие вещи.
И воин… Воин также должен научиться использовать растения и грибы. Он обязан ну, вы понимаете, сломать свою рутину. Это означает не только поменять свои постоянные привычки и распорядок дня, это значит смотреть на мир иначе, по-другому. Каждый день по-новому воспринимать этот мир. Вот что воин делает, чтобы увеличить осознание.
Эмм, что ещё… Когда воин достигает этого плато, он также стареет, и если он не стал шаманом, то будет и далее стареть и умрёт как обычный человек, затем попадёт в иной мир, но там он поднимется на более высокий уровень и будет жить с богами немного времени. Это дар за его жизнь воина.
Сны – это крайне интересная штука с точки зрения самоисследования и самоосознания. До тех пор, пока сны происходят в границах мира нашего эго, сны в бОльшей степени – о нас, о нашей темной, неосознанное и бессознательной стороне, нежели об окружающем мире. Со временем, если наш перепросмотр достаточно глубокий, нашего эго в снах становится все меньше и все больше элементов, которые рассказывают о вселенной, а в некоторых случаях – о дальних мирах. И, наконец, наступает торжественный момент, когда наш сон превращается уже в настоящее толтекское сновидение – которое совсем не об Я-Я-Я-Я.
И это то, к чем нужно и можно стремиться. Это – достойная цель.
Какие признаки могут говорить о том, что наш сон – эгоистическое шоу, танец перед зеркалом?
— Сюжет крутится вокруг главного героя, сновидца. К нему все обращено, он является пупком сюжета.
— Если содержанием сна является то, в чем у нашего эго есть страстная потребность. Например, сексуальный голод (во сне мы имеем сексуальные приключения), потребность в признании и общении (во сне мы чувствуем себя своим в компании, ведем других людей, и в группе других людей и тд), потребность в уверенности в себе (сон нам повествует о том, какие мы исключительные, необычные, особенные), жажда эзотерического признания (мы встречаем дона Хуана, путешествуем под Купол, встречаем Нагваля и тд). Иногда потребностью эго может стать власть и контроль, и можем сновидеть либо контролируемый мир, в котором мы кто-то вроде бога, либо в качестве кошмара – неконтролируемый, спонтанный, угрожающий мир.
— Если содержанием сна являются страхи (кошмары) нашего эго – например страх одиночества, брошенности, преследования, и тд.
— Если содержанием нашего сна являются структура, сюжеты и объекты нашего мира.
— Если мы не видим энергию.
— Если информация этого сновидения непроверяема и никак не может быть ни подтверждена, ни опровергнута.
Если по итогам вашего сна вы можете сказать, какой вы исключительный, избранный, особенный (или – наоборот, что то же самое – какой вы отвратительный, самый плохой) – самое время насторожиться и встряхнуться. Это подходящий момент чтобы рассмеяться над собой и обратиться в глубокий перепросмотр. Потому что льстивое (или =унизительное) содержание ваших снов говорит, о том, чего жаждет (или избегает) ваше эго. И принимать это за чистую монету может только очень наивное, незрелое и инфантильное осознание. Древние подорвались на этой ловушке. Они не только не сдерживали свое эго, которое обуславливало их ощущение неуязвимости и могущества, но и считали, что эго поможет им стать сильнее. Они использовали свое эго в практике и наращивали его вместе со свое личной силой! Чувство важности правителей и верховных жрецов стало причиной падения нескольких государств древней и средневековой Мезоамерики.
Особенно показательным стал крах империи ацтеков (мешиков) в начале 16 века. Мешики, говорившие на том же языке, что и толтеки, и считавшие себя наследниками толтекской культуры, развили в себе огромную важность и высокомерие. Они повторяли многое из того, что им было известно о толтеках. Они унаследовали священные предметы, места и ритуалы толтеков. Они унаследовали часть их мифологии и культуры, они стояли на тех же толтекских пирамидах и местах силы и делали те же самые практики! Но у них не было главного, что открыли и поняли некоторые (не все) толтеки. Это было знание о незначительности и неважности индивидуального человеческого существа перед Темным Морем Осознания. Это было знание о видении энергии в том виде, как она проистекает во Вселенной. Ацтеки испытывали (примерно как мы с вами) огромное притяжение толтекской культуры и считали себя ее наследниками и продолжателями, но это было не вполне верно. Они сделали шаг в сторону и этот шаг оказался роковым для них.
Нельзя не отдать должное ацтекам – они создали удивительную цивилизацию, очень интеллектуальную, технологически развитую и дисциплинированную. В их культуре высоко ценилась смелость, было развито чувство долга и самопожертвования. У них была прекрасная поэзия и они стремились превзойти толтеков в ткачестве, ювелирном искусстве, архитектуре и обработке камня. Они были прекрасными воинами и имели развитую философию. Но все же, в ядре этой прекрасной и замечательной цивилизации была гниль, которая выражалась в высокомерии и культивируемом чувстве собственной важности ацтекских правителей. Они с презрением и без уважения относились к жизни соседних народов. В итоге, когда на их территорию вторглась кучка вооруженных испанцев, завоеванные ацтеками и презираемые народы присоединились к испанцам. Причина поражения Теночитлана (помимо неверного истолкования толтекского пророчества о возвращении Кецалькоатля) было то, что к конкистадорам в войне против ацтеков присоединились десятки тысяч порабощенных и униженных ими народов. Это была, по сути, гражданская война, а горстка испанцев стала той последней хворостинкой, которая переломила хребет верблюду.
Сложность перепросмотра снов заключается в том, что сны никогда не являются вполне «нашими». Они всегда заключают в себе помимо нашей личной и собственной энергии – энергию и намерение других людей и энергию и намерение других видов существ. Именно поэтому сны бывают такие странные и как бы «нелогичные» по своей структуре и сюжетам, потому что в них переплетаются такие разные энергии и интенсивности. И если в повседневном сновидении обыденного мира мы научились в течение десятилетий мыслить и упорядочивать его более или менее «логично», то в сновидении у нас такого навыка нет. Кроме того, в некотором смысле, сновидение – это язык самой Вселенной, и он имеет характер поэтичности.
Для ребенка лет четырех наш мир первого внимания точно также нелогичен и загадочен, как мир сновидения – для нас, взрослых людей. А вот мир сновидения для ребенка как раз будет гораздо более связным и стройным, потому что в нем еще не так много энергии других людей. Вместе с формированием развитой «картины мира» и взрослением, сны становятся более хаотичными и случайными, потому что наш тональ наполняется чужими намерениями. А часть этих чужих намерений (как правило, родительских) становятся осевыми линиями (или масками) нашего Тоналя.
Энергия других людей имеет в сновидении огромную роль. Дело в том, что любые предметы мира первого внимания – это объекты коллективного сновидения. Например телевизор – это мощное коллективное сновидение тысяч инженеров и работников, которые к нам не имеют отношения. Или дом, его двери и окна – все это сновидели другие люди – строители, архитекторы, инженеры и тд. Если в нашем сне появляются объекты из первого внимания – то значит в наш сон проникло намерение других людей. И это закономерно и нормально. Наши сны – это по сути, переплетение чужих снов. Отсюда и хаос.
Кроме других людей, к нам через двери сновидения ломятся существа из другой интенсивности. Про все это написана невероятно откровенная и удивительная книга Карлоса Кастанеды – «Искусство Сновидения». Я буду пересказывать все, что в ней написано, скажу только, что эти существа способны очень усиливать вот эту льстивую, импонирующую, угождающую часть наших сновидений, потакая самым темным и скрытым от нашего осознания элементам и потребностям эго. Неорганические существа способны имитировать в сновидении какие угодно элементы – они способны создать вам иллюзию встречи с Доном Хуаном, Бросившим Вызов смерти, посещение Купола Нагвалей и много много что еще. Они даже способны создать для вас копию Третьего внимания.
Именно потому Новые Видящие создали такие суровые и многослойные практики проверки, тестирования сновидений. Они стремились отсечь и отсеять влияние неорганической энергии и влияние социальных намерений и искажения восприятия нашего эго. Именно поэтому Новые Видящие требуют от практикующего ПРЕЖДЕ, чем пытаться с головой влезать в искусство сновидения, пройти хотя бы один круг полного перепросмотра. Чтобы очистить хотя бы самые очевидные части эго и придать сну бОльшую безличность и отрешенность.
На протяжении пары десятков лет я встречался с самыми разными практиками, погруженными в искусство сновидения.
Мой личный опыт и опыт свидетеля полностью подтверждает рекомендации Новых Видящих: без глубокого Перепросмотра нет настоящего толтекского Сновидения.
Я был свидетелем очень талантливых сновидящих. И вынес для себя пару критериев, которые помогают мне определить характер сновидения: это пляски эго или это безличное сновидение (иногда это смесь).
Во-первых, настоящее, безличное сновидение способно приносить очень практичную и способную быть используемой другими людьми информацию. Например, новое познание. Нечто подобное я слышал и о практиках сновидения Карлоса Кастанеды: он сновидел нечто для окружающих его людей, для группы – очень практичную и приносящую плоды информацию. Например, он сновидел цель прогулки для группы соратников, направление и маршрут, по которому эта группа следовала и получала, в итоге, ценное знание и опыт в ходе событий на этом месте.
Нагваль Карлос Кастанеда сновидел Тенсегрити – как движение и поток, который способен изменить ход нашей цивилизации. Он сновидел способ организации этого движения и сновидел людей, которые способны участвовать в этом. Это было практично, и это было не про Карлоса, какой он уникальный и прекрасный.
Во-вторых, безличное сновидение приносит информацию, которая может быть проверена в сновидении повседневного мира, в первом внимании. Например, знание о дате, причине и месте смерти какого то человека, способы излечения какой-то болезни, новый вид минералов, способ приготовления супа или какие то упражнения или пассы, которые могут практиковаться другими людьми и приносить необычные новые энергии. Кратко говоря, безличные сновидения – практичны и они касаются не только и не столько сновидца.
Если описываемое сновидение:
Имеет льстивую для автора сюжетность. Например, он встречается с древними Нагвалями, ему обьясняется в ходе сна, что он выдающееся существо, цикличное с Кецалькоатлем, путешествующее во времени, он заходит под Купол Нагваля как к себе домой и тд. и тп
Имеет ярко выраженный непроверяемый характер – оно всегда ни о чем и неприменимо ни к чему в первом внимании. Оно непрактично, если не считать практикой рост ощущения исключительности самого сновидца.
Оно имеет отношение только к автору и не касается других людей, не содержит ничего, что может принести им пользу, знание, поддержку.
Оно очевидно сюжетно неупорядоченно и хаотично. Сюжет снов перескакивает из слоя в слой, из линии в линию, ни одна линия не завершается.
… то я, как свидетель, рекомендовал бы такому сновидящему погрузиться в перепросмотр и не публиковать широко подобные эгоистические отчеты, пока их характер не изменится на более безличный и прагматичный. Я бы предположил что публикация таких сновидений способно нанести энергетическую травму самому сновидцу, поскольку поддерживает и закрепляет эгоистическое направление его снов. И уж точно я бы не стал рекомендовать такому сновидцу опираться на подобные сны в ходе своей практики. А тем более выдавать их за некое знание. Такие сны – это всего лишь материал для перепросмотра, предмет для самоисследования и понимания своего эго. С этой точки зрения — таие сны ценный материал. Но, похоже, только для автора.
[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»5122″ dp_title=»Другие интересные статьи»]
В рамках общегородского проекта библионочь 20-го апреля в Москве, в известном культурном центре Библиотека им Волошина у Новодевичьего монастыря, откроется вернисаж, на котором представят выставку древних артефактов из Южной Америки VII в. до н.э. – XV в. н.э., а также состоится встреча с путешественниками и коллекционерами древнего искусства Александрой Ивановой и Хельмутом Веллманном Хироном (Гватемала).
На встрече вы узнаете из чего была сделана корона правителя Моктесумы, какими кисточками расписывали свои изделия древние гончары Наска, что больше золота ценили Инки, почему у девы Марии оказалось двое детей, что рисуют на воздушных змеях индейцы-какчикели в Гватемале и как отправить послание к душам предков, как выглядят «носильщики времени»?
Сама выставка артефактов имеет название «Герой. Солнце и Ужасная Птица». Она включает подлинные произведения искусства доколумбовых цивилизаций Южной Америки из известного частного собрания A-Gallery. Памятники культур Инка и Чавин, Салинар и Джамакоа, Наска и Чанкай, Кимбайя и Наярит редко встречаются в российских музейных и частных коллекциях, что делает выставку особенно ценной.
Интересно, что эта выставка проходит параллельно выставка доинкских артефактов в Санкт-Петербурге, в Этнографическом музее. Питерскую выставку сопровождает мощный лекторий, категорически рекомендую.
Цикл лекций “Жизнь и смерть в Древнем Перу”
17 апреля — История завоевания Перу
24 апреля — Повседневная жизнь в Тауантинсуйю – империи «четырех четвертей света»
1 мая — Полет с Сан-Педро: использование галлюциногенных растений в ритуальной практике древних цивилизаций Перу
8 мая — Медицина в Древнем Перу
Лектор — Калюта Анастасия Валерьевна, научный сотрудник Российского этнографического музея высшей категории, кандидат исторических наук. Сфера специализации: цивилизация науа (ацтеков), история завоевания Центральной и Южной Америки испанскими конкистадорами в конце 15-первой половине 16 веков.
Цикл лекций «Доинкские цивилизации Центральных Анд»
6 апреля – «Доинкские цивилизации Центральных Анд»
27 апреля – «Культура моче (мочика). Древнейшее государство Южной Америки?»
25 мая – «Культура наска: четырнадцати цветные росписи на неизвестную тему»
1 июня – «Культура уари: генеральная репетиция Инков?»
8 июня – «Культура ламбайеке: как много золота и как мало понятно»
29 июня – «Инки: наследники древних цивилизаций Центральных Анд или порвавшие с традициями тысячелетий?»
Лектор — Юрий Евгеньевич Берёзкин, советский и российский историк, археолог, этнограф, специалист по сравнительной мифологии, истории и археологии древнейшей Западной и Центральной Азии, а также истории и этнографии индейцев (в особенности Южной Америки); доктор исторических наук.
Санкт-Петербург,
Начало всех лекций в 18.00
Стоимость билета на лекцию:
Полная стоимость – 250 рублей с человека
Бернардино де Саагун. Выдержки из «Всеобщей история событий в Новой Испании».
Книга десятая. Глава 29 В этой главе 29 речь идет обо всех народностях, которые приходили в эту землю, чтобы заселить её В этом параграфе речь идёт о толанцах (tulanosj, о тольтеках, первопоселенцах этой земли, которые были подобны троянцам
В первую очередь тольтеки [tultecas], которых на романском языке(то есть, по-испански — прим. переводчика) можно назвать «совершенные ремесленники» [oficiales primos], согласно тому, что рассказывают, были первыми, пришедшими в эти места, называемые землями Мешико или землями чичимеков. И сначала они прожили многие годы в селении Толанцинко [Tulantzinco] (современный город Тулансинго-де-Браво [Tulancingo de Bravo] в мексиканском штате Идальго — прим. переводчика), в свидетельство чего оставили там множество древностей, и один «ку», который называют по-индейски уапалькалли [uapalcalli]», каковой находится там до настоящего времени, и так как он сложен из камней и глыб, простоял столько времени. И оттуда они направились заселить берег одной реки у селения Шикокотитлан [Xicocotitlan], который сегодня имеет название Толла [Tolla]; и о том, что они вместе обитали и жили там многие годы имеются в качестве признаков многие творения [ obras ], которые они там создали, среди которых они оставили одно творение, которое находится там, и сегодня ещё его видно, хотя его и не закончили, которое называют коатлакецалли [coatlaquetzalli], что представляет собой некие столбы в форме змеи, имеющие голову на земле в качестве основания, а её хвост и погремушки находятся вверху.
Они оставили также некую гору или холм, которую упомянутые тольтеки начали возводить и не закончили, и древние строения своих домов, и известковый раствор на них виден до настоящего времени. И находят также в настоящее время их вещи, искусно сделанные, а именно: куски горшков и глиняных изделий, и сосуды, и чаши, и горшки, и извлекают из-под земли драгоценности и самоцветы, изумруды и отличную бирюзу.
«Уапалькалько» в Толлансинко
Эти упомянутые тольтеки все называли себя чичимеками, и не имели другого особого имени, кроме того, какое получили за тщательность и совершенство в работах, кои исполняли, отчего назывались «тольтеки», что тоже самое, как если бы говорили «тщательные и искусные мастера», как сегодня о фламандцах. И справедливости ради |следует сказать|, что так как они были тщательны и искусны относительно всего, что попадало им в руки, всё было очень хорошим, достопримечательным и красивым, как их дома, каковые они строили очень достопримечательными, внутри весьма украшенные определенного сорта ярко-зелеными самоцветами в качестве штукатурки, а другие, которые не были так украшены, имели прекрасно отполированную штукатурку, какую только можно было видеть, а камни, из которых они были сделаны, так хорошо обработаны и прикреплены, что казались мозаикой. И по справедливости они назывались домами старательных и искусных мастеров, так как имели такую привлекательность от старательности и труда.
У них был также храм их жреца, называвшегося Кецалькоатлем [Quetzalcoatl], гораздо более красивый и драгоценный, чем их собственные дома. И он имел четыре чертога: один располагался к востоку и был из золота, и его называли Золотым чертогом или домом, потому что вместо штукатурки он имел золотые пластинки, весьма мастерски вставленные; а другой чертог располагался к западу, и его называли Чертогом изумрудов и бирюзы, потому что внутри он имел великолепные украшения изо всякого рода самоцветов, как мозаика, вызывавшие большое восхищение; и еще один чертог располагался на полуденной стороне, который называли южным, и он был из разнообразных морских раковин, а вместо штукатурки имел серебро, а раковины, из которых были сделаны стены, были так тщательно вставлены, что между ними не было заметно просвета; и четвертый чертог был на севере, и этот чертог был из красного камня, и яшмы, и раковин, очень нарядный (Отделка чертогов связана с цветовой символикой сторон света у науа: восток — жёлтый, юг — белый, запад — синий, север — красный — Прим. переводчика).
И также имелся другой дом, работа из перьев, в котором внутри вместо штукатурки были перья. И имел четыре других чертога: и один находился к востоку, и там были богатые перья желтого цвета, которые были вместо штукатурки, и там был всякий род тончайших желтых перьев; а другой чертог, находившийся к западу, назывался Чертогом плюмажей, и он имел вместо штукатурки всякое роскошнейшее перо, называемое шиутототлъ [xiuhtototl], перо птицы чистейшего лазурного цвета, и все оно было очень тщательно вставлено и прикреплено к плащам и сетям на стенах, подобно коврам, из-за чего его называли кецалькалли [quetzalcalli], что означает «Чертог ценных перьев»; и другой чертог, который располагался на юге и его называли Домом белого пера, потому что внутри он весь был из белых перьев, на манер плюмажей [penachos], и имел всякий род белых перьев; и другой чертог, который располагался к северу, и его называли Чертогом алого пера, от всякого рода птиц с драгоценным оперением, покрывавшего его внутри. И кроме этих упомянутых домов они построили многие другие, очень достопримечательные и больших достоинств.
Дом или молельня упомянутого Кецалькоатля находился посреди большой реки, протекавшей там через селение Толла, и там упомянутый Кецалькоатль имел свою купальню, и её называли чалъчиуапан [chalchiuhapan] («Жадеитовая купальня» — прим. переводчика). Там были многочисленные дома, построенные под землей, где остались многие вещи, спрятанные упомянутыми тольтеками, и не только в селении Толлан и Шикокотитлан находят творения столь достопримечательные и искусные, которые они создали, как старинные сооружения, так и другие вещи, и т.д., но во всех частях Новой Испании, где встречаются их творения, как горшки, так и осколки глиняных черепков всякого назначения, и детские игрушки, и украшения, и многие другие сделанные ими вещи, и причина этого в том, что почти повсеместно рассеялись упомянутые тольтеки.
Те, кто были амантеками [amantecas], то есть теми, кто изготовлял изделия из перьев, были очень изобретательными и совершенными в том, что делали, и настолько, что это они были создателями искусства изготовлять изделия из перьев, потому что делали круглые щиты из перьев и другие отличительные знаки, называвшиеся апанекайотлъ [apanecayotl], и все прочее, что в старину использовалось, было их изобретением, выполненным так, что вызывает изумление и с великим искусством, из ценных перьев. И чтобы сделать их красивыми, прежде чем они появлялись на свет, их размечали и примеряли, и, наконец, изготовляли их со всей изобретательностью и совершенством.
Имели также огромнейший опыт и знания упомянутые тольтеки, которые были знакомы и знали качества и достоинства трав, так что разбирались, какие были полезными, а какие ядовитыми и смертоносными, и те, которые были простыми. И вследствие огромного опыта, который они имели о них, оставили отмеченными и известными те, которые и сегодня используются для лечения, потому что также были целителями, и особенно первенствующие в этом искусстве, которых звали Ошомоко [Охоmосо], Сипактональ [Cipactonal], Тлальтетекуин [Tlaltetecuin], Шочикаоака [Xochicaoaca], каковые были такими великими знатоками трав, что они были первыми изобретателями врачевания и даже первыми врачами-травниками. И они же, вследствие своих великих познаний, нашли и открыли драгоценные камни и первыми использовали их, как например изумруды, и тонкую бирюзу, и тонкий лазоревый камень, и всякий род самоцветов.
И были столь велики познания, которые они имели о камнях, что, хотя бы те были внутри какого-нибудь большого камня и под землей, своей природной сообразительностью и философией его находили, и знали, где их следует находить, следующим образом: вставали очень рано утром и поднимались на высокое место, повернув лицо в сторону восхода Солнца, и когда оно восходило, с величайшим старанием смотрели и наблюдали за разными местами, чтобы увидеть, где и в каком месте под землей находился или имелся драгоценный камень. И искали его главным образом в том месте, где земля была мокрой или влажной, и, когда заканчивался восход Солнца, а особенно когда он начинался, курился легкий дымок, почти как одна струйка тонкого дыма, поднимавшегося ввысь, и там находили такой драгоценный камень под землей, или внутри какого-нибудь камня, откуда, как видели, выходил такой дымок.
Именно они нашли и обнаружили месторождение драгоценных камней, которые в Мешико называются шиуитлъ [xiuitl] (Возможно, здесь ошибка писаря, так как «шиуитль» — это либо просто все виды растений либо лекарственные растения, яды. Прим. переводчика), являющихся бирюзой, которое, согласно древним, является большим холмом, находящимся в направлении селения Тепоцтлан [Teputzotlan] (Тепоцотлан, Тепостлан — селение к северо-западу от озера Тескоко), который имеет название Шиуцоне [Xiuhtzone] и после того, как их добывали, их несли промывать в одном ручье, называемом Атойак [Atoyac], И так там их очень хорошо промывали и очищали, по этой причине этот ручей назвали Шиппакойан [Xippacoyan], и в настоящее время этим именем называется само селение, которое там населено, недалеко от селения Толла.
И были столь изобретательны упомянутые тольтеки, что овладели почти всеми ремеслами, и во всех их были единственными и первыми мастерами, ибо были художниками, каменотесами, плотниками, каменщиками, штукатурами, мастерами по перу, гончарами, прядильщиками и ткачами. И также именно они, так как были многознающими, благодаря своей сообразительности открыли и научились добывать упомянутые драгоценные камни, и их качества и достоинства, и также месторождения серебра и золота, и металлов меди и свинца, и пирита [oropel natural], и олова, и других металлов, и всё это они добывали, обрабатывали, и остались признаки и память об этом, и то же самое относительно янтаря и хрусталя, и камней, называемых аметистами, и жемчужин, и всякого их рода, и всего прочего, что носили в качестве украшений, и что сегодня используют и носят как в качестве чёток, так и как украшения, а что касается некоторых из них, то их польза и употребление забыты и утрачены.
Иллюстрация из Флорентийского кодекса
И были упомянутые тольтеки так искусны в естественной астрологии [astrologla natural], что они были первыми, кто имел счёт и установил его из дней, которые имеет год, и ночей, и их часов, и различие времен года, и они ведали и знали очень хорошо те |дни|, которые были благоприятными [sanos] и те, которые были вредоносными, и они объединили их по двадцать фигур или знаков [figuras о caracteres]. И они также изобрели искусство толкования снов. И были такими сведущими и мудрыми, что познали звезды небес, и дали им имена, и знали их влияние и качества, и знали движение небес, а также звёзд. И также знали, и понимали, и говорили, что было двенадцать сфер [doze ciclos], где на наивысшей пребывал великий владыка и его жена; великого владыку называли Ометекутли [Ometecutli], что означает «дважды владыка», а его спутницу звали Омесиоатль [Omerioatll, что означает «дважды госпожа», и эти двое так назывались, чтобы обозначить, что они вдвоём владычествовали над двенадцатью небесами и над землёй, и говорили, что от того великого владыки зависело бытие [el ser] всех вещей, и что по его приказу оттуда приходят божественное вдохновение [influencia] (католический термин, означающий «милость или вдохновение, которые Бог ниспосылает — прим. переводчика) и тепло [calor] (вариант перевода — «доброта», прим. переводчика), из-за которых зарождаются мальчики и девочки в чревах матерей.
Кецалькоатль. Британский музей
И эти упомянутые тольтеки были добрыми людьми, и склонными к добродетели, ибо не лгали, и их способ говорить и приветствовать друг друга был: «господин», и «господин старший брат», и «господин младший брат», и их выражениями вместо клятвы были: «воистину», и «так и есть», и «так я узнал», и |они говорили| «да» за «да», и «нет» за «нет» (имеется ввиду, были правдивы — прим. редактора). Их едой была та же пища, что и сегодня употребляется, маис, и они сеяли и возделывали как белый, так и маис других цветов, которым питались, и торговали им и использовали его в качестве денег. И их одеждой было платье или плащ, имевшие крючки [alacranes], раскрашенные в голубое, их обувью были сандалии, также раскрашенные в голубое, и такими же были их ремни.
Итак, они были высокими, с более крупным телом, чем живущие сейчас, и так как были такими высокими, быстро бегали и передвигались, из-за чего их называли тланкуасемильуике [tlancuacemilhuique], что означает «те, кто целый день бегают без устали». Они были хорошими певцами, и когда пели или танцевали, использовали деревянные барабаны и погремушки, называемые айакачтли [ayacachtli], и они играли, и составляли, и заучивали на память достопримечательные песни.
Они были очень благочестивы и великие богомольцы [oradores]; поклонялись единственному владыке, которого считали богом, коего называли Кецалькоатль, чей жрец имел то же имя, и его тоже называли Кецалькоатль, каковой был очень благочестив и предан делам своего владыки и бога, и потому они очень чтили его между собой. И так все, что он повелевал, они делали и исполняли, и не отступали от этого, и он имел обычай многократно говорить им, что имеется единственный владыка и бог, который зовется Кецалькоатль, и что он желает только змей и бабочек, чтобы их ему жертвовали и давали во время жертвоприношений. И так как названные тольтеки во всем ему верили и подчинялись, и были не менее преданы божественным вещам, чем их жрец, и очень страшились своего бога и владыку, они были легко убеждены и склонены названным Кецалькоатлем к тому, чтобы уйти из города Толла. И так они ушли оттуда по его приказу, хотя уже обитали там долгое время и имели красиво сделанные и великолепные здания его храма и своих дворцов, построенные с выдающейся тщательностью в городе Толла, и во всех частях и местах, где они были рассеяны и поселены, и весьма укоренились там названные тольтеки, со многими богатствами, какие имели. В конце концов, они должны были уйти оттуда, оставив свои дома, свои земли, свое поселение и свои богатства, и так как не могли унести все с собой, многие оставили закопанными, и еще сейчас некоторые из них извлекают из-под земли, и некоторые не без восхищения от мастерства и работы. И так, веруя и подчиняясь тому, что названный Кецалькоатль им приказал, они повели вперед, хоть и с трудностями, своих жен, и детей, и больных, и стариков, и старух, и не было никого, кто не захотел бы ему подчиниться, ибо все изменились, когда он вышел из города Толла, чтобы идти в область, называемую Тлапаллан, где никогда не объявлялся более названный Кецалькоатль.
И эти названные тольтеки были латинянами в языке мешиков, каковые не являлись варварами, хоть и не говорили на нем так совершенно, как он сегодня употребляется, и когда разговаривали друг с другом, говорили: «господин», «господин старший брат», «господин младший брат». Были они богаты, и, будучи решительными и способными, за короткое время своим усердием приобрели богатства, о которых говорили, что их даровал им их бог и владыка Кецалькоатль, и так говорилось между ними, что тот, кто за короткое время разбогател, был сыном Кецалькоатля.
Codex Ixtlilxochitl, Танцор в костюме Кецалькоатля. Костюм и оружие характеризуют танец как спектакль в честь Кецалькоатля.
И способ стричь волосы был, согласно тому, что по их обычаю являлось красивым, чтобы они носили волосы с середины головы назад, и носили на лобной части подстриженные как под гребенку. И они своим именем назывались чичимеками, и так назывались тольтеки чичимеки [tultecas chichimecas]. И не говорится здесь большего в общих чертах об их обычаях и образе жизни тех, кто первыми прибыл заселить эту землю, называемую Мешико (Мехико, Мексика — современное название. прим. редактора).
И остается сказать еще немного об этих тольтеках, а именно: все, кто ясно говорит на языке мешиков, и кого называют науа fnaoasj, являются потомками упомянутых тольтеков, происходящими от тех, кто не смог идти и следовать за Кецалькоатлем, так как были стариками и старухами, или больными, или роженицами, или теми, кто по своей воле остался.
Масштабное сканирование территории с самолета с помощью лазера по технологии LiDAR позволило обнаружить и уточнить тысячи скрытых объектов древнего города майя в регионе Петен, (Гватемала) и позволило уточнить, что население этого центра было просто огромным по масштабам древнего мира.
В отличие от многих других центров и памятников, разрушенных католической церковью (которая разбирала пирамиды на строительство соборов), крестьянами (которые также разбирали строительный материал и запахивали землю), и грабителями мародерами, город, а точнее – древний мегаполис Эль-Мирадор был заброшен очень давно, оставался неизвестным до 1926 года и сохранился под густыми зарослями лиан достаточно хорошо.
Эль-Мирадор расположен в 13 км к северо-западу от Накбе. Это крупнейшая метрополия культуры майя доклассического периода. Его руины находятся в департаменте Петен на севере Гватемалы, близ гватемальско-мексиканской границы.
Всего удалось выявить 60 тысяч домов майя, оборонительных укреплений и валов, в том числе четыре главных церемониальных центра майя с площадями и пирамидами. Данные указывают на то, что в Эль-Мирадор могло проживать до миллиона жителей. «Это в два-три раза больше населения, чем считалось ранее», — сказал Марчелло Кануто, профессор антропологии в университете Тулэйн. Одним из самых важных открытий стало обнаружение дорожной сети общей протяженностью свыше 240 километров. Ученые называют ее уникальной. Сеть связывала между собой около 50 городов, входивших в метрополию. Большинство из них обнаружены впервые. На языке майя эти дороги называелись Сакбеоб или Сакбе (в единственном числе), что буквально означает Белый Путь, так как они были покрыты штукатуркой, некоторые на высоте до 6 метров над естественной местностью, шириной до 40 метров и длиной 25 км, которые четко различимы на спутниковых фотографиях. Считается, что эти дороги были частью так называемого обсидианового маршрута . В те времена обсидиановые и нефритовые камни считались полезными и священными. Обсидиан и нефрит добывались в гватемальских горах, и для их доставки был сформирован торговый коридор, который начался в современном Белизе, проходил по прямой линии, почти параллельной нынешней границе Мексики с Гватемалой, и достигал рек Чьяпаса, куда товары направлялись в обоих направлениях. в сторону Альтиплано и Мексиканского залива.
Крупные оборонительные стены, канавы, валовые системы и оросительные каналы подтверждают, что у майя существовала высокоорганизованная рабочая сила. Ученые использовали специальную картографическую технику, которая обрабатывает сигнал отраженного от земли лазерного света, чтобы выявить контуры, скрытые под густой листвой. Пример — на фото:
Майя – одно из доминирующих цивилизаций коренных народов в Гватемале, Мексике, Белизе, Сальвадоре и Гондурасе, была на пике развития около 1500 лет назад и насчитывала к этому времени население от 5 до 8 миллионов человек.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что цивилизация майя на пике своего развития не уступала таким сложным культурам, как Древняя Греция или Китай. Помимо сотен объектов, сканирование показало под толщей зарослей эстакады, связывающие городские центры с карьерами. Сложные ирригационные и террасные системы земледелия были способны прокормить огромное число рабочих. Эстакады были хорошо проходимы даже в сезон дождей и использовались, судя по всему, как торговые пути и для других видов взаимодействия между городами.
Майя не использовали колесо и тягловую силу, но, по словам археолога университета Тулейн Марчелло Кануто, участвующего в проекте, это была цивилизация, которая буквально двигала горы.
«У нас на Западе бытовало мнение, что сложные цивилизации не могут существовать в тропиках: тропики — это место, где цивилизации умирают. Однако теперь мы должны учитывать, что сложные общества, возможно, сформировались в тропиках и вышли оттуда», — отметил Кануто.
Как пояснил археолог университета Тулейн Франсиско Эстрада-Белли, лидар произвел революцию в археологии наподобие той, что сделал космический телескоп Хаббла в астрономии.
В ходе исследования удалось получить уникальное представление о характере поселений, взаимосвязи между городами и милитаризации долин. На своем пике развития майя (приблизительно 250 — 900 годы) цивилизация располагалась на территории примерно в два раза больше средневековой Англии, но была гораздо более густонаселенной.
Среди находок — повсеместно установленные оборонительные стены, валы, террасы и крепости. Это свидетельствует о том, что майя активно воевали и защищали свои города от врагов.
Печальной новостью является то, что снимки также выявили многочисленные ямы, вырытые мародерами, которые беспорядочно и жадно грабят античные реликвии, разрушая архитектуру и памятники.
Исследование является первым этапом трехлетнего проекта, в ходе которого будет обследовано более 14 тысяч квадратных километров низменности Гватемалы, которая является частью территории доколумбового поселения, простирающегося на север до Мексиканского залива.
Эль Мирадор
В целом планировка Эль-Мирадора определяется тремя пирамидальными комплексами (Эль Тигре, Монос и Ла Данта), расположенными в вершинах прямоугольного треугольника, и Центральным акрополем. Строительство в Эль-Мирадоре началось на рубеже IV — III веков до н. э. Особый масштаб оно приобретает около 150 года до н. э. с сооружением комплекса Эль Тигре. Позднее (около 100 года до н. э.) строится комплекс Монос на юг от Тигре, также содержавший пирамиду с храмовой «триадой». Примерно в это же время возникает Западный акрополь — политико-административное сердце Эль-Мирадора. Восточная группа начинает строится позже, чем Эль Тигре и Монос.
В Эль Мирадоре находится пирамида Эль-Тигре, одна из самых грандиозных пирамид майя, превышающая по размерам пирамиды Тикаля, Паленке и Чечен-Ицы. Эта 18-этажная пирамида достигает 60 метров в высоту, что превышает самый большой храм в Тикале — Храм IV; Кроме того, в городе находится структура из трех пирамид Ла-Данта, самая большая по объему пирамида в мире, даже выше, чем в Египте. Его высота 72 метра, больше, чем у пирамиды Большого Ягуара в Тикале — 47 метров.
Особенностью пирамид в Эль-Мирадоре является триадический стиль с огромными пирамидальными платформами с тремя различными стрениями в верхней части. Это было доминирующее центральное здание, окруженное двумя меньшими, обращенными друг к другу. Археолог Энрике Эрнандес предполагает, что такой стиль диктовался представлением о трех наиболее важными звездах созвездия Ориона, которые образуют своего рода треугольник.
Первые следы обитания человека на территории Эль-Мирадора относятся к этапу Мамом (600-300 годы до н. э.). В этот период были возведены первые постройки в Западной группе, а также началось формирование Центрального акрополя, служившего впоследствии царской резиденцией и политико-административным ядром города.
Эль-Мирадор (оригинальное название — Каналь), являлся столицей царства Каналь. В поздний доклассический период цивилизации майя это поселение было, безусловно, самым большим городом во всем Петене.
Он также известен как Царство Кан. Слово «кан» означает «змея», например в слове «Кукулькан». А в Мирадоре долгое время правила династия «Змеиных царей». Цивилизация Кан была современником культуры ольмеков, до сих пор считавшейся матричной культурой Мезоамерики. Существуют убедительные доказательства того, что майя Эль-Мирадора разработали письменную, математическую, сельскохозяйственную и астрономическую систему, знания, которые сделали их одним из самых развитых и изощренных городов, на несколько тысяч лет раньше, чем считалось и принималось до самого недавнего времени.
В 4-м веке нашей эры цивилизация майя попала под сильное влияние Теотихуакана. Но это уже немного другая история.
Огонь в шаманизме вообще, и в традиции древних видящих Мезоамерики, описанной Карлосом Кастанедой со слов Дона Хуана, – важнейший элемент, можно сказать даже, один из стержней учения Пути человека Знания. Поскольку огонь – это и сияние осознания, и портал, через который трансформируются и меняют свою форму вещи, и форма Оперенного Змея, КецальКоатля, и метафора силы и молодости, и источник жизни, и защитник, и несущий смерть разрушитель. На воскресной практике огонь будет присутствовать в трех ипостасях:
Во-первых, как огонь дыхания, огонь обновления и внутренней силы нашего физического и энергетического тела.
Во-вторых, как маленький очаг, вокруг которого собираются доверяющие друг другу и чувствующие друг друга братья и сестры.
В-третьих, как портал для путешествия в сновидении наяву к нашим предкам и учителям.
На воскресной практике мы предадим символическому огню то, что удерживает нас, освободиться от пут и ограничений, наложенных на нас кем-то или нами самими. Мы отпустим в Бесконечность ненужные привычки и шаблоны. Мы простим обиды, выровняем отношения и поблагодарим за дары. Если точнее – мы получим инструменты для прощения и выравнивания. (А захотим ли по настоящему простить и выровнять – зависит только от нас. Возможно, кто-то захочет д-о-о-о-оооолго носить в себе недобрые мысли и чувства, кому-то нравиться обижаться – это его выбор, не нам его судить:) Мы совершим осознанный выдох, провожая в своем дыхании уходящее. И нам в этом поможет Форма магических пассов Огня и специальные упражнения. Мы откроемся для нового Намерения и зажжем новые энергетические волокна в своей судьбе! Обратите внимание: три новые опции. Во-первых, это последний день практики по старой цене 500 рублей. Со следующего года стоимость разового участия в практике составит 800 рублей. Будет также введен месячный абонемент. Качество занятий заметно выросло, как и расходы на поддержание сайта. Во-вторых, после формального занятия все участники приглашаются для неформального общения в близлежащем кафе. Поговорим откровенно и прямо. В-третьих, начало практики в 18-00 по московскому времени, а не в 19 (как это было обычно).
У майя, живущих на территории нынешней Гватемалы этот праздник назывался Paxkua (Пакскуа). Когда на землю майя пришли захватчики, католическое духовенство запретило этот праздник под страхом смертной казни, который праздник считался языческим и сатанинским, а священники заменили его христианским обычаем — празднованием Рождества Христова.
Что такое Paxkua?
Ну, во-первых: PAXKUA не является Пасхой; и хотя слово звучит похоже на Пасха (в иудейской традиции это праздник выхода Израиля из рабства в Египте). В языке майя PAXKUA состоит из двух слов, PAX и КУА или K’UWA’.
Пакс (PAХ), то есть барабан и музыка, и Ку (KU ‘o KUA’) является сокращением имени Хунаб Ку (JUNAB’ KU) ‘или Хунах Пу (JUNAJ PU’); или Аджав (Ajaw) Солнце, объединенный два слова PAX и KUA ‘ в буквальном смысле означает праздник барабана и музыка Кинич Аджава (Kinich Ajaw) — Солнце. Но это также имеет еще один большой смысл: «Наша Пища Пакс», так как КУА ‘ также исходит от слова K’UWA, что означает: Наша Пища. И когда мы говорим PAXK’UWA, мы буквально говорим «Наша Пища Пакс», месяц № 16 нашего солнечного календаря Maya Ab 365 дней, где всегда присутствует этот священный праздник Пакскуа.
Астрономическое значение
Древние Майя, изобретавшие науку о астрономии, тысячелетия назад обнаружили явление зимнего солнцестояния, четвертого и последнего сезона 365-дневного сельскохозяйственного года.
Это важнейшее астрономическое явление, в котором энергичный и победоносный Кинич Аджав (Отец-Солнце) бросает свои мощные лучи над пирамидами Ваксактуне, Тикале, Чичен-Ице, Майапане, Цинбилчалтуне, Оксинтоке, Ушмале, разбивая их на две идеальные половинки: одна половина — свет и другая — тень, тем самым предупреждая о точной астрономической дате наступлении зимы, и день Ниц УПАМ Кидж (NITZ’ U’PAM Q’IJ) (самый короткий день года 10 часов и 52 минут не более … затем следует Ним УПАМ АКАБ (N’IM U’PAM AQ’AB) — (самая длинная ночь года 13 часов 9 минут).
Для мудрецов и видящих майя явление зимнего солнцестояния было великой дверью духовного мира и всех вселенных; и это был день, который широко праздновался и торжественно отмечался многими поколениями майянской цивилизации; это день, когда излучалась великая и мощная энергия.
Чтобы отметить праздник PAXKUA, предки майя по обычаю делали глиняные полусферические котлы, украшенные цветными тканями, куда устанавливали светильники, и устанавливали те на очень высокий прямой шест у восточного угла дому. Эти светильники были символом, который отмечал прибытие Кецалькоатля (он же Кукумац, Кукулькан, Тепеу) в каждый дом майя.
Майя также использовали круглые плоды желтого, оранжевого и красного цвета (тамаринд, апельсины, мансанильо), делали из них большие и длинные ожерелья, чтобы украсить интерьер своих домов, эти ожерелья фруктов представляли собой изображение этапов путешествие Отца-Солнце в течение 365-дневного календарного года .
И в качестве ковра в их домах использовались ветви сосны и мох, которые представляли дом, семью и дом Майя как неотъемлемую часть матери-природы.
Любимый напиток на празднике Пакскуа былкаб(что-то вроде пунша) хорошо теплый, полный всех видов фруктов и корицы, этот вкусный напиток представлял все витамины и хорошую жизнь, которую он дает и приносит с собой Пакскуа (зимнее солнцестояние).
Происхождение и значение пачес
Любимое блюдо этого великого праздника Пакскуа было и является вкусные и богатые по вкусу классические «пачес» (майянские разновдность тамалес) из кукурузы с мясом и завернутые в листья банана или максана.
Приготовление этого блюда составе имеет религиозное, хронологическое и астрономическое значение:
Толкушка, с помощью которой готовят тамалес, представляет собой священную кукурузу и человека и солнце, так как, когда вы начинаете делать пачес, первое, что делается, — это булочка из кукурузы, круглая как солнце, и затем из булочкой с помощью толкушки получается круглая лепешка в форме солнца.
Затем в круглую лепешку помещается мясо, и она символизирует вселенную, а также одежду, покрывающую все тело. В мясо добавляется вкусный острый с пряностями или чуть менее острый соус, обычно красный, представляющий Отца Солнце, Кровь, Жизнь и божественную искру.
Затем, когда мясо уже находится посреди лепешки; его хоронят, заворачивая левую и правую половину лепешки, превратив его в связанную или закрытую руку или в раковину, которая представляет нулевое число, принцип всего и всех, дух, священное начало Майя.
Перед тем, как обернуть тамалес в листья, майя заворачивают его как конверт; что придает придает ему вид наподобие глаза, который представляет Аджаву — Солнце-Отца: глаз, который все смотрит на него, взгляд, от которого ничего не ускользает и который кто все знает.
Тамалес заворачивают в листья банана или максана, чтобы блюдо получило от листьев в процессе приготовления уникальный вкус и аромат, который представляет собой космическое соединение с природой.
Затем майя берут Цалоп ( Tz’alop), чтобы связать его крест накрест, сделав майянский крест, представляющий восток, север, запад, юг и центр. Следующий шаг — берется Субаль Бож (Sub’al B’oj) (специальный горшок для варки тамалес) и ставится поверх 3 Xucub’ (Tenamastes), которые символизируют собой созвездия Вселенной.
После чего тамалес укладывают в форме пирамиды внутри горшка, образуя таким образом связь неба с матерью-землей.
Когда горшок заполняется, туда на сложенную пирамиду тамалес выливается 7 или 13 или до 20 стаканов воды, чтобы они смочились очень хорошо, что символизирует собой изменение и преобразование.
Затем берутся дрова зажигается огонь, такой — чтобы варить тамалес медленно, пока они хорошенько приготовятся внутри горшка, что отсылает к Отцу-Солнце, огонь, который превращает и трансформирует время и мать-природу.
Готовые тамалес развязываются и поедаются с большой радостью и с удовольствием, что само по себе представляет собой проявление Кинич Аджава (Отца-Солнца) как важнейшей основы для поддержания жизни человека.
После еды по обычаю делаются великие церемонии священного огня, с музыкой, танцами, и майя слушают историю и рассказы бабушек и дедушек майя.
В день Пакскуа принято, что все дети в семье посещают своих родителей, дедушек и бабушек, старших родственников, приносят им в дар свои тамалес, и их родители, в свою очередь, отдают свои тамалес детям ко всеобщей радости и удовольствию.
Пакскуа и единство майя
Майи, живущие в бедности и не имея денег и запасов, чтобы сделать праздничные тамалес, отправляются в ночное путешествие с танцем, которое называется Качлиб (k’achlib’ или Achlib- переводится как «наша семья».
Они подходят к домам более обеспеченных и удачливых майя и объявляют: K’achlib’ yax juliq’ («семья уже приехала!») и начинают танцевать во дворе танец K’achlib’ во дворе. И в каждом доме, который они посещают, в конце представления хозяин дома вручает им тарелку полную тамалес со словами: , и семья благодарит их со смирением и х, если получили, и хозяин дома, который они посетили, достает тарелку, полную tamales и дает им в ответ со словами: K’achlib’ Tiijá Jun sub’ alak’ rech Paxkua’ («В нашей семье имеют и едят один тамалес из Paxkua’), и они принимали его, а затем переходили в другой дом. Таким образом, бедные собирали в ночь Пакскуа все тамалес, которые могли, и на рассвете они распределяют праздничные тамалес поровну среди всей группы, которая участвовала в танце и сопровождала их от дома к дому.
Никто не остается без того, чтобы поесть в ночь Пакскуа ритуальную еду, богатые и бедные все могли отпраздновать его без каких-либо исключений; это замечательный и необыкновенный обычай с глубокой мудростью единства народа майя; который учит нас, что майя не является эгоистичным и индивидуалистическим народом; но они едины в своей общине и в социуме.
Каждый христианин ждет подарка на Рождество, но майя дарят в зимнее солнцестояние подарки только нуждающимся, то есть тем, от кого не ожидают ничего получить взамен.
