Так они говорили: когда мы умираем, то не верно, что мы исчезаем, потому что мы все еще живы, потому что мы воскресаем, существуем, просыпаемся.
(Códice Florentino, lib. X. cap. XXIX)
Мы все ищем «новое» и «свежее». Мы открываем свои сердца для новых путей, для новых взглядов, для новых ощущений и чувств. Мы сновидим «новую» мечту и строим «новые» планы.
Однако на пути всего нового стоит один простой, но мощный энергетический факт:
Пока что-то не умрет, ничто новое не появится.
Это то, что объяснил однажды Дон Хуан Карлосу Кастанеде в числе первых непреложных истин.
Пока мы не перераспределим энергию от старых идей, представлений и путей, новые сновидения не будут работать. Пока старые эмоции не умрут, новых чувств мы по-настоящему не испытаем. Пока старые механизмы не утратят свою силу, новые будут работать, по большей части, вхолостую.
Это секрет 90% ваших неудачных попыток реализовать свою «новую мечту».
Не может быть ничего по-настоящему нового там, где живет и прекрасно существует «старое».
Пока прежний вы не уйдете со сцены, на нее не выйдет новый вы.
Поэтому вопрос в следующем: как освободить пространство для нового?
Или, другими словами, как пригласить смерть для того, чтобы она дала нам свободу маневра? Как умертвить, обездвижить и вывести из игры старые привычки, мысли, способы действовать и реагировать? Как отпустить то, что цепляется и не хочет уходить?
Дон Хуан дал множество абстрактных инструкций на этот счет.
Вопрос в том, как их применить в каждом отдельном случае. Как прекратить подпитывать образ себя? Как сделать смерть своим лучшим другом и помощником в поиске свободы?
И мы будем искать ответ на этот вопрос.
Без осознания смерти, из чувства собственного бессмертия и неуязвимости – никаких «новых сновидений» с нами случится не может.
Некоторые вещи Дон Хуан просто «вколачивал» в Карлоса, как гвозди в бетонную стену. И это то, что мы сами должны с собой сделать – вынудить себя к определенным точкам отсчета. Ибо самая коварная часть того, что называется словом «эго» – это встроенная и довольно скользкая убежденность в собственном бессмертии. Понятно, откуда берется эта идея – она очевидно не принадлежит самому человеку, существу весьма смертному, а подчас и внезапно смертному. Это идея происходит от самого эго, которое имеет частично неорганическое происхождение, и эта неорганическая часть действительно относительно бессмертна по сравнению с человеческой частью. Этот факт косвенно подтверждается тем, что именно наше эго страшится смерти больше всего.
Ни физическое тело, ни энергетическое тело смерти не страшатся. Внутреннее знание о смерти и приятие смерти встроено в наше физическое тело. Более того, само наше тело на микроуровне содержит своего рода эмиссаров смерти – специальные клетки-убийцы, которые расправляются со своими неисправными клетками и клетками-чужаками. Наше тело непрерывно умирает и от того, насколько точно и своевременно работают встроенные механизмы смерти, зависит то, насколько здоровым и молодым является само тело. Чем старше тело, тем труднее оно «умирает». Чем хуже работают эти эмиссары смерти, тем мы слабее и уязвимее. Смерть в каком-то смысле очищает, освобождает и защищает нас.
Наши родители с детства берегут нас от фактов смерти. Это считается «жестоким». Однако гораздо более жестокую и немилосердную шутку с нами играет неосознаваемое убеждение о собственном бессмертии, о том, что в запасе у нас еще дофига времени на все, чего мы пожелаем.
[add_single_eventon id=»4200″ ev_uxval=»3″ ]