Несколько опытов перепросмотра участников группы ИКСТЛАН
Я помню, как совсем маленьким ребенком видел летающие за окном черные тени, и боялся их. Я называл их «моти», и помню, как я думал «вот опять моти прилетели», и как я бежал жаловаться на них родителям, а они меня успокаивали, говоря, что «мотей» не существует и это моя выдумка. Мне же было страшно их видеть и я знал, что они здесь, и прилетают к нам время от времени. Об этом я надолго забыл, и только прочитав у Кастанеды про летунов лет 20 назад, вспомнил и был ошарашен, поняв, что я их видел ребенком. Помню насколько долго я был впечатлён всем этим и насколько верил в то, что описано у Кастанеды, про то, что нами питается хищник.
***
Несколько дней назад у меня на работе случился довольно жесткий разговор с начальником. При этом я был в хорошей физической и энергетической форме на момент разговора. Поэтому я осознал, в какое состояние меня вогнал этот разговор, и тем же вечером взялся его перепросматривать.
А состояние было… полным бессилия, словно бы я скован по рукам и ногам притом был наполнен каким-то странным чувством – оно было одновременно и злостью, и отвращением, и ужаса, и всем вместе… и острой жалостью. Моя хорошая энергетическая форма позволила этому чувству удерживать это чувство словно бы в небольшом «пузыре» и смотреть на нее «снаружи», как если бы она была частью внутреннего аквариума.
И когда я начал перепросматривать, я вспомнил. Это был очень-очень ранний момент детства. Я не помнил окружения, вокруг были какие-то цветные пятна. Но я был в тот момент очень маленький. Похоже, я только недавно научился вставать на ноги.
И я вспомнил момент, когда летун «сел» мне на голову, на левую часть макушки. То, что он «сел» – это неточное слово, это было больше похоже на «вбил» или «с усилием проник» в меня. Причем это проникновение было не прямолинейным. «Щупальце» или острие летуна проникло через левую часть головы, как я говорил, затем оно как-то неровно двигалось вниз вдоль ребер (видимо, встречаясь с более плотными энергиями внутри тела) а затем, вдруг повернув, направилось к печени, где и «зацепилось».
Я увидел себя, ребенка, который с ужасом наблюдал то, что с ним происходит. Я все осознавал, и это было невероятно и чудовищно. И особенно чудовищным это было для меня потому, что никому из взрослых я не мог об этом рассказать. У меня не было для этого слов и объяснений, да и у взрослых для этого не было слов, никто об этом не говорил. Я тогда никак это для себя не формулировал и никаких слов типа «летун» у меня для этого не было. Я просто испытывал удушающий ужас и отвращение, парализующую меня смесь чувств. И я чувствовал происходящее, я ощущал огромную непроницаемую для меня массу равнодушного всесилия, которая окружала меня. Она обладала чудовищным превосходством надо мной. Я был никем, никакие мои желания, мысли или интересы в расчет не принимались. И, она сломала меня тогда как видимо, до этого сломила всех других людей.
Единственной моей защитой от происходящего было забыть о случившемся. Поскольку я был ребенком, и моя точка сборки была еще очень подвижной, мне это удалось. Я чем-то отвлек себя, а возможно и родители отвлекли меня от плача (немотивированного с их точки зрения). Я что-то поел, поиграл, слезы на глазах высохли.
И я осознал, как много черт моей личности было завязано на том способе, которым я себя успокаивал и утешал. И вообще, на том моменте. Например, моё плохо скрываемое отвращение и неприятие (смешанное иногда с болезненным любопытством) к любым неорганическим существам. Одновременно я осознал, что таких моментов проникновения летуна было много. Эти ситуации как бы «спрятаны» от перепросмотра в позициях точки сборки. Из-за подвижности точки сборки в детстве эти позиции «раскиданы» по кокону. И для возвращения целостности их все придется найти и вспомнить. Для того чтобы вспомнить себя. Забыть — означало сдвинуть точку сборки в новое положение, в которой мой страх не имел такого сильного значения.
Когда я это вспомнил, я рыдал.то было какое, то сухое рыдание. Мне было трудно рыдать, как будто бы какая-то холодная безразличная маска придавила сверху и не давала мне плакать слезами. Слезы пробивались наружу, как капли из-под тяжелого камня.
В какой-то момент произошло странное (я находился ночью в лесу) – серебряное кольцо неожиданно «выпрыгнуло» с моего пальца и улетело в траву. Я включил свет и потратил час, тщательно перебирая каждый миллиметр земли. Но кольцо как будто пропало где-то в щели другого мира. Я так его и не нашел.
И, похоже, я разозлил кого-то. Несколько дней меня, как говорится, «плющило», «рвало» и «таскало» из состояния в состояние. У меня вдруг ни с того, ни с сего, заболела нога. На меня по очереди находили самые мрачные, печальные, тревожные эмоции. Похоже, кто-то был недоволен, что я вспомнил.
Ну, что ж, держись, рептилия, я иду.
***
Я помню нечто похожее в своей истории.
Помню, как меня собирали в ясли (т.е. возраст до 5 лет). А я не хотел идти туда и капризничал.
Отец психовал, и как-то жестко заговорил со мной.
Тут я почувствовал, как будто что-то проникло через мою голову в мои глаза. И на какой-то короткий момент я увидел картину в равной степени омерзительную и величественную. Передо мной колыхалась огромная масса похожая на ската. Только глаза у него были расположены на морде прямо, как у человека. И это были мои глаза. Существо смотрело на меня с бесконечной властностью и жесткостью.
Я не просто испугался, меня подавила и загипнотизировала эта картина. Одновременно ужас, омерзение, неизбежность, глубокая уязвимость и тотальная слабость перед невероятным существом. Я упал на пол, на спину и расплакался от глубины переживания. Со мной случилась истерика. Отец счел, что я капризничаю и повел себе жестко. Отвел в ванну и перекинул через ногу и дал ремнем по заднице. Не больно. Он думал, что я ору от страха перед ним. Но у меня перед глазами стояла картина с гигантским злобным скатом. И еще один момент, посмотрев на отца, я увидел такие же глаза полные власти и жесткой злобы. От этого я снова закричал, мне казалось, что я в окружении. В один момент приветливый мир перевернулся, и повсюду невидимая диктатура раскидала свои щупальца.
Не помню, как успокоился. Но потом истерики случались уже постоянно, лет до пяти. Как проходили повторные истерики, я пока не вспомнил, но думаю, что эта картина преследовала меня долго.
Осознать, а тем более, с кем-то поделиться было невозможно. Даже сейчас, сложно подбирать слова, а что говорить о ребенке. Родители отмечали, что я закатывал истерика без повода и не мог объяснить, что не так. Как правило, за этим следовало устрашение ванной и ремнем. Со временем мне как-то удалось забыть эту картину и истерики прекратились.
Присмотритесь к детям, капризы не всегда немотивированны. Иногда они полнее воспринимают мир, и он их ужасает.
***
Как проникали в тело не помню, но помню леденящий ужас и безразличие со стороны какой-то сущности, которая «жила» в подвале дома в деревне ( в другой деревне) в определенном положении точки сборки. А еше вспомнил, как какая-то хуйня ходит за закрытой дверью в мою комнату и ждет, когда я ослабну или умру, чтобы съесть. Чтобы это вспомнить, пришлось сдвинуть точку сборки.