Top.Mail.Ru
Пещерные люди

Пещерные люди

Сказ про то, как практикующие в Съяны ездили

Как это было. Обещали дождь, грозу, апокалипсис. Обещанья не исполнили – по голубому небу ползли ленивые облачка, солнце жарило как из пулемета.

Сначала заблудились. Навигатор повел нас в стену, в пустоту. И странное дело – прямо знак какой-то, целый день нам встречались пары детей. Например, по дороге к пещерам встретилась огненно-рыжеволосая девочка по имени Ева с мальчиком и велосипедом. Девочка, кстати, нам наврала и чуть было не увела в противоположную сторону. Фантазерка.  Но потом мы встретили четырех суровых одинаковых мужиков, похожих друг на друга как патроны в обойме. Они то и выдали суровую мужскую правду о том, где дыра.

И вот мы тут. У входа, точнее, у колодца. Из дыры в земле тянет холодком. Тут же встречаем нашего будущего проводника. Парень-переросток, немного неловкий и медлительный, на вид простоватый, для мужества дымит сигаретой, предлагает заварить доширак на огне свечи.

Тут же встречаем другую пару детей, на сей раз с дедушкой. Лезут внутрь перед нами, затем с воплями выскакивают. Девочке страшно темноты. Но девочка молодец, увидев ныряющих под землю нас, решила, что раз такие смешные дяди и тети не боятся, то и ей, девочке, бояться не надо.

Итак, падаем внутрь. Приятная прохлада (после жары для вспотевших нас), темно, черно, хоть глаза выколи. Половина забыла фонари. Господи, голову бы не забыли, как говорила моя бабушка. Это мой ВД.

Записываемся у входа в бортовой журнал.

Проползаем через скользкие камни, нежно их обнимая. И ну тут же фоткаться, селфи фигачить. Ну конечно, у нас, как у тех женщин из русских селений: коня остановила, избу погасила, и селфач будь добра сделай, покажи миру себя. Идем. Нагнувшись. Головой бьем потолок периодически. Кто-то ойкает, а кто-то бьет молча. Ну а что он тут, понимаешь, висит такой нервно-неровный, этот ваш потолок? Всю дорогу избиваем потолок головами (некоторые) и  мечтаем о каске.  Вот эротическая мечта такая – о каске с фонариком. Изысканная фантазия, как жираф у озера Чад.

Дети прыгают, то спереди, то сзади, шумят и веселятся, в меру безумно, как любые дети. Очаровательные. Ученые считают, что природа сделала детей очаровательными, чтобы взрослые их не убили. Находим зал с качелями. Что качели делают в пещере? Говорят, что очень круто качаться на них в полной темноте. Но у нас шансов на темноту и тишину нет, у нас дети и их дедушка. Идем дальше. Встречаем разных забавных людей, не менее забавных чем мы.  Приходим в зал с Аристархом. Он качается на повешенном к потолку камне. Скелет Аристарха давно украли, остался лишь облик и дух его в камне вместо головы.

И тут часть народа с детьми уходит вперед, мы мешкаем, и в итоге теряемся. Идем искать всех, но они как в воду канули. И тогда мы включаем наши паранормальные способности чтения карты и идем по карте в грот Громова. Но в гроте Громова никого из наших нет, лишь два гнома в каменном лазу добывают самоцветы. Они никого не видели, ну окей.  Идем назад и тут нам приходит светлая мысль попасть в грот «Идиоты» (любим же мы Достоевского, ага).  Заходим, там уютно. Сидим в тишине, глаза закрыта (а даже если открыты – какая разница?). Только моя куртка похрустывает на сгибах, дыхание шумит как камыш, и кровь бежит, стуча сердцем, по кругу. У меня прет перепросмотр, но я чую что оставшиеся все в легкой панике и раздрае, надо идти спасать. Или самому спасаться.

Идем. Застаем всех, спасаем от юных «старожилов», присевших им на уши, детей правда уже нет. Двигаемся в грот «Три поросенка». По дороге, перелезая через нору в камнях, у меня свело ногу. Всегда мечтал написать это предложение, оставив его несогласованным. Реально, кстати, свело, потом еще пару дней ощущал.

В гроте, наконец, начинаем практику. Сначала сидим долго в тишине, без подсказок. Сама тишина, сущая темнота поглощает внутренний диалог. Звуки глохнут в этих стенах, и мысли сами собой начинают вязнуть и приглушаться. Под землей все немного космическое – понимаешь, что это мокрая дикая планета, которая несется сломя голову в космосе, а не просто степенная земля-матушка. Полное отсутствие света начинает порождать картины перед глазами – получается, что мы мыслим изображениями, образами визуальными – то есть тем, что описывает наш язык, на что у нас хватает языка. А я языке каждое слово привязано к визуальному образу. А понимаешь и видишь это с очевидностью при полном отсутствии какой-либо визуальности.

Пока мы всей нашей группой тишим в седине, в соседнем гроте наш проводник шебуршит чего-то, копыхается, заваривает с понтом свой доширак, тянет свою сигаретку.

А мы начинаем звучать, вибрируем, на все магические гласные и на пару магических несогласных. Звук в пещере плывет, пронизывает насквозь, заползает под самое сердце, изрыгается наружу и обвивает по ногам, сворачивается в кольца как сигаретный дым и умирает на стенках.

Затем издаем крик и слушаем крики друг друга. Крик раскрывает энергетическое тело. Я вижу у крикнувшего энергетическое тело оно словно бы материализуется на несколько секунд, висит во влажном воздухе. И у каждого это тело-крик свое. И после криков все вдруг замерзли и заторопились. Энергия тел запросила солнышка и тепла. Идем назад, по дороге успеваем зайти в храм, он по-православному милый, домашний. Если бы все храмы были такими, я заходил бы них чаще.

Выход на солнце из пещер – это всегда немного рождение, это обнажение мягкого червячка, доверчиво выползшего из яблока на ветер. И мы такие же, взобрались на холм, обнимаемый пеленой солнечного закатного света и овеваемый мягким южным ветром. Таких сказочных облаков, таких образов, как облачные города и гигантские птицы на полнеба, я давно не помню. Третья пара прелестных детей встретилась нам, когда мы садились по машинам.

Закончили же мы свое путешествие под землю в придорожной пончиковой. И это была жирная, вкусная точка.

 

 

[DP_Grid_View_Related_Posts dp_postid=»4791″ dp_title=»Другие статьи о наследии Кастанеды»]

От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Вторая часть

От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Вторая часть

Катастрофа и восстановление. Вторая часть

Продолжаем правдивую историю пиар менеджера группы Тату и телеведущей MTV Беаты Ардеевой, которая практиковала в московской группе тенсегрити под именем Аня Волкова.

На вершине популярности. Первая часть

Мой опыт тенсегрити и перепросмотра. Третья часть

Произошло так.

Вдвоем с лучшей подругой мы поехали к морю заботиться о своем здоровье и кататься на байдарках по горным рекам. Поздней ночью в Турции я ехала по горному серпантину, одна и за рулем… Конечно, это было опасно… Кто-то «вылетел на встречку», я автоматически сдала вправо и в итоге врезалась в столб и скатилась по горе вниз, многократно перевернувшись. Ох, ну, как в кино… Как рассказала потом моя подруга Валя, бывшая со мной в той поездке, она уже раньше заметила, что взятую нами напрокат машину действительно «ведет» и «заносит», а еще же кто-то вылетел на встречную, да и вообще все было ночью и на горном серпантине… Короче, объяснения и оправдания можно найти всегда, но всегда можно и посидеть дома и вообще «никуда не высовываться». Но это же так неинтересно!

Авария была очень серьезная, но я сломала только ключицу. Основной травмой был сильный ушиб мозга, после которого наступила очень долгая кома, более месяца. Когда я очнулась, то узнала, что уже четыре дня в коме считаются критическим сроком. Я оказалась в ней на 33 дня и даже смогла потом ассоциативно улыбнуться, узнав об этом. А, ну еще были мелкие порезы и ушибы, которые пришлось зашивать и лечить, что полностью разрушало мой образ красавицы…

После столкновения все было как в кино: месяц я находилась в капсуле в реанимации турецкой больницы и не выходила из коматозного состояния. Через месяц русские врачи и мои родные приняли решение: в этом состоянии перевезти меня в Москву, где я очнулась на следующий день.

Я очнулась после того, как меня с большими сложностями привезли в Москву. После 33 дней в коме я плохо ориентировалась, с трудом пыталась говорить, никого не узнавала. Потом стала узнавать и даже общаться с друзьями и родственниками. Как выяснится после, я этого времени вообще не помню. Только через полтора месяца постреанимационного лечения я смогла осознать себя в больничной палате.

Тогда, и еще в течение нескольких лет после, врачи отказывались делать прогнозы – они действительно не знали возможных итогов. Уже потом в больницах психологи проводили со мной разные тесты, задавали вопросы и просили завязывать бантики (чтобы проверить степень моей «адекватности», видимо), но для этого необходимо было, чтобы я произносила слова и на эти вопросы отвечала. А в самом начале я еще дышала с помощью трахеостомической трубки.

Я не помню этих дней, помню только частые тесты в последующие два года, когда психологи предлагали мне вспомнить таблицу умножения или последовательность нот. И их я помнила тоже.

Я уже могла общаться с окружающими, но еще не осознавала себя.

Первый момент осознания был коротким: я «включилась», даже не открыв глаза и не почувствовав какого-то дискомфорта от многочисленных травм, и спросила: «Где Семенов?». Окружавшие меня люди уже, видимо, привыкли общаться со мной в обычном режиме, и я услышала разумный обстоятельный ответ: что он куда-то поехал и скоро приедет. Все, после этого я отключилась снова – я не знаю, на сколько часов, дней или недель… Да, конечно, сейчас эта история звучит забавно, а тогда я просто получила нужную информацию и снова уснула…

Следующее воспоминание было уже четче. За время комы я похудела до 40кг. И вот однажды я сидела в палате с родственниками – они чем-то меня угощали… Следующий эпизод – первое, что я теперь помню: я мою руки и неожиданно вижу себя в зеркале. Я всегда мечтала похудеть, но ужаснулась, увидев себя костлявой. Я вернулась в палату со словами: «Жрать! Быстро и много!» Это было моим первым воспоминанием, которое уже было подкреплено картинкой…

Еще долгое время я говорила громким шепотом и очень медленно, не могла читать. Медики всегда заботливо спрашивали, двоится ли у меня в глазах. А я не знала, как объяснить, что я вижу не два предмета вместо одного, а сто, как будто смотрю через толстое мутное стекло. Только через несколько месяцев я снова смогла читать – до этого могла только писать, потому что неплохо помнила клавиатуру.

Что я узнала о произошедшей аварии? Довольно быстро мне объяснили, в чем дело, хотя, думаю, я слышала об этом и раньше: в те полтора месяца, которые не помню. Сначала психолог, а потом и многие врачи поздравляли меня «с началом второй жизни». Я еще не могла говорить и только с ужасом задавалась вопросом: «Зачем мне такая жуткая жизнь?!». Я осознала, насколько все плохо, но не могла что-нибудь резко изменить. А значит, нужно было исправлять все медленно и мучительно, и терпеть. Других вариантов просто не было, и это было очевидно даже в моем состоянии. Так началось долгое трехлетнее восстановление — хотя самое начало я пропустила…

После реанимации я по всем правилам провела месяц в реабилитационном профилактории, где училась ходить и говорить. За месяц не научилась, но стала чуть лучше отличать правую сторону от левой, небо от земли. При этом: даже со свои детским весом 40 кг я почему-то видела себя чудовищно толстой, стеснялась заниматься лечебной физкультурой в бассейне, думала о диетах и никогда не смешивала белки и углеводы в больничной столовой, потому что придерживалась раздельного питания.

Я привыкла быть активной красоткой — поклонники, путешествия, бесконечные новые идеи и проекты. Времени всегда было катастрофически мало! И вдруг… Все стало иначе: ходить и нормально говорить я разучилась, лицо было в шрамах – но даже этого я не могла видеть, потому что все было «очень размыто» первые полгода. А времени стало даже слишком много…

***

Сейчас я уже умею ходить, но хорошо помню, как ужасалась на занятиях лечебной физкультурой (в течение двух лет), что мне необходимо думать, какую мышцу сейчас следует напрячь, чтобы нога оторвалась от земли и сделала шаг. А потом следующий. А потом следующий… И я все думала и думала — сами ноги почему-то не шагали…

Я очень хорошо запомнила момент, когда с иронией зафиксировала, что вижу дом и уже понимаю, что это дом, т.е. уже вижу четкие очертания. До этого все просто вертелось… Плюс ко всему я еще и поправилась килограмм на 30 за первые месяцы, проведенные, наконец, дома. Я выглядела чудовищно, но желудок однозначно помог мне отвлечься. Хотя, потом это привело к очередным экспериментам…

Я не знала, что лежу в больничной палате на кушетке и передвигаюсь исключительно на каталке, потому что в это время жила привычной жизнью. Я ездила с «Тату» по европейским странам, встречалась с журналистами и вообще просто продолжала привычную работу. Так, на одном из телешоу «Тату» выступали с  одной из песен, и почему-то долго не появлялись в студии. Я нервничала в этой суматохе, искала солисток. Через полчаса ожиданий и поисков я предположила, что выступление отменили, и с волнением спрашивала об этом местных журналистов. «Отменили, отменили!», — ответили мне, и только после этого можно было успокоиться. Сейчас я понимаю, что эту новость об отмене шоу сообщила мне медсестра в постреанимационной палате института нейрохирургии в ответ на мои беспомощные попытки разобраться.

Моя подруга даже помнит рассказ медсестры о тех моих переживаниях и вопросах.

Эти «реальности» можно сравнить со снами. Я не летала и не видела «шестикрылых чудовищ» – я жила в привычном мире и даже ходила на работу. И свою нынешнюю реальность я могу представлять или считать сном точно так же.

От Группы T.a.t.u. К Группе Тенсегрити. Вторая Часть 33

После палат и санаториев я смогла жить дома, где снова видела все иначе. Это не обязательно было ночью и во сне – я не всегда фиксировала, как выпадаю из этой реальности. Я легко попадала в прошлое и заново проживала некоторые дни. Я видела многие эпизоды того времени – причем не всегда со своей точки зрения.

Иногда я переживала прошедшие дни, будучи другими участниками событий. Так я видела те же эпизоды их глазами – и так сразу становились понятными их логика и их поступки.

В каждой реальности были маленькие различия. Например, в одной из таких «реальностей»-снов я видела, как моя сестра огорчилась, потеряв свою куртку. Потом я с удивлением обнаружила эту куртку у себя дома и поняла, что «в моей-то реальности эта куртка есть». Я уже начала сочувствовать ее потере, когда опомнилась: «А, это же было в твоей реальности!». Я часто повторяла эту фразу.

***

Впрочем, недавние коллеги не исчезли совсем: когда мне позвонил хорошо знакомый редактор с канала MTV я все равно и конечно обрадовалась! Возможно, потому, что после реанимации прошли всего пара месяцев, и я еще не успела погрузиться в раздумья и в депрессию… Однако редактор звонил «по делу» – хотел попросить в долг. Я еще не умела толком ходить и говорить, но не могла не спросить его с привычной иронией, слышал ли он о том, что со мной произошло. Тот ответил, что да: он знает все про аварию и про долгую кому, но ему сейчас нечем «платить за квартиру», и вот поэтому он обращается с такой просьбой. Ну, я еще не могла оценить абсурдность ситуации и поступила привычно: конечно, я одолжила ему деньги. Больше я их не видела и через пару лет с грустью уже вспоминала эту сумму, как «гигантскую».

Не знаю, откуда пошел такой слух – что я плохо соображаю и никого и ничего не помню, но и через несколько лет многие бывшие коллеги (да и врачи, помогавшие мне в самом начале восстановления) по телефону и при встрече спрашивали: «Привет, Беата (или Аня), ты меня помнишь?». Со временем я привыкла отвечать: «А ты меня?»…

Окружающим невозможно было сказать или показать, что я понимаю значительно лучше, чем им кажется. Мои речь и мимика пугали еще больше: поэтому я научилась молчать и прятать рассеянный взгляд. В дневнике я описала несколько историй о том, как люди на него реагировали, а в зеркало я почти перестала смотреть.

Меня поддерживали немногие друзья, и я уже тогда радовалась, что их было немного. При встрече любые мои знакомые сравнили бы меня в прошлом и в настоящем – которое было ужасно. Выглядела я тоже ужасно и легко могла улавливать испуг и ужас в глазах своих собеседников, что не могло придавать мне сил. Поэтому я иногда даже сознательно не отвечала на некоторые звонки своих знакомых, чтобы избежать подобных эмоций.

Особенно стабильны и настойчивы были бывшие коллеги-журналисты. У меня остался старый номер телефона, известный многим по работе, и мне регулярно звонили разные корреспонденты, задавая вопросы о шоу-бизнесе. Из их вопросов было очевидно простое любопытство, но с моими заторможенными реакциями это становилось понятным уже только после разговора, когда посылать было уже поздно… В течение двух лет они спрашивали про группу «Тату», потом «ошибались номером» и спрашивали какую-нибудь Изольду Тимофеевну.

С незнакомыми людьми, даже в магазинах, разговаривать было, ну, просто невозможно! Думала-то я быстро, но сказать быстро ничего не могла… Сначала незнакомцы или продавцы пугались моего рассеянного вида и говорили как с душевнобольной, потом с удивлением оценивали мои реакции как вполне «адекватные», и в итоге почти всегда говорили: «Ой, а я думал(а), что…» (ну, тут были вариации, но смысл был один – они думали, что я невменяема).

После этого, конечно, надо было улыбаться, но одновременно я привыкла внутренне усмехаться: «А ты не думай – тебе не идет!». Вряд ли моя улыбка в такие моменты была жизнерадостной и добродушной – ну так, образцовая вежливая улыбка… И как же я хотела исчезнуть!

На вершине популярности. Первая часть

Мой опыт тенсегрити и перепросмотра. Третья часть

От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Третья часть

От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Третья часть

Мой опыт тенсегрити и перепросмотра. Третья часть

Продолжаем правдивую историю пиар менеджера группы Тату и телеведущей MTV Беаты Ардеевой, которая практиковала в московской группе тенсегрити под именем Аня Волкова. 

Первая часть. На вершине популярности.

Катастрофа и восстановление. Вторая часть

Моим важнейшим открытием на этом этапе стала энергетическая практика Тенсегрити. Все началось с того, что я познакомилась с шаманом… Конечно, это не самое обычное знакомство, и о нем – в дневнике. А пока – главное. Я узнала очень много нового и стала видеть больше.

Ну, сначала я нашла в Интернете десятки объявлений и адресов, написала очень много писем всем, кто обещает счастье, и дальше начались чудеса… Через 15 минут после первого письма позвонил шаман, который смог на меня повлиять. Он сказал, что его зовут Витторио, и я подумала, что и «меня тоже Беатой звали»…

Мы встретились вечером того же дня, еще через три месяца он отправил меня на семинар, а уже через полгода исчез из моей новой жизни. Естественно, в начале нашего общения я прятала ухмылку, но на самом деле была готова использовать любой шанс. Мы договорились о первой встрече в сквере у метро. Шаман представился, я тоже – мы познакомились и он удивительно на меня посмотрел. Я уже успела подумать: «Какой странный взгляд, я как будто проваливаюсь в него…», а он оставался таким еще несколько секунд. Потом я читала про такой взгляд в книгах К. Кастанеды, но и без этого я запомнила его навсегда.

Я задавала общие вопросы, старалась не рассказывать свою историю, после шаман погадал. Он задавал мои вопросы духу и непонятным мне образом читал ответы в знаках на снегу. Я очень вкратце рассказала о своем неудавшемся романе и недоуменно спросила: «Я что, проиграла?!». Шаман посмотрел на очередные знаки и ответил: «Да нет, скорее, наоборот, ты выиграла! Совсем скоро у тебя будет такая любовь, такая любовь! Да, ты его уже знаешь… Он придет к тебе в середине лета…».

Ну, не могу сказать, что я обрадовалась: стоя среди сугробов, я слабо представляла себе чудесную сцену летней любви… Подробности этого гадания есть в дневнике, но больше значили наши последующие встречи (которые в дневнике тоже описаны).

Шаман не предлагал зловещих ритуалов под луной, а просто советовал и присылал разные книги: например, Согъял Ринпоче, Карлоса Кастанеды. Каждый день я узнавала и понимала новое и, читая свой дневник, конечно, вижу, что теперь я поступала бы иначе. Но я не жалею о тех поступках, потому что тогда считала их нужными – так что все было естественно.

P.S. Да чего я так… Я называю его «шаман» для большей ясности, а вообще я называла его Витом, могла курить в его присутствии и даже иногда ругаться матом. Шаман оказался не бородатым стариком-волшебником, а совершенно «адекватным» и «нормальным» человеком моего возраста (хотя, ох, я не знаю, сколько ему на самом деле лет).

***

Разумеется, я слышала про К. Кастанеду и знала, что его любят и читают всякие наркоманы, а он в своих книжках описывает наркотические приключения. Поэтому я даже не читала его раньше — «это было ниже моего достоинства»… Теперь я узнала, что с момента описания тех первых историй он сделал много выводов, издал еще девять книг, стал проводить семинары, рассказывая об энергетически заряжающих нас движениях «Тенсегрити» – так он назвал созданную им программу. Через три месяца после своего знакомства с шаманом я оказалась на семинаре учеников К. Кастанеды в Москве. Впечатления и результаты описаны в дневнике, но пока все только начиналось…

Ну я должна написать этот сложный и информативный абзац для большей ясности!

Шаман Витторио не «открыл мне тайны древних», а говорил на моем языке и просто часто упоминал в наших разговорах энергию, и… иногда у него проскальзывала фраза: «Ну, это уже потом…». В отличие от меня он понимал, что интерес к такому способу восприятия останется навсегда. И в этом еще одна отличительная особенность «пути воина», о котором рассказывает К. Кастанеда, и о котором скоро расскажу я – обратного пути нет. Я уже не могу видеть этот мир, каким привыкла видеть его раньше. Это похоже на пример с головоломкой: разгадав ее однажды и увидев ясные очертания в хитросплетениях линий, вы больше никогда не увидите прежней загадки – все станет очевидно!

У пути воина есть и такое важное преимущество: его можно начать в любом возрасте. Даже для получения высшего образования существуют ограничения: можно учиться сколько угодно и получать максимум профессий, но после 35 лет обычно становиться студентом уже не позволено, а эти знания можно открывать для себя даже позднее — и понимать, что дело не в дипломах. Этот путь однозначно станет новым и 20, и в 40, и в 60 лет, но и тут, конечно, работает общее правило — чем раньше, тем лучше. Чем раньше — тем будет проще, а еще одной важной деталью пути воина можно назвать именно стремление к простоте (хотя, и тут работает общее правило – сначала просто, скорее всего, не покажется).

Впрочем, именно в непоколебимости общих правил этот путь позволяет усомниться. Я знаю, например, что E=mc², но летаю во сне: наука говорит, что это невозможно — путь воина подсказывает, что возможно все!

***

Для меня самым ярким впечатлением от книг оказалось то, что часто видишь в них непривычные объяснения привычных вещей и думаешь: «А ведь действительно!».

Главное правило воинов – «Быть безупречным». Я понимаю это так: быть честным с самим собой и в каждом конкретном действии стараться изо всех сил, как если бы отчитываться нужно было очень честно, но только перед собой. Согласитесь, это звучит прекрасно и по всем привычным правилам нашего общества – ну, правда, так не всегда получается. Иногда не хочется стараться, а хочется расслабиться, но это уже не безупречность.

Впрочем, если сердце категорично советует расслабиться, то стоит честно расслабиться, понимая, что «ну, значит это «путь сердца», но потом снова безупречно стараться! Лучшим помощником на таком пути становится дисциплина – прочитано в книгах, проверено на опыте и даже описано в дневнике!

Когда я писала эту книгу, то подумала и так: безупречным поведением можно назвать такие поступки, о которых можно рассказать всем – и от этого не будет неудобно или стыдно. Если они подсказаны сердцем, совершены искренне и честно, и если они были самыми главными и необходимыми на тот момент – такие можно называть «настоящими». И о них никогда не придется жалеть!

Мне, например, не стыдно за мои эмоции и поступки, описанные в дневнике – тогда было так, и тогда все они были, действительно, самым важным.

Конечно, вести себя «безупречно» это непросто, но стоит настойчиво двигаться в этом направлении. Я обнаружила и такой способ: очень практично, например, поначалу представлять, что «вас снимают скрытой камерой» – причем, всегда. Так сразу хочется выглядеть достойно, стараться максимально,  изъясняться просто и ясно – чтобы «поняли правильно», чтобы «без интерпретаций», чтобы все сказанное легко можно было подтвердить, и чтобы потом можно было не стыдиться ни одного своего слова или выбора!

Описывая «Тенсегрити», ну о-о-очень хочется употребить любимую фразу всех обучающих порталов: «Это не волшебная таблетка!» Для себя я описала бы эти практики так: «Тенсегрити» не «переворачивает мир», но дает шанс сделать его для себя другим.

Воспользоваться ли этим шансом и как – это уже мои решения и моя воля.

***

С тех пор я делала перепросмотр и энергетические пассы. Я старалась не начинать эту тему в разговорах с друзьями, но и отказываться от этой практики не собиралась — мне становилось лучше. Вначале это похоже на утреннюю гимнастику — спокойные и уверенные движения руками и ногами, после которых чувствуешь себя бодрее. «Верить» или «не верить» тоже необязательно — это работает в любом случае. Сначала это сложно понять, и шаман убеждал меня начать делать «походку силы», например, простым замечанием – что это «прекрасная профилактика целлюлита»…

***

Большим открытием и новостью для меня стала прочитанная в книгах К. Кастанеды идея: мы воспринимаем окружающий мир и телом. Таким образом, тело нельзя считать просто объектом изучения для генетиков или медиков, и очень важно о нем заботиться (и не только женщинам, и не только для мужчин). Ум и тело – единое энергетическое целое! Сама идея «Тенсегрити» — работа с нашими физическим и энергетическим телами. Это не «выходы в астрал» и не беседы с духами на краю Вселенной — это просто возвращение и собирание энергии в нашу маленькую Вселенную, в наше тело.

Когда мне рассказали о технике такого непривычного процесса «возвращения энергии», я подумала: «Угу..». Но я уже находилась в тяжелейшей ситуации и была готова ухватиться за любой шанс. «И если это может помочь — я это сделаю», – подумала я, и начала делать перепросмотр. «Теоретической базы» я тогда вообще не представляла, но скоро была поражена результатами.

Воспоминания, которые заставляли меня мучиться в течение жизни, потеряли свою значимость. Они не стерлись — просто я перестала грустить о событиях прошлого. Да я с трудом могла все это теперь вспомнить, и не понимала, «и чего я переживала-то?!». Так же можно вернуть и свою энергию из радостных моментов, хотя сначала жалко забывать и все хорошее. Впрочем, прошлого уже все равно не будет, поэтому забирать оттуда энергию можно и нужно.

***

Личный опыт перепросмотра Кроме восстановительных упражнений и походов по врачам у меня особо не было занятий — поэтому я это сделала! Я вспомнила все: секс, романтические переживания, бытовые детали этих романов… И все «отпустила». Более того, я вернула много своей энергии, зачем-то оставленной другим. Конечно, не все было так уж легко и волшебно. На следующий день я не стала здоровой и безгранично счастливой — да, это работа, но и зарплату мы тоже получаем через месяц после того как впервые приходим на работу. Но мы понимаем, начинать работать стоит. Как я заключила на опыте, это работает не сразу, но работает всегда. И в процессе такого дыхания и перепросмотра вспоминаются многие забытые события. Мне пришлось делать такой перепросмотр несколько дней, чтобы это понять — впрочем, в моем случае несколько дней стараний и страданий не много меняли. И еще: это прекрасная техника, но по моему опыту, перепросмотр стоит делать, когда чувствуешь себя готовым. Особенно эффективно получается не всегда, а только когда есть настроение. Ну, это легко почувствовать. Уже потом я поняла, что полчаса или час в день для такого перепросмотра можно найти всегда и при любом графике жизни. Сильные и не очень переживания происходят в нашей жизни всегда, и не имеет смысла так отказываться от своей энергии. А значит, перепросматривать стоит всю жизнь. Возвращение собственной энергии может стать естественной потребностью: если что-то давит, грузит, тревожит или беспокоит – это вполне очевидный намек решить проблему с помощью перепросмотра. Например, чтобы пойти в туалет, не нужно специально и долго настраиваться – но если организм этого хочет, то, как мы понимаем, отказываться не стоит. С возвращением энергии так же – будет только лучше. Конечно, есть и более знакомые способы «забыться», но лучше потом не будет – думаю, все знают… В одном из разговоров после моих очередных причитаний Вит дал отличный совет: «Да делай перепросмотр, как только чувствуешь, что тебя что-то беспокоит! Почувствуешь – и делай!». И действительно, так работает лучше всего! Да, можно полдня готовиться к «возвращению энергии», настраиваться и походить к процессу серьезно… А тут даже настраиваться не нужно – уже все настроено – и всегда получается.

Так, с помощью перепросмотра я вернула энергию, оставленную во многих историях своей жизни. Да, пока я нахожу массу новых историй для новых энергетических растрат, но теперь исправлять ошибки проще. В этом смысле мне нечем особо гордиться, потому что вообще-то смысл в том, чтобы зря свои силы не тратить. Но мне же каждый раз кажется, что ну вот «сейчас-то это не зря», и «вообще, это самое главное!» И я не могу теперь ответить себе на такие вопросы: если это довольно просто и если это может сделать каждый, то почему почти все предпочитают никогда не расставаться со своим прошлым?!

И если мы всегда любим рассуждать о будущем, то почему бы не почувствовать себя лучше в настоящем, которое плавно перетекает в будущее?!

***

Для меня все энергетические практики и духовные учения подразумевали медитацию, «открытие третьего глаза» и некое «слияние со Вселенной». Так же я отнеслась и к «Тенсегрити», учитывая что это «накопление энергии». У меня был опыт занятий йогой: ну да, становилось немного спокойнее, поднималось настроение и, главное! улучшалась координация… В ожидании подобных эффектов я и стала делать перепросмотр и магические пассы. На DVD ничего «магического» с инструкторами на экране не происходило, но после занятий начиналась какая-то магия.

На сайте тенсегрити все рассказано серьезнее; однако, путаясь в словах «намерение», «индульгирование» и «неделание», я видела простейшие результаты своих занятий: когда какая-то ситуация была запутанной, и я не знала, как быть — после практики я почему-то знала, что мне нужно делать дальше…

Я уже говорила, что в моей первой телевизионной жизни рассказ о магических пассах вызвал бы у меня просто легкую улыбку, но я нашла их описание, к которому прислушалась бы даже тогда. Итак: если в состоянии «уже ничего не хочется» сделать пассы, то обнаруживаешь, что «а еще вот так же можно сделать!». Это и называется «повысить уровень энергии». Женщины вообще очень практичны, а такой универсальный способ решения проблем и улучшения настроения было бы странно не попробовать.

Сначала я не понимала ничего, но даже через полгода практики энергетических пассов я знала немного — мне было достаточно, что я чувствую себя лучше. И был еще один стопроцентный аргумент: любые физические упражнения приносят пользу фигуре! Со своим вечным стремлением похудеть я могла и делала эти загадочные движения каждый день. И да, мне становилось лучше, и я худела — и меня уже не очень заботило, где здесь причина, а где следствие.

Самым необъяснимым, но самым мощным аргументом в пользу продолжения этой загадочной практики стали мои телесные ощущения: я понимала, что «мозг ни при чем», а по телу как будто «бегут мурашки». По опыту я знала, что это так бывает редко и только в моменты, когда чувствуешь что-то необыкновенное и очень сильное. Это не значит, что я делаю магические пассы, становлюсь волшебницей, и с тех пор у меня «все хорошо». Проблемы не исчезают (а они могут и исчезнуть, просто это дольше и сложнее) – они все равно возникают, но теперь я умею справляться с ними быстрее. И главное — я научилась освобождаться от долгих и мучительных переживаний, которые с ними связаны. Иногда такие переживания мучают нас всю жизнь, а, оказывается, с ними можно расстаться. Да, на это нужно потратить время, но оно того стоит!

***

Вит сказал, что мне нужно «собирать и накапливать энергию», сидя на дереве. И лучше, если это будет дуб или береза – есть такие специальные техники. Понятно, что я плохо их себе представляла, но мое доверие позволило согласиться с этой мыслью: «Ну, нужно, значит нужно…». И в один из дней мы отправились в подмосковный парк. Ага, это сейчас смешно, а тогда я просто пошла собирать энергию…

Но самое смешное было потом. Через пару дней я встретилась с очередным женихом с сайта знакомств в ближайшем кафе. Имена в своей анкете я уже меняла как хотела, фотки (не свои) тоже – впрочем, женихи этого все равно не замечали… И вот на той встрече жених мне не очень понравился, но я подошла к вопросу практично: попросила его помочь мне залезть на березу (в соседнем дворе). Береза была высокой! Нижние ветви находились на высоте метра два над землей, но жених помог на них вскарабкаться.

Это сейчас я вижу эту березу и каждый раз улыбаюсь, а тогда это казалось ну совершено нормальным и даже нужным поступком.

Представляю себе ту сцену и удивляюсь, как он-то решился во всем этом участвовать! Это же как убедительно я должна была выглядеть со своей просьбой!

Итак, жених ушел, а я осталась собирать энергию на березе… В центре Москвы и рядом с детской площадной. Уже скоро молодые мамы, глядя на меня, забеспокоились. Я-то была спокойна и делала перепросмотр — но им-то было непонятно, как я на это высокое дерево попала, и как я оттуда спущусь. Они стали предлагать вызвать пожарных или милицию, я своим «необычным» голосом тщетно пыталась их убедить, что «все в порядке» – и так мои энергетические практики были прерваны. Чтобы остановить эти обсуждения, пришлось спрыгнуть с березы самой (все-таки хорошо, что я занималась в детстве гимнастикой, и было не страшно), но и все равно самочувствие мое улучшилось.

И несколько практических замечаний, сделанных с опытом:

  • Я оценила, как полезно делать магические пассы просто «время от времени», в течение дня. Даже пять минут занятий позволяют вспомнить забытые запланированные дела и даже начать их делать! Конечно, можно использовать и ежедневник (который редко вдохновляет), но это тоже надо не забывать записывать, и это тоже наш выбор.
  • Я много раз замечала (сочиняя эту книгу – в том числе), что самое сложное в любом запланированном деле это «начать». Потом уже легче – начинаешь «втягиваться в процесс», но очень важно сделать первые шаги. Именно в этом помогают магические пассы. Новые идеи, новые решения, новые выводы появляются даже после недолгой практики пассов, но их надо сделать. Планы у каждого свои, но после практики все они кажутся не такими уж и невыполнимыми, и даже наоборот – эти простые и проясняющиеся планы хочется осуществить как можно скорее!
  • Когда я не знаю, какой сделать выбор, то после пассов решение и выбор почему-то кажутся очевидными. И еще: наверняка у всех есть множество мелких дел, до которых никак «не доходят руки», а после пассов руки часто «доходят», и эти вопросы снимаются. Это очень практично, и даже не требует стремления в бесконечность.
  • Самой большой проблемой мне всегда казалась смена настроений. Да, все эти «хочу-не хочу» считаются у мужчин, например, женскими капризами, но для женщины именно настроения важны принципиально. Я не понимала, почему мое настроение может так стремительно меняться, но поняла, что пассы это настроение однозначно улучшают.
  • Практика Тенсегрити очень помогла мне в общении – сначала избавиться от страха его начать, а потом чувствовать и понимать собеседников лучше. К некоторым высотам понимания я оказалась не готова: если собеседник врет, то часто это очевидно. Я не знаю, как это описать – но это совершенно ясно! В таких случаях я правда не знаю, как поступать – смеяться, раскрывать эту ложь или возмущаться. Ну, это уже по ситуации…
  • Перепросмотр прекрасно помогает в решении самой частой бытовой проблемы – когда забываешь мелкие, но очень важные детали… Куда же я это положила?! Ну и где это теперь искать?! И зачем я сделала новый пароль – а, главное, какой?! Раньше я мучилась такими вопросами дольше – теперь я знаю, что если спокойно дышать и вспоминать все детали конкретной ситуации, то все станет ясно! Но это не может быть «разовой акцией»: решения приходят быстро, если техника перепросмотра уже знакома и привычна.
  • И, конечно, иногда не хочется ничего делать — никакие, даже самые «магические» пассы, потому что ну просто… плохо… Хочется просто, «чтобы оно само раз — и все хорошо!». Но, по опыту, так не бывает, и эта невеселая статистика очень стимулирует. Напиться, например, проще, но потом будет еще хуже. А в случаес Тенсегрити, потом будет намного лучше — и это ощутимая разница. Если убедить себя начать не получается, то нужно начать без убеждений — просто начать! Через пять минут убедить себя будет проще уже раз в сто.

 

Первая часть. На вершине популярности.

Катастрофа и восстановление. Вторая часть

По материалам книги Беаты Ардеевой «Оно того стоило. Две жизни»
От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Первая часть

От группы t.A.T.u. к группе тенсегрити. Первая часть

На вершине популярности. Первая часть

Катастрофа и восстановление. Вторая часть

Мой опыт тенсегрити и перепросмотра. Третья часть

Недавно вспомнил историю про одну девушку, которая ходила к нам на группу тенсегрити в конце нулевых, начале десятых. Девушку звали (и зовут до сих пор) Аня, она вела себя на группе слегка отстраненно, я чувствовал, что она чувствует себя немного «отдельно» от окружающих… Как будто бы она не совсем «в своей тарелке». Впрочем, она откликалась на прямое общение очень радушно, была открытым и искренним и судя по всему, светлым и оптимистичным человеком. Еще ее отличал низкий, как бы затрудненный, хрипловатый голос, которого, она, похоже, слегка стеснялась. Ее голос странно не соответствовал молодому привлекательному лицу. Правда, если детально всматриваться в ее движения, можно было заметить слабые какой то травмы, или шрамов, или чего-то подобного. Но если честно, я особо и не всматривался – я считал важным сохранять по отношению ко всем посетителям группы нейтрально-теплое равновесное отношение, не вмешиваясь в личную историю. Аня добросовестно ходила в группу и на семинары тенсегрити несколько лет.

После разделения Cleargreen на собственно Cleargreen и Being Energy, Аня посещала мероприятия Майлса Рида и Аерин Александер. Историю жизни Ани, которая была известна миру как телеведушая и пиар-менеджер группы Тату Беата Ардеева, собственно, я узнал позже, прочитав ее автобиографическую книгу (отрывки из этой книги – ниже). Книгой, правда, в строгом смысле того слова это назвать трудно, скорее это коллекция мыслей, воспоминаний, отрывков из дневников, записей, списков рецептов и так далее. Тем не менее, сама история поразительная, если вдуматься.

Представьте себе – девочка из хорошей московской интеллигентной семьи с достатком, с отличным образованием, после элитной школы, популярная, бойкая и сообразительная, очень привлекательная внешне, язвительная, обожающая быть в центре внимания, попадает сначала в телеведущие на MTV Russia, а через короткое время – в сопродюссеры тогда никому еще неизвестной группы t.A.T.u. Затем – внезапная мировая слава, бесконечные гастроли и поездки, звезды, клубы, танцы, развлечения… все вот это. Человек оказался на вершине социального мира. И оттуда – падение в пропасть на автомобиле. Переломы, серьезная травма мозга, множество швов, кома, долгое и трудное возвращение хоть к какому-то подобию нормальной жизни. И с этого момента – социальная смерть, тусовка, забывшая тебя через пару недель. Ты – никто и нигде. И здесь начинаются долгие поиски Ани, она открывает для себя тенсегрити, перепросмотр, сновидения. Она никогда не искала, как она признается, чего-то абстрактного и непостижимого, но кажется, сам дух заставляет ее, вынуждает практиковать.

Почитайте. Я сделал небольшую выдержку из довольно объемного текста, постарался собрать в нем самую суть.

Предисловие редакции

Поступив на факультет журналистики, я не смогла в самом начале пройти конкурс в телевизионную группу, но смогла со всеми познакомиться. И одна из сокурсниц предложила мне пойти на конкурс телеканала МУЗ-ТВ и стать музыкальной телеведущей. Там я узнала, что «телегенична и сообразительна», а тем временем на конкурсе все приближалось к финалу – осталось восемь самых выдающихся кандидатов. И вот тогда я задумалась над именем, которым меня будут называть.
Мое имя Аня отменялось сразу. Я понимала, что «тележизнь» это другая виртуальная жизнь, и не хотела жить ею на все сто процентов. Аня – лучшее имя, я никогда в этом не сомневалась, и оно должно было остаться моим. И так я стала Беатой.

***

Но настоящий кайф я прочувствовала, когда стала вести программы в прямом эфире. Первые несколько раз страшно, но я получила то, что хотела – менять прически, иногда кривляться, гримасничать, томно закатывать глаза и т.д. на глазах у тысяч телезрителей. И при этом получать огромное удовольствие и сразу им делиться. О, это вообще была любимая деталь – сил и эмоций было так много, что хотелось улыбаться всему миру! Да, так бывает не всегда, но в прямом эфире было так.

Была и еще одна весомая причина для начала телекарьеры!
Разумеется, я тоже с детства знала «страшные истории» о «женской дружбе», о борьбе за мужчин – и постаралась их избежать: «А если это может зависеть от количества поклонников, то это просто…», – рассуждала я… Впрочем, как выяснилось, количество и внимание поклонников не влияют на женскую дружбу, но они очень влияют на настроение и количество сил. Я имею в виду: внимание поклонников это и есть силы. Хорошими примерами могут быть и общение в Интернете, популярные «социальные сети». Мы уже привыкли просыпаться так утром, проверяя почту и соцсети: кто-то думал о нас и ставил «лайки». Да, не существует измерительных приборов для оценки чужого внимания, но это та самая энергия.

Я рассказываю о начале карьеры с такой гордостью и даже восторгом, потому что сейчас с улыбкой могу честно вспомнить свой энтузиазм. Я настроилась и искренне чувствовала именно так – ну, так все и вышло… Я чувствовала, что возможно все, но не чувствовала, что мне из этого нужно. С личной жизнью все было нормально, как мне казалось: был парень, был секс, не было особых планов…

Однажды, на одной из вечеринок со мной пытался завести знакомство один из посетителей бара. Мне это было неинтересно, и, по уже отработанной схеме, я быстро закончила общение. А через месяц как раз тот самый незнакомец (оказавшийся одним из начальников телеканала) подписал приказ о моем увольнении с МУЗ-ТВ. Шла смена руководства, сокращение ведущих, и уже выбирал он.

***

Я представляла этот «звездный» путь коротким и веселым, когда зачем-то решила по нему идти, и когда не знала о его бесконечности– но я точно не жалею об этом решении! Да, и в итоге именно так
ведь и получилось – коротко и весело (поэтому, наверное, и не жалею). Думая об этом теперь, я вспоминаю слова, прочитанные в книге Карлоса Кастанеды. Его мексиканский учитель-маг Дон Хуан сказал: «Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все что угодно. В любое время. Мгновенно».

По общепринятому мнению, быть успешным в шоу-бизнесе человеком это прекрасно, но сейчас я не могу себе ответить — зачем?! Увольнение я тоже считаю своей удачей – сама я бы уйти не смогла, ну о-о-очень затягивает, (а возможностей же очень много!). Тогда я, конечно, честно переживала – сейчас уже давно нет. Потому что так в «моем кино» началась новая серия. И, как выяснится потом, нужна была каждая! И каждая была очень яркой и «необычной».

Все менялось с невероятной скоростью. Я закончила официально работать на MTV (хотя те же камеры снимали ту же меня еще полгода в режиме «наемного работника»), слух об этом прошел «в тусовке», и через неделю продюсер группы «Тату» (теперь t.A.T.u.)
Иван Шаповалов предложил мне стать сопродюсером. И так я стала придумывать фотосессии, писать о группе, рассылать новости журналистам, работать со стилистами, фотографами, портными, прессой. А ведь и не было четкого определения, что такое «сопродюсер».

Это была очередная необычная история, и опять все «первое». У всех. Советский Союз закончился недавно, шоу-бизнеса в этой стране еще не бывало: всему можно было учиться только на собственном опыте и ошибках. Тогда еще даже не началась «мировая волна» «Тату»: были песни только на русском, и мы все только планировали. Со временем «мировая волна» началась, и я летала с девочками-солистками в десятки стран, довольно часто знакомилась с разными звездами и вникала в структуру музыкального бизнеса.

Я занималась публикациями о группе, и ориентироваться в мире журналистики шоу-бизнеса было несложно после работы на основных музыкальных каналах, после пяти лет на факультете журналистики. Но только после этого. Потом я расскажу, как
продолжалось мое общение с этими журналистами, и было уже грустно. Но все по порядку…

От Группы T.a.t.u. К Группе Тенсегрити. Первая Часть 34

Работа с прессой, салонами красоты, фотографами – это техническая, довольно простая работа, а основным в проекте «Тату» было, конечно, не это. Солистки уже в 14 лет поняли, что важно быть на сцене просто честными и жить тем, что ты чувствуешь, а не тем,
что тебе внушают «старшие». Они никогда не называли себя лесбиянками, но и никогда не скрывали своих желаний. Таких артистов среди звезд их возраста я не знаю и до сих пор.

Уже скоро наступило время, когда я просто не успевала тратить свои честно заработанные зарплаты – деньги я просто складывала дома, в стопки (ох, и именно эти воспоминания из моей «первой жизни» казались потом самыми приятными…). Я не тратила деньги: не
успевала завтракать, обедала в офисе, а вечером были рестораны и вечеринки, где я никогда не оплачивала счета. И даже в выходные – бизнес-выставки и продолжавшаяся работа на MTV, ну а кафе и вечеринки не отменялись никогда. Наоборот, к ним прибавились и кругосветные путешествия…

Постепенно, день за днем, но очень стремительно группа становилась мировой сенсацией, и ритм нашей жизни учащался… Например, за неделю мы могли облететь пять европейских стран для общения с журналистами и выступлений, вернуться на пару дней в Москву и улететь потом на неделю в Лас-Вегас… Я не занималась организацией интервью «Тату» и за границей (я сошла бы с ума), но сопровождала солисток в качестве представителя продюсерской компании и ретранслировала потом это международное безумие в российской прессе.

Вернувшись из таких поездок, я работала с журналистами, фотографами, рекламодателями и т.д. в Москве. Параллельно вела собственный обувной бизнес, принимала ухаживания поклонников и даже иногда испытывала «романтические переживания». А еще надо было успевать в салоны красоты, спортзал, на вечеринки и заниматься сексом! И так недельку в Москве, а потом снова в Лас-Вегас… Ну, кто бы (и зачем…) смог выдержать такой бешеный темп?! Я думала, что я. Но ошибалась…

Теперь я понимаю, что нельзя позволять себе так истощаться, но тогда все изменилось без моего решения…

***

Итак, вдруг, но не неожиданно (имеется в виду, что можно было ожидать подобное развитие событий) я попала в аварию, и началось… Сейчас модно в таком контексте употреблять слово «ад» – так вот это был такой «ад», что все мои прежние беды показались забавной ерундой. Но даже в этом аду иногда бывало смешно.

Катастрофа и восстановление. Вторая часть

Мой опыт тенсегрити и перепросмотра. Третья часть

По материалам книги Беаты Ардеевой «Оно того стоило. Две жизни»

 

Женщина-воин. Марина Абрамович

Женщина-воин. Марина Абрамович

Некоторые люди ведут жизнь воина не потому, что прочитали книги Кастанеды, а потому, что нашли этот путь в своем сердце. И некоторые люди находят пути перепросмотра своей жизни, ни разу не считая себя «практикующим» или кем-то подобным.
Хочу вас познакомить с таким человеком: Марина Абрамович.
Марина Абрамович — знаменитая сербская художница и акционистка. Ее называют «бабушкой перфоманса» — она была пионером в исследовании границ человеческого и социального. Она первой поставила публичные эксперименты над собой, обучая общество находить и преодолевать барьеры — боли, власти, секса, любви, привычек и смерти. Марину Абрамович поневоле признают чванливые арткритики — уж слишком поразительными были ее эксперименты. Сейчас ее, как и любую знаменитую женщину, пытаются поднять на свое знамя феминистки, но и они вынуждены цензурировать ее речь — слишком неформатна, слишком неполиткорректна.
Приводим удивительный разговор Марины с польской журналистской, в котором она рассказывает о своих встречах с шаманами, о своем пути и своих осознаниях и своем перепросмотре. Ее ощущению внутренней свободы, ее мудрости, отрытости, искренности и силе может позавидовать любой практикующий любой из традиций.

Паулина Райтер: — Запись перформанса «Энергия покоя / Остаточная энергия» 1980 года: вы стоите напротив Улая — вашего партнера в искусстве, вашего любовника — держите лук, тетива натянута, Улай зажимает пальцами наконечник стрелы, направленной в ваше сердце.

Марина Абрамович:

— Вы проехали такое огромное расстояние, из самой Польши, чтобы поговорить со мной о любви?

— Да.

— Тогда нам следует начать с другого рассказа, о том, что было раньше. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, что такое любовь, и чтобы понять, как важна безусловная любовь.

Я выросла в Югославии, находившейся под властью маршала Тито, во времена коммунистической диктатуры. Родители — партизаны, герои войны. У меня было непростое детство. Их союз — ужасный, напоминал войну — они никогда не целовались, не обнимались, даже не разговаривали друг с другом.

Я очень любила отца и восхищалась им — он обладал шармом революционера. Не могла понять, почему мать так плохо к нему относится. Только значительно позже осознала, что он ей изменял. Она ревновала.А потом отец меня обманул. Мне было шесть лет. Он учил меня плавать, но дело шло из рук вон плохо, я боялась глубины. Однажды он посадил меня в маленькую лодку, мы заплыли далеко. Вдруг он схватил меня, как щенка, и бросил в Адриатику. Помню, как я испугалась — я наглоталась воды и была уверена, что утону. А отец стал отплывать. Я видела только его отдалявшуюся спину. Кричала, но он не оборачивался. Я подумала, что ему все равно, выживу я или умру. Я почувствовала злость и решила, что не сдамся. Подстегиваемая яростью, я поплыла за ним. Он остановил лодку и ждал, не глядя в мою сторону. Услышав, что я подплываю, протянул руку и втащил меня на борт. Мы не сказали друг другу ни слова. Помню чувство одиночества и отчаяния. Я поняла, что если уж собственный отец меня не любит, значит меня нельзя любить, и я никогда не буду любима.

— Родители научили вас, как преодолеть страх, но не учили как любить и быть любимой.

— Мама никогда меня не обнимала. Много позже, когда мне было уже лет 40, я спросила ее: «Почему ты никогда меня не целовала?». «Чтобы не сломать тебя», —- ответила она.Когда она умерла, я нашла ее письма и дневники. Я узнала, какой несчастной и одинокой женщиной она была. Если бы раньше мне попалась на глаза хотя бы страница из этих дневников, мои отношения с ней сложились бы иначе. Но оказалось слишком поздно, ее уже не было.Думаю, она хотела, чтобы я выросла сильной женщиной, которую невозможно ранить. Которая не будет так страдать из-за любви, как она.— В жизни — наоборот. Если в детстве мы узнали любовь, мы вырастаем сильными. Вы говорите о том, что родители нанесли вам рану, не заживающую всю жизнь.— Да. Я постоянно задумывалась над тем, что сделала не так. Почему меня не любят? Считала, что не заслуживаю любви.

Люди молчат о подобных вещах, потому что о них не принято говорить, но я уже в таком возрасте, что позволяю себе свободу — когда мои родители умерли, я почувствовала облегчение. Может быть, они даже по-своему любили меня, но я кое-что вам скажу: впервые я обняла маму, когда у нее была глубокая деменция, и она позволила это сделать, потому что уже не узнавала меня. Если бы не бабушка, которая воспитывала меня в течении нескольких лет, я бы вообще не знала, что такое любовь.

— Вернемся к фотографии с Улаем. О перформансе «Энергия покоя / Остаточная энергия» вы говорили, что это работа о доверии двух людей. Почему стрела направлена в ваше сердце?

— Я не задумывалась над этим. Всегда так складывалось, что я брала на себя труднейшие ситуации, меня манила опасность. В этом перформансе мы закрепили на грудной клетке маленькие микрофоны. Меня будоражила мысль, что я услышу звук своего сердца в тот момент, когда смерть так близко. Это могло случиться в любую секунду.Тот же вопрос, который вы задали, прозвучал в интервью, которое Улай дал на телевидении. К тому моменту прошло уже несколько лет, как мы расстались, на протяжении семи лет мы совсем не общались. Я согласилась на интервью при условии, что мне не придется встречаться с Улаем, каждый из нас ответит на вопросы отдельно.

На вопрос: «Почему стрела направлена в сердце Марины?», Улай ответил: «Это было и мое сердце».

Женщина-Воин. Марина Абрамович 35

— Он имел в виду, что вы были одним целым?

— Да. В самом начале наших отношений Улай нашел в музее медицины фотографию скелета сиамских близнецов, сросшихся ребрами. Этот образ стал символом нашего физического и духовного единства. Наша первая встреча была необычной. Я поехала в Амстердам по приглашению телевидения. Когда приехала, меня представили художнику Улаю. После съемок мы всей группой пошли на прием. Я встала и сказала, что всех угощаю, потому что у меня сегодня день рождения. А Улай: «Нет, сегодня у меня день рождения». Он вытащил из кармана маленький календарик и показал, что в нем недостает листка с 30 ноября. Сказал, что всегда вырывает из нового календаря день своего рождения. Я не могла в это поверить, потому что у меня был такой же календарь, тоже с вырванным 30 ноября, потому что день рождения вызывал у меня мрачные мысли.

Таких совпадений в наших отношениях было множество. Я во сне задавала вопрос, а Улай просыпался и отвечал на него. Или я порезала палец, а Улай в тот же самый момент поранил тот же палец другой руки. Между нами установилась какая-то синхронизация. На время, а потом все закончилось.

— Вы были вместе 12 лет.

— Когда мы познакомились и полюбили друг друга, решили работать вместе. Первый совместный перформанс — «Отношения во времени», мы показали его на Венецианской биеннале в 1976 году. Мы стояли обнаженными на расстоянии 20 метров друг от друга. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее мы бежали друг другу навстречу. В первый раз, минуя друг друга, едва соприкоснулись, каждый последующий раз задевали друг друга все сильнее, а в конце начали сталкиваться. Несколько раз удар оказывался настолько сильным, что я падала. Мы хотели показать, что из столкновения двух энергий — женской и мужской — возникает нечто, что мы назвали «that self», «то «я»». Это была третья энергия, абсолютная, лишенная эго, соединение мужского и женского начал. Высшая форма искусства.

— У этой энергии есть что-то общее с любовью?

— Боже мой, ну, конечно. С идеей единения, целостности, связи. Некоторое время мы с Улаем были идеальной парой, которую связывали любовь и искусство. Мы жили бескомпромиссно, за пределами общественных норм. Купили старый полицейский фургон, «ситроен», такую консервную банку без системы обогрева, и поселились в нем. Переезжали с места на место, туда, где хотели увидеть наши работы. Мы взяли собаку из приюта. Я не хотела детей, еще до Улая делала аборты, потому что не видела возможности быть одновременно матерью и абсолютно свободным художником. Искусство было для меня важнее всего.

Женщина-Воин. Марина Абрамович 36

— Вы с Улаем написали манифест вашей бродячей жизни — «Art Vital» («Живое искусство»). А в нем следующие обещания: не заводить постоянного места жительства, энергия в движении, никакого повторения, самостоятельный выбор, подвергать себя опасности, нарушать границы, рисковать, подчиняться основным рефлексам, полагаться на случай.

— Мы так жили пять лет. Все наше имущество умещалось в этом автомобиле. Часто мы парковались где-нибудь в деревне и шли к пастухам, чтобы они дали нам какую-нибудь работу в обмен на молоко, колбасу, сыр, хлеб. В свободное время я вязала нам свитера на холодные дни. Нам не надо было оплачивать ни телефонные, ни квартирные счета.

— Вы чувствовали себя счастливой?

— Да, очень. Это была идеальная жизнь. Мы любили друг друга, все время занимались сексом, у нас была собака, которую мы любили, мы жили идеями, ездили по музеям и воплощали свои замыслы. Мы были очень бедными, но чувствовали себя очень богатыми.

Сегодня я встречаю много богатых людей, познакомилась даже с несколькими миллионерами и видела, как они переживают из-за совершенно несущественных вещей, как их губит привязанность к деньгам. Ничего не иметь — важное начало чего-то значимого. В то время было популярно изречение из суфийской философии: «Less is more» — меньше, значит больше. И мы тоже постоянно говорили себе, что все больше хотим иметь все меньше.

— Рассматривая ваши совместные работы тех лет, зная, что вы расстались, можно увидеть в них предвестие того, что любовь закончится, что будет боль. Два сталкивающихся тела. Улай зашивающий себе рот, чтобы вы говорили за него («Разговор о сходстве», 1976). Вы давали друг другу пощечины («Светло/Темно», 1977). Перформанс «Вдох/Выдох» (1977), где вы дышали воздухом, который выдыхали друг в друга, едва не задыхаясь. Стрела, направленная в ваше сердце.

— Может быть. Мы расстались на Великой китайской стене. Изначально этот перформанс должен был называться «Любовники». Мы должны были двигаться навстречу друг другу с двух концов стены, встретиться посередине и пожениться. Однако по дороге Улай изменил мне с китайской переводчицей, сопровождавшей его, и сделал ей ребенка. Женился на ней.Потом мы много лет не виделись. Я выкупила у него права на наши совместные работы. Два года назад Улай решил оспорить тот договор, дело дошло до суда. Я была уверена, что выиграю его, но я проиграла, пришлось заплатить огромную сумму.

Эта история меня разрушила психически. Чтобы очиститься, я поехала медитировать в центр на юге Индии. Хотела избавиться от причинявшего мне боль гнева, от злости на Улая, которая была как нарост у меня внутри. И что? В этом месте на краю света, 36 часов пути от Нью-Йорка, кого я встречаю? Улая и его очередную жену. Ему пришла в голову та же самая мысль.

Мой первый порыв — уехать. А потом я села и подумала: если Бог нас обоих отправил сюда, значит для этого есть причина.

После месяца медитаций, проведенного бок о бок, я ему все простила. А он мне. Злость, напряжение, гнев ушли. Люди часто говорят, что прощение — важно. Легко сказать, трудно сделать. Но люди правы. Прощение — лучшее лекарство.

Сейчас мы с Улаем дружим. Будем писать книгу о том, что пережили вместе. Я беспокоюсь за него, потому что он очень болен, похудел, кожа и кости. Я люблю его. И жизнь именно такова. Странное чувство любовь, она способна уйти и способна вернуться.

— Значит на Китайской стене был не конец любви, а только пауза.

— Но я не хочу, чтобы вы меня не так поняли — сегодня я сильно влюблена в совершенно другого человека. Одна вещь, которую я поняла с возрастом, а мне в этом году исполняется 72 — насколько важна безусловная любовь. Любовь к совершенно чужому человеку. Любовь к природе, животным, скалам, деревьям.

С каждым днем я все ближе к смерти. В эту секунду ты живешь, а в следующую уже мертва. То краткое время, которое мы находимся здесь, должно быть наполнено любовью к жизни и радостью. Не надо бояться жить. Какая страшная трата времени — жить жизнью, наполненной ненавистью.

— Как вы учились безусловной любви?

— Через страшные страдания. После Улая мне потребовалось много времени, чтобы снова поверить мужчине. Но в конце концов я влюбилась, поверила и вышла замуж. И этот человек, Паоло, по-настоящему разбил мне сердце.

Когда Улай меня бросил, было страшно, но этого я немного ожидала. Еще и поэтому я не хотела иметь от него детей, потому что каждую свою женщину он бросал с ребенком. С самого начала я принимала в расчет то, что наши отношения могут закончиться. Зато Паоло, мой муж, заставил меня поверить в то, что наша любовь — на всю жизнь. Что я в безопасности. Когда любишь абсолютно, то и боль от измены абсолютная. Он все уничтожил, предал меня. Я страдала невыносимо.

Я умею переступить через физическую боль — в перформансах, когда мне казалось, что не выдержу, что вот-вот потеряю сознание, она проходила.

Эмоциональная боль оказалась значительно хуже. Мое сердце было разбито, и я не могла собрать его сама. Я все время плакала — в супермаркетах, в такси, начинала рыдать посреди улицы. Изводила друзей рассказами о своей любви и страданиях, все были сыты ими по горло. Я сама уже не могла себя слушать. Не могла спать, есть. Я была больна.

— Знакомая врач рекомендовала вам двух шаманов в Бразилии — Денисе и Руду. Она верила, что те исцелят ваше разбитое сердце.

— Я поехала к ним. Сначала мною занялась Денисе. Мы вместе сели на землю. На Денисе было платье в цветочек, она улыбалась неземной улыбкой и казалась самой счастливой женщиной на свете. Она мне улыбнулась и спросила: «Что происходит?». Я разрыдалась и стала рассказывать, что сильно люблю Паоло, что он меня бросил, что я старая и уже никто никогда меня не полюбит, я навсегда останусь одна. Чем больше я жаловалась, тем больше Денисе смеялась над моими словами. После того, как я проревела час, она сказала: «Ну хватит». Сняла платье и стала передо мной совершенно голая. У нее были крепкие ноги, широкие бедра, огромные груди, свисавшие до пояса. «Посмотри на меня! — произнесла она. — Я — богиня! Я — самая красивая женщина, какую ты когда-либо видела».

Она взяла свою обвисшую грудь, поднесла к губам и поцеловала. Потом другую. Она целовала свои руки, колени, ступни. Я смотрела на нее — действительно, в тот момент она была богиней. Ее убежденность в собственной красоте, то, насколько она была уверена и довольна, вывело меня из состояния жалости к себе. Это было лучше, чем 20 лет психоанализа. Я поняла, что чувство отвергнутости, ощущение себя нелюбимой, убежденность в том, что я уродина, что у меня огромный нос, огромная задница, жирные руки — полная чушь. Сила идет из души. Передо мной стояла самая красивая женщина, какую я видела в жизни.

Женщина-Воин. Марина Абрамович 37

— Денисе еще и прорицательница.

— Однажды она бросила камушки и ракушки, взглянула на них и сказала: «Ты здесь издалека, из другой галактики, ты явилась с определенной целью». «Какова моя цель?» — спросила я заинтригованно. «Твоя цель — научить людей преодолевать боль», — сказала она. Я опешила. Денисе ничего обо мне не знала, но то, что она говорила, звучало так знакомо. Ведь именно это я делала во всех своих перформансах — создавала ситуации, сложные физически и эмоционально, и проходила через них у зрителей на глазах.

Поэтому я так сильно хотела написать «Преодолеть стену». Эта книга не для историков искусства, а для каждого. Эта книга должна вдохновлять. Конечно, моя жизнь была трудной, но я старалась выжать из нее как можно больше, найти выход, превратить страдание в искусство. Если я могла, то и вы справитесь с болью. В посвящении я написала: друзьям и врагам. Потому что на протяжении жизни многие друзья стали моими врагами, а многие враги — друзьями. Но я забыла о самом важном — я должна была посвятить ее и чужим. Потому что чужие появляются в нашей жизни и меняют ее. Таким чужим человеком, изменившим мою жизнь, был Руда.

Денисе приободрила меня, но я по-прежнему страдала физически. У меня болело левое плечо и рука, как сломанное крыло. Болели ноги. Руда сказал мне, что у такой физической боли, которая появляется как будто беспричинно, истоки — в эмоциях. «Мы должны пройти обратный путь, — сказал он. — Я избавлю тебя от боли физической, потом от эмоциональной, а после наполним тебя любовью к себе». «Но как?» — спрашивала я. Руда сделал мне массаж. Он продолжался несколько дней, и я выла от боли. Все время плакала. Вспоминала ситуации из детства, я и не подозревала, что моя память их сохранила. Под конец Руда меня обнял. Я — совершенно голая, среди джунглей, с чужим мужчиной, но в этом не было ни намека на эротику. Руда обнял меня, как обнимают маленького ребенка. У меня не осталось сил, я чувствовала себя опустошенной. Он сказал: «Теперь твои клетки свободны. Я люблю тебя. Я даю тебе безусловную любовь, но и ты должна себе ее дать».

— Что значит любить себя?

— Посмотри на меня. Никогда в жизни я не чувствовала себя лучше. Я счастливей, чем была когда-либо за всю свою жизнь. Я ни за что не хотела бы вернуться в то время, когда мне было 20-30 лет. И даже 50. Сейчас у меня есть знания, осознанность, которых раньше не было. Я просыпаюсь утром и чувствую, что мне хорошо в моем теле. Мне 72 года. Я с мужчиной, которому 51 год. Он влюблен в меня без памяти, он каждый день говорит мне, как ему чертовски повезло, что он познакомился со мной. И я его люблю.

Иногда про себя я думаю: нет, это невозможно. Как можно быть настолько счастливой? Мне больше не снятся кошмары, я сплю как ребенок. Хорошо ем. Все симптомы разбитого сердца прошли. Я не страдаю из-за того, что старею. Я поняла, что мое счастье зависит только от меня. В итоге мы все равно всегда остаемся одни, так что счастье не должен обеспечивать другой человек.

— В 2010 году в МоМА в течении трех месяцев вы показываете перформанс, который сразу вошел в историю искусства — «The Artist Is Present». Вы сидите на стуле, каждый день по восемь–девять часов, неподвижно. Люди, которые пришли на выставку, могут сидеть напротив вас довольно долгое время. Вы просто смотрите друг другу в глаза. По окончании вы говорили, что они давали вам безусловную любовь, а вы — им.

— Когда я придумала этот перформанс, куратор МоМА сказал, что я, наверное, сошла с ума, никто не захочет сесть, это Америка, ни у кого нет времени. Нью-Йорк постоянно спешит, все куда-то бегут. «Этот стул останется пустым», — предупредил он. «Мне все равно, — сказала я. — Значит будет пустым. Я все равно буду там сидеть».

Я знала, что могла бы сделать ретроспективную выставку, устроить торжественный прием и выкинуть все из головы. На самом деле, мне не обязательно было мучиться три месяца, сидя там. Но я поняла, что это уникальный шанс показать преображающую силу живого искусства.

Оказалось, что куратор ошибался. Стул напротив меня не только не пустовал, наоборот, люди стояли в гигантских очередях.

— Но вы правда считаете, что они пришли за безусловной любовью?

— Они пришли, потому что одиноки. Потому что страдают. Потому что технология отобрала у нас контакт с людьми. Чтобы сесть на стул напротив меня, сперва приходилось ждать, потому что очередь была действительно длинная. А потом люди садились. Может просто из любопытства? Когда кто-то садился напротив меня, он понимал, что за ним наблюдают сотни людей, я, его снимают на видео, фотографируют. Ему некуда было бежать — только вглубь, в себя.

— Поэтому многие плакали?

— Потому, что когда присмотришься к себе, видишь компромиссы, на которые пошла. Вещи, которые делала, несмотря на то, что не хотела. Может, твоя жизнь, пока мы сидим напротив друг друга, рассыпается на части? Кто знает? Однажды напротив меня села молодая девушка с маленьким ребенком на руках. Я никогда ни в чьих глазах не видела столько боли. В какой-то момент она сняла шапку с головы ребенка, там был шрам. Когда фотографии Марко Анелли («Портреты в присутствии Марины Абрамович») опубликовали в альбоме, эта женщина мне написала. Она писала, что ее дочь родилась с раком мозга. В то утро она ходила с ней к врачу, он сказал, что надежды уже нет. По дороге домой она зашла в МоМА. Девочка умерла несколько недель спустя. Я ей ответила. Где-то через полгода она мне написала, что беременна. Ее ребенок родился здоровым, она прислала его фотографии. Жизнь продолжается.

Многие люди возвращались по несколько раз, чтобы сидеть со мной. Образовалось своего рода сообщество. Некоторые продолжают встречаться, переписываются. Этот опыт оказался настолько мощным, что когда в последний день я встала со стула, то уже знала, что хочу делиться своим методом. Хочу открыть институт Марины Абрамович.

— Метод Абрамович основан на випассане (випассана или випашьяна — вид медитации в буддизме, созерцание четырех благородных истин и идеи невечности) (что означает видеть вещи такими, какие они есть) — медитативной практике, во время которой постятся, концентрируются на дыхании, мыслях, чувствах. Вы велите людям разделять рисовые зерна, ходить с завязанными глазами по лесу, выдержать неделю в полном молчании.Женщина-Воин. Марина Абрамович 38— Метод Абрамович — это разнообразные инструменты, которые позволяют познать себя. Когда меня пригласили летом 2014 года сделать выставку в Галерее Серпентайн в Лондоне, я решила, что не стану показывать ни работы, ни реконструкции старых работ. Пустое пространство. Работу должны были создать зрители. Это уже рассказ не обо мне.В перформанс «As One» в Греции я пригласила людей через твиттер. Пришли тысячи. Я хотела им рассказать о любви к совершенно чужому человеку. Что она возможна. Я попросила их положить руки на плечи чужих людей рядом, и так они стояли в тишине семь минут. Люди стояли, плакали и чувствовали любовь. Мы умеем создавать ситуации, в которых демонстрируем гнев, но не способны создавать ситуации встречи в любви. Журналисты меня часто спрашивают, что должны сделать мировые лидеры с фатальной ситуацией в мире. Я говорю: они должны прочитать биографию Ганди. Изменить сознание — значит начать изменять мир.

— Может, вам нужно проводить мастер-классы для мировых лидеров по методу Абрамович?

— Может быть. Сейчас я провожу мастер-классы для бизнесменов, которые поддерживают институт. Я вижу, в каком они сильном стрессе, у них заболевания сердца. Они сами чувствуют, что должны замедлиться. Моя мечта — построить в больших городах то, что я называю «комната тишины», место в центре города, где можно будет укрыться, заскочить ненадолго, чтобы передохнуть, побыть с собой.

— В книге вы пишете, что Марин на самом деле три. Одна — воин. Вторая — личность духовная…

— …и третья — вульгарная Марина, которая валяет дурака. Я обожаю такую Марину, потому что она удерживает меня на земле. Боже, я рассказываю ужасные анекдоты, неполиткорректные, антифеминистские, абсолютно непристойные. Я это обожаю. Сейчас вам расскажу. Вам известно, что черногорцы страшно ленивы? Их любимое животное — змея, потому что она умеет ходить лежа. Ну так вот, одна женщина кричит на улице (…тут Марина Абрамович рассказывает анекдот, который, поверьте мне, невозможно воспроизвести даже в умеренно феминистском журнале).

Вы, вероятно, считаете, что это ужасно, но я думаю, что незачем подавлять эту Марину, я должна позволить себе быть собой.

— Но в книге вы пишете о другой третьей Марине. О Марине, которая чувствует себя старой, уродиной, чувствует себя выброшенной, как ненужный хлам. Это Марина, которой вы были после того, как распался ваш брак.

— Этой Марины больше нет. Осталась Марина-клоун. Я считаю, что чрезвычайно важно уметь смеяться над собой. Не относится к себе так серьезно, будто мы — центр вселенной. Мы — летящая в космосе пыль. Иногда, чтобы установить дистанцию, я хожу в планетарий в Музее естествознания. У них есть программы о темной материи, астероидах, черных дырах. Ты сидишь в удобном кресле, и в какой-то момент лазер показывает маленькую точечку на обочине Млечного Пути. Это Земля. Какая-то космическая пындровка.

И я вспоминаю о том, как важно смирение. Все наши немыслимо серьезные дела в такой перспективе становятся ничтожными. Мы ничего не знаем. Я советую с подозрением относиться к людям, которые считают, что знают ответы на все вопросы.

— Что важно для вас сейчас?

— Мое наследие. Материальные блага не имеют значения, но хорошая идея может жить долго. Для меня важен мой институт.

Я забочусь о себе, о своем здоровье, мне необходимо время, чтобы успеть сделать как можно больше. Я вступаю в последний этап жизни. Смерть может появиться в любой момент, я должна быть к ней готова. Я всегда повторяю, что хочу умереть осознанно, без гнева и… Ну, нет! Забыла, что третье. Боже мой, как же я хотела умереть-то? Черт, это ведь мой манифест. Ага, вспомнила: я хочу умереть осознанно, без гнева и без страха.

 

Как посещать места силы. История о нагвале

Как посещать места силы. История о нагвале

В определенный  момент своей эволюции от человека с обычным восприятием к видящему и чувствующему энергию нагвалю, Карлос Кастанеда  написал в своих книгах о том, что в древние  места следует приходить или с огромной осторожностью, или вообще не приходить, и позже он осознал ценность этих пронизанных силой мест: для тех, кто энергетически готов и доступен, они дают прямую связь с мудростью древних людей, когда-то населявших эти места, а также энергетический толчок и четкое прерывание линейности привычного восприятия человека.

Когда эти знания открылись ему, последовала целая серия «возможностей», потому что ничто в мире нагваля не является предсказуемым или «нерушимым», наоборот — это новое приключение, берущее начало в ежеминутном прочтении энергии, и дальнейшем применении этого понимания.

Подобная возможность предоставилась Карлосу Кастанеде, когда он встретил группу людей в Мехико, некоторые из которых практиковали движения Тенсегрити и перепросмотр уже годами, а другие были абсолютными новичками в этом искусстве.

И Карлос решил взять где-то тридцать из них и отвести к близлежащему археологическому комплексу в пределах города и посмотреть, что они смогут «увидеть».

Хотя Карлос поговорил с каждым из них перед входом на место археологического комплекса, не все из них смогли услышать или понять его слова и их значение. Около восьми «опытных» практикующих сосредоточились и восприняли его словах «священное место», «не нужно тревожить то, что покоиться здесь в настоящее время», «энергия места сохраняется и ее можно посетить, но нельзя тревожить», и войдя на территорию этого места, они сохраняли дисциплину и тишину, держа кончик языка на нёбе, и не пытались взять что-то или коснуться  руками чего-либо.

А другие, напротив, не могли в полной степени осознать важность происходящего и заскакивали друг другу на плечи, подталкивали их своих товарищей, смеялись и рассказывали шутки громким шепотом.

Увидев это, Карлос Кастанеда, не будучи человеком, повторяющим свои инструкции дважды, постарался защитить тех, кто относился с уважением к этому месту, и поместил участников группы, лишенных уважения к этому месту в шар их собственной энергии.

Интересно, что те восьмеро подготовленных практикующих смогли почувствовать застывшее время этого места, носившееся в воздухе, когда они ходили по этому месту, слышали голоса существ, давшего покинувших эту землю, и воспринимали видения о тех временах, когда это место еще даже не было построено. И затем, когда они рассказали о своем опыте друг другу, они обнаружили, что внутри них сталось «нечто» — что-то невыразимое словами, какая-то субстанция, нечто значительное и ценное, к чему они смогут вернуться в дальнейшем, чтобы перезапустить свое восприятие из этой точки.

Другие, напротив, сообщили, что особо ничего не «увидели»; некоторые жаловались на неровную поверхность земли; один споткнулся и упал; а другому стало настолько плохо, что Кастанеда отправил его за пределы этого места.

После того, как все поделились друг с другом этими восприятиями,  Карлос Кастанеда собрал всех вокруг него снова и заговорил. Он сказал им — то, что от «увидели» или не увидели было между ними и Духом. Что его работа — подвести их к двери в бесконечность, точно так же, как он привел их ко входу в археологическую зону, и что это уже была их работа — сделать все необходимое, чтобы перейти порог во второе внимание и воспринимать другие миры.

 
Голос Кастанеды

Голос Кастанеды

Послушайте голос нагваля. Это одна из трех известных на данный момент аудиозаписей Карлоса Кастанеды. Сделана она была в 1969 году. Как правило, много говорят о Карлосе Кастанеде, а между тем, автор интервью — Теодор Роззак (или Рошак) — известный мыслитель, культуролог и идеолог движения хиппи — «детей цветов». Его основные книги переведены в том числе и на русский. 

Подробнее: Теодор Роззак — современный американский писатель и публицист. Родился в 1933 году. Получил степень бакалавра в Калифорнийском университете, позже — доктора исторических наук в Принстонском университете. С тех пор преподает в различных высших учебных заведениях страны. Директор Института экопсихологии в Калифорнийском государственном университете. Известность пришла к Роззаку с публикацией в 1968 году знаковой работы «Создание контркультуры» («The Making of a Counter Culture»), описывающей и анализирующей контркультурные тенденции в Европе и Северной Америке шестидесятых годов. В дальнейшем создал множество трудов на социальные и смежные им темы: феминизм, эмансипация, экопсихология, эпоха информации, глобализация и проч.

Американский физик Фритьоф Капра назвал Роззака «одним их самых наблюдательных и внятных интерпретаторов культурных, философских и научных тенденций современности». Кроме того, Теодор Роззак автор пяти романов, четыре из которых напрямую связаны с фантастикой. В «Жуках» («Bugs», дебют автора в художественной литературе) шестилетняя девочка-экстрасенс высвобождает скрытые силы, которые грозят уничтожением не только компьютерной инфраструктуре всего мира, но и человечеству. Чтобы побороть их, людям придется обратиться к силам еще более пугающим… «Хранитель снов» («Dreamwatcher», 1985) рассказывает о людях, способных проникать в чужие сны и изменять их произвольным образом. Главная героиня с ужасом обнаруживает, что таланты хранителей снов хотят использовать в самых низких целях…

В «Киномании» (1991) Роззак обращается к истории кино — прежде всего жанра ужасов, а в романе «Воспоминания Элизабет Франкенштейн» (1995), отмеченном премией Джеймса Типтри-младшего, талантливо переосмысливает события и персонажи «Фракенштейна» Мэри Шелли. В последнем на сегодняшний день романе, «Дьявол и Дэниель Сильверман» (The Devil and Daniel Silverman, 2003), автор предлагает сатиру на религиозный фанатизм, которому противопоставляет гуманистические ценности. В 2006 — 2008 годах издательство Эксмо выпустило на русском языке «Киноманию» и «Воспоминания Элизабет Франкенштейн». В 2011 году Теодор Роззак умер.

В качестве иллюстрации к статье — рисунок Теодора Роззака 

Что говорил сам Карлос об этом интервью со сцены семинара в 1995 году: 

Он (Карлос) также упомянул радиоинтервью, которое дал какому -то ведущему ток-шоу на западном побережье, который, очевидно, не воспринимал его всерьез; поэтому, как того требовало искусство сталкинга, Карлос тоже не воспринимал его всерьез, но продолжал болтать, выдавая контролируемую глупость. Только позже он узнал, что интервью было записано на пленку и продано через Эсалена и других людей. Он указал на опасность , присущую знанию из вторых рук, и вновь подчеркнул важность активного участия. (Пусть покупатель будет осторожен.)

 

Теодор Роззак

Радиоинтервью с Карлосом Кастанедой – 1969г.

«Дон Хуан — Маг»

Теодор Роззак: Шесть лет, с 1960 по 1966 год, Карлос Кастанеда служил помощником «брухо», или мага, индейского племени Яки, по имени дон Хуан. Эти годы мистер Кастанеда продолжал оставаться аспирантом антропологии в Кали­форнийском университете в Лос-Анджелесе. Его опыт привел его в странный мир дона Хуана. Мир шаманистских знаний, психоделического опыта и приключений, которые мистер Кастанеда называет состояниями «необычной реальности «, некоторые из которых крайне пугающие, и все же они крайне интересны. Опыт его общения с доном Хуаном подробно излагается в книге, которая была опубликована в этом году издательством Калифорнийского университета и называется «Учения дона Хуана — Путь Яки к знанию «. Мистер Кастанеда сегодня с нами в студии, и он согласился обсудить эту книгу и свой опыт общения с доном Хуаном.

Позвольте мне начать, спросив, как вам удалось встретить такого замечательного человека, дона Хуана, и не могли бы вы дать нам некоторое представление о том, что это за личность?

Карлос Кастанеда: Я встретил дона Хуана весьма случайно. Учась, в 1960 году я занимался сбором этнографических данных по использованию лекарственных растений среди индейцев штата Аризона. Мой друг, который был моим гидом в этом предприятии, знал о доне Хуане. Он знал, что дон Хуан — очень квалифицированный человек в том, что касалось исполь­зования растений, и намеревался представить меня ему, но так и не дошел до того, чтобы это сделать. Однажды, когда я собирался вернуться в Лос-Анджелес, нам случилось увидеть дона Хуана на автобусной станции, и мой друг подошел поговорить с ним. Потом он представил меня этому человеку, и я начал рассказывать, что меня интересуют растения, и особенно пейот , так как мне известно, что он очень хорошо осведомлен в использовании пейота или » Мескалито «. Мы говорили примерно 15 минут, пока он ждал автобуса, или скорее, весь разговор вел я, а он вообще ничего не говорил. Он продолжал время от времени смотреть на меня, и при этом мне становилось очень неудобно, потому что я ничего не знал о пейоте , и казалось, что он видит меня насквозь. Потом он встал и сказал, что, может быть, я когда-нибудь смогу прийти к нему домой, где он сможет говорить более свободно, и просто уехал. И я подумал, что попытка встретиться с ним не удалась, потому что я от него ничего не получил. Но мой друг думал, что это весьма распространенный случай такой реакции старика, который слыл очень эксцентричным. Но я вернулся снова, может быть, через месяц, и начал его искать. Я не знал, где он жил, но позднее выяснил и пришел с ним повидаться. Я подошел к нему как к другу. Мне нравилось, по некоторым причинам, то, как он смотрел на меня автостанции. Было что-то особенное в том, как он смотрел на людей. Он не таращился и не смотрел прямо в глаза, но иногда смотрел прямо, это было что-то замечательное. И в этом было нечто большее, чем мой интерес к антропологи­ческой работе. Так я приезжал к нему несколько раз, и наши отношения развились в некую дружбу. У него было огромное чувство юмора, и это все упрощало.

Примерно в каком возрасте он был, когда вы с ним встретились?

О, он приближался к седьмому десятку, 69 или около этого.

Вы его идентифицируете в своей книге как брухо . Можете ли вы дать нам некоторое понятие о том, что это такое и в какой степени дон Хуан был связан с этнической, племенной средой, или же он является одиноким волком?

Слово » брухо » — испанское, оно может быть переведено различными способами, оно может означать мага, колдуна, знахаря или собирателя лекарственных трав, целителя, и, наконец, технически это слово значит — «шаман». Дон Хуан не относит себя ни к одной из этих категорий. Он думает о себе как о «человеке знания».

Это термин, который он использует, «человек знания «?

Он использует термин, «человек знания» или «тот, кто знает». Он использует их как взаимозаменяемые синонимы. Что касается его племенной преданности, то, я думаю, в доне Хуане, ее очень много. Мне кажется, что он эмоционально связан с Яки из Соноры , поскольку его отец был, родом из города, в котором живут Яки. Но его мать была из Аризоны. Таким образом, у него есть некоторые черты двойственного происхождения, что делает его в сильной степени маргинальным человеком. В настоящее время у него есть семья в Соноре , но он там не живет. Я бы сказал, что он живет там лишь часть времени.

Есть ли у него какие-нибудь средства к существованию? Как он зарабатывает на жизнь в этом мире?

Я не смог бы… э… обсуждать это, в данную минуту.

Один момент я хотел бы прояснить — одной вещи я удивлялся, когда читал вашу книгу. Она состоит в основном из записей ваших собственных ощущений, опытов использования растений, грибов и прочего с чем вас познакомил дон Хуан. Там также есть очень длинные беседы с ним. Как вам удалось, в смысле решения технической проблемы, удерживаться в колее ваших переживаний такое долгое время. Как вы были способны записать все это?

Это кажется трудным, но как только я стал обучаться перепросмотру, для того чтобы вспомнить все, что я испытывал, все что случалось, я делал заметки в уме обо всех шагах, всех вещах которые я видел, обо всех событиях, которые происходили, так сказать, в состояниях «расширенного осознания» или как бы там ни было. И, потом было легко перевести их в записи, потому что они у меня были тщательно обработаны и отсортированы в уме. Это будто переживание идет само по себе, а затем я просто записываю вопросы и ответы.

И вы могли делать записи, когда были под этим…

Нет, в самом начале наших взаимоотношений я никогда не делал никаких записей. То есть я делал заметки скрытым образом. У меня был блокнот внутри кармана, знаете ли, у моей куртки большие карманы. Я писал внутри кармана. Это методика, которую иногда используют этнографы, когда они скрывают заметки. Но потом, конечно, вы должны очень долго работать, чтобы расшифровать, то что написано. Но это должно быть сделано очень быстро, ничего нельзя откладывать, потому что на следующий день, вы можете потерять все. Я заставлял себя работать и записывать все что имело место, вскоре после самих событий.

Я должен сказать, что многие диалоги являются крайне интересными документами. У дона Хуана, судя по вашим записям, в его замечаниях, достаточно и красноречия, и воображения.

О, еще одна вещь: он очень искусен в обращении с обычными словами и видит себя рассказчиком. Хотя он не любит говорить, он считает, что разговор — это его пристрастие, также как у всех других «людей знания» есть свои склонности — такие как движение или равновесие. Он же говорит. Для меня это была улыбка судьбы — найти человека, у которого была такая же склонность, как у меня.

Теперь одна из тех вещей, которые более всего впечатляют о книге. Это замечательный шанс, который, как кажется, у вас был, и вы воспользовались им под опекой дона Хуана; а именно, он познакомил вас с различными веществами, субстанциями, если я ясно себе представляю, употребление которых может быть весьма фатальным, если это делать неосторожно. Как вы могли достигнуть такого уровня доверия к нему, несмотря на все небылицы, которые он вам говорил?

То, как это представлено в книгах, как кажется, преувеличивает некоторые драматические последствия, которые, я боюсь, не являются истинной, реальной жизнью. Там были огромные пробелы, в которых происходили обыкновенные вещи и которые не включены в книгу. Я не включил их в книгу, потому что они не свойственны системе, которую я хотел изобразить, так что я просто их убрал, вы можете это видеть. А это значит, что были промежутки между очень возвышенными состояниями. Ведь все говорит о том, что я собрал вещи, которые являются пиками, в своего рода последовательность, приведшую к очень драматическому завершению. Но в реальной жизни все было очень просто, потому что это располагалось между годами, проходили месяцы и в это время мы делали всякие вещи. Мы даже ходили на охоту. Он рассказывал мне, как ловить животных, ставить капканы, очень старыми способами, и как ловить гремучих змей. Он рассказывал мне, как их по-настоящему готовить. И это смягчало недоверие и страх.

Понятно. Значит, для вас был шанс накопить огромное доверие к этому человеку.

Да, мы проводили много времени вместе. Он никогда не говорил мне, что он собирается делать, и все-таки. К тому времени, я уже слишком сильно увяз, чтобы повернуть обратно.

Теперь о сути книги, что касается меня, самой увлекательной ее частью, было описание опытов, которые вы назвали «неординарной реальностью «. Эти переживания, как вы о них рассказываете, имеют в себе много неопровержимого; а именно, они демонстрируют возможность таких практик, как предсказание будущего. Потом, с другой стороны, у вас был опыт, замечательно живого ощущения полета и превращения в различных животных. А иногда появляется ощущение, что происходит некое великое откровение. Какие чувства приносят вам эти опыты теперь, когда вы их вспоминаете? Что кажется в них верно, и как мог дон Хуан контролировать или предсказывать то, какими будут они будут?

Ну, чем дальше я нахожусь от понимания их, то я рассуждаю как антрополог, и мне кажется, что я мог использовать их в качестве основ, скажем, для постановки антропологической проблемы, но это не значит, что я понимаю их или каким-то образом использую. Я мог просто применять их, может быть, для конструирования системы. Но если я буду рассматривать их с точки зрения не европейца, может быть, шамана или, возможно, Яки, я думаю, что эти переживания предназначены для получения знания, которое является соглашением в очень малом сегменте общего диапазона того, что мы ощущаем как реальность. Если бы мы научились описывать реальность и стимулы так, как это делает шаман, то, может быть, мы смогли бы расширить диапазон того, что мы называем реальным.

Вы имеете в виду, что такой шаман, как дон Хуан, расшифровывает знаки или стимулы?

Например, мысль о том, что человек мог бы в действительности превратиться в сверчка, или в горного льва, или в птицу, для меня, это мое личное заключение, путь направления стимулов и их приспособления. Я полагаю, что стимул есть там, где всякий, принявший галлюциногенное растение или наркотик, полученный в лаборатории, я думаю, испытает более или менее сходное искажение. Мы называем это искажением реальности. Но я думаю, что шаманы учились использованию этого тысячи лет, может быть, практикуя, они научились по-новому классифицировать стимулы, расшифровывая их другими способами. Единственный путь, которым мы можем расшифровать все это лишь как галлюцинацию, — безумие. Это наша система кодировки. Например, мы не можем себе представить, что кто-то мог бы превратиться в ворону.

Был у вас такой опыт под опекой дона Хуана?

Да. Как западник, я ведь отказываюсь верить, что кто-то может сделать это. Но…

Но это было ужасно живое испытание, когда это происходило с вами…

Ну, трудно сказать, было ли это реально, и это мой единственный способ описывать это. Если бы мне было позволено анализировать, то я думаю, что он пытался научить меня другому способу описания реальности, другому способу вставления этого в пропорциональную раму, которая может превратиться в другую интерпретацию.

Я думал, что место в книге иллюстрирующее различные ориентации в реальности, наиболее ясно для меня, когда вы спрашиваете у дона Хуана о вашем опыте полета. Там где вы, наконец, спрашиваете, что если бы вы были прикованы к скале, чувствовал бы дон Хуан, что вы летите, а его ответом было, что в этом случае вы бы летали вместе с цепью и скалой.

Он намекает на то, я думаю, что никто на самом деле никогда по-настоящему не меняется. Как у европейца, мой разум твердо установлен, мои познавательные единицы установлены в смысле. Я допустил бы только полное изменение. Для меня измениться значило бы, что человек полностью превращается в птицу, и это — единственный способ, которым я мог бы это понять. Но я думаю, что то, что он имеет в виду, это нечто более утонченное. Моя система очень рудиментарна, в ней отсутствуют искажения, которые есть у дона Хуана, и я в действительности не могу точно определить, что он имеет в виду. Вещи, которые он имеет в виду, человек никогда не сможет по-настоящему изменить, там что-то другое, имеет место другой процесс.

Да, трудно на этом сфокусироваться. Мне кажется, я помню, что идеей дона Хуана было, что вы летали, как летает человек. И он настаивал на том, что вы летали.

Да.

Есть еще одно замечательное заявление, сделанное им. В обсуждении реальности этого эпизода. Он говорит, что это все здесь, в реальности, то, что вы чувствовали.

Угу. Ну, он, дон Хуан — очень утонченный мыслитель, действительно, нелегко с ним схватиться. Ведь я пытался в разное время мериться с ним интеллектом, но он всегда оставался победителем. Он очень искусен. Однажды он привел меня в замешательство идеей, что целое, вся вселенная — это просто ощущение. Это то, как мы ощущаем вещи. И нет никаких фактов, только толкования. Я почти перефразируя его хочу сказать, что он прав, факты нечто иное, как толкования, которые наш мозг делает стимулами. Так получается: что бы я ни чувствовал, это очень важная вещь.

Теперь, об одном из аспектов того, что мы обычно называем реальностью, который кажется для нас самым важным, — это вопрос о связи или последовательности перехода от опыта к опыту, Я был впечатлен тем фактом, что переживания, под воздействием пейота в ваших записях имеют замечательную связанность от опыта к опыту. Я хотел бы задать вам вопрос об этом. Есть образ, который появлялся во время ваших переживаний, который вы называли » Мескалито «. И кажется, как будто этот образ появляется снова и снова, согласующийся, с основным смыслом вашего переживания, ваше ощущение его, временами совершенно одинаково. Точно ли я выразился?

Да, да, очень.

Ну, как вы можете осмыслить этот факт?

Ну, я бы… это… я дал бы две интерпретации. Мое существо — это продукт внушения определенных идей, через которые я прошел, эти длинные периоды обсуждений, когда давались инструкции.

Дон Хуан когда-либо говорил вам, как должен был выглядеть » Мескалито «?

Нет, не на этом уровне. Однажды, как я думаю, я сконструировал в своем уме некий сплав или идею, что мескалито был однородным и тотальным защитником и очень сильным божеством. Это позволяло мне придерживаться того, что этот умственный сплав или божество существует вне нас. Полностью вне меня, как человек, как щупальце. Все, что оно делает это проявление себя.

Я нахожу, — ваше описание образа, этого » Мескалито «, очень живым и очень впечатляющим. Думаете ли вы, о возможности сделать длиннее этот аспект книги, описать сейчас, на что похожей вам казалась эта фигура?

Это была на самом деле антропоморфная смесь, как вы уже сказали. Это не был настоящий человек, но он выглядел, как сверчок и он был очень крупным, пожалуй крупнее, чем человек. Он выглядел, как поверхность кактуса — пейота . У него был верх, похожий на голову с точками, но он имел человеческие черты типа глаз и лица. Но он не был настолько человеческим. Было что-то отличное в его движениях, конечно, что-то очень необыкновенное, потому что он прыгал.

Когда вы описали это переживание дону Хуану, как он отреагировал, был ли это правильный образ?

Нет, нет. Ему совсем было безразлично мое описание этой формы. Это было ему совсем неинтересно. Я никогда не говорил ему, что это за форма, он все это отметал. Я записал это, потому что для меня, как человека, имевшего такой опыт, он был довольно замечательным. Это было просто экстраординарно. Это было поистине шокирующее переживание. И так я вспоминал все, что испытывал, но, как только я ему начинал говорить об этом, он не хотел слушать. Он говорил, это неважно. Все, что он хотел слы­шать, это то, насколько близко » Мескалито » позволял мне войти в эту антропоморфную смесь в то время, когда я ее увидел, знаете, он позволял мне подойти очень близко и почти до него дотронуться. И я предполагаю, что это в системе дона Хуана было очень хорошим знаком. Ему было интересно узнать, боялся я или нет. А я очень боялся. Но насчет формы он никогда не давал никаких комментариев или даже, скорее, не проявлял к этому никакого интереса.

Я бы хотел спросить об одной конкретной части вашего переживания. Мы здесь их не рассматривали подробно. Я думаю, что мы могли бы просто склонить слушателей посмотреть в книгу и прочесть подробности всего этого. Но ваше последнее испытание с доном Хуаном — одно из крайне ужасных. Почему, вы думаете, он ввел вас в эту конечную ситуацию, по крайней мере, конечную в ваших взаимоотношениях с ним, в которой, я имею в виду, он буквально дьявольски испугал вас. Какова была цель этого. Как вы это описали, мне показалось, что в некотором смысле это было почти намеренной жестокостью. Почему вы думаете, что он не хотел этого делать специально, когда он это делал?

Когда был предшествующий этому последнему инциденту случай, я бы сказал, сразу перед этим, он обучил меня некоторым позициям, которые шаманы используют в моменты великих кризисов, даже, возможно, перед смертью. Это — форма или поза, которую они принимают. То, что они использовали, было своего рода подтверждением, автографом или доказательством, что они являются людьми. Прежде чем умереть, они встречаются со своей смер­тью и танцуют этот танец. А потом они пронзительно кричат на смерть и умирают. И я спросил дона Хуана: «Если мы все должны умереть, какая разница будет в том, танцуем ли мы, плачем, вопим или бежим?» Он отреагировал, что вопрос был очень тупым, потому что имея эту форму или позу, человек мог бы подтвердить свое существование, он в самом деле мог бы вновь подтвердить, что он — человек, потому что по существу это все, что у нас есть. Остальное неважно. Ведь в самый последний момент единственная вещь, которую человек мог бы сделать, — это подтвердить, что он был человеком. Так он учил меня этой форме, а в ходе событий и этого страшного стечения обстоятельств я был почти принужден упражняться этой форме и использовать ее. Это приносило мне очень много энергии. И некоторое событие там закончилось «успешно». Мне сопутствовал успех. Может, даже уход от смерти или чего-то подобного. На следующий же день, вечером он повел меня в заросли чтобы учить, как усовершенствовать эту форму, короче я так думал. А в ходе обучения я обнаружил, что я остался один. И вот когда ужасная боязнь действительно напала на меня. Мне кажется, он задумал, что­бы я использовал эту позу или форму, которой он обучил меня. А он преднамеренно меня напугал, я думаю, чтобы испытать это. И это, конечно, была моя неудача, потому что я в действительности уступил страху, вместо того что­бы устоять и встретить свою смерть. Предполагалось, что я, так сказать, ученик на этом пути знания, а я стал совершенно европейским человеком и поддался страху.

Как действительно все закончилось между вами и доном Хуаном?

Я думаю, все закончилось в тот вечер. Я страдал от полного коллапса эго, потому что страх был очень сильным для моих возможностей. У меня ушло несколько часов, чтобы привести себя в прежнее состояние. И кажется, что мы зашли в тупик, где я никогда больше не говорю о его знании. Это было почти три года назад, более трех лет назад.

Вы чувствовали тогда что он наконец, привел вас к опыту, который был за пределами ваших возможностей?

Я так думаю. Я исчерпал свои ресурсы и не могу выйти за пределы того, что связано с концепцией американских индейцев «Знание — сила». Смотрите, вы не можете забавляться этим. Каждый новый шаг является испытанием, и вы должны доказать, что способны выйти за пределы это­го. Итак, это было моим концом.

Да, в течение 6-летнего периода дон Хуан провел вас сквозь огромное число очень тяжелых и трудных испытаний.

Да, но он не делал ничего, того чтобы я мог закончить, я не знаю, по какой-то странной причине он никогда не поступал так, чтобы я прошел что-то от начала до конца. Он всегда думал, что это только период прояснения.

Прояснял ли он когда-нибудь, что было в вас такого, что заставило его выбрать вас для этого сильного испытания?

Ну, он управляет своими действиями при помощи знаков, предзнаменований. Если он видит что-то сверхъестественное, некоторое событие, которое он не может включить в свою, возможно, делящую все на категории схему, если оно туда не подходит, он называет его экстраординарным и считает, что это — знак. Когда я впервые принял этот кактус — пейот , я играл с собакой. Это было весьма примечательное переживание, в котором собака и я хорошо понимали друг друга. Это было интерпретировано доном Хуаном как знак того, что божество, пейот , » Мескалито » играло со мной, это было событием, свидетелем которого он не был никогда в жизни. Никто, согласно его знанию, не играл с этим божеством, сказал он мне. Вот что было необыкновенным, тем, что указало на меня, он растолковал это так, что я являюсь «правильным» человеком для передачи знания или хотя бы его части.

Хорошо, теперь, после шести лет, проведенных в ученичестве у дона Хуана, я хочу спросить, есть ли изменение в вас произведенное этим великим приключением?

Да, оно, конечно, дало мне другой взгляд на жизнь. Оно увеличило мое ощущение важности «сегодня», я так полагаю. Я думаю, что являюсь продуктом социализации, и подобно любому другому человеку в западном мире, я всю свою жизнь в большей степени жил для «завтра». Я сохранял себя для великого будущего, что-то в этом роде. И, конечно, в ужасном столкновении с учение дона Хуана я пришел к пониманию, насколько важно быть «здесь» и «теперь». Это представляет идею вхождения в состояния, которые я называю «необыкновенной реальностью», вместо разрывания состояний обычной реальности она их делает очень значимыми. Я не страдаю от разрыва или какого-нибудь разрушения иллюзий, которое происходит сегодня. Я не думаю об этом как о фарсе. В то время как я говорю, у меня есть основания думать, что то, что было раньше было — фарсом. Я думаю, что лишился иллюзий, так как я был художником, проделывающим какую-то художественную работу, и полагал, что что-то было не так с моим временем, что-то неправильное. Но как я вижу, нет ничего неправильного. Причиной этого была неопределенность, в самом начале я никогда точно не знал, что было не так. Но я упоминал, что для меня существовала огромная область того, что было лучше, чем «сегодня». И я думаю, что теперь это полностью рассеяно.

Понимаю. Есть ли у вас какие-нибудь планы снова найти дона Хуана?

Нет. Я вижусь с ним как с другом. Я вижусь с ним все время.

О, вы все еще продолжаете с ним видеться?

Да, мы вместе. Я виделся с ним много раз со времени того последнего испытания, которое я описал в этой книге. Но что касается поиска его учений, не думаю, что буду; я откровенно говорю: как мне кажется, я не владею необходимым механизмом.

Последний вопрос: вы делаете в книге героические попытки придать смысл мировоззрению дона Хуана. Нет ли у вас какой-нибудь идеи относительно того, проявляет ли дон Хуан какой-то интерес к вашему миру, к тому, что мы называем миром европейского человека?

Ну, я думаю, нет. Дон Хуан очень осведомлен в том, что мы, европейцы, собой представляем. В этом смысле ему не трудно, он воин, и пользуется всем, он ведет свою жизнь как стратегическую игру, используя все, что может, и он очень в этом сведущ. Мои попытки осмыслить его мир были моим способом, так сказать, отплаты ему за эту великую возможность. Я думаю, что если не предпринять попыток придать его миру черты связанного явления, он пойдет по тому пути, которым шел в течение столетий, как бессмысленное действие. С моей стороны это не обман, это очень серьезная попытка связать все это.

Да, итог вашего общения с доном Хуаном — это действительно захватывающая книга, и после того, как я прочел ее сам, я, конечно, могу ее рекомендовать аудитории тихоокеанского побережья. Это приключение в мире, очень не похожем на наш. Я хотел бы вас поблагодарить, мистер Кастанеда, за возможность поговорить с вами о книге и о ваших приключениях. У микрофона был Теодор Розак ..

Спасибо.

Смерть – что ты?

Смерть – что ты?

 

Представляем вашему вниманию любопытные на взгляд редакции осознания практикующего Алексея Шпандарука из Московской группы Itxtlan

В книгах Карлоса Кастанеды не раз говорится о необходимости осознания смерти. Несмотря на это тема смерти, не самая популярная среди практикующих. Что говорить об обычных людях, они даже слышать ничего не хотят о смерти. И я очень хорошо их понимаю. Совсем недавно я сам избегал этой темы, верил в переселение душ и убеждал себя, что не известно, что дальше, возможно все не так плохо. Последнее оказалось верным, действительно смерть это не так плохо, как может показаться. Но обо всем по порядку.

Перелом моего отношения к смерти наступил в группе практикующих Икстлан-Москва. В тот день тема практики была «Дары Смерти». Я очень не хотел посещать это занятие, но убедил себя взглянуть в лицо своим страхам. В ходе практики мне удалось ощутить близость смерти, не раз по спине пробегал холодок. Общий результат практики был тонким, мягким, но глубоким по сути. Нет, я не перестал бояться смерти, но мне стало интересно. Смерть – что ты?

Ученики Карлоса Кастанеды описывают смерть примерно так. Да, она окончательна, но есть различные способы ее избежать. Могила и огонь изнутри, это только две крайности-возможности из большего их числа. Существуют и другие варианты, и их уровни. После смерти осознание человека рассеивается не сразу, а наступает послесмертие. Которое может длиться сотни лет и во время которого осознание медленно рассеивается. Оно похоже на долгий глубокий сон.

Во время вебинара с ученицей Кастанеды Ренатой Мюрез мне удалось задать три волнующих меня вопроса:

— Смерть многогранна и индивидуальна?
— Да – ответила Рената.
— Обстоятельства смерти и послесмертия зависят от личной силы?
— Да, да – ответила Рената.
— Смерть полная силы, стоит любых усилий?
— Да, да, да. По вашему вопросу я вижу, что Вы хотели бы избежать этого. Мой ответ — Да. Есть различные варианты, но если вы приложите усилия, то сможете избежать смерти – ответила Рената. Я спрашивал не совсем об этом, но так ответ получился даже полнее.

Чтобы объяснить, о чем я спрашивал, хочу напомнить читателю, как Дон Хуан описывал смерть Кастанеды в первых книгах. В одном месте он заявлял, что Кастанеда улетит вместе с воронами. В втором описывал последний танец в месте силы. В третьем он описывает, как Кастанеда будет за рулем и на него из-за горизонта налетит лицо Дона Хуана. И т.д. Думаю, в первые книги вошли не все описания смерти. Возможно, так Дон Хуан показывал, что смерть глубоко магический акт.
Более того – это единственный магический акт, который ждет нас всех обязательно.

Я пришел к выводу, что смерть это по-своему даже радостное событие. Как экзамен в институте жизни. Или выставка художника после долгой жизни работы. Никто не знает и не скажет вам, чем будет смерть именно для вас. Возможно, легкое дуновение ветра? Драма, полная вдохновения? Комедия, полная грусти? Может быть вечность радости? Или бесконечность боли? Все зависит от вашего осознания. Если вы прожили жизнь полную силы и знания, то с большой вероятностью Вас ждет такая же полная силы и знания смерть. Смерть это экстрасобытие, где все переживания в сотни раз и ярче, и важнее обычных переживаний. Именно поэтому традиция предлагает нам не просто думать о своем неизбежном конце, но и тщательно к нему готовится. Например, взвешивая каждый поступок на весах смерти.

Смерть может быть такой:
Вечернее солнце освещало верхушки зданий. Внезапно налетел ветер и раскрыл окно. Вы только прилегли отдохнуть. Шум окна разбудил Вас. Вы поднялись, чтобы закрыть его. «О, да это сновидение» — подумали Вы, и вылетели в окно. Вы парили высоко над городом, видя все его детали. «Какое яркое сновидение, наверно я все-таки умер» — подумали Вы. И весь этот вечер и вся ночь были Ваши, можно парить над городом, можно навестить родных, можно отправиться в любимые места. Последняя вспышка полная жизни и любви.

Или такой:
Вечернее солнце освещало верхушки зданий. Внезапно налетел ветер и раскрыл окно. Вы только прилегли отдохнуть. Шум окна разбудил Вас. Вы попытались подняться, но обнаружили что обделались, снова попытались подняться, но не смогли пошевелить не рукой, не ногой. Накатил страх. «Наверно, я умираю» — подумалось. Паника заставила совершить новую судорожную попытку встать, но вместо этого жуткие газы и понос. И чем сильнее Вы цеплялись за жизнь, тем сильнее цеплялась смерть. «Нет-нет – я не хочу умирать, умирать же больно». И пришла боль и было больнее с каждой секундой. И весь этот вечер и вся ночь были Ваши, можно чувствовать жуткую вонь и кал под собой, можно переживать быстро растущий страх, можно чувствовать что не можете дышать и пошевелится. Последняя вспышка полная ужаса и боли.

Не правда ли драматично? И выбор только за вами. И этот выбор в каждом поступке. Даже если не рассматривать послесмертие, а только сам момент смерти, уже многое проясняется и становится на свои места. Но давай те посмотрим немного на послесмертие.
Итак, это глубокий сон. Но сон этот может быть разным. Так, например человек искренне верующий действительно может переживать этот сон как рай. Человек глубоко любящий умершею родню, встретит ее там.

Я немного исследовал этот вопрос доступными мне средствами и пришел к выводу, что для послесмертия имеет значение переплетения энергий. Так, например, мы переплетены волокнами с сексуальными партнерами. Это может превратиться в эротический кошмар в послесмертии. Лучше с помощью перепросмотра расплести волокна. Но в тоже время есть переплетения чистой любви. Не обязательно к партнеру, а например, к котику или бабушке. Такие связи наоборот очень полезны и оказывают благотворное влияние на смерть и послесмертие. Перепросмотр по моему опыту не разрушает их, а скорее наоборот обнажает.
Есть еще один забавный пример, который хотелось бы обозначить. Сплетение энергии с деньгами как у бизнесменов или с властью как у чиновников. И то и другое энергия, огромная у некоторых из них. Но в момент смерти они теряют связь со всей этой энергией. Их замешательство будет невероятно. Они попытаются нажать на обычные кнопки, а ничего не работает. Человек разумный, когда выйдет на пенсию, отойдет от дел и расплетет энергию. Но это не всем дано. Сплести свою энергию с энергией денег большое достижение, для бизнесмена. Он становится профессионалом, остро чувствующим свои дела. Отказаться даже не от денег, а от самого это чувства сложно. Так что не завидуйте тем, кто у власти или у денег, лучше позавидуйте тем, кто около знания и силы. Они делают разумную инвестицию своего времени.

Осознание смерти – богатейший источник жизненных сил и энергии. Например, если тело считает себя бессмертным, то и живет как бессмертное. А если тело осознает свою смертность, оно начинает работать с абсолютно другой отдачей. Меняются не только мысли и решения. Как говорят практикующие прошедшие глубокое осознание смерти – меняется все. Это та самая магическая кнопка – сделать все хорошо. Мы начинаем с того что боимся даже думать о смерти, а заканчиваем радостным ликованием. Ведь чем глубже наше осознание смерти, тем больше магии приносит нам каждое мгновенье, каждое наше дыхание и движение.

Знаком к написанию этой статьи послужило дневное сновидение.
Мексика. Жарит солнце, воздух дрожит. Дорога. Мелькают машины. По центру дороги идут двое – я и смерть. Смерть трех метров ростом, классическая в черном балахоне и костлявая. Мы держимся за руки. Из-за разницы в росте я выгляжу как ребенок или младший товарищ. Настроение торжественное и радостное. Это как будто последняя прогулка и проходит она по местам силы.