Top.Mail.Ru
Виктор Пелевин о Карлосе Кастанеде

Виктор Пелевин о Карлосе Кастанеде

Одним из терминов, вошедших в современный английский из русского вслед за «гулагом» и «погромом», был «самиздат». Он обычно определяется как система тайной публикации антисоветских текстов в странах бывшего восточного блока. Говоря «самиздат», обычно имеют в виду Солженицина. Но в действительности, «самиздат» означал Кастанеду. Этому есть простое объяснение: когда вы живете в гулаге со дня вашего рождения, чтение книги о гулаге в свободное время выглядит уж слишком патриотически. Вам хочется чего-то иного.

Кастанеда официально не был запрещен в предперестроечном Советском Союзе. Но он не был и разрешен. Если бы вас застукали с пиратским переводом Кастанеды — это могло бы причинить вам небольшую неприятность, сопоставимую с последствиями вождения автомобиля в нетрезвом виде или мочеиспускания в общественном месте, но за это вас никогда бы не упрятали за решётку. Нарушением общественного порядка был самиздат, а не Кастанеда. Это был вопрос формы, а не содержания. Именно форма самиздата превратила Кастанеду в нечто весьма непредсказуемое.

Самый красивый трюк Кастанеды был основан на популярной вере в существование вымысла и реальности. Эта вера принимает за очевидный факт, что существует качественное различие между двумя видами книг. Если первая излагает удивительную историю, которая никогда не происходила с вымышленным персонажем, то вторая — удивительную историю, которая никогда не произойдет с вами. Такое различие существует, но это различие не между книгами, а между предустановками читательского сознания. В этом заключается реальная магия, которая делает четыре Евангелия либо унылым образцом древнего постмодернизма, либо правдивой историей, которая разворачивается перед вашими глазами. Текст тут не причём. Что легенда, а что правда, зависит только от вашей готовности украсить легенду красками жизни.

Кастанеда эксплуатирует этот психический феномен, который, между прочим, он описал в своих книгах с непринужденностью и блеском, не доступной никакому другому современному пророку, по крайней мере из деловых кругов. Его работа воспринималась как документ, хотя позже его издатели скромно переместили ее в таинственную категорию «Мистика». Но если западный массовый книжный рынок безоговорочно поместил Дона Хуана среди явлений поп-культуры 60-ых и 70-ых, то в Советском Союзе он был тайным знанием для небольшой группы избранных даже десятилетие спустя. Если некоторые из его западных читателей воспринимали термин «документальная литература» как маневр для увеличения продаж, то нам такой взгляд был полностью чужд. В то время в нашей культуре не существовало понятие бестселлера. Покрытые пылью издания задумчивой прозы Брежнева, заполонившей все книжные магазины, не были бестселлерами — они были бестпринтерами. Была такая неприличная маркетинговая уловка, обеспечивающая многомиллионные тиражи. Для этого надо было быть членом Политбюро. А Кастанеда им не был. И мы не имели серьезного повода для подозрений.

Самиздатовским воплощением книг Кастанеды были фотокопии машинописного перевода. Это стало причиной того, что доступ к ксероксу мог резко поднять ваше положение в тайной иерархии. Качество ваших кастанедовских листков выдавало вашу близость к таинственному центру оккультного знания, ибо обычно имели хождение копии с копий, копии с копий с копий — и так до бесконечности. Иногда буквы были настолько бледные, что когда наконец удавалось дочитать страницу, вы чувствовали себя египтологом, сумевшим реконструировать надпись на полуразрушенном обелиске.

Переводы были технически правильны, но имели больше примечаний на полях, чем самого текста — это удваивало чувство подлинности. Иногда вам давали книгу «до завтра», и надо было читать ночь напролёт. Иногда вам говорили: «если что случится — я вам этого не давал, ладно?» Это уже была не просто документальная литература, это была контрреальная литература, где комбинация различных факторов создавала совокупный эффект такой силы, что некоторые читатели видели сны наяву еще час после того, как они читали об искусстве видеть грёзы. А некоторые были в силах осуществить девиз Дона Хуана: «знание — сила».

Было место в Москве, называемое Птичьим рынком — барахолка, где можно было купить зверушку, цветок и многое другое. Однажды, когда мне едва перевалило за двадцать, я забрёл туда в поиске чего-то нужного. Проходя мимо длинного прилавка с растениями, я увидел странный лысый кактус с табличкой «Lophophora Williamsii». Название что-то напоминало. Я вспомнил, где я видел эти слова — в предисловии к книге Кастанеды. Это было латинское название того одушевленного растения, которое Дон Хуан обычно называл «Мескалито». Мескалито был растением и духом одновременно.

Следующие несколько недель стали неразрешимой загадкой для кактусоводов Москвы. Казалось, крупный новый игрок ворвался в их небольшой мирок. Он действовал с неслыханным размахом и исчез бесследно после полного истощения московских запасов специфического кактуса, известного главным образом красивыми цветками и полным отсутствием шипов.

Рассказывай, память! Некоторые особи пейота были тяжелыми, зрелыми и темными, другие — легкими, зелеными и малюсенькими. Одни росли из серого песка, иные были привиты к другому кактусу, образуя вместе с ним странного горбатого монстра. Я помню пол моей комнаты, превращенный сумерками и мощью моего энтузиазма в бесплодное пространство пустыни Сонора, где я так часто бывал с Доном Хуаном и Карлосом во время их прогулок. Ходьба по пустыне требовала особой осторожности, поскольку ее поверхность была покрыта пластмассовыми цветочными горшками различных форм и расцветок, расставленных особым порядком, подобно армии, готовящейся к сражению. А как гласит история, если есть армия, готовая к битве, начало битвы — это лишь вопрос времени.

К сожалению, Мескалито сказал мне «нет». Это растение требует очень много солнца и особую почву, чтобы произвести мескалин в количестве, достаточном для вызова его благородного духа. Несмотря на то, что число съеденных мной бутонов, вызвало бы у Дона Хуана свист почтительного недоверия, результат был нулевым, или очень близким к тому: род едва ощутимого искажения восприятия, которое было заметно лишь потому, что я страстно жаждал его и выискивал в себе его признаки. Я шел по лесу, смотрел на закат, не чувствуя ничего особенного, кроме скрипа песка на зубах. Однако, мой мескалитовый трип имела один весьма неожиданный побочный эффект. Два дня спустя началась перестройка.

Что же заставляет меня возвращаться к Кастанеде? Я всё знаю, относительно той иронии, которой так привлекают его книги — во многих случаях она обоснована. Моя собственная проблема с метафизической моделью Кастанеды много глубже, чем вся критика, которую я выслушал. И это не только моя проблема. Однажды, беседуя о книгах Кастанеды с буддистским монахом в корейском монастыре, я сказал: «Есть концепция, которую я не могу переварить. Это место, где Кастанеда говорит, что знание — синеватый ореол, окружающий эманацию Орла». «Безусловно!» — подтвердил монах. «Но если это так, кто же в таком случае, знает об этом синеватом ореоле?»

Но все же я люблю его. Даже с синеватым ореолом. Он очень похож на тот горбатый монстр-кактус. Он не имеет голографического сертификата, что он подлинный Пейот™, он не может приподнять над землей, и, возможно, не имеет даже права называться кактусом. Но он дарит вам незначительный побочный эффект, который вдруг делает центр краем, а край центром. Со всеми своими фокусами и провалами, он сияет высоко над пёстрой толпой многих «своим особенным голосом» на крутом маршруте от мрака до забвения. Независимо от того, какие ошибки содержат его книги, они обладают очень редким качеством, самым важным в мире, его трудно определить иначе, чем в собственных терминах Кастанеды: они имеют душу.

May 3 — 9, 2002
WLS: My Mescalito Trip
Victor Pelevin on Carlos Castaneda

Перевод с английского — Котовский.

Путь КецальКоатля

Путь КецальКоатля

Лекция Андреса Сегура в Университете Калифорнии. Капитан танцевальной группы Danza Azteca выступает с лекцией о древнем знании миштеков, которое передается танцорами со времен испанской Конкисты.

Мы уже писали об Андресе Сегуре ранее в статье Ацтекские танцы Карлоса Кастанеды

О чем рассказывает Андрес Сегура в первой части своей лекции:

  1. Пусть ваше солнце будет ярким! Это приветствие наших предков, тех, кого мы называем ацтеками. Те, кто когда-то пришел с севера из Ацтлана, как его сейчас называют, они отправились на юг, чтобы основать Мехико, Теночтитлан.
  2. Откуда я родом и там я родился. Нас называют ацтеками. Но на самом деле под этим термином скрывается несколько племен. Современные историки называют наше племя ацтеками. Но на самом деле нас было семь племен ацтеков.
  3. Из семи племен мы были последними, кто ушел отсюда, с Севера, в сторону на Юг. (в Мезоамерику).[Тут Андрес Сегура фактически утверждает, что ацтеки (мешики) были последней волной переселенцев-завоевателей с Севера Америки в Центральную Америку и тем самым утверждает свое родство с толтеками, которые также были переселенцами с севера. Как и сменившие их чичимеки, а затем — мешики].
  4. Вот почему я бесконечно благодарю всех людей, которые помогли мне приехать и побывать здесь. Для меня это возвращение в дом наших предков, бабушек и дедушек.
  5. Я приветствую моих родственников и моих кузенов, моих братьев, моих сестер, моих двоюродных братьев. Всю семья, которая осталась здесь). [Тут Андрес Сегура имеет ввиду, что коренное население Калифорнии – это его далекие родственники, связанные с ним кровными узами через ацтеков].
  6. О чем я буду здесь рассказывать?
  7. Я могу рассказать только то, что нам сказали наши наставники. То, что я говорю, это не мое. Не я придумал. Мне так рассказывали, передали по устной традиции, то есть из уст в уста, эти хорошие люди.
  8. Возможно, многие вещи не согласуются с тем, что говорят историки. Но это не наша вина. Это их вина, потому что они не поняли наш путь. Более того, они не хотят нас понимать. Я собираюсь представить несколько фотографий из тех древних книг, которые были у наших предков.
  9. Чтобы постепенно понять, какова наша ситуация сейчас. У нас, у которых традиция тянется непосредственно от мексиканских ацтеков Теночтитлана.
  10. Так получилось, что со временем нам пришлось использовать уловки, чтобы выжить. Мы выживали все это время, чтобы сохранить нашу традицию, несмотря на все тогдашние обстоятельства. И мы умели говорить.
  11. Мы все еще живы. Мы все еще существуем.
  12. Обычно, когда я говорю, я могу делать это пять или шесть часов подряд. Но если вы, друзья, чувствуете себя немного усталым или измученными, вы можете дать мне знать, и мы дадим вам перерыв.
  13. Все наши индейские культуры коренных народов этого континента имеют один корень. Один и тот же принцип. Мы все — красная традиция. Мы проявляем ее в разных формах по регионам, по населенным пунктам.
  14. Нам приходилось применять хитрость на протяжении столетий, чтобы сохранить знание. Тем не менее, нам это удалось.
  15. То, что я говорю, может противоречить тому, что говорят современные историки. Но это не моя вина, а их вина, что они не способны и не хотят понять нас.
  16. Но суть та же. Мы — солнечный миф, потому что Солнце — наш отец, а эта земля — наша мать. И поскольку мы осознаем, что живем на этой Земле и под этим Солнцем, мы не можем думать о том же. Мы ели с этой земли и видели это солнце. Это была мысль наших предков. Для нас это мысль, которую мы могли бы сказать словами этого времени.
  17. Мы — ученые. Потому что вся наша мысль, вся наша философия, весь наш образ жизни — это согласие с гармонией Вселенной.
  18. И эта Земля — часть Вселенной, и наш Отец-Солнце — часть Вселенной. И все звезды являются частью Вселенной, и все мы являемся частью Вселенной. Это учение наших предков, которое мы передаем из поколения в поколение через танец.
  19. Мы танцуем. Как, может быть, танцуют наши братья с Севера [имеется ввиду Калифорния и Северная Мексика] и братья с Юга [Центральная Мезоамерика вплоть до Панамы и Сальвадора]
  20. Мы используем этот же способ, через танец. Для нас танец священен, потому что он представляет собой гармонию законов Вселенной.
  21. Благодаря которым мы живем, ради которых мы живем, в рамках которых мы живем и от которых мы зависим.
  22. Мы верим, что во всей вселенной эти законы управляют нами. И это то, что оставили нам наши предки: ацтеки, мешики, теночки.
  23. Они оставили это знание книгах, на бумаге и в камне.
  24. Вот что мы увидим.Путь Кецалькоатля 1
  25. Это Ацтекская маска [в действительности, эта маска – не ацтекская по происхождению. Она – гораздо более древняя. Она создана за более чем 1,5 тысячелетий до прихода ацтеков в Мезоамерику].
  26. Это основа нашего мышления. Жизнь и смерть. Положительное и отрицательное. В ней воплощен закон двойственности Вселенной.
  27. Вселенная не существует без этих противоположностей Нет может быть сотворения там, где нет отрицательного и положительного.
  28. Это маска ацтеков учит нас, что смерть — это причина жизни. Жизнь, чтобы сохраняться, должна использовать смерть. Жизнь основывается на смерти.
  29. Смерть и то, что мы называем жизнью – это два пути единого существования. Вот почему мы, мешики, хорошо понимаем смерть. Для нас это ступень перехода, преобразования энергии.
  30. Смерть и то, что мы называем Жизнью — это всего лишь две формы единого Существования.
  31. И таким образом мы можем понять то, что нам оставил наши предки, из Теотиуакана в образе Солнца Мертвых.Путь Кецалькоатля 2
  32. Эти лучи символизируют жизни тех, у кого нет мяса [тела]. Наше тело умирает, жизнь не длится долго.
  33. Они мертвы, но все еще живут в той или иной форме. Они продолжают трансформироваться.
  34. Это еще одна маска другого народа, другого племени, которое называется тотонака. Это больше похоже на другие племена тотонака. Но мы все говорим одно и то же.
  35. Мы видим это на странице книги, которая называется Кодекс Борджиа.
  36. Мы называем это Теотламатль, Священной Книгой («Книгой богов»).
  37. Это Священная книга дней и недель, которую мы используем, чтобы знать и консультироваться, когда рождается ребенок. Какова будет его судьба?   Путь Кецалькоатля 3
  38. Потому что мы пришли на эту землю, чтобы выполнить миссию. Мы пришли не случайно. Мы подчиняемся только гармоническим законам Вселенной.
  39. Это Миктлантекутли, Повелитель Миктлана. То есть, Лорд места происхождения [Покровитель Севера]. Покровитель происхождения Вселенной [А также – Владыка Царства Мертвых].
  40. Здесь он указывает на преобразование энергии. Материальной энергии и духовной энергии.
  41. А это наш покровитель Кецалькоатль, который представляет дух Вселенной в каждом из нас, в каждом человеческом существе. Это Дух и Жизнь.
  42. Здесь, в его сердце, он носит раковину, которая сделана из кости. Которая представляет собой трансформацию смерти. Это сердце показывает, что трасформация в смерти порождает жизнь.
  43. Что жизнь и смерть – это две грани целостного существования. Позитивное [Кецалькоатль] и негативное [Миктлантекутли]. Все существование требует этого. Маскулинность и Феминность. Мужское и Женское. Меньшее и Большее. Темное и Светлое. Это настоящая Вселенная.
  44. Точно также, как в жизни. Внутри смерти есть жизнь, и внутри жизни есть смерть. И это самое научное знание, которое наши предки передали нам.
  45. И когда мы учимся биологии в школе, нам рассказывают, что клетка должна умереть, исчезнуть, чтобы появилось две новые. И затем эти две клетки умирают, чтобы дать жизнь четырем новым. Это основа человека. Человек рождается. Когда объединяются два начала, мужское и женское, сперматозоид и яйцеклетка. Начинается что то новое, начинается трансформация, когда старое умирает.
  46. И этому всему предстоит построить человека, вырасти. Мы вырастаем во что-то большее, наращиваем наши мускулы, кости благодаря тому, что наши клетки умирают.
  47. И когда мы достигаем 80, 90 лет, наши клетки перестают двигаться, они перестают умирать, они живут дольше. И тогда умираем мы.
  48. И теперь мы понимаем, почему жизнь зависит от смерти, а смерть производит жизнь.
  49. «Это научно,» — говорят нам учителя биологии. В этом Кодексе Борджиа это было описано за сотни лет до возникновения науки.
  50. У нас не было биологов [В Теночтитлане] в то время. Поэтому это знание коренных народов Мезоамерики было реальным знанием законов природы, Вселенной.
  51. И вот эта картинка тут влезла. Это не из нашей культуры, это китайский символ Инь Ян. И здесь то же самое – внутри Инь зарождается Ян, внутри Ян появляется Инь.Путь Кецалькоатля 4
  52. Китай был открыт Марком Поло, который хотел заполучить секрет фарфора. И поэтому Китай в его рассказах выглядел как древняя загадочная культура. А к нам на континент приплыли такие люди, как Кортес и горстка англичан. И поэтому нас изображали невежественной культурой, нас изображали дикарями.
  53. Но то знание, которое мы смогли сохранить, несмотря ни на что, показывает, что наши предки не были дикарями. Что мы были и есть великая культура.
  54. Когда эти священные 20 дней нашего календаря идут один за другим, жизнь и смерть вращаются, сменяя друг друга. Здесь мы видим обезьяну, оленя, ветер, тростник, ягуар, вода, ящерица, цветок, дом, нож, движение, крокодил, змея, смерть. Эти дни, сменяясь, оказывают влияние на землю и особенно на каждого из нас, на людей. И поэтому мы используем эти символы для того, чтобы знать какова наша миссия на земле.
  55. И когда человек приходит на землю [рождается] в этот день, мы говорим – этот человек пришел выполнить эту миссию.Путь Кецалькоатля 5
Люди Знания. Ацтеки

Люди Знания. Ацтеки

Часть первая. Школы и обучение у ацтеков.

Ацтеки, по мнению Дона Хуана и других видящих его линии, не владели видением в полной мере. Притом, что сами ацтеки считали себя прямыми наследниками толтеков. Они пошли «не туда», увлекшись ритуальной стороной учения и проигнорировав безмолвную суть. Вот что Дон Хуан рассказывал о «северных варварах» — чичимеках, которые первыми завоевали раздробленное и ослабевшее из-за внутренних конфликтов города-государства толтеков, а также о более поздней волне завоевателей — мешиков (известных под именем ацтеков):

Те же видящие, которые занимались только видением, потерпели фиаско, и вся страна, в которой они жили, подверглась нашествию завоевателей, они были так же беззащитны, как и любой человек.

—  Эти завоеватели, — продолжал он, — захватили мир толтеков, они присвоили все, но никогда не научились видеть.

— Почему ты думаешь, что они не научились видению? — спросил я.

— Потому что они копировали процедуры толтеков-видящих, не имея их внутренних знаний. В наши дни по всей Мексике полно колдунов, потомков тех завоевателей, которые следуют путями толтеков, но не знают, что они делают или о чем говорят, потому что они невидящие.

— Кем же были эти завоеватели, дон Хуан?

— Другими индейцами.

Отличительной чертой ацтекского мира было то огромное значение, которое мешики придавали наследию толтеков. Ацтеки буквально преклонялись перед памятью о толтеках. Все предводители и знатные люди ацтеков возводили свое происхождение к легендарным толтекским родам. Они копировали календарь и поклонялись тольтекским богам, оценивая из даже выше собственных: например, Кецалькоатль имел формально более высокий статус, чем любой собственный племенной бог племени мешиков. Среди жрецов самый верховный жрец носил имя легендарного царя толтеков – Топильтцин Кецалькоатль («Наш господин Пернатая змея»). Они пытались аккумулировать и повторить знание толтеков как в жреческом традиции, так и в повседневной жизни. Другое дело, что их знание свелось к ритуальному повторению того, что им было известно, и в итоге их сакральные практики зашли в очевидный тупик, особенно – учитывая многочисленные человеческие жертвоприношения.  Именно при ацтеках человеческие жертвоприношения, против которых активно выступал легендарный царь толтеков Се Акатль Топильцин Кецалькоатль на рубеже тысячелетия, стали самоцелью и приобрели форму своеобразного «конвейера смерти».

В отсутствие формальных причин для войны ацтеки устраивали так называемые «цветочные войны» – ритуальные сражения с целью добычи пленников для жертвоприношений. Даже профессиональные убийцы, мародеры и наемники – конкистадоры, прибывшие в Мексику в 16 веке, были поражены этим конвейером смерти и свидетельство человеческих жертвоприношений стали одной из важных эмоциональных поводов для разрушения ацтекской цивилизации.

Но сегодня мы поговорим о другом – о развитой системе образования ацтекских юношей и девушек.

Ацтеки, считая себя себя прямыми наследниками толтеков, уделяли огромное внимание обучению мудрости, школам знания.  Ацтекские школы были двух видов: «Дома Молодежи» (Тельпочкалли) и Школы знатных (Кальмекак).  В Тельпочкалли обучались дети простолюдинов, ремесленников и земледельцев. Это были своего рода «военно-ремесленные училища». Помимо ремесла и прикладного знания, в этих школах обучали военному ремеслу. Преподавателями в этих школах были Пипильтины — воины в отставке. Они давали навыки ведения ближнего (рукопашного, с копьём) и дальнего боя (с оружием типа атлатль или лук), военной тактики, манёвра и многого другое.

Мальчик, поступавший в Тельпочкалли, выполнял тяжелую и незавидную работу, например подметал общий дом. Вместе с другими, в компании, он отправлялся рубить дрова для школы или участвовал в общественных работах: восстановлении рвов и каналов, возделывании общинных земель. Но на закате дня «все молодые люди отправлялись петь и танцевать в дом, называемый Куикакалько (Дом Пения), и мальчик плясал с другими подростками… за полночь, те же, у кого были возлюбленные, отправлялись спать подле них».

В их воспитании уделялось мало внимания религиозным обрядам, постам и покаянию, занимавшим столь большое место в жизни воспитанников Кальмекака.  Делалось все возможное, чтобы подготовить их к войне; они с самого юного возраста общались только с закаленными воинами, восхищались их подвигами, мечтая уподобиться им. До вступления в брак они вели коллективную жизнь, оживляемую пляской и пением, а также обществом молодых женщин, ауианиме, которым официально разрешалось вступать с ними в любовную связь. Хотя из Тельпочкалли выходили незнатные граждане, что, впрочем, не мешало некоторым из них достигать самых высоких чинов; при этом обращались с ними далеко не так сурово, как в жреческой школе Кальмекак.

Образование в Кальмекак готовило либо к жречеству, либо к исполнению высоких государственных должностей; оно было строгим и суровым. Воспитанники Кальмекака не могли спокойно спать всю ночь. Они вставали в темноте и отправлялись, каждый сам по себе, в горы – преподносить богам жертвоприношения в виде благовония копаля и своей крови, извлеченной из ушей и ног шипами агавы. Их заставляли соблюдать частые и строгие посты. Они должны были работать не покладая рук на храмовых землях, и за малейшую провинность их ждало суровое наказание.

В таком воспитании упор делался на самопожертвовании и самоотверженности. Это была прежде всего школа самообладания, суровости к самому себе. Там также учились «хорошо говорить, приветствовать и кланяться», наконец, жрецы «обучали молодых людей всем божественным песнопениям, которые были записаны в их книгах посредством их знаков, а также астрологии, толкованию снов и календарному счету лет». В Кальмекак преподавали математику, астрономию, письмо, политику, религию, литературу и историю. Учителями были мудрецы (тламатиниме), готовящие будущих жрецов, сановников и военачальников. В отличие от учеников тельпучкалли дети знатных семей воспитывались сексуальным воздержанием, то есть не могли себе позволить сексуальных отношений. За нарушение обета воздержания их подвергали жестоким наказаниям.

Интересно отметить, что несмотря на то, что Кальмекак был предназначен для сыновей и дочерей знатных людей, но туда принимали и детей торговцев, а в некоторых случаях могли туда поступить и дети из семей простолюдинов. В пользу этого факта говорит то, что великих жрецов «избирали, не глядя на их происхождение, но только судя по их нравам, опыту, знанию учения и чистоте их жизни», а ведь жрецы должны были обязательно пройти обучение в Кальмекаке.

В Мехико было несколько Кальмекаков, каждый из которых состоял при определенном храме. Управление ими и воспитание находившихся в них юношей или девушек находились в ведении Мешикатль Теоуацин – «наместника» ацтекской жреческой знати. Зато в каждом квартале было несколько тельпочкалли, которыми руководили тельпочтлатоке – «учителя юношей» или ичпочтлатоке – «учительницы девушек», светские чиновники.

Девочек отдавали на обучение в Кальмекак при храме с самого юного возраста – либо на определенное количество лет, либо до вступления в брак. Под руководством пожилых жриц, своих наставниц, они жили в целомудрии, учились изготовлять красивые расшитые ткани, участвовали в обрядах и несколько раз за ночь преподносили божествам копаль. Они носили звание жриц. Про обучение девочек сведений сохранилось довольно мало.

Когда ученики в Кальмекак плохо себя вели, их наказывали. За незначительное ослушание их могли заставить дышать дымом от костра, в котором горел красный перец. Также им прижигали кожу, делали надрезы на ушах, груди и бёдрах или икрах ног, протыкали кожу иглами агавы.  Существовали и более серьёзные наказания, вплоть до смертельных. Если учащихся уличали в пьянстве или добрачных половых связях, их могли повесить или бросить в костёр и расстрелять из лука стрелами. Сыновей знатных родителей могли наказать сильнее, поскольку от них и ожидали большего.

Богом-покровителем кальмекаков был Кецалькоатль – божество самопожертвования и возвышенного знания, книг, календаря и искусств, символ самоотверженности и образованности. Покровителем «Дома юношей» был Тескатлипока, Дымчатое Зеркало, давний враг Кецалькоатля, которого он в свое время изгнал своим колдовством и коварством из столицы толтеков – Толлана.

Отдать ребенка в Кальмекак означало посвятить его Кецалькоатлю; а отдать его в Тельпочкалли  – означало посвятить его Тескатлипоке, его божественному сопернику/противнику. Под масками этих божеств сталкивались две жизненные концепции: с одной стороны – жреческий идеал самоотречения, изучения небесных тел и знаков, созерцательной науки, целомудрия; с другой – идеал воинов, в котором упор намеренно делался на действие, сражение, коллективную жизнь, на преходящие наслаждения силы и молодости. В ацтекском обществе жестоко карались измены и блуд, но общество смотрело сквозь пальцы на развлечения юношей, посвященных Тескалипоке.

Раз год в месяц атемостли (месяц нисхождения вод, бога Воды) юноши из кальмекаков и тельпочкалли сходились «стенка на стенку» в дозволенных ритуальных драках.

Общей целью воспитания и образования у ацтеков в обоих случаях было сформировать железную волю, сильное тело, преданность общему делу. Стоицизм, который ацтеки проявляли в страшнейших испытаниях, доказывает, что такое воспитание достигало своей цели.

Несмотря на то, что вся система образования подразделялась на две почти противоположные ветви, такое разделение не возводило непреодолимых преград перед бедными или незнатными молодыми людьми, поскольку простолюдины, окончившие народную школу, могли добиться самых высоких должностей, например стать тлакочкалькатлем. По-видимому, какие-то выдающиеся представители незнатных родов по знакам или астрологическим признакам могли быть принятыми в Кальмекак.

Важно отметить, что что у ацтеков в ту эпоху было принято всеобщее образование: любой ребенок, каково бы ни было его социальное происхождение, мальчик или девочка, обязательно ходил получал образование и социальные. Также важно, что все школы были государственными.

(использованы материалам Жака Сустеля)

Продолжение следует

 

Зимнее солнцестояние и рождение Уицилопочтли

Зимнее солнцестояние и рождение Уицилопочтли

Аллегорическая история гласит, что, когда луна, Койолксауки, вместе со своими братьями Ценцовицнавак узнала, что их мать Коатликуэ (Мать-Земля) забеременела после того, как воткнула в грудь орлиное перо, они разозлились и замыслили убить ее. Однако Уицилопочлти (солнце), находясь в утробе матери, услышал их план и заверил свою мать, что поможет ей, и при этом родился полностью сформированным. После своего рождения (восходящее солнце) он прогнал своих братьев и сестер (звезды ночного неба) и расчленил свою сестру луну на четыре части (на ее четыре аспекта: новолуние, растущую, полную и убывающую).

В дни, предшествующие солнцестоянию, солнце движется по небу, создавая эффект, который кажется нам таким, как будто оно наклоняется к югу и влево, очень похоже на человеческое сердце (вниз и влево). В этот момент солнце уже много дней путешествует по небу и “умирает» 20 декабря (самый короткий день и поэтому меньше солнечного света). Солнце отправляется в Миктлан, место мертвых, чтобы сразиться с тьмой (самая длинная ночь) и возрождается победителем 21-го (некоторые говорят, что восходит 24-го) как Колибри, демонстрируя великое сердце и силу воли. Древние, которые были выдающимися астрономами и математиками, отметили это небесное явление как рождение Уицилопочтли, Солнца, с великими праздниками музыки, танцев и еды в течение нескольких дней, включая то, что сейчас называется Рождеством. Старейшины призывали людей думать только о хорошем и щедро предлагать друзьям и соседям еду и напитки. Подарки из печеной голубой кукурузы, смешанной с черным медом, в форме Уицилопочтли также предлагались друзьям и в храмах.

Если взглянуть глубже, то слово Уицилопочтли (переводится как колибри-левша) состоит из двух других слов: уицилин, колибри, и опочтли, слева (сбоку), и является метафорой нашего сердцебиения; для сосредоточенной на сердце силы воли и воли. Подумайте об огромной энергии и целеустремленности прекрасного яркого колибри, который пролетает тысячи миль с юга на Север и обратно.

Рождение Уицилопочтли олицетворяет восходящее солнце; свет, преодолевающий тьму (сознание и бессознательное), самообладание (преодоление испытаний долгой ночи души Солнца) и сильную силу воли. Это сложная внутренняя работа, известная как Цветочная война; наша внутренняя битва за то, чтобы пробудиться от мечты о материализме и жизни без цели.

Мексика, до встречи с колонизаторами и сегодня, как и многие народы по всему миру, отмечают Солнцестояние с помощью ритуалов, молитв и церемоний, которые представляют собой работу по преодолению нашей склонности к несознательной жизни, достижению пробуждения нашего высшего сознания — сознания Кетцалькоатля — и углублению нашей связи с космическими силами Вселенной и Великой Тайной».

Желаю вам и вашим близким благословенного Зимнего солнцестояния! Пусть ваше внутреннее солнце всегда ярко светит, и пусть у нас будут только хорошие мысли и сила воли, чтобы выполнять нашу внутреннюю работу, чтобы мы могли служить нашим сообществам с любовью и состраданием.

Маэстра Грейс

Танцы Сильвио Мануэля и Хуана Тумы

Танцы Сильвио Мануэля и Хуана Тумы

Практика элегантных магических танцев Сильвио Мануэля

и танца осознания смерти Хуана Тумы

Москва, 29 августа, 18-00

На двухчасовой практике мы разучим основные движения элегантных магических танцев Сильвио Мануэля и танца осознания смерти Хуана Тумы и попрактикуем их под соответствующую музыку. Проводим лето и встретим осень в настроении импровизации и магического артистизма!

Предлагаем (чтобы усилить эффект неделания) приходить на практику в необычной (непривычной для вас) одежде, или приносите непривычные элементы одежды — шляпы, трости, очки, броши, платки и тд.

В качестве примера дон Хуан привел одного из своих ближайших помощников, мага по имени Сильвио Мануэль. Его приверженность магическим пассам шаманов древности и получаемое от их выполнения удовольствие были столь велики, что он придал им форму движений современного танца. Дон Хуан охарактеризовал Сильвио Мануэля как великолепного акробата и танцора, чьи танцы почти целиком состояли из магических пассов.

Карлос Кастанеда

Сильвио Мануэль был замечательным танцором. Его знание индейских магических танцев было просто феноменальным. Он двигался с восхитительной непринужденностью и часто просил меня потанцевать с ним. Что бы это ни было, венесуэльский ли джоропо, камбия, самба, танго, твист, рок-н-ролл или томное болеро, он все их знал.

Флоринда Доннер Грау — Жизнь в сновидении

 

Время практики: с 18-00 до 20-00 по МСК

Адрес практики:
Большой Тишинский переулок, дом 40, строение 1, подъезд 2, метро Белорусская, Краснопресненская, Улица 1905 года. (Вход со двора, код домофона 46к4620, в подъезде железная дверь, звонок справа от входа).

 

Жрецы, правители и люди Ацтекской империи

Жрецы, правители и люди Ацтекской империи

Отрывок из книги «Путеводитель по миру ацтеков» Мануэля Агилара-Морено

Социальная структура ацтеков делилась на два класса свободных людей, которые имели ранг граждан, определяемых по происхождению: благородные люди (пипильтин; единственное число — пилли) и простолюдины (мачеуалтин; единственное число — мачеуалли). Внутри этой структуры были разные уровни. Иерархия дворян в порядке убывания была тлатоани (множественное число, тлатоке; король / правитель), чихуакоатль (заместитель главнокомандующего и правитель по внутренним делам), Кецалькоатль тотек тламакаски и Кецалькоатль тлалок тламакаски (два верховных священника ), Тетекутин (единственное число, текутли; высшие лорды) и пипилтин, или остальная знать.

Благородные люди. Пипильтин

Самым высокопоставленным тлатоани был ацтекский император и правитель Теночтитлана (уэй тлатоани), который также был членом Тройственного союза (вместе с городами Тлакопан и Тецкоко). Другие тлатоки управляли небольшими городами и поселками. Каждый тетекутин контролировал меньшую территорию, называемую кальпулли (район).

Жрецы, или тламакацке (tlamacazqui), происходили как из дворян, так и из крестьян, но только люди благородного происхождения могли стать верховными жрецами, которых звали Кецалькоатль тотек тламакацке (Quetzalcoatl totec tlamacazqui) и Кецалькоатль тлалок тламакацке (Quetzalcoatl tlaloc tlamacazqui). Первый был связан с культом Уицилопочтли, бога войны, в то время как второй был связан с Тлалоком, богом дождя.

Жрецы разделялись, если использовать современные понятия, на черное и белое жречество. Представители первого обязаны были соблюдать целибат (потому и наказывались жестоко, если их уличали в связях с женщинами). Они были «не от мира сего», их жизнь принадлежала богам. Об этих жрецах в источниках сообщается, что они никогда не обрезали волос и не причесывались, имели неопрятный внешний вид. Они считались если не своего рода святыми, то во всяком случае избранными. Большинство же обычных жрецов соблюдали правила гигиены, следили за собой, имели семьи и ничем не напоминали первых.

В храме были как временные служители, так и те, для которых пребывание в храме было основным делом жизни. Временные служители — своего рода послушники, обучавшиеся в своеобразных университтах — калмекак и выполнявшие в храме некоторые обязанности. Их положение и обязанности обусловливались временем пребывания в калмекак, и поэтому не всякий из них имел право приблизиться к алтарю. Естественно, что главными в церемониях были постоянные, или профессиональные, жрецы, образ жизни и обязанности которых определялись уже рангом, местом в жреческой иерархии. Большинство жрецов (кроме тех, соблюдал целибат) жили с семьей, в храм они приходили для выполнения церемоний. Эти жрецы назывались обычно текипане ( tequipane — «тот, кто имеет службу»).

Несмотря на эти специфические социальные различия, в социальной структуре ацтеков было в некотором смысле только два уровня — благородный и неблагородный. На науатль слово пилли означает «ребенок». Человек мог считаться пилли только в том случае, если он был ребенком или потомком короля. Статус пилли передавался как по мужской, так и по женской линии. Даже если бы только один родитель был таблеткой, ребенок имел бы статус пилли. Точно так же, если бы отцом ребенка был тлатоани, ребенок все равно имел бы статус пилли.

Жрецы, Правители И Люди Ацтекской Империи 6

Члены знати пользовались определенными привилегиями. Они жили во впечатляющих домах с множеством слуг и владели дорогой роскошью, такой как изысканная еда, элегантная одежда, произведения искусства и богатые украшения. Среди ацтекских мужчин только пипилтины могли быть полигамными, потому что только они могли позволить себе иметь много жен. Хроника Мешикайотль перечисляет 22 ребенка из Ашауакатль, 20 из Ауитцотль и 19 из Мотекузома. Тлакаэлель, циуакоатль, имел пятерых детей от своей основной жены, а затем по сыну или дочери от каждой из его 12 второстепенных жен.

Еще одной привилегией, которую получали дворяне, была дань от мачеуальтина в виде личных услуг, еды и труда. Это облегчило строительство и обслуживание храмов, дворцов и других общественных мест в Теночтитлане и других местах.

Достижению благородства способствовала привилегия записывать своих детей в калмекак (высшее учебное заведение) для обучения военному искусству, религии, праву, истории, календарю, устной литературе и письму. Девушки из благородных семей также посещали кальмекак, но они учились таким навыкам, как руководить слугами в домашних делах, ткать хлопчатобумажные ткани и другим домашним заботам. Целью знати было служить правителю, что являлось еще одним аспектом образования кальмекаков, и им давали должности послов, сборщиков налогов, губернаторов провинций, учителей, писцов, судей, священников и армейских генералов.

Свободные люди. Мачеуалтини

Слово мачеуаль на науатль в широком смысле означает «простолюдин». В мачеуалтин входили купцы, ремесленники, крестьяне-фермеры и прочие свободные граждане, не имевшие знатного происхождения. Для ацтеков простые люди были основой общества; они обрабатывали поля, продавали и торговали товарами и собирали дань, чтобы отдавать тлатоани в качестве налога. Затем эти налоги возвращались бы сообществу для поддержания деятельности и услуг.

Мачеуалтин должен был работать на благородство и служить ему. Они работали на благородных землях и во дворцах и были обязаны идти на войну, если их призывали. Все мачеуальтини принадлежали к кальпулли и владели землей, которую после их смерти унаследовали их потомки.

Дети мачеуалли ходили в школу точно так же, как дети пилли; однако вместо того, чтобы получать наставления в кальмекаке, простые люди посещали телпочкалли (дом молодежи). Если ребенок был исключительно одаренным, ему разрешалось посещать калмекак. В телпочкалли мальчики научились становиться воинами, а девочки — хорошими домработницами. Дети также узнали основы истории своих предков и религии.

Внутри этой группы была своя собственная иерархия, так как почтение (купцы) и мастера превосходили любого крестьянина. Тем не менее, хотя эти группы могли накопить большое богатство с помощью своей торговли, но никогда не считались дворянами, потому что обычно у них не было королевского кровного наследия.

Ниже простолюдинов по социальному статусу были майеке (безземельные крепостные), а затем тлакотин (рабы). Майеке, своего рода подкласс мачеуальтин, не входили в состав calpulli, потому что были связаны с землей дворян, которым служили, хотя и были свободными людьми. Тлакотин тоже был привязан к земле хозяина, но по другим причинам. Один стал рабом в результате наказания за преступление, обычно воровство, в результате получения игрового долга или попадания в плен на войне. Кроме того, во время голода или лишений люди продавали своих детей в рабство, но люди могли выкупить свою свободу, если ситуация улучшилась. Итак, рабы были привязаны к хозяину только до тех пор, пока должен был быть выплачен их долг. Хозяин должен был кормить и одевать раба, а раб должен был работать без оплаты. Рабы могли жениться на ком угодно, и дети рабов рождались свободными.

Короли. Тлатоани

Тлатоани (тот, кто говорит) был королем города-государства, и он владел или контролировал землю в этом городе-государстве. Все правители алтепетльских (городских) общин носили титул тлатоани, независимо от того, насколько многочисленным или малочисленным было их население. Тлатоки Теночтитлана считали, что они превосходят тлатоков соседних общин. Со временем тлатоки Теночтитлана завоевали многие города и управляли огромной территорией.

В раскрашенных рукописях тлатоани изображается сидящим на возвышении или стуле (ицпалли) с остроконечной короной. Эта платформа или трон был зарезервирован специально для короля и был покрыт одним или обоими древними мезоамериканскими символами королевской власти, тростниковой циновкой или шкурой ягуара.

Для ацтеков правильное происхождение было важным для законного правления. По прибытии в долину Мексики, мешики стремились к союзу с королевской линией Колуакана, чтобы связать себя с наследием тольтеков. Принцесса из Колуакана была всем, что нужно мешику (ацтеку) для подтверждения своего правления. Законность правления было достигнуто благодаря браку принцессы Колуакана и Акамапичтли, благородного сына мешиков. Таким образом, каждая местная династия городов-государств ацтеков могла проследить свою родословную до Тулы, хотя некоторые истории могли быть вымышленными из-за желания людей сохранить власть.

Как становились жрецами

Детей, предназначенных для жречества, воспитывали их мать и отец или няня до 10, 12 или 13 лет. Затем их доставляли в калмекак, чтобы они научились быть жрецом огня, жрецом жертвоприношений или священным воином. Большинство детей, которые ходили в школы калмекак, происходили из благородных классов. Только одаренный ребенок-простолюдин был допущен в калмекак.

Когда дети входили в калмекак, их учили ритуальным предметам, таким как музыка, танцы, обращение к божествам и ритуальные представления. Они также изучали счет дней (календарь), книгу снов и книгу лет (священную историю), а также песни богов, записанные в книгах. Хорошая риторика или речи были важны для учебной программы калмекак, потому что те, кто плохо говорил или плохо здоровался с другими, наказывались, их наказывали — протыкали кожу шипами кактуса магуэй.

Типы ацтекских жрецов

Жрецы, Правители И Люди Ацтекской Империи 7

Пернатый змей. Майя, 900-1250 гг. н.э. Коллекция Museo Nacional de Antropología, Мехико.

КЕЦАЛЬКОАТЛЬ

Каждый из двух высших священников возглавлял святыни на вершине Великого Храма. Этих священников, равных по положению, звали Кецалькоатль Тотек Тламакаске (Пернатый Змей, жрец нашего повелителя) и Кецалькоатль Тлалок Тламакаске (Пернатый Змей, жрец Тлалока). Различные культовые обязанности чередовались в зависимости от засушливого и дождливого сезонов. Кетцалькоатль Тотек Тламакаски был посвящен Уицилопочтли, коварному богу войны, Дымному Зеркалу а Кецалькоатль Тлалок Тламакаски был посвящен Тлалоку, богу дождя. (Слово Тотек было древним культовым термином, существовавшим еще до того, как ацтеки пришли в долину Мексики.) Тламакацке означает «совершенный человек», «жрец» или «даритель вещей».

Теоретически родословная не учитывалась при назначении этих должностей, но на практике многие из верховных жрецов имели благородное происхождение. Чтобы быть избранным на должность главного жреца, священник должен был вести образцовую праведную жизнь и иметь чистое, доброе и сострадательное сердце. Жрец не мог быть мстительным, но должен был уважать, обнимать и оплакивать других. Он, должно быть, был набожным и богобоязненным. Тлатоани, великие судьи и все другие правители выбрали его, чтобы называть его Кецалькоатлем, а затем он был назван либо священником Уицилопочтли, либо Тлалоком. Эти священники были единственными, кому разрешалось вступать в брак и иметь собственную семью, но они жили умеренно и вели особый образ жизни.

МЕШИКАТЛЬ ТЕУАЦИН (MEXICATL TEOHUATZIN)

Мешикатль Теохуацин считался главнокомандующим и надзирателем за ритуалами. Он также был смотрителем кальмекак.

УИЦНАУА ТЕУАЦИН И ТЕКПАН ТЕУАЦИН (HUITZNAHUA TEOHUATZIN AND TECPAN TEOHUATZIN)

Уицнауа Теуацин и Текпан Теуацин  помогали Мешикатлю руководить остальными жреческими орденами,  Уицнауа Теуацин занимался в основном ритуальными вопросами, а Текпан Теоуацин — вопросами, связанными с образованием. Эти священники несли ответственность за определенные храмы и выполняли административные обязанности на теопантлалли (храмовых землях). Они наблюдали за отбором имитаторов божеств, которые носили священные маски и другие регалии на публичных представлениях и процессиях; иногда они сами носили маски и костюмы. Они также присутствовали на общинных праздниках и богослужениях, связанных с культами их храмового божества.

ТЛЕНМАКАК (TLENAMACAC)

Жрецы огня, или тленамакак (представители огня), несли ответственность за человеческие жертвоприношения. Хотя другие жрецы помогали в жертвоприношении, только жрецы огня могли использовать кремневый нож для извлечения сердца из принесенной жертвы. Готовясь к человеческому жертвоприношению, жрец огня и другие жрецы раздевали пленника. Пострадавшего поили вином и немного избивали. Иногда пленник сопротивлялся жертвоприношению, особенно если он был вождем; если пленник не был вождем, он опирался спиной на круглый жертвенный камень и как правило позволял священнику вскрыть себе грудь, вынуть его сердце и поднять его туда, где выходило солнце. После того, как жертва была принесена в жертву, священники танцевали, каждый по очереди держал в руках голову пленника.

Тленамакак также проводили церемонию Нового Огня, которая проводилась каждые 52 года. Эта церемония, также называемая Тошиумолпилиа (Toxiuhmolpilia), или «связывание лет», обеспечивала регулярное возрождение Солнца и движение космоса еще на 52 года. Священники приносили ритуально приготовленные связки дров, которые представляли предыдущие 52 года для костра на вершине священной горы Уишатлан (место колючего дерева), или Холма Звезды (Cerro de la Estrella, сейчас это небольшой оазис рядом с Итцапалапой). Это пламя порождает Новый огонь и новый космический цикл в 52 года.

Как и все ритуалы ацтеков, церемония Нового Огня следовала предписанной процессии. Все жители города смотрели на Холм Звезды и внимательно наблюдали за движением звезд, особенно Тианкицтли, что означает «рынок», группа, которую мы называем Плеядами. Видя, что небеса не перестают двигаться, тленамакак приносил в жертву воина. Он вскрывал его грудь кремневым ножом, вынимал его сердце и бросал в огонь, который брал начало в грудной клетке воина, на глазах у всего города. Затем горожане перерезали уши и бросили кровь в сторону огня на горе. Затем этот Новый Огонь приносился с горы в храм Уицилопочтли на вершине Великого Храма в Теночтитлане. Жрецы огня, а также другие посланники несли огонь обратно в города, чтобы люди могли зажечь от него его в своих домах.

Жрецы, Правители И Люди Ацтекской Империи 8

 ТЛАМАКАЦТЕКУИТУАКЕ (TLAMACAZTEQUIHUAQUE)

Владыки Солнца или tlamacaztequihuaque (воины-жрецы) несли изображения божеств в авангарде армий ацтеков во время военных кампаний. Они захватывали врагов и приносили соответствующие жертвы на поле боя. Их долгом было возглавить военную кампанию, поскольку они всегда были на день впереди отважных и опытных воинов. Они также разрешали споры между воинами о пленниках; например, если никто не был свидетелем взятия определенного пленника, и несколько воинов требовали его, Владыка Солнца решал между ними и разрешал ссору.

ЧИУАТЛАМАКАЦТЛЕ (CIHUATLAMACAZQUE)

Женщины-священники, называемые cihuatlamacazque, учили девочек, которые ходили в школу для девочек кальмекак или тельпочкалли (Telpochcalli). Эти жрицы были олицетворением культовых божеств матери-земли и богинь кукурузы. Помимо обучения, женщины-жрицы также руководили ритуалами некоторых фестивалей, посвященных богиням плодородия, хотя им не разрешалось совершать жертвоприношения.

ТЛАМАТИНИ (TLAMATINI)

Высокочтимого учителя-жреца называли тламатини (мудрец; множественное число — тламатиниме). Мудрец был примерным человеком. У него были сочинения и книги. Он олицетворял традицию и путь и как таковой был лидером людей, несущим ответственность, врачом, советником, философом, поэтом-писателем, товарищем и проводником. Добрый мудрый человек был надежным человеком, наставником, достойным доверия, заслуживающим доверия и веры. Тламатини был очень сведущ во всех сферах жизни и в делах страны мертвых.

Жрецы, Правители И Люди Ацтекской Империи 9

ОЦЕЛОКВАУЛИЛЛИ И НАГВАЛИ

Оцелоквакуилли (жрецы-ягуары) были жрецами Великого Науальпилли, бога уастеков, который был главой магов, Великим колдуном и Великим нагуалем. Когда ацтеки вторглись в уастеков, они взяли идола Науальпилли и поместили его в Теночтитлан, чтобы совершать магию.

Жрецов Великих Науальпилли называли не только оцелоквакуилли, но и нагвали, или нагваль, что указывало на их роль мудрецов, колдунов и магов. Нагвали получил силу и мудрость в результате соблюдения ритуальной чистоты, пребывание в храме и соблюдение целомудрия. Некоторые характеристики роли нагвалей были очень похожи на роль садху или гуру, святых людей Индии. В мезоамериканском мышлении нагваль выполняли три основные функции: как тлациуки он должен был вызывать дождь; как текуитлацке (tecuitlazqui), защищали поля от мороза и града; и как тлакатеколотль, превращались в сову (или другое животное) и вызывали зло и болезни.

Нагвали могли сверхъестественным образом перенести в Тлалокан (место изобилия воды и средств к существованию), где он работал, чтобы принести на Землю дождь и плодородие. Нагвали контролировали количество дождя, падающего с неба, а вместе с ним и хорошие или плохие урожаи, и нагваль требовал жертвоприношения крови как символа дождя. Нагуали превращались в животных, таких как ягуар, собака, индейка, сова, и даже в женщину-призрака, и в этой форме они могли атаковать преступников голодом, болезнями или смертью. Однако в то же время нагваль рисковал лично пострадать от любых действий, предпринятых против него в его животной форме: нагвали обычно работали по ночам, и если бы его поймали как животное, он умер бы с наступлением рассвета. У нагвалей были очень пышные и растрепанные волосы, они несли золотой щит и носили кроваво-красные сандалии. Нагвали рождались под астрологическим знаком Ce Quiahuitl (Один дождь).

Слово науа, от которого происходит слово нагуаль, означает «мудрость», но также несет, согласно историку и лингвисту Ангелу Марии Гарибай, коннотации обмана, притворства, маскировки и лицемерия (1971). Эти другие значения придавали нагвалям атмосферу таинственности в ацтекском обществе. В целом, превращения нагвалей наносило ущерб окружающим.

ТЕТОНАЛЬМАКАНИ (TETONALMACANI)

Когда в ацтекском обществе рождался ребенок, он или она получали имя, взятое из тоналаматла (гадальной книги Солнца или судьбы), и таким образом мистическим образом присоединились к божеству. Это имя, которое стало частью личности человека, было его тоналли, или тоналем, его состоянием или судьбой.

Тональ мог заболеть от страха или ужаса, или, на языке науатль, от тетональкауалицтли (потеря тоналя). Это происходило, когда человек оскорблял защитных божеств или духов вещей и мест. Это также может произойти, когда человек получил сильный удар по телу или когда человек получал сильное психологическое воздействие, такое как сильный приступ гнева или серьезный страх. В таких случаях, чтобы вылечить человека, священник, называемый тетоналмакани (тот, кто лечит тональ), делал подношение Тонатиу (богу солнца) и проводил магическое лечение или очищение пациента.

Жрецы, Правители И Люди Ацтекской Империи 10

Чем занимались жрецы

Священники ацтеков вели целомудренную, чистую умеренную жизнь. Они были скромными и сдержанными, и поэтому они не должны были лгать, гордиться и смотреть на женщин. Католический летописец XVI века Саагун подчеркивал, что среди священников никоим образом не было скверны или порока. Если священник нарушал запреты или пил пульке (алкогольный напиток) или был похотливым, пощады не было: его душили, сжигали заживо или стреляли в него из лука. Если священник грешил несильно, другие проливали кровь из его ушей, боков и бедер шипами или острыми костями.

У жрецов было три основных обязанности: выполнение ритуалов, управление и забота, а также обучение других. Во время ритуалов они приносили в жертву свою кровь, давали пищу богам и сжигали ладан (копаль). Предметом, который использовался для сжигания копала в приношениях и во время жертвоприношений, была курильница, похожая по внешнему виду на сковороду. Длинная прямая полая ручка курильницы часто изображала змей. Во время этих ритуалов исполнения жрецы также отвечали за поддержание священного огня в больших жаровнях, воспроизведение музыки и совершение множества подношений богам.

В рамках своих обязанностей по управлению и уходу священники руководили строительством, персоналом и снабжением храмов. Подметание храмов проводилось ежедневно, чтобы должным образом позаботились о священных территориях храма и богах.

Третьей священнической обязанностью было образование. Священники руководили калмекак, руководили тамаказтоном (послушниками, молодыми посвященными) и мирянами, а также заботились о священных книгах. Они рассказывали другим о богах, ритуалах, календаре и астрономии.

Чтобы служить своим божествам в рамках своих ежедневных ритуалов, жрецы гораздо были более преданы молитвам и покаянию, чем остальные ацтеки. Они исполняли молитву трижды днем ​​и один раз ночью. Начинающие священники собирали дрова, чтобы дежурить по ночам, и несли бревна на спине. Закончив рабочий день, они выполнили свои благочестивые обязанности покаяния. В качестве наказания ночью они отрезают шипы магуей, чтобы положить их в лес, пустыню или около воды. На это предприятие одновременно приходило не более одного человека. Священники сначала купались, а затем шли обнаженными, неся ракушечные трубы, ковши для благовоний, мешок, полный благовоний и сосновые факелы. В местах, где были помещены иглы магуэй, трубили в трубу. Младшие священники проходили поллиги, а те, кто совершал великие покаяния, прошли две лиги.

В полночь главные священники омывались водой. Также в полночь, когда ночь разделялась пополам, все вставали и молились. Если человек не просыпался, остальные собирались вместе, чтобы собрать кровь из его ушей, груди, бедер и икр. Все соблюдали обряд голодания, но с разной периодичностью. В полдень мальчики ели, а когда приходило время поститься, звали атамалквало. Они не ели снова до полудня следующего дня. В полночь другие ели, а потом не ели до следующей полуночи. Не ели ни острого чили, ни соли, ни воды. Если кто-то ел хоть немного, пост считался нарушенным.

Берналь Диас дель Кастильо описал священников как одетых в черные плащи, похожие на рясы, и длинные платья, доходившие до ног. У некоторых были капюшоны, как у каноников, а у других были капюшоны меньшего размера, как у доминиканцев. Жрецы носили волосы очень длинными, до талии, а некоторые до щиколоток. Их волосы были залиты кровью и так спутаны, что их нельзя было разделить. Он также отметил, что их уши были разрезаны на куски в качестве покаяния, а ногти были очень длинными. По словам Диаса, от них воняло серой и разлагающейся плотью. Говорили, что эти священники были очень набожны и вели хорошую жизнь.

Мудрость первых людей: «Пополь Вух»

Мудрость первых людей: «Пополь Вух»

В древнем мифе индейцев майя киче «Пополь Вух» рассказывается о создании первых людей богами.  Эти древние люди были великими мудрецами, и вот как об этом повествует эпос:

«Они были наделены проницательностью; они видели, и их взгляд тотчас же достигал своей цели. Они преуспевали в видении, они преуспевали в знании всего, что имеется на свете. Когда они смотрели вокруг, они сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренность земли. Они видели даже вещи, скрытые в глубокой темноте; они сразу видели весь мир, не делая (даже) попытки двигаться; и они видели его с того места, где они находились.
Велика была мудрость их, их зрение достигало лесов, скал, озер, морей, гор и долин. Поистине они были изумительными людьми!»

Но богов смутило, что их творения слишком мудры, а их возможности равны самим богам. Они решили ограничить их, сдержать и затуманить их:

«Тогда Сердце небес навеял туман на их глаза, который покрыл облаком их зрение, как на зеркале, покрытом дыханием. Глаза их были покрыты, и они могли видеть только то, что находилось близко, только это было ясно видимо для них.
Таким образом была потеряна их мудрость, и все знание четырех людей, происхождение и начало было разрушено».

В этом мифе рассказывается о том, как было утрачено древнее знание, видение энергии.

Шаманы и жрецы – это те, кто хранит, возрождает и открывает эти знания.

Туман в этом мифе – это внутренний диалог. Карлос Кастанеда говорил о том, что нас окутывает «синтаксический туман» в котором мы блуждаем, утратив смысл и намерение своей жизни. Этот туман состоит из мыслей, намерений и идей, которыми нас окутывает социум.

Неслучайно и упоминание в древнем мифе затуманенного зеркала – как образа нашего Эго, в котором мы пойманы и куда бы мы не смотрели – мы видим только отражение самих себя. Похожая история с туманным зеркалом Тескалипоки была и у исторических толтеков (а позднее и у ацтеков): это зеркало, в которое коварный Тескалипока улавливал души людей.

Интересно, что боги не лишили предков самих возможностей, они заставили забыть об их существовании.

Мудрость Первых Людей: «Пополь Вух» 11

Пернатый змей. Майя, 900-1250 гг. н.э. Коллекция Museo Nacional de Antropología, Мехико.

Коммунизм, феминизм и учение Дона Хуана

Коммунизм, феминизм и учение Дона Хуана

Начну с истории. В начале нулевых мы с подругой приехали на семинар по тенсегрити Карлоса Кастанеды в Барселону. Это был один из первых наших визитов за границу, в Барселоне был первый семинар учеников Кастанеды, в общем – многое было в новинку и впервые.  Местные практикующие испытывали к нам такой же интерес и любопытство, как и мы к ним. Одна интеллигентная испанская пара пригласила нас к себе после семинара в гости на пару дней. Мы, разумеется, согласились. Дом этих прекрасных людей находился недалеко от горы Монсеррат, он был каменным и трехэтажным. Во дворе у ребят стояли две машины. Вид из окна утром открывался просто волшебный. А запахи травы и цветов, растущих во дворе и в окрестных лугах, носились ветром и были непередаваемые. В общем, все было великолепно. Одна беда – мы довольно плохо говорили по-английски, буквально на пальцах. Переводчика у нас не было. Хозяева говорили на чуждом им английском чуть лучше, чем мы. Но мы искренне пытались общаться.

И вечером первого дня, когда гостеприимные хозяева открыли бутылочку красного домашнего вина, мы сидели и разговаривали о том, о сем. И не помню уже как, но наш разговор зашел про коммунизм и Советский Союз. Наши хозяева сказали нам буквально следующее: «идея коммунизма – это хорошо, хотя Сталин ошибался». На этой фразе я впал в когнитивный диссонанс. Для меня, выросшего в голодноватом далеком верхнем Поволжье, в советские времена, разговор про «хорошую идею коммунизма» с благополучной буржуазной семьей, живущей в частном доме, с собственным вином и двумя автомобилями звучал как плохой анекдот. Похоже, наши испанские друзья никогда не жили в коммуналке и не стояли в очередях за маслом по талонам. Мы пытались им возражать, и похоже, что наши высказывания не слишком то пришлись хозяевам по душе. С тех пор они нас уже не приглашали в гости, хотя мы с ними потом пару раз виделись.

Я иногда вспоминаю про тот разговор в доме у горы Монсеррат, когда смотрю на фейсбучные профили западных ведущих тенсегрити.  Очень большая часть европейских и американских ведущих тенсегрити очевидно поддерживает левые социалистические политические движения, участвует в «маршах вагин», участвует в Миту, БЛМ, ругает Трампа за связь с Россией, и в том же духе. Иными словами, вовлечены в ту культурную революцию, которую переживает сейчас западное общество. Вспомните эту войну с памятниками, марши, погромы и захваты центров городов. А западное общество в лице университетских сообществ, интеллектуалов, большинства лидеров общественного мнения и подавляющего числа топовых СМИ заметно полевели с момента середины девяностых годов, когда Карлос Кастанеда занимался популяризацией тенсегрити. Полевели настолько, что, скажем так, речь идет уже о вполне социалистических и коммунистических идеях. Кроме того, развился и культурный наследник марксизма – феминизм второй и третьей волны, имеющее отчетливо антибуржуазное, революционное настроение.

Казалось бы – какое отношение все эти политические тенденции имеют к наследию Карлоса Кастанеды?

А вот какое. Эти настроения охватывают заметную часть не только европейских ведущих-фасилитаторов (то есть, так называемых, «опытных практикующих»), но и вполне себе прямых учеников Кастанеды. Так мне видится со стороны.

Например, официальная внучка Карлоса Кастанеды (не по крови, но удочеренная – законы США позволяют такие формы удочерения взрослых людей) Аерин Александр рассказывает в блоге сцену из своей жизни. Сцена следующая: ее сын делится с мамой и с папой за обеденным столом своей подростковой проблемой: ему нравится одна девочка в школе и он сомневается, хорошо ли выразить свои чувства к девочке с помощью букета цветов. Аэрин, как прогрессивная и продвинутая мама, говорит сыну, что он и к мальчикам тоже может выражать хорошее отношение с помощью букетов цветов. На что папа – Майлс Рид (тоже один из учеников Карлоса Кастанеды), осторожно замечает, что, наверное, в школе все-таки лучше не выражать свои чувства к друзьям с помощью букетов, после чего эмоции мамы взрываются, на этом занавес опускается.  И затем Аерин рассказывает какой страшной эмоциональной травмой для нее было общение с ее братьями, один из которых приставал к ней и лапал ее в подростковом возрасте.

Другая ученица Карлоса Кастанеды, креативный директор Cleargreen (на тот момент) – Найи Мюрез. После победы гей-лобби и разрешения на однополые браки в штате Калифорния в 2013 году она вешает в свой профиль победную аватарку с радужным флагом. Я тогда, увидев это, просто удивился. А один из организаторов и коспонсоров семинаров тенсегрити в России, увидев это, начал чертыхаться, креститься и навсегда ушел из тенсегрити в православие. Для него это стало последней каплей.

И очень во многих аккаунтах западных (и не только) ведущих и фасилитаторов тенсегрити – отчетливо видна поддержка основного политического левого тренда: лайки, репосты и высказывания. Интересно (и достойно уважения), что Рената Мюрез пока в явном выражении политических симпатий и антипатий не замечена.

Представьте себе картину: Карлос приходит к Дону Хуану с радостной вестью – в Калифорнии разрешены гей-браки. Можете себе представить?

Самому Карлосу Кастанеде задавали подобные вопросы – например, что он думает о Маркосе (это ультралевый предводитель партизан на Юкатане). На что Карлос в ответ привел поучительный разговор со старым нагвалем, которому Карлос как-то пытался затирать политическую проблематику о проблемах несчастных майя или африканцев, на что Дон Хуан заметил, что в этой политической борьбе содержится глубокий самообман: «Ты не способен позаботиться о самом себе, а пытаешься заботиться о других». Иными словами, он указал на скрытое чувство жалости к себе, которое лежит в основе этой политической борьбы «за все хорошее».

Почему так получается с современным тенсегрити движением?

Причин несколько.

Во-первых, очень большое количество «старых» практикующих пришло в учение Карлоса Кастанеды именно из университетской среды США и Европы, где марксистские и левые идеи буквально витали в воздухе уже в 90-е. А в движении хиппи и в нью-эйдж — еще раньше, в 70-е и 80-е. Эти люди были выкованы в кузнице культурного марксизма, где созревала третья волна феминизма и постмарксистские идеологии. Найи Мюрез — пришла в тенсегрити как раз из такого слоя прогрессивных американских интеллектуалов. В то время как Рената по своему социальному происхождению — из реднеков (семьи простых работяг-американцев).

Во-вторых, некоторые из них, как Аэрин – были свидетелями правых диктатур в своей стране (Аргентина), и естественно, отрицая «правых», естественно пришли к «левым» идеям. Но важнее то, что никто из них не был свидетелем и не рос в условиях левых диктатур. Поскольку левые диктатуры охватывали гораздо более бедные и, в основном, азиатские страны, которые не были способны поставлять участников в тенсегрити. К тому же и доступ к книгам Кастанеды в левых диктатурах был мягко говоря затруднен. Даже в относительно мягкотелом позднесоветском Союзе достать книги Кастанеды было нетривиальной задачей — они были запрещены и ходили в самиздатовских списках. Я такой раритет увидел только уже после распада Союза в общежитии Петербургского Университета в 87-м году.

В-третьих, все-таки надо понимать, что участники тенсегрити – довольно сильно отличаются от Дона Хуана и его учеников. Они гораздо в большей степени социализированы, поглощены современным миром, вовлечены в глобальные потоки, несомненно, порабощающие умы и сердца людей. У них нет своего Дона Хуана, который бы мог им дать по башке, чтобы немного отрезвить их прекраснодушные идеи о справедливом мире без войн, насилия, неравенства, и так далее.  Иными словами, история про «путь воина» в традиции Дона Хуана, очень часто интерпретируется как политический джихад за все хорошее и чудесное против «старого», «несправедливого», «угнетающего» и так далее. Суровое отношение Дона Хуана к подобным вещам – невыносимо для большинства, даже для продвинутых практиков.

Напомню, кстати что сам Дон Хуан в подростковом возрасте был настоящей жертвой ультраправого профашистского режима мексиканского диктатора  Порфирио Диаса. Он вполне мог бы сказать пару слов против угнетения индейцев и привилегий белых людей. Однако вместо того, чтобы организовывать восстание, митинги и одиночные пикеты, он наоборот — искал тиранов и использовал их для самосовершенствования своей безупречности. Мы не слышим от Дона Хуана ни одной жалобы на несправедливость мира или социального порядка.

Справедливости ради мы можем вспомнить такие жалобы в книге Флоринды Доннер, где ее учительница, Делия, рассказывает об ужасно несправедливом обмене энергией между мужчиной и женщиной. Нечто подобное рассказывает и Клара Боуэм — Тайше Абеляр. Энергетические черви, мужчины-паразиты, все дела. Восстание женщин воинов заключается в том, что они очищают свою матку и не позволяют никому распоряжаться своей энергией и жизнью против их свободной воли. Их вполне можно назвать протофеминистками, в каком то смысле. При этом надо учитывать, что, и Делия, и Клара — не лесбосепаратистки, а живут в партнерстве с воинами-мужчинами. Более того, можно сказать, что они находятся в добровольном подчинении нагвалю-мужчине.

Однако не нужно путать войну за свободу восприятия видящего от борьбы за политические права и свободы «угнетенных групп». Это очень разные вещи, а порой и противоположные. Намерение современного общества, как говорил Карлос, с особой силой навязывает своим участникам ощущение «бедной сиротки», то есть — ощущение жертвы, несчастной, неспособной сопротивляться, раздавленной и парализованной, лишенной воли и права выбора. Я вижу очень сильный момент этой «бедной сиротки» в якобы «сострадающих» рассказах о несчастных и погубленных «жертвах» — патриархата, белого большинства, желтого большинства, капитализма, колониализма и так далее и так далее. Словно бы всегда другие виноваты в том,  что я чувствую себя плохо или разрушаю себя.

Вот такие размышления.

А что думаете вы? Пишите в Воцап ваши мысли +79169121410

Олег Вертиго

 

Женщина-воин. Марина Абрамович

Женщина-воин. Марина Абрамович

Некоторые люди ведут жизнь воина не потому, что прочитали книги Кастанеды, а потому, что нашли этот путь в своем сердце. И некоторые люди находят пути перепросмотра своей жизни, ни разу не считая себя «практикующим» или кем-то подобным.
Хочу вас познакомить с таким человеком: Марина Абрамович.
Марина Абрамович — знаменитая сербская художница и акционистка. Ее называют «бабушкой перфоманса» — она была пионером в исследовании границ человеческого и социального. Она первой поставила публичные эксперименты над собой, обучая общество находить и преодолевать барьеры — боли, власти, секса, любви, привычек и смерти. Марину Абрамович поневоле признают чванливые арткритики — уж слишком поразительными были ее эксперименты. Сейчас ее, как и любую знаменитую женщину, пытаются поднять на свое знамя феминистки, но и они вынуждены цензурировать ее речь — слишком неформатна, слишком неполиткорректна.
Приводим удивительный разговор Марины с польской журналистской, в котором она рассказывает о своих встречах с шаманами, о своем пути и своих осознаниях и своем перепросмотре. Ее ощущению внутренней свободы, ее мудрости, отрытости, искренности и силе может позавидовать любой практикующий любой из традиций.

Паулина Райтер: — Запись перформанса «Энергия покоя / Остаточная энергия» 1980 года: вы стоите напротив Улая — вашего партнера в искусстве, вашего любовника — держите лук, тетива натянута, Улай зажимает пальцами наконечник стрелы, направленной в ваше сердце.

Марина Абрамович:

— Вы проехали такое огромное расстояние, из самой Польши, чтобы поговорить со мной о любви?

— Да.

— Тогда нам следует начать с другого рассказа, о том, что было раньше. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, что такое любовь, и чтобы понять, как важна безусловная любовь.

Я выросла в Югославии, находившейся под властью маршала Тито, во времена коммунистической диктатуры. Родители — партизаны, герои войны. У меня было непростое детство. Их союз — ужасный, напоминал войну — они никогда не целовались, не обнимались, даже не разговаривали друг с другом.

Я очень любила отца и восхищалась им — он обладал шармом революционера. Не могла понять, почему мать так плохо к нему относится. Только значительно позже осознала, что он ей изменял. Она ревновала.А потом отец меня обманул. Мне было шесть лет. Он учил меня плавать, но дело шло из рук вон плохо, я боялась глубины. Однажды он посадил меня в маленькую лодку, мы заплыли далеко. Вдруг он схватил меня, как щенка, и бросил в Адриатику. Помню, как я испугалась — я наглоталась воды и была уверена, что утону. А отец стал отплывать. Я видела только его отдалявшуюся спину. Кричала, но он не оборачивался. Я подумала, что ему все равно, выживу я или умру. Я почувствовала злость и решила, что не сдамся. Подстегиваемая яростью, я поплыла за ним. Он остановил лодку и ждал, не глядя в мою сторону. Услышав, что я подплываю, протянул руку и втащил меня на борт. Мы не сказали друг другу ни слова. Помню чувство одиночества и отчаяния. Я поняла, что если уж собственный отец меня не любит, значит меня нельзя любить, и я никогда не буду любима.

— Родители научили вас, как преодолеть страх, но не учили как любить и быть любимой.

— Мама никогда меня не обнимала. Много позже, когда мне было уже лет 40, я спросила ее: «Почему ты никогда меня не целовала?». «Чтобы не сломать тебя», —- ответила она.Когда она умерла, я нашла ее письма и дневники. Я узнала, какой несчастной и одинокой женщиной она была. Если бы раньше мне попалась на глаза хотя бы страница из этих дневников, мои отношения с ней сложились бы иначе. Но оказалось слишком поздно, ее уже не было.Думаю, она хотела, чтобы я выросла сильной женщиной, которую невозможно ранить. Которая не будет так страдать из-за любви, как она.— В жизни — наоборот. Если в детстве мы узнали любовь, мы вырастаем сильными. Вы говорите о том, что родители нанесли вам рану, не заживающую всю жизнь.— Да. Я постоянно задумывалась над тем, что сделала не так. Почему меня не любят? Считала, что не заслуживаю любви.

Люди молчат о подобных вещах, потому что о них не принято говорить, но я уже в таком возрасте, что позволяю себе свободу — когда мои родители умерли, я почувствовала облегчение. Может быть, они даже по-своему любили меня, но я кое-что вам скажу: впервые я обняла маму, когда у нее была глубокая деменция, и она позволила это сделать, потому что уже не узнавала меня. Если бы не бабушка, которая воспитывала меня в течении нескольких лет, я бы вообще не знала, что такое любовь.

— Вернемся к фотографии с Улаем. О перформансе «Энергия покоя / Остаточная энергия» вы говорили, что это работа о доверии двух людей. Почему стрела направлена в ваше сердце?

— Я не задумывалась над этим. Всегда так складывалось, что я брала на себя труднейшие ситуации, меня манила опасность. В этом перформансе мы закрепили на грудной клетке маленькие микрофоны. Меня будоражила мысль, что я услышу звук своего сердца в тот момент, когда смерть так близко. Это могло случиться в любую секунду.Тот же вопрос, который вы задали, прозвучал в интервью, которое Улай дал на телевидении. К тому моменту прошло уже несколько лет, как мы расстались, на протяжении семи лет мы совсем не общались. Я согласилась на интервью при условии, что мне не придется встречаться с Улаем, каждый из нас ответит на вопросы отдельно.

На вопрос: «Почему стрела направлена в сердце Марины?», Улай ответил: «Это было и мое сердце».

Женщина-Воин. Марина Абрамович 12

— Он имел в виду, что вы были одним целым?

— Да. В самом начале наших отношений Улай нашел в музее медицины фотографию скелета сиамских близнецов, сросшихся ребрами. Этот образ стал символом нашего физического и духовного единства. Наша первая встреча была необычной. Я поехала в Амстердам по приглашению телевидения. Когда приехала, меня представили художнику Улаю. После съемок мы всей группой пошли на прием. Я встала и сказала, что всех угощаю, потому что у меня сегодня день рождения. А Улай: «Нет, сегодня у меня день рождения». Он вытащил из кармана маленький календарик и показал, что в нем недостает листка с 30 ноября. Сказал, что всегда вырывает из нового календаря день своего рождения. Я не могла в это поверить, потому что у меня был такой же календарь, тоже с вырванным 30 ноября, потому что день рождения вызывал у меня мрачные мысли.

Таких совпадений в наших отношениях было множество. Я во сне задавала вопрос, а Улай просыпался и отвечал на него. Или я порезала палец, а Улай в тот же самый момент поранил тот же палец другой руки. Между нами установилась какая-то синхронизация. На время, а потом все закончилось.

— Вы были вместе 12 лет.

— Когда мы познакомились и полюбили друг друга, решили работать вместе. Первый совместный перформанс — «Отношения во времени», мы показали его на Венецианской биеннале в 1976 году. Мы стояли обнаженными на расстоянии 20 метров друг от друга. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее мы бежали друг другу навстречу. В первый раз, минуя друг друга, едва соприкоснулись, каждый последующий раз задевали друг друга все сильнее, а в конце начали сталкиваться. Несколько раз удар оказывался настолько сильным, что я падала. Мы хотели показать, что из столкновения двух энергий — женской и мужской — возникает нечто, что мы назвали «that self», «то «я»». Это была третья энергия, абсолютная, лишенная эго, соединение мужского и женского начал. Высшая форма искусства.

— У этой энергии есть что-то общее с любовью?

— Боже мой, ну, конечно. С идеей единения, целостности, связи. Некоторое время мы с Улаем были идеальной парой, которую связывали любовь и искусство. Мы жили бескомпромиссно, за пределами общественных норм. Купили старый полицейский фургон, «ситроен», такую консервную банку без системы обогрева, и поселились в нем. Переезжали с места на место, туда, где хотели увидеть наши работы. Мы взяли собаку из приюта. Я не хотела детей, еще до Улая делала аборты, потому что не видела возможности быть одновременно матерью и абсолютно свободным художником. Искусство было для меня важнее всего.

Женщина-Воин. Марина Абрамович 13

— Вы с Улаем написали манифест вашей бродячей жизни — «Art Vital» («Живое искусство»). А в нем следующие обещания: не заводить постоянного места жительства, энергия в движении, никакого повторения, самостоятельный выбор, подвергать себя опасности, нарушать границы, рисковать, подчиняться основным рефлексам, полагаться на случай.

— Мы так жили пять лет. Все наше имущество умещалось в этом автомобиле. Часто мы парковались где-нибудь в деревне и шли к пастухам, чтобы они дали нам какую-нибудь работу в обмен на молоко, колбасу, сыр, хлеб. В свободное время я вязала нам свитера на холодные дни. Нам не надо было оплачивать ни телефонные, ни квартирные счета.

— Вы чувствовали себя счастливой?

— Да, очень. Это была идеальная жизнь. Мы любили друг друга, все время занимались сексом, у нас была собака, которую мы любили, мы жили идеями, ездили по музеям и воплощали свои замыслы. Мы были очень бедными, но чувствовали себя очень богатыми.

Сегодня я встречаю много богатых людей, познакомилась даже с несколькими миллионерами и видела, как они переживают из-за совершенно несущественных вещей, как их губит привязанность к деньгам. Ничего не иметь — важное начало чего-то значимого. В то время было популярно изречение из суфийской философии: «Less is more» — меньше, значит больше. И мы тоже постоянно говорили себе, что все больше хотим иметь все меньше.

— Рассматривая ваши совместные работы тех лет, зная, что вы расстались, можно увидеть в них предвестие того, что любовь закончится, что будет боль. Два сталкивающихся тела. Улай зашивающий себе рот, чтобы вы говорили за него («Разговор о сходстве», 1976). Вы давали друг другу пощечины («Светло/Темно», 1977). Перформанс «Вдох/Выдох» (1977), где вы дышали воздухом, который выдыхали друг в друга, едва не задыхаясь. Стрела, направленная в ваше сердце.

— Может быть. Мы расстались на Великой китайской стене. Изначально этот перформанс должен был называться «Любовники». Мы должны были двигаться навстречу друг другу с двух концов стены, встретиться посередине и пожениться. Однако по дороге Улай изменил мне с китайской переводчицей, сопровождавшей его, и сделал ей ребенка. Женился на ней.Потом мы много лет не виделись. Я выкупила у него права на наши совместные работы. Два года назад Улай решил оспорить тот договор, дело дошло до суда. Я была уверена, что выиграю его, но я проиграла, пришлось заплатить огромную сумму.

Эта история меня разрушила психически. Чтобы очиститься, я поехала медитировать в центр на юге Индии. Хотела избавиться от причинявшего мне боль гнева, от злости на Улая, которая была как нарост у меня внутри. И что? В этом месте на краю света, 36 часов пути от Нью-Йорка, кого я встречаю? Улая и его очередную жену. Ему пришла в голову та же самая мысль.

Мой первый порыв — уехать. А потом я села и подумала: если Бог нас обоих отправил сюда, значит для этого есть причина.

После месяца медитаций, проведенного бок о бок, я ему все простила. А он мне. Злость, напряжение, гнев ушли. Люди часто говорят, что прощение — важно. Легко сказать, трудно сделать. Но люди правы. Прощение — лучшее лекарство.

Сейчас мы с Улаем дружим. Будем писать книгу о том, что пережили вместе. Я беспокоюсь за него, потому что он очень болен, похудел, кожа и кости. Я люблю его. И жизнь именно такова. Странное чувство любовь, она способна уйти и способна вернуться.

— Значит на Китайской стене был не конец любви, а только пауза.

— Но я не хочу, чтобы вы меня не так поняли — сегодня я сильно влюблена в совершенно другого человека. Одна вещь, которую я поняла с возрастом, а мне в этом году исполняется 72 — насколько важна безусловная любовь. Любовь к совершенно чужому человеку. Любовь к природе, животным, скалам, деревьям.

С каждым днем я все ближе к смерти. В эту секунду ты живешь, а в следующую уже мертва. То краткое время, которое мы находимся здесь, должно быть наполнено любовью к жизни и радостью. Не надо бояться жить. Какая страшная трата времени — жить жизнью, наполненной ненавистью.

— Как вы учились безусловной любви?

— Через страшные страдания. После Улая мне потребовалось много времени, чтобы снова поверить мужчине. Но в конце концов я влюбилась, поверила и вышла замуж. И этот человек, Паоло, по-настоящему разбил мне сердце.

Когда Улай меня бросил, было страшно, но этого я немного ожидала. Еще и поэтому я не хотела иметь от него детей, потому что каждую свою женщину он бросал с ребенком. С самого начала я принимала в расчет то, что наши отношения могут закончиться. Зато Паоло, мой муж, заставил меня поверить в то, что наша любовь — на всю жизнь. Что я в безопасности. Когда любишь абсолютно, то и боль от измены абсолютная. Он все уничтожил, предал меня. Я страдала невыносимо.

Я умею переступить через физическую боль — в перформансах, когда мне казалось, что не выдержу, что вот-вот потеряю сознание, она проходила.

Эмоциональная боль оказалась значительно хуже. Мое сердце было разбито, и я не могла собрать его сама. Я все время плакала — в супермаркетах, в такси, начинала рыдать посреди улицы. Изводила друзей рассказами о своей любви и страданиях, все были сыты ими по горло. Я сама уже не могла себя слушать. Не могла спать, есть. Я была больна.

— Знакомая врач рекомендовала вам двух шаманов в Бразилии — Денисе и Руду. Она верила, что те исцелят ваше разбитое сердце.

— Я поехала к ним. Сначала мною занялась Денисе. Мы вместе сели на землю. На Денисе было платье в цветочек, она улыбалась неземной улыбкой и казалась самой счастливой женщиной на свете. Она мне улыбнулась и спросила: «Что происходит?». Я разрыдалась и стала рассказывать, что сильно люблю Паоло, что он меня бросил, что я старая и уже никто никогда меня не полюбит, я навсегда останусь одна. Чем больше я жаловалась, тем больше Денисе смеялась над моими словами. После того, как я проревела час, она сказала: «Ну хватит». Сняла платье и стала передо мной совершенно голая. У нее были крепкие ноги, широкие бедра, огромные груди, свисавшие до пояса. «Посмотри на меня! — произнесла она. — Я — богиня! Я — самая красивая женщина, какую ты когда-либо видела».

Она взяла свою обвисшую грудь, поднесла к губам и поцеловала. Потом другую. Она целовала свои руки, колени, ступни. Я смотрела на нее — действительно, в тот момент она была богиней. Ее убежденность в собственной красоте, то, насколько она была уверена и довольна, вывело меня из состояния жалости к себе. Это было лучше, чем 20 лет психоанализа. Я поняла, что чувство отвергнутости, ощущение себя нелюбимой, убежденность в том, что я уродина, что у меня огромный нос, огромная задница, жирные руки — полная чушь. Сила идет из души. Передо мной стояла самая красивая женщина, какую я видела в жизни.

Женщина-Воин. Марина Абрамович 14

— Денисе еще и прорицательница.

— Однажды она бросила камушки и ракушки, взглянула на них и сказала: «Ты здесь издалека, из другой галактики, ты явилась с определенной целью». «Какова моя цель?» — спросила я заинтригованно. «Твоя цель — научить людей преодолевать боль», — сказала она. Я опешила. Денисе ничего обо мне не знала, но то, что она говорила, звучало так знакомо. Ведь именно это я делала во всех своих перформансах — создавала ситуации, сложные физически и эмоционально, и проходила через них у зрителей на глазах.

Поэтому я так сильно хотела написать «Преодолеть стену». Эта книга не для историков искусства, а для каждого. Эта книга должна вдохновлять. Конечно, моя жизнь была трудной, но я старалась выжать из нее как можно больше, найти выход, превратить страдание в искусство. Если я могла, то и вы справитесь с болью. В посвящении я написала: друзьям и врагам. Потому что на протяжении жизни многие друзья стали моими врагами, а многие враги — друзьями. Но я забыла о самом важном — я должна была посвятить ее и чужим. Потому что чужие появляются в нашей жизни и меняют ее. Таким чужим человеком, изменившим мою жизнь, был Руда.

Денисе приободрила меня, но я по-прежнему страдала физически. У меня болело левое плечо и рука, как сломанное крыло. Болели ноги. Руда сказал мне, что у такой физической боли, которая появляется как будто беспричинно, истоки — в эмоциях. «Мы должны пройти обратный путь, — сказал он. — Я избавлю тебя от боли физической, потом от эмоциональной, а после наполним тебя любовью к себе». «Но как?» — спрашивала я. Руда сделал мне массаж. Он продолжался несколько дней, и я выла от боли. Все время плакала. Вспоминала ситуации из детства, я и не подозревала, что моя память их сохранила. Под конец Руда меня обнял. Я — совершенно голая, среди джунглей, с чужим мужчиной, но в этом не было ни намека на эротику. Руда обнял меня, как обнимают маленького ребенка. У меня не осталось сил, я чувствовала себя опустошенной. Он сказал: «Теперь твои клетки свободны. Я люблю тебя. Я даю тебе безусловную любовь, но и ты должна себе ее дать».

— Что значит любить себя?

— Посмотри на меня. Никогда в жизни я не чувствовала себя лучше. Я счастливей, чем была когда-либо за всю свою жизнь. Я ни за что не хотела бы вернуться в то время, когда мне было 20-30 лет. И даже 50. Сейчас у меня есть знания, осознанность, которых раньше не было. Я просыпаюсь утром и чувствую, что мне хорошо в моем теле. Мне 72 года. Я с мужчиной, которому 51 год. Он влюблен в меня без памяти, он каждый день говорит мне, как ему чертовски повезло, что он познакомился со мной. И я его люблю.

Иногда про себя я думаю: нет, это невозможно. Как можно быть настолько счастливой? Мне больше не снятся кошмары, я сплю как ребенок. Хорошо ем. Все симптомы разбитого сердца прошли. Я не страдаю из-за того, что старею. Я поняла, что мое счастье зависит только от меня. В итоге мы все равно всегда остаемся одни, так что счастье не должен обеспечивать другой человек.

— В 2010 году в МоМА в течении трех месяцев вы показываете перформанс, который сразу вошел в историю искусства — «The Artist Is Present». Вы сидите на стуле, каждый день по восемь–девять часов, неподвижно. Люди, которые пришли на выставку, могут сидеть напротив вас довольно долгое время. Вы просто смотрите друг другу в глаза. По окончании вы говорили, что они давали вам безусловную любовь, а вы — им.

— Когда я придумала этот перформанс, куратор МоМА сказал, что я, наверное, сошла с ума, никто не захочет сесть, это Америка, ни у кого нет времени. Нью-Йорк постоянно спешит, все куда-то бегут. «Этот стул останется пустым», — предупредил он. «Мне все равно, — сказала я. — Значит будет пустым. Я все равно буду там сидеть».

Я знала, что могла бы сделать ретроспективную выставку, устроить торжественный прием и выкинуть все из головы. На самом деле, мне не обязательно было мучиться три месяца, сидя там. Но я поняла, что это уникальный шанс показать преображающую силу живого искусства.

Оказалось, что куратор ошибался. Стул напротив меня не только не пустовал, наоборот, люди стояли в гигантских очередях.

— Но вы правда считаете, что они пришли за безусловной любовью?

— Они пришли, потому что одиноки. Потому что страдают. Потому что технология отобрала у нас контакт с людьми. Чтобы сесть на стул напротив меня, сперва приходилось ждать, потому что очередь была действительно длинная. А потом люди садились. Может просто из любопытства? Когда кто-то садился напротив меня, он понимал, что за ним наблюдают сотни людей, я, его снимают на видео, фотографируют. Ему некуда было бежать — только вглубь, в себя.

— Поэтому многие плакали?

— Потому, что когда присмотришься к себе, видишь компромиссы, на которые пошла. Вещи, которые делала, несмотря на то, что не хотела. Может, твоя жизнь, пока мы сидим напротив друг друга, рассыпается на части? Кто знает? Однажды напротив меня села молодая девушка с маленьким ребенком на руках. Я никогда ни в чьих глазах не видела столько боли. В какой-то момент она сняла шапку с головы ребенка, там был шрам. Когда фотографии Марко Анелли («Портреты в присутствии Марины Абрамович») опубликовали в альбоме, эта женщина мне написала. Она писала, что ее дочь родилась с раком мозга. В то утро она ходила с ней к врачу, он сказал, что надежды уже нет. По дороге домой она зашла в МоМА. Девочка умерла несколько недель спустя. Я ей ответила. Где-то через полгода она мне написала, что беременна. Ее ребенок родился здоровым, она прислала его фотографии. Жизнь продолжается.

Многие люди возвращались по несколько раз, чтобы сидеть со мной. Образовалось своего рода сообщество. Некоторые продолжают встречаться, переписываются. Этот опыт оказался настолько мощным, что когда в последний день я встала со стула, то уже знала, что хочу делиться своим методом. Хочу открыть институт Марины Абрамович.

— Метод Абрамович основан на випассане (випассана или випашьяна — вид медитации в буддизме, созерцание четырех благородных истин и идеи невечности) (что означает видеть вещи такими, какие они есть) — медитативной практике, во время которой постятся, концентрируются на дыхании, мыслях, чувствах. Вы велите людям разделять рисовые зерна, ходить с завязанными глазами по лесу, выдержать неделю в полном молчании.Женщина-Воин. Марина Абрамович 15— Метод Абрамович — это разнообразные инструменты, которые позволяют познать себя. Когда меня пригласили летом 2014 года сделать выставку в Галерее Серпентайн в Лондоне, я решила, что не стану показывать ни работы, ни реконструкции старых работ. Пустое пространство. Работу должны были создать зрители. Это уже рассказ не обо мне.В перформанс «As One» в Греции я пригласила людей через твиттер. Пришли тысячи. Я хотела им рассказать о любви к совершенно чужому человеку. Что она возможна. Я попросила их положить руки на плечи чужих людей рядом, и так они стояли в тишине семь минут. Люди стояли, плакали и чувствовали любовь. Мы умеем создавать ситуации, в которых демонстрируем гнев, но не способны создавать ситуации встречи в любви. Журналисты меня часто спрашивают, что должны сделать мировые лидеры с фатальной ситуацией в мире. Я говорю: они должны прочитать биографию Ганди. Изменить сознание — значит начать изменять мир.

— Может, вам нужно проводить мастер-классы для мировых лидеров по методу Абрамович?

— Может быть. Сейчас я провожу мастер-классы для бизнесменов, которые поддерживают институт. Я вижу, в каком они сильном стрессе, у них заболевания сердца. Они сами чувствуют, что должны замедлиться. Моя мечта — построить в больших городах то, что я называю «комната тишины», место в центре города, где можно будет укрыться, заскочить ненадолго, чтобы передохнуть, побыть с собой.

— В книге вы пишете, что Марин на самом деле три. Одна — воин. Вторая — личность духовная…

— …и третья — вульгарная Марина, которая валяет дурака. Я обожаю такую Марину, потому что она удерживает меня на земле. Боже, я рассказываю ужасные анекдоты, неполиткорректные, антифеминистские, абсолютно непристойные. Я это обожаю. Сейчас вам расскажу. Вам известно, что черногорцы страшно ленивы? Их любимое животное — змея, потому что она умеет ходить лежа. Ну так вот, одна женщина кричит на улице (…тут Марина Абрамович рассказывает анекдот, который, поверьте мне, невозможно воспроизвести даже в умеренно феминистском журнале).

Вы, вероятно, считаете, что это ужасно, но я думаю, что незачем подавлять эту Марину, я должна позволить себе быть собой.

— Но в книге вы пишете о другой третьей Марине. О Марине, которая чувствует себя старой, уродиной, чувствует себя выброшенной, как ненужный хлам. Это Марина, которой вы были после того, как распался ваш брак.

— Этой Марины больше нет. Осталась Марина-клоун. Я считаю, что чрезвычайно важно уметь смеяться над собой. Не относится к себе так серьезно, будто мы — центр вселенной. Мы — летящая в космосе пыль. Иногда, чтобы установить дистанцию, я хожу в планетарий в Музее естествознания. У них есть программы о темной материи, астероидах, черных дырах. Ты сидишь в удобном кресле, и в какой-то момент лазер показывает маленькую точечку на обочине Млечного Пути. Это Земля. Какая-то космическая пындровка.

И я вспоминаю о том, как важно смирение. Все наши немыслимо серьезные дела в такой перспективе становятся ничтожными. Мы ничего не знаем. Я советую с подозрением относиться к людям, которые считают, что знают ответы на все вопросы.

— Что важно для вас сейчас?

— Мое наследие. Материальные блага не имеют значения, но хорошая идея может жить долго. Для меня важен мой институт.

Я забочусь о себе, о своем здоровье, мне необходимо время, чтобы успеть сделать как можно больше. Я вступаю в последний этап жизни. Смерть может появиться в любой момент, я должна быть к ней готова. Я всегда повторяю, что хочу умереть осознанно, без гнева и… Ну, нет! Забыла, что третье. Боже мой, как же я хотела умереть-то? Черт, это ведь мой манифест. Ага, вспомнила: я хочу умереть осознанно, без гнева и без страха.

 

Спектакль по Кастанеде: «Активная сторона Бесконечности»

Спектакль по Кастанеде: «Активная сторона Бесконечности»

Этот спектакль не совсем о Кастанеде или совсем не о Кастанеде. Это рефлексия постсоветского интеллектуала по поводу того, что в нем вызвала книга Кастанеды. Тем не менее, в этих размышлениях и блужданиях среди мыслей, кое-что ценное, по-моему, есть. А именно — искренность. Это уже немало

Театр — последнее прибежище человека

Спектакль по пьесе Клима, которую нельзя считать инсценировкой, ибо это самостоятельное произведение. Клим размышляет о театре, как о «последнем прибежище человека», используя ситуации десятой книги Карлоса Кастанеды, его взгляд на жизнь, смерть, бессмертие, любовь… Актеры Александр Лыков и Дмитрий Поднозов говорят и от имени своих персонажей — дона Хуана и Карлоса, — и от своего, проживают ситуации, легко входя в них, со вкусом располагаясь, — и т
[slider]ут же комментируя со стороны. Каждый спектакль они проходят некий путь с Кастанедой, с Климом. И зрители (если повезет) — с ними…

Спектакль Алексея Янковского совместно с театром «Особняк»и театральной мастерской АСБ
по мотивам книги Карлоса Кастанеды
«Активная сторона Бесконечности»

Автор пьесы — Клим
Режиссер-постановщик — Алексей Янковский

Роли и исполнители:
Дон Хуан — Александр Лыков
Карлос Кастанеда — Дмитрий Поднозов (с 2003г. — Игорь Масюк)

«Итак, вы — не тело и не разум. Задайтесь вопросом : КТО ВЫ?
Вам не удастся найти ответ. Возникнут только мысли, новые мысли.
Однако, позади этих мыслей вы сможете угадать нечто разумное, остающееся безмолвным наблюдателем.
Эта разумность и ЕСТЬ ВЫ…»
Человек — могущественное магическое существо, с помощью которого Бесконечность познает себя.
Магия у нас — «в кончиках пальцев», как сказал Дон Хуан в конце обучения. Чтобы стать тем, кем мы являемся на самом деле, нужно только поверить в это.
Почему же это так сложно?
Причина в том, что нашу энергию осознания пожирают неорганические существа-хищники, «летуны». И мы — добровольные жертвы этих паразитов.
В наш разум встроено некое «чужеродное устройство», заставляющее нас жить так, чтобы мы сами отдавали энергию хищникам. Испытываемые нами страх, обида, агрессия, ненависть — их любимая пища. Свобода — в силе безмолвия. Как обрести ее?..

 Момент из интервью Клима (а режиссер спектакля — Янковский — это его ученик) о смысле творчества:

…Всё — театр. Я занимаюсь театром. Но театром как тем пространством, которое существует между мужчиной и женщиной, между Богом и человеком. То есть я пытаюсь понять себя как существо, созданное в результате некоего акта творения.

…Можно каждого человека перевести один раз, он один раз будет гениальным актером. Его можно один раз перевести через поток страхов, над рекой смерти, опустить его куда-то. А второй раз он должен сам. Вот, собственно, в этом заключается школа: ты его переводишь один раз, он является свидетелем чего-то, а дальше — хватает у него сил или нет. Человек больше, чем то, что он делает. Он по своей сути равен… как там: творение Господа — ангелу подобен и праху. Но прахом-то человек сам решает быть.

Нужно потерять всё. Как у Кастанеды — потерять собственную значимость. Ценить мгновение. Театр — это невероятная, золотая сфера мгновения.

Она абсолютно прозрачна, она абсолютно отражает мир. Мир имеет невероятную скорость, и вот импровизация заключается в предельной способности слышать. Это состояние (как Скотт Фитцджеральд определяет джаз) прифронтового города. Ты можешь говорить, делать одно и то же, но ты как бы видишь уникальное состояние мира, каждого его мгновения. Импровизация существует только благодаря закону, благодаря тренингу. Это категория знания, видения, слышания пространства и времени. Эта золотая сфера тогда идеальна, когда она абсолютно круглая, и когда ее поверхность имеет толщину в одну клетку времени. Это ясное понимание объема мира. И чувство общения с золотой сферой, живой сферой. Ты можешь туда проникнуть, стать частью этой сферы, растечься по ней, как ты говоришь, и стать ею. Для этого нужно бесстрашие, но не безумие. А смысла в этом нет. Нет в театре смысла. Есть только путь.

Спектакль – лауреат фестиваля современной пьесы «Новая драма»-2002 г. (г. Москва), приз за лучшую режиссуру (Алексей Янковский) и лучшую мужскую роль (Александр Лыков)

2004 г. спектакль «Активная сторона Бесконечности» в юбилейную программу национальной театральной премии и фестиваля «Золотая Маска»

 

Толтеки. Исторические донесения Бернардино де Саагуна.

Толтеки. Исторические донесения Бернардино де Саагуна.

Бернардино де Саагун. Выдержки из «Всеобщей история событий в Новой Испании».

Книга десятая.
Глава 29
В этой главе 29 речь идет обо всех народностях, которые приходили в эту землю, чтобы заселить её
В этом параграфе речь идёт о толанцах (tulanosj, о тольтеках, первопоселенцах этой земли, которые были подобны троянцам

В первую очередь тольтеки [tultecas], которых на романском языке(то есть, по-испански — прим. переводчика) можно назвать «совершенные ремесленники» [oficiales primos], согласно тому, что рассказывают, были первыми, пришедшими в эти места, называемые землями Мешико или землями чичимеков. И сначала они прожили многие годы в селении Толанцинко [Tulantzinco] (современный город Тулансинго-де-Браво [Tulancingo de Bravo] в мексиканском штате Идальго — прим. переводчика), в свидетельство чего оставили там множество древностей, и один «ку», который называют по-индейски уапалькалли [uapalcalli]», каковой находится там до настоящего времени, и так как он сложен из камней и глыб, простоял столько времени. И оттуда они направились заселить берег одной реки у селения Шикокотитлан [Xicocotitlan], который сегодня имеет название Толла [Tolla]; и о том, что они вместе обитали и жили там многие годы имеются в качестве признаков многие творения [ obras ], которые они там создали, среди которых они оставили одно творение, которое находится там, и сегодня ещё его видно, хотя его и не закончили, которое называют коатлакецалли [coatlaquetzalli], что представляет собой некие столбы в форме змеи, имеющие голову на земле в качестве основания, а её хвост и погремушки находятся вверху.

Они оставили также некую гору или холм, которую упомянутые тольтеки начали возводить и не закончили, и древние строения своих домов, и известковый раствор на них виден до настоящего времени. И находят также в настоящее время их вещи, искусно сделанные, а именно: куски горшков и глиняных изделий, и сосуды, и чаши, и горшки, и извлекают из-под земли драгоценности и самоцветы, изумруды и отличную бирюзу.

Толтеки. Исторические Донесения Бернардино Де Саагуна. 16

«Уапалькалько» в Толлансинко

Эти упомянутые тольтеки все называли себя чичимеками, и не имели другого особого имени, кроме того, какое получили за тщательность и совершенство в работах, кои исполняли, отчего назывались «тольтеки», что тоже самое, как если бы говорили «тщательные и искусные мастера», как сегодня о фламандцах. И справедливости ради |следует сказать|, что так как они были тщательны и искусны относительно всего, что попадало им в руки, всё было очень хорошим, достопримечательным и красивым, как их дома, каковые они строили очень достопримечательными, внутри весьма украшенные определенного сорта ярко-зелеными самоцветами в качестве штукатурки, а другие, которые не были так украшены, имели прекрасно отполированную штукатурку, какую только можно было видеть, а камни, из которых они были сделаны, так хорошо обработаны и прикреплены, что казались мозаикой. И по справедливости они назывались домами старательных и искусных мастеров, так как имели такую привлекательность от старательности и труда.

Толтеки. Исторические Донесения Бернардино Де Саагуна. 17

Коатлакецалли. Чичен-Ица, «Храм воинов» (прорисовка)

У них был также храм их жреца, называвшегося Кецалькоатлем [Quetzalcoatl], гораздо более красивый и драгоценный, чем их собственные дома. И он имел четыре чертога: один располагался к востоку и был из золота, и его называли Золотым чертогом или домом, потому что вместо штукатурки он имел золотые пластинки, весьма мастерски вставленные; а другой чертог располагался к западу, и его называли Чертогом изумрудов и бирюзы, потому что внутри он имел великолепные украшения изо всякого рода самоцветов, как мозаика, вызывавшие большое восхищение; и еще один чертог располагался на полуденной стороне, который называли южным, и он был из разнообразных морских раковин, а вместо штукатурки имел серебро, а раковины, из которых были сделаны стены, были так тщательно вставлены, что между ними не было заметно просвета; и четвертый чертог был на
севере, и этот чертог был из красного камня, и яшмы, и раковин, очень нарядный (Отделка чертогов связана с цветовой символикой сторон света у науа: восток — жёлтый, юг —
белый, запад — синий, север — красный — Прим. переводчика).

И также имелся другой дом, работа из перьев, в котором внутри вместо штукатурки были перья. И имел четыре других чертога: и один находился к востоку, и там были богатые перья желтого цвета, которые были вместо штукатурки, и там был всякий род тончайших желтых перьев; а другой чертог, находившийся к западу, назывался Чертогом плюмажей, и он имел вместо штукатурки всякое роскошнейшее перо, называемое шиутототлъ [xiuhtototl], перо птицы чистейшего лазурного цвета, и все оно было очень тщательно вставлено и прикреплено к плащам и сетям на стенах, подобно коврам, из-за чего его называли кецалькалли [quetzalcalli], что означает «Чертог ценных перьев»; и другой чертог, который располагался на юге и его называли Домом белого пера, потому что внутри он весь был из белых перьев, на манер плюмажей [penachos], и имел всякий род белых перьев; и другой чертог, который располагался к северу, и его называли Чертогом алого пера, от всякого рода птиц с драгоценным оперением, покрывавшего его внутри. И кроме этих упомянутых домов они построили многие другие, очень достопримечательные и больших достоинств.

Дом или молельня упомянутого Кецалькоатля находился посреди большой реки, протекавшей там через селение Толла, и там упомянутый Кецалькоатль имел свою купальню, и её называли чалъчиуапан [chalchiuhapan] («Жадеитовая купальня» — прим. переводчика). Там были многочисленные дома, построенные под землей, где остались многие вещи, спрятанные упомянутыми тольтеками, и не только в селении Толлан и Шикокотитлан находят творения столь достопримечательные и искусные, которые они создали, как старинные сооружения, так и другие вещи, и т.д., но во всех частях Новой Испании, где встречаются их творения, как горшки, так и осколки глиняных черепков всякого назначения, и детские игрушки, и украшения, и многие другие сделанные ими вещи, и причина этого в том, что почти повсеместно рассеялись упомянутые тольтеки.

Те, кто были амантеками [amantecas], то есть теми, кто изготовлял изделия из перьев, были очень изобретательными и совершенными в том, что делали, и настолько, что это они были создателями искусства изготовлять изделия из перьев, потому что делали круглые щиты из перьев и другие отличительные знаки, называвшиеся апанекайотлъ [apanecayotl], и все прочее, что в старину использовалось, было их изобретением, выполненным так, что вызывает изумление и с великим искусством, из ценных перьев. И чтобы сделать их красивыми, прежде чем они появлялись на свет, их размечали и примеряли, и, наконец, изготовляли их со всей изобретательностью и совершенством.

Имели также огромнейший опыт и знания упомянутые тольтеки, которые были знакомы и знали качества и достоинства трав, так что разбирались, какие были полезными, а какие ядовитыми и смертоносными, и те, которые были простыми. И вследствие огромного опыта, который они имели о них, оставили отмеченными и известными те, которые и сегодня используются для лечения, потому что также были целителями, и особенно первенствующие в этом искусстве, которых звали Ошомоко [Охоmосо], Сипактональ [Cipactonal], Тлальтетекуин [Tlaltetecuin], Шочикаоака [Xochicaoaca], каковые были такими великими знатоками трав, что они были первыми изобретателями врачевания и даже первыми врачами-травниками. И они же, вследствие своих великих познаний, нашли и открыли драгоценные камни и первыми использовали их, как например изумруды, и тонкую бирюзу, и тонкий лазоревый камень, и всякий род самоцветов.

И были столь велики познания, которые они имели о камнях, что, хотя бы те были внутри какого-нибудь большого камня и под землей, своей природной сообразительностью и философией его находили, и знали, где их следует находить, следующим образом: вставали очень рано утром и поднимались на высокое место, повернув лицо в сторону восхода Солнца, и когда оно восходило, с величайшим старанием смотрели и наблюдали за разными местами, чтобы увидеть, где и в каком месте под землей находился или имелся драгоценный камень. И искали его главным образом в том месте, где земля была мокрой или влажной, и, когда заканчивался восход Солнца, а особенно когда он начинался, курился легкий дымок, почти как одна струйка тонкого дыма, поднимавшегося ввысь, и там находили такой драгоценный камень под землей, или внутри какого-нибудь камня, откуда, как видели, выходил такой дымок.

Именно они нашли и обнаружили месторождение драгоценных камней, которые в Мешико называются шиуитлъ [xiuitl] (Возможно, здесь ошибка писаря, так как «шиуитль» — это либо просто все виды растений либо лекарственные растения, яды. Прим. переводчика), являющихся бирюзой, которое, согласно древним, является большим холмом, находящимся в направлении селения Тепоцтлан [Teputzotlan] (Тепоцотлан, Тепостлан — селение к северо-западу от озера Тескоко), который имеет название Шиуцоне [Xiuhtzone] и после того, как их добывали, их несли промывать в одном ручье, называемом Атойак [Atoyac], И так там их очень хорошо промывали и очищали, по этой причине этот ручей назвали Шиппакойан [Xippacoyan], и в настоящее время этим именем называется само селение, которое там населено, недалеко от селения Толла.

И были столь изобретательны упомянутые тольтеки, что овладели почти всеми ремеслами, и во всех их были единственными и первыми мастерами, ибо были художниками, каменотесами, плотниками, каменщиками, штукатурами, мастерами по перу, гончарами, прядильщиками и ткачами. И также именно они, так как были многознающими, благодаря своей сообразительности открыли и научились добывать упомянутые драгоценные камни, и их качества и достоинства, и также месторождения серебра и золота, и металлов меди и свинца, и пирита [oropel natural], и олова, и других металлов, и всё это они добывали, обрабатывали, и остались признаки и память об этом, и то же самое относительно янтаря и хрусталя, и камней, называемых аметистами, и жемчужин, и всякого их рода, и всего прочего, что носили в качестве украшений, и что сегодня используют и носят как в качестве чёток, так и как украшения, а что касается некоторых из них, то их польза и употребление забыты и утрачены.

Толтеки. Исторические Донесения Бернардино Де Саагуна. 18

Иллюстрация из Флорентийского кодекса

И были упомянутые тольтеки так искусны в естественной астрологии [astrologla natural], что они были первыми, кто имел счёт и установил его из дней, которые имеет год, и ночей, и их часов, и различие времен года, и они ведали и знали очень хорошо те |дни|, которые были благоприятными [sanos] и те, которые были вредоносными, и они объединили их по двадцать фигур или знаков [figuras о caracteres]. И они также изобрели искусство толкования снов. И были такими сведущими и мудрыми, что познали звезды небес, и дали им имена, и знали их влияние и качества, и знали движение небес, а также звёзд. И также знали, и понимали, и говорили, что было двенадцать сфер [doze ciclos], где на наивысшей пребывал великий владыка и его жена; великого владыку называли Ометекутли [Ometecutli], что означает «дважды владыка», а его спутницу звали Омесиоатль [Omerioatll, что означает «дважды госпожа», и эти двое так назывались, чтобы обозначить, что они вдвоём владычествовали над двенадцатью небесами и над землёй, и говорили, что от того великого владыки зависело бытие [el ser] всех вещей, и что по его приказу оттуда приходят божественное вдохновение [influencia] (католический термин, означающий «милость или вдохновение, которые Бог ниспосылает — прим. переводчика) и тепло [calor] (вариант перевода — «доброта», прим. переводчика), из-за которых зарождаются мальчики и девочки в чревах матерей.

Толтеки. Исторические Донесения Бернардино Де Саагуна. 19

Кецалькоатль. Британский музей

И эти упомянутые тольтеки были добрыми людьми, и склонными к добродетели, ибо не лгали, и их способ говорить и приветствовать друг друга был: «господин», и «господин старший брат», и «господин младший брат», и их выражениями вместо клятвы были: «воистину», и «так и есть», и «так я узнал», и |они говорили| «да» за «да», и «нет» за «нет» (имеется ввиду, были правдивы — прим. редактора). Их едой была та же пища, что и сегодня употребляется, маис, и они сеяли и возделывали как белый, так и маис других цветов, которым питались, и торговали им и использовали его в качестве денег. И их одеждой было платье или плащ, имевшие крючки [alacranes], раскрашенные в голубое, их обувью были сандалии, также раскрашенные в голубое, и такими же были их ремни.

Итак, они были высокими, с более крупным телом, чем живущие сейчас, и так как были такими высокими, быстро бегали и передвигались, из-за чего их называли тланкуасемильуике [tlancuacemilhuique], что означает «те, кто целый день бегают без устали». Они были хорошими певцами, и когда пели или танцевали, использовали деревянные барабаны и погремушки, называемые айакачтли [ayacachtli], и они играли, и составляли, и заучивали на память достопримечательные песни.

Они были очень благочестивы и великие богомольцы [oradores]; поклонялись единственному владыке, которого считали богом, коего называли Кецалькоатль, чей жрец имел то же имя, и его тоже называли Кецалькоатль, каковой был очень благочестив и предан делам своего владыки и бога, и потому они очень чтили его между собой. И так все, что он повелевал, они делали и исполняли, и не отступали от этого, и он имел обычай многократно говорить им, что имеется единственный владыка и бог, который зовется Кецалькоатль, и что он желает только змей и бабочек, чтобы их ему жертвовали и давали во время жертвоприношений. И так как названные тольтеки во всем ему верили и подчинялись, и были не менее преданы божественным вещам, чем их жрец, и очень страшились своего бога и владыку, они были легко убеждены и склонены названным Кецалькоатлем к тому, чтобы уйти из города Толла. И так они ушли оттуда по его приказу, хотя уже обитали там долгое время и имели красиво сделанные и великолепные здания его храма и своих дворцов, построенные с выдающейся тщательностью в городе Толла, и во всех частях и местах, где они были рассеяны и поселены, и весьма укоренились там названные тольтеки, со многими богатствами, какие имели. В конце концов, они должны были уйти оттуда, оставив свои дома, свои земли, свое поселение и свои богатства, и так как не могли унести все с собой, многие оставили закопанными, и еще сейчас некоторые из них извлекают из-под земли, и некоторые не без восхищения от мастерства и работы. И так, веруя и подчиняясь тому, что названный Кецалькоатль им приказал, они повели вперед, хоть и с трудностями, своих жен, и детей, и больных, и стариков, и старух, и не было никого, кто не захотел бы ему подчиниться, ибо все изменились, когда он вышел из города Толла, чтобы идти в область, называемую Тлапаллан, где никогда не объявлялся более названный Кецалькоатль.

И эти названные тольтеки были латинянами в языке мешиков, каковые не являлись варварами, хоть и не говорили на нем так совершенно, как он сегодня употребляется, и когда разговаривали друг с другом, говорили: «господин», «господин старший брат», «господин младший брат». Были они богаты, и, будучи решительными и способными, за короткое время своим усердием приобрели богатства, о которых говорили, что их даровал им их бог и владыка Кецалькоатль, и так говорилось между ними, что тот, кто за короткое время разбогател, был сыном Кецалькоатля.

Толтеки. Исторические Донесения Бернардино Де Саагуна. 20

Codex Ixtlilxochitl, Танцор в костюме Кецалькоатля. Костюм и оружие характеризуют танец как спектакль в честь Кецалькоатля.

И способ стричь волосы был, согласно тому, что по их обычаю являлось красивым, чтобы они носили волосы с середины головы назад, и носили на лобной части подстриженные как под гребенку. И они своим именем назывались чичимеками, и так назывались тольтеки чичимеки [tultecas chichimecas]. И не говорится здесь большего в общих чертах об их обычаях и
образе жизни тех, кто первыми прибыл заселить эту землю, называемую Мешико (Мехико, Мексика — современное название. прим. редактора).

И остается сказать еще немного об этих тольтеках, а именно: все, кто ясно говорит на языке мешиков, и кого называют науа fnaoasj, являются потомками упомянутых тольтеков, происходящими от тех, кто не смог идти и следовать за Кецалькоатлем, так как были стариками и старухами, или больными, или роженицами, или теми, кто по своей воле остался.