Эта небольшая статья из научного журнала про калифорнийских индейцев чумашей упоминает Карлоса Кастанеду, косвенно – Дона Хуана и ученицу Дона Хуана – Глорию Гарвин. Глория была студенткой антропологического факультета Калифорнийского Университета UCLA, так же, как и Карлос. Там они и познакомились, и Глория в течение долгого времени, несколько лет, взаимодействовала с Карлосом. Но в отличие от Тайши Абеляр и Флоринды Доннер-Грау, Глория в конце концов предпочла академическую, научную карьеру и жизнь обычного человека.
ЧУМАШИ
Чумаши жили в горах Санта-Моники за много веков до того, как европейцы ступили на территорию современной Калифорнии. Они были развитым обществом во многих отношениях. Они создали и поддерживали самую сложную систему бисерных денег, зафиксированную во всем мире (King 2000). Их политико-религиозная система была многогранной и включала в себя четко определенные социальные классы, наследственных вождей, браки по расчету с вождями и лидерами внутри и за пределами территории чумашей, а также многоуровневую административную единицу. В этой административной единице человек происходил из высокопоставленной семьи и, скорее всего, был членом ‘антап, тайного мужского общества, или же он мог быть пакса, чиновником, ответственным за подготовку церемонии посвящения в ‘антап.
У чумашей были торговые партнеры по всему северу, югу и даже востоку, за пределами их границ. Известные своей морской культурой мореходных судов, чумаши строили дощатые каноэ, называемые томолами, которые использовались для рыбалки и торговли. Они были охотниками-собирателями, которые знали, как использовать растения и животных суши, моря и воздуха, а также минеральные ресурсы в пределах своего ареала. Кроме того, если они не могли найти нужный им предмет вблизи дома, они обменивали его. У чумашей была очень развитая устная традиция. Существовали истории, которые рассказывались только в определенные времена года; истории, повествующие о развитии их силийика (правительственного органа, подобного конгрессу), или о том, как можно было предсказать результат церемонии «Загадка фасоли и ореховой скорлупы» и чего ожидать; или история «Хуташ: Праздник урожая».
Область проживания чумашей простиралась на север до Сан-Луис-Обиспо, на юг — до современного каньона Топанга, а вглубь страны — до долины Сан-Хоакин. Они также жили на островах Санта-Барбара — Санта-Крус, Санта-Роза и Сан-Мигель. Испанцы считали, что они превосходят все остальные калифорнийские племена. Существует несколько групп чумашей, но пиктограммы из красной охры, описанные в этой статье, относятся к восточным прибрежным чумашам.
ПРЕДЫДУЩИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
В 1970 году Роберт Гибсон и Клэй Сингер написали отчет «Сокровищница доисторического пещерного искусства», основанный на раскопках пещеры VEN-195 в 1969 году. В своем отчете они предположили, что пиктограммы, найденные в скальных укрытиях, идентифицируют укрытие как церемониальное место, и что артефакты, найденные в отвалах, подтвердят эту теорию. Ожидалось, что артефакты будут носить церемониальный характер, а утилитарные орудия труда найдены не будут.
Роберт Гибсон посетил это место во время систематического обследования близлежащего водосбора Арройо Секит.
Во время своего визита Гибсон заметил, что убежища представляют собой небольшие «жилые зоны», но на поверхности пола убежищ отсутствовали инструменты и отщепы. Поэтому он пришел к выводу, что, скорее всего, они не являются местами обитания. И, конечно, там было множество пиктограмм в хорошей сохранности.
Найдя пещеру VEN-195, Гибсон и Сингер были в восторге, ведь это место было максимально приближено к «ненарушенному», что встречается крайне редко. Авторы хотели в полной мере воспользоваться преимуществами этого нетронутого места и надеялись глубже понять значение пиктограмм в обществе чумашей. Два убежища были раскопаны до стерильной почвы. В отчете указано, что из двух убежищ было выкопано 11,5 м3 перегноя, в общей сложности 35 единиц площадью 1 м²; 28 единиц площадью 1 м² перегноя было выкопано из нижнего убежища, а семь единиц площадью 1 м² — из верхнего убежища.
Образцы древесного угля были взяты для радиоуглеродного анализа.
Каменный материал содержал небольшие артефакты из обломков камней, острия стрел, ножи и небольшие чешуйки ретуши. Среди костей животных чаще всего встречались кости оленя, а также кости мелких наземных млекопитающих и рыб. Останки животных включали раковины.
В нижнем, более крупном убежище были найдены небольшие дисковые бусины Olivella. Честер Кинг проанализировал коллекцию и пришел к выводу, что среди бусин есть бусины с косыми насечками, что позволяет предположить, что они использовались чумашами после 1250 г. до н.э., но до 1770 г. до н.э. Была найдена только одна параллельная бусина с косыми насечками, тип, используемый после 1500 г. до н.э. и до 1770 г. н. э. Грубые дисковые бусины в коллекции использовались между 1780 и 1795 гг. н. э. Среди этих грубых дисковых бусин были некоторые, которые демонстрировали конический эффект, но перфорация составляла около 0,9 мм, что слишком мало для доиспанских бусин.
В нижнем убежище также было найдено множество мелких кристаллов кварца, которые, как считается, имели религиозное значение для коренных американцев. Гибсон провел статистический анализ и обнаружил, что кристаллы кварца значительно коррелируют с небольшими ретушированными чешуйками и, вероятно, использовались при создании наконечников стрел.
Гибсон и Сингер обнаружили, что в пещере VEN-195 было много инструментов для изготовления и обработки; следовательно, это была охотничья стоянка. Они надеялись, что на стоянке будет много церемониальных артефактов, таких как свистки, чучела и другие церемониальные предметы, а утилитарные инструменты будут отсутствовать, но вместо этого авторы нашли более 400 мелких ретушированных чешуек, а перегной в некоторых местах достигал уровня 60 см. Авторы предположили, что пиктограммы и артефакты связаны между собой, а вместе они указывают на то, что пещера VEN195 была местом сезонной охоты. Из-за отсутствия ритуальных предметов Гибсон и Сингер больше не упоминали о церемониальных или религиозных событиях, даже с учетом фрагментов человеческих костей, которые были сожжены.
Гарвин позже настаивала на том, что сожженные фрагменты костей указывают на ритуальную деятельность, поскольку «послепогребальное сожжение практиковалось протоисторическими чумашами».
После выхода отчета Гибсона и Сингера Глория Гарвин в 1978 году написала книгу «Шаманы и символы наскального искусства», в которой обсудила альтернативные варианты вывода Гибсона и Сингера о том, что пиктограммы из пещеры VEN-195 были связаны только с охотой. Гарвин согласилась с тем, что в этой пещере действительно происходила какая-то живая и охотничья деятельность, о чем свидетельствуют артефакты. Но она отметила, что пиктограммы представляют собой изображения антропоморфов, птиц, лягушек и абстрактных рисунков, а не сцены охоты. Здесь нет изображений оружия или охотников, преследующих животных, например оленей, — вообще никакой связи с охотой. Гарвин считала, что убежища имели церемониальную составляющую. Она утверждала, что «наскальные рисунки нужно рассматривать с точки зрения, которая учитывает религиозную и ритуальную символику системы верований аборигенов». Гарвин использовала этнографические аналогии, чтобы поддержать свою теорию о том, что VEN-195 было не только местом охоты, но и использовалось как церемониальное место; она закончила свою статью замечанием, что «шаманам тоже нужно есть».
Существуют истории о том, как шаманы использовали орлов для доступа в неземной мир, чтобы парить над землей, как это делает орел, или обладать острым зрением, чтобы «видеть» и понимать видения. Беркутами также восхищались за их мастерство в охоте. Их считали бесстрашными охотниками, которые умело преследуют добычу и умеют быстро убивать добычу. Они также символизировали мужество, свирепость и успех в военных действиях. В своей работе Гарвин отметила, что Бони-Маунтин и ее рельеф были идеальным местом для гнездования, охоты и выращивания потомства беркутов.
В верхнем, меньшем по размеру, убежище есть четыре элемента, которые, как кажется, имеют «крылья», как у птицы, с перьями на крыльях и хвостовыми перьями. Два из этих изображений имеют трехпалые когти на лапах; их можно назвать «орлами», как показано на рис. 2a. Оставшиеся два элемента, похоже, имеют антропоморфную особенность: пятизначные цифры на лапах, а не когти. Эти изображения можно назвать «антропоморф/орлы» (рис. 2b).
Эти изображения расположены рядом с рыбой-мечом, человеком-лягушкой и еще одним антропоморфным элементом. Действительно ли это орлы и сочетание антропоморфа и орла? Кинг предполагает, что эти элементы были орлами-танцорами и что VEN-195, возможно, был местом «обучения антап».
Гарвин указал три причины считать эти изображения орлами. Во-первых, это место: скалы Бони-Маунтин — идеальное место для гнездования беркутов. Во-вторых, американские индейцы верили в церемониальное значение орлов для их культуры, и, в-третьих, орел привлекателен для всех как олицетворение мистического видения и полета.
Гарвин привел еще множество этнографических аналогий, связанных с историями о том, как орлы, кондоры и грифы открывали доступ к потусторонним мирам шамана и наделяли его силой.
Охотники (и танцоры тоже) часто надевают орлиные перья, чтобы «перенять» силу, зоркость и смелость орла как охотника. В литературе, на которую ссылается Гарвин, упоминается, что орлы — покровители и духи-покровители шаманских искусств. Шаманы верили, что можно стать орлом и парить над землей, обладая качествами орла.
Гарвин пересказывает историю индейев кауилла о поимке орленка и его ритуальном убийстве, широко распространенную среди индейцев Южной Калифорнии. Орлиные гнезда принадлежали вождям чумашей и их семьям. Орленка ловили и выращивали в семье вождя. В назначенное время молодого орленка предавали смерти, а его пернатую шкуру натирали мягкой тканью и использовали для ритуальных действий. Юбка из перьев орла была найдена в районе Куяма на территории племени чумаш рядом с пиктографической площадкой. Гарвину и авторам неизвестно, есть ли на этом месте пиктограммы орла или нет.
Пиктограмма на рисунке 3a и b была названа Гарвином «Сновидец и сновиденное» под влиянием личного разговора с Карлосом Кастанедой. Кастанеда говорил с Гарвином о тонале, сновидящем, и нагуале, сновидении. Другими словами, речь шла о том, как шаманы могут покидать свои тела и улетать в другие миры, перевоплощаться в животных и общаться с другими духами — базовый принцип знаний для тех, кто практикует шаманские искусства. Кастанеда поделился с Гарвином рисунком, который дон Хуан дал ему для объяснения концепции и практики сновидца и сновидицы. Изображение, нарисованное шаманом племени яки, было почти идентично пиктограмме «Сновидец и сновидица» в пещере VEN-195.
Гарвин утверждает, что шаманы чумашей были, по сути, членами далекого религиозного закрытого общества. Гарвин утверждал, что аллегории из Соноры (Мексика), увиденные в Южной Калифорнии, не должны быть неожиданными, поскольку между шаманами должны быть какие-то общие черты в их верованиях и практиках. Таким образом, по мнению Гарвина, пиктограммы на VEN-195 подтверждают теорию о том, что убежища также являются церемониальным местом.
Ларсон применил D-Stretch (метод улучшения изображения; см. рис. 4a) к изображению в верхнем убежище, которое выцветало, и обнаружил аспекты фигуры, которые не были видны невооруженным глазом. То, что казалось двухголовым зеркальным изображением верхней части туловища антропоморфа (согласно эскизам Гарвина; рис. 4b), оказалось еще одним антропоморфом/орлом (рис. 4c). Однако это изображение, по-видимому, выполнено в ином стиле, чем другие орлы и антропоморфы/орлы, найденные в верхнем убежище. Это изображение создает впечатление, что происходит трансформация, что антропоморф превращается в животное, а именно в птицу, возможно, в орла. Ноги и руки антропоморфа кажутся перепончатыми, на ногах уже не пять, а четыре пальца, которые могут превратиться в три пальца и стать когтями. Перепонки на руках, похоже, становятся перьями, а нижняя часть туловища антропоморфа превращается в хвостовые перья.
Гарвин также кратко упомянула о мистических свойствах антропоморфной лягушки, которая иногда может олицетворять смерть. Она привела в пример погребение на соседней стоянке в Малибу (LAN-264), где умерший был похоронен в позе человека-лягушки (см. рис. 5a, b). Интересно отметить, что в 2 милях от VEN-195 находится VEN-57, еще одно скальное убежище с красно-охристыми пиктограммами безголовых лягушек и круговыми узорами.
На этом месте были найдены два захоронения: одно из них было перезахоронением, а другое — погребением в скрюченном положении.
