Top.Mail.Ru

«Мы как человеческие существа живем в постоянной жажде и со страхом освободиться».

«Необходимо отменить эгоманию и открыть свое энергетическое тело», — указывает Кастанеда.

Карлос Кастанеда не знает «Маркоса» и не знает о EZLN; он не читает газет; он отрицает, что является гуру или мессианистом; он считает сострадание и социальные проблемы ложью, которая сама себя возрождает; он критикует гуру и торговцев Богом; он уверяет, что его мать была «коммунисткой и памфлетисткой». Эти и другие вопросы он затронул в беседе со СМИ в перерыве семинара «Новые пути тенсегрити», который проходит с пятницы по воскресенье в Мехико и с которого начинается этап массового распространения его знаний как мага или шамана. Более часа, в субботу вечером, автор «Учения дона Хуана» и «Сказки о силе» отвечал на множество различных вопросов. Со спокойным красноречием, часто шутя, всегда уважая своих собеседников, сдержанно, Кастанеда переходил от одной темы к другой, пока вопросы сыпались от восьми журналистов, окружавших его. Одно но: никаких камер и диктофонов. Далее представлена версия беседы, отредактированная и собранная из заметок. Удобно иметь в виду, что для Кастанеды слова недостаточны и ограничены, чтобы описать или объяснить его опыт мага; кроме того, он придает им значения и смыслы, которые ускользают от линейной логики, в которой мы обычно движемся.

«Как маги рассматривают духовность и чувство божественного?»

«Я не знаю, как вы понимаете духовность. Противоположность плоти?»

Не обязательно, но как часть целого — по-разному.

«Ну, в этом смысле Хуан Матус — чистый дух. Маг верит в дух человека, а не в духовность. Дон Хуан говорил: «Я люблю свой дух. Человеческий дух прекрасен. Если ты думаешь, что ты мне что-то должен, но не можешь заплатить, заплати духу человека». «Что касается божественности: «У шаманов нет чувства молитвы, они не преклоняют колени перед божеством. Нет необходимости в мольбе. Они просят намерение, силу, способную создавать и изменять все, вечную силу. Но они не умоляют».

«Когда вы говорите о магах Древней Мексики, о ком вы говорите? Ведь здесь были разные культуры: майя, ацтеки…».

Нет. Для дона Хуана древние времена Мексики были примерно семь и десять тысяч лет назад.

«Как проходил процесс вашего разрыва с доном Хуаном?»

Разрыва не было. Это он мне так сказал. Приходит время, когда он понимает, что я настолько отличаюсь от него, что он не может продолжать делать со мной то, что делал. И он начинает загонять меня в ловушку; он закрывает все выходы и оставляет мне только один.

«Вы знаете индейцев Мексики. Они живут в очень плохих условиях, и шесть тысяч из них сидят в тюрьмах; насколько вас интересуют индейцы Мексики?».

Меня они очень интересуют. Однажды я задал вопрос дону Хуану. Некоторое время назад я написал книгу, которая не могла быть опубликована, «Слава Начо Коронадо». Начо был индейцем яки, который болел туберкулезом и думал, что с помощью банковского кредита он сможет купить «Витаминол» и вылечиться. Я спросил дона Хуана: «Ты не беспокоишься об этом? Я сочувствую Начо». Он ответил: «Да, я очень беспокоюсь; но о тебе я беспокоюсь еще больше. Думаешь, ты лучше?… Конечно, я очень сочувствую мексиканцам, но я сочувствую и тебе. Мы все вовлечены в состояние жажды, которая охватывает нас, не давая нам покоя, не давая нам ничего.

Что вы думаете о Маркосе, о Сапатистской армии национального освобождения (Ejercito Zapatista de Liberacion Nacional) и о восстании индейцев в Чьяпасе?

«Кто? Маркос? Я его не знаю. У меня нет ни малейшего понятия. Ох, я заблудился! Извините, я ничего не знаю».

«Что вы чувствуете по отношению к человечеству?»

Это чувство печали. Я работаю для человечества (…) Человек — необыкновенное существо, что подразумевает огромную ответственность. Но он находится во власти я, я, я, я, я, я, я. Почему такая однородность? Почему все превращается в культ эго? Почему люди так боятся освободиться?

Свобода в понимании Кастанеды включает в себя разрушение «предрассудков восприятия», отмену эгомании; достижение Сновидения, которое позволит каждому из нас открыть свое «энергетическое тело». И, в конце концов, быть в состоянии начать «трудный, но изысканный» путь в другие миры.

В логике нашего повседневного мира это освобождающее намерение может быть истолковано как мессианское; а мы уже знаем, что происходит с мессианским опытом…

Нет, нет, нет, нет. Это слишком постыдно. Мы не настолько достойны. Мессианство — это нью-эйдж и все гуру новой волны. Мы ничем не притворяемся. Мы не даем надежд на то, чего не можем дать.

«Как вы сочетаете эту заботу о человечестве с отсутствием интереса к таким проблемам, как Босния или Чьяпас, где много человеческих страданий?».

Но, милые пирожки (С испанского: «corazonzotes», «большие сердца»), пожалуйста, страдания есть везде, не только там! Моя мать была коммунисткой, памфлетисткой, пролетарием. Я унаследовал это. Но дон Хуан сказал мне: «Ты лжешь. Ты говоришь, что тебя это беспокоит, а сам смотри, как ты к себе относишься. Прекрати уничтожать свое тело. Ты действительно чувствуешь сострадание к своим ближним?» «Да», — ответил я. Достаточно, чтобы бросить курить? Нет! Мое сострадание было обманом. Старый бандит сказал мне: «Будь очень осторожен с социальными развлечениями. Это плацебо, это большой обман. Это ложь, которая порождает сама себя».

«Почему вы, как человек своего времени, не читаете газет?».

По той простой причине: я очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень закален против злободневных вещей.

«Вы писали, что путь воина — это путь одиночки. Не противоречит ли это тому, что вы проводите такие массовые курсы, как Тенсегрити?»

Нет. Я здесь не для того чтобы говорить о сложных вещах. Возможно, Тенсегрити даст вам энергию, чтобы поговорить о действительно трудных вещах. Но вы должны с чего-то начать.

«Учение дона Хуана» породило культ некоторых галлюциногенных растений, но теперь вы обесцениваете эту книгу; вы говорите, что ее лучше забыть. Почему?»

Идея принять одно из этих растений без подготовки ни к чему не приведет. Максимум — к мимолетному смещению точки сборки. Когда дон Хуан дал мне их, это было уместно на тот момент. У меня был очень строгий дед и я был убежден что он поступал правильно. Моя точка сборки была почти обездвижена. Дон Хуан Матус сказал мне: «Твой дед — просто старый пердун». Моя точка сборки была словно заварена, и он знал, что может сдвинуть ее только с помощью галлюциногенов. Но он никогда не делал того же с другими; он даже не давал им кофе. Галлюциногены имели ценность только для меня, но я воспринимал их как нечто общепринятое.

«Что вы ожидаете от открытости, которая сейчас начинается?».

Я не знаю, что произойдет. Дон Хуан никогда не говорил мне, что именно произойдет со мной перед публикой.

Раньше мы были внимательны и действовали в соответствии с велениями дона Хуана. Он запрещал нам быть в центре внимания. Теперь я хочу учить так, потому что это огромный долг, который я больше не могу отдать ему лично.

«Вы не боитесь стать гуру?».

Нет, потому что у меня нет эго; это невозможно.

Copyright Газета La Jornada

Дата публикации: 29 января 1996 года