Высказывания Марко Антонио Карама из документального фильма «Тайна Карлоса Кастанеды» (2019 г).
Я впервые встретился с Карлосом Кастанедой в конце 1980-х годов. В это время он приехал в Мексику, чтобы представить одну из своих главных работ «Дар орла». На протяжении многих лет он избегал широкой публики. Конечно же, аудитория была переполнена. Около 500 человек ждали встречи с легендарным Карлосом Кастанедой. Время шло, а он все не появлялся. Ведущий вышел на сцену и сообщил, что что-то случилось, и Кастанеда решил отменить презентацию. Все были очень разочарованы и стали потихоньку покидать зрительный зал. Но очень небольшая группа людей, может быть 10-12 человек, решили остаться, и я был среди них. У нас была какая-то внутренняя уверенность, что он, в конце концов, выйдет. И затем через четыре или пять часов, к нашему изумлению, вышел Карлос. Он рассказал о своей книге, а затем, когда мы спросили его — почему он решил отменить презентацию, он ответил, что произошло некое важное событие, когда он собирался выйти на сцену. Он что-то увидел на сцене, что-то подозрительное, аномалию с точки зрения мага. Это привело его к решению не проводить презентацию и подождать второго знака, который бы подтвердил или опроверг увиденное им в первый раз. Этим знаком стал человек, который был среди оставшихся в аудитории и ждал четыре часа, как если бы зная, что Карлос все же выйдет. И этим человеком был я.
Он был великий манипулятор. Полагая с его точки зрения, он думал, что, держа всех у своих ног и заставляя соперничать за его одобрение и расположение, он ослабит их эго. В действительности, это все стало похоже на секту, где он был центром всеобщего внимания, требовательным и тираничным, позволяющим себе оскорблять других. Он никогда не был таким со мной, но наши отношения стояли особняком. С теми же, кто искал его внимание, соревнуясь за место среди приближенных, он был очень, очень тираничным. В общем, после многих лет близости и общения с Карлосом, я видел много противоречий его учении и поведении, что не отрицало его гений и глубокую духовность. Просто в то время я понял, что мне чего-то во всём этом не хватало, что это было не совсем то, что мне нужно.
Карлос Кастанеда был очень поэтичным человеком, что совершенно игнорировали в нём охотники на фактов. Была ли магия дона Хуана реальной? А где он был с этого года по этот? Они абсолютно не видели красоты его поэзии, неосязаемого качества того, что он пытался донести, что невозможно передать словами.
Один из вопросов, которые мне задавали люди после того, как я познакомился с ним и стал проводить с ним много времени, был о том, используем ли мы наркотики, или езжу или я в Мексику принимать пейот. Однозначно, нет. У Карлоса этот период закончился задолго до встречи со мной, он считал, что есть другие способы раскрыть двери восприятия. Такого рода психоделические вещества использовались только для людей, чья ментальная психическая структура была слишком жёсткой. В таких случаях психоактивные вещества использовались в ритуальных целях для того, чтобы на время остановить работу концептуально двойственного ума. В этом состоянии учитель мог донести учение о природе ума. Также важно помнить, что использование этих вспомогательных средств вредно для саморазвития, хотя бы из-за того, что большинство таких веществ нейротоксичны, то есть имеют дегенеративное влияние на нервную систему. Их использовали в редких случаях для людей с особыми проблемами.
Важная цель этой традиции была в том, чтобы создать определённый набор обстоятельств вокруг человека — как внешних, так и внутренних, с целью временной остановки концептуально двойственного ума. Природа ума, которая выходит за пределы пространства иронии, двойственности или понятийности, просто проявляется естественным образом. Поэтому, чтобы стабилизировать природу ума, практик должен развивать одну точку концентрации. Для этого в традиции дона Хуана необходима личная энергия. Эта энергия лежит в событиях нашей жизни, не только текущих, но и прошлых. Поэтому появляется второй инструмент работы — созерцательный инструмент, имеющий параллель с буддийской традицией, так называемый «пересмотр». В нём мы очень осознанно воспринимаем жизнь и таким образом высвобождаем энергию из ментальных страданий, эго, ловушек, тех мест, которые забирают неимоверное количество энергии. Так мы обретаем целостность.
У меня была возможность долгое время и многие годы и встречаться, и общаться с теми, кто принадлежал к этому поколению. Тайша Абеляр, Флоринда Доннер-Грау, они исчезли. Я не знаю, что в точности случилось с ними. Когда Карлос умер, они коллективно совершили некий рит магического самоубийства, что-то в этом роде. Но я также встречался и с некоторыми членами старой индейской группы Кастанеды, такими, как Донья Соледад. С ней у меня были дружеские отношения на протяжении многих лет. Это были мексиканцы, поэтому они разделяли многие элементы нашей культуры. И при этом состояли в большом родстве с культурами коренных народов Мексики. Их интерпретация пути мага более традиционна. Донья Соледад была не только великим магом, но и великим лекарем. Она была состоявшейся женщиной-шаманом, прекрасным оратором, кроме того, работала преподавателем театрального искусства в государственном независимом университете Мексики, была успешной актрисой и очень сильной женщиной. Благодаря Донье, мне также довелось повстречаться и с другими членами этой группы, в частности, с Паблито. Они очень сильно отличались от новых учеников Кастанеды, из которых большинство были американцами, воспринимавшими учения Кастанеды через собственный опыт или опыт Карлоса, но они через откровение тех магов, которые учили самого Кастанеду. Поэтому эти две группы оставляли разные впечатления.
Я действительно думаю, что линия передачи Кастанеды была уникальной. Нет ни одной другой линии магов, которая говорила бы о магии так, как говорил он. Я правда считаю и знаю, что есть очень много других линий передачи магических знаний в Мексике и Латинской Америке, но нет ни одной, у которой была бы такая мудрая и понятная структура, какую сформулировал он в рамках своей традиции, основываясь, разумеется, на своем образовании. В основе его образования лежат несколько факторов. Первый — это особенное влияние буддизма, которое испытала на себе эта традиция. Я думаю, именно это дополнение к их традиции во многом преобразовала её внутреннюю структуру и внешний вид. Второй элемент — это традиция, которая помаленьку проникала в современную городскую среду. Знание сельских коренных индейцев стало приходить и в мексиканские города. Это притянуло людей, которые не были чистокровными индейцами, метисов, граждан, находящихся под влиянием европейской мысли. Традицию несли людям с современным мировоззрением и образованием. По крайней мере, так было в 20-м веке. Это делали предшественники нагваля дона Хуана – нагваль Хулиан, затем сам дон Хуан, затем Кастанеда. Таким образом была преемственность с современным мировоззрением, обогащенным философской традицией Запада, а также Востока. Я бы не сказал, что он занимался плагиатом, я считаю, он был в постоянном диалоге с этими традициями, которые обогатили его язык, его мировоззрение, его способ передачи этого древнего знания. Но, с другой стороны, верно и то, что я думаю, по крайней мере, к концу в традиции возникла трещина, которая потихоньку увела этих людей из прежнего фокуса, отрезала в том числе и от корней, от чего в итоге традиция стала сектой, чего изначально не предполагалось.
В те годы, когда у меня была возможность быть в очень близких отношениях с Карлосом Кастанедой, он определённо был одним из самых влиятельных, важных, трансцендентных людей в моей жизни. Благодаря ему, его личности и тому, как он мог влиять на мою жизнь, я смог глубоко понять многие аспекты буддизма, которые, как мне кажется, я бы не смог понять так глубоко и быстро без его помощи. Поэтому, он имел очень сильное и позитивное влияние на меня, и мне очень повезло, что я не стал копировать негативные аспекты его личности, невротическое поведение. Я смог взять только позитивные элементы, которых также было очень много.
На пути магов много препон, особенных обстоятельств, которые намеренно создаются учителем, дабы остановить временное непрерывность двойственного концептуального разума. Когда это происходит, учитель получает возможность указать на сущностную природу ума, и тем самым позволить практикующему распознать нестабильность ума. Этот метод называется «сталкинг». Другой метод, и ему есть множество параллелей в других традициях мудрости, таких как буддизм и традиции мексиканских индейцев, это сновидения, осознаваемые сновидения. Они служат для того, чтобы практикующий в итоге мог распознать иллюзорную природу сновидческих феноменов. «Осознай себя во сне, его иллюзорную природу, и сможешь пробудиться в бодрствующей реальности, осознавая иллюзорность окружающих явлений. Когда же это произойдёт, ты сможешь освободиться от разрушающих влияний, которые эти явления на тебя оказывают. Причине наших привязанностей и отвращений, которые в целом возникают из неведения и двойственного концептуального ума».
Когда мне было семь лет отроду, мой отец инженер работал на стройке в городе Тула. Именно оттуда был родом дон Хуан. Это был город, в котором жил он и бóльшая часть его учителей. Я сопровождал отца в его поездках в это место, и мы ходили в маленький ресторанчик на площади Тулы. Я хорошо помню там одного человека, очень худого и при этом сильного, который очень странно на меня смотрел. Когда я выходил из ресторана, этот человек пронзительно взглянул на меня, кинулся вслед и очень сильно ударил меня по спине. Я был шокирован. Мой внутренний диалог остановился полностью, и я в каком-то смысле увидел природу ума. Он улыбнулся и сказал мне: «Вот так, через это они узнают тебя в будущем». Затем ушел, и я больше никогда его не видел. Вы думаете, это был дон Хуан? Карлос сказал, что это был дон Хуан, и таким образом он отметил меня. Это был тот знак, который Кастанеда увидел в тот день, на той презентации. Мне потребовалось много лет, чтобы в дальнейшем узнать, что в этой цепи учителей был знаменитый нагваль по имени Лухань. Он жил в конце 18-го века и был китайцем по происхождению, монахом Шаолиня, приехавший в Мексику в ходе великого переселения китайцев на Запад. Он приехал в северную Мексику, где встретил знаменитого нагваля, который просветил его в индейскую традицию. Так осуществилось слияние буддийского учения и индийской традиции. Это отчасти объясняет мои двойственные корни в буддизме и этой индейской практике. И все это длится с конца 18-го века, все благодаря этому нагвалю по имени Лухань
Линия Кастанеды — это многие поколения древних магов, которые могли распознавать природу ума подобно тому, как этому наставляют в тибетском учении Махамудра или Дзогчен. Но на мой взгляд, в линии Карлоса не хватает сострадания и любви. Мне не кажется, что они освоили идеалы мадхи-сатвы. Учителя Кастанеды больше тяготели к силе. Это не означает, что в них не было знаний или мудрости, но им не хватало этого элемента, от чего в их личностях не было равновесия и был дисбаланс в саморазвитии, на мой взгляд.
Ближе к концу своей жизни им была основана организация «Cleargreen», которая обучает движениям Тенсегрити. Многие люди смогли поучаствовать в семинарах Тенсегрити, которые его организация проводила по всему миру, в частности в США.